Это интересно

  • ОКД
  • ЗКС
  • ИПО
  • КНПВ
  • Мондиоринг
  • Большой ринг
  • Французский ринг
  • Аджилити
  • Фризби

Опрос

Какой уровень дрессировки необходим Вашей собаке?
 

Полезные ссылки

РКФ

 

Все о дрессировке собак


Стрижка собак в Коломне

Поиск по сайту

/ учебники по ИОЖ / громова / 18 век / 05 Ж-ка посл. четверти 18 в / 12 Журалы Крылова. Журналы крылова


12 Журалы Крылова

§ 7. Журналы И. А. Крылова и ею группы («Почта духов», «Зритель», «Санкт-Петербургский Меркурий»)

Заметной вехой в истории журналистики последнего десятилетия XVIII в. стали журналы, издававшиеся И. А. Крыловым и сплотивши­мися вокруг него единомышленниками в лице И. А. Дмитриевского, А. И. Клушина и П. А. Плавильщикова. С деятельностью этой группы связано появление таких журналов, как «Почта духов» (1789), «Зри­тель» (1792) и «Санкт-Петербургский Меркурий» (1793). Демокра­тизм идеологической позиции составлял основу того творческого единства, которое объединяло взгляды членов данного кружка. Это выливалось в открытое противостояние перечисленных изданий ге­гемонизму сентименталистского направления в литературе 1790-х годов. Душой кружка и фактическим руководителем названных жур­налов был Иван Андреевич Крылов (1769-1844).

Жизненная судьба Крылова поражает своей неординарностью. Как писатель он принадлежал сразу двум историческим эпохам — XVIII столетию, в конце которого Крылов заявил о себе как яркий драматург и талантливый журналист-сатирик, и XIX в., точнее пер­вой его трети, в которой неподражаемое мастерство Крылова в жан­ре басни сделало его имя бессмертным в русской литературе. Как человек Крылов воплощал собой странное сочетание гонимого судь­бой пасынка фортуны и вместе с тем мудреца, осознавшего ничтож­ность людской суеты в погоне за мнимыми благами жизни, как-то: чины, богатство, власть. Истинную цену этих атрибутов жизненного благополучия, как и низменность средств, какими они порой дости­гаются, он великолепно раскрыл в своих баснях.

Начало творческого пути Крылова в литературе было связано с драматургией. Но разногласия с тогдашним руководством театраль­ного ведомства столицы в лице Я. Б. Княжнина сделали невозмож­ным постановку пьес молодого драматурга на сценах петербургских театров. Крылов обращается к журналистике.

Первым журналом, который начал единолично издавать Крылов,

был «Почта духов. Ежемесячное издание, или Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с во­дяными, воздушными и подземными духами». Это был чисто литера­турный журнал, выходивший в Петербурге с января но август 1789 г. и печатавшийся в типографии И. Г. Рахманинова. Хотя журнал выхо­дил ежемесячно отдельными книжками, в композиционном отноше­нии это было многоплановое, связанное единым фантастическим сюжетом произведение. Следуя традициям сатирической журнали­стики 1769 г. (в частности, журналу Ф. А. Эмина «Адская почта»), издание Крылова более тяготело к романной форме беллетристиче­ского повествования. Материалом журнала служит «переписка» вол­шебника Маликульмулька со своими фантастическими корреспон­дентами, выполняющими строго определенные функции. В письмах подземных духов, гномов Зора, Буристона, Вестодава едко и остро­умно осмеиваются царящие на Земле разврат и коррупция, захватив­шие, подобно заразе, и размеренную жизнь подземного царства. Плу­тон посылает гнома Буристона на Землю с поручением найти гам честных и беспристрастных судей для подземного царства. Но, столк­нувшись с судебными порядками на Земле, гном отчаивается выпол­нить поручение Плутона. Параллельно благодаря письмам гнома Зора мы знакомимся с петиметром Приирыжкиным, женящимся на престарелой кокетке, присутствуем на обеде богача Плутореза, узна­ем о француженке, хозяйке модной лавки, приютившей своего брата, во Франции бежавшего из Бастилии, но здесь намеревающегося стать воспитателем российского юношества.

Совсем в другом стиле выдержаны письма, отправляемые вол­шебнику воздушными духами-сильфами — Выспрепаром, Свето-видом и Дальновидом. Это в основном философские рассуждения об общественной морали и ноли гике, об обязанностях монархов, о положении дворян в обществе, о моральном долге, определяющем звание «честного человека», о мизантропии как единственно пра­вильной жизненной позиции в этом мире, где царствуют фальшь и корысть. Содержание этой части журнала было во многом заим­ствовано Крыловым из сочинений французского писателя и фило­софа-просветителя маркиза Ж.-Б. д'Аржана: «Кабалистические письма» и «Еврейские письма». Проникнутая духом демократизма И нетерпимостью к сословным предрассудкам, программа д'Аржа­на, несомненно, импонировала Крылову. Стиль заимствованных ма­териалов этой части переписки духов явно тяготел к философской публицистике.

Значительное место на страницах «Почты духов» отводилось борь-

бе с галломанией, а также литературной полемике. Объектами язви­тельных, нередко на грани пасквиля, нападок Крылова являлись его давний литературный противник, известный драматург Я. Б. Княжнин, а также заведовавший репертуаром петербургских театров П. А. Сой-монов. Идеологическая радикальность сатиры «Почты духов» обус­ловила недоброжелательство по отношению к журналу со стороны дворянских читательских кругов Петербурга. Ввиду материальных затруднений в августе 1789 г. издание было прекращено. Правда, в 1802 г. «Почта духов» вышла вторым изданием.

Вновь к журнальной сатире Крылов обращается в 1792 г., когда вместе со своими единомышленниками — молодым литератором А. И. Клушиным, драматургом и актером П. А. Плавильщиковым и знаменитым И. А. Дмитриевским — он основывает на паях издатель­скую компанию под названием «Типография И. Крылова с товари­щи» и начинает издавать новый ежемесячный литературный журнал «Зритель». Журнал выходил с февраля 1792 г. на протяжении 11 меся­цев и имел свыше 160 подписчиков. Основная часть опубликованных в «Зрителе» оригинальных материалов принадлежала членам типо­графской компании. Кроме издателей на страницах журнала печата­ли свои стихотворения и переводы А. Бухарский, В. Свистуновский, Д. И. Хвостов, И. Варакин и др.

Направление журнала определялось критико-публицистически-ми статьями Плавильщикова и сатирическими сочинениями Крыло­ва и Клушина. Уже в февральском номере была помещена про­граммная статья Плавильщикова «Нечто о врожденном свойстве душ российских», полемически направленная против сочинений иностранных публицистов вроде Шапна д'Отероша, автора книги «Путешествие в Сибирь», в которой русские люди представлялись чуть ли не дикарями, лишенными способности к цивилизованным нормам жизни. Проблеме самобытности русского драматического искусства была посвящена другая обширная, также не лишенная программности, статья Плавильщикова «Театр». В ней выражалось страстное желание видеть русский театр «совершенным училищем, как должно любить Отечество», и подвергались острой критике дра­матурги, слепо хранившие верность устарелым канонам классициз­ма и шедшие путем подражательности. Патриотизм позиции Пла­вильщикова ярко выразился и в статье «Мир», в которой автор приветствовал заключение мира между Россией и Турцией в декаб­ре 1791 г. и связывал с этим событием надежды на приращение бо­гатств России и дальнейшее усиление со стороны правительства мер по развитию отечественной торговли.

Публицистическому пафосу материалов Плавилыцикова в журна­ле противостояла сатирико-обличительная направленность опубли­кованных там сочинений Крылова и Клушина. Крылов поместил на страницах «Зрителя» незавершенную сагирико-нравоописательную повесть «Ночи», цикл пародийно-сатирических речей, в которых вы­смеивались пороки модною воспитания дворян («Речь, говоренная повесою в собрании дураков» и «Мысли философа но моде, или Спо­соб казаться разумным, не имея ни капли разума») и обличалась прак­тика бесчеловечного отношения помещиков к своим крепостным крестьянам («Похвальная речь в память моему дедушке, говоренная его другом за чашею пунша в присутствии его приятелей»). По-види­мому, Крылову принадлежало и анонимно опубликованное язвитель­ное сатирическое эссе «Покаяние сочинителя Крадуна», завуалиро­ванно высмеивавшее Княжнина. Особо следует выделить «восточную повесть» Крылова «Каиб». В сущности, это сатирико-аллегорическая сказка в духе традиции философских повестей Вольтера. В ней рас­сказывается, как некий могущественный восточный государь Каиб, томимый скукой в своем роскошном дворце в окружении алчных царедворцев, случайно получает от мыши, чудесным образом пре­вращавшейся в фею, спасительный совет, как стать счастливым: он должен найти человека, который любит и ненавидит его одновремен­но. Каиб отправляется странствовать, и только теперь он узнает, как живут его подданные, убеждается в лживости идиллических пастора­лей поэтов-сентименталистов, познает истинную цену тех похвал, ко­торые расточают монархам в пышных одах наемные стихотворцы. Встреча Каиба с семьей безвинно оклеветанного старика, его бывше­го министра, и любовь к его дочери Роксане помогают сбыться пред­сказаниям феи. Гротесковая сатира в повести сочетается с не лишен­ной сентиментальности, хотя и иронически окрашенной утопией. Из материалов, принадлежавших Клушину, следует выделить два цикла нравоописательных очерков — «Портреты» и «Прогулки», а также бытовую сценку «Передняя знатного боярина». Умеренная сатира перемежается в этих произведениях с нападками на противостояв­шие «Зрителю» литературные группировки, в частности, на авторов, сотрудничавших в издававшемся Н. М. Карамзиным «Московском журнале».

Поэтический раздел «Зрителя» был представлен дружескими по­сланиями Клушина и Крылова, баснями Д. И. Хвостова, медитатив­ным стихотворением П. Варакина «Долина», созданным по мотивам элегии Т. Грея «Сельское кладбище», принадлежавшими А. Бухарско­му переводами из Катулла и Сафо. Читатели журнала могли также

познакомиться с оссианической поэзией — переведенными прозой И. Захаровым фрагментами поэм Оссиана «Дартула» и «Оина-Мо-руль». Жанры песни, романса, анакреонтической оды. интимных ли­рических признаний и пейзажной элегии постоянно присутствовали в номерах журнала.

Читательский успех «Зрителя» был очевиден, но сатирические ма­териалы, печатавшиеся в нем, вызывали настороженность властей. В мае 1792 г. в типографии журнала полиция произвела обыск. Искали рукописи опасных в глазах правительства сочинений. Текст одной из набранных в типографии повестей Крылова «Мои горячки» потре­бовала к себе Екатерина II. Искали также крамольную поэму Клуши-на «О горлицах». Обошлось без наказаний, но за деятельностью изда­телей журнала был установлен негласный надзор. К концу 1792 г. из шпографской компании вышли Дмитриевский и Плавильщиков. В декабре издание «Зрителя» было прекращено.

В 1793 г. Крылов совместно с Клушиным предпринимает издание нового журнала — «Санкт-Петербургский Меркурий». Журнал вы­ходил ежемесячно с января по декабрь. Несмотря на выход из редак­ции Плавильщикова и Дмитриевского, издатели сумели привлечь к сотрудничеству новых авторов, поэтов и переводчиков. Так, в числе участников журнала дебютировал В. Л. Пушкин, два стихотворения которого («К камину» и «Ельвира») были опубликованы в ноябрь­ском и декабрьском номерах. Помимо активно выступавшего уже в «Зрителе» А. Бухарского на страницах «Санкт-Петербургского Мер­курия» регулярно печатают свои стихотворения и переводы П. Мар­тынов, А. Струговщиков, Ст. Ляпидевский, также опубликовавший там стихотворение «Совет Темире» и «Сатиру», князь Д. П. Горчаков, князь Г. Хованский, выступивший в рубрике «Российские анекдоты».

По насыщенности содержания сатирическими и публицистиче­скими материалами новый журнал значительно уступал «Зрителю». Но зато по разнообразию тематических рубрик и по структуре «Санкт-Петербургский Меркурий» более соответствовал профилю чисто литературного журнала. Редакторы журнала ориентировались на сей раз на традиции парижского издания «Mercure de France». Так, в отдельных номерах появляется рубрика «О новых книгах», содер­жавшая рецензии на выходившие из печати книги. В числе рецензен­тов чаще всего выступали Крылов и Клушин. Первый поместил и февральском номере рецензию на комедию Клушина «Смех и горе», а в июньском — рецензию на пьесу того же автора «Алхимист». Клу-шин в августовском номере откликнулся на трагедию Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский». Отзыв Клушина был достаточно критиче-

ский. Отметив многочисленные противоречия драматурга и непо­следовательность в воплощении идеи трагедии, критик заключал: «Кто имеет вкус и тонкий слух, тот найдет и без меня множество погрешностей в стихах и в языке. Вообще Вадим не есть лучшая из трагедий г. Княжнина. Кажется, что он начал и кончил „Дидоной"».

Другая рубрика, постоянно присутствовавшая в 1-й и 2-й частях жур­нала, — «Российские анекдоты» (авторами были тот же Клушин, А. Стру-говщиков, князь Г. Хованский) представляла различные удивительные события, случившиеся чаще всего на войне и запечатлевшие черты рус­ского национального характера. В февральском и мартовском номерах печатались чувствительная повесть Клушина «Несчастный М-в», создан­ная под явным влиянием популярного в те годы произведения И. В. Гете «Страдания юного Вертера». Почти в каждом номере Клушин также помещал свои стихотворения («Стихи к Клое на новый год», «Человек», «Вечер», «Стихи на смерть моего друга», «К лире» и др.).

Участие Крылова в этом журнале было не столь активным. Поми­мо упомянутых рецензий и нескольких стихотворений Крылов про­должил публикации пародийно-сатирических речей. В «Санкт-Петер­бургском Меркурии» он помещает «Похвальную речь науке убивать время, говоренную в новый год» и «Похвальную речь Ермалафиду, говоренную в собрании молодых писателей». В первой Крылов про­должает традицию обличения паразитической морали дворянских прожигателей жизни, видящих призвание «благородного человека» в том, «чтоб делить по-братски время свое с обезьянами и с попугая­ми». Гротесково заостренное отрицание разумности господствую­щих в дворянском обществе нравов — вот предмет сатиры Крылова в пародийных речах. Созданный им жанр сатирических панегириков, в которых критика социальных и нравственных пороков приобретала форму пародийного утверждения их достоинств, отражал то измене­ние идеологической ситуации, когда в результате французской рево­люции 1789 г. продолжение традиций просветительской сатиры, раз­вивавшейся в журналах Новикова конца 1760-х годов, стало невозможным. Другое пародийное сочинение — «Похвальная речь Ермалафиду...», согласно общепринятой точке зрения, представляло собой памфлет против школы Н. М. Карамзина. Выпады против край­ностей сентиментализма сочетались в ней с едкими насмешками в адрес представителей других литературных направлений.

Очень обильно представлены в журнале переводы сочинений ев­ропейских, в основном французских, авторов, особенно Вольтера. Уже в январском номере был опубликован перевод его «Рассужде­ния об аглинской трагедии», а в последующих номерах — «Рассужде-

иие о г. Попе», очерк «О Сократе». К этому же разряду переводных материалов примыкают биографические очерки «Жизнь славного Серванта», «Портрет г. Вольтера», «О Ричардсоне», «Рассуждение об оде. Из соч. д'Аламбера» и «Опыт о человеческой жизни г. Попе» в переводе И. Мартынова, фрагмент известного трактата А. Поупа «Опыт о человеке». Примечательно было и помещение в июльском номере переводов отрывка из «Мыслей» Г. Т. Рейналя под названием «Об открытии Америки» и особенно трех басен Г. К. Пфеффеля, от­крыто высмеивавших происходившие во Франции в результате рево­люции перемены: «Употребление вольности», «На равенство» и «На правление народное». Как видим, скрытая оппозиционность сочета­лась в журнале с помещением материалов явно охранительного ха­рактера. В одном из последних номеров журнала Крылов опублико­вал стихотворение «К счастью», в котором с грустью пенял на фортуну, столь немилостиво обошедшуюся с ним. Грустными пред­чувствиями пронизаны и стихотворение Крылова «Мой отъезд», и дружеское послание Клушина «К другу моему И.А.К.». По-видимо­му, существовало негласное распоряжение властей, запрещавшее друзьям продолжать издание журнала. В обращении издателей к чи­тателям, опубликованном в декабрьском номере «Санкт-Петербург­ского Меркурия», наряду с благодарностью почитателям журнала упоминались и его недоброжелатели: «Мы слышали иногда критики и злые толки на наши писания, но никогда не были намерены против них защищаться. <...> Слабо то сочинение, которое в самом себе не заключает своего оправдания».

studfiles.net

ЖУРНАЛЫ И.А. КРЫЛОВА

Количество просмотров публикации ЖУРНАЛЫ И.А. КРЫЛОВА - 125

В начало

Иван Андреевич Крылов, всœенародно известный как баснописец, прошел большой творческий путь, прежде чем сосредоточил силу своего гения на басне. Юношей он выступил на драматургическом поприще, написал несколько пьес, не увидевших рампы, принялся за борьбу с театральной администрацией, но не добился успеха. А ему было что сказать зрителю. Крылов на своем жизненном опыте познал социальные уродства крепостнической России и возненавидел их.

После кратковременного участия в журналах ʼʼЛекарство от скуки и заботʼʼ (1787) и ʼʼУтренние часыʼʼ (1787–1788), где, кстати сказать, были помещены его первые басни, Крылов самостоятельно принимается за издание журнала ʼʼПочта духовʼʼ. Заглавие, впрочем, не ограничивалось этими двумя словами. Вслед за ними на титульном листе стояло: ʼʼЕжемесячное издание, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духамиʼʼ. Журнал выходил в Петербурге с января по август 1789 ᴦ.

ʼʼПочта духовʼʼ Крылова подхватила и развила сатирическую традицию русских журналов 1769–1774 гᴦ. в ее наиболее передовой, новиковской трактовке. В годы, последовавшие за разгромом восстания Пугачева и усилением феодальной реакции, Крылов обратился к оружию социальной сатиры и смело выступил против самодержавно-крепостнического государства. Речь шла не только об отдельных фактах, не о мелких обличениях. Крылов критиковал систему бюрократического произвола, царившую в стране, он осуждал пороки дворянства, говорил о пагубности пути, по которому правительство Екатерины II и Потемкина ведет страну. Удары его были меткими и злыми.

Чрезвычайно резкий сатирический тон издания, глубина и острота мысли, а также неĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ сходство литературной манеры заставили отдельных исследователœей предположить возможность участия в ʼʼПочте духовʼʼ А.Н. Радищева. Дальнейшие изыскания не подтвердили этой догадки, но сами совпадения глубоко знаменательны. Οʜᴎ говорят о большой идейной близости Крылова и Радищева в 90-е годы XVIII в., что является фактом первостепенной историко-литературной важности.

ʼʼПочта духовʼʼ, хоть и была периодическим изданием, – книжки ее появлялись раз в месяц, – нимало не походила на журнал в современном смысле этого слова. В ней не было разбивки на отделы, чередования стихов и прозы, участия многих авторов и т.д. Каждую книжку сочинял сам Крылов, и журнал он задумал как связное произведение, отдельные письма или главы которого объединялись общим сюжетом. Заключался он в следующем.

Во ʼʼВступленииʼʼ к журналу Крылов рассказал о том, что, укрывшись от непогоды в полуразрушенном доме и размышляя о горестной судьбе неимущего человека, просящего милости у знатных вельмож, он увидел волшебника Маликульмулька. Волшебник предложил автору стать его секретарем, читать письма корреспондентов и составлять на них ответы, разрешив издавать в свет эту переписку. За таким вступлением следовали письма, числом сорок восœемь, разделœенные в журнале на четыре части.

Корреспондентами Маликульмулька были духи подземные – гномы Зор, Буристон, Вестодав, Астарот, воздушные – сильфы Дальновид, Световид и Выспрепар, водяные – ондин Бореид. Οʜᴎ часто бывали среди людей и рассказывали волшебнику о том, что им удалось увидеть и услышать. Кроме сообщений духов, в журнале есть два письма Маликульмулька и письмо философа Эмпедокла, якобы служившего у волшебника управителœем дома под горой Этна. Появление духов в кругу людей иногда мотивировано автором. Так, гном Зор отправлен из ада на землю за модными уборами для Прозерпины, супруги адского властителя Плутона, гном Буристон ищет для подземного царства трех честных судей, сильф Световид вращается в среде модниц и щеголей и т.д.

Крылов с демократических позиций обличает недостатки крепостнического государства. Он осуждает представителœей власти, вельмож, чиновников, судей, протестует против засилья иностранцев и галломании, нападает на крепостное право и его уродства.

Одно из главных мест в ʼʼПочте духовʼʼ занимает сатира на нравы дворянского общества, а также непосредственно связанное с этой темой обличение щегольства и рабского подражания иностранцам. Крылов выступает против преимуществ, какими наделœены Дворяне. Он пишет: ʼʼМещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненные добросœердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до тридцати дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств, кроме того счастия, что родился от благородных родителœей, которые так же, должна быть, не более его принœесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дереваʼʼ (письмо XXXVII).

Во II письме сильфа Дальновида излагаются впечатления, полученные им якобы от посœещения Парижа, но всœе сказанное одинаково относилось и к Петербургу. Не должна быть счастлив монарх, который не заботится о своих подданных и разоряет страну. Придворный - ϶ᴛᴏ ʼʼневольник, носящий на себе золотые оковыʼʼ, он проводит дни в мучительном беспокойстве о своем благополучии, не имеет ни одного истинного друга и должен поступать во всœем по прихотям своего властелина. Духовные особы ʼʼнепрестанно помышляют о приумножении своего богатстваʼʼ и мучаются неудовлетворенным честолюбием: священник хочет стать архиепископом, тот – кардиналом, а кардинал – папой.

В одном из писем ʼʼПочты духовʼʼ (XXIV) Крылов рассматривает понятие ʼʼчестный человекʼʼ, примечательно совпадая в толковании его с тем смыслом, какое дал ему Радищев в ʼʼБеседе о том, кто есть сын отечестваʼʼ, опубликованной несколькими месяцами позднее. По-настоящему честным человеком можно считать только того, кто сохраняет всœе добродетели. ʼʼИ самый низкий хлебопашец, исполняющий рачительно должности своего состояния, более заслуживает быть назван честным человеком, нежели гордый вельможа и несмысленный судьяʼʼ. Среди простых людей честность можно встретить гораздо чаще, чем среди тех, кто занят придворной, статской или военной службой. Знатные чины чересчур редко бывают сопряжены с истинным достоинством.

Журнал ʼʼПочта духовʼʼ не собрал большого числа подписчиков. Всего, в случае если судить по списку, опубликованному в одной из книжек, их было восœемьдесят. Крылову, вероятно, дали понять, что злой тон его критики неугоден правительству. Этим можно объяснить появление в последних номерах наряду с разоблачительными выпадами более или менее смягченных по тону рассуждений. Но, видимо, уступки было уже недостаточно.

В последующие за изданием ʼʼПочты духовʼʼ два года Крылов почти не печатается. За это время окрепли его дружеские связи со знаменитым актером И.А. Дмитревским, возникла дружба с литератором-разночинцем А.И. Клушиным и родилась мысль открыть собственную типографию, печатать книги и выпускать новый журнал. К товарищам присоединился актер и литератор П.А. Плавильщиков, и вчетвером на деловых началах, сложившись деньгами, они завели свое предприятие. С февраля типография ʼʼКрылова с товарищиʼʼ начала выпускать ежемесячный журнал ʼʼЗрительʼʼ.

ʼʼПочта духовʼʼ была журналом только по названию: скорее, это сборник сатирических очерков, разделœенный на месячные порции. В ʼʼЗрителœеʼʼ есть статьи, стихи, проза, рецензии, к участию, кроме издателœей, привлечены некоторые авторы – А. Бухарский, В. Варакин, Г. Хованский, И. Захаров и др. Размещено на реф.рфНо львиная доля материала принадлежит Крылову, Клушину и Плавильщикову.

ʼʼЗрительʼʼ выходил с февраля по декабрь 1792 ᴦ., в продолжение одиннадцати месяцев, и набрал 169 подписчиков – вдвое больше, чем ʼʼПочта духовʼʼ.

Как бы напоминая читателям о журнале Н.И. Новикова ʼʼЖивописецʼʼ, выходившем двадцать лет назад, в 1772–1773 гᴦ., редакция нового издания во ʼʼВведенииʼʼ к первой книжке ʼʼЗрителяʼʼ советует читателям журнала представлять себе ʼʼчеловека, который любопытным взором смотрит на всœе и делает свои примечания. Сей-то воображаемый зритель позволяет себе, выбрав из самой природы образовать разные свойства по своему рассуждению, не дерзая нимало касаться личности; подобно как живописец, желая написать на своей картинœе различные страсти, рисует человека во всœех правилах естества; но ничьего прямо лица не изображаетʼʼ.

Программным выступлением группы были статьи Плавильщикова: ʼʼНечто о врожденном свойстве душ российскихʼʼ, посвященные доказательству творческой мощи русского народа. Плавильщиков ставит вопрос о том, чему и как можно учиться у иноземцев.

ʼʼВ этом вся важность, – говорит он – Петр Великий занял у иностранцев строй воинский, но сообразовал его со свойством воинов своих... Петр Великий занял строение кораблей, но учредил флот по своему благорассмотрению и оттого превзошел своих учителœей. Итак, напрасно отрицают, что будто у россиян нет творческого духа... Напрасно отрицают у нас свойство, которого ни один народ не имеет: оно состоит в непостижимой способности всœе понимать... Понимать же – значит проникать мыслями во внутренность дела, доходить до основания и ясно постигнуть умом его существо: в таком случае человек сам бывает творец и может превзойти своего учителяʼʼ.

Плавильщиков прославляет творческий дух русских людей из народа, называя имена Ломоносова, Кулибина и других, и горячо защищает самостоятельность русской культуры. В статье ʼʼТеатрʼʼ он требует создания национального исторического репертуара и в качестве темы для драматургов выдвигает деятельность Кузьмы Минина: ʼʼСпектакль о нем послужил бы и совершенным училищем, как должно любить отечествоʼʼ.

Крылов напечатал в ʼʼЗрителœеʼʼ несколько значительных и принципиальных произведений: ʼʼНочиʼʼ, ʼʼКаибʼʼ, ʼʼПохвальная речь в память моему дедушкеʼʼ, ʼʼРечь, говоренная повесой в собрании дураковʼʼ и др. Размещено на реф.рфСатирический талант его развернулся с полной силой. Антикрепостническим пафосом проникнуты здесь многие страницы. Картина воспитания дворянского сынка Звениголова, во всœех деталях типичная для эпохи (ʼʼПохвальная речь...ʼʼ), написана с предельной резкостью, с благородным гневом и сатирической остротою.

В ʼʼМыслях философа по модеʼʼ Крылов набрасывает портрет Щеголя, помещает правила поведения ʼʼмолодого благородного человекаʼʼ. Первое из них гласит: ʼʼС самого начала, как станешь себя помнить, затверди, что ты благородный человек, что ты дворянин и, следственно, что ты родился только поедать тот хлеб, который посœеют твои крестьяне, – словом, вообрази, что ты счастливый трутень, у коего не обгрызают крыльев, и что деды твои только для того думали, чтобы доставить твоей голове право ничего не думатьʼʼ.

Произведение Крылова ʼʼКаибʼʼ, помещенное в ʼʼЗрителœеʼʼ, названо в подзаголовке ʼʼвосточной повестьюʼʼ. Перенесение действия на Восток было обычным приемом авторов, желавших замаскировать свои рассуждения об отечественных непорядках. ʼʼКаибʼʼ – острая сатира на русскую крепостническую действительность и прежде всœего на самодержавие.

Каиб был один из восточных государей; имя его ʼʼнаполняло всœелœеннуюʼʼ, однако, когда ему понужнобилось тайно уехать, всœемогущего монарха заменили куклой, и никто не заметил его исчезновения. Первые вельможи государства – Дурсан, Ослашид и Грабилей, их ʼʼзначащие именаʼʼ служат им достаточной характеристикой. В ʼʼКаибеʼʼ Крылов нападает не на отдельные недостатки режима: речь идет о борьбе со всœей системой феодально-дворянской монархии с демократических позиций. При этом своей положительной программы он не имеет. Бунтарский протест не подводил еще Крылова к осознанию революционных путей борьбы, которыми уже шел Радищев.

Крылов едко высмеял в ʼʼКаибеʼʼ идиллические представления дворянских сентименталистов о жизни народа. Сцена встречи Каиба с пастухом, ʼʼзапачканным творением, загорелым от солнца, заметанным грязьюʼʼ, пародирует строки ʼʼПисем русского путешественникаʼʼ Карамзина, посвященные пастухам в Швейцарии, якобы счастливым и беззаботным людям. При виде любезной карамзинский пастух ʼʼчувствует электрическое потрясение в сердцеʼʼ и бежит навстречу ей. Крылов же говорит о пастушке, которая ʼʼпоехала в город с возом дров и с последнею курицею, чтобы, продав их, было чем одеться и не замерзнуть зимой от холодных утренниковʼʼ. Он протестует против замалчивания в литературе подлинных фактов действительности.

В прозе своей Крылов часто прибегает к пародии. Особенно охотно он пародирует строй похвальных или поминальных речей, удобно позволявших дать многостороннюю характеристику объекта сатиры, нарисовать иронический портрет. Сохраняя стилевые признаки жанра – высокую торжественность, витийство, риторические приемы, Крылов наполняет их новым содержанием, нарочито выдавая недостатки за непревзойденные достоинства и превращая свои похвалы в злейшие обличения. Так построены ʼʼПохвальная речь в память моему дедушкеʼʼ, ʼʼРечь, говоренная повесой в собрании дураковʼʼ, ʼʼМысли философа по модеʼʼ (ʼʼЗрительʼʼ), ʼʼПохвальное слово Ермалафидуʼʼ (ʼʼСанкт-Петербургский Меркурийʼʼ).

Общественно-политическая позиция журнала ʼʼЗрительʼʼ, его демократические симпатии, критика феодального режима не могли не насторожить правительственные органы. Революционный подвиг А.Н. Радищева испугал императрицу.

Летом 1792 ᴦ. в типографии ʼʼЗрителяʼʼ был произведен обыск: разыскивались сочинœение Крылова ʼʼМои горячкиʼʼ и поэма Клушина ʼʼГорлицыʼʼ, о существовании которых стало известно полиции. Рукопись Крылова нашли и доставили императрице. Содержание и дальнейшая судьба ее остаются неизвестными, однако нельзя сомневаться в политической актуальности и злободневном характере этого произведения Крылова, в случае если даже в поэме умеренного Клушина было высказано сочувствие к Французской буржуазной революции. В результате обыска за Крыловым был установлен полицейский надзор.

Писать, как было нужно, как хотелось, стало совсœем невозможно Товарищество распадалось, его покинули Плавильщиков и Дмитревский. Оставшись вдвоем, Крылов и Клушин предприняли в 1793 г издание нового журнала – ʼʼСанкт-Петербургский Меркурийʼʼ, но социальная острота поднимаемых ими проблем становится всœе более приглушенной, и, с трудом доведя журнал до конца года, они прекратили издание.

referatwork.ru

Журналы и. А. Крылова

 

Иван Андреевич Крылов, всенародно известный как баснописец, прошел большой творческий путь, прежде чем сосредоточил силу своего гения на басне. Юношей он выступил на драматургическом поприще, написал несколько пьес, не увидевших рампы, принялся за борьбу с театральной администрацией, но не добился успеха. А ему было что сказать зрителю. Крылов на своем жизненном опыте познал социальные уродства крепостнической России и возненавидел их.

После кратковременного участия в журналах «Лекарство от скуки и забот» (1787) и «Утренние часы» (1787–1788), где, кстати сказать, были помещены его первые басни, Крылов самостоятельно принимается за издание журнала «Почта духов». Заглавие, впрочем, не ограничивалось этими двумя словами. Вслед за ними на титульном листе стояло: «Ежемесячное издание, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами». Журнал выходил в Петербурге с января по август 1789 г.

«Почта духов» Крылова подхватила и развила сатирическую традицию русских журналов 1769–1774 гг. в ее наиболее передовой, новиковской трактовке. В годы, последовавшие за разгромом восстания Пугачева и усилением феодальной реакции, Крылов обратился к оружию социальной сатиры и смело выступил против самодержавно-крепостнического государства. Речь шла не только об отдельных фактах, не о мелких обличениях. Крылов критиковал систему бюрократического произвола, царившую в стране, он осуждал пороки дворянства, говорил о пагубности пути, по которому правительство Екатерины II и Потемкина ведет страну. Удары его были меткими и злыми.

Чрезвычайно резкий сатирический тон издания, глубина и острота мысли, а также некоторое сходство литературной манеры заставили отдельных исследователей предположить возможность участия в «Почте духов» А. Н. Радищева. Дальнейшие изыскания не подтвердили этой догадки, но сами совпадения глубоко знаменательны. Они говорят о большой идейной близости Крылова и Радищева в 90-е годы XVIII в., что является фактом первостепенной историко-литературной важности.

«Почта духов», хоть и была периодическим изданием, – книжки ее появлялись раз в месяц, – нимало не походила на журнал в современном смысле этого слова. В ней не было разбивки на отделы, чередования стихов и прозы, участия многих авторов и т. д. Каждую книжку сочинял сам Крылов, и журнал он задумал как связное произведение, отдельные письма или главы которого объединялись общим сюжетом. Заключался он в следующем.

Во «Вступлении» к журналу Крылов рассказал о том, что, укрывшись от непогоды в полуразрушенном доме и размышляя о горестной судьбе неимущего человека, просящего милости у знатных вельмож, он увидел волшебника Маликульмулька. Волшебник предложил автору стать его секретарем, читать письма корреспондентов и составлять на них ответы, разрешив издавать в свет эту переписку. За таким вступлением следовали письма, числом сорок восемь, разделенные в журнале на четыре части.

Корреспондентами Маликульмулька были духи подземные – гномы Зор, Буристон, Вестодав, Астарот, воздушные – сильфы Дальновид, Световид и Выспрепар, водяные – ондин Бореид. Они часто бывали среди людей и рассказывали волшебнику о том, что им удалось увидеть и услышать. Кроме сообщений духов, в журнале есть два письма Маликульмулька и письмо философа Эмпедокла, якобы служившего у волшебника управителем дома под горой Этна. Появление духов в кругу людей иногда мотивировано автором. Так, гном Зор отправлен из ада на землю за модными уборами для Прозерпины, супруги адского властителя Плутона, гном Буристон ищет для подземного царства трех честных судей, сильф Световид вращается в среде модниц и щеголей и т. д.

Крылов с демократических позиций обличает недостатки крепостнического государства. Он осуждает представителей власти, вельмож, чиновников, судей, протестует против засилья иностранцев и галломании, нападает на крепостное право и его уродства.

Одно из главных мест в «Почте духов» занимает сатира на нравы дворянского общества, а также непосредственно связанное с этой темой обличение щегольства и рабского подражания иностранцам. Крылов выступает против преимуществ, какими наделены Дворяне. Он пишет: «Мещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненные добросердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до тридцати дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств, кроме того счастия, что родился от благородных родителей, которые так же, может быть, не более его принесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дерева» (письмо XXXVII).

Во II письме сильфа Дальновида излагаются впечатления, полученные им якобы от посещения Парижа, но все сказанное одинаково относилось и к Петербургу. Не может быть счастлив монарх, который не заботится о своих подданных и разоряет страну. Придворный – это «невольник, носящий на себе золотые оковы», он проводит дни в мучительном беспокойстве о своем благополучии, не имеет ни одного истинного друга и должен поступать во всем по прихотям своего властелина. Духовные особы «непрестанно помышляют о приумножении своего богатства» и мучаются неудовлетворенным честолюбием: священник хочет стать архиепископом, тот – кардиналом, а кардинал – папой.

В одном из писем «Почты духов» (XXIV) Крылов рассматривает понятие «честный человек», примечательно совпадая в толковании его с тем смыслом, какое дал ему Радищев в «Беседе о том, кто есть сын отечества», опубликованной несколькими месяцами позднее. По-настоящему честным человеком можно считать только того, кто сохраняет все добродетели. «И самый низкий хлебопашец, исполняющий рачительно должности своего состояния, более заслуживает быть назван честным человеком, нежели гордый вельможа и несмысленный судья». Среди простых людей честность можно встретить гораздо чаще, чем среди тех, кто занят придворной, статской или военной службой. Знатные чины слишком редко бывают сопряжены с истинным достоинством.

Журнал «Почта духов» не собрал большого числа подписчиков. Всего, если судить по списку, опубликованному в одной из книжек, их было восемьдесят. Крылову, вероятно, дали понять, что злой тон его критики неугоден правительству. Этим можно объяснить появление в последних номерах наряду с разоблачительными выпадами более или менее смягченных по тону рассуждений. Но, видимо, уступки было уже недостаточно.

В последующие за изданием «Почты духов» два года Крылов почти не печатается. За это время окрепли его дружеские связи со знаменитым актером И. А. Дмитревским, возникла дружба с литератором-разночинцем А. И. Клушиным и родилась мысль открыть собственную типографию, печатать книги и выпускать новый журнал. К товарищам присоединился актер и литератор П. А. Плавильщиков, и вчетвером на деловых началах, сложившись день­гами, они завели свое предприятие. С февраля типография «Крылова с товарищи» начала выпускать ежемесячный журнал «Зритель».

«Почта духов» была журналом только по названию: скорее, это сборник сатирических очерков, разделенный на месячные порции. В «Зрителе» есть статьи, стихи, проза, рецензии, к участию, кроме издателей, привлечены некоторые авторы – А. Бухарский, В. Варакин, Г. Хованский, И. Захаров и др. Но львиная доля материала принадлежит Крылову, Клушину и Плавильщикову.

«Зритель» выходил с февраля по декабрь 1792 г., в продолжение одиннадцати месяцев, и набрал 169 подписчиков – вдвое больше, чем «Почта духов».

Как бы напоминая читателям о журнале Н. И. Новикова «Живописец», выходившем двадцать лет назад, в 1772–1773 гг., редакция нового издания во «Введении» к первой книжке «Зрителя» советует читателям журнала представлять себе «человека, который любопытным взором смотрит на все и делает свои примечания. Сей-то воображаемый зритель позволяет себе, выбрав из самой природы образовать разные свойства по своему рассуждению, не дерзая нимало касаться личности; подобно как живописец, желая написать на своей картине различные страсти, рисует человека во всех правилах естества; но ничьего прямо лица не изображает».

Программным выступлением группы были статьи Плавильщикова: «Нечто о врожденном свойстве душ российских», посвященные доказательству творческой мощи русского народа. Плавильщиков ставит вопрос о том, чему и как можно учиться у иноземцев.

«В этом вся важность, – говорит он – Петр Великий занял у иностранцев строй воинский, но сообразовал его со свойством воинов своих... Петр Великий занял строение кораблей, но учредил флот по своему благорассмотрению и оттого превзошел своих учителей. Итак, напрасно отрицают, что будто у россиян нет творческого духа... Напрасно отрицают у нас свойство, которого ни один народ не имеет: оно состоит в непостижимой способности все понимать... Понимать же – значит проникать мыслями во внутренность дела, доходить до основания и ясно постигнуть умом его существо: в таком случае человек сам бывает творец и может превзойти своего учителя».

Плавильщиков прославляет творческий дух русских людей из народа, называя имена Ломоносова, Кулибина и других, и горячо защищает самостоятельность русской культуры. В статье «Театр» он требует создания национального исторического репертуара и в качестве темы для драматургов выдвигает деятельность Кузьмы Минина: «Спектакль о нем послужил бы и совершенным училищем, как должно любить отечество».

Крылов напечатал в «Зрителе» несколько значительных и принципиальных произведений: «Ночи», «Каиб», «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков» и др. Сатирический талант его развернулся с полной силой. Антикрепостническим пафосом проникнуты здесь многие страницы. Картина воспитания дворянского сынка Звениголова, во всех деталях типичная для эпохи («Похвальная речь...»), написана с предельной резкостью, с благородным гневом и сатирической остротою.

В «Мыслях философа по моде» Крылов набрасывает портрет Щеголя, помещает правила поведения «молодого благородного человека». Первое из них гласит: «С самого начала, как станешь себя помнить, затверди, что ты благородный человек, что ты дворянин и, следственно, что ты родился только поедать тот хлеб, который посеют твои крестьяне, – словом, вообрази, что ты счастливый трутень, у коего не обгрызают крыльев, и что деды твои только для того думали, чтобы доставить твоей голове право ничего не думать».

Произведение Крылова «Каиб», помещенное в «Зрителе», названо в подзаголовке «восточной повестью». Перенесение действия на Восток было обычным приемом авторов, желавших замаскировать свои рассуждения об отечественных непорядках. «Каиб» – острая сатира на русскую крепостническую действительность и прежде всего на самодержавие.

Каиб был один из восточных государей; имя его «наполняло вселенную», однако, когда ему понадобилось тайно уехать, всемогуще­го монарха заменили куклой, и никто не заметил его исчезновения. Первые вельможи государства – Дурсан, Ослашид и Грабилей, их «значащие имена» служат им достаточной характеристикой. В «Каибе» Крылов нападает не на отдельные недостатки режима: речь идет о борьбе со всей системой феодально-дворянской монархии с демократических позиций. Однако своей положительной программы он не имеет. Бунтарский протест не подводил еще Крылова к осознанию революционных путей борьбы, которыми уже шел Радищев.

Крылов едко высмеял в «Каибе» идиллические представления дворянских сентименталистов о жизни народа. Сцена встречи Каиба с пастухом, «запачканным творением, загорелым от солнца, заметанным грязью», пародирует строки «Писем русского путешественника» Карамзина, посвященные пастухам в Швейцарии, якобы счастливым и беззаботным людям. При виде любезной карамзинский пастух «чувствует электрическое потрясение в сердце» и бежит навстречу ей. Крылов же говорит о пастушке, которая «поехала в город с возом дров и с последнею курицею, чтобы, продав их, было чем одеться и не замерзнуть зимой от холодных утренников». Он протестует против замалчивания в литературе подлинных фактов действительности.

В прозе своей Крылов часто прибегает к пародии. Особенно охотно он пародирует строй похвальных или поминальных речей, удобно позволявших дать многостороннюю характеристику объекта сатиры, нарисовать иронический портрет. Сохраняя стилевые признаки жанра – высокую торжественность, витийство, риторические приемы, Крылов наполняет их новым содержанием, нарочито выдавая недостатки за непревзойденные достоинства и превращая свои похвалы в злейшие обличения. Так построены «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков», «Мысли философа по моде» («Зритель»), «По­хвальное слово Ермалафиду» («Санкт-Петербургский Меркурий»).

Общественно-политическая позиция журнала «Зритель», его демократические симпатии, критика феодального режима не могли не насторожить правительственные органы. Революционный подвиг А. Н. Радищева испугал императрицу.

Летом 1792 г. в типографии «Зрителя» был произведен обыск: разыскивались сочинение Крылова «Мои горячки» и поэма Клушина «Горлицы», о существовании которых стало известно полиции. Рукопись Крылова нашли и доставили императрице. Содержание и дальнейшая судьба ее остаются неизвестными, однако нельзя сомневаться в политической актуальности и злободневном характере этого произведения Крылова, если даже в поэме умеренного Клушина было высказано сочувствие к Французской буржуазной революции. В результате обыска за Крыловым был установлен полицейский надзор.

Писать, как было нужно, как хотелось, стало совсем невозможно Товарищество распадалось, его покинули Плавильщиков и Дмитревский. Оставшись вдвоем, Крылов и Клушин предприняли в 1793 г издание нового журнала – «Санкт-Петербургский Меркурий», но социальная острота поднимаемых ими проблем становится все более приглушенной, и, с трудом доведя журнал до конца года, они прекратили издание.

в начало

 

studfiles.net

12 Журалы Крылова

§ 7. Журналы И. А. Крылова и ею группы («Почта духов», «Зритель», «Санкт-Петербургский Меркурий»)

Заметной вехой в истории журналистики последнего десятилетия XVIII в. стали журналы, издававшиеся И. А. Крыловым и сплотивши­мися вокруг него единомышленниками в лице И. А. Дмитриевского, А. И. Клушина и П. А. Плавильщикова. С деятельностью этой группы связано появление таких журналов, как «Почта духов» (1789), «Зри­тель» (1792) и «Санкт-Петербургский Меркурий» (1793). Демокра­тизм идеологической позиции составлял основу того творческого единства, которое объединяло взгляды членов данного кружка. Это выливалось в открытое противостояние перечисленных изданий ге­гемонизму сентименталистского направления в литературе 1790-х годов. Душой кружка и фактическим руководителем названных жур­налов был Иван Андреевич Крылов (1769-1844).

Жизненная судьба Крылова поражает своей неординарностью. Как писатель он принадлежал сразу двум историческим эпохам — XVIII столетию, в конце которого Крылов заявил о себе как яркий драматург и талантливый журналист-сатирик, и XIX в., точнее пер­вой его трети, в которой неподражаемое мастерство Крылова в жан­ре басни сделало его имя бессмертным в русской литературе. Как человек Крылов воплощал собой странное сочетание гонимого судь­бой пасынка фортуны и вместе с тем мудреца, осознавшего ничтож­ность людской суеты в погоне за мнимыми благами жизни, как-то: чины, богатство, власть. Истинную цену этих атрибутов жизненного благополучия, как и низменность средств, какими они порой дости­гаются, он великолепно раскрыл в своих баснях.

Начало творческого пути Крылова в литературе было связано с драматургией. Но разногласия с тогдашним руководством театраль­ного ведомства столицы в лице Я. Б. Княжнина сделали невозмож­ным постановку пьес молодого драматурга на сценах петербургских театров. Крылов обращается к журналистике.

Первым журналом, который начал единолично издавать Крылов,

был «Почта духов. Ежемесячное издание, или Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с во­дяными, воздушными и подземными духами». Это был чисто литера­турный журнал, выходивший в Петербурге с января но август 1789 г. и печатавшийся в типографии И. Г. Рахманинова. Хотя журнал выхо­дил ежемесячно отдельными книжками, в композиционном отноше­нии это было многоплановое, связанное единым фантастическим сюжетом произведение. Следуя традициям сатирической журнали­стики 1769 г. (в частности, журналу Ф. А. Эмина «Адская почта»), издание Крылова более тяготело к романной форме беллетристиче­ского повествования. Материалом журнала служит «переписка» вол­шебника Маликульмулька со своими фантастическими корреспон­дентами, выполняющими строго определенные функции. В письмах подземных духов, гномов Зора, Буристона, Вестодава едко и остро­умно осмеиваются царящие на Земле разврат и коррупция, захватив­шие, подобно заразе, и размеренную жизнь подземного царства. Плу­тон посылает гнома Буристона на Землю с поручением найти гам честных и беспристрастных судей для подземного царства. Но, столк­нувшись с судебными порядками на Земле, гном отчаивается выпол­нить поручение Плутона. Параллельно благодаря письмам гнома Зора мы знакомимся с петиметром Приирыжкиным, женящимся на престарелой кокетке, присутствуем на обеде богача Плутореза, узна­ем о француженке, хозяйке модной лавки, приютившей своего брата, во Франции бежавшего из Бастилии, но здесь намеревающегося стать воспитателем российского юношества.

Совсем в другом стиле выдержаны письма, отправляемые вол­шебнику воздушными духами-сильфами — Выспрепаром, Свето-видом и Дальновидом. Это в основном философские рассуждения об общественной морали и ноли гике, об обязанностях монархов, о положении дворян в обществе, о моральном долге, определяющем звание «честного человека», о мизантропии как единственно пра­вильной жизненной позиции в этом мире, где царствуют фальшь и корысть. Содержание этой части журнала было во многом заим­ствовано Крыловым из сочинений французского писателя и фило­софа-просветителя маркиза Ж.-Б. д'Аржана: «Кабалистические письма» и «Еврейские письма». Проникнутая духом демократизма И нетерпимостью к сословным предрассудкам, программа д'Аржа­на, несомненно, импонировала Крылову. Стиль заимствованных ма­териалов этой части переписки духов явно тяготел к философской публицистике.

Значительное место на страницах «Почты духов» отводилось борь-

бе с галломанией, а также литературной полемике. Объектами язви­тельных, нередко на грани пасквиля, нападок Крылова являлись его давний литературный противник, известный драматург Я. Б. Княжнин, а также заведовавший репертуаром петербургских театров П. А. Сой-монов. Идеологическая радикальность сатиры «Почты духов» обус­ловила недоброжелательство по отношению к журналу со стороны дворянских читательских кругов Петербурга. Ввиду материальных затруднений в августе 1789 г. издание было прекращено. Правда, в 1802 г. «Почта духов» вышла вторым изданием.

Вновь к журнальной сатире Крылов обращается в 1792 г., когда вместе со своими единомышленниками — молодым литератором А. И. Клушиным, драматургом и актером П. А. Плавильщиковым и знаменитым И. А. Дмитриевским — он основывает на паях издатель­скую компанию под названием «Типография И. Крылова с товари­щи» и начинает издавать новый ежемесячный литературный журнал «Зритель». Журнал выходил с февраля 1792 г. на протяжении 11 меся­цев и имел свыше 160 подписчиков. Основная часть опубликованных в «Зрителе» оригинальных материалов принадлежала членам типо­графской компании. Кроме издателей на страницах журнала печата­ли свои стихотворения и переводы А. Бухарский, В. Свистуновский, Д. И. Хвостов, И. Варакин и др.

Направление журнала определялось критико-публицистически-ми статьями Плавильщикова и сатирическими сочинениями Крыло­ва и Клушина. Уже в февральском номере была помещена про­граммная статья Плавильщикова «Нечто о врожденном свойстве душ российских», полемически направленная против сочинений иностранных публицистов вроде Шапна д'Отероша, автора книги «Путешествие в Сибирь», в которой русские люди представлялись чуть ли не дикарями, лишенными способности к цивилизованным нормам жизни. Проблеме самобытности русского драматического искусства была посвящена другая обширная, также не лишенная программности, статья Плавильщикова «Театр». В ней выражалось страстное желание видеть русский театр «совершенным училищем, как должно любить Отечество», и подвергались острой критике дра­матурги, слепо хранившие верность устарелым канонам классициз­ма и шедшие путем подражательности. Патриотизм позиции Пла­вильщикова ярко выразился и в статье «Мир», в которой автор приветствовал заключение мира между Россией и Турцией в декаб­ре 1791 г. и связывал с этим событием надежды на приращение бо­гатств России и дальнейшее усиление со стороны правительства мер по развитию отечественной торговли.

Публицистическому пафосу материалов Плавилыцикова в журна­ле противостояла сатирико-обличительная направленность опубли­кованных там сочинений Крылова и Клушина. Крылов поместил на страницах «Зрителя» незавершенную сагирико-нравоописательную повесть «Ночи», цикл пародийно-сатирических речей, в которых вы­смеивались пороки модною воспитания дворян («Речь, говоренная повесою в собрании дураков» и «Мысли философа но моде, или Спо­соб казаться разумным, не имея ни капли разума») и обличалась прак­тика бесчеловечного отношения помещиков к своим крепостным крестьянам («Похвальная речь в память моему дедушке, говоренная его другом за чашею пунша в присутствии его приятелей»). По-види­мому, Крылову принадлежало и анонимно опубликованное язвитель­ное сатирическое эссе «Покаяние сочинителя Крадуна», завуалиро­ванно высмеивавшее Княжнина. Особо следует выделить «восточную повесть» Крылова «Каиб». В сущности, это сатирико-аллегорическая сказка в духе традиции философских повестей Вольтера. В ней рас­сказывается, как некий могущественный восточный государь Каиб, томимый скукой в своем роскошном дворце в окружении алчных царедворцев, случайно получает от мыши, чудесным образом пре­вращавшейся в фею, спасительный совет, как стать счастливым: он должен найти человека, который любит и ненавидит его одновремен­но. Каиб отправляется странствовать, и только теперь он узнает, как живут его подданные, убеждается в лживости идиллических пастора­лей поэтов-сентименталистов, познает истинную цену тех похвал, ко­торые расточают монархам в пышных одах наемные стихотворцы. Встреча Каиба с семьей безвинно оклеветанного старика, его бывше­го министра, и любовь к его дочери Роксане помогают сбыться пред­сказаниям феи. Гротесковая сатира в повести сочетается с не лишен­ной сентиментальности, хотя и иронически окрашенной утопией. Из материалов, принадлежавших Клушину, следует выделить два цикла нравоописательных очерков — «Портреты» и «Прогулки», а также бытовую сценку «Передняя знатного боярина». Умеренная сатира перемежается в этих произведениях с нападками на противостояв­шие «Зрителю» литературные группировки, в частности, на авторов, сотрудничавших в издававшемся Н. М. Карамзиным «Московском журнале».

Поэтический раздел «Зрителя» был представлен дружескими по­сланиями Клушина и Крылова, баснями Д. И. Хвостова, медитатив­ным стихотворением П. Варакина «Долина», созданным по мотивам элегии Т. Грея «Сельское кладбище», принадлежавшими А. Бухарско­му переводами из Катулла и Сафо. Читатели журнала могли также

познакомиться с оссианической поэзией — переведенными прозой И. Захаровым фрагментами поэм Оссиана «Дартула» и «Оина-Мо-руль». Жанры песни, романса, анакреонтической оды. интимных ли­рических признаний и пейзажной элегии постоянно присутствовали в номерах журнала.

Читательский успех «Зрителя» был очевиден, но сатирические ма­териалы, печатавшиеся в нем, вызывали настороженность властей. В мае 1792 г. в типографии журнала полиция произвела обыск. Искали рукописи опасных в глазах правительства сочинений. Текст одной из набранных в типографии повестей Крылова «Мои горячки» потре­бовала к себе Екатерина II. Искали также крамольную поэму Клуши-на «О горлицах». Обошлось без наказаний, но за деятельностью изда­телей журнала был установлен негласный надзор. К концу 1792 г. из шпографской компании вышли Дмитриевский и Плавильщиков. В декабре издание «Зрителя» было прекращено.

В 1793 г. Крылов совместно с Клушиным предпринимает издание нового журнала — «Санкт-Петербургский Меркурий». Журнал вы­ходил ежемесячно с января по декабрь. Несмотря на выход из редак­ции Плавильщикова и Дмитриевского, издатели сумели привлечь к сотрудничеству новых авторов, поэтов и переводчиков. Так, в числе участников журнала дебютировал В. Л. Пушкин, два стихотворения которого («К камину» и «Ельвира») были опубликованы в ноябрь­ском и декабрьском номерах. Помимо активно выступавшего уже в «Зрителе» А. Бухарского на страницах «Санкт-Петербургского Мер­курия» регулярно печатают свои стихотворения и переводы П. Мар­тынов, А. Струговщиков, Ст. Ляпидевский, также опубликовавший там стихотворение «Совет Темире» и «Сатиру», князь Д. П. Горчаков, князь Г. Хованский, выступивший в рубрике «Российские анекдоты».

По насыщенности содержания сатирическими и публицистиче­скими материалами новый журнал значительно уступал «Зрителю». Но зато по разнообразию тематических рубрик и по структуре «Санкт-Петербургский Меркурий» более соответствовал профилю чисто литературного журнала. Редакторы журнала ориентировались на сей раз на традиции парижского издания «Mercure de France». Так, в отдельных номерах появляется рубрика «О новых книгах», содер­жавшая рецензии на выходившие из печати книги. В числе рецензен­тов чаще всего выступали Крылов и Клушин. Первый поместил и февральском номере рецензию на комедию Клушина «Смех и горе», а в июньском — рецензию на пьесу того же автора «Алхимист». Клу-шин в августовском номере откликнулся на трагедию Я. Б. Княжнина «Вадим Новгородский». Отзыв Клушина был достаточно критиче-

ский. Отметив многочисленные противоречия драматурга и непо­следовательность в воплощении идеи трагедии, критик заключал: «Кто имеет вкус и тонкий слух, тот найдет и без меня множество погрешностей в стихах и в языке. Вообще Вадим не есть лучшая из трагедий г. Княжнина. Кажется, что он начал и кончил „Дидоной"».

Другая рубрика, постоянно присутствовавшая в 1-й и 2-й частях жур­нала, — «Российские анекдоты» (авторами были тот же Клушин, А. Стру-говщиков, князь Г. Хованский) представляла различные удивительные события, случившиеся чаще всего на войне и запечатлевшие черты рус­ского национального характера. В февральском и мартовском номерах печатались чувствительная повесть Клушина «Несчастный М-в», создан­ная под явным влиянием популярного в те годы произведения И. В. Гете «Страдания юного Вертера». Почти в каждом номере Клушин также помещал свои стихотворения («Стихи к Клое на новый год», «Человек», «Вечер», «Стихи на смерть моего друга», «К лире» и др.).

Участие Крылова в этом журнале было не столь активным. Поми­мо упомянутых рецензий и нескольких стихотворений Крылов про­должил публикации пародийно-сатирических речей. В «Санкт-Петер­бургском Меркурии» он помещает «Похвальную речь науке убивать время, говоренную в новый год» и «Похвальную речь Ермалафиду, говоренную в собрании молодых писателей». В первой Крылов про­должает традицию обличения паразитической морали дворянских прожигателей жизни, видящих призвание «благородного человека» в том, «чтоб делить по-братски время свое с обезьянами и с попугая­ми». Гротесково заостренное отрицание разумности господствую­щих в дворянском обществе нравов — вот предмет сатиры Крылова в пародийных речах. Созданный им жанр сатирических панегириков, в которых критика социальных и нравственных пороков приобретала форму пародийного утверждения их достоинств, отражал то измене­ние идеологической ситуации, когда в результате французской рево­люции 1789 г. продолжение традиций просветительской сатиры, раз­вивавшейся в журналах Новикова конца 1760-х годов, стало невозможным. Другое пародийное сочинение — «Похвальная речь Ермалафиду...», согласно общепринятой точке зрения, представляло собой памфлет против школы Н. М. Карамзина. Выпады против край­ностей сентиментализма сочетались в ней с едкими насмешками в адрес представителей других литературных направлений.

Очень обильно представлены в журнале переводы сочинений ев­ропейских, в основном французских, авторов, особенно Вольтера. Уже в январском номере был опубликован перевод его «Рассужде­ния об аглинской трагедии», а в последующих номерах — «Рассужде-

иие о г. Попе», очерк «О Сократе». К этому же разряду переводных материалов примыкают биографические очерки «Жизнь славного Серванта», «Портрет г. Вольтера», «О Ричардсоне», «Рассуждение об оде. Из соч. д'Аламбера» и «Опыт о человеческой жизни г. Попе» в переводе И. Мартынова, фрагмент известного трактата А. Поупа «Опыт о человеке». Примечательно было и помещение в июльском номере переводов отрывка из «Мыслей» Г. Т. Рейналя под названием «Об открытии Америки» и особенно трех басен Г. К. Пфеффеля, от­крыто высмеивавших происходившие во Франции в результате рево­люции перемены: «Употребление вольности», «На равенство» и «На правление народное». Как видим, скрытая оппозиционность сочета­лась в журнале с помещением материалов явно охранительного ха­рактера. В одном из последних номеров журнала Крылов опублико­вал стихотворение «К счастью», в котором с грустью пенял на фортуну, столь немилостиво обошедшуюся с ним. Грустными пред­чувствиями пронизаны и стихотворение Крылова «Мой отъезд», и дружеское послание Клушина «К другу моему И.А.К.». По-видимо­му, существовало негласное распоряжение властей, запрещавшее друзьям продолжать издание журнала. В обращении издателей к чи­тателям, опубликованном в декабрьском номере «Санкт-Петербург­ского Меркурия», наряду с благодарностью почитателям журнала упоминались и его недоброжелатели: «Мы слышали иногда критики и злые толки на наши писания, но никогда не были намерены против них защищаться. <...> Слабо то сочинение, которое в самом себе не заключает своего оправдания».

studfiles.net

Журналы и. А. Крылова

 

Иван Андреевич Крылов, всенародно известный как баснописец, прошел большой творческий путь, прежде чем сосредоточил силу своего гения на басне. Юношей он выступил на драматургическом поприще, написал несколько пьес, не увидевших рампы, принялся за борьбу с театральной администрацией, но не добился успеха. А ему было что сказать зрителю. Крылов на своем жизненном опыте познал социальные уродства крепостнической России и возненавидел их.

После кратковременного участия в журналах «Лекарство от скуки и забот» (1787) и «Утренние часы» (1787–1788), где, кстати сказать, были помещены его первые басни, Крылов самостоятельно принимается за издание журнала «Почта духов». Заглавие, впрочем, не ограничивалось этими двумя словами. Вслед за ними на титульном листе стояло: «Ежемесячное издание, или ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами». Журнал выходил в Петербурге с января по август 1789 г.

«Почта духов» Крылова подхватила и развила сатирическую традицию русских журналов 1769–1774 гг. в ее наиболее передовой, новиковской трактовке. В годы, последовавшие за разгромом восстания Пугачева и усилением феодальной реакции, Крылов обратился к оружию социальной сатиры и смело выступил против самодержавно-крепостнического государства. Речь шла не только об отдельных фактах, не о мелких обличениях. Крылов критиковал систему бюрократического произвола, царившую в стране, он осуждал пороки дворянства, говорил о пагубности пути, по которому правительство Екатерины II и Потемкина ведет страну. Удары его были меткими и злыми.

Чрезвычайно резкий сатирический тон издания, глубина и острота мысли, а также некоторое сходство литературной манеры заставили отдельных исследователей предположить возможность участия в «Почте духов» А. Н. Радищева. Дальнейшие изыскания не подтвердили этой догадки, но сами совпадения глубоко знаменательны. Они говорят о большой идейной близости Крылова и Радищева в 90-е годы XVIII в., что является фактом первостепенной историко-литературной важности.

«Почта духов», хоть и была периодическим изданием, – книжки ее появлялись раз в месяц, – нимало не походила на журнал в современном смысле этого слова. В ней не было разбивки на отделы, чередования стихов и прозы, участия многих авторов и т. д. Каждую книжку сочинял сам Крылов, и журнал он задумал как связное произведение, отдельные письма или главы которого объединялись общим сюжетом. Заключался он в следующем.

Во «Вступлении» к журналу Крылов рассказал о том, что, укрывшись от непогоды в полуразрушенном доме и размышляя о горестной судьбе неимущего человека, просящего милости у знатных вельмож, он увидел волшебника Маликульмулька. Волшебник предложил автору стать его секретарем, читать письма корреспондентов и составлять на них ответы, разрешив издавать в свет эту переписку. За таким вступлением следовали письма, числом сорок восемь, разделенные в журнале на четыре части.

Корреспондентами Маликульмулька были духи подземные – гномы Зор, Буристон, Вестодав, Астарот, воздушные – сильфы Дальновид, Световид и Выспрепар, водяные – ондин Бореид. Они часто бывали среди людей и рассказывали волшебнику о том, что им удалось увидеть и услышать. Кроме сообщений духов, в журнале есть два письма Маликульмулька и письмо философа Эмпедокла, якобы служившего у волшебника управителем дома под горой Этна. Появление духов в кругу людей иногда мотивировано автором. Так, гном Зор отправлен из ада на землю за модными уборами для Прозерпины, супруги адского властителя Плутона, гном Буристон ищет для подземного царства трех честных судей, сильф Световид вращается в среде модниц и щеголей и т. д.

Крылов с демократических позиций обличает недостатки крепостнического государства. Он осуждает представителей власти, вельмож, чиновников, судей, протестует против засилья иностранцев и галломании, нападает на крепостное право и его уродства.

Одно из главных мест в «Почте духов» занимает сатира на нравы дворянского общества, а также непосредственно связанное с этой темой обличение щегольства и рабского подражания иностранцам. Крылов выступает против преимуществ, какими наделены Дворяне. Он пишет: «Мещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненные добросердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, счисляющего в своем роде до тридцати дворянских колен, но не имеющего никаких достоинств, кроме того счастия, что родился от благородных родителей, которые так же, может быть, не более его принесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дерева» (письмо XXXVII).

Во II письме сильфа Дальновида излагаются впечатления, полученные им якобы от посещения Парижа, но все сказанное одинаково относилось и к Петербургу. Не может быть счастлив монарх, который не заботится о своих подданных и разоряет страну. Придворный – это «невольник, носящий на себе золотые оковы», он проводит дни в мучительном беспокойстве о своем благополучии, не имеет ни одного истинного друга и должен поступать во всем по прихотям своего властелина. Духовные особы «непрестанно помышляют о приумножении своего богатства» и мучаются неудовлетворенным честолюбием: священник хочет стать архиепископом, тот – кардиналом, а кардинал – папой.

В одном из писем «Почты духов» (XXIV) Крылов рассматривает понятие «честный человек», примечательно совпадая в толковании его с тем смыслом, какое дал ему Радищев в «Беседе о том, кто есть сын отечества», опубликованной несколькими месяцами позднее. По-настоящему честным человеком можно считать только того, кто сохраняет все добродетели. «И самый низкий хлебопашец, исполняющий рачительно должности своего состояния, более заслуживает быть назван честным человеком, нежели гордый вельможа и несмысленный судья». Среди простых людей честность можно встретить гораздо чаще, чем среди тех, кто занят придворной, статской или военной службой. Знатные чины слишком редко бывают сопряжены с истинным достоинством.

Журнал «Почта духов» не собрал большого числа подписчиков. Всего, если судить по списку, опубликованному в одной из книжек, их было восемьдесят. Крылову, вероятно, дали понять, что злой тон его критики неугоден правительству. Этим можно объяснить появление в последних номерах наряду с разоблачительными выпадами более или менее смягченных по тону рассуждений. Но, видимо, уступки было уже недостаточно.

В последующие за изданием «Почты духов» два года Крылов почти не печатается. За это время окрепли его дружеские связи со знаменитым актером И. А. Дмитревским, возникла дружба с литератором-разночинцем А. И. Клушиным и родилась мысль открыть собственную типографию, печатать книги и выпускать новый журнал. К товарищам присоединился актер и литератор П. А. Плавильщиков, и вчетвером на деловых началах, сложившись день­гами, они завели свое предприятие. С февраля типография «Крылова с товарищи» начала выпускать ежемесячный журнал «Зритель».

«Почта духов» была журналом только по названию: скорее, это сборник сатирических очерков, разделенный на месячные порции. В «Зрителе» есть статьи, стихи, проза, рецензии, к участию, кроме издателей, привлечены некоторые авторы – А. Бухарский, В. Варакин, Г. Хованский, И. Захаров и др. Но львиная доля материала принадлежит Крылову, Клушину и Плавильщикову.

«Зритель» выходил с февраля по декабрь 1792 г., в продолжение одиннадцати месяцев, и набрал 169 подписчиков – вдвое больше, чем «Почта духов».

Как бы напоминая читателям о журнале Н. И. Новикова «Живописец», выходившем двадцать лет назад, в 1772–1773 гг., редакция нового издания во «Введении» к первой книжке «Зрителя» советует читателям журнала представлять себе «человека, который любопытным взором смотрит на все и делает свои примечания. Сей-то воображаемый зритель позволяет себе, выбрав из самой природы образовать разные свойства по своему рассуждению, не дерзая нимало касаться личности; подобно как живописец, желая написать на своей картине различные страсти, рисует человека во всех правилах естества; но ничьего прямо лица не изображает».

Программным выступлением группы были статьи Плавильщикова: «Нечто о врожденном свойстве душ российских», посвященные доказательству творческой мощи русского народа. Плавильщиков ставит вопрос о том, чему и как можно учиться у иноземцев.

«В этом вся важность, – говорит он – Петр Великий занял у иностранцев строй воинский, но сообразовал его со свойством воинов своих... Петр Великий занял строение кораблей, но учредил флот по своему благорассмотрению и оттого превзошел своих учителей. Итак, напрасно отрицают, что будто у россиян нет творческого духа... Напрасно отрицают у нас свойство, которого ни один народ не имеет: оно состоит в непостижимой способности все понимать... Понимать же – значит проникать мыслями во внутренность дела, доходить до основания и ясно постигнуть умом его существо: в таком случае человек сам бывает творец и может превзойти своего учителя».

Плавильщиков прославляет творческий дух русских людей из народа, называя имена Ломоносова, Кулибина и других, и горячо защищает самостоятельность русской культуры. В статье «Театр» он требует создания национального исторического репертуара и в качестве темы для драматургов выдвигает деятельность Кузьмы Минина: «Спектакль о нем послужил бы и совершенным училищем, как должно любить отечество».

Крылов напечатал в «Зрителе» несколько значительных и принципиальных произведений: «Ночи», «Каиб», «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков» и др. Сатирический талант его развернулся с полной силой. Антикрепостническим пафосом проникнуты здесь многие страницы. Картина воспитания дворянского сынка Звениголова, во всех деталях типичная для эпохи («Похвальная речь...»), написана с предельной резкостью, с благородным гневом и сатирической остротою.

В «Мыслях философа по моде» Крылов набрасывает портрет Щеголя, помещает правила поведения «молодого благородного человека». Первое из них гласит: «С самого начала, как станешь себя помнить, затверди, что ты благородный человек, что ты дворянин и, следственно, что ты родился только поедать тот хлеб, который посеют твои крестьяне, – словом, вообрази, что ты счастливый трутень, у коего не обгрызают крыльев, и что деды твои только для того думали, чтобы доставить твоей голове право ничего не думать».

Произведение Крылова «Каиб», помещенное в «Зрителе», названо в подзаголовке «восточной повестью». Перенесение действия на Восток было обычным приемом авторов, желавших замаскировать свои рассуждения об отечественных непорядках. «Каиб» – острая сатира на русскую крепостническую действительность и прежде всего на самодержавие.

Каиб был один из восточных государей; имя его «наполняло вселенную», однако, когда ему понадобилось тайно уехать, всемогуще­го монарха заменили куклой, и никто не заметил его исчезновения. Первые вельможи государства – Дурсан, Ослашид и Грабилей, их «значащие имена» служат им достаточной характеристикой. В «Каибе» Крылов нападает не на отдельные недостатки режима: речь идет о борьбе со всей системой феодально-дворянской монархии с демократических позиций. Однако своей положительной программы он не имеет. Бунтарский протест не подводил еще Крылова к осознанию революционных путей борьбы, которыми уже шел Радищев.

Крылов едко высмеял в «Каибе» идиллические представления дворянских сентименталистов о жизни народа. Сцена встречи Каиба с пастухом, «запачканным творением, загорелым от солнца, заметанным грязью», пародирует строки «Писем русского путешественника» Карамзина, посвященные пастухам в Швейцарии, якобы счастливым и беззаботным людям. При виде любезной карамзинский пастух «чувствует электрическое потрясение в сердце» и бежит навстречу ей. Крылов же говорит о пастушке, которая «поехала в город с возом дров и с последнею курицею, чтобы, продав их, было чем одеться и не замерзнуть зимой от холодных утренников». Он протестует против замалчивания в литературе подлинных фактов действительности.

В прозе своей Крылов часто прибегает к пародии. Особенно охотно он пародирует строй похвальных или поминальных речей, удобно позволявших дать многостороннюю характеристику объекта сатиры, нарисовать иронический портрет. Сохраняя стилевые признаки жанра – высокую торжественность, витийство, риторические приемы, Крылов наполняет их новым содержанием, нарочито выдавая недостатки за непревзойденные достоинства и превращая свои похвалы в злейшие обличения. Так построены «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков», «Мысли философа по моде» («Зритель»), «По­хвальное слово Ермалафиду» («Санкт-Петербургский Меркурий»).

Общественно-политическая позиция журнала «Зритель», его демократические симпатии, критика феодального режима не могли не насторожить правительственные органы. Революционный подвиг А. Н. Радищева испугал императрицу.

Летом 1792 г. в типографии «Зрителя» был произведен обыск: разыскивались сочинение Крылова «Мои горячки» и поэма Клушина «Горлицы», о существовании которых стало известно полиции. Рукопись Крылова нашли и доставили императрице. Содержание и дальнейшая судьба ее остаются неизвестными, однако нельзя сомневаться в политической актуальности и злободневном характере этого произведения Крылова, если даже в поэме умеренного Клушина было высказано сочувствие к Французской буржуазной революции. В результате обыска за Крыловым был установлен полицейский надзор.

Писать, как было нужно, как хотелось, стало совсем невозможно Товарищество распадалось, его покинули Плавильщиков и Дмитревский. Оставшись вдвоем, Крылов и Клушин предприняли в 1793 г издание нового журнала – «Санкт-Петербургский Меркурий», но социальная острота поднимаемых ими проблем становится все более приглушенной, и, с трудом доведя журнал до конца года, они прекратили издание.

в начало

 

studfiles.net

17. Журналы и.А. Крылова и его группы («Зритель», «Санкт-Петербургский Меркурий»).

Потом в течение двух лет Крылов не печатается. Ему удается наладить сотрудничество с молодыми авторами, с актером Иваном Дмитриевским, литератором Клушиным. Мысль создать собственную типографию. Порывает с персональным журнализмом. Позже к ним присоединяется Петр Александрович Плавильщиков – актер и литератор. С февраля 1792 типография Крылов аи товарищей выкупает ежемесячный журнал «Зритель». Выпускается журнал по декабрь. Подписчиков в два раза больше, чем у «Почты духов». Неизвестно, кто главный. Нет основания считать главным Крылова из-за того, что его имя вынесено в название типографии. Материалы авторов не перемешивались: сначала только Плавильщиков, потом Крылов и т.д. Первым обычно были материалы не Крылова.

Клушин – поэт и драматург, отец – бедный дворянин, рано работает в канцелярии. Окончил уездное училище. В 1790 – Перове появление его в печати. Плавильщиков из купеческой семьи. Главная его задача – создание русского национального театра. Некоторые антидворянские настроения, но при этом за монархизм, как и большая часть купечества. Преподавал в Академии художеств. Оказал воздействие на характер журнала. Также воздействие оказали английские журналы «Зритель» и «Болтун» - Стиля и Адиссона, Лондон 1711-1714. Жанр очерков. Эти журналы любила Екатерина.

Кроме этой компании в журнале участвовали В.Л. Пушкин, Михалев. Хованский и др.

Программное вступление – статья Плавильщикова «Нечто о врожденно свойстве душ российских». Вопрос: чему и как можно учиться у иностранцев, пример Петра Первого. Говорит о талантливых людях, преимущественно из народа – Ломоносов, Кулибин.

Статья Плавильщикова «Театр». Требует национального исторического репертуара. Рассматривает театр как центр просвещения. Пример пьесы для него: биография Кузьмы Минина.

Крылов – несколько произведений. «Ночи», «Каиб» (восточная повесть), «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков».

«Ночь» - начало незаконченного романа. Связь с журналом «Почта духов» - завязки практически идентичны. Крылов практически первым принимает попытку создания психологического романа. Тема разложения дворянского общества. Персонажи – Вертушкин, Щеголь.

«Каиб» за названием «восточная повесть» прячется злободневность. Государь уезжает по делам,в место него на престол сажают куклу и никто не замечает подмены.

Лето 1792 года в типографии Крылова обыск. Разыскивается сочинение Крылова «Мои горячки» и повесть Клушина. Произведение Крылова нашли, дальнейшая судьба его неизвестна. За Крыловым устанавливается полицейский надзор.

- Санкт-Петербургский Меркурий.

Создан Крыловым и Клушиным в 1793 году. Приглашают и других авторов. Единства в редакции не было. В январе 1793 года казнили Людовика 16, после этого журнал перестает касаться вопросов политики. Екатерина Вторая прекращает всякую связь с Францией. Иностранцы в Росси должны были перестать общаться с Францией. Культивировалась подозрительность.

Крылов напечатал два сатирических материала: Крылов «Похвальная речь науке убивать время» и Карамзин «Похвальная речь Ермалафиду». «Российские анекдоты» придавал развлекательный характер. В журнале помещены театральные рецензии и книжные рецензии. Оригинальная проза сведена к минимуму. Клушин «Несчастный Маслов» Маслов – безродный человек, который попадает в богатый дом. В основном – поэзия и переводы. С этой повестью Клушин впервые вводит элементы психологизма. Активную роль в журнале занимал Клушин. Летом 1703 года был переведен журнал в Санкт-Петербургскую Академию Наук. Последние номера журнала были достаточно бледные и неинтересные. Журнал стал нерегулярным. В декабрьской последней книжке было извещение о том, что издатели уехали и журнал издаваться не будет.

Крылов умел внимательно относиться к уже выработанным традициям и привносить новое.

studfiles.net

17. Журналы и.А. Крылова и его группы («Зритель», «Санкт-Петербургский Меркурий»).

Потом в течение двух лет Крылов не печатается. Ему удается наладить сотрудничество с молодыми авторами, с актером Иваном Дмитриевским, литератором Клушиным. Мысль создать собственную типографию. Порывает с персональным журнализмом. Позже к ним присоединяется Петр Александрович Плавильщиков – актер и литератор. С февраля 1792 типография Крылов аи товарищей выкупает ежемесячный журнал «Зритель». Выпускается журнал по декабрь. Подписчиков в два раза больше, чем у «Почты духов». Неизвестно, кто главный. Нет основания считать главным Крылова из-за того, что его имя вынесено в название типографии. Материалы авторов не перемешивались: сначала только Плавильщиков, потом Крылов и т.д. Первым обычно были материалы не Крылова.

Клушин – поэт и драматург, отец – бедный дворянин, рано работает в канцелярии. Окончил уездное училище. В 1790 – Перове появление его в печати. Плавильщиков из купеческой семьи. Главная его задача – создание русского национального театра. Некоторые антидворянские настроения, но при этом за монархизм, как и большая часть купечества. Преподавал в Академии художеств. Оказал воздействие на характер журнала. Также воздействие оказали английские журналы «Зритель» и «Болтун» - Стиля и Адиссона, Лондон 1711-1714. Жанр очерков. Эти журналы любила Екатерина.

Кроме этой компании в журнале участвовали В.Л. Пушкин, Михалев. Хованский и др.

Программное вступление – статья Плавильщикова «Нечто о врожденно свойстве душ российских». Вопрос: чему и как можно учиться у иностранцев, пример Петра Первого. Говорит о талантливых людях, преимущественно из народа – Ломоносов, Кулибин.

Статья Плавильщикова «Театр». Требует национального исторического репертуара. Рассматривает театр как центр просвещения. Пример пьесы для него: биография Кузьмы Минина.

Крылов – несколько произведений. «Ночи», «Каиб» (восточная повесть), «Похвальная речь в память моему дедушке», «Речь, говоренная повесой в собрании дураков».

«Ночь» - начало незаконченного романа. Связь с журналом «Почта духов» - завязки практически идентичны. Крылов практически первым принимает попытку создания психологического романа. Тема разложения дворянского общества. Персонажи – Вертушкин, Щеголь.

«Каиб» за названием «восточная повесть» прячется злободневность. Государь уезжает по делам,в место него на престол сажают куклу и никто не замечает подмены.

Лето 1792 года в типографии Крылова обыск. Разыскивается сочинение Крылова «Мои горячки» и повесть Клушина. Произведение Крылова нашли, дальнейшая судьба его неизвестна. За Крыловым устанавливается полицейский надзор.

- Санкт-Петербургский Меркурий.

Создан Крыловым и Клушиным в 1793 году. Приглашают и других авторов. Единства в редакции не было. В январе 1793 года казнили Людовика 16, после этого журнал перестает касаться вопросов политики. Екатерина Вторая прекращает всякую связь с Францией. Иностранцы в Росси должны были перестать общаться с Францией. Культивировалась подозрительность.

Крылов напечатал два сатирических материала: Крылов «Похвальная речь науке убивать время» и Карамзин «Похвальная речь Ермалафиду». «Российские анекдоты» придавал развлекательный характер. В журнале помещены театральные рецензии и книжные рецензии. Оригинальная проза сведена к минимуму. Клушин «Несчастный Маслов» Маслов – безродный человек, который попадает в богатый дом. В основном – поэзия и переводы. С этой повестью Клушин впервые вводит элементы психологизма. Активную роль в журнале занимал Клушин. Летом 1703 года был переведен журнал в Санкт-Петербургскую Академию Наук. Последние номера журнала были достаточно бледные и неинтересные. Журнал стал нерегулярным. В декабрьской последней книжке было извещение о том, что издатели уехали и журнал издаваться не будет.

Крылов умел внимательно относиться к уже выработанным традициям и привносить новое.

studfiles.net


Смотрите также

KDC-Toru | Все права защищены © 2018 | Карта сайта