ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 15/ КАРЛОВЫ ВАРЫ. Литературный журнал. Чешская звезда журнал

Журнал "Чешская звезда" | Skleněný Můstek

Печатный журнал "Чешская звезда"

на данный момент выпущено 50 выпусков печатного журнала.

Электронные версии печатного журнала можно скачать здесь.

 

Журнал «Чешская звезда» выпускает издательство Skleneny Mustek s.r.o. с 2012 года, Чехия.

Журнал зарегистрирован в Чешском министерстве культуры, регистрационное число журнала MKČR E 20834 . 

Основная цель журнала рассказать о талантливых, но пока малоизвестных авторах, пишущих на русском языке. Его бесплатное распространение по туристическим зонам Чехии, отелям, аппартаментам, междугородним автобусным линиям и другим местам скопления туристов делает журнал доступным для большого количества читателей. Это позволит сделать наших авторов читаемыми и узнаваемыми.  Публикация в журнале платная. Все предоставляемые авторами материалы проходят редакционный отбор.  Основные критерии: литературная ценность, целостность произведения и его интересность для наших читателей. Более подробно с условиями публикации можете ознакомиться здесь  Мы также с радостью поможем Вам выпустить книгу и распространить ее с целью реализации на территории Чешской Республики и других стран.  Если у Вас на руках уже есть тираж собственной книги, и Вы хотели бы реализовать ее в Европе, мы поможем Вам с распространением. Более подробную информацию Вы можете получить здесь http://czechskazvezda.net/ Журнал зарегистрирован в Чешском министерстве культуры, регистрационное число журнала MKŘČR  - E 20834 .  Журнал бесплатно распространяется по основным туристическим зонам Чехии.  Список мест распространения журнала на данный момент:  Отель "Дерби", Kaрловы Вары

Размещен в каждом аппартаменте для туристов (более 40 точек) фирмы Lityrea s.r.o. по Карловым Варам и Праге. В том числе: Офис юридической конторы Prague Lawyer, Прага  Магазин "Дино", Карловы Вары Отель Venus, Карловы Вары  библиотека отеля "Carlsbad Plaza", Карловы Вары  Отель "Tosca", Карловы Вары Магазин чешской косметики "Azalia", Карловы Вары

Кроме того, распространением журнала занимаются профессиональные экскурсоводы по Чешской республике  Журнал так же находится в следующих библиотеках Чешской Республики:  1/ 2 povinn; v;tisky N;rodn; knihovn; ;R, Klementinum 190, 110 01 Praha 1 (Национальная чешская библиотека в Праге)  2/ 1 povinn; v;tisk Moravsk; zemsk; knihovn;, Kounicova 65a, 601 87 Brno (Моравская библиотека, Брно)  3/ 1 povinn; v;tisk knihovn; N;rodn;ho muzea v Praze, Kr;lovsk; obora 56, (Библиотека при национальном музее в Праге) 170 76 Praha 7  4/ 1 povinn; v;tisk Ministerstvu kultury ;R, Archiv povinn;ch v;tisk;, (Министерство культуры Чехии) Malt;zsk; n;m;st; 1, 118 11 Praha 1  5/ 1 povinn; v;tisk Parlamentn; knihovn;, Sn;movn; 4, 118 26 Praha 1 (библиотека парламента Чехии)  6/ 1 povinn; v;tisk M;stsk; knihovn; v Praze, Mari;nsk; n;m. 1, (Городская пражская библиотека) 115 72 Praha 1  7/ 1 povinn; v;tisk periodick;ho tisku, kter; je vydavatelem ur;en pro nevidom; nebo slabozrak;, Knihovn; a tisk;rn; pro nevidom; K.E. Macana , Ve Sme;k;ch 15, 115 17 Praha 1  8/ 1 povinn; v;tisk ka;d; z t;chto knihoven: (Далее идут городские библиотеки, по одной главной от каждого края Чешской республики)  a/ St;edo;esk; v;deck; knihovna v Kladn;, Gener;la Klap;lka 1641, 272 80 Kladno  b/ Jiho;esk; v;deck; knihovna v ;esk;ch Bud;jovic;ch, Lidick; 1, 370 59 ;esk; Bud;jovice  c/ Studijn; a v;deck; knihovna Plze;sk;ho kraje,Smetanovy sady 2, 305 48 Plze;  d/ Severo;esk; v;deck; knihovna v ;st; nad Labem, W.Churchilla 3, 400 01 ;st; nad Labem  e/ Krajsk; v;deck; knihovna v Liberci, Rumjancevova 1362/1, 460 53 Liberec 1  f/ Studijn; a v;deck; knihovna v Hradci Kr;lov;, Hradeck; 1250/2, 500 03 Hradec Kr;lov; 3  g/ Moravskoslezsk; v;deck; knihovna v Ostrav;, Proke;ovo n;m. 9, 728 00 Ostrava  h/ V;deck; knihovna v Olomouci, Bezru;ova 2, 779 11 Olomouc  i/ Krajsk; knihovna v Pardubic;ch, Pern;t;nsk; n;m. 77, 530 94 Pardubice  j/ Krajsk; knihovna Vyso;iny, Havl;;kovo n;m;st; 87, 580 01 Havl;;k;v Brod  k/ Krajsk; knihovna Franti;ka Barto;e, t;.Tom;;e Bati 204, 761 60 Zl;n  l/ Krajsk; knihovna Karlovy Vary, Z;vodn; 378/84, 360 06 Karlovy Vary  

www.sklenenymustek.cz

Главная страница | Skleněný Můstek

 

ВНИМАНИЕ: КОНКУРС.  подробности здесь

Издательство Skleněný můstek s.r.o., Чехия, Карловы Вары создано в августе 2012 года.

Занимается изданием, распространением и продажей русскоязычных и чешскоязычных книг на территории Чешской Республики и Евросоюза.  За время существования нащего издательство было выпущено свыше 200 печатных и электронных книг.

 Печать, распространение и реклама книг на русском языке.  

  Профессиональная корректура и редактура текстов

 Подготовка оригинал-макетов для печати

 Выпуск курортного литературного журнала «Чешская звезда» на  русском языке

 Продажа печатной продукции на русском и чешском языках.

 Подготовка и распространение электронных книг.

E-shop книг

 

 

Книги, выпущенные нашим издательством:

Печатные издания

Электронные книги, формат EPUB 

Электронные книги, формат PDF

Ежемесячный литературный журнал "Чешская звезда", выпускается с октября 2012 года

Книги нашего издательства можно приобрести:

магазин Дино, Карловы Вары, IP Pavlova

Martinus.sk (Словакия)

Martinus.cz (Чехия)

ABZ (Чехия)

Levné učebnice

Электронные книги нашего издательства Вы можете приобрести:

Литрес

Bibloclub

Bookland

Мой любимый книжный

Svoy

Работаем в тесном сотрудничестве с Чешскими библиотеками:

1. Národní knihovna ČR, Klementinum 190, 110 01 Praha 1 (Национальная чешская библиотека в Праге)

 

2. Moravska zemska knihovna, Kounicova 65a, 601 87 Brno (Моравская библиотека, Брно)

 

3. knihovna Národního muzea v Praze, Královská obora 56, (Библиотека при национальном музее в Праге)170 76 Praha 7

 

4. Ministerstvo kultury ČR, Archiv výtisků, (Министерство культуры Чехии) Maltézské náměstí 1, 118 11 Praha 1

 

5. Parlamentní knihovna, Sněmovní 4, 118 26 Praha 1 (библиотека парламента Чехии)

 

 6. Městska knihovna v Praze, Mariánské nám. 1, (Городская пражская библиотека) 115 72 Praha

 

7. Городские библиотеки, по одной главной от каждого края Чешской республики

 

 a) Středočeská vědecká knihovna v Kladně, Generála Klapálka 1641, 272 80 Kladno

 

 b) Jihočeská vědecká knihovna v Českých Budějovicích, Lidická 1, 370 59 České Budějovice

 

 c) Studijní a vědecká knihovna Plzeňského kraje,Smetanovy sady 2, 305 48 Plzeň

 

 d) Severočeská vědecká knihovna v Ústí nad Labem, W.Churchilla 3, 400 01 Ústí nad Labem

 

 e) Krajská vědecká knihovna v Liberci, Rumjancevova 1362/1, 460 53 Liberec 1

 

 f) Studijní a vědecká knihovna v Hradci Králové, Hradecká 1250/2, 500 03 Hradec Králové 3

 

 g) Moravskoslezská vědecká knihovna v Ostravě, Prokešovo nám. 9, 728 00 Ostrava

 

 h)   Vědecká knihovna v Olomouci, Bezručova 2, 779 11 Olomouc

 

 i)  Krajská knihovna v Pardubicích, Pernštýnské nám. 77, 530 94 Pardubice

 

 j)  Krajská knihovna Vysočiny, Havlíčkovo náměstí 87, 580 01 Havlíčkův Brod

 

 k) Krajská knihovna Františka Bartoše, tř.Tomáše Bati 204, 761 60 Zlín

 

 l) Krajská knihovna Karlovy Vary, Závodní 378/84, 360 06 Karlovy Vary

 

 

 

Сведения о фирме:

 

Název subjektu:

Identifikační číslo:

Spisová značka:

Den zápisu:

Sídlo:

Skleněný Můstek s.r.o.	291 23 062
C 26790 vedená u Krajského soudu v Plzni	04.01.2012
Karlovy Vary - Drahovice, Vítězná 37/58, PSČ 360 01

 

 

 

 

 

www.sklenenymustek.cz

ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 9/ КАРЛОВЫ ВАРЫ. Литературный журнал

Транскрипт

1 9/ КАРЛОВЫ ВАРЫ ЧЕШСКАЯ Литературный журнал ЗВЕЗДА

2 СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ АЛЬФИРА ТКАЧЕНКО Белый принц 3 о. ИОАНН ТУНГУСОВ На трамвайной остановке 4 ИРИНА АНДРЕЕВА Ура! Мама приехала! 5 ЛАРА ШНИЦ Улыбка Джоконды 6 ЛАРА ШНИЦ Кто знает, как устроен этот мир... 7 ГАЛИНА СЛЯДНЕВА-ВАРАНКИНА Незабудковые глаза 7 АНДРЕЙ ЖАДАН Так трудно начать все сначала... 9 ВЕРА ДОНСКАЯ Роскошных женщин много на Руси... 9 МАКСИМ КАЛЕДИН Настенька 10 СЕРГЕЙ ДОЛМАТОВ Два друга и одна девушка 13 ЮРИЙ ЧУХРАЙ Орбиты любви 13 ГРИГОРИЙ НЕДЕЛЬКО Раз, два, три, четыре, пять! Где тебя искать? 14 ЛЮБОВЬ СТЕПАНОВА стихи 15 РУСЛАН УСАКОВ Мимолетное воспоминание 16 ЛАНА КУЗЬМИНА У экрана телевизора 17 НАТАЛЬЯ ЮРЕНКОВА Обида пионерки Нади 18 ДМИТРИЙ ВОЩИНИН стихи 19 ВАЛЕРИЙ ДОДЗИН Воспоминания из будущего 20 ВЛАДИМИР ЕДАПИН На мелкие осколки 21 Оформление журнала - Sвятополк Редакционная коллегия журнала приглашает авторов к сотрудничеству Принимаем на рассмотрение прозаические и поэтические работы любого объема с их дальнейшей публикацией на страницах журнала «Чешская Звезда» и тематических сборниках. Осуществляем публикацию и помощь в реализации книг на территории Чешской Республики и Евросоюза. Телефон редакции: Электронные почты: Адрес для почтовых отправлений: Vítězná 37/58, Karlovy Vary, Drahovice, Česká republika По вопросам размещения рекламы обращаться по телефону: или по электронной почте:

3 «Остатки вчерашней луны рассыпались над поверхностью океана. Чёрно-синее водное обиталище морских животных сейчас напоминало большое спокойное городище. На берегу лежали жители прибрежной части обетованного острова. Тюлени поворачивались на каменных лежбищах, птицы носились с криками над поверхностью водного пространства»......белый котенок лежал на ковре и следил за птицами, которые летали по экрану телевизора и садились на водную гладь давно замерзшего озера на Японском острове, что возле знаменитой горы Фудзияма. Вот они прошлись по льду в одну сторону, затем вернулись, и головы чёрных лебедей сплелись между собою в плавном танце любви. Котёнок приподнялся, разглядывая птиц. «Что это они сейчас будут делать»? подумал он и, осторожно переступая лапами, начал подходить к телевизору. Птицы склонили головы друг к другу и опять разошлись в стороны, а затем всё повторилось. - Как же так, они всё время ходят. Я так не могу. Как я смогу их поймать? удивлённо-обиженно произнёс котёнок Белый принц - Широ. Он ещё раз попытался остановить птиц. Только они начали танцевать на ледяном танцполе очередное па, как экран пошевелился и замигал. - Ну вот, а ещё говорят, что мы, коты, ничего не умеем, - ещё раз попытавшийся остановить движения птиц, белый котёнок проговорил непонятно кому. В доме никого не было. И поэтому то, что он делал, увидеть никто не мог. Он не знал, что он не один в доме. Просто хозяйка вышла в магазин, а телевизор оставила включенным. - Странно, когда я оказался в этом доме, по комнате ходили люди. Они почему-то мне напомнили больших котов на задних лапах. И как это «большие коты на задних лапах», могут уходить куда-нибудь надолго? И они ещё оставили мне птиц, за которыми так сложно, не полакомившись, уследить? Глупые большие коты, - сделал умозаключение белый котёнок Широ. Своё имя он получил за свою белую шерсть, длинную, ангорскую. Его так и звали Белый, что в переводе с японского языка и означало «Широ», значит Белый. И вот теперь, после того, как его принесли в этот дом, где люди ему показались похожими на странных животных, которые даже умели говорить на каких-то языках кроме кошачьего, знакомого ему от матери кошки, он мог сидеть дома один и смотреть на этих шевелившихся птиц в клетке. В неё котёнок Широ попасть совсем не мог. Хотя она и стояла не так уж высоко, но чтобы достать эти лакомства, ему предстояло предпринять немало усилий. Мешало стекло непонятной клетки. - Странное ощущение. Сколько я видел клеток у других, таких же «кошек» - они не были такого странного вида. А здесь я всё время натыкаюсь на какое-то препятствие. Сделают же такое, - котёнок сидел возле телевизора и рассуждал. Он знал, что если клетка с птицами стоит на столе, то этих маленьких птичек можно достать. А тут... «Да, раньше было всё проще. Клетка стоит на столе, птица в ней чирикает, а ты спокойно просовываешь лапу в решётку и держишь её, пока она не закричит диким голосом. А потом, осматриваясь кругом, тихонько протаскиваешь её к себе. Она трепещет, но уже твоя. Перья, конечно, не в счёт. Мы, коты, их не едим вовсе. Ну что это за еда? Перья, хм». Каждый день котёнка Широ проходил в каких-то загадочных событиях. Он осторожно повернул тапочек на себя и нещадно начал его трепать, словно принц какого-то государства - своего подданного. Тот не покорялся. Он всё время улетал куда-нибудь и падал, иногда - прямо на него. - Какое невежество, ваше сиятельство, - говорил принц Широ, - Вы ведёте себя не тактично. Извинитесь хотя бы. Но наглый тапочек только смотрел на него. И оставался лежать на полу. Словно ничего не произошло. - Хорошо бы услышать хоть немного вежливости от глупых котов этого государства, где мне предстоит, видимо, прожить остатки своей жизни. Я уже всё почти обследовал в этом жилище. Комнат немного. Всего-то три. Есть даже что-то похожее на комнату, где проводят дни в воде. Странные какие-то «коты». Им почему-то нравится сидеть в воде. Ну что это за существа? Мы должны сами себе мыть шерсть. А эти?.. Фу... - он ещё раз посмотрел куда-то мимо дивана, на котором всегда лежали какие-то ящички с проводами и что-то щёлкало. Мелькало несколько лампочек, и что-то искрилось, когда он пытался перелезть через «забор» или «домик» около огромной кровати в другой комнате. Всё это начинало шипеть и иногда замолкало. - Я же говорю вам, что это странные коты живут в моём жилище. Почему-то, когда я перелажу через какой-то ящик на полу, что-то шипит. Надо бы исследовать это, - котёнок пытался посмотреть, что это за шипящее существо под кроватью, но его в это время укусила «оса». Он начал вопить. - Ай-яй-яй. Как ты могла меня укусить! Я Принц, Белый - Широ. И меня в этом государстве все обязаны слушаться. Извольте извиниться, - чуть не плача, провопил котёнок на кусачие провода от компьютера. Они торчали из розетки и почему-то шипели на него, словно змея заползла в дом. - Ну, я вам ещё припомню всё, - погрозил обиженный котёнок и ушёл спать на большую кровать. Он полежал на ней и понял, что самое лучшее в этом доме - это кровать. На ней большое тёплое одеяло с большими розами и мягкие подушки. Точно такие же, как и там, где он жил раньше. - Вот здесь я и буду жить... - твёрдо сказал котёнок и лёг на кровати в тепле. Так котёнок по имени Широ обустраивал своё государство в новом доме «больших глупых котов» года. 3

4 4 Отрывок из книги «Невыдуманные рассказы сельского батюшки» По вопросам приобретения книги обращайтесь в издательство Skleněný můstek Эта строгая на вид женщина приходила в нашу церковь частенько, в основном по воскресеньям и большим праздникам. Не спеша ставила свечи перед старинными ико нами Николая Чудотворца, Казанским образом Бо жией Матери и на канун. Иногда она исповедовалась и причащалась свя тых Христовых Тайн. И вот однажды после ее очередной исповеди я по интересовался: А как Вы, Надежда, пришли к вере? Через трамвайную остановку, призналась она, совершенно не задумываясь, словно давно ждала по добного вопроса от меня. Ответ был настолько необычным, что мне непре менно захотелось узнать: как же может совмещаться трамвайная остановка с обретением веры? Попросил рассказать подробнее. Это вот так случилось, продолжила Надежда, Нежданно-негаданно. Внезапно. Тогда словно пе лена с моих глаз упала, вернее даже не упала, а будто ее сдернули с глаз моих... До этого момента я сильно переживала, беспокоилась: годы идут, даже, точнее сказать, летят незаметно. А я все одна. Она поправила платок и убрала под него упавшую прядь темно-русых шелковистых волос: Подружки, с которыми училась в школе, а по том и в институте, все, или почти все, уже давно за муж повыходили, успели и детишек завести. А я все одна да одна. Обида в сердце появилась... И не ска зать, чтобы я дурнушка какая-то была. Или, словно белая ворона, ребят боялась. Нет. Да и не чуралась я их компаний. На танцы ходила. Дни рождения ста ралась отметить с друзьями и подругами. Однажды на танцах познакомилась с ним. Стали встречаться. Ходить, как тогда мы говорили. Думала: вот он мой принц. Надеялась: вот-вот и замуж позовет. Еще надо чуть-чуть подождать. Жен щина тяжело вздохнула: Любила его сильно... Дружили мы с ним долго. Я же, наивная, продолжала успокаивать себя: потер пи еще немножко, возможно, скоро уже и сделает предложение... Но он все больше в постель замани вал. Отшучивался, если я наседала с вопросом о се рьезных отношениях. А о детях и слушать не хотел. «Рано, говорил, Надо карьеру сделать. И только потом видно будет». Ее спокойные больше карие глаза погрустнели, и в них едва-едва показались слезы. Сегодня думаю: как милостиво меня Господь сохранил от страшной для женщин ошибки. Ведь сколько бед могла, дуреха, натворить (немало влю бленных пар становятся бездетными из-за первого прерывания беременности). Миллионы сломанных судеб и погибших в утробе младенцев... По крови мы ходим, батюшка, по колено в крови убитых младен цев... Ужас... Надежда еще ниже опустила голову, голос ее стал совсем тихим, глуховатым: А принц мой все тянул и тянул со свадьбой. Кор мил всяческими обещаниями. И я, наивная, продол жала верить ему и надеяться. Пока не увидела его с другой... Мне раньше еще говорили подруги: он тебе изменяет. Но я не слушала их. «Любит он меня одну», все пыталась доказать подругам. А уж когда сама убедилась в его непостоянстве, порвала сразу с ним отношения. Хотя и тяжело было. Не раз ревела дома в подушку, чтобы никто не видел меня в тот момент. И не слышал. Женщина ненадолго замолчала. И бросилась я, со всей своей нерастраченной си лой, в работу. Отдавала все время ей. И сверхурочно оставалась частенько, и по выходным работала. Бла го работа мне по душе: я главный бухгалтер фир мы. Да и начальник мой непосредственный оказался добрым, чутким и деликатным. Тонкий, одним сло вом, интеллигентный человек. Поддерживал меня, как мог. Ему я благодарна до сих пор. И, конечно, Го споду, Матери Божией, Николаю Чудотворцу и всем святым. Но вера тогда только-только зарождалась в моем сердце. Надежда немного распрямилась, ее слова стали звучать звонче: Работа, конечно же, отвлекала от мрачных мыс лей. Однако тоска все равно до конца не проходила. Накатывала порой яростно. И я опять рыдала в поду шку. Думала: ведь не глупая и внешне неплохо сло жена: вроде бы все у меня на месте. Одеваться стала по моде и снова на танцы ходить. Даже знакомили меня два раза с мужчинами. Да все не то... И не по тому, что я очень уж разборчивая, и планка требо ваний моих к ним зашкаливала. Нет. Просто сердце молчало. Никакого отзвука не слышало. Женщина закашлялась и отвернулась: Простите, это от волнения. Скоро пройдет. Так вот и существовала серенько. Но вот однажды у под руги моей, еще школьной, Тамары умерла мама. А я хорошо знала Прасковью Дмитриевну. Прекрас ный она была человек. Широкой души. Всегда угово рит сесть с ней за стол. Накормит вкусно, напоит. Расскажет что-то о себе. Нас расспросит. И все это искренне. Без всякого теа тра. Она все секреты наши девчоночьи знала. И уме ла хранить их. А какие советы давала... Мудрая жен щина была Прасковья Дмитриевна, что и говорить. И многим помогала, насколько могла. Хотя жили они, как почти все тогда, скромно. Надежда снова прервала свой рассказ, будто соби ралась с мыслями: Тамара позвонила мне, попросила поддержать ее и прийти на похороны. Я тут же на несколько дней отпросилась с работы, чтобы побыть с подру гой в это непростое для нее время, ночевать вместе в ее квартире. Понимала: страшно же ей оставаться там одной. Папа у Тамары умер рано, когда ей было 12 лет всего. Сердце... Тамара маму отпевала в хра ме... И вот стою я у гроба Прасковьи Дмитриевны, в маленькой, но уютной деревянной сельской церк ви (так завещала покойная, она была духовной дочерью настоятеля этого храма). Пожилой, но с силь ным молодым голосом священник то читает, то поет заупокойные молитвы, в чем ему помогает неболь шой церковный хор из семи женщин. И пение их до вольно красиво и слаженно. И что поразительно: нет у меня никакой тяжести на душе. И страха нет. Легко как-то... Именно легко такое ощущение. Надежда с трудом находила слова, чтобы описать тогдашнее ощущение. И вдруг свеча, которую я держала, немного по коптив, затрепетала и погасла. Я испугалась, но стоявшая рядом Тамара сразу же протянула свою горящую свечу. Я снова зажгла от нее свою свечу, стараясь не придавать происшедшему никакого зна чения. Однако страх у меня не проходил. В этот мо мент я немного подняла голову, перевела взгляд на большую икону Божией Матери. И мы встретились с Ней глазами. Она смотрела на меня с необычайной нежностью и одновременно строго, проникая пря мо в мою душу и сердце. И мне невольно захотелось мысленно обратиться к Ней: «Помоги Царица Не бесная. Не складывается у меня личная жизнь. Не везет? Или таков мой крест? Но если есть на

5 то воля Божия помоги. Спаси от одиночества. Хотя, навер ное, сейчас не время для моей подобной просьбы, и она совсем неуместна. Прости меня, грешную». Надежда переступила с ноги на ногу. Видимо уста ла стоять. Но заканчивать свой рассказ она явно не желала: Тут я вновь взглянула на лежащую во гробе Пра сковью Дмитриевну. И мне показалось, что она... улыбается. Вообще, глядя на покойную, у меня соз давалось впечатление, что Прасковья Дмитриевна не умерла, а просто заснула. «Помоги, Прасковья Дмитриевна, попросила я и ее, ведь я так устала быть одной. Хочется семьи. Настоящей. Детей хочет ся. Ведь сколько у меня нерастраченной любви ты все это знаешь. Сама мне не раз говорила: «Ты, Над юша, семейный человек. Тебе бы хорошего, надеж ного человека найти, гнездышко свое свить. Ты вся такая домашняя, ласковая». Платок Надежды снова съехал набок, но она, увле ченная воспоминанием, уже не обращала на это вни мание: Пропели «вечную память» новопреставленной, и мы, выйдя из церкви, отправились на кладбище... Много хорошего говорили о покойнице на поминках и родственники и знакомые. Сказала и я о Прасковье Дмитриевне то, что было на сердце: как она была отзывчива на чужую боль, и как всегда старалась по мочь, и делала все, что могла... А позже, когда всех проводили и, помыв посуду, легли спать, случилось странное... Тамара устроилась на своей кровати, я на диване, недалеко. Однако едва я только легла и закрыла глаза, точно знаю, что не заснула, вид но, просто задремала, неожиданно услышала голос Прасковьи Дмитриевны: «Наденька, твое счастье на трамвайной остановке». Очнулась от этих слов при чем здесь трамвайная остановка? Как она связана с моим счастьем? Но не стала долго раздумывать по этому поводу, и вскоре заснула от усталости. Утром и Тамаре ничего не сказала. Она помолчала. Прошло несколько дней. Честно сказать, я и забыла про эти слова Прасковьи Дмитриевны, - за крутили, как обычно, дела... У меня, батюшка, есть машина, сама ее вожу, она меня здорово выручает. А зима в тот год была довольно холодная. И вот од нажды утром мне позвонили: нужно срочно приве сти финансовые документы. Пошла заводить свою «француженку», а у нее даже стартер не поворачива ется. Все замерзло минус 28 градусов все-таки. Мо роз крепкий. И я поехала на метро до Шаболовской. Выхожу из станции метро и иду к трамвайной оста новке. А народа много. И когда подошел мой 47-й трамвай, многие ринулись на его штурм. Тогда еще не было турникетов. А поскольку я уже опаздывала, то тоже старалась в него втиснуться, но... оступилась и сорвалась, сильно, до крови, оцарапав колено. И упала. Вдруг, чьи-то сильные руки подхватили меня и поставили на ноги. «У Вас кровь», услышала я низкий голос за своей спиной, и, обернувшись, уви дела приятное лицо сорокалетнего мужчины. Тут же ответила, что ничего страшного со мной не слу чилось, пройдет. Но он предложил довезти меня до больницы. «У меня машина рядом. Мало ли чего может быть», забеспокоился незнакомец. И видя такое его искреннее сопереживание, я согласилась поехать с ним в больницу. На губах Надежды появилась улыбка: По дороге мы поближе познакомились, обме нялись телефонами. Стали встречаться. Полюбили друг друга. Поженились и повенчались. Павел ока зался хорошим, верующим человеком. У нас роди лись дочь и сын. Слава Господу, Матери Божией и всем святым за все. На этом женщина могла бы и закончить свое повествование-исповедь, но решила добавить: А, знаете, батюшка, наблюдая человеческие судьбы, я заметила, что каждый человек идет к Богу, к вере своим строго индивидуальным путем. Не по вторяются жизненные обстоятельства вот так пре мудро действует Промысел Божий о каждом из нас. А иногда складываются и такие, непонятные на пер вый взгляд, обстоятельства, как в моей судьбе... Я частенько вспоминаю слова Прасковьи Дмитриев ны: «Наденька, твое счастье на трамвайной останов ке»... - Как прошел день? поинтересовалась мама, встречая дочь после трудового дня. - Слава Богу, - выдохнула та. Мысленно, как будто отвечая на мамин вопрос, она извлекала из кладовой памяти эпизоды прошедшего дня, пытаясь выделить из них самый интересный. - Ой, я тебе что-то расскажу, - вспомнила Оля, и улыбка засветилась на ее лице, изгладив следы усталости. - О чем? удивилась мама преобразившемуся Олиному лицу. - О ком! О «настоящем мужчине»! «Сегодня на уроке, - начала она свой рассказ, - мы изучали новую тему под названием «Кукла», по-английски «Дол». В соответствии с заданием нужно было прочитать новое слово и в чистом квадрате тетрадного листа нарисовать то, что оно означает. А Павлуша любит рисовать. Прочел он слово и рисует куклу - так, как может нарисовать ребенок в его годы: кружочек, от него палочку туловище, две палочки - ножки, две палочки - ручки. «Ой, платье забыл! Это же «она» - кукла!» - дорисовал треугольничком платье. Внимательно посмотрел: наверное, слишком одинокий вид был у нее. - Дол нужен Хауз, - определил маленький мужчина, - Она же должна где-то жить? - риторически вопрошал он, Можно, нарисую Хауз? - Можно, - позволила я. «Заодно, повторим выученный на предыдущих уроках материал», - промелькнула мысль. Темы «дом» и «машина», подобные нынешней, мы уже проходили. Прямоугольником обозначив дом, ребенок продолжил: - Нужно нарисовать Ка-ар! Она же не пешком пойдет в Хауз? Она должна приехать, - решил малыш. Нарисовал машину; затем долго и тщательно рисовал дорогу - извилистую и запутанную, объяснил: «Она же по дороге должна приехать». Но, на этом кроха не остановилась: - Можно, нарисую ей мужа? - Да, конечно. Нарисовал он в домике человечка: туловище, ножки - как у Дол, только руки иначе - две палочки вверх. Мне стало интересно, почему так? Спрашиваю: - Павлуша, что у него с руками? Отчего они задраны вверх? Малыш взял в руки лист, сдвинув брови, как будто впервые увидел свой рисунок, и внимательно изучил его. Вдруг его осенило, брови подпрыгнули вверх, глаза округлились, лицо просияло от радости. - Это он кричит, - ответил ребенок. И, демонстрируя человечка с собственного рисунка, подняв ручки вверх, радостно закричал: - УРА-А! МАМА ПРИЕХАЛА! 5

6 Тут я не удержалась и от всей души рассмеялась непосредственному ответу чудного малыша, а потом решила прояснить: - Как же - «мама», Павлуша? Он же - муж! Ребенок молча смотрел на меня озадаченным взглядом. - Значит, Дол кто для него? - продолжала я. - Кто? искренне удивляясь, переспросил малыш. - Жена! - А-а-а! - сообразил он, - Ну, тогда он кричит: УРА-А! ЖЕНА ПРИЕХАЛА!» Завершая повествование, Оля, как всегда, когда вспоминала Павлушу, улыбалась. Мама выслушала Ольгу с неподдельным интересом, ведь рассказы об этом малыше не могли не тронуть за душу. «Что тебе сказать? Очевидно, что ребенок скучает по маме», - произнесла она. «Родители должны посвящать возможно большее время своим детям, даже в ущерб своим занятиям и своей работе», закрыв книгу, мама озвучила текст на ее обложке: «Старец Паисий», автор книги - иеромонах Христодул Агиорит. Когда же обзаведешься собственными малышами, помни: «Женщинам следует вести простую жизнь, чтобы они могли больше заниматься своими детьми, когда дети в этом нуждаются», - зачитала она из наставлений схимонаха Паисия Афонского. «А меня, - ответила Ольга, - До глубины души поразили слова Святителя Иоанна Златоуста: «Хотя бы вся наша жизнь была благополучна, мы подвергнемся строгому наказанию, если не радеем о спасении детей. Дети не случайное приобретение, мы отвечаем за их спасение» Иллюстрации Ирины Андреевой 6 Этот каждодневный кошмар дорога на работу Переполненное метро, толкающиеся угрюмые люди. Посадка в вагон битва за место: сумка в бок, толчок в спину, бег на скорость по вагону. Наконец уселись те, кому повезло, стоят злые те, кто не успел. Теперь каждый будет заниматься своим делом: кто серьезное что-то читает, кто очень сосредоточенно думает, кто угрюмо чтото слушает через наушники, кто с абсолютно усталым видом спит. Беседу почти не встретишь, это только юные созданья могут еще беспечно щебетать, но студенты едут чуть позже. Там повеселее картина. А ранее утро время для угрюмых людей. На каждой станции одно и то же представление: толпа выходит, толпа заходит. И опять напряженно-сосредоточенные лица. Просто физически ощущаешь, как каждый тащит за собой груз проблем: у кого этот груз просто огромен и человек даже согнулся под его тяжестью; у кого поменьше, но тяжесть дает о себе знать грустные глаза, опущенные уголки рта, взгляд под ноги. Немного разбавляют стандартность поездки люди, собирающие деньги, эдакие актеры подземного театра. Одни уже лет пять рассказывают о необходимости срочной операции или о лежащем в ожоговом отделении ребенке с 80% ожогами тела. Это такая игра: поверил в рассказ заплатил. Но здесь со временем веришь все меньше и меньше. Поющие и играющие артисты подземки более интересны: за небольшой концерт получают небольшую, чисто символическую плату, а остальным может чуть прибавят настроения. Пожилым людям и инвалидам можно ничего не говорить или петь, - милосердие еще у нас осталось. Только от этого еще гадше на душе этот срез обездоленных и брошенных обществом людей как-то совсем подрывает веру во что-либо хорошее. Вот так и едешь каждый день: или в духоте мрачной атмосферы, или в полном безразличие, каждый выбирает сам. Переход на другую станцию, та же картина: спины впереди толкающихся и спешащих людей ноги ноги ступеньки Вдруг сквозь монотонный стандартный шум суеты пробивается какой-то светлый звук. Как белый подснежник из черной земли. Да-да, что-то светлое. Приятный тембр, что-то говорит Окружающие тоже поворачиваются в ту сторону с каким-то удивлением и любопытством. И тут до меня уже четко доносится: «Счастья вам, удачи! Будьте добрыми, счастливыми, здоровыми. Пусть вам сегодня повезет. Удачи вам, любви...» Что это? Я просто опешила! Сквозь толпу на станции идет пожилая женщина. Классическая бабушка из детской сказки. Идет с удивительно светлым лицом, слегка улыбаясь, и говорит сразу всем: - Счастья вам, удачи, добра, тепла, любви. Пусть вам сегодня повезет. Будьте здоровы! Будьте счастливы!

7 Она опять и опять повторяет это, как заклинание. Монетки сыпятся в ее руку. - Добра вам, тепла, удачи И происходит чудо Все вокруг начинают меняться. Начинают чуть добреть глаза, поднимаются плечи. Начинаешь улавливать этот настрой, что все хорошо и что все БУДЕТ хорошо, что мир, в общем-то, прекрасен, и день будет конечно же удачным, и даже целая неделя, и даже жизнь И возникает особенная внутренняя улыбка, которая заставляет вас светиться изнутри и чуть приподымает уголки рта Улыбка Джоконды! Мне кажется, я разгадала ее тайну 4-х летний мальчик разговаривает со своей мамой: «Мама, а правда, что ты меня родила?» Мама удивленно смотрит на сына: «Ну, да. А почему ты спрашиваешь? Ты как-то по-другому думаешь?» - Да, я думаю, что ты меня не рожала. «Ну, хорошо», - мама решила ни на чем не настаивать. Ведь, говорят, что дети до 4-х лет что-то могут помнить особенное, а потом забывают. Эта информация, вскользь прочитанная в каком-то эзотерическом журнале, вдруг ярко всплыла в сознании. Так, нужно очень осторожно расспросить. А откуда ты взялся тогда? Я сам пришел к вам. И откуда же ты пришел? Издалека. Кто же ты? Я негр.??????? Да, мама, правда. Ну, какой же ты негр? Посмотри у тебя белая кожа, мама подключила свою абсолютную взрослую логику. Ну, это только сверху. А если хорошо поцарапать там будет видно, и ребенок начал ногтиком показывать, как нужно поцарапать. Он, нисколечко не сомневаясь, провел несколько раз по запястью и сказал: «Там точно есть, я знаю». Продолжая дальше потихонечку разговор, мама спросила: «А как же ты к нам попал?» А я через землю прошел: с той стороны сюда. Дальше мама может, и спрашивала о чем-то, но сын уже отвлекся и ничего по этой теме больше не говорил. Все это было не более как забавный случай, о котором потихоньку все подзабыли. Лишь иногда вспоминали, как смешную историю из жизни своего ребенка. Проходило время. Ребенок рос. На страничке «В контакте» он упорно писал, что он родом из Калифорнии. Ну, мы все что-то можем насочинять про себя в социальных сетях. Так что, может быть, это очередная фантазия. Потом ребенок вырос еще, начал ездить по миру и однажды уехал по туристической визе в Америку, в Калифорнию. Первое, что он сказал по телефону: Я чувствую, что я дома. «Это просто потому, что у них тепло, а у нас еще зима», - сказала мама и задумалась Кто знает, как устроен этот мир? Тёплое, по-весеннему кроткое солнышко осветило поляну сквера, усыпанную одуванчиками. Мальчишки гоняют мяч по свежей молодой траве, девчонки плетут венки, молодёжь прогуливается по аллеям, а пенсионеры почитывают журнальчики и газеты, удобно устроившись на скамейках... Жизнь течёт в обычном ритме. Рядом с одной из старушек пристроилась женщина средних лет, наблюдающая за милым крепеньким карапузом. Малыш сидит в траве и не спеша срывает один одуванчик за другим, аккуратно складывая справа от себя. Он что-то бормочет себе под нос и улыбается. Положив последний цветок, ребёнок внимательно посмотрел на них. Стало ясно: сбор закончен. Все, до единого цветка, он собрал с травы, прижал к себе и семенящими шажками побежал к женщине, сидящей на скамейке. «Мама, на!» - пролопотал малыш и положил ей на колени собранный букетик... Старушка с интересом взглянула на соседку и карапуза. «Для мамы она немного старовата», - можно было прочесть в её глазах. Дама, не обращая на неё внимания, прижала к себе малыша, и слёзы - не то радости, не то боли, скрытой глубоко в душе, - покатились из её глаз. Впервые за последние два года... Двадцать два года назад Клавдия подарила жизнь своему первенцу. Внешне малыш не отличался от других новорожденных ни весом, ни длиной. Только природа обделила ребёнка здоровьем. С первых дней жизни мальчик всё время болел, а врачи терпеливо выхаживали его. Клавдия не выходила из больницы. Она стала для неё вторым домом. Чтобы быть всегда с сыном и приглядывать за ним, она устроилась в больницу санитаркой... Однажды, вернувшись домой после очередной госпитализации сына, она поняла, что больше ей рассчитывать не на кого - только на себя. Муж собрал свои личные вещи и ушёл. Не выдержал проверки на прочность. Он совсем иначе представлял себе семейную жизнь. Хорошо, хоть просто ушёл, без всяких разделов имущества и взаимных упрёков. Осталась Клавдия один на один со своей печалью в пустой трёхкомнатной квартире. Когда-то она принадлежала родителям мужа - академикам. Всё необходимое для жизни осталось у неё, только вот забот и душевного беспокойства прибавилось... Мальчик рос смышлёным, ласковым, трудолюбивым, но по-прежнему очень слабым и внутри, и снаружи. Несмотря ни на что, Тима - так звали ребёнка - успешно закончил школу и без проблем поступил в медицинский институт. Решил стать врачом. Ликование матери переполняло её уставшую от проблем душу. Как она радовалась, какой счастливой себя ощущала от того, что всё не зря. Её ребёнок сумел победить свои комплексы, болезни и определить для себя цель. Она сделает всё возможное, чтобы сын успешно дошёл до финиша. Уже много лет Клавдия работала санитаркой в нескольких больницах города. Забыла, когда последний раз брала отпуск. Да и время пришло 7

8 8 нелёгкое. Советский Союз рухнул, а вместе с ним - и вся система. Об отпуске приходилось только мечтать. Сын взрослел. Менялся его и внешний, и внутренний облик. О духовном мире Тимы мать и не догадывалась. Юноша по-прежнему был добр и внимателен. Лишь стал более замкнутым и менее разговорчивым. Стал бояться смотреть ей в глаза. Как-то он попросил у матери разрешение поселиться с ними его однокурснику. Друг - приезжий, живёт в общежитии... Какая мать откажет в такой любезности любимому ребёнку? Пожалуй, никакая. Тем более, что площадь позволяет. Роман - так звали парня - переселился к ним. Молодой человек не очень понравился Клавдии. Было в нём что-то пугающее, но куда деваться? Сама разрешила сыну привести его в дом. Роман не был наглым или хамоватым парнем, отнюдь. Очень воспитанный, предупредительный, во всём пытающийся угодить, но глаза его всегда пылали непонятной желчью. Клавдия боялась этих глаз и не могла найти для себя ответа. Почему? Шли день за днём. Мать обнаружила страшную перемену в сыне: отсутствие интереса к жизни. Учёбу забросил. Чем занимается целыми днями? Чем живёт? В один из дней, сказав, что идёт на работу, решила понаблюдать, куда он уходит, с кем и как проводит время. Разместившись у окна кафе, находящегося напротив дома, она устремила взгляд на двери своего подъезда в ожидании, сама не зная чего. Долго ждать не пришлось. Её сын вместе с Романом почти следом за ней выскочили из дома и быстрым шагом устремились в сторону аптеки. Также скоро вернулись назад. Время понеслось вслед за молодыми людьми. В подъезд стали заходить ранее незнакомые юноши и девушки. Никто не выходил назад. Всех соседей Клавдия знала в лицо и по именам. Но это были совершенно чужие люди... Сердце беспощадно забилось в груди, кровь стала подниматься к вискам и вылилась... в носовое кровотечение... Мужчина за соседним столиком заметил неладное и подошёл к женщине... Она уже не сомневалась - она знала наверняка. В её доме поселилось огромное горе. Как она посмотрит ему в глаза, как сможет его принять? С этим ей уже не справится. Сил совсем не осталось... Незнакомый мужчина довёл её до туалета, где она смогла взглянуть на себя и ужаснуться. Впервые в жизни её глаза цвета полевых незабудок окрасились в цвет непроглядной ночи от свалившейся на её плечи новой беды... Мужчина дождался незнакомую женщину, накинул на её плечи пальто и вышел с ней на воздух. Предложил довести до дома, но она отказалась. Сказала, что живёт в доме напротив. Тяжёлое предчувствие не позволяло ей возвращаться в родные стены, а сознание нашёптывало: «Ты сама должна убедиться, что твои мысли - не злой вымысел. Иди!» Волоча неподъёмные ноги, Клавдия поднялась на третий этаж. Хотела позвонить в дверь, но на мгновение остановилась и передумала. Едва она коснулась дверной ручки, дверь открылась. Когда она вошла на кухню, ее взгляд застыл перед открывшимся ужасом. Кто-то лежал на полу и беспричинно хохотал, кто-то тихонько сидел в углу кухни, прижавшись к стенке, кто-то тщетно пытался найти вену у себя на ноге... «В моём доме - притон для наркоманов», - пронеслось в голове. Далее - всё поплыло, и земля ушла из-под ног... Очнулась она от того, что стало холодно и мокро. Перед ней стоял сын с пустым ведром в руках, пытаясь ей что-то объяснить. Поднявшись с пола, она поняла, что все разошлись. Роман сбежал в тот же день, и больше Клавдия его никогда не видела. Придя в себя и осознав случившееся, мать предложила сыну лечиться. Думала - прислушается, поймёт. Они продадут квартиру, уедут туда, где их никто не знает, и начнут жизнь с чистого листа. К ее удивлению, сын отказался. Не стал объяснять, почему. Так же, как и его отец пятнадцать лет назад, пока Клавдия была на работе, собрал свои личные вещи и ушёл. Ключ оставил на кухонном столе и короткую записку: «Не ищи меня. Я слишком тебя люблю и потому не хочу более отравлять твою жизнь. Ты не заслужила такой участи. Твой нерадивый сын». Что же ей делать дальше? Куда идти? С кем поделиться горем? Она - одна на этом свете. Так уж случилось. Может, она сама виновата во всех своих несчастьях, в своём одиночестве? Да вроде нет. Зла никому не делала, всю жизнь старалась жить по совести... Поразмыслив о своей жизни, Клавдия решила снова окунуться в работу, чтобы хоть как-то отвлечь себя от негативных мыслей. Она бегала с одной работы на другую, чтобы не возвращаться в пустую холодную квартиру, где её никто не ждёт. На работе её любили и уважали. Работа вроде бы незначительная, но каждый хотел, чтобы его поставили в одну смену с «санитаркой тётей Клавой». Так её нежно называли медсёстры и врачи. К каждому она относилась, как к своему собственному ребёнку. Её тактичность, немногословие и чёткое выполнение своих обязанностей заставляло и других трудиться в полную силу. За работой время летело. Не зная усталости, Клавдия помогала выхаживать больных, мыть их, переодевать, кормить... Прошло, ни много ни мало, около шести месяцев. В одно из ночных дежурств в отделение реанимации доставили больного. В городе проводился очередной рейд по выявлению различных притонов. Вот и на этот раз обнаружили ещё один. Многие успели скрыться, кого-то увезли в милицию, а один из присутствующих там лежал в уголке и не двигался. Пощупали пульс - живой! Сразу в дежурную больницу. Кто он? Никто не знает. Никаких документов и вещей при нём не обнаружили... Казалось, Клавдия давно была готова к этой встрече, но нет... Лицо её исказилось от вида приближающейся смерти, по всей груди разлилась обжигающая душу боль, ноги подкосились. Сейчас бы закричать, разрыдаться, но что-то мешает ей это сделать. Слёз нет и сил нет... Она обняла неподвижное тельце ещё живого сынка и что-то тихо зашептала ему на ушко. Тима поднял тяжёлые веки, и стоявшие рядом врач и медсестра ахнули, увидев глаза этого паренька. Чистые-чистые незабудковые глаза, как у матери... Едва шевелящимися губами он что-то сказал ей и снова ушёл в себя. Его хотели подключить к аппарату искусственной вентиляции лёгких, но тётя Клава попросила не делать этого, а дать сыночку спокойно умереть... Ещё пару месяцев после кончины Тимы Клавдия приходила на работу, садилась на кровать, на которой он умер, гладила матрац и что-то тихонько приговаривала себе под нос. Помаленьку боль отступала. На её лице стала появляться слегка уловимая улыбка... В одно из дежурств Клавдия принесла пирог, бутылку красного вина и попросила помянуть сына вместе с ней. Далее она со всеми распрощалась и ушла... в новую жизнь. Навсегда оставив работу санитарки, она стала Клавдией Ивановной, учительницей биологии и химии в одной из частных гимназий города. В родильном доме, где она работала помимо городской больницы, судьба свела ее с бывшей однокурсницей. Та пришла встречать дочь с внучкой после выписки. Жизнь женщины сложилась весьма успешно, и она предложила бывшей приятельнице попробовать себя в качестве учительницы. Клавдия приняла это предложение как Дар Божий. Об одном никому не сказала, - что жизнь её наполнилась ещё одним новым смыслом. Приходом маленького человечка в её грустную жизнь. Незадолго до встречи с однокурсницей, произошёл неприятный момент в родильном доме. Хорошо, что такие случаи не часты. Одна мамаша, родив хорошенького здоровенького малыша, напрочь отказалась даже смотреть в его сторону. Клавдии, недавно потерявшей сына, было невдомёк, как такое вообще возможно. Что движет женщиной, когда она с такой лёгкостью отказывается от ребёнка? Понять она так и не смогла, но удалось уговорить, чтобы та формально согласилась забрать малыша и записать в свидетельстве о рождении ребёнка фамилию и имя её сына. Всем она сказала, что это была её несостоявшаяся невестка. Зная причину смерти сына Клавдии, люди поверили. Вместе с молодой мамой они вышли из родильного дома, а потом их пути разошлись. «Невестка» пошла своей дорогой, а счастливая «бабушка» принесла в дом названого внука... Прошло почти два года, а малыш всё никак не мог заговорить, как дети его возраста. Только два слова мог произнести «на» и «дай». А сегодня - такое счастье! - он назвал её мамой! Как можно удержаться от слёз? И ей всё равно, что подумают люди. Сейчас она стала по-настоящему счастливой. Жизнь стала налаживаться. Клавдия съехала с прежней квартиры, переселившись в другой конец города. Решила подыскать

9 себе другую работу. Хотя работа в гимназии и была прибыльной, но морального удовлетворения ей не приносила. Она давно поняла, что деньги не делают человека счастливым. Неподалёку она обнаружила детский дом. Ноги её туда и привели... Директор, взглянув на Клавдию Ивановну, без лишних разговоров и объяснений, предложил начинать работу хоть завтра. Мужчина узнал в ней ту женщину, которую случайно встретил в кафе больше двух лет назад. Её незабудковые глаза разве забудешь? Тогда в них было столько боли, столько горя... А сейчас? Кажется, Клавдия помолодела, повеселела и видно, что такого человека нельзя упускать. «Её призвание быть с теми, кому плохо, кто одинок. Она способна на жертвенную и чистую любовь. Много ли таких людей ещё осталось в этом мире? Кто знает? Но Клавдия - это находка для обездоленных детей и, может... для меня», - так думал, глядя на женщину, директор - бездетный вдовец, для которого любовь к незащищенным и слабым тоже была смыслом всей его жизни. Сложатся ли у них дальнейшие отношения или нет, никто не знает. Но соседи часто видят их вместе, когда они прогуливаются с малышом по аллеям старого парка. «Может, встретились два одиночества»? И дай-то Бог, чтобы между ними вспыхнуло незатухающее пламя любви, доверия, терпения и понимания... Галина Сляднева-Варанкина О себе Родилась 19 марта 1959 года в Казахстане, в Алма-Ате. Свою трудовую деятельность начала как дизайнер. Большая часть жизни прошла на инженерно-техническом поприще и меньшая - на медицинском. В промежутке между инженерией и медициной работала тренером, поваром и рабочей... Имею двух дочерей. Обе - художницы. фото автора В настоящее время живу в Бельгии. *** Так трудно начать все сначала, Когда затонул твой корабль у причала, А гавань пуста, Журчание чаек все манит тебя, И хочется очень поднять паруса... Так трудно начать все сначала, Когда в духоте огромного зала, Звучит приговор, Двенадцать присяжных потупили взор, В их взгляде застывшем, ты видишь укор... Как трудно начать все сначала, Когда твое сердце от скверны устало, Судьбою играясь, Виновным признали, улик не касаясь, И ложь эта боль причиняет, срастаясь... Так трудно начать все сначала, Открыть это вросшее в тело забрало, И просто взглянуть, Увидеть рассвет, этот воздух вдохнуть, Отправится с новыми силами в путь... Как трудно начать все сначала, Ведь шансов у жизни - мизерно мало, И, вновь на краю, Ты должен сберечь душу свою И улыбаться новому дню... *** Роскошных женщин много на Руси! И этим наповал сбивая с толку, они живут. И Боже упаси исчезнуть им куда-то втихомолку. Растерян будет жизни яркий цвет. И тусклым станет утро, день и вечер. Не сложится прекраснейший сонет и бесполезным будет красноречье! А драгоценностям со всей земли не заменить роскошных женщин души! От Бога их Любовью нарекли, с призваньем откровенность сердцем слушать! Их судьбы могут быть и не легки наряды в ситцах, иль в парче и шелке, и вслед порой глазеют простаки, твердя о чем-то жарко, без умолку! Роскошных женщин много на Руси! И этим наповал сбивая с толку, они живут. И Боже упаси исчезнуть им куда-то втихомолку. 9

10 10 - Недолет! 43 Хорошо! 42 Где-то справа, быстро и ритмично одно за другим ухали орудия. - Перелет! 44 Хорошо - Хорошо! в каком-то упоении кричала Анастасия в трубку, и в ее голове бежали мысли: «Так их, так» В ту минуту, когда прапорщик отвечал ей «хорошо», она ясно представляла себе рвущиеся во вражеских окопах наши снаряды, казалось, слышала грохот взрывов и видела вспышки пламени. И вдруг все оборвалось, провод внезапно замолчал. Ни одного звука. Февраль 1914 года принес в семью полковника Соломина безутешное горе: дрожайше любимая им супруга, не перенеся воспаления легких, безвременно почила, оставив на попечение вдовца юную красавицу-дочь. Пожилой отец души не чаял в своей кровиночке - Анастасии Сергеевне, и прикладывал безмерные усилия к тому, чтобы любым способом участвовать в дочери и облегчить ее душевные муки, связанные с потерей самого близкого и дорогого человека. В столице уже хозяйничал май, все больше и больше погружая город в настроение радости и беззаботности от ожидания скорого лета. Михайловский сад постепенно наполнялся дурманящим ароматом свежей сирени, грозящим вот-вот разлиться по окрестным улицам. Полковник с дочерью каждый вечер подолгу гуляли, отвлекаясь от печального настроения задушевными беседами, жарким обсуждением очередного «шумного» журнала или театральной постановки. На Мойке, Садовой, Конюшенной на эту удивительно красивую пару то и дело натыкалась очередная кучка офицерской молодежи, горячий весенний пыл которой мгновенно охлаждал золотой полковничий аксельбант. У Соломиных была давняя традиция, своим появлением обязанная как раз рождению маленькой Анастасии: семья непременно каждое лето бывала на пятигорских водах. Поначалу слабое здоровье ребенка и петербургский климат, делали такие поездки безусловной необходимостью. Со временем их сугубо медицинское назначение отошло на второй план, сделав эти вояжи простой семейной радостью. - Свет мой, - в одну из прогулок обратился Соломин к дочери, - Уж больно душа истосковалась по нарзанам. Не откажи старику, поедем на источники. Что поделать, дорогая? Пусть и вдвоем, а все ж давай глотнем с тобой горной свежести. Едва заметная грусть мелькнула в улыбке Анастасии: снова вспомнилась мама, их прогулки по горным тропинкам, баловство у фонтанов и чтение вслух Лермонтова по вечерам. - Как хочешь, дорогой, давай глотнем. Ничего уж не изменишь, - и опустила глаза, грозящие вновь наполниться слезами. Благостное настроение, привезенное отцом и дочерью из курорта, было вмиг порушено столичными новостями, которым, как показалось Анастасии, было впору сравниться с горем недавней семейной утраты. «Война». Это слово еще не печатали газеты, но оно не сходило с уст окружающих. И как ни старался Соломин отдалить ту минуту, когда он произнесет его дома, при дочери, но, в конце концов, сделал это: - Настенька, голубушка моя! В штабах полнейшая суматоха, младшие офицеры разосланы по казармам. Генерал сегодня зачитал при всех телеграмму от Сазонова с Берлином не договориться, Вена вторит ему во всем. Войны не миновать! Анастасия совершенно не представляла себе войну, но интуитивно понимала, что грозящие ею беды изменят жизнь её семьи, её города, её страны до неузнаваемости. От этих мыслей ей становилось страшно. * * * В подвальном сводчатом зале полуразрушенной усадьбы, где еще висело облако табачного дыма, - офицеры только-только разошлись, - перед роскошным резным столом сидел бригадный командир, положив подбородок на руки. Он задумчиво смотрел на сидящего напротив совсем молоденького солдатика в новой, еще топорщившейся гимнастерке. - Какая ты сумасшедшая, Настенька. И какая ты прекрасная! Ей-Богу - произнес он после продолжительного молчания, Ну, что же если приказание принять тебя действительно есть, если ты смогла его добиться, - что же, как командир бригады я понимаю и подчиняюсь. Но как отец! Настенька, милая моя девочка, я умоляю тебе очень хорошо подумать о том, на что ты идешь! Я не буду тебя разубеждать, приводя аргументы о том, что ты можешь послужить отечеству там, в тылу. Я знаю, что в тебе кроме благородного порыва, говорит вполне простительное в твои годы любопытство, что тебе самой хочется увидеть войну, видеть те ужасы, о которых ты столько читала и слышала в последний год. Но думала ли ты, что здесь, на полях сражений, к которым ты так стремишься, вражеские пули не будут разбирать, кто действительно пришел сражаться, а кто «наблюдать»? - Но я тоже приехала сражаться, папа, а не наблюдать, - обиделся солдатик. - Да-да, конечно, я не хотел тебя обидеть, ты меня не поняла. Я хотел сказать, что ты можешь быть убита или ранена, так же как и я, как и пятый, и десятый - Так что же? девушка широко открыла глаза, Ведь я на это и иду. Полковник провел ладонью по небритой щеке. Он был совершенно смущен и сбит с толку. - А ты не думала, что будет со мной, если тебя, не дай Бог, убьют? произнес он тихо и взял солдатика за руку. - Это ты говоришь сейчас, когда только что узнал о том, что мне предстоит подвергнуться смертельной опасности. А как ты думаешь, что испытывала я целый год, зная, что ты постоянно под огнем, постоянно лицом к лицу со смертью, получая от тебя письма, не имея даже уверенности в том, что в ту минуту, когда я их читаю, ты еще жив? Сколь раз ты мог быть убит, и сколько раз судьба спасала тебя? Зачем же думать, что я приехала сюда искать свою смерть? Поверь, Бог знает что делает. Он видит, как мы нужны друг другу. Полковник ничего не ответил. Он тяжело поднялся со стула, надел фуражку и, обняв за плечи дочь, произнес голосом хорошо ей знакомым, тихим, ласковым и проникновенным: - Хорошо, пусть так Храбрая ты моя Настенька Может, это и к лучшему. Он знает, что делает. Солдатик вдруг обвил руками шею полковника, поднялся на носки и поцеловал его в колючую щеку. - Ах ты, моя девочка, ах ты моя смелая сумасшедшая! - шептал полковник, не отпуская её, и, глядя на прильнувшую к серому кителю маленькую гладко стриженую голову, вспоминал теплый

11 августовский вечер, платформу Николаевского вокзала, отбывающий военный поезд, белое легкое платье дочери, милое любимое личико и длинную тугую косу. По ступенькам, усыпанным битым кирпичом, они вместе вышли из подвала. - Ты явишься к командиру второй батареи, - сказал полковник, - Отдашь ему приписные документы и встанешь на довольствие. Ступай только умоляю тебя, - тихо добавил он, - Береги себя помни, ты всё в этой жизни, что у меня есть. Откозыряв, солдатик уже повернулся было идти, как командир окликнул его: - Как звать-то тебя, молодец? Солдатик остановился, повернул к полковнику своё хорошенькое веселое личико и отрапортовал по уставу, вытягиваясь «по струнке»: - Вольноопределяющийся Анастас Соломин, ваше высокоблагородие! Полковник постоял еще немного, пока не скрылась за кустами тонкая фигура нового вольноопределяющегося, и в эту минуту почему то уже не ощущал он в своем сердце ни смятения, ни страха. Ему было странно и трогательно думать о своей дочери - Анастасии Соломиной, как о вольноопределяющемся второй батареи. * * * Уже неделю после двух месяцев беспрерывных боев двигались куда-то, сначала по прекрасному шоссе, потом по узким, разбитым колесами пушек и обозов дорогам. Сверху сыпала холодная и мелкая водяная крупа, застилая горизонт и делая движение бригады еще более скучным и тяжелым. Длинной вереницей двигались по ухабам колей передки с орудиями, зарядные ящики, опять передки и снова зарядные ящики с привязанными фуражными сетками и запасными колесами. По краям дороги, опустив морды и хлюпая копытами по жидкой грязи, не спеша несли своих наездников казачьи лошади. Казавшиеся отлакированными бесконечным дождем, казаки скручивали из газетных обрывков цигарки и нехотя перебрасывались короткими фразами. Дождь лил и лил. Насквозь промокли шинели солдат, казались глянцевыми непромокаемые плащи офицеров, а «номера» орудий, подпрыгивавшие на жестких сиденьях безрессорных передков, накинули на плечи края платок, став похожими на больших неведомых птиц, взгромоздившихся в ряд на жердочки. Соломин ехал в третьей батарее, вместе с её командиром и прапорщиком. Все молчали, угнетенные дождливой погодой, отсыревшей одеждой, видом уставших лошадей, вытягивавших вязнущие в грязи по самые ступицы повозки. Тяжелее всего угнетало бездействие Боевая жизнь, беспрерывные опасности, постоянная напряженность нервов перековали людей на новый лад, - не только тех, что тряслись по дорогам Польши и Галиции без малого год, не только тех, которые уже успели побывать в лазаретах и госпиталях и вновь вернуться к своим орудиям, но и таких новичков, как вольноопределяющийся Анастас Соломин. Теперь уже трудно было узнать солдатика, который два месяца назад сидел в сводчатом зале, и, целуя которого на прощанье, командир бригады все еще не мог поверить в то, что это не его дочь, не его милая девочка Анастасия Соломина, а вольноопределяющийся Анастас Соломин. На передке, рядом с другими «номерами», сидел настоящий молодой солдатик с загоревшим обветренным лицом, отросшими и торчащими из-под фуражки черными вихрами. Солдатик в истрепанной, пропитанной дождями и заскорузлой шинели держался за железный прут таким привычным для артиллериста движением своей маленькой загрубевшей и темной кисти, что просто невозможно было заподозрить в нем девушку. Анастасия уже, казалось, и сама успела забыть себя прежнюю. Привычка к новой обстановке, к солдатам, к лишениям, которые приходилось переносить, выработалась очень быстро. Через два месяца боевой жизни с жаркими артиллерийскими схватками, тяжелыми маршами и ночевками под открытым небом, стало казаться, что эта жизнь и есть та самая, настоящая. Ёще год, два года трястись на передке, спать в сараях на сене и есть вместе с солдатами вынутой из-за голенища деревянной ложкой горячие походные щи, казалось девушке куда более естественным, чем представить себя в кружевах, гуляющей в Александровском саду. Вдруг вереница остановилась. Где-то впереди быстро задвигались в дождливой мгле силуэты казаков, протяжно закричали, передовая друг другу ездовые: - Сто-о-о-ой! Засидевшиеся на передках «номера» попрыгали на землю, чтобы хоть немного размять затекшие ноги. Казаки проскакали куда-то вперед, а с батареей остались капитан и прапорщик, сгорбившиеся и неподвижные в своих серых дождевых плащах. - Завязли, что ли? - спросил рыжебородый ездовой, приподнимаясь в стременах, - Ничего не видно! Солдаты уходили с дороги в поле на несколько шагов, надеясь увидеть происходящее в голове колонны, но серая пелена мелкого дождя не позволяла разглядеть даже того, что происходило в двадцати шагах. - Что там? Не видать, Михеев? - окликнул солдатик влезавшего на передок фейерверкера. Михеев не спеша уселся, завернул ноги полами шинели и лениво ответил: - Кто ж его знает нешто сквозь такой дождь что увидишь Все стоят. - Может, завязли? - Да очень просто Дорога, вишь, какая Солдатик хотел приподняться на носках, чтобы самому попытаться разглядеть что-нибудь впереди, но в эту минуту из тумана вынырнул казак, и, осадив коня перед батарейным, что-то тихо ему сказал. Капитан и прапорщик вдруг выпрямились, казак уже мчался дальше, а батарейный, сбросив за спину капюшон плаща и выехав немного вперед, выкрикивал команды Его возглас тотчас подхватили еще несколько голосов и закричали все сразу, как казалось, бестолково и нелепо. На самом же деле - ясно и понятно для каждого из людей, даже для лошадей. Каждый из этого хора выхватил нужный только ему голос, нужный только ему приказ, заржали лошади, взмахнули нагайками ездовые и, разбрызгивая тяжелыми колесами жидкую грязь, свернув прямо в поле, помчалась по ухабам и по кочкам вторая батарея. * * * Скрытую в складках местности и укрытую густым кустарником, неприятелю долго не удавалось нащупать вторую батарею. Шесть орудий стояли вряд в неглубоких, наскоро выкопанных окопах и поочередно, подчиняясь одному взмаху руки капитана, выплёвывали в серую мглу пасмурного дня желто-красные всполохи огня. Выкрикнув дерзко и коротко свое стальное проклятье, пушка, словно с отвращением, отскакивала назад, но на нее тут же дружной гурьбой набрасывались «номера», мгновенно заполняя её освободившееся чрево очередной порцией смертоносного металла. Вольноопределяющийся Соломин шел быстро, почти бежал по мокрой высокой траве, сразу же промочившей его сапоги. Батарейный командир минуту назад, изо всех сил стараясь перекричать рев безостановочно гремящих орудий, сорванным от крика голосом прохрипел ему над самым ухом: - Бегите на наблюдательный пункт Почему молчат? Не могу корректировать Если неудобное место, пусть немедленно сменят позицию! Бегите же, черт возьми! Капитан отскочил в сторону, а Анастасия Сергеевна, даже не удивившись неожиданной резкости своего командира, под строжайшей тайной знавшего, что она женщина, и все же не удержавшегося в такую минуту от крепкого словца, побежала, прыгая через кочки и рытвины и путаясь в высокой траве, к одинокому дереву, на котором устроился прапорщик-наблюдатель. Он сидел почти на самом верху, и, глядя в бинокль, кричал 11

docplayer.ru

ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 7/ КАРЛОВЫ ВАРЫ. Литературный журнал

Транскрипт

1 ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 7/ КАРЛОВЫ ВАРЫ Литературный журнал

2 СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ ПОЛИНА ПОРОЛЬ Тебе я подарю цветы... (стихи) 3 МАРГАРИТА ПИМЕНОВА Здесь Пражский град возвысылся над Влтавой... (стихи) 3 ВАСИЛИНА ГАЙ Почти обычная история 3 АНДРЕЙ ТАРАСИН Яблоко 5 ДИМОН ЖЕГЛОВ Проклятое маршрутное такси К-13 6 ФЕЛ-ТЯН Записка на столе 7 АВАНЭС (стихи) 9 НИКОЛАЙ БУЗУНОВ ЭЛЬМАРА АКБЕРОВА Ненайденый никем, но не забытый! 11 ДМИТРИЙ В. БУТРИН Молчи, женщина! 11 ДМИТРИЙ ВОЩИНИН повесть Третий Глаз (продолжение) 12 ИРИНА АНДРЕЕВА Маленький философ 15 ИГОРЬ КРУЧКО Тайная механика любви 16 ЛАРА ШНИЦ Притча о молодце 16 СЕРГЕЙ КОРОЛЕВ Родина 17 ЯНА ВАРШАВСКАЯ (стихи) 17 ЯНА ВАРШАВСКАЯ Кутюрье 18 ЕВГЕНИЙ ХАРИТОНОВ Меж Чистилищем и Раем 19 ГАЛИНА СЛЯДНЕВА-ВАРАНКИНА Счастье возможно 20 ЛЕНА ПИТЕЛИНА (стихи) 21 ДИНКА ГАЛЧОНОК Бонжур, мадмуазель! 22 ГЕННАДИЙ АНДРЕЕВ Командировка 23 % ИРИНА ПРАЖСКАЯ (стихи) 24 ЛЕО ТРАВОЯДНЫЙ (стихи) 25 ЛАРА ШНИЦ Женюсь! 26 Оформление журнала - Sвятополк Редакционная коллегия журнала приглашает авторов к сотрудничеству Принимаем на рассмотрение прозаические и поэтические работы любого объема с их дальнейшей публикацией на страницах журнала «Чешская Звезда» и тематических сборниках. Осуществляем публикацию и помощь в реализации книг на территории Чешской Республики и Евросоза. Телефон редакции: Электронные почты: Адрес для почтовых отправлений: Vítězná 37/58, Karlovy Vary, Drahovice, Česká republika По вопросам размещения рекламы обращаться по телефону: или по электронной почте:

3 *** Тебе я подарю цветы С зелёных набережных Праги, Где сводов древние мосты Стоят, раскинув гордо флаги. Где бьют часы Орлой свой век, Отсчитывая час за часом. Где мимолётен человек, Чей в вечности так путь прекрасен. Звучит органа торжество настойчиво, И так несмело встречает Сына Рождество, Склонив главу, Святая Дева. Здесь Пражский град возвысился над Влтавой, Собор святого Вита, Карлов Мост, Петришн холм,с него видна вся Прага, Почетный караул, несущий вечный пост Здесь сердце Праги - Вацлавская площадь Необозримое число людей Здесь словно каждый попадает Во времена давно минувших дней.. Здесь каждый камешек с брусчатки О сокровенном говорит Соборы, здания, сады, фонтанывсе здесь историю творит И стоит раз лишь прогуляться По Староместской площади пешком, На башню древнюю подняться И город оглядеть кругом, Услышать бой часов Старинных, мелодичных, И окунуться в старину, И столько раз ты будешь возвращаться То ли на радость, То ли на беду Она забыла, как попала в этот мир. Помнила какое-то синее сияние и свист ветра. Потом была яркая вспышка и боль. Очнувшись, не сразу поняла, что произошло. Осторожно встала. Голова кружилась, в глазах мельтешили яркие огоньки. Дышать было трудно, но можно. Ноги подкашивались, но слушались. А вот крылья С тех пор прошло несколько лет. Пытаясь приспособиться к новому миру, Она быстро усвоила, что жизнь тут дама суровая, слабых не уважает. В общем, чудес не бывает, и ждать их не стоит. Делать было нечего, привыкла и к этой жизни, и к людям. Только высоты боялась, хотя очень тосковала по небу. А в остальном - обычная женщина. Ну, хорошо, не совсем обычная. Но это уже не имело значения Она была в этом уверена. До встречи с Ним. Увидев Ее, Он просто пропал, утонул в невозможной синеве этих глаз. Сильный, дерзкий, не признающий над собой ничьей власти, тут вдруг растерялся. Никогда в жизни, ни с одной женщиной Он не чувствовал подобного. А Она Она поняла, что чудеса случаются, когда их не ждешь. Вскоре вернулась сила. Как-то вечером спешила домой по тропинке через пустырь. В сумерках там легко можно было свернуть себе шею, поэтому идти приходилось очень осторожно. Она нервничала из-за того, что пришлось задержаться, всеми мыслями рвалась к Нему и просто не заметила, что путь занял гораздо меньше времени. Они столкнулись у ворот. - Я девчонкам позвонил, сказали ушла минут десять назад. Хотел встретить, не успел. - Через пустырь шла, так короче. - Да? Днем мы его за полчаса проходим. - Мы же вдвоем. Идем, не торопимся. А я к тебе спешила. Летела на крыльях любви! Сказала и запнулась. Крылья?! Она снова ощутила их силу! Глубокой ночью осторожно выскользнула из-под его руки и вышла на террасу. Старый сад нежился в лунном свете. Она задержала дыхание, пытаясь унять волнение, и шагнула вверх. Какое это счастье снова ощутить свежее прикосновение ветра! Она не могла остановиться, резвилась в небе, как молодой дельфин в теплом море. Хорошо, что в этот час ни одной душе не взбрело на ум полюбоваться звездами. Вернувшись, не удержалась, прижалась губами к смуглой щеке. - Спасибо тебе! Он вздрогнул, открыл глаза. - Что? - Спасибо тебе! - За что? - За все. За то, что ты есть. За то, что ты меня нашел. 3

4 4 Он засмеялся, прижал ее к себе. - Это тебе спасибо. Как бы я жил без тебя? *** Лето близилось к концу. Самое счастливое лето из всех, прожитых здесь. Почти каждую ночь Она совершала свои тайные небесные прогулки. Сначала хотела поделиться с Ним своей радостью, но почему-то не сделала этого. Все выбирала момент, но не могла переступить невидимую преграду. Однажды, спускаясь с ночного неба, заметила на террасе маленький огонек, который перемещался по периметру. Она опустилась в саду, потихоньку прошла к крыльцу, поднялась по ступеням. Отбросив сигарету, Он бросился к ней. - Где ты была? - В саду. - И что ты там делала ночью? - Ничего. Почему ты кричишь? - Почему я кричу?! Ты шляешься ночью неизвестно где, а потом спрашиваешь, почему я кричу?! - Перестань, пожалуйста. Я просто гуляла. Он, видимо, хотел еще что-то сказать, но сдержался. Она прижалась лбом к его плечу. - Не кричи, прошу. Я не сделала ничего плохого. - Прости. Проснулся, а тебя нет. Она не хотела Его тревожить и прекратила свои прогулки. Жить без неба, без ветра было очень трудно. Еще труднее оказалось справиться с его ревностью. Однажды не выдержала: - Что с тобой происходит? - Не знаю. Понимаю, что веду себя ужасно. Сам порой не рад. Но пойми, я люблю тебя и боюсь потерять. - Не бойся. Просто верь мне. Я тоже люблю тебя. Никто другой мне не нужен. Я никуда не денусь. Но так нельзя. - Ты не сможешь никуда деться. Ты моя. Я тебя никому не отдам. - Твоя. Но не твоя вещь. *** Приближалась зима. Но будто не по закону природы, а из-за холода, который сковал Ее сердце и, переполнив его, выплескивался в мир. Как-то, возвращаясь домой через тот пустырь, Она поймала себя на мысли, что не хочет спешить. Заметив неподалеку от тропинки огромный камень, пробралась к нему, села, обхватив колени, и задумалась. «Что-то сломалось в моей жизни. Что-то сломалось» Она сидела, глядя перед собой невидящими глазами до тех пор, пока в сумке не ожил телефон. Резкая трель звонка разрезала тишину. Звук смолк через секунду. Видимо, ктото, набрав номер, передумал и отключился. Вздрогнув, Она посмотрела на часы. «Сколько же времени я здесь сижу?» Было еще не поздно, но провоцировать Его на очередное выяснение отношений не хотелось. Она встала, подняла глаза к начавшему темнеть небу, скинула куртку, освобождая крылья, и шагнула в такую добрую высоту. Через минуту была возле дома. Неожиданно из-за поворота на большой скорости выскочил автомобиль. Водитель, похоже, был не очень трезв. Ослепленная светом фар, Она едва успела отскочить с его пути. С бьющимся сердцем поднялась на крыльцо. - Нагулялась? Он стоял на террасе. - Представляешь, какой-то тип едва не сбил меня прямо у ворот. Все еще пытаясь унять биение сердца, Она шагнула к Нему. Хотелось прижаться к крепкому плечу, ощутить нежность его прикосновения и избавиться, наконец, от этой противной дрожи. Но Он стоял, как изваяние, скрестив на груди руки. - Да ну? Мне показалось, этот тип подвез тебя. - Тебе показалось. - Я жду, места себе не нахожу от беспокойства, а она с чужим мужиком катается! Она повернулась, чтобы уйти. - Ах ты! Слово просвистело, как удар кнута. - Хватит! Я устала твердить, что ни в чем не виновата! Если тебе хочется считать по-другому, пусть будет так. Отпусти меня. - Даже не думай! Ты моя. - В этом мире ты был единственным мужчиной, которого я не просто любила боготворила. Но так не может продолжаться. Я ухожу. - Ты никуда не уйдешь. Еще ни один человек не посмел ослушаться меня. - Я не человек. И я уйду. Он преградил ей путь. - Попробуй. Она шагнула к перилам, расправила плечи. Ему показалось, что за ее спиной возник синий свет. Он становился ярче, но не слепил глаза. И вдруг он увидел крылья. Прозрачные, словно хрустальные, они непостижимым образом излучали этот сказочный свет. - Прощай! Я не могу жить в клетке. Взмахнув крыльями, Она растворилась в ночном небе. Пошел снег. Крупные хлопья, неспешно кружась, опускались на его плечи, волосы. Он стоял, глядя ввысь, и чувствовал, как холод проникает в самое сердце. *** Прошло несколько месяцев. Зима в этом году не заглядывала в календарь и совсем забыла, что пора уходить. Один унылый серый день сменял другой, и, казалось, этому не будет конца. Иногда Ему хотелось взвыть от этого тоскливого однообразия. Хотя, может, причина была в другом. Он не позволял себе распускаться, но каждая мелочь в доме кричала о бывшей счастливой жизни. Переехал за город, на старенькую, но еще крепкую дачу. Стало немного легче, но все же приходилось изматывать себя за день, чтобы поздно вечером, едва добравшись до своей ночлежки, без сил падать и проваливаться в сон. Не думать, не вспоминать, не мечтать! Как-то вечером Он возвращался к себе. С утра разгулялась такая метель, что в двух шагах ничего не было видно. В такую погоду выехать на своем авто мог только камикадзе. Бормоча замысловатые ругательства, пробивался сквозь снежные заносы. Спустя какое-то время с трудом сориентировался и понял, что, пропустив поворот на свою дачу, оказался почти на окраине поселка. Дальше ехать было нельзя: через пару километров дорога выходила к старому мосту, подмытому прошлой весной, да так и оставшемуся по доброй русской традиции стоять на честном слове. Он устало опустил голову на руки, сжимавшие руль. Выпуск радионовостей, утешивший сообщением об ухудшении погодных условий, сменила музыкальная программа. Он особо не прислушивался, но вдруг... «Я скучаю по тебе, как апостол по святым мукам. Я скучаю по тебе» Негромкий голос с хрипотцой и нежное пение гитарных струн неожиданно отозвались в Его душе такой тоской, что перехватило дыхание. Он с удивлением обнаружил, что подпевает Трофиму и плачет. Это было уже слишком! Стремясь отогнать от себя нахлынувшие воспоминания, Он тряхнул головой, повернул ключ зажигания и надавил на газ. Взвизгнув колесами, «Форд» послушно рванул вперед. До хлипкого моста оставалось около ста метров, когда из-за сильного удара сбоку автомобиль развернулся, зарылся в сугроб и заглох. Потирая разбитый лоб и пытаясь унять нервную дрожь, Он выбрался наружу. - Что за чертовщина?! Никаких посторонних предметов поблизости не было ни поваленного дерева, ни невесть откуда выскочившего лося, ни даже встречного авто или летающей тарелки. - Так что это было?

5 - Действительно, что? Ты заблудился в метели или решил испытать судьбу? Не веря себе, Он резко обернулся. - Ты? Откуда... здесь как? - Неважно. Ты не ответил, что произошло. - Заблудился. Хотел быстрее прорваться домой. А тут какой-то удар и вот Ему неловко было признаваться в своей слабости, хотелось казаться сильным и несгибаемым, как прежде. Еще хотелось схватить Её, прижать крепко-крепко и уже никуда не отпускать, привезти на дачу, посадить поближе к печке и весь вечер сидеть у ее ног, преданно заглядывая в глаза и виляя хвостом. Она просветила Его насквозь своим синим взглядом, но ничего не сказала. Подошла ближе, несмело коснулась тонкой рукой небритой щеки, провела пальцами по свежей ссадине. Боль утихла. - Мальчишка! Осторожнее надо. Ты мне живой нужен - Нужен Нужен?! - Очень. Он накрыл ее ладонь своей, сжал нежные пальцы, прижался к ним губами и облегченно выдохнул: - Ты мне тоже. *** Верный друг завелся быстро и, словно конь, почувствовавший поблизости жилье, резво понес их домой. Метель стихала, ехать становилось легче. - А говорят, что ожидается ухудшение погоды, - кивнул Он на радио. - Они просто не знают, что зима уже закончилась. Утром взойдет солнце и все изменится. - Изменится? А в какую сторону? Она окинула его быстрым взглядом, улыбнулась: - Это зависит от нас. Участок был заброшен и деревья на нем частью засохли, частью их просто спилили на дрова. Только в самом центре, на пригорке осталась одна, еще живая яблонька. Она была самой старой и продержалась так долго только потому, что в том месте, где она росла, было много солнца. А может быть, было что-то в почве, или руки, что ее сажали, делали это с особой любовью. Кто знает? Яблок на ней давно уже не было. От старости, наверное. Только в тот год - может быть из-за погоды или еще чего - она зацвела весной. Цветков, правда, было совсем мало. Раз, два и обчелся. Завязались где-то около десятка, но все они осыпались, кроме одного. Оно появилось в самом центре кроны, так что и солнце его сильно не припекало, и птичьему клюву не достать. Словом расти, наливайся соком да радуйся жизни. И оно прижилось. Вначале, когда оно было совсем маленьким, жизнь для яблочка состояла из ярких красок, солнца, голосов птиц и запахов ветра. Потом пришли мысли: это день, это ночь, это ветер с гор, а это - с моря. Это дождик - хорошо, а это ливень, и может принести град плохо. Это - мама яблонька: тепло, ласка и забота. Это - ее ветка, а это корни: приятно, еда. Листья закрывают от жаркого солнца в полдень, а ночью ласково шуршат, делая сон таким спокойным и приятным. И с каждым новым днем оно росло, крепло, наливалось прохладным вкусным соком и, наконец уже в начале осени оно предстало перед миром во всей своей яблочной красе. Ах, что это было за яблоко. Всем яблокам яблоко. Крупное с два кулака, багряно-красное с нежным желтым бочком и даже, если посмотреть сквозь него на свет, можно было разглядеть косточки. «Какое красивое! Поистине царское яблоко» - шептались между собой листья с соседских деревьев. «Настоящая королева», - пели птицы, пролетая рядом и все норовя достать его своими клювами, чтобы попробовать на вкус. Но ветки мешали им. И яблочко, видя их тщетные попытки, только усмехалось в ответ. «Я не для вас, не для вас. Мое место на царском столе на золотом блюде», - пело оно в ответ птицам. И капельки росы на листьях вторили ему звоном хрустальных колокольчиков. «Вот-вот за мной придут. Наверное, это случится завтра или в ближайшие дни. Ах, скорее бы. Уже нет сил ждать. Ну же, ну, куда же вы все подевались?» и оно с надеждой и нетерпением смотрело на покосившуюся калитку, которой уже давно никто не пользовался. Но дни шли за днями, становясь все короче. Листья стали опадать, а по ночам становилось зябко. И тучи все чаще закрывали солнце, шел мелкий, холодный дождь. «Ничего. Я дождусь. Уже совсем скоро. Ну не может же моя мечта не сбыться? Я же не совсем уже такой неудачник? Да-да. Именно завтра все это и случится». И оно засыпало с мечтой о прекрасном завтра. Пока однажды холодной ветряной ночью его не стряхнуло с ветки. «Ну, вот и кончилось все. Какое же я невезучее», - сквозь сон подумало оно, и бухнулось на землю недалеко от мамы яблони. Яблоко от яблоньки недалеко падает. А зима, начавшись с ранних обильных снегов, так и не отпускала до самой весны. Часто налетал холодный северный ветер с гор. И вот как-то ночью в конце зимы налетевший Норд-ост сильным порывом сломал старую яблоню прямо у самого корня. Соседи попилили ее ствол на дрова. Так что к весне даже следа от старой яблони не осталось. А когда сошел снег и все вокруг зазеленело - из семечка, которое осталось от упавшего яблока, пробился к свету веселый крепкий росток. Через год он стал уже кустиком, переросшим все другие кусты, а еще через пару лет крепким деревцем с красивой кроной. Вот и угадай, какой облик примет счастье, которое к тебе непременно придет. И каково твое предназначение на этом свете. В этом же году участок земли выкупили новые владельцы и стали строить там дом. 5

6 6 Сценка Ничто так не сближает людей друг с другом, как общественный транспорт Михаил Задорнов Студент Серега Караваев ехал на маршрутке в университет. В теплом и уютном полумраке салона кроме него и водителя не было ни души, и царивший покой вкупе со спокойным шумом мотора действовал успокаивающе на нервы. Серега сладко, безмятежно дремал в одном из кресел. Изредка он открывал глаза и сонно поглядывал в окно, чтобы не пропустить свою остановку. В отличие от теплого салона, за окном было очень холодно и неспокойно. То было мрачное ноябрьское утро. Черное небо безжалостно обрушивало на город плотные, неисчислимые массы мокрого тающего снега, который, касаясь земли, превращался в воду и стекал в черневшие у тротуара мрачные лужи. Весь асфальт был покрыт слякотью, под ногами пешеходов непрестанно чавкала грязь. Люди на тротуарах и пешеходных переходах спешили на работу, суетились, нервно перешагивая через грязевые коктейли и постоянно сопротивляясь холодному ветру, который издевательски направлял на них липкие хлопья снега, в насмешку хлестал по роже, толкал назад, словно не желая, чтобы люди добрались до своих хлебов насущных. Людям приходилось не сладко. На этом хмуром фоне теплый салон маршрутки К-13 выглядел чуть ли не райским уголком. По крайней мере, Серега испытывал полное блаженство от своего местопребывания. Маршрутка, в которой он ехал, была едко-желтого цвета. Это была типичная желтая букашка, сотни которых ежедневно курсируют по всему городу. Этот транспорт особый компонент городской жизни. С ними всегда связано много историй и приключений. Маршрутки переворачиваются, врезаются, таранят, загораются; однажды маршрутка даже по непонятной причине заехала в Финский залив, и весь ее экипаж добирался до берега вплавь. А еще иногда в них набивается столько народу, что все пассажиры чувствуют себя как селедки в бочке. Вот так. Однако мирно дремавший Серега не имел пока насчет своего транспорта никаких дурных мыслей. Все сейчас было для него добрым, спокойным и светлым. На повороте маршрутка сбавила скорость и слегка накренилась. Это движение разбудило Сергея. Он сладко потянулся, зазевал, встряхнулся. Мутным от дремы взором он посмотрел в мокрое окно. Видя людей, борющихся со стихией и оттого совершающих подчас нелепые движения, Сереге вдруг стало невыразимо смешно. Он скептически улыбнулся, когда какая-то старушка, пробираясь сквозь снежную завесу, сильно махала рукой перед собой, видимо, пытаясь улучшить видимость. «Ха-ха! подумал Сергей, усмехаясь. Ну и чудаки! Прут себе против ветра, размазывают воду по физиономии! Ха-ха! Нет, чтобы укрыться где-нибудь от непогоды! Прут и прут! Ну не смешно ли! А я сижу преспокойно в тепле и не испытываю никаких неудобств». И Сергей, довольный собой, блаженно улыбнулся. Тем временем маршрутка приближалась к остановке. Сквозь мокрое стекло около нее неясно вырисовывалась довольно-таки длинная колонна людей. При виде этой очереди сердце Сереги замерло от неожиданности. Машина остановилась. Дверь салона с шумом распахнулась, и мощный порыв ветра от души хлестнул Сергея по физиономии. Почувствовавший тепло мокрый и замерзший народ попер в маршрутку. Началось! Первым влез усатый толстяк, по своим габаритам очень напоминающий бочку. Очутившись в тепле, толстяк слегка встряхнулся, и этого движения оказалось достаточно, чтобы обрызгать каплями куртку сидящего Сергея, который от неожиданности лишь захлопал ресницами. Однако толстяк оказался джентльменом. Извините! плюхнувшись в сиденье рядом с Серегой, сказал он таким тоном, точно поблагодарил жену за отличный завтрак. Серега и опомниться не успел, как маршрутка оказалась забита под завязку мокрыми деловыми гражданами обоего пола. Вот уже в который раз был развеян миф о том, что в маршрутку по транспортным правилам помещается только лишь тринадцать человек. Ерунда! Какое там тринадцать! Впихнулось два десятка считай, вся очередь! Мигом чертова дюжина первых граждан о, счастливцы! заняли сиденья, остальные восемь начали тесниться стоя, проявляя явные признаки раздражения и нервозности. Они то раздраженно пихались, то негромко бранились и возмущались; нашелся даже один седой гражданин, который не поскупился на выражения. Мать вашу! Этот крик души отчетливо врезался в память Сереги, который с каждой секундой чувствовал, что его зажимают все сильнее и сильнее. Пол маршрутки уже абсолютно ничем не отличался от уличного асфальта, а низ светлых брюк нашего студента уже был выкрашен в темный горошек. Сереге вдруг показалось, что он оказался среди стада баранов, которых заботливый пастух пихал в маленький фургон. Было тесно, гадко, мерзко, противно! Да только что поделаешь ехать всем надо, начальство за опоздание по головке не погладит, так что приходится быть законсервированными шпротами. Мало-помалу полусогнутый народ успокоился, и началась оплата проезда. Дотянуться до своего кармана, вытащить деньги, отсчитать нужную сумму и передать ее водителю весь этот объем действий для согнутых в три погибели граждан, тесно прижатых друг к дружке, сродни испытанию в шоу «Форт Баярд». Того и гляди, как бы аккуратно вытащить свою валюту, никого не потревожив и не обронив свой хлеб насущный на грязный пол, а затем, передав деньги водиле, того и гляди не засунуть руку со сдачей в карман соседа. Впрочем, на этот раз обошлось гладко, без эксцессов. Наконец, ямщик туркменской национальности дал по вожжам, и маршрутка тронулась, да столь резко, что всех стоячих пассажиров сдунуло назад, как ветром. По всему салону прокатилось дружное «ах!», согнувшаяся в три погибели девушка чуть не села Сереге на колени, а седой гражданин, который не был скуп на выражения, подарил водиле несколько нелицеприятных слов. Ну, вот и поехали! Вся остановка заняла около пяти минут. В этот утренний час в городе было еще темно, а в законсервированной маршрутке К-13 хоть глаз выколи. Студент сидел, зажатый слева усатым толстяком, который с присущим ему эпикурейством устроился чрезвычайно комфортно, заняв около половины его сиденья; справа было темное мокрое окно, а спереди темная людская масса; перед самым носом стояла

7 согнувшаяся в три погибели молодая девушка, остальных людей всмятку было не различить. Единственное, что выделялось из этой темной массы, были джинсы фирмы Lamborghini, куртка фирмы Nike да белая сумка Adidas. Итак, Сергей был зажат со всех сторон. Это было кошмарно не столько потому, что сложно было пошевелить ногой или сдвинуться с места, сколько потому, что от вошедших граждан веяло влагой и холодом. Ощущение было мерзкое, точно приходится в дождливую и мерзлую погоду шлепать по грязным глубоким лужам, заливая ботинки. Это был момент, когда Сереге стало по-настоящему жаль себя. Ах, какой же он несчастный, бедняга! Но еще больше было жаль свои светлые брюки какого цвета они теперь, наверное, уже цвета мокрого асфальта?.. Кроме того, теснящиеся граждане вели себе очень дергано: толкались, дергались, чертыхались при каждом резком повороте. Но это все были еще цветочки. Ягодки начались во время первой остановки. Сперва двоим гражданам, находившимся в конце салона, нужно было выйти. О-о-о, началось! Создалось такое ощущение, точно из болота вытаскивали бегемота. Во время пути к выходу эти двое прессанули толпу так, что Серегу препарировало на стекле, как бабочку, а седой гражданин, явно не скупой на выражения, снова помянул чью-то мать. Но это еще было ничто по сравнению с тем, что произошло далее. В маршрутку влезла тучная бабка. Да-да, именно бабка, не бабушка. То, как она ловко забралась в переполненный салон, как шустро протиснулась между пассажирами, как нагло отпихнула в сторону одного мужчину, отчетливо свидетельствовало о том, что она далеко не «божий одуванчик», девиз которых - «старость - не радость». У этой же бабки девиз был, по-видимому, такой: «старость = наглость». А то, что произошло дальше, явилось самым красноречивым подтверждением этого. Бабка протиснулась через всю толпу прямо к Сереге вплотную, видимо, решив бросить якорь здесь, и наступила ему на ногу, причем о, ужас! она не убрала свой старый сапог и не извинилась, а продолжила нахально нажимать ему на пальцы, будто все это было в порядке вещей. Сергей стиснул зубы, но и виду не подал, что больно. Вот черт!.. Однако в следующую секунду он почувствовал то, чего переносить было никак не возможно.. От бабки о, дьявол! - несло перегаром, настолько жестким, будто она выпила целую бочку водки. Проклятье!.. Сергей едва не задохнулся от этой страшной вони А бабка, словно назло, продолжала дышать прямо на него этими выбросами водочного завода. Казалось, внутри у нее работали целые цистерны очищенного спирта. Чувствуя боль в пальцах, Серега замотал головой, стараясь хоть чуть-чуть избавиться от этих отравляющих паров, и ему тут показалось, что бабка усмехнулась. Ар-р-р-р!!! Тут студента охватила ярость он сильно заерзал на своем кресле, высвободив-таки свою ногу из капкана, но потревожил толстяка, который бросил на него такой взгляд, точно рядом сидел ненормальный. После такого взгляда у Сереги возникло непреодолимое желание стукнуть этого толстяка по жировым излишкам, но он сдержался. Ух, проклятая маршрутка К-13, черт бы тебя побрал!!! К счастью, до нужной остановки осталось немного. И тем не менее, предстояло еще каких-нибудь пять минут терпеть эту адскую вонь, от которой уже начала кружиться голова. Такое вонище не перенес бы даже пират Джек Воробей, который, после того как огромный кракен обдал его своим запахом изо рта, хладнокровно отметил: «Терпимо!». Эх, не то б он сказал, нюхнув сей одеколон. Серега изо всех сил пытался не дышать перегаром слишком глубоко, но иногда не получалось, и становилось настолько тошно, что могло и вырвать. Причем старуха полностью осознавала свои действия, но вовсе не пыталась их прекратить напротив, она стала еще мощнее выдыхать свой углекислый газ, точно вознамерившись твердо задушить им студента. Ах ты проклятая бабка, ах ты чертовое маршрутное такси! Спустя пару минут Сергей понял, что продолжаться дальше так не может. Задыхаясь от перегара, он медленно поднялся на ноги, полусогнувшись. Бабка тут же кинулась на его место, как волк на овцу, и довольно там устроилась. Студент не обратил на это внимания голова у него кружилась сумасшедшей каруселью. А вот и остановка. Наконец-то. Однако выходить собралось полмаршрутки, и Серегу так зажало со всех сторон, что он почувствовал себя шпротом, бережно уложенным в консервы. Но вот маршрутка остановилась, народ начал выходить. Серегу пихнуло сначала влево, затем вправо, затем оттеснило чуть назад, но, все же, ему удалось вырваться на свободу. Ура!!! Почувствовав холодную свежесть жидкого ноябрьского дня, Серега понял, что стало легче, но тут большие мокрые хлопья снега со всей любовью зарядили ему по физиономии. Но все же это лучше, чем дышать переваренным спиртом, быть шпротом и потакать эпикурейству толстяка. Студент Серега Караваев в светлых джинсах, свежеокрашенных в темный горошек, направился в университет. Эх, проклятое маршрутное такси К-13! Что ты делаешь с людьми! г. За окном была ужасная погода. Серое небо стало быстро темнеть, и вскоре по окну забарабанили огромные капли дождя. Дима поежился и завернулся в теплый плед. В комнате было тепло. И никуда не хотелось идти. Да и некуда было спешить. Дима был тут один. И никто ему не мешал. Его существование удивляло его самого. Он ничем не отличался от других. Так же учился, жил в собственной квартире, общался с ребятами из университета, пил с ними пиво. Он так же любил девчонок, обожал футбол. Но почему Дима так одинок? Ему было так одиноко, что парень был готов даже с самим Сатаной поговорить. Поэтому, когда в два часа ночи к нему пришла Саша, вся заплаканная и тяжело дышавшая, Дима без промедления впустил ее в дом. Парень посадил ее за стол на кухне и налил ей чаю. Ему было непривычно, что у него в доме гости. Диме долго пришлось искать нормальный чай, копаясь в пустых бутылках из-под колы и в пачках от сухариков. И только сметя весь сор в мусорку, он, наконец, отыскал его - печенье, которое на удивление не покрылось плесенью - и сел напротив Саши. Та до сих пор, всхлипывая и вытирая огромные слезы, капающие на поверхность стола, молчала и не желала успокаиваться. Дима 7

8 8 молчал. Сейчас самым лучшим было напоить ее чаем. Он быстро заварил пакетики, и, поставив большой стакан перед Сашей, поудобнее умостился на своем любимом стуле у стены. После долгой тишины Саша успокоилась, осушила стакан с горячим чаем и, зачесав челку назад, подняла свои большие голубые глаза на Диму. От этого взгляда парень всегда чувствовал, что сердце в его груди начинало бешено биться. Эти глаза напоминали голубое чистое небо в ясный солнечный день. Ее бледное личико было бледнее обычного. Даже темные родинки, казалось, стали еще темнее. А губы дрожали, желая выпустить на свободу долгожданные слова. Дима положил локти на стол и, подперев руками подбородок, внимательно посмотрел на Сашу, первым прервав эту мучительную тишину: - Что случилось? Саша вздохнула, вероятно, снимая с плеч напряжение и тихим, прерывисто-хриплым голосом начала говорить: - Женя, - пробормотала она - Все из-за него. Дима тяжело вздохнул. Женя - его старый друг, популярный среди девушек. Гад и сволочь. Но почему-то у него всегда есть девушка, над которой он просто глумится, а у Димы нет. - Женя он,- сипло сказала она, жуя печенье с маком,- Мы поссорились. Он довел меня до ручки - Стоп - произнес Дима,- Расскажи все с самого начала. Саша вдохнула. - Это долгая история. - Рассказывай,- уже настойчивее проговорил заинтересованный Дима. Саша, понимая, что спорить бесполезно, кивнула и, попросив еще чаю, сложила ноги в позе лотоса, устраиваясь на мягком большом стуле. После непродолжительной паузы, девушка начала свою историю. Рассказ получился довольно долгий, но Дима оказался терпеливым и не отрываясь от чая, слушал ее. Саша иногда останавливалась, вздыхала, как будто что-то забывала, или пыталась подобрать слово, а после продолжала и все это время смотрела куда-то вдаль. Иногда на ее глазках появлялись слезки, и она опускала голову вниз, от чего ее длинные светло-русые волосы, падали на стол. Дима все это время никак не реагировал, лишь молчал, зная, что перебивать не стоит, ибо Саша все забудет. А ему этого не хотелось. Он так и жаждал интересной истории. И история Саши оказалась очень интересной. Да и он волновался за девушку, и ее боль была его болью. Когда рассказ закончился, и Саша уже не могла сдерживать жгучие слезы, Дима поднялся из-за стола, подошел к ней и обнял ее. Та прижалась к его груди, всхлипывая и пытаясь успокоиться, шепча через слезы: - Он предал меня поиграл мною, а потом уехал, ничего не сказав он даже не ответил на мои сообщения я - она вновь разревелась. Дима вздохнул и, сев на колени перед стулом, обнял девушку покрепче. Саша положила подбородок не его голову и глубоко вздыхала. Тепло лучшего друга всегда ее грело, разбегаясь по телу нежными волнами, которые обволакивали все, как будто теплый плед. Но это было не только дружеское тепло. Знала бы Саша, что это тепло человека, который без памяти ее любит Дима с самого первого класса был ее хорошим приятелем. А закончив школу, они вместе поступили на один и тот же факультет и стали не разлей вода. Дима всю свою жизнь был молчаливым и выслушивал Сашу, советуя ей, как поступить, но практически ничего ей не говорил о себе, и тем более он не мог признаться ей в своих чувствах. Саша была ветреной и часто, словно перчатки, меняла парней. Дима ревновал, злился на себя, ненавидел весь мир, но все так же сдерживал свои эмоции. Он считал, что признаваться в любви тому, кого знаешь уже практически пятнадцать лет - это неприемлемо. Ему казалось, что все равно Саша воспримет это не так, как когда ей признаются в чувствах парни, по которым она сохнет. Поэтому Дима предпочитал закрываться в себе, как можно сильнее и наглухо. Его сердце сжималось так сильно, и было так больно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Дима отчетливо помнил, как давно смотрел на Сашу Женя. Но никак не обращал на нее внимания. Все время с ней ссорился и однажды подрался. А Дима все защищал Сашу, пытался помочь ей, но та уперто воевала с Женей. Однажды девушка призналась Диме, что до беспамятства его любит. Какую же боль ощутил парень, когда услышал «я люблю Женю». Ему просто не хотелось жить. Саша отстранилась от Димы и, поднявшись из-за стола, отправилась на балкон. Парень пошел за ней, решив, что бросать ее одну сейчас крайне опасно. Что может придумать девушка в моменты депрессии? Дорога вела через гостиную. Эта комната была для Саши настоящей святой обителью. Здесь было все обставлено книжными шкафами. На полу множество журналов по литературе, расписанных тетрадей со стихами Димы. У одного из шкафов стоял диван - любимое место Саши. Он был старенький, но очень мягкий и на нем было очень уютно спать. Напротив дивана - журнальный столик, который был так и усыпан сигаретными бычками. Что-что, а бросить курить Дима так и не смог. Это его самая главная слабость. Саша сидела на стуле и судорожно курила. Дым и пар, вырвавшись на свободу из ее легких, растворялись в ночном воздухе. Дима, сев рядом с ней, смотрел на нее. После тоже закурил. - Почему он так поступил? - прошептала Саша. - Потому что он гад. - Неправда!- воскликнула она, - он не такой - А что тогда означает его поступок по отношению к тебе? - Дима начинал ощущать не только раздражение и злобу, но и обиду. Саша отвернулась. Ответа она не знала. Но ей понятно было: Женя не любит ее. Когда они покурили, Дима завел Сашу в гостиную и, посадив на диван, крепко обнял, прижав к своей груди. Холодные, дрожащие руки обвили его торс, ладони коснулись спины. Саша глубоко вздыхала, перестав наконец плакать. - Дима - Ничего не говори!- оборвал ее Дима, не желая больше ничего говорить. Вновь повисла тишина. Саша глубоко дышала, всхлипывая и поскуливая. Дима, запрокинув голову, смотрел в потолок, и казалось, что сам еле-еле сдерживает слезы. Слезы обиды за Сашу, слезы боли, слезы разочарования, слезы усталости. Время по-прежнему шло, но казалось, что оно остановилось. Дима вздохнул, и крепче обняв Сашу, опустил голову, и, коснувшись щекой ее щеки, прошептал: - Все хорошо. Я с тобой. Я не брошу тебя никогда. -Нет,- лепетала она,- Мне нужен Женя. Я не могу без него! Он - моя жизнь. Дима заскрипел зубами от ярости, а потом, подхватив Сашу за подбородок, нежно поцеловал ее губы. Ему так хотелось заткнуть ее, чтобы она никогда больше не говорила об этом гнусном уроде, подонке и сволочи. Парень желал, чтобы Саша была с ним и больше никому не принадлежала. Он устал. Ему надоело быть просто третьим лицом. Быть просто «жилеткой». Быть просто тенью. На удивление парня девушка не отстранилась, а напротив - приникла к нему, и крепко сжимая пальцы на его спине, ответила на поцелуй. Он был сладок, как медовый напиток. Губы были пропитаны сладковатым привкусом мятного чая и запахом табака. Блеск на губах давно исчез и лишь в уголках чувствовался неприятное ощущение от него. Дима осторожно отпустил Сашу, но та крепко обняла его и уткнулась ему в грудь. - Мне одиноко. - шептала она, - Побудь со мной. Пожалуйста. Мне так плохо

9 Дима ощутил дрожь в груди, ему стало жарко, и дыхание стало непослушно-прерывистым, заставляя то глубоко дышать, то успокаиваться. «Сон... - думал парень, - Это сон. Но сон ли это или реальность, пусть он не кончается никогда. Саша» - Я люблю тебя!- сорвалось с губ Димы. Саша подняла на него свои глаза. В них было некое недоумение. Спина парня похолодела, и стало невероятно легко, когда он это сказал. - Обними меня, - прошептала девушка. Дима кивнул и крепко обнял ее, от чего Саша ахнула, и казалось, застонала. Юноша, уже решив, что нечего терять, поцеловал ее в губы и крепко сжал ее плечи, прижимая к себе. Было так приятно ощущать тепло другого существа. Саша же принимала его ласки. И это чертовски нравилось юноше. На миг Дима отстранился. - Я люблю тебя, - вновь прошептал парень. Он посмотрел на нее, и вновь припал к ее губам в поцелуе, лаская ее плечи и шейку. Саша вновь глубоко вздыхала и постанывала. Ее тело стало теплым и мягким, и когда Дима опомнился, то заметил, что девушка избавилась от своего свитера, и, обнажив свою прекрасную и очаровательную грудь, гладила его колени. - Пожалуйста, - умоляла она, - мне так одиноко Дима понимал, чего она хочет. Об этом говорило и ее тело. От нее пахло чем-то соблазнительно-пряным. Прижав губы к ее шейке, Дима ощутил, как задрожали ее ножки, маня к себе юношу тем, что они скрывали. С легкостью избавившись от ее одежды, парень, придерживая одной рукой ее за талию, второй ласкал ее животик. Сердце вновь быстро забилось, и теперь контролировать себя Дима уже не мог. Он хотел отдать всю свою любовь Саше. До последней капельки, чтобы она наслаждалась и была самой счастливой, чтобы ее горе и несчастье ушли навсегда, чтобы ее личико никогда не покидала эта манящая, добрая улыбка. Ночь, казалось, никогда не закончится. Дима дарил ей свою любовь и заботу, ласку и тепло. От чего Саша перестала грустить и ее лицо, наконец, стало румяным и таким же очаровательным, как всегда. Эта ночь для обоих казалась чудесной, волшебной. После долгой и сладкой близости, Дима долгое время обнимал ее и прижимал к себе, шепча ей слова о любви, о том, как он дорожит ею и хочет быть всегда вместе. Саша же все время молчала, лишь улыбалась и нежно целовала Диму. Юноша ощущал себя самым счастливым на свете. Наконец! Наконец он признался любимой в чувствах, и наконец, он излил всю свою любовь, которую так давно хотел подарить ей. Проснулся Дима уже ближе к обеду. В глаза бил неприятный солнечный свет. Он зажмурился и повернулся на другой бок. Но тут же осознал, что в постели слишком холодно. Поднявшись на локти, Дима обнаружил, что он один. Юноша принял сидячее положение и увидел на журнальном столике странную записку на желтой бумаге. Он протянул руку, и, взяв ее, отшвырнул в сторону. Внезапно он вскрикнул и, вскочив с постели, стал метаться по комнате, крича неразборчивые слова. Бумажка же закружилась в воздухе и совершенно бесшумно упала на деревянный пол, обнажив свою тайну: «Прости, Дима, я люблю Женю. Спасибо за приятную ночь. Мы больше не увидимся. Я решила ехать за Женей и вернуть его любовь Прощай, Димочка. Саша». А на улице пошел снег... Бык и крот Топтался бык на лугу И наступил на голову кроту Повисла тишина над лесом Захлопнулась удачи дверь Он был не трусом, не повесой Он был достойный черный зверь Он жил героем, умер рано Судьбой гоним, держал удар Наперекор ветрам упрямым Неугасим был сердца жар И вот лежит, нахмурив брови Немой упрек в глазах застыл В пыли кровавой у дороги Наш милый сердцу крот почил И бык, не выдержав потери Пал ниц у ног погибшего крота Их похоронят вместе, но навеки В сердцах останутся их имена Солнечный зайчик На твоей румяной щечке отдохнуть присел Зайчишка Необычный он - он солнца самый маленький братишка Зайчик солнечный с дороги отдохнуть присел на щечку Стукну тихо молоточком И ни щечки нет, ни зайца. Логика Если любишь ты свободу Значит ты свободный парень Если девушка - свободна Коль свободна ищет мужа Ищет мужа потерялся Не иначе как напился С корешами под забором спать Наверно, привалился Под забором - значит лужа, Значит дождь шумел по крышам И когда из дома вышел Значит зонт ты взял с собою. Из поэмы этой значит Коль свободный ты мужчина, Значит точно носишь зонтик. Ну, а если ты девица, то - мужик, забор и лужа. 9

10 Следующее подобное сочетание чисел состоится только в 2101 году, то есть почти через век, и не каждый находящийся в сознательном возрасте современник сможет до него дожить. Приуроченного же к этой дате конца света не случилось, возможно, благодаря нижеприведённой истории. Средняя российская семья жила неспешной жизнью. Главы семьи, как такового не было. Вернее был, и это был волнистый попугайчик по имени Гоша. «Хорошее имя», скажут читатели. И кто-нибудь из них обязательно добавит: «Главное редкое!» Диктат Гоши был во всём. Нельзя было долго держать открытой форточку: вдруг Гошечка простудится. Если муж и отец Пётр забывал закрывать дверь в комнату, где находился Гоша, происходил настоящий скандал. - Да никуда он не денется, все форточки закрыты, - оправдывался Пётр. Следовали длительные нотации и поучения от жены Анны и сына Павлика. О том, что Гошечка может налететь на горящую газовую плиту, может поесть листья удалённых в другие комнаты цветов и отравиться и т. д. и т. п. В комнате Гоши действительно стояли одни кактусы. Один раз он укололся и поднял такой крик, что сбежалась вся семья. После этого попугай относился к кактусам с почтением и близко не подходил. Пётр был писателем. Когда он садился за компьютер и начитал стучать по клавиатуре, Гоша непременно подлетал и тоже начинал бегать по «клаве», как называл её Павлик. От этого текст из Word а улетал и вместо него на экране дисплея, как пулемётная очередь, красовались дорожки из плюсов. Пётр терпеливо подставлял ладонь. Гоша, немного подумав и сделав важную паузу, снисходительно вставал на неё. Но когда Пётр делал попытку почесать его своим длинным носом, Гоша проявлял бдительность. Он широко открывал клюв, при этом был виден его шокирующий тёмно-серый язык, и аккуратно, но чувствительно наносил укусы. Пётр менял тактику. Он дул ему в клюв, долго хвалил и уговаривал лететь в клетку, на что Гоша возмущённо и громко чирикал. Подсадив, наконец, его на свою голову с остатками былой роскоши, Пётр продолжил творить. Сидеть на голове было любимым Гошиным занятием, но он не мог спокойно пережить танец этих двух напрочь лишённых перьев противных птиц. Тогда, как горный орёл, он слетал вниз, чтобы показать им, как правильно плясать на «клаве». В конце концов, обессиленный Пётр начинал громко вопить, чтобы кто-нибудь посадил, наконец, в клетку этого крылатого «монстра». Сам он этого сделать не мог, потому что Гоша его игнорировал. Жене тоже удавалось редко. Единственным, кто мог делать с Гошей, что хотел, был их 10 летний сын Павлик. Он мог размахивать сидящим у него в ладони попугаем, мог его гладить. Всё это Гоша стоически переносил. Попугайчик любил сидеть в шевелюре Павлика, как в гнезде, пил воду у него изо рта и чистил ему зубы, залезая при этом так далеко, что торчал один хвост. Ходил за Павликом по полу, как собачка, и кусал за босые пятки и пальцы ног. С собачкой его роднило и то, что он мог лаять. Это первое чему он научился. Потом научился чихать. Затем было «Гоша хороший!», «Гоша хочет кушать», «Гоша птичка». Дальше «Гоша хороший мальчик», «Паша хороший мальчик», «Анечка хорошая птичка». Ещё почему-то «Гриша хороший» и «Позовите врача». Причём всё это он говорил к месту, ни разу не сказав, например, что «Анечка хороший мальчик». Анну Гоша обожал. Он целовался с ней, посылал смачные поцелуи голосом, делал «маникюр и педикюр», аккуратно выгрызая 10 всё из-под ногтей. Пётр всегда ходил по дому гладко выбритым потому, что малейшая щетина на его лице была сигналом Гоше начинать «эпиляцию», что было довольно болезненно. Ещё одной любимой привычкой Гоши было грызть обои. Анна ругала его за это. Поэтому хитрец занимался преступлением на антресоли, где его было не достать. Когда по шкафу стучали, он выбегал и делал невинный вид. Приходилось на антресоль подкладывать папины черновики, которые попугайчик тоже грыз с удовольствием. С черепашкой сразу пришлось расстаться. Как только она высовывала лапы, Гоша был тут как тут и кусал за них, чем совершенно обездвижил бедную рептилию. Малейшую блестящую вещь, в том числе ноготь пальца, он принимал за подружку и начинал замысловатый танец с реверансами. Потом залезал на руку и тёрся об неё до тех пор пока не получал наслаждения. Конечно, он очень страдал без подружки, но инструкция была неумолима: «Разучится говорить!» Однажды Павлик принёс из лесу маленького ёжика. Сначала он осторожно выглядывал из своего колобка, затем освоился и стал ходить по полу, стуча коготками и стараясь залезть в самый дальний и тёмный угол. Ему принесли молока в блюдце и кусочки хлеба. Тут же подлетел Гоша и стал вытаскивать хлеб у того из-под носа. Ёжик удивлённо косился на чуднýю птицу. Да, поначалу Гоша никого и ничего не боялся, кроме длинных тонких и извивающихся предметов. Очевидно, они напоминали змей, а здесь у попугаев врождённый инстинкт. Но как-то раз в окно залетела оса. Гоша хотел с ней поиграть, но оса не поняла и ужалила. Гоша неделю проболел. После этого он стал пугаться даже мух, которыми раньше неоднократно закусывал. Летом в солнечную погоду клетку с Гошей выносили на балкон, где он переговаривался с летающими во множестве и щебечущими на разные голоса птичками. Иногда Гошу купали в специальной ванночке, после чего он ходил мокрый и смешной с торчащими в стороны перьями и ирокезом на голове. Время шло. Павлику стукнуло 18. Гоша тоже остепенился. Он уже не прыгал на «клаву», стал меньше летать. Частенько дремал в колечке, засунув клюв под крыло. Ему снилось, как его поймали в джунглях и посадили в клетку. Потом куда-то долго везли, называя Гришей. Вспомнил магазин, где сидел в одной клетке с десятком таких же ещё маленьких и поэтому тёмно-серо-зелёных попугайчиков. Туда часто вызывали врача. Вспомнил, наконец, и тот день, когда симпатичный кудрявенький мальчик показал на него пальцем и сказал: «Вот этого». Потом его одного запихнули в коробочку. Оттуда он слышал голоса множества людей, потом шум автобуса. Через полчаса шум закончился. Голосов стало меньше. Коробочку долго поднимали вверх по лестнице. Наконец коробку открыли, и Гоша очутился один в клетке в большой светлой комнате. Он испугался и забился в угол. К нему целые сутки никто не подходил и Гоша постепенно успокоился. На следующий день он увидел того же мальчика. Он принёс вкусный корм и налил воды. Гоша стал жадно пить. Постепенно освоившись, он стал летать по комнате, приобрёл красивую раскраску и был, в общем-то, по-птичьи счастлив. Раньше он залезал в клетку только покушать, и, пользуясь этим, коварные хозяева его закрывали. Теперь же Гоша сидел в клетке с открытой дверцей, и почему-то совсем не хотел куда-то лететь. Потом Гоша заболел, стал трясти хвостом и вообще перестал разговаривать. Пётр нашёл подработку (писательский труд в наше время не

11 прокормит) и стал пропадать по неделям. Когда он вернулся в очередную пятницу, то удивился внезапно бурно встретившему его попугайчику. Пётр подошёл к клетке и просунул палец меж прутьев. О, чудо! Раньше бы Гоша обязательно его укусил. Теперь же он стал тереться головкой об его палец. Пётр стал гладить птичку и говорить ласковые слова. Это продолжалось минуту или две. Потом Гоша стал осторожно и быстро касаться клювиком, массируя палец. Наконец легонько укусил. Пётр понял, что приветствие закончено и удалился. Выходные дни, как всегда пролетели быстро. Пётр встал очень рано, собрался и, не включая света, стал уходить. При этом попугай всегда молчал и вероятно дремал в клетке, закрытой накидкой с вечера. Но в этот раз, к его удивлению, Гоша стал громко и оживлённо чирикать. Пётр опаздывал на автобус и шёпотом, чтобы не будить жену сказал несколько слов, чтобы успокоить птичку. Через три дня Петру на работу позвонила жена и убитым голосом сообщила, что Гоша умер. На календаре стояла дата 12 декабря 2012 года. Потом Анна рассказала, что Гоша стал метаться по клетке. Она взяла его в руки, села и стала гладить птичку, ласково разговаривая с ней и целуя в головку. Попугайчик притих и полузакрыл глазки. Потом вдруг задёргался и, наконец, затих окончательно. Анна не знала что делать. Она не могла поверить Подняв голову, увидела китайский цифровой будильник. На его экране стояло время 12 часов 12 минут! В голове появилась неожиданная и парадоксальная мысль: Неужели эта маленькая красивая и невинная птичка искупила своей смертью тяжелейшие грехи погрязшего в крови, воровстве, разврате, лжи и мусоре человечества! - Павлик! Павлик! позвала Анна. Из другой комнаты пришёл парень под два метра в курсантской форме. «Павлик, Гоша умер». И подняла ладонь с маленьким безжизненным комочком. - Гошечка! закричал Павлик и, привалившись к маминому плечу, заплакал навзрыд. В начале 70-х в чужой, незнакомый город Воронеж приехал молодой человек в поисках своего пропавшего во время Отечественной войны дяди. Малик обещал бабушке, что, отслужив, обязательно поедет в Воронеж, чтобы найти ее сына. В ее доме на самом видном месте красовалась фотография молодого кареглазого лейтенанта в военной форме последняя фотография дяди Сахиба. Всю свою оставшуюся жизнь после последнего его письма бабушка ждала возвращения сына. Письмо с фронта было датировано 1942 г. Место отправления Воронеж. Так говорили все: бабушка, родные и односельчане Сахиба. Так что выбор на этот город пал не случайно. Отслужив в Мурманске и навестив родных в Азербайджане, Малик поехал в Воронеж. Понятно, что поиски человека, тем более участника войны, длятся не день и не два. Да и куда только не обращался он, ответ звучал одинаково: «В документах не значится. Ничем помочь не можем!». Списки захороненных в братских могилах города и области также «молчали». Прошли годы, Малик обосновался в Воронеже. Работа, семья, дети. Жизнь била ключом, но он никогда не забывал, что привело его в Воронеж, хотя бабушки давно не стало. Ее просьбу он так и не выполнил. Видя переживания отца, его дочь Эмма решила возобновить поиски. Военкоматы, братские могилы, краеведческие музеи, Книги памяти, где можно было бы найти хоть какую-то зацепку все безуспешно, ведь неизвестно ни в каком батальоне служил, ни где учился и получил звание лейтенанта, ничего. Только лишь письмо из Воронежа, да и оно- то не сохранилось, чтобы убедиться, откуда же была доставлена та долгожданная последняя весточка от сына к матери. Усложняло поиски и то, что могли быть неточности в транскрипции его данных на русский язык, а изменение даже одной буквы ведет к совсем другой фамилии, имени, отчеству. В один из дней по телевидению в новостях сообщили, что при содействии Минобороны России создана база данных, содержащая информацию о советских воинах, погибших, умерших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, а также в послевоенный период. Просмотрев на сайте сотни имен различных вариаций фамилии прадедушки, Эмма нашла и его. Данные совпадали год, место рождения, да и дата, когда пропал без вести. Пропал без вести. Значит опять неизвестность. Лишь одно насторожило: последнее место службы 58 гвардейская танковая бригада. На сайте прочла «Приказом НКО 284 от 19 сентября 1943 г. 26-я танковая бригада преобразована в 58-ю гвардейскую танковую бригаду». Как может человек служить в той бригаде, которая образовалась только через год после того, как он пропал?! И каковы боевые пути бригады? Вопросы, вопросы, вопросы. Ответов же пока нет. Пока нет, но как говорят: «Надежда умирает последней»! Никому неизвестный, всеми забытый? Нет. Не может пропавший без вести Акперов Сахиб (по информации из документов в Базе данных Минобороны России - Сагий) Акперович быть забытым, поскольку не может ни один участник Войны, ставший на защиту любимой Родины, быть забытым! - Доченька, посмотри, у меня сзади платье не топорщится? - Нет, мамочка, все хорошо, - не отвлекаясь от наведения силясь разглядеть свою спину, проговорила ярко, но, впрочем, не порядка на своем лице, ответила дочь. Завершив дело и оценив без вкуса наряженная особа. свою работу в зеркале дорогущего макияжного столика, добавила: 11

docplayer.ru

ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 15/ КАРЛОВЫ ВАРЫ. Литературный журнал

Транскрипт

1 15/ КАРЛОВЫ ВАРЫ ЧЕШСКАЯ Литературный журнал ЗВЕЗДА

2 СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ АЛИК ЧУЛИКОВ Лунный цветок 3 ЮРИЙ БУРЧАК-НАХОДКА Танцующий дом 6 АЛЛА ТЯЖЕВА-КАРГИНА Песня соловья 7 ПАВЕЛ САВИЛОВ Волк непокоренный 8 ГАЛИНА СЛЯДНЕВА-ВАРАНКИНА Лучик в подарок 9 АЛЕКСАНДР ПОПОВ Ответственность 10 ЮРИЙ МАЦЕГОР Технология исполнения желаний 11 ГРИГОРИЙ ИВАНОВИЧ ПРОНИЧ Басни 12 АЛЕКСАНДРА ТРЕФФЕР Исповедь монстра 13 ГАЛИНА ЗЕЛЕНКИНА Камень 14 ГАЛИНА ЗЕЛЕНКИНА Четвертое измерение 16 ВАРВАРА ИСЛАВСКАЯ Художник 18 НАДЕЖДА ПОПОВА Чтение (отрывок из повести) 23 ВЕРА ЮДИНА Последняя песня 25 Оформление журнала - Sвятополк Редакционная коллегия журнала приглашает авторов к сотрудничеству Принимаем на рассмотрение прозаические и поэтические работы любого объема с их дальнейшей публикацией на страницах журнала «Чешская Звезда». Осуществляем публикацию и помощь в реализации книг на территории Чешской Республики и Евросоюза. Телефон редакции: Электронные почты: Адрес для почтовых отправлений: Vítězná 37/58, Karlovy Vary, Drahovice, Česká republika По вопросам размещения рекламы обращаться по телефону: или по электронной почте:

3 Кирилл покинул ночлежку «Адвентуре Брев Костел» и бродил по улицам второй столицы Боливии. Симон Боливер лишил Перу чудного городка Ла-Пас. Наёмный гид смуглая красавица-индианка с большими мерцающими фиолетовыми глазами стройностью фигуры не вписывалась в визитную карточку местных дам. Коренастые, широкобёдрые, в пышных юбках женщины, похожие на абажуры, неспешной походкой мудрой утки бредущие вперевалочку по своим делам, вызывали добрую улыбку. Мягкий обволакивающий голос красавицы-гида звучал на языке пламенной грусти и любви, впитанной с детства вместе с песней «Гренада» на слова Светлова: Откуда у хлопца испанская грусть? вспомнил ностальгически Кирилл. Обрати внимание, эта автостанция создана по проекту Густава Эйфеля, создателя Эйфелевой башни. Кирилл слушал гида, любовался дворцом Диес де Медина с аркадами и лестницами во внутренних двориках, восхищался церковью святого Франциска (его трёхлопастной портал поражал великолепной резьбой), но вдруг отметил, что более увлечен наблюдением за гидом по имени Флор. Яркие без помады пухлые губы и без косметики контрастные краски чистого лица, рисованные природой изгибы бровей и два веера густых ресниц. А вообще ты знаешь, Кирилл, что Ла-Пас город-побратим твоего города Москва? спросила девушка и, встретившись с глазами молодого человека, мгновенно прочитала его мысли, смутилась. Ты не слушаешь меня? Что ты, что ты! Я весь поглощен тобой! Не шути, я всё понимаю, это не хороший взгляд мужчины. Я просто любуюсь окружающей красотой. Все, на сегодня налюбовался, я должна ещё помочь маме. Я тебя провожу. Не боишься? Моя мама колдунья. Она торгует на рынке ведьм. Неужели? искренне восторженно воскликнул Кирилл, быть в Боливии и не посетить Меркадо-де-Брухас, ты это серьезно? Я с тобой! Старинный лабиринт петляющих улочек вывел молодых людей на улицу Линарес, к рынку ведьм. Длинные торговые ряды пестрели красками магических вещей. Сакральные предметы, амулеты, обереги, лекарственные и приворотные травы, статуэтки из дерева и глины, изделия из серебра и из шерсти ламы и альпаки. Хозяева торговых точек ведьмы и шаманы в яркой радуге одежды, в платках и шляпах с лентами и цветами. Дух магии и гипноза вибрировал в осязаемом пространстве рынка. Тяжелые, зазеркальные взгляды продавцов судьбы давили на сознание, которое терялось и искало выход из дурманного лабиринта. Мать девушки, ведьма с умным, всевидящим взглядом темно-карих глаз, полным тревоги голосом неприязненно сказала, обращаясь к Кириллу: Гринго, я тебя знаю. Я видела тебя во сне. Ты человек хороший, но ты чужой, не ломай Судьбу моей дочери. Мама, мы едва знакомы с Кириллом. Я знаю, что я говорю! Кирилл посмотрел на Флор и поймал себя на мысли, что он не хочет расставаться с этой девушкой, и понял старую ведьму. Судьба, однако, её не обойти! Не болтай! вдруг сердито закричала ведьма, я поведу твою Судьбу по ложному пути. Я не хочу отдавать тебе дочь. Девушка посмотрела на мать и Кирилла и удивленно прошептала: Мама, так это тот гринго, которого ты показывала мне в зеркале? Тот - не тот, чужой он! Не прикипай к нему! А тебе дальняя дорога далеко от моего дома, обратилась она к Кириллу, и моё заклятие: в день ближайшего новолуния принеси мне «La flor de la luna» и только тогда я подчинюсь Богам, отдам тебе дочь. «Лунный цветок», перевёл для себя Кирилл, что это значит? А это значит, что этот цветок цветет в новолуние раз в сто лет, но никто не знает, в какой год, месяц, какую ночь он зацветет. У твоей судьбы один лишь шанс на сотню лет. Он растет только в Боливии, но Боливия большая, удачи тебе, гринго! А сейчас уходи! Придёт Бернардо, и тебе будет худо! Кто такой Бернардо? Иди прочь, гринго! Флор тронула локоть Кирилла и тревожно зашептала: Уходи, Кирилл! Но у нас с тобой контракт на два дня, так же шепотом ответил Кирилл, до завтра? Девушка поспешно кивнула головой. *** Дискомфорт в объятьях душной, влажной ночи пробрался в сон. Кириллу снились неясные тени одноногих калек, толпою, словно деревья, обступивших поляну, где он спал на рыхлой куче муравейника. Костлявые руки, покрытые листвой, тянулись к его телу, и вибрирующий шепот рвал перепонки: Цветок, луна, новолуние. Откинул мокрую простынь, сел на постели, луна лимонным ломтем зависла над окном комнаты хостела: Кошмар, проговорил Кирилл, а мысль извне прошлась в сознании: «Скоро новолуние». Кирилл старался понять причину жуткого дискомфорта, вспомнил колдунью и Флор, и щемящая, сладкая тревога заполнила сердце. Чертовщина какая-то, я и впрямь влюблен безвозвратно. *** Дым старины пропитал здания улицы Хаен. Кирилл в сопровождении Флор познавал историю Боливии в хранилищах музейной улицы. Налёт застывшей вечности прошедшего времени тоскливо напоминал о быстротечности жизни. Из дома-музея Мурильо, провозгласившего независимость страны, они вышли взявшись за руки. Перед Судьбой безмолвны чувства. В богемном ресторане «Сохо», разбавляя грусть коктейлем «Куба Либре», влюбленные глазами вели молчаливый диалог о неподвластных разуму чувствах. Неожиданно Флор отодвинула бокал и испуганно посмотрела поверх головы Кирилла. На плечо парня легла большая мужская ладонь. Он обернулся и увидел за спиной смуглого атлета. Ты увлёкся, гринго, произнёс нежданный гость. Не заводись, Бернардо! воскликнула Флор. 3

4 Пусть он проваливает к дьяволу! Это не твое дело, он наш гость! А ты моя женщина! Я тебе ничего не обещала! Мне не нужны твои обещания! Я знаю что говорю! Кирилл поднялся и произнёс: Успокойся парень Но не успел он закончить фразу, короткий удар профессионального боксера в челюсть опрокинул его на стол. Кирилл, словно пружина, вновь оказался на ногах. Резким ударом кулака рассёк бровь гиганту, не ожидавшему столь быстрого отпора. Горячая кровь индейца яростью залила глаза и потекла по лицу из раны. Серия быстрых ударов и Кирилл был отброшен к барной стойке. Но в следующее мгновение вновь оказался рядом, готовый к бою. Кирилл не считал себя слабаком, но профессиональный боец явно был сильнее. Флор, проклиная сквозь слезы ревнивца, безнадёжно цеплялась, пинала и толкала литую статую Бернардо. Посетители, туристы и местные индейцы, с любопытством и восторгом наблюдали бесплатное шоу. Кирилл падал от ударов, поднимался, вновь и вновь упорно шел на гиганта. Горящие кровоподтёки закрывали глаза, вздувшиеся окровавленные губы с трудом сплёвывали алые сгустки. Но он, молча, без стонов, сжимая кулаки, отчаянно бил куда попало непрошибаемого гиганта. Аплодисменты зрителей и восторженные искренние голоса: Гринго, ты молодец, мы тебя любим! Дай ему, дай, ты настоящий мужчина, гринго! Наконец до Бернардо дошло, что этого парня можно убить, но сломать невозможно. Он очередной раз отбросил несгибаемого упрямца, досадно, злобно крикнул: Ты дьявол, гринго! Исчезни из моей жизни! Он жестко схватил за руку упирающуюся девушку и пошёл к выходу. Кирилл бросился следом, но неожиданно был перехвачен двумя крепкими парнями и услышал: Оставь сестру в покое, Кирилл. Это её парень! Услышав свое имя, Кирилл взглянул на парней и уловил внешнее сходство со своей возлюбленной, понял, что это действительно братья Флор. *** В шумном, многолюдном хостеле, сбросив окровавленную одежду, направился в душ. Ледяные струи смывали кровь, притупляли саднящую боль. Вспухшее, с алым синеющим оттенком лицо сквозь щелки глаз неузнаваемо смотрело на Кирилла из зеркала. Красавец! усмехнулся он. В комнате застал братьев Флор. Они доброжелательно улыбались и пожимали его руку, представляясь: Карло. Алваро. Кирилл, сказал Карло, сестра очень переживает за тебя. А матушка передала тебе лекарство, смазывай побои, за два дня всё пройдёт. И с этими словами он передал большой флакон с темно-зелёной мутной, вязкой жидкостью. Алваро доброжелательно похлопал по плечу Кирилла: Ты мужественный парень. Ты нам нравишься, но мама очень просила тебя больше не встречаться с Флор. Вы разные, у вас родина разная, вы не сможете жить вместе. Спасибо за доброту, брат, ответил Кирилл, но позволь мне самому принимать решения. Братья, не сговариваясь, по-дружески обняли парня и молча удалились. *** Ноющая боль избитого тела отпугивала сон. Но морфий усталости разгладил ее, и спящее тело отпустило душу в свободный полёт. Она летела сквозь густые сумеречные облака над сглаженной пирамидой горы, ощетинившейся, словно злой ёж, иголками стволов деревьев. Крутая падающая дорога рваной лентой серпантина удавкой обвивала гору. Чужой голос сознания доносил далекие слова испанской речи: «Лас-Юнгас Новолуние Флор Луна» Внезапно из недр горы поднялась фигура женщины и огромное лицо колдуньи с рынка Ведьм с недобрыми глазами, глухо прошептало: Гринго, оставь мою дочь в покое! Кирилл проснулся. Пепельный свет стареющей луны с оплавленным слепящим боком напомнил о грядущем новолунии. Холодный пот ознобом пробежал по телу Кирилла. Он вспомнил слова колдуньи: «В день ближайшего новолуния принеси мне Лунный Цветок и только тогда я отдам тебе дочь!» Вещий сон дал подсказку. Надо искать цветок на дороге Лас-Юнгас, соединяющей город Ла-Пас с городком Коройко, и прозванной Дорогой Смерти. Заброшенная, полуразрушенная, узкая, петляющая над пропастью дорога, построенная парагвайскими военнопленными во время Чакской войны, она привлекала туристов-экстремалов. Десятки жизней ежегодно оставляли навечно здесь свои души. *** Утро заглянуло в комнату Кирилла, отразилось в зеркале. Кирилл проследил за отражением, увидел своё лицо и приятно изумился. Примочки из волшебного эликсира колдуньи разгладили следы побоев. День в ожидании новолуния Кирилл провел, изучая возможности «Боливийской рулетки». В ноутбуке он метр за метром прошёл все семьдесят виртуальных километров Дороги Смерти с многочисленными смертельными метками туристов, крестами, цветами, останками машин на склонах пропасти. «Боливийская рулетка» с судьбой была запредельно опасна. В обед в хостеле за кружкой бесплатного пива он выслушал советы бывалых туристов-экстремалов, отговаривающих сумасшедшего «рашена» от ночной велогонки со смертью. *** В сумерках Кирилл на арендованном горном велосипеде поднялся на покрытый мокрыми облаками перевал Ла-Кумбре. Унылую каменистую серость рыхлой земли, словно альпийскую горку, созданную рукой ландшафтного дизайнера, украшали островки ксерофитного ковыля, вечнозеленых низкорослых кустарников и заячьи уши кактусов. Они вместе с Кириллом слушали тревожную тишину. Ночь рухнула внезапно. В кромешной тьме, освещая дорогу галогенной велосипедной фарой, Кирилл начал спуск по Дороге Смерти, прижимаясь к борту обрезанной стены горы. Он всматривался в обозримые участки полуночных мутных пейзажей, чувствуя что «Лунный цветок», это нечто необычное и будет узнаваемо. Петляющая дорога, огибающая всевозможные выступы, скользкой змеёй извивалась под колёсами велосипеда, угрожая сбросить наездника в пропасть при малейшей ошибке. Чем ниже спускался Кирилл, тем тяжелее становился воздух, набухая сыростью. Вода текла по дороге, многочисленные водопады, срываясь со склона, сверкая в лучах фары, рушились на дорогу. Кирилл не проехал и четверти пути, но промок насквозь. Ночная прохлада сотрясала его легкой дрожью. Тренированной силой воли он отключил сигнализаторы боли и дискомфорта, и сознание, сжигая калории, согревало тело, отгородившись от внешней агрессии. Низкорослые деревья и кустарники, ползущие по крутым склонам, в самых неожиданных местах опускали свои хлёсткие лапы и цепляли наездника на крутых поворотах, норовя сбросить с трассы. На середине пути едва уловимое мгновенное эхо неестественного звука, отраженного сознанием, заставило Кирилла притормозить. Заднее колесо заскользило к краю пропасти, тело по инерции понесло вперед и Кирилл, вцепившись в руль, слился с велосипедом, и вместе с ним жестко лег на бок, избежав падения в пропасть. Поднялся и тревожно стал всматриваться в окружающий мир, 4

5 наполненный таинственными вздохами и мокрой тяжестью ночных теней, навалившихся свинцовой усталостью на его тело. Внезапно Кирилл почувствовал как его голова помимо воли, незримой силой запрокидывается вверх, и глаза увидели россыпь звезд безлунного ночного свода. Взгляд магически потянулся к заплатке «покрытия звёзд», закрывшей их невидимой луной. От центра заплатки тонкая нить света прошивала склон горы рядом с дорогой, чуть впереди его маршрута. Кирилл, цепляясь за космы деревьев-демонов, карабкался по крутому, скользкому склону к месту падения луча, рискуя сорваться в ночную бездну. Крик восторга потряс ночные тропики, сгустки тьмы испуганно шарахнулись в сторону: Лунный цветок! Я нашел свою Судьбу! Спасибо, Господи! Освещенный магическим лучом, цветок живой драгоценной брошью сверкал на гранях влажных лепестков, прикрывающих миниатюрный диск янтарной луны. Кирилл достал из небольшого рюкзака сапёрную лопатку, выкопал луковицу корня, осторожно вложил цветок в цилиндрический картонный тубус, приобретённый в цветочном магазине, и поместил в рюкзак. Радость находки притупила чувство осторожности. Вторую половину пути по крутому серпантину велосипед летел, играя в дерзкую игру со смертью. Неожиданно свет фары выхватил груду рыхлой земли, камня и зелени. «Оползень» мелькнула мысль, и в следующее мгновение велосипед врезался в препятствие, перебросив седока на склон завала, и дуга света фары унесла велосипед в пропасть. В кромешной тьме Кирилл брезгливо отдернул руку, лежащую на скользком жгуте, и змея спешно уползла прочь, осторожно поднялся, ощупывая тело. Слава богу, кажется, цел, горько-весело усмехнулся. Преодолев препятствие, продолжил путь, словно слепой, отбивая край дороги выломанной толстой веткой. Вскоре дорога стала более пологой, воздух был свеж, но более комфортен. Дыхание тропиков давало надежду, что до городка Коройко не так уж далеко. Вдруг нереальная картина заставила Кирилла замедлить шаг. Впереди, со склона горы сорвались две горящие звезды и зависли низко над дорогой. Собака? сам себя спросил Кирилл. Горящие красные угольки стали медленно приближаться. Глаза, привыкшие к темноте, различили изящное тело большой кошки. Ягуар, прошептал тревожно Кирилл. Бежать? Куда? хаотично анализировал мозг, Защищаться? Чем? Сжал сук, стараясь не делать резких движений и не провоцировать хищника, зашарил по карманам, нащупал зажигалку. Интуитивно двинулся навстречу сопернику. Ягуар остановился, с любопытством наблюдая за странным существом. Затем медленно присел, угольки глаз опустились на уровень дороги. Кирилл понял, что кошка готовится к смертельному прыжку. Всё, пан или пропал! подумал Кирилл, и дико, на грани срыва закричал: Пошла прочь, кошка драная! Чиркнул зажигалкой, сверкнувшей словно молния, и с поднятой палкой бросился вперёд. Никогда еще ягуар не встречал на своем пути более свирепого соперника. Поджав хвост, взлетел на склон горы и ретировался в черной массе тропической сельвы. Опустошённый стрессом Кирилл уселся на землю, приходя в себя, затем поднялся и продолжил путь. Дорога стала более широкой. Кирилл увидел вдали дрожащий язычок пламени. И вскоре он оказался рядом с пирамидой ярко горящего костра. Где то недалеко шумел водопад. У костра на корточках сидел индеец старик в ярком шерстяном пончо и бежевой шляпе с красной лентой, погруженный в собственные мысли созерцания вечности. Рядом с ним лежала грациозная белая лама. Кирилл поздоровался и попросил разрешения погреться у костра. Старик согласно кивнул головой, не отрывая глаз от пламени костра. Кирилл снял рюкзак и лег на спину на теплую землю рядом с костром. Волна блаженства прокатилась по телу. Яркий костер подсвечивал стволы деревьев на склоне горы, и они казались золотыми, миллиарды звезд парили в вышине. Экспромт пронёсся в расслабленном сознании Кирилла: Во тьме костер вигвам горящий, В золото деревья облачил, Алмазов россыпи слепящей Глаза парящих звезд в ночи. Усталость навалилась на тело, закрывая глаза, и он уснул. *** Жажда терзала горло. Шум водопада напомнил о близости воды. Кирилл открыл глаза. Солнце разогрело штормовку, дискомфорт обволок потное тело. Он сел и огляделся. Рюкзак лежал рядом, о ночном костре и его хозяине напоминала горка пепла. По дороге из виднеющегося на горизонте силуэта города показался автомобиль. И вскоре старенький джип остановился рядом с ночной лежанкой Кирилла. Из автомобиля вышли братья Флор и, доброжелательно улыбаясь, пожимали руку Кирилла. Мы за тобой, произнёс Карло. Не понял. Тебе надо срочно уезжать. А могу я сам решать, что мне делать? Ты хороший парень, Кирилл. Мы тебя как брата просим, уезжай. Флор поссорилась с Бернардо. Он поклялся убить тебя. Я хочу увидеть Флор. Она передала тебе письмо. Кирилл, с трудом вникая в испанскую вязь красивого почерка Флор, не хотел принимать его содержание. «Кирилл! Амадо! Бернардо в ярости! Мама говорит, если ты не уедешь, всё плохо кончится. Она знает, что говорит. Если у тебя действительно есть чувства ко мне, делай всё, что говорят мои братья, я умоляю тебя! Я люблю тебя! Ты мой мужчина! Но так надо!!!!!» Письмо выпало из непослушных пальцев Кирилла, он нагнулся, поднял его, скомкал и засунул в карман джинс. Стоял и долго тупо смотрел себе под ноги. Затем поднял голову и жестким, но предательски дрогнувшим голосом произнёс: Мне надо в хостел, собрать вещи. Мы были в хостеле, забрали твои вещи. Кирилл взял чемодан и пошёл к водопаду. Сбросил с себя грязную одежду и встал под холодные струны водопада, заставляя сжаться расслабленные нервы. Переодевшись в чистое белье, он раскрыл рюкзак, достал тубус с цветком и протянул Алваро: Передай цветок маме! сухо произнес он. Алваро виновато улыбнулся: Я передам. Когда джип тронулся, Кирилл спросил: Куда едем? В аэропорт Эль-Альто. У меня нет билета. Это наша проблема. Через пару часов по новой дороге Кирилла доставили в аэропорт. Пассажиры рейса находились на борту авиалайнера. Опоздавшего спешно оформили, досмотрели, и он вошёл в салон самолета. Переполненный гнетущими, грустными на грани горя мыслями, Кирилл грузно, безвольно опустился в свое кресло. Обманула, старая колдунья, стиснув зубы, сам себе сказал он. Кирилл подумал, что сошел с ума от переутомления. Мама никогда не обманывает, услышал он вдруг голос Флор. Он глянул на соседку, и крик радости заставил вздрогнуть пассажиров. Флор! Это ты, любимая?!! Пассажиры обернулись на крик, и тревожные лица засветились улыбкой. Молодые люди обнимались, целовали поочередно друг другу руки, беспрестанно что-то тихо, ласково говорили, не слушая и не слыша друг друга, оглохшие от счастья. 5

6 6 Разгуливаем со Спайдером это мой сын по Праге, разглядываем местные достопримечательности, удивляемся на каждом шагу. К тому, что чехи совсем не парятся, мы уже давно привыкли. Если честно, мы выкатились из Пивоваренного дома, накачавшись по горло различными экзотическими пивами. Есть такое заведение в Праге, там варят много сортов пива с необычным вкусом и ненормальными для русского уха названиями. Отведали бананового пива ничего так себе, действительно запах и привкус банана, как будто туда набросали бананов. Выпили по бокалу вишнёвого очень неплохо, точно с таким же запахом я когда-то пил ликёр Амаретто. Для пробы, жахнул небольшой фужерчик крапивного: дрянь, конечно, ну, а что вы хотели получить из крапивы? зато оригинальное, зелёное такое. Впрочем, думаю, что кому-то понравится. А вот кофейное просто изумительное: похоже на холодное кофе без молока, но с газом и алкоголем. Нормально пошло. Было ещё пиво-шампанское, такое светлое, с виноградным оттенком, и ещё много разного. Всё-таки фантазёры эти чехи! Вышли из кабака уже прилично окосевшие. Где-то здесь, недалеко, находится «Танцующий дом», надо проскочить, посмотреть, что это за ерунда такая. В самом деле, он пляшет или обман какой-нибудь? На улице народу тьма, в основном туристы: чёрные, белые, жёлтые, коричневые, всякие-разные. А мы из Раши: ну-ка расступись гавно, навоз плывёт. Сами улыбаемся от уха до уха, со всякими встречными поперечными здоровкаемся: Хау дую ду, брат! Это навстречу шёл какой-то рыжий америкашка в очечках велосипед. И почему, интересно, америкосы всегда рыжие и в очечках? А это немцы, без сомнения, в касках и со «шмайсерами» наперевес. Гутен таг! Хитла капут! Ребята ощерились, показывая розовые дёсны и прекрасно вычищенные, немецкие зубы, но, видимо, ничего не поняли: произношение у меня в корне неправильное, я в школе английский учил. Кроме этого знаю ещё «Хенде хох!», но в такой ситуации эта фраза неуместна. Они могли расценить это как агрессию и всё испортить. Навстречу выводок китайцев, с гигантскими фотоаппаратами. Китайца отличу за километр, у нас в городе огромный рынок забит до отказа этими чуваками. Ихнее кваканье не спутать ни с чем. Ни хао! Сиси! Они загалдели наперебой: «Ни хао! Ни хао!» Вежливая нация, чёрт побери, хотя где-то читал, что это только внешне. Вполне возможно, что про себя они меня послали на хрен. Сталкивался я с ними, Фуюане, камень за пазухой у них спрятан нехилый. Кстати, китайцев в Чехии очень много, наверное, как и во всём остальном мире. Происходит вполне мирный захват мира, а никто не замечает. Учите китайский лэнгбидж, ребята, пока не поздно. Конниси ва! Это предназначалось парочке улыбающихся японцев. Они довольны и ещё шире заулыбались. Уважаю япошек (рассказ «Не по-русски у японцев»). Не каждый в Чехии говорит на японском наречии, но ваш находчивый повествователь знает, как надо с нихонами обращаться. Ещё в древне-допотопные советские времена отдыхал в пионерском лагере «Волна» под Находкой с японскими пацанами, вот там слегка ниппонизировался. Даже взрослые японцы непосредственны и ведут себя как дети. Только есть у них в стране одна странность: все унитазы в туалетах стоят задом наперёд. Говорю же, всё у них не по-русски. Если вдруг вас занесёт в Японию смотрите, не опозорьте матушку-русь, не вздумайте громоздиться на унитаз по-нашенски, по-лапотному, лицом к двери. Только задницей к входу, никак иначе! Чинно поклонился потомкам самураев, сложив ладошки вместе. Они вообще опупели от таких, моих, познаний японской культуры. Ай эм фром Раша! Нижний Тагил! Я не был там никогда, в этом пресловутом Тагиле, но как-то на язык попало. Вообще, не знаю даже, где этот городишко находится. Нарочно повторил несколько раз название, пусть потом по карте поищут и поудивляются, из какой дыры мы тут нарисовались. Японка порылась в своей сумочке и вручила мне монетку с квадратной дыркой посередине, к которой была привязана красная ленточка. Не могу вам объяснить, дорогой читатель, что это означает, но я воспринял это как награду от всей японской нации за то, что я такой хороший парень. Ну, блин! Придётся теперь вообще их поразить наповал: у меня в рукаве был козырный туз спрятан! Напряг свои, заполненные пивом извилины, вспомнил забавную японскую песенку, которой нас научили в пионерлагере, и решил тут же, не откладывая, исполнить её. Набрал в лёгкие побольше воздуха: Шия васэ нара тэо татако, (Хлоп, хлоп ладошками.) Шия васэ нара тэо татако, (Хлоп, хлоп.) Шия вася нара тае, додэ шиме соо ё, Холя минна да тео татако! (Хлоп, хлоп) Япошки радостно запрыгали и захлопали в ладоши параллельно моим хлопкам. Пусть знают, какие классные ребята водятся в Нижнем Тагиле, это вам не Токио ваше занюханное! Даже собралась небольшая толпа зрителей с фотоаппаратами, но мы спешили: надо ещё успеть до темноты пляшущий дом отыскать. Сфотографировались с ними на прощанье и пошагали дальше с чувством исполненного долга. Все люди братья, это несомненно! И вот, разглядывая эту толпу радостных, улыбающихся людей, я подумал: «А ведь все они неправильно работают!» Все люди, толкающиеся здесь, на улице, есть голытьба, голь перекатная! Корячились они целый год на какой-нибудь смертельно нудной работёнке, одной лапшой питались, чтобы скопить себе на это путешествие. И вообще, господа читатели, вы мне не подскажете, какая разница между всеми этими людьми и рабами на римской галере, прикованными цепью к веслу? Они точно так же прикованы к этому чёртовому веслу, только не цепью, а экономическими привязками. У каждого есть ИНН, прописка, место жительства, счёт в банке, долги по кредитам и т.д. и т.п. Они так надёжно привязаны к этому проклятому веслу, что никаким римским императорам и не снилось. Ни дёрнуться и ни пикнуть! Им дают корочку хлеба, чтобы не загнулись совсем. Кто-то же должен увеличивать ВВП и зарабатывать бабло для нынешних императоров жизни, очень богатых Цукеров, которые в состоянии купить страну целиком. Все эти люди неправильно работают. Они гребут с утра до вечера, выбиваясь из сил, а деньги прибавляются у других. В понятие «корочка» может входить и вполне нормальная пища, и квартира, и даже джип, но, тем не менее, всё это корочка. Мизер, необходимый, чтобы рабы не взбунтовались ненаро-

7 ком и не переломали все вёсла к чёртовой матери. Цукеры понимают, что необходимо дать рабам немножко свежего воздуха, немножко ослабить цепь. Пусть голытьба слегка проветрит свой зад, посмотрит на мир и с новыми силами накинется на вёсла. Спайдер, а ты в курсе, что все эти люди неправильно работают? В смысле? он повернул в мою сторону глаз. Да в прямом! Они вынакиваются каждый день от рассвета до заката, а что-то не видно их богатств. Им хватило только на то, чтобы купить в кредит фотоаппарат и приехать сюда на недельку. Теперь они наделают кучу фотографий со своим лицом на фоне различных достопримечательностей и вывалят всё это в интернет, чтобы их хозяевам было удобнее отслеживать местонахождение своих рабов. Все разведки мира аккуратно занесут эти данные в свои картотеки, и верёвочки, протянутые к вёслам станут толще и надёжнее. Вообще, сейчас разведкам живётся вольготно: каждый раб добровольно сбрасывает компромат на себя в интернет, остаётся только всё это добро аккуратненько рассортировать, пометить и сложить в папочки. Вот и всё: мы уже под колпаком! А ты правильно работаешь? спрашивает Спайк. И я неправильно работаю. Но ведь ты же предприниматель, ты работаешь на себя. Откуда у тебя весло? Эгей, браток! Моя цепь, наверно, потолще будет, чем у всех этих цветнолицых бедолаг! У меня такая цепища, боже упаси! Наши хлопцы в правительстве и думе так здорово поддерживают предпринимателей, что те при первой же возможности валят из страны и возвращаться не хотят даже под видом туристов. Предприниматель в совдепии повязан по рукам и ногам напрочь, ни бзднуть, как говориться, ни пукнуть! Вот так, парень! Не понял! Так кто же тогда работает правильно? Э-э-э я задумался, соображая, что бы ответить. А-а! Понял! засмеялся Спайдер, Правильно работает чувак, у которого нос испачкан в белом порошке. Как это? теперь уже не понял я. Ну, правильный чувак! Он правильно работает! Он сидит под пальмой у бассейна с прозрачной голубой водой, окружённый сисястыми пьяными тёлочками, хлебает из кружки вискарь и занюхивает коаином. Этот парняга правильно вкалывает от заката до рассвета и наоборот. Он трудится не покладая рук и выбиваясь из сил. У него обкокаиненый нос, это его отличительная особенность. Что-то я на этой улице никого не вижу с белым носом. А ведь ты прав сынок! Быстро ты сообразил! Только я думаю, что для наиболее правильной работы обязательно требуется ещё кальян, набитый килограммом гашиша, чтобы хватило всем. Ведь к нему приходят друзья, они тоже правильно работают. Будет правильнее, чтобы все органы работали на сто процентов, нос должен быть в порошке, в желудке должен болтаться литр виски, а лёгкие качественно заполнены дымом каннабиса. Вот это правильная работа! Мы шли по знаменитой выложенной «веером» пражской мостовой и смеялись как дураки, добавляя новые замечания о правильности работы, когда за следующим перекрёстком увидели необычный, жутко кривой дом. Похоже, что его сделал один из этих правильно работающих пареньков с белым носом и задымлением в лёгких. Стены дома были перекорёжены, как будто по нему хорошенько потоптались, а окна вставлены невпопад: парень явно переборщил со всеми этими правильными делами. Так это и есть тот самый танцующий дом? Чехи явно перегнули палку с названием! Я-то действительно думал, что этот домишко дрыгается или что-то подобное. Оказывается, эту кривизну и перекорёженность чехи назвали танцем. Не стали сильно париться с названием. Мне кажется, этому строению больше подойдёт название «Crazy building». Толпа рабов быстренько достала свои дигитал-пушки и стали обстреливать здание, предварительно вставив в кадр свою довольную физиономию, чтобы никто не усомнился, что они тут побывали. Теперь в ЦРУ будут чрезвычайно довольны, а так же в ФСБ, МИ-6, Моссад и прочих подобных конторах. Мы, естественно, тоже достали свои ай-ти агрегаты и тоже как оголтелые стали фотографировать всю эту красоту, не забывая вставлять в кадр свою слегка желтоватую улыбку. А что, зря что ли ездили такую даль? 03 июля 2013 г. Москва пахнет печеньем «Юбилейным». И ещё шоколадом. Помните, у Джанни Родари: «У каждого дела запах особый»? Не замечали? А вы настройте свой нос на нужную волну! Наши провинциальные города пахнут трудом: там, где химические заводы сероводородом; машиностроительные резиной, будто в метро. Только нет в этих городах эскалаторов Запах даже не в воздухе. Ты будто видишь его и ощущаешь клеточками своего тела. Каждая страна пахнет по-своему, говорили мне прежде. Как? не объяснили. Не смогли объяснить. А наша страна, будто «ассорти»: каждый город особенный. Подъезжаешь к Хвалынску, и реликтовые сосны обрушивают на тебя смолистую волну кислорода, который просто не могут вместить лёгкие городского жителя. Мой город заставляет эти лёгкие сжаться и скупо вдыхать воздух порциями, дозировано. Ведь он химический Когда заводы «встали», а люди потеряли работу, в городе вдруг запели соловьи: в обшарпанных дворах, внутри микрорайонов, словно пели кусты сирени, заботливо посаженные горожанами перед своими пыльными окошками. И вдруг соловьи! Надежда на Жизнь иную. На Жизнь вообще. Они пели по утрам, в тишине просыпающегося города, на заре разбуженного утра. Им были невдомёк наши беды и разочарования. Трепетные голоса беззащитных пташек звучали гимном Свету и Добру непоколебимым ценностям мира. Они жили сами по себе и, будто камертон, с самого утра настраивали наши души. «Верь! Верь! Верь!» перекатывались хрустальные горошины в неутомимых соловьиных горлышках. «Любовью за любовь! Любовью за любовь!» вызванивали они Вечную тему Жизни. И открывались форточки тусклых домов, и запах сирени заполнял мрачные комнаты. Запах весны и надежды пробуждал от зимней тоскливой спячки городские кварталы. Непостижима, ох, непостижима эта жизнь, с её неожиданными поворотами и потерями Но отчего же песня соловья может развернуть тебя навстречу новым светлым мыслям? Недолго поёт соловей и замолкает, уводя весну за собою. Чтобы снова запеть через год, растревожить сердца и сказать, что всё не напрасно 7

8 8 Это случилось много лет назад, в феврале. В четвёртом часу от полудня я выехал с центрального вокзала города Воронежа в Тамбов. Протиснувшись по забитым транспортом городским улицам на Задонское шоссе, машина, словно конь, освободившийся от пут, резво помчалась мимо занесённых снегом придорожных лесополос, пустынных остановок и фонарных столбов. Не прошло и получаса, как зимние сумерки окончательно опустились на землю и заполнили ещё не прогретый салон автобуса. Мне досталось место позади водителя. Встречные машины проносились с кратким завыванием мимо, обдавая наш автобус потоками воздуха. Мелкие снежинки, искрясь под светом фар, бились о лобовое стекло, чтобы затем вихрем уноситься в стороны. Ещё немного времени и автобус уже мчался в гордом одиночестве по пустынной дороге мимо заброшенных деревень. Лишь редкие огни, выползающие из ночных сумерек, напоминали о том, что когда-то ещё совсем недавно в этих местах бурлила жизнь. Мерный звук двигателя, покачивание автобуса и темнота в салоне создавали идеальные условия, чтобы предаться сну. Я начал дремать, бросая рассеянный взгляд на дорогу, которая, казалась, убегала в ночь, и которую стремился догнать наш автобус, выхватывая светом своих фар из темноты куски серого, мерцающего изморозью асфальта. Огни одиночных встречных машин, впивались в моё лицо, выдёргивая из дремотного состояния. Очнувшись после очередного «светового приветствия», я посмотрел на участок дороги, «ложащийся» под колёса «Икаруса» и поймал себя на мысли, что такую картину можно увидеть, если снимать самолёт, когда он идёт в разбег по взлётной полосе. «Но там нет встречного транспорта», подумал я, снова погружаясь в дремотный покой. Вдруг в темной дали снова замелькал и стал быстро приближаться огонёк. Во время наблюдения за ним в моей голове спонтанно сложилась фраза: «Дорога предо мной идёт разбегом, вдали машины одинокий свет». Не осознавая значение оной, я рассеянно перевёл взгляд на проносящиеся мимо нас занесённые снегом поля, и как-то само собой, родилось продолжение: «кругом поля, где не найти ночлега, и пищи нет, и снег, и снег, и снег». Сонливость мгновенно улетучилась. Я мысленно повторил четверостишье, и радостное чувство рождающегося стихотворного произведения охватило меня. Однако радость была недолгой, так как практически сразу встал вопрос: кто будет его главным героем? Может, человек, оказавшийся один среди заснеженных полей без крова, еды, пищи, и вынужденный бороться с природой за своё существование? Но ведь есть «Жажда жизни» Джека Лондона, и смогу ли я, воспользовавшись силой поэтического слова, написать лучше, чем это сделал он? Мысли в голове путались. Стараясь не забыть только что созданное, я повторял про себя четверостишье, но продолжить дальше не получалось. Вдруг автобус резко затормозил. Что случилось? раздался голос второго шофера, отдыхавшего сбоку от меня. Да волк дорогу перебежал, ответил водитель. Волк? откуда он здесь? возразил его напарник, наверное собака. Да нет, точно волк. Откуда собака среди этих полей? В эту погоду они все по конурам да по подворотням, продолжал настаивать водитель, набирая скорость. Волк, конечно, волк! Вот кто будет герой моего стихотворения! Сразу пришли на ум первые строки песни Владимира Высоцкого «Охота на волков». Это тоже был гимн жизни, борьбе за неё до конца. А как быть, если ты ранен и не можешь бежать? Ощущение того, что я нащупал путь, по которому должно строиться стихотворения, сдавило грудь. Стало жарко. Я расстегнул молнию на куртке и откинулся на спинку сиденья. А в это время оба шофёра продолжали спорить о том, кто перебежал дорогу перед автобусом. Надо было остановиться и проверить следы, сказал водитель, всматриваясь в убегающую от него серую ленту шоссе, у волка они другие, я это точно знаю. Следы, конечно, следы на белом снегу, При этом следы, окрашенные кровью раненного зверя, подумалось мне, вот что обязательно должно быть в стихотворении. Сразу вспомнились рассказы Виталия Бианки о том, как охотник идёт по следу раненного зверя. И как бы сами собой стали складываться новые строки: «Следы мои кровавою тропинкой уходят в даль мой запах разнося, там человек с железною дубинкой идёт по следу, смерть мою неся». Отлично, задел уже есть, пронеслось в голове, но раненый волк может уйти, если рана незначительна. А если перебить ноги? Стоп. Перебить ноги может и капкан. Снова произношу про себя первые две строфы стихотворения и тут же нахожу ему продолжение: «капканом перебиты мои ноги». Мысленно представляю себе, как моя нога попала в капкан, и от осознания той боли, которая будет при этом, всё мой тело пронизывает дрожь. Но одно дело человек, который может обратиться в больницу, у волка, выбравшегося из капкана, такой возможности нет. Воображение рисует обречённого зверя, ползущего ночью по заснеженному полю в лютый мороз. И, подобно мазкам кисти художника, дорисовывающего очередную деталь картины, в моём мозгу рождаются новые строки: «Идти нельзя. Ползти такая боль. И вот один лежу я у дороги, обманутый звериною судьбой». Стараюсь представить себе, охотника, идущего по следу раненного зверя, и как тот угрожающе рычит, заметив подходящего врага. Постепенно рождается строки: «Мой враг двуногий, чувствую, ты ближе, как осторожно снег хрустит вдали. Язык шершавый раны мои лижет, в глазах мелькают красные огни». Мысленно представлю себе волка, лежащего на снегу, зализывающего свои раны и периодически поднимающего голову и прислушивающегося. Интересно, а что ощущает охотник, найдя раненного хищника: радость от очередного охотничьего трофея или злорадство от ощущения собственного превосходства над издревле сложившимся в народе символом зла и коварства? Если последнее, то наверняка он будет стоять над поверженным врагом, довольно усмехаясь и сочиняя в голове рассказ своим близким о том, как его выслеживал, как тот прыгнул на него из засады, а он, вскинув винтовку по-ковбойски, разрядил её в раскрытую пасть атакующего хищника. И, размышляя об этом, он действительно вставит в пасть, обессилевшего от потери крови волка, своё ружьё и злорадно усмехаясь, спустит курок. О это человеческое тщеславие, возведённое в ранг самолюбования! Нарисованная в мозгу, картина быстро трансформировалась в поэтические строки монолога раненного хищника, логично продолжающие сюжетную линию стихотворения: «Ещё немного и злорадно скалясь передо мной ты встанешь, Мне не встать. Взведёшь курок, ружьё мне в пасть на правишь и раненого будешь добивать». Нет, мой волк этот свободный и независимый обитатель леса не должен так погибнуть. Он должен пасть непобеждённым.

9 Начинаю в который раз мысленно перечитывать стихотворение и уже на фразе «вдали машины одинокий свет» появляется концовка стихотворения: «Нет, страха моего ты не увидишь, немного сил я всё-таки сберёг. Машина рядом. Человек. Ты, видишь, Я под колёса делаю прыжок». Всё. Стихотворение о непокорённом волке готово. Оторвавшись от мыслительных процессов, я огляделся. Автобус по-прежнему нёсся в темноту по убегающей от него в даль серой ленте дороги мимо заснеженных перелесков, редких огней деревень, встречая изредка одинокие машины, которые, обдав его светом жёлтых фар, уносились обратно в морозную темень. Пассажиры продолжали дремать. И только из водительского радиоприёмника хриплый голос пел с надрывом под аккомпанемент гитары: «Идёт охота на волков, идёт охота на серых хищников, матёрых и щенков, кричат охотники и лают псы до рвоты. Кровь на снегу и пятна красные флажков». Февраль 2005, на дороге Воронеж-Тамбов Приближается Новый год. Надо к нему подготовиться и не забыть сказать маме своё желание, чтобы она передала деду Морозычу. Мой самый любимый и единственный дед. Жаль, приходит ко мне только раз в году. Что же мне такое загадать, чтобы на весь год запомнилось? Андрей посмотрел в ночное небо и заметил на нём самую яркую звёздочку. Попрошу-ка я у Морозыча эту звёздочку. Родители говорили, что он любое желание исполняет. Предновогоднее утро для Андрейки началось очень рано. Надо успеть переделать все дела. Игрушки и вещи разложить по своим местам. Вытряхнуть коврик, вытереть кругом пыль и выучить новогодние стихи. Хочется порадовать доброго деда. Наконец приготовления закончены. С минуты на минуту придёт Морозыч. За несколько секунд до полуночи позвонили в дверь. Мальчик первым побежал открывать. На пороге стоял его волшебный дед. От радости Андрейка еще в прихожей оттараторил ему все стихи. Прошли в комнату. Мальчишка сплясал, спел, загадки разгадал. Дед остался доволен, но один вопрос не давал покоя Андрейке. Не удержался и спросил: Дедушка, ты, наверное, забыл принести мне звёздочку? Что ты, милок? Я никогда, ничего не забываю. Пойдём! и повёл малыша в его комнату. Не включай свет! скомандовал дед. Он слегка отодвинул штору и указал на звёздочку, осветившую комнату. Знаешь, Андрюша, начал объяснять Морозыч, в жизни бывает так, что не всегда можно подарить одному человеку то, что принадлежит по праву всем. Солнце, небо, луна, звёзды это общее, это для всех! Каждый, в равной степени пользуются благами этих чудес и каждый в отдельности, может использовать для себя самую малую часть. Если я подарю тебе эту звёздочку, для многих людей это может обернуться несчастьем. Почему? не понял малыш. Многие люди, которые работают вдали от родных и друзей, например, в море, в тайге или в пустыне, ночью ориентируются по звёздам, чтобы не заблудиться в незнакомом месте. Эта звезда, так понравившаяся тебе, называется Дубхе. Она входит в состав созвездия из семи звёзд Большой Медведицы. Это созвездие легко найти на звёздном небе, оно похоже на ковш с ручкой. Если мысленно провести линию, противоположно «ручке», мы заметим Полярную Звезду, которая совпадает с направлением на север. Люди, взглянув в небо, сразу по ней найдут дорогу. Я же знаю, что ты не хочешь, чтобы люди затерялись в море или на суше. Мальчик согласно кивнул головой. Но ты не печалься. Звёздочка дарит тебе свой лучик и это отличный подарок! Он всегда будет рядом с тобой, только ты не забывай на ночь немного оставлять открытой занавеску, чтобы он мог беспрепятственно к тебе входить. А днём? Днём он тоже будет с тобой, только днём его не видно, потому что светло. Но ты всегда будешь ощущать его присутствие. Может быть, осенью он будет уходить ненадолго, чтобы встретиться со своими братьями-лучиками, но потом снова вернётся к тебе. Ты ведь добрый мальчик и не будешь сердиться, когда он уйдёт их проведать? Нет! Конечно, нет! Вот и ладненько! Мне ещё подарки остальным ребяткам разносить. А тебе в придачу искусственная звёздочка. Когда твой лучик в гости уйдёт, ты её у себя над головой повесишь, и она будет сверкать, как настоящая. И тебе будет веселее, и лучика совесть не будет мучить, что оставил тебя одного. Дед поцеловал Андрейку и распрощался до следующего года. Мальчик вошёл в комнату, приоткрыл занавеску, а лучик неслышно прошёл через стекло и устроился на подушке Андрейки. Как здорово, что теперь у него есть свой лучик от красивой и яркой звезды Дубхе... Галина Сляднева-Варанкина, 2012г. 9

10 Мне приснилось, что меня арестовали. Это произошло ярким солнечным днем, когда электричка шла по высокому мосту над заливом. Внутри вагона было столько яркого весеннего света, сколько отражалось в водах, раскинувшихся внизу. Но я ехал без билета, и в глазах тех, кто надевал на меня наручники, этот проступок был ужасен и достоин суровой кары. Эти люди были застегнуты на все пуговицы и убеждены, а их убежденность выглядела настолько непоколебимой, что я, минуту назад беззаботно рассматривающий пейзаж за окном, поверил: моя вина теперь настолько огромна, что перевешивает мои заслуги. Поверил, хотя перспектива попасть в тюрьму была ужасной. И началась борьба за мою свободу. Много знакомых и совсем не известных мне людей хлопотали, что бы этого не произошло. Адвокаты писали письма, произносили речи и вели долгие переговоры со следователями, знакомые звонили своим знакомым, а те каким-то важным и упитанным людям, которые чесали затылок и пытались что-то придумать, потому что тюрьма, в которой мне следовало оказаться, была страшной. Особенно страшной для меня. Эта тюрьма отнимала у человека не только свободу - она корнала его под некий установленный шаблон. Чтобы выжить, человеку было необходимо протиснуться в какую-то не свойственную ему, но единую для всех заключенных форму, отсекая ту часть своего существа, которая этой форме не соответствовала. Я знал, что мне эта единая унифицированная форма была особенно не свойственна. Принять ее означало не просто очень сильную боль - я должен был потерять важную, может быть, главную часть себя самого. Те, кто за меня хлопотал, не понимали этого настолько отчетливо, как понимал это я, но видели, как я хочу избежать этой участи. Они любили меня и делали все, что могли. А я боялся сделать что-то не так. Я так переживал за себя и за все усилия, прилагаемые к моему освобождению, что долго колебался даже тогда, когда мне нужно было ответить на какой-нибудь самый простой вопрос. И даже когда проснулся, в первый момент боялся открыть глаза. А вдруг этого нельзя делать? А вдруг это запрещено каким-нибудь пунктом тюремного распорядка? Последним "кадром" того страшного сна, почему-то были длинные ряды милиционеров (или теперь полицейских), шагающих целыми полками, как на параде: все в ярких голубых мундирах и с ружьями наперевес. И к ружьям, видимо, для пущей жути, были пристыкованы длинные черные штыки. Проснувшись, я испытал громадную радость. То, что все это лишь сон, показалось мне настолько удивительным, что я не сразу смог в это поверить. Но, когда, пережив безмерное удивление от столь чудесного спасения, я стал в состоянии воспринимать другие чувства и мысли, мысль, что хлопотавшие за меня там, во сне, добились своего, но сами остались в той страшной реальности, была одной из первых. И я, потягивающийся в спальне своего дома, стоящего в тишине искрящейся снегом утренней поляны, остался им обязан. Но совершенно не могу отплатить добром за добро. Потому что уже проснулся. Это было досадно. А следующим вечером я возвращался из города домой. Поездка оказалась пустой, важная встреча сорвалась, дело, которое я считал важным, оказалось пустым, а пробки огромными, и, уставший и раздосадованный, я смотрел на узкое шоссе, вьющееся среди сугробов, как вдруг увидел свет фар летящих мне на встречу машин. «Машины» - машинально подумал я, не снижая скорости, потому что в этом месте дорога делала очередной поворот, и определить, что одна из летящих на встречу машин движется почти по середине дороги, было невозможно. То, что это авто выносит на мою полосу, я понял только тогда, когда увидел его фары в метре от своих, и почти одновременно почувствовал удар в левый бок. «Кажется, столкнулись», - подумал я и осознал, что лечу по дороге все с той же скоростью. Я нажал на тормоз, остановился. Попробовал выйти из машины, но водительскую дверь заклинило. Я выбрался через дверь пассажира, вышел на пустую дорогу. Покрытый льдом асфальт, холодный пронизывающий ветер, летящий откуда-то с поля. Встречная кавалькада унеслась и была уже где-то далеко. Может быть, они от кого-то удирали, или кого-то догоняли, но им было определенно не до меня. Я осветил фонариком вмятое крыло и длинную царапину на боку. Еще пара сантиметров, и все было бы намного хуже. И тут снова вспомнил сон. У меня было отчетливое чувство, что меня снова спасли. Те же самые люди из сна. Только на это раз здесь и, может быть, не в первый раз. А я снова не мог им ничем отплатить. Приехав, я долго распределял продукты между двухкамерным холодильником и кухонными полками. Потом разжег камин, погрузился в кресло и долго думал о случившемся. Мой пес сел рядом и смотрел в огонь. Да, я не могу помочь им так, как могу помочь тем, кто рядом со мной здесь, в этой жизни. И совсем никому не смогу помочь своим страхом. Но это не значит, что я не могу для них ничего. Я могу попробовать оправдать их усилия г 10

11 Тяжёлые занавеси раскрытого настежь окна почти не пропускали в комнату влажный после утреннего дождя воздух с улицы. Было слышно, как около ближайшего продуктового магазина истошно завыла сигнализация на машине. Какой-то неаккуратный прохожий, проходя мимо, зацепил «недотрогу» локтём или сумкой, и в следующее мгновение машина начала звать на помощь хозяина, чтобы он пришёл и лёгким нажатием на кнопку брелока успокоил её. Катя, студентка пятого курса института иностранных языков, сидела в комнате за компьютером, внимательно всматриваясь в монитор и, время от времени, щёлкая кнопками компьютерной мыши. Рядом с компьютерным столиком крутилась младшая сестрёнка Кати Лена человек, ещё не обременённый абсолютно никакими житейскими заботами. Да и что можно спросить с маленького человека, если он ходит в среднюю группу детского сада. Ленка, не мешай мне. Я делом занята. Сколько раз тебе говорить: когда я работаю на компьютере не подходи ко мне со своими глупыми разговорами. Ну вот, опять я забыла, что делала, на какой страничке была. Мама, скажи Лене, чтобы она отстала от меня, Катя тряхнула головой, убирая упрямые волосы, постоянно сползающие на глаза. Чем ты, Катя, в компьютере занята, что не можешь с сестрёнкой поиграть, сказку ей почитать? Леночка любит тебя, скучает, ищет общения с тобою, а ты её прогоняешь спросила мама, ласково поглаживая старшую дочку по голове. Мам, я хочу научиться силою своей воли притягивать к себе то, чего очень сильно захочу. В интернете есть специальный курс на эту тему. Называется этот курс обучения «технология исполнения желаний». Мне он понравился. Хочу, чтобы исполнялись все мои желания. Даже самые заветные, самые недостижимые мечты. Здесь в комментариях, пишут, что многим это удаётся делать. А я чем хуже этих «многих»? Это как в «Сказке о рыбаке и рыбке»? Смотри, Катя, останешься у разбитого корыта, как бабка старика. Самое надёжное средство исполнения желаний учёба, работа и упорство в достижении намеченной цели. Всё, что желаешь, на подносе, получить нельзя. За всё необходимо платить деньгами, работой, знаниями. Даже здоровьем, упорством и временем. Нет, мама, можно. Только необходимо знать, как это делать, по какой методике тренировать свои способности. Вот я и хочу научиться делать «это», пройти этот курс. Не будем спорить. Хорошо, учись. В жизни всё пригодится. А какое у тебя, если не секрет, заветное желание? Хочу жить в Лондоне, быть счастливой. Хочу иметь роскошный личный автомобиль, свой дом, в центре города. Знаешь, мама, мне иногда снится, что я гуляю по улицам Лондона, вокруг меня молодые, весёлые, улыбающиеся люди. И мне среди этой гуляющей толпы уютно и хорошо. Я хочу, чтобы мои сны сбылись. Хорошие у тебя мечты. Английский язык ты сравнительно хорошо знаешь. Пусть Бог тебе помогает, но для того, чтобы они осуществились, надо ещё много учиться. И иметь счастье, наверное. А к нам, в гости, будете семьёй приезжать. Всё, мамочка, у меня будет, вот увидишь. Я в это твёрдо верю. Я буду счастлива, твёрдо сказала Катя, глядя на мать широко раскрытыми, серыми глазами. Хорошо, доченька, я буду всегда морально поддерживать тебя в твоих начинаниях. Леночка, пойдём, милая, на улицу гулять, не будем мешать сестрёнке тренироваться желаниями своими командовать. Да, хотела спросить у тебя на дачу ты с нами в пятницу поедешь или в городе останешься? Конечно, поеду. А папа отремонтировал машину? Ещё нет, но говорил, что завтра она будет готова и он заберёт её из мастерской. На следующий день, утром, раздался телефонный звонок. Трубка телефона голосом Дмитрия, мужа Жени, сообщил, Женя, машину я забрал из мастерской. Хорошо сделали, аккуратно. Я доволен работой. Завтра с утра едем на дачу. В субботу утром машина, за рулём которой сидел отец семейства, остановились около магазина, чтобы купить на два дня продуктов. Все были в хорошем настроении, предчувствуя отдых на свежем, чистом от автомобильных газов, воздухе. Мысленно Дмитрий Иванович уже стоял на берегу речки и разматывал удочки, когда внезапно раздался удар, и его машина на метр прокатилась вперёд. Ой, что это, папа? Кажется, в нашу машину кто-то въехал. Боюсь, что так. Вот и «отдохнули». Опять надо будет машину в ремонт сдавать, огорчённо проговорил он, выходя из машины. Около машины стоял молодой человек, в очках, легко одетый, и растерянно смотрел на помятые машины. На пассажирском сидении невозмутимо восседал безукоризненно одетый, в строгом костюме, галстуке и шляпе, парень. Он, кажется, и не думал покидать машины, видимо, надеясь, что его водитель сейчас сядет за руль, и они поедут дальше, по своим делам. Всё семейство Дмитрия Ивановича уже стояло около машины и грустно рассматривало покорёженный багажник своей машины и задранный вверх капот машины нарушителя. Как это ты, паренёк, умудрился ударить в багажник моей машины носом своей? Или тормоза отказали? Да нет, тормоза у меня нормальные. Пассажира везу, англичанина. Он мне на иностранном языке что-то толкует, а я понять не могу, чего он хочет. Отвлёкся на него, потому и въехал в Вас. Я недавно работаю, полгода только за рулём. Послушайте, может, полицию не будем вызывать без неё договоримся с Вами? Правда, денег у меня сейчас нет, но я обязательно всё, до копеечки, заплачу, сколько Вы скажете. Как звать тебя? Поневоле нам с тобою надо знакомиться. Серёжей зовут. Телефон есть у тебя, Серёжа? Вызывай полицию, пусть разбираются. Ты своим видом внушаешь мне доверие, и я против того, чтобы дело об аварии шло в полицию. Я совсем не хочу, чтобы тебя лишали водительских прав. Но, пойми меня правильно, моя машина только вчера покинула пределы ремонтной мастерской. После твоего «поцелуя» мне опять придётся сдавать её в ремонт. Ремонт немалых денег стоит. Где гарантии того, что, имея такое правдивое лицо и торжественные заверения в том, что оплатишь все расходы по ремонту, ты меня не обманешь. Так что звони! Товарищ шофер, пассажир спрашивает, когда Вы повезёте его. Он на работу опаздывает и грозит, что напишет на Вас жалобу за плохое обслуживание, подошла к ним, улыбаясь, Катя. А вы понимаете, что он говорит? Конечно, я английский язык знаю. Вы ему объясните, пожалуйста, что я не имею права двигаться с места аварии. Попросите за меня у него извинения за доставленные неудобства. Скажите ему, что платить мне за проезд не 11

docplayer.ru

Журнал «Чешская звезда 9»

• Иоанн Тунгусов. На трамвайной остановке

• Андрей Жадан. Так трудно, начать все сначала...

• Вера Донская. Роскошных женщин много на Руси...

• Максим Каледин. Настенька

• Сергей Долматов. Два друга и одна девушка

• Юрий Чухрай. Орбиты любви

3.83 (6)

• Любовь Степанова. Стихи

• Руслан Усаков. Мимолетное воспоминание

• Лана Кузьмина. У экрана телевизора

• Наталья Юренкова. Обида пионерки Нади

• Дмитрий Вощинин. Стихи

• Владимир Едапин. На мелкие осколки

Обозначения:   циклы   романы   повести   графические произведения   рассказы и пр.

fantlab.ru

ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 11/ КАРЛОВЫ ВАРЫ. Литературный журнал

Транскрипт

1 ЧЕШСКАЯ ЗВЕЗДА 11/ КАРЛОВЫ ВАРЫ Литературный журнал

2 СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ АЛИ ЧУЛИКОВ Последняя любовь маэстро Антонио Гауди 3 ЮЛИЯ ХАБАРОВА Кома 4 ЮЛЯ ЖУК Как N раз затопить соседа снизу 5 АНДРЕЙ ЯРОШЕНКО стихи 6 НАДЕЖДА ХАПСАЛИС стихи 7 ВАЛЕНТИНА АСТАПЕНКО Колдунья 8 АЛЬФИРА ТКАЧЕНКО Бал цветов 8 о. ИОАНН ТУНГУСОВ повесть Райские Яблоки (продолжение) 9 ЯБАШБАМ Золотоград 13 ПАВЕЛ САВИЛОВ стихи 14 АЛЛА ВАЛЬКО Шаги навстречу 16 ЕКАТЕРИНА БОБРОВЕНКО Ночная Дорога 17 ВАЛЕРИЯ ПУШКАРЕВА Флер влюбленности 18 ЛЮБОВЬ ДАМАНСКАЯ По собственному желанию 18 КЛАВДИЯ ВЕРБИЦКАЯ Бывает и так МАРИЯ ШАМОВА Все пройдет 21 ВАДИМ ЛЕБЕДЕВ стихи 22 Оформление журнала - Sвятополк Редакционная коллегия журнала приглашает авторов к сотрудничеству Принимаем на рассмотрение прозаические и поэтические работы любого объема с их дальнейшей публикацией на страницах журнала «Чешская Звезда». Осуществляем публикацию и помощь в реализации книг на территории Чешской Республики и Евросоюза. Телефон редакции: Электронные почты: Адрес для почтовых отправлений: Vítězná 37/58, Karlovy Vary, Drahovice, Česká republika По вопросам размещения рекламы обращаться по телефону: или по электронной почте:

3 «Это безумие пытаться изобразить несуществующий объект» Антонио Гауди Экскурсовод Кармен из Зауралья несла чушь и опрокидывала её на головы пассажиров, заставляя принимать бред за кошмарную истину. - Антонио Гауди родился в каталонском городе Реус, в семье небогатого ремесленника. Он рос болезненным мальчиком, перенёс в детстве ревматизм и к старости не мог носить нормальную обувь. Ученики Гауди разбивали буквально камнями его обувь, чтобы расширить её и размягчить, и дать возможность деформированным костям пальцев ног втиснуться внутрь. К старости, вечно голодный из-за своего пренебрежительного отношения ко всему мирскому, поглощённый только работой по строительству собора Святого Семейства, он часто, обессиленный, лежал в своей коморке непосредственно на территории строящегося храма. Он медленно угасал, пока кто-нибудь из рабочих не вкладывал в его ладонь кусок хлеба, тогда, буквально по крошке, словно птица склёвывая хлеб, он поднимался и снова приступал к работе. Все, что он создавал, рождалось в его голове и воплощалось в жизнь со слов и рисунков Гауди, который сооружал визуальные конструкции из верёвочек с грузиками на конце, количество которых он просчитывал в уме и там же их сохранял. Когда однажды рухнула часть строения, то оказалось, что виновницей была мышь, съевшая одну верёвочку случайно смазанною салом. Гауди не был примерным учеником и поэтому абсолютно не владел искусством черчения, но имел фантастическую способность видеть, как данное строение должно быть сложено. И поэтому, когда ему вручали диплом архитектора, то председатель комиссии сказал: - Мы делам исключение и вручаем этот Диплом то ли гению, то ли безумцу Кирилл, чтобы не сойти окончательно с ума, и не слышать голос гида, заткнул уши наушниками плеера, и включил музыку. Реквием Моцарта оказался кстати. Кирилл точно знал, что Антонио Гауди был гениальным архитектором и искуснейшим чертежником. Барселона, со скошенными углами кварталов, встречала экскурсионный автобус малоэтажными старинными домами. Гирлянды розовых, алых, бардовых гераней, вплетённые в косы металлических решеток среди ажурных оборок испанского платья кованых балконов. Очарованный автобус вдруг застыл, и изумленные туристы выпали наружу. Гигантская базилика Святого Семейства, сотканная из звуков музыки Моцарта, стометровыми коралловыми башнями парила над Барселоной. Величественный собор пожизненное творение Антонио Гауди весь окружающий мир делал ничтожно малым. Через фасад Рождества Кирилл вошёл в центральный неф храма. Моцарт в наушниках обнажил душу, расплавил тело и свободная душа, облетая каменный лес колонн, взмыла вверх к раскидистым ветвям, в мистический туман листвы солнечного света окон и бутонов ярких цветов витражей. Подхваченный душой, Кирилл по винтовой лестнице поднялся в крытый клуатр обходную галерею храма. В портале Милосердия под Вифлеемской звездой он, стоя среди ангелов, возвещающих Рождество, волхвов и пастухов, поклонился Младенцу в руках Марии, стоящей рядом с Иосифом. Через портал Надежды душа несла Кирилла в Египет, сострадала избиению младенцев, в портале Веры встречала Елизавету и Марию и видела внесение младенца Христа в храм, а затем стояла рядом с Христом в столярной мастерской... Кирилл сделал шаг в сторону строящегося фасада Славы Господней и почувствовал неимоверную тяжесть в ногах. Он сдернул наушники, божественные звуки растворились в небесном своде, душа вернулась в тело. Кирилл прислонился к стене и растворился в ней. Он перестал видеть собственное тело, но ясно видел окружающий мир. Странное ощущение невидимки, тревожное осознание чужой эпохи. Он увидел денди щёголя в чёрном. На голове шёлковый цилиндр, чёрные колючие лукавые глаза, острая бородка и трость в объятьях лайковых перчаток. Рядом с ним старика в потрёпанной одежде, обутого в необычные туфли из корней кабачков. Гигантские башни в строительных лесах бросали осторожно тень, огибая щёголя, который внушал собеседнику: - Антонио Гауди, гордыня ведёт тебя по ложному пути. У этого фасада заказчик - Я. В порталах этого фасада я вижу две фигуры Его и Свою, ибо никто не может быть более близок Святому Семейству, чем Я. Щёголь улыбнулся и продолжил: - У наших ног коленопреклонённым ты можешь увековечить себя. В пронзительно синих, неистощимо-бездонных глазах старика прокатился девятый вал и обрушился на щёголя жёсткой тирадой: - Ты забыл его ответы: «отойди от Меня, Сатана, написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи». Ты хозяин тьмы. А слава это свет, свет дарит блаженство, а блаженство это радость духа. В порталах этого фасада место лишь Христу, Святому Иосифу и Царице небесной. Я могу лишь изобразить особняком чистилище и ад, противопоставить образы благодати, милосердия и добродетелей символам основных грехов. Но образа твоего здесь не будет! - Знать, не быть и фасаду, - усмехнулся щёголь и добавил. Не будет Гауди, и не будет фасада. Щёголь внезапно исчез. Понурый Гауди спустился в подвал собора, в свою ночную каморку. Кирилл невидимкой шёл следом. Антонио Гауди спал. Неслышным призраком в изголовии кровати из мрака стены выступил силуэт и проявился прекрасной девой в свете одинокой свечи в подсвечнике. Она присела на край кровати и бесконечно нежно провела ладонью по щеке спящего. Гауди открыл глаза и изумленно воскликнул: - Пепета Мореу! Да это была она, безответная любовь юности. - Ты забыл, Антонио, сегодня день нашего венчания? Изумлённый старик в тумане безумного сна, словно свадебным костюмом, укутал свое тело мятыми обносками. 3

4 Под руку с молодой красавицей 7 июня 1926 года он шёл по улице Гран-Виа-де-лас-Кортес-Каталонес к церкви Сант-Фелип-Нери, чтобы навеки обвенчаться с той, которая разбила его сердце. Кирилл видел, как задумчивый старик Гауди одиноко бредёт по трамвайным путям, не обращая внимания на шумно приближающийся сзади трамвай, несущий смерть. Чуть в стороне на пути Гауди стоял щёголь в чёрном, иронично улыбаясь и хлопая парой лайковых перчаток по раскрытой ладони. Кирилл самолётом возвращался в Москву. И вдруг память выдала три отрывка некогда прочитанного: «В 1928 году иностранец рассказывал на Патриарших прудах Берлиозу и Безродному об Иешуа Га-Ноцри...» «Собака должна сидеть на полу у стула, а трамваи слышаться не должны. Сейчас шестой час утра, и вот, они уже воют, из парка расходятся. Содрогается моё проклятое жилье». «Меня только что зарезало трамваем на Патриарших. Похороны пятницу, три часа дня. Приезжай, Берлиоз». Кирилл горько вздохнул: «Колеса Судьбы одинаково беспощадны к бездарям и гениям». Реквием Моцарта в наушниках со скорбью и печалью нес славу Антонио Гауди к своду Мироздания. 4 Кто я? Кто ты? Подозрительно тихо. Я знаю, что не умер. Я в этом даже уверен. Но почему не жив? Что происходит? Может, кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? Врач зашел в палату много раз. Я его вижу, а он меня нет. Ничего не понимаю. Медсестра следит за показателями. Моё сердце стабильно. Я жив! Но лежу, прикованный к постели. А разве Вы хоть раз в жизни не покупали газеты с заголовком "Кома"? Нет? А вот зря. Где бы Вы ни открыли, на какой бы странице не остановились - везде одно и то же. Вчера кома. Сегодня кома. Завтра тоже кома! Абсолютно точный прогноз на всю неделю! Всю неделю будет кома! Не покупайте зонты! Вам всё равно, будет дождь или нет. Вы в коме. Я медленно обхожу своё тело. Или облетаю. Уже даже и не знаю, как тут правильнее выразиться. Я сегодня похож на чувака. Слишком белый и небритый. Эй! Кто-нибудь! Принесите мне бритву! Хотя бы станок! Тишина. Не слышат. День сменяет ночь. Ночь сменяет день. Сколько это еще продлится? Неделю? Месяц? Год? Я всё помню, но не понимаю, сколько времени прошло. Какое сейчас число? Меня никто не навещает. Не подумайте, что я сирота! Просто мои родственники слишком далеко. Согласен, это не оправдание. Ок, я сообщу Вам правду. Поверьте, она - неприятна. Моим родственникам, в частности, моей семье наплевать, где я и что со мной. Теперь Вы довольны? На тумбочке лежал апельсин. Навязчивая мысль: почувствовать вкус апельсина. Но кто его взял? Куда же он делся? Кажется, я начинаю понимать... Постойте-ка...Караул! Меня обокрали!!! Когда я проснусь, то обязательно напишу книгу «Как я проснулся другим». «О чем же она будет?» спрашиваете Вы. Я Вам отвечу. О коровах! Почему о коровах? А кто сказал, что про них нельзя писать? Слишком странное название для коров? Извольте поверить, что раз писатель так написал, значит, оно так нужно. Одиноко. Я устал. Врач, Капельница. Медсестра. Капельница. Изредка меняются шприцы. В капельницу добавляют новое лекарство. Врач. Постоянный писк прибора. Напоминание, что я жив. Скукотища. Утро пошло не лучшим образом. Врач грозился меня отключить от аппарата искусственного дыхания. Я, видишь ли, место занимаю. Целую палату! Душа ноет. Хочется поговорить. Вот бы, мне сейчас ручку с бумагой! Я бы такого написал! Всё бы рассказал, как есть. Нельзя меня отключать! Я - живой! Я это чувствую. Вы не можете со мной не согласиться, что лучше быть слепым или глухим, нежели лежать в коме. Глухой музыкант. Слепой художник. Что лучше? Время от времени посматриваю на своё тело. Мда... Старина... Ты сдаешь... Что разлёгся-то? Встал бы, сходил бы, что ль, на работу. Думаю, что зарплату уже дали. А может... Слушай, да тебя наверно с работы-то выкинули!!! Господи, я совсем схожу с ума... Разговариваю со своим собственным телом!!! И даже оно мне не отвечает... Появилось желание проникнуть сквозь стены и посмотреть, что там. Потом я себя одёрнул. Времена тяжелые. Я просто обязан быть тут! А то отключат меня и на органы. Можно сказать, что воровство чужих жизней! Почему? Потому что я, как я, лично я и только я не заказывал, чтобы меня отключали. Мне пока еще рано умирать! Поняли? Слышите? Рано! Может, я всё-таки умер? Писк аппарата напоминает, что пока жив. Пока. Как долго длится это «пока»? Может, некоторые всю жизнь живут, потому что они живут «пока». Они «пока» живы. Я пока жив. Кричал. Топал. Все мои действия не увенчались успехом. Тишина. Так странно. А вообще-то, я - бизнесмен... Усталость. Я слишком устал. Борьба за самого себя, отнимает много сил. Чересчур много. Начинаю растворяться. Мне многое непонятно и многое уже всё равно. Для меня - это вечность. Для кого-то день, месяц, год. Кто-то живет. А не я. Я растворяюсь. Скоро небо станет мне приютом. Распахнёт свои голубые объятья, и я окончательно растворюсь. Весна будет, но без меня.

5 Лето будет, но не моё. Никогда тишина не была еще так красива... Усталость... Луч солнца прыгает по моему безобразно обросшему лицу. С каждой минутой он становится всё ярче и настойчивее. Он как будто стучит своим крохотным пальцем по глазам и говорит: «Эй, проснись! Уже утро!» Я, кажется, хочу есть. ДА, Я ХОЧУ ЕСТЬ! Я открываю глаза... Раз первый Если ты всю свою предыдущую жизнь жила с родителями и вдруг, выйдя замуж, оказываешься хозяйкой в квартире не на первом этаже, а на пятом, вроде бы нет никаких оснований, чтобы ждать неприятностей. Ты и раньше мыла посуду и оставляла тряпочку в мойке и никогда ничего подобного не происходило. Может быть, воду не выключали? Еще как выключали. Но, возможно, кран был закрыт, или была не ночь, и ты не спала сном праведника, пока вода переливалась через край раковины. Никто доподлинно не знает, как это получается, что соседи снизу начинают страдать тогда, когда начинается взрослая самостоятельная жизнь. Раз второй Первая стиральная машина это праздник. Больше не надо стирать пеленки в тазу и кипятить их на кухне, так что потом потолок топорщится намокшими чешуйками водоэмульсионки. Можно просто засунуть их в «Вятку», насыпать порошок и нажать на кнопку. И тихо радоваться, глядя в круглое окошко как оно там само стирается ровно до того момента, когда машина начнет сливать воду на пол через специальный шланг, который ты забыла направить в кухонную мойку. Раз третий Стиральная машина это очень коварное устройство. Оно ловко усыпляет твою бдительность. Оно делает таинственные вращательные пассы, набирает воду, урчит, снова набирает воду, все больше и больше и друг распахивает неплотно закрытую дверцу. Вся вода опять на полу. А пол в панельном доме ненадежная опора для воды. И ты ползаешь по всему периметру и тщательно замазываешь щели чем-то водонепроницаемым, чтобы в следующий раз часть потока удалось собрать до того, как он утечет вниз. Раз четвертый Но такими простыми фокусами коварство стиральных машин не ограничивается. Еще она может войти в коалицию с твоим мужем, убедив его почистить засоренный фильтр, вставить его на место, но до конца не закрутить. А потом выплюнуть фильтр на пол не сразу, а в самый неожиданный момент, набрав предварительно полное брюхо воды. И ты опять спешишь собрать с пола пролитое в призрачной надежде, что успеешь, и на соседа не прольется....раз последний Ты уже в курсе почти всех способов залить соседа снизу, и когда в очередной раз выключают воду, ты, уходя из дому, проверяешь все краны и, случайно вернувшись с работы раньше, точно знаешь, что 5-и сантиметровый слой воды в подъезде не имеет к тебе никакого отношения. Ведь ты по просьбе соседа снизу поменяла стояки и всю внутреннюю разводку воды по квартире (и делала все это бригада, которую привел он, ты только оплачивала), так что за его евроремонт ты совершенно спокойна и тебе даже немножко жалко тех лопухов, у которых на этот раз протекло. И ты поднимаешься на свой пятый, открываешь дверь, и на тебя обрушивается горячий водопад. Потому, что кривые руки соседовых мастеров так хорошо закрутили гайки на шлангах, а давление в трубах при включении воды так резко прыгает, что шланг горячей воды лопается. И это последняя капля, вытекшая из электрической розетки на постель соседа снизу в его свежеотремонтированной квартире. Больше он не будет терпеть это непрерывное издевательство. Он идет в суд. 5

6 НАВЕЧНО В ПАМЯТЬ ОСТАЛИСЬ Защитникам Отечества гг. Я не помню поцелуи мамы, Матери тогда не целовали. Нам лишь было по семнадцать лет На войну они нас провожали Они по-матерински нас любили, Кресты нам из-за пазухи дарили. Сердца в груди у них затвердевали, Но мы тогда того не понимали. Вся земля горела и пылала Шла война священная война! Трупами, словно баррикадами, Была покрыта там земля. Где их отец, где дед, где прадед? Болото погребло, в Днепре он утонул? Его могила где? Никто тогда не знал, А весточка всего четыре слова: «Отец ваш без вести пропал». И сколько их там пало в лихолетье? Остались вдовы матери, сироты - дети, Как жили вы все прошлые года, Власть не забыла вас? Нет, власть нас предала! Седьмой десяток лет все косточки находят, Находят там иконки и кресты, Находят ордена, патроны с адресами А посетил ли братскую могилу ты? Там лучшие сыны Отечества зарыты Нельзя забвению их память предавать. То, что они тогда отвоевали Мы не имеем права отдавать. ШУТ В ПАРЛАМЕНТЕ В старину были несколько разновидностей шутовства: шут при барских дворах, при дворцах, паяцы, юродивый глуповатый, чудаковатый, безумный. Показывающий себя как человек лишенный здравого смысла, но обладающий даром проницания. Нынче шуты других видов: а) они встречаются в некоторых концертных программах, в виде балаганных представлений. Артисты этих представлений, не обладая даром высокого артистизма: или переодеваются в женскую одежду, или гримасничают, корчат рожу до неузнаваемости; б) второй вид нынешней шутовской разновидности политические шуты. Некоторые из них проходят даже в парламент. В старину шутов лишь при дворцах держали, Чтобы они господ, гостей господских развлекали За это их кормили, грош им подавали. В политику ни-ни! шуты те не вникали. Но нынче шут иной, в парламент он прошел, Приличную кормушку там нашел. Он грамоту познал, он меньше шутит, А больше врет да «воду мутит» (Шута за это чтят и уважают, И даже орденами награждают). Когда высокому начальству надо угодить, Шут может пошутить. Коль надо ярость разбудить, Шут может оппонента оскорбить, Нынче шутам такую волю дали, Что даже политические партии они создали. Теперь шуты - не при дворе, при власти, А для народа лишь одни напасти. * * * Чтоб с шутовством нам дело не иметь, Народу надо разумение иметь. Апрель Запомни, незнакомое младое племя, То имя, славное Солдат! За то, что мы с тобою живы, Им жизнь свою пришлось отдать. * * * Прошла давным-давно война, Разрухи следа не осталось. Но те, кто Родину спасал, Навечно в памяти остались!

7 Gravitation (Гравитация) «Только человек сопротивляется направлению гравитации: ему постоянно хочется падать вверх» Фридрих Ницше Гравитация - это вовсе не то, что я чувствую, Когда планеты вокруг вращаются. Это сила моего притяжения, И живущих рядом людей... Здравомыслие и расстояние - Мое привычное состояние.., Как жаль, что нет тебя у шестидесяти этажей. Молчание - это вовсе не то, что я слышу, Когда молчат небоскребы вокруг. Это биение моего сердца, Это шепот ночных городов... Но я еще помню тепло твоих рук, И мне без тебя так холодно среди этих серых домов... Осенью тронутый вечер «Верность! В ней жадность собственника. Многое мы охотно бросили бы, если бы не боязнь, что кто-нибудь другой это подберёт» Оскар Уайлд Мне холодно... Осенью тронутый вечер... И я.., обнажив свои хрупкие плечи.., Ждала... На стены моей одинокой ночи, Лишь падала тень догоревшей свечи... Мне больно... Но я вынимаю причину, Как пулю, которой попали мне в спину, И шрам на граффити незримой стены За святые грехи... За вину без вины......за чистой любовью вернулась ко мне, Но грязными мыслями - дрожь по спине Прошла... Сквозь ткани вечернего платья... Быть может.., тебя перестала искать я... Под взглядом неба Ты слышишь... лишь когда слова молчат.., А видишь... лишь когда теряешь зрение... В сакральном танце двух Сердец Сплетения Они безмолвно о любви кричат... Я у любви любви просила нежно И веру к вере обретала вновь... Не уходи.., последняя надежда, Оставь ещё надежду на любовь... *** «Лицом к лицу лица не увидать», Как «от добра добра искать» не стоит. Но «сколько гений парадоксов друг, Ещё открытий чудных нам готовит»?! Средь множества проверенных веками, Есть Истина Сплетения Сердец Сердца... не расплести руками, Не выплести из нравственных колец... *** И я уже почти не помню... тех слов, Которых не успел ты мне сказать... Под взглядом неба... я не вижу снов, Но Млечный путь мне указать Способны лишь молчание в тиши, Количество счастливых строк, Составленных в короткий срок На собственной же матрице души... 7

8 В прошлые времена в одной деревушке жила колдунья. С виду, вроде, бабушка как бабушка. С людьми ласковая, никто от неё худого слова не слыхивал. А она жила тем, что варила всякие зелья от болезней. Нашлёт на человека болячки да потом их и лечит. А за доброе дело всяк норовит последнее отдать. Только ни одна душа не знала о старухиных проделках. В соседях у колдуньи проживала одна семья, богатая коровушкой-кормилицей. К ним приезжали покупать молоко даже из города: такое оно было вкусное да сладкое. Многие просили продать корову, но хозяева всякий раз отказывали. Старухе тоже приглянулось соседское молочко, и наповадилась она каждую ночь выдаивать Бурёнку. Как ни пойдёт хозяйка в хлев утром, ни капли выдоить не может. Что за чудеса, Господи! Тогда решил хозяин подстеречь вора ночью. Вот однажды взял он топор и схоронился за поленницей. Долгонько прождал никого не дождался. Вздумал уж спать пойти, ан глянь: подкатывается к подворотне подушка и прямиком в хлев. Мужик от страха и про топор позабыл, и про то, кто он таков и по какому такому делу здесь обретается в поздний час. Выдоила подушка корову и выкатилась со двора, как её и не бывало. Рассказал муж жене про эту самую чертовщину, и уговорились в другую ночь вместе караул держать. Вот спрятались они за той же поленницей и стали ждать. Уж скоро рассветёт, а никого не видно. Вдруг, откуда ни возьмись, вкатилась в подворотню подушка и прямёхонько к хлеву. Дождались супружники, когда она назад выкатится, и хрясь топором по ней! Кровища в разные стороны Хозяева сей секрет никому не выдавали, а выжидали, кто объявится раненым в деревне. Сколько-то дней прошло, а ни одна деревенская «сорока» не принесла на хвосте нужную весточку. Притворилась жена болезною и стала по избам ходить, лечебной травки просить. Ни одного пораненного не выглядела. Осталось только к колдунье зайти. Вот входит она к старухе, а та на постели лежит и жалобно так охает. Чо, баушка, с рукой-то у тебя деется? И не говори, родимая Вечор дрова рубила, дак все пальцы на руке, как есть, и отмахнула. С тех пор, говорят, колдунья и перестала по чужим дворам тёмной ночью наведываться год 8 Сказка для взрослых Вдруг солнце развернулось на небе и, покачав лучиком, поплыло за горизонт. Я посидела-посидела и пошла в комнату. Небо стало розовым от заходящего солнца. Мне ничего не оставалось делать, как лечь на диван и смотреть в окно, за которым люди, покончив со своими делами, уходили домой, чтобы отдохнуть и завтра опять рано утром пойти на работу. И так продолжалось каждый день. И что могло ещё произойти в нашем дворе? Дворик старенький, когда-то имелась детская площадка, но деревянные фигурки сломали, и теперь только бабушки или соседки сидели иногда возле дома, оглядывая проходящих и судача о них. Под вечер мне стало скучно. Я завернулась в плед и легла лицом к спинке дивана. Было тоскливо. Лучи заходящего солнца скользили по стене комнаты, освещая ее всеми цветами красок, какие только можно придумать во время заката. Ветерок загонял в форточку свои потоки и шевелил шторки. На столе на кухне стояла роза, розовая роза, и светилась необычайным светом красок. Она стояла одинокой фигуркой среди веточек вербы, и её лепестки шевелились под струями ветра, заглянувшего под вечер в мою квартиру, чтобы немного развеселить меня. Роза Вот она-то и стала сегодняшним событием в моей одинокой судьбе, женщины, которой уже за а вот за сколько я не хочу раскрывать свой возраст. Не всё ли равно, за сколько? Женщина, которой за сколько-то всегда одинока. Она часто остаётся один на один с собою на кухне, и ей не кому подать чашку горячего кофе с бутербродом, она сидит возле телевизора и смотрит на ненужные ей программы и совсем нерадостно остаётся один на один со своей подругой-подушкой, в которой уже много раз опускались её слёзы о счастье других подруг, которым в этой жизни повезло больше, чем ей. Вот лепесток покачнулся, и роза начала покачивать всем своим телом в вазе, рядом с веточками вербы. Ей было тесно. Она ещё раз вздохнула и расправила свои лепестки над зелёными листочками и шипами. Ой, что такое? Я одна, и рядом со мною верба! Что вам надо от меня, дорогая верба? Вы же всегда дружная компания, и вдруг меня поставили к вам, когда я всегда одинока, ласково-удивлённым голосом проговорила Розовая Роза, оглядываясь на происходящее на кухне. Простите, но я к вам не приставала, вежливо-весело ответила верба, помахав при этом чёлкой кисточек, пушистых и мягких, А что, вам не нравится с нами? Да нет, нет! Что вы! Ваша компания очень приятна и весёлая.

9 Но я так привыкла находиться одна, что сейчас рядом с вашими пушистыми друзьями я чувствую себя совсем неловко. Я думаю, что вам со мною совсем не будет весело! и Роза повернула голову к окну, поглядывая на тихий вечерний закат. Ну, нет, милая Роза, вы нам нравитесь. Мы не дадим вам скучать. Вот смотрите, мои цветочки уже все распустились и теперь пыльца опадает с них, а вот подружки только начали цвести. Они так красивы! Правда! Очень красивы в своих пушистых жёлто-зелёных платьицах. На подиуме они были бы очаровательны. На каком подиуме? не поняла Верба, она ещё никогда не была на конкурсах, и для неё это было совсем неизвестное событие. На подиуме, где все цветы различных сортов и цветов собираются и показывают свою красоту. Но вы так рано цветёте, что, вероятно, вас никогда не приглашали на бал цветов. Но это можно исправить. Надо подать заявку на весенний бал цветов и быть нарядными в тот день, когда все цветы соберутся на подиуме на фотосессию. Хорошо. Мы согласны. Но мы ведь не особо красивы. Розы всегда самые грациозные цветы, и спорить в красоте с ними нам не стоит. Ничего. Мы тоже не всегда бываем красивы. Вы, наверное, знаете, сколько слёз обронили женщины из-за нас, и сколько мужчин просто бросали нас на землю, когда их любимые не приходили к ним на свидание. А сколько нас дарили просто так? Мы стояли в вазах у различных людей и роняли лепестки, а на нас смотрели и печально пожимали плечами: «Вот, опять розы отцвели». Это так печально, когда мы, такие грациозные, осыпаемся лепестками, и нас просто выбрасывают. А мы так любим помогать людям сглаживать одиночество. Это так печально! И нас тут Верба осеклась, она вспомнила, как в прошлом году её хозяйка сорвала её и поставила в вазу, а потом, что-то случилось, и она пошла и выбросила её, И нас тоже выбрасывают. Ведь мы так мало цветём и не особо красивы. А когда будет конкурс? Весенний конкурс цветов скоро начнётся и нам надо поторопиться. Готовьтесь пока, а я сбегаю к своим подружкам ирисам и ландышам и поговорю с ними о фотосессии. Роза убежала, а Верба начала готовиться к балу цветов. Она подняла веточки, отряхнула своё жёлто-зелёное платье от пыли и, немного удручённая своим видом, ведь она уже несколько дней стояла в вазе и потрепалась, стала ожидать Розу. Розовая Роза прибежала не одна. Рядом с нею шли ирисы различных расцветок и ландыши, белые и розовые, сирень, крупная иранская и простая, пионы, махровые и нет, разбитое сердце и величавые гладиолусы, которые поклонились ей, Вербе. На подиуме собрались все цветы сада. Музыка играла со сцены и огни разных расцветок разбегались по стенам зала и креслам, на которых сидели зрители и жюри. Розовая Роза вышла на сцену и ей зааплодировали. Она была в тёмно-розовом платье с жёлтой и белой каймой. Платье было очаровательно. Верба загрустила. На ней хоть и было красивое платье, ничуть не хуже, чем у её новой подруги, но всё-таки она верба. Уже многие цветы прошли конкурсный отбор на лучший цветок в саду, а верба стояла и смотрела на них. На сцену приглашается Верба, номер Она вся приподнялась, отряхнула своё платье и вытянувшись прошла по сцене. В зале была тишина. «Всё, подумала Верба, Я не прошла отбор». И ей стало грустно. Жюри в зале совещалось и лишь спустя некоторое время объявило: Сегодня на нашем балу сада было столько много цветов и все они были очаровательны, но мы решили, что верба в своём очаровательно жёлто-зелёном платье есть та самая красавица весны, которая заслужила аплодисменты нашего сада года (продолжение, начало в 10 от ) 5 Серые Нинины будни вбирали в себя без остатка череду однообразных жизненных событий в отсут ствие мужа. И если случалось чему-то поколебать их ровный строй, то въевшийся в каждый квадрат ный метр, в каждое бревно городских строений заве денный порядок быстро изглаживал это упущение, принимаясь чередовать два мерных, заунывных для Нины трезвучия: «дом работа магазин» и «уроки телевизор сон». Леонид был прав в своём предположении, что Нина не осуществит высказанной вот уже более шести лет назад угрозы развода. Конечно, он ста рался изменять их жизнь, но привнести что-либо по-настоящему востребованное Ниной так и не уда лось. Леонид снова и снова уезжал, оставляя Нину во власти свершившихся ожиданий одиночества. Но случались яркие исключения. Одним из них, непод властной минорным аккордам увертюрой, близился День рождения лучшей подруги Ангелины! Нина давно жила в предвкушении этого дня. Не дели за две, изо дня в день ее настроение улучша лось. А это значит: ресторан, наряды, смех, танцы совсем скоро захватят ее всю целиком! Пусть на ве чер, пусть всего на несколько часов, но это будут ее, Нинины часы! Одним словом, Нину ждало веселье, которого ей так не хватало в отсутствие мужа. Праздник с буднего дня, на который он выпал по календарю, решили не переносить. Поэтому вече ром, отпросившись с работы пораньше, чтобы забе жать домой «почистить перышки» да принарядить ся, Нина сразу, как только отражение в зеркале дало добро, отправилась в заказанный подругой ресторан их старинного города Тара. Все ожидания оправдались. Молодые женщи ны веселились на всю катушку. Вкусно ели, сладко пили, зажигательно танцевали под популярные ме лодии в исполнении ресторанного вокальноинстру ментального ансамбля и были счастливы. Ангелина радовалась жизни с мужем Андреем и оставленные под присмотром бабушки дети, дополняли своим от сутствием полное ощущение свободы. Прямо как до свадьбы! Нина с удовольствием приняла предложе ние оставить дочку в компании Ангелининых детей и бабушки, из-за чего детской радости не было преде ла: переночевать с подружками это так необычно и весело! Так что поводов для беспокойства в сегод няшний вечер не было у Нины совершенно! Ребенок пристроен, друзья рядом, музыка, смех что еще нужно? Тем более, что один из сидящих за соседним столиков мужчин, она это заметила, слишком долго для простого любопытства наблюдал за ней. 9

10 «А он весьма недурен», подумалось Нине в от вет на мужской, пронизывающий ее наряд взгляд. И мысль эта как-то чересчур сладко отозвалась в её хмельном теле... Тихий, закатный летний вечер. Когда солнышко едва-едва дотягивается своими лимонными, похо жими на гигантские стрелы лучами до иртышской воды, а подсвеченные ими же сине-фиолетовые об лака глядятся в завораживающую бриллиантовую россыпь реки, что величественно течёт в мелких бликах водяной глади. По набережной неспешно прогуливались двое. Объявленный медленный танец завершил начатое взаимным вниманием молодых людей дело. Он сра зу же поднялся, подошел к ней и пригласил. И она пошла. Познакомились. Борис начал рассказывать о своем торгово-закупочном деле, что он в этом не легком бизнесе уже три года, являясь одним из уч редителей солидной компании. Рассказывал, как долго шел он к этой цели, преодолевая различные трудности и лишения! А когда вечеринка уже закан чивалась, он вызвался проводить ее под неодобри тельные взгляды Ангелины и Андрея. Но Нина этого неодобрения не заметила или не хотела замечать, не без удовольствия соглашаясь на проводы. Они гуляли по набережной, потом по городу, мно го говорили, прислушиваясь в этих разговорах к возможным перспективам и новым ощущениям от своего знакомства. Борис удачно шутил, или им так только казалось? Но порожденный его шутками смех совсем отвлек Нину от настоящего, и ей так было хо рошо в предвкушении возможного будущего, что не было сейчас для нее, ни восьми лет замужества, ни всего, чем и кем эти годы были наполнены. Незаметно для себя Нина рассказала Борису все свои печали и радости. Больше, конечно же, печали. Какой женщине не хочется излить свою душу, если ее наполняют тоска и справедливая, по ее мнению, обида? Тем более, что слушатель молодой, инте ресный кавалер, готовый выслушать ее до самого конца. Что должно быть потом, после этого «конца», Нину не волновало... Слишком долго она носила в себе груз недовольства своей судьбой. Даже с лучшей подругой не могла поделиться, потому что зна ла ее ответ: «Вышла замуж терпи. Думать нужно до свадьбы. А приняла, взвалила семейный крест неси. Тем более, что Леонид настоящий семьянин. Ну и что, если подолгу не бывает дома? Зато, когда бывает лучше мужа и придумать нельзя!». Но Нина была другая. Для нее главное то, что здесь и сейчас. А сейчас, это излить, освободиться от мучающих мыслей об одиночестве. А то, что при дет на их место, об этом будем думать потом... Глав ное освободиться! И с Борисом ей это удавалось. 6 Ты все-таки сделала это?! спросил он. Да, как и предупреждала тебя, между прочим, язвительно, впервые чувствуя свое безусловное вер ховенство в сложившейся ситуации, ответила она. Леонид, чувствуя как зародившийся где-то в гру ди стылый ком поднялся к горлу, ничего возразить не мог. Лишь через некоторое время молчаливой па узы спросил вмиг ставшими сухими губами: А как же Маринка? А раньше нужно было думать, удовлетворенная произведенным эффектом ответила Нина, И не рассчитывай, что я тебе позволю видеться с ней! Развод, это значит совсем, со всеми и навсегда, она сощурила глаза и изливала на своего бывшего мужа через узкие щели-стеклышки своей кипящей злобой души весь тот яд, что копился в ней восемь лет супру жества. Хотя, тут нужно сделать отступление. Конечно, не все восемь лет, что они состояли в браке, окрашива лись злобой. Поначалу, когда свадьба только отгре мела, Нина была на седьмом небе от счастья. Ее Ле онид всем подружкам на зависть ничем огорчать ее не мог. Просто не имел, по мнению Нины, для это го причин. Его рассказы о себе, о той службе, что он занят, Нина воспринимала как романтические исто рии, в которых Долг, Честь, Призвание были лишь необходимыми атрибутами ухаживания. То, что эти понятия встанут, в конце концов, между супругами, Нина не предполагала. Леонид медленно поднялся из-за стола, вышел в прихожую. Поглядел на объемистый пакет, который скрывал мягкие формы медведя подарка дочке. Подошел к нему, аккуратно, за кончики, взял в руки, постоял. После сказанного Ниной он никак не мог решить, что сегодня с этим медведем делать? Оста ваться на ночлег он здесь не мог и, в то же время, не увидеть глаз своей дочери, не вручить ей такого симпатягу, тоже для него было больно. Он четыре месяца ждал этой встречи. Наконец, Леонид принял решение. Он просто оставит подарок в комнате. Там, за дверью, где уже спит его Маринка кузнечик женского рода. А гла за? Что ж, он и так представлял их себе каждый ве чер, когда закрывал свои. Светящаяся искорками радость в любимом человечке, неосознанная нужда друг в друге что еще им было нужно? А будить Ма ринку сейчас это скандал, которым Леонид уж точ но не хотел омрачать встречу... Тихонечко, чтобы не сильно шуршать, Леонид за нес и поставил в комнату подарок. Там, на кроватке лежало существо, которое хотелось затискать в своих объятиях, наслаждаясь ответной теплотой, выража ющейся через довольное брыкание, визжание и ко лочение крепкими ладошками по надежной папки ной спине, за которой ничего не страшно... Из комнаты выходи, быстро и по возможности твердо прозвучало у него за спиной. Леонид выпрямился и только тут заметил, что на ИХ кровати лежал кто-то... Этот «кто-то» явно не спал, но предпочитал делать вид, что спит. У Леонида стало стремительно закипать внутри, но когда кипение поднялось, готовое вырваться на ружу, оно вдруг оторопело вляпалось в сковавший горло стылый ком... Леонид вспомнил, что офици ально, оказывается, они уже в разводе в этом бестолковом порождении цивилизации, которое при желании можно купить за деньги, и силы медленно стали покидать его напрягшиеся, было, мышцы. Он вспомнил и их с Ниной давнишний разговор, и другой, гораздо свежее перед длительной коман дировкой, из которой вернулся сегодня. По сути, это был скандал. Нина устроила истерику по всем правилам: сначала звучали реплики с вызовом, за тем, получив ожидаемые ответы, полились широкой рекой обвинения. «У всех мужья как мужья дома сидят! Ну, в крайнем случае, рыбалка или баня... А ты уезжаешь на месяцы, а то и на полгода и вообще не известно вернешься или нет... Эгоист! Тебе такая жизнь по нраву, а о нас ты подумал?! Я не вижу мужа, а ребенок отца!». Леонид молча слушал, обвинения не отвергал, но про себя, отмечая пустопорожность таких выяснений, проговорил: «Во всем ты, Нина, права... Кроме одного: пока меня не бывало дома ты должна быть ребенку и матерью и отцом! Такова доля жены боевого офицера. И как же я не разгля дел в тебе слабину в этом вопросе?! Сам виноват!». Закончился этот скандал второй за их совместную жизнь угрозой развода, причем, уже без необходимости участия Леонида в этом деле. Так и знай, я решу этот вопрос без тебя! долго звучала эта реплика у него в ушах... Наконец, Леонид нашел в себе силы развернуться и выйти в прихожую мимо вжавшейся в стену своей бывшей. «А может, никогда и не бывшей?» поду малось ему. Молча, снял свои вещи с вешалки, под нял с пола увесистую дорожную сумку и, оборвав на чавшееся плетение череды хозяйственно-бытовых мыслей: «надо бы вешалку заменить, а рядом тум бу приладить...», вышел в прохладное ночное нутро подъезда. И угас выпитый последним часом день; и зашло за лес солнце, освещая небо узкой прощальной по лосой; И после зимы наступит весна; и расцветут травы и деревья; и умножится в потомстве всё живое на Земле; и умрёт; и снова родится. Вечный жизненный Цикл не прекратится. Происходит это вот уже много миллионов лет. Потому что у Бога один день может быть и как тысяча, и как целый миллиард. Так было во все времена. И так будет. До тех пор, пока нас, грешных, терпит Господь. 10

11 7 Заходи! заспанный человек в явно наскоро на тянутых спортивных брюках отошел в сторону, про пуская Леонида к себе в квартиру. Никаких других слов произнесено не было, как будто происходившее явилось плодом достигнутых ранее договоренностей. На самом же деле все было наоборот. Еще час назад у Леонида и в мыслях не могло возникнуть идти к кому-то в гости. Тем более сейчас, посреди ночи. Ведь он ехал домой, к люби мым жене и дочке, а получилось все совсем не так... Когда он вышел после разговора с Ниной из сво его подъезда, то первое, что сделал просто немно го постоял, чтобы прийти в хоть какое-то подобие нормы. Примирив внутри себя две стихии, подумал, что все равно надо где-то переночевать, после чего и отправился пешком в эту квартиру, известив ее оби тателей о своем приходе лишь непосредственным звонком в дверь. Леонид вошел, поставил сумку, разделся и про шел вымыть руки, как делал это всегда по приходу домой. Еда в холодильнике, выпивка в баре. Оля сейчас постелет в гостиной. Я, с твоего позволения спать. Вставать рано. Если что буди. Бывай! мужчина поднял руку, показав широкую и крепкую ладонь жест открытой дружбы. Это и был друг, и только после командир. Несколько лет назад, в одной из пе редряг, Леонид выволок своего командира на себе. Тогда он мог бы этого и не делать никто не осудил бы... Но, уже прозвучавшие человеческие качества, оказали в той ситуации совсем другое действие, не жели они вызывали в семье Леонида. Не мог он по ступить иначе, кроме как кинуться в замкнутое про странство бункера, где только что прогремел взрыв, найти и вцепиться в прошитое насквозь осколками тело командира, таща его на себе среди разорванных в клочья тел товарищей. И если б отступил, то это был бы уже не Леонид, а кто-то еще жалкий, с чер ным пятном во всю свою душу человек. Леонид спас своего командира и тот в долгу не остался. Зная, что Леонид со своей семьей ютится в общежитии и немало страдает от этого, разменял свою, доставшуюся по наследству четырехкомнат ную жилплощадь, на две поменьше так, чтобы выкроить Леонидовой семье однушку. Это оказался оптимальный вариант для всех. Командир за свое спасение отдал бы и больше да Леонид просто не принял бы. Он и от этого пытался отказаться, но ко мандир, будучи не плохим психологом, так грамотно надавил на «нужные кнопки» в окружении Леони да, что тот за какие то полгода сдался под натиском «неопровержимых аргументов» найденных его ко мандиром, женами обоих мужчин и сослуживцами. Жены Нина и Ольга, об этом нужно сказать от дельно, подругами за все время знакомства так и не стали, но по сложившимся обстоятельствам поддер живали дружеские отношения между собой. Скорее, благодаря Ольге жене командира, которая выстраивала между ними некое подобие дружбы семьями. Совместные праздники, походы с детьми в кино, вы езды на шашлыки... Командир Леонида видел и понимал, что про исходит в семье его подчиненного, но как человек мудрый, со своими советами не лез, в то же время, помогал всем, чем только было возможно. Поэтому, когда раздался ночной звонок в его дверь, командир, увидев Леонида, ничему не удивился, а лишь впустил пришедшего, предоставив ему полную свободу дей ствий, плюс все, в чем может нуждаться пришедший в ночи человек. Леонид интуитивно чувствовал это, потому и по шел не к кому-нибудь, а к своему товарищу, перед которым чувствовал себя в необъяснимом долгу. Точнее не так: что это был за долг, он для себя давно объяснил, но до конца принять произошедшее так и не смог, хотя и пытался не раз довести рассуждения на эту тему до логического конца. Пускаясь вновь и вновь в размышления на эту тему, Леонид уже при вычно доходил до определенной в них точки и оста навливался в ней, не имея пищи для дальнейшей работы ума: все факты и логические соединения стояли на своих местах, пустот, вроде, нигде видно не было. Но все равно Леонида не устраивал препод несенный ему вывод о благодарности командира за спасенную жизнь. Внутренний конфликт в Леониде, как это ни ба нально, порождал «просто выполненный долг». Бросившись тогда в злополучный бункер, первым найденным и подающим хоть малейшую надежду на выживание оказался командир. Леонид не смотрел на чины или на имена только на состояние тел, ма шинально определяя: кого еще можно спасти, а кого уже нет. Унести мог только одного. У троих, как гово рят, оказались «повреждения не совместимые с жиз нью». Одно тело, не смотря на это, было еще живо: на поверхности разверстой взрывом груди продолжало пульсировать окровавленное, обреченное на смерть сердце... Если бы в бункере более-менее целым ока зался не командир, Леонид спас бы другого. Но по пался именно он. Просто повезло. И вдруг такая крупная благодарность, которую, и Леонид искренне так считал, он совершенно не заслужил! Тогда, среди их группы случились потери среди ушедших вперед ребят, а он выжил лишь потому, что остался позади. И потом, когда отступали, выжил, помогая выжить другому... А тут награда. За что? Нет, он совершен но ее не заслужил... А тех ребят, что погибли, их-то как отблагодарить?! Ведь это их нужно награждать! Посмертно... И если материально, то оставшимся без кормильца семьям, матерям нужно помогать, а уж никак не ему живому и здоровому! И каждый раз, доходя в своих рассуждениях до этой точки, Леонид начинал злиться на себя, что поддался на уговоры... 8 Девятилетняя Марина настороженно встретила Бориса. И, несмотря на все его усилия и подарки не шла на контакт, почти демонстративно показывая отчуждение. Шло время, но дружеские отношения между ними так и не складывались. А Леонид, как только оказывался дома, звонил, спрашивал, чем помочь, и порывался приехать вся кий раз к дочке, как только чувствовал слабину в го лосе Нины. С дочкой гуляли один час и один раз в месяц, именно это условие, как грозный ультима тум поставила Нина, ревностно следя за его испол нением. Бориса, с которым Нина расписалась, такое по ложение дел стало напрягать. Начались разборки, нудные споры о поведении Марины и Леонида. И однажды он раздраженно выпалил: Надоел этот твой вояка Лёнька. Достал. Вот уже где он у меня, Борис провел ладонью по горлу, И Маринка к нему льнет, меня в упор не видит... нервно закурил, стряхивая пепел прямо на паркет, совершенно этого не замечая. Уже громче добавил, обратившись к Нине всем телом и взяв её за руки: Нина, давай махнем в Америку. Я там связи на ладил. А чтобы твой не тащился за Маринкой в Шта ты, скажешь, что она, он запнулся, но продолжил, что она... В общем... Умерла. Да ты, Борь, в своем уме?! всплеснула руками Нина, как же можно пойти на такое? Можно. И нужно, уже окрепшим, безо всякого волнения, но даже с металлическими нотками в го лосе закончил Борис. Я не смогу, произнесла Нина, теребя накину тый на плечи шерстяной платок, Ты что, сдурел?! Я своему ребенку не враг, и даже лгать о Маринки ной смерти не буду! Нина осеклась, Еще и правда накличем... притихшим голосом закончила она. Ты сделаешь это, приступил к ней Борис ещё ближе, Если любишь и если хочешь быть со мной! Увидев неподдельный материнский испуг в гла зах, добавил: Я не тороплю. Думай, желваки всё же играли на его скулах, Но не бесконечно. Кто сейчас в Борисе говорил, он и сам не знал: то ли ревнующий мужчина, то ли решающий судьбу большого куша бизнесмен, а может и еще кто... Не знала этого и Нина. Она смотрела на своего нового мужа так, как будто видела его впервые. И как знать, если увидела б его таким раньше, то вышла бы за него или нет неизвестно... А Борис заговорил вновь, да так, что казалось, кто-то другой за его остекленевшими глазами смо трел на зажатую в угол женщину: А то я сам все устрою, каким-то шипящим го лосом, от которого у Нины все похолодело внутри, сказал Борис. Нина потеряла покой. У неё перед глазами стоял Борис и воз- 11

12 никшая перемена в его поведении бес покоила Нину не меньше того вечернего, «стеклян ного» как она его называла, разговора. Борис стал суетлив, часто прятал глаза, и было по всему видно, что он что-то задумал. От этого напряжения Нина никак не могла определиться, что сказать Леониду. Может, помощи попросить? Наконец, новый муж сообщил, что у него всё гото во для оформления документов на визу в Америку. Вопрос должен решиться довольно скоро, хоть и не легко было всё устроить. Нина робко поинтересова лась: А как быть с Мариной? Борис, как будто ждал этого вопроса и с вновь ис пугавшим Нину злорадством процедил: Скоро узнаешь Нина склонялась обратиться за помощью к Ле ониду, не смотря на разрушенные ею же самой от ношения между ними. Речь шла о безопасности их дочери, и кто как не Леонид мог помочь в решении столь серьезного вопроса. «А может вообще Маринку отцу оставить? Она его любит, им будет хорошо вдвоем...» так думала Нина, и мысли эти разры вали нечто внутри нее. Даже радостная перспектива уехать в столь вожделенную Америку не могла заглу шить эту рвущую боль. Марина. Дочка. Нина вспомнила, как росла сама без отца. Мать, выкладываясь на полную катушку ради дочери, старалась, чтобы та ни в чем не нужда лась. Хоть и жили на селе, где мать работала дояр кой в совхозе, но самые лучшие игрушки и красивые платьица из сельпо были у Нины. Она очень хорошо помнила чувство превосходства над подружками. Сначала в детском садике, потом во дворе местного клуба, а потом в клубном кинотеатре и на танцах, где все мальчишки только за ней и бегали. Но Нина была не про них. В душе застрял взгляд и комплимент од ного маминого гостя, который мягко, но очень веско и проникновенно поздравил Ниночку с пятнадцати летием... После того поздравления сверстникам в де вичьем сердце места не было и Нина твердо решила выйти замуж только за «состоявшегося» мужчину. Мать Нины, уловив пробежавшую искорку между ее гостем и дочерью, поспешила убрать из своей жизни источник возможных неприятностей и осталась одна воспитывать почти уже взрослую дочь. Но Нина была уже не одна. Если некоторые из ее подружек ждали своего принца на белом коне, то в Нининой жизни уже появился тот, кого предстояло найти ей самой. Именно схожесть с маминым гостем и сделала неиз бежным их с Леонидом союз. Но, увы, на внешнем сходстве с девичьими мечтами жизнь не построишь. И дочка, рожденная только потому, что «так получилось», не пробудила в душе Нины никаких новых для ее души чувств. Привязанность была, но она не перебивала яркого роя не связанных с детьми жела ний. И вот сейчас вопрос встал ребром: кто для неё Маринка? Просто через неё появившийся на свет человечек или Дочь неотъемлемая Нинина часть, плоть и кровь Обратиться к Леониду не успела. Значит так, сказал вечером Борис, С Мари ной я вопрос уладил, можешь не переживать! И во яке твоему есть что сказать! Борис ходил по квартире, потирая ладони. Было по всему видно, что причиной его злой радости было окончание какого-то дела, и теперь он предвкушал дальнейшее, явно для себя благоприятное развитие событий. За Марину не переживай. Я её пристроил, он хихикнул. С ней всё в порядке? чуть ли не в крик выдо хнула Нина. Да не переживай ты, дурёха! Через неделю в Америке будем! А Лёньке твоему позвони и отправь его на кладбище в Ольховку. У Нины подкосились ноги и она скошенной тра вой рухнула на пол. Борис подбежал, подхватил и усадил вялое тело жены на стул. Дав успокоитель ного, перенёс её на кровать и укрыл одеялом. Нина уснула. (продолжение следует) 12

13 Ябашбам Золотоград В грот проникал направленный луч света, преломляясь в зелёном камне, он распространялся по всему помещению, граду строений и статуй из золота, покрытых письменами, рисунками, знаками. Шпик напряг память, стараясь вспомнить, как сюда попал? Вместо ответа тревога, порождаемая осязаемым мраком, обитающим в зданиях с одним овальным отверстием. Тьма поглощала освещение, стремясь скрыть оно: непознанное, необъяснимое и притягательное. Путь к насыщению для вечной ночи преграждали статуи, двуликие стражи с головой змея-сокола. Змей тверди ограждал от входящих, взывая к мудрости и пробуждая древний страх. Сокол же первозданного слова сдерживал тварей мглы. Набравшись мужества, Шпик двинулся навстречу ужасу. В сей миг деяния звук наполнил всё. Пространство задребезжало, став растворяться, проваливая осознанность в небытие. Очнувшись в холодном поту от сигнала телефонного аппарата, Шпик отдался безразличию, сквозь пустоту придя в себя. После начала им исполнения задания по поиску Профессора, его вновь начали посещать ясные сны, изматывая нервы, уменьшая силы. Вымысел и реальность слились в одно. 13

14 14 ДВЕ ВЫСОТЫ «Твоя судьба - на гранях мира не снисходить, а возвышать» А. Фет Из века век стремились люди Познать величье высоты И рушились людские судьбы, Честолюбивые мечты В земле покой свой находили. На место падших приходили Другие храбрые мужи. И снова их встречали горы Шуршаньем каменных лавин, А шапки снежные вершин Туман скрывал. Людские взоры С надеждой устремлялись вверх, И сердце верило в успех. Но горы что! Они частицы Земли пленённой высотой, Как купол неба голубой, Её охваченный десницей, Что одолеть из века в век Пытался храбрый человек. Но всем казалось навсегда Ты неприступна, высота. Морей бескрайние равнины Не замечал взор гордый твой. Не шли в сравнение с тобой Их вечно тёмные глубины Но гордость, видимо, в гордыню Незримо перешла твоя, И ты царицей возомнила Одну себя. Одну себя. А за порок библейский этот Тебя всевышний наказал Как вдохновение поэту, Он крылья человеку дал. И тот, поверив в свои силы, Поднялся в небо, как Икар, Презрев холодный мрак могилы, Песок Луны рукой достал, И вот уже который год Он корабли к созвездьям шлёт. 2 Но мир земной не одинокий, Есть мир иной, который в нас, И в нём, то близком, то далёком, Ты всё же царствуешь сейчас. И как бы ни были на деле Порывы наши хороши Постичь тебя мы не сумели О, высота, людской души. Писались мудрые трактаты, Стихи слагались о тебе И поднимались в бой солдаты С тобою вместе на войне. Достичь желая идеала, Мы в мыслях мерили тебя, А ты пленяла нас собой О, глубина души людской, И вот однажды, случай первый, Явился старец мне во сне. Он объяснить пытался мне Причины зависти безмерной, Что злобу движет у людей, Как подлости они своей При всех стыдятся лицемерно И как предательство одних Ведёт к бессмертию других. Но я прервал его: «Перун, Невидимые нити струн Людской загадочной души Ты знаешь все, но мне скажи, Кому при жизни суждено Постичь величие её?» И мне ответ держал старик, Как подобает, напрямик: «Свои пороки подавляя, Её тот сможет покорить, Кто над собой не возвышаясь, Рукой Христа не прикрываясь, К страдальцам будет снисходить» 2008 ПЛОТИНА В.М. Молчанову Железный мост и мерный шум воды Струёю пенною летящей из-под льда, Что снегом запорошен и следы Кого-то там виднеются едва. По берегам означенной реки Высокие желтеют хохолки: Сухой слегка шуршащею стеной Застыл камыш над хладною водой, Что подо льдом заснеженным течёт И волны к морю дальнему несёт. Так наша жизнь: то, как поток воды, Шумит в объятьях бешеных страстей, То вдруг затихнет и, как камыши, Засохнет в горе участи своей. Из памяти у нас, как на снегу, Со временем стираются следы, Фамилии, события уйдут, Останутся лишь образы одни. А равнодушье, словно белый снег, Покроет лёд холодных наших чувств И камышом там совесть зашуршит Тихонько повторяя: «Ну и пусть» Затем подобно ограждениям моста Духовная окружит пустота. Но всё проходит. В глубине души, Как подо льдом текущая вода, Вдруг заблестят прозрачные струи Потерянного некогда стыда. Так ручейки, сходясь по одному, Сливаются в обычную реку. Но, превратившись в пенистый поток, Желаний, планов, творческих идей, Она плотину равнодушия прорвёт Всей силой необъятною своей. И случай снова примет нас в игру, Судьёй оставив каждому судьбу РАЗДУМЬЯ НОЧЬЮ У ОКНА Правит свой бал нынче зимняя вьюга, Вальсом проходит по спящим лесам, Пляшет мазурку с метелью-подругой По занесённым снегами полям, Полькой резвится по зимней дороге, Вместе с кустами выводит фокстрот И, как медведь, что разбужен в берлоге, В трубах печных свою песню поёт. 2 В доме тепло. Раскалённая печка На пол бросает взгляды огня. Стол у окна. На столе стоит свечка, Ровно горит и глядит на меня. Что ты глядишь мой сосед, молчаливо, Редко мигая, пускаешь дымок? Слышишь, как тихо поёт сиротливо Где-то в углу пробудившись, сверчок? Место тебе у окошка досталось, Мир озарять желтоватым лицом. Может, помочь тебе самую малость, Взять потушить, чтобы больше осталось Воска пчелиного в теле твоём? Или оставить мне эту затею Дать догореть тебе, друг, до конца, Чтобы ценою ты жизни своею, Сумрак ночной у окошка развеяв, Скуку и грусть отогнал от лица. Вот он вопрос философии вечный: Быть иль не быть, обезглавить, простить. В войнах страстей и борьбе бесконечной Люди пытались веками решить. Сколько трактатов написано ими, Сломанных судеб, великих имён! Только на деле решает всё ныне Страж человека естественный сон. Вот подчиняясь его повеленью, Тянется медленно к другу рука. Раз и не стало с её изволенья Жёлтой головки свечи огонька. 3 Трудно порой философcкие мысли В рамки загнать, подчиняя закону, Нет головы - есть продление жизни Лишь потому, что сон нужен другому. 2008

docplayer.ru

---

Смотрите также

• 
  Флебология журнал архив
• 
  Риск журнал альпинизм
• 
  Кашарель живой журнал
• 
  Заблокирован живой журнал
• 
  Журнал hortus botanicus
• 
  Живой журнал заблокирован
• 
  Живой журнал airguide
• 
  Ванька встанька журнал
• 
  Журнал сноб психология
• 
  Snc журнал вакансии
• 
  Журнал вестник вко