Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Театр в цифре: Итоги новосибирского сезона 2016-2017. Околотеатральный журнал
Театральный журнал "ОКОЛО" » Театр в цифре: Итоги новосибирского сезона 2016-2017
Блог 31.08.2017
Новосибирский театральный журнал «ОКОЛО» уже в четвертый раз проводит экспертный анализ театрального сезона, адресуя свою анкету максимально широкому кругу театральных критиков, журналистов, культурных обозревателей и людей, непосредственно включенных в театральный процесс города.
В этом году журналом «ОКОЛО» была сформирована экспертная группа, в которую вошли 20 человек. Как и прежде, мы постарались опросить людей разных эстетических предпочтений и возрастов. Численный состав наших экспертов по-прежнему значительно превышает привычные границы любого фестивального жюри, а поэтому делает наш опрос в какой-то степени репрезентативным и позволяет избежать любого «сговора по интересам».
В состав экспертной группы вошли:
Ирина Яськевич – кандидат искусствоведения, музыкальный и театральный критик, проректор НГТИ Анна Зиновьева – театральный режиссер, преподаватель НГТИ Яна Глембоцкая – кандидат филологических наук, ректор НГТИ, театральный критик Александр Клушин – искусствовед, член секции критиков Новосибирского отделения СТД РФ Яна Колесинская– театральный журналист, культурный обозреватель, автор нескольких книг об известных новосибирских актерах Валерия Лендова – преподаватель курса истории театра, председатель секции критиков Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ Юлия Щеткова – журналист, театральный критик, редактор отдела культуры в газете «Новая Сибирь» Нина Пашкова – журналист, член секции критиков Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ Рита Логинова – журналист, обозреватель информационно-аналитического портала «Тайга.info» Рита Раскина – театральный критик, член секции критиков Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ Светлана Фролова – журналист, член секции критиков Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ Наталья Муратова – кандидат филологических наук, преподаватель НГПУ, автор курсов по истории и теории драмы, истории и теории кино Виктор Вилисов – театральный журналист, блогер Юрий Татаренко – журналист, театральный критик, обозреватель нескольких информационно-аналитических порталов, поэт Юлия Чурилова – театральный продюсер, руководитель творческого отдела Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ Елизавета Печеркина – театральный журналист, блогер Галина Журавлева – театровед, преподаватель НГТИ, член секции критиков Новосибирского отделения Союза театральных деятелей РФ Дмитрий Королев – театральный журналист, обозреватель ОКОЛО, поэт Татьяна Шипилова – журналист, театральный критик Дарья Флеенко – кандидат культурологии, преподаватель курса истории театра НГТИЭкспертам было предложено выразить свое отношение к увиденным спектаклям в формулах «в целом положительное впечатление», «в целом отрицательное впечатление» и особенно выделить спектакли, которые можно назвать событиями в театральной жизни города.
Кроме того, экспертам было предложено ответить на вопрос: какой театр провел самый интересный творческий год? Предлагалось оценить не конкретные спектакли, а общее впечатление от сезона, уровень приглашения режиссеров, разнообразие репертуара, уровень художественной политики театра.
Также в исследовании впервые был поставлен вопрос о лучших актерских работах сезона и лучшем визуальном / сценографическом решении спектакля.
Итоговая таблица построена по принципу убывания – чем меньше экспертов сочли данную премьеру событийной для города – тем ниже позиция спектакля в нашем рейтинге. При этом процентный показатель общего положительного или отрицательного впечатления от спектакля играет лишь косвенную роль и лишь косвенным образом влияет на позицию спектакля в списке. В положительном рейтинге событийности (выше 50%) оказалось 4 спектакля, поставленных новосибирскими театрами в сезоне 2016-2017. Это значит, что большая часть экспертов сочла эти спектакли значительным явлением в театральной жизни города.
На вопрос «Какой театр провел самый интересный творческий год?» голоса экспертов распределились следующим образом:
76,5% – театр «Старый дом»
23,5% – театр «Красный факел»
Остальные театры голосов не получили.
Лучшими спектаклями сезона, набравшими большинство голосов, стали:
«Я здесь» (режиссер Максим Диденко), театр «Старый дом»
«Вишневый сад» (режиссер Андрей Прикотенко), театр «Старый дом»
«Процесс» (режиссер Тимофей Кулябин), театр «Красный факел»
«Станиславский» (режиссер Олег Жуковский), театр «La Pushkin»
Сцена из спектакля «Я здесь», театр «Старый дом» Сцена из спектакля «Вишневый сад», театр «Старый дом» Сцена из спектакля «Процесс», театр «Красный факел» Сцена из спектакля «Станиславский», театр «La Pushkin»
Еще один спектакль – «Вишневый сад» Новосибирского городского драматического театра (режиссер Сергей Афанасьев) занял срединную позицию в рейтинге. Мнения экспертов относительно спектакля разделились 50/50.
Остальные спектакли оказались в «отрицательной» части рейтинга с показателем событийности менее 50%, что не помешало некоторым спектаклям иметь высокий рейтинг общего положительного впечатления, связанный с самыми разными факторами («хорошо сделанный спектакль», не претендующий на художественное событие; желание поддержать творческое начинание некоего коллектива, наличие интересных актерских работ при слабой режиссуре и т.п.).
Подробные результаты опроса представлены ниже в таблице и графиках.
Лучшими актерскими работами сезона признаны:
Ирина Кривонос – Лиза в спектакле «Иллюзия» театра «Красный факел»
Анатолий Григорьев – Лопахин в спектакле «Вишневый сад» театра «Старый дом»
Владимир Лемешонок – Маттиас Клаузен в спектакле «Перед заходом солнца» театра «Старый дом»
Олег Жуковский – Станиславский и Немирович-Данченко в спектакле «Станиславский», театр «La Pushkin»
Ирина Кривонос, сцена из спектакля «Иллюзия», театр «Красный факел» Анатолий Григорьев, сцена из спектакля «Вишневый сад», театр «Старый дом» Олег Жуковский, сцена из спектакля «Станиславский», театр «La Pushkin» Владимир Лемешонок, сцена из спектакля «Перед заходом солнца», театр «Старый дом»
Также экспертами часто отмечались работы Яна Латышева (Яша в спектакле «Вишневый сад» театра «Старый дом»), Виктории Левченко в спектакле «Спасти камер-юнкера Пушкина» (театр «Красный факел»), Андрея Черных (Матамор в спектакле «Иллюзия», театр «Красный факел») и Тимофея Мамлина (Петя в спектакле «Вишневый сад» театра «Старый дом»).
Ян Латышев, сцена из спектакля «Вишневый сад», театр «Старый дом» Виктория Левченко, сцена из спектакля «Спасти камер-юнкера Пушкина», театр «Красный факел» Тимофей Мамлин, сцена из спектакля «Вишневый сад», театр «Старый дом» Андрей Черных, сцена из спектакля «Иллюзия», театр «Красный факел»
На вопрос, какие спектакли вы бы отметили за их сценографическое / визуальное решение абсолютными лидерами в голосовании стали два спектакля:
«Иллюзия» в решении Филиппа Григорьяна
«Я здесь» в оформлении Павла Семченко и Максима Диденко
Общий рейтинг новосибирских спектаклей сезона 2016-2017 выглядит следующим образом:
| Название спектакля, автор пьесы | Название театра, имя режиссера | Процент экспертов, которые посчитали данный спектакль событием сезона | Процент экспертов, которые в целом отнеслись к спектаклю положительно |
| «Я здесь» по текстам Льва Рубинштейна | Новосибирский драматический театр «Старый дом», режиссер Максим Диденко | 88% | 82% |
| «Вишневый сад» по мотивам пьесы А. Чехова | Новосибирский драматический театр «Старый дом», режиссер Андрей Прикотенко | 70,5% | 88% |
| «Процесс» по роману Франца Кафки | Новосибирский академический театр «Красный факел», режиссер Тимофей Кулябин | 70,5% | 70,5% |
| «Станиславский» | Театр «La Pushkin», режиссер Олег Жуковский | 70,5% | 70,5% |
| «Вишневый сад» по пьесе А. Чехова | Новосибирский городской драматический театр под руководством Сергея Афанасьева, режиссер Сергей Афанасьев | 50% | 83% |
| «Перед заходом солнца» по пьесе Герхарта Гауптмана | Новосибирский драматический театр «Старый дом», режиссер Антона Маликов | 42% | 50% |
| «Спасти камер-юнкера Пушкина» по тексту Михаила Хейфеца | Новосибирский академический театр «Красный факел», режиссер Сергей Чехов | 38% | 83% |
| «Blondi» по пьесе Дмитрия Богославского | Новосибирский драматический «Первый театр», режиссер Сергей Чехов | 38% | 60% |
| «Иллюзия» по пьесе Пьера Корнеля | Новосибирский академический театр «Красный факел», режиссер Филипп Григорьян | 35% | 70,5% |
| «Гуси-Лебеди» в литературной версии И. Купцовой | Новосибирский академический Молодежный театр «Глобус», режиссер Анна Зиновьева | 22% | 100% |
| «ПослеЗавтра» по текстам Рэя Брэдбери | Новосибирский академический Молодежный театр «Глобус», режиссер Дмитрий Егоров | 20% | 27% |
| «Чудные люди» по текстам В. Шукшина | Новосибирский академический театр «Красный факел», режиссер Константин Телегин | 20% | 100% |
| «Сладкоголосая птица юности» по пьесе Теннесси Уильямса | Новосибирский академический Молодежный театр «Глобус», режиссер Андреас Мерц-Райков | 7% | 27% |
| «Мораль пани Дульской» по пьесе Г. Запольской | Новосибирский городской драматический театр под руководством Сергея Афанасьева, режиссер Сергей Афанасьев | 0% | 75% |
| «Шишок» по тексту А. Александрова | Новосибирский городской драматический театр под руководством Сергея Афанасьева, режиссер Сергей Афанасьев | 0% | 75% |
| «Тетки» по пьесе А. Коровкина | Новосибирский драматический театр «Старый дом», режиссер Тимур Насиров | 0% | 71% |
| «Сорочинская ярмарка» по мотивам текстов Н. Гоголя | Новосибирский драматический театр «На левом берегу», режиссер Александр Лебедев | 0% | 55% |
| «Наташина мечта» по пьесе Я. Пулинович | Новосибирский драматический «Первый театр», режиссер Павел Южаков | 0% | 50% |
| «Как ставится пьеса» по К. Чапеку | Новосибирский драматический «Первый театр», режиссер Павел Южаков | 0% | 42% |
| «Чиполлино» | Новосибирский академический театр «Красный факел», режиссер Тимур Насиров | 0% | 33% |
| «Дуэт «The Sunshine Boys»», Н. Саймон | Новосибирский академический Молодежный театр «Глобус», режиссер Денис Малютин | 0% | 20% |
| «Двойная игра», Р. Рассел и Б. Стюарт | Новосибирский драматический театр «Старый дом», режиссер Константин Колесник | 0% | 0% |
Несколько спектаклей сезона не вошли в итоговую таблицу, так как их видели очень мало экспертов.
Краткие результаты двух предыдущих опросов:
Сезон 2015-2016:
Лучшие спектакли: «Три сестры» (театр «Красный факел»), «Снегурочка» (театр «Старый дом»), «Ревизор» (Городской драматический театр п/р С. Афанасьева), «Программа совместных переживаний» (театр «Старый дом»), «Сиротливый запад» (театр «Старый дом»).
Самый интересный театральный сезон: театр «Старый дом» – 80%, театр «Глобус» – 10%, театр «Красный факел» – 10%.
Подробные результаты здесь.
Сезон 2014-2015:
Лучшие спектакли: «Довлатов. Анекдоты» (театр «Красный факел»), «Мамаша Кураж и ее дети» (театр «Старый дом»), «Летов» (театр «Старый дом»), «Петя и волк» (театр «La Pushkin»), «Элементарные частицы» (театр «Старый дом»).
Самый интересный театральный сезон: театр «Старый дом» – 75%, театр «Глобус» – 10%, «Асфальт-театр» – 10%, театр «La Pushkin» – 5%.
В материале использованы фотографии из архива театров
journal-okolo.ru
Театральный журнал "ОКОЛО" » Перепост
Перепост15.03.2016
Источник: International Theatre Institute
Послание Анатолия Васильева к Дню театра 2016
Всемирный день театра, учрежденный Всемирным институтом театра, празднуется 27 марта с 1962 года, и каждый год один из признанных и уважаемых представителей сценического искусства выступает с посланием. В разные годы это были — Жан Кокто, Артур Миллер, Питер Брук, Кирилл Лавров, Кшиштоф Варликовский и многие другие. В 2016 году с посланием в честь Дня театра выступил Анатолий Васильев. Поздравляем всех с праздником и публикуем текст письма.
Перепост25.12.2014
Источник: газета "Коммерсантъ", 24.12.2014
Вагнер по-человечески
Новосибирская опера показала одну из самых важных премьер российского оперного сезона — вагнеровского «Тангейзера» в постановке музыкального руководителя театра Айнарса Рубикиса и одного из самых известных молодых режиссеров страны Тимофея Кулябина при участии художника Олега Головко. Из Новосибирска — Роман Должанский и Дмитрий Ренанский.
Перепост11.09.2014
Источник: сайт "Петербургского театрального журнала"
«Преступление» и наказание
Татьяна Федоровна Козицына — теперь знаковая фигура в российском театре. Многие годы она была просто директором Барнаульского ТЮЗа (Молодежным театром Алтая он стал по ее же инициативе). Работала себе, строила театр вместе с Валерием Золотухиным. Построила. Выполнила свою жизненную задачу. Не каждый человек может похвастаться этим. А теперь она находится под следствием «за кражу театрального имущества» в виде сотового телефона и не первой свежести ноутбука.
Перепост24.09.2015
Источник: ksonline.ru
Какая судьба ждет Новосибирский оперный театр?
Общественная палата Новосибирской области настаивает на проведении публичных слушаний для прояснения ситуации с ремонтом здания НГАТОиБ и других вопросов, связанных с деятельностью Владимира Кехмана на посту директора Оперного театра. Однако пока новое руководство театра назначать слушания не торопится. В ситуации разбирался «КС». 16 сентября сопредседатель Общественной палаты Новосибирской области, гендиректор Межрегиональной ассоциации руководителей предприятий (МАРП) […]
Перепост23.09.2014
Источник: сайт "Петербургского театрального журнала"
Довлатов. Анекдоты. Наблюдения
«Дмитрий Егоров поставил в «Красном факеле» интересный, честный и проблемный спектакль — с легкой шизофренией, здоровым юмором, вопиющей актуальностью и чудаковатой композицией, которая вскрывает закон зависимости творчества от русского абсурда» — представляем материал Степана Звездина, опубликованный в блоге «Петербургского театрального журнала»
Перепост28.08.2014
Источник: сайт "Петербургского театрального журнала"
Юрий БАРБОЙ: постдраматический театр и посттеатральный драматизм
На днях вышел новый ПТЖ № 76, один из самых любопытных сюжетов которого — «предисловия» видных петербургских театроведов Ю. М. Барбоя, В. И. Максимова, Н. В. Песочинского к книге Х.-Т. Лемана, презентация которой прошла в марте на Новой сцене Александринского театра.
Страница 1 из 11
journal-okolo.ru
Dance марафон «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» в театре «Старый дом»
Назад Наверх17.10.2014 Режиссер спектакля Галина Пьянова. Автор фото - Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
-
Сцена из спектакля «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?», театр «Старый дом»
Фото Фрол Подлесный
В материале упомянуты
journal-okolo.ru
Театральный журнал "ОКОЛО" » Время для Вагнера
Назад НаверхБез Вагнера на афише в современном мире оперный театр выглядит неполноценным. С этим смирились даже итальянцы, пришла и наша очередь. «Тангейзер» на сцене НГАТОиБ – это серьезный вызов, – даже если это событие на один раз, даже если спектакль не примет публика, даже если не все получится.
Нет, наверное, смысла задаваться на этом этапе вопросами, зачем и почему «Тангейзер» и каким он должен быть. Лучше перед премьерой вспомнить, что нас ожидает.
Выбор, конечно, амбициозный. «Тангейзер», написанный в 1845 году, – одна из тех самых больших музыкальных драм, которыми Вагнер взорвал сцену XIX века. Своей площадки у него еще не было, он рассчитывал на завоевание Европы, поэтому ключевым событием в истории этой оперы стала постановка в Париже в 1861 на французском языке. Парижская опера требовала, чтобы спектакль заканчивался балетом (балет в «Фаусте» Гуно появился по той же причине). Вагнер уступил, но в своем стиле. «Тангейзер» в парижской версии, которую обычно исполняют и сейчас (но, естественно, на немецком и часто с сокращениями), не заканчивается, а начинается балетом-вакханалией. На сходство с популярными у нас французскими операми, однако, лучше не рассчитывать.
В основе вагнеровского либретто – причудливая путаница средневековых легенд, пропущенная через воображение немецких романтиков (образы средневековых немецких поэтов-миннезингеров, в том числе и Тангейзера, использовали в литературе Новалис, Тик, Гофман, Гейне). В конце 1-го акта встречаются, на первый взгляд, сказка и история: эпизод легенды о рыцаре-поэте, попавшем к самой Венере, сменяется состязанием миннезингеров при дворе ландграфа Германа (а его можно считать историческим событием). Среди персонажей – хрестоматийные Вольфрам фон Эшенбах и Вальтер фон дер Фогельвейде. (На самом деле, реальный Тангейзер, тексты которого сохранились, принадлежал к следующему поколению и никак не мог вступить в поединок с автором «Парцифаля».) Вагнер воспроизводит во всех трех актах волшебный мир, где можно забрести прямо в объятия римской богини и можно из них вырваться, заслышав пение пилигримов, и где рыцарей не удивляет, а возмущает новость о том, что их товарищ побывал у Венеры. Как и в легенде, в отличие от более древних версий этого сюжета, Тангейзер переживает не чудесное приключение, а непростительное падение, и опера построена вокруг вопроса о цене спасения. Сохранена и линия с папой римским, который отказывает Тангейзеру в прощении, пока не зацветет папский посох, – но залогом спасения героя становится Елизавета, может быть, самый вагнеровский персонаж во всей опере.
Многое в сценических интерпретациях этой оперы определяется ответом постановщиков на два вопроса. Первый – какой план важнее, религия или искусство, спасение души или становление художника. Второй – два мира на сцене или один.
Некогда скандальная байройтская постановка 1972 г. (дирижер Колин Дэвис, режиссер Гетц Фридрих, сохранилась видеозапись 1978 г.) задала тон большинства современных версий: «Тангейзер» трактуется как история художника в поисках абсолюта, который противостоит формальному, унифицированному миру. И грот Венеры, и дворец ландграфа в равной степени тюрьма (в спектакле увидели намеки на отождествление рыцарей с нацистами и даже заподозрили, что восточногерманский режиссер протащил в финал коммунистическую символику).
Полное уничтожение границы между мирами можно увидеть в постановке Роберта Карсена 2007 г. (в записи есть барселонский спектакль 2008-го). В ней Венусберг – мастерская художника, состязание проходит в картинной галерее, вместо спасения души Тангейзер получает признание в мире искусства. В самом конце на стенах открываются полотна, до того закрытые от зрителя, и картина Тангейзера занимает место рядом с музейными шедеврами.
Сцена из спектакля «Тангейзер», режиссер Роберт Карсен
В берлинском спектакле этого года, который поставила Саша Вальц, поэтический турнир оказывается элегантным балом 1950-х с Елизаветой в облике Грейс Келли. Здесь мир миннезингеров кодируется (у Вальц с помощью хореографии) не как христианский, а как мир старого голливудского гламура, который вот-вот сметет сексуальная революция.
Хотя прочтение конфликта как скорее эстетического, чем религиозного, явно более созвучно современным режиссерам, не так-то просто объяснить зрителю, что перед ним спор об искусстве. Вагнеровский Тангейзер – не только грешник, но и авангардист. Публика, прочитавшая в синопсисе, что действие в XIII веке, ждет во 2-м акте условно-исторического антуража, что и предлагает ей традиция, сохраненная, например, в классических постановках Отто Шенка в Метрополитен. Но многие ли держат в памяти и законы куртуазной лирики, и романы Новалиса и Тика? А ведь герой уничтожает обе эти эстетики разом, заявляя, что певцы небесной любви лгут, потому что сами любви не знают. Как тогда должны выглядеть его соперники? Трудно на современной сцене показать вагнеровского певца в квазисредневековом костюме так, чтобы он походил на утонченного поэта, а не на толкиновского гнома.
В любой интерпретации, впрочем, главной загвоздкой остается вокальная сторона. Вагнер, распределяя партии на турнире, выбрал, как всегда, путь наибольшего сопротивления. Красивую романтическую мелодию он отдает Вольфраму, и зрители должны заслушаться медовым лирическим баритоном, поющим о прекрасных мечтах. Исполнителю главной роли же нужно каким-то образом перекрыть это впечатление и сделать так, чтобы мы услышали прорыв, выход из зоны формальной игры в откровенный экстаз. Партия предполагает «героическое» звучание хельдентенора – очень редкого типа высокого мужского голоса, необходимого для партий в нескольких операх Вагнера. Хельдентенор – максимально мощный, плотный и способный долго сохранять яркость голос, и действительно слишком редкий, чтобы зрители могли опереться на привычные музыкальные стереотипы. Режиссеры часто стараются помочь солисту, наделяя его слушателей на сцене признаками безликой толпы – одинаковые костюмы, автоматические движения, милитаристские атрибуты. Но опера все равно нуждается в исключительном теноре, а его актерские возможности неизбежно будут второстепенны по отношению к музыкальным.
Сцена из спектакля «Тангейзер», режиссер Саша Вальц
С двумя женскими ролями у постановщиков немного больше свободы. У Вагнера легенда приобретает очертания любовного треугольника, в котором сталкиваются древняя богиня и Прекрасная Дама трубадуров. Разрешение его заведомо невозможно: Тангейзер хочет говорить о любви к Даме языком, которому его научила Венера.
В спектаклях эту пару изображают в диапазоне от абсолютного противопоставления до полного двойничества. Есть версии, в которых обе женские роли исполняет одна певица, но технически эта идея почти невоплотима, на такое решались великие вагнеровские дивы – Биргит Нильссон, Гвинет Джонс. У Карсена Венера и Елизавета вдвоем, копируя движения друг друга, являются к Тангейзеру, что и дает ему возможность закончить свой шедевр.
Елизавета – персонаж особенный, поскольку она в каком-то смысле управляет событиями на сцене. С того момента, как она буквально останавливает действие, чтобы защитить Тангейзера, от слов которого все остальные дамы разбегаются, а рыцари хватаются за оружие, Елизавета ломает рамки отведенной ей куртуазной роли. Ее молитва Деве Марии, самая светлая и самая жуткая ария в опере – символическое самоубийство: она отказывается от жизни, решив, что Тангейзер ее уже убил, и просит о его спасении; то есть финал оперы – точное исполнение желания Елизаветы. И именно к исполнительнице этой роли особенно немилосердны вагнеровские ремарки: «Елизавета объясняет ему (Вольфраму) жестами и мимикой, что она от всего сердца благодарит его за верную любовь, но что путь её ведёт на небо, где ей предстоит исполнить высокий долг; поэтому он не должен ни сопровождать её, ни идти вслед за нею». Можно только посочувствовать сопрано, если режиссер решит следовать указаниям композитора.
Контраст между языческим и христианским, открытой чувственностью и рафинированной куртуазией прекрасно слышен в опере без визуальной поддержки. Дирижеры и режиссеры по-разному решают, показывать его как совсем жесткую оппозицию или намекать на взаимное проникновение. Либретто не отвечает точно на вопрос о том, насколько Венера влияет на персонажей, которые знают о ней только со слов главного героя. Чувствует ли Елизавета ту любовь, о которой пел Тангейзер, ревнует ли она, или ею движет только жалость и ужас от его падения? Изменил ли спор с Тангейзером Вольфрама, который в начале 3-го акта обращается уже не к ценителям его искусства, а к «вечерней звезде»? А пилигримы, вся роль которых сводится к тому, чтобы в нужный момент проходить мимо, – сознают ли они в финале, что стоит за их радостью от чуда с цветущим посохом? Все это должны решать для себя создатели спектакля.
Впрочем, пока в локальной повестке один вопрос. Чего ждать в декабре в Новосибирске?
Новосибирский оперный в последние годы в своих постановках часто обращается к темам греха и спасения и наполняет сцену христианской символикой. Можно предположить, что для постоянных зрителей «Тангейзер» впишется в один ряд с «Фаустом», «Жанной д’Арк» Онеггера и даже бернстайновской «Мессой». Поэтому интересно, будет ли постановка, вопреки мировому тренду, подчеркивать «религиозную» сторону конфликта, или все же мы увидим еще одного Тангейзера – непонятого художника.
В активе у нас Айнарс Рубикис, дирижер, у которого, как мы знаем по концертам, определенно есть свое понимание Вагнера и желание им поделиться; есть хор, который всегда выручает, и не ожидаются проблемы с балетом. За Вольфрама можно не беспокоиться, на полноценные женские партии тоже есть надежда.
Театру удалось договориться с датским тенором Стигом Андерсеном, и, если все сложится успешно, у нас будет достойный Тангейзер, чем немногие постановки могут похвастать. Андерсен уже на закате карьеры, но он исполнял эту партию достаточно недавно, и претензии к нему должны быть только у самых яростных вагнерианцев, которые считают, что хельдентеноров в природе вообще не осталось.
У режиссера Тимофея Кулябина задача заведомо неблагодарная. Проблема с операми Вагнера в том, что музыка в них, если так можно сформулировать, слишком выразительна: все, что нужно для воображения, уже сказано солистами, хором и оркестром. А из-за того, что речь в них идет о сверхчеловеческих прорывах, о влечении к тайне, возвышенной тоске и прочих невыразимостях, любое воплощение в материальном человеческом театре рискует выглядеть неуклюже.
Вагнер всегда не ко времени. Вагнер серьезен – по-настоящему, страшно и нелепо. Вагнер наивен, он не умеет дозировать красоту и распределять зрительское внимание. С ним не получается играть, перемигиваться, его не подгонишь под актуальную тему, не переведешь на язык твиттера – что с ним делать на современной сцене? Сколько ни погружай его персонажей в обыденность разных эпох, сколько ни снижай пафос в их антураже, они все равно должны будут петь бронебойными голосами о невозможном идеале и долго умирать от чудовищной идеальной любви.
За полтора века никому не удалось найти ключ, который открывал бы эту музыку для всех. Но просто нельзя не использовать шанс услышать ее в живом театре.
journal-okolo.ru
Театральный журнал "ОКОЛО" » Статья
Блог29.04.2017
Режиссер Иван Сидоров: Кира Муратова среди серых камней
Мы продолжаем серию материалов в рубрике «Хроники новосибирских киновстреч». Воспоминания-размышления известного исследователя и популяризатора творчества Киры Муратовой киноведа Ларисы Герсовой о драматической судьбе картины «Среди серых камней». Текст: Лариса Герсова, подготовка материалов Н. Муратова. Фото из личного архива автора.
Блог27.03.2017
Лабораторная работа номер пять
«Новосибирский театр «Старый дом» в очередной раз провел театральную лабораторию, которая оставит заметный след в памяти новосибирской публики и в афише театра. Речь идет о трех часовых спектаклях-эскизах, созданных под руководством Павла Руднева,» — Яна Глембоцкая рассказала о своих впечатлениях о творческой мастерской «Актуальный театр».
Статья16.12.2016
Гений места. К юбилею Галины Алехиной
Сегодня юбилей у актрисы Галины Александровны Алехиной, чьё имя для новосибирцев разных возрастов и эстетических пристрастий является знаком театра. Не какого-то конкретного театра («Старого дома» или «Красного факела»), не какого-то абстрактного – искусства. Алехина – это человеческий театр, где эпицентром является внутренний мир, сложное устройство души; это театр о людях и для людей. А живая жизнь театра и состоит в неотменимости присутствия человека, его тела, его речи, пауз между словами, заполняемых дыханием, то есть вдохов и выдохов.
Уже при имени Алехина, когда выдыхаешь это а- ох.., изменяется состояние среды, что-то подступает к сердцу, хватает за горло, позволяет забыть себя и увидеть другого. И вновь обрести себя…
Блог30.11.2015
Фестиваль «Белое пятно»: концентрат интеллекта и эмоций
Самые знаковые и яркие эпизоды творческих встреч, круглых столов, дискуссий, лекций, прошедших в рамках Всероссийского литературного фестиваля «Белое пятно», специально для ОКОЛО реконструирует в своей статье Юрий Татаренко.
Блог01.04.2015
IV Всероссийский конкурс исполнителей художественного слова: итоги и впечатления
21-23 марта 2015 г. в Новосибирском государственном театральном институте прошёл IV Всероссийский конкурс исполнителей художественного слова. В этом году он был посвящён 70-летию Победы в Великой Отечественной войне. К участию в конкурсе были приглашены студенты художественных вузов и профессионалы – актёры театров и преподаватели художественных дисциплин. Заявки на участие в конкурсе подали 50 артистов или […]
Блог25.03.2015
Кира Муратова: хроники новосибирских киновстреч
В свете последних театральных событий Новосибирска, уже перешедших в гротескные остросоциальные и политические формы, редакции «ОКОЛО» предложили вспомнить «золотые времена», когда именно в нашем городе был возможен спокойный и неспешный диалог между режиссерами, специалистами и зрительской аудиторией. Мы публикуем материал, созданный киноведом Ларисой Герсовой и филологом Натальей Муратовой и посвященный одной легендарной новосибирской встрече режиссера Киры Муратовой со зрителями.
Блог14.09.2014
«Мы любим вот это самое: жить…»
«Унтиловск» – одна из немногих пьес Леонова, которая при первом прочтении произвела на меня сильное, но странное впечатление. Я внутренне готовилась к встрече со спектаклем Сергея Афанасьева, как готовятся к встрече с другом по переписке. Мучительно пыталась решить для себя один важный момент: насколько современен этот архаический текст, эти витиеватые слова, эти мучительные поиски… Чего?.. Кому нужен сегодня насквозь советский драматург Леонов? В общем-то, это был для меня самый важный вопрос к спектаклю.
Блог28.08.2014
10 тезисов о постдраматическом театре и книге Ханса-Тиса Лемана
У рекламистов есть шутливая заповедь: «Если хочешь сказать что-то, скажи именно это, если нечего сказать – пой, если не можешь петь – применяй спецэффект, если нет спецэффектов – молчи». В определенном смысле эта шутка отражает положение современного постдраматического театра.
Статья28.08.2014
Мир лишь притворяется системой
Год назад первый печатный номер «ОКОЛОтеатрального журнала», возобновивший издание журнала «Под маской», начался буднично, спокойно и описательно. «Около» проблем, в «точке вненаходимости», «около» актуальных художественных процессов (из редакторского «Вместо предисловия»). И вдруг спокойное течение описания попало в «расширенное пространство борьбы» между критиками, забурлило острыми вопросами и проблемами современного театра.
Статья27.08.2014
Самосознание без страха и упрека
Как показывают социологические опросы, в нашем обществе вновь сформировался запрос на цензуру. Что интересно, объект цензурирования иногда не так легко угадать. Поводом становятся не эстетические или этические критерии, а внутренний болевой посыл произведения, боязнь, что могут заставить осмыслять то, что осмыслять неприятно, и более того — не принято. Подобную зрительскую реакцию вызывает спектакль «Август: графсто Осейдж», поставленный молодой командой во главе с режиссером Маратом Гацаловым в театре «Глобус».
Страница 1 из 11
journal-okolo.ru
Театральный журнал "ОКОЛО" » Фестиваль «Ковчег»: в поисках театра кукол
Назад НаверхВ конце октября в Томске прошел Международный передвижной фестиваль театров кукол «Ковчег». Томский «Ковчег» стал 17 по счету за почти 7 лет существования передвижного форума. Он успел побывать в Костроме, на Сахалине, в Калининграде, Магнитогорске, Челябинске, Рыбинске, Кирове, Вятке, Иркутске, Москве и других городах.
Организаторами нынешнего фестиваля выступили творческое объединение КультПроект, Театр куклы и актера «Скоморох» и министерство культуры Томской области.
«Ковчег» – не конкурсный фестиваль. Сотрудники КультПроекта так определяют его миссию: «Мы стараемся показать разнообразие кукольных техник там, где нечасто бывают с гастролями кукольные театры с мировой известностью. Ведь мир театра кукол гораздо разнообразнее, чем мы привыкли думать». Спектакли, привезенные в Томск, действительно отразили разные направления, стили, жанры театра кукол, представили разные технологические системы и виды кукол.
За 6 фестивальных дней было показано 13 спектаклей и проведено 3 мастер-класса, ориентированных на детей от 5-6 лет, но имевших большой успех и у взрослых.
Первым спектаклем в афише стали «Легенды леса» японско-чешского театра Нори Сава[1]. В постановке соединились традиции японского театра и европейских эстрадных выступлений с куклой.
Спектакль состоял из двух частей: собственно «Легенд леса» и коротких интермедий. За один час зрители успели погрузиться в мир древних японских духов, воинов, в мир самоотверженности и самопожертвования. Женщина находила в лесу Воина, поверженного Демоном, вступала в схватку с Демоном и ценой своей жизни спасала жизнь Воина. Эта несложная история рассказывалась языком пластики, через взаимодействие кукольника и куклы, похожей по своим свойствам на кукол традиционного японского театра бунраку.
Сцена из спектакля «Легенды леса» театра Нори Сава (Чехия-Япония)
Вторая часть – несколько зарисовок из жизни вещей и сказочных персонажей: «Звезды», «Рыба», «Небо», «Три поросенка», «Красная шапочка». Первые три интермедии демонстрировали возможности материи и предметов к перевоплощению. На наших глазах зонтик превратился в доисторическую птицу, а рыбка – в маску неведомого существа, а потом и вовсе в бабочку. Три поросенка были представлены смешными мягкими игрушками, но история все равно заканчивалась для волка традиционно плачевно, хоть и по-японски – харакири. «Красная шапочка» была решена в технике теневого представления, которое создавалось прямо перед зрителями при помощи ножниц, бумаги и кодоскопа[2]. Приключения Красной Шапочки обрели гротескность и новый угол видения. Что происходило с Шапочкой и бабушкой, когда их проглотил волк? Взгляд на волка «изнутри» показал: то же, что происходит с бумагой, когда она попадает в воду. Некоторые секреты этой техники Нори Сава позже раскрыл на своем мастер-классе «Теневой театр для чайников», где дети и взрослые смогли создать и продемонстрировать на большом экране героя собственной истории.
Театр марионеток из Санкт-Петербурга «Кукольный дом» показал две сказки в постановке режиссера Александра Максимычева и художника Татьяны Мельниковой: «Золушка» и «Спящая красавица».[3] И в том и в другом спектаклях всеми марионетками управляет одна актриса – Элина Агеева, и то, как виртуозно она это делает – отдельный сюжет.
История в «Золушке» претерпела небольшие изменения – из нее исчез отец Золушки, зато появилась собачка Кики. Роль Феи, надев черную шляпу, исполняет сама актриса. Привычной тыквы-кареты тоже нет – Золушка, превратившись из замарашки в принцессу, улетает во дворец на золотых крыльях. Кстати, на этих же крыльях они с принцем улетают в светлую даль, чуть было не оставив в доме мачехи собачку. В конце спектакля возникает сентиментальный момент – покинутый друг грустно смотрит в след Золушке. Вскоре она за ним вернется, но щемящая нота в финале останется.
Сцена из спектакля «Золушка» театра «Кукольный дом» (Санкт-Петербург)
Есть в спектакле и комические эпизоды. На балу в королевском дворце происходит настоящий парад невест из разных стран. Есть среди них и русская девушка в сарафане, которая, исполнив веселый народный танец, оборачивается медведем. В сцене примерки туфельки участвуют только дамские ножки разных форм и размеров, возникающие из-за ширмы.
Хотя спектакль и рассчитан на зрителя от 4 лет, на взрослых он производит впечатление в первую очередь точной выверенностью каждого движения и жеста актрисы, управляющей марионеткой – одной из самых сложных в этом отношении театральных кукол, продуманностью каждой детали, профессионализмом художественного оформления.
В интерпретации петербуржцев «Спящая красавица» превратилась в притчу о жизни и смерти, а также о природе любви. Смерть от укола веретеном преподносится Старой Феей как дар вечной молодости. Принцесса никогда не состарится и не испытает страданий и забвения. В этом спектакле происходит выход за пределы иллюстрирования истории куклами – дети смотрят сказку, а взрослые – притчу.
Сцена из спектакля «Спящая красавица» театра «Кукольный дом» (Санкт-Петербург)
Мысль о бесконечности круговорота жизни и смерти, отражается в кольцевой структуре сюжета – в начале король уговаривает королеву родить ему наследника. И через минуту – королева уже «с пузом». Но родилась принцесса. А в конце спектакля принцесса, пробудившаяся ото сна через сто лет, просит своего избранника о том же. История повторяется. Пока принцесса спит, укутанная ветвями деревьев, перед зрителями появляется Смерть, которой подвластны все – она одинаково обрывает нити жизни у старых и молодых. Единственное, что может спасти от забвения – это любовь. Тема любви в спектакле связана не с легкомысленным принцем, и даже, в общем, не с принцессой, а с пажом, в нее влюбленным. Именно он в этой истории является рассказчиком и героем, который незаметно для окружающих и для самой принцессы спасает ее от смерти, погрузив в сон.
Другой спектакль с участием марионеток, показанный на «Ковчеге», был адресован уже именно взрослой аудитории – «Убить Кароля» по пьесе С. Мрожека Пензенского областного театра «Кукольный дом» (режиссер – Владимир Бирюков)[4]. Способ управления куклой здесь накладывается на атмосферу спектакля.
Из радиоприемника советской эпохи доносится речь Леонида Брежнева. Слева в глубине сцены – дверь, из которой будут появляться персонажи. Кукловоды выходят на сцену в темных медицинских костюмах и масках. На поверхности стола, высвеченного в темном пространстве сцены, воспроизведена комната доктора: окна, которые можно открывать и закрывать, батарея, раковина с краником, из которого может литься вода, кожаный диван, шкаф, дверь с квадратиками стекол. Начинается спектакль с санитарной обработки помещения: медработники, аккуратно держа ватные шарики пинцетами, протирают все поверхности в комнате. Только после этого появляется доктор – щуплая фигурка в белом халате и очках. Он подойдет к окну, задумчиво постоит-посмотрит, а потом в кабинете появятся еще два персонажа, и в его жизнь войдет новая неконтролируемая, стихийная сила – страх. Войдет вместе с подслеповатым Дедушкой в инвалидном кресле, но с ружьем и сопровождающим его Внуком в кожаном черном плаще. Оба они убеждены, что есть некий Кароль, которого необходимо убить, но чтобы его узнать, его надо увидеть. Для этого Дедушке и нужны очки. Процедура приема пациентов воспроизводится актерами очень подробно. Доктор приглашает в кабинет, подходит к раковине, открывает воду, подставляет свои ручки под струю воды, вытирает их полотенцем. Марионетки в этом спектакле удивительно человечны. Проверка зрения оканчивается первым конфликтом. Доктор показывает таблицы с буквами, Дедушка утверждает, что не может назвать ни одной буквы. Когда Окулист уже отчаялся помочь, выясняется, что Дедушка не умеет читать. Врач облегченно смеется, что вызывает всплеск агрессии и классовой ненависти у внука. В результате он силой отбирает очки у доктора и отдает их Деду. Дед видит доктора и «узнает» в нем Кароля. Постепенное нарастание в душе доктора страха, становится почти осязаемым, этот страх заставляет доктора сжаться – в спектакле эта метафора становится зримой – фигура доктора действительно уменьшается в размерах относительно фигур Деда и Внука. Попытки Доктора доказать, объяснить, что он не Кароль, и никогда не был знаком ни с кем из них, терпят полное поражение. Смена ролей происходит стремительно – вместо доктора и пациента в кабинете теперь обвиняемый и следователь, жертва и охотник. Под влиянием страха доктор идет на страшный, самоубийственный шаг – называет Каролем пациента, который должен вот-вот прийти. Миниатюрное ружье в руках марионетки в этом спектакли все-таки выстреливает. Удовлетворившись расправой, Дед и Внук уходят, а доктор прячет тело в шкаф и делает шаг из окна. Эта финальная картина потом долго стоит перед глазами…
Сцена из спектакля «Убить Кароля» театра «Кукольный дом» (Пенза)
Тема рефлексии смерти, соотношения живого и мертвого получила неожиданное развитие в представлении кукольника Матиа Сольце театра «Матита» из Словении. Правда, на этот раз в комическом варианте. Контрапунктом по отношению к марионеткам и их философским притчам оказалось его смешное и балаганное зрелище «Счастливые кости». Спектакль начинается самоубийством кукольника. Кукольник умирает, а Панда, перчаточная кукла, надетая на его руку, оживает. И не просто оживает, а вступает в диалог со зрителем, делится своими воспоминаниями о том, как попала в Томск, а также соображениями о природе жизни. В частности, она утверждает, что все присутствующие в зале такие же, как и она, куклы, и у всех есть кукловод. Поскольку у нас нет нитей, значит мы не марионетки, следовательно – куклы мы перчаточные, отсюда и предположение, где же у нас рука кукольника. Этот почти неприличный пассаж парадоксальным образом соотносится со знаменитым поэтичным и грустным номером Филипа Жанти о марионетке Пьеро, который вдруг осознает свою кукольную природу и гибнет, стремясь разорвать нити и обрести свободу. Здесь эта же тема карнавально переворачивается – кукла Панда не склонна к самоубийству.
Сцена из спектакля «Счастливые кости» театр «Матита» (Словения)
В какой-то момент небольшая коробочка, которая долгое время используется как сцена, оказывается гробиком, из которого кукольник извлекает кости, и на глазах у зрителя создает разные образы. Кости эти почти все, кроме человеческого черепа, сделанного из папье-маше, настоящие, были подобранны, по словам самого Матиа, просто на улице в разных городах.
Всё представление Матиа Сольце строится не только на оживлении объектов, но и на постоянном диалоге, взаимодействии со зрителем, которое он выстраивает, виртуозно управляя вниманием и активностью маленьких (да и больших, что уж скрывать) зрителей.
Таких механизмов управления энергией и вниманием аудитории не хватило в спектакле «Фантазеры» (режиссеры – Антон Калипанов, Ольга Шайдуллина) Творческого объединения КультПроект и Томского театра куклы и актера «Скоморох». В основу представления лег сценарий М. Зелинской по рассказам Н. Носова. Действие разворачивается в мастерской художника, куда Игоря (артист Сергей Макаров) приводят родители в надежде оторвать его от планшета. В спектакле много «живого плана»: это и сам Игорь, и его друзья Мишка и Вовка (Михаил Лебедев и Михаил Селищев).
Сцена из спектакля «Фантазеры» Томского театра куклы и актера «Скоморох»
Идея спектакля – продемонстрировать, что жизнь становится намного интереснее, если относиться ко всему с фантазией, а планшеты и другие современные устройства в этом могут помочь. Процесс создания картины или истории выносится на большой экран в реальном времени, и это эффектный ход, привлекающий внимание детей в зале. По форме спектакль напоминает урок: Художник (Николай Ежов) дает Игорю задания (всего за спектакль их три), которые тот выполняет с помощью своих друзей и ребят в зале. Так, маленьких зрителей, например, приглашали поучаствовать в раскрашивании комнаты. Дети с удовольствием откликались и шли на контакт с героями. Однако, такие моменты «живого общения» с залом омрачались тем, что актеры теряли способы управления зрительской энергией. Порой дети были находчивее актеров, которые терялись при виде фантазии маленьких зрителей.
«Сказка, которая не была написана» Московского театра «Трикстер», созданная в стиле теневого театра, также строилась на прямом взаимодействии со зрителем. Зритель путем голосования должен был делать определяющий для дальнейшего развития сюжета выбор. Например, кто будет главной героиней спектакля: принцесса, принцесса или принцесса? И как должны ее звать: Елизавета, Виктория или Груша? И кто будет злодеем в этой сказке: Кощей Бессмертный, Змей Горыныч или Чудо-Юдо? И героиня эта после попыток прижиться в чужих сказках (в «Красной шапочке», например) решает творить сказки сама (здесь возникает смысловая перекличка с «Фантазерами»). Помимо смешного и живого развития сюжета создатели спектакля режиссеры и актеры Мария Литвинова и Вячеслав Игнатов с помощью художника Максима Обрезкова создают очень красивый и временами ироничный теневой видеоряд, иллюстрирующий приключения принцессы. А в конце зрителям предлагают взять программки с вложенным пустым листом бумаги и написать собственную сказку, став соавторами театра.
Сцена из спектакля «Сказка, которой не было» театра «Трикстер» (Москва)
Израильский театр «Поезд» привез на фестиваль спектакль Орнана Брайера «Костюм на заказ». Спектакль строится на партнерстве актера и куклы, человека и пространства, способного к трансформациям и обретению персонажных качеств.
В мастерской портного творится мир, наполненный превращениями и музыкой. Швейная машина превращается в коня, коробочка преобразуется вдруг в пианино, а из ящика образуется корабль, на котором кукольный человечек отправляется в путешествие. Лампа в этом путешествии выполняет роль луны и солнца, а голубая ткань – морских просторов. Звуки сплетаются в мелодию, в то время как кукла крутит колесо швейной машинки и полотно покрывается узором из нот. Небольшая мастерская наполняется жизнью вещей, которые трансформируются или обретают новые функции в результате смены угла зрения.
Сцена из спектакля «Костюм на заказ» театра «Поезд» (Израиль)
Каждая деталь от наперстка до манекена в этом мирке играет роль и имеет значение. Человечек оказывается в своем собственном выдуманном и в то же время совершенно реальном мире. История странствия кукольного героя, построенная на ассоциативных связях, в конце обретает вполне человеческий разворот – выдуманный мир, становится альтернативой мира реального, в котором портной совершенно одинок.
Спектакль «Жили-были» пензенского театра «Кукольный дом» поставлен режиссером Владимиром Бирюковым по сказке «Машенька и медведь»[5].
Сцена из спектакля «Жили-были» театра «Кукольный дом» (Пенза)
История разыгрывается на чемодане. Начинается действие беседой монтировщиков (Андрей Каваев и Антон Некрасов) о театре, которая заканчивается тем, что они открывают сундук, извлекают из него все необходимые для повествования вещи и начинают рассказ в куклах. Играют в этом спектакле трогательные и забавные куклы с глазками-пуговицами, словно состоящие из тряпичных узелков (художник Виктор Никоненко). Актеры, управляющие и куклами, и ходом спектакля, иронично отражают характеры персонажей, и собственное к ним отношение, а параллельно играют в шахматы, пекут пироги и поют. Музыка становится важной частью спектакля: звучат композиции разных жанров и эпох – от советских фильмов до современной эстрады. Такая смесь (кто-то скажет, эклектика) современных и «классических» мелодий и ритмов становится частью попытки создать современный игровой спектакль для детей и родителей, поэтому отказ от единого стилевого направления здесь кажется принципиальным.
Название «Цирк на нитях» говорит само за себя. Режиссер и актер в одном лице Виктор Антонов из Санкт-Петербурга вновь продемонстрировал фестивальному зрителю возможности марионетки. Перед нами выступили клоун, силач, шпагоглататель, верблюд, семейство обезьян, воздушная гимнастка, фокусник. Каждый номер вызывал восхищенный вздох в зале и срывал аплодисменты: затаив дыхание зрители наблюдали за «опасными» трюками воздушной гимнастки; за тем, как силач с трудом, на дрожащих руках поднимает штангу, или как из вазы прямо на наших глазах вырастает цветок, заботливо политый фокусником. Цирк и театр кукол сошлись в этом представлении в одной точке – восхищения, которое возникает у нас, когда мы наблюдаем за безупречным владением собственным телом артистов в цирке или же владением кукольной механикой в театре марионеток.
Сцена из спектакля «Цирк на нитях» (Санкт-Петербург)
Олег Жюгжда представил на фестивале два спектакля для взрослых по классическим произведениям: «Турандот» по сказке К. Гоцци театра «Скоморох» и «Пиковая дама» по мотивам повести А.С. Пушкина и оперы И.П. Чайковского Гродненского театра кукол.
Режиссерская трактовка «Турандот» предполагает погружение в стихию игры – всё и все здесь сочетают в себе разные роли и функции. В начале спектакля мы словно попадаем на репетицию спектакля, где все спорят и ругаются. В результате на сцене остаются только актрисы театра, которые решают, что спектакль надо спасать, и это определяет концепцию. Все мужские роли играют женщины, а женские, соответственно, – мужчины, а значит, совершается попытка познания противоположного пола через игру. Женщины одеты в черные костюмы, мужчины – в белые. Знак Инь-Ян, висящий на сцене, находится там явно не случайно.
Сцена из спектакля «Турандот» Томского театра куклы и актера «Скоморох»
В куклах отразились национальные особенности персонажей (художник Лариса Микина-Прободяк): мудрецы дивана – Панталоне, Тарталья, Бригелла и Труффальдино – традиционные перчаточные куклы итальянского площадного театра; Турандот, Альтоум, Скирина и Зелима – китайские вазы, а Калаф, Адельма, Барах, Тимур – татарские бурдюки.
В спектакле предпринята интересная попытка соединить разные виды кукол и способы кукловождения, дать актерам театра возможность проявить себя и в драматической роли, что, конечно, усложняет задачу, но и создает пространство для развития.
Ярким завершающим штрихом афиши стала знаменитая в фестивальных кругах «Пиковая дама» Гродненского театра кукол. В спектакле сосуществуют и находятся в диалоге две версии истории – повесть Пушкина и опера Чайковского.
Сцена из спектакля «Пиковая дама» Гродненского театра кукол (Белоруссия)
Действие разворачивается за столом, на столе и вокруг стола (художник Маргарита Сташулёнок). За этим столом идет игра в фараон, на этом столе старая графиня и Лизавета Ивановна в комнате читают роман, на нем же вырастают архитектурные приметы Санкт-Петербурга. Интересный эффект создает игра с масштабами. Куклы настолько выразительны, что в какие-то моменты именно они становятся точкой отсчета. Когда призрак графини является Герману, куколка забивается под кровать, а над ней вырастает, кажущаяся на ее фоне монструозной фигура графини (Лариса Микулич). Куклы-марионетки становятся партнерами актеров, и партнерство это в спектакле очень органично.
Интересно, что из тринадцати спектаклей в шести играла марионетка – редкий гость на российской сцене, но от того еще более интересный. Большая часть спектаклей оказалась лаконична по времени (от 40 до 60 минут – самый распространенный формат), но не по объему высказывания. Спектакли отразили главные свойства театра кукол – метафоричность языка, способность проявлять потенциал окружающего мира к трансформациям, видеть за обычными вещами иной объем и, конечно, практически безграничные возможности куклы (как в традиционном, так и в широком ее понимании).
[1] Согласно информации на сайте http://www.meetfactory.cz в 1999 году этот спектакль завоевал европейскую премию «Franz Kafka Medal».
[2] Кодоскоп – графопроекто р, – оптико-механич. устройство для проецирования на вынесенный экран изображений с прозрачной листовой или рулонной плёнки, причём изображение на плёнку можно наносить, напр., карандашом или фломастером непосредственно во время проецирования. (http://dic.academic.ru)
[3] Оба спектакля – долгожители и успешные участники различных фестивалей. «Золушка» в 2000 году получила национальную премию «Золотая маска» в двух номинациях: за «Лучший спектакль в театре кукол» и «Лучшую актерскую работу в театре кукол», а так же гран-при на международных фестивалях театров кукол в Польше и Финляндии. «Спящая красавица» в 2002 году тоже номинировалась на «Золотую маску», и хотя в тот раз награда обошла стороной, спектакль является лауреатом международных театральных фестивалей в Польше и Сербии.
[4] «Убить Кароля» – успешный участник фестиваля «Золотая маска», в 2014 году стал лауреатом как «Лучший спектакль в театре кукол», а в сентябре 2014 года жюри VII международного фестиваля театров кукол «Петрушка Великий» признало Владимира Бирюкова лучшим режиссером.
[5] Спектакль – лауреат фестиваля «Петрушка Великий» в номинации «Лучшая работа художника» в 2008 году.
journal-okolo.ru
Театральный журнал "ОКОЛО" » Не гони нас, дядя, из театра!
Назад НаверхГод назад случилась эта нечаянная радость: в городе был запеленгован режиссер музыкального театра, которого нам «было надо». Нам, театральному институту, повезло: в Новосибирской музкомедии режиссер не пригодился: контракт с ним закончился и к концу сезона не был продлен. Ибо нечего! В музыкальном театре и без главного живут уж сколько лет, а студентам талантливые наставники нужны, и чем их больше, тем лучше.
Александра Лебедева в институт пригласил ныне Министр культуры НСО Василий Кузин с легкой руки заведующего кафедрой музыкального воспитания Игоря Тюваева. Или наоборот. Название предложил Игорь Борисович. «Граф Калиостро» Таривердиева произвел впечатление ошеломляющее. Ничего подобного студенты раньше не играли. Скажем правду, музыкальная комедия в «реальном» театре – зрелище не всегда веселое, а порой и удручающе унылое. А тут на сцене творилось такое! По жанру, пожалуй, Калиостро Таривердиева можно назвать музыкальной шуткой в одном действии.
История, конечно же, аукается с фильмой про формулу любви. В комедии Таривердиева исторический зигзаг заносит графа, специалиста по магии, в провинциальный советский музей, где он оживляет умершую еще в позапрошлом веке Прасковью Петровну. Сошедшая с портрета помещица за два столетия отнюдь не растеряла страсти к нарядам, «мущинам» и балам. Взбалмошная, капризная и ветреная барыня не нравится заказчику материализации, молодому музейному работнику Алеше. Он разочаровывается в идеальной возлюбленной с портрета и обращает, наконец, внимание на прелестную Машу, давно и тихо влюбленную, конечно же, в него. В истории участвуют также азартный перекупщик антиквариата, советская женщина-директор (музея), верящая в шпионов-иностранцев, и милиционер, не верящий в мистику. Весь этот ансамбль дополнен хором девушек, мгновенно перевоплощающийся из посетителей музея в генералов, затем в вальсирующих на балу и снова в любознательных туристов.
Спектакля уже нет, выпускники музыкальной специализации разлетелись от Алтая до Хабаровска. Правда, некоторые возвращаются. Миша Полубоярцев только что сыграл главную роль в премьером «Вие», за что даже мы, педагоги института, получили благодарность от высокопоставленного лица. Этот самый Миша пел того самого графа Калиостро. Правда, во втором составе, но к финальным показам дипломов заявил о себе во весь голос (баритон). Спектакль остался в наших воспоминаниях об успешном выпуске 2014-го (руководитель – Александр Зубов), и не стоило, наверное, так подробно о нем писать, если бы не возвращение Калиостро. По не очень проверенным данным один из драматических театров планирует замахнуться на графа К. И замахнется.
Пожалуй, для драматических артистов спеть непростой музыкальный текст Таривердиева будет задачей почти невыполнимой. Однако предполагаемая исполнительница главной роли, по счастью, имеет диплом артистки музыкального театра, так что все складывается. Следите за афишей, и будет дано вам.
Пока новый набор поющих артистов подрастает, Александр Лебедев поставил на четвертом выпускном курсе комедию Иванандреича Крылова «Подщипа». Лебедева на свой курс пригласил руководитель Сергей Афанасьев, и не ошибся. Все, что было в «Графе Калиостро» снова здесь, на учебной сцене: блистательное чувство юмора, буйная режиссерская фантазия, азарт, изобретательность и безупречный вкус. Увидеть на сцене бескомпромиссный фарс удается нечасто, чтобы не сказать – никогда. Лебедев умеет сделать спектакль в этом жанре одновременно шумным и легким. Студенты бегают, показывают атлетические кунштюки, пляшут, поют, дерутся, переворачивают мебель, массовка играет сразу весь народ – от дворовых девок до бояр. Весь этот балаган то и дело выплескивается в зрительный зал. Вокальные номера вставлены исключительно по делу и радостно удивляют разнообразием. Здесь вам и солдатская песня, и романс, и цыганская хоровая, всего и не вспомнить. Да что там. Бегите и смотрите, пока не кончилось. Правда, попадать на этот пир духа и тела будет непросто – как и с «Графом Калиостро» ожидаются аншлаги. Да не простые аншлаги, а золотые, с выносом дверей и повисанием на люстрах. Студент норовит забиться в каждую щель зрительного зала – и калачом его не выманишь. – «Вы же уже видели!» – говорит им директор учебного театра с укоризной. – «Еще хотим! Не гони нас, дядя, из театра!»
Мой дифирамб Александру Лебедеву меркнет по сравнению с восторгом студентов. К сильной команде режиссеров-педагогов театрального института присоединился еще один с той же группой крови или, выражаясь по научному, – с тем же фоном верований: в игру, в свободу, в искусство, в театр.
Читать еще ОКОЛО о выпускных спектаклях НГТИ 2015: Валерия Лендова: От пустяков к экзистенциям
journal-okolo.ru
