инга ильм+дмитрий марьянов. Ом журнал инга ильм

Личная жизнь - Инга Ильм

Инга Ильм сейчас. Личный архив.

Всё, что вы хотели узнать обо мне, но никак не могли спросить. Моя биография, моя география и личная жизнь. 

Не так давно я давала интервью для телевидения, и девушка-журналистка задала мне вопрос: «Чем вы сейчас занимаетесь? Вот говорите: историей искусств, вы историк архитектуры, – что за профессия такая?» Я ответила: «Моя работа теперь состоит в том, чтобы гулять, смотреть, читать и думать. И если первые четыре условия исполнены верно, то тогда нужно ещё и писать». Юное создание понимающе кивнуло и даже сделало какие-то пометки у себя в блокнотике. Когда ответы на все вопросы были получены, журналистка сказала: «А теперь оператору нужно сделать «перебивки» (так на телевидении называется видеоряд, который иллюстрирует слова героя). Нужно показать вас за работой». Я улыбнулась: «Нет ничего проще. Мы сейчас выйдем на улицу, и я продемонстрирую». Девушка посмотрела на меня с недоумением. «Вы шутите! Гулять по городу и по сторонам смотреть – это что, работа?» Она мне не поверила.

Хотите – верьте, хотите – нет, но это именно так. Историк искусств, как любой другой исследователь, бо́льшую часть своего времени проводит в наблюдениях, а затем занимается расшифровкой увиденного. Ведь искусство – это один из способов передачи информации, это язык, понимание которого мы с каждом годом всё более и более утрачиваем, проживая свои дни в период его упадка. Так, сегодня уже практически не существует архитектуры, в основном строительство. Но ведь именно в искусстве (и в архитектуре в частности), на протяжении веков как в зеркале отражались духовные ориентиры человечества, и не просто отражались – обретали материальную форму. И задача учёного сегодня если не сохранить, то хотя бы зафиксировать те смыслы, те идейные устремления, которые отличали каждую из эпох. А для этого существует лишь одно средство – смотреть, читать и думать. И как ни удивительно, но такая профессия тоже есть. И она невероятно увлекательна!

Инга Ильм. Фото: личный архив. 1972.

Инга Валерьевна Ильм. Родилась 22 декабря 1971 года в городе Ленинграде. И первым жилищем стал крохотный флигель на берегу Фонтанки, наискосок от одного из старейших зданий города – резиденции Петра Великого, так называемого Летнего дворца.

То далёкое время живёт во мне короткими, яркими, почти ослепительными вспышками.

Вот дорога домой из гостей. Вот мои красные крошечные резиновые ботики шагают куда-то по тёмному асфальту, а рядом бежит неровная тень и я стараюсь наступить на неё. И с одной стороны мерный, тяжелый руст цоколя здания, а с другой – ворочается в своём русле свинцовая река. Ветер. Сильный! Сколько мне? Почему осталось именно это?

Дома я люблю залезать на широкий подоконник и смотреть вниз – на Фонтанку. Но это запрещённый манёвр. За эту провинность усаживают за кухонный стол к моей старенькой беленькой прапрабабушке, в вечном чёрном строгом платье, украшенном древней камеей, и она тонким голоском читает мне дореволюционные стишки по памяти: «А, попалась, птичка, стой! Не уйдёшь из сети…»

Больше всего мне нравилось гулять. Каждый день ходили в Летний сад. Этот сад для меня как награда – большой и красивый. Хорошо помнится его простота. Всего три аллеи. Мне нравилась срединная, утопающая в густой тени вековых деревьев. Она была украшена скульптурами. Блистательное окружение! Моя жизнь началась там – среди величественных богов и героев. В задумчивости замирала я возле них: Аполлон, Рок, Аврора, Слава, Искренность, Немезида и Милосердие, Истина и Архитектура, Аристотель и Август… Только далёкий окрик мог побудить меня сбросить недетскую задумчивость и устремиться к миру живых. Мне следовало чинно шествовать к памятнику Крылова – таков был привычный маршрут. Но самой прекрасной аллеей для меня так и осталась тихая, пустынная дорожка, параллельная реке. Ритм решётки её набережной, её уединённость и дома напротив, где, по соседству с бывшим Императорским училищем, среди чужих квадратиков окон светилось и моё окно…

Город жил во мне, звучал во мне молитвой. Мой сад. Моё просторное Марсово поле. Жёлтое здание старого цирка. Страшный Михайловский замок. Дворцовая. Величественный Зимний. Нужно было просто смотреть. Вбирать. Вокруг жила История. Ею можно было дышать. Ей нужно было просто открыть свое сердце.

Ленинград. Вид на площадь Островского. Екатерининский сквер или Катькин садик. Архитектор К. Росси (1775-1849). Фотография середины ХХ в.

Питер. Изящный и благородный. Насмешливый и строгий. Город с непогрешимым вкусом. И как царственна его власть! Но наделён он и тайным тщеславием: не всякому откроет своё истинное лицо, не всякому улыбнётся приветно, оттого многим известен унылым, серым, печальным, истерзанным дождём. Но избранному – полыхнет куполами соборов, раскидает облака к морскому закату, поднимет лёд на Неве и измучает белой ночью. Полюбив – его не забудешь…

Моя биография неразрывно связана с родным городом. Не так часто теперь там бываю, зато это единственное место, где всё так же – неизменно, на протяжении всей своей жизни – я желаю и желаю бывать. В студенчестве я умудрялась возвращаться к нему чуть ли не каждые выходные. Побыть. Я любила болтаться по дорогим с детства местам совсем одна. Проходила привычные маршруты вновь и вновь, кругами. Словно колдовала. И зову его «мой первый учитель» – не случайно. Это он подарил мне чувство прекрасного, то чувство, без которого немыслима профессия историка искусств. И, конечно же, не случайно я занимаюсь архитектурой XVIII века – я ею воспитана.

Инга Ильм. Фото: личный архив. 1981.

Я когда была совсем маленькой – я ведь почти сразу решила, что стану учёным. Потому что у них есть кабинет и книжки. Они целыми днями могут читать, и их никто не отвлекает. Мне едва исполнилось шесть, когда я соорудила свой первый «кабинет». Дело было на даче, где наша семья обычно проводила лето. И вот я заглянула на веранду, забралась на чердак, недолго пряталась под крылечком, потом посидела на крышах бани и ящика для колобашек. И, наконец, выбрала большую террасу на втором этаже – уютную площадку над садом, окружённую стройными, светлыми стволами сосен. Я раздобыла старый обеденный стол, который придвинула вплотную к стене дома – под козырек, нашла деревянный раскладной стул, а перед собой на стену повесила большой календарь с видом города. Притащила сюда из шкафов свои книжки и, под шум ласкового ветерка в кронах высоких деревьев, читала и размышляла.

Так продолжалось до тех пор, пока мой «кабинет» не оказался обнаружен. Родители полюбили моё местечко и стали вытаскивать рабочий стол на середину балкона – пить за ним чай, а потом и вовсе – купили шезлонги и переехали сюда загорать и болтать на послеобеденном солнышке. Как тут быть? Однако за время своих размышлений я успела прийти к некоторым выводам и следующим летом уже предприняла вполне разумные шаги – начала учить латынь по старому, завалявшемуся на чердаке учебнику, а также включила в свой круг чтения периодическую печать – «Наука и жизнь», «Химия и жизнь» (тут я, к сожалению, понимала только научно-фантастические рассказы, и – нужно отметить – у главного редактора этого издания был отменный литературный вкус). А первое, что оказалось в доступе для игры мысли между теорией и практикой, что было подвластно непосредственному наблюдению, – животные.

Часами я могла следить за муравейниками. За жизнью фауны в прудах и глубоких лужах. А в зарослях шиповника под двумя липами – а быть может, и в цоколе нашего дома – жили ежи. Скворечник над балконом облюбовали белки: выжили скворцов, забрались к ним в гнездо на зиму и остались навсегда. Пришлось искать для нового скворечника такое дерево, куда белки не добрались бы по гибким ветвям. Нашли. Так к нам вернулись ещё и скворцы. А когда косили траву в нижнем саду, обнаружили гнездо жаворонка. Я принесла тогда его домой и пыталась вывести из маленьких зеленоватых яичек хоть одно живое существо. Родители всё равно бы его бросили, потому что гнездовье потревожили люди. Я как раз прочла об этом, а ещё – незадолго до того – прочла статью об устройстве инкубатора… В конце концов, измучив взрослых головастиками в тазиках для стирки, жуками в спичечных коробках, бабочками, приколотыми к обоям, крысами на балконе, птицами в клетках и кроликами в кровати, я получила родительское благословение и в 1981 году поступила в юннатский кружок Дворца пионеров. Многолетние наблюдения и эксперименты я подытожила в своем первом докладе «О поведении личинки ручейника». А через три года стала победителем городской Олимпиады с работой «Поведение самца трёхиглой колюшки в брачный период». На следующем, и теперь всесоюзном, смотре я вышла победителем с полноценным исследованием «Типы высшей нервной деятельности лошадей». (Я ведь параллельно занималась ещё и конным спортом).

Так в тринадцать лет я впервые побывала, в качестве поощрения, на экскурсии в Ленинградском университете. Помню, как долго шла по очень длинному коридору параллельно набережной, вдоль Адмиралтейства, площадей и дворцов. Ведь мой город так придуман, чтобы красиво было с воды на него смотреть. И эта первая, полная удивлений прогулка вдоль Невы мне запомнилась навсегда. В Питере сами знаете какая погода – редко когда чинно пройдёшься вдоль беспокойных вод. То ветер, то дождь, то снег, а то и всё вместе. А тут можно было идти, не пригибая головы перед нашим сердитым северным морем, и смотреть по сторонам. А по сторонам!.. От окна тянулся такой же прекрасный вид – на книги. От потолка до пола все простенки между дверьми в аудитории были заполнены книгами. И временами, то здесь то там, тусклый свет вырисовывал оторвавшуюся от стены тень – скульптурный профиль одного из наших величайших. И я подумала тогда: «Да! Я хочу здесь учиться. Я хочу этой длинной дорогой каждый день идти к себе на факультет и заходить в старую гулкую аудиторию. Я хочу быть учёной!»

Инга Ильм. Фотопроба к кинофильму Приключения Петрова и Васечкина. 1981.

Но судьба распорядилась мною совершенно иначе. Вопреки всем моим устремлениям. Вместо того чтобы ходить в школу и заниматься наблюдениями, я снималась в кино. А потом – вместо того, чтобы поступить в университет и заниматься наукой, – я оказалась в театре и играла. Впрочем, в награду за своё упорство я получила самую сладкую – верхнюю  – вишенку с огромного и прекрасного слоёного пирога, который называется Жизнь.

Школа-студия МХАТ. Выпуск 1993 г. Курс Ю.И Ерёмина. Фото: В. Плотников. В верхнем ряду слева направо студенты: Елена Новикова; Денис Филимонов; Слава Кулаков; Олеся Дорошина; Андрей Сухов; наш педагог – народная артистка РСФСР, профессор — Алла Борисовна Покровская; Константин Похмелов; Екатерина Сибирякова. Сидят во втором ряду: режиссер-педагог заслуженный деятель культуры – Вячеслав Васильевич Долгачёв; лауреат Сталинской премии, народная артистка РСФСР – Кира Николаевна Головко; Инга Ильм; театральный режиссер, народный артист РСФСР, мастер курса – Юрий Иванович Еремин. На полу: Евгений Писарев, ныне художественный руководитель театра им. Пушкина.

Спустя десятилетия я поступила в университет (пусть в московский) и занялась наукой (пусть историей). Но когда мне исполнилось сорок, я ещё раз всё-таки прошла по тому коридору. И по полному на то праву – я шла в Петровский зал с научным докладом.

Инга Ильм. Личный архив. Исторический факультет. Отделение истории и теории искусства. Выпуск 2013.

Питер не только мне учитель. Но ещё и защитник. Мне нравится так о нём думать. Поэтому, как только я узнала, что у меня будет ребёнок, я завершила все свои дела в Москве и поспешила в Санкт-Петербург. И здесь, что забавно – на берегу моей реки Фонтанки, правда ниже по течению, я прожила восемь месяцев и дала рождение своему сыну.

Инга Ильм с сыном. Петродворец. 2002.

Я приверженец так называемых «мягких родов». Сейчас вокруг такого подхода существует масса спекуляций, но мне повезло тогда прочесть труд замечательного французского врача, изначально хирурга, который работал в Алжире, Гвинее и который развернул европейскую акушерскую практику в сторону естественного рождения. Книга Мишеля Одена «Возрождённые роды» оказала непосредственное влияние на мою жизнь. Мой ребёнок появился на свет дома. Не могу сказать, что я склонна к оригинальности. Напротив, изложенные в этой книге идеи были, на мой взгляд, весьма рациональны и оттого захватили меня. Обнаружить похожее на описанное Оденом родильное отделение в России 90-х я не смогла, зато узнала о понятии «альтернативное акушерство», начала всё глубже и глубже погружаться в эту тему, пока не нашла круг людей, к которым и примкнула. Здесь я познакомилась со своей будущей акушеркой, в обязанности которой входило в первую очередь воспитание родителей. Наши встречи проходили два-три раза в неделю на протяжении семи месяцев и делились на теорию и практику.

Теоретические занятия включали в себя лекции и чтение специальной литературы. Анатомия, диетология, подробности физиологических процессов, отдельный курс по детским болезням. В конце каждой темы мы сдавали устный или письменный экзамен. Нам рассказывали и о раннем развитии, и о занятиях «динамикой» – гимнастикой для новорождённых. Много времени уделялось ознакомлению с различными системами воспитания. Что не менее важно – на практических занятиях мы встречали молодых мам, которые делились с нами опытом. Но главное в нашей «практике» было набрать достойную физическую форму – подготовить избалованный городской организм к серьёзному усилию и научиться технике дыхания, которая облегчает роды, потому что ни о каких обезболивающих здесь речь не шла. И ещё один день в неделю мы проводили в бассейне, что, безусловно, полезно во время беременности, но главное – мы учились «наныривать» своих будущих младенцев. Занятия и общение с такой акушеркой ведь не заканчиваются в час рождения. Напротив, она главный помощник и на первых порах жизни ребёнка.

Инга Ильм с сыном. Аппиева дорога. 2017.

Мой сын родился в воду, научился плавать раньше, чем ходить, до первого зуба питался только грудным молоком, не знал, что такое памперсы, и, благодаря методикам раннего развития, заговорил сразу на двух языках. Сейчас он свободно владеет шестью, помимо уже полузабытых со школы – латыни, древнегреческого и церковнославянского. Для меня, человека, который учил-учил, да так и не выучил толком английский, способности сына не просто предмет гордости, но доказательство правильно совершённого выбора.

Инга Ильм. Личный архив. 1991.

Со своим первым мужем и отцом моего сына – ирландским писателем, а на тот момент ещё и кинорежиссёром – я познакомилась в… родном городе. Мне тогда было девятнадцать. Вот уже два года как я жила и училась в Москве, на актёрском факультете школы-студии МХАТ.

Меня часто приглашали на кинопробы, но тут впервые позвонили со студии «Ленфильм» и пригласили на встречу с западной творческой группой. Это, конечно, особое чувство, когда едешь в свой родной город, как в чужой – исключительно по делу, – и останавливаешься в гостинице. Это теперь для актрисы нет ничего удивительного в том, чтобы жить в лучшем отеле города и встречаться с продюсером и режиссёром за завтраком. Но тогда – в далёком 1991 году, когда первое знакомство всегда проходило в крошечной, забитой бумагами, пыльной комнатёнке киностудии, с непременно грязным окном, когда драные стулья, прежде чем на них сесть, необходимо было освободить от сценариев и недоеденных бутербродов, когда со стен на тебя смотрели фотографии актёров, которые пробуются на роли в картине, и эта развесёлая, а иногда пугающая своим величием мозаика по своей неожиданности и разнообразию равнялась рисунку пятен на измученных обоях, сквозь которые проглядывал цемент стены, – вот тогда получить подобное приглашение от Иностранцев было воистину Великим Событием.

Итак, я ехала из Москвы в свой родной Петербург, и не просто на пробы. На встречу с кинопродюсером! Иностранцы! Завтрак! «Европейская»!!!

Санкт Петербург. Гранд-отель Европа. Фото после реконструкции. Конец ХХ.

В поезде я страшно волновалась и попыталась срочно научиться красить губы. Купленная в лихорадке отъезда (по совету подруги), импортная помада прыгала в руках, бежали за окном знакомые пейзажи, а я старалась выработать внутренний монолог к судьбоносной встрече: я взрослая, очень серьёзная драматическая актриса, я видела близко иностранцев, и не раз, а если мне хотят предложить роль в кино, то меня, конечно, для начала приглашают в шикарный ресторан. И чаще всего по утрам. Да-да! Но помада не слушалась, джинсы сидели как не надо, я снова и снова пыталась уложить растрёпанные волосы, в итоге решила, что мне пора уже подстричься, и легла спать.

Санкт Петербург. Обеденный зал отеля Европейская. Фото 1910.

В утренних сумерках я брела по перрону, растеряв остатки вчерашней уверенности на холодном ветру. А уж когда я приблизилась к величественному фасаду, то знала точно: я очень-очень маленькая и меня всё равно не отпустят с учёбы на съемки. И на самом деле я никогда не разговаривала ни с одним настоящим иностранцем, кроме Харви. Хоть он и мексиканец, но тоже учится в школе-студии МХАТ, и говорили-то мы всего лишь раз – поэтому совсем не считается. А ещё я никогда не была в «Европейской». Знаю точно, что это очень здорово, только вот не знаю, как себя вести в таких случаях. А вдруг мне просто не разрешат войти, что я буду делать тогда?

И если все эти беспокойства умножить на волнение перед первой встречей с режиссёром и на попытки предугадать, какую роль мне хотят предложить, а значит, с ходу попробовать ей соответствовать, то легко себе представить, что, когда большой и сытый швейцар распахнул высокую дверь, чтобы пропустить меня в Прекрасный Новый Мир, я так растерялась, что замерла на пороге. В кино в таких случаях обычно показывают человека, который в недоумении от обращения к его скромной персоне оглядывается по сторонам и, не обнаружив никого вокруг, спрашивает: «Это вы мне?».

Инга Ильм. Кадр из кинофильма «Чайка». 1990.

В конце концов я взяла себя в руки и сделала шаг в роскошную жизнь. Сияли люстры, длинный коридор с мраморным полом разбегался в разные стороны, помощи ждать было неоткуда, и тут мой пытливый взгляд уцепился за медную табличку с изысканной гравировкой. Неторопливо и очень тщательно я прочитала «р-е-с-т-о-р-а-н» и проделывала это упражнение до тех пор, пока изогнутые модерном буквы не перестали прыгать перед глазами. Теперь уже я смело зашагала по широкой лестнице, утопавшей в коврах. Я приняла окончательное решение ничему не удивляться: актриса я или нет? Конечно, к тому времени я уже бывала в достойных интерьерах. Но ведь никогда без сопровождения! И как я ни пыталась себя успокоить, всё же зал ресторана поразил меня головокружительной высотой потолка, навстречу зазвучали звуки арфы, которые, казалось, исходили из моего истерзанного сердца, а вокруг меня (той, у которой в пустом кошельке лежала «карточка покупателя» на приобретение унизительного количества мыла, водки и сахара в месяц) ломились столы, уставленные невероятными яствами – высокие вазы в начале зимы переполняли, свисая гигантскими кистями, заморские фрукты, на льду лежала икра и невероятное количество сортов рыбы и гадов морских, что отливали перламутром, мясная нарезка украшала стройными рядами зеркальные серебряные блюда, сыры уютно устроились в стеклянных домиках-шкафчиках, пухлыми боками отражали каждое моё движение котлы, в которых, судя по тонким ароматам, томились гастрономические сюрпризы, белоснежные скатерти, сверкающие приборы, изысканная сервировка и бесшумный сонм невозмутимых официантов…

Инга Ильм. Кадр из фильма «Лестница света». 1991.

Нет. Меня теперь ничто не удивляло. Скользнув равнодушным, почти презрительным взглядом по буржуинским яствам, я почувствовала себя героиней из романа Джеймса Чейза. Стоя в дверях и сжимая свой маленький воображаемый браунинг, я холодно оглядела зал и в ответ на приветливые улыбки двух симпатичных молодых людей, сухо кивнув, подошла к столу. Но опустилась на стул я уже почти в полуобморочном состоянии. Отважиться расхаживать по залу под оценивающими взглядами «творческой группы» я так и не решилась и на вопрос, что предпочитаю на завтрак, почему-то сообщила: «Геркулесовую кашу!» – которую вообще-то терпеть не могу. Не ела никогда! Даже в глубоком детстве умудрялась скармливать под столом собаке, но мне показалось, что это очень уместно сейчас прозвучало. Мама всегда говорила мне: «Все голливудские звёзды по утрам едят овсянку!». Поэтому перед лицом продюсера мне принесли её сейчас – целую противную порцию. Впрочем, есть мне хотелось меньше всего на свете. В ходе разговора я, конечно, пришла в себя: теперь у меня было дело, я должна была расположить к себе режиссёра и продюсера и получить эту роль, да вот хотя бы из принципа. Мне казалось это особенно важным, потому что воспользоваться помадой я так и не решилась. А ещё через два часа непринуждённой беседы я почувствовала себя настолько свободной от предрассудков, что, мило улыбнувшись, решила гордо прошествовать сквозь строй излишеств в дамскую комнату.

Кадр из фильма «Защитник». 1990.

Закрыв за собой дверь, я проверила в зеркале выражение на своём лице и нашла его удовлетворительным. Я всё могу! – подмигнула я себе. Окрылённая успешно сыгранной ролью глубокомысленной и несколько пресыщенной звезды, я постояла напротив кабинок и обнаружила, что одна из них гораздо просторнее другой.  «Гулять так гулять», – подумала я и выбрала себе ту, что размерами напоминала мою съёмную комнату. В восторге рассматривала я достижения человечества в заведении, куда ни один не может послать другого вместо себя. И, самодовольно перебирая в голове впечатления этого дня, вдруг обнаружила на уровне глаз удивительную кнопочку. «Чего только не придумают!» – подумала я и со светлой улыбкой, обращённой к технической мысли человечества, вдавила её в стену до упора…

Тут-то меня и долбануло по башке с огромной силой чем-то очень стальным и очень тяжёлым. Поручень для инвалидов был сработан на славу, а механизм его отлажен. С огромной шишкой и кровью в волосах выползла я к умывальнику. Хорошенько проматерившись, расплакалась. И потом, наверное полчаса, приводила себя в порядок. Так утвердилась в мысли, что расслабляться никогда нельзя: чем больше побед, тем меньше надо рассчитывать на везение…

Инга Ильм. Кадр из фильма «Лестница света». 1991.

Явившись за стол заплаканная и с мокрыми волосами, я обнаружила, что судьба моя решена – я получила роль в кинофильме. А через три года после окончания съёмок мы со сценаристом и режиссёром этого фильма – Джерардом Майклом МакКарти поженились. Он разыскал меня в Нью-Йорке, где я оказалась после окончания института, и привёз обратно в Петербург. (Спустя два года после нашей свадьбы в тот самый обеденный зал гостиницы «Европейская» состоится первый выход в свет нашего новорождённого сына.)

В моём городе у меня не осталось дома, но таковым с начала 90-х я считаю этот отель. В холлах и комнатах гостиницы «Европейская» разыгрывались многие картины моей жизни. И ведь до сих пор разыгрываются.

Я человек очень привязчивый. И, при всей моей независимости, больше всего мне нравится, когда рядом со мной есть тот, с кем я могу разделять каждый свой день, всякую мысль и идею. Я не справилась с бесконечными разлуками – с жизнью на три страны и четыре города. Но горжусь тем, что мы сумели построить с Джерардом Майклом такие отношения, которые, несмотря на наше расставание, до сегодняшнего дня остаются действительно дружескими.

Инга Ильм. Личный архив. Фото 2016.

Я люблю скорость. Люблю крутые развороты. Касается это не только вождения машины. И пусть в детстве и юности пируэты судьбы ввергали меня в лёгкий ступор. Вскоре я и сама овладела подобным навыком. Вот например: в 2001 году ушла из театра. Точнее, навсегда оставила актерскую профессию.

Инга Ильм. Фотоархив Московского драматического театра им. А.С. Пушкина. Сцена из спектакля «Антигона». Режиссер В. Агеев. 2001.

Мы только-только выпустили премьеру по пьесе Жана Ануя «Антигона», в которой я играла Хор. Иногда его еще называют Пролог. Изначально, в античности, появление хора на сцене указывало на высший жанр разворачивающегося перед зрителем действия – трагедию. Это был многоголосый персонаж из нескольких актёров, возглавляемых корифеем. В современном театре его представляет обычно один человек, и зачастую, в прямом смысле этого слова, Хор – ведущая роль. Жан Ануй написал для него потрясающие монологи, в духе истинной трагедии. Более того, режиссёр Владимир Агеев разрешил мне хулиганить. Я то соблазняла Креонта, то примеряла черные крылья, то курила сигары. И появлялась я не только в существующих у драматурга сценах, но были придуманы мои проходы с отрывками текстов из произведений моего любимого Генри Миллера. Так Хор раскрывал зрителю замысел спектакля. И вот тогда мне показалось, что это красиво: моя первая роль на сцене московского театра имени Пушкина была роль Хора (в дипломном спектакле по пьесе Шекспира «Ромео и Джульетта»), пусть же и последней моею ролью в репертуаре станет эта роль. И вот в театре, в котором я прослужила со студенчества, с 1989 года, меня трогательно проводили на «заслуженную пенсию», как забавно бы это ни звучало. Но ведь я существовала в профессии с одиннадцати, то есть к тому времени ровно двадцать лет…

Личный архив. 2016.

Театр, по сути, как монастырь: в нём служат и живёт он отдельной, подчинённой строгим внутренним законам жизнью. Теперь же передо мной открылся совершенно незнакомый, для всех такой обыкновенный мир. И я набросилась на него с жадностью, теперь мне тоже было нужно найти в нём своё место. Впрочем, пусть я ушла из профессии, но ведь не изменила искусству.

Мои друзья-актёры, с любопытством разглядывая меня, постоянно спрашивали: ты не скучаешь по театру? Конечно, без той власти, которую всякий исполнитель имеет над зрителем, живётся по-другому. Но нельзя сказать, что хуже. Да и вспоминается в первую очередь совсем другое – закулисье. Тайная жизнь. Уютная гримёрка, с плотной шторой, от которой в этой комнатёнке, пропахшей театральной пудрой и лаком для волос, всегда стоит вечер. Эта привычка – чем бы ты ни был занят, одним ухом слушать радиотрансляцию, то есть следить за тем, что происходит на сцене. Эти бесконечные коридоры, лестницы, переходы, скрытые дверки, бархатные занавеси, высокие зеркала, хлопоты реквизиторов, гримёров, костюмеров. И пыль, пыль, пыль, пыль. А ещё – любовь к кринолинам и страсть к смене образа.

Инга Ильм сейчас. Карнавал. Венеция. 2016.

Я ведь до сих пор не могу выйти из дома, пока не решу, кто я сегодня. Сельская барышня или Пьеро, викинг, хиппи, наездница, дама… Раз в году я утоляю привычку к перевоплощению с размахом. Я приезжаю на Карнавал в Венецию, в город, где каждый год – от Рождества и до первого дня поста, на протяжении столетий – всякому положено носить маску. И это ощущение всеобщего баловства, разгула фантазии, интриги и легкомысленности мне очень напоминает театр.

Давным-давно, в далёком царстве некотором государстве жила-была одна беспредельщица… Оглядываясь сейчас назад, я не могу по-другому определить тот образ жизни, который вела.

Инга Ильм для журнала ОМ. 1999. Фото: К. Белиловская.

То, что в сутках так мало времени, всегда печалило меня неимоверно, и мало было мне театра – бесконечных репетиций и практически ежедневного перформанса, мало было собственной программы о театре на канале ТВЦ, а значит, бесконечных текстов «на коленке», съёмок и ежедневных четырёх-, а то и шестичасовых смен монтажа, мало было мне и работы новостника на канале ВКТ, и работы диктора в кадре «Городских новостей», – маловато! Меня кружило по столице.

Ложилась я обычно около пяти утра, вернее падала, а в районе десяти ноль-ноль моя рука залезала в рукав, в тёмной передней. Стоя в коридоре, уже на выходе, определяя маршрут по телефону, я глотала обжигающий черный чай из своей любимой кружечки в судорожной попытке выстроить день – на репетицию или на съемку, на монтаж или на встречу…

В тот день я совсем не выспалась. В тот день я ужасно опаздывала. Я даже не успела полежать в ванне, врубив музыку на полную (а тогда это была обязательная для меня процедура), и ведь я даже не успела накраситься! Да-да, это было то самое страшное утро, которое обычно предвещает страшный день. И всё оттого, что я на неделю сбежала с сыном на Кипр, а как приехала – полночи зависала.

Кадр программы «Не верю». ТВЦ. Авторы и ведущие Инга Ильм и Дмитрий Марьянов. 2002.

Началось с того, что мы с артистом Димой Марьяновым, с которым вместе придумали театральную передачу «Не верю», встретились, чтобы срочно написать текст к нашей еженедельной программе. Ну а закончилось как всегда – застольем человек на пятнадцать, к которому под самый конец, уже в глубокой ночи, присоединился приличный такой молодой человек. Одноклассник моей подруги. Я таких, как он, никогда не жаловала, уж больно домашний. Да и сидели мы далеко друг от друга, даже словом не перебросились, но когда под утро пришло время всё-таки расходиться, он вдруг подходит ко мне и говорит: «А можно мне твой номер телефона?». Я только расхохоталась и по отработанной схеме показала на Димку: «Спросите у него». А у нас с Дмитрием Юрьевичем этот трюк был хорошо отработан. И ведь он меня никогда не сдавал! За всю нашу многолетнюю дружбу ни одному человеку мой телефон не дал. Кремень!

И вот в то памятное утро, злющая как собака, открываю я гараж, который снимала у соседа, залезаю в свою Ласточку, вставляю ключ в зажигание, и в этот самый неподходящий момент, – потому что гараж забит всякой ненужной ерундой этого соседа-Плюшкина и осторожно там надо очень, – звонит телефон. Замерев на доли секунды, я выбираю: скорость врубить или телефон брать? И ведь чую, что качусь назад, но все-таки поднимаю трубку, потому что даже не в теме, куда опаздываю. Знаю только – адски важный день у меня сегодня, поэтому вчера и прилетела. И кричу я: аллё! аллё! А… дальше вдруг бздынь… и начинается дооолгий такой и колючий дождик из серебряных мельчайших осколков, искорок. Я сначала даже ничего не поняла. Откуда снег? А потом оборачиваюсь – заднего стекла как не бывало, зато всё вокруг меня искрится и сияет. «Ну! – уже спокойнее говорю. – Кому чего от меня надо?» А незнакомый мужской голос из трубки: «Я увидеть тебя хочу». Вот наглец! «Это ещё кто?» – спрашиваю. А он в ответ: «Мы вчера познакомились, вот и думаю: а давай поехали сейчас в «Архангельское» – погуляем».

Ну и ну! Начнём сначала – откуда у него мой телефон? Что он сделал с моим Димкой?! Каким образом номер мой выманил? Не иначе как ввел в гипноз! Или в заложники взял? Я растерянно оглянулась вокруг и тут поняла: это всё. Не старт, но финиш. «Да, – сама себе вслух говорю, – мне сейчас только в Архангельское. Только Архангельского мне как раз и не хватает для полного счастья»… Ну правда – беда. Машину в таком виде нигде не оставишь, в салоне сто процентов очередь, да и стекло не так-то просто вставить, и ведь кроме меня по Москве так быстро ни один таксист не домчит, а я везде, я везде нужна! Весь мир обрушится, если меня сегодня не будет! Эх… Махнула я рукой и поехала с каким-то незнакомцем в «Архангельское». Он там охранника нашел, чтобы за машиной моей присматривал…

И гуляли мы там, и гуляли. Весь день прогуляли. Я даже в вечерний прямой эфир чуть не опоздала. Всё ходила и рассказывала ему, какая я молодец. И сколько я всего делаю, и сколько всего успеваю. Он был ко мне очень внимателен, а в конце концов спросил: «Слушай, а тебе всё это очень надо?». Я тогда остановилась, реально впервые обо всем этом задумалась и вдруг поняла, что совсем, ну совсем не надо ведь…

Инга Ильм. Личный архив. Фото: С. Михалевич. 2015.

Моя личная жизнь сегодня – это как после долгой пешей дороги, после преодоления бесконечных рек, ручьёв и горных перевалов, достигнуть, наконец, благословенного плато. Мне посчастливилось найти человека, с которым мы существуем в глубочайшем понимании. За многие годы не расстались и на день. И нам никогда не скучно вместе. Я с легкостью оставила прошлую жизнь позади. Актёрская карьера и семейная жизнь, на мой взгляд, понятия вообще несовместимые. Вот эта предельная занятость – ненормированный рабочий день, отсутствие понятия «выходные» (они-то как раз и есть самые занятые), ночные смены, гастроли, бесконечные «домашние репетиции» – вошедшее в привычку предельное эмоциональное состояние. А ещё: непоправимое горе после провала, невыносимое счастье от успеха, близкие партнёры, тайные поклонники – всё это, безусловно, расшатывает даже самые крепкие отношения.

Инга Ильм. Личный архив. 2017.

Мой муж – художник, декоратор, архитектор, дизайнер. Меня воспитывали питерские художники и тот подход, который они для меня обнаружили – эта созерцательность по отношению к миру и чёткие критерии по отношению к деятельности, это умение мыслить отстранённо, опираясь на концепции, это стремление к постоянному самосовершенствованию, – ещё в юности стали мне близки. И теперь, рядом с человеком, чья профессия – постигать внутреннюю суть вещей и изменять взгляд на них, я обрела гармонию. Мне радостно от того, что идём мы одной дорогой и что моё второе образование нередко помогает в его деятельности. Я стала ему по-настоящему полезна – могу предложить нужную ассоциацию или порекомендовать книгу, обратить его внимание на важную деталь, порассуждать о художественности, о достоинствах и недостатках идеи. И, как я люблю ему повторять, «у меня теперь есть документально подтвержденное право высказывать тебе свою критику».

 

 

ingailm.com

биография, личная и творческая жизнь актрисы

В начале восьмидесятых годов прошлого века на советских телеэкранах появился мюзикл про детей, определенно выпадавший из обоймы конформистских детских советских фильмов. То были две двухсерийные киноистории о похождениях Петрова, Васечкина и их первой любви – Маши Старцевой. Красивую отличницу в фильме сыграла Инга Ильм.

Детские мечты

Актриса родилась 22 декабря 1971 года в Ленинграде. Ее родители обожали шумные компании, жили, так сказать, открытым домом, куда приходила ленинградская творческая интеллигенция. Завсегдатаями этих «тусовок» были и актеры театра Ленсовета. Кто-то из них, любуясь Ингой, ее распахнутыми глазками в пушистых ресничках, посоветовал родителям отдать девочку в кино, и даже вызвался отвезти ее фото в Ленфильмовскую картотеку. Сама же Инга Ильм вовсе не мечтала о софитах и сцене, ей нравилась биология, и девочка хотела пойти по стопам своего отца, врача. Но у судьбы на ее счет были другие планы.

Счастье быть актрисой

Через шесть лет после того, как ее фотокарточка оказалась в архивах «Ленфильма», в квартире Ильмов раздался телефонный звонок. Девочке задали один вопрос: сколько ей сейчас лет. Узнав, что Инге – двенадцать, голос на том конце провода повеселел: оказалось, это то, что надо для съемок в новом детском телефильме. Так Инга Ильм оказалась в съемочной группе «Приключений Петрова и Васечкина». Снимал картину режиссер Владимир Алеников, набивший руку на веселых скетчах киножурнала «Ералаш». Шел 1983 год, время застоя, ленту, которая получилась озорной и динамичной, чуть было не запретили к показу за «непионерское поведение» героев. Но фильм вышел и имел ошеломительный успех. И сразу была отснята вторая, летняя часть искрометных авантюр непоседливых школьников - «Каникулы Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные». На роль отличницы Маши Старцевой, покорившей сердца неразлучных друзей, претендовала Настя Уланова, девочка, которая позже сыграла Анку в лагере, куда герои приехали на каникулы. Инга Ильм была утверждена на роль Маши благодаря единодушному выбору ее экранных приятелей Егора Дружинина и Димы Баркова, которые стали ей друзьями по жизни.

Проделки на съемочной площадке, обыкновенные и невероятные

Никогда не любившая отличников, Инга сыграла самую «отъявленную» паиньку, какую только можно себе представить. И учится она на пятерки, и все у нее блестяще получается, по сценарию она даже получила медаль за спасение утопающих. В реальной жизни Инга тоже не сидела без дела, она училась в танцевальной студии, ходила в кружок литераторов, была юннатом, занималась верховой ездой в школе Олимпийского резерва. В юном возрасте девочка выучила латынь, считая, что это должно быть частью образования каждого грамотного человека. Время первых в жизни съемок актриса вспоминает как сказку. Фильм делали в Одессе, вечерами юные артисты бегали на пирс, купались, ловили мидий и жарили их на костре. Конечно, ребята много трудились и многому научились, но была и масса хулиганских выходок. Инга Ильм сейчас с улыбкой вспоминает о том, как, стащив у пиротехников дымовую шашку, озорники устроили пожар, и о том, как, измазавшись «киношной» кровью, взятой у гримеров, ложились в людных местах и пугали прохожих. Однажды ребята начудили, наглухо закрывшись в танке Т-34. Выбрались они оттуда только благодаря сообразительности мальчишек.

Популярность у юных актеров была бешеная, но у нее была и обратная сторона. Детской психике трудно выдержать, когда тебя всюду узнают, тычут в тебя пальцами и завидуют. К тому же за два года, пока на экране была отличницей, Инга превратилась в двоечницу в своей настоящей школе.

Актерская карьера и личная жизнь

Дальнейшая биография Инги Ильм была определена. Закончив среднюю школу, девушка поступила в школу-студию МХАТ. В одном из интервью актриса призналась, что добивалась успеха исключительно «головой»: вместо 1-2 показов она делала по 16, размышляя о том, как может получиться тот или иной вариант. Дебютом студентки стала роль Нины в спектакле МХАТа им. Чехова «Маскарад». В годы учебы Инга много снималась в кино. Публике запомнились непредсказуемые образы в кинолентах «Ты есть», «Глаза», «Чайка», «Сонм белых княжон», «Лестница света». Последний из названных фильмов сделал в судьбе Инги новый поворот. Ленту снимал ирландский режиссер Джеральд Майкл Брайан Маккартни. Он был очарован хрупкой черноглазой актрисой. После съемок фильма они поженились. Своего сына Джейсона молодая мама, согласно модным методикам, родила дома, в воде.

Американские впечатления

В конце 1993 года молодая актриса Инга Ильм уехала в Америку изучать английский язык и овладевать театральным мастерством в институте театра и кино Ли Страсберга. Эту актерскую школу, кстати, в свое время окончили знаменитые Дастин Хоффман, Роберт Де Ниро, Анджелина Джоли. Если в пору учебы в школе-студии МХАТ Инге порой приходилось играть в карты на деньги, чтобы прокормиться, то теперь в Нью-Йорке ей предстояло поработать и парковщиком, и администратором.

Театр

Американский образ жизни, где все спланировано до мелочей на много лет вперед, скоро наскучил актрисе. Спустя год она вернулась на родину. Руководитель курса, у которого девушка училась в школе студии МХАТ, главный режиссер театра им. Пушкина Юрий Еремин, взял свою выпускницу в возглавляемый им театр. Здесь она сыграла княжну Мэри в спектакле «Зовите Печориным…» по пьесе Нины Садур, Гермию в постановке шекспировской пьесы «Сон в летнюю ночь», Машу в спектакле по повести Пушкина «Дубровский».

Вместе с однокурсником Евгением Писаревым они поставили великолепный спектакль по произведениям Сэлинджера, где Инга сыграла 4 роли в разных новеллах. В 2001 году актриса покинула подмостки.

Эра телевидения

В качестве телеведущей Инга работала с 1996 года, вела рейтинг «Горячей десятки» на РТР, трудилась на федеральном канале ТВЦ. С Дмитрием Марьяновым придумала и вела передачу о театре «Не верю!», для которой писала сценарии и выступала в качестве журналиста и режиссера. Затем Инга была ведущей на московском независимом канале ВКТ. На пике своей телекарьеры актриса решилась на фотосессию в стиле «ню». Откровенные фото Инги Ильм появились в «Плейбое» и в журнале «Ом». «Обнаженку» всенародно любимой отличнице Маше Старцевой не простили. Инга подверглась осуждению и была уволена. В телестудию актриса вернулась в 2006 году как ведущая викторины «Большие мозголомы» на канале РЕН-ТВ.

Литература и журналистика

Следующей ступенькой в биографии Инги Ильм стал издательский бизнес. В 2003 году вместе с мужем она открыла издательский дом FBI-press. В 2008 году молодая женщина издала свою книгу о Чарльзе Камероне, шотландском архитекторе, трудившемся при дворе Екатерины Второй. Годом позже актриса стала создателем и координатором независимой литературной премии «Неформат» для начинающих авторов.

Искусство и наука

В 2010 году Инга Валерьевна Ильм занялась научной деятельностью, приняв участие в конференции, посвященной провинциальным дворянским усадьбам. Стартом к этому стала учеба на историческом факультете МГУ, специализация художественная культура России первой половины восемнадцатого века.

Когда Ингу Ильм вновь и вновь спрашивают о Маше Старцевой из далеких 80-х, она вздыхает: образ этой девочки – ее «рок». Но для миллионов поклонников актрисы очевидно: она оказалась еще более одаренной, интересной и очаровательной, нежели ее экранная героиня из детства.

fb.ru

Юные актеры советского кино сегодня

Жизнь не стоит на месте. И те мальчики и девочки, которых мы помним по советским фильмам, уже давно превратились в тетенек и дяденек. Многие изменились так, что не узнать, других уже давно нет в живых…

Далее вы не только увидите, как выглядят сейчас бывшие дети-актеры из советского кино, но и узнаете интересную информацию об их настоящей жизни.

1. Дмитрий Барков и Егор Дружинин – Петров и Васечкин.

Дружинин окончил ЛГИТМиК. Работал в Ленинградском ТЮЗе. С супругой проживал в США. Сейчас он снова обитает в столице. Автор многих мюзиклов, постановщик балета, а также кинокартины «Дневной дозор». Автор концертных постановок. Является призером “Золотая маска”. Участвовал и готовил проект “Фабрика звезд”. Вел передачу “Золотой граммофон”. Работал над известным проектом “Танцы со звездами”. Занимается театральной постановкой “Всюду жизнь!”.

Барков одно время работал в Ленинграде на канале музыки. Играл эпизодические сюжеты в фильмах. Живет в городе на Неве. Организовал студийную киношколу “Киноостров”.

2. Инга Ильм – Маша Старцева.

В 90-е снялась в ню-фотосессии для мужского журнала, за что поплатилась работой на телевидении. Сейчас Инга – историк искусства. Живет в Петербурге.

3. Наталья Гусева – Алиса Селезнева.

Наталья снималась в кино только в школьные годы. Всего в ее фильмографии четыре картины: кроме «Гостьи…»: «Воля Вселенной», «Лиловый шар» и «Гонка века». После окончания школы стала вирусологом. Сегодня работает химиком-биологом в московской фирме. Есть дочь.

4. Марианна Ионесян – Юля Грибкова.

После школы поступила в МГУ на факультет философии, по окончании которого эмигрировала в США. В 1997 году в Техасском университете получила диплом магистра по управлению бизнесом. Сейчас Марианна носит фамилию Грей, живет в штате Вирджиния, где работает бизнес-консультантом.

5. Илья Наумов – Фима Королев.

В кино больше не снимался. Сейчас работает в строительном бизнесе. Исполнитель роли Коли Герасимова – Алексей Фомкин погиб в 1996-м году.

6. Сестры Кутеповы, Полина и Ксения – две лисы из семейства Ларсенов в фильме “Рыжий, честный, влюбленный”.

Полина в 1993 году окончила режиссёрский факультет ГИТИСа (мастерская Петра Фоменко). С 1993 года — актриса Московского театра «Мастерская П. Фоменко».

Ксения занималась в театральной студии и киношколе. Снималась в кино. В 1993 году окончила режиссёрский факультет, актёрское отделение ГИТИСа (мастерская Петра Фоменко). С 1993 года актриса Московского театра «Мастерская П. Фоменко».

Обе актрисы активно снимаются в кино и играют в театре.

7. Денис Зайцев – их младший брат, Людвиг Четырнадцатый.

В 1997 году Денис окончил Санкт-Петербургскую академию театрального искусства, курс Андрея Андреева. Ещё студентом играл на сцене ТЮЗа, а после окончания академии театрального искусства был зачислен в труппу Санкт-Петербургского театра комедии имени Н. П. Акимова. Снимался в рекламе, а также в фильмах «Зимняя вишня», «Зимняя вишня-3», «Бесноватые». Его наиболее известная «взрослая» роль – поручик Берг в сериале «Империя под ударом» в 2000 году.

8. Том Сойер – Федор Стуков.

Закончил высшее театральное училище имени Б. В. Щукина в 1993 году. Играл в театре «Верштадт» (Ганновер, Германия).  Был ведущим телепередач «Лего-го!», «До 16 и старше», «Мировые розыгрыши» (ведущий-профессор). Сегодня активно снимается в кино. Занялся режиссерской деятельностью, например выступил в качестве режиссера популярного сериала “Восьмидесятые”.

9. Виктор Перевалов – Иванушка из “Марьи-искусницы”.

Пока был маленьким — снимался часто. А когда возмужал, звать в кино перестали. После картины «Трактир на Пятницкой» практически исчез с экранов. Жил на маленькую пенсию. Лишь в конце 2000-х снова стал играть небольшие роли в сериалах. Умер в поезде летом 2010 года после съемок в фильме о забытых артистах.

10. Александр Лойе – Звезда Ералаша.

В 1993 году снимался в рекламе газированного напитка «Херши-кола». В 2004 был вторым режиссёром сериала “Слепой” совместно с актёром-режиссёром Сергеем Маховиковым.В 2005 году работал как режиссёр сериала “Слепой-2″ совместно с Валерием Пугашкиным. В 2006 году окончил Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина (художественный руководитель курса — Николай Николаевич Афонин). Активно снимается в кино.

11. Братья Торсуевы, Юрий и Владимир – Электроник и Сыроежкин.

Много лет занимались бизнесом, который, однако, у братьев не заладился. Владимир пошел работать в такси, Юрий уехал в Германию. Сейчас оба работают в Москве в различных компаниях. Предложений сниматься пока не получают.

12. Василий Скромный – хулиган Макар Гусев.

Актерскую карьеру одессит Василий делать не стал сознательно – поступил в мореходку и стал соответственно моряком.

13. Евгений Лившиц – Рыжиков из Электроника.

Окончил Институт музыки им. Шнитке, живет в Германии, играет в Дюссельдорфском симфоническом оркестре на ксилофоне, вибрафоне и маримбе.

14. Татьяна Проценко – Мальвина.

Закончила факультет киноведения во ВГИКе. Отказывается от всех предложений сняться в кино (роль Мальвины — единственная) или стать телеведущей: пишет стихи и растит дочь.

15. Дмитрий Иосифов – Буратино, Волчонок из “Красной Шапочки”.

Закончив школу, Дмитрий поступил во ВГИК, где учился на курсе Алексея Баталова. По окончании ВГИКа был распределён в Минск, где работал в Минском театре-студии киноактера. В то время он много снимался на разных киностудиях, но больше всего ролей им было сыграно в картинах студии «Ленфильм». Параллельно поступил на режиссёрское отделение и, как только его закончил, стал работать в рекламе, которая в этот момент активно развивалась. Позже у него появились телевизионные проекты и кино. На данный момент занимается режиссурой клипов, рекламных роликов и реалити-шоу.

16. Михаил Метёлкин -  “неуловимый мститель” Валерка Мещеряков.

Михаил Метелкин, закончив экономический факультет ВГИКа, в кино не остался, предпочтя работу на телевидении: в Главной редакции отдела информации АПН он работал директором документальных картин. Эти фильмы рассказывали о жизни в СССР и предназначались в основном для просмотра за рубежом. Однако вскоре этот отдел разогнали и всех его сотрудников приписали к Гостелерадио. Работа на новом месте показалась Метелкину малоинтересной, и он решил вновь вернуться в кино. Тем более что известный режиссер Александр Столпер давно предлагал ему идти в режиссуру. Сдав за 20 дней экстерном разницу в 30 экзаменов, Метелкин был зачислен на второй курс режиссерского факультета ВГИКа. Его режиссерским дебютом стал фильм “Заморозки имели место”, в котором снималась целая плеяда звезд.

17. Василий Васильев – Яшка-цыган.

После съемок в трилогии о «Неуловимых» Василий Васильев в кино больше не снимался, хотя предложений получал немало. Приняв приглашение театра «Ромэн», он проработал в его труппе два года. Одновременно окончил студию драматического актера.  Покинув «Ромэн», Василий ушел в Ленконцерт, под покровительством которого изъездил весь Союз. Он исполнял под гитару цыганские романсы, бардовские песни и песни собственного сочинения.

В 90-е годы Васильев обосновался в Твери, где стал заведовать культурным центром. Он женат. У Василия Васильева и его жены Марины две дочери – Ксения и Кристина.

18. Меди Маринеску – Мирабелла в румыно-советском мюзикле “Мария, Мирабелла”.

Меди стала профессиональной актрисой – активно снимается до сих пор. Джилда Манолеску, сыгравшая Марию, пять лет назад погибла в автокатастрофе.

19. Пеппи Длинный Чулок – Светлана Ступак

С карьерой актрисы завязала, чтобы «получить нормальную профессию».  Народная молва приписывает ей три неудачных брака, из-за которых она якобы сейчас и ведет жизнь затворницы. Есть дочь Елизавета.

20. Лина Бракните – Суок / кукла наследника Тутти

Лина Бракните много и успешно снималась в детстве.  Наиболее запомнившиеся фильмы – Девочка и Эхо (1964), Три Толстяка (1964), Дубравка (1967). После окончания школы Лина приехала в Москву поступать во ВГИК, но не поступила и вернулась в Вильнюс, где закончила институт по специальности «историк». Больше двадцати лет проработала в отделе раритетов библиотеки Института истории АН Литвы.

21. Павел Чернышев – Звездный Мальчик

Для Павла Чернышова эта роль так осталась единственной в его актерской биографии. Больше Павел в кино не снимался. Это было общее желание его и его родителей. После школы окончил институт Дружбы народов. Отслужил в армии. Женат, у него две детей: сын Егор и дочь Настя. Работает… в похоронном бизнесе.

22. Федор Дунаевский – Курьер

На волне успеха фильма Курьер, Федор Дунаевский снялся еще в паре картин, после чего поехал искать счастья за границей. Несколько лет он проживал в Германии и Италии, после чего вернулся в Россию и получил режиссерское образование.  Последние 15 лет Федор Дунаевский проживает в Израиле, где занимается бизнесом. Его фирма занимается грузоперевозками.

23. Антон Андросов – мальчик из фильма “Плюмбум или опасная игра”

В последующие 10 лет после выхода фильма на экране в 1986-м, Антон Андросов снялся в ряде кинолент, после чего, в середине 90-х, ушел в бизнес.

p-i-f.livejournal.com

Ильм, Инга Валерьевна — WiKi

Родилась 22 декабря 1971 года в Ленинграде. С 1989 года живёт и работает в Москве.

Детство

В детстве занималась в ленинградском Дворце пионеров им. Жданова. Посещала студию классического танца, кружок юных литераторов и юннатскую станцию. Занималась выездкой в школе Олимпийского резерва.

В 1983 году впервые снялась в кино в роли Маши Старцевой в фильме «Приключения Петрова и Васечкина», а в 1984 году сыграла в продолжении — фильме «Каникулы Петрова и Васечкина» (режиссёр Владимир Алеников).

Школа-студия МХАТ и МХАТ имени Чехова

Сразу после окончания средней школы в 1989 году поступила в театральный институт. Окончила Школу-студию МХАТ (1993, курс Ю. И. Ерёмина).

В 1992 году дебютировала на малой сцене Московского Художественного театра имени Чехова в роли Нины в спектакле Романа Козака «Маскарад».

1993 год. Дипломные работы:

Америка

В 1994 году, сразу же после окончания института, Инга Ильм уезжает в США, где берёт семестр английского языка в Rutgers University, а затем проходит курс в знаменитой актёрской школе Ли Страсберга в Нью-Йорке.

Прижиться в США Инга не смогла: «Я ненавижу Америку. Там очень прагматичная жизнь, полностью построенная на причинно-следственной связи. Жутко сознавать, что всё спланировано: „Через два года у меня будет машина, ещё через три года это и вот это, и я прекрасно знаю, что произойдёт в ближайшие десять лет“. Может быть, я что-то и хотела знать, но не до такой степени. И самое забавное, все ребята, которые со мной уехали (Егор — он же Васечкин, который занимался там танцами, писатель Дима Липскеров), вернулись»[2].

Театр имени А. С. Пушкина

После возвращения из Америки, в 1995—2001 годах Инга Ильм служит в Московском Драматическом театре имени А. С. Пушкина.

Главные роли:

• Основная сцена
  • Княжна Мэри в спектакле «Зовите Печориным…» по пьесе Нины Садур. Режиссёр М. Мокеев.
  • Гермия в шекспировской пьесе «Сон в летнюю ночь». Режиссёр Гай Спранг (Канада).
  • Маша в спектакле по произведению Пушкина «Дубровский». Режиссёр Р. Мархолиа. Композитор Н. Морозов.
  • Женевьева в комедии Клода Манье «Блэз». Режиссёр О. Аракчеева.
  • Алёнушка в сказке «Белая цапля». Постановка В. Грамматикова.
• Малая сцена:

Исполнила четыре главные роли в спектакле «Любовь и всякое такое…» по рассказам Дж. Д. Сэлинджера: «Перед самой войной с эскимосами», «Эти губы и глаза зелёные», «Лапа-Растяпа», «Дорогой Эсме с любовью и всякой мерзостью». Режиссёр Е. Писарев.

В спектакле о Ли Страсберге, по пьесе Р. Брустина «Никто не умирает по пятницам», сыграла его дочь Сьюзан. Режиссёр Ю. Ерёмин.

Роли в спектаклях: «Принцесса Брамбилла», «Женитьба Белугина», «Супница», «Повести Белкина».

Свою театральную карьеру завершает ролью Хора в премьере по пьесе Жана Ануя «Антигона». Режиссёр Владимир Агеев.

Телевидение

1996 год — ведущая программы музыкального рейтинга «Горячая десятка» на РТР.

1998—2002 — работает на ТВЦ. Ведущая программы «Шансы» в рамках молодёжного канала «ДА!». В 1999 году совместно с актёром театра Ленком Дмитрием Марьяновым придумывает и на протяжении пяти лет выпускает еженедельную театральную передачу «Не верю» — пишет тексты, выступает как сценарист, журналист и режиссёр монтажа. Ведущая дневников Всемирной театральной олимпиады и Чеховского фестиваля.

В 2001 году приглашена в телекомпанию ВКТ на позицию ведущей «Городских новостей» на канале М1. Уволена в 2002 году после появления в хулиганском образе на страницах журнала «ОМ».[3]

В 2002—2003 годах занята международным независимым документальным проектом «Другая жизнь». География работы съёмочной группы — Кения, Шри-Ланка, Франция, Англия, Голландия и Россия. Героями фильмов стали яркие современники — один из величайших исполнителей барочной музыки Густав Леонхардт и его ученик Андрей Решетин; известные английские коллекционеры древностей; представители французской аристократии — хранители вековых традиций псовой охоты, пенсионеры Иностранного легиона, буддийские монахи, европейские миссионеры-миротворцы в нейтральных водах Юго-Восточной Азии, люди, взявшие под охрану обширные территории дикой природы Африки и восстанавливающие экологическую систему, жители племён и многие другие.

2006 год — ведущая телевикторины «Большие мозголомы» на Рен-ТВ.

Издательская деятельность

FBI-press

В 2003 году совместно с супругом создаёт небольшой издательский дом Funky Business International-press (FBI-press) и выпускает полноцветную иллюстрированную газету о столице «Искра»[4] на русском и английском языках, интерьерные журналы: «Шик-magazine», «Игры, в которые играют люди», «Dream-Housе», которые представляют собой коллекции интервью и эссе современных русских писателей. Активно сотрудничает с начинающими журналистами.

Книга

В 2008 году была издана книга Инги Ильм о жизни и творчестве Чарльза Камерона, придворного архитектора Екатерины II[5].

Литературная премия

В 2008—2009 годах совместно с Дмитрием Липскеровым организует и проводит Всероссийский независимый литературный конкурс для начинающих авторов «Неформат», в состав жюри которого входят: Юрий Витальевич Мамлеев, Лев Данилкин, Орлуша и Дмитрий Голынко-Вольфсон. Премия познакомила литературное сообщество и широкую аудиторию с творчеством Ульяны Гамаюн, Евы Рапопорт и Веры Полозковой. Поддержку конкурса осуществлял фонд «Твоё время» и издательство АСТ.

Научная деятельность

В 2008 году Инга Ильм поступает в Московский Государственный Университет на исторический факультет, отделение истории искусства. Специализируется на художественной культуре России первой половины XVIII века.

В июне 2010 года участвует во Всероссийской научной конференции «Провинциальные дворянские усадьбы: Прошлое. Настоящее. Будущее», организованной Тверским Государственным университетом (ТвГУ) и филиалом РГГУ в г. Тверь. Доклад «Прототип и типология вотчинных восьмилепестковых храмов на территории средней полосы России» о новооткрытом архитектурном памятнике XVIII столетия положил начало её научной деятельности.

ru-wiki.org

инга ильм+дмитрий марьянов : inga_ilm

памяти самого настоящего друга

А сегодня встала и пошла-пошла-пошла. Нужно было куда-то идти. Пошла к реке. Хлеб взяла, думала птиц покормить… Он вообще животных очень любит. Несчастных везде находит, подбирает, в порядок приводит. Я вот как-то переехала и ремонт сделала – зову к себе, чай пить. Он в дом заходит, смотрит по сторонам и вдруг по прямой на кухню, в своих мотоциклетных сапожищах, открывает окно нараспашку и говорит: Давно уже так? Я за ним посеменила: Что спрашиваю? Тут всё не так! Я всё сама придумала. Представляешь? Ремонт! А он мне на кошку указывает. И правда, застряла между стволом и веткой. Молодая. На соседнем дереве. И молчит. Глаза в ужасе пучит. Но видно что кричала. Устала. Давно. Не знаю, - отвечаю. Мы же вместе вошли. Она слабо мяукнула и забилась, тотчас в ответ он ей спасательную бригаду вызывает, чуть ли сам на дерево залезает, лестница до неба, машины, во дворе суета, бабушка счастливая плачет, её котейка. Вчера с вечера пропала, как в воду канула, а тут гляди-ко! Тут и торжественное вручение сбежавшей негодяйки, и дети, и их родители и пожарники – все счастливы… Он поворачивается довольный: Ну чего? чаю попъем или уже не успеваем?

Он подкармливал белок у себя в парке около дома, сделал ручными, постоянно помогал приютам бездомных животных. Мимо магазина для животных едет, по тормозам – берет мешок в багажник закинет и звонит у диспетчера спрашивает куда корм везти сегодня. Над одним приютом постоянное шефство держал. В другом с котом дружил. Завезти в доме не мог себе позволить – одиночеством животное мучать. Попугая завел. Хвастался: Вот приходишь с работы и не сидишь один как дурак, есть с кем поговорить! А потом расстраивался – попугай оказался бракованный. Он реагировал только на женский голос, прямо чуть ли ни анекдоты рассказывал, а с ним всегда молчал. Пришлось снова водить женщин. Тут и надобность в попугае отпала. На самом деле он кошек любил. И сам был как кот – зеленоглазый. Наверное поэтому и нет ни одной птицы.

Где-то вдалиии, у излучины взвились две чайки. И все – никого. Ни цапель, ни речных чаек, ни уток попрашаек, не перелетных…

Тогда мы пошли-пошли через мост в «наши» кварталы, туда где круглосуточно празднует молодость свой разбег. Два крупнейших университета – итальянский и американский соприкасаются там рукавами факультетов, а посреди этой юной кутерьмы бродят узкими улочками завороженные туристы. Обычно тут всем чуть за двадцать. Целый город исключительно молодых людей. Но никого…

Мы шли пустыми каменными коридорами, в то время как мне так необходимо было вдохнуть сейчас юностью. Это она принесла мне его. Мы никогда не могли точно вспомнить как познакомились. У нас были многочисленные разные и практически уже легендарные версии. Мы могли их разыгрывать в качестве интермедий в каких-нибудь гостях. Помню только что после того как познакомились – редко расставались. Мы были шальные и очень веселые. Мы хотели влюбляться, жаждали приключений и знали – что найдем друг в друге утешения во всех испытаниях. Мы прожигали ночи, поедали сердца, а в дни душевных треволнений открывали заседания закрытого «клуба разбитых сердец», где иногда присутствовал и приглашенный докладчик. А еще нас волновали судьбы искусства. Мы ведь только о том и говорили. Ну когда не хулиганили и не играли в преферанс. О, как он был благороден в этой игре! Ни один из моих приятелей не гнушался ободрать меня как липку. И только он улыбался мне на пике мизера и говорил: Ты ведь не пойдешь сейчас с этой карты, правда?

А еще однажды мы вместе проехали 1680 км за шестнадцать часов. Я тогда попросила его взять хорошей музыки в дорогу и он сказал: О! У меня такая есть, - так бодро что я испугалась. Не зря. Выяснилось у него была целая коллекция дисков каких-то ужасных бабских трио – единственная приличная из которых группа Las Ketchup. Ужас! А еще один раз мы давали интервью и он сказал что его любимый артист Чак Норрис. Меня чуть не унесли. И я над ним страшно хохотала после этого всегда, а он всегда смущался. Ну любит трюки человек и 80 процентов сам в кино исполняет! А еще мы на бис устраивали представления «Щука против МХАТа». Обличали друг друга в неверном подходе к системе Станиславского. Баттлы: школа представления vs. школа переживания. По молодости шел в ход и сценический бой. На непосвященных производило впечатление. Вот такими - пьяными от юности шатались мы по Москве. И при этом зверски работали. А когда ему было скучно на своих бесконечных гастролях, он писал мне длинные и смешные письма, почерком страшного троешника, а внизу предписывал: сдать в Бахрушенский музей. Это было тогда, когда и интернета еще не было…

Никого… Куда бы я не пошла все улицы были пусты.

Сегодня был пуст даже большой фонтан, который настоящий волшебник. Никогда не знаешь что можешь встретить здесь, что может произойти. Придет музыкант, фокусник или выступит духовой оркестр. Я думала посидеть там посреди пестрой толпы студентов, туристов и римских бездельников. На ступенечках. Мне хотелось получить какой-то знак. В этом публичном одиночестве прислушаться к другим совсем вещам. Фонтан был пуст. И я впервые за пять лет смогла разглядеть его чашу…

Мы пошли тогда в бар. Даже странно что он был открыт, при такой пустоте. Но в полутьме нашелся бармен. Извинился, что не говорит по-русски. Вечером прийдет сменщик - он умеет. В пустом баре втроем, так было вполне возможно. Осязаемо. Мы два года постоянно договаривались о встрече. И каждый раз что-то срывалось – досъемка, ввод, - «ёлки». Профессия катастрофически зависимая… В какой-то момент он жил в отеле напротив съемочной площадки, потому что глупо было тратить время на дорогу, лучше спать. Работа… Бесконечная работа пока уже на сцене не горлом кровь. Но для артиста самое важное когда она есть.

Мы опять пошли. Мы пошли в один храм Девы Марии – очень древний. Четвертого кажется века. Там есть две иконы – наши - православные. И одна общая – шестого что ли века, до разделения церквей. На ней Дева Мария и силы Небесные. Редкая. Написана еще воском по доске. Храм был полон солнца, а над престолом в средневековой мозаике горело коронование Марии. Мне стало светло. Сколько раз его возили вот так в машине до ближайшей больницы? Сколько раз сберегли? У меня не достает памяти вместить! Один раз руку спасли, потому что военные в компании были, ухватили сухожилие и натянули его и через пуговицу – пришили к ногтю… так и ходил с бельевой пуговицей несколько месяцев - помню. Другой раз хорошо в доме валенок оказался – ему фиксировали шею, думали перелом зуба, есть и такая косточка у нас в теле. По счастью, оказалась только трещина. Он ломал все что есть и что не можно придумать. Неугомонный. То нырнет в незнакомый водоем с разбега ласточкой, то будет показывать тактику боя на неверном покрытии… Что только с ним не происходило. Он ломался, горел, летал, падал, выбивал, погружался. Ему нравилось!

Он считал мы на акробатике познакомились. У «ямы». У ямы в спорткомплексе Олимпийский, у такой четырехметровой глубины прямоугольной емкости, набитой паралоновыми обрезками, в ней отрабатывались сложные трюки. И самые там крутые тусовались. Почти все ленкомовские – им форму в театре всегда нужно было строго держать, вкрапления взрослых артистов, но иногда попадались и настоящие спортсмены. А еще студенты Щуки и МХАТа. У ямы собирались главные. Я тогда отрабатывала сальто вперед - мне очень нравилось нырять и я хотела еще крутить в воздухе. И боюсь, что он застал мои неудачи, в частности прыжок, когда я разбила коленями нос и губы, поэтому всегда торопливо отвечала что: у ямы никогда не видела. Эти крутыши там что-то невероятное, конечно могли уже делать. И он в первых рядах. Редкая власть над своим телом. Да мы даже когда в Африке были, чтобы посмеяться проводник предложил веревку по которой можно спуститься по отвесной скале к водопаду – он ведь тотчас вцепился в нее и устроил сеанс экстремального скалолазанья. Он постоянно пытал судьбу. В этот раз не довезли… Или не приехали…

Он тяжело переживал смерть свой мамы. Да что там – вся семья осиротела. Два её мальчишки-хулигана под предводительством папы сразу как-то потускнели, потерялись. С тех пор он уже несколько раз успел походить меж мирами. Один раз вообще тромб оторвался и чудом поймали! Рядом были врачи. Спасли! И снова в работу… Вот в начале месяца звонил хвастать. Он любил чтобы его хвалили. И ведь было за что! На этот раз он отлично провел сцену. Хлопали все, включая помощников оператора, светляков – нет циничнее людей на съемочной площадке. - Очень тяжелая сцена! Представляешь – похороны! Я прям ее боялся.

Актерский вызов – воскресить все самые страшные свои воспоминания…

Он был потрясающим артистом. Я вообще переживаю за наше поколение, очень многие наши талантливые актеры – появись на свет чуть раньше – оказались бы в руках режиссеров, которые составили славу нашего советского кинематографа. Я прямо представляю что бы случилось с одним или другим моим ровестником – дай ему режиссера. Но на долю талантливого поколения выпало полное разорение театра, а вдогонку достались маловыразительные личности. И полное молчание кинематографа, длинной в десятилетие. Парадокс! Ему, конечно нужно было хотя бы иногда работать с Режиссером. Без режиссера нет актера. Режиссер указывает тебе на что-то, помогает раздумывать над характером, добавляет краски в твою палитру, предлагает ходы, неожиданные решения… Но он многое умел сам. Был неистощим на выдумку. Правда я никогда не видела что он делает. Я совсем не знакома с его творчеством. Два или три спектакля с его участием и два фильма. Он сердился на меня за это страшно! Ты вообще знаешь что я актер? Я известный актер! Запиши! Запиши это название – это мое кино! Я за него приз получил!

Было забавно, как мы «встретились на Невском». Мы давно не виделись и страшно соскучились. Он только закончил съемки, а теперь у него расслабленный график – утром наконец поспал, а вечером вот премьера. И поскольку я никогда не видела ни одного его фильма, я должна обязательно на ней быть. - Но я не специально! я в Питере – на практике – я студент. Он хохочет: а завтра премьера – в Питере, и называет кинотеатр, который расположен в том доме, где мы остановились! Попробуй только не приди! Так я посмотрела его кино. Большая умница. Очень много всего играть может. Да зачем мне его было на экране рассматривать, если пять лет мы постоянно были в кадре вместе! Я видела как он работает, как балуется, как здорово у него получается. А как сопровождал на своем супер-мотоцике до дома, если мы заканчивали поздно… мы тихонько крались по Москве в рассвете. Это было так красиво! Он из-за меня крюк здоровенный делал… Воспитанный

Мы постоянно ругались! В жизни нет, но стоило выйти в рабочую плоскость! Все! На разрыв аорты. У него всегда были специальные телефоны – противоударные. Он человек вспыльчивый и если что - кидает телефон в стену. Подсчет убытков или радость от спасенного имущества тогда его отвлекают и можно повторить свой вопрос еще один раз. Он обожал эту историю: мы монтировали какой-то сюжет нашей программы и страшно поругались из-за склейки. То есть на какой такт сменится одна картинка на другую на экране. И надо сказать я тоже не милашка и умею устраивать бури в стакане. Сорок минут в комнате стоял мат коромыслом. Потом он исполнил коронный номер, но я завредничала и не исполнила отведенную мне роль «Ах… что же теперь делать? Как же ты без телефона…» Глядя на телефон, который отскочил от стены аппаратной, чудом не угодив ни в один из экранов, и теперь валялся целехонький, я посмеялась горьким смехом. - Паяц! Осознание ситуации окончательно разъярило героя и он растоптал средство связи. После того мы разругались просто в пух и прах. В конце концов замолчали и я даже закурила на рабочем месте. Вдруг, в этой сгущенной тишине прозвучал тихий голос: Ребята, что же теперь делать? Что же теперь делать мне? Какой-то человек расстерянно оглянулся на него, на меня, закрыл лицо руками и вышел. Тут мы поняли что натворили. Из-за какой-то ерунды наговорили друг другу дерзостей и объявили что расстаемся навсегда и не собираемся больше никогда… Монтажер был незнакомый, новенький. Он подумал что работа над проектом окончена. На его глазах случился крах творческого союза и дыра в телевизионной сетке минут на пятнадцать/двадцать. Мы переглянулись и расхохотались. Вскоре нам вернули нашего помощника. Ему за дверьми объяснили, что мы просто так работаем. У нас всё всегда – навсегда.

На самом деле у него всегда всё навсегда было. Он так жил. Что-то не получалось навсегда, но он все равно пробовал и пробовал. Да, он был страшный гулёна. Впрочем, всякий артист работает ради восторгов окружающих и в чем-то они должны выражаться. Моя любимая история, как на «Кинотавре» познакомился он с девчонками и вместе с другом ухаживали они за ними день напролёт. И вот надоело отдыхать им на море. Отправились в номера. Вскоре понадобилась партия горячительного и два друга удалились на поиски. Приключение заняло какое-то время. И когда посреди ночи они вернулись, то обнаружили что девы легли спать. Впрочем, все равно очень им обрадовались. Они проболтали до утра, встретили рассвет и все такое. А к вечеру выяснилось что ребята ошиблись номером и пришли со своим Дионисом уже к совершенно другим, хотя тоже очень хорошим девушкам… Чем закончилась эта история не помню. Но в этом весь Димка. Бесконечно щедрый, распахнутый человек. Он умел праздновать каждый день жизни. И никому не клялся в вечной верности. Не мог устоять перед женским восхищением. И этого не скрывал. Но как один из членов «клуба разбитые сердца» должна отметить: несмотря на славу дамского угодника ему не очень-то везло. У него всегда были очень интересные, яркие, талантливые возлюбленные. Но чаще отношения заканчивались по его вине. После второго или третьего гастрольного тура… Опять чьи-то глаза в зале завораживали его и… У актеров это называется «играть кому-то», «играть на кого-то». Но ведь он так нашел свою жену. И все-таки успел попробовать и другое – длительные отношения, куда там! Женитьбу! Убежденный холостяк! Он сумел и измениться. Стал верным, совсем домашним. Он построил и бесконечно любил свой дом. Гордился им. Он вообще ужасно любил хвастать. Ну прямо как герой из какого-нибудь мультика. В такие минуты он вскакивал, размахивал руками, изображал всё в лицах. И обычно ему требовалось пространство много больше чем два на два...

Мы вышли из храма. Нас снова встретила пустая, залитая солнцем площадь. Под тентами было занято несколько столиков. Человек десять застыли с аперолем, в теплых лучах, как мушки в янтаре...

Конечно, ему совсем нельзя было пить. А кому можно? И на самом деле он не был каким-то там алкоголиком. Не был сумасшедшим. Просто пить ему было нельзя. Это вполне конкретное противопоказание, несовместимое с жизнью. Это как контуженным. А еще приходит в жизни артиста этап, когда он должен многое пересматривать, обдумывать и даже продумывать смену амплуа. Должен учиться соизмерять свои силы, должен понимать что если не встает с кровати утром и готов лежать весь день, то не потому что он лентяй, а потому что те же самые вещи отнимают гораздо больше силы чем прежде. Да, мы раньше гуляли всю ночь, а в девять утра были на акробатике. В час у станка классического танца, потом мастерство до одиннадцати вечера и снова вся ночь наша. Или с утра написали тексты, разбежались по репетициям, вечером или съемка или спектакль, а ночью монтаж, потом преферанс, с утра написали тексты... Теперь ведь нет… Так уже не получится. А ведь когда-то я замуж так вышла. Мы ночью сидели в ресторане - очередную программу придумывали, а потом куча народа почему-то подъехала. А у нас уговор был всегда – с первых дней – если мой телефон будут спрашивать – ты никому не давать! Поклялся ведь! И так уморительно он пересказывал потом сценки с незадачливыми кавалерами. Ведь отдельное развлечение и вдруг… спустя много лет, почти десятилетие, он отдаёт какому-то незнакомцу мой номер! Правда уже совсем утром – сначала они посидели как следует, поговорили о том о сём. Братское сердце! Он всегда меня оберегал

Помню как первый раз пришел уже в наш общий (с незнакомцем) дом и обнаружил на плите борщ. Он был в шоке! - Ты умеешь готовить?! Я очень тщательно скрывала это ото всех. Свое время мы проводили заседая большими и чаще мужскими компаниями в гостях, а там всегда нужно что то вымыть, порезать… Я говорила что не умею. В итоге самообразовались два отличных повара, которые выступали посменно, а меня совсем не трогали. Потому я сделала страшные глаза и сказала: Никому не говори! Он мне всегда это припоминал, при каждом разговоре: а про то что ты готовить умеешь я ведь никому так и не сказал!

Он вообще был друг. Вот такой, из книжки. Бескорыстный, светлый, щедрый, верный, быстрый, веселый. Он был готов защищать твою сторону даже если ты не был прав. И он был единственным человеком в целом свете, которому я доверяла всё. И чтобы не случилось ни днем ни ночью, я точно знала что он будет со мной в любой беде. Всё бросит. Спасет! Жизнь положит – поможет. Он был одной из величайших драгоценностей моей жизни. Если спрашивать о достижениях - я гордилась, что мне довелось познать самую настоящую дружбу. Да, пусть между мужчиной и женщиной. Я на самом деле не так давно это поняла - как мне повезло. Лет семь назад. Позвонила ему и кричу: Ты прикинь! Я всё поняла!!! Ты мой самый настоящий друг! Но вообще мы даже не перезваниваясь, общались. И уж если я кому-нибудь про него рассказывала – он тотчас возникал на экране телефона. Забавно получалось. Некоторые спрашивали: вы ребята, заранее договариваетесь демонстрировать свои сеансы телепатической связи?

Нас очень многое объединяло. И наша совместная работа возникла потому, что мы не были равнодушными.

Мы ведь придумали делать передачу о театре, в машине скорой помощи. Дело было под Новый Год, мы свои мустанги заточили в стойла и направлялись на вечеринку. Было холодно. Автомобилей даже на горизонте не было. Вечерело. Наконец к нам поскрипывая подобралась машина скорой. Мы убедили его со всей горячечностью, на которую способны замерзшие артисты, отвезти нас срочно в гости. По скорой. А внутри мы продолжили наш спор. К концу поездки и во спасение, мы придумали программу, которая будет не только оповещать о премьерах или спектаклях, но объяснять зрителю как все устроено. Мы вернем зрителя в театры! – сказали мы. И вернули. «Не верю» - было наше любимое детище. Мы постоянно что-то смотрели – ну как минимум три спектакля в неделю, спорили, писали, снимали, носились по Москве. И перед нами постоянно вставали тысячи и тысячи моментов непростого выбора. И никогда он не искал большей пользы для своей стороны. Он всегда старался или великодушно уступить или если что делить – то строго по-справедливости. Он был самый настоящий романтик, идеалист. Как не смешно звучит, но – человек с кодексом чести. И он очень часто находился на грани жизни и смерти. Потому был искренен, пределен – потому что на другое просто не было времени. Он всякий день жил как последний. Хотя бы ради того, чтобы его герой убедительно выглядел на экране. И ушел он в дороге. Я думаю так правильно, так он и жил…

А мы шли. Шли и шли. Как интересно – по пустому городу. Даже не понимаю как это получилось. И такое же необъяснимое изумление я несла в своем сердце. Почему же так пусто? Почему же стало ТАК пусто?

Ему тяжело далась эта сцена – с похоронами. Он снова говорил о ней. Проживал вновь и вновь. В итоге сорвался. Не выдержал, решил выпить. Звонил: мне надо выйти ненадолго. Мало кто понимает что такое работа артиста. Мало кто знает с чем артист работает, с чем имеет дело. Есть история о нашем знаменитом корефее, которому нужно было сделать шунтирование. Очень повезло, направлен был к светилу, заграничному, вовремя прилетели, бригада лучшая готова. А в хороших клиниках принято рассказывать подробно что происходит с пациентом и как проблема будет решена. Артист проникся подробностями лекции об операции на его сердце и не дождавшись представления получил смертельный удар… Это трагическая иллюстрация профессиональной впечатлительности. Актеры – без кожи. Правда, всякий носит образ и внимательно следит чтобы не слетал. А помимо всего такой человек проводит жизнь параллельно в нескольких реальностях. Например: сегодня должен убить человека, поверить в любовь и вымыть машину. Или поздравить утром любимую с днем рождения, уйти на войну, провести конкурс. К тому же чтобы сосредоточиться на работе, нужно принимать «прилагаемые обстоятельства», то есть максимально верить и в то, чего не существует. И это требует серьезных усилий. Но иногда из всех реальностей нужно выйти. Разом. И немедленно. Чтобы не сойти с ума. И в этот момент важно чтобы была – альтернатива: японский садик, домик на море, хижина в горах… Что угодно. Дрова рубить или купаться в шесть утра, орхидеи собирать… Эскейп – как говорят не наши. Он необходим. Но если он не построен, если не работаешь кропотливо над его созданием – не убежишь. В конце концов стриптиз, сменяющий сцену смерти, сменяющий сцену семейного ужина, сменяющий съемки постельной сцены с неизвестными, сменяющий сцену прощания навек… Щелкая безжалостным калейдоскопом профессия перемежает рабочие слайды с жизненными разочарованиями, потерями, безысходностью, растерянными надеждами, болью, усталостью… Эмоциональное выгорание. Так называется когда ты больше ничего не чувствуешь, когда приходит пустота…

У него было две больших идеи. Два проекта. Очень интересных и очень уместных. Сейчас входящих в моду – русская история. А пока он боролся за воплощение, то нещадно менялся. Пора была переписывать сценарии, чтобы найти там себе роль… Но это могли бы быть действительно интересные работы. Сложные, драматические, конечно с кучей трюков, все как он любит и для серьезных образов он как раз созрел…

Прямо вот защемило сердце. Правда в мире сегодня стало очень пусто. Словно пробили какую-то брешь. Как вырвали кусок небесного свода и там ничего – совсем ничего теперь нет… И оттуда дует. Просто сносит. Как устоять? И ведь теперь так будет всегда. Потом уже чуть проще, как зубная боль, тонкая и слышная даже из-под таблетки… Как же без тебя, а?

Вот походила-походила, пришла и села. Стала писать что в голову взбредет, чтобы попробовать хоть как-то осознать происходящее. Попробовать вплавить как-то это в свою теперь новую жизнь. Вчера вот совсем как в тумане была. Да и сейчас – даже перечитывать не стану. Не понимаю как ухватиться за реальность. Я счастлива, что не в Москве. И знаю только что Димка в путешествии, как всегда – в дороге. Связь отвратительная. Ноутбука нет. А почта тут и правда плохо работает. Ты ругался что я не смотрю твое кино? А знаешь смотрю. Просто всему свое время. Моё вот со вчерашней ночи. И много мне смотреть. Многое о тебе только узнавать, мой дорогой!

Ты был светом не только мне! Для многих людей своего поколения. Ты любил и любили тебя. И для очень-очень многих ты навсегда рядом

Светлая память!

inga-ilm.livejournal.com

Ильм, Инга Валерьевна — википедия фото

Родилась 22 декабря 1971 года в Ленинграде. С 1989 года живёт и работает в Москве.

Детство

В детстве занималась в ленинградском Дворце пионеров им. Жданова. Посещала студию классического танца, кружок юных литераторов и юннатскую станцию. Занималась выездкой в школе Олимпийского резерва.

В 1983 году впервые снялась в кино в роли Маши Старцевой в фильме «Приключения Петрова и Васечкина», а в 1984 году сыграла в продолжении — фильме «Каникулы Петрова и Васечкина» (режиссёр Владимир Алеников).

Школа-студия МХАТ и МХАТ имени Чехова

Сразу после окончания средней школы в 1989 году поступила в театральный институт. Окончила Школу-студию МХАТ (1993, курс Ю. И. Ерёмина).

В 1992 году дебютировала на малой сцене Московского Художественного театра имени Чехова в роли Нины в спектакле Романа Козака «Маскарад».

1993 год. Дипломные работы:

Америка

В 1994 году, сразу же после окончания института, Инга Ильм уезжает в США, где берёт семестр английского языка в Rutgers University, а затем проходит курс в знаменитой актёрской школе Ли Страсберга в Нью-Йорке.

Прижиться в США Инга не смогла: «Я ненавижу Америку. Там очень прагматичная жизнь, полностью построенная на причинно-следственной связи. Жутко сознавать, что всё спланировано: „Через два года у меня будет машина, ещё через три года это и вот это, и я прекрасно знаю, что произойдёт в ближайшие десять лет“. Может быть, я что-то и хотела знать, но не до такой степени. И самое забавное, все ребята, которые со мной уехали (Егор — он же Васечкин, который занимался там танцами, писатель Дима Липскеров), вернулись»[2].

Театр имени А. С. Пушкина

После возвращения из Америки, в 1995—2001 годах Инга Ильм служит в Московском Драматическом театре имени А. С. Пушкина.

Главные роли:

• Основная сцена
  • Княжна Мэри в спектакле «Зовите Печориным…» по пьесе Нины Садур. Режиссёр М. Мокеев.
  • Гермия в шекспировской пьесе «Сон в летнюю ночь». Режиссёр Гай Спранг (Канада).
  • Маша в спектакле по произведению Пушкина «Дубровский». Режиссёр Р. Мархолиа. Композитор Н. Морозов.
  • Женевьева в комедии Клода Манье «Блэз». Режиссёр О. Аракчеева.
  • Алёнушка в сказке «Белая цапля». Постановка В. Грамматикова.
• Малая сцена:

Исполнила четыре главные роли в спектакле «Любовь и всякое такое…» по рассказам Дж. Д. Сэлинджера: «Перед самой войной с эскимосами», «Эти губы и глаза зелёные», «Лапа-Растяпа», «Дорогой Эсме с любовью и всякой мерзостью». Режиссёр Е. Писарев.

В спектакле о Ли Страсберге, по пьесе Р. Брустина «Никто не умирает по пятницам», сыграла его дочь Сьюзан. Режиссёр Ю. Ерёмин.

Роли в спектаклях: «Принцесса Брамбилла», «Женитьба Белугина», «Супница», «Повести Белкина».

Свою театральную карьеру завершает ролью Хора в премьере по пьесе Жана Ануя «Антигона». Режиссёр Владимир Агеев.

Телевидение

1996 год — ведущая программы музыкального рейтинга «Горячая десятка» на РТР.

1998—2002 — работает на ТВЦ. Ведущая программы «Шансы» в рамках молодёжного канала «ДА!». В 1999 году совместно с актёром театра Ленком Дмитрием Марьяновым придумывает и на протяжении пяти лет выпускает еженедельную театральную передачу «Не верю» — пишет тексты, выступает как сценарист, журналист и режиссёр монтажа. Ведущая дневников Всемирной театральной олимпиады и Чеховского фестиваля.

В 2001 году приглашена в телекомпанию ВКТ на позицию ведущей «Городских новостей» на канале М1. Уволена в 2002 году после появления в хулиганском образе на страницах журнала «ОМ».[3]

В 2002—2003 годах занята международным независимым документальным проектом «Другая жизнь». География работы съёмочной группы — Кения, Шри-Ланка, Франция, Англия, Голландия и Россия. Героями фильмов стали яркие современники — один из величайших исполнителей барочной музыки Густав Леонхардт и его ученик Андрей Решетин; известные английские коллекционеры древностей; представители французской аристократии — хранители вековых традиций псовой охоты, пенсионеры Иностранного легиона, буддийские монахи, европейские миссионеры-миротворцы в нейтральных водах Юго-Восточной Азии, люди, взявшие под охрану обширные территории дикой природы Африки и восстанавливающие экологическую систему, жители племён и многие другие.

2006 год — ведущая телевикторины «Большие мозголомы» на Рен-ТВ.

Издательская деятельность

FBI-press

В 2003 году совместно с супругом создаёт небольшой издательский дом Funky Business International-press (FBI-press) и выпускает полноцветную иллюстрированную газету о столице «Искра»[4] на русском и английском языках, интерьерные журналы: «Шик-magazine», «Игры, в которые играют люди», «Dream-Housе», которые представляют собой коллекции интервью и эссе современных русских писателей. Активно сотрудничает с начинающими журналистами.

Книга

В 2008 году была издана книга Инги Ильм о жизни и творчестве Чарльза Камерона, придворного архитектора Екатерины II[5].

Литературная премия

В 2008—2009 годах совместно с Дмитрием Липскеровым организует и проводит Всероссийский независимый литературный конкурс для начинающих авторов «Неформат», в состав жюри которого входят: Юрий Витальевич Мамлеев, Лев Данилкин, Орлуша и Дмитрий Голынко-Вольфсон. Премия познакомила литературное сообщество и широкую аудиторию с творчеством Ульяны Гамаюн, Евы Рапопорт и Веры Полозковой. Поддержку конкурса осуществлял фонд «Твоё время» и издательство АСТ.

Научная деятельность

В 2008 году Инга Ильм поступает в Московский Государственный Университет на исторический факультет, отделение истории искусства. Специализируется на художественной культуре России первой половины XVIII века.

В июне 2010 года участвует во Всероссийской научной конференции «Провинциальные дворянские усадьбы: Прошлое. Настоящее. Будущее», организованной Тверским Государственным университетом (ТвГУ) и филиалом РГГУ в г. Тверь. Доклад «Прототип и типология вотчинных восьмилепестковых храмов на территории средней полосы России» о новооткрытом архитектурном памятнике XVIII столетия положил начало её научной деятельности.

org-wikipediya.ru

---

Смотрите также

• 
  Журнал esquire правила жизни
• 
  Журнал точно в цель
• 
  Гороскоп журнал лиза 2017
• 
  Фитнес для женщин журналы
• 
  Журналы по возрастной психологии
• 
  Журнал с пробниками духов
• 
  Модульная сетка для журнала
• 
  Кураев живой журнал видео
• 
  Журнал аварийно диспетчерской службы
• 
  Лексическое значение слова журнал
• 
  Журналы по гигиене труда