Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Алеф, стр. 1. Журнал алеф читать
Редактор международного журнала «Алеф» Лариса Токарь в Хайфе
Недавно в Хайфе побывала редактор международного журнала «Алеф» Лариса Токарь.
Отметим, что ежемесячный еврейский международный журнал «Алеф» издается с 1981 года. Журнал распространяется в России, Израиле, США и других странах.
Редактор встретилась со своими авторами — журналистами, фотографами Хайфы и Севера. Общались без формальностей, что называется, по душам…
Лариса Токарь и ее авторы (сидят — слева направо — Леонид Сорока, Фредди Зорин (Бен-Натан), Песах Амнуэль. Стоят (слева направо) Семён Киперман, Татьяна Климович, Лариса Токарь, Евгения Соколова (родная сестра Семёна Фарады) и Тали Рожавская)
фото Ильи Гершберга
А в один из прошлых приездов мне удалось взять у Ларисы Токарь небольшое интервью:
— Лариса, когда-то вы занимались благородными металлами, а потом окунулись в море совсем другой – журналистской профессии, которая почему-то не считается благородной. Кстати, ведь и ваш отец какое-то время занимался журналистикой, не так ли?
— Да, было дело. Всю основную часть жизния посвятила металлургии благородных металлов. Но и там смогла написать несколько книг на эту тему. А мой отец начинал с радиожурналистики. После войны, где он был тяжело ранен в ногу, не смог продолжать заниматься любимым делом – журналистика требовала командировок, а он не мог часто и надолго ездить и по причине не очень крепкого здоровья, да и семья требовала внимания и присутствия. Пришлось ему вторую часть уже послевоенной жизни посвятить черной металлургии.
— Ваш папа не хотел, чтобы вы занимались журналистикой…
— Да, это так. В те годы, когда я училась в школе, Хрущев ввел дополнительный год обучения, чтобы после окончания школы мы имели специальность. В моей школе практика проходила на киностудии «Мосфильм». Я работала монтажницей в монтажном цеху. Первая картина, в которой я помогала главному монтажеру Людмиле Фейгиновой, была «Иваново детство», режиссер – легендарный Андрей Тарковский. Кстати, эта картина получила на Венецинаском фестивале главный приз – Золотого льва. Второй картиной стала «Коллеги» по повести Василия Аксенова (режиссер — Алексей Сахаров). Общение с такими режиссерами и актерами не могло не вскружить голову 16-летней девчонке. Естественно, я хотела поступать только во ВГИК на киноведческий факультет. И здесь мой мудрый отец сказал свое веское слово: «С твоим пятым пунктом и гуманитарной специальностью ты будешь без работы и средств к сущестовованию. Окончи технический вуз, получи хорошую специальность. И будешь кормить и себя, и своих мужей, и всю семью». Я его послушалась, слова папы оказались пророческими…
— Что для вас значит быть журналистом, а теперь главным редактором?
— Мечта о журналистике не покидала меня всю жизнь. Когда дети выросли, сын с семьей репатриировался в Израиль. Дочь сдала экзамены, поступила на программу «Наале» и тоже уехала в Израиль. Тогда я решила рискнуть, стала сначала сотрудничать с «Международной еврейской газетой», в Сохнуте стала издавать газету «Ноар» — об учебе в Израиле, а потом Феликс Дектор, который на то время был посланником в Сохнуте по связям с общественностью, предложил мне стать ответственным секретарем «Вестника еврейского агентства», где я проработала десять лет. За эти годы я печаталась во многих российских изданиях, вступила в Союз журналистов Москвы и России. В 2000 году мне предложили возглавить российский, а через несколько месяцев – международный журнал «Алеф». С 2004 года я оставила работу в металлургии и целиком посвятила себя любимому делу. Быть журналистом для меня – это огромное счастье, а главным редактором международного журнала – колоссальная ответственность.
— Лариса, читательская аудитория в разных странах разная, а журнал один. Как вам удается быть интересным для всех? На каких языках (русском, английском) он выходит и какова статистика его распространения?
— Когда российский журнал стал межународным, естественно, мои коллеги и я стали делать все возможное, чтобы каждый еврей в любой стране мире мог найти в журнале что-то интересное для себя. И самое главное, что объединяет нас, это наш дом, Земля Израиля. Поэтому материалы на актуальные темы израильской политики и общественной жизни неизменно открывают наш журнал, всегда пользуются спросом и к ним все читатели проявляют повышенный интерес.
Изначально, когда журнал был задуман и осуществлен президентом Международной благотворительной культурно- просветительской организацией ХАМА (Chamah) раввином Гиллелм Зальцманом, он хотел помочь вернуть к своим корням рускоязычных евреев диаспоры, Поэтому журнал издается в России и США только на русском языке. Хотя у нас есть планы сопровождать выпуск каждого журнала расширенной аннотацией на английском. В других странах (Канаде, странах Западной Европы и бывшего Союза) журнал распространяется по подписке. На сайте журнала «Алеф» (www.alefmagazine.com) его читают люди почти из всех стран мира, причем, судя по некоторым, порой откровенно антисемитским отзывам, не только евреи.
— Хотелось бы, чтобы в Израиле больше знали об «Алефе», поступает ли он тут в библиотеки, клубы, организации русско-язычных репатриантов. Как с этим обстоит дело в России и других странах?
— Это, я бы сказала, больной вопрос для меня. На самом деле – по разным причинам – «Алеф» почти не знают в Израиле. И в киосках его не продают. Хотя содержание журнала, особенно его вторая часть, где много статей о звездах шоу-бизнеса, музыкантах и просто медийных лицах России, США и Израиля, могла быть весьма интересна нашим бывшим соотечественникам , ведь в Израиле их порядка одного миллиона. А причина элементарна. Финансы. Все упирается именно в них. Мы могли бы присылать готовый файл в Израиль, но печатать его здесь практически в два раза дороже, чем в России и США. И бумага, а у нас хорошая мелованная бумага, стоит недешево, и работа тоже не бесплатная. А выгода минимальная – редко какое издание приносит приличные дивиденты, разве что желтая пресса или откровенная порнография. Но это, как вы понимете, совсем не наша история. Тем боле, что кто-то должен заниматься и распространением журнала, и другими хлопотами, связанными с его рекламой и продажей. Пока таких возможностей у организации ХАМА попросту нет.
Краткий фоторепортаж со встречи
С Ильей Гершбергом
С Женей Соколовой
Песах Амнуэль и Фредди Зорин (Фредди Бен-Натан)
Писатель и журналист Леонид Сорока читает стихи из своей новой книги иронических стихов «Стихляшки»
Автор Татьяна Климович
Понравилось это:
Нравится Загрузка...
Похожее
klim-reporter.com
Журнал "Читаем Вместе. Навигатор в мире книг". Рецензии, статьи, интервью с писателями и авторами.
Легендарный сборник аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса оказал столь сильное впечатление на читателей и литераторов, что даже сам Пауло Коэльо, автор мировых бестселлеров, ничуть не смущаясь, подарил своим романам названия двух новелл из знаменитой книги – «Алеф» и «Заир». Если у этой традиции приобщения к великому будет продолжение, значит, вскоре мы увидим очередные издания, украшенные названиями произведений из удивительной книги, провоцирующей нескончаемые споры и затягивающие размышления.
Откровенно говоря, Пауло Коэльо не совершил никакого преступления, присвоив своим «продуктам» чужие названия. Ведь, двойничество, повторы, копии – это феномены, которые Борхес исследует и описывает почти во всех своих эссе и новеллах как явления, лежащие в основе мироздания. Другое дело, что размах мысли и таланта Борхеса несопоставим с потенциалом Коэльо. Читать новеллы «аргентинского мага» непросто. Хотя ни о чем сложном он не рассказывает. Просто во время погружения в мир Борхеса необходимо «включить» мозг, чтобы не утонуть в море упомянутых автором исторических имен, географических названий, книг, дат, событий. А на это способен не каждый читатель. «На 238 странице своей “Поэзии” (Бари, 1942) Кроче, конспектируя латинский текст историка Павла Диакона, рассказывает о судьбе и приводит эпитафию некоего Дроктульфта…» Так Борхес начинает свою новеллу «История воина и пленницы». В его текстах один факт тянет за собой второй, а тот следующий, и так далее. Но главная проблема чтения этих головоломных историй заключается не в переизбытке информации, а в принципе «матрешки», в согласии с которым они выстраиваются. Борхес вкладывает один смысл в другой, но в итоге самая маленькая матрешка с помощью автора легко превращается в самую большую.
Этот автор способен выбить почву из-под ног как у продвинутого ученого, так и у глубоко верующего человека. Он не создает ужасы, подобно Эдгару По, с которым часто сравнивают аргентинца, а водит экскурсии по лабиринтам кошмаров. Самая лучшая и точная аналогия, возникающая в сознании при упоминании Борхеса, – зеркальный коридор. Если направить одно зеркало на другое, то можно увидеть бесконечность. Нечто подобное представляют собой и новеллы из сборника «Алеф» – читать жутко, но оторваться от чтения невозможно. Каждая история, включенная в книгу, начинается размеренным доверительным повествованием тихого образованного библиотекаря и заканчивается провалом в этот самый «зеркальный коридор». События и явления, описанные в этих новеллах, – всего лишь ширма, из-под которой дует холодок вечной бесконечности… или бесконечной вечности.
В заглавной новелле Борхес описывает приключения своего двойника-однофамильца, попавшего в невероятную историю. Кузен любимой женщины героя, безвременно ушедшей из жизни, но оставившей в душе рассказчика незарастающий след, предлагает спуститься в подвал своего дома и посмотреть на Алеф, крохотный шарик, вмещающий в себя всю вселенную, включая самого героя, кузена и Алеф. «В диаметре Алеф имел два-три сантиметра, но было в нем все пространство вселенной, причем ничуть не уменьшенное. Каждый предмет (например, стеклянное зеркало) был бесконечным множеством предметов, потому что я его ясно видел со всех точек вселенной. Я видел густонаселенное море, видел рассвет и закат, видел толпы жителей Америки, видел серебристую паутину внутри черной пирамиды, видел разрушенный лабиринт (это был Лондон), видел бесконечное число глаз рядом с собою, которые вглядывались в меня, как в зеркало, видел все зеркала нашей планеты, и не одно из них не отражало меня…»
Эта хрестоматийная новелла была написана в конце сороковых годов прошлого века, однако именно она стала основой несметного количества текстов и кинофильмов так называемой постмодернистской направленности.
В послесловии к своему сборнику Хорхе Луис Борхес указывает все литературные произведения, ставшие источником вдохновения и «коробками с деталями» для конструирования новелл из цикла «Алеф». Этот писатель почти никогда не опирался на собственный жизненный опыт или личные воспоминания. Он всегда переосмысливал и продолжал написанное до него в основном классиками мировой литературы, выстраивая лабиринт для читателей и для самого себя. Как известно, Борхес, находясь на самом пике своей творческой карьеры, ослеп, но не бросил писательское и исследовательское ремесла. Это событие очень символично, так как писателю-библиотекарю глаза не очень-то и нужны: важно только отлично знать книжный материал, а на его основе уже можно умозрительно идти по бесконечному «саду расходящихся тропок» безграничных возможностей и смелых допущений, вырастающих из этого материала.
Гениальный латиноамериканский писатель сумел загнать в холодный метафизический лабиринт и себя, и читателей, иными словами, он приоткрыл врата Ада. Поэтому человеку, взявшемуся за сборник «Алеф», наверно, стоит прежде подумать, есть ли за его душой нечто теплое, неразрушимое, личное, что не даст пропасть в магнетически притягивающем зеркальном коридоре Борхеса.
chitaem-vmeste.ru
Читать Алеф - Коэльо Пауло - Страница 1
Annotation
В своем самом автобиографичном романе Пауло Коэльо рассказал о путешествии к самому себе. Как и в знаменитом «Алхимике», герой романа переживает очередной кризис веры.
Герой стремится обновить свою жизненную энергию и оживить чувства, но оказывается не готов к встрече девушкой, которую некогда предал из трусости, и это предательство наложило тяжкую печать на все его последующие жизни. Вместе они предпримут мистическое путешествие сквозь время и пространство, следуя путем любви, прощения и отваги, которая необходима, чтобы принимать неизбежные вызовы жизни.
Пауло Коэльо
"Алеф"
О Мария, зачатая без греха, моли Бога о нас.
Аминь.
Некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство
и возвратиться.
Лука 19:12
Ж., заставляющему идти вперед,
Святому Иакову, дающему мне защиту,
Хиляль, сказавшей слова прощения
в новосибирской церкви.
В диаметре Алеф имел два-три сантиметра, но было
в нем все пространство вселенной в натуральную
величину. И каждый предмет (к примеру, зеркало)
содержал бесконечное множество предметов,
которые я ясно видел со всех точек мира.
Хорхе Луис Борхес.Алеф [1]
Ты знаешь все, а я – слепец,
Но верю: жил я все ж не зря,
И знаю: в вечности, Судья,
Нам повстречаться наконец!
Оскар Уайльд. Истинное знание [2]
ЦАРЬ СВОЕГО ЦАРСТВА
Онет, только не ритуалы!
Неужели снова придется призывать невидимые силы явить себя в видимом мире? Как это связано с реальностью, в которой мы живем? Молодежь после университета не может найти работу. Старики, получающие пенсию, едва сводят концы с концами. Остальным некогда мечтать: они с утра до вечера работают, чтобы прокормить семью и дать детям образование, – пытаясь противостоять тому, что принято называть суровой действительностью.
Мир никогда еще не был так разобщен: всюду религиозные войны, геноцид, пренебрежение к окружающей среде, экономический кризис, нищета, отчаяние. И каждый ждет, что проблемы человечества и его собственные разрешатся сами собой. Но по мере того, как мы продвигаемся вперед, проблемы лишь усугубляются.
Так имеет ли смысл возвращаться к духовным установлениям давнего прошлого, столь далеким от вызовов сегодняшнего дня?
* * *
Вместе с Ж., которого я называю моим Учителем, хотя в последнее время все чаще сомневаюсь, так ли это, мы направляемся к священному дубу, который вот уже четыреста лет равнодушно взирает на людские горести; его единственная забота – сбрасывать листву к зиме и снова зеленеть весной.
Писать об отношениях с Ж., моим наставником в Традиции, непросто. Не одну дюжину блокнотов заполнил я записями наших бесед. Со времени нашей первой встречи в Амстердаме в 1982 году я уже раз сто обретал понимание, как следует жить, и столько же раз его терял. Когда узнаю от Ж. что-то новое, мне всякий раз кажется, что остался один шаг до вершины, одна буква до конца книги, одна нота, чтобы зазвучала симфония. Однако воодушевление постепенно проходит. Что-то остается в памяти, но большинство упражнений, практик и новых знаний словно проваливается в черную дыру. Или мне так только кажется.
* * *
Земля мокрая, и кроссовки, тщательно вымытые накануне, как бы аккуратно я ни шел, снова будут заляпаны грязью. Поиски мудрости, душевного покоя и осознания реалий видимого и невидимого миров давно стали рутиной, а результата все нет. Я начал постигать тайны магии в двадцать два года; с тех пор мне довелось пройти немало дорог, пролегавших вдоль края пропасти, мне довелось падать и подниматься, отчаиваться и снова устремляться вперед. Я полагал, что к пятидесяти девяти годам смогу приблизиться к раю и абсолютному покою, которые мнились мне в улыбке буддистских монахов.
Но на самом деле я как никогда далек от вожделенной цели. Покоя я не познал; душу мою время от времени терзают внутренние противоречия, и эти терзания могут длиться месяцами. Порой мне и вправду открывается магическая реальность, но не долее, чем на мгновение. Этого вполне достаточно, чтобы убедиться, что другой мир существует – и чтобы преисполниться печали оттого, что я не могу вобрать в себя это обретенное знание.
Но вот мы пришли.
После ритуала нам предстоит серьезный разговор, а сейчас мы оба стоим, приложив ладони к стволу этого священного дуба.
* * *
Ж. произносит суфийскую молитву: «Господи, в зверином рыке, шелесте листвы, ропоте ручья, пении птиц, свисте ветра и раскатах грома вижу я свидетельство Твоей вездесущности; я ощущаю Твои всемогущество и всеведение, Твои высшее знание и высший суд.
Господи, я узнаю Тебя во всех испытаниях, которые Ты посылаешь. Да будет то, что хорошо для Тебя, хорошо и для меня. Дозволь мне радовать Тебя, как сын радует отца. Да будут мысли мои о Тебе покойны и неизменны даже тогда, когда мне трудно сказать, люблю ли я Тебя».
Обычно в этот момент я успеваю ощутить – всего на долю секунды, но этого достаточно – то Всемогущество, которым движутся Солнце, и Земля, и звезды. Однако сегодня у меня нет настроения общаться со Вселенной; гораздо сильнее моя потребность получить ответы на свои вопросы от человека, что стоит рядом со мной.
* * *
Он отнимает руки от ствола дуба, я следую его примеру. Он улыбается, и я улыбаюсь в ответ. В молчании мы неспешно возвращаемся в дом и все так же молча пьем на веранде кофе.
Я смотрю на огромное дерево посреди моего сада, с лентой вокруг ствола, которую я повязал после одного сна. Действие происходит в деревушке Сен-Мартен во французских Пиренеях, в доме, о покупке которого я успел пожалеть. Этот дом меня поработил, он требует постоянного моего присутствия: нуждается в ком-то, кто присматривал бы за ним, подпитывал своей энергией.
online-knigi.com
