Вера Полозкова

мы купим бар у моря. мы споемпо телеку о городе своеммы женимся на девушке с квартиройкури и ничего не комментируйуже недолго, через час подъём

как горизонт погаснет там, вдали,ничком, с ноздрями, полными землимы все домой вернемся, пустомели мы ничего предвидеть не умелимы всё могли

20 февраля 2015

Вера Полозкова

начинаешь скулить, как пёс, безъязыкий нечеловек:там вокруг историю взрывом отшвыривает назад, а здесь ветер идёт сквозь лес, обдувая, как пену, снег,так, что лёгких не хватит это пересказать

через толщу смерти, через тугой реактивный гултого будущего, что прет, как кислотный дождь:говори всё как есть, говори через не могуговори словно точно знаешь, на что идёшь

никогда не поймёшь, что прав, не почувствуешь, как богатразве только четверостишие, в такт ходьбепробормочет старик, покидающий снегопад,и печально разулыбается сам себе

3 февраля 2015 года

Вера Полозкова

засыпай, мой сын, и скорее плыви, плывисловно в маленькой джонке из золотой травывдоль коричневой ганги в синий фонтан тревипринеси людям весть с холодной изнанки смерти,с видимого края любви

засыпай, моя радость, и убегай, текисловно лунное масло, в долины и родники,в голубые лиманы, на дальние маякипогружая в питерские сугробы, в пески гокарнысразу обе руки

засыпай легко, мое сердце, и мчи, и мчисквозь базары стамбула, их свечи и калачи,суматоху вокзалов в маргао и урумчи, - прокричи всем, давайте праздновать, я вернулся,бриджабаси и москвичи

8 января 2015 года

Вера Полозкова

Вера Полозкова

я был тоже юн здесь. тогда лютыбыли нравы панкующей школоты.я был так бессмертен, что вряд ли тыверишь в это, настолько теперь я жалок.

я писал здесь песни, и из любойкухни подпевали мне вразнобой;я царил и ссорил между собойнепокорных маленьких парижанок.

я ел жизнь руками, глазел вокруг.полбутылки виски в кармане брюк.я был даровит - мне сходило с рук.мне пришло особое приглашенье.

лишь тогда и можно быть циркачом,когда ангел стоит за тобой с мечом -он потом исчезнет, и ты ни в чемне найдешь себе утешенья.

я жил в доме с мозаикой - кварц, агат.я мог год путешествовать наугад.но пока писалось, я был богат,как открывший землю.(проговорив-то

вслух это тебе, я только больной урод,чемодан несвежих чужих острот,улыбнёшься девушке - полный ротчерного толченого шрифта).

двадцать лет в булони или шайолюди раскупали мое враньё.я не знал, что истрачивал не свое.что разменивал божью милость.

а теперь стал равен себе - клошар.юность отбирается, как и дар -много лет ты лжёшь себе, что не стар.лжёшь, что ничего не переменилось.

22 октября 2014, париж

Вера Полозкова

Вера Полозкова

10.09 - Краснодар, ДК Железнодорожника, 19.00

12.09 - Воронеж, Воронежский концертный зал, 19.00

14.09 - Москва, сад Эрмитаж, выступление в рамках поэтического фестиваля Гёте-института

25.09 - Нижний Новгород, ТЮЗ, 19.00

30.09 - Ставрополь, СДКиС, 19.00

1.10 - Волгоград, Дом офицеров, 19.00

8.10 - Иркутск, ТЮЗ им. А. Вампилова, 19.00

10.10 - Красноярск, Академия музыки и театра (большой зал), 19.00

12.10 - Омск, ТЮЗ, 19.00

29.10 - Санкт-Петербург, Филармония им. Д.Д.Шостаковича (большой зал), 19.00

31.10 - Минск, Prime Hall, 18.00

Вера Полозкова

кроме балагуров, унявшихся в прежней наглости,престарелых красавиц, изогнутых боево -кто еще с нами дремлет на ветреных пляжах в августе?только тучи и мидии, более никого.

кроме нас, выбывших из правдолюбивых, спорящих(речи обличительны, добродетели показны), кто еще свидетель всей этой роскоши, этой горечи,этой пегости, ржавчины, белизны.

потому что воюющий с адом всегда навлекает весь егона себя, тьма за ним смыкается, глубока.только мы проиграли все, это даже весело:мы глядим, как движутся облака.

с мокрыми волосами, разжалованные, пешие,бесполезные, растерявшие что могли,мы садимся на берегу пожинать поспевшиеколыбельные, штормы, закаты и корабли.

да, мы слышали: хрипнет мир, и земля шатается,как дурное корыто, стремится в небытие.шарлатаны вершат свои шарлатанцы и шарлатаинства.может, только это удерживает ее.

27 августа 2014, одесса

Вера Полозкова

Вера Полозкова

Вера Полозкова

мы купим бар у моря. мы споемпо телеку о городе своеммы женимся на девушке с квартиройкури и ничего не комментируйуже недолго, через час подъём

как горизонт погаснет там, вдали,ничком, с ноздрями, полными землимы все домой вернемся, пустомели мы ничего предвидеть не умелимы всё могли

20 февраля 2015

Вера Полозкова

начинаешь скулить, как пёс, безъязыкий нечеловек:там вокруг историю взрывом отшвыривает назад, а здесь ветер идёт сквозь лес, обдувая, как пену, снег,так, что лёгких не хватит это пересказать

через толщу смерти, через тугой реактивный гултого будущего, что прет, как кислотный дождь:говори всё как есть, говори через не могуговори словно точно знаешь, на что идёшь

никогда не поймёшь, что прав, не почувствуешь, как богатразве только четверостишие, в такт ходьбепробормочет старик, покидающий снегопад,и печально разулыбается сам себе

3 февраля 2015 года

Вера Полозкова

засыпай, мой сын, и скорее плыви, плывисловно в маленькой джонке из золотой травывдоль коричневой ганги в синий фонтан тревипринеси людям весть с холодной изнанки смерти,с видимого края любви

засыпай, моя радость, и убегай, текисловно лунное масло, в долины и родники,в голубые лиманы, на дальние маякипогружая в питерские сугробы, в пески гокарнысразу обе руки

засыпай легко, мое сердце, и мчи, и мчисквозь базары стамбула, их свечи и калачи,суматоху вокзалов в маргао и урумчи, - прокричи всем, давайте праздновать, я вернулся,бриджабаси и москвичи

8 января 2015 года

Вера Полозкова

я был тоже юн здесь. тогда лютыбыли нравы панкующей школоты.я был так бессмертен, что вряд ли тыверишь в это, настолько теперь я жалок.

я писал здесь песни, и из любойкухни подпевали мне вразнобой;я царил и ссорил между собойнепокорных маленьких парижанок.

я ел жизнь руками, глазел вокруг.полбутылки виски в кармане брюк.я был даровит - мне сходило с рук.мне пришло особое приглашенье.

лишь тогда и можно быть циркачом,когда ангел стоит за тобой с мечом -он потом исчезнет, и ты ни в чемне найдешь себе утешенья.

я жил в доме с мозаикой - кварц, агат.я мог год путешествовать наугад.но пока писалось, я был богат,как открывший землю.(проговорив-то

вслух это тебе, я только больной урод,чемодан несвежих чужих острот,улыбнёшься девушке - полный ротчерного толченого шрифта).

двадцать лет в булони или шайолюди раскупали мое враньё.я не знал, что истрачивал не свое.что разменивал божью милость.

а теперь стал равен себе - клошар.юность отбирается, как и дар -много лет ты лжёшь себе, что не стар.лжёшь, что ничего не переменилось.

22 октября 2014, париж

Вера Полозкова

кроме балагуров, унявшихся в прежней наглости,престарелых красавиц, изогнутых боево -кто еще с нами дремлет на ветреных пляжах в августе?только тучи и мидии, более никого.

кроме нас, выбывших из правдолюбивых, спорящих(речи обличительны, добродетели показны), кто еще свидетель всей этой роскоши, этой горечи,этой пегости, ржавчины, белизны.

потому что воюющий с адом всегда навлекает весь егона себя, тьма за ним смыкается, глубока.только мы проиграли все, это даже весело:мы глядим, как движутся облака.

с мокрыми волосами, разжалованные, пешие,бесполезные, растерявшие что могли,мы садимся на берегу пожинать поспевшиеколыбельные, штормы, закаты и корабли.

да, мы слышали: хрипнет мир, и земля шатается,как дурное корыто, стремится в небытие.шарлатаны вершат свои шарлатанцы и шарлатаинства.может, только это удерживает ее.

27 августа 2014, одесса

Вера Полозкова

саше гаврилову

край у нас широк, изобилен,бесконечно сакраленсколько у нас древних зубодробилен,вековых душераздирален

перед путешественником, где чёрен,где еще промышленно не освоен,целый горизонт лежит живодёрени предателебоен

всяк у нас привит, обезболен,власти абсолютно лоялен,это слышно с каждой из колоколен,изо всех шапкозакидален

и сладкоголосый, как сирин,и красивый, как сталиннами правит тот, кто всесилени идеален

от восторга мы не ругаемся больше матом,не ебёмся, не курим,нас по выходным только к банкоматамвыпускают из тюрем

в школе, без вопросов и встречных реплик,наши детки, краса-отрада,собирают нам из духовных скрепокмакеты ада

судя по тому, как нас вертухаи обходят хмуро,и на звук подаются, дрогнув, -скоро снова грянет большая литератураи кинематограф

1 июня 2014

Вера Полозкова

иннокентию всеволодовичу

когда я прилетел, раджу, я решил: эти люди живут как богисказочные пустые аэропорты, невиданные дороги

целое стекло в окне и фаянсовый унитаз даже в самой простой квартиресчастливы живущие здесь, сказал, как немногие в этом мире

парки их необъятны, раджу, дома у них монолитныно никто из их обитателей не поет по утрам ни мантры,ни киртана, ни молитвы

вроде бы никто из них не лентяй, ни один из них не бездельник -но они ничего не делают, кроме денег:

кроме денег и денег, раджу, как будто они едят их:только пачки купюр рекламируют на плакатах

представляешь, раджу, ни грязи, ни нищеты, но вот если большая трасса -то во всю длину вдоль нее щиты, на которых деньги и даже - груды сырого мяса

кроме денег, раджу, как будто чтобы надеть их:нанимают чужих людей, чтоб заботились об их детях

кроме денег, раджу, но как попадется навстречу нищий или калека -так глядят, будто он недостоин имени человека

кроме денег, но не для того, раджу, чтоб жене купить на базаредорогих украшений или расшитых сари

а пойти и сдать в банк, и соседям служить примером -и ходить только в сером, и жена чтоб ходила в сером

женщины их холёны, среди старух почти нет колченогих, дряблыхно никто из мужчин не поет для них,не играет для них на таблах

дети их не умирают от скверной воды, от заразы в сезон дождей или черной пыли,только я не видел, чтоб они бога благодарили

старики их живут одни, когда их душа покидает тело -часто не находят ничьей, чтобы проводить ее захотела

самое смешное, раджу, что они нас с тобой жалели:вы там детям на хлеб наскребаете еле-еле,

спите на циновке, ни разу не были ни в театре, ни на концерте - люди, что друг другу по телефону желают смерти

я прожил среди них пять дней и сбежал на шестые сутки -я всерьез опасался, что навсегда поврежусь в рассудке

и моя сангита аж всплеснула руками, как меня увидала:принесла мне горячих роти и плошку дала

что с тобой, говорит, ты страшнее ракшаса, бледнее всякого европейца,я аж разрыдался, раджу, надо ж было такого ужаса натерпеться

2 мая 2014 года, самолет москва-сургут

Вера Полозкова

вскинуться на конечном контроле, в безлюдном солнечном терминалегосподи, какую мы чушь пороли, как чужую про нас прилежно запоминаликак простые ответы из нас вытягивались клещамисколько чистого света слабые хрусталики не вмещаличто за имена у нас бились в височной доле, почему мы их вслух не произносилисколько мы изучили боли, так ничего не узнав о силе

маялись, потели, пеклись о доме и капитале,пока были при теле, рожали бы и ваяли, но мы роптали,пересчитывали потери под нарастающий жадный рокот,ничьей помощи не хотели, не позволяли больного трогатьподрывались в запале производить килотонны пылишибко много мы понимали, покуда нас не развоплотили

так послушай меня, пока не объявлен вылет, пока дух из меня, как стакан кипятка, не вылит,но пейзаж подтаивает, как дым, не рождает эхадля меня ничто не было святым, кроме твоего смехаон вскипал, что-то горькое обнажив, на секунду, малостья был только тогда и жив, когда ты смеялась

21 марта 2014, новосибирск-томск

Вера Полозкова

сутулые, в темнотееще посидим вдвоем.признаем, что мы не те,за кого себя выдаем.

комнату, где спим,мебель и весь хламвытащим из-за спин,разломим напополам.

будем тугой кому каждого в рюкзаке.прощаются на какомчертовом языке?

том же, что был мал,весел и необжит,если соединял?им же и надлежит:

мы были близкитак, что и свет мерк.сразу в конце тоски -поезд наверх.

2 января 2014

Вера Полозкова

ване алексееву

а на первый взгляд, мёртвые берега: ни геолога, ни ночлега,только вьюга, дорога, каторга, кали-юга;всякая книга - "десять столетий снега",всякая песня - "где нам искать друг друга".

но как боль неостра, бери к роднику канистры,как стемнеет, пой у костра про года и вёрсты;женщины хохочут так, что вокруг рассыпают искры,и глядят на тебя как сёстры.

кроме нефти, тут разной скани есть и финифти,рюмочки готовьте, на скатерть ставьте;старики прозрачны, как детский палец на кнопке в лифте,всё тебе расскажут и о вожде, и о космонавте.

медицина здесь угрожает здоровью, врачи - леченью,бездна часто подходит к самому изголовью,между мифом и явью много веков кочевье,постигаемое не логикой, но любовью.

но как боль неостра, сразу кажется: столько детства,столько мудрого юмора, горестного богатства.стоит, чудится, пообвыкнуться, оглядеться - и всему пригодиться,сбытьсяи оправдаться.

24 ноября 2013

Вера Полозкова

В понедельник утром будут снимать сюжет-представление.

Мама заходит сегодня в комнату к спящей мне и чеканит металлически:

- Ты вроде уходить собиралась сегодня? Вроде как съемки?

- Завтра, мама, на журфаке.

- Господи, стыд какой.

И уходит. Больше я ее не видела. Если правильно выбирать маршруты, в нашей новой квартире можно не встречаться вообще.

***

Тут два момента: первый заключается в том, что в возрасте семи лет я не спала часов обычно до двух ночи, сидя на кровати в картинной позе и отвечая невидимому интервьюеру на его высокоинтеллектуальные вопросы о моем творчестве; подбирала слова, улыбалась, старалась выглядеть непринужденнее. Мама приходила на звук: ребенок сидит у стены и что-то шепчет, глаза горят. Шизо.

Мы вчера с Львовичем сидели на лавке у Большого театра, и он мне рассказывал, как прибежит в магазин "Москва" за моей последней книгой, а там все распродано еще с утра, очереди стояли, как он упросит продавщицу, наобещает ей моих автографов, отберет у нее два последних экземпляра, примчится, а я такая измученная, Львович, как они все достали, алло, да, я рада, спасибо, но позвоните моему пресс-агенту, пожалуйста, он занимается этими вещами, да, спасибо, до свидания; как мы потом поедем к Чуковской на концерт в Олимпийский, и она скажет: "Тут в зале находится один дорогой для меня человек. Вера, выйди пожалуйста", как еще выйдет unsudden, и мы втроем, акапелла, запоем что-то такое, что зал вскинет зажигалки и светящиеся экранчики мобильных телефонов, много тысяч людей, ооо, ооо, ну и так далее.

У меня где-то в документах лежит набросок моей оскаровской (нобелевской, олимпийской, премии Дарвина, нужное подчеркнуть) речи, действительно; мне как-то приятно думать о грядущем в том ключе, что меня все будут знать, мне нравится шутить о том, что вот, все бросили поэта умирать в одиночестве, черствые сердцем, как вы объясните это потомкам, когда они призовут вас к ответу? - но это стеб все, ну то есть просто способ как-то смирять себя с тем, что все так бессмысленно, так по-дурацки, что все, что ты делаешь, живет не больше недели, что все равно ты умрешь, и никто ничего не поймет, и даже не захочет разобраться. Пеппилотта - не вкладчик в историю, все, что ей надобно - кофе, коньяк, пахлава, остальное - слова.

Но.

Второй момент: меня, если статистика не врет, читает почти тысяча человек. Мне пишут письма и комментарии. Некоторые из них подписаны весьма известными фамилиями. Некоторых носителей известных фамилий, почти весь мой персональный иконостас, я, в свои девятнадцать, знаю лично, пью с ними кофе периодически. Незнакомые люди находят меня через одну-единственную страницу из многих миллионов в интернете и пишут мне письма с немыслимыми эпитетами, восклицательными знаками, превосходными степенями; ничуть не менее талантливые женщины - сначала почти серьезно - обращаются ко мне "кумир"; мне предлагают работу, перспективы, проекты, дружбу, руки и сердца. Я большей частью не верю в это, считаю, что Матрица беззлобно стебет меня, щекочет мне самолюбие щупальцем-проводком; но ведь эти люди даже узнают меня на улице. В университете. Приезжают знакомиться. И оказываются реальны, и трехмерны, и большей частью восхитительны и прекрасны.

Вера, ты разве не этого хотела?

Этого.

Что не так?

А кто я вообще такая? Ничего не делаю, никуда не расту. Слишком много думаю о себе. Это все непонятно за что.

Ааа. Вот почему твоей маме стыдно, что тебя позвали в телевизор. Вы-то с ней понимаете, что к чему.

Озаглавь свой журнал "Пыль в глаза".

Тебе будет уютно рядом с Чуковской под софитами Олимпийского только тогда, Вера, когда ты себя внутренне зауважаешь, и будет за что. Вот тогда, Вера, Львович придет в магазин "Москва", и все экземпляры твоей книги окажутся раскуплены.

А пока ты никто, мое счастье, и звать тебя никак.

That's it.

А передача когда?

А пока ты никто, мое счастье, и звать тебя никак..."

Вер, всё это -- ради всего лишь этого?я не могу в это поверить.

И этого тоже, Кватро, и в общем, да, в первых строках.

Да, Вы уж сообщите, когда Вас будут показывать по голубому экрану)А на самом деле, тут главное не впасть в другую крайность, себя недооценивать тоже нельзя, потому что твое отношение транслируется на мир и окружающих тебя людей. Поэтому нельзя себя считать какой-то недостойной и т.п. Всем по делам. Никогда же не бывает очень хорошо или только очень плохо, всегда и то и то, когда-то больше, когда то меньше, и одно искупает другое. И еще (это правда), то, как ты считаешь, ты заслуживаешь, чтобы случилось, так и случается. Надо создавать вокруг себя поле позитивных мыслей, как-то так))

а это ни за что, и всегда бывает ни за что )) be this, be that, just beВы - чудесная!

Достигнутое - пустое. Интересны только новые цели)

From: tambov2005-10-23 04:35 pm (UTC) проЗьба обратно

(Link)

в., так вы узнайте, пожалуйста, завтра про школу юных ж. на журфаке-тохорошо?а то б они уже ездили на занятия...

а я вас один раз видела на журфаке. я единственный раз в жизни шла по нему, вдруг увидела, и стала прыгать и кричать: "Смотри, это же Верочка!" народ оборачивался и улыбался, они видят каждый день, им не понять.

Что же Вы не подошли? ;)

Писать я бы не перестала по-любому, для пяти ли человек, для десяти ли тысяч. Последнее напряжнее гораздо.

Пирожные были божественны, как, собственно, и компания. Я вообще думаю, компания на меня крайне благотворно влияет в плане мудрости, глядишь, годам в 25 все кардинально изменится в голове. ;))

From: zalt2005-10-23 06:21 pm (UTC)

(Link)

может есть, а может нету, издалека не виднозы. радуйся тому, что людей безразличных к факту твоего существования больше, чем поклонниковзыы. и золотой осени

А пока ты никто, мое счастье, и звать тебя никак.

Неправда =)

И делаете, и растёте. И тысяча френд-оф, и восторженные письма — просто зеркало и делания, и роста. Так держать, Веро4ка :)

Кто, и имя есть...а уважение к себе, как впрочем и любовь, вырабатывается годами. А сейчас, тот самый момент свободного поиска и внутреннего неудовлетворения. "и это тоже пройдет"...

Вам всего 19, а мне уже 22 и зафрендивших меня (не факт, что ЧИТАЮЩИХ) - 16 человек....кому грустнее?))

4,5 месяца Вашему журналу. И сидели ли Вы в 7 лет на диване в картинной поз