Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Блог Александр Невзоров. Журнал сноб последний номер читать онлайн бесплатно
Александр Невзоров – Блог – Сноб
Александр Невзоров
Понимать что-нибудь в домогательствах или абортах монах может ровно столько, сколько штукатур — в квантовой теории Дальше 14:47 / 9.01.17 / блог Как житьАлександр Косован
Минздрав разработал новую антитабачную программу. Она предполагает полный запрет на продажу табака людям, которые родились после 2014 года. Александр Невзоров рассказал «Снобу», как Россия нарушает его права курильщика, врач-нарколог Сергей Полятыкин — про правильные способы борьбы с табаком, а депутат Госдумы Геннадий Онищенко — об эффективности антитабачной программы Дальше 16:23 / 2.11.16 / блог Дорогая редакцияЕвгений Бабушкин
10:28 / 17.10.16 / блог КолонкиАлександр Невзоров
Соблазн большой войны понятен и простителен. Сегодня внешняя война — лишь универсальный «разводной ключ» для починки барахлящей государственности Дальше 11:24 / 14.09.16 / блог КолонкиАлександр Невзоров
13:02 / 5.09.16Александр Невзоров
К началу учебного года Александр Невзоров составил список книг, оказавших на него влияние Дальше 18:02 / 30.08.16Александр Невзоров
26 августа Сергей Шнуров выложил фрагмент нового клипа, снятого на песню «Маленькие сиськи», в Instagram… Дальше 08:30 / 18.08.16 / блог ХХ векЮлия Гусарова
Августовскому путчу, начавшемуся ровно 25 лет назад, будет посвящен ежегодный фестиваль издания Colta «Остров-1991», который пройдет в парке «Музеон» в эту субботу. В годовщину попытки государственного переворота Николай Сванидзе, Александр Невзоров, Ирина Прохорова и другие рассуждают о том, был ли народ готов к смене политического режима, почему и Горбачев, и путчисты потерпели неудачу и как августовские события перекликаются с современностью Дальше 09:28 / 17.08.16 / блог КолонкиСтанислав Белковский
Важнейший инструмент поддержания атеистического духа в России — Русская Православная Церковь Московского Патриархата ДальшеНовогодний «Сноб» – Дорогая редакция – Материалы сайта – Сноб
Проект «Сноб» 17 декабря анонсировал выход специального новогоднего номера журнала, который задуман как собрание женских историй и судеб, объединенных вокруг личности главной героини Ренаты Литвиновой. Рената выступила не только как приглашенный редактор номера, но и представила свой рассказ «Все о Венере», а также рассказала о своей роли в спектакле «Опасные связи», который сейчас готовится в МХТ им. Чехова. Вместе с Сергеем Николаевичем, главным редактором журнала, она выбирала темы и персонажей для этого зимнего выпуска.
Отныне журнал «Сноб» будет выходить шесть раз в год как альманах — сборник литературно-художественных произведений, объединенный вокруг ключевого персонажа. «Каждый номер станет еще привлекательнее, будет больше спецпроектов, — говорит Марина Геворкян, генеральный директор “Сноб медиа”. — “Сноб” остается в тренде, ведь книга-журнал — это скорее тенденция, дань времени, и многие успешные толстые журналы в Европе и Америке становятся культовыми альманахами. Мы уже несколько лет выпускаем книги по следам наших толстых литературных номеров и не собираемся на этом останавливаться, ведь качественный контент в сегодняшней ситуации мало кто может себе позволить».
Новогодний выпуск журнала «Сноб» продолжает серию тематических литературных номеров, ставших визитной карточкой проекта «Сноб» — «Все о моем отце», «Все о Еве», «Красная стрела», «1002-я ночь» и «Все о моем доме». По мотивам этих номеров проект традиционно выпускает одноименные книги, которые становятся бестселлерами.
По замыслу создателей декабрьского номера журнала «Сноб», тексты должны прочитываться не просто как документальная или художественная проза, а как некий инфороман.
Рассказ главного редактора журнала Сергея Николаевича о новом номере читайте здесь.
snob.ru
Сотрудники – Сноб
Дорогая редакция
Марина ГеворкянГенеральный директор Станислав КучерГлавный редактор проекта Сергей НиколаевичГлавный редактор журналаРедакция
Александр МурашевПервый заместитель главного редактора проекта Роман МогучийЗаместитель главного редактора проекта, руководитель службы информацииРедакциясайта
Редакцияжурнала
Сергей АлещенокУправляющий редактор Борис ЗахаровАрт-директор Анастасия РыжковаВыпускающий редактор Гелла СлабкоФоторедактор Елисей КосцовРедактор отдела моды Елена РоссоховатскаяКорректор Снежанна СухоцкаяЦветоделениеКоммерческая дирекция
Марина СокуроваКоммерческий директор Александр ИоницкийДиректор по рекламе журнала Екатерина ЮсуповаДиректор по работе с корпоративными клиентами Севергина ВитаДиректор по развитию бизнеса Наталья ОрловаСтарший менеджер отдела рекламной поддержки Евгения ЛевинаСтарший финансовый менеджер Наталья ТепловаДиректор по рекламе сайта Юлия ПетросянДиректор по специальным проектам сайта и спонсорству мероприятий Вадим КулагаМенеджер по развитию сайта Александр Косован Креативный продюсер Кристина ЛогвинаВасилиса Бабицкая Продюсеры спецпроектов Татьяна НовиковаЗаместитель директора по спецпроектам
Маркетинговая дирекция
Мария СеменюкДиректор по маркетингу Ксения ЛунгуМенеджер по маркетингу Участие в проекте и программа мероприятий
Павел МакеевПрограммный директор Валерия ТищенкоБренд-директорСлужбаclient-service
Светлана КузьминаРуководитель службы Марина СевероваМенеджер службыАдминистративная дирекция
Александра КуралесоваЗаместитель генеральногодиректора Лейла ДраерОльга ЛипкинаСпециалисты по документообороту Юлия ИконниковаАссистент генерального директора Анастасия КулагинаОфис-менеджерОтдел производства сайта
Борис ТавакаловРуководитель интернет-проектов Алексей Баранов Антон Шишов Программист Алексей МаркушинFrontend-программист Ольга ЯчменёваТестировщик-аналитик Михаил ЛавкинРуководитель Сетевого Операционного Центраsnob.ru
Рассказы из журнала «Сноб» читать онлайн, Степнова Марина Львовна
Где-то под Гросетто
Фото: Marian Schmidt/Rapho/EastNews
— Белиссимо! — воскликнул агент и с чуточку театральной ужимкой распахнул двухстворчатое окно. В просторную спальню (ореховые балки, терракотовая плитка, беленые потолки) тотчас послушно заглянула Тоскана, сочная, захватанная миллионами глаз, но не утратившая от этого ни йоты своей опасной простодушной прелести. Агент положил ладони на полуметровый прохладный подоконник — было действительно белиссимо: кипарисовый пунктир, провожающий путника к самому порогу, пара причудливых пиний, подсолнухи, оливковая роща, бредущая по дальнему холму. Все как в райском рекламном проспекте. Настоящий — только свет, знаменитый тосканский свет, плотный, живой, шелковистый, превращающий в музейную драгоценность и деревенскую пыль, и пожилой шестисотый «фиат», и даже смертные человеческие лица.
Агент обласкал взглядом пейзаж, прибавлявший ему минимум двадцать процентов к каждой сделке, и повернулся к клиентке, вопросительно приподняв меховые, отдельной и очень насыщенной жизнью живущие брови. Дом и правда был идеальный — двухсотлетний, но отлично отремонтированный, не слишком большой, но и не чересчур тесный, с собственным садом, но без гектаров оливок или виноградников, которые так хороши на волнистом горизонте, но требуют — о, агент это знал! — самого настоящего потопролитного крестьянского труда. Всего в паре километров — кукольный медиевальный городок с пятисотлетним храмом и мэром-коммунистом, три чумы, синьора, два десятка войн, дом римского папы (не того самого, увы, тот был святой, хоть и поляк, а наш — обычный пройдоха), рынок по субботам, три магазинчика, один Джотто и пять ресторанов. Будете вечерами ходить в бар к Деборе, пить кофе с граппой и любоваться на закат. Плюс имеется отличное место для бассейна.
— Нет, — сказала клиентка, собрав в белую плоскую нитку и без того тонкие губы. — Мне это не подходит.
— Как не подходит, синьора?! — брови агента в ужасе бросились вверх, на лоб, словно пытаясь укрыться в волнистых волосяных зарослях.
— Никак! — отрезала клиентка и, повернувшись к Тоскане спиной, пошла вниз по певучей лестнице, едва касаясь рукой медовых, гладких перил. Точно брезгуя.
Она подошла к входной двери и промерила ее бесцветным взглядом — холодным, спокойным, точным, словно была столяром, примеривающимся к новой работе.
— Сюда не пройдет гроб, — сказала она.
— Какой гроб, синьора?! — опешил агент, он продал тысячи домов — хороших и плохих, с тайными жучками в балках и явными огрехами архитекторов, домов с поддельной историей и настоящими привидениями, с джакузи и без канализации, с видом на море и на соседскую спальню, англичанам, русским, американцам, больше всего, конечно, англичанам, но такого, мадонна, такого он не слышал никогда.
— Какой гроб?!
Клиентка повернулась и посмотрела на агента так же холодно и оценивающе, как на дверь.
— Мой, — сказала она. — Мой гроб.
Фото: Marian Schmidt/Rapho/EastNews
• • •
Кошка умерла в пятницу, ближе к вечеру.
Одиннадцатилетняя Лялька нашла ее случайно — полезла в шкаф за футболкой и обнаружила в ворохе чистого и грязного — вперемешку — белья щуплое взъерошенное тельце, совсем уже застывшее, неживое. Лялька хрипло вскрикнула, отдернула руку, затряслась — не от горя даже, кошка была старая, гораздо старше ее самой, а от страха, — и тотчас прибежал из кухни отчим, подхватил, прижал лицом к старенькой белой майке, не надо, не смотри, не смотри, говорю. Я все сейчас сам. Лялька вдохнула знакомый запах — одеколона, пота, кисловатого баскетбольного мяча — и заорала еще раз, уже просто так, на всякий случай. Мать выглянула из комнаты, придерживая пальцем нужную страницу распадающегося тома, и — сквозь табачную многолетнюю вонь — спросила сердито, нельзя ли потише. Я, в конце концов, работаю. Отчим выпустил Ляльку, сжался виновато — прости, милая, мы не хотели. Видишь — кошка наша умерла. Мать пожала плечами. В тряпку ее заверни и вынеси к мусорным бакам, — распорядилась она. Лялька и отчим переглянулись. Ничего, ничего, — пробормотал отчим. Мы все сделаем, не волнуйся. Сказал Ляльке, конечно, потому что мать, громогласно высказавшись, тотчас захлопнула за собой дверь.
Мать была прибита литературой и философией так, как иных прибивает непосильное горе. Флоренский, Борхес, Сартр, Упанишады, Блаватская — срач в квартире царил такой же страшный, как у нее в голове, и надо всем лязгал материн голос, безапелляционный, пронзительный, невыносимый, замусоренный умными словами до полной неудобоваримости. В доме часто бывали ее друзья — такие же нелепые, безнадежные, кандидаты неизвестно каких наук, неудачливые журналисты, ни строчки не написавшие писатели, грозные борцы с режимом, который в упор их не замечал. Человеческая плесень, паразитирующая на чужих мыслях, на чужих жизнях, чужих словах. Они именовали себя «интеллектуалами» (самоназвание, такое же бесцеремонное и бесчестное, как самозахват), без конца пили чай и дрянной рислинг по рубль две и говорили, говорили, говорили — Лялька привыкла засыпать под гул голосов, плывущих в дымных клубах «Космоса» и «Явы», сталинизм, православие, нравственность, славянство, академик Сахаров, буддизм, к моменту, когда у гостей открывался третий глаз, у Ляльки наконец-то закрывались оба, но даже сквозь сон она продолжала слышать голос матери — костлявая, длинная, нелепая, она всегда говорила больше и громче всех, притопывая в самых важных местах плоской, как ласта, ступней пугающе неженского размера.
Кроме книг и пустопорожней болтовни мать обожала себя — страстно, цельно, неистово, и это была настолько полная и разделенная любовь, что остальным просто не оставалось места. Лялька еще могла кое-как пригодиться, послужить подходящим аргументом, потому ее лет до десяти частенько выводили к гостям, водружали на табуретку и заставляли читать наизусть что-нибудь из Бхагават-Гиты или совсем уже невозможное — Антиоха Кантемира. Уме недозрелый, плод недолгой науки — выводила Лялька, подсмыкивая вечно сползающие колготки и спотыкаясь на каждой силлабической строке, — покойся, не понуждай к перу мои руки: не писав летящи дни века проводити можно, и славу достать, хоть творцом не быти… Зубрить это было еще сложнее, чем произносить, а понять и вовсе уж невозможно, но Лялька терпела — гости захваливали ее, заваливали вопросами — умными до идиотизма, и отвечать надо было так же — быстро и умно, мать заранее писала ответы на бумажке, заставляла учить наизусть и среди недели часто нападала на Ляльку без предупреждения, пыталась взять врасплох, но Лялька старалась, тогда еще старалась, и потому твердо знала, что нужно сказать про Сталина, что — про Рериха, в каком году было написано «Отплытие на о. Цитеру» и чем оно отличается от «Отплытия на остров Цитеру». Мои гены — совершенный вундеркинд, — скромно признавалась мать. Представляете — вчера подошла и попросила у меня Тредиаковского! Сама попросила! О, Василий Кириллович, — тотчас отзывался один из гостей, особенно Ляльке ненавистный, — журналист, неизвестно зачем называвший себя культурологом (громогласный гастрит, огненная борода, желтые жуткие зубы), — наш первый профессиональный русский литератор!
Лялька, поняв, что выступление закончено, с облегчением — бочком, бочком — выскальзывала в нормальную жизнь, к себе, или на кухню, где сидел, карауля вечно закипающий чайник, отчим, маленький, тихий, лысоватый. Родной. Вот мать была неродная. А отчим — очень родной. Лялька, — радовался отчим почти беззвучно, мать его стыдилась, к гостям не выпускала никогда, даже чай принести — только заваривать и позволяла, он и заваривал, иной раз — почти до утра, читал втихомолку «Советский спорт», мыл чашки и бокалы, распечатывал очередную пачку грузинского, а то и дефицитного, со слоном. Он был обычный физрук, преподавал в школе, учил мальчишек и девчонок прыгать через козла, подавать крученый, кричал: «Давайте, зайцы, давайте, не сдаваться!» Зайцы не сдавались, а если и продували игру, то зла на физрука не держали. Он был безобидный.
Фото: Marian Schmidt/Rapho/EastNews
Мать тоже преподавала — но экономику и в институте, что автоматически возносило ее на какие-то сияющие вершины, существовавшие исключительно в ее воображении. Преподавала она, кстати, скверно и экономики не знала совершенно — бубнила раз и навсегда затверженную методичку, даже не свою — заведующего кафедрой, которого ненавидела и перед которым пресмыкалась с добровольной и неистовой страстью, знакомой лишь истинным советским интеллигентам, этим отважным и святым борцам за права всех униженных и оскорбленных. Отчима мать гнобила — как существо низшего порядка — и отказывала ему, кажется, в самых элементарных человеческих чувствах. Не в чувствах даже — в реакциях. Она, ревнительница Достоевского и поклонница Ганди, даже предполагать не собиралась, что ее муж, этот плюгавенький человечек без высшего образования, не читавший Бердяева и Лосева, может хотеть спать или, скажем, есть, если она этого не велела.
Лялька смогла расквитаться с ней за это, только когда подросла.
В детстве — когда важны все молочные и кровоплотные связи — она была к матери привязана, как привязываешься к любой среде обитания, какой бы скверной или странной она ни была. К тому же отчим, как мог, сластил пилюлю — сам менял Ляльке трусишки, штопал колготки, дождавшись, когда она вызубрит очередного Бродского или Славинецкого, шепотом рассказывал не сказки — не ...
knigogid.ru
Мнения – Сноб
Ежемесячно «Сноб» читают три миллиона человек. Мы убеждены: многие из наших читателей обладают уникальными знаниями и готовы поделиться необычным взглядом на мир. Поэтому мы открыли раздел «Мнения». В нем мы публикуем не только материалы наших постоянных авторов и участников проекта, но и тексты наших читателей. Присылайте их на [email protected].
Мы ценим разные мнения, даже если они не совпадают с нашими.
Вы занимаетесь восстановлением торфяных болот? Расскажите нам, ждать ли пожаров под Москвой и как торфяные пожары влияют на экономику.
Вы социолог и исследуете поведение политиков в социальных сетях? Расскажите нам о результатах.
Вы прочли на «Снобе» колонку Арины Холиной о закомплексованных несексуальных русских мужчинах и не согласны с ней? Расскажите!
Вы недавно освободились из исправительной колонии и у вас есть предложения по реформе пенитенциарной системы? Мы хотим знать ваше мнение.
Если вас интересует мир вокруг и вы хотите сделать его лучше, у нас уже достаточно общего. Расскажите нам, что думаете!
Что мы публикуем. Правила «Сноба»
«Сноб» принимает тексты на любые темы — от детской психологии до устройства черного рынка человеческих органов. Объем — 4–8 тысяч знаков.
«Сноб» публикует мнения бесплатно, но каждую неделю редакция выбирает лучшее — и высылает автору денежное вознаграждение.
«Сноб» не публикует тексты, если они были где-то опубликованы ранее.
«Сноб» не публикует анонимные тексты.
«Сноб» не публикует тексты, нарушающие законодательство Российской Федерации.
«Сноб» не публикует все тексты подряд и оставляет за собой право не отвечать на письма. Если вы не получили ответ в течение недели, ваше мнение вряд ли будет опубликовано.
«Сноб» оставляет за собой право менять заголовок, структуру и объем материала. Мы не говорим вам, что писать, но можем вносить литературные правки. Если вы недовольны редактурой, мы не публикуем текст.
Хорошо подобранные картинки помогают восприятию текста. Если у вас есть фотографии, графики и иллюстрации к тексту, присылайте их нам. Помните, что вы должны обладать авторскими правами на эти материалы.
Подкрепляйте позицию аргументами, аргументы — фактами, а все цифры и утверждения — ссылками или документами.
Читателю интересно, какое отношение вы имеете к описываемым явлениям. Вы хотите рассказать о минусах приватизации «Роснефти», потому что вы финансовый аналитик? Инвестор? Или сотрудник нефтегазовой компании? Мы обязательно указываем связь автора с предметом, который он предлагает обсудить. Указание на источник вашей компетентности — дополнительный аргумент в пользу того, чтобы прислушаться к вашему мнению.
Пишете об актуальных событиях — будьте оперативны. В мире каждый день происходит много важного, внимание читателей быстро переключается.
Раздел мнений на «Снобе» — это возможность высказаться в дискуссии наравне с лучшими колумнистами страны. Однако публикация в разделе не делает вас участником проекта «Сноб»: вы не получаете доступ к закрытым материалам сайта, личному блогу, программе мероприятий и партнерской программе.
snob.ru
