13. Защита идей монархизма в журнале «Собеседник любителей российского слова». Сатирическая журналистика д.И. Фонвизина в журнале. Собеседник любителей российского слова журнал

«Собеседник любителей российского слова»

Крестьянская война 1773–1775 гг. под руководством Емельяна Пугачева до основания потрясла российскую монархию и произвела глубокий сдвиг в общественном самосознании. Дворянство, смертельно испуганное бешеной волной народного гнева, спешило сомкнуться вокруг императорского трона, надеясь под защитой солдат укрыться от собственных мужиков. Правительство Екатерины II быстро оценило перемену обстановки и серией административных мер постаралось закрепить за собой дворянскую преданность.

Прежде всего, оказалось необходимым усилить местные власти, предоставив в их распоряжение средства для борьбы с волнениями крестьян. В 1775 г. Россия была разделена на сорок губерний вместо восьми, учрежденных Петром I, и губернаторы могли теперь внимательнее присматриваться к тому, что происходит в уездах, имея наготове подчиненные им воинские части. В стране усиливался политический надзор, повсюду укреплялась дворянская диктатура. Екатерина II приказала разогнать приют казацкой вольницы– знаменитую Запорожскую Сечь – и казачье самоуправление заменила «гражданским правительством». Права «первого сословия» были подтверждены и расширены особой «Жалованной грамотой» дворянству, изданной в 1785 г. Положение крепостных крестьян еще более ухудшилось, они подвергались беспощадной эксплуатации. На бедственное состояние их указал Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву», открыто призвавший к социальной революции в России.

Во главе исполнительной власти встал фаворит императрицы Г А Потемкин, способный и расчетливый руководитель, отлично понимавший необходимость укрепления дворянского государства и жестоко расправлявшийся с недовольными.

Суровый административный режим, установленный Потемкиным, пользовался поддержкой помещиков, трепетавших от воспоминаний о пережитой грозе. Игра с либерализмом была оставлена правительством на долгие годы, слово «вольтерьянец» приобрело опасное сходство с понятием «бунтовщик», пресловутый «Наказ», написанный Екатериной II для Комиссии по сочинению Нового уложения, сделался запретной книгой, и русское дворянство в своей массе с удовольствием подчинилось полицейским распоряжениям.

Часть дворянского общества после гигантского потрясения, вызванного Пугачевым, пытается опереться на религию, заполняет ложи масонских организаций. Учение масонов было реакционным, оно уводило от политической борьбы современности в мистический мир, к христианскому утешению.

Однако ни религиозные искания, ни строгости потемкинского режима не смогли задушить в России прогрессивной общественной мысли. Идеи века Просвещения, идеи энциклопедистов воспринимаются русскими деятелями, русской литературой. В 1770–1780-х годах переводятся на русский язык произведения Руссо, Вольтера, Мабли, Мерсье и других, формировавшие мировоззрение читающей молодежи, пробуждавшие в ней новые понятия и чувства.

Вместе с тем в России получала свой отклик борьба с феодализмом, развернувшаяся в странах Западной Европы. События, происходившие во Франции, выступления передовых мыслителей века – философов-материалистов и просветителей, призывавших к созданию нового общественного строя, – одними сочувственно, другими с ненавистью воспринимались в России. Призывом к свободе зазвучали известия об американской революции 1775–1783 гг. Наконец, буржуазная революция во Франции, разбившая устои европейского феодализма, также не прошла бесследно для России и вызвала в ней рост политического брожения.

Все это оказалось возможным потому, что общественное самосознание в России подогревалось огнем народного движения, которое вновь дало себя знать в восьмидесятые годы. Кровавые казни участников крестьянской войны лишь ненадолго сдержали волну народного негодования.

Журналы, бурно расцветшие в России в пятилетие 1769–1774 гг., вскоре окончили свое существование. Лучшие из них, как, например, «Трутень», были закрыты под нажимом правительства. Попытки Н. И. Новикова продолжить в «Живописце» борьбу с деспотией и рабством натолкнулись на открытое сопротивление властей.

В последующие годы Новиков, не отказываясь окончательно от сатиры, развертывает просветительскую, журнальную и издательскую деятельность поистине в огромных и невиданных в России масштабах. Из арендованной им типографии Московского университета выходят в свет многие сотни книг и более десятка журналов.

На 1789 г. падает напряженная деятельность А. Н. Радищева, подчинившего в Петербурге своему влиянию довольно многолюдное «Общество друзей словесных наук» и его журнал «Беседующий гражданин». Наиболее чуткие люди, подобно Радищеву, жили ожиданием грандиозных политических событий, не замедливших разразиться во Франции. Им думалось, что нечто похожее может произойти и в России, и они считали долгом готовиться к событиям.

Не дремало и правительство. Екатерина II пыталась воздействовать на умы печатным словом, привлечением в свой лагерь отдельных литераторов, в роде В. П. Петрова или И. Ф. Богдановича, наконец, собственными комедиями. Однако попытки эти ощутимого успеха не имели, что можно проследить на примере «Собеседника любителей российского слова» – нового периодического издания, начатого по совету государыни.

Журнал «Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в прозе и стихах некоторых российских писателей», выходил в Петербурге с июня 1783 по сентябрь 1784 г. Выпускала его Академия наук, пост директора которой занимала княгиня Е. Р. Дашкова. Всего было издано шестнадцать частей. Тираж каждой части составлял 1812 экземпляров.

Близкое участие в «Собеседнике» приняла через Дашкову Екатерина II, что не замедлило сделаться известным. Императрица спус­тя четырнадцать лет после «Всякой всячины» и поколения сатирических журналов 1769 г. пожелала повторить свой опыт в публицистике. Ее тревожил рост оппозиционных настроений среди дворянства, в борьбе с которыми потребовалось отставить от службы руководителя Иностранной коллегии Н. И. Панина и его секретаря Фонвизина. Следовало разъяснить значение устойчивой и неограниченной монархической власти, вновь подчеркнуть достоинства русской государыни Екатерины II.

Но план этот удалось выполнить только отчасти. Несмотря на сильный напор императрицы, «Собеседник» не целиком поддался ее влиянию. Произошло это потому, что к участию в журнале были привлечены все или почти все лучшие современные писатели, за исключением ненавистного Екатерине Н. И. Новикова. Честные люди и русские патриоты, они не могли перейти в разряд наемных одописцев, говорили о недостатках общества и вносили в журнал сатирический элемент.

Крестьянский вопрос не затрагивался в «Собеседнике», но нападки на вельможество, лесть, подхалимство, французоманию, пороки модного воспитания, невежество, разврат, ханжество – часты на страницах журнала. В «Собеседнике» печатались произведения писателей прогрессивного лагеря – Д. Фонвизина, Я. Княжнина, Ф. Козельского, С. Боброва, осознававших недостатки екатерининского режима и выступавших против него в своей литературной деятельности. Однако преобладали официозные или нейтральные материалы. В журнале участвовали М. Херасков, М. Муравьев, И. Богданович, И. Дмитриев, Ю. Нелединский-Мелецкий, О. Козодавлев и многие другие.

В своей статье «Собеседник любителей российского слова», напечатанной в восьмой и десятой книжках «Современника» за 1856 г., H A Добролюбов прежде всего обращается к сочинениям императрицы Екатерины II, заполнявшим журнал, – «Записки касательно российской истории» и «Были и небылицы». Он подсчитал, что «Записки» заняли почти половину объема всех книжек «Собеседника» – 1348 страниц из 2800!

Добролюбов, искусно обходя цензурные препятствия, отчетливо показал, что «Записки касательно российской истории» являются не научным трудом, а политической инструкцией по поводу того, как нужно толковать события русской истории и рассказывать о них. Екатерина желала убедить читателей «во всем, в чем только можно, что всякое добро нисходит от престола и что в особенности национальное просвещение не может обойтись без поддержки правительства»34[28].

Менее осторожен был критик в своей оценке заметок Екатерины II, печатавшихся под общим названием «Были и небылицы». Некоторые пункты из этого раздела его статьи вызвали энергичный протест в лагере идейных врагов «Современника», поспешивших обвинить Добролюбова в неуважении к лицу царствующего дома.

Подробно и внимательно осветил Добролюбов наиболее яркий эпизод в истории «Собеседника», перепечатывая со своими замечаниями «Вопросы к сочинителю «Былей и небылиц» Фонвизина и «Ответы» на них Екатерины II. «Только ответы эти такого рода, – говорит он, – что большая часть из них уничтожает вопросы, не разрешая их; во всех почти отзывается мысль, что не следовало об этом толковать, что это – свободоязычие, простершееся слишком далеко» 35[29].

Знаменитая ода Державина «Фелица», напечатанная в первой книжке «Собеседника», в сущности начала собой две линии, свойственные этому журналу, – прославление монархии вообще и Екатерины II как образцового правителя страны и сатирические выпады против вельмож, двора и недостатков общественного быта. Сатирический элемент, весьма сильный в творчестве Державина, был широко представлен в «Собеседнике» его стихотворениями. Но первое по общественной важности место в журнале занимали произведения Фонвизина. Рядом с «Былями и небылицами», официозными поздравительными одами и нейтральной лирикой малоизвестных поэтов в «Собеседнике» появились лучшие сатирические статьи Фонвизина.

В журнале Фонвизин напечатал «Опыт российского сословника» т. е. словаря синонимических выражений. Разъясняя смысл ряда слов и сходных понятий, Фонвизин приводил примеры, звучавшие сатирически остро и смело. Он писал: «проманивать, – обманывать проводить, – есть больших бояр искусство. Стряпчие обыкновенно проводят челобитчиков... Не действуют законы тамо, где обиженный притесняется. В низком состоянии можно иметь благороднейшую душу; равно как и весьма большой барин может быть весьма подлый человек».

Свои «Вопросы» в третьей книжке «Собеседника» Фонвизин обращал к сочинителю «Былей и небылиц», т. е. к императрице Екатерине II. Прочитав их, она распорядилась напечатать «Вопросы» в журнале в сопровождении своих ответов, обнаруживших ее недовольство дерзостью сатирика. Например, Фонвизин спрашивал: «Отчего в век законодательный никто в сей части не помышляет отличиться?» Екатерина отвечала прямо: «Оттого, что сие не есть дело всякого». «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют, и весьма большие?» – говорилось в другом вопросе, и читатели понимали, что речь идет о ближайшем друге императрицы вельможе Л. А. Нарышкине, которого прозвали «шпынь» – шутник, балагур. Екатерина сердито отвечала: «Предки наши не все грамоте умели», явно желая уклониться от существа дела, и поспешила приписать тут же: «Сей вопрос родился от свободоязычия, которого предки наши не имели». Стало видно, что сатирик попал в цель.

В статьях Фонвизина затрагивался ряд острейших общественно-политических тем, и недаром Екатерина II ответила ему так резко и грубо. Большое значение имеет вопрос Фонвизина, заключающий всю серию: «В чем состоит наш национальный характер?» Фонвизин, как и другие прогрессивные деятели русской культуры, полагал, что свойства русского национального характера состоят в преданности родине, гражданском патриотизме, военных доблестях, уважении к личным достоинствам людей независимо от их происхождения и т. д. Екатерина же дала иное определение. По ее мнению, русский национальный характер заключается в «остром и скором понятии всего, в образцовом послушании и в корени всех добродетелей, от творца человеку данных». «Скорое понятие» указаний, исходящих с высоты престола, «образцовое послушание» русских людей воле императрицы, нравственные чувства, внушаемые церковью, – вот что желала видеть Екатерина II в народе, которым она управляла. Послушания же после крестьянской войны 1773–1775 гг. ей хотелось больше всего. Нечего говорить, насколько этот провозглашенный императрицей идеал отличался от представлений передовых русских людей, по-настоящему болевших за судьбы отечества, и как он был далек от подлинного характера русского народа.

Несмотря на то, что после своих «Вопросов» Фонвизин продолжал некоторое время печататься в «Собеседнике», и на то, что он тонко и умно сделал вид, будто пытается оправдаться перед автором «Былей и небылиц» в особом извинительном письме, его судьба была уже решена: Фонвизин оказался отлученным от литературы, и последующие сочинения не увидели света при жизни автора.

Интересным и новым явлением журналистики последней четверти XVIII в. был журнал «Санкт-Петербургский вестник». Издавал его Г. Л. Брайко. Журнал выходил ежемесячно с января 1778 по июнь 1781 г. и в отличие от многих современных изданий ставил своей целью не только печатать литературные произведения или научные статьи, но и снабжать читателей разнообразной информацией.

Каждая книжка журнала состояла из двух частей. В первой помещались «мелкие сочинения для увеселительного чтения», оригинальные или переводные, критические заметки о новых книгах, научные известия, сообщения о фактах русской истории. Второе отделение называлось «политическим», и на его страницах публиковались императорские указы, придворная хроника, сведения о произведенных в чины, награжденных, распоряжения столичного губернатора и т. д. Кроме того, здесь печатались иностранные известия и аннотации на некоторые вновь выходящие французские и немецкие книги. Таким образом, «Санкт-Петербургский вестник» держал своего читателя в курсе злободневных событий внутри страны и за ее рубежом и предоставлял ему занимательный материал для чтения.

Редактор Брайко сумел привлечь к участию в своем издании ряд талантливых писателей – Державина, Капниста, Княжнина, Хемницера и публиковал их новые произведения, причем испытал однажды цензурные неприятности. В ноябрьской книжке 1780 г. он поместил написанное Державиным переложение 81 псалма – оду «Властителям и судиям». Стихи эти показались чересчур смелыми, в них услышали угрозу царям. Тираж «Вестника» был задержан, стихи Державина вырывались из каждой книжки, и лист затем перепечатали без них.

В своей статье о «Собеседнике» Н. А. Добролюбов отметил, что «Санкт-Петербургский вестник» значительно превосходил остальные журналы 1770-х годов. «Этот журнал, – писал он, – менее обнаруживающий наклонности к отвлеченным, бесплодным умствованиям, больше вникавший в жизнь и лучше ее понимавший, нежели остальная журнальная братия, скоро овладел общим вниманием и продолжался непрерывно в течение почти четырех лег, – явление очень редкое в то время» 36[30].

Необходимо добавить, что в эти годы появляется в России первое провинциальное издание – в 1786 г. в Ярославле выходил журнал «Уединенный пошехонец». Редактор его В. Д. Санковский был в юности студентом Московского университета и в 1764 г. издавал журнал «Доброе намерение». Через двадцать с лишним лет, оказавшись на службе в Ярославле, он стал выпускать «Уединенного пошехонца» в частной типографии, открытой тремя ярославскими чиновниками после указа о дозволении заводить «вольные типографии».

Литературный уровень журнала невысок, фамилии авторов, за исключением редактора и его сына Н. В. Санковского, неизвестны, но местный материал, печатавшийся на его страницах, безусловно, заслуживает внимания. В журнале приводились сведения о ярославском наместничестве, описывалось открытие в Ярославле дома призрения и воспитания сирот, народных училищ в Ярославле и Вологде, печатались статьи о городах Романове, Борисоглебске, Петровске, Рыбинске, Мологе, Мышкине и т. д.

Появление «Уединенного пошехонца» показало, что литературные силы в России сосредоточены не только в столичных городах, что ими располагает и провинция. Это подтвердили затем появившиеся в Тобольске ежемесячные журналы «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» (1789–1791), «Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная» (1793–1794).

в начало

studfiles.net

«СОБЕСЕДНИК ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОГО СЛОВА» - это... Что такое «СОБЕСЕДНИК ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОГО СЛОВА»?

«СОБЕСЕ́ДНИК ЛЮБИ́ТЕЛЕЙ РОССИ́ЙСКОГО СЛО́ВА», русский ежемесячный журнал. Издавался в Петербурге (июнь 1783—сентябрь 1784) Академией наук. Фактический редактор — княгиня Е. Р. Дашкова (директор АН) и ее помощник О. П. Козодавлев. Участвовали: Екатерина II («Записки касательно российской истории», дидактико-сатирические «Были и небылицы»), Г. Р. Державин (оды, в т. ч. программная «К Фелице»), Д. И. Фонвизин («Опыт российского сословника», «Челобитная российской Минерве от российских писателей»), И. Ф. Богданович, В. В. Капнист, Я. Б. Княжнин, М. М. Херасков и др. Резкие ответы императрицы на «Несколько вопросов…» Фонвизина продемонстрировали невозможность единства официозно-апологетической и просветительской идеологии, которое пытался создать «С. л. р. с.»

Литературный энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия. Под редакцией В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. 1987.

• «СМЕНА»
• «СОВЕТАКАН ГРАКАНУТЮН»

Смотреть что такое "«СОБЕСЕДНИК ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОГО СЛОВА»" в других словарях:

• Собеседник Любителей Российского Слова — содержащий разные сочинения в стихах и в прозе некоторых российских писателей ежемесячное издание, выходившее в СПб. в 1783 84 гг.. в неопределенные сроки. Издание осуществлено Имп. Акад. наук по мысли кн. Е. Р. Дашковой, при постоянном… …   Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

• Фонвизин, Денис Иванович — род. в Москве 3 апр. 1745 г., умер в С. Петербурге 1 дек. 1792 г. Родословные росписи рода Фонвизиных начинаются именем Петра Володимерова, титулуемого бароном. "В царство великого государя царя и великого князя Иоанна Васильевича, всея… …   Большая биографическая энциклопедия

• Журнал — I от франц. слова journal, означающего собственно дневник, затем ежедневную газету; в русск. яз. так называются периодические издания, выходящие через большие, чем газета, промежутки времени. Общего слова, соответствующего русскому понятию журнал …   Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

• Державин, Гавриил Романович — — знаменитый поэт, государственный человек и общественный деятель второй половины прошлого и первой четверти нынешнего столетия (р. 3 июля 1743, ум. 8 июля 1816). Предок его, татарский мурза Багрим, в ХV столетии, в княжение Василия… …   Большая биографическая энциклопедия

• Дашкова, княгиня Екатерина Романовна — статс дама, президент С. Петербургской Академии Наук и Российской Академии, дочь графа Романа Илларионовича Воронцова и супруги его, графини Марфы Ивановны, урожденной Сурминой, род. 17 марта 1744 г. в Петербурге, ум. 4 января 1810 г. в Москве.… …   Большая биографическая энциклопедия

• Козодавлев, Осип Петрович — сенатор, министр внутренних дел и член Российской Академии, род. 29 марта 1754 г., ум. 24 июня 1819 г. Принадлежал к старинному дворянскому роду Новгородской губернии, ведущему свое начало от германского выходца Koss von Dahlen; фамилия… …   Большая биографическая энциклопедия

• Ода — АНТИЧНАЯ ОДА. В древности термин «ода» (греч. ōdē, латин. ode, oda) не определял собой какого либо поэтического жанра, обозначая вообще «песню», «стихотворение». Античные филологи применяли этот термин по отношению к различного рода лирическим… …   Литературная энциклопедия

• Екатерина II — …   Большая биографическая энциклопедия

• Хвостов, Александр Семенович — двоюродный брат графа Дм. Ив. Хвостова, тайный советник, управляющий Государственным заемным банком, род. в селе Кежове Гдовского уезда, Петербургской губернии, 18 июня 1753 г., умер в Петербурге 14 июня 1820 г. Получив образование в… …   Большая биографическая энциклопедия

• предуведомле́ние — я, ср. устар. 1. Действие по знач. глаг. предуведомить предуведомлять. Вдруг Погодин, без всякого предуведомления, вошел в комнату с неизвестным мне, очень молодым человеком, подошел прямо ко мне и сказал: Вот вам Николай Васильевич Гоголь! С.… …   Малый академический словарь

literary_encyclopedia.academic.ru

13. Защита идей монархизма в журнале «Собеседник любителей российского слова». Сатирическая журналистика д.И. Фонвизина в журнале.

Выходил с июня 1783 по сентябрь 1784 года. 1773-1775 – крестьянская война под предводительством Пугачева. Екатерина посчитала необходимым усилить местные власти. Надо было усилить надзор. 75 год – Россия разделена на 40 губерний вместо 8 как при Петре. В 85 году расширены права дворян – «Жалованная грамота дворянству». Система фаворитизма. Стремится забыть о либеральном правлении. Двойная политика: просвещенный монарх для зарубежья и жесткий правитель для своих. В 1783 году создается Российская Академия, которую возглавляла Екатерина Романовна Дашкова. Княгиня. Поддержка Екатерины Второй. Внешняя цель нового издания – помочь Российской Академии в создании Академического словаря русского языка. Первый журнал, который сознательно отказывается от переводов. Тираж: 1800 экз. Ежемесячный, 16 номеров.

Дашкова – президент Российской Академии, Академии наук и журнала. Негласный редактор – сама Екатерина.

Державин «Ода к Фелице» - 1783. Информационный повод для продвижения журнала. Показал Козодавлеву, начинающему литератору. Тот – Дашковой. Та – Екатерине. Эта ода дает две линии в журнале. Первая – прославлении монархии вообще и Екатерины Второй как образца просвещенной монархини. Вторая – сатирическая, выпады против вельмож, двора, недостатков общественного быта. В целом, Екатерина Вторая тяготела к сатирической журналистике.

Как только Екатерина Вторая охладела к журналу, тот закрылся. 1 мотив – деятельность новой академии. 2 мотив – Державинская ода, 3 – желание императрицы участвовать в журналистике и влиять на общественное мнение. Воспроизведение истории «Всякой всячины». Пришлось отстранить Н. Панина из коллегии иностранных дел и его секретаря – Фонвизина. Предводитель дворянских либералов.

В конце марта 1783 умирает Н. Панин. Многие винили в этом Екатерину Вторую. Он Ане только отстранила его, но и арестовала многих близких ему людей. Панин влиял на наследника Павла Петровича. «Панинская партия» разгромлена. Роль сыграла и постановка «Недоросля». В списках распространилось политическое завещание Панина, которое, скорее всего, было написано Фонвизиным. Павлу Петровичу навязали путешествие, а затем отослали в Гатчину, чтобы ограничить влияние на него Панина.

«Ода к Фелице» появляется для Екатерины очень своевременно. Екатерина изображается там как идеал, которой мешают либеральные вельможи. Борьба с галломанией. Подхалимством, лестью – опять абстрактная сатира.

В журнале принимали участие: М. Державин. Д.И. Фонвизин, Я.Б. Княжнин. И. Богданович, М.М. Херасков. Естественно сама Екатерина. Она выступает еще и как историк. Сатирические заметки «Были и небылицы» об обыденных происшествиях. Повествовательная манера очень напоминала одного английского автора. Второй цикл – «Записки касательно российской истории». Примерно половина всех страниц.

В 3-м номере помещены вопросы анонимного автора (Фонвизина на самом деле) к автору «Былей и небылиц». Екатерина публикует их и дает на них ответы. Некоторые вопросы обращены к ней дважды в разных формулировках. Метод сбора информации – интервью. Самые острые вопросы: законодательная система, система фаворитизма. Разгром панинской партии.

От проблем сугубо политических Фонвизин переходит к литературным – винит Екатерину в бессодержательности.

После этого Фонвизин предпринимает «покаянное письмо». Покаянное только по форме.

Затем. Филологические исследования – под ними скрывалась сатира. «Опыт российского сословника». 4 номер. Тут же еще один материал «Челобитная российской Минерве от российских писателей». Вопрос о статусе писателя в русском обществе. Следующее произведение Фонвизина было приготовлено. Но не напечатано. «Всеобщая придворная грамматика».

studfiles.net

«Собеседник любителей российского слова»

Крестьянская война 1773–1775 гг. под руководством Емельяна Пугачева до основания потрясла российскую монархию и произвела глубокий сдвиг в общественном самосознании. Дворянство, смертельно испуганное бешеной волной народного гнева, спешило сомкнуться вокруг императорского трона, надеясь под защитой солдат укрыться от собственных мужиков. Правительство Екатерины II быстро оценило перемену обстановки и серией административных мер постаралось закрепить за собой дворянскую преданность.

Прежде всего, оказалось необходимым усилить местные власти, предоставив в их распоряжение средства для борьбы с волнениями крестьян. В 1775 г. Россия была разделена на сорок губерний вместо восьми, учрежденных Петром I, и губернаторы могли теперь внимательнее присматриваться к тому, что происходит в уездах, имея наготове подчиненные им воинские части. В стране усиливался политический надзор, повсюду укреплялась дворянская диктатура. Екатерина II приказала разогнать приют казацкой вольницы– знаменитую Запорожскую Сечь – и казачье самоуправление заменила «гражданским правительством». Права «первого сословия» были подтверждены и расширены особой «Жалованной грамотой» дворянству, изданной в 1785 г. Положение крепостных крестьян еще более ухудшилось, они подвергались беспощадной эксплуатации. На бедственное состояние их указал Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву», открыто призвавший к социальной революции в России.

Во главе исполнительной власти встал фаворит императрицы Г А Потемкин, способный и расчетливый руководитель, отлично понимавший необходимость укрепления дворянского государства и жестоко расправлявшийся с недовольными.

Суровый административный режим, установленный Потемкиным, пользовался поддержкой помещиков, трепетавших от воспоминаний о пережитой грозе. Игра с либерализмом была оставлена правительством на долгие годы, слово «вольтерьянец» приобрело опасное сходство с понятием «бунтовщик», пресловутый «Наказ», написанный Екатериной II для Комиссии по сочинению Нового уложения, сделался запретной книгой, и русское дворянство в своей массе с удовольствием подчинилось полицейским распоряжениям.

Часть дворянского общества после гигантского потрясения, вызванного Пугачевым, пытается опереться на религию, заполняет ложи масонских организаций. Учение масонов было реакционным, оно уводило от политической борьбы современности в мистический мир, к христианскому утешению.

Однако ни религиозные искания, ни строгости потемкинского режима не смогли задушить в России прогрессивной общественной мысли. Идеи века Просвещения, идеи энциклопедистов воспринимаются русскими деятелями, русской литературой. В 1770–1780-х годах переводятся на русский язык произведения Руссо, Вольтера, Мабли, Мерсье и других, формировавшие мировоззрение читающей молодежи, пробуждавшие в ней новые понятия и чувства.

Вместе с тем в России получала свой отклик борьба с феодализмом, развернувшаяся в странах Западной Европы. События, происходившие во Франции, выступления передовых мыслителей века – философов-материалистов и просветителей, призывавших к созданию нового общественного строя, – одними сочувственно, другими с ненавистью воспринимались в России. Призывом к свободе зазвучали известия об американской революции 1775–1783 гг. Наконец, буржуазная революция во Франции, разбившая устои европейского феодализма, также не прошла бесследно для России и вызвала в ней рост политического брожения.

Все это оказалось возможным потому, что общественное самосознание в России подогревалось огнем народного движения, которое вновь дало себя знать в восьмидесятые годы. Кровавые казни участников крестьянской войны лишь ненадолго сдержали волну народного негодования.

Журналы, бурно расцветшие в России в пятилетие 1769–1774 гг., вскоре окончили свое существование. Лучшие из них, как, например, «Трутень», были закрыты под нажимом правительства. Попытки Н. И. Новикова продолжить в «Живописце» борьбу с деспотией и рабством натолкнулись на открытое сопротивление властей.

В последующие годы Новиков, не отказываясь окончательно от сатиры, развертывает просветительскую, журнальную и издательскую деятельность поистине в огромных и невиданных в России масштабах. Из арендованной им типографии Московского университета выходят в свет многие сотни книг и более десятка журналов.

На 1789 г. падает напряженная деятельность А. Н. Радищева, подчинившего в Петербурге своему влиянию довольно многолюдное «Общество друзей словесных наук» и его журнал «Беседующий гражданин». Наиболее чуткие люди, подобно Радищеву, жили ожиданием грандиозных политических событий, не замедливших разразиться во Франции. Им думалось, что нечто похожее может произойти и в России, и они считали долгом готовиться к событиям.

Не дремало и правительство. Екатерина II пыталась воздействовать на умы печатным словом, привлечением в свой лагерь отдельных литераторов, в роде В. П. Петрова или И. Ф. Богдановича, наконец, собственными комедиями. Однако попытки эти ощутимого успеха не имели, что можно проследить на примере «Собеседника любителей российского слова» – нового периодического издания, начатого по совету государыни.

Журнал «Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в прозе и стихах некоторых российских писателей», выходил в Петербурге с июня 1783 по сентябрь 1784 г. Выпускала его Академия наук, пост директора которой занимала княгиня Е. Р. Дашкова. Всего было издано шестнадцать частей. Тираж каждой части составлял 1812 экземпляров.

Близкое участие в «Собеседнике» приняла через Дашкову Екатерина II, что не замедлило сделаться известным. Императрица спус­тя четырнадцать лет после «Всякой всячины» и поколения сатирических журналов 1769 г. пожелала повторить свой опыт в публицистике. Ее тревожил рост оппозиционных настроений среди дворянства, в борьбе с которыми потребовалось отставить от службы руководителя Иностранной коллегии Н. И. Панина и его секретаря Фонвизина. Следовало разъяснить значение устойчивой и неограниченной монархической власти, вновь подчеркнуть достоинства русской государыни Екатерины II.

Но план этот удалось выполнить только отчасти. Несмотря на сильный напор императрицы, «Собеседник» не целиком поддался ее влиянию. Произошло это потому, что к участию в журнале были привлечены все или почти все лучшие современные писатели, за исключением ненавистного Екатерине Н. И. Новикова. Честные люди и русские патриоты, они не могли перейти в разряд наемных одописцев, говорили о недостатках общества и вносили в журнал сатирический элемент.

Крестьянский вопрос не затрагивался в «Собеседнике», но нападки на вельможество, лесть, подхалимство, французоманию, пороки модного воспитания, невежество, разврат, ханжество – часты на страницах журнала. В «Собеседнике» печатались произведения писателей прогрессивного лагеря – Д. Фонвизина, Я. Княжнина, Ф. Козельского, С. Боброва, осознававших недостатки екатерининского режима и выступавших против него в своей литературной деятельности. Однако преобладали официозные или нейтральные материалы. В журнале участвовали М. Херасков, М. Муравьев, И. Богданович, И. Дмитриев, Ю. Нелединский-Мелецкий, О. Козодавлев и многие другие.

В своей статье «Собеседник любителей российского слова», напечатанной в восьмой и десятой книжках «Современника» за 1856 г., H A Добролюбов прежде всего обращается к сочинениям императрицы Екатерины II, заполнявшим журнал, – «Записки касательно российской истории» и «Были и небылицы». Он подсчитал, что «Записки» заняли почти половину объема всех книжек «Собеседника» – 1348 страниц из 2800!

Добролюбов, искусно обходя цензурные препятствия, отчетливо показал, что «Записки касательно российской истории» являются не научным трудом, а политической инструкцией по поводу того, как нужно толковать события русской истории и рассказывать о них. Екатерина желала убедить читателей «во всем, в чем только можно, что всякое добро нисходит от престола и что в особенности национальное просвещение не может обойтись без поддержки правительства»34[28].

Менее осторожен был критик в своей оценке заметок Екатерины II, печатавшихся под общим названием «Были и небылицы». Некоторые пункты из этого раздела его статьи вызвали энергичный протест в лагере идейных врагов «Современника», поспешивших обвинить Добролюбова в неуважении к лицу царствующего дома.

Подробно и внимательно осветил Добролюбов наиболее яркий эпизод в истории «Собеседника», перепечатывая со своими замечаниями «Вопросы к сочинителю «Былей и небылиц» Фонвизина и «Ответы» на них Екатерины II. «Только ответы эти такого рода, – говорит он, – что большая часть из них уничтожает вопросы, не разрешая их; во всех почти отзывается мысль, что не следовало об этом толковать, что это – свободоязычие, простершееся слишком далеко» 35[29].

Знаменитая ода Державина «Фелица», напечатанная в первой книжке «Собеседника», в сущности начала собой две линии, свойственные этому журналу, – прославление монархии вообще и Екатерины II как образцового правителя страны и сатирические выпады против вельмож, двора и недостатков общественного быта. Сатирический элемент, весьма сильный в творчестве Державина, был широко представлен в «Собеседнике» его стихотворениями. Но первое по общественной важности место в журнале занимали произведения Фонвизина. Рядом с «Былями и небылицами», официозными поздравительными одами и нейтральной лирикой малоизвестных поэтов в «Собеседнике» появились лучшие сатирические статьи Фонвизина.

В журнале Фонвизин напечатал «Опыт российского сословника» т. е. словаря синонимических выражений. Разъясняя смысл ряда слов и сходных понятий, Фонвизин приводил примеры, звучавшие сатирически остро и смело. Он писал: «проманивать, – обманывать проводить, – есть больших бояр искусство. Стряпчие обыкновенно проводят челобитчиков... Не действуют законы тамо, где обиженный притесняется. В низком состоянии можно иметь благороднейшую душу; равно как и весьма большой барин может быть весьма подлый человек».

Свои «Вопросы» в третьей книжке «Собеседника» Фонвизин обращал к сочинителю «Былей и небылиц», т. е. к императрице Екатерине II. Прочитав их, она распорядилась напечатать «Вопросы» в журнале в сопровождении своих ответов, обнаруживших ее недовольство дерзостью сатирика. Например, Фонвизин спрашивал: «Отчего в век законодательный никто в сей части не помышляет отличиться?» Екатерина отвечала прямо: «Оттого, что сие не есть дело всякого». «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют, и весьма большие?» – говорилось в другом вопросе, и читатели понимали, что речь идет о ближайшем друге императрицы вельможе Л. А. Нарышкине, которого прозвали «шпынь» – шутник, балагур. Екатерина сердито отвечала: «Предки наши не все грамоте умели», явно желая уклониться от существа дела, и поспешила приписать тут же: «Сей вопрос родился от свободоязычия, которого предки наши не имели». Стало видно, что сатирик попал в цель.

В статьях Фонвизина затрагивался ряд острейших общественно-политических тем, и недаром Екатерина II ответила ему так резко и грубо. Большое значение имеет вопрос Фонвизина, заключающий всю серию: «В чем состоит наш национальный характер?» Фонвизин, как и другие прогрессивные деятели русской культуры, полагал, что свойства русского национального характера состоят в преданности родине, гражданском патриотизме, военных доблестях, уважении к личным достоинствам людей независимо от их происхождения и т. д. Екатерина же дала иное определение. По ее мнению, русский национальный характер заключается в «остром и скором понятии всего, в образцовом послушании и в корени всех добродетелей, от творца человеку данных». «Скорое понятие» указаний, исходящих с высоты престола, «образцовое послушание» русских людей воле императрицы, нравственные чувства, внушаемые церковью, – вот что желала видеть Екатерина II в народе, которым она управляла. Послушания же после крестьянской войны 1773–1775 гг. ей хотелось больше всего. Нечего говорить, насколько этот провозглашенный императрицей идеал отличался от представлений передовых русских людей, по-настоящему болевших за судьбы отечества, и как он был далек от подлинного характера русского народа.

Несмотря на то, что после своих «Вопросов» Фонвизин продолжал некоторое время печататься в «Собеседнике», и на то, что он тонко и умно сделал вид, будто пытается оправдаться перед автором «Былей и небылиц» в особом извинительном письме, его судьба была уже решена: Фонвизин оказался отлученным от литературы, и последующие сочинения не увидели света при жизни автора.

Интересным и новым явлением журналистики последней четверти XVIII в. был журнал «Санкт-Петербургский вестник». Издавал его Г. Л. Брайко. Журнал выходил ежемесячно с января 1778 по июнь 1781 г. и в отличие от многих современных изданий ставил своей целью не только печатать литературные произведения или научные статьи, но и снабжать читателей разнообразной информацией.

Каждая книжка журнала состояла из двух частей. В первой помещались «мелкие сочинения для увеселительного чтения», оригинальные или переводные, критические заметки о новых книгах, научные известия, сообщения о фактах русской истории. Второе отделение называлось «политическим», и на его страницах публиковались императорские указы, придворная хроника, сведения о произведенных в чины, награжденных, распоряжения столичного губернатора и т. д. Кроме того, здесь печатались иностранные известия и аннотации на некоторые вновь выходящие французские и немецкие книги. Таким образом, «Санкт-Петербургский вестник» держал своего читателя в курсе злободневных событий внутри страны и за ее рубежом и предоставлял ему занимательный материал для чтения.

Редактор Брайко сумел привлечь к участию в своем издании ряд талантливых писателей – Державина, Капниста, Княжнина, Хемницера и публиковал их новые произведения, причем испытал однажды цензурные неприятности. В ноябрьской книжке 1780 г. он поместил написанное Державиным переложение 81 псалма – оду «Властителям и судиям». Стихи эти показались чересчур смелыми, в них услышали угрозу царям. Тираж «Вестника» был задержан, стихи Державина вырывались из каждой книжки, и лист затем перепечатали без них.

В своей статье о «Собеседнике» Н. А. Добролюбов отметил, что «Санкт-Петербургский вестник» значительно превосходил остальные журналы 1770-х годов. «Этот журнал, – писал он, – менее обнаруживающий наклонности к отвлеченным, бесплодным умствованиям, больше вникавший в жизнь и лучше ее понимавший, нежели остальная журнальная братия, скоро овладел общим вниманием и продолжался непрерывно в течение почти четырех лег, – явление очень редкое в то время» 36[30].

Необходимо добавить, что в эти годы появляется в России первое провинциальное издание – в 1786 г. в Ярославле выходил журнал «Уединенный пошехонец». Редактор его В. Д. Санковский был в юности студентом Московского университета и в 1764 г. издавал журнал «Доброе намерение». Через двадцать с лишним лет, оказавшись на службе в Ярославле, он стал выпускать «Уединенного пошехонца» в частной типографии, открытой тремя ярославскими чиновниками после указа о дозволении заводить «вольные типографии».

Литературный уровень журнала невысок, фамилии авторов, за исключением редактора и его сына Н. В. Санковского, неизвестны, но местный материал, печатавшийся на его страницах, безусловно, заслуживает внимания. В журнале приводились сведения о ярославском наместничестве, описывалось открытие в Ярославле дома призрения и воспитания сирот, народных училищ в Ярославле и Вологде, печатались статьи о городах Романове, Борисоглебске, Петровске, Рыбинске, Мологе, Мышкине и т. д.

Появление «Уединенного пошехонца» показало, что литературные силы в России сосредоточены не только в столичных городах, что ими располагает и провинция. Это подтвердили затем появившиеся в Тобольске ежемесячные журналы «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» (1789–1791), «Библиотека ученая, экономическая, нравоучительная» (1793–1794).

в начало

studfiles.net

Защита идей монархизма в журнале «Собеседник любителей российского слова»

«Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в стихах и в прозе некоторых российских писателей», – ежемесячный журнал, издававшийся в Петербурге с июня 1783 по сентябрь 1784 года.

«Собеседник» издавался Академией наук по инициативе и при ближайшем участии императрицы Екатерины II. Фактическим редактором являлась княгиня Екатерина Романовна Дашкова (директор АН), помощником которой состоял «советник дирекции АН», литератор О. П. Козодавлев, товарищ А. Н. Радищева по Лейпцигскому университету. Ближайшее участие в издании принимали И. Ф. Богданович, Г. Р. Державин, Д. И. Фонвизин. Менее активно сотрудничали С. С. Бобров, В. В. Капнист, Я. Б. Княжнин, Е. И. Костров, В. А. Левшин, М. Н. Муравьев, Ю. А. Нелединский-Мелецкий, М. М. Херасков и др. Показательно отсутствие в журнале произведений Н. И. Новикова, М. М. Щербатова, а также А. М. Кутузова и Радищева. Несмотря на то, что «Собеседник» печатался на средства АН, при участии самой императрицы, он не имел ни учено-академического, ни официального характера. Политическая информация отсутствовала, ни один ученый в нем не участвовал. Статьи на общие политико-просветительные темы являлись монополией Екатерины II (цикл нравоописательных очерков и сатирически-дидактических этюдов «Были и небылицы»; «Записки касательно российской истории», ответы на «Несколько вопросов» Фонвизина и на вопросы некоторых ее приближенных). Когда же Фонвизин попытался поднять на страницах журнала острые проблемы, связанные с культурной и моральной деградацией правящего класса (статьи «Опыт российского сословника», «Челобитная российской Минерве от российских писателей» и др.), это вызвало гневный окрик Екатерины II и отказ Фонвизина от участия в издании.

Объединение в «Собеседнике» ведущих русских писателей, приуроченное к исполнившемуся 20-летнему юбилею царствования Екатерины II, должно было установить непосредственный их контакт с верховной властью и стимулировать создание произведений, популяризирующих личные высокие качества императрицы, как продолжательницы «дела Петра». Программное значение имела в этом отношении ода Державина «К Фелице», открывавшая первый номер «Собеседника». Однако надежды, возлагавшиеся на новый журнал его основателями, не оправдались. Обеспечить единство передовой и официозно-рептильной литературы оказалось невозможным. Журнал не пользовался достаточной поддержкой читателей и не оправдывал затрачиваемых на него средств. Эти причины и вызвали прекращение издания.

Журнал печатал только оригинальные произведения. Почти половину объема заняли «Записки касательно Российской истории» Екатерины II, в которых доказывалась якобы прогрессивная роль самодержавия. Помещенная в № 1 «Ода к Фелице» Г. Р. Державина, с точки зрения Екатерины, являлась удачной поэтической иллюстрацией к «Запискам»: в оде идеализировалась царевна Фелица и сатирически изображались ее советники «мурзы».Екатерина изображается там как идеал, которой мешают либеральные вельможи.

Как только Екатерина Вторая охладела к журналу, тот закрылся. 1 мотив – деятельность новой академии. 2 мотив – Державинская ода, 3 – желание императрицы участвовать в журналистике и влиять на общественное мнение.

Сатирическая журналистика Д. И. Фонвизина в журнале «Собеседник любителей российского слова»

В 1783 княгиня Е.Р.Дашкова привлекла Фонвизина к участию в издававшемся ею журнале «Собеседник российского слова». В первом же номере появился его «Опыт российского сословника». Составленный как будто бы для нужд готовившегося «Словаря Российской Академии наук», фонвизинский «Опыт…» являлся прикровенной политической сатирой, изобличающей придворные порядки и «бездельничанье» дворян. Здесь, определяя значение ряда русских слов, он помещал такие примеры: «Проманивать есть больших бояр искусство»; «Сколько судей, которые, не имев о делах ясного понятия, подавали на своем роду весьма много мнений, в которых весьма мало мыслей»; «Не действуют законы тамо, где обиженный притесняется»; «Сумасброд весьма опасен, когда в силе»;

Самое большое место в журнале занимали сочинения Екатерины II. Почти в каждом номере она помещала свои нравоучительные, полусатирические заметки «Были и небылицы», плоды каждодневных наблюдений, исполненные скрытых намеков и неясных подшучиваний. За пересудами о светских сплетнях и старческим ворчанием по поводу непостоянства и умничанья придворных скрывалась вполне определенная тенденция – показать, что ее не устраивало в поведении ближайшего окружения, в чем она видела угрозу для общественного порядка и стабильности в государстве.

В том же журнале в 1783 году без заглавия и подписи были опубликованы политически острые и дерзкие «вопросы» Фонвизина (в рукописи они озаглавлены как «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание»), адресованные Екатерине II и снабженные «ответами» самой императрицы, которая поначалу автором «вопросов» полагала И.И.Шувалова. Истина вскоре выяснилась, и таким образом Фонвизин своим «свободоязычием» навлек на себя неудовольствие власти и в дальнейшем испытывал затруднения с публикацией своих трудов.

Дерзость Фонвизина до крайности раздражила царицу. В следующем же, четвертом, номере журнала она исписала несколько страниц в очередном продолжении «Былей и Небылиц» о «Вопросах» Фонвизина, сильно бранила их и явственно угрожала автору. Фонвизину пришлось сдать позиции. В пятом номере «Собеседника» в тексте «Былей и Небылиц» Екатерина опубликовала покаянное письмо «К г. сочинителю Былей и Небылиц от сочинителя Вопросов», сопровождавшееся торжествующими комментариями самой царицы.

Заметно было участие в журнале Д.И. Фонвизина, который опубликовал в «Собеседнике...» ряд своих сатирических произведений, в частности, «Повествование мнимого глухого и немого» и великолепное по стилистической выдержанности «Поучение, говоренное в Духов день иереем Василием в селе П***». В нескольких номерах журнала, начиная с первого, Фонвизин печатает оригинальный по замыслу «Опыт российского сословника». Принцип толкового словаря в нем сочетается с искусно замаскированной сатирой. Внешне Фонвизин ориентировался на традиции французских толковых словарей, но именно внутренний смысл, остро обличительный подтекст предлагаемых толкований придавал этому произведению особую, чисто фонвизинскую неподражаемость. Вот как, например, иллюстрирует сатирик определения значений слов синонимического ряда запамятовать, забыть, предать забвению: «можно запамятовать имя судьи, который грабит, но трудно забыть, что он грабитель, и само правосудие обязано преступление не предавать забвению».

Но особенно острыми были материалы, принадлежащие Фонвизину и помещенные в III части «Собеседника...», где они были напечатаны под названием «Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание». Вопросы были посланы в журнал анонимно. Обращенные к правительству, а в ряде случаев непосредственно к императрице, вопросы затрагивали коренные проблемы положения русского дворянства, отношения его к государственной службе, проблему соотносительности ценностей европейской культуры с отечественными традициями. Екатерине II пришлось лично отвечать на все эти вопросы. В некоторых случаях она уходила от ответов по существу, отделываясь отговорками. Иногда ее ответы содержали в себе угрозу в адрес слишком смелого автора. Так, в ответ на вопрос: «Отчего в прежние времена шуты, шпыни и балагуры чинов не имели, а ныне имеют и весьма большие?» – императрица ответила уклончиво: «Предки наши не все грамоте умели». Но тут же реплика сопровождалась угрожающим примечанием: «N.B. Сей вопрос родился от свободоязычия, которого предки наши не имели; буде же бы имели, то начли бы на нынешнего одного десять прежде бывших». Фонвизину стало известно о раздражении Екатерины II, и в одном из следующих номеров журнала он помещает письмо «К г. сочинителю «Былей и небылиц» от сочинителя вопросов», где попытался объяснить свою позицию. Императрица, однако, не простила писателю его дерзости, наложив полуофициальный запрет на публикацию его сочинений.

В VIII части «Собеседника...» были опубликованы заключительные разделы «Былей и небылиц», в X части – окончание «Опыта российского сословника», завершавшегося толкованием слов «Мир», «Тишина», «Покой». Начиная с XI части основное содержание журнала будет занимать публикация «Записок касательно российской истории» и утопических нравоописательных зарисовок В. Левшина «Новейшее путешествие».

Но в том же самом четвертом номере журнала, в котором Екатерина бранила «Вопросы», Фонвизин поместил две статьи: «Челобитная Российской Минерве от Российских писателей» и продолжение «Российского сословника». В первой статье он писал о вельможах, что «умы их суть умы жалованные, а не родовые», и что «по статным спискам всегда справиться можно, кто из них и в какой торжественный день пожалован в умные люди».

Для того же «Собеседника» Фонвизин приготовил еще одну статью, направленную против вельмож, против двора (т.е. правительства) и против ренегатов, тех дворян его, фонвизинского круга, которые сделались подхалимами. Она называлась «Всеобщая придворная грамматика». Статья не была допущена в печать, по-видимому, самой Екатериной II. Но она ходила по рукам в списках. Радищев упоминает ее с сочувствием в «Путешествии из Петербурга в Москву». «Придворная грамматика» была вершиной фонвизинской сатиры 1783 года; блестящее остроумие и смелость нападения на монархическую власть делают этот очерк одним из наиболее выдающихся произведений социальной сатиры в европейских литературах XVIII века.

Борьба Фонвизина с императрицей закончилась в том же 1783 году. «Недоросль», «Вопросы», «Опыт Российского сословника», «Грамматика» – всего этого не могла простить Фонвизину Екатерина, как она не могла простить ему близости к Паниным.

Тотчас же после смерти Никиты Панина Фонвизин был принужден выйти в отставку. Все пути участия в политической жизни страны были для него отрезаны. Тогда же для него закрылась и литература. Екатерина решила не пускать его произведения в печать. Он был изъят из общественной жизни. Запрещение «Придворной грамматики» было первым проявлением этого общего запрета, распространявшегося на его творчество в целом.

Дата добавления: 2018-05-01; просмотров: 10; ЗАКАЗАТЬ РАБОТУ

studopedia.net

Литературные журналы. Собеседник любителей российского слова

writerstob.narod.ru

13. Защита идей монархизма в журнале «Собеседник любителей российского слова». Сатирическая журналистика д.И. Фонвизина в журнале.

Выходил с июня 1783 по сентябрь 1784 года. 1773-1775 – крестьянская война под предводительством Пугачева. Екатерина посчитала необходимым усилить местные власти. Надо было усилить надзор. 75 год – Россия разделена на 40 губерний вместо 8 как при Петре. В 85 году расширены права дворян – «Жалованная грамота дворянству». Система фаворитизма. Стремится забыть о либеральном правлении. Двойная политика: просвещенный монарх для зарубежья и жесткий правитель для своих. В 1783 году создается Российская Академия, которую возглавляла Екатерина Романовна Дашкова. Княгиня. Поддержка Екатерины Второй. Внешняя цель нового издания – помочь Российской Академии в создании Академического словаря русского языка. Первый журнал, который сознательно отказывается от переводов. Тираж: 1800 экз. Ежемесячный, 16 номеров.

Дашкова – президент Российской Академии, Академии наук и журнала. Негласный редактор – сама Екатерина.

Державин «Ода к Фелице» - 1783. Информационный повод для продвижения журнала. Показал Козодавлеву, начинающему литератору. Тот – Дашковой. Та – Екатерине. Эта ода дает две линии в журнале. Первая – прославлении монархии вообще и Екатерины Второй как образца просвещенной монархини. Вторая – сатирическая, выпады против вельмож, двора, недостатков общественного быта. В целом, Екатерина Вторая тяготела к сатирической журналистике.

Как только Екатерина Вторая охладела к журналу, тот закрылся. 1 мотив – деятельность новой академии. 2 мотив – Державинская ода, 3 – желание императрицы участвовать в журналистике и влиять на общественное мнение. Воспроизведение истории «Всякой всячины». Пришлось отстранить Н. Панина из коллегии иностранных дел и его секретаря – Фонвизина. Предводитель дворянских либералов.

В конце марта 1783 умирает Н. Панин. Многие винили в этом Екатерину Вторую. Он Ане только отстранила его, но и арестовала многих близких ему людей. Панин влиял на наследника Павла Петровича. «Панинская партия» разгромлена. Роль сыграла и постановка «Недоросля». В списках распространилось политическое завещание Панина, которое, скорее всего, было написано Фонвизиным. Павлу Петровичу навязали путешествие, а затем отослали в Гатчину, чтобы ограничить влияние на него Панина.

«Ода к Фелице» появляется для Екатерины очень своевременно. Екатерина изображается там как идеал, которой мешают либеральные вельможи. Борьба с галломанией. Подхалимством, лестью – опять абстрактная сатира.

В журнале принимали участие: М. Державин. Д.И. Фонвизин, Я.Б. Княжнин. И. Богданович, М.М. Херасков. Естественно сама Екатерина. Она выступает еще и как историк. Сатирические заметки «Были и небылицы» об обыденных происшествиях. Повествовательная манера очень напоминала одного английского автора. Второй цикл – «Записки касательно российской истории». Примерно половина всех страниц.

В 3-м номере помещены вопросы анонимного автора (Фонвизина на самом деле) к автору «Былей и небылиц». Екатерина публикует их и дает на них ответы. Некоторые вопросы обращены к ней дважды в разных формулировках. Метод сбора информации – интервью. Самые острые вопросы: законодательная система, система фаворитизма. Разгром панинской партии.

От проблем сугубо политических Фонвизин переходит к литературным – винит Екатерину в бессодержательности.

После этого Фонвизин предпринимает «покаянное письмо». Покаянное только по форме.

Затем. Филологические исследования – под ними скрывалась сатира. «Опыт российского сословника». 4 номер. Тут же еще один материал «Челобитная российской Минерве от российских писателей». Вопрос о статусе писателя в русском обществе. Следующее произведение Фонвизина было приготовлено. Но не напечатано. «Всеобщая придворная грамматика».

studfiles.net

Смотрите также

• 
  Журнал входного контроля сварочных материалов
• 
  Изготовление журналов в твердом переплете
• 
  Журнал читаем вместе читать онлайн
• 
  Журнал московское наследие все выпуски
• 
  Журнал дороги россии 21 века
• 
  Дороги россии 21 века журнал
• 
  Журнал учета выдачи спецодежды образец
• 
  Электронный журнал ставропольский строительный техникум
• 
  Органайзер для журналов своими руками
• 
  Елка своими руками из журнала
• 
  Елка из журнала своими руками