Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Все материалы «Бумаги» в категории «Тесты». Бумага журнал
Все материалы «Бумаги» по тегу «Экспаты»
12 марта 2018
Американка Оливия Капоззало — о Хармсе, соленых огурцах и разговорах на кухне
27 февраля 2018
Иранец Амин Джафаи — о российской медицине, общении в поездах и умении пить водку по-русски
20 февраля 2018
Индонезийка Пуспита Атиренну — о бесконечных музеях, стереотипах вокруг мусульман и нелюбви к замороженным овощам
14 февраля 2018
Британец Маркус Годвин — о блинах на Масленицу, переходе в православие и попытке вывезти подругу из СССР
6 февраля 2018
Чанда Михаэль Чишимба из ЮАР — о сталинской архитектуре, Эрмитаже и спорах с русскими бабушками
30 января 2018
Итальянец Луиджи Костанцо — о замерзшей Неве, отношении петербурженок к своим правам и реке Оккервиль
23 января 2018
Таец Атхит Майтараттанахон — о преподавании математики в России, тайском массаже и местной гомофобии
16 января 2018
Американец Дональд Вилберн — о том, как нашел в Петербурге спокойствие, женился на русской и почему поддерживает Путина
10 января 2018
Китаянка Хаофэй Чэнь — о российском Новом годе, хронической усталости петербуржцев и коротких рабочих днях
6 января 2018
Экспаты из Японии, Италии, Нигерии, Индии и Финляндии — о городской среде, русском языке и сложностях жизни в Петербурге
5 декабря 2017
Индиец Горав Саини — о фильме «Ирония судьбы», блинах и о том, как зимой в Петербурге чувствует себя Бэтменом в Готэм-Сити
paperpaper.ru
Все материалы «Бумаги» в категории «Тесты»
22 марта 2018
Что вы знаете о петербургском пьянстве? Ответьте на вопросы о закусках, старинных напитках и тайных обществах
28 февраля 2018
Блок или Гребенщиков: угадайте знаменитых писателей, поэтов и музыкантов по их малоизвестным портретам
19 февраля 2018
Морок, слякоть или дожди: пройдите тест и узнайте, какая петербургская погода подходит вам больше всего
15 февраля 2018
«Чудо-сад» и «парадный дворец за высокой оградой». Отгадайте несложные детские загадки о Петербурге
9 февраля 2018
Короткая ли память у золотой рыбки и как мы используем мозг? Пройдите тест от «Открытой лабораторной» и отличите научные утверждения от мифов
30 января 2018
Бал из «Войны и мира» и вечеринка из «Мне не больно». Угадайте петербургские улицы и дворцы по кадрам из фильмов
24 января 2018
Валютный бар и пирожные перед театром: угадайте знаменитые петербургские заведения по отрывкам из книг и старым снимкам
15 января 2018
Хамовая, Бассейная и Шестилавочная: пройдите тест и угадайте улицы в центре Петербурга по их старым названиям
10 января 2018
Пройдите тест о погоде, коммуналках и музеях и узнайте, как сильно вы устали от Петербурга
12 декабря 2017
«Снаружи выглядит довольно уныло»: пройдите тест и угадайте петербургские кафе, театры и музеи по отзывам туристов
7 декабря 2017
Пройдите тест и выясните, настоящий ли вы петербуржец
27 ноября 2017
Пройдите тест и угадайте города и реки России по отрывкам из Лермонтова, Паустовского и Ломоносова
Блог об онлайн-медиа | MediaToolbox
Санкт-Петербургская интернет-газета «Бумага» (paperpaper.ru), которая по иронии на бумаге как раз не представлена, за 4 года своего существования стала ярким феноменом не только на локальном питерском, но и национальном медиарынке. За это время успели появиться и исчезнуть многие креативные и прогрессивные Интернет-проекты для городской аудитории в разных регионах страны. «Бумага» же не выживает, а зарабатывает и активно развивается.
Камилла Нигматуллина, доцент кафедры периодической печати СПбГУ, кандидат политических наук Материал впервые опубликован в журнале «Журналист» №07/2016Ежемесячная аудитория газеты – полмиллиона уникальных посетителей, а про редакционные форматы пишут как о передовых на современном медиарынке. Возраст сотрудников не превышает 30 лет, но они уже активно учат других, как делать локальное медиа.
Мы разобрались в составляющих успеха редакционной стратегии.
Ингредиент первый: правильная команда
Предыстория «Бумаги» проста – группа студентов создала очередное студенческое СМИ, а затем повзрослела и запустила на его основе новый проект. При этом, подчеркивают создатели «Бумаги», студенческая газета Санкт-Петербургского государственного университета «iUni» не имеет ничего общего с тем, что произошло дальше – кроме команды хороших людей. Кстати, студенты другого вуза, которые унаследовали первое, студенческое СМИ, в итоге закрыли его.
«Бумага» потребовала расширения команды. Это был уже не узкий круг друзей, которые понимают юмор друг друга, а настоящий творческий коллектив со своими правилами. Так появились первые гайды, регламенты – о чем писать, как писать и как это продвигать в социальных сетях.
Структура редакции в настоящий момент состоит из двух звеньев – это редактор и автор, но при этом «все делают всё». Главный редактор Кирилл Артеменко включен в редакционную работу фрагментарно. Чаще всего он занимается нативной рекламой, которая одновременно требует исполнения и коммерческих, и журналистских функций.
Кирилл АртеменкоЕсть шеф-редактор Анна Косинская, которая занимается краткосрочным и среднесрочным планированием, поиском новых тем, контролем ежедневного выпуска и спецпроектов. Татьяна Иванова, которая является одним из основателей проекта, редактирует все, что связано с лайфстайлом и околокультурными темами, в то же время она может писать «быстрые» тексты, если есть необходимость. И есть редактор новостей, который в том числе разрабатывает и длинные темы.
Системно с внештатными авторами “Бумага” не взаимодействует. Люди появляются в редакции непредсказуемо – либо им даются специальные задания, либо они сами предлагают хорошие темы. Реже всего редакция берет готовые тексты со стороны, но в этом случае материалы серьезно перерабатываются под стандарты «Бумаги».
Привлечением рекламы во всех форматах занимаются два человека, а в оффлайн спецпроектах задействованы несколько руководителей и журналистов.
Шеф-редактор газеты Анна Косинская считает, что «Бумага» все еще остается локальным медиа, несмотря на попадание в национальные рейтинги: «Мы не можем бегать на равных наперегонки с федеральными СМИ. Но мы готовы делать чуть больше, чем люди, которые устали в своих больших компаниях. Мы изначально делали городскую газету».
Своими кумирами на глобальном медиарынке журналисты «Бумаги» называют Vox, Quartz, Vice и Boston Globe.
Ингредиент второй: значимая повестка
В “Бумаге” считают, что развиваться в Интернете только в своем регионе невозможно, тем более что замеры аудитории показывают значительное количество читателей Москвы (около 30%) и других регионов. Жителей Петербурга на сайте – чуть меньше половины.
Петербургские новости составляют основной массив контента “Бумаги”, но они попадают в основную ленту на главной странице только в том случае, если могут быть интересны федеральной аудитории. Из российских новостей отбирается более узкий сегмент – законопроекты, пенсии, громкие скандалы, воровство, известные политики. И, наконец, мировые новости отбираются по принципу “неприлично не написать”. Однако и здесь редакция старается встроить глобальную новость в петербургский контекст.
Например, во время терактов в Брюсселе редакция нашла жителей Петербурга на месте событий. Другой недавний пример – Петербургский экономический форум. Помимо рассказов о заключенных сделках, «Бумага» опубликовала гид для горожан, как двигаться по городу, чтобы не попасть в пробку — наплыв делегатов вызвал транспортный коллапс во время форума.
Подход к выбору тем также отличается от традиционных схем работы редакций газет.
Во-первых, в «Бумаге» нет классической рубрикации. Более того, некоторые разделы и вовсе были удалены — например, «культура». «Казалось бы, это очень важная часть городской газеты, но у нас культура представлена скорее в прикладном формате», — рассказывает Косинская.
Во-вторых, на «Бумаге» родились особые рубрики, которые принесли впоследствии немало трафика. Например, рубрика «Экспаты» рассказывает об иностранцах, переселившихся в Петербург. На материалах этого раздела редакторы учились продюсированию контента.
Спецрубрика, которая вызывает особый интерес у локальных читателей “Бумаги” – это «Петербург 10», гастрономический гид по городу.
«10 пирожковых по рекомендации читателей» – это идеальный вариант, потому что мы, с одной стороны, снимаем с себя ответственность и не предлагаем гид от редакции, а с другой – делаем обзор. Это живой и понятный формат, который востребован», — говорит Косинская.
Анна КосинскаяВ стадии эволюции находится рубрика с рабочим названием «Первая квартира». Раньше в редакцию часто заходили пиарщики с просьбой взять интервью у музыкантов, а это не соответствовало редакционной концепции. Впоследствии им был найдена альтернатива – опыт известного человека прикладывается к Петербургу. То есть героев не спрашивают, почему они любят город на Неве, а интересуются обстоятельствами взаимоотношений человека и города – где жил, в какую школу ходил, с кем дружил.
Аудитория «Бумаги» подросла с момента запуска – сейчас это люди 25-40 лет. «Еще четыре года назад мы не думали, что у людей бывают дети, люди водят машины и покупают квартиры. Сейчас мы уже почти дошли до вопросов о пенсии», — комментирует Косинская.
Ингредиент третий: грамотная подача
В «Бумаге» публикуют два типа текстов – очень короткие и быстрые, они же дешевые в производстве, и длинные и сложные, дорогие в производстве. Все пограничные варианты не работают, считают в редакции.
Если с рецептом коротких текстов в «Бумаге» уже разобрались, то с длинными существуют определенные проблемы. Такие темы, как правило, носят имиджевый характер — то есть важная с точки зрения редакции тема не всегда оказывается таковой для аудитории и получает несоразмерное усилиям количество просмотров, даже если она хорошо написана, спродюсирована и качественно решена визуально. Просчитать такие вещи заранее получается не всегда. Временно в редакции отказались от фотоисторий из-за их дороговизны и непредсказуемости их популярности.
«Вот это противоречие между тем, что мы хотим делать и чего хочет аудитория, очень тонкое, и приходится каждый раз балансировать. Сейчас у нас есть претензии к самим себе, что легкие жанры — такие, как фотоподборки, — собирают больше аудитории и постепенно замещают серьезные вещи», — объясняет Косинская.
Важным звеном в творческом процессе является работа с социальными сетями – это и поиск контента, и вовлечение аудитории. Пользовательского контента в его классическом понимании на «Бумаге» нет, но есть идея развивать экспертный контент. Главным образом, соцсети поставляют фотографии. Также существует особый новостной формат, который называется «соцсети» — это когда информационный повод появился в Facebook или Вконтакте и его невозможно моментально проверить, либо это очень субъективное мнение. В таких случаях редакция предлагает читателям просто посмотреть на такую новость и сделать выводы самостоятельно.
«Работа с соцсетями, к сожалению, размывает журналистику, но в любом случае это вопрос продюсирования. Мы просто берем массивы данных в Интернете и как-то их систематизируем», — говорит Косинская.
Автор текста не только пишет и подбирает иллюстрации (в основном на стоке Shutterstock), но и сам выкладывает ссылку в редакционные аккаунты. Тем не менее, тизеры и заголовки для социальных сетей в большинстве случаев согласуются с редактором. Все остальное прописано в редакционном гайде – как шутить и как оформлять картинки. Помимо классических Facebook, Twitter и не очень живого Instagram, “Бумага” ведет Telegram канал исключительно для суперсрочных новостей. Редакторы считают, что бум пуш-новостей прошел, а постоянные уведомления раздражают аудиторию.
«У нас нет такого контента, который бы требовал вмешательства в личное пространство читателя. Но если что-то «взорвалось», понятно, что это пуш, и мы его делаем», — рассказывает Косинская.
Ингредиент четвертый: программист с руками
Сайтом «Бумаги» занимается всего один программист. Он в большей степени задействован на подготовке специальных проектов, а также постепенно доводит до ума текущий сайт. Одного специалиста для редакции несомненно мало, поэтому некоторые проблемы невозможно решить быстро, однако разработка – один из самых существенных расходов редакции.
«Бумага» работает на бесплатном движке WordPress, с которого редакция не собирается никуда переходить. Платформа обвешана достаточным количеством полезных плагинов, к тому же все сотрудники знают «примитивный» html и гайд по верстке. Такое решение вызвано также необходимостью экономии финансов.
Помимо дорогостоящего программиста, у редакции есть возможности пользоваться бесплатными сервисами. Самыми любимыми здесь называют Playbuzz.com, который предлагает шаблоны для списков, карточек, тестов или игр, и разработки KnightLab – шторки “до-после”, интерактивные карты и другие «примочки».
Мессенджер Slack используется для рабочих разговоров, а планировщик Basecamp — для долгосрочного планирования и хранения документов.
Программист также разработал для редакции собственный инструмент — «Оригами». Он нужен для подготовки изображений для социальных сетей, для обработки постов из социальных сетей (укорачивания кода). Также «Оригами» ведет ежедневную и еженедельную статистику по сайту. При этом «Бумага» по-прежнему пользуется сервисом веб-аналитики Google Analytics как более привычным инструментом.
«Мы считаем, что статистика на совести редакторов, потому что автор, особенно внештатный, не всегда может уловить интерес аудитории. Иногда мучаемся с заголовком больше, чем с самим текстом. В случае с внештатниками это помогает понять, с какими темами лучше обращаться к конкретному человеку», — объясняет Косинская.
Ингредиент пятый: прогрессивная монетизация
Поиски рекламодателя для стартапа – всегда головная боль для журналистов, которые хотят делать хорошую журналистику, но при этом зарабатывать деньги. К настоящему моменту редакция поставила этот процесс на колеса, точнее – утвердила на трех китах: традиционной баннерной рекламе, нативной рекламе и оффлайн спецпроектах (подробнее в медиаките).
Продажи быстрых и длинных, дешевых и дорогих текстов в редакции поставлены на поток. Изначально сотрудники «Бумаги» ориентировались на проекты издательского дома Look at Media в производстве брендированного контента и тоже начинали с крупного бизнеса вроде операторов сотовой связи или государственных структур. Сейчас редакция больше сотрудничает с местным бизнесом. Еженедельно спонсированный контент представлен 3-4 новостями и элементами как минимум одной «долгоиграющей» истории. Например, когда в Петербурге открылся ресторан Jamie’s, «Бумага» запустила серию интервью, которые проводились на территории заведения, и это было отражено на фотографиях.
Среди самых известных оффлайн-проектов редакции – научная битва Science Slam и образовательный проект «Открытый университет». Они стали настолько самостоятельными историями, что иногда аудитория уже не ассоциирует их с «Бумагой».
Science Slam в России впервые прошел в в рамках Германо-Российского форума в Москве. Через несколько лет Кирилл Артеменко вместе с одним из организаторов Science Slam в Берлине Грегором Бенингом провел мероприятие в Петербурге, теперь он проходит и в Москве, а скоро распространится и на другие регионы страны. Научная битва – это встреча молодых и перспективных ученых на «ринге», в рамках которой у них есть всего 10 минут на то, чтобы доступно рассказать собравшимся о результатах своего исследования. Победителя определяют аплодисментами и шумомером, ну а вход на мероприятие – платный.
«Параллельно с «Бумагой» организаторы в других городах России делали свои слэмы. На протяжении двух лет все команды так или иначе общались, встречались на конференциях, обменивались опытом. В итоге несколько месяцев назад была официально учреждена Ассоциация Science Slam Россия, которая объединила больше десятка команд из разных городов. Это некоммерческая организация, которая позволяет всем нам вести общие проекты и развивать движение Science Slam в России», — рассказывает Мария Рзаева, руководитель спецпроектов «Бумаги».
«Открытый университет» — это доступные лекции, которые читаются на новой сцене Александринского театра в Санкт-Петербурге, который является основным партнером проекта. В 2016 году партнерами из образовательной среды стали Европейский университет, Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого и Университет ИТМО. По сути этот проект также направлен на популяризацию науки для массовой аудитории. Вход на лекции бесплатный, но проект окупается (расходы на себя берут вузы и Представительство ЕС в России).
Еще один научно-популярный проект, а точнее – заказ, призван соединить интересы поколения Y с «пыльной» наукой. «Кунсткамера Y» - это изменение имиджа Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого Российской Академии наук, то есть попытка уйти от набившего оскомину бренда «музея уродов». Задача довольно сложная, поскольку, например, фольклор североамериканских индейцев не так просто сделать интересным для всех в сравнении с прикладными темами слэмеров — например, «Как вовремя узнать о наследственном заболевании». К концу июля новый информационный портал музея заработает в полную силу.
Еще один образовательный проект на стадии запуска – это имиджевый сайт для Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого (Политеха). На нем журналисты «Бумаги» начнут рассказывать обо всем интересном, что происходит в кампусе, в основном о ведущих научных разработках и их авторах. В редакции считают, что на этом сотрудничество с вузами не закончится, поскольку сейчас существует устойчивый спрос на продвижение образовательных услуг.
UPD. Текст был обновлен, чтобы включить комментарии Марии Рзаевой об истории и региональном развитии Science Slam.
Читайте дальше:
Модели монетизации в медиа: как и на чем заработать изданию и автору?
Подпишитесь на наш:
Telegram
mediatoolbox.ru
Безногий чемпион по горным лыжам — о жалости к себе, силе и победах. «Бумага»
После тестовых соревнований по горным лыжам, на которых Сергей взял бронзу, история спортсмена и фотографа без ног разошлась по интернету, действуя подобно популярным сюжетам мотивационных пабликов. Сергей рассказал «Бумаге» о том, почему многие люди не находят смысла жизни, инвалиды не хотят заниматься делом, а быть примером для подражания не так уж приятно. Во время тренировочного восхождения на Эльбрус в 2009 году Сергей сломал и обморозил себе обе ноги. Однако уже через два года он не просто мог ходить и работать, а умело катался на горных лыжах. — Я не скажу, что в моей жизни был какой-то страшный толчок, — говорит Сергей. — Это звучит как безумие, но все, что со мной происходило, можно воспринимать как большой подарок. Не знаю, откуда взялось это ощущение: я лежал в больнице, весь в капельницах, вокруг умирали люди, и мне ноги только что отрезали, — все, капец, должна быть депрессия, по крайней мере, жизнь должна рухнуть. А у меня все хорошо внутри. Хирурги, помню, ко мне приходят, мучают мои ноги, больно ужасно, но я рад им — они ко мне пришли. Знакомые заходили с каменными лицами, попрощаться, а уходили довольные, счастливые. Я это ощущение в себе никак не культивировал, не пытался развивать. Сейчас для меня очень важно сохранять такое состояние, но в тот момент оно было просто так, на халяву. После возвращения в Петербург Сергею оставалось только удивляться: для него собрали сумму, которую хватило на два года жизни и новые ноги. — Я сразу стал работать, но больше в кайф себе — вообще, не понимаю, почему за удовольствие, за фотографии платят деньги. «Инвалиды в большинстве — это люди, которым все обязаны. В худшем варианте это выглядит так, что человек, который ничего собой не представляет, сидит и жалуется на государство, требует от него средств» До 25 лет Сергей работал в Доме творчества юных — вел туристический кружок, который сам посещал с восьмого класса школы. На базе кружка была создана федеральная экспериментальная образовательная площадка, суть которой в «личностно-ориентированном подходе к развитию подростка». Иными словами, в походах, между песнями у костра и тяжелыми восхождениями, подросткам рассказывали кучу интересных вещей, помогая формировать мировоззрение. — В этом возрасте у ребенка буря энергии, вопрос только, куда ее направить. Либо на «хочу хорошо», либо на «хочу интересно», — говорит Сергей. — Стоит это перевернуть, чудеса творятся. Сам удивляешься, как дети могут такое сотворить. Правда, вскоре я стал подозревать, что ребята, которые проходили нашу школу, изначально были продвинутыми. Я стал считать, что изменить кого-то в принципе невозможно. Сейчас думаю, что это обоюдный процесс. Сложно сказать, почему я ушел. Просто это занимает 100 % времени, никакого личного пространства вообще не остается. В какой-то момент захотелось… — Пожить для себя? — Сложно так сказать. Просто было тесно, захотелось свободы. Работать с детьми — это страшная нагрузка. Хотя в долговременных планах у меня создание школы. Я сейчас учусь в академии им. Лесгафта на тренера по АФК — адаптивной физической культуре. Параллельно мы хотим заниматься с детьми-инвалидами и ставить их на лыжи. Но первая задача в том, чтобы самому кем-то стать в этом спорте. Это очень трудно, потому что то, что сейчас со мной происходило, — это просто чудеса. Уже через год после начала занятий горными лыжами Сергей стал выступать на серьезных соревнованиях, и пока спорт остается основной сферой его деятельности. Хотя в Сочи Сергею удалось стать третьим — его обогнали только два спортсмена, у которых нет пальцев рук, — до параолимпийской сборной, по словам горнолыжника, ему далеко. — Наша сборная выступает на серьезном уровне, и у них есть все шансы стать призерами на Параолимпиаде. Впереди меня пять человек, которые занимались всю жизнь. Один из них чемпион мира, двое других с ним постоянно соревнуются в долях секунды. Если вдруг место освободится, то я готов, конечно. В параолимпийском спорте, в отличие от здорового, это возможно. К тому же у меня есть проверенный шанс обогнать тех, у кого нет руки: единственный российский параолимпийский чемпион в горных лыжах был как раз без ног, как и я. «Я сам себя поставил в тяжелые условия: хочу заниматься спортом серьезно, но ни при каких обстоятельствах не собираюсь бросать семью» Для того чтобы остаться в профессиональном спорте, Сергею необходимо не только много тренироваться, но и постоянно искать деньги: горнолыжный спорт не из дешевых. — По сути, я еще никакой спортсмен, но за этот сезон на меня потратилось около миллиона, — говорит Сергей. — На серьезного спортсмена нужно полторы-две тонны снаряжения, нужны люди, которые его обслуживают, и все это десять месяцев в году. Я сам себя поставил в тяжелые условия: хочу заниматься спортом серьезно, но ни при каких обстоятельствах не собираюсь бросать семью. 90 % спортсменов бросают или не заводят семью, потому что тренируются на сборах практически круглый год. А мне еще нужно зарабатывать деньги. На спорт можно найти целевые средства, на семью только сам. За два месяца заработать столько, чтобы семья всегда была с тобой и ездила за рубеж — это нереально. Но думаю, у меня что-то все равно получится. На вопрос, почему параолимпийский спорт в России развит больше, чем в мире, Сергей пожимает плечами: — Видимо, так исторически сложилось. Может быть, есть еще такой психологический момент: инвалиды в большинстве — это люди, которым все обязаны. В худшем варианте это выглядит так, что человек, который ничего собой не представляет, сидит и жалуется на государство, требует от него средств. — Так, может, государство это и воспитывает? — Говорят, такая ситуация во всем мире. Я понимаю, откуда это берется. Когда лежишь беспомощный, гораздо проще дергать людей: дай то, дай другое. Если начинаешь так дергать мир, в итоге превращаешься в овощ. Правда, меня это сразу в себе начало раздражать, а еще жена помогла. Любые попытки повиснуть на шее она пресекала. Бывает и все наоборот. Я видел детей-инвалидов, некоторым из которых шнурки сложно себе завязать. За одним тут же бегут и завязывают за него, а другой полчаса будет пытаться и все-таки завяжет сам. Так вот один из них точно станет победителем вне зависимости от диагноза. «Я не скажу, что в моей жизни был какой-то страшный толчок. Это звучит как безумие, но все, что со мной происходило, можно воспринимать как большой подарок» На странице Сергея «ВКонтакте» незнакомые люди пишут благодарности и пожелания успехов, выражают восхищение и уважение. Сам Сергей примером для подражания себя не считает: — Последнее время меня стали везде приглашать, писать, какой я молодец, герой и всем помогаю своим примером. Но у меня нет такого ощущения. В это не верится. Правда, когда я сам нахожу людей, на которых могу ориентироваться, мне хочется надеяться, что я тоже могу для кого-то таким человеком стать. Таких вдохновляющих примеров у него много: например, чемпион по горным лыжам среди ветеранов — его тезка Сергей, который помогал на сборах в Сочи. — Можно тренироваться на последней маленькой деревяшке, но с ним, и это будет эффективнее, чем на лучших курортах Австрии, — уверяет Сергей и рассказывает о своем тренировочном процессе в Сочи: подъем в шесть утра, две тренировки в день по два-три часа, после которых в течение часа невозможно встать. Огромная ответственность перед людьми, которые в тебя поверили, большая концентрация перед соревнованиями. — И вот утро после соревнований. Я прихожу в ресторан на завтрак — там куча еды, шведский стол. А мы до этого все время ели только овсяную кашу, потому что она легче усваивается и дает много энергии. Я набрал себе всего, сажусь за столик; Сергей смотрит на меня и искренне не понимает, зачем эту дрянь, которая отнимает силы, я себе набрал. Для него победа — это всего лишь следующий виток, и нужно идти дальше. Причем он никакой не робот. Он копит энергию, чтобы ему в этом мире было интересней. Это другой подход. Можно расслабиться, получать от жизни удовольствие, и в итоге силы упадут до нуля. У человека апатия, ему ничего не важно, ничего не интересно, мир серый и пустой. А для Сергея есть только способы сбора энергии, чтобы все вокруг отзывалось и все было интересно. Среди тех, кто вызывает уважение спортсмена, люди, «которым ничего не нужно по жизни доказывать». — Нам всем нужна какая-то похвала, подпитка чувства собственной значимости, — поясняет Сергей. — Но есть люди, редкие, исключительные, которые заняты настоящим любимым делом, и им по барабану, как на них посмотрят. С этой точки зрения ими невозможно манипулировать, они занимаются тем, что им важно и нужно. Среди спортсменов-инвалидов, по словам Сергея, множество людей с большой энергией и большим желанием жить, способных мотивировать других людей. Все диагнозы исправимы, даже ДЦП, уверяет спортсмен. — Я видел спортсмена-горнолыжника, — рассказывает Сергей. — На старте ему перчатку самому не надеть, он весь трясется, а потом едет со скоростью 100 километров в час с предельной точностью. Это бешеная нагрузка даже для здоровых людей — 200 кг на ногу. Это все равно что двух здоровых мужиков посадить себе на плечи и приседать на одной ноге 40 раз. «Сейчас для меня ценнейшее понятие — это любовь. Звучит ужасно, я понимаю, просто катастрофически ужасно, но это так» Сергей рассказывает про свою маленькую дочку: когда она каждый день просыпается и улыбается, вопрос о смысле жизни не встает. — А что подкрепляло ваше желание жить до ее рождения? — Наверное, внутренняя уверенность, доверие к себе. Не хочу говорить библейскими фразами, но все-таки они точнее: каждый из нас создан по образу и подобию. Это всегда важно знать и чувствовать. Если это есть, все сложности воспринимаются просто как рабочие моменты. Сейчас для меня ценнейшее понятие — это любовь. Звучит ужасно, я понимаю, просто катастрофически ужасно, но это так. Причем определение любви не ограничивается отношениями между людьми. Если у человека нет любви к своей работе, он точно проиграл. Если смотреть на дерево, можно увидеть в нем миллионы листочков, веточек, кору — тысячи характеристик. Но в нем есть что-то еще, в нем есть красота. Это такой неестественный идеализированный свет, но если его удается видеть, значит, любовь к миру есть. Как только он теряется — все пропало. — Иногда бывает, что люди себя чувствуют тем хуже, чем, казалось бы, у них все лучше. — Мне кажется, это связано с тем, что люди по жизни начинают делать выбор в пользу выгоды, — размышляет Сергей. — Когда у них встает выбор заниматься тем, что вызывает вдохновение, и тем, что выгодно, они выбирают второе. И все теряют.paperpaper.ru
Француз Рене Байи — o пугающем алфавите, русской столовой и щетке для снега. «Бумага»
Рене Байи жил в Москве и Владивостоке, теперь в Петербурге он заканчивает тестирование Корабельного моста. Французский инженер рассказал «Бумаге», чем ему нравятся местные водители, что не так с водостоками и кириллицей, а также каково с русскими работать.
ВОЗРАСТ30 лет
РОД ЗАНЯТИЙинженер
В ПЕТЕРБУРГЕ1 год
Чему вас научила Россия?
Петербург — третий по счету город в России, где я побывал. Я начал с Москвы, прожил там месяц. Следующим был Владивосток, и уже надолго — на девять месяцев. С 3 июня прошлого года — в Петербурге. Да, я точно помню день, когда приехал. Ничего особенного тогда не случилось, кроме того, что я пошел гулять и забыл солнечные очки. Мне в глаза попадали крупинки грязи. Я еще удивлялся, откуда она здесь берется, мусора ведь на улицах нет.
Россия научила меня терпению! На работе мне приходится заполнять огромное количество бумаг. Чтобы совершить самое незначительное действие, нужно написать бумагу. Иногда остается только руками разводить от такого.
Во Франции вы не увидите девушку в красивом платье в три часа ночи. Причем совершенно одну. Так что если русские девушки не боятся, то почему я должен?Здесь я чувствую себя в безопасности. Во Франции вы не увидите девушку в красивом платье в три часа ночи. Причем совершенно одну. Так что если русские девушки не боятся, то почему я должен? Проблем с досугом тоже не возникает: тут есть кинотеатры, показывающие фильмы на английском или с английскими субтитрами, я читаю русско-французскую газету. В прошлом году попробовал выучить русский и понял, что это нереально. Меня пугает русский алфавит, по-моему, было бы гораздо лучше, если бы писали латинскими буквами. Для иностранцев проще! У меня плотный рабочий график, поэтому через какое-то время я отбросил идею овладеть русским языком. Может быть, научусь немного говорить, но писать и читать — нет, это кажется невозможным.
Фото: Егор Цветков
Кто сыграл для вас важную роль?
Компания, в которой я работаю, ведь именно она отправила меня сюда. И моя семья. Прошло уже много времени с того момента, как я начал работать по заданию компании в разных странах. Для меня важно открывать и узнавать новое: работа дала мне возможность путешествовать. Я живу вдали от дома уже восемь лет, но поддерживаю связь с семьей, они очень мне дороги.
Что бы вы хотели перенести из своей страны в Петербург?
Ничего. В Петербурге и так много французской культуры, чему я очень рад. Она прослеживается в самом городе: его устройстве, в архитектуре. Исторически Франция сильно повлияла на Российскую империю. Наша культура вдохновляла русских: Эрмитаж, Петергоф — всё это было создано после визитов во Францию. Если честно, между собой французы называют Петергоф маленьким Версалем. И это не потому, что он меньше — нет, даже наоборот, — а просто потому, что Петергоф был построен позже.
Немного не хватает разнообразия в еде. Питаюсь я в основном в столовой моего офиса. За время, проведенное в Петербурге, я выучил слова: “картошка”, “рис”, “макароны” — вот стандартные варианты. Иногда бывает что-то вегетарианское. Столовая в России — интересное место. Например, большинство моих русских коллег переодеваются, когда направляются обедать. Они не придут в рабочей жилетке, как это сделают французы. Я заметил, что здесь самопрезентация очень важна, может, поэтому в Петербурге много роскошных автомобилей и практически каждый ходит с последним айфоном. Это не плохо, просто наблюдение со стороны.
Пять находок в Санкт-Петербурге
Отсутствие контейнеров для раздельного сбора
Такое ощущение, что здесь никто не сортирует мусор. Я снимаю квартиру в центре, но спустя год так и не выяснил, куда можно выбросить стекло и пластик. Хорошо, что у меня его бывает не так много. Удивительно, что нет контейнеров, ведь Петербург — туристический город.
Остановки трамваев
Я помню, как ехал на трамвае. Он остановился и открыл двери на середине дороги! Там не было ни специальной остановки, ни знака. Люди просто толпами выходили на проезжую часть. Это сейчас я знаю, что есть специальное правило: водители должны уступать пассажирам, идущим до тротуара. Но тогда мне казалось это безумным.
Водостоки
Странно, что, когда идет дождь, вода, стекающая по водостоку, еще больше заливает тротуар. Зимой вообще становится опасно: эта вода замерзает, образуя каток. Не понимаю, почему водостоки не могут быть спрятаны по европейской технологии.
Вежливость на дорогах
У меня есть международные водительские права, и я передвигаюсь по городу на машине. Легко заметить разницу между французскими и русскими водителями: русские легко пропустят тебя вперед даже в пробках. Много раз наблюдал такую картину: машина обгоняет пробку по другой полосе, включает указатель поворота — и ее быстро пускают обратно на полосу! Во Франции никто бы так не сделал: перестроиться-то бывает сложно, а здесь в полосу с пробкой вернуться.
Щетка от снега
Один раз я вышел из дома зимой и увидел свою машину, заметенную снегом. Тогда я понял, что автомобильная щетка в Петербурге просто необходима. Позже выяснилось, что может быть и хуже: когда после ночной чистки дорог весь снег оказывается на твоей машине. Метр снега! Очень много.
Фото: Егор Цветков
Зачем вы здесь?
У меня здесь работа — изучать и тестировать Корабельный мост. Моя компания занимается гражданским строительством: предлагает варианты решения технических проблем и структурный ремонт. Я тружусь в команде вместе с французскими, русскими и белорусскими инженерами. Порой найти общий язык бывает непросто: у русских и французов разные взгляды. Всем нужно учиться, но, кажется, в России иногда этого не понимают. Русские бывают самоуверенными, считают, что они самые опытные. Очень сложно им доказать, что они не правы. Но, несмотря на такую особенность, русские очень приветливые люди.
После того как мы закончим с мостом, мне придется уехать. Пока не знаю куда, единственное, что знаю точно — я не останусь в Петербурге. Просто здесь больше не осталось мостов, интересных компании, в которой я работаю.
paperpaper.ru
