Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Женщина Дагестана. Журнал женщина дагестана официальный сайт
ГБУ РД «Редакция республиканского журнала «Женщина Дагестана»
Замира Омарова не согласна с тем, что ее профессия уходит в прошлое, и убеждена: только читая книгу, можно по-настоящему насладиться красотой Слова, глубиной выраженной в нем мысли.
xn--80aaaanefedv8cbg8cp7h.xn--p1ai
Письма читателей | ГБУ РД «Редакция республиканского журнала «Женщина Дагестана»
Рассказ Эльмиры Ибрагимовой «МОЖНО ЛИ ЕГО ПРОСТИТЬ?» был опубликован
в № 9-10 за 2016 год. В редакцию поступили отклики, некоторые из них предлагаем вашему вниманию.
xn--80aaaanefedv8cbg8cp7h.xn--p1ai
Расскажу о хорошем человеке | ГБУ РД «Редакция республиканского журнала «Женщина Дагестана»
… И имя у моей учительницы было запоминающееся, певучее, красивое. Нам, детям, она казалась волшебницей, которая знала ответы на все вопросы, могла дать правильный совет, учила нас читать и понимать великую русскую литературу…
xn--80aaaanefedv8cbg8cp7h.xn--p1ai
ГБУ РД «Редакция республиканского журнала «Женщина Дагестана»
Женщины сорока лет и старше делятся на две категории: одни обретают вторую молодость, другие резко стареют и становятся постоянными пациентами больниц. В какой из этих групп оказаться – во многом зависит от нас самих. Рассмотрим основные опасности, которым подвергается женское здоровье после 40–45 лет.
xn--80aaaanefedv8cbg8cp7h.xn--p1ai
НАСТОЯЩАЯ ЖЕНЩИНА » Журнал "Дагестан"
Настоящая женщина в понимании дагестанцев – это не вымышленный образ, а вполне осязаемая, реальная женщина, которую не представляли иначе как настоящую дочь, сестру, жену, мать. В духе настоящей женщины девочку воспитывали с ранних лет. Ее воспитанием занимались бабушка, мать, старшие сестры. Девочку рано приучали к труду. От того, насколько девочка была трудолюбива и чистоплотна, зависела ее дальнейшая семейная жизнь.
С самого раннего детства девочке внушали, что, когда подойдет срок, она должна будет выйти замуж. У большинства дагестанских народов бытуют выражения: «Женщина не замужем – все равно, что сирота», «Женщина без мужа – что птица без крыльев».
Девочки воспитывались в духе уважения к мужчине, особенно это проявлялось по отношению к отцу. Дочери слушались отца и не смели перечить ему. С таким же пиететом девушка относилась и к брату. Она должна была во всем его слушаться, даже если он был младше. «Пусть брат младше тебя, но шапка, которую он носит, все равно старше (выше) тебя», – объясняли ногайки своим дочерям. «Шапка выше платка», – говорили лакцы. Брат мог запретить сестре делать то, что, по его мнению, не положено делать девушке. «У девочки язык высохнет, если она станет бранить своего брата», – говорили азербайджанки. В свою очередь брат старался не обижать сестру, о чем свидетельствуют многочисленные пословицы, поговорки, притчи, отражающие взаимоотношения брата и сестры. «Обидевший сестру век плакать будет», – предупреждали ногайцы. «Чем совсем не иметь сестры, лучше иметь слепую», – говорили горцы Дагестана.
Любовь и преданность сестры к брату нашли отражение и в легендах.
«Однажды хан приказал казнить мужа, сына и брата одной женщины. Она, бросившись к ногам хана, со слезами и воплем стала умолять о пощаде. Хан, тронутый ее слезами, обещал помиловать одного из трех осужденных к смерти – кого она захочет. Женщина попросила за брата.
– А почему ты не просишь за мужа или за сына? – спросил хан.
– Мужа я найду среди людей, сына в утробе, а брата нигде не найду, – ответила она».
Жители с. Утамыш Каякентского района рассказывали, что в их селении женщина по имени Райганат, потерявшая брата, несколько лет не выходила на люди. У дагестанских азербайджанок самой прочной клятвой считалась клятва братом. «Клянусь головою моего брата», – говорили они, а у кумыков же существовала даже клятва для девочек: «Клянусь головой брата».
Доброе отношение к женщине являлось обязанностью каждого мусульманина. Пророк (с.а.с.) говорил: «То, что приводит мужчину к счастью, – это женщина». Известный мудрец Лукман Аль-Хаким сравнивал праведную жену с бесценными драгоценностями. Он говорил, что «она (праведная жена. – М.Г.) – корона на голове царя, жемчуг и другие драгоценности, цену которым не знает никто».
Относиться с любовью и почтением к жене призывали и обычно-правовые нормы. В них записано: «Муж и жена должны жить в добром согласии и любви; жена повинуется мужу, а муж должен признавать ее как подругу, но не как рабыню». Когда известного ученого-арабиста М. Нурмагомедова через газету «Истина» (на авар. яз.) спросили: «Является ли жена рабой мужа?», то он ответил: «В исламской религии нет положения, ставящего женщину ниже мужчины, наоборот, пророк Магомед (с.а.с.) сказал: "берегите мать”».
Хорошую жену сравнивали с золотом, её боготворили и восхваляли. Существует множество пословиц: у кумыков – «Основа счастья мужчины – жена», «Жены – опоры дома», «У кого не умерла жена, тот горя не познал»; у ногайцев – «Жена – светоч дома», «Хорошая жена – богатство, плохая жена – беда»; у дагестанских азербайджанцев – «Муж у хорошей жены – будто князь, у плохой жены – втоптан в грязь»; у горцев – «Жены и возвышают, и унижают своих мужей».
Многократно тиражируемые в литературе и СМИ утверждения о бесправном положении дагестанской женщины в семье не соответствуют действительности. На наш взгляд, достоверным является высказывание к-н. Хамзаева, которому удалось передать истинное положение женщины в семье. Вот что он пишет: «Взгляните на домашний быт кумыка. В нем женщина полная хозяйка. Это ее арена, ее область, в которую никто не вмешивается. Она считает долгом повиноваться воле мужа; с малолетства внушали ей это родители и наставления их глубоко врезались ей в память, а исполнять их помогало осознанное уважение к мужу. Муж со своей стороны считает большим для себя стыдом подвергать жену тяжелым работам. Нередко случается, что жена имеет умственный перевес над мужем, тогда роли меняются, но считается великим пороком высказывать это перед посторонними людьми, и жена всячески старается скрыть слабости мужчины. При таких условиях может быть деспотизм и рабство?».
Особое положение в семье женщина занимала и у горцев. Известный дагестанский этнограф А.И. Исламмагомедов писал: «Известно, что горец в быту, в кругу семьи бывал внимателен и приветлив с женой. Женщина в домашнем хозяйстве занимала достаточно самостоятельное положение, все в семье делалось сообща и в согласии».
Женщину уважали и ценили в семье, в горах Дагестана ее сравнивали с лампадой, горящей на почетном месте. С особым почтением к ней относились дети. У кумыков говорили: «Не почитающий мать ничего не добьется», у ногайцев – «Не имеющий отца – наполовину сирота, не имеющий матери – круглый сирота», «Отец – медь, а мать – сокровище»; дагестанские азербайджанцы: «Делай что хочешь, а мать ничто и никто не заменит».
О высоком положении женщины свидетельствует и тот факт, что в ряде горных обществ Аварии (Гидатль, Кель, Ругуджа и др.) существовала практика называть взрослых детей по имени матери – «сын Хадижат», «дочь Патимат». Некоторые фамилии аварцев также образованы от имени матерей или знатных женщин. Таковы Убейдатовы (от женского имени Убейдат), Асиятиловы (от имени Асият) и др.
Уважительного отношения к матери требовал и ислам. В одном из хадисов говорится: «Один человек спросил Пророка (с.а.с.), кто из его ближайших родственников имеет самые большие права на него. Пророк (с.а.с.) ответил: твоя мама. Человек спросил: а кто еще? Пророк (с.а.с.) ответил: твоя мама. Но кто все-таки потом, спросил человек. И лишь на четвертый раз. Пророк (с.а.с.) ответил: а вот теперь – твой отец».
Более всего народные обычаи защищали имущественные права женщин. По-настоящему своим собственным имуществом женщина обзаводилась, лишь выйдя замуж. Хотя в браке этим имуществом распоряжался муж, тем не менее, и она, и все остальные знали, что это ее собственность. Если муж посягал на личную собственность жены, то она имела право обратиться за помощью к родителям, а они, в свою очередь, в суд.
В собственность жены переходили и те подарки, которые она получила во время свадьбы от родственников жениха и гостей. Это мог быть скот, земельный участок, фруктовые деревья, как это практиковалось у кайтагских и цудахарских даргинцев. Приплод от скота и доход с фруктовых деревьев, являлись собственностью жены. Помимо подарков, приданого, кебинных денег к имуществу женщины присоединялось также то, что она заработала отдельно от мужа в период совместной жизни. В отношении же имущества, приобретенного совместно с мужем, не на свои средства, существовали разночтения: по адату такое имущество считалось мужниным, а по шариату – обоих супругов вместе.
Все это свидетельствует о том, что женщина, как владелица недвижимости, в Нагорном Дагестане реально конкурировала с мужчинами. Ее права были освящены традицией, которая весьма решительно отступала от общепринятых норм обычного права. Имущественные права женщин защищались и шариатом. Известный исламовед И.П. Петрушевский отмечает: «Шариат обязывает жену повиноваться мужу. Но власть мужа распространяется только на личность жены, а не на ее имущество. Муж не имеет право распоряжаться имуществом жены».
По шариату женщина, как и мужчина, имела наследственную долю. Шариату удалось вытеснить наследственное право из сферы обычного права, по которому женщина устранялась от наследования, и имущество умершего доставалось лишь родственникам мужского пола. В Коране наследственные права женщин всех ступеней родства обозначены предельно ясно, как и сами доли наследства. И это обстоятельство являлось революционным преобразованием в сфере наследственного права мусульман. Таким образом, женщина обладала таким же правом на наследственную долю, что и мужчина, её наследственное право строго охранялось шариатом, который в вопросах защиты имущественных прав женщин намного опередил не только западноевропейское феодальное право, но и позднее буржуазное законодательство.
Адаты высоко ценили жизнь женщины, ее убийство считалось самым постыдным поступком. В адатах кумыков, записанных Р.И. Леонтовичем, сказано, что «за убийство женщины полагается двойное канлы, т.е. за убитую женщину месть падает на убийцу и ближайшего родственника, и оба они канлы»[1].
За убийство мужем жены безвинно с родственников мужа взыскивалась семерная пеня, а сам убийца с шестью ближайшими родственниками изгонялся из селения как кровный враг, и не возвращался до тех пор, пока не простят его наследники убитой им жены.
Женщине дозволялось безнаказанно убить мужчину лишь в том случае, когда она подвергалась нападению с его стороны с целью оскорбления или изнасилования. В остальных случаях женщина несла такую же уголовную ответственность за совершенное преступление, что и мужчина.
Не освобождалась женщина от наказания в случае прелюбодеяния – наравне с мужчиной она подвергалась убийству. Адат и шариат одинаково считали прелюбодеяние одним из самых серьезных преступлений. И по адату, и по шариату за прелюбодейство полагалось побиение камнями до смерти.
Одним из тяжких видом преступления считалось изнасилование женщины или девушки. За это родственники потерпевшей могли преследовать и убить насильника. Следует отметить, что адаты об изнасиловании, насильственном увозе женщин и об их оскорблении превалировали в сборниках адатов и были тщательно разработаны. «Женщина считается неприкосновенной для постороннего мужчины; последний не имеет права даже дотронуться до нее», – говорится в дагестанских адатах и шариате.
Большую роль женщина играла и в вопросе прекращения кровной мести. Убийца мог быть по-настоящему прощен, если его прощала мать убитого. У большинства народов Дагестана кровник первым долгом просил прощения у матери, подойдя к ней на четвереньках, стоя на коленях. Мать убитого дотрагивалась до волос убийцы и произносила: «Прощаю», только после этого виновного прощали все остальные родственники. У лакцев, кроме всего, мать должна была «пропустить через рубашку» убийцу. Это означало, что она его «рожает», и он как бы становится ей сыном. Схожий обычай существовал и у салатавских аварцев (сел. Гуни).
Общество требовало от мужчин уважительного отношения к женщине. В обязанность мужчины вменялось заботиться о женщине и защищать ее от обид. Плохое обращение с женщиной, тем более нанесение ей оскорблений или побоев, считалось позором. Доброта, воспитанность и гуманность к женщине выступали как общепринятые нравственные нормы, и они были характерны для горцев Дагестана.
Заключая вышеизложенное, можно утверждать, что у дагестанской женщины была и есть своя, ничем незаменимая специфическая роль в семье и обществе. Она характеризуется дуалистичностью. И если при одних жизненных обстоятельствах ее положение было вторичным и подчиненным, то при других она играла весьма значительную социальную роль – как в своем доме, так и в рамках всего общества. Это варьирование было обусловлено, прежде всего, культурой жизнеобеспечения. Там, где доля женского труда в обеспечении семьи всем необходимым была велика, положение женщины в обществе было высоким; где женский труд был ограничен лишь работами по дому, положение женщины было подчиненным, но не приниженным. Несмотря на все многообразие культурных традиций, женщина в традиционных социумах народов Дагестана, занимала почетное положение.
[1] Канлы – и штраф, и кровник.
Автор: МАДИНА ГИМБАТОВА
Оценить статью
Метки к статье: Мадина Гимбатова, Журнал Дагестан, Дагестан
journaldag.ru
