Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Немного о форматах книг и печатных листах. Какая книжка не толще журнала
Никита Елисеев: Толстые литературные журналы должны выходить в Интернет
Никита Елисеев: Толстые литературные журналы должны выходить в Интернет
Другие интервью
«Звездная рапсодия» «Планеты музыки»
РУМЦ: история создания, миссия, опыт
Андрей Лямин: традиционное образование достигает все большей гармонии с онлайн-образованием
АППОЭР и исполнительная власть: продуктивный диалог как необходимое условие развития цифровой образовательной среды в России
Антиплагиат: ситуация в корне меняется, но заблуждения все еще есть
Александр Иванов: вузовские издательства — в горячей двадцатке
Ирина Радченко: Главное — победить дата-фобию!
Николай Солодников. «Открытая библиотека» без библиотеки
Александр Яковлев: Издательства нуждаются в помощи экспертов
Александр Никифоров: Сервисы для незрячих — важная часть технологической составляющей в ЭБС
Все интервью 26.04.2016
Никита Елисеев, литературный и кинокритик, Санкт-Петербург
Институт литературной критики, который формировал книжные вкусы не одно столетие, трансформируется. Могут ли любительские отзывы заменить профессиональные статьи, а популярные книжные премии служить надежным гидом? Что ждет «толстые журналы»? Мы пришли с этими вопросами к петербургскому литературному и кинокритику Никите Елисееву.
— Никита Львович, действительно ли сегодня литературная критика проходит сквозь «кризис жанра»?
Н. Л.: Сейчас времени созвучен жанр миниколонки, минирецензии, в которой можно быстро и четко рассказать читателю о том, что стоит читать, а что нет. И в литературную критику пришли люди, которых замечательный литератор и критик Борис Рогинский назвал «этикеточниками». Наподобие тех, кто работает в дизайне, они кратко и в лучшем свете могут представить книгу, вызвать желание ее прочесть. Но даже в этом случае автор остается литератором, лучшие из «этикеточников» хорошо и профессионально пишут. Образцовый для меня литератор и критик современности, недавно умерший Самуил Лурье тоже писал миниколонки, совсем небольшие, которые умудрялся превратить в жемчужину. Минирецензия тоже может быть хорошо в литературном смысле сделана. Критик Лев Данилкин, как бы я ни относился к нему в силу его идейной позиции, очень хорошо пишет и является замечательным литератором.
— Бытует мнение, что литературная критика как институт себя исчерпала, ее заменили любительские отзывы и обзоры...
Н. Л.: В свое время я и сам отдавал дань этому сказу. Но сейчас задаюсь вопросом: разве на заре своего появления литературная критика была чем-то другим? А. С. Пушкин встретил публикацию «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя совсем небольшой заметкой, в которой упомянул, что типографские рабочие буквально «помирали со смеху», набирая эту книгу. В этом вся суть рецензии, определившей настоящий успех книги. Чем она отличается от современного упоминания в социальной сети: «Увидел, как человек читал в метро и едва сдерживался от смеха, заглянул, оказалось, что книга называется...»?
— Любительское мнение, выраженное в социальных сетях, и профессиональное мнение — не одно и то же...
Н. Л.: Любительское мнение тоже может быть выражено четко и ясно, вызвать желание прочитать эту книгу — чем же оно не профессионально? То, что современная литературная критика не влияет и не направляет, спорное утверждение. Широко известно, что после рецензии Льва Данилкина повышается рейтинг продаж, люди идут и покупают книги. Субъективно, мне бы хотелось, чтобы после рецензии Самуила Лурье покупались книги, эстетическая и идеологическая позиция Данилкина мне не близка, но он угадал общественный тренд и умеет эффектно и профессионально указывать на книги.
— Вы говорите о повышении продаж, но разве они говорят о художественной ценности книги?
Н. Л.: Здесь нет прямой связи. Высокие продажи говорят о том, что книга пользуется популярностью. Если автор популярен, значит, он угадал нечто важное и попал в болевую точку. Однажды в молодости я стал критиковать кого-то из звезд, и отец сказал фразу, которую я запомнил: «Слава никогда не бывает незаслуженной!» Незаслуженным бывает только бесславие, кого-то могут незаслуженно не заметить или забыть. Б. Акунин, З. Прилепин, А. Проханов, Д. Быков — все они заслужили свою популярность, нечто очень важное поймали в обществе. Популярность книги — всегда свидетельство важного в ней, хороший критик обязан это заметить и отозваться. Может отозваться резко, как Самуил Лурье на роман З. Прилепина «Санькя», написавший разгромную рецензию, которая многое предсказала. Может написать восторженную рецензию, какими встречает сочинения А. Проханова Лев Данилкин. Главное — он должен понимать, что популярность не бывает напрасной, другое дело, что он должен обращать внимание читающей публики и на то, что ею было не замечено в силу ряда причин.
— Классическая литературная критика обеспечивала связанность контекста. Сегодня кажется, что она фрагментарна и не дает глубокого анализа.
Н. Л.: Мир стал фрагментарным... Да, В. Белинский писал статьи по 50 страниц, из которых пятую часть составляли цитаты из сочинений, которые он анализировал. Теперь так вряд ли кто-то пишет. Однако не следует забывать, что Белинскому платили полистажно, за количество написанного текста. И именно он сформулировал главную задачу литературной критики, абсолютно искренне и ничуть не цинично: «Сберечь кошелек читателя!» Чем эта позиция классика отличается от позиции любого человека, который пишет в Живом журнале, Фейсбуке или даже толстом журнале? Вы говорите о контексте, но человек всегда погружен в контекст. Общественный контекст не может быть утерян. Когда проходит время, все встает на свои места. Ф. Шлегель назвал историю «угадывающей назад», потому что лишь по прошествии времени становится ясно, кто на каком месте стоит и можно провести линии. Находясь внутри, мы этого не видим, это выглядит как отсутствие контекста. Но это не так, пройдет сто лет и станет ясно: этот автор здесь, а этот здесь.
— Связанность и глубину контекста всегда поддерживали и толстые литературные журналы...
Н. Л.: Да, это действительно проблема, что такой важный институт культуры в России, который уже отсутствует во всем мире — толстые литературные журналы — умирает сейчас без государственной поддержки. Министерство культуры нанесло последний удар, перестав финансировать библиотеки в той части, которая касалась закупок журналов. Толстые журналы всегда были мощным подспорьем, которым обладали Чернышевский, Добролюбов, Белинский, Мережковский, Лакшин, здесь публиковались огромные статьи с далеко идущими выводами и большими цитатами. «Звезда», «Нева», «Новый мир», «Знамя», «Наш современник»... Будет действительно печально, если они исчезнут, потому что, как верно писал Дмитрий Быков, «культура — от избытка». Закрыть толстые журналы и библиотеки, потому что есть социальные сети и Интернет — это антикультурная позиция. Культура должна быть избыточной, в ней должно быть много лишнего. В толстых литературных журналах нет необходимого, необходимое — для экономики, но не для культуры. Культура начинается там, где кончается необходимое и начинается свобода и избыток. Конечно, если такое избыточное явление, как толстые журналы, исчезнет, это будет шаг к обеднению русской культуры, которая всегда была литературоцентричной.
— Могут ли служить ориентиром литературные премии? На что они указывают: на эстетическую или коммерческую ценность книги?
Н. Л.: Литературные премии никогда не указывали на коммерческую составляющую, за редким исключением. Лучшая премия в России, конечно, «Национальный бестселлер» Виктора Топорова. Он набирает не профессиональных критиков, потому что у нас «замылен взгляд», а образованных читающих людей из среднего класса, которые прочтут и выберут на свой вкус. Все книги, премированные собираемым по его правилам жюри, как бы я к ним не относился, очень точно фиксируют состояние литературы. З. Прилепин, А. Проханов, Э. Кочергин, К. Букша — их книги написаны действительно хорошо и показывают болевые точки.
— В одном из своих выступлений Вы высказали мнение, что литературная премия не может быть «навигатором», но может быть «срезом литературной жизни». То еесть премия не показывает высшие достижения?
Н. Л.: Современники имеют право на недооценку. Пример из классики: при жизни Ф. Достоевский, величина номер один русской литературы, никогда не шел среди первых, скорее, где-то в середине ряда, считался крепким беллетристом. Возможно, он и вошел бы в шорт-лист, но первую премию бы не взял, она досталась бы «Анне Карениной» Л. Толстого. Современники всегда будут не замечать настоящие достижения, поэтому, нельзя сказать, что литературная премия показывает самое лучшее. Публика имеет право на недооценку.
— По каким параметрам выдвигаются претенденты на премию? Высокие продажи?
Н. Л.: Нет, только не продажи! Литературные премии с самого начала учреждались вовсе не по поводу самых продаваемых книг. Премия дается эстетически сильной книге, а какая это книга? Та, которая бередит и волнует. «Санькя» З. Прилепина — очень крепкая книга, которая верно рассказывает, что в провинциальных городах сложилась огромная прослойка полуобразованных бедных молодых людей, заряженных разрушительной социальной ненавистью. Это блистательный социологический анализ, совершенно некоммерческий.
Настоящая литература не дает ответа, а всегда ставит вопрос, и чем сложнее и мучительнее он будет, тем лучше будет в эстетическом отношении книга. А сложность и мучительность часто не продаются. Поэтому любая литературная премия учитывает эстетическую составляющую — только и исключительно! Хотя, в самом названии «Национального бестселлера» заложено противоречие: некий элемент продаваемости все-таки должен браться в расчет, как указание на то, что это понравилось. Но, будь то «Букер», «Антибукер», экспериментальная премия Андрея Белого, продаваемость вовсе не главное. Литературные премии создавались как элемент поддержки сложной литературы, ставящей сложные вопросы. В молодости я премии много критиковал, а сейчас думаю, нет, они дают верный срез.
— Все-таки премии указывают на некие достижения...
Н. Л.: Хорошо, вы загнали меня в угол, можно сказать, что они указывают на художественные достижения с точки зрения современных критиков.
— Современники по достоинству не могут оценить?
Н. Л.: Не всегда. Человеческое общество очень сложно, недооценка современников есть некий тренд, другое дело, что полного забвения почти никогда не бывает. Нельзя сказать, что У. Шекспир недооценивался современниками, он делал сборы, его драмы любили царственные особы, но он входил в плеяду, считалось, что таких, как он, много, и только со временем выяснилось, что он превосходит всех. Так всегда бывает. В советском обществе не публикой, а государством были отсечены целые пласты литературы, поэтому для нас очевидна эта недооценка. Но заметьте, я говорил не об ошибках современников, а недооценке. В принципе современники понимали, что Ф. Достоевский очень хороший писатель, они не понимали, что он звезда первой величины. С литературными премиями то же самое: мне может не нравиться Михаил Шишкин, мне кажется, что это дутая величина, а вполне возможно, что я ошибаюсь...
— Не пугает, что литературная критика вытесняется «имхонетом»?
Н. Л.: Конечно, то, что происходит в социальных сетях, засилье троешников и хамства, часто пугает. В то же время радует, когда вижу грамотные, великолепно написанные заметки, рецензии и даже статьи. Я и сам большие статьи в любом объеме, хоть 5 тыс., хоть 20–40 тыс. знаков, легко размещаю на сайте Публичной библиотеки, кто захочет, тот прочитает. Редактор любого толстого журнала сказал бы, что такая большая статья про одну книгу — это странно, а Интернет безразмерен. Наши достоинства продолжение наших недостатков. Интернет рассчитан на лихость, эффектность и краткость. Есть живые журналы, политические и литературные, которые мне нравятся, есть люди с именем: живые журналы Татьяны Москвиной, Татьяны Толстой, Андрея Мольгина просматриваются очень активно. Думаю, толстым литературным журналам тоже нужно нырять в просторы Интернета и учиться открывать жемчужины.
libinform.ru
| авг. 3, 2013 12:07 am Как я шила развивающую книжку Год назад я получила заказ – сшить развивающую книжку. Подумала какое-то время (я ведь книжки никогда не шила!), но согласилась – интересно было попробовать. А заказчица Оля сделала мне ещё одно предложение, от которого я не смогла отказаться :) Предложила опубликовать в журнале «Скрап-Инфо» рассказ о том, как создавалась книжка – с подробностями, советами и иллюстрациями. Статья была опубликована в 6-м, декабрьском номере журнала за прошлый год. Этот номер был посвящён синтезу скрапбукинга и других рукоделий и получился очень интересным! На страницах журнала встретила множество знакомых лиц и имён :) По условиям редакции до поры до времени я не имела право публиковать рассказ в своём блоге. Но теперь вроде уже можно :) Как я шила развивающую книжку: от идеи до воплощения Надо сразу сказать, что работа эта оказалась для меня довольно сложной и длительной, но зато интересной и увлекательной. Этап 1-й. Задачи и идеи С учётом Олиных пожеланий, решила, что книжка будет включать в себя различные игровые элементы для развития мелкой моторики, будут использованы материалы разных фактур для разнообразия тактильных ощущений, кроме того, по мере взросления малышка с помощью книжки сможет выучить основные цвета и счёт от одного до десяти. Таким образом, получилось, что книжка должна состоять из десяти разворотов. Каждый из них должен быть одного из цветов радуги плюс «чёрный», «белый» и «радужный» развороты. Кроме того, каждый разворот будет посвящён какой-нибудь одной цифре – от одного до десяти. Это значит, что там должна быть изображена сама цифра и содержаться задания, связанные со счётом, а также с тренировкой пальчиков. Этап 2-й. «Беловые» эскизы и продумывание деталей В самом начале мы с Олей обсудили размеры книжечки и способы соединения страничек между собой. После черновых эскизов я приступила к эскизам в натуральную величину, попутно обдумывая и записывая, какие ткани какой фактуры и какая фурнитура будут использоваться, что в книге должно быть подвижным, а что пришитым намертво, чтобы маленькие ручки ничего не смогли оторвать, какие детали делать съёмными, какие задания должны содержать странички и т.п. Самый лёгкий и интересный этап. Обожаю копаться в тряпочках, ленточках и пуговках! Вывалила все свои запасы тканей, лент, бусин, фурнитуры. Перебирала, подбирала, прикладывала и ловила кайф, одновременно записывая, что нужно ещё докупить, чтобы осуществить задуманное. Несмотря на то, что запасы у меня немалые, список всего необходимого получился внушительным. С этим внушительным списком я отправилась по магазинам. Одним заходом, естественно, не обошлась. Одно дело придумать, а совсем другое – приобрести именно то, что тебе нужно. Поэтому от нескольких задумок пришлось отказаться, что-то поменять, но было и несколько озарений – например, когда мне встретились радужные пуговки, сразу возникла идея разноцветной гусеницы из кружков, застёгивающихся на эти самые пуговицы, для чёрной-ночной картинки как нельзя лучше подошёл бархат («бархатная ночь», однако) и т.п. Нарисовав в натуральную величину сюжеты книжки, перевела на кальку и вырезала все необходимые детали, которые нужно было выкроить для аппликаций и съёмных деталей. Для цифр и букв на обложке подобрала шрифт, увеличила до нужных размеров, распечатала на обычной бумаге и вырезала – получились трафареты. Начала я со страничек книги: вырезала квадраты с учётом припусков на швы из основных тканей, а также квадраты того же размера из тонкого и объёмного флизелина. По заготовленным выкройкам-трафаретам выкроила все необходимые детали для аппликаций и объёмных деталей. Тут приём «одним махом» не прошёл – выкраивала партию для каждого сюжета отдельно, не то запуталась бы – слишком много мелких деталей. На ткань контуры переводила при помощи специального фломастера - линии от него исчезают сами по себе в течение нескольких часов или сразу же после того, как ткань слегка намочить. При работе с мелкими деталями, аппликацией этот инструмент просто незаменим! Каждый квадрат-страницу проклеила сначала тонким флизелином, затем объёмным. Я всё боялась, что странички получатся слишком тонкими и не будут держать форму, поэтому некоторые страницы решила ещё уплотнить тонким проглаженным синтепоном, в результате – переборщила, странички получились слишком толстыми, что отразилось на толщине самой книги, да и с установкой люверсов пришлось повозиться. Мелкие детальки, как я уже говорила, также все были проклеены тонким флизелином. Затем началось самое интересное – собственно шитьё. Сначала я слой за слоем пришивала, предварительно приколов булавками к основе крупные и приметав мелкие детали, служащие фоном (трава, дерево, снег из кружев и т.п.), а также основные детали (улитки, божья коровка, белочки, слон, цифры), попутно вшивая объёмные и подвижные детали (куст, травинки из лент, крылья, ножки и рожки), некоторые из которых предварительно нужно было отдельно сшить, оформить и наполнить бусинками (крылья божьей коровки, волны-кармашек, ухо слона и т.п.). Затем я приступила к шитью съёмных деталей. Этап 8-й. Ручная работа Очень много при шитье книжки оказалось ручной работы. Пришивание многочисленных пуговок, кнопок, установка люверсов, вышивка ротиков-глазок и даже вязание крючком «яблочек». Первоначально я планировала яблочки сшить из фетра, но уж очень они получались мелкие, меня взяла лень и тут же посетила счастливая мысль обвязать хлопчатобумажными нитками деревянные бусины. Объём и новые тактильные ощущения от прикосновения к вязаной поверхности! Одно НО, но очень важное! Яблочки очень маленькие и все манипуляции с ними ребёнок должен проводить под неусыпным наблюдением мамы-папы. Все остальные детали я старалась пришивать крепко-накрепко, особенно пуговицы. Уф! Наконец-то все странички готовы! Теперь нужно приступать к сшиванию страничек в листы и соединению листов между собой. Работа уже не творческая, а скорее техническая. Разложив квадраты по порядку, лицевыми сторонами внутрь, я проложила строчку по периметру, оставив отверстие, через которое потом вывернула странички. Затем поставила люверсы, как уже говорила, «с грехом пополам» из-за толщины некоторых страниц, и соединила все листы шнурком. При первоначальном обсуждении книги мы с Олей говорили, что можно их соединить кольцами. Но, во-первых, книга получилась слишком толстой, таких больших колец всё равно в продаже не было, а, во-вторых, даже если бы и нашёлся такой диаметр, они все разъёмные и я бы боялась, что малышка может прищемить пальцы. Но вот решусь ли я ещё раз сшить подобную книжку? Эээээ… Наверное, да! Но только после некоторого перерыва :) 4 комментария - Оставить комментарий   |
irinelli.livejournal.com
Интервью "Финансовое положение толстых литературных журналов" | Виктор Перельман | Литературная критика
Некоторое время назад "Топос" опубликовал текст Льва Пирогова, в котором обсуждались особенности бытования толстых литературных журналов в современной России.
В тексте было указание на то, что он написан по материалам интервью, взятого В. Перельманом для бумажного еженедельника "Новая модель".
Будучи тем самым В. Перельманом, подтверждаю, что по заданию указанного еженедельника действительно взял интервью у главных редакторов 4-х толстых литературных журналов. Однако в связи с тем, что перед самой публикацией означенных интервью журнал "Новая модель" временно приостановил свой выход и перспективы появления использовавшихся Львом Пироговым материалов на бумаге представляются туманными, хотелось бы предоставить в распоряжение альманаха "Топос" полные версии интервью (в "Новой модели" планировались разместить сокращённые варианты) для ознакомления с ними любопытствующих.
В. Перельман.
"Новый мир"
Главный редактор Андрей Витальевич Василевский
1. Как вы считаете, кто сегодня ваш читатель?
- Есть два "Новых мира" - бумажный и электронный. Электронная версиявключает полный текст всех свежих номеров, плюс полныйтекст номеров до 93 года, и различные проекты и рубрики.Аудитория бумажного издания - учреждения, библиотеки, вузы. Большаячасть - люди старше 50 лет. Остаток огромной аудитории"Нового мира" предыдущих десятилетий. Люди, у которыхвыработалась тяга к литературному журналу как к особой форме.
Молодёжи непонятна сама форма. Проблема не в том, что мы не печатаемчего-то молодёжного. Им понятна газета, книга, между нимитонкий еженедельник. Но зачем каждый месяц толстый журнал ичто с ним делать – непонятно.
Поэтому приток новых молодых читателей идёт, но не так быстро, какхотелось бы. А в электронной версии в основном читатели болеемолодые.
Читатели бумажного "Нового мира" – люди в большинстве своём не оченьхорошо материально обеспеченные. Пенсионеры, интеллигенция.Сложилась парадоксальная ситуация, когда у людей,сохранивших желание читать толстые литературные журналы, нет дляэтого материальной возможности. У людей, которые могли бы себепозволить такое чтение, другие интересы. А перестраиватьжурнал под интересы обеспеченной части публики равносильно тому,чтобы закрыть один журнал и под его именем сделать другой.
2. Кто финансирует издание? Каков тираж, стоимость подписки?
Журнал никто не финансирует. Тираж сейчас около 10 тысяч Розницыпрактически нет. Большая часть тиража - подписка.
Почему нет розницы и нет её у других одноформатных журналов – особыйвопрос. Все толстые журналы предпринимали коллективные ииндивидуальные усилия, но выйти на рынок периодики невозможно.Он сложился без нас. Журналы типа "Знамени", "Нового мира","Октября" не нужны в киосках, и на лотках. Причём не нужныне читателям, которые спрашивают, а продавцам.
Определённую, меньшую, часть тиража составляют экземпляры,закупаемые для бесплатного распространения по библиотекам. Раньшеэтим занимался фонд Сороса - они выкупали несколько тысяч.Программа решала сразу много проблем. Поддерживались журналы,поддерживались библиотеки. Поддерживался читатель, который немог выписать журнал. Сейчас Министерством Культуры, точнее,на деньги благотворителей, которые нашёл Швыдкой закупаетсянекоторое количество, правда совсем скромное основныхтолстых журналов - около 800 экземпляров. Примерно 9 тысяч - нашиподписчики. Журнал существует потому, что есть эти 9 тысячподписчиков.
Два раза в год - мы получаем целевые пособия от Министерства Печати– на бумагу и типографию. Спасибо им, мы всегда сблагодарностью эти деньги возьмём, но решающей роли они не играют. Небудь их, журнал всё равно бы выходил также регулярно.Подписные деньги обеспечивают стабильный выход журнала какматериального объекта. Проблемы возникают, когда речь идёт озарплатах и гонорарах. Мы не можем обеспечить сотрудникамзарплаты, соответствующей их квалификации. И мы не можем обеспечитьавторам гонораров, которые они заслуживают и в обмен закоторые можно требовать эксклюзивных отношений.
Стоимости подписки на почте на первое полугодие 2003 года в Москвеоколо 450 руб.
В редакции - 300 рублей. Отдельные номера продаём по 50 руб. заномер. С января новые номера будут ориентировочно по 60 рублей.Цифры вполне щадящие. Мы стараемся поддерживать цены насамом пределе.
По сравнению с тем состоянием, в котором находятся некоторые другие,очень хорошие, на мой взгляд, журналы, нам грех жаловаться.
3. Как повлияло закрытие гуманитарных программ Сороса в России наположение толстых литературных журналов?
Уход состоялся в январе 2001 года. Это дело нормальное ипсихологически мы были готовы. Но конечно, это неприятно, потому чтосразу снижает тиражи, а снижение тиража – это повышениесебестоимости. Отсекается какая-то аудитория в провинции,гарантированно получавшая журнал - бедные читатели. Но нашиподписчики ничего не заметили. Как журнал выходил, так он и выходит.
О ситуации с толстыми журналами в целом, я думаю, что для сохранениявсего спектра существующих толстых журналов, нужна какая-топрограмма. Для части журналов ситуация стала критическая.Оптимально - это закупки журналов и снабжение библиотек.Может быть в меньших масштабах чем Сорос, но кто-то на себя этодолжен взять. Лучше бы какой-нибудь частный фонд.
4. Считаете ли вы финансовое положение издания удовлетворительным,хорошим, тяжёлым?
- Удовлетворительное. Обычно задают вопрос "как вы выживаете?" Мы невыживаем, мы живём. Нелегко, не без проблем, но мы простоживём.
5. Каким вам видится будущее издания, где и как, по вашему мнению,следует искать деньги на журнал?
У "Нового мира" на 2003 год, по крайней мере, запасы прочности есть.Журнал в 2003 году будет регулярно в срок выходить ипоступать к читателям. Даже если не будет поддержки от министерствкультуры и печати.
Что касается других журналов, то здесь очень сложно. Вот "ДружбаНародов", специфический журнал - это литература СНГ инациональных республик России. Он связан с национальной политикой,его существование - государственный вопрос и государство моглобы как-то участвовать в его издании. Помощь могла бы быть иот национальных диаспор, и от руководства бывших союзныхреспублик, республик в составе России. Они все должны бытьзаинтересованы в журнале.
Если говорить о других путях финансирования, то прямые связи собщественно-политическими организациями были бы, мне кажется,нежелательны.
У олигархов деньги вроде бы крутятся огромные, создаются фонды. Ноэти деньгодатели, заинтересованы в эффектных мероприятиях. Аскромные проекты, требующие денег и непрерывныхорганизационных усилий, но которые не будут регулярно привлекать к себевнимание прессы – в этом нет заинтересованности.
Хотя я бы с удовольствием, получал помощь не от государства, а отлюдей, которые тратят свои деньги, а не общие.
Издательства заинтересованы в поддержании литературного процесса, ноони скорее паразитируют на толстых журналах. Они ждут,когда за них первичную работу сделают толстые журналы – найдутавторов, отберут произведения, отредактируют. Всё чащеиздательства перекупают авторов до того, как мы успеваем ихнапечатать. Поэтому непонятно, в чём выгода издательств. Они своювыгоду в любом случае имеют и при нынешней ситуации. Хотя у"Знамени" складываются отношения с "ЭКСМО" - у них общаяпремия "Белкина"
На самом деле какие-то идеи – самые разнообразные – непрерывновозникают, часть вариантов отпадает, возникают новые. Конечно, мыдумаем, ищем какие-то пути. Но пока чего-то конкретногонет.
6. Считаете ли вы возможным частичное или полное изменение политики,идеологии, журнала, если от этого будет зависеть егофинансирование?
С одной стороны журнал и так всё время меняется естественнымобразом, эволюционным, потому что иначе просто невозможно, но приэтом оставаясь самим собой. Мы в каком-то смысле сейчасабсолютно независимое издание. Мы зависим только от читателей.
Если изменения предлагаются извне и касаются внешнего вида журнала,оформления, то почему нет? Нам тоже хотелось бы чтобы бумагабыла лучше, обложка поплотнее, чтобы журнал было приятнодержать в руках.
Если речь об изменении структурном и содержательном, которое было быравносильно закрытию журнала и изданию под тем же логотипомфактически другого издания, то наверное это должен делатькто-то другой. Я психологически на это не способен. Для менятакой радикальный шаг был бы невозможен.
7. В интернете есть "Журнальный зал" – коллективноепредставительство большинства толстых журналов. Возможно ли объединение всехтолстых литературных журналов в одно или два издания?
Нет, я в это не верю. Я думаю, что в критической ситуации простоуменьшится число журналов. Некоторые закроются, а некоторыеостанутся. Я не вижу механизма: и организационного, ифинансового, и интеллектуального - ни по каким параметрам.
Сеть - это особый мир в "Журнальном зале" всё равно наборсамостоятельных участников. Каждый на своей площадке делает, что онхочет.
Да и с точки зрения спроса. Не знаю…
8. Одни считают толстые литературные журналы российским феноменом,другие анахронизмом, сохранившимся со времён империи итоталитарного государства, третьи важным инструментом литературнойи общественной жизни. Если толстые журналы всё же исчезнут,куда будут делегированы их функции, какие институты,структуры, образования будут выполнять их роль; или толстыежурналы сохранятся несмотря ни на что?
Толстые журналы являются необходимым элементом сегодняшнейкультурной, издательской, литературной ситуации. Если представитьсебе, что они одномоментно исчезают, то непонятно, какиеструктуры возьмут на себя функцию первичной экспертизы. С другойстороны толстые литературные журналы сами по себе - этовоплощенная культурная традиция. Если в культуре какая-то вещьсуществует очень долго, то она начинает приобретать самоценныечерты и обществу выгоднее чтобы эта традиция продолжалась.
Да, часть функций переходит. Журналы не являютсяобщественно-политическими органами, какими они были в перестройку. Телевидение,газеты, партии - взяли эти функции на себя. Но если мыговорим о художественной словесности, то внутри и вокруг толстыхжурналов происходит необходимая для сегодняшней ситуациидеятельность.
Толстые литературные журналы выполняют важную функцию отборакачественных текстов.
Может быть, литературные функции толстых журналов возьмут на себяиздательства. Может во что-то преобразуется институт премий.Выстроится какая-то структура работы с текстами. Возможно,премии объединятся с какими-нибудь литературнымиорганизациями. Что-то постепенно может возникнуть.
В интернете функции экспертизы и отбора, сведены к минимуму. То чтосуществует только в электронном виде, скажем "Стихи.ру"практически не имеет отбора.
Если возникнет необходимость в создании каких-то новых структур, тоэти структуры возникнут, люди начнут шевелиться. Важнотолько чтобы этот процесс шёл эволюционно, а не каким-токатастрофическим путём.
Я уверен, что и через 10 лет в России, будет такая форма, кактолстый литературный журнал. Уверен, что будет.
"Знамя"
Главный редактор Сергей Иванович Чупринин
1. Как вы считаете, кто сегодня ваш читатель?
Основная аудитория – читатели библиотек. Преимущественно низоваяинтеллигенция. Вероятно, это люди среднего и старшего возраста.Есть индивидуальные подписчики. Мы не знаем сколько их. Япредполагаю, что основная часть – библиотеки.
География - теоретически весь мир. Есть зарубежная подписка. Онатоже в основном библиотечная. Журнал есть в основныхнациональных книгохранилищах, в университетских библиотеках - в США,Канаде, Австралии - везде, где есть славистика. Зарубежныечитатели в основном слависты. Хотя кто-нибудь из россиян,уехав на ПМЖ, мог сохранить приверженность журналу.
2. Кто финансирует издание? Каков тираж, стоимость подписки?
Тираж - пять с половиной тысяч. Он уменьшается с каждым полугодием.Не радикально, но уменьшается. На 500 экземпляров - динамикаотрицательная. Постоянный источник финансирования напротяжении всего последнего десятилетия - это деньги подписчиков.Стоимость подписки - 450 рублей, одного номера - 75 рублей.
Журнал практически не продаётся в рознице. Мы вынуждены были уйти изрозницы в 92 году, в связи с инфляцией. Все последующиегоды мы пытались вернуться на розничный рынок. Это нам неудаётся, потому что, как нам заявили, нынешний рынок розницыпериодики сложился без нас.
Вторым важным источником был "Фонд Сороса". Он дважды спас толстыелитературные журналы от неминуемой гибели. В 93 году и в 98году - в ситуации дефолта.
"Фонд Сороса" сначала помогал очень энергично. В форме поддержкироссийских библиотек и библиотек СНГ. Нам деньги напрямую онине давали. Было время, когда выкупалось около трети тиража. Впоследнее время это была, вероятно, пятая часть.
Программа завершена два года назад. Её намеревались подхватитьМинистерство печати и Министерство Культуры. Из этого не вышлопочти ничего. В первой версии это была четверть средств,которые мы получали. Сейчас – это оплата трёхсот с чем-тоэкземпляров со стороны Министерства Культуры и небольшие денежныедотации на приобретение бумаги от Министерства Печати. Тем неменее, мы им благодарны, поскольку есть ощущение, что ониделают всё что могут.
3. Как повлияло закрытие гуманитарных программ Соросав России наположение толстых литературных журналов?
Десятилетие было бурным, были ситуации, когда поддержка Соросаоказывалась решающей. Когда Сорос ушёл в 2000 году, поддержкабыла желательной, но не решающей. Это не рассматривается кактрагедия. У нас сохранились или почти сохранились те жегонорары для авторов, которые были до дефолта, но валютныйэквивалент их теперь другой. Мы платили гонорары больше, чемплатили почти все издательства. Авторам выгоднее было печататься вжурнале, чем выпускать книжку. Сейчас издательства платятбольше.
4. Считаете ли вы финансовое положение издания удовлетворительным,хорошим, тяжёлым?
Критическое. Издания нашего типа, по определению не могут бытьприбыльными. И даже самоокупаемыми. Эта деятельность, затратна инуждается в дотациях. Прошедшее десятилетие избавило отразного рода иллюзий. В том числе и от иллюзии, что каждоеиздание должно быть окупаемым. Способы привлечь дорогостоящуюрекламу мне неизвестны. Из попыток привлечь рекламу занявшихнесколько лет ничего не вышло. Ничего не вышло из попытоквернуться на рынок розничной продаж. У нас есть, как я ихназываю, информационные продажи в ряде московских магазинов.Продаётся 10-30 экземпляров в магазине, что не делает никакойпогоды. Мы не занимаемся книгоизданием. Почти все наши коллегипредпринимали попытки. Они у всех увенчались разного родакрахом. Книгоиздание сохраняется ещё у журнала "Москва".
Мы не можем быть рентабельными и, что называется, сводим концы сконцами. Что проявляется в чудовищной бумаге, в низкихзарплатах для сотрудников и в низких гонорарах. И любое телодвижениевластей ставит нас на черту выживания. Пример. С 1-гоянваря будут изменены ставки арендной платы. Мы ещё не знаем, вкакое количество раз плата увеличится. Может быть, это изакроет толстые литературные журналы. А может быть, и нет.
5. Каким вам видится будущее издания, где и как, по вашему мнению,следует искать деньги на журнал?
Есть версия, которой воспользовались региональные журналы: "Урал","Подъём" в Воронеже, "Север" в Петрозаводске. В 91 году ониобрели юридическую и экономическую независимость. В конце90-х годов они преобразовались в государственные унитарныепредприятия, как бюджетные организации при местнойадминистрации. Это их спасло. Те, кто не сделал этого – погибли.Например, "Волга" в Саратове. Почти погибли "Дон" в Ростове на Дону,"Кубань" в Краснодаре. Некоторые из них закрылись,некоторые не закрылись, но их нет на рынке.
Толстым журналам Москвы и Санкт Петербурга таких предложений никтоне делал и мы с такими предложениями к государству необращались. По многим причинам. Одна из них - мы ценим то, что былополучено в 91 году. Независимость. Вторая в том, что вМоскве, в отличие от Екатеринбурга и Петрозаводска так многоначальства, что непонятно, чьим структурным подразделением мымогли бы быть.
Толстые литературные журналы – не вполне периодика, в МинистерствеПечати нам говорят: "Какое же вы средство массовойинформации? Кого и о чём вы информируете?" Это правда. А вМинистерстве Культуры нам говорят, когда мы говорим, что мы учреждениекультуры: "Ну да. Но всё-таки периодическое".
Толстые литературные журналы, может быть, единственные в странеНезависимые периодические издания. У газет и еженедельников естьхозяева: государство, группа лиц, корпорации - некаявнешняя сила. Толстые журналы – единственные, кто сохранилприверженность идеалам 91-го года.
Предложений от инвесторов, акционеров, хозяев, мы не получали, исами с этими предложениями ни к кому не обращались.
У политических и общественных движений и партий нет своей культурной политики.
У КПСС была своя культурная политика. Мы её можем оценивать какугодно, но она была.
Да, мы, разумеется, журнал либерального направления. Всё. У нас нетникаких отношений.
Мне неизвестны силы, которые бы хотели, готовы были участвовать виздании литературно-художественных ежемесячников нашего типа.В России и за рубежом. В их число входят издательства также.
Существует международный опыт. Американский и отчасти европейский -издание нашего типа выходит как университетское издание илифинансируется гуманитарными фондами. Японский - изданиявходят в состав крупных издательских холдингов.
Но даже крупные и успешные издательства в России не готовывкладывать деньги в издание толстого литературного журнала. Что жекасается издательских домов, выпускающих периодику, то онирешительно не понимают, зачем им литературный журнал.
Я думаю, что жизнь нас умнее. Будет день, будет пища. Попытки найтиденьги мы предпринимаем.
6. Считаете ли вы возможным частичное или полное изменение политики,идеологии, журнала, если от этого будет зависеть егофинансирование?
Нет. Формат, структура, форма подачи - да, я считаю возможным ижелательным. Моя заветная мечта заменить бумагу. Всё то, чтоприведёт к повышению качества, рыночной привлекательности,товарного вида, дизайна - пожалуйста. Идеологию – нет.
7. В интернете есть "http://magazines.russ.ru">Журнальный зал" – коллективноепредставительство большинства толстых журналов. Возможно ли объединение всехтолстых литературных журналов в одно или два издания?
Нет. В "Журнальном зале" они не объединились, просто стоят рядом.
Я считаю возможными все формы объединения с изданиями нашего типа икласса и с изданиями другого типа и класса. Несколько разпроисходили такого рода объединения. В 90-х была создана"Ассоциация Независимых Литературных Изданий России" АНЛИР,затем, когда завершалась Соросовская программа, была создана"Ассоциация Восьми" - имеются в виду восемь литературныхжурналов нашего класса и нашей идеологии.
Первое провалилось, поскольку оно было создано ни подо что. Второесыграло свою роль в отношениях с "Фондом Сороса". Я считаювозможным объединение подо что-то конкретное. Под конкретныйпроект.
Не исключаю возможности создания некоего холдинга, издательскогодома, который будет выпускать издания нашего типа, возможно,некоторые перепрофилировав. Одна из проблем в том, что мыпочти все не профилированы. Профилирована "Иностраннаялитература" - у них и с тиражами получше. Профилирован "НашСовременник", как издание коммуно-патриотического характера.Профилирована отчасти "Дружба народов". А "Октябрь", "Звезда","Новый мир" и "Знамя" – не профилированы. Мы занимаем одну нишу.Поэтому возможно создание холдинга с каким-топрофилированием. Если бы возникла такая организация в сферераспространения – это было бы замечательно.
8. Одни считают толстые литературные журналы российским феноменом,другие анахронизмом, сохранившимся со времён империи итоталитарного государства, третьи важным инструментом литературнойи общественной жизни. Если толстые журналы всё же исчезнут,куда будут делегированы их функции, какие институты,структуры, образования будут выполнять их роль; или толстыежурналы сохранятся несмотря ни на что?
Если это произойдёт, то их культурные обязанности,перераспределяться между издательствами и еженедельниками
Что касается интернета, я не ощущаю его ни как угрозу, ни как перспективу.
Бытование литературы в толстых журналах и в интернете совершенноразличны. У журналов есть особенность радикально не совпадающаяс интернетом. Мы проводим селекцию текстов. Поэтомусуществует русская литература по версии "Знамени", по версии"Нашего Современника" и по версии "Звезды".
Тоже с издательствами – но с небольшими. С крупными издательствамиэто не подходит. "ЭКСМО", например, выпускает и Сталина, иБаяна Ширянова.
Я допускаю версию при которой толстые литературные журналы исчезнут,и я не исключаю версию, что они продолжатся.
Журналы должны были закрыться уже дважды в мою бытность главнымредактором. Их спасла добрая воля конкретных людей. Этих людейдвое. Григорий Яковлевич Бакланов придумал программубиблиотечной подписки на литературные журналы, Сорос из добрыхчувств к Бакланову согласился финансировать её.
Всё решает случай.
(Окончание следует)
www.topos.ru
Немного о форматах книг и печатных листах
Любая подготовительная работа над книгой начинается с определения формата будущей книги. В этой статье мы дадим несколько советов, как лучше выбрать формат, от чего зависит выбор формата, на что влияет размер будущей книги.
Прежде всего, формат зависит от технической возможности оборудования типографии, в которой вы намерены напечатать книгу. Крупные типографии с большими автоматическими линиями изготовления книг имеют ограниченный набор форматов, которые прописаны в ГОСТах. Поэтому, если вы издаете книгу большим тиражом (от 2000) то мы рекомендуем вам начать с типографии. Проконсультируйтесь у менеджера типографии о форматах стандартных для данной типографии. Если тираж вашей книги до 2000 то, как правило, их изготовление рентабельнее на полуавтоматическом оборудовании, возможности которого в большей степени зависят от квалификации людей, которые на нём работают. Но все же если вы уже выбрали типографию, в которой будете печатать книгу, то проконсультируйтесь о ее возможностях.
Подгонять формат книги под возможности типографии следует только в том случае если выбор типографии ограничен или в случае отсутствия возможности выбора типографии.В своей работе при выборе формата мы всегда ориентируемся на содержание книги, на требования к внешнему виду книги (детская, учебная, подарочная и т.д.) и пожеланиям автора-заказчика, а уже подобрав наиболее удачный формат размещаем заказ печати в типографии, оборудование которой наиболее подходящее под выбранный формат.Первое, на что стоит обратить внимание, это объем книги. Если содержания не большое и количество страниц до 200, то стоит выбирать маленькие форматы допустим 105х160 мм или 127х200 мм. Книги до 100 страниц рекомендуют делать «на скрепке в накидку» как школьные тетради. Если книга в мягком переплете и в ней 100 страниц, то толщина ее примерно 4 мм (в корешке). Для твердого переплета понадобиться 200 - 350 страниц. Конечно «толщину» книги можно увеличить за счет увеличения плотности (толщины) бумаги и за счет верстки, но это уже искусственное наполнение.
Для сборников стихов, на наш взгляд хорошо подходят маленькие форматы как в мягком так и в твердом переплете, а также эти форматы следует выбирать для прозаического текста до 250 000 знаков включая пробелы (при размере шрифта 11 pt и формате 110х165 мм это примерно 224 страницы)
Также, очень важный параметр, влияющий на выбор формата – это размер шрифта. Если шрифт крупный (от 13 pt), то минимальный формат такой книги на наш взгляд 127х200, а рекомендуемый 145х215. Такая зависимость обоснована внешним видом страницы и читабельностью текста при таких размерах шрифта и полосы набора (площадь, отводимая на странице издания под набор текста и/или воспроизведение иллюстраций) наглядно это видно на иллюстрации страниц с различными форматами. Если прозаическое произведение насчитывает 1 400 000 знаков включая пробелы то книга форматом 60х90 1/16 (140х215 мм) при размере текста 11 pt будет насчитывать 700 страниц и уже не каждая типография возьмется за такой изготовление такой книги. Книги в 800 страниц требуют специальной бумаги и хорошего оборудования.Книги с большим количеством иллюстраций, подарочные издания и альбомы мы рекомендуем печатать на больших форматах от 170х240 мм. Большой формат позволяет делать верстку «свободной» и оригинальной. Если вашей задачей является издание хорошей иллюстрированной книги, но ваши финансовые возможности не соответствуют стоимости печати, то мы рекомендуем отложить не некоторое время издание книги, нежели выпустить книгу не соответствующую вашим желаниям – такая книга не принесет удовольствия и желаемого результата, не смотря на потраченные деньги и силы. Работая над красивыми изданиями необходимо руководствоваться прежде всего качеством его содержания и внешнем видом будущей книги – формат, цветность издания, качество бумаги. А финансовую выгоду, заказчик может извлечь в случае верного выбора типографии и людей совершающих предпечатную подготовку.
Практические советы.
Определитесь в назначении книги – коммерческий проект или вы делаете книгу для себя и в подарок знакомым. Посмотрите на другие книги и выберите для себя какой бы вы хотели видеть свою книгу. Рассчитайте количество страниц которое вам потребуется. В случае если страниц очень много (больше 400 для форматов 105х175 и 500 для форматов 127х200 ) то выбирайте формат большего размера либо. Если наоборот количество страниц нужно увеличить то выбирайте формат меньше или экспериментируйте с версткой. Примерно оцените финансовые затраты и ваши возможности и окончательно определившись в формате приступайте к верстке
Для справки
В России формат книги принято обозначать в виде размеров бумажного листа и доли (кратность) Примет: 60х90 1/16. 60х90 это размер бумажного листа в сантиметрах 60 см на 90 см. Необходимо сказать что в полиграфии понимается под бумажным листом. Бумажный лист – единица расчета количества бумаги, потребной или израсходованной на издание. Практически это лист на который рубиться бумага, выпускаемая в рулонах, в процессе печатания, до или после него, либо лист бумаги, поставляемой бумажным предприятием в листах. Наиболее распространенные размеры листов 60х90, 70х90, 70х100, 84х108. В полиграфии есть понятие печатный лист – это одна напечатанная сторона бумажного листа. То есть в одном бумажном листе два печатных листа.1/16 доля (кратность) листаДоля (кратность) – это количество книжных страниц на одном печатном листе или одной стороне бумажного листа. При доле 1/32 на одном печатном листе должно умещаться 32 страницы и соответственно на одном бумажном листе при доле 1/32 должно быть 64 страницы или 32 листа будущей книги. Наиболее часто используемые доли 1/8, 1/16, 1/32.Уточним, что понятия бумажного листа и печатного листа введены для ведения расчета в стандартных единицах – сколько бумажных листов данного размера потребуется для издания книги и всего тиража.
|
Размер листа бумаги, мм |
Доля листа |
Условноеобозначение |
Обрезной формат, мм |
|
|
максимальный |
минимальный |
|||
|
Книжные издания |
||||
|
600x900 |
1/8 |
60x90/8 |
220x290 |
205x275 |
|
840x1080 |
1/16 |
84x108/16 |
205x260 |
192x255 |
|
700x1000 |
1/16 |
70x100/16 |
170x240 |
158x230 |
|
700x900 |
1/16 |
70x90/16 |
170x215 |
155x210 |
|
600x900 |
1/16 |
60x90/16 |
145x215 |
132x205 |
|
600x840 |
1/16 |
60x84/16 |
145x200 |
130x195 |
|
840x1080 |
1/32 |
84x108/32 |
130x200 |
123x192 |
|
700x1000 |
1/32 |
70x100/32 |
120x162 |
112x158 |
|
750x900 |
1/32 |
75x90/32 |
107x177 |
100x170 |
|
700x900 |
1/32 |
70x90/32 |
107x165 |
100x155 |
|
600x840 |
1/32 |
60x84/32 |
100x140 |
95x130 |
|
Журнальные издания |
||||
|
700x1080 |
1/8 |
70x108/8 |
265x340 |
257x333 |
|
600x900 |
1/8 |
60x90/8 |
220x290 |
205x275 |
|
600x840 |
1/8 |
60x84/8 |
205x290 |
200x285 |
|
840x1080 |
1/16 |
84x108/16 |
205x260 |
192x255 |
|
700x1080 |
1/16 |
70x108/16 |
170x260 |
158x255 |
|
700x1000 |
1/16 |
70x100/16 |
170x240 |
158x230 |
|
600x900 |
1/16 |
60x90/16 |
145x215 |
132x205 |
|
840x1080 |
1/32 |
84x108/32 |
130x200 |
123x192 |
|
700x1080 |
1/32 |
70x108/32 |
130x165 |
125x165 |
Примечание. ГОСТ 5773—90, а соответственно, и эта таблица не распространяется на форматы альбомов, атласов, книжек-игрушек, буклетов, факсимильных, библиофильских, нотных изданий, календарей, изданий, выпускаемых на экспорт, изданий, печатаемых зарубежом, а также миниатюрных, уникальных и экспериментальных изданий.
Сегодня многие типографии применяют в определении формата книги Стандарт ISO 216.В стандарте ISO 216 за основу взяли лист бумаги форматом А0, площадь которого равняется 1квадратный метр, а стороны которого подчиняются динамической симметрии (соотношение длины к ширине равно корень квадратный из 2). Каждый следующий формат А-серии получен делением пополам большей стороны листа предыдущего формата.
|
Форматы А-серии |
Форматы В-серии |
Форматы С-серии |
|||
|
Обозначение |
Формат, мм |
Обозначение |
Формат, мм |
Обозначение |
Формат, мм |
|
А0 |
841x1189 |
ВО |
1000x1414 |
СО |
917x1297 |
|
А1 |
594x841 |
В1 |
707x1000 |
С1 |
648x917 |
|
А2 |
420x594 |
В2 |
500x707 |
С2 |
458x648 |
|
A3 |
297x420 |
ВЗ |
353x500 |
СЗ |
324x458 |
|
А4 |
210x297 |
В4 |
250x353 |
С4 |
229x324 |
|
А5 |
148x210 |
В5 |
176x250 |
С5 |
162x229 |
|
А6 |
105x148 |
В6 |
125x176 |
С6 |
114x162 |
|
А7 |
74x105 |
В7 |
88x125 |
С7 |
81x114 |
|
А8 |
52x74 |
В8 |
62x88 |
С8 |
57x81 |
|
А9 |
37x52 |
В9 |
44x62 |
С9 |
40x57 |
|
А10 |
26x37 |
В10 |
31x44 |
СЮ |
28x40 |
Несколько слов о печати. Определение печатного и бумажного листа не надо путать с размером реального листа бумаги в печатном станке. Как правело при печати на одной стороне листа располагают от 2 до 32 страниц в зависимости от формата книги и размера листа бумаги. Далее напечатанный лист фальцуют (то есть сгибают пополам) каждый новый сгиб перпендикулярен предыдущему. Сложенный в несколько раз один бумажный лист называется тетрадью. Сфальцованные тетради получаются чуть большего размера (на 5-10 мм по горизонтали и вертикали) такой размер называется дообрезной. Как правело, для книг подготавливают тетради по 32 страницы. Далее эти тетради сшивают и подрезают таким образом получается скрепленный блок для будущей книги. Ниже приведен пример как расположены страницы на лицевой и оборотной стороне листа.
Пример спуска полос (раскладки страниц) при печати по 32 страницы в тетради. Красное поле это дообрезной формат.
www.ethnica-studio.ru
Парамонов Константин. Толстые журналы
Толстые журналы
Константин Парамонов Толстые журналы Я начал читать "толстяков" в эпоху журнального бума и пробуждающегося национального самосознания. Мне было пятнадцать лет и я читал все подряд. В 1987 году появились "Дети Арбата" А. Рыбакова и "Белые одежды" М. Дудинцева. И понеслось... "Дальше, дальше, дальше..." М. Шатров, А. Бек, А. Нуйкин, А. Солженицын, В. Гроссман, В. Тендряков, В. Коротич, В. Шаламов, Ю. Трифонов, В. Войнович... Имена, слившиеся в неразборчивый гул того времени, сменились в конце восьмидесятых новыми именами - из другой, неслыханной и "несоветской", как мне тогда представлялось, письменности: Юрий Арабов, Дм. Ал. Пригов, Александр Еременко, Тимур Кибиров, Виталий Кальпиди, Иван Жданов, Евгений Попов, Вик. Ерофеев, Нина Искренко, Виктор Топоров... Тиражи толстых журналов выросли до невиданных размеров. К примеру, в конце 1988 года тираж "Нового мира" увеличился до 1 595 000 экземпляров, "Нового мира" составляет сегодня - 15 260, "Знамени" - 11 050, "Дружбы народов" - 6 400 и т. д. Однако, несмотря на предсказания многих критиков, которые предрекали толстым журналам если не смерть, то медленное умирание, журналы не только выжили, их даже стало больше. "Новый мир" Издается с января 1925 года. На знакомой много лет голубенькой обложке майской тетрадки"Нового мира" читатель, не заглядывая внутрь, сможет прочесть обращение к себе и узнать, что: "В марте этого года академик Сергей Павлович Залыгин, возглавлявший "Новый мир" в течение двенадцати лет, оставил свой пост. Многие памятные всем публикации становились прорывом от политики "гласности" к подлинной свободе слова. Успех журналу принесли публикации ранее запрещенных в СССР книг, таких, как "Доктор Живаго" Бориса Пастернака, "Котлован" Андрея Платонова, "Архипелаг ГУЛАГ" Александра Солженицына. Может возникнуть вопрос: не случится ли так, что с избранием нового главного редактора читатели, продлившие подписку на вторую половину 1998 года, получат под прежней обложкой какое-то иное издание? Опасения эти напрасны. "Новый мир" будет и впредь следовать своему не сегодня избранному направлению, сохраняя традиционную структуру и круг авторов." Все ясно? Несомненно. Номер открывается повестью Виктора Астафьева "Веселый солдат". Про войну. Поэтому и не смешно. Хотя и весело. Чем дальше мы удаляемся от событий полувековой давности, тем больше узнаем правды о настоящей и неприукрашенной войне. Далее следует подборка стихов Владимира Захарова. Проза Владимира Тучкова. "Смерть приходит по Интернету. Описание девяти безнаказанных преступлений, которые были тайно совершены в домах новых русских банкиров". Истории эти, по признанию автора, рассказал ему один скучающий частный детектив на крымском курорте в августе 1997 года. Финансист Дмитрий, начитавшись русской литературы XIX века и одержимый страстью к власто- и корыстолюбию, подобно отрицательному прототипу барину из Достоевского, Толстого или того пуще - Некрасова, купил участок земли в ста пятидесяти километрах от столицы и построил там роскошный дом с флигелями, псарню, амбар, конюшню и двадцать пять наскоро сколоченных изб. Нанял в окрестных колхозах крепостных людей. С ними заключался договор, отпечатанный на лазерном принтере. Весь уклад жизни в его поместье соответствовал оригиналу середины прошлого века плюс ежегодное вознаграждение работникам - две тысчи долларов на каждого члена семьи. Уже на второй день новой эры в деревне начинается барский беспредел. "Его дикие забавы во многом следовали исторической традиции, вычитанной из великой русской литературы, оказавшей пагубное воздействие на нестандартную психику Дмитрия". Под "дикими забавами" подразумевается и порка провинившихся крестьян, и неограниченное насилие барина и его жены над дворовыми девками, и домашний театр с единственной пьесой "Горе от ума"... Но вот, согласно канонам, наступает Юрьев день. Новый русский барин устраивает народное гульянье: три ведра водки мужикам, два ведра портвейна бабам, песни, пляски. По амбарной книге выкликает мужиков и расплачивается подушно. На следующее утро выясняется, что все крепостные продлили свои договоры еще на год. И года через три у крепостных сформировалось "новое самосознание" и стали они относиться к барину Дмитрию как к отцу родному - строгому, но справедливому... После такого сюжета документальный очерк Бориса Екимова на схожую тему под названием "Возле старых могил" с цитированием выписок из протокола правления колхоза "Победа Октября" от 7 июля 1997 года воспринимается чуть ли не как пародия на действительность: "...озимая пшеница пропала почти полностью...", "горючего нет...", "просить районную администрацию об отсрочке погашения задолженности"... Пропустим стихи Эльмиры Котляр и прочтем два рассказа Григория Петрова. Один про болотного попика. Другой, повеселее, - про безработного Шишигина и его жену, которые пошли в цирк... Стихи Яна Гольцмана. В рубрике "Далекое - близкое" - продолжение публикации фрагментов из дневников литературного критика, публициста и культуролога Александра Васильевича Дедкова (1934-1994). "Обессоленное время" - довольно скучное повествование о жизни писателя в советское время. В рубрике "Публикации и сообщения" - очередные главы книги Виталия Шенталинского "Рабы свободы". В частности "Осколки серебряного века" посвящены добросовестному анализу взаимоотношений философа Бердяева с советской властью. Любители литературной критики пускай насладятся исследованиями М. Бутова и Д. Бака или хотя бы ознакомятся с их размышлениями над двумя современными образцами "сверхповествования", коими являются "Александрийский квартет" англичанина Лоренса Даррела и лагерная сага нашего соотечественника Евгения Федорова. В моей любимой с некоторых пор рубрике "Рецензии и обзоры" опубликованы: рецензия Дмитрия Бавильского на роман Олега Ермакова "Транссибирская пастораль"; рецензия Ольги Ивановой на хорошую книгу стихов "Небо в субтитрах" поэтессы Юлии Скородумовой. Виталий Кальпиди скоро прочтет рецензию на свой поэтический сборник "Ресницы", написанную его земляком Владимиром Абашевым. Утешит ли это его? Ведь премия Аполлона Григорьева оказалась в руках его собрата по цеху... Заканчивается номер списком лауреатов премий литературных журналов за 1997 год. И ниже, в рамочке, - "Из летописи "Нового мира": 70 лет назад в # 5 за 1928 год началась публикация второй части "Жизни Клима Самгина" Максима Горького. "Наш современник" На обложке журнала - его эмблема, изображение главного символа гражданского несмирения - памятник Минину и Пожарскому. Напомню, что главный редактор журнала - Станислав Куняев. Тираж издания - 14 000 экз., что немало. Майский номер открывается стихами участника войны Виктора Кочеткова и продолжается второй книгой романа Михаила Алексеева "Мой Сталинград". Автору на днях исполнилось восемьдесят лет. Александр Кузнецов тоже написал про войну. Но про войну недавнюю, чеченскую, в которой участвовал. На фото - человек в черном одеянии. Опять нас предали, ребята! / Опять мы бросили своих. / Швырнув за плечи автоматы, / давай помянем на троих! Или: Война окончена. Ее забыли, / Как забывает все моя страна. / Кто генералом стал, кого убили, / Кто пропил натощак все ордена. / Подборка стихов Глеба Горбовского. Продолжение романа Эрнста Сафонова "Выйти из круга" начинается с фразы: "Авдонин возвратился из райисполкома домой в одиннадцатом часу, и хотя время было позднее - тут же, следом, с большой сумкой в руках появился тесть". Окончание в следующем номере. Поэт Юрий Беличенко - полковник запаса. Член Союза писателей России. Подборка из трех стихотворений называется "Прощальный снег". Следующий автор рубрики - главный редактор "Нашего современника" Станислав Куняев. Соло под названием "Измена. Трусость. Обман": "Сегодня, подводя итоги перестройки, мы понимаем, что руководящая прослойка Советского Союза оказалась не в силах противостоять катастрофе, потому что всегда состояла из двух скрытно враждующих лагерей - русского национального и прозападного русофобского." "Из нашей почты" - любимая рубрика журнала. Несколько цитат из писем читателей под общим заголовком "В победу надо верить!". "...Оказывет ли "ихнее" телевидение пагубное влияние? К сожалению, да." "...Я не смогла досмотреть, дотерпеть до конца фильм А. Кончаловского "Курочка Ряба". Гнусная пародия на крестьянскую жизнь... Большое вам спасибо за работу." "...Вот только мы с женой после 93-го телевизор из дома выкинули - и наши семеро детей, слава Богу, в свободное время все-таки читают, а не пялятся в экран." "...Растлители спешат, все нахальнее лезут в душу. Сванидзе, Познер, Таратута, Гусман... Имя им - легион." "...Я редактор многотиражной газеты "Огнеупор" крупного огнеупорного завода. Печатаю практически в каждом номере обзоры печати (очень часто по материалам "Нашего современника"), чтобы яснее было читателям, куда идет страна..." "Дружба народов". Главный редактор журнала - Александр Эбаноидзе. Тираж - 6 400 экз. Основан в марте 1939 года. Ольга Седакова: "Памяти поэта" открывает майскую тетрадь "Дружбы народов". "Как сразу услышит читатель, образцом стиха для этой вещи стало ахматовское "Путем всея земли"; услышит он и цветаевские обороты. Мне хотелось, чтобы эти две российские Музы участвовали в посвященных памяти Бродского стихах..." ...забвения мак, / поминания мед, /кто первым уйдет, / пусть с собой и берет туда, где, как сестры, / встречает прибой, / где небо, где остров, / где: Спи, дорогой! Проза Максима Гуреева "Тайнозритель" повествует о больничной мученице Феофании. Интерьер - больница, церковь, осень. Подборка стихов Дмитрия Тонконогова "Зима, весна и светопреломленье". Анатолий Приставкин. "Синдром пьяного сердца. Встречи на винной дороге". Молодым гениям из поэтов рекомендую прочесть трогательные воспоминания Николая Климонтовича о жизни и смерти замечательного поэта из отряда "проклятых" - Леонида Губанова. Джузеппе Унгаретти (1888-1970) - один из создателей итальянской поэтической школы герметизма. Публикация его ранних стихов в переводе Андрея Графова. Из дневников и рабочих тетрадей Юрия Трифонова, которые он начал вести в 1934 году, когда ему было девять лет. Запись от 3 сентября 1937 года: "Лес рубят, щепки летят..." Рахимджан Каримов, "Мигранты". Очень познавательный материал, называется "Русская дуэль". Написал Владислав Петров. Замечательную работу проделал этот человек. В его исследовании более или менее подробно рассматривается история поединков на Руси с 941 года. Мы можем узнать, например, что в Россию поединок в форме западноевропейской дуэли пришел во второй половине XVII века, когда в Москве появилась Немецкая слобода, жителями которой были выходцы едва ли не со всей Европы... Кстати, одна из последних дуэлей произошла в 1996 году на Черной речке - на том самом месте, где стрелялись Пушкин с Дантесом. И палили друг в друга не какие-то новые русские из "калашниковых", а решавшие вопрос чести вполне интеллигентные люди - из допотопных пистолетов... Владимир Познер в своей реплике задает вопрос: "Мы не рабы?". Сам же и отвечает. Мирослав Попович из Киева назвал свой материал так: "Мифология и реальность украинского Возрождения". Все правильно. Наталья Иванова, ведущая рубрики "Годовые кольца", продолжает свой разговор о журнально-газетных изданиях прошедшего десятилетия. На страницах периодики затянулось обсуждение персоны питерского писателя Александра Мелихова, подарившего миру "Роман с простатитом" и себя. В "Книжном развале" Владимир Леонович препарирует поэзию Александра Межирова, Валерий Липневич - Яна Гольцмана и его творчество, Александр Зорин - роман-хронику Владимира Ерохина "Вожделенное отечество". Светлана Алексиевич после публикации ее книги о Чернобыле зовет читателей на поиски вечного человека. Воспоминания Льва Аннинского посвящены событиям полувековой давности - о подпольной работе в школе, создании КПМ (Коммунистической партии молодежи) и репрессиях, последовавших вслед за этим. "Молодая гвардия" Основан в 1922 году. Тираж 6 000 экз. Главный редактор Александр Кротов. Вместо "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" сейчас титульный лист венчает другое классическое изречение: "Россия, Русь! Храни себя, храни!" Рядом - портрет Достоевского. На обороте титула, в правом нижнем углу новый логотип издания: "Русский журнал Молодая Гвардия". Перейдем сразу к письмам читателей, где они становятся писателями и пишут о сути коммунизма: "... это вовсе не воплощение стремления к справедливости. Это один из вариантов древней иудейской идеи Земного Рая ( на их языке - Гаолам габа )." На их языке... Так значит, все-таки коммунисты изобрели свой язык. Из другого письма мы узнаем больше. Снова проклятые империалисты поднимают головы. Очень много сведений о новых типах оружия массового поражения. Например, "нелетальное оружие" - ослепляющее, оглушающее, опьяняющее, иссушающее, а также - наводняющее и землесотрясающее. Покончим с письмами. Ответим лучше на вопрос, который задает нам поэт Юрий Никонычев: О чем ты думаешь, товарищ, / Порой ночною за столом?/ Огни кочующих пожарищ / Ревут в просторе мировом. Пускай отвечает ему другой поэт - Евгений Юшин: Телега - под снегом,/ Мужик - за столом. / - Поедем?/ - Поедем! / А путь не знаком. Роман "Неведомая Россия" пролистаем, заглянув в конец: "Его машина вылетела на полосу встречного движения и взорвалась..." От геополитических проблем, описываемых в статье Виктора Илюхина, слипаются глаза. Пусть поднимет веки повествование Юрия Воробьевского про язычников, тамплиеров и графа Калиостро.
thelib.ru
Толстые журналы дают не советы, а качество
Главный редактор журнала «Знамя» Сергей Чупринин уверен: судьба толстых журналов не так печальна. Их «портфель» полон, миссия благородна, а потому скидывать их со счетов пока что рано.
О существовании некогда безумно популярных толстых журналов нынче догадываются лишь закоренелые поклонники литературы. Между тем в длинные списки премий «Русский Букер» и «Большая книга» вошли по два произведения, опубликованные в «Знамени», в коротком списке премии «Национальный бестселлер» есть произведения из «Нового мира»…
—Тиражи всех литературных журналов не упали даже, а рухнули. У того же «Знамени» за последние четверть века они сократились с миллиона экземпляров до двух тысяч. Сохранился ли хоть какой-то смысл в их издании?
—Отвечу небольшим рассказом. Несколько лет назад я прочел интересную рукопись одного молодого автора. Она свидетельствовала о безусловном таланте этого человека, но точно так же говорила о его недостаточном профессионализме. Мы пригласили его в редакцию и сказали: мол, вот здесь хорошо бы текст немного сократить, здесь развернуть такой-то сюжетный мотив, здесь обратить внимание на стилистический разнобой. Он выслушал и спрашивает: «А зачем я буду все это делать? Моя вещь уже принята к печати в издательстве. Вы заплатите мне много денег?» «Нет, — ответил я ему, — заплатим мы вам копейки. Зато на вашем романе будет стоять знак качества». Он только хмыкнул: «А мне кажется, что цену книги определяете не вы, а рынок». И на этом наш разговор закончился. Автор ушел, книжка его вышла, но больше об этом человеке в литературной среде никто не слышал…
11 января 1856 года. На фото — активно сотрудничавшие с первым толстым отечественным журналом «Современник» русские писатели: Иван Гончаров, Иван Тургенев, Лев Толстой, Дмитрий Григорович, Александр Дружинин и Александр Островский. Фото из архива
—Подозреваю, что вышедшая книга сделала его вполне счастливым и без вас.
—Возможно. Однако в своем большинстве вменяемые авторы понимают, что им нужна не только оценка рынка, который легко путает божий дар с яичницей. Им нужна еще и публикация именно в толстом журнале, то есть оценка экспертного сообщества.
—За долгие годы функции литературных журналов менялись многократно.
—Совершенно верно. В девяностые годы, когда книгоиздание практически умерло, журналы были единственным местом, где могли донести до читателя качественное литературное произведение. Потом издательства поднялись: теперь издать книжку можно быстро и не особо дорого. Но почувствовать себя в кругу таких же писателей, как ты, получить одобрение тех, чье мнение тебе важно, — это сегодня возможно только в толстых журналах. И их главная роль нынче именно в этом, что, надо сказать, отлично понимают и жюри серьезных литпремий.
—Почему же тогда у вас и ваших коллег так падают тиражи?
—Видите ли… Когда на рубеже 80–90-х годов тиражи «Знамени», «Нового мира», «Юности», «Дружбы народов», наоборот, резко взлетели, казалось, что это все произошло потому, что наши читатели так любят литературу. Но оказалось, что дело было в другом: люди пытались найти на страницах журналов, в прозе и стихах сведения о том, как жить в переменившихся обстоятельствах. Сегодня время изменилось, и потому с нами остались лишь те, для кого литература важна как таковая. А таких, увы, не так уж много.
—Может быть, в сложившейся ситуации стоило бы пойти на кардинальное переформатирование литжурналов? Активно выводить их, к примеру, в интернет.
—Все классические литжурналы в интернете достаточно давно представлены. И читают их там гораздо активнее, чем бумажную версию. Но это, увы, не помогает решить ситуацию кардинально: все так или иначе упирается в финансирование.
— Существует, на мой взгляд, и еще одна проблема: есть ощущение, что в последние годы литжурналы потеряли неповторимость своего облика. Вот вы можете объяснить, в чем, к примеру, заключается нынешняя фишка «Знамени»?
—О том, что век журналов давно измерен и им неминуемо грозит гибель, говорят уже несколько десятилетий. Между тем все классические журналы с едва ли не вековой историей по-прежнему выходят. Значит, есть читатели, которые видят тонкую, но важную стилистическую разницу между ними. Скажем, питерская «Звезда» представляет интерес прежде всего эссеистикой, архивными и историко-культурными публикациями, «Наш современник» и «Москва» по-прежнему ориентируются на образцы советской прозы середины прошлого века. Тогда как «Знамя» тяготеет к прозе и поэзии экспериментальной, содержащей в себе художественные и смысловые неожиданности.
— Дефицита авторов нет?
—Что вы! Вы удивитесь: тиражи толстых журналов падают, их гонорары стремятся к нулю, но количество поступающих к нам рукописей только растет. Свои рукописи нам шлют и молодые авторы, и писатели, у которых уже давно все хорошо. И это значит, что им нужна не только яичница рынка, но и признание своего божьего дара экспертным сообществом. Вот и выходит, что нам есть для кого работать!
По тексту Бориса Войцеховского 2 сентября 2016 г.
ujmos.ru
