Публикуется впервые: альбом «В.Ч.К. Главные документы». Журнал фсб

ФСБ: ЗА и ПРОТИВ

кандидат психологических наук, доцент Один из первых чекистов-теоретиков Станислав Турло в своей книге «Шпионаж», изданной в 1924 году, писал: «Контрразведывательная работа трудная… сложная и ответственная… необходимо… одухотворить ее и помнить, что она нужна и полезна для государства».

Классик русской литературы Иван Тургенев отмечал: «У нас у всех есть один якорь, с которого, если сам не захочешь, никогда не сорвешься: чувство долга». Для человека, который избрал для себя профессию защитника государства, такие нравственные ценности, как верность долгу и преданность Отечеству, являются не только ключевыми, но и крепко сплетенными между собой. Именно они помогали и помогают сотрудникам отечественных органов безопасности уверенно, высокопрофессионально и успешно защищать государство от самых разных угроз, не совершить трагическую ошибку или преступление, поддавшись на провокацию или соблазн (спецслужбы иностранных государств никогда не откажутся от попыток вербовки). И только верность долгу и беззаветная преданность Отечеству ведут к подвигу – готовности отдать свою жизнь за правое дело не только в годы военного лихолетья, но и в мирное время. К значимым традициям отечественных органов государственной безопасности, несомненно, относится серьезная интеллектуальная и морально-психологическая подготовка, а также образовательный уровень сотрудников. Этим аспектам уделялось особое, можно сказать, первостепенное значение на всех этапах развития нашего государства. Один из первых российских генералов-контрразведчиков Николай Батюшин отмечал, что руководитель разведки и контрразведки должен быть по образованности «с веком наравне», по интеллекту «обладать особым синтетическим умом, дабы в мелочах улавливать общую картину, то есть обладать некоторым даром прозрения», по своей природе быть «вполне застрахованным от разного рода увлечений, свойственных его возрасту, быть, скорее, аскетом, находя выход своей энергии в азарте работы… Но самое главное – он при огромном хладнокровии должен быть абсолютно честным человеком…» А Станислав Турло в своей книге писал: «Необходимо воспитать себя самих, расширять свой кругозор, чтобы при столкновении с врагом превосходить его нравственно». На различных исторических этапах развития нашей страны роль высоких нравственных качеств для сотрудников отечественных органов безопасности оставалась чрезвычайно значимой. В советскую эпоху подчеркивалось, что для достижения успеха сотрудники органов безопасности должны всегда быть интеллектуально и морально выше своего противника. Для повышения образовательного уровня сотрудников отечественных органов безопасности были созданы и постоянно развивались образовательные учреждения. В 1920-е годы были организованы курсы по подготовке сотрудников для службы в органах ВЧК. В 1930 году курсы преобразовали в Центральную школу ОГПУ. После Великой Отечественной войны это уже Высшая Краснознаменная школа МГБ (позже – КГБ) СССР, в 1992 году – Академия МБ РФ, многопрофильное учебное заведение, осуществляющее подготовку кадров для отечественных органов безопасности. В настоящее время это Академия ФСБ России.

Еще одна важная традиция – преимущественно моральные мотивы службы в органах безопасности. Для многих интересующихся историей отечественных органов безопасности малоизвестен тот факт, что легендарный командир партизанского отряда «Победители», кадровый сотрудник советских органов государственной безопасности Дмитрий Медведев, 22 июня 1941 года, будучи уволенным из органов НКВД, подал рапорт на имя Народного комиссара Государственной безопасности СССР Лаврентия Берии с просьбой о восстановлении на службе. Медведев в рапорте указывал, что, осознавая свой долг перед Родиной, готов отдать все свои силы, всего себя борьбе с фашизмом. Нарком дал согласие на возвращение Медведева в состав органов НКВД СССР. За образцовое выполнение заданий командования в тылу противника полковнику Медведеву Д.Н. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». В отечественных органах безопасности принято не оставлять без наказания преступления против России. Как известно, многие военные преступники, которые были сотрудниками нацистских репрессивных структур в период Второй мировой войны, были привлечены, нередко повторно, к уголовной ответственности лишь в 1960–1970 годы и в итоге приговорены к высшей мере наказания. К примеру, в книге Сергея Богданова «Неотвратимое возмездие: рассекреченные документы» (из истории борьбы органов государственной безопасности Белгородской области с изменниками Родины и активными пособниками немецких оккупантов), изданной в 2014 году, раскрывается кропотливая и длительная работа сотрудников КГБ при СМ СССР по Белгородской области по розыску предателей Родины, карателей и, в частности, сотрудников тайной полевой полиции ГФП-725.   В соответствии с материалами следственно-судебного дела № 17, начатого 12 февраля 1959 года и оконченного 8 августа 1959 года, работники Белгородской городской полиции Федоровский, Мамаев, Терещенко, Щурок за участие в активной карательной деятельности в отношении советских граждан (расстрелы, обыски, аресты, истязания) в период оккупации области немецко-фашистскими войсками в 1941–1943 годах Белгородским областным судом были приговорены к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор приведен в исполнение 9 марта 1960 года. В соответствии со следственно-судебным делом № 37 каратели тайной полевой полиции ГФП-725 Эрлих, Кремер Д.Д., Виндекер, Тоскунов, Кремер Д.М., участвовавшие в операциях по уничтожению советских партизан на территории советской Украины в период ее оккупации немецко-фашистскими войсками, а также в расстрелах и истязаниях советских граждан, приговорены 15 мая 1974 года к смертной казни. Приговор вынесен судебной коллегией по уголовным делам Белгородского областного суда. Упорная и продолжительная работа советских сотрудников органов государственной безопасности по розыску и привлечению к уголовной ответственности военных преступников времен Великой Отечественной войны представлена в материалах документальных фильмов из цикла «Без срока давности». Коллективу авторов данной кинематографической работы в 2016 году присуждена Первая премия ФСБ России за лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов федеральной службы безопасности в номинации «Телевизионные и радиопрограммы». В числе значимых традиций отечественных органов государственной безопасности можно назвать тщательный отбор и расстановку кадров отечественных органов безопасности. Доктор юридических наук Андрей Шаваев во введении к книге Максимилиана Ронге «Война и индустрия шпионажа» отмечает: «Тот, кто заявляет о том, что незаменимых специалистов в разведке и контрразведке не бывает, либо дилетант, либо скрытый недоброжелатель, сознательно играющий на стороне противника. Спецслужбы сильны не массовостью, а звездами – «золотым фондом», как среди оперативного и руководящего состава, так и среди агентуры. Звезд много быть не может, но светят-то именно они, они востребованны всегда, может быть, в какой-то период и не персонифицированно на определенной должности, но их мысли, концепция работы, идеи, аналитика, нетрадиционные подходы – всегда». В отечественных органах безопасности традиционно проходит военную службу и работает много женщин. Большинство из них выполняют такие же ответственные задачи, как и мужчины. Женщины исполняют свои обязанности с присущей им внимательностью, терпением и добросовестностью. Их ежедневный труд способствует поддержанию в подразделениях атмосферы тактичности и взаимного уважения, существенно влияют на повышение эффективности профессиональной деятельности. Забота о людях, с которыми приходится взаимодействовать сотрудникам отечественных органов безопасности, во многом выражается в традиции бережного отношения к конфиденциальным источникам, в недопустимости разглашения о них каких-либо сведений. Выдающийся российский агентурист – начальник Московского охранного отделения Сергей Васильевич Зубатов, занимавший эту должность в период с 1896 года по 1902 год, отмечал: «Вы, господа, – говорил он подчиненным, – должны смотреть на сотрудника (своего конфиденциального источника. – Прим. авт.), как на любимую женщину, с которой находитесь в тайной связи. Берегите ее как зеницу ока. Один неосторожный шаг, и вы ее опозорите, помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам, будут работать с вами честно и самоотверженно... Никогда и никому не называйте имени вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию, помните его только по псевдониму». Одной из основополагающих традиций является героизм, нередко и самопожертвование сотрудников органов безопасности. За образцовое выполнение заданий на фронтах Великой Отечественной войны тысячи сотрудников советских органов безопасности награждены орденами и медалями. Многим сотрудникам присвоено звание Героя Советского Союза. Среди них – пятеро выпускников Центральной школы НКВД СССР 1930-х годов. Это Дмитрий Медведев, Владимир Молодцов, Виктор Лягин, Евгений Мирковский, Петр Жидков. Газета «Правда» от 28 августа 1941 года рассказала о подвиге, совершенном командиром взвода связи, начальником связи комендатуры второго пограничного отряда войск НКВД Молдавского округа лейтенантом Анатолием Рыжиковым, за который ему было присвоено звание Героя Советского Союза: «Непрерывным артиллерийским огнем противник повредил линию связи. Посланный для исправления линии лейтенант Рыжиков внезапно столкнулся с большой группой немцев. Лейтенант бесстрашно вступил в бой с фашистами. Уничтожив шестерых из них гранатами, Рыжиков смело бросился в рукопашную схватку. Он выбил из рук солдата винтовку и немецким же штыком заколол трех немцев. Остальные бежали. Ни минуты не мешкая, Рыжиков исправил повреждение. Связь между заставами была восстановлена». Готовность сотрудников совершить героический поступок и даже отдать жизнь за правое дело сохраняется и в новейшей истории отечественных органов безопасности. Вспомним заместителя директора ФСБ России в конце 1990-х – начале 2000-х годов, руководителя 2-го Департамента ФСБ России вице-адмирала Германа Угрюмова, который почти 25 лет отдал работе в военной контрразведке. Он руководил региональным оперативным штабом на Северном Кавказе в период второй чеченской кампании, когда координация действий российских силовых структур в данном регионе была поручена Федеральной службе безопасности Российской Федерации. Под его руководством были разработаны и проведены специальные операции по ликвидации лидеров бандподполья, заложены основы успешного завершения военных действий против террористов, действовавших в Чечне. Указом Президента Российской Федерации от 20 декабря 2000 года за мужество и героизм, проявленные при исполнении воинского долга, вице-адмирал Угрюмов был удостоен звания Героя Российской Федерации. 30 мая 2001 года ему было присвоено очередное воинское звание адмирала. На следующий день он скончался от сердечного приступа в своем рабочем кабинете в Ханкале. Как и многие сотрудники, Герман Алексеевич отдал всего себя служению Родине, службе в органах безопасности. В отечественных органах безопасности традиционно заботятся о сохранении и увековечении памяти о своих товарищах, ушедших из жизни, о сотрудниках, совершивших подвиг. Руководство подразделений особое внимание уделяет семьям погибших сотрудников. Эта работа находится на особом контроле у руководства ФСБ России и координируется Управлением кадров Службы организационно-кадровой работы. Ряд сотрудников отечественных органов безопасности внесли значимый вклад в обеспечение государственной безопасности нашей Родины, не только честно и добросовестно исполнив свой служебный долг. Они стали известными писателями, которые в своих книгах рассказали не только о героизме сотрудников отечественных органов безопасности, но и об их будничной работе. К таким писателям можно отнести Дмитрия Медведева, Леонида Шебаршина, Георгия Санникова. Эти ветераны и другие представители творческой интеллигенции заложили такую актуальную традицию, как объективное и высокопрофессиональное освещение в информационном пространстве деятельности сотрудников отечественных органов безопасности. Дмитрий Медведев внес огромный вклад в сохранение исторической памяти о подвиге советского народа в Великой Отечественной войне, и в частности, о сотрудниках органов безопасности, советских партизанах. В 1948 году на основе своих воспоминаний он написал книгу «Это было под Ровно», затем переработал, дополнил ее и издал в 1951 году под названием «Сильные духом». Написанная совместно с Анатолием Гребневым одноименная пьеса была поставлена на сценах 120 театров страны. Он подготовил также книги «Отряд идет на Запад», «На берегах Южного Буга». Последняя книга вышла в свет уже после смерти автора в 1957 году. Дмитрий Медведев получил широкую известность и как рассказчик. Радиопередачи с его участием с нетерпением ждала вся страна. Леонид Шебаршин написал книги «Рука Москвы. Записки начальника советской разведки», «Хроника безвременья. Заметки бывшего начальника разведки» и другие. В своих произведениях он акцентировал внимание на нормах профессиональной этики сотрудников отечественных органов безопасности. Георгий Санников создал целый ряд произведений о героической и эффективной работе сотрудников отечественных органов безопасности по ликвидации подполья украинских националистов, уничтожавших мирных жителей в 40-е и 50-е годы XX века на территории Украины, о высокопрофессиональной работе сотрудников советской внешней разведки в условиях противостояния спецслужб ГДР и ФРГ, КГБ и ЦРУ. Он написал такие книги, как «Украинская вандея. Война после войны», «Большая охота», «Без протокола», «Операция «Рейд», или История одной любви». В 1978 году для поддержания инициативы по созданию правдивых и высокохудожественных произведений о работе советских органов государственной безопасности была учреждена Премия КГБ СССР в области литературы и искусства. Премия была присуждена известным писателям Юлиану Семенову, Василию Ардаматскому, актерам Михаилу Козакову, Аристарху Ливанову, Вячеславу Тихонову, Георгию Жженову, Юрию Соломину, певцу и актеру Вахтангу Кикабидзе.

В интересах преемственности традиций отечественных органов безопасности в 2006 году учреждена аналогичная по смыслу Премия ФСБ России за лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов федеральной службы безопасности. Более чем за десять лет существования лауреатами премии стали известные писатели, режиссеры, сценаристы, актеры, певцы и композиторы, скульпторы и художники. Среди них: режиссеры и сценаристы Александр Сладков, Вадим Гасанов, Евгения Дюрич, Сергей Урсуляк, актеры Станислав Любшин, Василий Лановой, Михаил Ножкин, Андрей Мерзликин, Владимир Машков, Даниил Страхов, певцы Иосиф Кобзон, Олег Газманов, Александр Розенбаум, Николай Расторгуев, Денис Майданов, Александр Маршал, композитор Илья Резник. Традиции отечественных органов безопасности формировались нашими предшественниками. «Будем гордиться ими, станем подражать им. Заглянем в прошлое, чтобы укрепить свои силы для служения в настоящем и будущем нашему Отечеству. Славное прошлое Русской земли – неисчерпаемый источник для укрепления наших духовных сил».

www.osfsb.ru

ФСБ: ЗА и ПРОТИВ

В 1969 году американские сенаторы получили внушительный отчет – библиографию советских публикаций о разведке и секретных службах за последние шесть лет. В этом списке помимо документальных статей, книг, интервью были и художественные произведения (ведь в Советском Союзе на тему разведки просто так не пишут). Под № 545 значилось: «Semenov, yulian. “Semnadsat mgnoveniy vesny”. Komsomolskaya pravda, 28, 29, 30, 31 january and 1, 2 february 1969». В примечании разъяснялось: это отрывки из романа о тайной миссии Максима Максимовича Исаева, полковника советской госбезопасности, сорвавшего переговоры нацистов с Алленом Даллесом. Директор ЦРУ во время войны руководил разведцентром в Берне, контакты с немцами у него действительно были. Видимо, поэтому составители отчета и обратили внимание на новое сочинение Семенова.

Для советских читателей «Семнадцать мгновений весны» тем более стали сенсацией: настолько достоверно выглядела версия событий, изложенная известным автором. Роман был полностью опубликован в журнале «Москва», затем Воениздат отпечатал его стотысячным тиражом, а «Молодая гвардия» включила в очередной выпуск популярнейшего альманаха «Подвиг». Уже в апреле 1971 года Татьяна Лиознова приступила к съемкам одноименного телефильма. Юлиан Семенов получал от читателей письма с просьбами раскрыть, кто же такой Исаев-Штирлиц, и в одном из своих очерков поведал, как придумал своего героя.

Летом 1921 года в редакциях нескольких владивостокских газет появился молодой человек. Он великолепно владел английским и немецким, был смешлив, элегантен, умел слушать, в спорах был доказателен, но не унижал собеседника. Любил скачки, плавание и живопись. Репортером оказался отменным. Круг его знакомств был широчайшим: японские коммерсанты, американские газетчики и офицеры из военной миссии, китайские торговцы наркотиками и русские монархисты. Писатель Роман Ким, бывший в ту пору комсомольцем-подпольщиком, знал этого журналиста, на самом деле чекиста-разведчика, как Максима Максимовича. Заинтересовавшись воспоминанием, Юлиан Семенов «вырастил» из него роман «Пароль не нужен».

Позже, работая в Польше над сюжетом «Майора Вихря», он узнал, что в окружении начштаба Верховного командования вермахта Кейтеля (когда тот прилетал в Краков) находился офицер СД, связанный с глубоко законспирированным подпольем, вероятно, советский разведчик. «Словесный портрет, данный польским товарищем, удивительным образом совпадал с описанием Максима Максимовича – Роман Ким совершенно великолепно и очень точно обрисовал мне «белогвардейского газетчика», – писал Юлиан Семенов. – Именно это и заставило меня допустить возможность «перемещения» Максима Максимовича в Германию...»

Семенову удалось ознакомиться с некоторыми документами по истории советской разведки. Например, с выписками из дела Яна Черняка, создавшего в Германии агентурную сеть, работавшую без провалов до конца войны. Писатель изучал биографию Рихарда Зорге, он знал, кто такой Николай Кузнецов – гениальный разведчик, действовавший в обличье обер-лейтенанта. Так что своего Штирлица он с полным правом называл собирательно-вымышленным персонажем. А вот существовал ли Максим Максимович? Юлиан Семенов исследователем был дотошным. В хабаровском краевом архиве, в фондах Дальневосточной Республики (ДВР), он обнаружил записку Постышева Блюхеру: «Во Владивосток благополучно переправлен молодой товарищ, присланный Дзержинским. Блестяще образован, знает иностранные языки. И Ким говорил, что журналист-разведчик имел канал связи с Постышевым. Еще одно подтверждение Семенов получил от писателя Всеволода Иванова, бывшего белоэмигранта. Тот припомнил, что в начале 1920-х у него в редакции работал ответственным секретарем обаятельный юноша, отлично говоривший по-английски, по-французски и по-немецки. Когда Владивосток заняли красные, его видели в театре в военной форме рядом с главкомом Уборевичем.

Архивные материалы до сих пор позволяют лишь высказывать версии. В начале 2016 года Управление ФСБ России по Хабаровскому краю выпустило книгу «95 страниц истории», в которой впервые опубликовало фотографию агента иностранного отдела Госполитохраны ДВР, работавшего в 1921–1922 годах в белом Владивостоке. В сохранившихся документах он значится под именем Леонид. Хабаровские историки предположили, что он и мог быть Максимом Максимовичем. В своих донесениях Леонид давал развернутую картину текущей политической обстановки и прогноз на ближайшую перспективу, обозначал намерения всех сил и сторон. Среди источников, на которые ссылался (однако не всегда), были иностранные консульства, редакции газет. Из донесений неясно, какую роль он играл во Владивостоке. И уже невозможно сопоставить его фото со словесным портретом, услышанным Семеновым. Но возраст, связи и уровень работы совпадают с тем, о чем рассказывали создателю Исаева-Штирлица.

Роман Ким никому больше о Максиме Максимовиче не говорил. Почему он был откровенен с начинающим писателем? Возможно, потому, что знал Юлиана еще по Институту востоковедения. Правда, Ким преподавал там японский язык, а Семенов учился на афганском отделении. Но знакомство состоялось уже тогда, и много лет спустя в одном из своих романов он упомянет Кима в числе тех преподавателей, что «великолепно блюли дух дружества по отношению к студентам». Когда в октябре 1967 года в прокат вышел кинофильм «Пароль не нужен», Семенов объяснил в журнальной заметке: «Товарищ Исаева по борьбе, чекист Чен, списан мною во многом с замечательного человека, хорошего писателя и мужественного борца за революцию Романа Николаевича Кима. Нелегал, работавший во Владивостоке всю оккупацию, человек, днем посещавший университет, а по ночам выполнявший головоломные операции против белых, Роман Ким еще заслуживает многих страниц в книгах». Если бы он знал всю правду о нем… агент Мартэн по-настоящему проявил себя совсем в другом месте и в другое время.

Агент Мартэн

«Это был человек-айсберг, – считал прозаик и драматург Лев Славин, друживший с Кимом. – На поверхности мы видели корректного моложавого джентльмена, одетого с изысканной элегантностью, даже модника. На узком смуглом лице Романа Кима играла любезная улыбка, в глазах, прорезанных по-восточному, немеркнущая наблюдательность. Там, в подводной, незнаемой части, возможно, кровавые схватки, тонкие поручения, поступки, приобретшие молниеносную быстроту рефлексов, а когда нужно – бесконечно терпеливая неподвижность Будды...»

Славин скорее предполагал, чем знал. В «подводной части» скрывалось вот что: с лета 1923 года – секретный сотрудник 5-го отделения Контрразведывательного отдела ОГПУ, затем 4-го отделения Особого отдела ОГПУ. В 1932–1934 годах – оперуполномоченный 4-го отделения Особого отдела. С декабря 1934 года – сотрудник для особых поручений 6-го отделения 3-го отдела ОО ГУГБ НКВД, а после введения в наркомате специальныхзваний – старший лейтенант госбезопасности. Награжден именным оружием – револьвером системы Нагана и пистолетом «Вальтер», нагрудным знаком «Почетный работник ВЧК-ГПУ и орденом Красной Звезды за выполнение особых заданий государственной важности. «Сообразителен, находчив, наблюдателен, точен и умеет ориентироваться, – отмечено в служебной аттестации Кима. – Участвовал в операциях сугубо чекистского порядка с прекрасными результатами. Операции требовали большой чекистской выдержки».

«За время работы в аппарате органов ОГПУ-НКВД с 1923 по 1937 год лично вербовал и знал ряд агентов из числа японцев и советских граждан, которые дали ценные результаты, – говорится в справке НКГБ СССР, подготовленной в 1945 году. – Провалов по изъятию у японцев секретных документов не было… Путем этих операций были получены документы, содержащие сокровенные планы японской военщины». Ревизия архивов НКГБ показала, что общее количество документов, добытых при непосредственном участии Кима, его агентурой или расшифрованных и переведенных Кимом, превышает две тысячи.

Но чем такой мастер разведки был занят с 1937-го по 1945-й? Киму доводилось выступать перед курсантами Высшей школы КГБ. Однажды его спросили, что он делал во время войны. Роман Николаевич ответил предельно лаконично: «Выполнял особо ответственное задание». И это было правдой. Только выполнял он это задание (точнее, задания) за тюремной решеткой. Профессия, точнее, две: в научном сообществе Кима причисляли к лучшим преподавательским кадрам советской японистики, а в ОГПУ-НКВД считали лучшим агентом по японской линии, – чуть не привела его к гибели. Она же и спасла. Но обо всем по порядку.

Роман Ким родился 1 августа 1899 года во Владивостоке в семье крещеных корейцев-эмигрантов – Николая Кима и Надежды Мин. Со слов Романа Николаевича известно, что его отец служил казначеем у короля Коджона, а мать была сестрой королевы Мин. Когда японцы начали активно вмешиваться во внутренние дела Кореи, Николай Николаевич (Ким Пен Хак) перебрался в Россию и занялся коммерцией на средства антияпонской партии, чтобы создать для нее «финансовую базу». Так ли это или нет, но за короткий срок Николай Ким стал видным купцом – торговцем, строительным подрядчиком, владельцем доходных домов. И есть свидетельства его связей с корейским освободительным движением, особенно после 1910 года, когда Страна утренней свежести была аннексирована Японией. В подрастающем сыне он видел будущего помощника в борьбе за независимость родины, поэтому в 1906 году отправил Рому учиться в Токио: ведь в любом противостоянии трудно победить, если плохо знаешь противника. Роман успешно окончил начальную школу, перешел в престижный колледж, но в 1913 году по приказу отца вернулся в Россию. Ким-старший обнаружил, что его наследник полюбил Японию и даже высказал желание принять ее подданство. Шесть с лишним лет пребывания в Токио не прошли даром. Любовь к японской культуре и традициям – за исключением всего, что связано с милитаризмом, – Роман Ким сохранит на всю жизнь.

Тот же интерес помог ему стать успешным разведчиком. В русскую гимназию, в седьмой класс, он поступил в августе 1917 года, когда Россия уже была республикой (Ким признавался, что в то время сочувствовал кадетам), а окончил ее в марте 1919-го, когда вовсю полыхала Гражданская война. Попал под колчаковскую мобилизацию и оказался в разведотделе штаба Приамурского военного округа. К секретной работе юношу, разумеется, не допускали, поручали переводы японской прессы и подготовку газетных сводок по военно-политическим вопросам. Зато начальник позволил ему пойти вольно-слушателем в Восточный институт. Там Ким и продолжил обучение после разгрома Колчака и смены власти в Приморье. Полномочия земской управы не оспаривались бывшими союзниками Колчака.

Англия, Франция и США отозвали с Дальнего Востока свои войска. Но японцы просто так уходить не собирались. У них были не только коммерческие интересы. Японцы опасались, что огонь русской смуты перекинется на Корею, где и так было неспокойно. 5 апреля 1920 года японские батальоны во Владивостоке взяли штурмом здание управы и казармы. Уличные бои вспыхнули и в других городах Приморья. Роман Ким был тогда в Никольске-Уссурийском по делам телеграфного агентства, в котором служил. Японцы продержали его в тюрьме три дня. Вернувшись домой, он увидел разгромленную корейскую слободку. Корейцев арестовывали и избивали при малейшем подозрении в нелояльности. Задержанных лидеров приморской общины убили якобы при попытке к бегству. Роман Ким сделал вывод, обычный на войне: враг моего врага – мой друг. Надо сообща бороться с врагом.

Его помощь понадобилась большевикам после белогвардейского переворота в мае 1921 года. Японцы спокойно признали новое правительство и согласились оказывать ему военную поддержку. Когда осенью того же года белые раскрыли красное подполье во Владивостоке, то узнали, что некие корейцы регулярно поставляли большевикам сведения о японцах, иногда с переводами документов. Но ни одного такого информатора взять не удалось.

Был ли среди них Роман Ким? В своем единственном рассказе о событиях Гражданской войны он упомянул об особой группе, действовавшей среди японцев и добывавшей секретные документы. В любом случае прикрытие для разведки у него было идеальное: редактор Владивостокского отделения информагентства «Тохо цусинся». Отделение просуществовало до падения белого правительства и ухода японских войск осенью 1922 года. Роману Киму оставалось спокойно окончить восточный факультет Дальневосточного университета (бывший Восточный институт). В феврале 1923 года он сдал выпускные экзамены и получил должность научного сотрудника по кафедре истории стран Восточной Азии. «Сам я никогда бы на эту работу не пошел, – рассказывал Ким о предложении, которое сразу после установления советской власти получил от местных чекистов. – Вначале мне заявили, что я буду составлять обзоры, делать переводы и т.д., что меня как япониста вполне устраивало. В дальнейшем, когда мне поручили специальные задания – знакомиться с влиятельными японцами во Владивостоке и выявлять их взгляды и настроения, это меня заинтересовало и с точки зрения детективной».

Успев прочитать в альма-матер всего одну лекцию, Роман в мае 1923 года сорвался в Москву. Его бывший шеф по «Тохо цусинся» собирался открывать корпункт агентства в столице РСФСР и позвал Кима к себе секретарем. Владивосток он покидал с сожалением. Но у Кима был приказ начальства ехать «с целью агентурной разработки Отакэ».

«Определен на работу согласно указаниям т. Дзержинского, который был уже осведомлен о его прошлом», – отмечено в личном деле Романа Кима, он же агент Мартэн. Установочную беседу с ним провел Артур Артузов, создатель Контрразведывательного отдела ОГПУ. Первым наставником стал Сергей Шпигельглас – будущий ас советской разведки. Одновременно Кима приняли в Институт востоковедения преподавателем японской истории и языка. Спустя три года он уже профессор. До 1926 года он также преподавал в Военной академии, затем был зачислен научным сотрудником в Институт народов Востока, читал лекции на Высших литературных курсах, входил в ученый совет Музея восточных культур и редколлегию «Литературной энциклопедии». И никто не подозревал, чем еще занимается переводчик рассказов акутагавы и соавтор Бориса Пильняка.

«Всегда подтянут, холоден, вечно занят» – таким Роман Ким запомнился художнице Наталье Соколовой. Его карьера в ОГПУ была столь же стремительной, как и в научном мире. Отакэ, у которого Ким служил секретарем, «готовил почву» для японского посольства в Москве. Оно открылось в июле 1925 года (Отакэ вслед за тем отбыл в Токио) и тут же было взято под контроль – при участии Кима. Например, на руках у чекистов оказалась копия инструкции Генштаба Японии военному атташе: собирать любые материалы о боеспособности Красной армии и внешнеполитических планах СССР. В инструкции прямо говорилось о вероятности войны с Советским Союзом. Несмотря на заверения о мире и дружбе, Япония считала СССР своим главным противником на Дальнем Востоке, способным помешать ее экспансии.

Роман Ким помог Спецотделу ОГПУ взломать японские дипломатические коды и потом переводил многие перехваченные радиограммы. а в 1928 году он вступил в большую игру – операцию «Генерал». Японскому атташе подсунули предателя. Преподаватель русского языка, дававший уроки в посольстве, убедил атташе в своих антисоветских настроениях и свел его с таким же военспецом из штаба РККА. Тот согласился продавать японцам секретную информацию. Дезинформационные материалы передавались через преподавателя, которого курировал Ким. В посольстве трижды менялись военные атташе, и никто из них не усомнился в осведомителе.

Операцию пресекла лишь «ежовская» чистка НКВД в 1937 году. Следить за восприятием дезинформации, как и за деятельностью военного атташата вообще, помогали «технические выемки документального материала». Другими словами, ночные визиты в посольство, вскрытие сейфов и фотографирование документов. Ким взял на себя эти тайные посещения, сумев завербовать японца-охранника, который открывал ему двери. Только в 1931–1932 годах начальник Особого отдела ОГПУ получил копии свыше 40 секретных отчетов и донесений в Генштаб Японии, список агентов и резидентов, инструкции о разведывательной работе. Переводы наиболее важных документов и дешифрованных радиограмм передавали Сталину, и советское правительство не раз поражало японцев своей осведомленностью о намерениях Токио.

Помимо выемок, Роман Ким добывал информацию напрямую. «Я проводил немало вербовок в результате агентурных комбинаций», – говорил он на следствии. О характере этих комбинаций можно лишь догадываться. Ким курировал группу женщин-агентов, находивших подходы к чинам японского посольства и приезжим офицерам. Благодаря таким разработкам («Я заставлял намеченных японцев идти на вербовку, располагая на них материалами») были, например, «пойманы» капитан Адачи из Генштаба Японии, капитан-лейтенант Инаиси из морского атташата и некий болтун, давший «материал чрезвычайной важности». А в 1936 году Ким завербовал майора Мидзуно – секретаря военного атташе. Его он зацепил настолько крепко, что использовал, даже когда майор уехал по служебным делам в Польшу. Ким встречался с ним на нейтральной территории – в Праге и получил сведения о японской разведывательной сети на Западе.

Востоковед специального назначения вел с Японией свою личную тайную войну. О политических убеждениях Кима сложно судить, но он не был комсомольцем (тут Юлиан Семенов ошибся) и даже не пытался вступить в коммунистическую партию. Отец, мечтавший о независимости Кореи, наверняка одобрил его выбор жизненного пути. Война же, как учил Сунь Цзы, легендарный военачальник и стратег, – путь обмана. Ким ценил эту стратегию и обманывал жестоко и виртуозно. Уровень налаженных им связей был таков, что в НКВД знали даже о разговорах японцев на закрытых посольских банкетах.

От тюрьмы не зарекайся

А потом настал 1937 год. Нет нужды объяснять, какое это было время. Романа Николаевича забрали на Лубянку в ночь на 3 апреля. Его жену Марианну Цын, переводчицу Контрразведывательного отдела Главного управления госбезопасности НКВД, арестовали две недели спустя. После череды жестких допросов Ким согласился давать показания о том, как был завербован японцами и шпионил на них. А затем признался, что является подполковником особой службы японского Генерального штаба и внебрачным сыном дипломата Мотоно Ичиро… К концу года были расстреляны почти все чекисты, под началом которых когда-либо работал Ким: Артузов, Бокий, Ольский, Гай, Николаев-Рамберг.

16 сентября Марианну Цын за содействие шпионской деятельности мужа приговорили к заключению в исправительно-трудовом лагере. Самого же «шпиона» оставили в живых и, как говорится в одном из документов по делу Кима, использовали на специальной работе. При этом продолжали собирать изобличающие показания, вплоть до отставки наркома Ежова в декабре 1938 года.

При Берии следствие возобновилось. Дело колебалось между оправданием и новым обвинением. Дальше следствие покатилось под уклон, и 2 июля 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Кима как изменника родины к тюремному заключению сроком на 20 лет. Ему «создали условия», он занимался в камере переводами и аналитикой, и Берия постоянно пользовался подготовленными им материалами по японской линии. Еще признанный шпион участвовал в составлении пособия «Борьба с японским шпионажем». Многие из его агентов продолжали работать, а источники в японском посольстве помогали держать под контролем шифрованную переписку с Токио.

Ценность Романа Кима многократно возросла c началом войны. Когда немцы подходили к Москве, большинство подразделений НКВД и всех заключенных тюрьмы на Лубянке перевезли в Куйбышев. Там же обосновались иностранные посольства, в том числе японское. 27 ноября 1941 года Берии передали из Куйбышева дешифровку телеграммы Токио – Берлин, в которой японскому послу было поручено объяснить Гитлеру, что «основные японские усилия будут сосредоточены на Юге, и мы предполагаем воздержаться от преднамеренных действий на Севере». Дешифровки радиограмм 1942 года показали, что Япония продолжает воздерживаться. И с декабря 1941-го по ноябрь 1942-го войска Западного, Сталинградского и Юго-Западного фронтов пополнились 25 стрелковыми и танковыми дивизиями, переброшенными с Дальнего Востока.

Перехват и «взлом» переписки Токио с берлинским посольством позволял узнать о германских мобилизационных планах, состоянии вооружений и военного производства. Важные сведения извлекались из японских радиограмм в Куйбышев/Москву, Рим, Хельсинки, Стамбул. Неясно, как глубоко Ким был вовлечен в эту работу. Однако его знания и способности ценились настолько, что в 1942 году Роману Николаевичу весьма положительно, [предлагается] архивное следственное дело внести на рассмотрение Верховного суда СССР на предмет пересмотра приговора». Через четыре дня СССР объявил войну Японии. И Роман Ким, как потом он писал в анкетах, «был послан на специальную работу по военной линии на Дальний Восток (военный переводчик на Дальневосточном фронте)».

Доследование в Москве началось 31 октября 1945 года. Обвинение в измене заменили на злоупотребление служебным положением, в наказание засчитали уже отбытый срок, и накануне нового года бывший контрразведчик покинул тюрьму без шпионского клейма. Награды Киму не вернули, в звании не восстановили. Зато 15 мая 1946 года он получил от МГб СССР медаль «За победу над Японией». Некоторые сведения позволяют предположить, что в 1946-м он побывал в Токио: возможно, привлекался к подготовке Международного военного трибунала для суда над японскими военными преступниками. Но это только версия.

www.osfsb.ru

ФСБ: ЗА и ПРОТИВ

Фолиант весом в несколько килограмм вмещает в себя лишь малую толику истории ВЧК (Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров РСФСР, созданная 7 (20) декабря 1917 года). Это подлинные документы, помогающие осмыслить драматические события столетней давности и, главное, сделать выводы на будущее. Все подробности создания альбома – в интервью члена Общественного совета при ФСБ России, главного редактора газеты «Комсомольская правда» Владимира Сунгоркина.

- Владимир Николаевич, расскажите, что представляет собой альбом «В.Ч.К. Главные документы», который выпустил Издательский дом «Комсомольская правда» в год 100-летия органов безопасности. Что можно увидеть и прочитать на его страницах? Есть ли там что-то, называемое современным языком «эксклюзив», в том числе под грифом «Совершенно секретно»?

– Еще несколько лет назад почти все документы, опубликованные в этом альбоме, имели гриф «Совершенно секретно». Но вовсе не в былой секретности их сегодняшнее значение. Во-первых, все они – факсимиле с оригиналов, с правками Ленина, Дзержинского, руководителей местных «чрезвычаек» – в таком виде публикуются впервые.

Во-вторых, мы хотели показать, что ВЧК действовала не сама по себе, а руководствовалась решениями большевистской партии. Поэтому в альбоме много протоколов заседаний Политбюро РСДРП(б) и РКП(б), записок В.Ленина – они вкупе с другими документами и малоизвестными фотографиями представляют объективную картину становления и деятельности чекистских органов.

Я бы отметил как особенность этого альбома – региональную составляющую. С помощью ЦОС ФСБ России мы получили от территориальных органов безопасности сканы более тысячи документов. Из них в альбом попало всего несколько десятков, но они придали своеобразную окраску книге. «За неисполнением настоящей подписи объявляю себя врагом трудящихся Советской России и подлежу расстрелу», – пишет под Присягой чекист Горской Республики. И надо отметить, что среди сотрудников ВЧК и ЧК в отличие от военнослужащих Красной армии не было случаев массовых измен, характерных для Гражданской войны, и даже единоличные измены были крайне редки.

Мы не задавались целью героизировать чрезвычайные органы революции, а старались через беспристрастные свидетельства честно и откровенно рассказать о том непростом времени. Конечно, было все: и бессудные расстрелы, и безвинные жертвы, и лагеря… – это тоже представлено в альбоме. Вот сводка Секретного отдела ВЧК о деятельности 34 губернских ЧК за весь 1918 год (публикуется впервые). Сухая статистика: восстаний, забастовок, арестованных - столько то, расстреляно – 6300 человек. Можно ли доверять этим цифрам? Безусловно. Тогда ведь «контру» не жалели и не стыдились отражать это в отчетах. А на этой сводке еще и подписано «Экземпляр №1. Для тов. Ленина». Так вот, статистические данные, собранные с десятков губерний, многие из них перепроверялись в те же годы, показывают, что за три года Гражданской войны органы ВЧК уничтожили за контрреволюционные преступления 17500 человек. Вне сомнения, это не полные данные, но все равно никак не мифические сотни тысяч, а уж тем более миллионы, которые тиражируются в разного рода книгах о «красном терроре» ВЧК.

Деятельность ВЧК нельзя рассматривать в отрыве от революции, от Гражданской войны, и, рассказывая о кровавых страницах прошлого, мы старались подвести читателя к мысли, что Гражданская война это страшная трагедия и победителей в этой войне не бывает…

– История нашей страны имеет разные страницы, в том числе переломные, ломающие не только государственные устои, но и человеческие судьбы. 1917 год не стал исключением. Сегодня, спустя 100 лет, как воспринимаются нашими соотечественниками те далекие события? Изменилось ли отношение к ним?

– Главное, что надеюсь наконец-то, к столетию революции, поняла наша образованная общественность, – что не Ленин и не коммунисты свергли царя и погрузили Россию в хаос. Россию обрушили сумасшедшие идеалисты и болтуны, переполненные личными амбициями, прекраснодушными представлениями о стране, народе, и общественном устройстве, и не имеющие никаких навыков реального управления. Те демагоги очень похожи на нынешних краснобаев, готовых с такой же легкостью снова обрушить Россию. Но большинство народа понимает (революция со всеми ее ужасами сидит в подкорке мозга, записью в генетической памяти), что за нынешними революционерами идти нельзя – Россия из той катастрофы выбиралась много лет. И кстати, ВЧК – была как раз политическим инструментом для того, чтобы остановить хаос революции и гражданской войны через победу большинства народа.

– Альбом «В.Ч.К. Главные документы», это совместный проект Общественного совета при ФСБ России, членом которого Вы являетесь, и газеты «Комсомольская правда». Вот Вам, как журналисту и издателю, было интересно выпустить этот фолиант с точки зрения профессиональной или общественной деятельности? Или это некий исторический экскурс, который может помочь осмыслению нынешнему поколению таких уже далеких теперь событий?

– И то, и другое, и третье. Но без личной поддержки председателя Общественного совета Василия Титова, у нас бы, боюсь, ничего не получилось. Так что ему отдельное спасибо от авторского коллектива!

– Опросы общественного мнения свидетельствуют, что в стране выросло доверие к органам безопасности, и аббревиатура ФСБ теперь скорее не пугает, а свидетельствует о надежности и защите граждан от террористических атак и диверсий. С чем это связано?

– С тем, что российское общество, наконец, рассталось с иллюзиями, приведшими в частности в свое время к революции, – с иллюзиями, что спецслужбы, это по определению плохо, а вот не будет спецслужб, чиновников да и полицейских заодно, и такая хорошая жизнь настанет! Меня впечатлили мемуары одного ученого, горячего сторонника свержения царя, – он месяцев через пять после наставшей в Питере с февраля 1917 года беззаконной вакханалии наблюдает в театре: по сюжету пьесы на сцену выходит жандарм во всей своей красе и с саблей, и в зале вдруг сами собой вспыхивают бурные аплодисменты. Чистая публика радуется жандарму! Напомню, что всех полицейских к тому времени разогнали, и в столице установилась полная «демократия» с грабежами и убийствами. Осенью уже большевики победили, а затем и ВЧК создали как ответ на хаос и разруху. История повторяется. Сейчас народ знает, что ФСБ стоит на страже порядка. Сегодня главный самый опасный враг общества – терроризм во всех его проявлениях. Но ведь все эти боевики под зелеными знаменами, бородачи с бомбами в метро и аэропортах, и их спонсоры – это же прямые идейные потомки Савинкова и Рейли, с которыми боролась и побеждала ВЧК.

– Владимир Николаевич, как Вы считаете, какие уроки можно извлечь обществу из открытой истории органов безопасности столетней давности?

– Неуважение к закону смертельно опасно и обязательно приведет к большой крови. В феврале 1917 в стране рухнул закон и порядок. Разрушить все оказалось гораздо легче, чем потом восстанавливать. Нельзя больше в нашей стране дать побеждать революционерам, какими бы высокими словами они ни прикрывались.

www.osfsb.ru

ФСБ: ЗА и ПРОТИВ

Вторая премия Конкурса ФСБ России за лучшие произведения литературы и искусства 2014 года в номинации «художественная литература и журналистика» была присуждена автору книги «Новеллы цвета хаки», секретарю правления союза писателей России полковнику Николаю Иванову.

Беседовала: Екатерина КИСЛЯРОВА

– Николай Федорович, поздравляю с новой наградой!– Да, с премией получилось интересно. Сборник «Новеллы цвета хаки» впервые был опубликован Федерацией сильнейших атлетов России. Эта федерация проводит различные состязания по силовым и экстремальным видам спорта, ее почетным председателем является Валентин Иванович Дикуль. И книгу мою они издали, чтобы вместе с почетными грамотами и призами вручать победителям своих турниров. Я гордился этим, поскольку видел здесь знак народного признания. А затем Брянская областная писательская организация отправила «Новеллы цвета хаки» на конкурс ФСБ России. Я не говорил об этом никому, даже здесь, в Союзе писателей. И уже когда мы получили от конкурсной комиссии ФСБ список книг, прошедших предварительный отбор (Союз писателей, Союз кинематографистов и Союз художников дают представленным на конкурс произведениям свою экспертную оценку), и я увидел «Новеллы» в шорт-листе, тогда только я сказал: «Все, ребята, в этом году я в рецензировании не участвую» (улыбается). Конечно, мне было очень приятно, что моя книга получила вторую премию.

– По какому принципу вы отбирали новеллы для сборника? – Практически все «Новеллы цвета хаки» – о бойцах спецподразделений. И, что очень важно, о взаимодействии сотрудников разных силовых структур: Федеральной службы безопасности России, армии, МВД, погранвойск, МЧС… Знаете, в древнегреческой фаланге самым почетным и одновременно самым опасным местом был правый фланг первой шеренги, там собирались лучшие бойцы. И ребята из спецподразделений – они как раз оттуда, с правого фланга первой шеренги. Это те, которым говорят «надо», и они идут. Те, кто жертвует жизнью ради спасения других. Поэтому мне приятно писать об этих ребятах. Римляне говорили: «Слова улетают, написанное остается». И когда мы что-то излишне засекречиваем, о чем-то стесняемся рассказывать, полагая, что это никому не интересно, потом вдруг оказывается, что о том же самом рассказывают другие, но со своей позиции. А наша позиция остается неизвестной. Задача писателя – разбудить историю, заставить ее заговорить чистым и благородным языком.

  – Действие новелл разворачивается в разное время: здесь и Беслан, и чеченские войны, и грузино-осетинский конфликт августа 2008 года. А когда они были написаны? – В разное время. Первая моя новелла в этой серии – «Золотистый-золотой». В 2007 году ко мне обратилась солистка ансамбля ФСБ Любовь Бирюкова и попросила написать для нее небольшой отрывок. Любовь тогда много ездила по горячим точкам, выступала перед нашими бойцами на Северном Кавказе. Ей нужен был материал для чтения со сцены. Я понимал: чтобы читать со сцены – надо сразу брать аудиторию, времени на раскачку нет. Никакие вступления здесь невозможны, с первой фразы слушатель погружается в действие: «…И сказал ей бородатый главарь». Эту новеллу я написал очень быстро. Работал над текстом около недели, что-то оттачивая, что-то усиливая. Передал Любови, она поблагодарила и… так ни разу не смогла его прочесть – слезы мешали.

  – В Женьке из «Золотистого-золотого» угадывается Евгений Родионов, солдат, убитый в чеченском плену за отказ принять ислам. При написании новеллы Вам достаточно было общеизвестных фактов или Вы пользовались какими-то дополнительными источниками? – Нет, я вывел для себя такое правило: работая над новеллой, категорически нельзя поднимать документальный материал. В противном случае получится повесть или документальный очерк. Понимаете, новелла – это произведение одного вдоха. Человек сел, вдохнул, начал читать – и только дочитав, выдохнул. Если нужно сделать два вдоха, если можно сделать паузу, отложить книгу и дочитать потом – это уже не новелла. Поэтому для «Золотистого-золотого» я брал именно то, что запомнилось, то, что витало в воздухе, – нужно было только оформить. И если мне скажут, что на самом деле было не так, или что с матерью Евгения Родионова такого не было, я отвечу: «А это не мать Евгения Родионова». Это на самом деле собирательный образ. Когда я был в Чечне, то работал рядом с Комитетом солдатских матерей. И видел женщин, которые искали сыновей, пропавших без вести. Об этом мало кто знает, но две матери вот так ушли на поиски в банды и не вернулись. И до сих пор никто не знает, что с ними случилось. Поэтому и не звучит в новелле фамилия героя. Кстати, у Евгения Родионова никогда не было и прозвища Золотистый-золотой. На самом деле это было прозвище одного парня из нашей деревни, и я посчитал, что оно хорошо здесь ляжет. А чтобы оправдать его, Женьку сделал рыжим – и эта рыжая головушка, золотистая-золотая, все сыграла. Сразу после первой публикации «Золотистого-золотого» мне начали звонить и писать из самых разных изданий с просьбой ее напечатать. Одно время я даже пытался собрать коллекцию публикаций одного произведения (улыбается), потом бросил. Знаю только, что эта новелла была опубликована более 50 раз.

  – До Вас доходили какие-то отклики на эту новеллу от матерей, потерявших детей в чеченских войнах?– Доходили. Я слышал даже, что матери хотели выпустить «Золотистого-золотого» отдельной брошюрой, в формате молитвенника, чтобы она лежала в храмах вместе с иконкой Жени Родионова. У них были две попытки, к сожалению, безуспешные. Наверное, кому-то надо было заниматься этим проектом, проталкивать, так сказать. Но мне показалось неудобным «лоббировать» свое произведение. Во всяком случае, я понимаю, что не зря сделал обобщенный образ, который каждая из матерей может принять на себя. Можно сказать, что в каком-то смысле эта новелла стала народной. Сразу после «Золотистого-золотого» я написал четыре или пять новелл. Оказалось, что работать в этом жанре непросто. Казалось бы, что тут сложного – взял и написал 5–7–10 страниц. Но здесь нужно из типичного, бытового случая сделать что-то общее, которое затронет всех. Здесь должно быть Событие, здесь должен быть герой, здесь должна быть страна, должны быть и время, и атмосфера, и волнение, и боль. И, конечно же, неожиданная концовка. Это я считаю высшим мастерством, когда читателя ведешь-ведешь – а в итоге приводишь туда, где он никак не ожидал оказаться. Малые формы вообще сложно писать: это не роман, где можно спрятаться за страницами, вернуться к недодуманной мысли, к недосказанной теме. В малой форме важно каждое слово. А в новелле все настолько сконцентрировано, что не только каждое слово – каждая буква играет свою роль. Вначале я ищу тональность произведения: будет ли это телеграфный стиль или, напротив, мелодия раздольной песни. К слову, для меня оказались совершенно неожиданными рецензии на некоторые мои произведения с точки зрения их звукового восприятия: «Не из ржавых ржевских болот или бескрайних брянских буреломов предавались земле останки ратников-бойцов-воинов образца 1941–45 гг. С круч кавказских вывезены воины-солдатики-мальчишки, но уже рождения конца ХХ века» (новелла «Помяни, Господи…»). Я удивился, что кто-то до сих пор еще занимается фонетической раскладкой произведений. У меня такое звучание получилось чисто интуитивно, но оказалось, что это тоже влияет на читательское восприятие. В литературе надо постоянно учиться. Писатель – это тот же мастеровой. Вот, скажем, печник кирпичик за кирпичиком складывает печь – то ли круговую, то ли с углом, то ли повыше, то ли пошире. Так и писатель работает. Он помнит, как укладывал тот или иной кирпич, какой раствор замешивал, какие ходы и поддувы наставлял, чтобы была тяга, чтобы его произведение дышало и работало. Но писательская работа никому не должна быть видна. Если читателю видны усилия автора – ах, вот он еле-еле вскарабкался на какой-то абзац – произведение сильно теряет в восприятии. И напротив, когда есть легкость, когда читатель сам не понимает, почему он начал переживать за этого героя и как вдруг оказался уже на этой странице, – вот это хорошо. Потому что писатель должен уважать читателя и готовить ему какие-то вкусности по пути. То есть, человек идет-идет – а тут я ему водички даю. Он попил водички, стало легче, идет дальше – а тут я ему конфетку-леденец. И так завлекаю его все дальше и дальше. Но опять же, читатель этого не должен видеть. Это моя работа, нормальная работа писателя: здесь надо диалог поставить, а здесь слишком большой абзац, он тяжеловат для чтения, а здесь нужно дать чтото смешное – и когда все это сделано, получается прочный и красивый теремок. А если просто набросать какой-то сюжет – ну, будет дом скособоченный или стандартная хрущевка, которых тысячи и тысячи вокруг стоят. А каждое произведение должно иметь свой индивидуальный стиль – только тогда оно заиграет и выделится из общего ряда. Вот у нас здесь (недалеко от здания Союза писателей России. –Прим. ред.) стоит храм Николая Чудотворца в Хамовниках – это картинка, сказка! И мы всегда указываем его как ориентир: «Пройдешь храм, около храма повернешь налево». Я буду счастлив, если сборник новелл станет таким же ориентиром для моих читателей, и люди будут говорить: «А, Иванов? Найди у него «Новеллы цвета хаки», почитай. После этого он написал такой-то роман и что-то еще…».

– Вы сказали, что сразу после «Золотистого-золотого» написали 4–5 новелл. А остальные? – Остальные писались в разное время. Например, «Тот, кто стреляет первым» я написал после событий августа 2008-го. Мы тогда поехали с Сашей Сладковым (Александр Сладков – военный журналист, специальный корреспондент студии общественно-политических программ телеканала Россия-1. – Прим.ред.) в Цхинвал, и он меня водил как раз по тем местам, где шли бои. В основе сюжета лежит практически реальный случай. В грузинском спецназе действительно были женщины.

  – Не могу не задать вопрос, который, думаю, волнует всех читателей новеллы: герои остались живы? Финал ведь у Вас открытый… – А я сам не знаю. На самом деле не знаю, это я без кокетства говорю. Хочется, чтобы оба – и наш комбат, и девушка-грузинка – остались живы. И чтобы больше такого не было между нашими народами. Хорошо, если такое же чувство остается у читателей.

– И снова возникает вопрос соотношения правды и вымысла... – Ну, конечно, «Тот, кто стреляет первым» – это литература, но толчок к написанию новеллы дали реальные события. На самом деле, жизнь богаче любой фантазии. В писательском деле мне очень помогает опыт работы военным журналистом, когда твоя задача – взять конкретный факт и интересно рассказать о нем. Но чтобы перейти из журналистики в литературу, этот факт нужно обобщить до масштаба страны, сделать узнаваемым для любого. Иными словами, журналистика рассказывает, что произошло, а писатель показывает, как это происходило. Собственно, как только образ героя складывается из 2–3 реальных человек, он уже становится обобщенным персонажем, которому я волен придать любые качества. В журналистике, в документальном очерке нужно точно следовать фактам. В литературе важнее создать образ. Можно, к примеру, показать величие героев через описание их теней: «А оттого, что /солнце/ было уже низко, удлинило тени, и казались теперь пограничники на крутом серпантине великанами, достающими головами до вернувшегося в пропасть, но так и не поднявшегося до солдат, орла» («Тузы бубновые»). И орлов я специально туда ввел: «Крутой, извилистый, для ишаков в свое время пробитый, затем пленными русскими солдатами чуть расширенный для проезда машин – раньше на плато располагалась у боевиков школа смертников, а те забирались высоко, прятались надежно. Сюда даже орлы не долетают, слабаками оказались они в сравнении сначала с боевиками, а потом и с пограничниками, этих смертников разыскавших и с вершины вышвырнувших. А орлы по-прежнему невесомо парят крестами далеко внизу» («Тузы бубновые»). Я был на этой погранзаставе, где на самом деле раньше был лагерь смертников. Эта высота в действительности не столь уж велика, во всяком случае, орлы летали выше нас (улыбается). Но мне нужно было показать величие образа русского солдата. Как сказано в эпиграфе к сборнику: «Не выстрелы пою, а тех, кто шел под ними. Не войне поклоняюсь, а тем, кто не прятался от нее».

– Вы сказали, что первая из «Новелл цвета хаки» была написана в 2007 году. А какая новелла из этого сборника была написана последней по времени? – Последняя по времени новелла вошла уже во второе издание сборника. Осенью прошлого года я получил от издательства «Граница», к которому всегда относился с уважением, предложение переиздать «Новеллы цвета хаки»… и выдвинуть сборник на премию ФСБ России. Я промолчал. Встретились с издателем и редакторами уже на церемонии вручения – они смеются: «Слушай, так ты получил! Ты нам перебил нашу задумку! Значит, мы в одном направлении работаем». В этом году «Новеллы цвета хаки» выходят в издательстве «Граница». В новое издание вошла новелла, которая была написана позже других, – это «Засечная черта», к моему горькому сожалению, посвященная событиям на Украине. Говорю «к горькому сожалению», потому что нас слишком многое связывает с Украиной. Я сам родом с Брянщины, мое село крайнее к границе, пройти 400 метров – и уже начинается украинский лес. Жители приграничных Сумской и Брянской областей все эти годы могли беспрепятственно проходить через КПП. Я, хоть и родился в этих местах, с нынешней своей московской пропиской такого права не имел, но нередко подъезжал к границе, смотрел… И видел, как с украинской стороны сначала появлялись зигзаги, затем – бетонные блоки, потом – какие-то пулеметные гнезда… А сейчас читаю, что соседи собираются то ли возводить «Стену», то ли копать 50-километровый противотранспортный ров. На границе появилась колючая проволока... Что ж, наверное, через это надо пройти. Но меня этот излом в российско-украинских отношениях будоражит и как писателя, и как человека военного. «Засечная черта» – это именно о том, как удержаться, как не перейти пограничную черту в себе самом, в своей душе каждому из нас. По обе стороны границы.

– Будете ли Вы в дальнейшем обращаться к жанру новеллы? – Наверное, буду. Мне это понравилось. Это соответствует современному телеграфному стилю жизни. Гаджеты приучили людей к быстрому чтению и коротким текстам. Сбрасывать это со счетов и говорить: «Нет, я как писал всегда вступление о природе на 17 страниц, так и дальше буду!», конечно, можно, только кто тебя до 18-й долистает? Читателя надо уважать, надо завлекать его, надо заставить его сердце биться чаще. Лучшие книги – это, наверное, те, читая которые, люди в транспорте проезжают свои остановки. И неважно, читают они электронную книгу или бумажную. Читают – это главное. 

  – Над чем работаете сейчас? – Вы знаете, меня совершенно потрясла одна история. Я был однажды в Старом Осколе и увидел памятник: стоят три женщины с лопатами и кирками, укладывают рельсы… Оказалось, что это памятник женщинам – строителям железной дороги «Старый Оскол – Ржава». В рекордно короткие сроки, всего за 32 дня, с 15 июня по 15 июля 1943 года женщины, девушки и девочки-подростки (большинству из них было по 15– 18 лет) построили узкоколейку, чтобы сократить срок подвоза боеприпасов на Огненную дугу. Они в подолах носили землю, стаптывали туфли, работали в тяжелейших условиях. Уложили 95 км железнодорожного полотна, построили пять мостов. Благодаря их подвигу бое припасы стали прибывать на фронт на полтора дня быстрее – сами понимаете, как это важно во время войны. Меня поразила эта история. К тому же оказалось, что на эту тему нет ни одного литературного произведения. Есть воспоминания, есть документальные свидетельства, а в художественной литературе – ничего. Конечно же, я занялся этим сюжетом, стал собирать материал. И при этом прекрасно понимал, что не могло строительство стратегически важной железной дороги оставаться незамеченным для разведки противника. А значит, наверняка были попытки ее взорвать. Начал копать глубже, приобщил к поискам друзей-белгородцев, и выяснилось: да, на Украине, между Киевом и Днепропетровском, была создана целая разведшкола по подготовке диверсантов. Чтобы уничтожить эту железную дорогу, засылались группы, делались закладки на подрыв. И тогда для меня на первый план наряду с героизмом женщин, строивших дорогу, вышла деятельность органов госбезопасности, людей, которые противостояли диверсантам, вычисляя их среди 25 тысяч призванных на строительство. Это было уникальное событие в нашей истории, как с точки зрения трудового героизма, так и в плане ювелирной работы контрразведки по обеспечению безопасности. Этот роман – я назвал его «Спас-на-Любви» – стал первой моей книгой о Великой Оте чественной войне. В апреле он выходит в издательстве «Вече».

– «Спас-на-Любви» – неожиданное название – Там у меня один из героев говорит фразу: «На нашу дорогу, как на церковь, молятся на фронте». Дорогу надо было построить к Яблочному Спасу (построили в итоге раньше). «Спас-на-Крови»? Нет. Нельзя за 32 дня построить на крови такую дорогу. Можно только на любви – к своей стране, к своим сыновьям и мужьям, которые на фронте воюют. Поэтому – «Спас-на-Любви». Так и рождаются названия. Ну, а сейчас идет работа над романом, который я пишу уже довольно долго. Его рабочее название – «Без права на славу». Это девиз нелегальной разведки: «Без права на славу, во славу державы». То есть, делай свое дело ради Родины и славы не жди. Пусть Родина тебя сама помнит. В этом романе действуют ребята из Главного разведуправления, которые выходят на острие событий.

– Когда происходит действие романа? – В период с 1991 до 2000 года – последние десять лет ХХ века. В центре повествования – судьба брянского лесника, который охраняет чернобыльскую зону, следит, чтобы не разрасталось пятно радиации, и его сына, на долю которого выпадают и переворот 1991 года, и расстрел Белого дома в 1993-м, и чеченская война… Он служил в разведке, должен rЛј›pґЗбыл стать Героем Советского Союза, но не успел: когда вернулся на Родину, Союз распался. Но такие люди не пропадают, именно они вытаскивают страну из пропасти. И человек, не ставший Героем Советского Союза, становится в моем романе одним из первых Героев России. Кроме того, в конце марта – начале апреля в одном из московских издательств выходит сборник «Я сражался за Новороссию». Туда вошли рассказы и очерки авторов (большинство из них – ополченцы) не только с Донбасса, но и со всей России. В этом сборнике будут напечатаны и два моих текста: новелла «Засечная черта», о которой я уже говорил, и очерк «Группа изъятия» – о моей поездке в Луганск с гуманитарным конвоем МЧС России. Добывая материал для своих книг, я непременно должен увидеть все своими глазами, поэтому перед Новым годом я напросился поехать с колонной белых КАМАЗов. Так получилось, что я стал первым писателем, кому это удалось. Наша колонна с новогодними подарками для детишек, живыми елками из ногинских лесов, продовольствием, строительными материалами прошла от Нахабино до Луганска. По ходу ее движения я и написал «Группу изъятия». Вообще, группа изъятия состоит из бойцов внутренних войск, задача которых – выхватывать, изымать из толпы наиболее активных участников массовых беспорядков. Может, неожиданная параллель, но российские гуманитарные конвои тоже представляются мне своеобразной группой изъятия. Они одним своим появлением словно «изымают» с охваченных огнем территорий тревогу, страх, голод, неуверенность людей в завтрашнем дне. Люди говорили нам: «Вы даже ничего не везите, вы просто приезжайте. Просто приезжайте, чтоб мы знали, что мы не одни, что мы не брошены, что Россия нас не оставила».

– Четыре года назад Вы рассказали в интервью нашему журналу о рождении проекта «Знамя Победы». Он продолжается? – Да, продолжается. Я напомню, с 22 июня 2011 года, в день 70-летия со дня начала Великой Отечественной войны, на пленуме в городе-герое Смоленске Союзу писателей России была передана писателями-фронтовиками Юрием Бондаревым и Михаилом Годенко на вечное хранение копия Знамени Победы. Мы решили, что Знамя Победы должно побывать во всех городах-героях и городах воинской славы России, в самых крайних точках нашей страны, в наших святых литературных местах, связанных с писателями-фронтовиками Шолоховым, Твардовским, Алексеевым, Карповым, Стаднюком, Мустаем Каримом, Мусой Джалилем и другими. В начале марта прошлого года, накануне крымского референдума, я взял эту копию Знамени и полетел с ней в Крым. Для поднятия стяга, на Сапун-горе собрались все писатели полуострова. И сказали: «Победа будет за Крымом». Так оно и случилось. Тогда ведь еще не было ясно, состоится ли присоединение к России. Поэтому водружение копии Знамени Победы на Сапун-горе придало уверенности творческой интеллигенции Крыма и Севастополя, воодушевило людей. Затем, 22 июня 2014 года, мы с крымским поэтом Сергеем Овчаренко эту копию Знамени Победы привезли в Калининград. Совместно с калининградскими писателями мы провели Теркинские чтения: ведь именно в тех краях, точнее говоря, в городе Тапиау (ныне – город Гвардейск), Твардовский закончил поэму «Василий Теркин». Шесть лет назад Теркинские чтения начинались как мероприятие городское, затем они перешли на областной уровень, а теперь мы вышли с инициативой сделать Чтения всероссийскими. Во время прошлогодних Чтений и родилась идея поставить на мысе Западный рядом с маяком памятник Василию Теркину. Причем не с традиционной гармошкой, а с винтовкой. Чтобы смотрел на Запад, как бы предупреждая: «Я здесь. Я на страже. Не балуйте больше, ребята!». Я написал об этой инициативе писателей России министру культуры Калининградской области. Надеюсь, наше предложение найдет понимание у областного руководства. Думаю, и Калининградский торговый морской порт, и размещенные в области воинские части смогут поучаствовать в создании памятника. Копию Знамени Победы мы подняли на маяке мыса в Балтийске, самой западной точки России. Там же набрали солдатскую фляжку балтийской воды и передали Сергею Овчаренко, чтобы он вместе с писателями Крыма и Севастополя смешал ее с водами Черного моря – как символ солдатского и творческого побратимства двух морей. 2015 год – это год 70-летия Победы. Поэтому наша первая поездка была связана с событиями Великой Отечественной: в январе мы отправились в город Краснодон, где вместе с краснодонскими писателями провели Фадеевские чтения и развернули копию Знамени на месте гибели молодогвардейцев. Тем самым мы показали, что помним об их подвиге.Сейчас мы обратились с письмом в Центр общественных связей ФСБ России, чтобы организовать поездку группы писателей совместно с советом ветеранов Погранслужбы на заставу Нагурская, чтобы там, в самой северной точке нашей страны, поднять флаг Победы. Предварительно мы собираемся выяснить, из каких регионов там сейчас служат ребята, чтобы пригласить в эту поездку их земляков-писателей. И попросим, чтобы каждый из них подарил музею заставы Нагурской символ своего родного края. К примеру, писатель с Урала пусть привезет малахитовую шкатулку, а писатель из Брянска… брянского медведя (улыбается). Чтобы люди знали, что, защищая всю огромную Россию, они защищают и свою малую Родину.

www.osfsb.ru

ФСБ: ЗА и ПРОТИВ

В творчестве члена Общественного совета при ФСБ России, народного художника СССР, академика Александра Шилова портреты разведчиков и контрразведчиков, а также у частников Великой Отечественной войны занимают особое место. Когда же зародилось желание увековечить на холсте защитников Отечества? С этого вопроса началась наша беседа с Александром Максовичем.

Сразу после войны. Помню, мы, мальчишки, увидим, бывало, во дворе военного и бежим за ним. Статная фигура, красивая форма и незабываемая атмосфера Победы! Мы все перед ними просто преклонялись. А когда я написал первый из этих портретов, могу сказать точно: еще когда учился в Суриковском институте. Меня познакомили со знаменитым полярным и военным летчиком, генералом Михаилом Васильевичем Водопьяновым, который был награжден медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 6. С того времени я и пишу военных. Правда, далеко не все из моих героев остались после войны на службе. Они выбрали и самые разные мирные профессии, некоторые стали священнослужителями. Например, Наталья Владимировна Малышева во время войны была разведчицей у Рокоссовского, в мирное время работала конструктором ракетных двигателей, а в старости ушла в монастырь – стала простой монахиней, приняв постриг под именем Адриана.

Я написал портрет народного артиста СССР Владимира Абрамовича Этуша, с которым мы дружим. Во время войны он едва не погиб – у него было очень серьезное ранение. Среди других моих героев драматург Виктор Розов, по мотивам пьесы которого «Вечно живые» был снят фильм «Летят журавли», народный артист СССР, актер и кинорежиссер Евгений Семенович Матвеев – самые разные люди, но всех их объединяет одно: они защищали Родину! Все эти люди внесли огромный вклад в Великую Победу, отстояли независимость нашей Родины, и, конечно, я обязательно продолжу писать портреты выдающихся людей.

У Вас немало портретов выдающихся разведчиков и контрразведчиков – людей, которые в силу специфики своей профессии обычно находятся в тени. Как Вам удалось не только выйти на этих людей, но и запечатлеть их на холсте?

Я благодарен судьбе, что знаком с разведчиком, генералом армии Сергеем Николаевичем Лебедевым, великим патриотом нашей страны и добрейшим человеком. Однажды мы встретились с ним на приеме, а он в то время руководил Службой внешней разведки. И мне пришла мысль обратиться к нему с просьбой, тем более что именно в этот момент я вспомнил «Подвиг разведчика» – фильм, на котором мы все воспитывались. Я сказал: «Сергей Николаевич, давно мечтаю написать разведчика. Посоветуйте кого-нибудь». Он ответил: «Предложение ваше необычное. Мы подумаем». Через некоторое время мы созвонились, и он предложил мне написать портрет одного из самых выдающихся разведчиков-нелегалов Героя Советского Союза Геворка Андреевича Вартаняна. Он 47 лет был нелегалом, работал вместе со своей супругой Гоар Левоновной. К счастью, она и сегодня с нами, и я желаю ей здоровья. Я работал над портретом месяц, и за это время познакомился с потрясающим человеком. Несмотря на великие заслуги – взять только одну Тегеранскую конференцию, где его группа сорвала замысел гитлеровцев по ликвидации глав государств-союзников, – Геворк Андреевич был очень скромным. И конечно, очень интеллигентным, внимательным и добрым. Это поражает: человек прожил такую опасную жизнь и сохранил такое доброе, ранимое сердце! Вообще, я считаю доброту и преданность главными сокровищами в человеке. Если человек добрый, ему все можно простить.

Потом Сергей Николаевич Лебедев и руководитель пресс-бюро Службы внешней разведки Сергей Николаевич Иванов предложили написать портрет Героя России, разведчика Алексея Николаевича Ботяна, 100-летие со дня рождения которого мы отмечали в этом году, а еще я написал Джорджа Блейка, который очень полезно работал на Советский Союз!

Недавно от имени директора СВР Сергея Евгеньевича Нарышкина меня попросили написать портрет великого разведчика Кима Филби. Мне подарили посвященную ему книгу. О Филби я, разумеется, знал и раньше, но после прочтения этой книги был просто поражен, как много сделал он для Советского Союза. Я считаю, что за этот неоценимый вклад он заслужил звания Героя Советского Союза. Пусть посмертно, но это было бы справедливо.

А портреты известных контрразведчиков увидели свет во многом благодаря бывшему руководителю Департамента военной контрразведки ФСБ России Александру Георгиевичу Безверхнему. Правда, слово «бывший» не очень подходит к таким людям, потому что они до последнего вздоха служат Отчизне. Это не красивые слова, это так и есть! Благодаря им я смог понять, что это за служба, какова ее роль в государстве и пришел к единственному для себя выводу, что перед ними надо преклоняться, ставить им памятники при жизни и на их подвигах воспитывать будущих защитников Отечества. Благодаря их беззаветной службе и в годы войны, и в мирное время существует наша страна, наша Родина!

Вот я написал портрет Ивана Лаврентьевича Устинова, которому в этом году 97 лет. Выдающийся контрразведчик, он прошел всю Великую Отечественную, а в мирное время возглавил военную контрразведку в СССР. По предложению Александра Георгиевича Безверхнего и руководителя Департамента военной контрразведки ФСБ России генерал-полковника Николая Петровича Юрьева я написал портрет бывшего руководителя военной контрразведки генерал-полковника Алексея Алексеевича Молякова. Его заслуги перед страной необыкновенные, на его счету не один пойманный матерый шпион. И еще одна из его больших заслуг, о которых знают немногие: в 90-е годы он сумел сохранить независимость службы военной контрразведки от Министерства обороны, куда она могла попасть в результате недальновидных реформ того времени.

Еще я написал портрет военного контрразведчика Бориса Иннокентьевича Соколова. Он был удостоен звания Героя Советского Союза за героизм, проявленный во время войны в Афганистане. Тогда он был капитаном и оперуполномоченным Особого отдела КГБ СССР по одной из мотострелковых дивизий и принимал участие более чем в полусотне войсковых операций. Вот на таких людях держатся безопасность страны и мирная жизнь наших людей!

В этом году Вашей галерее исполнилось 20 лет. Однако посмотреть Ваши картины можно не только в ее стенах. Недавно их репродукции можно было увидеть на столичных улицах…

Совершенно верно. Экспозиция «Они сражались за Родину!» вначале демонстрировалась на Арбате, потом на Гоголевском бульваре. Она включала более 30 работ – портретов, в том числе и тех людей, о которых я только что рассказывал. Мне очень приятно, что на торжественном открытии выставки на Арбате выступил разведчик Иван Павлович Евтодьев, портрет которого я тоже написал. На фронт он ушел добровольцем, попал в разведку, был неоднократно ранен. После войны служил в органах военной контрразведки.

А еще выставка «Они сражались за Родину!» путешествует по городам-героям и боевой славы. Где она уже демонстрировалась?

Уже в 17 городах. А идею организовать такие поездки высказал Владимир Владимирович Путин, который дважды посещал нашу галерею. Во второй раз – в год 70летия Победы. Президент В.В. Путин сразу пошел в зал, который у нас называется «Зал боевой славы», где выставлены портреты только тех людей, которые воевали. И тогда он сказал, что очень хорошо, что вы это делаете, продолжайте. И просьба такая: в знак благодарности к этим великим людям провезите работы по городам-героям.

И за два года мы уже посетили 17 городов-героев и боевой славы. Это, конечно, непростое дело во всех отношениях: сохранность, страховка, транспорт. Но это действительно важно. И я благодарен Председателю Общественного совета при ФСБ России Василию Титову за то, что он помогает в организации этих выставок.

Где планируется следующая экспозиция?

В Ярославле, должна быть в ноябре.

У Вас в планах есть мероприятия, посвященные 100-летнему юбилею спецслужб…

Дело не только в юбилее. В выступлениях, в том числе в средствах массовой информации, я всегда стараюсь отметить тот вклад, который вносят спецслужбы в безопасность нашей страны, говорю, что преклоняюсь перед этими людьми. Об этом надо говорить бесконечно – они того заслуживают! Ведь они берегут и охраняют нашу Родину. Что может быть священнее?

В 2018-м у нас грядет 100-летие погранслужбы…

Портреты пограничников я тоже писал и продолжу это делать. А еще по предложению руководства ФСБ России мы продолжим приглашать в галерею слушателей Академии ФСБ России, Голицынского пограничного института ФСБ России и других учебных заведений Службы. Наши экскурсоводы проводят для них экскурсии, и акцент делается на «Зале боевой славы». Я также с удовольствием выступаю в культурном центре ФСБ России на Лубянке, провожу творческие вечера в Академии ФСБ России. Выступал уже дважды, есть такое поручение и на этот год. Как и прежде, обязательно привезу небольшую выставку из трех-четырех новых работ, посвященных сотрудникам органов безопасности.

Два месяца назад мы организовали творческий вечер в Голицынском пограничном институте. Кстати, там новый корпус выстроили Это фантастика! Я туда тоже привозил портреты, показывал фильм о своих работах. Мы много беседовали со слушателями. Я рассматриваю это как свой вклад в патриотическое воспитание, в то, чтобы ряды беззаветных защитников нашего Отечества никогда не редели. А на каждодневных подвигах служб разведки и контрразведки, служб безопасности и армии надо воспитывать будущих защитников Отечества! Иначе потеряем Родину нашу, Россию!

www.osfsb.ru

ФСБ: ЗА и ПРОТИВ

Службу в отделении в поселке городского типа Забайкальск по праву можно назвать наиболее напряженной, а его участок – самым неспокойным в зоне ответственности Пограничного управления ФСБ России по Забайкальскому краю. Здесь очень оживленно: прямо за спиной находится крупный населенный пункт, а напротив, в Китае, – большой город Маньчжурия. Границу пересекают железная дорога и автомобильная федеральная трасса, значит, работают пункты пропуска. Пограничники находят время и на решение других важных вопросов, от которых в значительной степени зависят и надежность охраны вверенного им рубежа, и спокойная жизнь приграничья. Речь идет в первую очередь о борьбе с незаконной миграцией в своей зоне ответственности, а также о военно-патриотической работе с молодежью.

Текст: Егор ГАЛИЦИН

«Дождались»

В Забайкалье мне доводилось выезжать не раз. И если еще лет пятнадцать назад здесь более чем заметно было присутствие граждан из Поднебесной, как правило, нелегально работающих в торговле, на стройках и в сельском хозяйстве, в том числе на приграничных российских территориях, то сейчас ситуация изменилась. Иностранцев из соседнего государства не увидишь. А если и встретишь кого-нибудь из них на улице, то, скорее всего, они окажутся туристами. Рядом с одним из крупнейших пунктов пропуска в нашей стране – «Забайкальск» – уже нет того гигантского рынка, на котором трудились, как правило, незаконные мигранты. Помнится, бурная торговая деятельность вблизи государственного рубежа создавала пограничникам большие проблемы: то и дело какой-нибудь нетрезвый человек после работы забредал в запретную зону. А скольких уснувших морозной ночью прямо в поле спасли от гибели стражи границы!

Степной ветер разносил полосу и инженерно-технические сооружения. Реагируя на срабатывание сигнализации, мусор из торговых рядов на сотни метров вокруг, засоряя контрольно-следовую пограничники мчались на машине по грунтовке для задержания нарушителя и волновались: как бы не сбить человека – повсюду шныряли какие-то люди. Сейчас на этом месте и вдоль контрольно-следовой полосы чистота и порядок, а рынок перенесли в глубь поселка. Забайкальск сильно изменился после того, как он оказался внутри пограничной зоны. Местные жители, заставшие еще советские времена, с облегчением вздохнули: «Наконец, дождались!» Ведь они помнят, как спокойно здесь жилось, когда поселок был закрытым населенным пунктом. Говорят, что, даже выходя из дома, многие не закрывали дверь на замок. Но в начале 1990-х, с «открытием» поселка, сюда хлынули потоки незаконных мигрантов, появились люди, которые прямо возле государственного рубежа, растворившись среди местных жителей, стали заниматься организацией контрабандной деятельности. Правоохранительные органы: милиция (потом уже полиция), а также ФМС России со своими незначительными штатами сотрудников не могли справиться с этим валом новых проблем.

Лиха беда начало

Получив необходимые полномочия, пограничники во взаимодействии с другими заинтересованными структурами стали активно бороться с нелегалами, освобождая тем самым Забайкальск и от преступников. Поначалу многие из тех, кому не нравились такие нововведения, обвиняли воинов в зеленых фуражках в ущемлении своих прав и свобод, в Интернете рассказывали всякие небылицы о произволе, якобы учиненном стражами границы. Естественно, возмущались в первую очередь те, кто планировал и дальше нарушать закон. Добропорядочные же граждане были только рады тому, что их поселок «закрыли» от посторонних. А если надо пригласить в гости родственников или друзей, для них всегда можно оформить пропуск.

– Для осуществления проверочных мероприятий на рынке привлекали даже спецназ, – говорит офицер Олег Т., который долгое время возглавлял отделение в Забайкальске и досконально знает обстановку на участке ответственности этого подразделения. – Потому что там был своеобразный анклав, район, где царили свои порядки и законы. Я могу сравнивать положение дел того и нынешнего времени, потому что служу здесь уже достаточно давно и все эти изменения происходили у меня на глазах. Так вот, вся деятельность рынка регулировалась какими-то криминальными авторитетами, работали на нем люди разных национальностей, с уголовным прошлым, которые убегали от нас потайным подземным ходам. Без силовой поддержки появиться там, чтобы проверить соблюдение миграционного законодательства и правил пребывания в пограничной зоне, было сложно: приходилось осуществлять целые операции по блокированию всего района с последующей «зачисткой». Бывало, что за один раз задерживали более 200 человек, не имевших права находиться на территории нашей страны или в пограничной зоне либо скрывавшихся от правоохранительных органов. Все участники рейдов – пограничники, сотрудники полиции, ФМС и ФСКН России, прокуратуры – искали своих «клиентов».

Первое время нелегалы прятались за закрытыми дверями, а администрация уверяла, что ключей от помещений нет. Тогда к проведению операций стали привлекать еще и сотрудников МЧС России – для проверки пожарной безопасности. Перед людьми в погонах открылась нелицеприятная картина: китайские граждане проживали в ужасных условиях, трудились за копейки, а их документы почему-то хранились у администратора рынка. Иностранцев очень сильно запугали. Они думали, что за нарушения миграционного и пограничного законодательства их арестуют и отправят куда-нибудь на Колыму «лес валить». Поэтому они даже не пытались оформить документы как положено и носа не высовывали на улицы поселка. Это, очевидно, было выгодно их «рабовладельцам». На деле же задержанных всего лишь депортировали на родину после уплаты штрафа. Должно быть, многим из них пограничники даровали свободу.

Естественно, в этом рассаднике скрывались и люди, в отношении которых по разным причинам приходилось возбуждать уголовные дела: за подделку документов, например, или хранение наркотиков. Наведение порядка потребовало больших усилий, но они принесли результаты. Если в 2015году было выявлено около 700 человек, допустивших то или иное правонарушение, в 2016-м – почти в полтора раза меньше. И эта цифра – отчет уже за всю погранзону, в которую входит крупный населенный пункт. Выставляя совместные с полицией мобильные посты на трассе, ведущей в поселок, а также на тыловых подъездных дорогах к нему, пограничники выявляют гостей нашей страны, которые, выполнив свои трудовые обязательства в других регионах России, возвращаются на родину с просроченными визами. Но виноваты в этом зачастую не сами задержанные, а опять же их работодатели – их мало интересуют проблемы трудовых мигрантов, ив большинстве случаев они просто не позволяют рабочим уехать своевременно. В итоге те несут административную ответственность. Естественно, о таких организациях, грубо пренебрегающих требованиями законодательства, пограничники согласно установленному порядку информируют правоохранительные органы.

Обнаружить осевших нелегалов помогают и члены добровольной народной дружины. В нее входят более 40 человек, из них 10 – казаки. Они, как правило, хорошо трудоустроены, а участие в охране границы для них – выражение своей активной гражданской позиции. Приносит свою пользу и институт пограничных уполномоченных. В Забайкальском крае тесно взаимодействует с участковым уполномоченным полиции. Задачи, которые они решают, во многом схожи, поэтому они проводят совместные проверочные мероприятия среди населения, обмениваются данными, постоянно собирают информацию от местных жителей. Люди видят их каждый день, и многие из них считают своим долгом оказать помощь в наведении порядка.

– Не могу сказать, что мы это зло победили полностью,– продолжает офицер Олег Т., – но людей, нелегально находящихся в пограничной зоне, в том числе в поселке Забайкальск, сейчас очень немного. И скоро не останется совсем. Потому что наносить удар сжатым кулаком эффективнее, чем тыкать в противника то указательным пальцем, то мизинцем. Действительно, изменения налицо. Это видно невооруженным глазом, если сравнивать обстановку нынешнюю и десятилетней давности. Пограничники приходят на тот же рынок, уже не прибегая к помощи спецназа, регулярно проверяют документы у торговцев. Администрация этому не препятствует, а наоборот, помогает. Еще бы, ведь теперь там все работают легально, имея при себе необходимые разрешения. Кстати, прежнее начальство этого «торгового центра» предпочло поменять место работы, потеряв сверхприбыль.

Шансов у нарушителей нет

Если раньше граждане Китая пытались попасть на территорию нашей страны в обход пункта пропуска, перелезая через инженерные заграждения, то сегодня картина кардинально изменилась и в этом плане. Во-первых, таких смельчаков остались единицы, а во-вторых, основное направление движения развернулось на 180 градусов – из России в сторону сопредельного государства. Как правило, это те люди, у которых просрочена виза, но платить штраф за нарушение миграционного законодательства они не желают. Вот и лезут напролом. Показательный пример из недавнего прошлого: четыре китайца перелезли через сигнализационный комплекс и побежали. Они были уверены, что успеют скрыться прежде, чем приедет наряд. Ведь вот она, совсем рядом, родная земля. Но стражи границы среагировали очень быстро. Впрочем, даже если бы их не задержали в России, что уже серьезное происшествие для пограничников, от наказания нарушители все равно бы не ушли. Китайские коллеги тоже не дремлют. Кстати, общую тенденцию снижения количества нарушений можно объяснить еще и тем, что в последнее время они стали наращивать усилия по охране государственного рубежа.

– Сегодня в инженерном отношении граница прикрыта надежно, причем как с нашей стороны, так и с сопредельной, – говорит Олег Т., пока мы едем на «уазике» вдоль контрольно-следовой полосы. – Как видите, у нас установлена новая система заграждения так называемого эстетического типа. Она и выглядит цивилизованно, и преодолеть ее сложнее, чем старую. Про ложные «сработки», я думаю, мы и вовсе забудем. У нас есть новый оптико-электронный комплекс. Он предназначен для круглосуточного мониторинга местности на больших расстояниях. В принципе присутствие человека здесь не требуется – разработчики предусмотрели дистанционное управление аппаратурой. Это значит, что мерзнуть людям в сорокаградусные морозы придется меньше, а видеть они смогут гораздо дальше и на все 360 градусов по местности.

Мы проехали мимо автономного поста видео и тепловизионного наблюдения. Этот комплекс для здешних пограничников уже не новинка, поэтому они даже не стали им хвастаться. Отзываются о нем как о надежной и практичной системе, которая приносит большую пользу в службе. Для здешнего степного ландшафта лучше и не придумаешь: на десятки километров вокруг – открытое пространство, а постоянный сильный ветер и яркое солнце дают электроэнергию для аппаратуры.

– Главная задача для нас – своевременно выявить и задержать нарушителя, – говорит офицер. – С такой техникой это сделать теперь легче. Шансов у нарушителя не осталось. Незамеченным он не пройдет.

Задел на будущее

В Забайкальске есть две общеобразовательные школы. Несколько лет назад в каждой из них пограничники создали по отряду юных друзей пограничника: «Отпор» и «Стражи границы». В них по собственному желанию занимаются в общей сложности более ста детей. На таких праздниках, как День Победы, они проходят по поселку торжественным маршем, стоят в почетном карауле у памятника защитникам Родины, павшим в годы Великой Отечественной войны. Организационными вопросами, связанными с мероприятиями военно-патриотического воспитания, в первую очередь занимается один из заместителей начальника отделения – Андрей К. Он тесно взаимодействует с администрацией поселка и школьными учителями. Для этих ребят на базе пограничного подразделения проводят различные практические занятия, им дают общее представление о специфике пограничной службы, организуют полевые выходы. Некоторые из воспитанников недавно выдержали непростые испытания и получили право носить зеленый берет. Мальчишки и девчонки уже вносят свой вклад в общее дело.

Во-первых, вместе с уполномоченными занимаются профилактической работой: разъясняют местным жителям требования российского законодательства в пограничной сфере. А во-вторых, благодаря своей подвижности и любопытству они порой выявляют нарушителей в самых разных местах – могут приметить нелегального работника на складе частного бизнесмена в самом поселке или на отдаленной ферме, сообщают о подозрительных незнакомцах. Несколько человек по окончании общеобразовательной школы получили необходимые рекомендации для поступления в высшее учебное заведение пограничного профиля. Для них организовали своевременное прохождение медкомиссии и профотбор, им оставалось сдать вступительные экзамены.

Офицеры говорят так: «Мы же на свое будущее работаем. Если молодежь вовремя направлять в правильную сторону, оградить ее от хулиганства и наркотиков, то ребята наверняка не станут на преступный путь, на них можно будет рассчитывать в вопросах охраны границы».

В интересах безопасности

После того как населенный пункт стал«закрытым», безусловно, стало легче обеспечивать пограничный режим. Каждый приезжий находится «на карандаше», цели его прибытия известны, а со временем всплывают на поверхность и истинные мотивы.

– Конечно, здесь еще пытаются устроить какой-нибудь теневой бизнес, – говорит Олег Т. – Например, недавно откуда-то из «тыловых» районов нашей страны прибыли цыгане. Якобы хотели закупить китайский товар для перепродажи, но скорее всего с целью разведать обстановку. Но скоро отказались от этой затеи, уехали и больше не появлялись, потому что поняли, что здесь им делать нечего…

Вместе с тем есть опасность, что в поселке снова может появиться какая-нибудь организованная преступная группа, которая займется контрабандой, например, незаконно добытого в России золота, нефрита, имеющего особую ценность в Поднебесной, дериватов растительного и животного происхождения. Правонарушители обычно аккумулируют нелегальный товар на территории нашей страны, вблизи границы, а потом ищут способы переправить его в Китай. Обратно злоумышленники чаще всего пытаются провезти синтетический наркотик. Такие деятели, конечно, в итоге оказываются под колпаком, их задерживают и привлекают к ответственности. Доказательство тому – сообщения, которые время от времени появляются в средствах массовой информации: в пункте пропуска «Забайкальск», например, выявлена крупная партия золота, или нефрита, или десятки медвежьих лап.

К сожалению, со временем обязательно находятся люди, которые опять пытаются реализовать свои преступные намерения. Рано или поздно они тоже попадают в поле зрения компетентных органов. И так будет продолжаться до тех пор, пока на контрабандный товар не исчезнет спрос, который, собственно, и порождает предложение. Но, как известно, от нелегального бизнеса недалеко и до более серьезных преступлений, например, пособничества терроризму.

– Кстати, совсем недавно на участке соседнего подразделения, в районе села Куладжа, были задержаны два гражданина соседнего государства, – говорит офицер. – Этот российский населенный пункт находится напротив пригорода Маньчжурии. Именно там нарушители попытались незаконно пересечь границу, чтобы уйти от преследовавших их правоохранительных органов Китая. Как мы поняли, эти преступники оказались членами одной из террористических группировок, действующих в Китае. Когда мы пригласили переводчика, тот их не понял. А наш водитель, башкир, знающий тюркское наречие, смог с ними изъясняться. Оказывается, они пишут арабской вязью, исповедуют ислам. Китай – тоже многонациональная страна. Это в очередной раз доказывает тот факт, что государственная граница – первый рубеж, который ограждает людей от разного рода опасностей извне. И пограничники по-прежнему способны не только его охранять, но и навести порядок рядом, в пограничной зоне, даже в таком большом населенном пункте, как поселок городского типа Забайкальск.

www.osfsb.ru

---

Смотрите также

• 
  Журнал молот
• 
  Лобачевского журнал
• 
  Журнал молот
• 
  Журнал блоггер
• 
  Тендеры журнал
• 
  Журнал первоклашка
• 
  Журнал первоклашка
• 
  Журнал муниципалитет
• 
  Журнал universum
• 
  Журнал кипиа
• 
  Журнал jewellery