Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Антиамериканские карикатуры в советских газетах. Часть 2. 1948-1952 гг. Журнал крокодил карикатуры дядя сэм
Антиамериканские карикатуры в советских газетах. Часть 2. 1948-1952 гг.
Послевоенная антиамериканская сатира кажется удивительно современной, хотя мало кто бывал за границей. О жизни в США узнавали из передач по радио «Голос Америки». Но если в те времена над советской антиамериканской пропагандой больше смеялись, то спустя годы эти карикатуры воспринимаются совершенно иначе.
Дядя Сэм играет на аккордеООНе.
«По сути дела ООН являтеся теперь не столько всемирной организацией, сколько организацией для американцев, действующей на потребу американским агрессорам».
(Из беседы тов. Сталина И. В. с корреспондентом «Правды»).
«В Американке. В этом ресторане обслуживают только одну персону». На рисунке за пустыми столами изображены Здравоохранение, Школы, Искусство, Библиотеки. Официанты несут блюда, полные денег, только к одному столу, где сидит солдат с надписью на спине «Война».
«Настоящий американский юмор кончился в тот час, когда умер Марк Твен». (Из доклада на совещании сатириков и юмористов).
Марк Твен (Тому Сойеру и Геку Финну): - Уйдём отсюда, дети! Здесь теперь шутки плохи!..
«В тесном кругу» Дядя Сэм решает политические дела малых стран.
– Джентльмены! Европа в опасности! С Востока ей грозит мир!
В послевоенные годы в СССР началась компания за мир. На советских плакатах изображали голубей как символ мира, устраивали мирные демонстрации.
Жертвы Голливуда. Дети сидят за решёткой – вот к чему приводит просмотр американских фильмов, как считают карикатуристы!
Светская американская семья (судя по фильмам голливудских киносценаристов). Отец – подлец, мамка – хамка, племянница – пьяница, брат – дегенерат.
На многих карикатурах изображения американских солдат мало отличаются от изображений фашистов. Типичный образ – солдат с оружием в руках, убивающий мирных людей.
Руководитель страны с распростёртыми объятиями встречает человека, на чемодане которого написано «США». Сквозь огромные розовые очки этот человек кажется благожелательным, но на самом деле он крадётся с недобрыми намерениями, в его глазах – фашистская свастика.
Торговля суверенитетом. В обмен на деньги руководители стран охотно делят государства, отдавая их под контроль американцам.
До отмены рабства ещё далеко, на улицах нередки расистские выступления против чёрных.
Нью-Йоркская телефонная сеть. Огромный паук с надписью «ФБР» оплёл паутиной весь город и контролирует разговоры всего населения. Кто тогда мог поверить, что ФБР на самом деле плетут свои сети, и прослушивают не только американских граждан, но даже политических лидеров других стран?
Антиамериканские плакаты 1960-х гг. смотрите здесь.
Юрий АНДРЕЕВ. "Кающийся" - Журнал "Крокодил"
Юрий Васильевич Андреев родился в 1930 году в городе Михайлове Рязанской области. С 1956 года преподает в Абрамцевском художественно-промышленном училище анатомию, перспективу и рисунок.
Сергиево-Посадский Человек из "Крокодила"
"Мы продолжаем серию публикаций, посвященных 125-летию Абрамцевского художественно-промышленного колледжа. Наш сегодняшний герой наверняка хорошо известен родителям, бабушкам и дедушкам нынешних студентов АХПК. Правда, не лично, а заочно - через рисунки, которые печатались в одном из самых популярных журналов советского времени.
Если открыть уже ставший редкостью альбом "Враги и друзья в зеркале "Крокодила", выпущенный к 50-летию одноименного издания, то на форзаце можно обнаружить мозаику портретов: на насыщенном красном, не выцветшем за годы фоне изображены профили художников, работавших в журнале.
Тут и легендарные Кукрыниксы, и удивительный долгожитель, перемахнувший за столетний рубеж с неизменным карандашом в руке Борис Ефимов, и десятки их коллег. Один из них, тот, что с решительным взглядом из-под густых бровей, и есть наш собеседник, старейший преподаватель абрамцевского училища Юрий АНДРЕЕВ.
Инструктор горкома и внутренний голос
В 1956 году новенький преподаватель Андреев не сильно отличался от своих воспитанников. В абрамцевский колледж он пришел 26-летним молодым, как это тогда называлось, специалистом.
Работая в колледже, увлекся созданием хотьковской городской стенной газеты. Сейчас у него в кармане лежит удостоверение Союза журналистов, и трудно представить, что вся эта длинная и увлекательная история началась с того, что ничего не подозревающего молодого художника посетил инструктор городского комитета комсомола. Очевидно, горкому как раз не хватало такого яркого, увлекающегося человека, и в лице Андреева они его нашли. Предложили ему писать и рисовать, тот согласился.
Материал для публикаций был что надо - все местные хулиганы, взяточники, скандальные соседи... Работать приходилось по милицейским протоколам, и это было вдвойне неожиданно. Масштаб газеты - три больших листа. Стекло, за которым она вывешивалась, несколько раз разбивали, но Юрий Васильевич до сих пор воспринимает это исключительно как комплимент. Улыбается: "Значит, действовало!"
В училище молодой преподаватель вспомнил собственные студенческие попытки шутить со сцены. Говорит, получилось неплохо: во время исполнения юморесок зрители порой хохотали так, что ломали стулья.
Потихоньку накапливался опыт, набирались уже не придуманные, а увиденные образы, и однажды внутренний голос подсказал Юрию Андрееву отвезти работы не куда-нибудь, а в главный и единственный в ту пору общесоюзный юмористический журнал.
"Крокодил" в начале шестидесятых занимал целый этаж высокого нового здания, в котором помимо него размещались еще несколько журналов: "Огонек", "Смена", "Сельская жизнь", "Здоровье" и другие.
Целый этаж "Крокодилу" не в последнюю очередь отдали из-за того, что там постоянно собирались посетители: от художников из народа до знаменитостей своего времени. Юрий Васильевич вспоминает, как доводилось встречать в "крокодиловских" коридорах Юрия Никулина, Аркадия Райкина, Рину Зеленую, олимпийских чемпионов и многих-многих других.
Сюжеты из жизни
За годы работы в "Крокодиле" Юрий Андреев стал автором трех опубликованных и одной неопубликованной обложки журнала. Увидеть свой рисунок на первой полосе юмористического журнала с шестимиллионным тиражом - большая удача. Ну а счет обычным карикатурам вскоре шел на десятки, а потом и сотни.
Он, как и многие молодые художники, нередко становился автором темы: сюжет, который приносили в редакцию, казался интересным, и кто-нибудь из корифеев вдруг "загорался" и брался его перерисовать.
Многие сюжеты Андреев находил у себя в Хотькове - от гротескных коров в окружении водочных бутылок, подсмотренных на ферме в соседнем Репихове (очевидно, намек на пристрастия работников фермы), до вполне серьезных эко-выпадов в сторону местного химического производства.
Штамп, но атмосфера в "Крокодиле" царила творческая. Редакция часто устраивала нечто среднее между творческими совещаниями и пленэрами: в редакции расставлялись мольберты, и старшие сотрудники, такие, как Борис Ефимов или Аминадав Каменский (создатель знаменитого желтого Мурзилки, образа детского журнала), ходили от одного мольберта к другому и по ходу создания сюжета вносили правки. Просили "чуть-чуть доработать" или "сделать поострее", причем в указанный срок - например, до десяти утра следующего дня.
Карикатуры Юрий Андреев придумывал на любые темы - от сельского хозяйства до проделок "Дяди Сэма". В коварство этого карикатурного, высокого и узколицего старикашки в узнаваемом цилиндре верилось по-настоящему.
Главной техникой, вспоминает Юрий Андреев, у карикатуристов шестидесятых-семидесятых оставалась акварель. И до сих пор у него дома хранятся кисточки, которыми создавались карикатуры тех лет.
Сила смеха
"Крокодил обладал невероятной силой", - говорит Юрий Андреев. Он готов рассказать немало случаев, когда простое присутствие сотрудника редакции повергало чиновников в трепет. Те паниковали: мол, вдруг это по его душу прислали?
В железнодорожных кассах вдруг "находились" припрятанные билеты, знающие за собой грешки начальники разного ранга моментально начинали наводить порядок и как-то неестественно и картинно принимались отчитывать подвернувшихся под руку подчиненных.
Журнальная жизнь была интересной, но Андреев никогда не расставался со своей главной работой. Не сказать, что в училище всегда понимали своего преподавателя. Случались конфликты, напоминала о себе профессиональная ревность, но, несмотря на все сложности, Юрий Андреев сохранил самые теплые воспоминания о работавшем в те годы директоре училища Юрии Цыпине.
Его аудиторией теперь были шесть с лишним миллионов читателей. Многотиражный "Крокодил" стал массовым журналом, и понимать его должны были самые разные люди. Художники искали общий знаменатель, который рассмешил бы как можно больше народа, и кто виноват, что таким общепонятным знаменателем иногда становились голосящие барышни в платьях, расшитых звездами Давида, в чью кошелку падают нескончаемой рекой доллары, или мужички-"несуны", вытягивающие за собой из проходной многокилометровую колбасную вереницу?
Тем временем в "Крокодиле" боролись и с бюрократией, и с нежеланием осваивать новую технику, и с банкетами на защите диссертаций. В нем появлялись легкие, без двойного дна сценки из жизни спортсменов или медиков (рисунки на тему печально известного "Дела врачей" не в счет).
При всех своих особенностях журнал неизменно оставался документом эпохи - как в художественном, так и в социальном смысле. По нему, как по учебнику, можно прекрасно проследить, как менялась советская графика: каждому десятилетию были присущи свои графические приемы, свои оттенки и свои шрифты.
В восьмидесятых на страницах журнала Дядя Сэм уступил место человечкам итээровского вида, по огромным бухгалтерским счетам бегущих к недостижимому тогда компьютеру. В девяностых, когда компьютеры вышли из разряда предметов роскоши, их место заняли сюжеты про волков в овечьих шкурах, создающих "Партию Согласия". Потом наступила пауза, в двухтысячных "Крокодил" перекупили эстетствующие товарищи с лучшими намерениями сделать его вестником экстравагантной политической сатиры.
Осторожный, не раз обжигавшийся на своих и чужих примерах российский бизнес не спешил поддержать смелые начинания, и журнал "Крокодил" снова стал историей.
Юрий Васильевич Андреев родился в 1930 году в городе Михайлове Рязанской области. С 1956 года преподает в Абрамцевском художественно-промышленном училище анатомию, перспективу и рисунок. Семья - жена Евгения, сын Дмитрий и пять внуков. Несмотря на годы, старается поддерживать себя в хорошей физической форме, и только пять лет назад был вынужден оставить любимые велосипедные прогулки."
Владимир КРЮЧЕВ
СМЕХ И ГРЕХ. БЫВШИЙ «КРОКОДИЛОВСКИЙ» КАРИКАТУРИСТ ПРИШЕЛ В ХРАМ И РАСКАЯЛСЯ В СВОИХ ПРЕЖНИХ ЗАБЛУЖДЕНИЯХ
Школьницей я любила читать журнал «Крокодил». Смешно и озорно. Только страницы в середине я всегда пропускала, там все больше о мировой политике. А тут уж не до смеха, все-таки были времена холодной войны. Этот журнал давно не выходит, во всяком случае, я в киосках не встречала. Зато много других глянцевых красивых журналов, которые покупать мне не очень хочется. А вот «Крокодил» бы я, наверное, купила. И надо же такому случиться, что в недавней командировке в Москву свел меня Господь с человеком, который двадцать лет проработал в журнале «Крокодил». И его рисункам наверняка тогда в детстве улыбалась и я.
Юрию Васильевичу Андрееву, заслуженному работнику культуры, сейчас уже около восьмидесяти лет. Но он не думает о заслуженном отдыхе, просто не может сидеть без дела, поэтому преподает мастерство рисунка в училище живописи, ваяния и зодчества. На кухне гостеприимный хозяин встречал меня жареной, с хрустящей корочкой картошечкой и коровьим холодненьким молоком (дело еще до поста было).
– Знаете, Ольга, я был обычным советским человеком, – неторопливо начал свой рассказ Юрий Васильевич. – Сначала октябренком, потом пионером, комсомольцем и коммунистом. Я рос в многодетной московской семье, нас было пятеро детей, но нам пришлось спасаться от голода, и мы переехали в городок Михайлов. Мама работала учительницей и всегда верила в Господа, но несколько тайно. Потому что отец был ярый атеист, к тому же довольно строгий по характеру, и во избежание скандалов и раздоров в семье мама скрывала свою веру. Хотя по линии матери в нашем роду все были священники. После смерти старшего брата Леонардо от скарлатины кого-то из детей ей удалось окрестить, меня нет. Не хотелось очередного скандала из-за крещения.
Как и отец, я выучился на художника. И как-то осмелился принести свои наброски и рисунки в очень популярный тогда журнал «Крокодил».
– А почему у журнала было такое дикое название, кто придумал?
– Это забавная история. Когда в 1922 году создавался журнал, то никак не могли выбрать, вернее сказать, найти название, и каждый раз он выходил то под одним, то под другим названием. И как-то готовили новый номер, вся редакция журнала засиделась до позднего вечера, и вдруг зашла возмущенная уборщица. Ей надо было прибраться, поэтому кипучая деятельность писателей и художников вызвала в ней бурю возмущения. Она сердито прокричала: «Эх, кро-ко-ди-лы! Кро-ко-ди-лы, идите-ка домой»! Все в редакции рассмеялись и решили, что лучшего названия для журнала не найти.
– Скажите, а тексты под рисунки придумывал какой-то специальный человек?
– Нет. Карикатурист должен был уметь придумать подпись под свой рисунок. Эта работа очень хорошо оплачивалась, поэтому была сильная конкуренция. Со всей России приезжали художники, но не многим удавалось попасть в команду журнала «Крокодил». Билет на самолет из Москвы до Симферополя стоил тогда 25 рублей, а за одну обложку журнала платили 175 рублей. Писали и рисовали сюжеты на злобу дня. В карикатуре по-своему, по-советски живописцы боролись с людскими пороками и страстями. За годы моей работы в журнале «Крокодил» я не помню там атеистические карикатуры.
Но, к моему большому сожалению, еще начинающим художником, для другого литературно-художественного журнала один раз мне довелось рисовать кощунственную карикатуру. Сейчас об этом очень сильно сожалею. Я изобразил водопроводчика, который приподнял люк и сказал священнику: «Все в порядке, батюшка, святая вода пошла». Да, была такая ошибка в моей жизни, и ее уже не исправишь, можно только сожалеть и каяться… Когда мне было 55 лет, после довольно длительного перерыва я приехал на свою малую родину, в Михайлово. Душа моя вздрогнула, я упал на колени, целовал землю и плакал. Плакал о моей любимой матушке, о братьях, о себе – одиннадцатилетнем мальчике Юрии, который со страхом наблюдал, как фашистская армия входила в его родной городок. Мне показалось вдруг, что жизнь – это одно маленькое мгновение в вечности, и я в этом своем мгновении не сделал что-то главное. Пропустил самое важное… Вместо большого, светлого дела – сплошные карикатуры… «крокодилы» какие-то… Я стоял на коленях и мысленно просил прощения у всех, кого обидел. Сердце не знало Церкви, но, видно, тоска в душе подсказывала, что надо делать, и я так вот каялся перед Господом. На следующее утро со своей старшей сестрой, к которой я приехал в гости, пошел в храм. Рассказал батюшке все о себе и раскаялся в той насмешке над Церковью, в своем святотатстве. Наверное, простил меня Господь после той исповеди. Но сам себя я до сих пор не простил…
Я попросил батюшку окрестить меня, так как именно на родине почувствовал в этом сильную необходимость. Просто показалось, что дышать уже не смогу без крещения. Не смогу дышать…
Жизнь моя изменилась с тех пор, стал читать духовную литературу, ходить с внуками в храм. Мой сын заинтересовался нашей родословной, и ему удалось собрать много информации о наших предках, одним из которых был Митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфоломей. И как-то сын мне говорит, что, видно, за дела такого сибирского молитвенника Господь проявил Свою милость и дал возможность мне всем сердцем прийти в храм. В своем духовном наследии Митрополит Варфоломей оставил нам такие слова: «В Церковь, как в великую сокровищницу, влил Господь несказанную любовь Свою. В ней Дух Святый «ходатайствует за нас воздыханием неизреченным» (Рим. 8, 26). Но чтобы каждому человеку воспользоваться неисчислимыми благами, для жизни и благочестия надо приложить каждому свое усердие». Что к этому сказанному можно добавить? Только постараться так жить.
1 июля 2008 г.
Ольга Круглова Источник: «Благовест», Самара
old-crocodile.livejournal.com
Антиамериканские карикатуры в советских газетах 1948-1952 и 1960-х гг. » BESTlivejournal
Журнал «Крокодил»
Дядя Сэм играет на аккордеООНе.«По сути дела ООН являтеся теперь не столько всемирной организацией, сколько организацией для американцев, действующей на потребу американским агрессорам».(Из беседы тов. Сталина И. В. с корреспондентом «Правды»).
«В Американке. В этом ресторане обслуживают только одну персону».
«Настоящий американский юмор кончился в тот час, когда умер Марк Твен». (Из доклада на совещании сатириков и юмористов).Марк Твен (Тому Сойеру и Геку Финну): - Уйдём отсюда, дети! Здесь теперь шутки плохи!..
«В тесном кругу». Дядя Сэм решает политические дела малых стран.
– Джентльмены! Европа в опасности! С Востока ей грозит мир!В послевоенные годы в СССР началась компания за мир. На советских плакатах изображали голубей как символ мира, устраивали мирные демонстрации.
Жертвы Голливуда.
Светская американская семья (судя по фильмам голливудских киносценаристов). Отец – подлец, мамка – хамка, племянница – пьяница, брат – дегенерат.
Руководитель страны с распростёртыми объятиями встречает человека, на чемодане которого написано «США». Сквозь огромные розовые очки этот человек кажется благожелательным, но на самом деле он крадётся с недобрыми намерениями.
Торговля суверенитетом.
Нью-Йоркская телефонная сеть.Огромный паук с надписью «ФБР» оплёл паутиной весь город и контролирует разговоры всего населения.
Газета «Советская Белоруссия», 1960-е
В разгар холодной войны в советских газетах публиковалось много антиамериканских карикатур. Они не только высмеивали буржуазный образ жизни, американские ценности, но и обличали США как страну-агрессора, стремящуюся к мировому господству.
РемООНтная мастерская «Американка»По указке Уолл-стрита дверь в ООН теперь закрыта,Чтоб агрессорам в угоду не служила бы народам.Нам видна ООН изнанка, вывеска – «Американка»,Мастерская, где заплаты сателлитам ложат Штаты.Трумэн, Остин, Ачесон здесь из кожи лезут вонНад конструкцией изделий для своих злодейских целей.Вот в углу кипит работа, Трумэн весь облился потом,Прежде чем голосовать, он решил «закачку» датьДелегатам стран Европы из агрессорского блока.На доске надменно важный дипломат сидит продажныйВсем известный Трюгве-Ли, силясь сдвинуть шар земли.У него простая роль – миру навязать контроль,Новый пост у Риджуэя, кровожадного злодея.Он нацистам аккуратно челюсти даёт обратно.Ачесон не в меру зело за пустое взялся дело,ЭОн усиленно со свалки Чан Кай-ши тащит останки.Слева новый филиал на войну работать стал.Здесь разводится зараза: оспа, тиф, чума, проказа.На цепи привязан пёс из Белграда – Тито Броз.Флаг хозяина скрывает, всё же контур проступает:Заворачивает всем с Уолл-стрита дядя Сэм.
Родной дух.Американские власти намерены перевезти из Австрии в США дом, где родился Гитлер (из газет).Этот дом и близок им и дорог:В нём ещё живёт родной им дух.Не спроста свезти его за мореБизнесменам вздумалося вдруг.Но возник вопрос такого рода:Ставить дом на месте на каком?Там, где нынче «статуя Свободы»,Или там, где нынче Белый дом?
Источник - История пропаганды_1 и История пропаганды_2
Взято: vakin.livejournal.com
уникальные шаблоны и модули для dlebestlj.ru
Журнал "Крокодил", 1982 г.: "Советская сатира за океаном"
Совершенно случайно в моем архиве сохранился разворот старого журнала "Крокодил", по моим прикидкам - из декабрьского номера 1982 года. Одна полоса посвящена "сатире на дядюшку Сэма..."Честно говоря, политическая сатира застойных лет в то время меня не очень интересовала. Карикатуры на милитаристов и буржуинов сейчас смотрятся забавны, а тогда они были столь же навязчивы, сколь и портреты членов политбюро...
![[Image]](https://pics.livejournal.com/sirin_from_shrm/pic/000adh30/s320x240)
* * *Отряд воинственных господ Встречает нынче Новый год. Блюдя застольный этикет, Устроил дядя Сэм банкет. Нажарил, наварил, напек И тост затрепанный изрек. Но поглядите на стряпню — Тошнит от старого меню...
Настырный хлебосол готов Послать я Европу вместо елки Побэпьше атомных грибов Из пентагоновской засолки. Грибочки дядюшке важны Для «ограниченной» войны...Планете нужен мирный стол, А не угрозы и демарши. И лицемерный хлебосол Уйдет несолоно хлебавши.
Николай Энтелис
СОВЕТСКАЯ САТИРА ЗА ОКЕАНОМ
В редакцию журнала «Совьет лайф» (издается в США советским Агентством печати «Новости») часто поступали от американских читателей письма вот такого «содержания»: «Ваш журнал хорош, да больно серьезен. Неужели русские на самом деле «неулыбающаяся нация», как пишут некоторые наши газеты?» В конце концов журнал решил ответить делом на подобные вопросы. И еще как ответил! Добрых 26 просторных журнальных страниц посвящены истокам и сегодняшнему дню советской сатиры и юмора.
Открывают журнал произведения таких прославленных мастеров жанра как В. Катаев и М. Зощенко. Далее в хоровод творцов улыбок и смеха вступают Илья Ильф и Евгений Петров: сын турецкоподданного Остап Бендер заговорил по-английски во время сеанса шахматной игры в Васюках.
О сегодняшнем дне советской сатиры в статье «Смех сближает народы» пишет Леонид Ленч. «Кто боится Крокодила?»— так озаглавлена статья М. Виленского, Она иллюстрируется подборкой карикатур В. Горяева, М. Черемныха, Е. Шукаева, К. Елисеева и других. Пародист Александр Иванов размышляет на тему: суждено ли пародисту в наши дни умереть собственной смертью.
Этот номер «Совьет лайф» вызвал большой интерес среди читающей публики в США. Свидетельство тому – многочисленные письма, которые получила и продолжает получать редакция. В одном из них, к примеру, житель города Грин Коув Спрингс мистер Джон Денсон восклицает: «Никакими словами не выразить то наслаждение, с которым я прочитал о вашей сатире и юморе!» В свою очередь, мистер Денсон приводит американский анекдот о хапуге-конгрессмене, который и в раю не отказался от привычки запускать лапу в чужой карман.
Крокодильцы просят Агентство печати «Новости» принять наше сердечное русское новогоднее «сенк ю» за просветительно-увеселительное (для американского читателя) путешествие советской сатиры в США.
Андрей БЕРЕЗИН.
![[Image]](https://pics.livejournal.com/sirin_from_shrm/pic/000aesq2/s320x240)
![[Image]](https://pics.livejournal.com/sirin_from_shrm/pic/000afa0p/s320x240)
![[Image]](https://pics.livejournal.com/sirin_from_shrm/pic/000ag0hp/s320x240)
sirin-from-shrm.livejournal.com
Дядя Сэм и его злые собаки, или Карикатуры из журнала Pikker - Архив
Опубликована 7 декабря 1957 года, автор Й. Енсен.
ФОТО: Й. Енсен
Опубликована 11 ноября 1959 года, автор Й. Енсен.
ФОТО: Й. Енсен
Опубликована 12 июня 1964 года, автор С. Малахов.
ФОТО: С. Малахов
Опубликована 20 октября 1965 года, автор K. Итра.
ФОТО: K. Итра
Опубликована 22 февраля 1969 года, автор С. Малахов.
ФОТО: С. Малахов
В советское время веселивший читателей ЭССР юмористический и сатирический журнал Pikker не смог бы выходить без одобрения Москвы. В лучшие времена тираж издания доходил до 80 000 экземпляров.
С 1957 года правящая Коммунистическая партия использовала издание для поддержки угодных ей взглядов. Во время холодной войны редакции журнала приходилось вносить свой вклад в борьбу с «враждебным западным империализмом». Сатирический журнал Pikker обещал очистить воздух и быть справедливым судьей.
Талантливые карикатуристы умеют передать многозначную информацию через свое творчество. Так и в Pikker можно найти одобренные «свыше» карикатуры, которые, на первый взгляд, исполняют предписания единственной партии, но между строчек несут другое, независимое от мнения властей, острое послание, пересекая таким образом психологическую фронтовую линию «мы – они».
Перелистывая номера журнала, можно поймать себя на мысли, что цензоры, проверявшие печатное слово своим зорким оком, иногда пропускали карикатуры, которые остро продергивали некоторые идеологические и политические взгляды власть имущих гигантского государства.
Конечно, это не означает, что в журнале не печатали рутинные карикатуры, которые четко соблюдали предписанные сверху инструкции. Так, одним из любимых мотивов был связывающий голубя мира и сеющий смерть палач Дядя Сэм, который дружит с богом войны Марсом. У него отовсюду торчат пачки долларов, ракеты, атомные и водородные бомбы. И все это на фоне апокалиптических картин горящего земного шара, над которым вырос гриб ядерного взрыва.
Не стоит забывать, что в контролируемом обществе карикатуры, как правило, несут предписанное и нужное с точки зрения властей послание и частенько не отражают этических, политических и т.д. убеждений автора (хотя и этого нельзя исключать).
Нет возможности дать оценку тому, в какой мере опубликованные в Pikker внешнеполитические карикатуры отражали убеждения и опасения большей части народа, насколько достоверной считали содержащуюся там информацию. Никаких более или менее достоверных исследований тогда не проводили. Но тогдашние карикатуристы сами говорят, что именно скрытая ирония карикатур способствовала популярности Pikker.
В свете проходившего на прошлой неделе в Варшаве саммита НАТО стоит оглянуться назад и посмотреть, какую оценку единственная правящая партия хотела дать образованному в 1949 году военному союзу и тогдашним мировым событиям и как карикатуристы передавали это послание.
Если сравнить тогдашнюю риторику об «империалистических» США и его рабочем инструменте НАТО с нынешними высказываниями Кремля, то разговоры о новой холодной войне уже не кажутся преувеличением.
Объединяющее прошлое с настоящим послание звучит просто: США готовы сделать все, чтобы нагнетать отношения с Москвой, поскольку они планируют войну против России, осуществляя эскалацию напряжения и создавая атмосферу паники. НАТО является расползающимся по всему миру злом, которое следует остановить. Другими словами: Россия является потерпевшей стороной, а желающие прибрать мир к рукам США и руководимое ими НАТО – вредными манипуляторами и агрессорами.
Отражение проблематики международных отношений в Pikker было напрямую связано с текущим состоянием отношений между СССР и США. На последней странице журнала, которая десятками лет использовалась для высмеивания американского империализма, оперативно реагировали на все важнейшие изменения и международные конфликты, в которых у Москвы были свои интересы.
Особенно часто осуждающие Запад карикатуры появлялись в конце 1950-х и начале 1960-х годов, когда интересы двух супердержав сталкивались во время кризисов вокруг Берлина, Кубы, на Ближнем Востоке, в странах восточного блока и Африки. В эпоху разрядки в 1970-е годы количество таких карикатур уменьшилось.
Снова они стали часто появляться в 1982 году, когда президентом Соединенных Штатов стал Рональд Рейган, который пообещал бороться с империей зла. Коммунистическая дубинка умерла вместе с окончательным развалом СССР, или крупнейшей геополитической катастрофой, как назвал его Владимир Путин.
rus.postimees.ee
Старый добрый Дядя Сэм
Чуть более 200 лет назад, 7 сентября 1813 года, в газете провинциального города с гордым названием Трой появилась гневная статья: «Это неодобрительное прозвище, заработанное нашим правительством, уже стало общеупотребительным!» Дело было в штате Нью-Йорк, а кличка, по поводу которой так сокрушались журналисты, теперь известна всему миру. Приветствуйте — Дядя Сэм, символ США.
Дядя Сэм (Uncle Sam) — примечательная фигура, чей образ на протяжении многих лет является символом США. Существует несколько версий «рождения» знаменитого Дядюшки. Некоторые полагают, что данная фигура появилась из аббревиатуры USLD (United State Light Dragoons), которая использовалась в названии американского полка, сформированного в 1807 году. Когда кто-либо интересовался у этих солдат, что именно «скрывается» за этими буквами, ответ был крайне однозначным: «Uncle Sam’s Lazy Dogs». Таким образом, по данной версии, фигура Дяди Сэма не имеет никакого прототипа, а является лишь результатом фантазии и игры слов.
Существует много версий возникновения образа Дяди Сэма
Другие полагают, что образ Дяди Сэма был создан противниками войны 1812 года, так как ссылались на него, как правило, газеты пацифистского характера, где Дядя Сэм выступал в качестве объекта презрения и насмешек. Стоит отметить, что и сегодня личность Дяди Сэма вдохновляет отважных сторонников антиамериканизма. В их интерпретации эта «надменная и заносчивая фигура» олицетворяет собой «подлинный американский империализм».
Сэмюэл Уилсон из Трой, Нью-Йорк
Наиболее распространенная, но фактически недоказанная, версия возникновения Дяди Сэма носит мифологический характер и заключается в следующей американской легенде.
Прототипом Дяди Сэма, по одной из легенд, является Сэмюэл Уилсон
Во время войны 1812 года Сэмюэл Уилсон («дядя Сэм»), бизнесмен из города Трой, штат Нью-Йорк, со своим коллегой Элбертом Андерсоном поставлял для американской армии провизию в бочонках. Из патриотических чувств бочонки были помечены трафаретом «US» — сокращением от United States, и среди американских солдат распространилась шутка о щедром «кормильце» Дяде Сэме (Uncle Sam).
Дядя Сэм в политической карикатуре. Томас Наст, 1877 год
Или вот еще версия: после войны Сэмюэл Уилсон отправился в Трой и занялся производством мясных консервов. 2 октября 1812 года группа экскурсантов пришла на завод. Один из посетителей, губернатор Нью-Йорка Дэниел Д. Томпкинс, спросил, что означает надпись «EA — US» на баночках с мясом. Рабочий ответил, что «ЕА» — инициалы партнера, кому поставляются консервы Уилсона, Элберта Андерсона (Elbert Anderson). А затем, шутя, добавил, что буквы «US» «принадлежат» «дядюшке Сэму». Этот случай был описан 12 мая 1830 года нью-йоркской «Gazette & General Advertiser».
Образ Дяди Сэма получил особую известность во время Первой мировой войны
К концу войны 1812 года Дядя Сэм стал уже символизировать характер всей нации, американское государство и правительство. В 1961 году Конгресс принял резолюцию, гласящую, что «дядя Сэм» Уилсон из города Трой официально признается прототипом американского национального символа.
Аннексия Гавайев. Дядя Сэм олицетворяет США. Политическая карикатура, 1897 год
Дядя Сэм представлен обычно в виде высокого седовласого мужчины с козлиной бородкой в красно-бело-синем однобортном сюртуке. Наиболее яркая и характерная деталь в образе Дяди Сэма — это его цилиндр, на котором изображен флаг США. Такой внешний вид Дяди Сэма стал популярным благодаря карикатуристу Томасу Насту. С тех пор, безусловно, были и другие, более современные, вариации внешности Дядюшки, но, по-прежнему, цилиндр остается неотъемлемой частью его образа.
Дядя Сэм был и остается очень популярным персонажем среди карикатуристов
Художник Джеймс Монтгомери Флэгг, 1915 год
Со временем к фигуре Дяди Сэма стали регулярно обращаться журналисты и, главным образом, художники. Самое известное изображение Дяди Сэма появилось на плакате, призывающем молодых людей в армию. Этот плакат был создан в 1917 году художником Джеймсом Монтгомери Флэггом и позднее был также использован во время Второй мировой войны. Подпись гласила: «Ты нужен мне в армии Соединенных Штатов» («I wantyouforU. S. army»). Что касается лица Дяди Сэма, то Флэгг списал его с самого себя, чтобы сэкономить на оплате труда модели. Вообще, идея этого изображения была взята из аналогичного британского вербовочного плаката, на котором в такой же позе был изображен лорд Китченер.
Британский вербовочный плакат, на котором изображен лорд Китченер. Альфред Лит, 1914 год
Дядя Сэм, вербующий солдат на Первую мировую войну. Джеймс Монтгомери Флэгг, 1917 год
Именно этот плакат натолкнул русского художника Дмитрия Моора на идею известного плаката времен Гражданской войны «Ты записался добровольцем?».
Дмитрий Моор. «Ты записался добровольцем?», 1920 год
Ираклий Тоидзе. «Родина-мать зовет!», 1941 год
Как и Флэгг, Моор в образе решительного буденовца изобразил самого себя. Позже эта идея была заимствована художником Ираклием Тоидзе при создании самого известного советского плаката времен Второй мировой войны — «Родина-мать зовет!».
Рекомендовано вам
diletant.media
«Дядя Сам рисует сам». Журналы «Крокодил» и «Перець» 1950-х годов об искусстве
Арт-критик и куратор МАРИНА СОКОЛОВСКАЯ изучила выпуски сатирических журналов «Крокодил» и «Перець» 1950-х годов и составила коллективный портрет западного модерниста тех лет, создававшийся в представлении столь же коллективного советского обывателя.
Во второй половине 1950-х годов, когда в Советском Союзе формировалось искусство нонконформизма, источников информации о современном искусстве Запада практически не существовало. Спросите сегодня у любого российского художника-нонконформиста, откуда он черпал сведения о том, что происходит с искусством за границей, и вы почти наверняка получите ответ: «Из попадавших в руки зарубежных журналов». А еще одним источником были… самые знаменитые советские сатирические журналы — «Крокодил» и выходивший в Киеве на украинском языке «Перець». Екатеринбургский арт-критик и куратор, сотрудник Библиотеки им. В.Г. Белинского МАРИНА СОКОЛОВСКАЯ изучила выпуски этих журналов 1950-х годов и составила коллективный портрет западного модерниста тех лет, создававшийся в представлении столь же коллективного советского обывателя.
Текст: Марина Соколовская
— А как вы узнали о поп-арте?
— Из «Крокодила». Там был раздел «Дядя Сам рисует сам». Хотя больше всего запомнилась картина Джорджии О’Киф. У нас ее назвали «Мир сквозь бедренную кость». А в «Советской культуре» была разоблачительная статья и маленькая, слепая фотография работы Ольденбурга. Натюрморт из муляжей.
— Вы чувствовали связь с мировым искусством?
— Скорее очень хотел чувствовать.
В повести «Коллеги» Василия Аксенова (1959) о врачах-интеллигентах можно так или иначе отыскать все те важные вопросы, что задавали себе молодые советские люди 1950-х, и ценностные клише, ставшие для многих ответами. Нашлось там место и спорам о реализме и абстракции, и вопросам, какое искусство примет или не примет народ, и борьбе с «глиняными собачками» на подоконниках — теми, что «с умильными и страшноватыми мордочками». Героиня повести произносит отповедь любителю актуального искусства: ««Не воображайте себя героем и не расписывайтесь за молодежь. Конечно, натурализм устарел, но не реализм! Врубель, Марке, Сезанн, Матисс — это что ж, по-вашему? Это — искусство! Не то что ваш пресловутый Брак или Поллак (так в оригинале. — «Артгид»), которых вы, кстати, и не видели ничего, кроме двух-трех плохих репродукций в “Крокодиле” под рубрикой “Дядя Сам рисует сам”. Тоже мне новатор!»
В 1950-е годы массовые журналы, попадая к самым разным читателям, знакомили их с именами, произведениями, тенденциями и языком, на котором следовало об искусстве говорить. Это всегда была речь о современном или близком к современности искусстве: о том, что создавали советские художники, о том, что было создано Репиным со товарищи в XIX столетии, но мыслилось публикой все еще актуальным, и об искусстве модернизма. В 1949 году «Крокодил» на волне антиамериканской компании представил модернизм как «искусство сумасшедшего дома» (статья В. Лимановской в «Крокодиле» № 6), «гнилой товар» (карикатура Юлия Ганфа в № 19), «искусство людоедов» (публикация в № 27) и т. п. Публикуя фотографии произведений Генри Мура, Сальвадора Дали и других, «Крокодилу» вторил украинский «Перець» в заметке «Искусство желтого дьявола»: «Что это — бред сумасшедшего? Плод больного воображения параноика? Нет, уважаемый читатель — это американское искусство. Более того — это шедевры американского искусства». Безусловно, эти журналы не могли быть единственным источником знаний для широкой публики и даже не вмещали в себя такое разнообразие фактов — от Жоржа Брака до Джексона Поллока. Но по карикатурам и заметкам в них можно понять, как формировался образ искусства в массовой культуре, которая и поныне любое искусство — от Рафаэля до Херста — представляет как сплав непрактичности и шарлатанства.
Прежде всего, посмотрим на публику, среду обитания и общественные нравы.
В советских журналах 1950-х годов отражаются, например, архитектурные споры тех лет, особенно борьба с «тортообразной» и «комодообразной» архитектурой. Однако главная проблема обнаруживалась вовсе не в самой архитектуре: что бы архитекторы ни задумывали, какие бы функциональные и рациональные постройки ни проектировали — построят из рук вон плохо, а уж освоят, заселят вопреки всякой эстетике и художественной логике.
Внутри частных жилищ произведения искусства оказываются знаками быта советских филистеров. В домах положительных персонажей встречаются в основном портреты Ленина и Маркса, «настоящее» и ценное искусство поселилось в музеях и принадлежит всем. Если же на карикатуре в квартире обнаруживается пейзаж или иное невинное произведение, перед нами почти непременно будут развернуты сцены падения нравов: черствые, бездушные сыновья, мелкие подлецы-«несуны» и прочие отрицательные типы. Произведению искусства отказано в праве быть частной собственностью внутри частного жилого пространства.
Врагами искусства в капиталистическом мире представлялись политики и дельцы: там, у них, художники становились жертвами капитала, шпиономании, разжиревших бесчувственных бизнесменов — в общем, системы политической и экономической власти. Проблемой же советской художественной жизни на страницах сатирических журналов был обыватель, необразованный зритель — именно он не различал произведение и реальность, сюжет и язык искусства, отражение и образ. Для него искусство могло быть знаком реальности и визуализацией желанных реалий, музей — собранием «оживающих статуй» и каталогом вещей. Однако все, что не соотносилось бы с непосредственным жизненным опытом такого зрителя или усвоенными им в школьные годы представлениями о настоящем искусстве, подвергалось насмешкам журнала.
Транслируемое журналами знание о «нашем» и «их» искусстве также различалось. Помимо репродукций и комментариев в «Крокодиле» в рубрике «Дядя Сам рисует сам» (игра слов усиливала индивидуалистский — до волюнтаризма — характер работы художника-модерниста, а также связывала его с «американской мечтой» о наживе) журналы публиковали карикатуры и заметки, и любой советский житель мог таким образом познакомиться с одной-двумя работами Альберто Джакометти, Пауля Клее или Жана Тэнгли. Хитрость была в том, что попутно усваивался и специфический язык оценок и мнений:
Как видно, Жан
Набьет карман —
Идея стоит денег:
Абстрактный мото-шарлатан
И мета-шизофреник
Включен на полный оборот —
Конкретный принесет доход.
Не тратя сил и нервов
Наделает «шедевров».
Это Л. Шатуновский о произведении Тэнгли («Крокодил», 1959, № 21). Уничижительному, грубому тону оценок западного искусства противопоставлялись скупые сведения о конкретных успехах искусства советского: это соответствовало законам жанра, но попутно создавало ситуацию, когда высмеять и обесценить легко, а осмыслить и объяснить — трудно, не хватает ни опыта, ни слов.
Впрочем, главным объектом насмешек был даже не модернист, а советский художник-халтурщик. Записанные в халтурщики участники Пятой выставки молодых художников Москвы 1959 года удостоились рецензии А. Вихрева в «Крокодиле»: созданные ими работы «казались изваяниями троглодитов, слепленными из гудрона, если же верить слухам, это были фигуры рабочих. Впечатлительные детишки прятались за мамины юбки, рыдали и требовали мороженного для укрепления нервной системы». Брак в производстве материалов для художников, в работе критиков и искусствоведов, изъяны в царящих в художнической среде нравах, нехватка мастерских, оторванность от народа, непонимание тенденций современной жизни, бесчувственность к успехам советского строительства — во всем обнаруживалась эта халтурность. Более всего художников критиковали за тиражность образов, за отказ от самостоятельной работы в пользу создания «копий» с шедевров прошлого и бригадный метод работы. Может быть, самое смешное, что тиражность, копийность и коллективный труд были как основами искусства советской эпохи, так и являются характеристиками современного, наследующего модернизму искусства. Это подводит к вопросу о том, сообщали ли сатирические журналы какую-либо положительную программу искусства (каким оно, собственно, должно быть) и за что высмеивали модернизм.
Обыватель, как было замечено, отказывал искусству в какой-либо автономии. Карикатуристы, опираясь на здравый смысл, основным критерием оценки произведений считали сходство с реальностью, одной из главных ценностей — опору на натурализм видения в духе XIX века, т. е. безусловное доверие реальности.
Художнику, скорее всего, неосознанно, отказали даже в праве на воображение: писать картину с тигром, используя в качестве натуры котенка или изображать рабочего-ударника, взяв в качестве модели собутыльника, — это неправильный метод работы.
Карикатура Генриха Валька в «Крокодиле» № 12 за 1950 год на страничке об успехах радио и телевидения вновь напоминает, как насмешка над советскими халтурщиками может быть прочитана как сценка из жизни модернистов: пейзаж, опосредованный медиа, и непривычен (лишь у немногих есть телевизоры), и зауряден, поскольку телевизионная картинка передает клишированный деревенский пейзаж — таких, сделанных по всем правилам на пленэре, и в ту пору, и сейчас в станковой живописи с избытком.
Модернистов критиковали за непохожесть их картин на реальность: на карикатурах персонажи безуспешно всматриваются в абстрактные полотна, пытаясь увидеть в них собственный заказанный художнику портрет. В СССР боролись с абстракционизмом, не различая Кандинского, Поллока и Стюарта Дэвиса. Боролись долго, и на этом пути в какой-то момент действовали в согласии и с западной массовой культурой, где тоже хватало здравого смысла, и с критиками абстракции как своеобразного «нового академизма». Но было нечто свое, характерное и для культуры, и для эпохи, — необходимость произведение искусства сравнивать со слесарной и прочей продукцией, рабочего — с художником и наоборот. Это создавало своеобразные связи с реальностью и индустрией, подчеркивало, насколько картина мира советского зрителя зависела от социально-политической идеологии.
Частью этой картины было художественное наследие. Карикатуристы часто используют композиции хрестоматийных русских картин: образы «пишущих письмо турецкому султану», «охотников на привале» и «трех богатырей» легко считываются. Все знают Шишкина, Айвазовского, Васнецова, Репина и «Грачи прилетели» Саврасова, и этими именами ряд классиков русского изобразительного искусства почти и ограничен. Но судьба этого наследия незавидна. Став иконографическим источником для карикатур, произведения были разъяты на фрагменты и цитаты, картины в некотором роде были дематериализованы, сведены к репродукциям, сюжетам и отдельным образам, начали «принадлежать народу» и перестали восприниматься собственно как произведения искусства.
В 1959 году журнал «Перець» опубликовал карикатуру «В мастерской современного скульптора-абстракциониста» из венгерского сатирического журнала «Лудаш Мати». Чтобы создать современную статую, скульптор проходит путь от архаики через классическую скульптуру к работе в духе Генри Мура. За его плечами оказывается этот разнообразный опыт, все ему подвластно, а модернистский язык выбран сознательно.
В 1956 году советское искусство вновь было показано на Веницианской биеннале. В «Крокодиле» № 23 посвятили этому событию разворот. На одной из карикатур Кукрыниксов показаны богемные и никчемные западные «художники-туристы», вместо красот Венеции пишущие абстрактные полотна. Другая карикатура сообщает о пустоте залов «Пьеннали», в которых выставлены модернисты. Единственное, чем там можно заняться, — это целоваться в тишине.
Под впечатлением от этой же биеннале итальянский писатель и драматург Дино Буццати написал рассказ «Ночная баталия на Венецианской биеннале». Его герой, дух умершего незадолго до того художника Престинари, описание картин которого намекает на их сходство с работами, например, Марке, тоже не принимает новое искусство. Он и сам, несмотря на фигуративность и поэтичность его искусства, мало интересен равнодушной публике. Но в конце концов Буццати говорит, что шанс быть понятым у нового искусства остается — не сегодня, так в будущем. Советская же критика модернизма на страницах массовых сатирических журналов отказала этому искусству в шансе быть если не принятым, то осмысленным и понятым.
В статье «XX век, молодость и ядерная бомба» Виктор Розов рассказывал забавную историю: «Я вспоминаю комический эпизод на Французской выставке в Москве: около абстракционистской картины стоит русская женщина, держит за руку ребенка, смотрит на картину. Смотрит долго, мучительно старается постичь. Но, видимо, потерявшись в догадках, она обращается к гиду с вопросом: “Скажите, пожалуйста, что это изображено на картине?” Гид отвечает: “Женщина”. Тогда женщина, отведя своего ребенка в сторону, покорно говорит: “Ну, хорошо, пусть будет женщина, только бы не было войны”». С тем и остались.artguide.com
