Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Золотое руно (журнал). Журнал золотое руно
Золотое руно (журнал) — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
| Золотое руно | |
| литературный и художественный | |
| 1 раз в месяц | |
| русский и французский | |
| Российская империя | |
| 1906—1909 | |
Российская империя «Золото́е руно́» (фр. Toison d'or) — ежемесячный художественный и литературно-критический журнал, выходивший в Москве в 1906—1909. Редакция и контора располагались на Новинском бульваре. Всего вышло 34 номера журнала. Название восходит к петербургскому символистскому кружку «Аргонавты». Задумывался он как продолжение петербургского «Мира искусства».
Редактор-издатель — Н. П. Рябушинский, фактический руководитель литературного отдела в первое время — С. А. Соколов (Кречетов). Значительные финансовые средства, вложенные в «Золотое руно» Рябушинским (беспрецедентные для модернистских изданий), способствовали как привлечению широкого круга именитых сотрудников, так и высокому художественному уровню оформления журнала. Журнал содержал обильные иллюстрации (виньетки и другие украшения страниц, выполненные Л. Бакстом, Е. Е. Лансере, К. А. Сомовым и другими крупными российскими и зарубежными художниками, цветные снимки портретов и пейзажей, специально к публикациям в журнале подготовленные портреты авторов, которые составили большую портретную галерею). Первые полгода выходил параллельно на русском и французском языках, причём на французский переводились и поэтические тексты. С 1908 издатель отказался финансировать формат «кварто», выбранный для репродукций произведений искусства.
Первоначально в «Золотом руне» печатались основные представители русского символизма. После ухода Соколова-Кречетова вследствие конфликтов с Рябушинским в 1907 году с журналом порвали В. Я. Брюсов, Андрей Белый, Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмин, Ю. Балтрушайтис. Руководящую роль в литературном отделе «Золотого руна» стали играть Вяч. Иванов, А. А. Блок, Г. Чулков, С. А. Ауслендер.
Первоначально не имевший чёткой программы, в этот период журнал вёл полемику с журналом «Весы», противопоставив эстетизму и индивидуализму «Весов» понимание искусства как религиозно-мистического «соборного» действия. Особое значение имели статьи Блока о гражданской ответственности художника перед народом и обществом.
В «Золотом руне» сотрудничали также К. Д. Бальмонт, Фёдор Сологуб, Н. Минский, М. А. Волошин, С. Городецкий, В. Розанов, И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, Б. К. Зайцев, А. М. Ремизов, Б. А. Садовский, К. Чуковский, французский поэт Мерсеро и другие. «Золотым руном» были изданы книги Бальмонта, Сологуба, Блока, Ремизова и других писателей. Журнал организовал художественные выставки «Голубая роза» (1907) и «Салон Золотое руно» (1908).
Источники
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
Напишите отзыв о статье "Золотое руно (журнал)"
Ссылки
- [www.silverage.ru/magazins/runo.html Журнал «Золотое руно»]
- [media.utmn.ru/library_view_book.php?chapter_num=26&bid=68 «Золотое руно» и «Аполлон»]
- [www.nasledie-rus.ru/podshivka/8711.php История художественного журнала «Золотое руно» и биография его издателя Н. П. Рябушинского (1877–1951)]
- [tv-dialog.ru/video.php?id=254 Журнал "Золотое руно" в авторской телепрограмме Александра Карпенко "Книги и люди", выпуск №21]
Отрывок, характеризующий Золотое руно (журнал)
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать… Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено. Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят. Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город. Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.wiki-org.ru
Золотое руно (журнал) — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
| Золотое руно | |
| литературный и художественный | |
| 1 раз в месяц | |
| русский и французский | |
| Российская империя | |
| 1906—1909 | |
«Золото́е руно́» (фр. Toison d'or) — ежемесячный художественный и литературно-критический журнал, выходивший в Москве в 1906—1909. Редакция и контора располагались на Новинском бульваре. Всего вышло 34 номера журнала. Название восходит к петербургскому символистскому кружку «Аргонавты». Задумывался он как продолжение петербургского «Мира искусства».
Редактор-издатель — Н. П. Рябушинский, фактический руководитель литературного отдела в первое время — С. А. Соколов (Кречетов). Значительные финансовые средства, вложенные в «Золотое руно» Рябушинским (беспрецедентные для модернистских изданий), способствовали как привлечению широкого круга именитых сотрудников, так и высокому художественному уровню оформления журнала. Журнал содержал обильные иллюстрации (виньетки и другие украшения страниц, выполненные Л. Бакстом, Е. Е. Лансере, К. А. Сомовым и другими крупными российскими и зарубежными художниками, цветные снимки портретов и пейзажей, специально к публикациям в журнале подготовленные портреты авторов, которые составили большую портретную галерею). Первые полгода выходил параллельно на русском и французском языках, причём на французский переводились и поэтические тексты. С 1908 издатель отказался финансировать формат «кварто», выбранный для репродукций произведений искусства.
Первоначально в «Золотом руне» печатались основные представители русского символизма. После ухода Соколова-Кречетова вследствие конфликтов с Рябушинским в 1907 году с журналом порвали В. Я. Брюсов, Андрей Белый, Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмин, Ю. Балтрушайтис. Руководящую роль в литературном отделе «Золотого руна» стали играть Вяч. Иванов, А. А. Блок, Г. Чулков, С. А. Ауслендер.
Первоначально не имевший чёткой программы, в этот период журнал вёл полемику с журналом «Весы», противопоставив эстетизму и индивидуализму «Весов» понимание искусства как религиозно-мистического «соборного» действия. Особое значение имели статьи Блока о гражданской ответственности художника перед народом и обществом.
В «Золотом руне» сотрудничали также К. Д. Бальмонт, Фёдор Сологуб, Н. Минский, М. А. Волошин, С. Городецкий, В. Розанов, И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, Б. К. Зайцев, А. М. Ремизов, Б. А. Садовский, К. Чуковский, французский поэт Мерсеро и другие. «Золотым руном» были изданы книги Бальмонта, Сологуба, Блока, Ремизова и других писателей. Журнал организовал художественные выставки «Голубая роза» (1907) и «Салон Золотое руно» (1908).
Примечания
Источники
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.
Видео по теме
Ссылки
wikipedia.green
Золотое руно
«Золотое Руно» - это лучший и самый шикарный литературно-художественный журнал из числа выходивших на рубеже XIX-XX века в России (1906-1909). Журнал элитарный, рассчитанный на интеллектуалов, художников, искусствоведов, критиков, поставивший целью просвещать и знакомить образованную публику с последними достижениями в мировой и русской культуре.
Выходил всего четыре года, но уже в первый год стал чрезвычайно популярным и превратился в яркое явление русской культурной жизни. «Золотое Руно» объединило практически весь цвет писателей, поэтов и художников Серебряного века. С него начался русский авангард; он впервые познакомил Россию с французскими художниками, которых в самой Франции никто не принимал всерьез.
Здесь Блок начал выступать в роли литературоведа и критика, заложив основы теории символизма. «Золотое Руно» впервые стало организовывать выставок русского авангарда («Голубая роза») и художников новой волны французской живописи («Салон Золотого Руна»). Издательская деятельность журнала не ограничивалась только журналом, позднее стали выпускаться книги писателей и поэтов-символистов.
Открывался первый номер «Руна» Врубелем, что было продуманным и сознательным шагом. Именно этого художника, кумира символистов новой волны, «Золотое Руно» сделало своим камертоном, настраивая читателей и себя на высочайший эстетический уровень. Врубель являлся духовным ориентиром журнала, которому он оставался верен до конца.
Перечислим лишь некоторые имена, позволяющие понять масштаб издания, его влияние на культурную жизнь и какую высокую планку он держал. С журналом сотрудничали художники К.Сомов, Е.Лансере, Л.Бакст,М.Добужинский, М.Нестеров, Н.Рерих, В.Борисов-Мусатов, М.Сарьян, К.Петров-Водкин, С.Судейкин, Н.Гончарова, М.Ларионов; поэты А. Блок, А.Белый, Д.Мережковский, Вяч. Иванов, В.Брюсов, С. Городецкий, К.Бальмонт и многие другие.
Вокруг журнала сразу же возникла полемика и все четыре года атмосфера журнала была наполнена скандалами, сплетнями, интригами, связанными, прежде всего, с фигурой его спонсора и издателя – Николаем Павловичем Рябушинским. Но не только. Подливало масла в огонь и соперничество с другим журналом символистов «Весы», который редактировал Валерий Брюсов, так объяснявший причину этих бесконечных свар:
«Слишком много нас расплодилось, и приходится поедать друг друга, иначе не проживешь».
Впрочем, несмотря на это, история уже оправдала и существование журнала «Золотое Руно», и жизнь непутевого Николаши, как звали в семье богатого издателя журнала, с широтой русской души и купеческой щедростью вкладывавшего, не скупясь, тысячи и тысячи в свое любимое детище.
И всё было бы тихо и мирно, если бы он не претендовал на роль редактора, с чем не могли согласиться его сотоварищи. Но у Николая Павловича было звериное чутье на всё красивое и по-настоящему ценное, что он постоянно и демонстрировал не только в журнале, но и в организации выставок, проходивших под эгидой журнала.
«Голубая роза» - тому подтверждение. Выставка открылась через год после начала издания журнала, в марте 1907 года, и стала высшим достижением русского модерна и началом триумфа русского авангарда. В 2017 году исполнилось ровно сто десять лет со дня открытия этой потрясающей выставки. Рябушинский до конца дней гордился ею, считая, что это было высшим его достижением.
Несколько слов об этом человеке - меценате, издателе, коллекционере, художнике, писателе. Этот «отщепенец» в двадцать три года отказался участвовать в коммерческих делах отца и братьев, но после получения своей доли наследства, не стеснялся сорить деньгами, заработанными семьей, налево и направо. Дело дошло до того, что старшие братья вынуждены были, чтобы остановить буйство молодого отпрыска, взять его под опеку на пять лет, что пошло ему на пользу.
В это время он объездил многие стран, где его интересовало только искусство. Из поездок он привозил вазы, картины, сабли, разную бытовую утварь. В конечном итоге, возвратившись в Россию, он окончательно определился со своим будущим: только искусство и ничего больше. Благо, что для этого у него были средства, и немалые. Их-то он и предполагал использовать на исполнение своих планов.
А планы у него были грандиозные: ни больше, ни меньше, как стать вторым Сергеем Дягилевым и издавать журнал, который бы продолжил традиции просвещения и популяризации искусства, начатого журналом «Мир искусства», прекратившего своё существование в 1904 году. Это Рябушинскому принадлежит крылатая фраза «Богатство обязывает». И свои обязательства перед Отечеством и русской культурой Николай Павлович выполнил.
Здесь мне вспоминается "Хвала богатым" Марины Цветаевой:
…И засим, с колокольной крыши Объявляю: люблю богатых! За их корень, гнилой и шаткий, С колыбели растящий рану, За растерянную повадку Из кармана и вновь к карману. За тишайшую просьбу уст их, Исполняемую как окрик. И за то, что их в рай не впустят, И за то, что в глаза не смотрят…. … И за то, что в учетах, в скуках, В позолотах, в зевотах, в ватах, Вот меня, наглеца, не купят - Подтверждаю: люблю богатых!
Название журнала Николай Рябушинский заимствовал из рассказа Андрея Белого «Аргонавты», в котором есть такие слова:
«Буду издавать журнал «Золотое руно». Сотрудниками моими будут аргонавты, а знаменем — Солнце. Популярным изложением основ солнечности зажгу я сердца. На весь мир наведу позолоту. Захлебнемся в жидком солнце».
Мечта о журнале-светоче была очень заманчивой, но мало кто верил, что этот малообразованный, неискушенный в искусстве, самоучка и дилетант, бесшабашный и безбашенный купчишко с золотым мешком сможет создать что-то путное. До сих пор является загадкой, как ему удалось сотворить это чудо.
Значит, несмотря на всю свою бестолковость, он оказался незаурядной личностью с мощной энергетикой и организаторскими способностями. Первый номер журнала, изданный на лучшей бумаге, красивый и большой (потом его формат уменьшился) предстал действительно как Солнце, символизируя собой конец сумрака ночи и начало новой Жизни.
Претендуя на лавры Дягилева, Рябушинский хотел, чтобы русское искусство узнали не только в России, но и на западе. Для этого первые полгода «Руно» выходило на русском и французском, но сложности с переводом, а также финансовые проблемы, заставили отказаться от этой идеи, хотя подписка на журнал шла и за рубежом.
Самое важное это то, что журнал популяризировал не только западно-европейское искусство, но и искусство молодых отечественных художников-новаторов, а также древнерусское искусство. Одним из самых значительных достижений считается издание в журнале очерков по истории русского искусства с красочными иллюстрациями.
И в дальнейшем каждый год журнал выпускал строенный номер, посвященный национальному искусству, сопровождавшийся не только иллюстрациями, но и вступительными статьями профессора А.И.Успенского. Для многих эти тексты и иллюстрации стали настоящим открытием, а их влияние на художников русского авангарда трудно переоценить.
Следующей выставкой после сенсационной «Голубой розы» стала выставка с участием картин французских художников - «Салон Золотого Руна». Она прошла в 1908 году. Здесь были представлены Ренуар, Тулуз-Лотрек, Сезанн, Ван-Гог, Дега, Писсаро, Боннар, Матисс, Жорж Брак и многие-многие другие. Всего 250 произведений. Выставка стала культурным шоком.
После этого прошли еще две выставки, последняя - в конце 1909, продолжаясь и в начале 1910 года. К тому времени журнал уже перестал выпускаться: меценат интерес к журналу утратил, да и финансовые дела его пошатнулись. Но свою миссию «Золотое Руно» выполнило, и уходил журнал с достоинством, прощаясь от имени редакции со своими читателями словами:
«Расставаясь теперь с читателями, мы вовсе не чувствуем себя утомленными. Ни постоянная борьба, которую мы в продолжение более трех лет ведем за дорогое для нас будущее искусства, ни громадные технические трудности печатания художественного отдела, ни систематическая конфискация наших номеров и изданий цензурой, ни равнодушие и кампании газетной критики не поколебали нашей энергии.
Но теперь мы ясно чувствуем, что течения, которые мы отстаивали как в области литературы, так и в области живописи уже достаточно окрепли и выразились, чтобы развиваться самостоятельно… Заканчивая нашу четырехлетнюю работу, мы уходим со спокойной уверенностью, что ничто уже не сможет заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось «Золотое Руно».
Тина Гай
Related posts
coded by nessussotvori-sebia-sam.ru
Золотое руно (журнал) — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
| Золотое руно | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| литературный и художественный | |
| 1 раз в месяц | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| русский и французский | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Российская империя22x20px Российская империя | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| 1906—1909 | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field 'wikibase' (a nil value). | |
«Золото́е руно́» (фр. Toison d'or) — ежемесячный художественный и литературно-критический журнал, выходивший в Москве в 1906—1909. Редакция и контора располагались на Новинском бульваре. Всего вышло 34 номера журнала. Название восходит к петербургскому символистскому кружку «Аргонавты». Задумывался он как продолжение петербургского «Мира искусства».
Редактор-издатель — Н. П. Рябушинский, фактический руководитель литературного отдела в первое время — С. А. Соколов (Кречетов). Значительные финансовые средства, вложенные в «Золотое руно» Рябушинским (беспрецедентные для модернистских изданий), способствовали как привлечению широкого круга именитых сотрудников, так и высокому художественному уровню оформления журнала. Журнал содержал обильные иллюстрации (виньетки и другие украшения страниц, выполненные Л. Бакстом, Е. Е. Лансере, К. А. Сомовым и другими крупными российскими и зарубежными художниками, цветные снимки портретов и пейзажей, специально к публикациям в журнале подготовленные портреты авторов, которые составили большую портретную галерею). Первые полгода выходил параллельно на русском и французском языках, причём на французский переводились и поэтические тексты. С 1908 издатель отказался финансировать формат «кварто», выбранный для репродукций произведений искусства.
Первоначально в «Золотом руне» печатались основные представители русского символизма. После ухода Соколова-Кречетова вследствие конфликтов с Рябушинским в 1907 году с журналом порвали В. Я. Брюсов, Андрей Белый, Д. С. Мережковский, З. Н. Гиппиус, М. А. Кузмин, Ю. Балтрушайтис. Руководящую роль в литературном отделе «Золотого руна» стали играть Вяч. Иванов, А. А. Блок, Г. Чулков, С. А. Ауслендер.
Первоначально не имевший чёткой программы, в этот период журнал вёл полемику с журналом «Весы», противопоставив эстетизму и индивидуализму «Весов» понимание искусства как религиозно-мистического «соборного» действия. Особое значение имели статьи Блока о гражданской ответственности художника перед народом и обществом.
В «Золотом руне» сотрудничали также К. Д. Бальмонт, Фёдор Сологуб, Н. Минский, М. А. Волошин, С. Городецкий, В. Розанов, И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, Б. К. Зайцев, А. М. Ремизов, Б. А. Садовский, К. Чуковский, французский поэт Мерсеро и другие. «Золотым руном» были изданы книги Бальмонта, Сологуба, Блока, Ремизова и других писателей. Журнал организовал художественные выставки «Голубая роза» (1907) и «Салон Золотое руно» (1908).
Источники
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
Напишите отзыв о статье "Золотое руно (журнал)"
Ссылки
- [http://www.silverage.ru/magazins/runo.html Журнал «Золотое руно»]
- [http://media.utmn.ru/library_view_book.php?chapter_num=26&bid=68 «Золотое руно» и «Аполлон»]
- [http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/8711.php История художественного журнала «Золотое руно» и биография его издателя Н. П. Рябушинского (1877–1951)]
- [http://tv-dialog.ru/video.php?id=254 Журнал "Золотое руно" в авторской телепрограмме Александра Карпенко "Книги и люди", выпуск №21]
Отрывок, характеризующий Золотое руно (журнал)
Я всегда считала, что любовь может быть только чистой, и никогда не понимала и не соглашалась с изменой. Но куртизанки Венеции были не просто женщинами, у которых покупалась любовь. Не считая того, что они всегда были необыкновенно красивы, они все были также великолепно образованы, несравнимо лучше, чем любая невеста из богатой и знатной Венецианской семьи... В отличие от очень образованных знатных флорентиек, женщинам Венеции в мои времена не разрешалось входить даже в публичные библиотеки и быть «начитанными», так как жёны знатных венецианцев считались всего лишь красивой вещью, любящим мужем закрытой дома «во благо» его семьи... И чем выше был статус дамы, тем меньше ей разрешалось знать. Куртизанки же – наоборот, обычно знали несколько языков, играли на музыкальных инструментах, читали (а иногда и писали!) стихи, прекрасно знали философов, разбирались в политике, великолепно пели и танцевали... Короче – знали всё то, что любая знатная женщина (по моему понятию) обязана была знать. И я всегда честно считала, что – умей жёны вельмож хотя бы малейшую толику того, что знали куртизанки, в нашем чудесном городе навсегда воцарились бы верность и любовь... Я не одобряла измену, но также, никак не могла уважать и женщин, которые не знали (да и не желали знать!) дальше того, что находилось за стенами их родной Венеции. Наверняка, это говорила во мне моя флорентийская кровь, но я абсолютно не выносила невежество! И люди, которые имели неограниченные возможности, чтобы ЗНАТЬ, но не хотели, у меня вызывали только лишь неприязнь. Но вернёмся в мою любимую Венецию, которая, как мне было известно, должна была в этот вечер готовиться к своему обычному ежегодному празднеству... Очень легко, без каких-либо особых усилий, я появилась на главной площади города. Всё вроде бы было как прежде, но на этот раз, хоть и украшенная по-старому, Венеция почти пустовала. Я шла вдоль одиноких каналов не в силах поверить своим глазам!.. Было ещё не поздно, и обычно в такое время город ещё шумел, как встревоженный улей, предвкушая любимый праздник. Но в тот вечер красавица Венеция пустовала... Я не могла понять, куда же подевались все счастливые лица?.. Что произошло с моим прекрасным городом за те короткие несколько лет??? Медленно идя по пустынной набережной, я вдыхала такой знакомый, тёплый и мягкий, солоноватый воздух, не в силах удержать текущих по щекам одновременно счастливых и печальных слёз... Это был мой дом!.. Мой по-настоящему родной и любимый город. Венеция навсегда осталась МОИМ городом!.. Я любила её богатую красоту, её высокую культуру... Её мосты и гондолы... И даже просто её необычность, делая её единственным в своём роде городом, когда-то построенным на Земле. Вечер был очень приятным и тихим. Ласковые волны, что-то тихо нашёптывая, лениво плескались о каменные порталы... И плавно раскачивая нарядные гондолы, убегали обратно в море, унося с собою осыпавшиеся лепестки роз, которые, уплывая дальше, становились похожими на алые капли крови, кем-то щедро разбрызганные по зеркальной воде. Неожиданно, из моих печально-счастливых грёз меня вырвал очень знакомый голос: – Не может такого быть!!! Изидора?! Неужели это и правда ты?!.. Наш добрый старый друг, Франческо Ринальди, стоял, остолбенело меня разглядывая, будто прямо перед ним неожиданно появился знакомый призрак... Видимо никак не решаясь поверить, что это по-настоящему была я. – Бог мой, откуда же ты?! Мы думали, что ты давным-давно погибла! Как же тебе удалось спастись? Неужели тебя отпустили?!.. – Нет, меня не отпустили, мой дорогой Франческо, – грустно покачав головой, ответила я. – И мне, к сожалению, не удалось спастись... Я просто пришла проститься... – Но, как же так? Ты ведь здесь? И совершенно свободна? А где же мой друг?! Где Джироламо? Я так давно его не видел и так по нему скучал!.. – Джироламо больше нет, дорогой Франческо... Так же как нет больше и отца... Было ли причиной то, что Франческо являлся другом из нашего счастливого «прошлого», или просто я дико устала от бесконечного одиночества, но, говоря именно ему о том ужасе, который сотворил с нами Папа, мне стало вдруг нечеловечески больно... И тут меня наконец-то прорвало!.. Слёзы хлынули водопадом горечи, сметая стеснения и гордость, и оставляя только лишь жажду защиты и боль потерь... Спрятавшись на его тёплой груди, я рыдала, словно потерянное дитя, искавшее дружескую поддержку...o-ili-v.ru
«ЗОЛОТОЕ РУНО». 1906 – 1909. У истоков русского авангарда
Будем как Солнце!К. Бальмонт
Устроители выставки, открывшейся в Третьяковской галерее в марте 2008 года, стремились по возможности полно отразить многообразную деятельность журнала «Золотое Руно» и выявить его историческое значение. Материалы сгруппированы в три раздела: «Выставки», «Журнал» и «Николай Рябушинский». Основу экспозиции составляют произведения русского и французского искусства, призванные дать представление об организованных журналом совместных русско-французских выступлениях в Москве в 1908-1909 годах, содействовавших выходу искусства этого времени из кризиса и формированию концепции русского авангарда XX века. В разделе «Журнал» представлены материалы, знакомящие зрителей с деятельностью «Золотого Руна» как печатного издания, задача которого состояла в том, чтобы помочь художникам и русской читающей публике разобраться в массе новых, порой очень сложных проблем, встававших в ту пору перед искусством, а также способствовать воспитанию широкого знания и интереса к национальным традициям. В разделе, посвященном Николаю Рябушинскому, посетители получат представление о личности редактора-издателя «Золотого Руна», ознакомятся с фактами его жизни и творчества в России и за рубежом, в период эмиграции. Здесь же показаны репродукции живописных полотен Рябушинского, экспонировавшихся на выставках «Золотого Руна», и его редкие подлинные графические наброски. В этом разделе собрана также галерея рисованных портретов выдающихся деятелей русской культуры рубежа XIX-XX веков, исполненных для журнала по заказу Рябушинского. Экспонатами выставки являются и сами номера «Золотого Руна» - замечательные образцы русского журнального искусства эпохи модерн.
Всего на выставке демонстрируются около 200 произведений живописи, графики и скульптуры из собраний Третьяковской галереи, Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, Русского музея, Эрмитажа, Государственного Литературного музея, Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан, Владимиро-Суздальского музея-заповедника, Российского государственного архива литературы и искусства, Библиотеки-фонда «Русское Зарубежье», а также материалы из частных коллекций.
Государственная Третьяковская галерея выражает благодарность генеральному спонсору проекта - Группе «ИФД КапиталЪ».
В истории европейской культуры был краткий период — рубеж XIX—ХХ веков, — когда художественный журнал стал по своему значению и роли чем-то большим, чем печатное издание; он превратился в яркое культурное явление, формировавшее эстетический идеал эпохи. Начиная с середины 1890-х годов, подобные журналы один за другим появлялись в Париже, Лондоне, Берлине, Мюнхене. Они способствовали созданию определенной эмоциональной атмосферы времени. Мюнхенский «Югенд» даже дал название художественному направлению в европейской культуре той поры — югендштиль.
В России к таким явлениям можно отнести журналы «Мир искусства» и «Золотое Руно». Последний был неразрывно связан с историей сообщества молодых московских художников-символистов, которое возглавлял П. Кузнецов. Журнал был материальной базой этой группы, получившей с его помощью полную свободу действий; печатным органом и идеологическим центром, объединившим и сплотившим содружество и способствовавшим утверждению эстетических принципов символизма. Именно «Золотое Руно» был в 1907 году организатором знаменитой московской выставки «Голубая Роза», давшей имя русскому символизму в изобразительном искусстве 1900-х годов. «Голуборозовство» стараниями «Золотого Руна» превратилось в эпохальное художественное течение, задававшее тон и определявшее стилистику времени.
Следом за «Голубой Розой», в качестве продолжения ее деятельности, журнал организовал совместные выступления русских и французских современных передовых художников. В Москве в 1908—1909 годах состоялись три уникальные по масштабу и составу участников выставки под названием «Золотое Руно», сыгравшие судьбоносную роль в истории русского искусства ХХ столетия и давшие мощный импульс развитию русского авангардного движения.
Однако «Золотое Руно» не только не получил должной оценки в советском искусствознании, но, как и все, что связано с символизмом вообще и «Голубой Розой», в частности, был заклеймен как вредный и чуждый новой идеологии. Журнал объявили «буржуазным», декадентским, в силу чего он оказался на «свалке истории» и вошел в число запрещенных в советские годы изданий.
Сегодня уже ни у кого нет сомнений в исторической закономерности возникновения «Золотого Руна», в важности и значительности этого явления для русской культуры. Естественно, возникла необходимость его изучения и исследования. В 2007 году вышла в свет первая большая монография, посвященная данной теме[1]. Организованная Третьяковской галереей весной 2008 года выставка, приуроченная к 100-летию первой совместной русско-французской экспозиции «Салон Золотого Руна», впервые представляет широкому зрителю многообразную по характеру деятельность журнала.
«Золотое Руно» начал выходить в Москве с января 1906 года. Его редактором-издателем стал Николай Рябушинский. Новое издание мыслилось и формировалось как продолжение петербургского «Мира искусства», выпуск которого был прекращен в 1904 году. Потребность в художественном журнале, взявшем бы на себя роль идеологического центра в борьбе бурно нарождавшегося нового с еще крепко отстаивающей свои позиции косностью, была в тот момент особенно острой. Москва тогда начала активно «возвышаться» как художественный центр русского искусства. Не в пример петербургской Академии художеств, превратившейся к тому времени в затхлое консервативное учреждение, Московское училище живописи, ваяния и зодчества, куда в качестве руководителя натурного класса в 1897 году был приглашен Валентин Серов, а вслед за ним пришли Исаак Левитан, Константин Коровин, Паоло Трубецкой, переживало подлинное обновление. Воспитываемый здесь дух свободы способствовал активизации творческих сил московских художников, смелого новаторства при сохранении обостренного чувства «почвенности», глубинной внутренней связи с национальными традициями.
Создавая новый журнал, Рябушинский ориентировался на деятельность Сергея Дягилева и те задачи, который тот ставил при организации «Мира искусства». В письме 1897 года к А. Бенуа.
Дягилев сообщал: «...проектирую <...> журнал, в котором думаю объединить всю нашу художественную жизнь, т.е. в иллюстрациях помещать истинную живопись, в статьях говорить откровенно, что думаю, затем от имени журнала устраивать серию ежегодных выставок.»[2] «Мир искусства» начал выходить в свет с 1899 года. В программной статье «Сложные вопросы», предварявшей первые две книжки журнала, излагались новые эстетические принципы, на основе которых объединились молодые деятели нового петербургского творческого содружества. В ней провозглашались автономность искусства и свобода творчества, утверждался приоритет личности творца, назначение художественной критики формулировалось как «воспевание» всякого нового проявления таланта. Одной из важнейших задач журнала объявлялось воспитание широкого знания.
«Золотое Руно» выступил на арену борьбы за новые эстетические принципы спустя семь лет после выхода первых номеров «Мира искусства». Это был пик русской революции. Прямо перед появлением журнала в Москве в декабре 1905 года власти жестоко подавили Московское вооруженное восстание. Свои принципы «Золотое Руно», в отличие от «Мира искусства», излагал в духе революционного времени — в форме манифеста, напечатанного золотыми буквами на страницах первого номера. В нем говорилось: «В грозное время мы выступаем в путь. Кругом кипит бешеным водоворотом обновляющаяся жизнь. Мы сочувствуем всем, кто работает для обновления жизни, мы не отрицаем ни одной из задач современности, но мы твердо верим, что жить без Красоты нельзя, вместе с свободными учреждениями надо завоевать для наших потомков свободное, яркое, озаренное солнцем творчество... И во имя той же новой грядущей жизни мы, искатели золотого руна, развертываем наше знамя: Искусство — вечно. Искусство — едино. Искусство — символично. Искусство — свободно.»
Название нового журнала выбиралось со смыслом. Его идея была изложена тогда еще очень молодым поэтом и теоретиком символизма Андреем Белым в рассказе «Аргонавты», где нашли выражение неопределенные, в духе символистской образности, ожидания восторженных молодых русских идеалистов. Белый призывал Человечество, «свободу любя», покинуть ставшую невыносимой для свободных людей Землю и улететь «в эфир голубой», к Солнцу. В рассказе содержался даже конкретный план отлета. Главный герой — «великий писатель, отправлявшийся за Солнцем, как аргонавт за руном», — говорит: «Буду издавать журнал “Золотое руно”. Сотрудниками моими будут аргонавты, а знаменем — Солнце. Популярным изложением основ солнечности зажгу я сердца. На весь мир наведу позолоту. Захлебнемся в жидком солнце»[3].
Вышедший в свет в январе 1906 года первый номер «Золотого Руна» — большой, красивый, сияющий золотом, словно наполненный солнечным светом, — должен был поразить, обрадовать, поднять дух, вселить надежду. Рождение журнала под флагом Солнца символизировало Восход новой Жизни. Солнце вставало, чтобы рассеять сумрак Ночи, в которую была ввергнута тогда Россия. Новое издание имело целью соответственно идее Андрея Белого «зажечь сердца» читателей «популярным изложением основ солнечности», т. е. идей символизма как нового и самого передового направления в культуре ХХ столетия.
Жизнь «Золотого Руна» началась с представления основоположника русского художественного символизма Михаила Врубеля. Показом его произведений открывался первый, январский номер 1906 года. Художник долгое время оставался непонятым своими современниками, но для молодых московских символистов он был кумиром, воплощением самой символистской идеи, неким духовным ориентиром. Врубель стал своеобразным камертоном «Золотого Руна», той высокой нотой, на которую журнал себя настраивал. Личность этого художника-небожителя определяла взятый «Золотым Руном» курс и осеняла весь его последующий путь до самого конца.
В каждом номере журнал знакомил читателей с самыми значительными явлениями современной художественной жизни страны, часто еще непонятыми и неоцененными до той поры по достоинству. Так, третий номер посвящен Виктору Борисову-Мусатову — основоположнику русского живописного символизма, который был для московских новаторов не только путеводной звездой, прекрасной и далекой, как Врубель, но живой реальностью — другом, наставником, Учителем. Эта публикация сыграла важнейшую роль в формировании правильной исторической оценки творческой личности Борисова-Мусатова и в понимании его роли в истории искусства ХХ века.
Возможность персонального показа на страницах «Золотого Руна» была предоставлена и многим ведущим мастерам «Мира искусства» — К. Сомову, Л. Баксту, А. Бенуа, Е. Лансере. Здесь публиковалось большое число произведений этих мастеров и помещались их портреты и автопортреты, специально заказанные для журнала Рябушинским, — так возникла обширная портретная галерея «Золотого Руна».
Достойно и с таким же пиететом представлены в «Золотом Руне» М. Нестеров, Н. Рерих, К. Богаевский. Из молодых московских новаторов подобного внимания был удостоен лишь П. Кузнецов.
Журнал ставил перед собой задачу воспитания художественного вкуса в среде читающей публики, и не только русской: первые полгода «Золотое Руно» выходил на двух языках — русском и французском — и был ориентирован на 11 крупнейших городов России, Европы и Америки. Наряду с тем, что публикуется, большое значение придавалось в новом журнале и тому, как это делается. Иллюстрации в «Золотом Руне», в основном крупноформатные, на всю полосу листа прекрасной по качеству бумаги, не перебиваются текстом и размещаются с определенным смыслом. Так, сопоставление автопортретов Врубеля с ликами его «Пророков», «Серафимов», «Демонов», подчеркивает избранность художника, божественную природу его дара. Листы с изображением произведений Борисова-Мусатова рождают ощущение нежной лирической мелодии. Важную роль в них играют светлые фоны, на которых отчетливо выявляются певучие плавные линии мусатовских композиций и нежные интонации его цветовых созвучий. В материале о Рерихе, наоборот, белое служит тому, чтобы усиливать глубину господствующих во многих работах художника сумрачных черных тонов. Журнал направляет внимание читателей на то, что каждый вид изобразительного искусства требует своего подхода к восприятию. Например, две скульптурные группы Сомова представлены на страницах «Руна» соответственно в четырех и шести проекциях, на различных фонах. Чувствуется особый интерес журнала к специфике графики, наиболее органичной по своей природе печатному изданию. Блестяще показаны здесь изящество и тонкость линии, красота черного пятна силуэтных рисунков Сомова; можно по достоинству оценить по воспроизведениям журнала красоту и рациональность работ Лансере, классическую ясность графического стиля Бакста, прелесть и свободу его натурных зарисовок.
Новый журнал подхватил и успешно продолжил еще одно очень важное начинание «Мира искусства» — популяризацию национального художественного наследия. Ежегодно он посвящал этому большой строенный номер. Темой первой публикации такого рода стало древнерусское искусство. Материал, содержащий около 70 иллюстраций, сгруппирован в пять разделов, освещающих разные виды и формы древнерусского искусства. Его значение трудно переоценить. Впервые широкой читающей массе открывался неизвестный пласт художественной культуры, новый мир высоко духовного национального творчества. Открытие древнерусского искусства как мощного источника эстетического и духовного воздействия сыграло огромную роль в направлении поисков молодых художников и формировании принципов русского авангарда.
В следующем, 1907 году самым значительным в разделе наследия стал материал, посвященный А.Г. Венецианову и его школе, в 1908-м — творчеству художника Николая Ге как лучшего представителя высоко нравственной традиции передвижничества. Столетие со дня рождения Александра Иванова «Золотое Руно» отметил замечательной публикацией малодоступных для широкой публики рисунков и акварелей художника в сопровождении статьи В. Розанова.
При всем внимании к искусству прошлого новое издание было прежде всего нацелено на будущее. Считая себя ответственным за судьбы русской культуры, «Золотое Руно» включился в борьбу за ее перестройку. На страницах журнала горячо обсуждались вопросы улучшения художественного образования, государственной организации и руководства искусством, при этом роль художника в жизни обновленного свободного общества рассматривалась в качестве ведущей. Именуемый советской критикой «аполитичным», «Золотое Руно» при ближайшем рассмотрении оказывается живым отражением своего времени. Этот роскошный, сияющий золотом журнал, как никакое другое издание, позволяет реально ощутить всю сложность трагического момента русской истории. На его страницах запечатлены и эмоциональный общественный подъем тех лет, и суровая правда действительности, окрыляющие утопические надежды и тяжелое ощущение безвыходности и полного отчаяния.
Начиная со второго года существования «Золотое Руно», продолжая оставаться литературным и критическим, расширяя музыкальный отдел, все более концентрировался на изобразительном искусстве, определяясь как художественный журнал и всячески содействуя развитию и популяризации принципов символизма в качестве самых прогрессивных. Художественные выставки всегда были предметом его пристального внимания. Обзоры выставок в журнале неизменно содержали обширный показ экспонатов и сопровождались обычно серьезным анализом процессов, происходивших в современном искусстве. Так, в нескольких номерах строгому обсуждению была подвергнута организованная Дягилевым выставка «Мира искусства» 1906 года, ставшая по своему значению эпохальной. Она открыто обнажила уже наметившиеся и все более нараставшие противоречия между группой московских символистов и петербургскими ретроспективистами. После выставки уже не было сомнений в том, что эти художественные группы отнюдь не попутчики в поисках новых путей в искусстве. Назревала необходимость в собственной выставочной деятельности «Золотого Руна». Она блистательно началась с организации в 1907 году в Москве «Голубой Розы».
Художник Сергей Виноградов вспоминал: «Первая выставка «Голубой Розы» была сенсацией в московском мире искусства. И устроена она была с такой исключительной изысканности красотой, что подобного не видали никогда»[4]. Представлению «Голубой Розы» и анализу проблем, связанных с ее деятельностью посвящен специальный номер «Золотого Руна», оформленный самими участниками экспозиции в свойственной им стилистике. Журнал убедительно, серьезно и с большим вкусом преподнес выставку читателям и сумел тогда же, в статье Сергея Маковского, дать правильную историческую оценку явлению, которое именно с этого момента окончательно обрело свое имя и статус. Став вершиной символизма в изобразительном искусстве, «Голубая Роза» обнажила и большие проблемы, с которыми столкнулось это художественное направление: материальное по своей природе пластическое искусство оказалось в творчестве голуборозовцев перед угрозой исчезновения. Следовало найти средства вернуть живописи ее природу, не изменяя при этом главным эстетическим принципам символизма. Новые задачи, встававшие перед русским искусством, определенным образом корректировали курс журнала. Направление поисков «Золотого Руна» 1908—1909 годов вполне отчетливо было сформулировано одним из членов голуборозовского содружества — художником В. Милиоти: «И если русское искусство хочет стать нужным для русской культуры, оно должно приобщиться той великой душевной глубины, бодрости и веры, которые оставили нам как завет первые учителя передвижничества, и впитывать в себя завоевания великого живописного Запада, ища новых форм для обновленных внутренних переживаний»5].
Эта задача стала определяющей в деятельности «Золотого Руна» на протяжении следующих двух лет. Журнал планировал организацию в Москве совместного выступления русских и французских современных художников на выставке под названием «Салон Золотого Руна», открытие которой предполагалось приурочить к годовщине «Голубой Розы» — 18 марта 1908 года.
«Приглашая французских художников к участию на выставке, — заявляли устроители, — группа «Золотого Руна» преследовала двоякую цель: с одной стороны, путем сопоставления русских и западных исканий ярче осветить особенности развития молодой русской живописи и ее новые задачи; с другой — подчеркнуть черты развития, общие русскому и западному искусству, т.к. при всем различии национальных психологий (французы — более сенсуалисты, у русских художников больше одухотворенности), новые искания молодого искусства имеют некоторые общие психологические основы. Здесь — преодоление эстетизма и историзма, там — реакция против неоакадемизма, в который выродился импрессионизм. Если родоначальниками этого движения во Франции были Сезанн, Гоген и Ван Гог, то первый толчок в России был дан Врубелем и Борисовым-Мусатовым»[6].
5 апреля 1908 года в Москве в доме Хлудовых на углу Рождественки и Театрального проезда открылась небывалая по своему размаху и значению в истории русского искусства ХХ столетия выставка «Салон Золотого Руна». Это был первый за пределами Франции столь представительный показ нового французского искусства, тогда еще не имевшего широкого признания даже в самом Париже, не говоря уже о других городах Европы. Лишь два года спустя выставка французского импрессионизма состоялась в Лондоне. «Салон» знакомил российского зрителя со всем спектром французских художественных направлений рубежа XIX—ХХ веков. Журнал организовал полное и всестороннее представление выставки на своих страницах, провел широкую кампанию по популяризации французского искусства, уделив большое внимание анализу общих проблем, встававших тогда перед представителями обеих художественных школ. Обширный изобразительный материал сопровождали три обстоятельные статьи о французском искусстве.
11 января 1909 года открылась вторая организованная журналом выставка, которая продолжила начатую «Салоном» традицию общих с французами творческих встреч. В ней приняли участие 16 русских художников (по голуборозовской традиции), представивших 111 произведений, и 10 французских мастеров, демонстрировавших 44 работы. Среди французов на этот раз предпочтение отдали художникам новейших течений — в выставке принимали участие Ж. Брак, А. Дерен, К. ван Донген, А. Марке, А. Матисс, Ж. Руо, М. Вламинк.
Последняя выставка журнала открылась в конце 1909 года и продолжалась в течение всего января следующего, 1910 года, когда «Золотое Руно» официально уже закончил свою деятельность. В ней участвовали только русские художники. Возможно, причина этого заключалась в материальной стороне вопроса, но и сама надобность в контактах русских мастеров с французами к тому времени в значительной степени отпала. Роль «Золотого Руна», по сути, была сыграна. Почти каждый из членов золоторунной группы демонстрировал на выставке 10 и более произведений, особенной активностью отличился М. Ларионов, выставивший 22 работы.
Особенно важно отметить то, что в состав группы «Золотого Руна» на третьей выставке влились новые молодые авангардисты И. Машков, П. Кончаловский, А. Куприн, Р. Фальк. В конце 1910 года они совместно с М. Ларионовым, Н. Гончаровой, А. Лентуловым, В. Кандинским и К. Малевичем выступили самостоятельно как новое авангардное объединение под названием «Бубновый валет». Эта группа русских живописцев тоже испытала благотворное французское влияние на выставках «Золотого Руна». В отличие от голуборозовцев, их привлекла мощная «вещность» искусства Сезанна. Зародившись в лоне голуборозовского новаторства, русский авангард с этого времени «оторвался» от «Голубой Розы» и начал самостоятельное неудержимое движение вперед. «Голубая Роза» и «Золотое Руно» явились его питательной средой, дали ему импульс, толчок. Сама «Роза», серьезно перестроившись под воздействием французского искусства, избрала особый путь развития, который также оказался вполне современным и художественно убедительным и занял достойное место рядом с русским авангардным движением.
Журнал уходил достойно, с честью выполнив все поставленные перед ним задачи. В прощальном обращении Редакции говорилось: «Расставаясь теперь с читателями, мы вовсе не чувствуем себя утомленными. Ни постоянная борьба, которую мы в продолжение более трех лет ведем за дорогое для нас будущее искусства, ни громадные технические трудности печатания художественного отдела, ни систематическая конфискация наших номеров и изданий цензурой, ни равнодушие и кампании газетной критики не поколебали нашей энергии. Но теперь мы ясно чувствуем, что течения, которые мы отстаивали как в области литературы, так и в области живописи уже достаточно окрепли и выразились, чтобы развиваться самостоятельно и что “Золотое Руно” в этом отношении уже исполнил свою миссию... Заканчивая нашу четырехлетнюю работу, мы уходим со спокойной уверенностью, что ничто уже не сможет заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось “Золотое Руно”»[7].
Право подводить итоги деятельности журнала Редакция оставила нам, потомкам, считая, «что объективная оценка достигнутого и не достигнутого <...> принадлежит только будущему»[8]. Действительно, в перспективе длиною в сто лет все обретает свою истинную ценность, очищаясь от случайного и мелкого, что в пылу борьбы подчас выступало на первый план.
Явление, вошедшее в историю культуры ХХ столетия под названием «Золотое Руно», сыграло в ней поистине судьбоносную роль. В пору, когда русское искусство искало возможности применения бродивших в нем и готовых прорваться наружу могучих сил, «Золотое Руно», став идеологическим центром русского искусства, определявшим художественное сознание эпохи, исторически точно осмыслив и оценив происходящее, направило эту энергию в нужное русло и оказало активное всестороннее содействие ее свободному проявлению. Новое поколение русских художников, обретя уверенность, взяв равнение на великих французских новаторов, понеслось по этому пути с такой русской удалью и размахом, что вскоре оказалось впереди тех, кого поначалу догоняло и, в свою очередь, повлекло их вслед за собой к новым, еще более смелым открытиям. Ничто уже не смогло заглушить и уничтожить тех художественных принципов, за которые боролось «Золотое Руно».
Сто лет назад «Золотое Руно» содействовало формированию в русской культурной среде такого художественного мышления и понимания исторической ценности важнейших явлений европейского и русского искусства начала ХХ века, которое, по существу, не изменилось и по сей день. И нет никакого сомнения в том, что деятельность этого художественного журнала определял и осуществлял не кто иной, как сам издатель — Николай Рябушинский. Факты свидетельствуют о том, что именно он придумывал, планировал, организовывал, приглашал к участию, ездил и уговаривал, отбирал на выставки работы великих и малоизвестных, но перспективных, по его разумению, мастеров. Это он заказывал портреты тех деятелей, которых считал наиболее достойными, и, как показало время, ни разу не ошибся в выборе, это он все финансировал, не преследуя никакой материальной выгоды, а имея одни лишь непомерные даже при его богатстве расходы. Это был поистине его патриотический подвиг. Николай Рябушинский сыграл свою роль в истории и остался в ней яркой звездой. Его вклад, и прежде всего это касается судеб русского изобразительного искусства, не менее, если не более значителен, чем вклад Сергея Дягилева. Обе эти фигуры достойны стоять в истории отечественной культуры ХХ века рядом, хотя судьбы их сложились по-разному. Фортуна Рябушинского оказалась много суровей. Его не поняли и не приняли современники и пока еще не в должной мере оценили потомки.
И в заключении — еще раз о самом журнале. Помимо всего вышесказанного, «Золотое Руно» представляет собой еще и уникальный памятник графического искусства начала ХХ столетия, объединивший вокруг себя все лучшие силы русской графики того времени.
Здесь найдено гармоническое соотношение текста и иллюстраций, продумано взаимодействие типографского шрифта и живого штриха художественного рисунка. Многочисленные заставки, концовки, буквицы, заглавные листы разделов, выполненные крупнейшими мастерами «Мира искусства» и «Голубой Розы», становятся органической частью текста, а текст, в свою очередь, превращается в произведение графического искусства.
Сам облик журнала стал формой воспитания вкуса, чувства прекрасного в широкой читательской массе. И это несомненно сыграло свою благотворную роль в популяризации данного издания сто лет назад и в привлечении глубокого интереса к журналу и тому эпохальному явлению, которое именуется «Золотым Руном», в наши дни.
- Гофман И.М. Золотое Руно. Журнал. Выставки 1906—1909. М., 2007.
- Бенуа А. Возникновение «Мира искусства». Л., 1928. С. 27.
- Белый А. Аргонавты // Белый А. Симфонии. Л., 1991.С. 450.
- Виноградов С. О выставке «Голубой Розы», таланте Н.П. Рябушинского и «Празднике роз» в его Кучине» // Виноградов С. Прежняя Москва. Рига, 2001.С. 143.
- Милиоти В. Забытые заветы // Золотое Руно, 1909, № 4. С. V.
- Каталог выставки картин «Золотое Руно». М, 1909.
- От Редакции // Золотое Руно, 1909, № 11-12. С.107.
- Там же.
www.tg-m.ru
