archspeech запускает спецпроект об архитекторах «Перспективный план». Архспич журнал

с каким портфолио точно возьмет на работу Сергей Скуратов. И еще 23 московских бюро :: Статьи

Чтобы проследить весь процесс архитектурного трудоустройства, мы воссоздали полностью реальные условия: контакты фирм брали с официальных сайтов, письма отправляли в разные дни, прикрепляли действующие телефоны авторов портфолио и отправляли их на реальные собеседования.

В результате мы получили актуальную статистику, все участники эксперимента — фидбэк от Сергея Скуратова, а бюро Skuratov Architects — нового сотрудника. Что удалось узнать, отправив 120 писем, рассказываем в трех частях: на примере статистики, в историях пяти героев и 7 советах, как собрать хорошее портфолио. 

 Общая статистика 

1. Низкая конверсия ответов

В ходе эксперимента из 24 бюро ответили хоть что-то только 10 бюро. Чаще всего или не проверяют почту, или просто игнорируют.

2. Почту проверяют в понедельник

Быстрее и чаще получают обратную связь письма, отправленные в выходные или до 10 утра в понедельник.

3. Хороший архитектор работу найдет

Знакомая фраза «у нас нет вакансий» не всегда правдива. Отдельные бюро могли написать «нет вакансий», а автора следующего портфолио позвать на собеседование.

4. Профессия все еще не женская

Девушкам отвечают в четыре раза реже, даже если это отказ. Выборка слишком мала в нашем случае, чтобы с уверенностью говорить о тенденции, но факт остается фактом.

5. Важность сопроводительного письма преувеличена

Если портфолио интересное, в бюро отвечают даже на пустые письма. Так что изливать душу в электронной переписке не обязательно.

6. Ожидание — это нормально

К просмотрам портфолио в бюро возвращаются, когда есть потребность в сотруднике. А она может появиться и через два месяца. Пока мы готовили публикацию, получили вторую волну ответов на письма.

Истории пяти героев эксперимента

С комментариями Сергея Скуратова на видео и ниже в обсуждениях

В эксперименте нам помогали пять выпускников-архитекторов — их портфолио мы рассылали в 24 бюро из списка. Когда в ходе эксперимента один из участников получил работу в Skuratov Architects, мы попросили Сергея Скуратова разобрать все портфолио. А самих авторов спросили, чем они руководствовались при составлении портфолио.

Владимир Голошубин

25 лет

Портфолио:

Раскрыть портфолио в отдельном окне (7 MB, pdf)

Сергей Скуратов:«Я бы никогда не стал показывать такие интерьеры. Потому что у человека, который делает интерьеры в таком, скажем так, стиле „лакшери классика“, в общем-то, дурной вкус. Во-вторых, я сразу смотрю ручные подачи. Здесь рисунок очень слабый. Ну, и верстка листов, конечно, тоже очень слабенькая. И такая, очень насыщенная. Фотографию свою совсем не прислал. В общем, очень много всяких неизвестных. Ну, и вот такие вещи не люблю: „Благодарю за просмотр моего портфолио, с уважением“. Мне кажется, это все не нужно. „Спасибо“ писать не надо».

Владимир Голошубин:«У меня было старое портфолио, которое я делал после четвертого курса, я просто его переделал. Добавил диссертацию и все. Начал с последнего проекта и вернулся к старым, самым начальным. Что нашел на компьютере, то и делал: засунул все свои студенческие проекты и магистерскую диссертацию. Я просто хотел показать какими программами умею пользоваться и на каком уровне. А то, что там недоделанные проекты, это я сам понимаю. И что они как-то не супер эстетичны. И не сильно мне самому нравятся. Но я согласовывал все с заказчиками. Чертежи, рендеры приняли, начали реализовывать. Я рассчитывал, что найдутся такие же заказчики, которые.. оплатят мне такой же интерьер.

 

Анна Самсонова

21 год

Портфолио:

Раскрыть полную версию в отдельном окне (15 MB, pdf)

Сергей Скуратов:«Здесь в программах „Архикада“ нет, да. Если я вижу, что нет „Архикада“, я смотрю так: ну хорошо, как человека можно использовать? Допустим не „Архикад“, но может быть там есть качественная визуализация, „3Д Макс“, еще какие-то программы. Хотя проекты там очень.... ну, не очень, но в общем интересно. Да, видно, что она за границей училась, потому что в России так не умеют совсем. Но здесь критичным было отсутствие, полное отсутствие „Архикада“. В общем, когда я просто пролистал, было понятно, что с таким человеком работать будет очень тяжело, потому что она не сможет включиться в работу команды».

Анна Самсонова:«Это был мой самый первый опыт что-то такое делать. У меня была первая работа самая сильная. Работа, которая мне кажется второй по силе, была в конце. Я где-то месяц это мучала, переставляла, смотрела референсы. Это были все портфолио большей частью американские, европейские. Не здешние, нет. Я пыталась на каждый лист ставить что-то важное. Одно. Мне кажется, что главное — чтобы не казалось, что ты прям вот пытаешься собрать сложный layout или подбираешь очень много фонтов. Минималистичный стиль более аккуратным получается».

Александр Белозерцев

27 лет

Портфолио:

Раскрыть портфолио в отдельном окне (17 MB, pdf) 

Сергей Скуратов:«Это интересное портфолио. Во-первых, понятно, что мы будем смотреть четыре работы. Понятно, что это за работы. Текст мог бы быть ровно в два раза меньше. Рисунки хорошо сделаны, подобраны. Хорошая архитектура, хорошая графика, понятен стиль. Видно, что у парня хороший вкус, талант есть. И-и-и-и... я пролистал, дальше смотрю, собственно, что у него в резюме. „Ревит“, „Автокад“, „Скетчап“... нет „Архикада“. Блин, ну, это жалко. Потому что здесь, в общем, тропа работ показывает... во всяком случае, профессиональная самостоятельность у него есть. Вон, дом строит. Ну, передайте ему, если он готов выучить „Архикад“, то я возьму его на работу».

Александр Белозерцев:«Портфолио, которое я отправлял, представляет собой приблизительно то портфолио, которое я отправлял в МАРШ, плюс два проекта из МАРШа. И они все-таки немножко выбиваются. Я их специально вставил в начале, поскольку считаю, что они в большей степени характеризуют если не меня в принципе, то по крайней мере то, чем я занимаюсь в последнее время. Я хотел, чтобы портфолио было в какой-то степени рассказом о себе, а не просто о том, какие стадии проектов я делал и какие чертежи. То есть сами по себе чертежи или схемы не так важны. Главное — передать, скажем так, общий порыв, в котором создается тот или иной проект».

 

Алена Каткасова

22 года

Портфолио:

Раскрыть полную версию в отдельном окне (8 MB, pdf) 

Сергей Скуратов:«Здесь очень много вольного интеллектуального сочинительства. Она больше художник, чем архитектор. У меня было несколько таких девочек... Они получили заряд эмоциональности от преподавателей, но практических знаний нет никаких. Не могут даже скамейку сделать. У них там доска шестиметрового пролета, толщиной 10 сантиметров, на которой будут сидеть. Безопорная. Все-таки архитектура — профессия прикладная. Если бы я выбирал учеников для того, чтобы им преподавать, может эту девочку я взял бы. Но на работу... Пускай кто-нибудь с ней помучается. Лет пять».

Алена Каткасова:«У меня портфолио из двух частей — до поступления в МАРШ какое-то было, а потом прибавилась просто часть работ, которые я делала в МАРШе. То есть я его не переверстывала особо. Я смотрела Стрелковский рассказ про портфолио, потом в МАРШе портфолио-ревю каждый год проводят. Там в принципе было сказано, что необходимо выстроить хронологический порядок. Мне нужно было хоть что-то связующее, чтобы было понятно, что происходит, что происходило. Ну, учебные проекты я вообще не вставляла. Только которые я там сама маленькие делала. Какие-то проекты, которые мне самой важны. А учебные проекты у всех одинаковые».

 

Руслан Яценко

26 лет

Портфолио:

Раскрыть полную версию в отдельном окне (5 MB, pdf) 

Сергей Скуратов:«Мне понравилась графика. Конечно, немножко смутила фотография, но в жизни он нормальный, приятный парень. „Архикад“, тексты, графика хорошая очень, хорошие визуализации. Ну, и потом он работал в двух мастерских, в которых он мог бы получить очень большую школу.

Я смотрел, как он работает с фасадами. Я смотрел, как он работает с планами. Видно, что парень имеет абсолютно самостоятельное мышление, свой взгляд на мир. И он умный. Видно, потому что я тексты почитал несколько раз, в общем понял, что с ним можно работать. Пока я не разочаровался».

Руслан Яценко:«У бюро Atelier Bow-Wow есть замечательная книга по графике — это Graphic Anatomy и Graphic Anatomy 2.0. Я руководствовался почти похожим форматом, и понял, что если подавать архитектурную графику, то она должна быть очень плотная, насыщенная, но тем не менее легкая и понятная. Четкость, проработка, подписи.. Только очень красивая продуманная картинка. У меня было очень много изображений, из которых можно было кучу томов составить. Но я выбрал только те, которые действительно отражают мой некий манифест к архитектурной подаче и подход к самой архитектуре».

 

Чек-лист для проверки портфолио на профпригодность

1. Умещайтесь в один файл

Если у вас резюме и портфолио сохранены отдельно, сшейте все в один документ. Чем меньше прикрепленных файлов, тем больше вероятность что письмо вообще будет просмотрено.

2. Прикрепляйте фотографию

Резюме с фотографией — это такая самопрезентация еще до собеседования, где важно посмотреть человеку в глаза. Хорошо, если на фотографии будет хорошо видно лицо, при этом она не слишком официальная.

3. Забудьте хронологию

Если в учебном портфолио порядок работ по возрастающей — это показатель профессионального роста, то для рабочего варианта важен только результат. Поэтому самые сильные проекты ставьте в начало.

4. Подружитесь с версткой

Пусть это и отдельная профессия. Но если все студенты перестанут копировать восьмиметровые подачи на лист А4, будет уже победа. В масштабе портфолио такой избыток графики просто невозможно рассмотреть.

5. Станьте немножко редактором

Пишите кратко и грамотно. На выходе хороший текст о себе — это выжимка важной и понятной информации. Поэтому отказывайтесь от штампов и высокопарных фраз. Если абстрактные бабушка или школьник поймут — получилось отлично

6. Упоминайте практический опыт

Это показатель самостоятельного профессионального мышления. Если есть опыт ведения проекта, отразите это в портфолио: вставляйте чертежи для строительства дома, интерьеров.

7. Проверьте формат портфолио

В теле письма отправляйте только пдф-файл — прикрепленный, без ссылок на облако. Потому что никто не возьмет себе в бюро человека, который даже «пдфку» не может сжать.

И ещё 3 материала по теме

10 ошибок при создании портфолио

5 базовых принципов для портфолио

Опыт МАРШа: 5 шагов в работе над портфолио

 

archspeech.com

archspeech запускает спецпроект об архитекторах «Перспективный план» :: Статьи

Те, кто через 10-15 лет будут определять облик наших городов, уже сегодня участвуют в конкурсах и различных инициативах, делают первые шаги в «большой архитектуре», реализуют свои первые громкие проекты.

У кого-то таких проектов больше, у кого-то меньше, кто-то основал собственное бюро семь лет назад, а кто-то — всего два. Одни бюро имеют большой опыт участия в конкурсах, а некоторые имена архитектурная общественность узнала только в прошлом году. Так или иначе, все, кто создает интересные проекты разного масштаба в городе — с перспективой на все более крупноформатные истории — подпадают под наши критерии отбора для рубрики «Перспективный план».

Цель проекта — дать возможность архитектурным бюро еще раз заявить о себе на страницах нашего портала. Рассказать о своих взглядах и творческих принципах, планах и устремлениях, поделиться опытом и достижениями, показать последние реализации и только что разработанные концепции. Чтобы все эти собранные нами портфолио в итоге сложились в понятную картину того, какие же на самом деле перспективы у нашей российской архитектуры.

По итогам мы также планируем сделать независимый рейтинг с понятными и прозрачными критериями оценки (количество реализаций, успешность участия в конкурсах и т.п.) — это даст еще более полное представление об архитектурном рынке и, мы надеемся, сработает так, как должна срабатывать здоровая конкуренция. Непременно проведем и голосование среди пользователей — любопытно будет потом сравнить результаты с объективными цифрами рейтинга.

Талантливая и подающая надежды молодежь составляет значительную часть нашей аудитории, поэтому мы очень рассчитываем, что наши читатели помогут нам в формировании контента новой рубрики. Если вы считаете себя перспективным бюро — пожалуйста, пишите нам на адрес [email protected], указав в теме письма «Рейтинг перспективных архитекторов», и присылайте ссылки на своим работы на наш строгий суд. Мы непременно дадим вам знать, если примем решение опубликовать ваше портфолио!

Для участия в проекте необходимо предоставить следующие данные/материалы.

Справочно

• — Название бюро
• — Сайт
• — Руководители или партнеры (имя, должность, резюме)
• — Количество сотрудников
• — Год основания
• — Как все начиналось (абзац про то, как появилось бюро)

 

Портфолио

• — Достижения (премии, смотры-конкурсы)
• — Участие в архитектурных конкурсах (название, год, место, ссылка, результат)
• — Реализации, важные для вас (как «большая архитектура», так и частные дома, интерьеры, выставки)
• — Важные для вас проекты (нереализованные)
• — Важные публикации (со ссылками)
• — Общее количество проектов (как реализованных, так и нереализованных)
• — Общее количество архитектурных проектов (не интерьеры и не предметный дизайн)

 

Вдохновение

• — Творческое кредо
• — Архитекторы — иконы
• — Здания — иконы
• — Что вы думаете о состоянии российской архитектуры?
• — Проект мечты
• — Три необязательные вещи, которые вы хотите сообщить о себе или бюро

 

Изображения

• — Фото руководителей/ партнеров (не паспортное фото, горизонтальное с хорошо различимым портретом)
• — Изображения самых показательных для вас проектов (требования: не меньше 1200 пикселей по ширине, больше горизонтальных изображений, чем вертикальных, 3-4 изображения одного проекта) с краткими описаниями (название, функция, общие ТЭПы, год проектирования и реализации, главная идея).

 

Рубрика «Перспективный план»

archspeech.com

Бюро ANTON BARKLYANSKI :: Статьи

Еще несколько лет назад Пермь «гремела»: у уральского промышленного города в Прикамье вдруг появился шанс стать эпицентром современной архитектуры и ни много ни мало «культурной столицей Европы». Голландское бюро KCAP разработало мастер-план, на здание новой Пермской галереи современного искусства, курировать которую должен был сам Марат Гельман, провели большой конкурс, и два новых здания собирались строить Петер Цумтор и Борис Бернаскони. Благоустроенные набережные, катки, несколько аквапарков, горнолыжный курорт, новый авто-железнодорожный вокзал, «парк пермского периода» с единственными в мире механизированными фигурами динозавров — количество разработанных для Перми за последние 10 лет амбициозных проектов действительно впечатляет.

Вот только мастер-плана нынешняя администрация не придерживается, и вместо того, чтобы развиваться в существующих границах, город продолжает расползаться. Гельман, разочарованный, уехал, как только стало понятно, что галереи не будет. Чуть настойчивей оказался руководитель известного во всем мире пермского театра оперы и балета — Теодор Курентзис: шантажируя власти отказом продлять свой контракт, в начале 2016 года он взял с них обещание все-таки построить новый корпус театра по проекту англичанина Дэвида Чипперфильда, победившему в конкурсе 2010 года и даже прошедшему госэкспертизу в 2014-м. Хочется верить, это сработает, но пока что «воз и ныне там». Но... зато в Перми строится то, что проектирует Антон Барклянский.

ЖК ASTRA, Пермь, пространство двора

Начинал он тоже с концепции для пермского театра — и этот проект до сих пор остается у архитектора одним из любимых: тогда, в конкурсе 2006 года, он занял первое место. Пока КСАР делали мастер-план всего города, Барклянский консультировался с голландцами относительно решения более локальной задачи — мастер-плана для кампуса Пермского политехнического университета (реализован в 2014 году). Новые для Перми планировочные схемы организации застройки Антон и команда применили и в проекте жилого комплекса «Астра», включающего реконструкцию торговых рядов XIX века (в процессе реализации). Было реконструировано несколько жилых кварталов, в данный момент разрабатывается концепция для Горного института Уральского отделения РАН. Пермский институт культуры ПГИК Барклянский и компания консультируют на предмет потенциала конкретного участка и его последующего освоения. А в 2015 году Антон вошел в градостроительный совет Перми и связывает с этим немало надежд.

Но в перерывах между всеми этими проектами, были, разумеется, не только «родные пенаты». Тех крупиц знаний о большой архитектуре, которые волею случая «долетали» до Урала, молодому пытливому уму явно не хватало. Первые пять лет после успешной защиты диплома Антон действительно проходил практику в Перми — под руководством Виктора Тарасенко. Но, несмотря на внешнюю успешность работы (реализации, дипломы, победа в международном конкурсе), «оставалось ощущение, что я так и не знаю, как получить то качество, которое завораживает в международных проектах. Поэтому последующие годы я работал в иностранных архитектурных компаниях McAdam Architects и Эрика ван Эгераата и в московском офисе Сергея Скуратова», — рассказывает Антон.

В московской команде Эрика ван Эгераата пермский архитектор работал даже дважды: в статусе «руководитель проекта» при строительство Шахматного клуба и отеля в Ханты-Мансийске и после главным архитектором команды московского офиса в проекте Корпоративного университета Сбербанка. А будучи ГАПом в Sergey Skuratov Architects, курировал проектирование одного из «Садовых кварталов».

Тем удивительней, что человек, приложивший руку ко многим знаковым проектам последних лет — от «Красного октября» до «ЗИЛАРТ», — стал архитектором почти случайно. Родственники и вовсе настойчиво отправляли Антона после окончания школы на экономический или юридический. А ему самом вообще-то нравилось современное искусство, промышленный и графический дизайн. Но подобного в местных университетах не предлагали. А Санкт-Петербург и Москва в годы экономического кризиса казались недостижимыми. «Кто-то подсказал, что в соседнем Екатеринбурге есть академия, в которой обучают интересующим меня специальностям, — вспоминает Барклянский. — Чтобы туда попасть, необходимо было готовиться заранее по тем предметам, которых в школе не было...» Выход нашелся: местный строительный колледж при условии отличной защиты позволял попасть на 3-й курс академии в Екатеринбурге. Вот только специальность — архитектура!

Попав наконец в академию, Антон планировал сразу перевестись на графику или промышленный дизайн. Но с первых дней учебы неожиданно стал узнавать, что «архитектура у нас и архитектура в мире — это две большие разницы. «Архитектура Перми, где я родился, не вызывала интереса. Чтобы ею еще и заниматься?! А то, что это намного более интригующе и многомерно, чем графический дизайн, я узнал лишь в библиотеке института, где оказались свежие журналы и книги по зарубежной архитектуре», — говорит Барклянский.

На практику в 2002 году, как упоминалось выше, он вернулся в родную Пермь. А после, сотрудничая с иностранными бюро, параллельно накапливал багаж и собственных проектов, сделанных совместно с коллегами-единомышленниками. «В первую очередь нам интересно работать с объектами культуры (учебные комплексы, театральные здания, музеи) и над развитием территорий и общественных пространств; организовывать на первый взгляд сложные пространства», — рассказывает Антон. Опыт и солидное портфолио позволили Антону в 2011 году открыть в Москве свою, именную архитектурную практику.

Гулливер. Совместно с Agence d’Architecture Anthony Bechu

Впрочем, традиции международной кооперации не изменил: сегодня компания Антона Барклянского, в частности, является постоянным партнером парижского бюро Agence d’Architecture Anthony Bechu по сопровождению российских проектов. «Почему для нас важно сотрудничество с иностранными архитекторами? Это повышает уровень наших собственных решений и расширяет горизонты для сотрудников, — объясняет Антон. — В тоже время такое сотрудничество позволяет держать себя в творческом тонусе, не забывать, что, кроме суровых реалий, в архитектуре есть и творческая сторона».

Забыть об этом на российских просторах — а Антон Барклянский активно проектирует не только в Москве или Перми, но и в Уфе, Ростове, Красногорске — что и говорить, проще простого. «Архитектор у нас часто воспринимается как рисователь фасадов, которого приходится уговаривать набрать побольше квадратных метров продаваемой площади, — сетует Барклянский. — Такой творческий человек, не смыслящий в бизнесе. А девелоперов архитекторы воспринимают как ничего не понимающих в „красоте“ и думающих лишь о деньгах — уродующих их божественные творения. В то время как хорошая архитектура появляется тогда, когда эти два полюса принимают ценности друг друга и работают в одном направлении, договорившись о совместной цели. Только тогда все вертится».

В этом архитектору и видится самая сложная профессиональная задача — убедить заказчика в том, что они работают заодно. Что архитекторы тоже искренне хотят повысить привлекательность и ценность объекта для будущих покупателей и арендаторов. И что не нужно их воспринимать как недоброжелателей, озабоченных лишь тем, чтобы вывести проект за грани спланированного бюджета. «До сих пор девелопер нередко работает по старой привычке, — рассказывает Антон. — То есть ставит перед собой задачу минимизировать все статьи расходов, чтобы получить максимум прибыли. К счастью, ситуация меняется: появилась конкуренция за пользователя и стало критичным понимание того, что же пользователь хочет, как сделать ему лучше, чем делают конкуренты. Мы регулярно экспериментируем со способами аргументирования практической ценности наших решений, вырабатываем свои методы. Это сложный, но интересный процесс».

Именно для этой цели — вырабатывание собственного подхода на основе современной методологии создания «клиентоориентированного продукта» — в этом году Антон Барклянский, его партнер Марина Букина и еще ряд дружественных коллективов запустили проект Synchrotecture. «Он появился, когда обострилось понимание того, что все участники девелоперского проекта, как лебедь рак и щука, тянут в разные стороны, не до конца понимая не только задачи и интересы друг друга, но и неудовлетворенные потребности будущих пользователей. А отсюда и неудовлетворенность результатом, и отсутствие у проекта сильных конкурентных преимуществ, — поясняет Антон. — Поиски первопричины привели нас к изучению новых методов проектной деятельности и пониманию критичности междисциплинарного подхода. Synchrotecture — это постоянный эксперимент, как с процессом, так и результатом. Кристаллизация собственного метода разработки проектов с максимальной ценностью и для нас, и для девелоперов, и для будущих пользователей объекта».

Подобная «синхронизация» интересов, однако, вовсе не означает сведение целей архитектуры исключительно к решению утилитарных задач. «Есть, например, задача создания нового опыта для пользователя — как опыта физического взаимодействия, так и опыта восприятия, — рассуждает Антон Барклянский. — В идеале каждый проект должен доводиться до состояния, когда человек контактирует с пространством на уровне ощущений и расширяет свое понимание о возможном». Наиболее искусны в этом, по мнению Антона, японцы: Су Фудзимото, Джунья Ишигами, Кенго Кума, Хироши Накамура: «Мне симпатизирует поэтичная легкость их проектов, поиск нового, раздвигающего сознание и разрушающего шаблоны, — объясняет Барклянский. — В их работах простыми средствами, с кажущейся легкостью и непринужденностью, сделано что-то выходящее за границы привычного — независимо от масштаба самого объекта. В Curtain Wall House архитектора Шигеру Бана вместо стен у дома шторы. В домах Су Фудзимо границы между улицей и внутренним пространством стираются, а само внутреннее пространство превращается в комплекс самостоятельных объектов. Jджунья Ишигами тоже растворяет здания, но использует свой метод — утончает конструкции, как, например, в здании Kait Workshop. Это делает здания легкими и невесомыми».

Фабрика-кухня, Пермь

К легкости, чистоте и простоте решений стремится и сам Антон. По крайней мере, так гласит творческое кредо на его личном сайте. «Хотелось бы когда-нибудь добавить к этому, что мы меняем представление о возможном», — мечтает архитектор. Было бы здорово, к примеру, построить, как и хочет Антон, музей современного искусства в Японии: «Японцы тщательно подходят ко всему, долго и дотошно обдумывают, прежде чем принять решение. Для них важна эстетика самого объекта — и важно состояние человека, находящегося внутри. Но иностранцу завоевать их доверие крайне сложно. Задачка из серии mission impossible».

Тем не менее, кажется, что строительство нового здания Пермского театра — в том виде, как задумано, — «mission impossible» в еще большей степени. Да и вообще — строительство в Перми, или в Уфе, или в еще где-нибудь в России — ничуть не проще, чем на территории «дотошных» японцев.

А потому представление о возможном Барклянский все-таки меняет.

 

Реализации

2007 — многофункциональный комплекс «Жемчужина» (гостиница и бизнес-центр), Пермь (под руководством Виктора Тарасенко)

2011 — реконструкция здания фабрики-кухни 1920-х гг., Пермь

2012 — жилой район из кварталов средней этажности, г. Октябрьский, Уфимская область (концепция мастер-плана — SCHIEMANN WEYERS ARCHITECTS, Rotterdam,The Netherlands) — идет строительство

2014 — стратегия развития территории Пермского политехнического университета ПНИПУ и кампус для студентов и преподавателей (консультанты проекта — КСАP, Роттердам, Нидерланды)

2014 — кампус для студентов и преподавателей Пермского политехнического университета ПНИПУ

2016 — «Квартал 46» в центральном районе Перми (концепция элитного жилого комплекса 40000 кв. м и реконструкция двух торговых пассажей XIX века)

Проекты

Концепция административно-репетиционного корпуса Пермского академического театра оперы и балета имени И.П. Чайковского

Концепция нового центра современного искусства ГЦСИ-NCCA

Сопровождение разработки концепции развития территории аэропорта г.Ростов-на-Дону 350 га и концепции первой очереди строительства авторства Agence d’Architecture Anthony Bechu, Париж, Франция

Комплексное освоение территории — концепция развития квартала 179 в центральном районе Перми

Выставки

2013 — фестиваль «АРХ Москва», программа «Next!», выставка «Новые имена»2015 — фестиваль «Зодчество», спецпроект «Генетический код»

Премии

2012 — премия фонда имени Якова Чернихова ICIF «Вызов времени», номинант2013 — фестиваль «Золотая капитель», проект «Кампус в лесу», серебряный диплом

Конкурсы

2012 — концепции территории «Арт-резиденций», Никола-Ленивец, Калужская область (выход во 2-й этап)2013 — Международный конкурс на новое здание Государственного центра современного искусства ГЦСИ-NCCA, Москва (выход во 2-й этап)2014 — Международный конкурс на дизайн станции метро «Солнцево», Москва (выход во 2-й этап)2014 — конкурс на концепцию павильона компании «Экоокна», Москва, 20142015 — Международный дизайн-конкурс City of Ryde Civic Centre на разработку концепции центрального района-хаба, Сидней, Австралия2015 — Международный конкурс на концепцию организации Аркады бизнес-центра «Белые Сады», Москва (выход во 2-й этап)2016 — Международный конкурс архитектурных идей, центр истории ART PLATFORM, Сун Хен, Корея

Публикации

2002 — «TATLIN» #9, дипломный проект «Центр современного искусства в Перми»2004 — «TATLIN» #2, административно-торговый комплекс, Пермь2007 —региональный журнал «Проект Прикамье» #72009 — «Проект Россия» #53, проект «Эспланада и ее метаморфозы»2009 — «TATLIN MONO» #5, административно-репетиционный корпус театра оперы и балета им. Чайковского, Пермь2012 — каталог номинантов Международной премии молодых архитекторов фонда имени Якова Чернихова «Вызов времени»2014 — «speech: метро» #13, «Восемьдесят лет в поисках репрезентативности» (проект метро Солнцево)2015 — «Эхо Москвы»2015 — Berlogos.ru2016 — Archi.ru

archspeech.com

Самые ожидаемые проекты, которые реализуют в ближайшие годы :: Статьи

Постоянная «заморозка проектов» вполне могла бы стать 11-й причиной не быть архитектором. Причем страдают от внешних факторов профессионалы любого уровня. Бьярке Ингельс, на примере которого мы как раз проверяли архитектурную смекалку, из 200 проектов, сделанных за последние восемь лет, смог реализовать лишь одиннадцать. Бюро Захи Хадид все лето боролось за реализацию проекта стадиона в Токио. SANAA уже четвертый год пытается получить разрешение на строительство в Париже.

Сами проекты на пути к реализации так часто существенно меняется, что уже никто и не обращает внимания на первоначальные концепции. Все тот же Бьярке Ингельс смог опередить Нормана Фостера в борьбе за строительство самого дорогого небоскреба в мире, но уже на первых этапах вынужден существенно перекраивать проект и искать более простые альтернативы.

Чтобы не обманывать ни себя, ни читателей, archspeech выбрал восемь проектов, которые либо уже начали строиться в этом году, либо получили последние разрешения и будут построены до 2020 года.

Башни «Ворота Копенгагена», Дания Steven Holl Architects

Строительство двух башен «Ворота Копенгагена» по проекту Стивена Холла начнется в 2016 году. Победив в конкурсе еще в 2008 году, бюро наконец получило все разрешения для начала строительства. «Ворота» формируются здесь за счет двух подвесных мостов на высоте 65 метров. При этом из-за геометрии участка они сходятся под углом, продолжая ломаный ритм объемов башен.

Сам переход между башнями была заложен еще в техническом заданию к конкурсу, но именно Холлу удалось убедить жюри своей идеей открытых смотровых террас, ориентированных как на город, так и на море. Доступ на них будет осуществляться с уровня улицы для всех желающих – пешеходов и велосипедистов.

Впрочем, несмотря на существенную задержку в реализации проекта, сотрудникам бюро скучать не приходится. Помимо участия в конкурсе на Софийской набережной в Москве, в компании на данный момент сразу восемь проектов находятся в стадии строительства.

Изображения © Steven Holl Architects

 

Хранилище музея Бойманса ван Бёнингена в Роттердаме MVRDV

В отличие от американского коллеги, голландскому бюро MVRDV не пришлось долго ждать реализации проекта, но судьба у него была непростой. Еще на этапе конкурса студию отстранили от работы за мнимое нарушение регламента. Так что сначала пришлось оправдывать свою победу в суде, а потом еще раз доказывать состоятельность проекта – уже перед культурными институциями.

Здание для архива художественного музея Бойманса ван Бёнингена архитекторы видят в форме перевернутого зеркального купола (другие примеры зеркальной архитектуры вы найдете здесь). Такую форму авторы оправдывают желанием оставить как можно больше пространства под общественную площадь, а зеркальная поверхность должна будет помочь «растворить» объект в Музейном парке, который был реализован по проекту ОМА в 1994 году.

Большую часть здания займут сами хранилища, закрытые для посетителей. Но архитекторы предусмотрели на разных уровнях и общественные галереи, которые будут связаны между собой зигзагообразными лестницами. А на озелененной крыше для посетителей откроют ресторан, продолжающий тему растворения в окружении парка.

Изображения © MVRDV

 

Мост-сад в Лондоне Heatherwick Studio

Проекта моста стал возможен благодаря актрисе Джоанне Ламли. Именно Ламли продвигала идею «висячих садов», уговаривала Томаса Хизервика и искала инвестиции для проекта. Впрочем, это не помешало британской консервативной общественности затормозить стройку практически на год. В качестве одной из акций был даже организован альтернативный конкурс, высмеивающий саму идею проекта.

При ширине в 30 метров длина моста составит 366 метров. Естественно, проект сразу же окрестили лондонским Хай-Лайном. Судя по изображениям, новый мост больше будет напоминать парк, поделенный на различные функциональные зоны. Растительность будет плавно меняться с севера на юг, продолжая ландшафт двух берегов, а зимой пространство украсят рождественские ели.

Работы должны начаться уже в январе 2016 года, а открыть мост для публики планируют летом 2018 года.

Изображения © Heatherwick Studio

 

Центр Мэгги в Лидсе Heatherwick Studio

Тему сада в городском контексте Хизервик продолжает в проекте центра реабилитации больных раком. Все разрешения на строительство уже получены и сдача в эксплуатацию ожидается в 2017 году.

Участок был окружен со всех сторон больничными зданиями. Поэтому вместо того, чтобы застраивать последний участок зелени, архитекторы, наоборот, решили раскрыть центр для публики. Отведенные под комнаты для терапии объемы разной высоты, которые сами архитекторы сравнивают с садовыми горшками, окружают остекленный внутренний атриум.

Новый центр станет уже 19-м подобным объектом, построенным в память архитектора Мэгги Кезуик-Дженкс. Играя большую социальную роль, эти проекты не только не испытывают бюрократических проблем при постройке, но и постоянно номинируется на главные архитектурные награды. Так, последний построенный центр в Ланаркшире по проекту бюро Reiach and Hall Architects вошел в шорт-лист на Приз Стерлинга и долгое время даже лидировал у букмекеров.

Изображения © Heatherwick Studio

 

Жилой комплекс One Thousand Museum в Майами Zaha Hadid Architects

62-этажный жилой небоскреб станет первым высотным объектом для Захи Хадид в Западном полушарии. На первых этажах также разместятся несколько арт-музеев, что и дало название всему комплексу. Главной особенностью здания стал внешний экзоскелет, который соберут из 4800 частей, доставленных из Дубая.

Не обошлось и без технологических новинок. По заявлениям архитекторов, башня станет первым зданием в США, где внешний каркас будет сделан при помощи стеклофибробетонной несъемной опалубки.

Близок к завершению еще один жилой комплекс по проекту Хадид. Расположенный вдоль парка Хай-Лайн, он служит еще и прекрасным примером комплексного подхода, где даже строительные навесы проектируются в стиле архитектуры основного здания.

Изображения © Zaha Hadid Architects

 

Жилой комплекс Pyramid Tower в Иерусалиме Studio Daniel Libeskind

Еще один жилой небоскреб появится в самом центре Иерусалима рядом с рынком Махане Йехуда. В совместной работе Даниэля Либескинда и местного архитектора Игуля Леви (Yigal Levi) на 26 этажах разместятся 200 апартаментов, бутик-отель, магазины на первых этажах и ресторан с обсерваторией на крыше.

Форма пирамиды, отсылающая к традициям древнего города, была выбрана с целью минимизировать падающую на общественную площадь тень. Рисунок фасада построен на чередовании геометрического орнамента стекла и камня, по словам архитекторов, заимствованного из архитектурного наследия Иерусалима.

Изображения © Studio Libeskind

 

Музей Джорджа Лукаса в Чикаго MAD Architects

Может показаться странным, но первоначальный проект музея, представленный еще в ноябре 2014 года, был отвергнут властями города, поскольку занимал часть парковки, расположенной рядом. Почти год ушел на переговоры с властями и корректировку проекта (общая площадь была сокращена на четверть), но в итоге музей Джорджа Лукаса все-таки получил одобрение городского совета и будет построен к 2019 году.

Участок под застройку выделен в музейном кампусе Чикаго — парке площадью почти 250 000 кв. метров, где уже красуются три крупнейших институции города: Планетарий Адлера, Аквариум Шедда и Музей естественной истории им. Филда. Здание в форме искусственного ландшафта, открытого для доступа с любой стороны, организовано вокруг центрального куполообразного атриума, который соединяет три независимых уровня экспозиции. На самом пике импровизированной «горы» запланирована обсерватория с круговым обзором в 360 градусов с видами на Чикаго и озеро Мичиган.

Изображения © MAD Architects

 

Музей Нобелевской премии в Стокгольме David Chipperfield Architects

Непростая судьба ждала и музей Нобелевской премии по проекту Дэвида Чипперфильда. Занявшая первое место концепция буквально с первых дней подвергалась постоянной критике как музейных работников, так и общественности. Спустя полтора года бюро британского архитектора представило «значительно уменьшенный» вариант музея, который, наконец, всех удовлетворил.

Прямоугольный объем здания визуально поделен на три горизонтальных уровня: входное лобби, музейное пространство с галереями, библиотекой и конференц-залами замыкается центральной аудиторией как главным пространством музея. Описывая свой проект, Чипперфильд говорит о желании воплотить идеалы премии и создать площадку для вдохновения будущих поколений.

Примечательно, что и в соседней Финляндии не слишком рады новым музейным объектам. Конкурс на здание музея Гуггенхайма в Хельсинки, завершенный этим летом, стал одним из самых крупных за последнее время. Концепция победившего японо-французского дуэта обошла издания всего мира, но проект до сих пор находится в подвешенном состоянии. Причина проста — современный европейский город не может позволить себе тратить 125 млн. евро на проект, который никогда не сможет себя окупить.

Изображения © David Chipperfield Architects

archspeech.com

---

Смотрите также

• 
  Журнал элжур
• 
  Журнал переработки
• 
  Беременность журнал
• 
  Электроэнергия журнал
• 
  Журнал томагавк
• 
  Журнал крым
• 
  Журнал околоспорт
• 
  Журнал электроэнергия
• 
  Дружба журнал
• 
  Химагрегаты журнал
• 
  Журнал рецензируемый