Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
ПОДВОДНЫЙ ЛЕДОКОЛ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ. Подводная лодка журнал архив
Версии гибели советской субмарины Л-16
G.L. KOFF – Versions of the Soviet submarine L-16’s death
Аннотация. В статье излагаются некоторые версии трагической гибели советской подводной лодки в октябре 1942 года.
Summary. The article outlines some versions of tragic death of a Soviet submarine in October 1942.
КОФФ Григорий Львович — главный научный сотрудник Института водных проблем Российской академии наук, капитан запаса, доктор геолого-минералогических наук, профессор, заслуженный строитель РФ
(Москва. E-mail: [email protected])
ВЕРСИИ ГИБЕЛИ СОВЕТСКОЙ СУБМАРИНЫ Л-16
В 1942 году на северном театре боевых действий сложилась напряжённая обстановка. Германский флот вёл ожесточённые боевые действия на пути следования союзных конвоев, поставлявших в СССР по ленд-лизу продовольствие и вооружение. Советскому Северному флоту (СФ), в строю которого находились всего лишь 22 подводные лодки (ПЛ), предстояло защищать коммуникации протяжённостью в 3000 тыс. миль. Государственный комитет обороны (ГКО) принял решение об усилении СФ за счёт передачи 12 ПЛ с других флотов, в том числе 6 из 91, сосредоточенных на Тихоокеанском флоте (ТОФ). «Дальневосточная группа», в кратчайшие сроки подготовленная к переходу на северный морской театр, состояла из четырёх ПЛ типа «С» Владивостокской и двух типа «Л» Камчатской военно-морских баз (ВМБ).
Капитан-лейтенант Д.Ф. Гусаров с экипажем
9 сентября 1942 года командиры Д.Ф. Гусаров (подлодка Л-16) и В.И. Комаров (Л-15) получили соответствующий приказ командования, требовавший произвести к 20 сентября необходимый ремонт, а также испытания кораблей и быть готовыми к переходу. 25 сентября начался небывалый в истории советского подводного флота до того времени поход ПЛ. Тихоокеанцам предстояло преодолеть сверхдальний маршрут, трудновыполнимый и в мирное время. В военных же условиях его сложность увеличивалась в разы. Советские подводники должны были скрытно пересечь Тихий океан, где на американских коммуникациях действовали японские субмарины, спуститься к экватору, Панамским каналом выйти в Атлантику, миновать районы наиболее интенсивного действия немецких подлодок в северной части Атлантического океана, подняться выше Северного полярного круга и уже оттуда следовать в ВМБ СФ Полярный с готовностью немедленно вступить в бой. По договорённости с правительствами Соединённых Штатов Америки (США) и Англии они в пунктах остановки (Датч-Харбор, Сан-Франциско, Панама, Халифакс, Рейкьявик) обеспечивались топливом, продовольствием и необходимым ремонтом. После короткой остановки в первом из них, главной военно-морской базе американского флота на Алеутских островах, наши ПЛ вновь вышли в Тихий океан, взяв курс на Сан-Франциско. Командование США гарантировало безопасный переход только в том случае, если движение будет осуществляться кильватерной колонной в надводном положении со скоростью 8 узлов, с поднятыми на корме огромными «линкоровскими флагами». При этом запрещалось отклоняться от маршрута более чем на 15 миль. Также указывались конкретные точки, которые нужно было пройти в строго назначенное время. Связь с американскими военно-морскими базами поддерживалась по радио международным кодом «Кью», то есть практически открытым текстом. Таким образом, американская сторона в целом не обеспечивала скрытность перехода.
11 октября в 22 ч 15 мин по московскому времени на переходе из Датч-Харбора в Сан-Франциско подводная лодка Л-16, шедшая головной, внезапно взорвалась. С дифферентом на корму 45° она начала быстро погружаться в воду и менее чем за минуту затонула с 55 членами экипажа на борту. Когда сигнальщики с Л-15 обнаружили на расстоянии около 10 кабельтовых два перископа, её артиллеристы выпустили из 45-миллиметрового лодочного орудия по неизвестной цели 5 снарядов. В это же время радист принял обрывок радиограммы с тонувшей ПЛ: «Погибаем от…».
Обстоятельства гибели подводной лодки Л-16 не выяснены до сих пор. Не установлена и национальная принадлежность пиратской субмарины. В 1942 году в бассейне Тихого океана воевали две стороны — американцы и японцы. США являлись нашими союзниками, с Японией был подписан договор о нейтралитете. Боевые же действия немецких подводных сил происходили в водах Атлантического и Индийского океанов.
После войны ответственность за потопление Л-16 взял на себя Мейдзи Тагами, командир японской подводной лодки 1-25, дескать, возвращавшейся в ту октябрьскую ночь от побережья Америки. Обнаружив цели, он выпустил по ним последнюю оставшуюся торпеду, считая лодки американскими. Радиостанция в Токио 27—28 декабря 1942 года тоже сообщала о потоплении японской подводной лодкой одной из американских. Судя по времени и месту атаки, это могла быть наша Л-16.
Другой версией гибели советской субмарины считается ошибочная атака штатовской субмариной 88-31, вышедшей из Датч-Харбора накануне: её перископы очень походили на те, что обнаружили сигнальщики и обстреляли артиллеристы с Л-15.
В память о погибшей Л-16 и членах её экипажа в г. Вилючинске 24 июля 1966 года установлен памятник, представляющий собой рубку подводной лодки. Именем Д.Ф. Гусарова тремя годами раньше назвали одну из городских улиц в жилом районе Рыбачий, а здание средней школы № 2 на этой улице украсила мемориальная доска, посвящённая командиру-подводнику.
Несколько подробностей о Дмитрии Фёдоровиче Гусарове. Родился он в Сибири в 1912 году в семье профессионального революционера. После смерти отца (1920 г.) семья переехала в Феодосию. В 1930 году Дмитрий поступил в Одесский морской техникум на отделение судовождения. По его окончании (1933 г.) несколько месяцев ходил на торговых судах в должности помощника капитана. Затем по специальному набору ушёл в Военно-морской флот, начав там службу с учёбы на курсах при училище имени М.В. Фрунзе в Ленинграде. Весной 1935 года состоялся выпуск командиров-подводников: Дмитрия Гусарова направили на Тихоокеанский флот, где назначили штурманом подводной лодки. В 1939-м он получил должность командира ПЛ типа «Щука», в 1940-м был представлен к очередному званию капитан-лейтенант с такой характеристикой: «Дисциплинирован, исполнителен. Культурный командир. Специальность подводника знает хорошо и ею интересуется. Боевая подготовка корабля хорошая». Вскоре под его командование передали Л-16. В 1941 году при очередной аттестации Д.Ф. Гусарова командир дивизиона записал: «…Гусаров выполнил план боевой подготовки полностью с хорошей и отличной оценками. Корабль представлен на приз Народного Комиссара ВМФ как лучший в дивизионе».
С первых дней Великой Отечественной войны Дмитрий Гусаров подавал рапорта с просьбой направить его на театр военных действий — на Балтику или на Черноморский флот, но командование распорядилось иначе. Как уже упоминалось, в 1942 году ГКО принял решение об укреплении СФ за счёт группы лодок с других флотов, в соответствии с которым и состоялся трагический поход. 11 октября 1942 года Л-16 была торпедирована неизвестной подводной лодкой и затонула в 820 милях от Сан-Франциско. Но на этом её боевая биография не закончилась, продолжившись спустя годы «береговой службой». 24 июля 1966-го у базового матросского клуба в гарнизоне подводников была поднята на постамент рубка дизельной ПЛ с тактическим номером Л-16. Именно такое обозначение имела советская дизель-электрическая минно-торпедная ПЛ времён Великой Отечественной войны, которой командовал капитан-лейтенант Гусаров и которая по решению Комитета обороны СССР была направлена в Полярный для усиления обороноспособности Северного флота. Монумент выполнен военными строителями в/ч 72036 по проекту архитектора В. Гапонова и скульптора А. Соловьёва. Для изготовления использовалась подлинная рубка подводной лодки Л-10. 28 июля 1996-го возле памятника установили мемориальные плиты с фамилиями подводников других экипажей (ПЛ К-129 и К-429), погибших при выполнении боевых задач. С этого дня площадь перед Домом офицеров именуется «Площадью героев-подводников».
history.milportal.ru
Когда усталая подлодка... - Вахтенный журнал стареющего пирата
Фотографический материал для этого поста был готов уже чуть больше года назад, но в силу известных событий, последовавших сразу после, явно должен был отлежаться. Да, в конце февраля 2014 года мне удалось попасть, посмотреть и отснять (полностью, с 1-го по 7-ой отсек) внутренности и интерьеры подводной лодки «Запорожье». Тогда это было еще ВМСУ, лодка была под украинским флагом. Теперь же – самое время этот материал показать, опубликовать, ведь сразу три даты и годовщины:- 18 марта, вчера – годовщина возвращения Крыма домой, в Россию;- 19 марта, сегодня – День моряка-подводника;- 22 марта, через два дня – годовщина подъема на подводной лодке Б-435 («Запорiжжя») Андреевского флага, чему свидетелем я также был и что снимал.
Это единственная оставшаяся в строю подводная лодка 641-ого проекта. Штук несколько таких подводных лодок стоят как музеи – и за рубежом, и у нас в стране, но это не музей, а боевой корабль. Внутри – все именно так, как и должно быть на находящейся в строю подводной лодке, что ценно и уникально. Вопчем, это как экскурсия на машине времени – возможность увидеть подводную лодку ВМФ СССР образца 70-х годов, практически в том же виде, как оно и выглядело тогда.
Уже упоминал в одном из предыдущих постов, что не разделяю и не приветствую имеющие место быть насмешки над этой лодкой, поскольку сам отношусь к ней не как к «пiдводному човну», а как к подводной лодке Б-435 ВМФ СССР, части истории нашего флота, с которой обстоятельства сыграли такую вот шутку. Именно исходя из этого мне это «железо» - дорого и ценно, и именно поэтому по случаю праздника мне и хочется его показать.
Ну что, пойдем? 7-ой отсекНаша экскурсия пройдет «из конца в начало» - первым по счету мы посетим 7-ой (кормовой) отсек, пройдем через всю лодку до 1-го отсека и поднимемся в рубку.
1. Основное вооружение подводной лодки пр. 641 – десять 533-мм торпедных аппаратов, шесть носовых и четыре кормовых. Здесь на снимке – кормовые торпедные аппараты № 7, 8, 9 и 10. В проходе между ними виден прибор ввода установочных данных в торпеды от автомата торпедной стрельбы (ТАС). 
2. Торпедные аппараты номер 7 и 9. На одном из них висит бумажный циферблат, стрелку которого переставляет вахтенный, осматривающий отсеки подводной лодки каждые полчаса. Слева от торпедных аппаратов – стрельбовой щиток с рукоятками, которыми осуществляется выстрел. В левой части кадра – один из промежуточных приборов ПУТС (управления торпедной стрельбой). 
3. Запасной командный пункт, используемый для управления подводной лодкой при выходе из строя центрального поста. Приборы слева – это циферблаты указателя положения вертикального руля и указатель резервной системы курсоуказания. 
4. Общий вид 7-го отсека. На койках (а это койки) висят индивидуальные дыхательные аппараты, предназначенные для выполнения первичных мероприятий по борьбе за живучесть. 
6-ой отсек5. Кормовая переборка 6 отсека и люк в 7-ой отсек. На самой переборке – электрохозяйство. "РЖБ" – рубильник электропитания с базы, под ним – щит с 1000А предохранителями сети главного тока. Прямо над люком – масляный бак для смазки упорно-опорного подшипника "Митчеля" третьей линии вала при работе электродвигателя экономического хода.
6. Приборы, приборы, «теплые и ламповые». Это прибор автоматического контроля температуры на линиях валов и шинно-пневматических муфтах. 
7. Главная ходовая станция (ГХС) правого главного гребного электродвигателя (ГГЭД) типа ПГ-101. Справа два одинаковых щита – АРН-2 (автоматический регулятор напряжения сети освещения правого борта) и АРН-3 (сети аварийного освещения по всей подводной лодке).
8. Главная ходовая станция управления средним ГГЭД и левым ГГЭД.
9. Станция управления гребным электродвигателем экономического хода типа ПГ-104. Сам электродвигатель расположен в 7-ом отсеке под настилом палубы. 
5-й отсек
10. Кормовая переборка 5-го отсека, левый борт. 
11. Видна крышка левого дизеля типа 2-Д42, а также тут у нас аварийно-спасательное имущество и инструмент, и кроме того (справа) - ящики с пластинами химической регенерации воздуха. 
12. Много стрелочек. Это манометровый щиток насосов водоотливной системы. 
13. Шумовая выгородка дизельного отсека, в которой находятся мотористы при работе дизелей. Сами дизеля – за дверью с иллюминатором. Справа от двери, серого цвета – двухъярусная регенеративная установка (РДУ).
14. Манометровые щитки правого и среднего дизеля. На переднем плане – маховик переключения расходных (правого или левого) топливных баков. 
15. Глубиномер 5 отсека.
16. Отсечный телефон, прям как "на случай ядерной войны". 
4-й отсек
17. Общий вид 4-го отсека (вид в нос). На настиле палубы видны лючки лазов в аккумуляторные ямы № 3 и 4.
18. Вид на открытую дверь кормовой переборки 4-го отсека и шумовую переборку 5-го отсека. Отметка "ОЛ" (по-украински) справа у комингса двери – это крейсерская ватерлиния (КВЛ), отметка для подводников, борющихся за живучесть при нахождении подлодки в надводном положении. 
19. 4-й отсек, вид в корму. В проходе стоят РДУ. 
20. Люк носовой переборки 4-го отсека. Обитая оцинковкой дверь с окошком слева – рубка связи, посторонним вход запрещен! 
21. На одной из переборок – подарок от шефов, сколько помню, какой-то запорожский художник. Штормящее море, волны и стонут и плачут, гордо развевающийся на рубке флаг ВМСУ… Все выходы лодки в море после ремонта вопчем-то известны наперечет, и на картине нарисовано то, чего не было ни-ко-гда…
3-й отсек
22. Люк из 4-го в 3-й отсек. Справа нанесен номер 1-37-11 (боевой номер штурманских электриков). Это штурманские приборы – сигнализатор работы нос. и корм. гирокомпасов. 
23. Трап ведет в трюм 3-го отсека (трюм центрального поста). 
24. Корма 3-го отсека. Слева – распределительный щит № 1, справа виден верх корпуса носового гирокомпаса. Над ним автоматический переключатель нос. и корм. гирокомпасов – 1-77-21 (бортовой номер штурманского электрика, указывающий, что это входит в его заведование). 
25. БП-35 – боевой пост управления всплытием и погружением подводной лодки. Три колонки продувания групп цистерн главного балласта (ЦГБ). Слева щит с зелеными огоньками – сигнализация состояния клапанов вентиляции и кингстонов ЦГБ. Справа на переднем плане 4 красных маховика – распределительная колонка системы ВВД (воздуха высокого давления) всей подводной лодки. 
2-ой отсек
26. Идем дальше. Кормовая переборка 2-го отсека
27. Офицерская кают-компания. При необходимости используется как операционная – наверху соответствующие медицинские софиты.
1-й отсек
28. Носовые торпедные аппараты № 1-6. Между ними – прибор № 2 ввода данных в торпеды от ТАС.
29. Стеллажи для боезапаса правого борта. Под ними виден сложенный надувной плот. 
30. БП-13 – боевой пост торпедистов первого отсека. 
31. Первый отсек, общий вид в нос. 
Боевая рубка и мостик
32. Глубиномеры в боевой рубке. 
33. Машинные телеграфы в боевой рубке. Боевой пост рулевого-вертикальщика по боеготовности № 2.(из воспоминаний офицера, служившего на лодке) Примеры типовых команд в боевую рубку с мостика:"Рубка, б**дь!!! Ты спишь там, сссука, что ли? Лево на борт была команда, е***ный потап!!!". И хлопок брошенной мокрой варежки вахтенного офицера, попавшей в рулевого.
Под ними – три коробки прямоугольной формы, одна серого цвета – ручные кнопки для подачи по кораблю сигналов управления ревуном и звонком. Третий из них – для обмена специальными сигналами звонком в трюм центрального поста. 
34. Нижний рубочный люк. Собственно вниз в отсеки лодки – это сюда. 
35. Носовая часть ограждения боевой рубки. Боевой пост боцмана при управлении подводной лодкой по боеготовности № 1 надводной. Вертикально расположенный цилиндр слонового цвета – ВИКО, выносной индикатор кругового обзора радиолокационной станции. Выдерживает забортное давление, командир по нему может без докладов от радиометриста наблюдать за окружающей обстановкой. 
36. Если чуть покрупнее – то справа еще индикатор перекладки вертикального руля, а сверху – выносной курсоуказатель.
37. Тумба командирского перископа. На табличке – название лодки на украинском…
38. а на рынде – еще советское Б-435. 
Такая вот получилась экскурсия.
После подъема 22-го марта прошлого года на лодке Андреевского флата и перехода ее в Южную бухту Севастополя, к причалам нашего подплава, не изменилось ничего – лодка стоит на своем прежнем месте, и ее окончательная судьба по-прежнему не ясна. Самому, конечно, хотелось бы еще увидеть ее на ходу, но понимаю, что это произойдет вряд ли. На Черноморский флот поступают новые подводные лодки, и как боевая единица Б-435 нашему ВМФ более не нужна. Озвучивался вариант перевода лодки в Балаклаву и ее размещения в музее (тот, который в подземных штольнях) – и так было бы правильней всего. Говорилось также и о возможном возвращении лодки Украине, и тут ее судьба печальна – просто сгнить где-нибудь в Одесской бухте, поскольку ни ресурсов, ни экипажа на эксплуатацию лодки у ВМСУ в нынешнем виде точно не хватит.
… в любом случае, я навсегда запомню ее такой – как я увидел ее в день первого выхода в море после эпопеи с ремонтом. Силуэтом в закатных лучах, и черноморские волны с солнечными зайчиками. 
PS. Большое спасибо за помощь в подготовке материала, его литературно-текстовой части, нашим офицерам подводникам – капитану 2 ранга запаса Илье Курганову (
ruspodplav), а также тем, кто непосредственно служил на лодках 641-го проекта: капитан-лейтенанту запаса Павлу Павлову и капитану 3 ранга запаса Андрею Выгузову. С праздником!
u-96.livejournal.com
| Обложка | Описание / Загрузить | Description / Download | Cover |
 |
1/1997 Jerzy Sobczak
Легкий танк 7 Tр
( 1:25 )
2077 K |
2-3/1997 Roman Kobierski Подводная лодка OKP "Orzel" ( 1:100 )
1700 K
|
 |
 |
4-5/1997 Roman Kobierski
Учебный парусник "ISKRA"
( 1:100 )
1651 K
|
6/1997 Jerzy Sobczak Вертолет Ми-2 ( 1:33 )
2209 K
|
 |
 |
7-8/1997 Pawel Mistewicz
Эсминец "Blyskawica"
( 1:200 )
2364 K
|
9/1997 Jerzy Sobczak Истребитель " TEMPEST " FMK II ( 1:33 )
1092 K
|
 |
 |
10-11/1997 Roman Kobierski
Подводная лодка "WILK"
( 1:100 )
2236 K
|
12/1997 Roman Staszalek Разведывательно-связной самолет
"Lysander" MK-II
( 1:33 )
1559 K
|
 |
mm-archive.narod.ru
2. Подводные лодкиПод редакцией Героя Советского Союза вице-адмирала Г.Н. Щедрина Автор серии инженер-кораблестроитель Г. СмирновХудожник серии Б. Лисенков"...Их роль еще сильнее будет потом..." 1. Подводная лодка Джевецкого ( 1881 г.) [ 10, 1973, 33-35, вкл.4 ] 2. Подводная лодка Александровского ( 1866 г.) [ 11, 1973, 33, вкл.4 ] 3. Торпеда и скорость - оружие подлодки ( «Дельфин», 1902 г.) [ 12, 1973, 33, вкл.4 ] 4. "...Исход войны мог оказаться совсем иным" ( «Минога», 1905 г.) [ 2, 1974, 33, вкл.4 ] 5. "Для подводного плавания, по моему мнению удобнее всего иметь именно такие машины..." ( «Форель», 1903 г.) [ 3, 1974, 33-34, вкл.4 ] 6."Мы отправляемся в Россию..." ( «Осетр», 1902 г.) [ 4, 1974, 33, вкл.4 ] 7. "С этой лодки можно ставить мины..." ( «Сом», 1902 г.) [ 6, 1974, 33, вкл.4 ] 8. "Преступление" Камилла Пелетана ( «Краб», 1915 г.) [ 8, 1974, 25, вкл.4 ] 9. "Мы построили корабль, который полностью отвечает заданию..." («Акула», 1911г.) [ 9, 1974, 25, вкл.4 ] 10. "Игрушки адмирала Фишера" («Нарвал», 1913 г.) [ 10, 1974, 25, вкл.4 ] 11. Голланд против Лэка ( «АГ», 1912 г.) [ 11, 1974, 33, вкл.4 ] 12. Последние лодки Бубнова ( «Пантера» , 1917 г.) [ 12, 1974, 33, вкл.4 ] 13. Первые сюрпризы войны ( «Щука», 1933 г.) [ 1, 1975, 33, вкл.4 ] 14. Крах подводной армады ( «Катюша», 1939 г.) [ 2, 1975, 33, вкл.4 ] 15. Гвардейская "Малютка" ( 1932 г.) [ 3, 1975, 33-36, вкл.4 ] 16. Сюрпризы подводной войны ( «Ленинец», 1932 г.) [ 4, 1975, 33, вкл.4 ] 17. Подводные корабли адмирала Ямамото ( «Эска», 1936 г.) [ 6, 1975, 26, вкл.4 ] "Стремиться к сочетанию надводного и подводного флотов" |
www.mk-archive.narod.ru
Подводные лодки | Журнал Популярная Механика
На свете осталось не так много мест, где простой гражданин, не военный, не историк и не инженер, может буквально собственной кожей ощутить масштабы гонки вооружений времен холодной войны, без подмены сухими цифрами статистики и бравадой газетных заголовков. Одно из этих мест — Балаклава.
Сергей Апресов
23 июня 2009 00:40
Один из самых известных документов холодной войны, получивших широкую огласку, — план операции «Дроп-шот», разработанный министерством обороны США в 1950-х годах, — предусматривал массированную ядерную атаку с последующей оккупацией территории Советского Союза. В течение месяца, начиная с 1 января 1957 года, предполагалось сбросить 300 пятидесятикилотонных ядерных бомб и 29 000 т обычных бомб на более чем сотню городов СССР, превратив одну шестую часть суши в гигантскую пылающую Хиросиму. Человечностью здесь и не пахнет. В эпицентре ядерного взрыва здания, скалы, камни, земля испаряются, исчезают с лица земли или плавятся и текут, как масло на раскаленной сковородке.
К счастью, холодной войне так и не суждено было перерасти в Третью мировую. И все же в данный момент, поеживаясь от холода и с уважительным волнением всматриваясь в полумрак 300-метрового подземного транспортного тоннеля, я с удовольствием смакую мысль: здесь и сейчас я мог бы встретить прямой ядерный удар мощностью в сотню килотонн (как пять Хиросим) и остаться невредимым. У меня над головой больше 100 м скальной породы, а за поворотами коридоров скрываются защитные ворота, каждая створка которых весит 10 т. А еще под рукой топливное хранилище, арсенал с ядерными боевыми зарядами, судоремонтный завод и семь — девять подводных лодок, также надежно защищенных от поражающих факторов ядерного взрыва. Все это — секретный подземный комплекс Черноморского флота, благодаря которому живописный крымский городок Балаклава на полвека исчез с географических карт страны.
Схема подземного комплекса 1. Северный батопорт. 2. Южный батопорт. 3. Водный канал. 4. Преддоковая площадка. 5. Сухой док. 6. Малый батопорт. 7. Минно-торпедная часть. 8. Объект 820 «Арсенал». 9. Зал регламентных работ. 10. Хранилище. 11. Техническая площадка. 12. Транспортный коридор. 13. Погрузочная площадка. Входы в канал объекта 825 ГТС не просматривались не только из открытого моря, но и с воздуха. Северный и южный батопорты закрывала маскировочная сеть, точно подобранная под цвет скал. Даже люди, каждый утро приходившие к понтонному мосту на работу, с трудом могли рассмотреть вход с противоположного берега бухты.
Зов природы
Балаклава была выбрана для строительства подземного комплекса не случайно. Сама природа сделала городскую бухту идеальным укрытием для военного флота. Узкий извилистый пролив шириной всего 200−400 м укрывает гавань не только от штормов, но и от посторонних глаз — со стороны открытого моря она не просматривается ни под каким углом. Большая глубина (до 17 м) позволяет подводным лодкам заходить в бухту в подводном положении вплоть до самого укрытия. Гора Таврос, в недрах которой расположился секретный объект, состоит из прочного мраморовидного известняка, при этом толщина породы над подземными помещениями достигает 126 м, благодаря чему сооружению присвоена первая категория противоатомной устойчивости (защита от прямого попадания атомной бомбы мощностью 100 Кт).
Подземный комплекс общей площадью около 15 000 м² был спроектирован ленинградским проектным институтом «Гранит». В 1947 году проект визировал Сталин. В 1953-м началось строительство основной части комплекса — объекта 825 ГТС «Гидротехническое сооружение». Для проведения работ был сформирован специальный горно-строительный отряд Черноморского флота. С февраля 1956 года по личному распоряжению Хрущева к нему присоединились метростроевцы из Москвы, Харькова и Абакана, имеющие опыт горно-проходческих работ на Кавказе.
Особо малый класс Последняя подводная лодка покинула объект 825 ГТС в 1994 году. Сейчас вдоль водного канала курсирует тихоходный экскурсионный катер. Водная экскурсия по подземному комплексу позволяет взглянуть на гидротехническое сооружение в особом, реалистичном ракурсе, дополняя пеший осмотр секретного объекта.
Строительство велось круглосуточно, пятью забоями, буровзрывным методом. С земной поверхности бурились шурфы — узкие технические выработки. В них закладывался взрывчатый заряд, разрушающий породу на нужной глубине. Грунт вывозили, и внутри образовавшейся штольни строили бетонную опалубку. Существенный недостаток буровзрывного метода заключается в слабо предсказуемой форме штольни и, как следствие, необходимости возводить опалубку переменной толщины. Толщина обделки стен и сводов сооружения в среднем составляет 1,5 м, а на отдельных участках достигает 3 м. После вывоза грунта рабочие строили металлический каркас. Затем его дополняли деревянными элементами и, наконец, забивали бетоном марки «М 400». Вплоть до 1956 года бетон подавался вручную, лопатами. Затем его стали закачивать в форму сжатым воздухом.
Строительство объекта 825 ГТС (он же спеццех судоремонтного завода с сухим доком) было завершено в 1961 году. В нем могли укрыться от ядерной атаки девять подводных лодок малого класса или семь среднего класса, а также личный состав и население Балаклавы. Годом позже в эксплуатацию была передана минно-торпедная часть, еще год спустя — объект 820 «Арсенал» — подземная ремонтно-техническая база для хранения, сборки и установки на подводные лодки боеприпасов с ядерными боевыми зарядами.
Бетонный занавес
Если сегодня вы решите прогуляться по западному берегу Балаклавской бухты, вам придется пройти по понтонному мосту. Этот мост полвека преграждал вход в водный канал — святая святых объекта 825 ГТС. При необходимости понтоны осушали, мост приподнимали на полметра и отводили в сторону, после чего подводный корабль мог войти в канал в надводном положении на малом ходу. В целях маскировки корабли заходили в комплекс только в сумерки или ночью.
Сразу за мостом можно увидеть Южный батопорт — большой морской затвор, защищающий канал от поражающих факторов ядерного взрыва. Он представляет собой многосекционную металлическую конструкцию, полую внутри, шириной 18, высотой 14 и толщиной 11 м вдоль канала. В настоящее время 150-тонный батопорт находится в открытом состоянии, то есть практически полностью задвинут в специальную нишу в стене.
Раньше вход в канал закрывала маскировочная сеть, точно подобранная под цвет скал. При необходимости ее поднимали с помощью лебедки, открывая путь подводной лодке. «Сеть настолько хорошо скрывала объект, что, проработав на заводе 16 лет, я по-прежнему не могла рассмотреть с восточного берега бухты, куда же именно я хожу на работу», — рассказывает наш гид Татьяна Борзых. Татьяна Серафимовна проработала на складе объекта 825 ГТС с 1984 года и до распада СССР. Лишь в 2003 году, вернувшись в бывшее укрытие уже в качестве работника музейного комплекса «Балаклава», она узнала о существовании объекта 820 «Арсенал». На предприятии действовал режим строжайшей секретности. Каждый сотрудник давал подписку о неразглашении военной тайны и в течение пяти лет после увольнения не имел права выезжать за границу даже в социалистические страны. Вход в объект охранялся тремя постами военизированной охраны (ВОХР): на площадке у входа в комплекс (возле Южного батопорта), на преддоковой площадке и на выходе из канала в сторону открытого моря (у Северного батопорта). Каждый работник имел свой уровень доступа и мог перемещаться только строго на свое рабочее место. Полы отдельных помещений и зон доступа были окрашены в разные цвета: преддоковая площадка — в шаровый (серый) цвет, транспортный коридор ГТС — в темно-красный, столовая — в желтый.
Чтобы попасть в ремонтную зону, нам предстоит пройти по 296-метровому транспортному коридору (он же — паттерна). Мы идем вдоль правой стены, друг за другом, «в затылок». Узкие пешеходные дорожки очерчены белыми линиями, между которыми по центру коридора передвигались электрокары. Транспортные коридоры во всем сооружении имеют пологий изгиб. Его кривизна рассчитана таким образом, чтобы гасить ударную волну ядерного взрыва. Вход в паттерну преграждают двустворчатые противоударные ворота. Каждая створка ворот, полукруглая в плане, имеет массу 10 т, две из которых приходятся на полую металлическую форму и восемь — на залитый в нее бетон. Каждая створка была навешена на исполинские петли, отцентрована и лишь затем заполнена бетоном. Алюминиевые накладки на торцах створок обеспечивают их плотное смыкание: в закрытом состоянии зазор не превышает 2 мм. Двери способны выдержать давление в 60 атм и приводятся в действие электроприводом. В аварийной ситуации ворота можно было открыть ручным механизмом за две минуты.
www.popmech.ru
| Ф. КОНСТАНТИНОВ, бывший командир «Красногвардейца», капитан I ранга в отставке В первые дни марта 1927 года в городе без устали мгла пурга. Скованную льдом реку буквально до краев завалило снегом. И когда наконец 5 марта выглянуло яркое весеннее солнце, весь город, убранный ослепительным снежным нарядом, выглядел празднично и торжественно. У стапелей завода в этот день царило необычное оживление. В морозном воздухе слышались отрывистые команды, порой заглушавшиеся лязгом металла. Затем все на какой-то миг стихло. Плотная людская масса зашевелилась и ближе придвинулась к импровизированной трибуне. Началась церемония закладки первых советских подводных лодок, известных под названием первой серии, или типа «Д» - по имени головной субмарины «Декабрист». На заводских верфях в этот дань началось сооружение трех подводных кораблей: Д-1 - «Декабрист», Д-2 - «Народоволец», Д-3 - «Красногвардеец». Через два месяца с небольшим начали постройку еще трех таких же лодок: Д-4 - «Революционер», Д-5 - «Спартаковец», Д-б - «Якобинец». Первенцы советского подводного кораблестроения были для своего времени совершенными кораблями. Они могли плавать в окене, в районах, удаленных от баз на 2-3 тысячи миль, и действовать автономно до 58 суток, погружались на глубину 90 м, имели гидроакустическую аппаратуру, мощное вооружение: восемь торпедных аппаратов, два орудия - 100-мм и 45-мм калибра, пулемет. После всесторонних длительных испытаний и боевой учебы экипажей лодки в 1933 году перевели в Баренцево море, где тогда создавался молодой Северный флот и где три «Декабриста» стали ядром соединения подводных лодок. Свои замечательные морские и боевые качества субмарины серии «Д» показали и в походах мирного времени, и в суровые военные годы. В 1938 году "Декабрист" под командованием старшего лейтенанта М. П. Августиновича (ныне вице-адмирал в отставке) провел в море 120 дней, пройдя в надводном положении 10 тысяч миль и в подводном более 1200 миль. В том же году «Красногвардеец» получил задание участвовать в экспедиции по снятию с дрейфующей станции «Северный полюс» отважной четверки советских полярников во главе с И. Д. Папаниным. Это было беспримерное по дальности и сложности плавание в высоких широтах Арктики к берегам Ян-Майена в Гренландском море. В ледовый поход водил лодку старший лейтенант Виктор Николаевич Котельников, славным его именем ныне названа улица в городе Полярном и плавбаза подводных лодок Северного флота. Накануне майских праздников 1941 года Виктора Котельникова откомандировали на новую большую крейсерскую подводную лодку К-22, а командиром «Красногвардейца» был назначен автор этих строк. 21 июня Д-3 вернулась из очередного учебного похода, пришвартовалась к борту плавбазы «Умба». Вечером всей командой смотрели кинофильм «Таинственный остров». Когда кончился сеанс и зажгли свет, в наступившей тишине мы услышали раскаты зенитных орудий. Так для моряков Северного флота началась война... На следующий день, 22 июня 1941 года, мы срочно приняли на борт боезапас и другие виды довольствия, и в ночь на 23 июня «Красногвардеец» в числе первых отправился на самую дальнюю боевую позицию - в район Порсангер-фьорда. В этот поход с нами выходил любимец североморских подводников, командир первого дивизиона подводных лодок капитан II ранга М. И. Гаджиев. Девять суток Д-3 бороздила воды северной части Порсангер-фьорда, но они были пустынны. Видимо, фашисты заранее, до нападения на СССР, подвезли необходимые грузы и в первые дни войны не рисковали выпускать в море свои транспортные суда. Помнится, мы тогда тяжело переживали неудачу. После короткой передышки в Полярном лодка снова вышла в море. На этот раз мне, тогда еще молодому командиру корабля, помогал опытный боевой командир Иван Александрович Колышкин. Но и в этом походе встречи с кораблями противника не произошло. Так случилось, что первую боевую победу «Красногвардеец» одержал в своей базе. Лодка стояла на якоре, люди были заняты на судовых работах. Вдруг раздался сигнал воздушной тревоги. В небе появился четырехмоторный фашистский бомбардировщик. И тут же каши артиллеристы под командованием старшего лейтенанта Бориса Донецкого открыли огонь по вражескому самолету. Бомбардировщик задымил, и с лодки заметили, как от него стали отделяться белые парашюты. Вскоре фашистов поймали и доставили в штаб флота. 22 сентября мы вышли в свой очередной, четвертый по счету поход. Море встретило нас неприветливо, сильно штормило, но к утру все стихло, видимость стала отличной, и мы приступили к поиску кораблей и транспортов противника. Спустя четверо суток на подходе к Тана-фьорду произошла наша первая встреча с неприятельскими судами. Вначале обнаружили два небольших мотобота, а потом небольшой транспорт водоизмещением примерно 2 тысячи тонн. По отсекам разнеслась пронзительная трель колоколов громкого боя. Боевая тревога! На полном ходу мы сближались с фашистским транспортом. В первый отсек было отдано приказание приготовить торпедные аппараты к выстрелу. Буквально через несколько минут стрелка торпедного телеграфа резко метнулась и остановилась сначала на слове «товсь», а затем - на команде «пли!». Корпус лодки вздрогнул, а носовая часть устремилась вверх. Но боцман С. И. Нерещет быстро перепожил горизонтальные рули на погружение и удержал Д-3 на заданной глубине. Прошло около двух минут томительного ожидания. И когда корпус дрогнул от резкого металлического звука, напряжение моментально сменилось оживлением - это были взрывы выпущенных торпед. И конечно, больше всех радовались торпедисты... С рассвета 27 сентября «Красногвардеец» снова курсировал вдоль побережья. Небольшие волны с белыми пенными гребешками создавали благоприятные условия для пользования перископом. Вахтенный офицер неотрывно следил за горизонтом. Вскоре показался фашистский танкер, следующий курсом на восток, практически прямо на лодку. Теперь за дело взялись торпедисты кормового отсека. Виртуозно выполнял поступающие из центрального поста команды старшина группы А. П. Анашенков. И вот две торпеды устремились к танкеру. Лодка, получив дифферент на нос, стала было уходить на глубину, но Нерещет не позволил ей даже на несколько секунд притопить перископ. И все равно из-за волнения моря следы торпед видны не были - нам снова пришлось пережить несколько напряженных минут, пока не раздался взрыв, и там, где находилось вражеское судно, взметнулся огромный столб воды, пара и дыма. 30 сентября лодка крейсировала в непосредственной близости от берега, и вахтенные внимательно осматривали фьорды в поисках объекта для атаки. Наконец удача! С центрального поста следует доклад: «Вижу два транспорта». Сыграли боевую тревогу. Командир посмотрел в перископ и, кроме двух судов, увидел еще два самолета, шедших на небольшой высоте по курсу охраняемых ими транспортов. «Красногвардеец» лег на курс атаки. В первом отсеке готовили к выстрелу три торпеды. Когда последний раз подняли перископ, фашистский самолет находился прямо над нами, Похоже, он не заметил нас, и через несколько секунд один из транспортов был пущен на дно. Второй, к сожалению, уклонился от торпед и скрылся в районе Тана-фьорда, сопровождаемый все теми же самолетами. Октябрьские дни принесли с собой устойчивую непогоду, море штормило почти ежедневно. Заметное улучшение наступило только 11 октября. В этот день лодка находилась в районе Конго-фьорда. Видимость была плохой, и поэтому особенно неожиданной оказалась команда дежурившего у перископа лейтенанта Б. Донецкого: - Боевая тревога! По пеленгу 286 градусов - - большой транспорт в сопровождении миноносца. Из трех выпущенных нами торпед взорвались две. Но и их оказалось достаточно, чтобы уничтожить сухогруз водоизмещением 5-6 тыс. т. Почему лодка не подверглась бомбометанию со стороны вражеского миноносца, сказать трудно. Может быть, его командир посчитал, что транспорт погиб, подорвавшись на мине, а возможно, гитлеровцы бросились спасать экипаж тонущего парохода. В конце октября 1941 года мне предстояла командировка в Англию: в северные порты нашей страны началось движение союзных конвоев. Командиром «Красногвардейца» назначили выпускника Военно-морской академии капитана III ранга Михаила Алексеевича Бибеева. Лодка продолжала успешно нести боевую службу. Еще один большой вражеский транспорт пошел на дно от торпед Д-3. И снова подводчики по нескольку суток караулили фашистские суда у норвежских шхер. Вскоре из штаба флота пришла телеграмма: «5 декабря через район патрулирования предполагается проход конвоя противника». Наступил назначенный день. - Вижу транспорт водоизмещением порядка пяти тысяч тонн, - как бы диктуя своему помощнику данные для записи в журнал боевых действий, проговорил Бибеев, ворочая рукоятки перископа. - Второй транспорт водоизмещением десять тысяч тонн и миноносец типа «Слепнер», - тем же спокойным тоном продолжал командир. И тут, как бы раздвинув снежную пелену, впереди появился сторожевик, идущий курсом прямо на лодку. Раздумывать было некогда. - Боцман! - громко крикнул Бибеев. - Ныряй на глубину 50 метров! Когда Д-3 подвсплыла на перископную глубину, сторожевика уже не было видно. В 12.53 с дистанции 10 кабельтовых Бибеев дал четырехторпедный залп по большому транспорту. Раздались два взрыва. И здесь внезапно налетевший снежный заряд скрыл от наблюдателя фашистский конвой. Когда в 13.15 видимость улучшилась, подводники убедились, что транспорт затонул. Новый, седьмой по счету боевой поход «Красногвардеец» предпринял вначале февраля 1942 года. На пятые сутки плавания на горизонте показались сначала мачты, а венгре обозначились и силуэты двух судов. Вахтенный старший лейтенант Павел Соколов повел лодку на сближение с противником. Фашисты стали удирать, но уступали «Красногвардейцу» в скорости. Командир решил объявить артиллерийскую тревогу, но тут, как это часто бывает на Севере, повалил густой снег, закрыв все непроглядной пеленой. Порой даже не было видно форштевня лодки. Когда снегопад уменьшился, горизонт был чист - вражеские суда, воспользовавшись непогодой, изменили курс и скрылись. Подлодка шла на глубине. Примерно через час вахтенный П. Соколов объявил боевую тревогу и доложил командиру, что на западе обнаружен противник. Пришлось несколько раз поднимать перископ, чтобы определить состав конвоя. Изучив обстановку, командир понял, что при самых благоприятных условиях атаки торпеды не смогут дойти до транспорта, охраняемого тремя сторожевыми кораблями. Он принял решение атаковать ближайший сторожевик. После залпа лодка ушла на глубину и стала разворачиваться на контркурс конвоя, чтобы быстрее от него оторваться. Когда раздался взрыв торпеды и Д-3 всплыла под перископ, командир увидел лишь два сторожевых корабля. Один из них полным ходом устремился на лодку. Пришлось снова срочно погружаться, чтобы уйти от преследования. И тут начали рваться глубинные бомбы. Корпус содрогался от страшного грохота, казалось, будто по нему бьют огромным молотом. Потом наступила мертвая тишина - гитлеровцы искали наш подводный корабль шумопеленгаторами. На Д-3 застопорили ход, выключили многие механизмы и агрегаты. Бомбежка не прошла бесследно. Во всех отсеках погас свет, в третьем отсеке нарушилась герметизация уравнительной цистерны. Ледяная вода стала заливать центральный пост. В этих сложнейших условиях началась борьба за живучесть корабля. Моряки действовали четко и умело. Повреждения были устранены, и лодка благополучно возвратилась в Полярное, в родную Екатерининскую гавань... Утром 5 апреля 1942 года дневальный краснофлотец Любутин разбудил экипаж: - Команде вставать! Гвардейский корабль поздравлять! В этот день в газетах было опубликовано сообщение о том, что подводной лодке «Красногвардеец» присвоено звание гвардейской. В свой первый боевой поход под гвардейским флагом Д-3 вышла 1 мая. На следующий день подводники встретили фашистский конвой в составе транспорта, танкера и четырех сторожевиков. В качестве цели был выбран транспорт. Когда после залпа всплыли под перископ, увидели, как взорванное вражеское судно, осев на нос, быстро погружается, в морскую пучину, а сторожевики лихорадочно ведут спасательные работы. Через четыре дня гвардейцы снова обнаружили конвой - транспорт и танкер в сопровождении шести кораблей охранения. Первый, пораженный торпедами, загорелся и стал тонуть. А еще через несколько дней Д-3 потопила транспорт водоизмещением 11 тыс. т. 17 мая «Красногвардеец» возвратился в гавань. На боевом счету славного экипажа лодки было уже 10 потопленных и 2 поврежденных вражеских корабля. На пирсе его встречали члены Военного совета флота, моряки стоявших в базе кораблей. Поздравив экипаж с победой, командующий флотом вице-адмирал А. Г. Головко вручил командиру «Красногвардейца» гвардии капитану III ранга М. А. Бибееву орден Красного Знамени, которым лодка была награждена еще 17 января. ...Трудным летом 1942 года подлодка не вернулась из боевого похода. Отважный экипаж погиб, но память о преданных сынах Родины пережила десятилетия. Ее хранит вечная признательность народа своим верным защитникам. Гвардейский флаг и славное имя корабля в наши дни носит могучий атомный подводный ракетоносец. |
hobbyport.ru
ПОДВОДНЫЙ ЛЕДОКОЛ СТРАТЕГИЧЕСКОГО НАЗНАЧЕНИЯ | Наука и жизнь
(Окончание. Начало см. "Наука и жизнь" № 7, 1998 г.)Кресла в зоне отдыха пристегиваются к полу замками. На заднем плане - "окно", за которым виден "лесной пейзаж", а находящихся в помещении попугайчиков и морских свинок - увы! - не видно. (Фото автора).
Потолки в жилом отсеке вполне приличной высоты, а каюты достаточно комфортабельны. (Фото автора).
Пульт управления компрессором.
Группа подводников "Тайфуна" в центральном посту. Справа налево: В. Савчин, Ю. Козин, В. Дышко, В. Шрамко, О. Смирнов, Н. Данков, А. Скляров. Справа - "священное" кресло командира.
Средство для удаления камбузных отходов (ДУК).
Во время "приледнения" лодка прижимается к ледяному "потолку" носовой частью и рубкой, а затем "заваливает" носовые рули и продувает цистерны главного балласта.
Спасение методом шлюзования.
Способ спасения при помощи всплывающей камеры.
Выход из подводной лодки через торпедный аппарат.
‹
›
Предлагаем вниманию читателей продолжение статьи об уникальной отечественной подводной лодке класса "Тайфун". В предыдущем номере журнала речь шла о конструкции корабля, условиях жизни и работы экипажа, способах экстренного погружения лодки.
В справочниках перископ определяют так: "Оптический прибор для наблюдения. Состоит из бинокулярной или монокулярной зрительной трубы и системы изменения направления световых лучей". Но правильно это только в принципе: современный перископ (а их на "Тайфуне" целых два - командирский и штурманский) - это очень сложный электронный механизм, со своей вычислительной машиной и даже с отдельной системой охлаждения. Надводный пейзаж в него наблюдать можно и интересно, но под водой в перископ видны лишь размытые блики. А на глубине от 30 метров не видно уже вообще ничего - кромешная тьма, и потому перископ сразу убирают. Глазами и ушами крейсера становятся на все время плавания гидроакустики.
Один из наиболее сложных маневров лодки - срочное погружение. О том, как его проводят, заполняя водой цистерны быстрого погружения, уже говорилось в прошлом номере журнала. Но есть и другой - еще более быстрый способ. Носовые рули перекладывают на погружение, и лодка быстро "пикирует" вниз. Затем рули перекладывают в нейтральное положение и, достигнув нужной глубины, выравнивают лодку. Говорят, однажды при таком маневре рули (видимо, от слишком резкой перекладки) вдруг заклинило, и лодка начала зарываться носом все глубже и глубже. Во всех каютах, на камбузе, во всех отсеках послетало и побилось все, что не было закреплено. В одном из отсеков сорвалось незакрепленное кресло на колесиках и понеслось, набирая скорость, по все более наклоняющемуся проходу палубы. Народ подпрыгивал, хватался за поручни (они имеются на потолке по всей лодке), поджимал ноги. Долетев до переборки и ударившись о нее, кресло разлетелось вдребезги.
Для лодки существует некоторый предельный угол наклона, и если вовремя ее не выровнять, то она становится неуправляемой. Начинают действовать другие физические силы, которые окончательно переворачивают лодку носом вниз. Разгоняясь, она уходит на дно и с силой втыкается в грунт, а если глубина в этом месте большая, то прочный корпус будет раздавлен еще на полдороге. Если же глубина невелика, то при ударе о грунт внутри лодки все будет разрушено, и выбраться из нее станет невозможно. Считается, что как раз так погибла американская лодка "Наутилус", и хотя начальная причина была тогда иной, но кончилось все именно ударом о грунт и гибелью всего экипажа.
Что же надо делать в такой ситуации? Надо срочно и одновременно дать полный ход назад и продуть носовые цистерны. Если все это, пока не поздно, удастся сделать, то лодка потихоньку выправится, и экипаж переведет дыхание. Но это еще не конец маневра: лодку надо сразу "поймать" - не дать ей опрокинуться в обратную сторону, на корму. Только понимание с полуслова и абсолютная выучка всего экипажа позволяют совершить такой трюк. Во всяком случае, на "Тайфуне", пока отрабатывался этот маневр, экипаж успел вспомнить всю свою предыдущую жизнь и мысленно со всеми попрощаться. А вывалившуюся из шкафов документацию потом разбирали и раскладывали по папкам до самого прибытия в базу.
При погружении заполняется забортной водой все пространство между легким и прочным корпусами, а также вся рубка, кроме узкой соединяющей мостик с центральным командным отсеком трубы. Чтобы выйти из лодки на ее палубу, надо проделать немалый путь: сначала - по вертикальному трапу внутри этой трубы - подняться на верхний мостик, затем - по наклонному трапу внутри рубки - спуститься на уровень палубы вне прочного корпуса и, наконец, сдвинув боковой люк в рубке, можно выйти на палубу. А чтобы попасть с палубы внутрь лодки, необходимо проделать тот же самый путь в обратном направлении, да еще задраить тяжеленный боковой люк. Сделать все это не так просто: тот, кто оказался при срочном погружении где-нибудь на носу палубы, бежит довольно долго.
Нырнув под воду, крейсер парит в родной стихии, как самолет. Управляется он под водой носовыми и кормовыми горизонтальными рулями и кормовыми вертикальными. На рулях сидят два мичмана, из которых один управляет горизонтальными рулями, а другой - вертикальными. Казалось бы, почему не один - как, например, в самолете? Получается, однако, что так лучше. На лодке вообще очень узкая специализация. Каждый выполняет совсем простую, максимально простую функцию, но выполнять ее должен мгновенно. Вся команда должна буквально вжиться в лодку, каждый подводник срастается со своим боевым постом, становится его продолжением. В критических ситуациях можно действовать лишь инстинктивно: размышлять некогда - стресс перешибает всякую интеллектуальность. Все 170 человек команды и лодка - это единый организм, с единой волей и с одним общим страхом на всех.
Кто же эти 170 человек? Командир - бог и царь, отец экипажа. Его первый помощник, зам. по воспитательной работе (мать экипажа) и три боевых помощника - эти пять человек и есть высшее звено. Все остальные делятся на боевые части и службы: штурманы и боцманы, ракетчики, минеры-торпедисты, связисты, механики, вычислители и гидроакустики, медицинская служба, служба снабжения, химическая служба.
У каждой службы или боевой части свои достоинства и свои недостатки, своя степень ответственно сти и своя напряженность. У механиков, например, в море все обычно работает без сбоев, и функции их там по большей части наблюдательные и профилактические. Зато когда корабль в базе, для механиков начинается самая грязная работа. Штурману же в море приходится сутками не смыкать глаз, зато по удачном прибытии в базу он свободен как птица. Про штурманов говорят: "Корабль у стенки - штурман на берегу, корабль не берегу - штурман у стенки". А ракетчики и торпедисты вообще постоянно находятся в "дремлющем" состоянии. С них спрос может возникнуть только в случае войны.
Очень мало, почти нет на "Тайфуне" матросов срочной службы. Рабочий его костяк - младшие офицеры, мичманы и матросы-контрактники. Бытует такое шутливое мнение, что молодые лейтенанты все знают, но ничего не умеют, а старики-мичманы, наоборот, все умеют, но ничего не знают. А вместе получается неплохо.
Молодого подводника, даже окончившего полный пятилетний курс училища, прошедшего несколько практик, получившего погоны, кортик и диплом, не сразу пускают под воду. Он должен сдать кучу зачетов и экзаменов на допуск - по каждому агрегату, по каждому устройству. В составе специальной комиссии только "свои люди" из экипажа. Но это не та "своя" комиссия, которая может дать поблажку. Эта комиссия бескомпромиссна, беспощадна и свирепа. Ведь, подписывая документ о допуске, они вверяют свою жизнь в эти руки.
В первом же походе происходит посвящение в подводники. Это делается так. Уже в открытом море, на глубине точно в 100 метров, собираются свободные от вахты члены команды в одном из отсеков. Из-за борта добывается вода - примерно литр. Это не просто зачерпнуть воду из колодца: для этого на лодке есть специальные устройства. Вода очень чистая, прозрачная, но холоднющая и горько-горько-соленая. Как известно, температура максимальной плотности воды составляет три градуса по Цельсию. Только самый верхний слой воды морей и океанов прогревается солнцем или замерзает и покрывается льдами. Все глубины морей и океанов имеют одинаковую и постоянную температуру - три градуса по Цельсию. Итак, кандидат в подводники обязан выпить эту воду. В процессе пития ему произносят всякие напутственные слова. Пить надо аккуратно, воду не проливать. Что проливается, собирают в ладошки и выливают за шиворот и на голову. Выпить океанскую воду - обязательный ритуал всех подводников, всех подводных специальностей. А еще у каждой специальности бывают свои дополнительные ритуалы. Например, у механиков принято целовать крест, связанный из двух гаечных ключей и обмазанный солидолом. После чего команда и флот пополняются еще одним настоящим, полноценным подводником.
Кстати говоря, гаечные ключи достигают на подлодке громадных размеров. Представьте себе ключ длиной полтора метра, который ворочают только вдвоем. Гайка соответственно - размером с автомобильный руль. На лодке вообще много такого, для чего требуется большая физическая сила. Например, внешний люк для выхода на палубу - чтобы его сдвинуть, надо напрячься двоим. А если в команде есть человек, который способен справиться с этим люком в одиночку, да еще одним плечом, то он - гордость всей команды и известная во всей дивизии личность. Быть большим и мощным - это не просто флотская традиция, это еще и житейская необходимость.
А про морскую воду из глубины можно добавить вот что. Как ни следят на лодке за составом воздуха и воды, как ни вводят в рацион питания витамины, но все же к концу трехмесячного похода силы организма истощаются. Начинаются всякие болячки, гастриты, прыщи, лишаи, вылетают пломбы, крошатся зубы. Есть, однако, верное народное средство, нигде не описанное, но всем известное, проверенное и рекомендуемое корабельными врачами от всего: стакан забортной воды в сутки. Как это ни противно на вкус, но здоровье важнее.
После погружения устанавливается размеренная жизнь, которая делится уже не на сутки, а на вахты: четыре часа дежурства, восемь часов отдыха. Отдых - это сон и развлечения, групповые или индивидуальные.
Среди групповых - художественная самодеятельность, принимающая поистине глобальные масштабы: все развлекают всех на любые темы и по любым поводам. А еще к групповым можно отнести два "развлечения", особенно любимых начальством и проводимых ежедневно. Первое - это приборка: три раза в сутки вся команда, без всяких исключений, и матросы, и офицеры, чистит и драит всю лодку. Чистота на лодке - исключительная, такой нет даже в больницах. Можно ходить в белых носочках, но команда ходит в специальных сандалиях в дырочку, которых больше нигде и ни у кого нет.
Второе общее развлечение - эстафета, и про нее надо сказать особо. Она может варьироваться по этапам, а по времени может длиться несколько дней. Чаще всего эстафету устраивают между экипажами правого и левого бортов. По секундомеру участники надевают на себя спецкостюмы и пробегают весь отсек, чтобы через люк передать в следующий отсек эстафетную палочку - отшлифованную многими руками больших размеров коровью кость. И так в каждом отсеке, с носа до кормы, а потом в обратную сторону - и до бесконечности. Заключают споры, делают ставки.
А еще за эстафетой наблюдают руководители, потому что она - не только развлечение. Дело в том, что на лодке имеются костюмы для разных специальных работ. Есть костюм огнезащитный, серебристый, с большой квадратной головой - в нем можно проходить прямо через огонь. Есть костюм противохимический, есть - для работы в зоне реактора, есть - для подводных работ. Есть и замечательный костюмчик веселенькой оранжевой расцветки, в котором можно бесконечно долго бултыхаться в ледяной воде, а он при этом не промокает и не охлаждается, в нем тепло и уютно. Все костюмы очень громоздкие и тяжелые. А кроме костюма надо на себя надеть и дыхательный аппарат, который водружают на манер рюкзака на спину и пристегивают, притягивают лямками вокруг пояса и между ног. Все, естественно, происходит в тесном проходе отсека, так что это не просто развлечение, а еще и постоянная тренировка, доведение всех движений до полного автоматизма. Потому что, если, не дай Бог, дело и вправду дойдет до этих средств, то руки смогут сработать только без головы.
А еще каждый подводник постоянно носит при себе ПДА - портативный дыхательный аппарат, который по своему устройству очень похож на противогаз с маской. Это аппарат одноразового действия: он вырабатывает кислород в течение нескольких минут, чтобы дать возможность подводнику хотя бы добраться до штатных средств спасения - например, до спасательной камеры. Его оранжевая коробка постоянно висит на боку или на животе у каждого, где бы он ни находился - на вахте, в столовой, в бане, в туалете, у начальства. Даже спит подводник с этой коробкой в обнимку и сживается с ней настолько, что на берегу каждый постоянно ощущает: чего-то не хватает. И по ночам не за присутствующую рядом жену хватается, а за отсутствующую коробку.
Многие выдумывают для себя какое-то дело, которое на земле принято именовать "хобби": изучают иностранные языки, мастерят деревянные шкатулки, "бьют" грушу в спортзале, достигая во всем этом немалого мастерства. А еще - просто ходят друг к другу в гости пить чай и обсуждать всевозможные темы, включая женщин. Между прочим, обращаться друг к другу на лодке принято не по фамилии и не по имени, а исключительно по имени и отчеству - вне зависимости от служебного положения и возраста. А обращаться по званию полагается лишь в формальной обстановке - в неформальной это означает серьезное недовольство и воспринимается как оскорбление.
Можно отнести к развлечениям и художественное творчество. Так почему-то получается, что в экипажах подбираются люди, насквозь творческие. А может быть, подталкивает их к творчеству сама обстановка, которая развивает в них те задатки, которые в каждом из нас от природы существуют, но в обычной жизни задавлены бытовой суетой. Когда-то В. Брюсов писал о моряках:
Любил я моряков нахмуренные взоры И твердый голос их, иной, чем горожан. Им душу сберегли свободные просторы, Их сохранил людьми безлюдный океан.
Пожалуй, это тоже верно: безлюдный океан, действительно, сохраняет в человеке толику детской непосредственности и потребность творить. И подводники рьяно и с удовольствием творят, пишут музыку, песни, и особенно - стихи. Изобрели они и особую форму "самиздата" своих трудов. Во время дежурства положено вести вахтенный журнал, где слагают летопись подводной жизни, записывают все, что случается. Но кроме всевозможных служебных происшествий "происходят" во время дежурства также личные мысли и чувства, достойные общего внимания. Это, конечно, не по уставу - заносить личное в вахтенный журнал, но службе это не мешает, а даже наоборот - здорово вдохновляет команду на подвиги. И потому начальство в этом нарушении устава особых препятствий не чинит. Записи бывают разные: сатира и юмор, комедия, трагедия и фарс. Пишут ямбом и хореем, и белыми стихами. И было бы, наверное, грехом не привести хотя бы одну из записей - самую, пожалуй, выдержанную по лексике и содержащую ярко выраженную ностальгию по Большой земле:
Осенний воздух свеж и чист, Кружит по небу желтый лист, Укрыты синей дымкой дали, По утру легкие морозцы стали. Тиха природа, и повсюду благодать - Все это хочется скорее увидать.
Но развлечения - развлечениями, а пора вернуться к тому, для чего вообще существует "Тайфун".
Его основное назначение - это стрельба главным вооружением - ракетами. Реальная боевая стрельба настоящими ядерными ракетами по настоящим целям подводными лодками не велась никогда, и слава Богу! Но имитация ракетных стрельб, то есть выполнение всех предстартовых операций, кроме самой последней - нажатия кнопки "Пуск", проводится на лодке постоянно, каждый день. Бывает, проводят и настоящие стрельбы. Это могут быть отдельные пуски одиночной ракетой по полигону - для проверки технической готовности и подтверждения надежности. Реже стреляют залпом - группой ракет с интервалом в несколько секунд. На "Тайфуне" был только один случай, когда ракета взорвалась на старте. Причина этого происшествия так и не выяснена, но привело это к потере "блестящего" внешнего вида верхней палубы - обгорела резиновая обмазка.
Других подобных чрезвычайных происшествий не было, все было удачно - тьфу! тьфу! тьфу! Но ракета есть ракета, это почти сто тонн горючего, которое может взорваться. Поэтому нервы экипажа натягиваются перед этим ответственным мигом. Предстартовые команды транслируются на всю лодку, потому что все должны понимать, что происходит в данный момент, и как-то участвовать или хотя бы быть готовыми к самому ответственному моменту. На всю лодку звучит обратный отсчет времени: "... десять, девять... три, два, один, ноль!" И, наконец, последняя команда - "Пуск!"... В передних отсеках, между корпусами гулко ухает, ревет, вся махина тяжело проседает... Проходит несколько секунд, рев затихает, удаляется. Уф! - пронесло... В отсеках переводят дыхание, вытирают мокрые лбы - все-таки почти сотня тонн взрывчатки благополучно "ушла".
Главный и уникальный козырь "Тайфуна" - его умение всплывать во льдах для ракетной атаки. Ни одна подводная лодка в мире не умеет этого делать, не приспособлена и не рассчитана на подобные "фокусы". Несмотря на солидный опыт в этой области и специальное техническое оснащение, каждое всплытие во льдах для экипажа "Тайфуна" - очень тяжелый и опасный процесс. Сначала ищут подходящую полынью. Полыньей вообще-то принято называть чистое от льда место, но таких мест в Арктике мало. Зимой 90% акватории покрыто дрейфующими льдами, летом - около 50%. Лед очень толстый, бывают поля с толщиной льда до 35 метров. Поэтому на Севере полыньей именуют место, где толщина льда не превышает трех метров. Отыскивают его при помощи специальных приборов наподобие эхолота. Затем убирают носовые горизонтальные рули и медленно и очень осторожно "приледняются", то есть притыкаются снизу к поверхности льда. А поверхность эта покрыта многочисленными наростами вроде сосулек или сталагмитов весьма значительных размеров. Прижавшись к ледяному потолку специально приспособленным для этого носом и рубкой, резко продувают цистерны главного балласта, и в этот момент по всей лодке помимо воздушного свиста продуваемых цистерн раздаются треск и скрежет. Это ломается лед, льдины наползают друг на друга, громоздятся на палубу. На "Тайфуне" и ракеты расположены спереди - перед рубкой - для того, чтобы крышки шахт оказались после всплытия максимально свободными от льдин. После этого открывающиеся крышки шахт сталкивают остатки льда за борт, и можно производить ракетные стрельбы. Но если стрельбы не проводятся, то остающиеся на палубе льдины бывают настолько большие, что сбросить их даже не пытаются.
Однажды при всплытии здоровенная льдина улеглась прямехонько на рубку, на самую макушку лодки. Как огромная папаха на голове джигита, так на мостике и осталась. Ничего с ней поделать не смогли. Лазили под нею, и только головы удавалось высовывать из-под нее для общего обзора.
Часто при всплытии во льдах к лодке заявляются гости, а вернее - хозяева. Иногда это моржи или тюлени, которые выныривают недалеко от лодки. Их сначала принимают за подводных диверсантов - уж очень похожи головы. Но эти сразу же удирают и ныряют. Куда чаще заявляются белые медведи, и это считается очень хорошей приметой. Они вообще ничего не боятся, чувствуют себя полными хозяевами, да и немудрено: у медведей в Арктике врагов нет, разве только - человек. Штатная должность биолога в команде не предусмотрена, а подводники считают так: если с медвежонком, то медведица, если одиночка, то медведь. Естественно, белого хозяина наблюдают только с верхнего мостика, с рубки, откуда он представляется маленьким и безобидным. Хотя в действительности в нем около полутонны веса. На сверкающем снегу он не белый, а скорее желтый. Задние лапы кажутся довольно короткими, передние очень косолапые, а шея длинная, почти с туловище. Он вытягивает морду вверх, в стороны, принюхивается, долго бродит, присматривается. Уходит, опять приходит, потом вдруг укладывается спать - прямо перед лодкой. Спит совсем по-кошачьи, на поджатых под себя лапах - часов двенадцать. Затем просыпается и возобновляет исследования. Уж очень его привлекает все, что сбрасывается сверху. Для интереса ему подбрасывают какую-нибудь рваную фуфайку. Медведь ее вылавливает и долго разбирается с ней. Еще ему сверху бросают мороженую рыбу. С рыбой он справляется запросто - подбирает и съедает. И, наконец, спокойно удаляется насовсем.
Лед неохотно разжимает свои оковы. При одном из таких всплытий в июле 1996 года свисающей вниз ледяной глыбой была повреждена обшивка носа и нижней части рубки. Были раздавлены некоторые штурманские и гидроакустические приборы, на камбузе побилась посуда. Но из экипажа никто не пострадал, если не считать нескольких разбитых лбов. Крейсеру пришлось уйти на ремонт. И это был единственный случай, когда "Тайфун" получил повреждения при всплытии во льдах. Одно из самых удачных последних "покорений" Северного полюса произошло в августе 1995 года, когда лодка всплыла точно на нулевой широте и нулевой долготе, то есть прямехонько на полюсе. Позднее было еще много походов в высокие широты, с ракетными стрельбами, с белыми медведями по соседству, но Северный полюс "Тайфун" больше не взламывал.
Каким бы уникальным и совершенным ни был "Тайфун", он все же продолжает оставаться просто подводным аппаратом, сделанным из железа. И подводников в нем подстерегают многие опасности. На первом месте по скоротечности и непредсказуемости стоят огонь и вода. Затем идут пар, воздух высокого давления, радиация. А затем... затем может быть все что угодно. Опасной становится любая вышедшая из-под контроля агрессивная среда, и особенно в условиях замкнутого пространства.
Даже при небольшом возгорании очень быстро задымляется аварийный отсек. В дыму становится трудно разглядеть и предпринять хоть что-то. А деваться дыму некуда: пространство замкнутое и очень ограниченное. Чуть проворонили начало пожара, и температура повышается до невыносимой. В лодке почему-то горит все, даже то, что гореть не может и не должно. Пламя распространяется очень быстро, причем не по полу, а по потолку. Для ликвидации пожара в самом начале на лодке есть датчики температуры и специальные системы пожаротушения. Но если это начальное время упущено, если огонь разгорелся вовсю, остается лишь загерметизировать аварийный отсек и ждать полного его выгорания. Да еще следить за тем, чтобы продукты горения и огонь не проникли в соседние отсеки. В крайнем случае можно даже затопить отсек.
Для борьбы с водой существуют специальные заглушки, раздвижные упоры и водоотливные средства. Но уже на глубине 30 метров напор воды так силен, что пробоину невозможно заткнуть никакими человеческими силами. А на еще чуть большей глубине бесполезно даже пытаться что-то сделать. Кроме того, морская вода прекрасно проводит электрический ток, и потому затапливаемое электрооборудование искрит, коротит и может вызвать пожар.
Не исключен на лодке и разрыв трубопровода: вырвавшийся перегретый пар может запросто сварить подводника живьем, а прорвавшийся воздух высокого давления - оторвать какую-нибудь часть тела. Ну, а что может произойти при утечке радиации - это известно всем. Чтобы закрыть отверстие в трубопроводе, на борту есть целые наборы специальных бандажей разного диаметра. Есть средства и для предотвращения утечки радиации и борьбы с ней. Все эти средства обуздания разгулявшейся стихии называются средствами борьбы за живучесть.
Если по какой-то причине отсек оказался заполненным водой, то это еще не конец. У "Тайфуна" большой запас плавучести: он может всплыть на поверхность даже с тремя полностью затопленны ми отсеками. Если крейсер упал на грунт и не может всплыть самостоятельно, то даже в этом случае из него можно выбраться. Для этого есть три способа: через торпедные аппараты, через шлюзовые рубки (они имеются в носу, в средней части корпуса и в корме) и в специальных всплывающих спасательных камерах. Первые два способа относительно просты: человек надевает гидрокомбинезон (чтобы избежать переохлаждения), забирается в торпедный аппарат или в шлюзовую рубку, задраивает за собой внутренний (нижний) люк, отдраивает внешний (верхний) люк перед собой, выходит из аппарата (рубки), задраивает за собой люк и всплывает на поверхность. (Кстати говоря, с большой глубины всплывать надо постепенно, чтобы избежать баротравм и кессонной болезни.) Затем аппарат (рубка) продувается воздухом. И все повторяется.
Честно говоря, процесс этот не так уж и прост. Действия спасающихся должны быть хладнокровными, грамотными и слаженными. И еще надо о товарищах думать больше, чем о себе, что тоже непросто в условиях опасности. Вот, представьте себе: первый из спасающихся забрался в торпедный аппарат (или шлюз). За ним закрыли люк. В торпедном аппарате очень неуютно, тесно, темно, холодно. Теперь надо заполнить аппарат водой - это делает не он сам, это должен сделать его товарищ, который остался в лодке. И вот, наконец, этот первый выбрался наружу. Какое счастье, что ничего не заклинило, что ты наконец вне лодки! Все твое естество рвется вверх, к воздуху. Но ты еще обязан задраить за собой люк. Потому что иначе больше никто через этот аппарат наружу не выберется. Предельная возможная глубина спасения через торпедный аппарат или шлюз - около 100 метров.
Третий способ - при помощи спасательной камеры - и сложнее, и проще одновременно. У "Тайфуна" есть две такие камеры - по одной на каждом борту. Если лодка затонула, то оставшиеся в живых должны добраться до входа в спасательную камеру и забраться в нее. На "Тайфуне" каждая камера может вместить 90 человек, в ней есть неприкосновенный запас продовольствия, воды, медикаментов, шерстяного белья. Вошедшие задраивают за собой входной люк, а затем камера отделяется от затонувшего крейсера вместе с частью легкого корпуса и всплывает на поверхность. Есть в камере и радиостанция для подачи сигнала бедствия после всплытия. По идее, в камере можно спастись даже с предельных для лодки глубин. Надо только, чтобы лодку не раздавило.
Но в то же время, если такая авария случится подо льдами, то... К сожалению, полностью воспроизвести все этапы и режимы работы, проверить и отработать средства спасения из затонувшего корабля невозможно. Особенно это относится к спасательным камерам. Камера - это часть лодки, ее можно отстыковать лишь один-единственный раз. Отстыковка камеры - фактически разрушение лодки, и потому только в реальных авариях и выявляются скрытые ахиллесовы "пятки" всех этих средств.
Кроме всевозможной хитроумной техники есть на лодках еще одно живое "средство" обнаружения аварий - крысы. Они издавна сосуществовали с людьми на кораблях, и избавиться от них почему-то не удается никакими способами. Вот и на "Тайфуне" и крысы, и люди чувствуют себя неплохо. Поселяются обычно крысы в необитаемых закоулках, которых на лодке много. Туда никто никогда не заглядывает, там ничто не может сломаться, там нечего делать человеку. Столкнове ния человеческих и крысиных интересов, конечно, случаются, но носят, как правило, сугубо эпизодический характер. И можно даже говорить о некоторой гармонии в их совместном существовании и во взаимоотношениях. Бывали, однако, и случаи, когда именно крысы, в самом прямом смысле этого слова, спасали людей. Рассказывают, что однажды в конце 80-х годов, при возвращении с боевой службы, вахтенный одного из жилых отсеков доложил в центральный пост, что по коридору его отсека из кормы в нос бегут крысы. Из центрального поста отшутились и посоветовали посмотреть, откуда, мол, бегут сволочи. И вахтенный поспешил навстречу крысиному потоку. Обычно крысы скрываются от человека, но в тот момент они не обращали на него никакого внимания и, как белки, прыгали и неслись дальше. И, как оказалось, не зря. Буквально через минуту, по аварийной тревоге, вся команда, обгоняя крыс, неслась к боевым постам. Оказалось, что в трюме соседнего отсека из холодильной машины вытекло около 200 литров фреона. Белый ядовитый туман уже заполнил трюм и начал стелиться по жилой палубе. Все произошло и без звука, и без запаха. Позже спасенные жильцы аварийного отсека, кто как мог, благодарили бдительного вахтенного. А тот говорил: крысам спасибо скажите. Крыс уважали и раньше, но после этого случая на "Тайфунах" сложилась традиция: крыс беречь.
Не только крысы, но и сами люди - первейшее средство обнаружения неисправностей. Подводник постоянно должен быть начеку, даже во сне. Он заглядывает на всякий случай во все закоулки, принюхивается, прислушивается. Очень рекомендуется внимательно слушать свой "внутренний голос". Бывает, что подводнику вдруг пригрезится, приснится что-то. Он вскакивает, бежит в приснившееся место, и точно: уже чем-то горелым попахивает. Бытует даже такая поговорка: нос - это третий глаз подводника.
И все-таки, несмотря ни на что, успех борьбы с любой аварией на 90% зависит от выучки, слаженности и грамотности действий всего экипажа. И только на 10% - от технических средств по борьбе за живучесть.
Самое время вспомнить о медиках. На "Тайфуне" их трое: начальник медслужбы, его заместитель и фельдшер. У каждого есть, конечно, специальность, по которой он учился, но корабельный врач должен уметь буквально все. Ему приходится делать массажи, драть больные зубы, зашивать раны, вправлять суставы, откачивать захлебнувшихся и т.д. Он отвечает также за всю живность в зоне отдыха - за попугайчиков, канареек, морских свинок, рыбок, за комнатные растения. И даже следит за популяциями крыс и тараканов. Корабельные врачи приобретают очень широкий опыт, решительность и уверенность в себе, готовность к экспериментам даже над собой. Рассказывают, что однажды во время боевого дежурства у корабельного доктора случился приступ аппендицита. На беду, его заместителем оказался совсем молодой спец, ни разу не оперировавший человека. А фельдшер оперировал, но только не аппендицит. Любовь к жизни подсказала выход. Доктор попросил коллег сделать ему заморозку, затем вскарабкался на операционный стол. Под голову ему положили две подушки, на согнутые колени поставили снятое с рукомойника зеркало. Он взял в руку скальпель и начал операцию. И даже довел ее почти до конца. Силы оставили врача только тогда, когда он сам себя зашивал, и окончательно его доштопывал заместитель. Тем временем весь корабль, затаив дыхание, ждал, чем это все кончится. Говорят, некоторые даже жалели, что не успели с товарищем попрощаться. Операция прошла успешно. Банку с заспиртованным аппендиксом выставили в центральном посту для всеобщего освидетельствования, чтобы все на крейсере убедились, что наш доктор - гений. По приходе в базу в этом убедилась и специальная медицинская комиссия, и тем же летом, с блестящей рекомендацией, он поступил в Ленинградскую военно-медицинскую академию. Сейчас этот врач один из самых известных в Санкт-Петербурге урологов - Александр Геннадьевич Кочетов.
Сложная и опасная служба экипажа требует такого напряжения психики, что спасти может только юмор. А объектом юмора может быть что угодно, даже самая трагическая ситуация. К сожалению, точные формулировки редко укладываются в цивилизованные языковые формы, но все же пару примеров можно попробовать привести:
- Если хочешь спать в уюте, спи всегда в чужой каюте (иначе никогда не дадут отдохнуть).
- О покойниках и командирах плохо не говорят.
- На ПЛ все происходит условно, только прием пищи - фактически.
- Подводники - это дети: они солнышку радуются.
Еще есть такая примета: если помет баклана ("баклан - семейство птиц отряда веслоногих", а если попросту, то - очень большая чайка) падает на плечо, жди повышения в звании, если на голову - в должности.
А еще: кресло командира в центральном посту неприкосновенно, и, кроме самого командира, никто своим задом его коснуться не может - ни командиры дивизии, флота или флотилии, ни даже сам министр обороны. Это известно всем, и единственный, кто в 1993 году нарушил эту традицию, был П. Грачев во время своего посещения "Тайфуна" с инспекцией. Видимо, из-за недостатка военного воспитания он с размаху плюхнулся в священное кресло, и уже одним этим заслужил неприязнь подводников. Об этом они с брезгливыми усмешками вспоминают до сих пор. Не говоря уже о том, что вообще никто из министров, ни до, ни после него, не смог так пренебречь флотом, разогнать лучших специалистов, так его унизить и разрушить.
Эпоха великого ядерного противостояния между США и СССР закончилась. "Тайфун" выполнил свою сдерживающую миссию и теперь постепенно уходит со сцены. Его история насчитывает почти 20 лет. За это время не произошло ни одной большой аварии, ни одной крупной поломки, все бесчисленные ракетные стрельбы проходили со стопроцентным попаданием. "Тайфун" вписал свои золотые страницы в летопись ВМФ СССР и России. Это - образец инженерного гения, технического совершенства, надежности и заботы об обслуживающих его людях. Да и просто, даже чисто внешне: это - красавец-корабль.
www.nkj.ru
