Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
"Россия без нас" - журнал студента 3 курса образовательной программы "Журналистика". Журнал россия без нас
Журнал для подростков, тоскующих по временам, в которых им не удалось пожить — FURFUR
Копаясь в антресолях интернета, мы наткнулись на журнал «Россия без нас». Журнал, как это говорится на сайте, «для подростков, тоскующих по временам и эпохам, в которых им не удалось пожить». Авторы путешествуют по России, попутно фотографируя и документируя окружающую их реальность, собирая символы, которые позволяют им передать ощущение утраченной, необжитой эпохи.
Ребята уже издают пятый номер. Мы решили их поддержать и опубликовать часть их фотоархива и заодно расспросить одного из создателей, Андрея Уродова, о концепции журнала.
Кроме того, авторы журнала сейчас собирают деньги на печатный тираж, помочь им с этим можно по ссылке.
О чём ваш журнал?
Мы с другом начинали с того, что просто фотографировали на плёнку долгое время. В какой-то момент мы поняли, что у нас на двоих почти 10 тысяч фотографий, которые просто пылятся на жёстком диске. Ну, вот мы и решили сделать журнал о том, что видим вокруг себя. То есть, если говорить условно, мы не могли найти такое СМИ, которое бы говорило с нами на одном языке. Я не хочу читать про новые лекции на «Стрелке», потому что каждый день стою в очереди в «Дикси» или умираю в душной электричке, я не хочу покупать журналы, потому что они никак не описывают то пространство, в котором я живу. То есть условно есть какая-то Москва, о которой пишут эти издания, и есть абсолютно другое измерение, в котором обитают тысячи людей.
«Дайте билет в одну сторону в Москву, описываемую на The Village», — сказал тут один мой знакомый. Вот это так и есть. Мы хотим путешествовать на электричках, разбирать пластмассовых солдатиков дома, переписывать старые кассеты, общаться за жизнь с бомжами, листать старые выпуски журналов Cool, ходить в библиотеки и одиноко сидеть в читальном зале, выписывая из справочника по психиатрии симптомы. Мы не хотим лонгбордов в парке Горького. Мы хотим катать на ржавой фанерке, а потом сидеть с друзьями на кухне и читать какие-нибудь странные пьесы собственного написания. Словом, мы занимаемся максимальным приближением жизни и возвращением юности, потому что какую-то часть всего этого у нас отобрали современные медиа и интернет.
Кто авторы?
Мы почти все дети рубежа 1990-х, наше детство прошло в неполных семьях и нищете, но тем не менее эта пора была для нас самой счастливой, и мы всегда невольно к ней возвращаемся. Олимпийка старшего брата, первая сигарета за школой — вот это всё как раз отсюда.
Зачем?
Мы просто пытаемся всё это привязать к реальности. То есть вполне возможен номер про «верните мне мой 2007-й» через призму современной скримо- и хардкор-сцены, которая ушла в подполье. Попытка найти что-то общее, бессознательное, объединяющее всё поколение 1980–1990-х.
www.furfur.me
«Россия без нас». Почему закрывается сайт про «нормальное восприятие страны» — Открытая Россия
На этой неделе прекращает работу один из успешных примеров small media — издание «Россия без нас». О причинах этого решения, региональных СМИ и настоящей родине поколения двадцатилетних Открытой России рассказал создатель проекта, 23-летний журналист из Сыктывкара Андрей Уродов
В России 2010-х годов активно развиваются small media — проекты, которые создаются без финансирования, на голом энтузиазме. Для многих журналистов работа над подобными личными медиа стала ответом на кризис отрасли, вызванный политическими и экономическими причинами. Во многом вынужденная независимость позволяет создателям экспериментировать с формой и содержанием: одни создают сайт об устной истории постсоветской России, другие сохраняют традиции толстых журналов, третьи делают платформу для принципиально неформатных текстов. Но основная трудность small media при очевидных проблемах с финансированием — это ограниченность возможностей работы на энтузиазме, ради идеи.
— Можете объяснить людям, которые ничего не знают о проекте, что такое «Россия без нас»?
— Это сайт, посвященный поколению людей, рожденных в конце 1980-х — начале 1990-х годов, и сделанный специально для них. Эти люди появились на свет, когда Советской Союз «благополучно» разрушился, а новая Россия еще не появилась. Когда они выросли, то увидели вокруг себя совершенно новую страну, которую сделали без них, но в которой им нужно жить.
— Что это за страна?
— Очевидно, эта та самая новая Россия, которая создавалась, когда представители нашего поколения никак не могли влиять на то, какой она будет. Все ключевые события для появления современной России произошли, когда нам было от четырех до семи лет. Теперь выяснилось, что главные решения уже приняты, и мы находимся в каком-то странном застое, на который тоже никак не можем повлиять. Безусловно, к этому же поколению обращается и сайт Открытая Россия, связывает с ним надежды на перемены. Но пока эти люди просто не знают, что им делать и на что опираться в прошлом для принятия решений в настоящем и будущем.
— Вам не кажется, что это судьба любого поколения — вырастать в стране, которая создавалась без них и до них?
— Возможно. Но одно дело, когда страну создают практически с нуля, без идеологий, четких ориентиров, без согласия вокруг прошлого, с внезапно появившимся рынком. И совсем другое дело, когда ты рождаешься в стране с долгой историей и традициями, которые медленно меняются, а не растешь среди людей, переживших распад другой страны.
— Как возникла идея «России без нас»?
— Сначала это был просто паблик во «ВКонтакте», где мы шутили с друзьями на странные темы. В начале 2014 года я приехал в Сыктывкар, откуда я родом. Там решил сделать электронный журнал. И так получилось, что мой веб-зин понравился не только моим друзьям в паблике, но и незнакомым людям, которые понабежали туда массово, когда я его выложил. Это нас стимулировало продолжить работу над журналом, который и был назван «Россия без нас». Задача была делать именно бумажное издание. Сайт появился только в последствии, потому что у нас не было денег на постоянную печать, но хотелось продолжать заниматься проектом. Всего появилось восемь бумажных номеров, из которых только два вышли действительно большими тиражами.
— Кто были ваши друзья и единомышленники? Что вас объединяло?
— Мы с друзьями увлекались пленочной фотографией, таскали с собой фотоаппараты везде, что-то снимали, и через какое-то время у нас появился большой архив. Если я не ошибаюсь, около 10 тысяч снимков в итоге мы насчитали. А снимали мы просто то, что видели вокруг, не гоняясь за специальными сюжетами. Нам захотелось разобрать эти снимки, поэтому «Россия без нас» изначально задумывалась как фотожурнал. Хотелось объединить вокруг него людей, увлекающихся пленкой, как и мы. Но когда первый номер уже был сверстан, мне он показался скучноватым, поэтому в дальнейшем у нас появились тексты. Так что проект родился из-за общей любви к фотопленке.
— Откуда такая любовь к пленочной фотографии у людей, которые выросли в мире «цифры»?
— Не могу ответить за всех. Пленочная фотография тебя сильно ограничивает, но при этом дает гораздо более яркую фиксацию момента. У тебя в фотоаппарате 36 кадров, которые ты можешь отщелкивать в течение месяца и дольше. Ты ограничен всего 36 попытками запечатлеть реальность. А потом при проявке ты погружаешься в недавнее прошлое. В этом смысле на пленке проявляется само время. Такая игра: никогда не знаешь, что у тебя получится на снимках.
— Почему вы стали так популярны? 50 тысяч подписчиков для паблика во «ВКонтакте», существующего без денег, — это очень много.
— Я бы не сказал, что это много. Есть паблики, которые тоже не имеют денег, но подписчиков у них гораздо больше. Наша популярность — это следствие нашей искренности. Мы обращаемся к читателям, как к друзьям, выбираем темы, понятные нашим ровесникам вне зависимости от места проживания. Мы не пытаемся ничего продать. Например, когда пишем о концертах, то это рассказ друзей о друзьях. Делимся с читателями своими ошибками и просчетами, стараемся угорать над собой иногда, не зазнаваться.
— Феномен российских small media 2010-х годов состоялся? Об этих проектах можно говорить как о едином тренде, или это разрозненные и разнонаправленные процессы?
— Мне кажется, феномен состоялся, но он в начале своего пути. Они же появляются постоянно. Большинство создателей small media вообще друг о друге не знает. Этот процесс обусловлен тем, что медиа больших городов и, прежде всего, Москвы своим контентом раздражают людей в регионах. С распространением интернета и упрощением инструментов для создания медиа люди из регионов могут позволить себе делать те издания, которые нравятся им, которые соответствуют их запросам.
Когда ты сидишь в условном Сыктывкаре и читаешь «Афишу», в которой обсуждается очередной новый бар на Патриарших, то не понимаешь, к кому обращаются журналисты этого издания.
Эти вещи не должны выходить за рамки московской повестки, но хороших медиа в России так мало, что люди вынуждены читать про московские кабаки. Почему они должны это делать? Small media — это выход из такой ситуации.
— Можно ли назвать распространение small media в регионах поиском родины?
— Скорее, это история о недостатке информации о месте, в котором ты живешь. В крупных городах еще хватает энтузиастов, и даже иногда есть финансирование, чтобы появлялись местные СМИ. Но в большом количестве регионов этого нет. Человек хочет найти единомышленников в городе в 200 тысяч человек, обращается к медиа, а их нет — в смысле, медиа. И тогда он создает паблик во «ВКонтакте» или свой сайт, на который приходят его ровесники из его же города. Это медиа становится местом, где люди начинают говорить на понятном им языке о волнующих их проблемах.
— Тем не менее, слово «родина» на вашем сайте присутствует. Откуда оно там появилось?
— Наши родители пережили 1990-е годы — кто-то хорошо, кто-то плохо. У одних жизнь изменилась в лучшую сторону, а у других — в плохую. Проблема в том, что родители на основе своего опыта воспитывали нас в определенных парадигмах. Те, у кого в 1990-е годы все было хорошо, воспитали своих детей более свободными и открытыми миру. Те же, кто не понял, как жить в изменившейся стране, воспитали своих детей еще более советскими, чем были сами. И это сейчас дает о себе знать. Ровесники не находят общего языка. Когда мы делали «Россию без нас», хотелось примирить этих людей, которые вынуждены жить в одной стране.
— Это получилось?
— Частично. По крайней мере, среди наших читателей есть и те, и другие. Одни, хорошо понимающие, что им делать в этом мире, переоткрыли для себя Россию. Среди них есть и те, кто вырос и живет уже не здесь. А ребятам из регионов мы постарались показать, что можно делать хорошие штуки, не дожидаясь помощи извне.
— Какие региональные small media вы бы посоветовали читать?
— Мне нравится самарский Bigvill. Не знаю, насколько они small, в смысле каков уровень их финансирования, но они делают контент на уровне и привлекают к работе грамотных людей. На Дальнем Востоке много таких проектов: хабаровский Hleb, к примеру. Хотелось бы, чтобы подобные медиа появились во всех регионах, потому что везде есть молодые люди, которые в них по-настоящему нуждаются. Это самые активные, желающие что-то делать ребята. А пока им приходится читать московские СМИ про новые бургерные и бары в столице.
— Почему «Россия без нас» закрывается?
— Хороший вопрос. Все мы начали работать, и на small media не осталось времени. Сайт еще как-то жил благодаря моим знакомым, с которым мы запускали проект. Но сейчас проект нужно закрыть хотя бы на время, взять тайм-аут: у всех своя занятость, свои планы на будущее. Нужно подумать, что делать дальше.
— Вы уезжаете в США?
— Я буду учиться в Нью-Йоркском университете на факультете digital journalism. Учеба будет основана на совместной работе с американскими СМИ, для которых мы будет делать какие-то спецпроекты.
— Хотите остаться в Америке или вернуться в Россию и применять полученные знания здесь?
— Условия моей программой таковы, что после ее окончания мне будет закрыт въезд в США по рабочей визе. Когда я впервые стал задумываться об отъезде, то сразу решил, что вернусь. В Нью-Йорке достаточно сложно состояться журналистом, если ты иностранец — там хватает своих специалистов. А вот в России все еще огромный простор для реализации.
Я люблю Россию, которая сейчас невозможна: без зажравшихся чиновников и силовиков. Именно поэтому она «без нас».
В этом смысле «Россия без нас» — это, безусловно, журнал для патриотов, которые не хотят быть телепатриотами разлива Дмитрия Киселева. Помните песню Lumen «Я так люблю свою страну и ненавижу государство»? В конце нулевых каждый школьник знал припев этой песни наизусть — странно, что сейчас они вдруг стали бы думать по-другому.
— Расскажите о вечеринке-закрытии «России без нас»?
— Мы захотели собрать всех людей, которые нам помогали. Важный период нашей совместной деятельности закончился, и нужно поставить точку. К нам придут друзья из других проектов, с которыми мы сотрудничали. Потом состоится концерт группы, название которой мы пока не разглашаем. В общем, надеемся, будет весело.
— Не могу не задать сегодня вопрос: почему на значке вашего сайта корги?
— Да, сегодня это актуально. Мы долго пытались найти хорошую иконку для сайта. А этот добрый пес пришелся очень кстати. «Россия без нас» — это не про жесткую социалку и жизнь столичной богемы, а про нормальное восприятие своей страны, про тех настоящих людей, которые в ней живут. Но теперь это уже неактуально — из-за значка все будут думать, что мы спецподразделение Навального по корги.
Интервью проиллюстрировано фотографиями из материала «Рампы коммунизма», вышедшего в восьмом номере «России без нас».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Small media и самиздат. Чем они опасны для власти
openrussia.org
Россия без нас: rodinaussr
Два года назад «ВКонтакте» появился паблик «Русские дворы», подписчики которого присылают фотографии из городов России, в которых они живут. Теперь сообщество решило помочь российским дворам, которым давно нужен ремонт. Как именно — Дождю рассказал создатель журнала «Россия без нас» Андрей Уродов.Каждую неделю на сайте журнала «Россия без нас» будет опубликован снимок двора, которому требуется ремонт. Первый появился 18 июня — этот двор находится в Сыктывкаре на улице Юхнина. Двор отмечен в Google Maps, где на него можно посмотреть уже своими глазами.
«Паблик открыл мой друг Федя Мельников два года назад. Он довольно долго занимался фотографией и любил снимать места, в которых обитают люди. В первое время в паблике были только фотографии наших друзей, потому что мы все снимали на пленку лет пять и складывали фотографии в стол»
Создатель журнала Андрей Уродов надеется, что этот онлайн-архив разрушенных российских дворов с конкретными координатами привлечет внимание тех, кто может помочь с ремонтом. По его словам, люди присылают фотографии в пабоик из эстетических соображений, но кто-то из них наверняка поддержит эту идею. У «Русских дворов» на сегодняшний день более 34 тысяч подписчиков.
Авторы сообщества также планируют связаться со знакомыми из фонда «Городские проекты» Ильи Варламова и Максима Каца.
«Сейчас на сайте снимок из Сыктывкара висит, а там как раз запустилась около года назад эта штука активно и люди восприняли это положительно. Идея с картами клевая, потому что фотография — это все же художественный прием, поэтому все скептики смогут побродить по дворам через сервисы Google или Яндекс»
По словам создателя «России без нас», 18 июня подписчики «Русских дворов» прислали 12 фотографий. Столько их приходит почти каждый день, и уже не хватает времени, чтобы оценить снимки объективно. Публикуют в день примерно четыре фотографии. За два года получилось 3304.
***
Первый номер журнала «Россия без нас» был опубликован в интернете год назад. С тех пор вышло семь номеров. Авторы журнала путешествуют по России и рассказывают о ней «подросткам, тоскующим по временам и эпохам, в которых им не удалось пожить». «Россия без нас» — это некоммерческий проект. Редакции у журнала нет, только авторы. http://tvrain.ru/articles/russkie_dvory-389503/
Фото: Федор Мельников, Андрей УродовКак говорит Жванецкий: а куда мы идем? Что собираемся открыть, в чем участвовать? Как собираемся изменить нашу планету? Да пусть не планету, а просто нашу страну. Что собираемся построить и, главное, в какие сроки? Как готовим страну к высокотехнологичному будущему, тому самому будущему, когда деньги в казну будут приносить, да и уже приносят, не углеводороды, а высокие умы, свободная экономика и обмен идеями?
rodinaussr.livejournal.com
"Россия без нас" - журнал студента 3 курса образовательной программы "Журналистика" – Новости – Факультет коммуникаций, медиа и дизайна – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
5 октября в четырех магазинах Москвы, а именно в "Ходасевич","Циолковский", "Гоголь books" и Feelosophy, в продажу поступил журнал, созданный студентом факультета коммуникаций, медиа и дизайна Андреем Уродовым.
Как написано на сайте журнала, это "журнал для подростков, тоскующих по временам и эпохам, в которых им не удалось пожить".Андрей Уродов о том, откуда появилась идея и о чем журнал:
"Так получилось, что мои друзья открывали Посольство Ломографии в Москве, и я с ними там время проводил. Это было крутое время, потому что они занимались любимым делом – фотографией – и получали за это деньги. Спустя какое-то время, все это затихло, и мы оказались на кухне в Перово с архивом в 10 тысяч фотографий, которые мы успели наснимать с 2008 года.
Делать с этими фотографиями было абсолютно нечего. И мы решили как-то разбить их по темам. Но ничего не вышло из-за нашей лени. Архив негативов и сейчас стоит под столом, а пленки завернуты в страницы из старых номеров «Русского репортера».
Журнал появился, потому что мне было скучно. Так вообще часто происходит в России. Люди делают что-то, потому что вокруг не происходит ничего. На новогодних каникулах я поехал домой, на север. И вот ровно в течение этих десяти дней там было очень глухо. Ты просыпаешься, а за окном валит снег. Проходит два дня – опять снег. Никто не работает, на улице пустота – праздники же. Зимняя спячка. Я сверстал первый корявый номер «России без нас» и закинул его в одноименный паблик. В то время он ничего особенного из себя не представлял. Мы с друзьями публиковали в нем какие-то вымышленные миниатюры и тексты. И как-то незаметно для нас журнал зажил своей жизнью. Появились первые читатели. Теперь у нас есть определенный список авторов, пищущих из номера в номер. Ну, и наши друзья из разных уголков России никуда не делись.
Мы не пытаемся сделать журнал, который обращен только в прошлое. Ностальгировать, конечно, хорошо, но не до такой же степени. Мы пытаемся найти символы, которые для нас, поколения конца 80-ых начала 90-ых, являются куда более значимыми, чем георгиевская ленточка на майонезе в «Пятерочке» или Олимпиада в Сочи. Словом, всем уже надоело то, во что власть превращает то немногое, что ещё хоть как-то объединяет людей в этой стране. Люди устали от того, что символы их страны превращают в простой инструмент политического пиара. У нашего поколения куда больше общего с раздолбанными дворами, зачитанными книжками из детских библиотек, переписанными аудио-кассетами и дедушкиными сигаретами «Балканская звезда», чем с тем, что сегодня показывают по телевизору. Все наше детство прошло в абсолютно пустом пространстве, которое мы лично наполняли какими-то ориентирами. Дворовый футбол, одежда старших братьев и сестер, копание картошки на даче, первые драки в школе – про это любой русский человек вам расскажет куда лучше нашего журнала".
Чтобы собрать деньги на печать в типографии, ребята запустили сбор средств на сайте planeta.ru.
О ребятах уже рассказывали несколько интернет изданий, например, The Calvert Journal, urbanurban, furfur, w-o-s.
У ребят есть своя страница ВКонтакте http://vk.com/russialone, на Facebook https://www.facebook.com/russialone и уже большое количество поклонников их творчества.
Мы поздравляем Андрея и его команду, а именно Федю Мельникова, Иру Дмитриеву, Дениса Касянчука, и желаем им удачи и творческих успехов.
cmd.hse.ru
Основатель «России без нас» о трудностях самиздата
«Мы слушали радио, читали газеты, кликали по вкладкам в сети, но там говорили о какой-то другой России. Перед нами все реже появлялась страна, в которой мы живем. Ближайшими ориентирами в пространстве стали не соседи по лестничной клетке, а мифические «враги Родины». Но с этим смирились не все.
Мы делаем журнал именно для таких людей. Назовем их эмигрантами. Внутренними или внешними – неважно. Мы пишем для тех, кому интересна российская действительность: простая и не приукрашенная. Мы верим в неангажированный патриотизм и призываем замечать удивительное, радоваться людям, которые живут вокруг нас. А если вы уже уехали, то здесь сможете найти ту Россию, в которую захочется вернуться.
Добро пожаловать домой».
Проект «Россия без нас» создан людьми без журналистского образования. Они когда-то много снимали, а когда снимков накопилось порядка 10 тысяч, решили сделать фотожурнал. Потом появились небольшие рассказы. На сегодняшний день количество их подписчиков в «ВКонтакте» перевалило за 32 тысячи человек, а каждый пост собирает порядка тысячи лайков. Ребята уже выпустили 7 печатных номеров и книгу.
Мы поговорили с основателем «Россия без нас» Андреем Уродовым о том, с чем придется столкнуться создателям независимых журналов в России.
Андрей Уродов, основатель «Россия без нас»
Кто пишет
«У нас нет редакции как таковой. Постоянно над журналом, сайтом и социальными сетями работает 2-3 человека. Когда нет времени, один человек может доделывать сайт, ве
www.be-in.ru
Россия: без кого? | openDemocracy
Журнал “Россия без нас” создал Андрей Уродов. “Россия без нас” выпускается в Москве и принадлежит к небольшому числу онлайн-изданий, которые дают новому поколению россиян совершенно иные возможности фиксировать и транслировать свой опыт. Здесь есть ироническая интонация и великолепное умение использовать присланные читателями фотографии для того, чтобы рассказать личные истории со всех уголков страны.
Сайт существует за счёт подписки, и бескорыстный труд его создателей приносит очевидные успехи: примерно 30000 посетителей в месяц и 100000 подписчиков на страницу журнала в сети Вконтакте. Проект Андрея Уродова предлагает независимый и радикально новый способ взаимодействия с социальными проблемами сегодняшней России.
“Россия без нас” создаёт мрачную, но не лишённую надежды картину действительности. Чему могут научиться у журнала другие российские медийные инициативы?
На сайте написано, что ваш журнал «для подростков, тоскующих по временам, в которых им не удалось пожить”. Мне особенно понравилась блестящая история «Навыки эмиграции». Она напомнила про сборник рассказов Сергея Довлатова «Чемодан». Судя по названию проекта, ваши читатели и авторы - эмигранты, но не в прямом смысле слова. От чего бегут они, по вашему мнению? Что означает для вас название проекта?
Я довольно долго не мог подобрать слова, чтобы объяснить, о чём же всё-таки “Россия без нас”. Это не тематическое сообщество, а, скорее, журнал-ощущение, именно поэтому на главной странице сайта было написано, что он создан для “подростков, тоскующих по временам и эпохам, в которых им не удалось пожить”.
Это отнюдь не означало, что нам хочется вернуться в СССР или оказаться в России девяностых. Дело в другом. Мы чувствовали, что поколение людей, рождённых в конце 80-х и начале 90-х, объединяет одна простая штука. Они вообще не понимают, как и почему оказались в той стране, в которой они живут сегодня.
Когда рушился Советский Союз, многие из нас ползали дома под столами и учились выговаривать первые буквы. Во время расцвета журналистики в 90-х мы уже смотрели телевизор, слушали радио, вырезали что-то из журналов, делали аппликации, рисовали на газетах загогулины фломастерами.
Мы почувствовали эту эпоху вслепую: пощупали, потрогали и помяли, увидели картинки и услышали отрывки фраз из телевизора, но ничего не поняли
Мы почувствовали эту эпоху вслепую: пощупали, потрогали и помяли, увидели картинки и услышали отрывки фраз из телевизора, но ничего не поняли. Мы были детьми. Теперь мы выросли и можем адекватно оценивать то, что происходит вокруг.
Мы читаем, смотрим, спорим и сомневаемся. Мы хотим быть тут, когда все вдруг узнают, для чего всё было именно так. “Россия без нас” как раз про это ощущение. Это страна случилась без нас, а теперь мы оказались в ней. И в какой-то мере, эти 20 – 25-летние ребята ответственны за то, что с ней будет дальше.
Ваш проект рассказывает множество личных историй—от бездомных на московском Арбате до продавца швармы и российского предпринимателя в Словении. Что вас вдохновляет в поисках темы? Что вдохновляет ваших авторов, и кто они?
Мы всегда ориентировались на личные истории, потому что время говорит языком своих очевидцев. О перестройке, 90-х и ранних нулевых уже написаны сотни книг. Сейчас к изучению этого времени подключаются и молодые учёные, чего только стоит проект “Последних 30”, но нашему журналу всё же ближе внесистемный подход.
Мы не пытаемся объяснить людям прошлое, напротив, мы ищем отголоски того, что уже случилось, в нашей повседневности
Мы не пытаемся объяснить людям прошлое, напротив, мы ищем отголоски того, что уже случилось, в нашей повседневности. Именно для этого нам нужно брать интервью у продавца шаурмы в Москве, разговаривать с мичманом, который теперь продаёт новогодние ёлки в Казани, искать в Нижнем Новгороде дядю Лёшу, который работал инкассатором, а стал городским сумасшедшим. Инженеры стали рыбаками, филологи – бизнесменами, партийные работники – дальнобойщиками.
Жизни миллионов людей в 90-е и нулевые оказались вывернутыми наизнанку. И главное, что этот процесс не спешит заканчиваться. Люди бросают работу в родном городе и уезжают на вахту, уходят из университета и пытаются эмигрировать в другую страну. Всё это волны ещё того времени – социальная неприкаянность и постоянный поиск своего жизненного пути. Мы хотим привлечь внимание к тому, что на фоне громких новостей где-то рядом живет огромная масса людей, которые уже стали или чувствуют, что становятся ненужными.
Это отклонение, которое стало повседневностью, поэтому об этом нужно говорить. Наш журнал создан для того, чтобы объединить молодых людей вокруг этой проблемы и заставить их рефлексировать, сопереживать и создавать новое.
Самиздат в таком формате—дело непростое. У печатной версии, например, очень маленький тираж. Откуда берутся деньги для публикации? Есть у вас возможность—и желание—сотрудничать с крупными компаниями?
Первые номера “России без нас” выходили тиражом в 20-30 копий. В прошлом году нам удалось собрать 150 тысяч рублей на печать шестого номера через краудфандинг. Вышло 700 журналов, мы развезли их своими силами по независимым книжным магазинам Москвы и Петербурга, остальные экземпляры отправили почтой в 15 городов России и Украины.
Журнал не окупился, но мы добавили своих денег и напечатали следующий номер. Ещё на один нас не хватило, поэтому мы решили остановить это дело на год и заняться сайтом, который теперь работает по платной подписке и может приносить какие-то копейки на печатную версию. Это некоммерческий проект, поэтому мы тупо вкладываем все деньги в следующий номер. Скоро планируем напечатать девятый выпуск.
Мы не хотим сотрудничать с большими компаниями, потому что они давно обозначили свои приоритеты. Это деньги. Популярные молодежные издания в России пишут не для людей, а для рекламодателей, особенно в кризис. Им плевать, если от них уходит читатель, но они сделают всё, чтобы заказчик рекламы остался доволен. От их постоянных спецпроектов уже хочется блевать, но они уверяют себя тем, что их материалы одновременно полезны для читателя и приносят прибыль.
Правда, люди тоже не дураки. Они хотят быть сообществом, а не источником трафика
Правда, люди тоже не дураки. Они хотят быть сообществом, а не источником трафика. Мы предлагаем людям другую схему – посещение сайта за ежемесячный взнос, деньги с которого пойдут на печать журнала и оплату работы редакции.
Если я не ошибаюсь, проект "Россия без нас" начался одной долгой зимой с архива тысячи неиспользованных фотографий. Какую роль играет для вас фотожурналистика?
У нас в команде никогда не было профессиональных журналистов и фотографов. Мы с друзьями очень много снимали на плёнку года так с 2008-го, поэтому у нас накопился огромный архив фотографий, порядка 10 тысяч снимков. С этого мы и начали.
Мы постоянно пополняем наш фотобанк, а перед тем, как прочитать новый текст, спрашиваем автора – у тебя точно есть пять хороших фотографий? Без этого никак.
Как бы вы оценили журналистику в России? Как реагируют читатели на вашу работу?
Мы сделали первый журнал в январе 2014 года и тогда мне нравился только один сайт – W-O-S.ru, потому что их видеоредакция посылала в жопу всех модников и приходила пьяной на гламурные показы и летние фестивали. Конечно, всегда был крутой “Большой город” с простыми городскими историями.
Были большие издания, которые освещали социальные темы, но тогда они казались какими-то отсталыми – плохая вёрстка, маленькие картинки. В общем, нужно было прорываться через всё это, чтобы прочитать хороший текст. Сейчас многие сделали редизайн. Слышал, что даже “Новая газета” как-то изменится. И правильно, молодая аудитория пропускает там великие тексты, потому что они смотрят на интернет другим глазами. Хороший пример – “Такие дела”, он в этом плане очень дружелюбен.
Что касается нашего сайта и отношения людей – нам приятно, что на почту приходят письма от читателей самых разных возрастов и, даже если они не согласны, то мы смогли взять какую-то общую ноту, которая их задела.
Вы связаны с популярным проектом “Русские Дворы”, у этой страницы очень много подписчиков. Насколько я знаю, этот проект появился чуть раньше. Скажите пару слов о “Русских дворах”.
"Русские дворы" – это сообщество Вконтакте, которое появилось в сентябре 2013 года и к настоящему времени обросло огромным количеством клонов. В самом начале мы выкладывали там свои фотографии дворов, сделанные на плёнку. Короче, мы частично размещали там архив "России без нас", потом люди стали присылать свои фотографии и делиться ими.
Мы сознательно не указываем город, где было сделано фото, потому что считаем, что русский двор - это одно большое полотно
Мы сознательно не указываем город, где было сделано фото, потому что считаем, что русский двор - это одно большое полотно. От Калининграда до Владивостока во всех дворах можно найти что-то близкое и родное. Наверное, поэтому в сообществе теперь почти 50 тысяч подписчиков.
В течение какого-то времени мы обновляли рубрику на сайте, публиковали там дворы, которым нужна помощь. Хотели сделать такой инструмент для молодых людей, с помощью которого они могли бы отправить письмо чиновникам и сообщить о том, что их дом или двор нуждается в срочном ремонте.
Но на это у нас пока не хватает времени и сил, поэтому рубрика находится в разработке и, возможно, запустится уже в новом виде к весне. И да, у нас есть аккаунт в инстаграме, общий для журнала и сообщества дворов: russiawithoutus.
Вам предложили издать книгу. Что из этого вышло?
Все друзья, которые работали с крупными издателями, отговаривали нас от этого. Но в августе прошлого года мы встретились с ребятами из АСТ, и нам показалось, что они вполне адекватные и с ними можно работать. Издательство АСТ поглотило огромное количество конкурентов, поэтому сейчас внутри него функционирует куча импринтов - редакций со своим профилем.
Мы работали с редакцией “Времена”. Они подготовили нашу книгу примерно за месяц и понесли ее на утверждение к руководству АСТ. И тут началось самое интересное. Все правки, отправленные ребятам из редакции, застревали именно на этой стадии. По сути, работники редакций не могут ничего изменить, как бы они ни хотели сделать крутую книгу.
Если что-то запрещают «сверху», то все – это табу. То же происходит с версткой и вычиткой книги. Как только ее «тормозят» руководители издательства, у дизайнера и корректора появляется куча новых проектов. На исправление старых книг у них уже просто нет времени, потому что загруженность там огромная. Мы не могли утвердить свой вариант обложки с ноября по январь.
Наш план очень простой – донести нашу идею народного финансирования до подписчиков, расширить редакцию и не умереть до лета, потому что жрать гречку бесконечно нельзя
В итоге книгу опубликовали с теми рекламными анонсами, которые, по мнению руководства АСТ, должны были увеличить продажи. После всех пререканий отложенная на несколько месяцев книга вышла почти в первоначальном ноябрьском варианте. Девушка, которая вела наш проект, уволилась из издательства после этой публикации.
Благодаря новым технологиям появились еще больше возможности разработать аудиовизуальные материалы на интернете. Какие у вас планы на будущее?
Наш план очень простой – донести нашу идею народного финансирования до подписчиков, расширить редакцию и не умереть до лета, потому что жрать гречку бесконечно нельзя.
Фотографии: Сергей Храпов, Павел Гражданский, Андрей Уродов, Федор Мельников.
www.opendemocracy.net
«В какой-то момент потребление перестает давать удовлетворение»
Андрей Уродов, создатель культового журнала “Россия без нас”, о том, какие СМИ сейчас интересно читать и почему русским подросткам надоели статьи про Музеон и про рестораны.
— Андрей, почему ты поступил именно на журфак? Давно ли у тебя появился интерес к журналистике?
— Я учился в физмате. В одиннадцатом классе прогулял информатику и пошел на олимпиаду по литературе, на которой меня приняли за умного. Так я не стал программистом и стал журналистом из-за одного прогула.
— Не разочаровался ли ты в журналистике? Ты видишь свое будущее, связанное именно с этой специальностью?
— Сложно разочаровываться в том, что ты никогда не делал. Я не работал новостником, репортером, фотокорреспондентом. Я вообще пока не занимался журналистикой. Поэтому и разочарований у меня никаких нет. Есть осадок от дерьмовых компаний, которые работают в этой сфере. Но так происходит в любом деле. К самой журналистике, как к какому-то внутреннему позыву обсуждать и рассказывать, это никакого отношения не имеет.
— Назови своих любимых журналистов, писателей, медийных личностей, на которых ты равняешься и которые повлияли на твою деятельность.
— Я до университета вообще не читал прессу и даже не знал, кто такой Прохоров году так в 2010-ом. Я тогда пришел домой к девочке, чтобы чаю выпить, а там ее мама оказалась. И она меня спрашивает, мол: «Что делать будешь после школы?» Я ей говорю: «Может на журфак пойду». Я так всем отвечал, кто интересовался, потому что не знал, чем я хочу заниматься в жизни. Она, видимо, подумала, что мы с ней на одной волне; начала затирать про президентские выборы: «А вы знаете кто такой Прохоров?» Я, немного замявшись, выдаю: «Журналист?» Короче с девочкой той у нас ничего не получилось. А журналист у меня любимый — Елена Костюченко.
— А каким российским СМИ ты отдаёшь предпочтение и почему?
— Кольте.ру — за то, что они уже который год на плаву и продолжают писать о том, что кажется важным им. Умер какой-нибудь литературный критик — мы напишем. И нам пофиг на то, что вы его не знаете. Должны, значит, быть в курсе. Читайте — просвещайтесь. Вот это крутой подход.
«Дождю» — за их спецпроекты типа последнего фильма Андрея Лошака.
Медузе и старой Ленте, старому печатному «БГ». Короче, я обычный человек. Радуюсь, когда вижу в ленте репортажи или статьи, где журналиста мало, а героя много. И человек говорит, а журналист молчит: чего-то там спрашивает иногда и дома потом в логическом порядке выстраивает абзацы расшифрованного текста.
— Где и как ты приобретал свои навыки журналиста вне вуза?
— Мне кажется, что мои навыки пока схожи с теми, что есть у любого человека, который закончил школу. Писать хотя бы на троечку нас там всех научили. Я какое-то время был внештатником в «БГ». Вот, наверное, и все, что я делал в журналистике. Из тех месяцев я вынес одно простое правило: «Андрей, пиши человеческим языком». За полезными советами лучше обратиться к тем, кто работает на «Дожде» или в «Открытой России», на «Коммерсанте». Благо, таких людей у нас много.
— Ты задумывался о том, как «Россия без нас» влияет на читателей? Могут ли такие проекты изменить общественные ценности?
— Мы изначально старались журналом выразить какой-то патриотизм, который присутствует в людях, живущих у нас в стране. Ну, чувство какое-то, которое существует обособлено от власти, национальной идеи, партии, президента. «Патриотизм», конечно, говорить не стоило, потому что это слово приобрело в нашей стране отрицательную ноту благодаря действиям власти. То есть, если ты патриот, то вот тебе ленточка, автомат и побежал «за Родину». Это подмена понятий. Но вот, к примеру, есть пространство русских дворов — и оно везде одинаковое — с небольшими изменениями от Балтийска до Чукотки. И это у всех вызывает какую-то одну необъяснимую эмоцию. И таких эмоций очень много, главное их найти. В России вообще хорошие люди живут, но про них никто не пишет и с ними никто не разговаривает.
Общественных ценностей сейчас в России практически нет, люди живут очень одиноко, особенно в регионах. Они никак не пересекаются друг с другом, а тем более с властью. Мы в журнале просто пытаемся их познакомить заново с самими собой и показать, что есть целые социальные группы, которые остались «за бортом». У них нет своего СМИ, нет своего языка в обществе.
Андрей Уродов и книга «Россия без нас». Фото: Маргарита Галактионова— А как этот проект повлиял именно на тебя?
— Я похудел на шесть килограммов.
— Почему журнал приобрел такую популярность? Связано ли это как-нибудь с тем, что вы «вышли» за рамки интернета и начали публиковаться?
— Я бы не сказал, что он популярен. Просто люди устали читать про дрисню. Я так условно называю вещи, о которых пишут сейчас популярные среди молодежи издания. Все эти «давайте купим кроссовки, а потом пойдем жрать сэндвичи, гулять в Музеоне, обсуждать, какую крутую перепланировку сделали в спальных районах Стокгольма и сколько стоит медицинская страховка в Германии» — ну, это же просто какое-то насилие. Люди живут в говне, просыпаются — смотрят в окно на говно, идут в столовую и едят говно, а им говорят — нет, еще вот немножко, потерпи, друг, и ты отложишь деньги на новую пару кед, купишь путеводитель «Афиши», попутешествуешь под одеялом — почувствуешь себя счастливым. В какой-то момент потребление перестает приносить удовлетворение. Молодые ребята просыпаются в новых кроссах, а вокруг по-прежнему говно.
Наш посыл был как раз в том, чтобы рассказывать про живых людей в этом будничном аду и путешествовать в такие места, где красиво, просто потому что это всегда было так.
Короче, люди хотят жить и быть сильными, пока СМИ предлагают им посидеть в десяти модных ресторанах, сходить за шмотками, перенять чужой опыт — прочитать перевод какого-нибудь исследования по урбанистике, словом, попытаться по возможности ничего не замечать вокруг, получать какие-то псевдознания и не [говорить лишнего].
В последнее время появляются какие-то единичные хорошие материалы, но этого мало. Почему люди не читают, к примеру, «Новую газету»? Вот если бы она была сверстана, как издания LAM, – читали бы, я уверен. Короче, это какой-то крик в пустоту.
Выпуски журнала «Россия без нас». Фото: Андрей Уродов— В одном из своих интервью ты сказал: «Мы не пытаемся сделать журнал, который обращен только в прошлое». Таким образом, прошлое в журнале — это ностальгия, настоящее — это те символы нынешней жизни, которые вы находите по всей стране, а что тогда будущее?
— Будущее у всех свое, потому что его никто не сверяет с пульсом страны. Пульс этот постоянно пытаются найти, но то ли его нет совсем, то ли он уже и не нужен никому. Люди очень долго учились жить в своих микрогосударствах. И научились. Шеф на работе — это президент, прогул или опоздание — административное нарушение, выговор, позор, арест, расстрел — лишение премии. Поэтому лучше никому не перечить и тихо работать. В бюджетной сфере же какой-то ад творится. Многие люди в таких условиях уже лет двадцать прожили. Их микрогосударство ничуть не младше нашей страны.
Выпуск № 7. «Россия без нас». Фото: Андрей Уродов— О чем важнее всего сейчас рассказывать людям?
— О людях вокруг.
— Сейчас многие молодые люди пытаются найти себя в таких же творческих проектах, но это не всегда выходит. Порой просто страшно иметь «собственный голос», который отличается от других, а иногда не хватает вдохновения или уверенности. Что бы ты посоветовал ребятам в начале их творческого пути?
— Быть с читателем на равных.
hit.media
