Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
ИНТЕРВЬЮ ОБО ВСЕМ. ПАВЕЛ РУДНЕВ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Павел руднев живой журнал
Павел Руднев — Блоги — Эхо Москвы
Когда Девотченко приняли в труппу МХТ, он почему-то просидел на кресле дольше всех. Уже опустел от журналистов зал, Алеша сидел и видимо грустил. Я тогда подошел к нему и спросил, какой у него по счету это будет театр. Он сказал, кажется, шестой, скрививши губу так, как обычно. Это усталое сидение в зале выявляло обреченность, он уже в самом начале понимал, что и МХТ не навсегда. Так и случилось, хотя в тот сезон новых ролей у него было много, и старую роль Провинциала взяли в репертуар. И я твердо знаю, что сотрудники МХТ сделали все, чтобы этот временность была продлена как можно дольше. Но театр — это фабрика. Дальше Леша пытался устроиться в целый ряд провинциальных театров, звонили худруки из совершенно далеких городов, спрашивали, что, как и почему. Благородство и бесконечное доверие проявил Серебренников, и Гоголь-центр оказался его последней сценой.
Алексей Девотченко вел самоубийственную жизнь. Для счастья и счастливого конца эта яркая жизнь не была создана. Ему было физически плохо от безобразия, творящегося в стране, — он страдал не по-актерски, но при этом его гневные посты были чем угодно, но не актерской истерикой. Это была гражданская вымученная позиция с массой аргументов и внутренней уверенности. И он знал, что таким поведением загоняет себя в гроб. Он обреченно шел на риск, ему часто угрожали.
Инструмент артиста — это его тело. Алексей Девотченко страдал телесно, плотски, не отделяя духа от материи. Один из первых артистов русского театра последних лет, он мог обворожительно и жутко веселить, как в щедринском «Дневнике», мог обжигать страстью, как в Порфирии у Козлова, мог казаться бессмысленной безыдейной молью, как в первом варианте фокинского «Ревизора», а мог проявить себя как рафинированный поэт-интеллектуал в спектакле по Бродскому Владимира Михельсона. Его Обольянинов у Серебренникова был ролью про спасительность иллюзии, про медленный и верный уход человека в наркотическую нирвану, где тебя уже ничего не беспокоит, где впервые за всю бесконечную жизнь ты получаешь первую возможность устанавливать свои правила игры. I have become comfortably numb. Наркотическое успокоение, небытие, опиумная нирвана, музыка сфер. Когда при Обольянинове произносили фамилию «Путинковский», его корежило так, как гениального музыканта бросает в пот от резкой фальшивой ноты. Как Обольянинов не мог физически жить в Совдепии, так, видимо, и Девотченко не мог жить сегодня.
«По предварительным данным, Девотченко скончался в результате большой кровопотери, полученных от осколков стекла разбитого серванта.»
Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь./.../ Я в цилиндре стою. Никого со мной нет. Я один… И — разбитое зеркало…
Оригинал
echo.msk.ru
ИНТЕРВЬЮ ОБО ВСЕМ. ПАВЕЛ РУДНЕВ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ: diletant74
Продолжение интервью с театральным критиком Павлом РудневымПервую часть можно прочитать здесь
ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ РОЗАНОВ
– Вы написали книгу о театральных взглядах Василия Розанова. Как вы пришли к Розанову?
– В 13 лет меня очень интересовала рок-музыка. На одном из альбомов группы «Алиса» я услышал стихотворение Шарля Бодлера «Падаль» (песня "Энергия" из одноименного альбома 1985 года – Прим. Diletant74) . Я стал интересоваться, кто такой Бодлер, потому что это имя было тогда почти никому неизвестно. Родители мои тоже не знали этого поэта. В поисках мне очень помог мой дядя, второй муж бабушки. Он был большим ученым – историком экономики. У него был доступ в спецхранилище, и оттуда дядя принес мне на неделю томик Шарля Бодлера «Цветы зла». Я всю эту книжку проштудировал и, более того, на печатной машинке полностью ее себе перепечатал, представляете (смеется)? Других средств для копирования тогда не было. Бодлера на русский в свое время переводили в основном поэты Серебряного века, символисты Валерий Брюсов, Андрей Белый, Константин Бальмонт, Эллис и другие. Я стал изучать их поэзию. Затем перешел на философов Владимира Соловьева, Сергея Булгакова, Павла Флоренского, того же Розанова – читал, изучал этот огромный пласт русской религиозной мысли.Это увлечение возникло параллельно с учебой в ГИТИСе и продолжалось с 93-го по 98-й год. Тогда я обратил внимание на то, что у Василия Васильевича Розанова есть гигантское количество текстов о театре, о которых в театральном мире никто не знал. Российские театроведы ничего не писали по этому поводу, поскольку эти источники только-только стали доступными после десятилетий советской цензуры. Я понял, что мне это интересно, что я могу связать это с религиозно-философской мыслью Розанова, с его культурологическими взглядами. Посоветовался с педагогами (прежде всего, Борисом Любимовым), и они одобрили мои поиски в этом направлении. Тогда я занялся этим всерьез: ходил в архив, библиотеку, нарыл много текстов Розанова, которые были опубликованы в дореволюционных газетах 1900 -1910-х годов.
На обложке книги - портрет Василия Розанова работы Леона Бакста
– Каким образом вы их нашли?
– Ну, есть же розанововеды. У них есть библиография. Достаточно только углубиться – все это можно найти, раскопать. Потом известно же, с какими изданиями сотрудничал Розанов. Он писал для «Русского слова», «Нового времени», журнала «Весы», для других модернистских изданий. Было понятно, где искать. Вопрос просто в усердии (смеется). Есть архив Ленинской библиотеки, где много сохранилось, есть архив в РГАЛИ. Там я все это и штудировал. По этой теме я написал диплом, с которым окончил ГИТИС, затем, увеличив объем своего исследования в два раза, защитил кандидатскую диссертацию в Институте искусствознания. На основе этих работ была издана книга, в приложении к которой были неопубликованные тексты Розанова и мои комментарии к ним.
– Розанов вам лично как-то близок?
– Да, конечно. Он меня во многом сформировал. Интерес к Серебряному веку, религии, к проблеме телесности, Древнему Египту, семейному вопросу. Еще мне близок отец Павел Флоренский. Пару лет назад я написал большую статью о его театральной доктрине, которую ранее никто глубоко не изучал.
ЦЕРКОВЬ И ТЕАТР
– Взаимоотношения церкви и театра в разное время складывались по-разному. У некоторых отцов можно найти много негативных высказываний в сторону театра. Для них театр – это зло, которое непременно следует избегать…
– Ну, да, Иоанн Златоуст так считал.
Иоанн Златоуст почитается как один из трёх Вселенских святителей и учителей вместе со святителями Василием Великим и Григорием Богословом
– Но отец Павел Флоренский думал совсем по-другому. Понятно, что театр IV века и театр начала XX века – два очень разных театра, что со времен Златоуста он, скажем так, сильно христианизировался…
– Да, конечно. Религиозная философия конца XIX – начала XX века – это, своего рода, обновленчество. Церковь начала искать пути к светскому знанию, к слиянию с интеллигенцией. Неслучайно и Флоренский, и Розанов, и Булгаков (философ, священник Сергий Булгаков. – Прим. Diletant74), и Бердяев, и Мережковский, и Струве были из религиозного-философского общества, которое оказало на них серьезное влияние. Например, бывшие марксисты и социалисты Булгаков и Бердяев стали религиозными мыслителями и до конца своих дней ими и оставались. Я думаю, что в какой-то момент церковь начала понимать, что упускает интеллигенцию, и перестала с ней воевать, стала выходить на контакт, стремиться к синтезу культуры и религии. В этом случае точки соприкосновения обязательно находятся. К сожалению, сегодняшняя церковь не понимает, что культура – не враг церкви, а, наоборот, ее важнейшая опора. Просто нужно искать формы контакта, синтеза, а не действовать репрессивными, сталинскими методами – выжигать, уничтожать, закрывать… Культура – это важнейший соратник религии и веры. Потому что одно дело – церковное слово, которое, безусловно, влиятельно. Оно мощное, привлекает миллионы людей. Но и художественный образ, через который можно сказать слово веры, – это тоже один из способов обращения к церкви. Например, в моей юности, когда я был увлечен рок-музыкой, даже само прослушивание рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда» было для меня серьезным шагом в движении к вере. Хотя это совершенно светское произведение, даже еретическое с точки зрения символа веры. Но кто мне тогда, еще в советское время, мог рассказать о вере? Никто. Мне кажется, что нужно искать возможность контакта между культурой и церковью.
Картина Михаила Васильевича Нестерова «Философы» (С.Н.Булгаков и П. А.Флоренский) 1917 год
– И Василий Розанов об этом тоже говорит…
– У Розанова есть статья «Вынос кумиров», очень важная для меня. Она о том, что в XIX веке церковь в России перестала касаться вопросов семьи, культуры, быта. В церкви осталась только церковь. Все остальное исключили из церковного пространства. Неслучайно же невозможна внутри православного храма ни светская живопись, ни органная музыка.В православной церкви, в отличие от западной, не было мощной театральной традиции игры на паперти. Были, конечно, какие-то праздничные ритуалы, но это совершенно другое, нежели карнавальная культура на Западе. Розанов пишет о том, что, если церковь будет все отвергать, как бы идеализировать, «зачищать» свое пространство, условно говоря, выносить кумиров, то в результате она будет работать только для самой себя…
– Загонит себя в гетто…
– Да. И в этом смысле Розанов противопоставлял иудаизм христианству. Потому что иудейская вера учитывает бытовую жизнь человека, как бы окормляет ее. А православная церковь окормляет быт человека, условно говоря, только в праздники. Розанов говорил о том, что церковь могла бы быть более терпима к проявлениям человеческой повседневности. Потому что человеку нужно что-то еще помимо веры. Вопрос в том, как это духовно окормлять, как сделать так, чтобы религия определяла нашу повседневную жизнь, но при этом делала это не репрессивно, не насильственно.
– Похожее направление мысли выражал лет десять назад будущий патриарх, тогда еще митрополит Кирилл. Он говорил о том, что не нужно верующим людям загонять самих себя в какое-то необразованное гетто, отвергая все подряд – от культуры до техники. Наоборот, нужно идти на диалог с миром. Но когда стал патриархом, то все пошло несколько иначе. Исторический маятник качнулся в другую сторону, государство наше стало другим
– Да. Произошло слияние церкви с властью. Что тут сказать… Я все это очень сильно переживаю на самом деле. Мне это небезразлично. Мне кажется, что и тем, и другим нужно искать формы сотрудничества. Тот же спектакль «Тангейзер» Тимофея Кулябина, закрытый церковью, был про веру, про то, что художник христоподобен, что он точно так же, как и Иисус, тратит свое тело, готов на жертву ради «други своя». Он про то, что художник – это, прежде всего, союзник церкви, и что в театре есть свои мученики, как и в церкви. Но этого в спектакле не заметили.
– Артур – мой однокурсник. Читал и видел спектакль.
Репортаж о творческой встрече с Артуром Соломоновым в Челябинском Молодежном театре 29 ноября 2016 года
– В романе Артура Соломонова духовник владельца театра хотел создать православный театр. Как вы думаете, такая форма вообще возможна?
– Почему нет? Есть театр «Глас». О театре Михаила Чехова в Екатеринбурге говорят, что это чуть ли не православный театр… В каких-то постановках это и ваш челябинский НХТ.
«Бесы. Сценические опыты» Ф.М. Достоевский (режиссёр-постановщик – Евгений Гельфонд). Новый Художественный театр (НХТ) г. Челябинск
Есть же замечательные православные сочинения, например, чудесный цикл пьес Михаила Кузьмина, русского поэта Серебряного века, о византийских святых. Это очень интересно. Но их никто никогда не ставил. В общем, православный театр, конечно, возможен. Не вижу проблемы. Вопрос только в том, чтобы этот театр не был агрессивным, чтобы он не считал себя единственно правильным (смеется). Часто именно так и происходит: «Мы вот духовные, а вы …». Есть светская шутка: «Все пи…сы, а я – Д'Артаньян». Когда так себя позиционирует православный театр, то получается полная ерунда.
– А не является ли православный театр какой-то профанацией веры, тех же житий святых?
– Мне кажется, что нет. Наоборот, в театре не хватает спектаклей, связанных с этой темой. Церковный вопрос так обострен, что художники боятся делать высказывания на эту тему и в антиклерикальном, антицерковном ракурсе, и в позитивном, апологетическом. То есть они могли бы высказаться за символ веры, за убеждения веры, но боятся реакции церкви, запрета. Я сталкивался с этим не раз: «Тему церкви и веры мы вообще не трогаем, потому что это может навлечь неприятности».
– В своих театроведческих лекциях вы нередко используете богословские христианские термины, в связи с чем создается впечатление, что вы религиозный, православный человек. Это так?
Апофатическое театроведение Павла Руднева (фрагмент из лекции "Режиссерский лексикон Кирилла Серебренникова, Константина Богомолова и Дмитрия Волкострелова")
– Я крещеный, хожу в церковь, но я не сильно воцерковлен. Таинства исповеди и причащения для меня, скажем так, не регулярное дело. Есть прихожане, а есть захожане. Вот я – захожанин. Мне интересна религиозная философия, ее различные аспекты, и я ее по-прежнему изучаю. Периодически читаю Священное Писание. Мне это все страшно интересно, я нагружен этой проблематикой. Можно сказать, что я книжный христианин. При этом, не знаю, насколько можно об этом говорить, но молитва для меня – ежедневный процесс…
– Иисусова молитва?
– Не только. Всякая, просто разговор с Богом. Я как-то выработал свою форму... Но в храм хожу.
– А как вы пришли к вере, к религиозному восприятию мира?
– Естественным путем. Задавал вопросы себе, Космосу, читал литературу, ходил в церковь с мамой. Она меня крестила, когда мне было 12 лет… Своим умом дошел. Мне это интересно, я обеспокоен этими вопросами. Атеистическим мировоззрением я не обладаю точно (смеется).Хотя что-то сломалось во мне после Беслана … Потом восстановилось.
"Около церковных стен" Покрова на Нерли 3 января 2013 года (фотография Павла Руднева)
– В последнее время создается впечатление, что многие современные прогрессивные театральные режиссеры крайне негативно относятся к православному мировоззрению. Как вы думаете, почему?
– Я думаю, что это не так. Речь, скорее, идет об оппозиции церковному чиновничеству, которое начало атаку на культуру. И мне кажется, что любой адекватный театральный человек прекрасно отделяет веру от церковной бюрократии и чиновничества. Я, честно говоря, не встречал яростных атеистов, которые не любят Христа, потому что – это Христос. За это я точно ручаюсь, потому что со многими знаком. Даже самые завзятые циники и люди, у которых есть какие-то антицерковные, антиклерикальные высказывания в театре прекрасно понимают, что есть глубокая разница между верой и институтом церкви. Но поскольку часто церковь, точнее некоторые люди церкви, идут атакой на театр, то возникает сопротивление.
РУССКАЯ ДУХОВНОСТЬ
– Существует мнение, что русский народ сформировался благодаря православию, потому что до этого не было единого народа – лишь отдельные племена. По меткому замечанию филолога и историка Вадима Кожинова, слово «русский» как часть речи – прилагательное. Мы можем сказать: «русский татарин», «русский немец», «русский еврей». Русский человек – это человек любой нации, любой крови, который впитал в себя русскую культуру, мировоззрение, основанное, прежде всего, на православии. Вы согласны с этим?
– Безусловно, православие – это доминанта, но я придерживаюсь того мнения, что русская духовность – это смешение западного христианства, восточного православия, финно-угорской ментальности… Внутри русского культурного кодекса есть значительная доля язычества дохристианской Руси. Она сохранилась, видна, заметна. И наши норманнские корни сильно повлияли на нашу духовность. Конечно, православие – доминанта безусловная, это просто бесспорно. А в нем – очень важная идея мессианства, отделенности от всего мира, ощущение того, что мы должны преподать всему миру какой-то урок (улыбается).
– Согласны ли вы с утверждением Достоевского: «Русский – значит православный»?
– Нет. Русский может быть разным. Маяковский тоже русский, но он не был православным. И Горький не был православным, но он же тоже русский (улыбается)?
Художник Юрий Ракша «Разговор о будущем». 1979 год (напоминает?)) – Прим. Diletant74)
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ СОВЕТЫ. ЦЕНЗУРА
– Сейчас многие высказываются за возрождение художественных советов, которые решают, выпускать ли спектакль на зрителя, ставить в репертуар или по каким-то причинам не делать этого. Как вы считаете, стоит ли возродить систему худсоветов или, может быть, они уже где-то есть?
– Где-то они есть. Во всяком случае, начали снова появляться. Но я отношусь к этому плохо. Мне кажется, что в театре важно единоначалие. Да и советский опыт показал, что худсоветы страшно тормозят развитие театра. В эти худсоветы, зачастую, входят чиновники и люди, которые не очень хорошо разбираются в театре, начинают ставить художнику препоны. По крайней мере, все наши великие советские режиссеры очень страдали от худсоветов. Это и Товстоногов, и Эфрос, и Любимов. Худсоветы не понимали их спектакли, пытались их закрыть, заморозить, советовали убрать тот или иной фрагмент. Все это приводило к инфарктам, инсультам, болезням, страданиям, мучениям. Поэтому там, где есть внятная художественная и директорская власть, худсовет не нужен. Лучше иметь срочный трудовой договор, срочный контракт с режиссером, худруком и директором. Это и есть механизм регуляции. То есть, если режиссеру не удается взять театр в течение 3-5 лет, то он сменяется. Если все идет гладко – остается на своих позициях.В современной ситуации, когда власть сильно обязала театры экономически, худсовет в принципе невозможен. Потому что закрыть спектакль – это очень накладно. Если спектакль не выпускать на зрителя, то нарушаются все нормативы отчета театра для власти. Худсовет был возможен при плановой советской экономике, но невозможен сейчас, при современной грантовой системе с ее чудовищными отчетами, где ты должен отчитываться за каждую потраченную копейку. Снять спектакль, поменять что-то в постановке – это очень и очень тяжело, когда театр должен постоянно гнать репертуар, играть определенное количество спектаклей, выпускать определенное количество премьер и продавать на все места билеты, стремиться к 100% заполняемости зала.
Театральные котики критики Павел Руднев и Татьяна Джурова на обсуждении. «Камерата -2017» Челябинск (фотография Кости Кононова)
– Существует мнение, что расцвет советского театра и кинематографа во многом обязан тому, что тогда существовала цензура, которая просто не позволяла художникам делать плохие работы. Более того, выходили шедевры. Например, если сравнить фильмы Эльдара Рязанова и Никиты Михалкова советского периода с тем, что они делали позже, в девяностые, двухтысячные годы, то невооруженным глазом видно, что уровень их работ значительно снизился…
– Я не связываю это с тем, что именно цензура давала, например, конкретно Рязанову снимать хорошие фильмы. Ему это позволяла делать молодость. Когда пришли девяностые годы, Рязанов был уже глубоким стариком. То же касается и Михалкова. И, честно говоря, у меня нет доказательств, что именно цензура позволяла ставить художникам спектакли-шедевры. Наоборот, много спектаклей-шедевров были просто закрыты той же цензурой. Например, «Три сестры» у Эфроса или «Живой» у Юрия Петровича Любимова. Утверждение, что цензура помогала художнику, лишено доказательств. Это абсолютно не так.
– А если сравнить отечественные фильмы восьмидесятых и девяностых годов?
– Тут другая ситуация. Проблема нашего кинематографа девяностых годов не в том, что не было цензуры, а в том, что не было средств для съемки кино. Тогда разрушились институты, которые финансировали кинематограф. Не было съемочных площадок, киностудии должны были как-то выживать. Артисты не могли сосредоточиться на съемках, потому что они были вынуждены где-то в другом месте зарабатывать. Да и сценарное мастерство тоже было под вопросом. Киносценарии перестали писать, потому что за это не платили. Так что упадок кинематографа в тот период – проблема вовсе не отсутствия цензуры. Не было ее и в нулевые годы, но, тем не менее, стали появляться хорошие фильмы.
Павел Руднев: "Это самая выдающаяся сцена российского кино". Кадр из фильма Андрея Тарковского "Солярис" 1972 г. (Толкование Иоанна Златоуста на притчу о блудном сыне)
Окончание следует…
diletant74.livejournal.com
Блог Николая Подосокорского
Сегодня диагноз «рак», только по официальным данным, стоит более чем у 3,5 млн жителей России, а смертность от онкологии в стране и вовсе вышла на второе место – «традиционно», уточняла в 2017 г. вице-премьер правительства РФ Ольга Голодец. По этому показателю Россия по-прежнему опережает развитые страны, одна из причин нынешнего положения вещей – сложности с выявлением заболевания на ранних стадиях. Исправить ситуацию могли бы скрининговые программы, запущенные в медицинских учреждениях страны, уверен хирург-онколог Андрей Павленко, который сегодня сам борется с онкологическим заболеванием. Руководитель онкоцентра комбинированных методов лечения в Санкт-Петербурге, узнав о своем диагнозе, запустил информационный проект «Жизнь человека» на портале «Такие дела», где откровенно отвечает на самые разные вопросы россиян о диагностике и лечении рака. Однако в глобальной реформе нуждаются в том числе система финансирования медучреждений и процессы администрирования отрасли – остановить угрожающе растущую онкологическую статистику помогут цифровизация, а также блокчейн, поделился идеями с «Инвест-Форсайтом» Андрей Павленко.
– Андрей Николаевич, скажите, пожалуйста, действительно ли раннее обнаружение заболевания может исправить ситуацию?
– Сейчас 65-70% пациентов приходят к врачу, когда ощутимой становится боль, то есть когда имеют рак третьей или четвертой стадии. Между тем скрининг помог бы выявить ранние стадии тех видов рака, по которым в России смертность намного выше, чем в других странах: рака шейки матки, колоректального рака и рака молочной железы. Так вот, для диагностики колоректального рака очень эффективен скоринг, и ранее выявление позволит сократить число смертельных исходов как минимум вдвое. Скрининг, который могут делать не узкие специалисты, а врачи общей практики, направлен на выявление группы риска. Тест очень специфичный, и 95% пациентов, имеющих положительный результат, надо отправлять на колоноскопию, а тут возникают проблемы. Как вы думаете, сколько человек придут к эндоскописту? В лучшем случае – треть, столько же отложат визит, и остальные – просто проигнорируют.
Читать материал полностью: https://www.if24.ru/blokchejn-spravitsya-s-rakom/?utm_source=fb&utm_medium=cpc&utm_campaign=pod_rak
Вы также можете подписаться на мои страницы:- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
philologist.livejournal.com
Журнальный зал: Павел Руднев
Список публикаций:
Новый Мир № 10 за 2002 г. Юрский в борьбе с собой
Новый Мир № 3 за 2003 г. Страшное и сентиментальное
Новый Мир № 2 за 2004 г. Новый театральный роман
Знамя № 4 за 2013 г. Новая пьеса в России
Знамя № 1 за 2015 г. Болевое усилие Театральные впечатления
Знамя № 3 за 2016 г. Некоторые театральные впечатления осени-зимы 2015 года
Октябрь № 11 за 2016 г. Нулевое прекрасное
Новый Мир № 5 за 2017 г. Иван Вырыпаев. «Сгорел дом, а в доме две собаки»
Знамя № 1 за 2018 г. Театральные впечатления
Знамя № 2 за 2018 г. Этика документального театра: «Публицистика – тоже искусство»
Беседы, интервью, предисловия, подготовка текста, комментарии:
Новый Мир № 1 за 2004 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 5 за 2004 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 9 за 2004 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 11 за 2004 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 1 за 2005 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 3 за 2005 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 5 за 2005 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 7 за 2005 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 11 за 2005 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 1 за 2006 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 3 за 2006 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 5 за 2006 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 7 за 2006 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 9 за 2006 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 11 за 2006 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 1 за 2007 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 3 за 2007 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 5 за 2007 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 7 за 2007 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 9 за 2007 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 11 за 2007 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 1 за 2008 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 3 за 2008 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 7 за 2008 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 8 за 2008 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 10 за 2008 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
Новый Мир № 12 за 2008 г. ТЕАТРАЛЬНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ПАВЛА РУДНЕВА
magazines.russ.ru
Павел Руднев про новую драму и хорошо сделанную пьесу
pavelrudnev:1. Что включает в себя понятие «хорошо сделанной пьесы»? Дайте определение этому понятию.Срифмованные судьбы, характеры, система зеркал и ассоциаций, внятная цепочка, эволюция, перетекания образов, коллизий, мест действия. Обтекаемая форма пьесы, ее закольцованность и эргономичность. Точеные, отработанные диалоги без «западаний» ритма. Стройная, выверенная структура: умелое сочетание интимных сцен с массовыми, вовремя переломы и события, вовремя кульминация, четко формулируемый и реализуемый конфликт, «закрытый» финал, мягкие переливы эмоций, без скачков, легкое движение событий в пьесе. Каждые десять минут меняется расклад сил, меняются отношения и уровень правды, который зритель постигает – пьеса с бесчисленными поворотами, заставляющими зрителей волноваться и пребывать в напряжении и ожидании. Самоигральная пьеса. 2. Какое место модель ХСП занимает в российском театре? Есть ли у нее какие-то определенные функции?Существует наравне со всеми прочими. В русской классической пьесе много хорошо сделанной пьесы, в советской драматургии – почти каждая.3. Как понятие ХСП соотносится с поэтикой Аристотеля?Они прислушиваются друг к другу.4. В чем состоит драматургический канон Аристотеля? Школьный вопрос. Ну, если коротко, то так: умелое подражание и узнавание (мимесис) порождает максимальное эффективное переживание (катарсис).5. Может ли по-настоящему новая пьеса быть ХСП? Да или нет?Может.6. Должна ли она следовать аристотелевскому канону? Да или нет? Нет, не должна, но может. 7. Что такое «по-настоящему новая» пьеса?Поиск «по-настоящему новой пьесы» вряд ли может быть сосредоточен в области формы – тут изобрести что-то принципиально новое очень сложно, гораздо легче на этом пути врезаться в провинциальность и графоманию, многозначительность и творческую ересь. Для меня по-настоящему новая пьеса – это открытие новой темы в театре, в культуре, в обшестве; введение в культуру, в театральный язык новых смыслов, новых значений, новых связей и ассоциаций. Когда театр начинается проникать на территорию, где он еще никогда не был. И, разумется, самое важное и даже, быть может, наиболее важное – «по-настоящему новая пьеса» прислушивается к современному языку и современному сознанию, которое он (язык) отражает. «По-настоящему новая пьеса» фиксирует изменчивость языка, новые типы людей, цементирует и цепляет современное сознание, вступает во взаимотношение с языком: делает его афористичным, символичным, критикует его, разлагает, микширует, шинкует, смакует – но, главное, слышит... Драматург обязан слышать время через язык. 8. Назовите одну по-настоящему новую пьесу.В русской драме – «Кислород» Ивана Вырыпаева. В западной – «Малыш» Мариюса Ивашкявичуса.9. Какому типу драмы относится приведенная Вами пьеса?Затрудняюсь определить.10. Представление о ХСП как о каноне мешает восприятию публикой новых текстов или развивает?Не знал, что хорошо сделанная пьеса – это канон. Никогда не слышал, чтобы так кто-то утверждал. Чаще всего говорят, что хорошо сделанная пьеса – это атрибут коммерческого театра (в советское время Рацер и Константинов, в наше – Рэй Куни и Марк Камолетти). Мне кажется, сегодня вообще нет канона театра, даже в традиционном театре. Каноническое представление о театре могло в XX веке существовать только в условиях советской культурной изоляции. Какой может быть канон в пору режиссерского театра?11. А аристотелевский канон? Да или нет?Нет, не мешает. Аристотель дал универсальные законы. Но даже если этот канон мешает, то все равно сопротивление канону помогает. Либо сам канон помогает, либо сопротивление ему. http://pavelrudnev.livejournal.com/1107566.html?nc=4И еще ответы:МИХАИЛ УГАРОВ: http://m-u.livejournal.com/485536.htmlАЛЕКСЕЙ ЗЕНЗИНОВ: http://zenzinich.livejournal.com/887977.htmlpremiera-fest.livejournal.com
ОБЗОР НОВЫХ ПЬЕС. 8 новых пьес. Статья Павла Руднева в газете "Дом актера".
Оригинал - http://pavelrudnev.livejournal.com/1217384.htmlСтатья Павла Руднева в газете "Дом актера".
8 новых пьес
Тем, для кого интернет по-прежнему – зона вне доступа, может в самом деле показаться, что современная драматургия – явление маргинальное и неразвитое. А всё в точности наоборот: она, как непризнанная всяческим официозом альтернатива, смогла найти и альтернативный способ распространения. В отстутствии журналов («Современная драматургия» стабильна, но выходит четыре раза в год) и системы тиражирования новых текстов для театра (а такая мощная служба существовала в советский период) интернет становится единственно возможным (и самым удобным) инструментом дистрибуции новых пьес и новых идей. В отличие от европейского и американского театра, где жесткие авторские права распространяются даже на распространение рукописей пьес, в русскоязычном мире неограниченное брожение текста в сети – залог его появления на сцене. Вообще надо признать важное: интернет - мощнейший инструмент развития театра, и непонимающий этого - проигрывает.Волнительный парадокс, которому нет объяснения: самая крутая, самая полная, самая систематизированная библиотека драматургии в интернете сделана руками не Министерства культуры РФ, не кабинета драматургии СТД РФ, не каким иным государственным институтом. Она сделана руками одного фантастического человека – Сергея Ефимова, актера-любителя (!) из челябинского (!!) аматерского (!!!) театра «У паровоза». Более того, это сугубо частная инициатива настолько, что даже хостинг Сергей вынужден оплачивать из своего кармана, не говоря уже о бесплатном, бескорыстном, едва ли не монашеском труде на благо театра не только российского, но и всего русскоязычного. Немного цифр: сайт http://www.theatre-library.ru/ содержит произведения более чем 1500 авторов и более 500 переводчиков, всего около 4500 пьес. Общий объем сайта – более одно терабайта информации. И все это – сугубо бесплатно. Инновация последнего года – это система поиска, которая включает в себя такие параметры, как количество действующих лиц, жанр, количество актов и проч. Блестящий пример самоорганизации театрального общества: отдельный частный человек делает гораздо больше, чем все общественные организации.
В этом море информации нужно как-то ориентироваться. Вниманию читателей здесь предлагаются аннотации на несколько абсолютно новых пьес, появившихся в последнее полугодие и едва ли еще поставленных. Их выбор – субъективен, но аргументирован минирецензиями. Доверяйте, либо читайте и отбирайте сами.
«Ставангер» Марины Крапивиной«Ставангер» москвички Марины Крапивиной касается, казалось бы, давно забытой темы: русская девушка едет замуж за рубеж. В пьесе важно то, что угадываются реалии именно 2000-х годов, когда поток миграции не прекратился, но изменилось к ней отношение. В этом смысле «Ставангер» написан жестко и хлестко, без сантиментов и иллюзий; пьеса наследует в этом смысле уже хрестоматийному тексту Владимира Сорокина «Hochzeitsreise», где на фоне любовных отношений русской и немца исследуется разница мировоззрений Европы и России, делаются едва ли не геополитические и историософские выводы. Пьес о любви - много, а вот «Ставангер» - пьеса о нелюбви. О том, как искусственно скроенные отношения рассыпаются, расслаиваются, разрушая судьбы обоих персонажей. Что русскому смерть, то норвежцу и вовсе страх и трепет. Не выдерживает европейское сердце русского сплина. Эта пьеса выявляет мучительное неслияние российского и европейского миросозерцания, она показывает, как на этом фоне произрастают сложные психозы и комплексы, и вместе с ними глобальное разочарование в идее русского исхода, русского эскапизма как (как не пытайся отмахнуться от этого) одной из национальных идей сегодня. Разочарование в Европе, разочарование в европейском стиле жизни и европейских ценностях, разочарование в капитализме, который на нас в 2000-е надвинулся всеми своими неудобными гранями, уверен, станет одной из важнейших тем российской культуры 2010-х. По крайней мере, театр эту тему уже начал - «Будденброками» Миндаугаса Карбаускиса в РАМТе. Любопытно эту пьесу читать сейчас, когда в мирной Норвегии случился такой кошмарный коллапс. «Ставангер» написан гораздо раньше и словно бы предвосхищает эту трагедию.
«Невероятные приключения Юли и Наташи» Германа Грекова и Юрия МуравицкогоРедчайшая пьеса о тинейджерах и про тинейджеров, написанная драматургами на тему жестокую, мрачную, но с невероятной нежностью, доверием к героиням. Две неполовозрелые девицы, накаченные соблазнами и стимулами массовой культуры, мечтают о славе и достатке. Прослышав про старинный обряд продажи души дьяволу, они, как в том анекдоте, не видят, «в чем прикол» и готовы легко отдаться преисподней за кусок личного счастья. Представления об аде у современных девушек исключительно фольклорные, наивные: перед силами злами у них нет ни страха, ни трепета, ни ответственности. И сатана им является по их же вере: бодрый добрячок-пенсионер в старинной квартире с книжными стеллажами с характерным именем Михаил Ефимович. (Как говорится, любые совпадения с реальными персонажами являются случайными.) Милая сказка о довольно печальных вещах заканчивается также в фольклорном пространстве: козни сатаны разлоблачает «добрый милицанер», научающий девушек любить и распознавать добро. В пьесе есть любопытный поворот: девушки про существование дьявола узнают из бестселлера Булгакова «Мастер и Маргарита»: в этом жесте заложена тонкая ирония. Моральная неразборчивость современного подростка, смешение понятий, которое сегодня так оскорбляет и шокирует людей постарше, «крещенных» советской нравственной доктриной, на самом деле была заложена в сознание нации той же интеллигенцией через удобоваримые, доступные литературные образы. Чему ж теперь ужасаться? К достоинствам этого текста Грекова и Муравицкого добавим изумительную работу со сленгом: инфантильная речь подростков не просто точен и узнаваем, он одновременно и пародирует эту субкультуру, критикует ее через язык.
«Алексей Каренин» Василия СигареваНовая пьеса Василия Сигарева – уральского драматурга удачливой судьбы, свирепого характера и феноменальной трудоспособности – это ответственная и гуманитарная игра с культурными мифами русской словесности. Причем, надо сразу оговориться: в ней больше реконструкции, чем деконструкции, характерной для подобных постмодернистских опытов. Меньше игры, больше дела. Сигарев дает очень точный и тонкий, деликатный и подробный взгляд на мужчину, на сложную жизнь мужского самосознания, на самоощущение мужчины в пароксизмах любовной драмы. Толстовская «Анна Каренина», очень удачно стилизованная, вывернута, но не искажена: это взгляд на проблему адюльтера с точки зрения Алексея Каренина, где Анна – едва ли не эпизод. Мужская драма постепенно, как вода в бассейне, заполняет весь мир пьесы – Каренин одинок, но не самодостаточен. Горе, беспокойство разрастается. Зритель погружается в подпольный, адский мир страдающего мужчины, чьи душевные муки и терзания оказались затушеваны душевными муками Анны. Человеческая трагедия вообще имеет такое свойство: взгляд художника выделяет одних героев, высветляет их поступки и мысли, в то время, как не менее интересные персонажи остаются в тени. Это как посмотреть, как поставить свет в театре. Сигарев переменил угол зрения.Василий Сигарев защищает право мужчины на личную драму, право мужчины на страдание. Драматург дает голос страданию незамеченному – очень подробно и действенно, посекундно следит за тем, как Каренин борется с собственными демонами, с осознанием своей ненужности, старости, немощи, своего мучительства и своего мученичества, своей оторванности от семьи, ребенка, жены. Свистящее одиночество, призрак смерти, безмолвности витает над Алексеем Карениным. Эта пьеса – серьезная работа для очень крупного артиста.Самое пронзительское, что есть в пьесе, по сути написанной молодым и весьма радикальным художником, – даже не прекрасные роли и изумительная композиционная структура. Сигарев говорит, прежде всего, о защите права человека на старость. Старость – не порок. Старость не может быть аргументом против человека. Старость – мучение и обида, чувство бессилия, немощи и чувство «обойдённости». Оскорбленная старость сентиментальна и жестока. Невозможно было ожидать от столь молодого, погруженного в проблемы современности, писателя столь неистовой и понимающей, гуманной апологетики проблем мужского взросления.
«Любовь людей» Дмитрия БогославскогоБеларус Дмитрий Богославский начал писать недавно и сразу хорошо. «Любовь людей» - крепкая чувственная мелодрама, почти сериал, но очень жесткий, бескомпромиссный. Любовь тут мучает людей как маньяк-убийца, вынуждает к бешенству, к немотивированным поступкам. Любовь - не радость, напротив, отчаяние, зима, горе и бесконечные видения, галлюцинации, иллюзии, с которыми так не хочется расставаться как с объятиями Морфея. Каждый герой «Любви людей» зависает на эмоциональной сфере, «наброшенный» на страсть, как покорное белье - на веревки, и эта полунаркотическая-полукошмарная-полусонная эмоциональность вытесняет саму жизнь «из жизни» персонажей. Любовь, кризисы любви словно бы отнимают у человека дыхание жизни. Любовь-смерть, она дана нам как мученичество. Распадаются семьи, распадаются судьбы, а человек все равно как завороженный всматривается в созданный им фантом, расстворяясь в нем полностью.
«Птица Феникс возвращается домой» Ярославы ПулиновичЕще одна нежная урбанистическая сказка от самого восстребованного на сегодня нового автора из Екатеринбурга - пьеса, в которой много автобиографического. Молодая кошечка Тося с уральского двора мечтает о мировой славе и улетает в путешествие по свету, но очень быстро понимает, что меняются города и страны, костюмы и языки, а суть человеческих отношений, безразличие, зависть, бессмыслица, презрение человека к человеку остаются неизменными константами. Перемещения в пространстве и собственная карьера певички оказываются не так важны, сколько ценна связь с меланхоличной и старой птицей Феникс, которая предлагает кошечке свою поддержку и внимание. Их союз закономерен и плодотворен: оказывается, что мир, полный желаний и устремлений, и мир уставший и подавленный могут объединиться. Есть нечто, сближающее самоуверенного самонадеянного наглеца и утомленного памятью и бесконечной болью старца-мудреца, оказывающего покровительство на последнем издыхании. Вот это чувство ответственности, обоюдное и неприказное, добровольное, и объединяет кошечку с птицей, сумевших поддержать хрупкую жизнь друг друга - жизнь иссякающуюся и только-только начавшуюся.
«Джаз» и «Родина» Константина КостенкоСовременные драматурги взрослеют, взрослеют и их темы. Один из самых самобытных, ярких авторов, Константин Костенко на сложном переезде из Хабаровска в Москву взял многолетнюю паузу для написания пьес. Теперь эта пауза завершилась, и Костенко выдал на гора несколько новых драм. В скетчеобразном «Джазе» разворачиваются сразу несколько случайно пересекшихся судеб. Агонизирующие, мучающиеся души переживают не только пресловутый кризис среднего возраста, но и нечто большее: чувство глобальной невосстребованности, ненужности человека на этой земле. Вслед за онтологическими вопросами встает и более глобальная социальная тема: в современном мире торжествующей молодости, гонки за новым, свежим, где царствует культ здоровья, потребительства и инфантильности, человек после сорока кажется отработанным ресурсом, сбитым летчиком, остывающим шлаком. «Родина» Костенко - пьеса социальная и даже политическая. Главный герой как персонаж докучной сказки мучим серией искушений: на что он готов пойти ради любви к Родине. Как библейский Иов, герой в патриотическом экстазе методично теряет то малое, что имел, включая гордость и самолюбие, и этот процесс в отличие от легендарной истории обратного эффекта не имеет. Костенко пишет жестокий памфлет про наше политическое сегодня: когда государственная идеология предлагает полюбить себя, исполниться национальной гордости и самодовольства без внятных на то аргументов. Раж голого, огульного патриотизма без сомнений и парадоксов, кажется, не инструментом национального возрождения, а тормозом для развития страны.
«Бог щекотки» Николая РудковскогоЕще один крайне перспективный белорусский автор рисует холодный и злой, саркастический и декадентски-отчаянный мир современных социопатов. Тридцатилетный герой Илья пытается в искусстве гламурной фотографии сублимировать недостаток материнской ласки, создавая на пленке извращенно-суицидный отпечаток своих снов, фантазий и комплексов. Пьеса переполнена духом мистицизма и аллегоричностью. Культ тела, доминирующий в молодежной субкультуре, оказывается следствием душевной опустошенности. Щекотка оказывается богом этой субкультуры, принуждающей к иллюзорного веселью, к единственной реакции на окружающий мир. Жизнь, где материнское сочувствие к ребенку потеряно и заменено эгоистическим культом, оказывается суррогатным бытием, где всё – неправда и иллюзия: искусство, идея материнства, гипертрофированная сексуальность, потребность человеческого общения. Там, где потеряна связь между ребенком и матерью – нарушен код человечности, даже порок нестрашен, он - как инфантильная шутка сибаритствующего декадента - не ранит и не саднит, даже не развлекает.
Павел Руднев
livetheatre.livejournal.com
Павел Руднев об "Одном театре" и немного о драме: rintra
Какая симптоматичная ситуация в Краснодарской драме для всего состояния региональной культуры. Театр лихорадит. Пройдя через целую серию скандалов и увольнений, длящихся уже с пятилетку, Краснодарский театр драмы вновь на распутье, стал притчей во языцех. Отсутствие сильной художественной личности у руля и безволие, нерешительность властей. В Краснодарской драме какое-то время назад успешно работал Александр Огарев. Он поставил там несколько спектаклей, которые во многом можно считать лучшими в его карьере. Привлекал интересную театральную молодежь, художников, позволял ставить новые любопытные пьесы. Случился конфликт с директором, но увольняют не директора, а Огарева, изгоняя незаурядную творческую личность. Режиссеров гораздо меньше, чем директоров! Через полгода выгоняют и этого директора, допустившего бессмысленный разрушительный конфликт. Остается в буквальном смысле выжженное поле. Которое на скорую руку пытаются закрыть, заслонить смутной, никому не известной фигурой режиссера массовых действий, который успел не только за несколько месяцев поссориться с артистами, снять им не сделанные спектакли, но и наговорить много смешной ерунды. И на самом деле вопрос - в смелости власти и доверии власти к творческой личности. Надо доверять таланту, помогать таланту. Нет художественной личности в театре - ничего не будет склеиваться, хоть весь состав меняй.
Но вот в чем парадокс. Краснодарские молодые артисты (Арсений Фогелев, Алексей Мосолов и Виталий Борисов), которые как раз в этом театре работают, устают от этого чресполосицы. Им грезятся театральные события, слава, новые интересные технологии, приемы, тексты, подходы. Они слушают все, что происходит за пределами города, улавливают дух времени. И вот трое артистов Краснодарской драмы обустраивают альтернативную площадку - Один театр. Снимают за свои средства зал в бывшей типографии, оборудуют его на свой риск и страх, облагораживают. Там в фойе - старая мебель, которую нашли почти на помойке. Но кто-то со вкусом и чувством изящного преобразовал бедность и "замусоренность", фабричные стены и коридоры, лестницы и полумрак - в эстетику и уют. Находясь в заранее невыгодном положении и еле-еле сводя концы с концами, этот частный Один театр постепенно собирает вокруг себя потрясающую публику, которая ходит, любит такой свободный и открытый театр. Принимает и обожает его. Я видел пытливую, любопытствующую молодую активную публику, для которой открытость, демократический дух Одного театра был гарантией культурного впечатления, новизной этого впечатления.
Вопрос в чем? В том что в России, к сожалению, никогда не будет устроен такой социальный лифт: из гаражного искусства - в большой мир. Никакие успехи частного театра не заставят власть прислушаться к мнению вот этих молодых артистов, которые что-то реально смогли сделать на собственной, частной территории. По сути ведь если ребята смогли создать влиятельную и сильную структуру на стороне, то рано или поздно им имеет смысл передоверить более мощную структуру. Но для государства, как мы много раз уже могли в этом убедиться, частная культура, культура, построенная на частной инициативе, словно бы не является культурой вообще.
В Одном театре я был около месяца назад. Настоящий живой театр. Детище удивительной частной инициативы, желания что-то сделать с нуля, из ничего. Быть активными и добиваться внимания, успеха. Я видел три спектакля. "Невеста" - первая работа театра, бытовая зарисовка из жизни молодежи, смешные, очень узнаваемые герои с типичными психозами горожанина начала XXI века и интонациями сегодняшнего дня. Пластический спектакль "Proгон" - нежное, трогательное сочинение с трагическими детальками о состоянии современной любви с ее потерями и травмами. Интересно само желание драматических артистов самостоятельно зайти на территорию контемпорари, стать перформерами. И, наконец, редчайшее в российском театре обращение к текстам Виктора Пелевина - "Затворник и Шестипалый": мистический спектакль-путешествие с шизоидной сюрреалистической реальностью. Геометрические построения, ощущение бескрайности вселенной. Спектакль о бессмысленности жизни и ценности этой бессмысленности, о том, что есть только путь, но нет цели для движения в космосе.
Актерски все три спектакля выглядят весьма убедительно, это неплохой фестивальный формат для внутрироссийского рынка. И само по себе раритетный феномен - действительно частный некоммерческий небогатый, с кучей проблем театр, которых по всей стране не больше дюжины, увы. Спектакли ставят сами артисты, потому что в Краснодаре режиссерских школ нет и им вообще неоткуда взяться в глубинке России (жуткая проблема образования). Но надо сказать, что театр ставит перед собой очень серьезные задачи, обращается к зоне непривычного, неизведанного, в том числе и в литературе - и поэтому есть надежда, что эти самоделки приведут кого-нибудь из них к серьезным проявлениям в режиссуре.
Талантливые, инициативные, активные люди научились самостоятельно справляться с инертностью. Им жить не скучно. Но парадокс в том, что нет в России этого механизма перетекания частной инициативы в систему рангом повыше. Мы могли все это время наблюдать, как после десяти-пятнадцати лет вот такого полуподпольного, без какой бы то ни было поддержки существования сох и ветшал частный театральный сектор, потому что вовремя не находил апгрейда, новых ресурсов.
http://odinteatr.com/
rintra.livejournal.com
