Главная
О нас
Наши собаки
- Репортаж
- Фотоальбом
- Видео
Информация
- Новости
- Статьи
- Ветеринария
- Разное
Юмор
Форум
Контакты

Это интересно

ОКД
ЗКС
ИПО
КНПВ
Мондиоринг
Большой ринг
Французский ринг
Аджилити
Фризби

Опрос

Какой уровень дрессировки необходим Вашей собаке?

	Элементарное послушание в быту
	Чёткое выполнение команд
	Спорт и соревнования

Полезные ссылки

РКФ

Все о дрессировке собак

Стрижка собак в Коломне

Поиск по сайту

Битва за космос, полезный гептил и американцы на Луне: интервью с академиком Игорем Марининым. Маринин игорь главный редактор журнала новости космонавтики

интервью с академиком Игорем Марининым — Амурская правда

— Игорь Адольфович, ваш журнал ведет настоящую летопись современной космонавтики. Скажите, по каким причинам в мировой практике происходят аварии ракет-носителей?

— Основная — отказы двигателей. Но у нас в России двигателестроение поставлено очень хорошо, наши двигатели считаются одними из самых надежных в мире — поэтому даже американцы их покупают для своих ракет. Но бывают и дефекты, которые вызывают очень большие трудозатраты. Последний пример: Воронежский механический завод из‑за одного дефекта отозвал и заново перебрал 70 двигателей для ракет-носителей «Протон-М». На это ушло более полугода.

— А как часто виноват «человеческий фактор»?

— Бывают случаи. Могу рассказать пример: в НПО «Энергия» (там создают космические корабли) сделали новый разгонный блок «Д» для «Протонов» с увеличенными баками, который бы позволял выводить на геостационарную орбиту более тяжелые спутники. Первое испытание — поставили разгонный блок на ракету. Но ставить новый, тяжелый спутник побоялись — поставили старый, который полегче. Но вот во время заправки взяли и заправили разгонный блок топливом по полной. Это лишних полторы тонны топлива. А в ракету заложили программу, как будто это легкий спутник. В итоге она отработала, как и положено, но из‑за перегрузки не вывела спутник в нужную точку. И в результате разгонный блок и спутник упали в океан.

«Сейчас многие страны занимаются космической деятельностью. Но какую можно назвать космической державой? Я считаю, ту, которая имеет свою ракету-носитель, свой космодром и свою пилотируемую программу. Сейчас это Россия, США и Китай», — говорит Игорь Маринин.

— Они всегда в океан падают?

— Нет, иногда и на землю. Смотря на каком этапе авария. Если на первом — во время работы первой и второй ступеней — ракеты падают на землю. Все траектории выведения рассчитаны так, что первая и вторая ступени отделяются и падают на специальные поля. Они фиксированные, охраняются, оттуда людей эвакуируют на всякий случай. В случае падения туда едут специальные бригады. А вот если авария при отделении третьей ступени и разгонного блока — это всегда над океаном. Как говорят космонавты, надо было нашу планету назвать не «Земля», а «Вода». Мы привыкли, что живем на земле, и думаем, что везде сплошь земля. А в основном вся поверхность покрыта водой, земли очень мало. Поэтому вероятность того, что ракетаноситель упадет на землю, очень невысокая. У американцев, например, оба космодрома находятся на побережье — траектории выведения идут сразу над океаном. Поэтому ступени они не собирают — все падает в море и тонет. При запусках с космодрома Восточный ступени падают в лес.

— А для нас это не опасно?

— Это подход казахский. Я на Байконуре бывал много раз, наездился по этой степи. При падении ступеней никакой угрозы нет — максимум погибнет 20 сусликов. За все годы космической деятельности в нашей стране — с 1957 года — не зафиксировано ни одного случая, чтобы ступенью или падающим с орбиты объектом убило человека. Вероятность того, что я погибну в автокатастрофе, в тысячу раз больше, чем на меня упадет ступень.

— Вы говорили, что каждая авария в космонавтике бьет и по репутации страны, и по ценам на запуски. Вообще в этой сфере конкуренция большая? Где сегодня дешевле запускать?

— Правильный вопрос. Конкуренция очень сильная — прежде всего за выведение на геостационарную орбиту, а это тяжелые ракеты. Такие запуски делают: Россия, США, Китай, Европейское космическое агентство, Индия и Япония. Японская и европейская ракеты очень дорогие, поэтому они, как правило, выводят только свои спутники по госпрограммам. Наши «Протоны» очень хорошо конкурируют с американцами — причем наши дешевле. Поэтому у нас было очень много коммерческих запусков на «Протонах». Но серия аварий сбила график — однако снижать цены мы уже не можем. А на американском рынке появился Илон Маск, который разработал новую ракету — дешевле нашего «Протона». Запуски у него дешевле, поэтому он сейчас выигрывает в конкуренции. У нас задача — или снизить цену «Протонов», или скорее наладить серийное производство ракеты «Ангара 5». Тогда мы можем конкурировать с Маском. Но так как он обеспечить коммерческими запусками весь мир не может, то, естественно, и нам что‑то остается. Но, безусловно, каждая авария вызывает отток заказчиков. И авария при запуске с космодрома Восточный неприятна не только потому, что мы потеряли долгожданный спутник, но и потому, что это престиж и надежность нашей техники.

— А Китай нам не конкурент?

— Китайцы совсем недавно тоже начали брать коммерческие заказы на тяжелые ракеты. У них очень хороший парк ракет — правда, все гептильные. За исключением одной, новой, но пока она не в серийном производстве. К тому же недавно с ней авария была. Поэтому пока Китай не конкурент.

— В чем сегодня конкуренция между космическими державами? Раньше основная борьба шла за то, кто первым полетит в космос, кто выйдет в открытый космос, кто первым высадится на Луну. А сейчас какие амбиции?

— Это как раз интересный вопрос. Потому что раньше движущей силой была политика. При Хрущеве мы развивали свою космонавтику во многом благодаря тому, чтобы утереть нос американцам. Мы должны были показать, что наша социалистическая система наиболее действенная — и как самый видный результат: мы запустили первый спутник, первого космонавта и так далее. А потом все эти первенства прошли — космонавтика перешла из этапов рекордов и первооткрытий к эксплуатации. А она не такая заметная. И уже не играет роли в конкуренции — она, конечно, есть, но в основном мы делаем все для себя. Поэтому стимула для резкого развития космонавтики нет. Вот американцы первыми высадились на Луну — наши сразу закрыли эту программу. А дальше что?

— И битвы за Марс нет?

пусков запланировано в 2018 году с космодрома Восточный:

2 — по госпрограмме,

3 —коммерческие

— Кто первый на Марс высадится? Ну кому это важно? Ну воткнем мы там первый кол? Неужели мы потратим бешеные деньги, которых в общем‑то и так не хватает экономике, ради того, чтобы обогнать американцев и отправить первого человека на Марс? Стоит ли это? И сегодня уже думают: нет, наверное, не стоит. Хрущева уже нет, утирать нос американцам не надо. Конкуренции такой уже нет. И США это понимают — нет такого стимула. И они тоже деньги считают. Дальше Марса мы на теперешнем уровне техники вообще физически полететь не можем — эти двигатели не позволяют летать долго и далеко с большой скоростью. И вот здесь надо отдать должное фантастам, которые пишут в своих романах о путешествиях внутри галактики. Когда корабли пересекают плоскости, пространства и время, не физически разгоняясь за счет химического топлива до какой‑то скорости, а используя пока неизвестные нам физические свойства пространства. Они позволяют перемещаться на большие расстояния с большой скоростью. Наверное, на открытие этих физических свойств и надо вкладывать деньги. Ну, будем мы до Марса лететь не 9 месяцев, а 6. Что от этого изменится? А долететь до Юпитера — жизни не хватит. Надо открывать какие‑то новые законы.

— Вы в них верите?

— Я думаю, что они есть, просто мы о них не знаем. Ну, например, 200 лет назад никто не представлял себе электричество. 150 лет назад никто не думал, что будет радио, 100 лет назад не подозревали о лазере! А ведь все это было всегда, просто люди не знали. А потом открыли. Эти законы, видимо, тоже есть, но мы о них не знаем. Вот на это надо тратить силы и средства всему миру, всем ученым — чтобы не остаться вечно на Земле. А куда‑то еще иметь возможность переселиться. (Улыбается.)

— Игорь Адольфович, после неудачного запуска с Восточного социальные сети захлестнула волна злорадства: люди начали слать друг другу картинки, видео с упавшей ракетой. У нас в стране всегда такое было? Как вы можете это объяснить?

— Я считаю, что это люди, которые не любят свою Родину. Я с такими людьми не сталкиваюсь, не общаюсь и не читаю таких вещей. Обидно за страну. Я знаю, как сегодня сложно внутри космической отрасли и какого труда все это стоит. Как тяжело нашим предприятиям преодолевать санкции, которые на нас наложили американцы и европейцы. Недостатки, конечно, есть: бюрократия неимоверная, воровство тоже есть. Но с этим надо бороться — это наша болезнь. Более того, те люди, с которыми я общаюсь, не радуются, когда за рубежом у наших конкурентов происходят такие события: там тоже бывают и аварии, и воровство. Мы просто представляем, как все это тяжело и как дорого.

— В Амурской области многие боятся гептила, несколько лет назад была целая истерия по этому поводу. Запуски действительно так опасны для экологии и людей?

— В Казахстане в 90‑е годы было несколько случаев, когда казахи, стремясь наживиться, опережали команды Роскосмоса и пытались распилить ступени, чтобы сдать на металлолом. И травились — сам гептил действительно ядовитый. Но после таких случаев произвели доработки ракеты. В результате сделали так: после выработки ступени и отделении открываются специальные клапаны, остатки топлива испаряются и ракета падает сухая. Но даже если там что‑то остается, то ступень разваливается и гептил растекается по поверхности. Через несколько часов он вступает в реакцию с атмосферной влагой и превращается в удобрение. Еще через несколько часов или суток это место начинает зеленеть — трава там растет лучше.

Многие играют на теме гептила — чтобы заработать денег, получить какие‑то компенсации. Этим очень пользуются, например, на Алтайском крае, куда падают отработанные ступени после запусков с Байконура. Местные экологи начинают говорить, что у нас дети с желтыми лицами, то…

— У нас тоже такие ужасы ходят: про онкологию, про гигантские грибы под Свободным!

— На самом деле это полная ерунда. Я в 2002 году участвовал в экологической экспедиции по Алтаю, мы как раз занимались этим вопросом. Была сформирована целая команда, в нее вошли специалисты Роскосмоса, ученые, врачи. Мы даже исследовали личные дела детей в поликлиниках — никакой взаимосвязи нет совершенно. Никакого вреда для здоровья падающие ступени не наносят. Просто не надо лезть туда, куда не надо. Надо дождаться, когда приедет специальная команда и заберет ступень.

В США оба космодрома построены на побережьях. Космодром на мысе Канаверал вообще расположен на берегу Атлантики, рядом с мировым курортом Майами. Если бы это было хоть чуть‑чуть вредно, не было бы космодромов на побережьях.

Кто первый на Марс высадится? Ну кому это важно? Ну воткнем мы там первый кол?

Кроме того, у вас на Восточном гептильных ракет не будет. Сейчас будет строиться стартовый комплекс для ракеты «Ангара-5», которая, как и «Союз», в качестве топлива использует керосин. А я, например, горло полощу керосином. «Ангара» заменит «Протоны» с гептилом — будут запускаться экологически чистые ракеты такой же грузоподъемности. А еще позже у вас на Восточном построят еще один стартовый комплекс для супертяжелой ракеты по лунной программе: она будет либо на керосине, либо даже на природном газе. Так что у вашего региона большая перспектива стать космической гаванью России.

— Вы верите в то, что были американцы на Луне?

— Это не Бог, в которого надо верить или нет, здесь нужно знать. Так вот, я знаю точно, что американцы на Луне были. Наша редакция находится в Королеве, в здании ЦНИИмаш (одно из первых предприятий ракетно-космической отрасли страны, основано в 1946 году как Государственный научно-исследовательский институт реактивного вооружения. — Прим. АП). И у меня там много знакомых. Так вот, в ЦНИИмаш сохранилось здание, куда в 1969 году наши военные перехватывали и отправляли сообщения и видеосигналы высадки американцев на Луну. Живы еще эти люди, которые присутствовали при этом — там была целая команда военных, аналитиков, переводчиков. Они не просто телевизионную картинку от американцев получали, а специальными станциями, которые находились в Крыму (там были очень мощные радиотелескопы), перехватывали видео и все переговоры астронавтов с ЦУПом. Это все транслировалось в Королев, а оттуда — в Кремль. И первые лица нашей страны все это смотрели в прямом эфире.

И люди, которые до сих пор работают в ЦНИИмаш, в деталях рассказали, как прозевали момент, когда Армстронг ступил на Луну. А все было так. Когда «Аполлон-11» сел на поверхность, астронавтам дали команду два часа отдыхать и после этого только выходить. В США тогда был день, а у нас ночь. И наша группа пошла кофе пить — два часа ведь в запасе. Пришли через полчаса, а Армстронг уже по поверхности ходит. Говорят, было так обидно — мы из‑за ерунды просмотрели, как первый человек ступил на Луну. А оказывается, астронавты сказали, что чувствуют себя нормально и готовы — и им дали добро на высадку.

А все эти разговоры — то флаг колеблется не так, то свет на камень падает… Вы должны понимать: американцам на Луне было не до съемок. И они если и снимали, то это было немного и не так качественно. А так как все операции отрабатывались на Земле, в условиях, имитирующих лунную поверхность, освещение, температуру — и все это снималось. Поэтому в 1969 году писали: лунная съемка или съемка тренировок на Земле. А потом все это забыли и не различают. Да и различить оригинал и тренировку очень сложно. Поэтому каждые 10—15 лет находятся люди, которые, пытаясь заработать деньги, говорят, что высадка американцев на Луну — это мировой обман. И почему‑то никто не говорит, что лунные орбитальные станции, которые летают и снимают с хорошим разрешением, видят и места посадок, и следы американских луноходов.

Что интересно, у нас в Королеве тоже был создан стенд «Селена», где наши космонавты отрабатывали выход на лунную поверхность в лунных скафандрах. Черное небо, специальные прожекторы нагревали эти скафандры, чтобы имитировать температурный режим, система обезвешивала одну шестую веса. Этот стенд сохранился до сих пор.

Материалы по теме

Масштабное строительство второй очереди космодрома Восточный начнется в августе18.07.2018, 12:17Запущенный с космодрома Восточный спутник «Ломоносов» дал серьезный сбой30.06.2018, 09:48Российские орбитальные обсерватории «Спектр-УФ» планируют запустить с Восточного в 2024 году29.06.2018, 10:24На космодроме Восточный срочно создадут инфраструктуру для пилотируемых полетов28.06.2018, 17:35Космонавтов на Восточный будет перевозить модернизированный Ту-204-30023.06.2018, 15:22На космодром Восточный доставили две ракеты «Союз-2.1»19.06.2018, 10:55Строительство стартового стола для «Ангары» на Восточном начнется в июне25.05.2018, 09:36Семь фрагментов запущенного с космодрома Восточный «Союза» найдены в Якутии24.05.2018, 09:51Интерфакс сообщил о переносе пусков с Восточного из-за неготовности спутников08.05.2018, 14:31Пятый элемент: на космодроме Восточный появился свой легендарный номер боевого расчета28.04.2018, 08:00Путин рассчитывает на создание высокотехнологичного кластера на базе космодрома Восточный13.04.2018, 11:03

ampravda.ru

член Российской академии космонавтики — о полётах в другие галактики — РТ на русском

Современные космические аппараты не позволяют быстро перемещаться даже по Солнечной системе, и для полёта в другие галактики необходимо искать новые способы передвижения. Такое мнение в интервью RT высказал главный редактор журнала «Новости космонавтики», академик Российской академии космонавтики имени К.Э. Циолковского Игорь Маринин. Речь, по его словам, может идти даже о телепортации. При этом он отметил, что человечество пока не созрело для этого — сейчас страны заняты конкуренцией в сфере коммерческих запусков и развития военных технологий в космосе. Эксперт также рассказал о влиянии санкций на взаимодействие Москвы и Вашингтона в области космических программ, полезности проектов Илона Маска и возможности колонизации Марса.

— Россия и США всегда боролись за первенство в космосе. Как, на ваш взгляд, обстоит ситуация сейчас?

— Ну, сейчас такой актуальности борьбы за первенство нет. Потому что раньше боролись политические системы — капиталистическая и социалистическая. Должны были каждая доказать свою дееспособность и перспективы на будущее. Поэтому это было очень серьёзной движущей силой. Сейчас же такого противоречия нет. И больше идёт экономическое соревнование между странами. И в какой-то области преобладает Америка, в какой-то преобладает Европа, в какой-то преобладает Китай, в какой-то преобладает Россия.

Самой престижной считается пилотируемая космонавтика. Потому что она наиболее затратная и очень малое количество государств может позволить себе вести пилотируемую космонавтику. Таких стран всего три: это Россия, Соединённые Штаты и Китай. Кроме того, есть спутники связи, есть спутники навигации, дистанционного зондирования Земли, различные технологические, в том числе, и спутники в интересах Министерства обороны. По разным направлениям Россия занимает различные места.

— Насколько показательно количество запусков? Они показывают успех страны?

— Количество запусков сейчас неактуально. Если раньше, например, в 70-е годы, космические аппараты имели ресурс работы на орбите неделю, максимум месяц, поэтому приходилось запускать очень часто. Например, в Советском Союзе в 70-е годы больше 100 пусков делали. Сейчас во всём мире столько пусков не делают. Сейчас же все спутники долгоживущие, поэтому количество запусков не играет никакой роли. Но из всех запусков нужно, наверное, посчитать только коммерческие запуски. Здесь идёт, конечно, большое соревнование. Одно из направлений космонавтики — это бизнес по вывозу полезной нагрузки на орбиту. Вот здесь Россия играет тоже достаточно важную роль.

— А что это за полезная нагрузка?

— Это вот как раз и есть спутники. То есть мы можем выводить с помощью своих ракет-носителей не только отечественные спутники, но и выполнять коммерческие заказы. Вот здесь можно смотреть: выигрываем мы или проигрываем, насколько наши ракеты используются в коммерческих целях более активно, чем, например, американские, китайские, европейские и так далее. Вот в этом, в коммерческой части, соревнование идёт.

А что касается пусков по государственной программе, то здесь, конечно, по необходимости. Государственная программа должна обеспечить необходимым количеством спутников. То есть, если Министерству обороны нужно 10 спутников, то оно должно их обеспечить. Нужно, предположим, для науки определённое количество спутников — тоже это всё в программе. И вот это всё зависит от объёма финансирования. В настоящий момент объём финансирования у нас примерно в 10 раз меньше, чем у американского NASA. В 10 раз! И поэтому конкурировать по всем направлениям с американцами российская космонавтика сейчас никак не может. Поэтому нам приходится поддерживать приоритеты на определённых направлениях космонавтики. Например, американцы до сих пор вынуждены у нас покупать двигатели для своих ракет-носителей: РД-180, 181 — разные модификации. До сих пор на наших кораблях летают все космонавты всех стран на Международную космическую станцию. То есть это тоже наши приоритеты. Кроме того, естественно, военное направление у нас обеспечивает минимально необходимый уровень потребностей нашего Министерства обороны.

— Вы говорили, что Илон Маск тоже обращался к России, чтобы запустить какой-то свой проект. Что это было, можете рассказать?

— Да. Это была такая интересная история. Когда Маск ещё не был таким известным, ещё не летали его ракеты, он не был таким амбициозным. Но он, видимо, был таким же патриотом космонавтики, которые не исчезают во всём мире, они есть, и они, в общем-то, двигают космонавтику вперёд. Где-то, наверное, в начале 2000-х годов он приехал в Россию и пытался купить у нас несколько запусков ракет-носителей типа «Днепр» для запуска к Марсу исследовательских модулей с оранжереями. Но не договорились по цене. А скорее всего, здесь не только цена сыграла роль, но ещё и несогласие наших учёных с тем, что на Марс нужно запускать какие-то живые микроорганизмы и даже просто организмы земного происхождения.

Планета Марс
© pixabay.com

— Почему?

— Потому что при аварии, например, эти бактерии, какие-то микробы — то, что мы привезём с Земли, — оно может рассеяться по поверхности Марса. И тогда мы уже не сможем отличить, что земного происхождения, а что неземного.

Это бы усложнило именно решение проблемы, откуда на Земле взялась жизнь. То ли она характерная и одинаковая во всей Вселенной, развивается по одному принципу, то ли у нас уникальная совершенно.

— То есть это помешало бы науке. А если говорить про колонизацию Марса? Многие об этом говорят, тот же Илон Маск. Вы считаете, это возможно? Стоит в этом направлении работать?

— Я почитатель деятельности Маска, потому что он уникальный менеджер прежде всего. Он не конструктор, но он менеджер, увлечённый космонавтикой, он умеет её продвинуть, привлечь к ней интерес, привлечь финансирование, в том числе и к авантюрным проектам. И эти вот прожекты, как я бы сказал, они позволяют ему делать реальные вещи. Например, Falcon-9 — ракету, которую по его идее сделали инженеры, используя, в том числе, очень много государственных наработок, старые наработки по аполлоновской программе. Они сделали довольно конкурентоспособную ракету. Сейчас первый запуск, например, сделали Falcon Heavy, которая имеет более широкие возможности. Но никто не задает вопрос: «А для чего он её сделал?»

— Но, мне кажется, вы говорили, что американское Министерство обороны может использовать эти тяжёлые грузовые ракеты, чтобы запускать военную аппаратуру в космос…

— Дело в том, что, имея такую ракету, естественно, прежде всего, Министерство обороны задумывается, как её можно использовать. Вот, например, сейчас все работают над орбитальным лазерным оружием. Ну, во всяком случае, в Соединённых Штатах это даже не скрывают.

— А что это такое, можете рассказать?

— Этот как в «Гиперболоиде инженера Гарина». Инженер создал такой аппарат, который лучом прожигал и мог вести боевые действия. Прожигал корабли, мог сбивать самолёты и так далее. Это очень перспективное направление. Но оно требует очень больших энергозатрат. Вот сейчас президент Путин сказал, что наши учёные решили эту проблему. То есть объёмы и масса вот этих энергоустановок не такие большие. Поэтому они смогли их включить в состав ракетных двигателей, благодаря чему у нас появились ракеты, которые летают практически неограниченно — могут облетать земной шар.

Также по теме

Макет беспилотной подводной лодки «Статус-6»

«Ответ будет мгновенным»: как представленное Путиным новейшее вооружение меняет мировой стратегический баланс

Президент России Владимир Путин в рамках ежегодного послания Федеральному собранию продемонстрировал новейшие образцы российских...

Наши учёные решили эту проблемы. Американские — не решили. А чтобы её решить другим путём, нужно на орбиту поднять достаточно большую массу, чтобы там была установка с ядерным оружием. Это, в принципе, противоречит всем международным договорам. Но сейчас с этими международными договорами мало кто считается. Поэтому я думаю, что американцы не могут упустить такую возможность. Кроме того, есть, например, спутники радиотехнической разведки. Чтобы вот такой радиолокатор на орбиту повезти — очень много энергии надо. Солнечная батарея не справляется. Поэтому ядерную энергоустановку там ставят.

С моей точки зрения, такие мощные ракеты не стоит делать. Это уже давно пройденный этап. Американцы делали уже ракету, «Сатурн-5», которая выводила на низкую орбиту 130 тонн. Мы делали «Н-1», которая должна была выводить 95 тонн. Мы сделали «Энергию», которая выводила 100 тонн. Они все умерли, эти ракеты, потому что не было денег на производство таких больших полезных нагрузок, таких больших и дорогостоящих спутников. А сейчас Маск сделал такую ракету, а зачем — непонятно.

У нас, например, пошли немножко по другому пути. Предполагается до конца 2019 года сделать эскизное проектирование такой ракеты. И только тогда мы поймём, сможем ли мы это сделать, сколько это будет стоить и сколько это реально позволит выводить на орбиту полезной нагрузки. И будем смотреть, стоит ли эту ракету делать или обойдёмся более лёгкими ракетами. Но это мы решим только в 2019 году, когда эскизный проект посмотрим, посчитаем со всех сторон. А Маск этого не стал делать, он просто взял и сделал эту ракету. И вот, пожалуйста: теперь все думают, как бы её загрузить.

— Ну а может, России не хватает таких рискованных инноваторов? Или нет?

— В России не только таких не хватает, а не хватает вообще специалистов. Потому что в 90-е годы у нас очень много молодёжи уехало на Запад. Как раз сейчас те, кому 45, 50, 55 лет, они должны занимать высшие посты, пройти всю дорогу от инженера к этому времени. А таких практически нет. У нас сейчас либо 30-летние, которые ещё не имеют опыта, либо пенсионеры, которым уже за 70, которые уже не могут генерировать идеи.

Также по теме

Лунный поход: как Россия и Китай будут осваивать дальний космос

«Роскосмос» и Китайская национальная космическая администрация (КНКА) заключили соглашение о сотрудничестве по исследованию Луны и...

И вот эту недостачу перекрывают сейчас менеджеры, которые не имели к космосу отношения. Они пытаются организовать производство космической техники по коммерческим принципам, которые характерны для общей промышленности. Но это не всегда удаётся. Поэтому мы ждём, когда теперешние специалисты, которым сейчас 30—35 лет, подрастут, наберутся опыта и возьмут в свои руки генерацию идей. А кроме того, у нас нет такого капитала, который бы вкладывал крупные деньги в разработку космической техники.

— А в каком направлении стоило бы развиваться? Америка, например, сейчас развивает лунную программу...

— Вы, наверное, знаете, что предыдущий американский президент хотел лететь на Марс. А этот, значит, посчитал, что на Марс слишком дорого, давайте вернёмся на Луну. Со временем космонавтика становится рутинной. Она перестаёт вызывать интерес у обывателей, у населения, ну, естественно, у тех, кто рулит денежными потоками. Поэтому и придумывают. И наши задумываются о том, чтобы придумать какой-то такой суперпроект, который дал бы и науке большую прибыль, вызвал бы интерес у населения, а кроме того, явился бы драйвером разработки передовых технологий.

Вот, американцы придумали возвращение на Луну. Причём сначала они заявляли, что они только сами туда полетят, никого не возьмут. После этого они начали искать контакты — сначала с европейцами, потом и с нашими. В Аделаиде в прошлом году на Международном астронавтическом конгрессе уже договорились даже о том, что Россия будет участвовать в их программе. Но пока только на словах.

«Луноход-2»
globallookpress.com

— То есть со стороны американцев есть желание к диалогу. Санкции никак не повлияли?

— Санкции практически, с моей точки зрения, не повлияли на взаимодействие. То есть экипажи наши по-прежнему тренируются в Америке по американскому сегменту, американские — по российскому сегменту. Здесь мы учим летать на наших кораблях. Бортинженерами теперь летают даже не россияне, а американцы, европейцы. Совместное использование ресурсов всех станций у нас тоже по договору очень хорошо работает. Тут никаких проблем нет.

Санкции, конечно, повлияли на нашу промышленность. Это явилось ещё одним фактором для отсрочки, сдвигов всех разработок. Пришлось разрабатывать или восстанавливать производство микросхем, перепроектировать отдельные узлы системы. Но сейчас мы вышли из этого пике, и практически (я бы оценил на 95%) вся наша космическая техника уже отказалась от западного или восточного комплектования.

— И всё-таки космос остаётся мирным пространством? Или происходит какая-то милитаризация?

— Гражданский космос остаётся более мирным. Но военные любой страны ведут свои секретные программы, которые должны обеспечить потребности армии. И поэтому здесь мы, безусловно, конкуренты. Американцев интересуют наши технические возможности. Здесь, конечно, режим секретности — во всех странах он очень жёсткий, и здесь конкуренция небывалая. Ну, кроме того, конкуренция в коммерческих запусках, я уже говорил.

Что касается науки и взаимодействия по совместным программам, они никуда не денутся. Есть тенденция к тому, что мы будем совместно и дальше идти с американцами, с европейцами к Луне.

— Если немножко пофантазировать, что может быть, если все будут работать вместе? Какой возможен прорыв? Может, мы полетим в другую галактику?

Также по теме

Путешествие в бесконечность: физики нашли способ выжить в чёрной дыре

Человек теоретически мог бы выжить в чёрной дыре, считают учёные. Российские физики подтвердили RT выводы коллег из Калифорнийского...

— Нет, к сожалению, здесь всё огорчительно, я бы сказал. Потому что современные средства передвижения по космосу не позволяют нам принципиально быстро перемещаться даже по Солнечной системе. До Марса лететь немножко больше, чем полгода, в одну сторону. Это вот ближайшая к нам планета. Венера — она немножко ближе, но там условия совершенно непригодные для жизни. И всё. До остальных планет — это десятилетия. Это просто нереально. Надо искать новые принципы преодоления пространства. Может быть, развивать, как в фантастических фильмах, депортацию… телепортацию.

300 лет назад мы не представляли, что электричество существует, 150 лет назад не представляли, что есть радиосигнал, 100 лет назад не представляли, что радиоактивность есть. И нет никакой гарантии, что мы сейчас открыли всё и знаем всё. Чёрные дыры, например. Они сжимают всю материю. А что дальше? Куда она девается? Тоже неизвестно. То есть здесь ещё очень много открытий нас ждёт впереди. Вот на это, мне кажется, очень много нужно денег, средств. И тогда мы, может быть, улетим хотя бы из нашей Солнечной системы к какой-то другой звезде.

Но сейчас, к сожалению, идёт именно конкуренция по коммерческим направлениям и по военным. То есть, я думаю, человечество ещё не созрело тратить большие деньги на такие исследования.

russian.rt.com

Битва за космос, полезный гептил и американцы на Луне: интервью с академиком Игорем Марининым

Источник - http://ampravda.ru/2017/12/07/078856.htmlАвтор - Елена Павлова

В детстве Игорь Маринин мечтал стать космонавтом. «И стал бы — если б не женился», — улыбается он. Но все равно вся его жизнь — это космос. В 1991 году Маринин создал и возглавил журнал «Новости космонавтики» — единственный в России, профессионально, в хронологической последовательности освещающий все события мировой космонавтики. Игорь Адольфович — академик Российской академии космонавтики имени Циолковского, свидетель более 70 запусков ракет и автор более 500 публикаций в российские и зарубежные издания. Почему ракеты падают в океаны, нужно ли бояться гептила, сколько лететь до Марса и как Кремль наблюдал за высадкой американцев на Луну — об этом академик рассказал в интервью «Амурской правде».

«Не Земля, а Вода»

— А как часто виноват «человеческий фактор»?— Бывают случаи. Могу рассказать пример: в НПО «Энергия» (там создают космические корабли) сделали новый разгонный блок «Д» для «Протонов» с увеличенными баками, который бы позволял выводить на геостационарную орбиту более тяжелые спутники. Первое испытание — поставили разгонный блок на ракету. Но ставить новый, тяжелый спутник побоялись — поставили старый, который полегче. Но вот во время заправки взяли и заправили разгонный блок топливом по полной. Это лишних полторы тонны топлива. А в ракету заложили программу, как будто это легкий спутник. В итоге она отработала, как и положено, но из‑за перегрузки не вывела спутник в нужную точку. И в результате разгонный блок и спутник упали в океан.

— А для нас это не опасно?

Упала ракета — упали цены

— А Китай нам не конкурент?

— И битвы за Марс нет?

— Вы в них верите?

«На космодроме Восточный гептильных ракет не будет»

— У нас тоже такие ужасы ходят: про онкологию, про гигантские грибы под Свободным!

«Высадку американцев на Луну транслировали в Кремль»

— Вы верите в то, что были американцы на Луне?

ru-universe.livejournal.com

Игорь Маринин, "Новости космонавтики" - об очередной космической неудаче России

Неудачей закончился запуск с помощью российской ракеты космического назначения "Протон-М" двух космических аппаратов. Российский спутник "Экспресс-МД2" и индонезийский "Telkom-3" не вышли на заданную орбиту, по предварительным данным, из-за сбоя в работе разгонного блока.

Согласно официальному сообщению Российского космического агентства, "в ходе выведения головной блок - разгонный блок "Бриз-М" и два космических аппарата - не был обнаружен на переходной орбите…Третье включение маршевой двигательной установки разгонного блока произошло в расчётное время, однако выключение двигателя произошло через 7 секунд вместо расчётных 18 минут 5 секунд".

В сообщении также отмечается, что войска Воздушно-космической обороны продолжают следить за объектом. При этом - как подчеркивают эксперты - корректировка орбиты потерянных спутников уже невозможна. Таким образом, спутники превратились в так называемый "космический мусор", который теоретически может столкнуться с уже находящимися в околоземном пространстве искусственными объектами, в том числе - с пилотируемой Международной космической станцией (МКС).

Насколько велика вероятность столкновения с МКС? Об этом – главный редактор журнала "Новости космонавтики" Игорь Маринин:

– Перигей всех трех космических аппаратов, то есть двух спутников и разгонного блока, равен примерно 300 км. А МКС летает на высоте чуть меньше 400 км. Они пересекают круговую орбиту МКС. Вопрос только, в каком месте пересекают и какое наклонение? Говорить о том, что это опасно для станции, сейчас совершенно преждевременно. Американская NORAD и наши войска воздушно-космической обороны отслеживают перемещение всех объектов относительно друг друга. Это делается очень быстро и очень срочно. И если возникнет какая-то опасность для МКС, то будут делаться предупреждения, – подчеркивает эксперт.

Запуски ракет-носителей типа "Протон-М" с разгонными блоками "Бриз-М" приостановлены. Причины возникновения внештатной ситуации выясняет специальная комиссия Роскосмоса. Инцидент 7 августа - уже по меньшей мере восьмой за последние пять лет неудачный российский космический запуск, причем 5 из них приходится на прошлый, 2011 год. Результатом этих неудач были, в частности, срыв программы перехода на цифровое телевидение почти в двух десятках регионов России и провал дорогостоящего проекта по запуску межпланетной станции к Марсу.

– Прежде всего, это может быть или авария двигательной установки, или ошибка в системе управления, – размышляет о нынешнем ЧП Игорь Маринин. – Авария двигательной установки может быть по двум причинам: или это человеческий фактор при сборке, или это технологический дефект, например, металла, из которого сделана, например, камера сгорания двигателя или какая-нибудь еще деталь. Комиссия будет разбираться. Если это система управления, то туда могли неправильно занести программу при подготовке к пуску. Например, в случае с "Фобос-грунтом" тяжелая высокоэнергетичная частица попала в микросхему; произошел сбой, резервирования не было, в результате все посыпалось. Кроме того, возможны иные варианты – рулевые двигатели сработали не так, ракета отклонилась от курса, система контроля траектории отключила двигатель...

Бывший глава Роскосмоса Анатолий Перминов в интервью агентству ИТАР-ТАСС заявил, что многочисленные срывы запусков космических аппаратов связаны с отсутствием единой системы контроля за их подготовкой. Игорь Маринин относится к этому заявлению с некоторой иронией:

– Я бы поприветствовал такое заявление уважаемого Анатолия Николаевича. Дело в том, что именно он, управляя достаточно длительное время российским космосом, Российским космическим агентством, не создал такую систему контроля качества. Когда Поповкин пришел полтора года назад к власти, он сказал, что первым делом нужно создавать именно систему контроля качества на предприятиях – причем независимую от руководства предприятий. Все приказы были даны, но внедряется эта система контроля качества, я бы сказал, что не равномерно на всех предприятиях. И проблемы там тоже есть. Эта новая система, сотрудники этой новой системы должны подчиняться только непосредственно Роскосмосу и обладать правом даже останавливать производство, если они обнаруживают отклонение от технологической задачи.

Особо главный редактор журнала "Новости Космонавтики" Игорь Маринин отмечает отсутствие достаточного количества квалифицированных кадров в российской космической отрасли:

– Поповкин разрешил даже привлекать отставных военных и ушедших на пенсию специалистов предприятий высокой квалификации. Потому что молодых специалистов и специалистов, которых можно было бы поставить на это дело, практически нет. Сейчас очень большой напряг с кадрами, особенно с руководящими кадрами среднего и высшего звена.

Игорь Маринин не считает, что увольнение руководителей предприятий, занимающихся производством космических аппаратов, решит системные проблемы в отрасли:

– Наказать, предположим, генерального конструктора за то, что какой-то рабочий забыл гаечный ключ в баке – мне кажется, что это нелогично. Тут надо наказание соизмерять с последствиями. Уволить, расстрелять, отстранить и т. д. можно. Где взять других, кто бы работал? Ведь чем жестче санкции, тем больше люди будут опасаться, а уж молодые тем более не пойдут работать в такую отрасль, где за каждую ошибку нужно платить рублем, а то и уголовной ответственностью. Людей квалифицированных не так много – тем более, если учесть, что в 90-е годы у нас очень огромная масса специалистов ушла из отрасли и не вернулась туда, и не вернется даже на хорошее финансирование. Многие отъехали за рубеж и работают на благо зарубежной космонавтики, не нашей. Поэтому сносить головы за каждую аварию и искать виноватых и их увольнять – я думаю, что это не выход из ситуации…

* * *Сообщается, что сумма страховых выплат компанией "Ингосстрах" в связи с потерей российского спутника составит около одного миллиарда двухсот миллионов рублей. При этом реальный ущерб от аварии, по некоторым оценкам, - не менее пяти миллиардов.

Этот и другие материалы читайте на странице информационной программы "Время Свободы".

www.svoboda.org

Без госзаказа космос не освоить / Радиостанция "Вести FM" Прямой эфир/Слушать онлайн

Настоящее и будущее отечественной космонавтики и проеты Илона Маска. Гость Сергея Михеева и Сергея Корнеевского в студии "Вестей ФМ" – академик Российской академии космонавтики им. Циолковского, главный редактор журнала "Новости космонавтики" Игорь Маринин.

МАРИНИН: Давайте сначала коснёмся конкурентоспособности. Прежде всего, я бы отметил, что рынок услуг по запуску космических спутников на орбиту не даёт основную прибыль.

МИХЕЕВ: У Роскосмоса?

МАРИНИН: В мире вообще. То есть это очень маленькая часть, может быть, 15%, может быть, 10%. Всё остальное – это космические услуги, это картография, навигация, связь и так далее. То есть прибыль даёт именно это.

МИХЕЕВ: Можно я просто буду перебивать, чтобы зафиксировать для слушателей. То есть вообще запуски – это всего лишь 15% от всех доходов от космической отрасли.

МАРИНИН: Ну, у разных стран по-разному, и у нас вроде в разные годы по-разному. Но в принципе это вот такой порядок.

МИХЕЕВ: То есть это вообще важный, но не самый главный показатель.

МАРИНИН: Да. Основной показатель – это госфинансирование, госзаказ. На науку, на пилотируемую космонавтику, которые, естественно, убыточные. А вот если вернуться теперь к нашей конкурентоспособности…

МИХЕЕВ: Извините, мне просто самому интересно. Естественно убыточные, что это означает? То, что вложения в эту сферу вообще, быстрой прибыли не дают?

МАРИНИН: Они никакой прибыли не дают. Я бы сказал, в основном никакой прибыли, потому что это как бы вложения в большую науку. То есть вложения в науку, ну, может быть, когда-то окупятся, но в принципе это просто вложения именно в продвижение науки, технологий, производства там и так далее. То есть тут ждать прибыли от этого невозможно. А вот коммерциализированные направления космонавтики, которые я уже называл, и не все ещё называл, они дают какую-то отдачу. Вот сейчас у нас в основном федеральная космическая программа направлена на то, чтобы как можно больше поднять вот этот сектор отдачи. То есть повысить окупаемость космонавтики за счёт предоставления космических услуг. И вывоз, то есть запуски, услуги по запуску занимают очень небольшую часть в этом приходе.

КОРНЕЕВСКИЙ: Так. И что касается картографии, навигация, связь – вот это приносит основную прибыль.

МАРИНИН: Примерно так. Да.

МИХЕЕВ: Секунду, можно я уточню. То есть, грубо говоря, вот эта вот новость, которая тоже по интернету как сенсационная прошла, что вот, мол, мы снижаем свою долю в запусках вообще, это не является такой лакмусовой бумажкой, что называется, однозначным показателем состояния дел в российской космонавтике.

МАРИНИН: Безусловно. То есть существуют страны, например… Вернее, не страны, а почему-то у нас считается, что чем больше мы запускаем, тем лучше. На самом деле наоборот. Потому что вот в 70-е годы у нас, например, было порядка 120 запусков в год, и считаю, что это было из-за безвыходной ситуации. Потому что жизнеспособность многих спутников составляла неделю – две, месяц, и их приходилось, особенно военные спутники, запускать как можно чаще. Отсюда очень много запусков, отсюда крупносерийное производство ракетной техники и так далее. Сейчас космические аппараты работают по 10-15 лет, не требуется такого количества запусков, поэтому, естественно, количество ракет снижается, поэтому количество снижается. Но здесь другое дело. Это вот запуски в интересах Федеральной космической программы. Все эти запуски заранее финансируются, заложены в эту программу. А вот коммерческие запуски…

МИХЕЕВ: То есть они не коммерческие.

МАРИНИН: Да. Они не коммерческие. Это по госпрограмме. Это оборонные запуски, научные запуски, по пилотируемой программе в основном и так далее. Вот это направление. А есть ещё коммерческие запуски по запуску зарубежных спутников.

Полностью слушайте в аудиоверсии.

radiovesti.ru

«Космодром Восточный отработал великолепно» — Амурская правда

Главный редактор журнала «Новости космонавтики» о причинах падения ракеты

— Игорь Адольфович, неудачный запуск ракеты — тема номер один в стране и, конечно, в Амурской области. Все винят новый космодром, строительство которого сопровождалось коррупционными скандалами, срывами сроков. Можно сказать, что все‑таки произошло и каковы, по вашему мнению, возможные причины аварии?

— Во-первых, я бы отметил, что космодром и наземный стартовый комплекс сработали великолепно. Ракета ушла со старта по графику, никаких сбоев, задержек и проблем не было. Стартовый комплекс и наземная инфраструктура сработали идеально. Все три ступени также отработали нормально — ракета вышла на заданную опорную орбиту. После этого должен был включиться разгонный блок «Фрегат», который бы вывел группу спутников на высоту 850 километров. Станции слежения зафиксировали включение «Фрегата», после этого он ушел из зоны радиовидимости. Через виток, когда «Фрегат» должен был облететь земной шар и выйти на связь, в нужном месте и на нужной орбите его не оказалось. Редакция нашего журнала работает с 1991 года, у нас везде есть свои источники и агенты, поэтому я вам сейчас скажу то, о чем еще не знает госкомиссия: в Канаде наблюдали и даже засняли падение головной части. Раз они это видели, значит, разгонный блок сориентировался неправильно — вместо того чтобы поднять орбиту, он затормозил — в итоге спутники вошли в плотные слои атмосферы и разрушились вблизи Канады.

Игорь Маринин — автор более 500 публикаций на космическую тему в различных российских и зарубежных изданиях. Соавтор двух энциклопедических книг: «Советские и российские космонавты. 1960—2000» и «Мировая пилотируемая космонавтика. История. Техника. Люди». В 1991 году основал журнал «Новости космонавтики», который единственный в России освещает в хронологической последовательности все события мировой космонавтики на профессиональном уровне.

— То есть сам космодром ни при чем?

— К космодрому никаких претензий и замечаний нет. И к ракете-носителю «Союз», мне кажется, тоже — он вышел в точку орбиты. Дальше управление от ракеты должен был принять разгонный блок «Фрегат» и продолжить поднимать орбиту спутников. Но этого не произошло. Именно на этом стыке произошла какая‑то ошибка: или это ошибка в программировании разгонного блока, или сбой при передаче информации от ракеты к разгонному блоку. Но раз системы контроля космического пространства наблюдали на орбите объект и зафиксировали включение разгонного блока — значит ракета с определенной точностью вывела разгонный блок и вышла в нужное место. Если бы она улетела не туда, то «Фрегат» бы не обнаружили. Могла произойти ошибка при передаче информации на разгонный блок о координатах ракеты.

— Как идет расследование в таких ситуациях?

— Создается государственная комиссия, которую возглавляет руководитель Роскосмоса или его заместитель. Эксперты разных ведомств будут разбираться в причинах этой аварии. Иногда не всегда удается выяснить первопричину. Тогда определяют несколько причин и разрабатываются решения, чтобы ни одна из них больше не повторилась, решения внедряются в производство и после этого разрешается эксплуатация данной техники. Если это вина ракеты, выясняется, по какой причине: двигатель, сборка или программирование. То же самое по разгонному блоку и аппарату, если он внештатно работает на орбите.

— Если ракета упала в океан, как выяснить причину?

— Самое информативное — это телеметрия. Ракета набита различными датчиками, информация с которых по радиоканалам во время всего полета до орбиты сбрасывается на стационарные и передвижные станции слежения. Они у вас в Амурской области есть. Датчики на «Союзе 2.1. б» контролировали все: температуру, давление в баках, объем топлива и многое другое. Специалисты изучат телеметрические данные и примут решение о причинах аварии.

— На декабрь запланирован третий запуск с Восточного. Госкомиссии хватит времени, чтобы выяснить причины аварии и принять решение о проведении или переносе очередного запуска?

— Бывает по‑разному. Например, когда в позапрошлом году произошла авария с «Протоном», комиссия установила, что причина в серьезном заводском дефекте на целой партии двигателей. Полеты «Протонов» запретили, пришлось все двигатели возвращать на завод, перебирать вручную и собирать заново. Это была очень большая работа — «Протоны» не летали больше полугода. Что сейчас обнаружит комиссия, я не знаю. Насколько это важная причина и сколько потребуется времени, чтобы ее ликвидировать? Может быть, они уже знают — получили телеметрию, увидели причину и понимают, как избежать повторения ошибки. Тогда пуск будет по графику. Если это технологические проблемы с разгонным блоком «Фрегат», который участвует в третьем пуске и уже находится на космодроме Восточный, то, возможно, придется его отправлять в Химки и перебирать, а к вам поставлять запасной. Думаю, в ближайшие 2—3 недели будет принято решение. Потому что ракета и космические аппараты уже готовы к третьему старту.

Падение головной части ракеты, запущенной с Восточного, засняли в Канаде.

— На упавшей ракете, помимо российского «Метеора-М», было много зарубежных спутников. Такие инциденты отбивают желание у иностранных заказчиков работать с российскими космическими технологиями?

— Безусловно. Но в этом случае самая большая потеря — для нашей страны. «Метеор-М» очень долго не могли сделать — потому что вынуждены были заниматься импортозамещением. В этом аппарате достаточно много комплектующих, которые мы закупали за границей, после развала СССР в нашей стране их просто не производили. После санкций года два не могли создать «Метеор» у нас в России — и наконец‑то сделали и запустили. Вес спутника около 5 тонн, а так как у ракеты еще были мощности, появилась возможность добавить попутную нагрузку. И набрали мелкие и дешевые спутники. Скорее всего, они были некоммерческие. А вообще любая катастрофа и неудача ракеты-носителя, во‑первых, сбивает график Роскосмоса. Если стоят коммерческие пуски, то мы должны будем платить неустойки за срыв графика. И во‑вторых, это, конечно, снижает доверие к нашей космической технике. В итоге, чтобы конкурировать с другими космическими державами, приходится снижать стоимость коммерческих пусков.

— Вы видели 9 неудачных запусков. Какой стал самым запоминающимся?

— Самое яркое впечатление от весны 97-го или 98-го года. Тогда с Плесецка запускали военный картографический аппарат, который впервые должен был снимать определенные территории США — по заказу американских миллионеров. Они, кстати, тоже приехали на запуск. Тогда в 90-х мы все выживали, денег не было, даже военные пытались зарабатывать. Мы с оператором снимали этот запуск с расстояния примерно 200 метров. Все, естественно, были эвакуированы с космодрома или спустились в бункер, а мы стояли в небольшом окопчике. И вот ракета ушла со старта, оператор поснимал и через некоторое время опустил камеру. А я стою и наблюдаю — иногда, в определенных погодных условиях, видно, как отделяются боковые блоки первой ступени, а иногда даже и отделение второй. Это интересно и красиво. Поэтому я наблюдал до последнего. И вдруг вижу: точка летела и вдруг пропала. А потом в небе появились какие-то блестки. Оператор говорит: наверное, снег пошел. А на дворе — апрель. Сначала блестки превратились в маленькие листья, затем в большие, а потом просто в огромные ошметки. И начали падать вокруг. А в это время из бункеров вылезает стартовая команда и поздравляет друг друга. Что произошло: на 49-й секунде разрушился головной обтекатель. Ракету начало бросать, произошло аварийное отключение двигателей, ракета по инерции полетела за бугор и взорвалась. Мы набрали обломков, привезли на наблюдательный пункт. А там идет трансляция полета и передают: «259-я секунда, полет нормальный». И мы стоим с этими обломками — американцы ничего не понимают. Тогда начальник космодрома наконец дал команду прекратить трансляцию. Но через два года мы сделали новый спутник и успешно запустили. Он отлетал и отработал всю программу замечательно. Есть еще один момент в этой истории. На обтекателе упавшей ракеты была крупная наклейка с эмблемой космических войск России. И обломок с этой наклейкой упал в степи посредине между наблюдательным пунктом и стартовым комплексом. Солдаты нашли обломок, загрузили и привезли к наблюдательному пункту. И я сфотографировал этот кусок с эмблемой. Но публиковать это не дали. Это было весной, а в конце года было принято решение о присоединении космических войск к ракетным войскам стратегического назначения. Об этом мы написали статью и на обложку, как иллюстрацию, я поместил этот снимок, символизирующий конец космических войск.

Материалы по теме

Масштабное строительство второй очереди космодрома Восточный начнется в августе18.07.2018, 12:17Запущенный с космодрома Восточный спутник «Ломоносов» дал серьезный сбой30.06.2018, 09:48Российские орбитальные обсерватории «Спектр-УФ» планируют запустить с Восточного в 2024 году29.06.2018, 10:24На космодроме Восточный срочно создадут инфраструктуру для пилотируемых полетов28.06.2018, 17:35На космодром Восточный доставили две ракеты «Союз-2.1»19.06.2018, 10:55Строительство стартового стола для «Ангары» на Восточном начнется в июне25.05.2018, 09:36Семь фрагментов запущенного с космодрома Восточный «Союза» найдены в Якутии24.05.2018, 09:51Интерфакс сообщил о переносе пусков с Восточного из-за неготовности спутников08.05.2018, 14:31Пятый элемент: на космодроме Восточный появился свой легендарный номер боевого расчета28.04.2018, 08:00Путин рассчитывает на создание высокотехнологичного кластера на базе космодрома Восточный13.04.2018, 11:03Эскиз сверхтяжелой ракеты для космодрома Восточный обойдется в 1,6 миллиарда рублей29.03.2018, 11:21

ampravda.ru

дальше Марса мы пока улететь не сможем... / Radiorus.ru

Каждый второй россиянин по-прежнему уверен, что Россия остается лидером в освоении космоса, а многие считают, что уже в ближайшие десятилетия на Луне появится постоянная космическая станция. А какую новость из области исследования космоса считает наиболее интересной Игорь Адольфович Маринин, главный редактор журнала "Новости космонавтики", академик Российской академии космонавтики?

Игорь МАРИНИН: Журнал "Новости космонавтики" освещает все космические события всего мира, и мы тщательно следим за этим: со времени выхода первого журнала, с 91-го года, это практически летопись космонавтики всего мира. Поэтому сказать, какое событие за последнее время оказалось наиболее значимым, тяжело: каждая страна идет своим путем, у каждой - свои достижения: для нас - одно, для американцев - другое, для европейцев - третье...

Но если посмотреть в мировом масштабе, то посадка зонда "Розетта" на поверхность кометы Чурюмова - Герасименко - уникальная вещь, мы ждем не только фотографий, но ждем результатов химического анализа грунта и составляющих кометы. Это очень интересно! Конечно, подобные эксперименты были и раньше: японский аппарат доставлял на Землю материалы из хвоста кометы (правда, он неудачно приземлился, но какие-то материалы все равно остались). Потом был хвост кометы Галлея, - там работали как наши, так и европейские станции. Но исследование кометы Чурюмова - Герасименко - это событие мирового уровня, причем, даже не месяца, а года...

- И все же в общественном запросе давно не было большой потребности в освещении космических исследований, - раньше это всякий раз становилось событием вселенского масштаба. Все стало обыденным, - ну, очередной запуск очередного корабля на МКС...Но сейчас, похоже, что-то стало меняться; не кажется ли вам, что человечество вдруг задумалось, что на Земле становится нечего делать? Подходят к концу запасы питьевой воды, вырубаются леса, отравляется воздух...Не откроет ли космос какие-то новые возможности?

Игорь МАРИНИН: Мы все мечтатели. И хотелось бы не ограничивать себя рамками места, где мы живем, в частности, Землей: мысль всегда стремилась дальше. К сожалению, такими техническими возможностями современное человечество не обладает. Дальше Марса мы на современных двигателях улететь не можем: это не укладывается в человеческую жизнь. На Марс, конечно, можем, но это так дорого, а проект настолько длинен к реализации, что даже все мировое сообщество не сможет его реализовать за время деятельности одной плеяды инженеров: за этот период будут меняться конструкторы, политические системы. технические параметры и экономическая поддержка. И если завязывать проект на многие страны, то, возможно, - в одной стране - кризис, в другой - переворот, в третьей - еще что-либо...Поэтому и марсианский проект сегодня нереален...

Лунный проект более реален, и даже для одной страны. Вопрос только, в каких масштабах. У нас сейчас Российское космическое агентство совместно с предприятиями и ведущим институтом ЦНИИМаш разработало Федеральную космическую программу на следующее десятилетие. И первый ее этап - возвращение на Луну. На Луну Россия ни разу не спускала никаких аппаратов, а Советский Союз запустил последний аппарат в 76-м году. Мы разучились управлять межпланетными станциями, разучились сажать аппараты на Луну, возвращать их оттуда...Старых специалистов уже нет, а новых очень мало, - их становление пришлось на 90-е годы...Поэтому это очень сложный вопрос...

(Повтор программы "От первого лица" от 23.12.2014).

Игорь Маринин космонавтика Луна Марс космос