Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Мужская религия. Православная беседа журнал
Православная Беседа
Последние сообщения на форуме
- 05.04.2018
- 03.04.2018
- 30.03.2018
- 28.03.2018
- 26.02.2018
- 25.02.2018
- 19.02.2018
- 11.02.2018
- 11.01.2018
- 09.01.2018
- 31.12.2017
- 11.12.2017
- 10.12.2017
- 01.12.2017
- 25.11.2017
- 09.11.2017
- 23.10.2017
- 15.10.2017
- 13.10.2017
- 08.10.2017
- 05.09.2017
- 21.06.2017
- 18.05.2017
- 20.04.2017
- 08.04.2017
- 07.04.2017
- 06.04.2017
- 30.03.2017
- 28.03.2017
- 24.03.2017
- 11.03.2017
- 08.03.2017
- 05.02.2017
- 04.02.2017
- 11.11.2016
- 04.11.2016
- 31.10.2016
- 30.10.2016
- 27.10.2016
- 11.10.2016
- 07.10.2016
- 03.10.2016
1 апреля (14 апреля н.ст.)
Память
- Мчч. Ермия и сестры его Феодоры Римских (132; Греч.)
- Свт. Мелитона, епископа Сардийского (II; Греч., Болг.)
- Мчч. Геронтия и Василида (III)
- Мч. Теудрига (Теодориха, Феодора), отшельника Гливисингского (V-VI; Кельт. и Брит.)
- Прп. Марии Египетской (522)
- Прп. Валерия, игумена Левконского (ок. 619-622; Галл., Кельт. и Брит.)
- Прпп. Кайдока, отшельника Артуаского и Фрикора отшельника Амьенского, миссионеров Валлийских (VII; Кельт. и Брит.)
- Свт. Келлаха, епископа Армаского (IX; Кельт. и Брит.)
- Прп. Макария, игумена Пеликитской обители (ок. 830)
- Мч. Авраамия Бо́лгарского, Владимирского чудотворца (1229)
- Прп. Иоанна Шавтели, епископа Гаенатского и Евлогия Пророка, юродивого (XIII; Груз.)
- Прп. Геронтия, канонарха Печерского, в Дальних пещерах (XIV)
- Прп. Евфимия, архимандрита Суздальского, чудотворца (1404)
- Свт. Пахомия Романского (1724; Укр.)
- Прп. Варсонофия Оптинского (1913)
- Сщмч. Сергия (Заварина), пресвитера (1938)
- Мчч. Александра, Дионисия, Ингениания, Пантера, Парфения и Сатурнина Солунских (Греч.)
- Прп. Ахаза Праведного (Греч.)
- Мч. Полиника (Греч.)
События
Скончались
- 1053 - прп. Прокопий Сазавский [1]
- 1229 - мч. Авраамий Бо́лгарский, четвертован
- 1404 - прп. Евфимий Суздальский, архим.
- 1844 - Авксентий (Галинский), архим.
- 1852 - Георгий (Ящуржинский), архиеп. Тобольский
- 1872 - Игнатий (Железовский), еп. б. Брестский
- 1911 - Алексий Аристов, свящ.
- 1913 - прп. Варсонофий Оптинский, схиархим.
- 1938 - сщмч. Сергий Заварин, прот., скончался в лагере
- 1951 - Иларий (Ильин), архиеп. Чебоксарский
- 2003 - Фаддей (Штрбулович), архим.
Родились
- 1852 - Никандр (Молчанов), архиеп. Литовский (+ 1910)
- 1864 - Серафим (Юшков), еп. б. Кузнецкий (+ 1951)
- 1868 - Алексий Часовников, свящ. (+ 1918)
- 1868 - прп. Фамарь (Марджанова), схииг., исп. (+ 1936)
- 1870 - Александр Соловьев, прот. (+ 1941)
- 1871 - Митрофан (Поликарпов), еп. Бакинский (+ 1934)
- 1872 - Феодор (Лебедев), еп. Прилукский (+ 1918)
- 1873 - сщмч. Сергий Аманов, свящ. (+ 1937)
- 1874 - сщмч. Иосиф Архаров, свящ. (+ 1937)
- 1875 - мц. Екатерина Арская (+ 1937)
- 1877 - прмч. Макарий (Смирнов), иером. (+ 1937)
- 1898 - мч. Иоанн Рыбин (+ 1937)
- 1907 - Иосиф (Диков), митр. Нью-Йоркский (+ 1987)
- 1912 - Поликарп (Приймак), еп. б. Пензенский (+ 1989)
- 1927 - Николай Тарасов, прот. (+ 2014)
- 1931 - Владимир Гонтар, прот. (+ 2015)
- 1951 - Сергий (Полеткин), митр. Самарский
- 1956 - Георгий Аносов, прот. (+ 2014)
[1] По другим данным скончался 16 сентября
pravbeseda.ru
Перед выбором | Журнал "Православная беседа"
Попытаемся разобраться, какие ценности предлагают человеку православная культура и либеральный гуманизм — противоположные мировоззренческие концепции, выбор между которыми рано или поздно предстоит сделать каждому.
В основе православной культуры лежит восточнохристианское осмысление сущности мироздания, места в нём Бога и человека, характера отношений между ними, смысла человеческой жизни. В этом аспекте православную культуру часто сравнивают с солнечным светом, который освещает человека изнутри и наполняет его жизнь высшим, духовным смыслом. Не случайно на входе в храм святой Татианы при Московском университете начертаны слова: «Свет Христов просвещает всех», то есть в основе любых знаний лежит образ Создателя, а приобщение к ценностям православной культуры есть познание этого образа. Деление православной культуры на нравственную и художественную весьма условно. Православное художественное творчество не просто отражает богословские истины — оно пронизано нравственным началом, равно как и образ жизни православного человека включает в себя православную музыку, иконопись, зодчество и т.д. Поэтому православную культуру можно рассматривать как синтез образа жизни, отраженного в бытовом укладе и художественном творчестве, в основе которого лежит Первообраз Создателя. В свете христианской истины наши предки издревле воспринимали «образование» не как получение багажа конкретных знаний, а как восстановление в себе образа и подобия Творца.
Важнейшее достоинство православной культуры состоит в том, что она показывает фундамент, на котором базируется мироздание, конституирующей основой которого является не борьба классов и вражда между людьми, а любовь и красота мира и человека. Всё, что создано Божественной любовью, прекрасно и совершенно, а зло и разрушение были привнесены в мир самим человеком, решившим однажды стать, «как бог». Поэтому восстановление нравственной красоты человеческой личности и есть приобщение к ценностям православной культуры, в которой существует глубокая связь между понятиями «свобода» и «ответственность», «благочестие» и «добродетель», «служение Богу, Отечеству и людям». Художественные ценности православной культуры, многие из которых — шедевры мирового значения, являются видимым отражением духовной жизни народа. Их изучение способствует приобщению к традициям предков, к духовному осмыслению своего места в современном мире, восстановлению в себе утраченного нравственного образа.
Мировоззренческому выбору, основанному на ценностях православной культуры, противостоит гуманистический идеал, центром которого является человек без Бога, сам ставший, «как бог». Безрелигиозная (светская) культура также имеет свой источник, но это не солнечный Божественный свет, питающий православную культуру, а человеческий разум, за которым признаётся способность формулировать и познавать абсолютные истины.
Гуманизм возник в Европе в период распада средневековья как попытка создания безрелигиозной системы взглядов, отвечающей на «вечные вопросы» о смысле жизни и бытия. Он заложил основы светской культуры и образования. Вначале гуманизм был учением, сохранившим основы христианской традиции, которому европейское человечество обязано лучшими достижениями: отменой рабства, политическими свободами, введением гарантий неприкосновенности личности, социальными и гуманитарными реформами. Поэтому многие образцы светского искусства обладают высоким эстетическим потенциалом.
Но в традиционной форме гуманизм оказался противоречивым и несостоятельным, так как замена веры в абсолютные и объективные ценности, существующие вне разума и воли человека, удовлетворением его субъективных потребностей, столь различных у разных людей, с самого начала таила в себе разрушительный мотив: сколько людей — столько мнений об истине, добре и зле. В современном мире существует много гуманистических концепций, но основные постулаты гуманизма могут быть определены тремя положениями: «Человек — высшее существо на земле»; «Все люди равны в своих естественных правах»; «Каждый человек имеет право на свободное развитие и проявление всех своих способностей». Именно эти положения гуманизма определяют не только высшую политику ряда современных государств, но и мировоззренческий выбор определённой части нашего общества.
При беглом взгляде «со стороны» может показаться, что между христианством и гуманизмом есть много общего. Так, гуманисту нравятся этические понятия христианства о достоинстве и уникальности человеческой личности, её свободе; о том, что люди должны жить в мире и согласии, уважать права и свободы друг друга. Но гуманист пытается все христианские понятия приспособить под своё понимание, тем самым переворачивая их смысл, что приводит к изменению их сущностных основ. Попробуем весьма схематично разобраться в этих изменениях.
Гуманист не согласен с тем, как религия определяет место человека по отношению к Богу, поэтому в центре гуманистического мировоззрения находится не Бог, а человек как высшее существо. Если Бога нет, то человек — продукт естественного отбора и «высшая, разумная обезьяна», о чём продолжают повествовать учебники по биологии. Некоторые гуманистические системы близки к деизму, поэтому Бог мыслится как некий абстрактный Высший разум, никак не связанный с конкретным человеком, который всё равно остаётся высшим существом. В противоположность гуманизму, христианское мировоззрение утверждает, что хотя человек — венец Божественного творения, но между ним и Богом — онтологическая пропасть: человек никогда не сможет быть равен своему Создателю, но может быть лишь подобен Ему.
Отрицая Бога, гуманист отрицает и христианское учение о происхождении зла как следствия грехопадения первых людей. Откуда тогда зло в мире? Откуда угодно: от природы, государственной власти, классового противника, но не от меня, так как я никаких законов не нарушал. Так противостояние классов и ненависть людей определяются как объективно существующие, сущностные явления. Логическое продолжение этого положения приводит гуманиста к признанию, что конституирующим основанием мироздания является не любовь и добро, а вражда и ненависть классов и людей друг к другу. Православная культура не считает зло явлением сущностным, то есть оно лишь проявление конкретного действия, как объективно не существует тьмы, (это лишь отсутствие света). Зло — это отсутствие любви и добра, а его наличие в мире — результат человеческого выбора.
Отказ от Бога приводит гуманиста и к отрицанию голоса Божия в душе человека, который христиане называют совестью. Но в природе человека нет такого телесного органа или душевного качества, которые позволяли бы безошибочно избрать путь, полезный или вредный. У него нет внутреннего зрения, чтобы видеть глубинные причинноследственные связи всех своих поступков и их последствия. Нет такой науки, овладение которой позволит человеку сделать единственно правильный выбор между добром и злом. Только голос Бога в душе и Богообщение позволяют найти выход, не нарушающий интересов и нравственного устроения человека. Решение и серьёзных мировоззренческих, и повседневных житейских проблем всегда ставит человека перед выбором, последствия которого могут сказаться не только на его жизни сразу, но и на судьбе его потомков. Зная это, Бог для его же блага предостерегает человека от смешения в его душе добра и зла, так как сам человек не сможет найти выход из этого мутного потока.
В безрелигиозном гуманистическом мировоззрении отсутствует понятие греха, но есть понятие о нарушении принятого в обществе закона. Бессовестный поступок понимается как нарушение юридической нормы. Высшим нравственным идеалом становятся отношения, основанные на формуле: «Не делай другому того, что не хочешь потерпеть сам», а не христианский нравственный идеал любви к Богу и ближним. При таком подходе главное место в привитии этических норм и нравственных понятий начинает занимать воспитание ребёнка в духе соблюдения юридических законов, а не в пристальном внимании к собственному внутреннему миру и своей совести.
В таком случае для человека всегда есть соблазн («если никто не видит») пренебречь внешним законом: ведь «если нет Бога, то всё позволено» (Ф.М. Достоевский), что создаёт почву для двоемыслия и двойных стандартов. Более того, гуманистический нравственный принцип не предполагает жертвенной, бескорыстной любви, которая является основой отношений в Православии, когда, отдавая бескорыстно, человек не рассчитывает на равное вознаграждение.
Все естественные потребности гуманиста связаны с земной жизнью человека как единственной, и они должны удовлетворяться, что регулируется законом, так как подобные потребности есть и у других людей. Данное положение лежит в основе современного правозащитного движения, требующего соблюдения любых естественных прав человека. Гуманистический идеал всесторонне развитой личности искажает саму сущность человека, так как предполагает строить его воспитание на удовлетворении естественных потребностей, границы которых сам человек определить не может. Отсюда противоестественная для православной культуры борьба за права сексуальных меньшинств, легализацию однополых браков, оправдание абортов, эвтаназии и всевозможных пороков. Признание земной жизни высшей ценностью ориентирует человека на успех, карьеру и земные блага, при этом другие люди рассматриваются лишь как конкуренты в борьбе за эти блага, поэтому они чаще враги, чем друзья.
И православная культура, и гуманизм утверждают, что человек — существо свободное. Но свобода христианина состоит в добровольном следовании за голосом Бога в своей душе, а свобода гуманиста — в следовании за своими потребностями. С точки зрения гуманиста, христианин — несвободный человек, а с точки зрения христианина, гуманист — раб самого себя, своих потребностей и желаний. Кто из них прав? Это и есть личный мировоззренческий выбор.
Исследования специалистов в различных областях знаний показывают, что российская цивилизация имеет свои представления о мире и месте человека в нём, так как её развитие базировалось на ценностях православной культуры и её традициях. Либерализация российской экономики в начале 90х годов XX века характеризовалась не только экономическими процессами, но и попытками привнести в сознание большой массы людей новые нравственные ценности, противоречащие традиционному мировоззрению и миропониманию. В основе этих «новых ценностей» лежит гуманистическая идеология индивидуализма, накопительства, чувство национальной ущербности и цивилизационной отсталости. Эти черты оказались чуждыми традиционной российской культуре, что обусловило, в частности, демографический кризис, поставив страну на грань выживания. Народу было предложено поменять свои нравственные устои на чужеродные, что привело к глубинной психологической реакции их отторжения, вызвавшей рост смертности населения.
Западные страны, несомненно, достигли значительного технического прогресса и высокого уровня жизни, и их цивилизация, основанная на либеральных идеалах, имеет свои черты и особенности. Отличия России от западноевропейских стран являются предметом исторических исследований и общественных поисков. Начиная ещё с середины XIX века Восток и Запад в сознании русского человека — не просто названия сторон света, это прежде всего два различных мировоззренческих подхода к сущности и смыслу бытия, к месту человека в мире. Но прогресс, понимаемый как материальное благополучие, не решает проблем духовного возрастания и сводит весь смысл жизни к удовлетворению земных потребностей, которые растут гораздо быстрее, чем удовлетворяются, что приводит к постепенной деградации и кризису личности.
Принимая «западную прогрессивную модель» как основу будущего развития нашей страны, мы должны принять и те следствия, которые она несет. Воспитывая ребёнка плюралистом, не имеющим высшего, абсолютного ценностного авторитета, мы должны быть готовы к тому, что в его сознании критерии добра и зла также будут не абсолютными, а относительными, зависящими от его собственного понимания и от того, насколько они удобны в использовании. Теория множественности истин приводит к размыванию понятия абсолютной ценности добра и любви. Поэтому не будем удивляться тем совершенно естественным для современного западного мира явлениям, которые пока ещё продолжают казаться нам абсурдными: росту преступлений детей против родителей, логическим следствием которого становится борьба за принятие широкого пакета документов по ювенальной юстиции (дети, освоившие права ребёнка, смогут отстаивать их в суде, выступая против своих родителей), принятию законов, защищающих эвтаназию — добровольное или с согласия родственников лишение человека жизни; законодательно закрепленному праву на однополые браки, включая возможность усыновления детей; легализации наркотиков (лукаво называемых «лёгкими») и проституции, которую рассматривают не как порок, а как сферу услуг, удовлетворяющую «естественные потребности» человека; пропаганде «безопасного секса», исключающего не только продолжение человеческого рода, но и разрушающего целомудрие человеческой природы; сведению достоинства личности к формированию особой культуры потребления, в основе которой лежит лозунг: «Ведь ты этого достоин!», и т.д.
Современная школа уже приступила к формированию человека «нового поколения». Ученик как «потребитель образовательных услуг» на уроках по основам обеспечения жизнедеятельности (ОБЖ) привыкает видеть мир через призму постоянных угроз, а спасение человека сводить к проблеме выживаемости в условиях агрессивного мира; на уроках валеологии («здорового образа жизни») на основе учений оккультных сект учится беречь (по сути, уничтожать) свой организм; на уроках культуры семейных отношений осваивает «безопасный секс» и т.д.
Так постепенно пороки становятся нормой, а чувство стыда, жертвенная любовь, патриотизм, материнство объявляются устаревшими атрибутами сознания, тогда как Православие в основу формирования личности ставило традиционные для наших предков понятия любви и милосердия. Именно Православие заложило фундамент русской национальной культуры — одной из богатейших мировых культур. Вместе они определили своеобразие духовного мира русского человека, особый строй его мышления, а в более широком смысле — его духовные ориентиры и обусловили самобытность России, что позволило многим учёным говорить об особом типе цивилизационных отношений, основанных на ценностях Православия.
Как ни трагична статистика негативных общественных явлений, она отражает лишь общие тенденции. Человек попрежнему стоит перед свободным выбором: он может или пополнять эту статистику своими действиями, или избрать иной путь. Какими мировоззренческими ценностями мы будем «питать» наших детей в процессе их воспитания, какой образ будем формировать в процессе их образования, какими истинами просвещать, зависит от мировоззренческой позиции самого воспитателя, педагога и взрослого наставника.
p-beseda.ru
Мужская религия | Журнал "Православная беседа"
Римский центурион из Капернаума, описанный в Евангелии напомнил одну важную тему, незаслуженно забытую сегодня: о том, что христианство – сугубо мужская религия. Нет, она, конечно, доступна и женщинам, но «заточена» она под мужской менталитет, под мужское восприятие мира. Придя на землю Христос уравнял мужчин и женщин в религиозных правах, но проповедь Его была обращена преимущественно к мужчинам. Откроем Евангелие: кто ближайшие ученики Христа?
Все они мужчины: бывшие рыбаки, налоговый инспектор, повстанец-националист, тоже бывший… Следующий круг учеников – еще семьдесят, мужчины. По мужчинам считают родословную Христа, по мужчинам исчисляют количество насытившихся чудесными хлебами, в мужском роде звучат все нравоучения Спасителя: «кто воззрит на женщину с вожделением – прелюбодействует в сердце своем», «кто разводится с женой – прелюбодействует», «если согрешит брат твой против тебя иди и обличи его», «мирись с соперником своим на пути», «если тебя ударят по правой щеке – подставь другую» – все это типичные мужские темы для обсуждения. Наконец: «продай одежду и купи меч…». Герои Его притч – в основном мужчины: пастухи, рыбаки, купцы, цари и вельможи, и даже в притче о десяти девах Жених – главное действующее лицо. О женщинах упоминается вскользь, в том числе и о Божией Матери! «Женские» притчи: о потерянной драхме и трех мерах муки – совсем коротенькие, они почти теряются на фоне остальных.
Можно, конечно, списать это на восточный менталитет, дескать, так положено: «женщина – не человек», по другому на Ближнем Востоке не поймут… Но вот носитель вполне «европейской» культуры, римский офицер, тоже обращается к Нему. Чем заинтересовал бродячий проповедник из порабощенного народа гордого римского легионера-завоевателя? Читаем теперь Деяния: кто первый крещен из язычников? Римский офицер, центурион Корнилий! Неслучайно на страницах Нового Завета, а также в документах истории среди первых христиан мы встречаем так много профессиональных военных: римских офицеров, простых солдат и даже крупных военных сановников. Трудно представить себе более брутальный типаж того времени, чем римский легионер, а ведь нашли же они что-то в христианстве! Они легко понимали и принимали Христа потому, что находили Евангелие созвучным своему духу. При крещении человека называют воином Христа, а Сам Он говорил ученикам: «не мир Я принес на землю, но меч…». Христианство переполнено воинской символикой, Церковь живет по строгому, почти армейскому уставу, управляется по тому же принципу единоначалия, что и армия во время боевых действий, и неповиновение старшему карается так же жестко: на войне как на войне…
Теперь перейдем к более поздней истории, к великому переселению народов. В этой эпохе мы не найдем более брутального образа, чем язычник-варвар, германец или славянин, держащий в страхе всю Империю. И эти племена приняли христианство, с легкостью отказавшись от своего «родноверия». Они, победители, приняли религию побежденных, не считая это унизительным, потому что не испытали «когнитивный диссонанс» при встрече со Христом. Чуть позже этот путь повторили не менее мужественные викинги и наши предки во главе с князем Владимиром, силой вырвавшим крещение у Византии.
Почему же сегодня при входе в православный храм так резко бросается в глаза диспропорция мужской и женской половины? Архитектура изначально предполагает равное количество прихожан обоего пола: царские врата делят храм строго симметрично на две равные части, но суровая действительность диктует своё: женская «половина» – больше. Смотрим архивные фотографии богослужений: сплошь белые платочки. Анализируем современную статистику количества причастников: опять женщины в абсолютном большинстве, причем не только в старшей возрастной категории. В приходской молодежной группе также доминируют девушки, равно как их младшие сестры – в воскресной школе. При каждом храме организовано сестричество из активных прихожанок, тогда как братство – почти уникальное явление…
Мы с этим почти смирились, но у неискушенного стороннего наблюдателя складывается устойчивое представление о православии как о некоей табуированной, чисто женской теме: «Что? Поговорить о вере? Ну, извините, это почти как колготки или косметику обсуждать. Не мужское это дело!». Оно и понятно, ведь самые «распиаренные» христианские добродетели: смирение, кротость, послушание – воспринимаются обществом как слабости, и мужику они не к лицу. Впечатление усиливает наш «кулинарный символ веры»: блины на масленицу, куличи на Пасху, кутия на поминки. Все это готовят женщины, и, если вера не простирается дальше обрядовых рецептов, мужики в ней не задерживаются. Кухня не мужская тема. А еще крещение! Кто рожал ребенка? Кому очистительные молитвы нужны? Кто инициатор крещения малыша? Кто его на причастие носить будет? Женщины, конечно. А венчание? Угадайте, у кого больше эмоций по поводу подвенечного платья и красивого обряда, навеки скрепляющего любящие сердца?
Дальше – больше. Коль скоро абсолютное большинство прихожан женского пола, священник со временем невольно начинает подстраиваться под аудиторию. Он умилительно служит, говорит проповеди, трогающие женские сердца, он принимает заботу приходских бабушек, воспринимающих его как любимого сыночка или внучка. Он привыкает к бесконечным лобызаниям своих рук и уважительному (если не подобострастному) отношению влюбленных в него (в самом возвышенном и чистом смысле этого слова) прихожанок. Еще бы, единственный мужик в женском коллективе (и ведь, как правило, неплохой мужик!). На службах звучат песнопения, исторгающие слезы из женских глаз, на иконах появляются рюшечки, словно из девичьей горницы, на подризниках – кружевные оборочки, под ногами у батюшек – заботливо связанные коврики… Знакомо? Как говориться, няшность этой картинки зашкаливает. Только мужчин все это не прельщает:
Впервые я пережил «разрыв шаблона» в одном из храмов Хакасии. Мужчин было в разы больше чем женщин. Это были не русские, а местные жители, что называется «от мала до велика». Они стояли чинно, вовремя крестились, а отцы периодически ладонями наклоняли головы своим сыновьям, когда это было положено по богослужебному уставу. На лицах этих людей не было следов вырождения или алкогольной деградации, которую мы привыкли видеть у малых народов, – это были красивые, работящие люди. Потом, к Причастию подтянулись и женщины с малышами… Сначала я списал это на личные заслуги настоятеля, иеромонаха, но через несколько лет увидел такую же картину среди местных жителей Алтая. Когда-то и у нас так было, но бесконечные войны, раскулачивания, расказачивания, репрессии, эмиграции выкосили наших верующих мужиков, и с каждым новым поколением мальчики видели в храме все меньше отцов и дедов, все меньше было у юных мужчин желания встраиваться в преимущественно женские религиозные коллективы. А недовоспитанные из-за отсутствия отцов маменькины сынки формировали совершенно другую среду, где культ блуда, денег и выпивки стал ложным олицетворением «мужского начала».
Почему же сегодня в наших храмах не слышно мужского голоса? Почему современные мужчины не понимают, что Евангелие обращено именно к ним, а уж только потом, через них – дочерям, женам, сестрам, подругам… Почему сегодня женщина тащит мужика в Церковь, причем в любом возрасте, начиная с младенчества и до глубокой старости? Отвечу банальностью: мужики измельчали. Обабились, развратились, раскапризничались, потеряли характер, силу воли, ответственность. Причин много, объективных, субъективных, социальных, экономических… В общем, отмазок придумать можно много, а вот слабо встать с дивана и сказать громко так, по-мужски, домочадцам, включая тещу, да еще кулаком по столу ударить: «Так, с завтрашнего дня по воскресеньям все ходим в церковь! Попробуйте мне только проспать! Как это Петя не выспался? Какие такие уроки он не успел сделать? После службы доделает. Какой шопинг, дорогая? Это в воскресенье-то? Какая дача, мама? Я сказал: на-служ-бу!»?
Да ну, бред какой-то! Простите, фантазия разыгралась. Не может у нас такого быть. Не может, пока абсолютное большинство россиян не вспомнит, как должен выглядеть настоящий русский мужчина: православный, трезвый, здоровый, окруженный любящей женой и дюжиной подобных ему сыновей. Да, забыл! Еще борода! По исследованиям британских ученых, борода добавляет сто баллов мужественности в характер. А начинать стучать кулаком по столу нужно с детства. Только не для того, чтобы потребовать у бабушки побольше варенья в кашу, а для того, чтобы самого себя заставить мужиком вырасти. Мужчина ведь измеряется не вареньем в каше и не сантиметрами бицепсов, не в литрах спиртного, не в шмотках, не в тачках и телках и даже не в телефонах. Мужчина измеряется в службах. Крещеный? Православный? Сколько воскресных Литургий выстоял в Церкви? 100%, 50%, 25%? Вот и считай, на сколько процентов ты мужик.
Сомневаешься? Объясняю еще раз. За минувшие две тысячи лет в европейской цивилизации под влиянием христианства выработался культурный код (модное слово такое), в котором мужчина воспринимается носителем веры и, одновременно ее защитником. И вера стоит на первом месте! Этот код невозможно сменить быстро, на протяжении нескольких десятилетий. Это слишком консервативная машина, из века в век чеканящая одни и те же характеры, один и тот же взгляд на мир, одни и те же представления о добре и зле. Именно поэтому мы все хорошо понимаем друг друга. Мы выкованы из одной стали, мы вышли из одной мастерской, которая называется европейская культура. Странствующий рыцарь, благоверный князь, монах-черноризец (вроде Пересвета) – вот традиционные европейские мужские архетипы. С этим рождается каждый европейский мальчик. Дайте малышу игрушечный меч или пластмассовый пистолетик. Лягут в руку как надо! Попробуйте принести в Церковь – ему понравится, потянет ручки к иконам и свечам. Недаром маленькие мальчики часто говорят родителям: «Покрестите меня». Это потом, под влиянием мам, бабушек, телефончиков и неправильно воспитанных сверстниц они начинают портиться и превращаться в обычных современных «мужчинок», способных любить и ценить только свое Я, этаких «недоголубых» мальчиков, которые незаметно для себя уже сделали первый шаг в пропасть. Они все еще выглядят как мужчины, чувствуют половое влечение к женщинам, но любить их по-настоящему уже не могут, любят только свое тело, свои кубики на прессе, свою машину и свою свободу. Еще шаг – и их будут интересовать только такие же самовлюбленные нарциссы. Европа уже этот шаг сделала. Откажемся от веры – потеряем мужественность, получим в скором будущем засилье однополых браков. И уже неважно, ходит ли мальчик в качалку, дерется ли в подворотне, носит ли казачью папаху или наколку «ВДВ» на кулаке. Потерял веру – начал деградировать как мужчина. Не надо ломать архетипы, это до добра не доводит!
Боюсь, что отсутствие в наших храмах мужчин говорит только об одном – об отсутствии настоящих мужчин в нашей жизни. Так что, извините, кто не с нами, тот не мужик.
По материалам сайта Православие.фм
p-beseda.ru
Христианская антиутопия | Журнал "Православная беседа"
Православных христиан в наше время часто упрекают в «неадекватности». В самом деле, государство вводит ИНН, но некоторые из православных отказываются получать их, так как видят в ИНН «печать зверя». Вводятся новые паспорта, но в элементах их оформления зоркий взгляд отдельных «ревнителей» обнаруживает три шестёрки — опять «знак антихриста». Словом, «последние времена»…
И всё же православный взгляд на проблемы современного мира не так уж примитивен, каким он может показаться на первый и поверхностный взгляд.
Путь человека к Богу совершается в Церкви, и только в Церкви. Вне Церкви нет спасения. Вместе с тем это не означает, что все идут по одному типовому маршруту. Духовная жизнь человека всегда уникальна. Поэтому то, что кажется внешнему наблюдателю разделением в Церкви или противостоянием различных мнений, на самом деле никаким разделением не является. В Русской Православной Церкви есть люди, которые более-менее спокойно принимают ИНН, другие технические и юридические новшества, а есть такая часть православных, которые ИНН и новые паспорта отвергают категорически, не пользуются мобильной связью, считают Интернет «дьявольской сетью». Это не значит, что в Церкви есть две «партии» и что бóльшая часть православных, ведущих активную жизнь в современном обществе, считает меньшую часть маргиналами или невеждами. Более того, большинство православных, не участвующих в сопротивлении новому мировому порядку путём отказа от ИНН, вовсе не считает, что позиция отвергающих ИНН или говорящих о «заговоре глобалистов» в принципе не имеет под собой оснований.
Хотелось бы заострить внимание на том, что вопросы, тревожащие сегодня православных, не являются чем-то абсолютно непонятным и чуждым светскому обществу. О тотальном технологическом контроле над жизнью человека, о возможности электронного тоталитаризма, о грядущем глобальном кибернетическом концлагере говорят не только православные, но и светские философы и футурологи, часто далёкие от всякой религиозности. Сюжеты многих литературных антиутопий и популярных кинофильмов прямо посвящены тоталитарному обществу будущего. А опыт ХХ века свидетельствует о том, что в реальной истории зачастую реализуются такие тенденции, которые ленивому и самоуверенному «здравому смыслу» кажутся наименее вероятными.
В Апокалипсисе, или Откровении Иоанна Богослова, содержатся пророчества, относимые Церковью ко времени окончания человеческой истории и правления последнего противного Богу тирана — антихриста. Среди этих пророчеств есть такое: «И он (т.е. антихрист. — Ред.) сделает то, что всем — малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам — положено будет начертание на правую руку их или на чело их и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» (Откр. 13,16–17).
Скажут: какое отношение имеют библейские пророчества к нашим временам «научно-технического прогресса», «информационной революции»? Самое прямое!
В самом деле, разве не обсуждают сегодня эксперты всерьёз возможность отказа от наличных денег и перевод всех расчётов в безналичную и персонализированную форму? При этом приводятся очень серьёзные аргументы «за».
Коррупцию — победим! Как можно будет дать взятку чиновнику, если наличных денег не будет, а все финансовые операции граждан будут содержаться в едином банке данных и станут подконтрольными государству и обществу? Сразу будет «видно», кто, сколько и каким образом заработал и на что потратил!
Воровство — искореним! Нельзя будет украсть у человека деньги не только на улице или в общественном транспорте, но и путём компьютерного взлома банковских счетов. Деньги-то ведь нельзя будет «обналичить». А если все расчёты можно будет совершать только при помощи персонализированной карточки, значит, деньги нельзя будет спрятать и бесконтрольно потратить.
Если следовать такой логике, уйдёт в прошлое не только коррупция, но и вообще преступность, мафия, наркобизнес. Кому придёт в голову продавать наркотики по бартеру?
Скажут: всегда можно будет украсть или использовать персональную карточку. Но вот тут-то и начинается самое интересное. Если эту «персональную карточку» вживить непосредственно в человеческое тело, то и это сомнение отпадёт, а «печать антихриста» станет реальностью: никто не сможет без неё «ни покупать, ни продавать»…
Добавим современные системы слежения и контроля, оперативное реагирование на любые антиобщественные и антигосударственные действия — вот вам и полное «торжество законности».
Почему же православные беспокоятся? Что тут плохого?
Вспомним слова апостола Павла: «…день Господень так придет, как тать ночью. Ибо, когда будут говорить: "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба» (1 Фес. 5, 2–3).
Нет, православные вовсе не желают, чтобы человечество жило в условиях войн и непрестанных опасностей. Их тревожит другое — что человек на пути служения земному счастью и процветанию с лёгкостью теряет свою душу, забывает о своей посмертной судьбе, Страшном Суде и воздаянии и в конце концов становится непригодным для Царствия Божия. Православных тревожит, что «мир и безопасность» так вожделенны для современного человека, что ради них он готов пожертвовать и своей свободой, и своей ответственностью, и в конце концов — своей вечной жизнью.Ведь современная потребительская культура формирует такой психотип человека, которому совершенно наплевать, что его ждёт за гробовой доской, а потому старается взять от жизни максимум удовольствий.
Для Церкви же подлинной ценностью является не земное благополучие и счастье человека, а человеческая личность, собственно человек как свободное и ответственное существо, предназначенное для жизни в вечности и для сотрудничества с Богом. Существо, которое ни за какие удобства и комфорт не отдаст своё божественное достоинство никакому «благодетелю», диктатору, «отцу народов», антихристу.
А ещё, в отличие от современного общества, Церковь не считает достаточными внешние способы искоренения зла. Грех, который не совершается только из страха неотвратимости наказания, остаётся грехом. Человек не становится угодным Богу автоматически, просто за внешнее «хорошее» и «примерное» поведение. С точки зрения Церкви, Богу угоден свободный выбор человека в пользу добра, а не совершаемый по принуждению или по невозможности поступить иначе.
Поэтому так сторонятся православные ИННов, персонализированных баз данных, что видят в этих достижениях науки и техники угрозу человеческой свободе, великий соблазн для духовно слабых людей и отдалённый признак «новой великой стройки», теперь уже в планетарном масштабе.
Кто может гарантировать, что тоталитаризм будущего не потребует от каждого человека в качестве признака лояльности… нет, не тупого послушания и повиновения, а наоборот — бунта? Бунта против заповедей Божиих, бунта против духовной и физической природы человека?
Уже сегодня мы видим, как ультралиберальная идеология во всём мире стремительно становится тоталитарной, резко нетерпимой к традиционной нравственности, к традиционной семье. Заявить вслух о своей религиозности нельзя: можно «обидеть» атеистов. Нельзя называть извращенцев извращенцами: они тоже могут «обидеться». Кто может поручиться, что, располагая арсеналом тотального контроля над частной жизнью человека, политические лидеры будущего удержатся от соблазна вообще «переделать» человеческую природу, принудить людей к тотальному изменению всех устоявшихся в истории стереотипов поведения? Например, попытаться «заменить» семью «свободным» сожительством всех со всеми без разбора пола и возраста, а традиционное семейное воспитание детей — воспитанием общественным, в духе новых «раскрепощающих» ценностей?
Это тем более вероятно, что в нашей собственной истории ранние большевики всерьёз предпринимали подобные попытки! Но большевики, как и другие кровопийцы прошлого, не имели в своём распоряжении тех средств, которыми владеет современная цивилизация. Даже «всесильные» и «всевластные» спецслужбы не могли обеспечить им подлинно тотального контроля над человеком. А современная техника, стремительно вторгшаяся в самые сокровенные сферы человеческого бытия, в механизмы наследственности, в механизмы работы человеческой психики, — увы, может.
Поэтому если и справедливо называть православных «возмутителей» спокойствия «маргиналами», то лишь в том смысле, что они находятся на границе между земным и небесным, а потому видят дальше других.
p-beseda.ru
