Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
О собаках будущего. Журнал охотничьи собаки
Журнал "Охотничьи собаки"
журнал "Охотничьи собаки"
ЧУДНАЯ ПЕСНЯ ГОНА
Имя Василия Васильевича Луканичева о многом напомнит гончатникам Русского Севера. Кто-то восстановит в памяти охоты, проведенные с ним, гон его собак; кто-то взгрустнет, ведь Василий Васильевич судил первого его выжлеца. Память о старом гончатнике хранит только светлые воспоминания. Он безмерно любил русскую гончую, знал прекрасно всех собак Вологодчины, даже написал “Историю вологодских гончих с 1925 по 1970 гг.”, увы, потерянную. Но, к счастью, сохранились его записки о полевом досуге гончих. Для тех, кто открывал рукопись, она становилась учебником.
Василия Васильевича уже нет в живых. Но помнящие его ученики прислали в редакцию “Охотничьих Собак” ту рукопись, которой они в свое время зачитывались. Прикоснитесь к ней и вы.
В своей замечательной книге “Записки ружейного охотника Оренбургской губернии” С.Т.Аксаков написал волнующие слова о значении охотничьей собаки: “...это жизнь, душа ружейной охоты... охотник без собаки что-то недостаточное, неполное”. Известное многим высказывание относится к любимым им легавым собакам. Однако, на мой взгляд, они звучат как завещание всем потомкам и в полной мере относятся к собакам других охотничьих пород, в частности и к гончим. Охота с гончей в наши дни стала в значительной мере увлечением спортивного характера, средством общения с природой, занятием для души. Большинство охотятся с гончей-одиночкой, реже со смычком.
Аксаков, разумеется, имел в виду ту собаку, которая хорошо работает в поле и тем самым становится душой охоты. В этом смысле его завещание должно быть начертано на знамени селекционно-племенной деятельности секций охотничьего собаководства и всех, кто с этой работой связан.
В племенной фонд надо зачислять производителей, работающих с яркой охотничьей страстью, вязко, а не за хвостом рабочей собаки, не в качестве поддужной, а самостоятельно, не требуя помощи и опеки со стороны владельца. Документ, удостоверяющий рабочие качества гончей, – полевой диплом – должен быть гарантией пригодности собаки к охоте.
Такая ориентировка племенной работы с породами гончих соответствует требованиям охотника. Он извечно мечтает о хорошей рабочей собаке. Однако мечты охотника далеко не всегда осуществляются. Покупает он щенка от собак, состоящих на учете в охотничьих обществах, вырастают же внешне породные, а по внутренним качествам совсем не гончие, лишенные вязкости и поэтому не принимающиеся за работу, несмотря на длительную (год, два, три) и квалифицированную нагонку. На выставке такие пустоцветы отмечаются знаком качества породы, оцениваются на “очень хорошо” и даже “отлично”, а в поле – ноль. Результат – моральная травма охотнику и бросовая затрата средств и времени.
Теперь для многих охотников стало очевидным, что в породах гончих, особенно русских, образовалось и стабилизировалось большое расхождение между породностью по внешнему виду, с одной стороны, и “беспородностью” внутренних качеств – с другой. Многие стандартные по экстерьеру гончие в поле не работают. На полевых испытаниях они показывают дворноковатый, беспородный голос, манеру гнать накоротке, как это делают дворовые шарики. Это расхождение экстерьерных и полевых качеств, особенно недостаточную вязкость, один из главных кураторов русских гончих назвал “темным пятном” породы.
Обращая внимание на этот недостаток, я отнюдь не собираюсь утверждать, что в отечественных породах гончих нет собак, типичных по экстерьеру и надежных в работе. Конечно же, отдельные любители успешно ведут селекционную работу. При этом они строго блюдут рабочие линии. К сожалению, их усилия пропадают, так как выведенное ими поголовье растворяется и тонет в преобладающем большинстве стандартных пустоцветов.
Проведенное нами ознакомление с документами, характеризующими историю гончих Вологды в послеоктябрьский период, позволяет сделать вывод о том, что источником неправильного, одностороннего развития единственной массовой породы гончих в нашей области явился порочный метод селекции, изложенный в правилах оценки породности охотничьих собак, осуществляемый на выставках. Цитирую его суть: “Общей задачей выставок собак (изложено согласно с правилами о выставках собак, утвержденных 1-5.12.1925 г. Всесоюзным съездом кинологов) является учет и отбор производительных сил в кровном собаководстве, необходимых для развития и поддержания его на должной высоте, путем наглядно-сравнительного выявления достоинств и недостатков собак по внешности, с оценкой и на основании наличия или отсутствия в экстерьере качеств, отвечающих стандартным требованиям.
На выставках судьи-эксперты отмечают лучших собак, наиболее верно олицетворяющих типичных представителей каждой породы, как производителей, присуждая им соответствующие награды”. Это строки из каталога 2-й Вологодской выставки собак 1926 года. За эталон породы и ее стандарт было принято подробнейшее описание внешности выжлеца Добывая из одномастной и однотипной стаи гончих, подвизавшейся среди помещичьих охот еще в прошлом веке. Этот стандарт был составлен и утвержден съездом господ псовых охотников России в 1895 году и с того времени в основном остается неподвижным, как каменное изваяние.
Сохранился ли к 20-м годам текущего столетия достаточный по количеству “добываевский” генофонд для того, чтобы отбором производителей лишь по внешнему сходству с портретом Добывая, без пробы производителей в поле осуществить образование и процветание пользователей общерусской породы собак по всей необъятной матушке-Руси?
Разумеется, такой генофонд отсутствовал. Революция уничтожила барские псарни, а с ними и однотипные стаи гончих. Они растворились в массе беспородных собак. С нашей точки зрения, это был, мягко выражаясь, очень смелый прожект.
По внешним признакам собаки нельзя выяснить, каково у нее чутье, унаследовала ли она вязкость в преследовании зверя, злобность к нему, по какому зверю она будет работать предпочтительнее (это качество также наследуемое), каков у нее голос – музыкальный или непородный. Не определяет экстерьер и ряд других качеств.
В 1951 году по настоянию передовой части охотников-собаководов был введен, наконец, правильный в принципе комплексный метод оценки производителей по четырем показателям, в том числе и по охотничьим.
Применительно к засоренному и отсюда низкому рабочему уровню породы потребовалось снижение требований на полевых испытаниях для присуждения диплома. Правила полевых испытаний несколько раз пересматривались, и каждый раз требования к диплому снижались.
Вслед за снижением требований к полевому досугу гончей появились разноречивые толкования природы и сути ее полевых качеств. Это вызывает расхождения в оценке гончих их владельцами и даже экспертами на полевых испытаниях.
Пора взяться серьезно за воспроизводство гончих, способных своей надежной, красивой работой в поле и вежливостью в быту доставить истинное удовольствие охотнику.
А для этого надо повести разговор о племенной работе и охотничьем собаководстве с участием широкого круга гончатников, и, в первую очередь, договориться о природе и сути полевых качеств гончих.
Предлагаемая работа и рассчитана на то, чтобы начать такой разговор и сообща выработать правильное толкование и правильную оценку рабочих качеств гончих на полевых испытаниях.
Полаз и добычливость гончей
Волнующая красота охоты с гончей начинается с полаза, то есть с той минуты, когда гончая, освобожденная от поводка и ошейника, устремится в поиск зверя. Темпераментный и толковый полаз (поиск) с первой минуты напуска захватывает внимание охотника, обещая успешную добычливость.
В памяти каждого сохраняются эпизоды мастерства гончей в поиске и яркие побудки зайца, а тем более – “красного” зверя. Полазистая гончая не болтается под ногами хозяина, а охотно уходит в опушку и обследует наиболее продуктивные места.
Вы же не спеша продвигаетесь знакомой тропой к старой вырубке, изредка подавая голос собаке, чтобы она придерживалась принятого вами направления. Радостное волнение заполняет грудь, всегда желанна встреча с родной природой, знакомыми тропами.
На вырубке повсюду видны следы постоянных заячьих жировок: оглоданы срубленные и оставленные без употребления осины, “подстрижены” молодые побеги малинника, ивняка. “Надо здесь подождать”, – решаете вы и подыскиваете подходящий пенек. “Кругом тишина, а собака не показывается, значит, она на следах”, – произносите вы. Фраза эта не успела сойти с губ, как вдруг тишину осеннего леса разорвал залив гончей на побудке. Полаз завершился быстрой и удачной побудкой зайцев, он был добычливым.
К сожалению, далеко не каждое начало охоты с гончей так успешно и радостно. Нередко начало бывает неудачное. Тогда гаснет радость встречи с природой и надежда на приятную охоту. Досадно, когда гончая после напуска не проявляет заинтересованности в поиске зверя. После напуска она хотя и скачет по поляне, но без цели, просто от радости полученной свободы.
Попытки увлечь собаку в опушку, в места, где наиболее возможна побудка зайца, не приносят успеха. Собака лишь беззаботно резвится. Неугомонные и невзыскательные охотники в этом печальном случае сами лезут в крепь. Исступленно бьют палками по валежнику и кустам, стараясь шумом стронуть зайца с лежки. Лес наполняется криком, треском ломаемых кустов и валежника. Какая же это охота? Не назовешь же такую охоту отдохновением или спортом.
Не лучше быть на охоте с собакой, вялой в полазе, ленивой и недобычливой. Особенно в непогоду, когда в лесу много воды от затяжных дождей. Приходится нередко наблюдать, как владелец в поисках зайца сам лезет в чащу, вымокнув до последней нитки, а его гончая трусит тропинкой.
Полаз гончей только тогда в полном смысле красив и впечатляющ, когда он активен, настойчив и толков, а поэтому и добычлив. Добычливость, то есть способность гончей быстро находить зверя, весьма важное ее качество.
Между тем значение добычливости полаза часто недооценивается. Недобычливые гончие в малой степени бракуются в племенном использовании. При нагонке молодняка владельцы редко помогают гончей накапливать опыт в поиске зверя, не развивают природные задатки высокой добычливости.
Недооценка добычливости часто возникает из практики весенне-летней нагонки гончей, производимой в ночное время. Весной и летом, в связи с размножением, заяц ходит большую часть суток. Следы его остаются на широких площадях. Собака, особенно ночью, легко натекает на свежий след и добирается быстро до зверька. Отсюда у начинающих охотников складывается ошибочное мнение, будто бы побудка зайца – дело нехитрое, которое все гончие выполняют успешно.
На самом деле найти лежку зайца далеко не всегда просто. В ненастную погоду или перед ее наступлением заяц затаивается “мертво”. Осеннее ненастье, очевидно, действует и на зверей угнетающе. Кроме того, готовясь к суровой зиме беляк меняет летнюю “шубу” на зимнюю – пушистую белую. Но разве можно предусмотреть капризы осени: вместо предполагаемого снега пошел дождь! В белой шубе по черной тропе разгуливать опасно, уж очень ярка она, а на зайчатину так много ртов. В непогоду беляк сокращает жировки, для лежки выбирает место укромное, часто не сходит с него сутки и более.
Способность беляка затаиваться мертво – одно из действенных средств самосохранения вида. При отсутствии жировых следов гончим приходится искать не след, а лежку зайца. Это очень затрудняет добычливость. Столкнуть зайца с лежки без жировых следов нелегко. А причуять зайца на лежке не всегда удается.
По поводу способности гончей причуивать зайца нелегко, в связи с трудностями его побудки, бытует ошибочное мнение, будто бы заяц на лежке не пахнет, и поэтому гончие не причуивают его на лежке, находясь даже вблизи нее. Это ошибочное мнение. На охоте и полевых испытаниях нам нередко приходилось наблюдать, как гончая, прихватив запах на лежке, точно шла на источник запаха и вышибала зверька из укрытия. То же самое приходилось наблюдать и на охоте с легавой, нередко делавшей стойку по зайцу на лежке. Запах зайца с лежки, безусловно, распространяется. Раз организм жив, то в нем непрерывно и непременно протекают жизненные процессы, совершается обмен, и продукция обмена поступает в окружающую среду. Так, по-своему специфично пахнет “шубка” зайца. Густой волос живет, он непрерывно покрывается жиром, чтобы сохранить эластичность, предупредить ломкость и намокание. Выделяются секреты, выпадают чешуйки кожи. Все это не может не представлять в среду своеобразных запахов, которые чутье гончей в состоянии воспринять.
Что же касается тех случаев, когда гончая проходит лежку рядом и не прихватывает запаха, то этим случаям следует давать другое объяснение. Более правильно предположить, что запах зайца с лежки в период покоя менее интенсивен. В безветрие запах распространяется в восходящем направлении, что сокращает радиус возможного причуивания. А при ветре запах смещается по ветру. Если собака окажется от лежки на ветре, то она может пройти рядом и не причуять лежку. Кроме того, запах с лежки может быть заглушен сильными посторонними запахами ели, сосны, багульника и многими другими. Эти исключения, однако, не должны служить основанием к утверждению, будто бы заяц на лежке не доступен чутью собаки.
Какие качества гончей формируют полаз внешне приятным и добычливым?
Некоторые гончатники считают, что добычливость полаза зависит главным образом от быстроты хода собаки. Чем быстрее и веселее ходит собака в полазе, тем быстрее она найдет зайца. Отсюда исходит требование, записанное даже в правилах испытаний, чтобы гончая ходила на поиске обязательно наметом и лишь изредка переходила на рысь. Однако практика полевых испытаний и охоты с гончей не подтверждает это положение.
выжлец (выжлец это, что такое выжлец) « В. Даль Толковый ...
Что такое выжлец, выжлец это, значение слова выжлец, происхождение (этимология) выжлец, синонимы к выжлец, парадигма (формы слова) выжлец в ...http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Dal-term-4493.htm
Нередко приходится наблюдать, как гончие на поиске скачут во все ноги и час, и два, а иногда и больше, скачут, не переходя на рысь, пока не свалятся от усталости, а найти беляка не могут. Другая же собака, наброшенная в тех же местах и идущая не по правилам, а рысцой, находит беляка в считанные минуты. Выходит, что быстрота движения собаки сама по себе не может оказать решающего влияния на скорость побудки зайца. Почему? Потому что скачут собаки хотя и быстро, и весело, но бестолково, прямолинейно, чистыми местами, тропинками, с поляны на поляну. Ищут такие скакуны ходовой след, а надо искать лежку. Наиболее бесплоден поиск бестолковых скакунов в дни, когда беляк не выходил на жировку. Вообще быстрота движения собаки желательна, но она получает ценность лишь при определенных условиях. Паратые ноги предпочтительнее только тогда, когда они носят умную, сметливую голову, вооруженную к тому же хорошим чутьем. Впрочем, каждая собака ходит “своими ногами”, соответственно ее конституциональному типу. Нельзя требовать от всех собак стандартного хода наподобие работы механического движка. Тот или иной аллюр собаки зависит и от возраста. Молодая собака более подвижна, а старая более спокойна и рассудительна, и ход у нее чаще на более экономном аллюре – рыси. Собака, часто работающая в поле, всегда покажет ход более ровный, спокойный, деловой, чем та, которую выводят редко, и она засиживается на привязи, а будучи освобожденной от цепи, носится во весь опор, обезумев от радости.
Есть еще одна точка зрения на приметы добычливой гончей. Согласно ей, наибольшей добычливостью обладает гончая, идущая на поиски широко и не показывающаяся на глаза владельца до побудки зайца. С этим положением тоже нельзя согласиться. Сама по себе глубина и широта поиска не гарантирует добычливости. Если охотник идет зайчиными местами, где очевидны жировки зайцев, то зачем же гончей уходить глубоко и широко, “заемисто”, как любят выражаться, претендуя на оригинальность, отдельные эксперты, отождествляя заемистый полаз с идеальным. Лишь в том случае, если охотник идет тропинками или дорогами, не считаясь с продуктивностью мест, то гончая обязана обыскивать угодья более отдаленные, но продуктивные. В данном случае у гончей с хорошим, добычливым полазом должно проявляться уменье сосредотачивать поиск в надежных местах. Гончая должна знать, где надо искать зайца. На полевых испытаниях в Вологде нам довелось встретить редкостную по добычливости выжловку, которая в полном смысле знала, где следует искать лежку зайца. Это была Найда П-на. Приведу выдержку из нашего отчета об испытаниях.
“На осенних испытаниях гончих первым шел русский выжлец Туман по третьей осени. Было тихое раннее утро. Первые лучи восходящего солнца только-только пробились сквозь лесную чащу. На большой поляне, покрытой пышной отавой, серебром сверкала обильная роса. Местами роса была сбита, и тут особенно отчетливо зеленела трава, указывая на кормившегося зайца, сбившего росу.
Выжлец с напуска причуял жировые следы и с голосом заметался по поляне. Владелец много раз пытался увлечь выжлеца в опушку, но собака снова возвращалась на поляну. Всем было ясно, что собака пытается в сетке жировых следов отобрать ходовой след с поляны, но своим слабым чутьем сделать это не может. Так бесполезно прошел полагающийся ему на поиск один час.
На этой же поляне был наброшен второй выжлец, его однопометник. И снова час прошел без подъема. Этот выжлец показал более широкий, но такой же бестолковый и безрезультатный поиск. У нас, а также у участников испытаний возникло сомнение. Жив ли заяц, жировавший на поляне? Не прихватили ли его ночью во время жировки хищники?
В числе очередных гончих на этот день была русская выжловка Найда П-на. Уже осенистая. О ней мы ранее слышали прямо-таки восторженные отзывы, как о редкостном “мастере” по поиску зайца. Вопрос о том, жив ли жировавший на поляне заяц, мы решили задать Найде.
Некоторые участники высказали опасения, что Найда может напрасно потратить свой первый час напуска и не побудить зайца, так как в этом месте уже работали два выжлеца и затоптали все следы. Однако владелец Найды был уверен в способностях своей собаки и отпустил ее.
Найда пошла трусцой. На этой же поляне причуяла след. Принюхалась в нескольких местах. Затем легко оторвалась от жировых следов на поляне и ушла на опушку. Мы издали безотрывно наблюдали за собакой, пытаясь разгадать секреты ее мастерства на поиске. В опушке Найда несколько раз приостанавливалась и принюхивалась. Она не пыталась вести след непрерывной нитью, как будто что-то соображала, а потом решительно направилась к высохшей кочковатой низинке, заросшей багульником.
Здесь на шестой минуте после напуска залилась по зрячему. Заяц лежал всего в 150 – 170 метрах от поляны. Оба выжлеца много раз обходили эту болотину, а проверить крепкое место не догадались и след утянувшегося в болотину беляка не прихватили, хоть и много раз пересекали.
Успех Найды не был на этот раз случайным. В тот же день мы еще раз проверили ее способность к поиску зайца. Это было во второй половине дня. Испытывавшаяся выжловка, как и первые два номера, положенный час безуспешно “разговаривала” на жировых следах в углу овсяного поля и зайца не нашла.
Здесь Найде потребовалось на побудку беляка еще меньше, только 4 минуты. Заяц лежал в опушке под валежником. И на этот раз Найда пошла в поиск неторопливой, но деловой трусцой, словно бы этим утверждая, что успех дела обеспечивают не ноги, а смекалка. Успех Найды был ошеломляющим. Перед нами тогда возникла неотложная задача разгадать до конца секрет успеха добычливости Найды. Мы снова и снова анализировали детально поведение выжловки в поиске. “Может, чутье у Найды невероятной силы?” – предполагали некоторые. “Нет, не похоже”, – возражали другие. Ведь на сколе Найда почти беспомощна. Гонит она посредственно, а сколы выправляет совсем плохо. Это показатель плохого чутья. Найда не могла причуять зайца на лежке в багульнике. Место, с которого она направлялась в болотину, слишком далеко, к тому же было безветрие и острый запах багульника глушил эманацию зверька. Может быть, зрением выделяет наиболее вероятные места лежки зайца? Это возможно. Зрение, конечно, помогает отбору продуктивных мест, но может ли одно зрение работать столь продуктивно?
Нас заинтересовали приостановки Найды на опушке, во время которых она принюхивалась, ловя воздушное течение. Какие же запахи ее интересовали? И тут нас поразила мысль: не искала ли Найда чутьем специфические запахи мест лежки?! Вполне возможно, что она обратила внимание на болотину и багульник не благодаря зрению, а по его резкому запаху, который не раз в ее практике поиска совпадал с наличием здесь лежки беляка. Ведь и во втором случае Найда нашла лежку под валежиной, возможно, и потому, что запах гниющего валежника ранее также совпадал с лежкой беляка. Это явление можно было назвать поиском по запаху окружающей лежку среды”.
По нашим наблюдениям, гончих, проявляющих высокую добычливость по методике поиска, можно разделить на две группы.
Одна из них, ярким представителем которой является Найда, на поиске работает больше смекалкой. Этого типа собаки легко отходят от жирового следа, больше мастерят не на жировых следах, а проверкой мест, где любит лечь заяц. Этим они в какой-то мере напоминают осторожную и выразительно-рассудочную работу лайки. Другая группа гончих в поиске руководствуется в большей мере следом и доходит до лежки, пользуясь чутьем. Приведу пример, характеризующий гончих этой второй группы. “Утро для работы русской пегой по второй осени выдалось морозное. Тропу подсушило. Лужи подернулись тонким льдом. Снежком лишь припорошило землю. Тропа пестрая, трудная для гона. В такое утро жировые следы зайца обычно широки, и найти зверька непросто. Выжловка натекла на жировой след по озими. В течение нескольких минут она обследовала озимь, не копаясь на одном месте и не повторяясь, и захватила выходной след зайца с озими в крайней к лесу борозде. Следы зайца кое-где были заметны на глаз, и это позволило нам тщательно проследить работу собаки на жировых следах.
Держась за след уверенно, выжловка на галопе, изредка подавая голос повизгиванием, вышла бороздой на тракторную дорогу, где снеслась со следа. Но быстро выправила снос и повела след дорогой на вырубку. Здесь заяц, по-видимому, дополнительно жировал. Выжловка закрутилась на вырубке и опять вскоре нашла выходной след с вырубки, направлявшийся в болото. Болотом повела след более уверенно, что было понятно по добору. На 29-й минуте после начала работы собака столкнула беляка с лежки глубоко в болоте и ярко залилась на побудке. От жировки на озере до побудки собака вела след более одного километра. Крупный сильноцвелый беляк был перевиден на выходе из болота и взят на той же озими, где он жировал”.
Указанное нами деление гончих на две группы, разумеется, условно, по преимущественной манере поиска. Гончие используют в той или иной мере все свои природные и приобретенные опытом возможности для поиска зверя.
Следует заметить, что там, где плотность беляка невысокая, где его часто преследуют лисы и собаки, беляк предпочитает отходить на лежку подальше от жировок. В этом случае гончие, лишь мастерящие на поиске, как Найда, а не работающие по следам или имеющие плохое чутье, показывают чаще более низкую добычливость.
Нам представляется, что породная и чутьистая гончая должна работать на поиске, преимущественно придерживаясь следа.
Это больше соответствует сути породы – преследованию зверя по запаху. Нам по душе именно такой тип гончих.
На это могут возразить: “А как должна искать зайца гончая, когда нет жировых следов, например, перед непогодой или в дождь?” Ответим так: “Где есть заяц, след его сохраняется всегда. Если же след свежих жировок иногда очень короткий, то след старых жировок – это моча, наглоды и другие запахи, сохраняющиеся на одни сутки. Придерживаясь их, добычливая гончая может побудить зайца.”
Величайшее значение для развития ярких рабочих качеств гончих, в том числе и добычливости полаза, имеет наиболее благоприятный для гончих уравновешенный, спокойный тип высшей нервной деятельности. Собаки же безудержного, неуравновешенного типа – холерики – плохо воспринимают и перерабатывают опыт, отличаются крайне неразумными поступками. Среди собак этого типа не приходилось встречать мастеров поиска и гона. Особенно безнадежно ждать продуктивности в полазе у тех из них, чья неуравновешенность нервных процессов совпадает с плохим чутьем.
Природа добычливости полаза все еще далеко не раскрыта. Нет обоснованных объяснений ряду индивидуальных контрастов, касающихся поиска и гона. Так, встречаются очень верные и яркие мастера гона. А на поиске они не добычливы. Таков был у нас в Вологде чемпион Плакун. Не раз приходилось видеть Плакуна, беспомощно топтавшегося около наглоданной зайцами осины. Обильный запах помета и следов жировавших у осины долгую осеннюю ночь зайцев привязывали Плакуна к осине точно цепью, хотя зайцы, естественно, под осиной не остались. Поставленный же на след вытоптанного или столкнутого им самим зайца гнал на редкость ярко, и два раза на испытаниях его работа была оценена на высший диплом – I степени.
Встречаются и другие несоответствия: на поиске собаки виртуозы, а гонят плохо. Не менее загадочна работа отдельных первоосенников. Опыта у них мало, а поднимают зайца некоторые легко и быстро. Необходимыми для формирования в практике добычливого полаза основными природными задатками являются: наличие охотничьего инстинкта, острое чутье и природная сообразительность.
Охотничий инстинкт питает заинтересованность в поиске “своих” для данной породы зверей, поддерживает активность и настойчивость собаки в работе.
Хорошее чутье обеспечивает возможность быстро и уверенно “считать” следы зверей, а в ряде случаев и прихватить зверя на лежке.
Природная сообразительность ускоряет выработку мастерства на поиск.
При отборе производителей надо учитывать способность их легко и быстро находить зверя, так как эта способность наследуемая. При этом нельзя требовать от всех гончих абсолютно однообразного поведения в поле. Следует помнить, что в генотипе породы не обусловлена выдача штампованной продукции. Все живое лишь в общем направлении и отдельными признаками сходства повторяет предка, при этом каждое новое поколение обычно чем-то отличается от родителей, обособляясь своей индивидуальностью. Наследственность и изменчивость живут рядом, как единый процесс возобновления жизни живых существ. С этой точки зрения требования выштампованного по единому стандарту поведения гончих в полазе, как, например, поиска зверя только на галопе, разбираться в жировых следах только молча, а на лисьих – с голосом, ничем не обоснованы.
Василий Луканичев
xn----7sbbhnalk3aocq1b4e.xn--p1ai
О собаках будущего - Охотничьи собаки
В № 5 и 6 за 1971 год журнала «Охота и охотничье хозяйство» была опубликована статья доктора технических наук А. Ливеровского «О подружейных собаках будущего». В ней автор затрагивал проблемы, волновавшие охотников второй половины XX века. Вывод автора однозначен: охотник будущего – это охотник с собакой.
фото: Fotolia.com
«Если говорить об охоте с собакой, то правильной охотой будет такая, когда охотник с гончей стреляет из-под гона, охотник с легавой – после стойки, охотник с лайкой – привлеченный к дичи голосом своей помощницы», – пишет он. «Ну а сами собаки? Неужели это будут абсолютно те же лайки, гончие и легавые со всеми признаками, достоинствами и недостатками, породы, выведенные человеком к другим социальным, природным и бытовым условиям. Неужели, например, лайка 2000 года будет полным аналогом современной?»
На дворе 2007 год. Что мы имеем. Нерушимого союза республик «свободных» больше нет, Россия вступила в ФЦИ. Все больше «трещина» между представителем ФЦИ – РКФ и простыми охотниками. Представители РКФ убеждают, что счастье российского охотника в сертифицированных выставках и поездках за рубеж, странно, но сами охотники, в основной массе, так не думают, они охотятся.
Раньше мы считали, что основной признак лайки – это слежка за пушным зверьком, но пушнина перестала быть дефицитом, и лайки в крупных кинологических центрах все больше превращаются в травильных собак. Многие собаки за свою жизнь так и не увидят белки. Широкое распространение получили у этих пород комплексные состязания: привязаный медведь + вольерный кабан + вольерный барсук. Появились довольно крупные частные питомники лаек.
Среди гончатников все больше людей, не жалеющих никаких средств на приобретение собак с отличными голосами. Появились комплексные охоты, где за пару тысяч «зеленых» можно поучаствовать в настоящей комплексной охоте с гончими и борзыми. По крайней мере, так утверждают отдельные солидные издания, вроде «Коммерсант – Деньги».
У легашатников сертифицированные питомники стали делом обычным. Островные и континентальные легавые до сих пор испытываются по одним и тем же правилам, написанным для островных пород. Происходит разделение среди владельцев легавых. Среди островных – на приверженцев сертификатных выставок и их противников.
Среди владельцев континентальных легавых расслоение больше: одна группа считает, что собаки должны разводиться по принципам, принятым на их исторической родине. Другие любители с ними согласны, но не совсем, считая, что в разведении этих пород собак должна быть русская специфика. Третьи – например В.А. Попов – считают, что все сертификационные выставки – это блажь, и нам надо идти своим путем. Выделить черных дойч-дратхааров в отдельную породу и написать стандарт на русского бородача.
Широко распространены породы норных собак. Большой любовью пользуются немецкие породы: таксы и ягдтерьеры. Правда, испытывают их в основном только по зверю в норе, практически не делая жесткого отбора по нервной системе.
Что же нас ждет в будущем? Можно предположить такой сценарий.
Станут довольно многочисленными борзые собаки, которые не только делают угонки, но и славливают зайцев. Возобновятся садки борзых на злобу по волку. Надо полагать, лайки все так же будут востребованы, только произойдет дальнейшее разделение, между травильными и охотничьими собаками.
Однако через какое-то время часть заводчиков придет к мнению, что работа со слежкой по белке необходима, возникнут закрытые для охоты участки, где за определенную плату можно будет притравить свою лайку по белке, а на соседнем участке собака, отработав положенное количество зверьков, сможет получить диплом.
Любителей гончих будет еще больше, появятся состоятельные люди, ценящие хорошие голоса, которые будут выезжать на охоту только для того, чтобы послушать смычок с хорошо подобранными голосами. Высоко будет котироваться охота с волкогонными стаями и комплексная охота с борзыми и гончими. Скорее всего эти комплексные охоты будут располагаться около конезаводов или специально для этих охот будут организовываться конезаводы. Это более вероятно и в связи с запретом парфорсных охот в Англии.
Возможно, начнут пользоваться спросом стильно работающие островные легавые, появится институт натасчиков. Организуются дичефермы, где будут разводить не только фазана, но и серую куропатку, а может быть и какие-то экзотические виды.
Станет очень престижно охотиться с хорошо поставленной легавой и «горизонталкой», изготовленной мастерами высокого класса, или имитацией под нее, а возможно, даже с шомпольным ружьем. Охота без собаки с самозарядными ружьями станет признаком дурного тона. Будут восстанавливаться старинные барские усадьбы, и гость как бы вернется в XVII, XVIII или XIX век по его желанию.
Если проанализировать всю выпущенную различными издательствами литературу по охотничьему собаководству, то с сожалением следует отметить, что серьезных произведений с анализом пород собак по линиям, с хорошими фотографиями ведущих производителей практически нет с начала 80-х годов прошлого века.
Между тем у некоторых экспертов, заводчиков, собран прекрасный фактический материал, который через 5–10 лет может быть безвозвратно потерян. В частности, эксперт Всероссийской категории В.А. Попов на прошедшем в декабре прошлого года межрегиональном Совете с горечью констатировал, что собранные им за 35 лет материалы по русской гончей, по-видимому никогда уже не будут никем востребованы.
Поэтому считаю необходимым призвать наших состоятельных людей, неравнодушных к судьбе этой исконно русской породы, стать по российской традиции меценатами и навсегда этим поступком войти в историю. Не будем забывать, что богатых людей за историю России было десятки тысяч, а история помнит только о таких людях, как, например, Третьяков!
Предположим, деньги нашлись, книгу издали, но ее надо еще и реализовать. Питерцы сделали большое дело, издав тиражом 1000 экземпляров «Полевые испытания подружейных легавых собак и судейство на них» Р.Ф. Генгросса с комментариями В.В. Курбатова. Низкий поклон всем тем, кто причастен к этому знаменательному событию.
Но все ли любители легавых знают об этом, и как они могут получить книгу в личное пользование? Неужели уважаемому Б.В. Агафонову нужно отправить, допустим, 500 этих книг, наложенным платежом? Надо на будущее продумать вопросы реализации.
Предлагаю при Росохотрыболовсоюзе или ВНИИОЗе создать постоянно действующую рабочую группу по сбору материалов по охотничьему собаководству, с тем чтобы в дальнейшем издавать сборники «Охотничье собаководство России», приняв своеобразную эстафету у сборников «Охотничье собаководство СССР» (Киров, 1971, 1976 г.) При этом необходимо продумать защиту авторских прав респондентов, чтобы ни одно имя не было потеряно для Истории. Вероятно, нужно открыть и специальный счет для сбора пожертвований, имея в виду, что издание подобных сборников дело не дешевое.
Весьма полезной была бы пропаганда правильной охоты. До Великой Отечественной войны «Заготиздатом» выпускался журнал «Советский охотник», а «Государственным военным издательством» журнал «Боец-охотник». Практически в каждом номере подчеркивалось, что хороший, культурный охотник – это готовый боец, защитник Родины. Может быть, это как раз то, чего сегодня не хватает нашей молодежи. Пропаганды охотничьего спорта, пропаганды правильной охоты, неразрывно связанной с активным образом жизни. Кстати, в этих изданиях публиковались и научные отчеты, и художественные произведения.
«Охота с ружьем и собакой прекрасна сама по себе», – писал И.С. Тургенев. У поэта и издателя Н.А. Некрасова в доме жили по 7 пойнтеров, он даже поставил памятник любимому черному пойнтеру, трагически погибшему на охоте. Может быть, стоит создать фильм, посвященный нашим любимым русским писателям и охотникам, горячо любившим родной русский язык и воспевавшим русский народ и его культуру?
Возможно, стоит вернуться к классическим произведениям. Написать сценарий и снять фильм по мотивам «Записок охотника» И.С. Тургенева, включив в него учебную программу по натаске легавой, экранизировав, например «Дрессировка Фрама, или Письма к дядюшке Клодомиру» Роберта Домманже.
Александр Гурьев 25 июня 2015 в 12:00
www.ohotniki.ru
Журнал "Охотничьи собаки"
Журнал "Охотничьи собаки"
Русская пегая гончая - национальная порода
Прежде чем вести разговор о создании на Руси новой национальной породы - русская пегая гончая, позволю себе напомнить, что такое ПОРОДА. В общебиологическом и зоотехническом понимании порода - относительно многочисленная, целостная, устойчивая, консолидированная, искусственно созданная человеком в определенных социально-экономических и природных условиях группа (популяция) животных одного вида, имеющая общее происхождение, сходные внешние морфологические, физиологические и хозяйственные закрепленные свойства и признаки, а также однотипную реакцию на изменение среды, стойко передающиеся потомству.
Англо-русская гончая, или, как она до недавнего времени называлась, русская пегая гончая, выведена в России путём скрещивания русской гончей со стегхаундом (оленегонной собакой) и фоксгаундом. Первым в Россию (в начале XVIII века) стегхаундов для своей охоты и охоты Анны Иоановны, увлекавшейся парфорсной охотой на оленей, стал завозить граф С. А. Салтыков, генерал, родственник по матери русской императрицы Анны Иоановны.
Л. П. Сабанеев утверждает, что "...наилучшие англо-русские гончие происходили от помеси прежних стэгхаундов с русскими породами; таковы гончие Глебова, Смирнова, Березникова". У российских охотников интерес к фоксгаунду, появившемуся у нас в стране во второй половине XIX века, был вызван в основном тем, что эта порода была вполне консолидирована и имела описание типичных признаков - не в пример многочисленным породным группам гончих в России. К большому сожалению, русская аборигенная гончая к 80-м годам прошлого столетия была очень сильно перемешана. Старинный тип русской гончей был утерян, в разных "фамильных" охотах велись отдельные, отличающиеся друг от друга разновидности русской гончей, часто перемешанные с другими породами - арлекинами, польскими гончими и др. Вот к этим "фамильным" породам и подливалась кровь фоксгаунда.
Фоксгаунд был отлично сложенной, могучей, красивой и нарядной собакой. Немаловажное значение имели и его ценные для охотников качества: нестомчивость, вежливость, злоба к зверю. Последнее особенно привлекало, так как к тому времени русские гончие в некоторых охотах перестали брать волка. Поэтому состоятельные владельцы псовых охот начали выписывать гончих из Англии, подливать их крови к своим собакам, и в 70-80-е годы появилось довольно много англо-русских стай, славившихся работой по волку. Надо отметить, что у себя на родине фоксгаунды по этому зверю не работали, однако у нас их помеси с русскими гончими, так называемые англо-русские гончие, быстро освоили нового зверя.
Причина успеха фоксгаундов заключалась также в том, что они были "вежливы" от природы, т.е. легко поддавались приездке, чего не скажешь о русских гончих тех времён. Не менее важной оказалась и хорошая паратость фоксгаундов, и это качество они стойко передавали потомству.
Таким образом, во второй половине XIX века в разных регионах России появилось немало теперь уже новых "фамильных" разновидностей гончих, причём некоторые из них по типу приближались к фоксгаунду, а другие - к старинным русским гончим, или костромским. Наибольшей известностью пользовались березниковские, глебовские, смирновские, несколько позже - гончие из Гатчинской и Першинской охот.
К сожалению, в некоторых публикациях, посвященных этим англо-русским "фамильным" гончим умалчивается та роль, которую сыграла аборигенная русская гончая. Да, она порой не блистала экстерьером, была непослушна и трудно поддавалась дрессировке, нередко отличалась скотинничеством, но несла в себе и стойко передавала по наследству чутьё, голос и злобу к зверю. Впрочем, как замечает Л. П. Сабанеев, в отдельных охотах русские гончие и матерого волка "брали не хуже англо-русских разнокалиберных ублюдков".
Нелишне напомнить, что хорошие фоксгаунды знаменитого происхождения и безукоризненного сложения встречались только у английских аристократов, ведущих породу в течение нескольких поколений. На материк попадал большей частью брак, без всяких родословных. Кажется, наиболее достойными представителями этого "брака" могут служить фоксгаунды Бургам и Кромвель, от которых и повел свою знаменитую англо-русскую стаю С. М. Глебов. Вот что писал о них сам Глебов: "Надо было видеть, например, что за дура собака была выписной английский выжлец Бургам, кауро-пегий, с подпалинами. Бывало, ходит постоянно шагом в острову, не по старости (он не очень был стар), а скорее от лени; иногда прогалопирует курц-галопом, остановится, завертится на одном месте и начнет шашлить по земле носом, затем взбрехнёт или, лучше сказать, буркнет сиплым нелепейшим голосом - вот все свойства этого родоначальника. Таков же был и другой его родич - черно-пегий выжлец Кромвель. Что было в них хорошего, так это нарядность шерсти, необычайная широта и хороший рост".
Однако от этих выписных "дураков", по выражению Глебова, была выведена умелым подбором и толковой приездкой одна из лучших англо-русских стай. И не по "щучьему велению" явилась к С. М. Глебову его знаменитая стая.
Невольно приходится удивляться, какие высокие рабочие качества были заложены в русской гончей, если даже при смешении её с совершенно безнадёжными в охотничьем отношении Бургамом и Кромвелем она стойко передавала свои основные охотничьи достоинства в потомство.
То же можно сказать и о березниковских и крамаренковских гончих, у которых удалось сохранить голоса и чутьё, так как к изначальным англо-русским гончим в дальнейшем неоднократно подливалась рабочая кровь русских гончих.
Что за племенной материал поступал в Россию с берегов туманного Альбиона, видно из сказанного Н. П. Пахомовым:
"Стая фоксгаундов Руперти, состоявшая на выставке Московского общества охоты (в 1912 году), представляла из себя очевидно брак. Я лично видел эту стаю на парфорсной охоте и должен сказать, что почти все собаки были с плохими голосами, большинство из них на гону шли молчком, на сколах работало только несколько собак, и вообще у меня осталось от этой стаи самое невыгодное представление."
Надо полагать, что далеко не лучше, чем вышеотмеченные фоксгаунды, были использованы как исходный племенной материал заморские гончие в смирновско-березниковской стае, в гончих Гатчинской охоты, при создании першинской солово-пегой стаи. Кроме того, П. А. Березниковым к своим англо-русским подливалась кровь арлекинов, от которых они унаследовали "арлекинистую" рубашку. В 1873 году П. А. Березников, перестав охотиться, подарил стаю императору Александру II в Гатчинскую охоту. Здесь к этим гончим неоднократно приливалась кровь различных русских, англо-русских, а в последующем и выписанных из Англии фоксгаундов. Под влиянием фоксгаундов головы собак постепенно стали более короткими, уши длиннее, обрез морды - почти квадратным. Видимо, русскому императору Александру II англичане постеснялись уступить "племенной брак", а продали (или подарили?) то, чем сами дорожили. Неспроста собаки из этой охоты попадали в последующем во многие другие стаи и всегда становились удачным племенным материалом, улучшая костяк, мощь и полевые качества.
Першинская солово-пегая стая принадлежала Великому князю Николаю Романову и существовала с 80-х годов XIX века. Началом этой стаи были арлекины, к которым позднее были подмешаны англо-русские, а затем французские гончие. В результате строгого отбора стая приобрела своеобразный солово-пегий окрас. Этот окрас и сам тип англо-франко-русских гончих оказался очень неустойчивым, и першинские собаки были поглощены основной массой англо-русских гончих.
И доныне блестящим образцом вдумчивого ведения стаи англо-русских гончих может служить стая И. Л. Крамаренко. Его собаки шли от англо-русских гончих калужского охотника В. А. Тамкеева и велись вначале близкородственно. Однако в 1900 году И. Л. Крамаренко выписал из Англии трёх фоксгаундов и подлил их крови к своим гончим, что оказалось очень удачным. Нет, не брезговал И. Л. Крамаренко и русскими гончими и в последующем неоднократно подливал крови известных своими рабочими качествами русских гончих. И это не могло не отразиться на отменной работе собак. Особенно привлекали охотников необычайно сильные, изумительно красивые, фигурные с заливом голоса, а в ряде случаев - низкие, глубокие басы. И уж, конечно, унаследованные не от фоксгаундов! По внешнему облику, несмотря на прилитие крови фоксгаундов, в гончих И. Л. Крамаренко преобладал тип восточной гончей (высокопередость, постав и величина уха, косой разрез века). И неспроста А. О. Эмке писал об этой стае, что "она только по окрасу англо-русская, но в типе русской гончей".
Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что в конце XIX и начале XX века в России было несколько известных и менее известных стай англо-русских гончих. Это были разнотипные стаи, и не больше. Ни о какой породе и речи быть не могло, нарядные и эффектные по экстерьеру помеси - это ещё не порода. Обратимся к определению ПОРОДА и увидим, что большинству требований, предъявляемых к породе, разнотипные англо-русские помеси не отвечали!
А дальше последовали первая мировая война, октябрьские события 1917 года, гражданская война, период голода и разрухи. От прежних англо-русских стай практически ничего не осталось. Сначала на советских выставках англо-русских гончих было мало. В 1923 году на 1-й Московской выставке - всего 8. Собаки оказались разнотипными, твёрдых установок не было, поэтому черно-пегие англо-русские и солово-пегие англо-франко-русские гончие выступали на общем ринге, на выставке же другого года они были разделены на две разные породы. Но шло время, и постепенно выяснялось, что ещё не всё потеряно. Беспредельная любовь бывших доезжачих, псарей к гончим вообще помогла сохранить и отдельных представителей англо-русских стай. Они-то и стали фундаментом для создания уже в советское время новой породы - русской пегой гончей. Особенно большое влияние на становление новой породы оказали чудом сохранившиеся гончие В. Н. Корниловича из Новохоперска. Хотя его Вопило, Плакун, Сорочай и Сорока были несовершенными по экстерьеру - очень малорослыми и беднокостными, но велико было их значение для породы: они несли в себе ценную кровь глебовских собак. Остались представители и других стай англо-русских гончих, и их нельзя было на первых порах оставлять без внимания, они тоже как бы "просились" в новую породу. И вполне понятно то огромное затруднение А. О. Эмке, которому было предложено подготовить стандарт англо-русской гончей для рассмотрения и утверждения на 1-м Всесоюзном кинологическом съезде в 1925 г. В конце концов лишь общими усилиями стандарт был подработан и утвержден. Конечно, со временем на Всероссийских кинологических совещаниях 1939 и 1947 годов в него вносились поправки. В 1947 году название англо-русская было заменено новым - русская пегая. Неоднократно вносились поправки в стандарт и в последующие годы. Чтобы ни у кого, даже у отъявленных англоманов, не возникло сомнения, что в советское время создана новая отечественная порода - РУССКАЯ ПЕГАЯ ГОНЧАЯ, приведу отдельные фрагменты из стандарта 1925 года и из последнего стандарта породы, утвержденного президиумом Российской федерации охотничьего собаководства в 1994 г. По стандарту 1925 года голова англо-русской гончей "должна быть довольно велика, без перелома", а черепная коробка "достаточно длинная". Окрас же - "черно-пегий в подпалинах, красно-пегий, красный, с большими белыми отметинами, полово-пегий, серо-пегий, муруго-пегий".
Да если сегодня на ринге появится русская пегая гончая с такой головой и с серо-пегим или муруго-пегим окрасом, то она останется без оценки как беспородная или получит только "удовлетворительно".
А теперь кое-что из стандарта породы англо-русская гончая, утверждённого в 1994 году.
ОКРАС. Наиболее типичный - черно-пегий в румянах. Размеры черных пятен не ограничены, вплоть до чепрака, покрывающего всё туловище. Румяна (подпал) - на голове, плечах и крупе. На висках допустимы тёмные пятна. Конечности и живот всегда белые.
Допустимы окрасы серо-пегий в румянах, багряно-пегий и незначительный крап.
Как видим, ни о каких красных с белыми отметинами речи нет, и уж тем более о муруго-пегих.
ГОЛОВА. Сухая, черепная часть продолговатая, довольно объёмистая, но не широкая. Надбровные дуги выражены слабо. Переход от черепной части к морде с заметным мягким уступом, но без резко выраженного перелома. Затылочный бугор слабо выражен, затылочная часть слегка округлена. Профиль морды приближается к прямоугольнику.
Недостатки: ...слишком слабо выраженный переход от черепной части к морде, небольшая скуластость и широколобость.
Но оставим в стороне красно-пегий, красный, муруго-пегий окрасы. Как видим, наиболее существенны различия в форме и строении черепной коробки. У зооморфологов форма и строение черепа - основа основ в определении породы. Есть новая форма черепа, стойко передаваемая по наследству, - значит, есть новая порода.
Допускаю, что господа из рабочей группы по породам гончие РФОС, внесшие предложение о переименовании нашей отечественной породы РУССКАЯ ПЕГАЯ ГОНЧАЯ в англо-русскую, и знать об этом не знали.
Но ведь президент РФОС А. А. Улитин, кандидат биологических наук, он же и охотовед-биолог, этого не знать не мог.
Не буду я перечислять, как в советское время в разных регионах матушки России, на Украине, в Белоруссии рядовые охотники-любители и ценители породы совместно с экспертами-кинологами создавали новую породу - РУССКУЮ ПЕГУЮ ГОНЧУЮ. Обо всём этом, о доблестных сподвижниках породы можно прочитать в трудах Н. П. Пахомова, В. И. Казанского, Б. В. Дмитриева, Ю. В. Букатевича и др. "Не более чем за 25 лет советского собаководства бывшая помесь стала ярко выраженной прекрасной породой, которая по праву названа теперь русской пегой гончей". Это сказал В. И. Казанский ("Гончая и охота с ней", М., 1973, с. 71).
"...в настоящее время англо-русская гончая успела вылиться в достаточно определенный тип, почему её вполне можно считать за особую породу" (Н. Пахомов, "Породы гончих". М., Всекохотсоюз, 1931, с. 76).
Вот ведь как получается: Н. П. Пахомов ещё в 1931 году усмотрел рождение на Руси новой породы, а господа из рабочей группы РФОС по гончим и через 60 с лишним лет того не заметили. Нелишне напомнить, что ещё в конце XIX века Л. П. Сабанеев писал: "В настоящее время большинство псовых охотников имеет стаи не англо-русских гончих, как лет 20 назад, а русских гончих с более или менее незначительной примесью фоксгаундов, почему они справедливо могут быть названы ПАРАТОЮ РАЗНОВИДНОСТЬЮ РУССКИХ ГОНЧИХ". Каково!
И о какой же породе англо-русская гончая может идти речь, если во второй половине XIX и начале XX века породы русская гончая не было.
Обратимся к мнению на этот счёт патриарха породы Н. П. Пахомова:
"...гончие в различных охотах имеют слишком большие уклонения друг от друга, и естественно, пришли к заключению, что надо приложить все усилия к тому, чтобы создать тип русской гончей. Я говорю создать, а не восстановить, ибо восстанавливать было нечего, так как установившегося типа русской гончей не было, и даже наиболее популярная костромская, как мы видели, имела бесчисленное число описаний".
Выходит, кровь бесчутых и тупых бургамов и кромвелей достаточно было прилить к аборигенной "мешанине" русских крутогонных, прямогонных, паратых, пеших и других гончих и, пожалуйста, результат: англо-русская гончая. Новая порода! А как же законы селекции? Ещё в 1994 году известный эксперт-кинолог М. А. Муромцева в статье "В защиту русской пегой гончей" ("МОГ", 11,1994) первой указала на неправомерность переименования отечественной породы русская пегая гончая в угоду англоманам. Ответа на статью М. А. Муромцевой до сих пор не последовало, надо полагать, за неимением контраргументов. Нет ответа и на моё замечание по данному вопросу (Журнал "Охота и охотничьи собаки", № 4,1996).
В общем, хранят гробовое молчание и не реагируют на замечания оппонентов, заявивших решительный протест против этой насмешки над светлой памятью тех, кто посвятил себя становлению на Руси новой отечественной породы РУССКАЯ ПЕГАЯ ГОНЧАЯ. Всех перечислить невозможно, но кое-кого назову: В. И. Казанский, А. П. Марин, А. О. Бочаров, А. П. Якунин, Н. Г. Брикошин, П. П. Лукьянов, В. С. Самбуров, П. С. Щербаков, П. Ю. Борисов, С. Н. Яковлев, А. М. Королев, В. Х. Браушкин, С. П. Малолин и многие, многие другие.
Отчётливо осознаю, что это волевое решение, принятое без какого-либо предварительного обсуждения в печати и среди любителей породы русская пегая гончая, с сомнительной поспешностью было принято и завизировано подписью президента РФОС А. А. Улитина. 1993-1994 останутся в памяти любителей охотничьего собаководства как годы, когда отдельных членов президиума РФОС прямо-таки обуяла эйфория по незамедлительному переводу отечественного охотничьего собаководства на рельсы ФЦИ. Но из курса физиологии известно, что в состоянии эйфории, т.е. повышенной возбудимости центральной нервной системы, частенько эмоции берут верх над здравым смыслом. Теперь эмоции улеглись, пора бы и за ум взяться, исправить ошибки.
Приведу для ясности один лишь пример. В 1986 году я возглавлял экспертную комиссию в ринге русских пегих гончих выжлецов на 56-й Московской выставке охотничьих собак. То был один из лучших за последние годы рингов. Шли в высшей степени породные красавцы - Бушуй В. Есакова, Трубач Ю. Самохина, Трубач В. Пахомова, Фагот А. Иванова и др. Это было незабываемое зрелище, собравшее такое количество зрителей, что ой-ой-ой!
Возле ринга мы заметили наших уважаемых старейшин А. О. Бочарова и Б. В. Дмитриева. Совместно с ассистентами приняли решение пригласить их в ринг и поинтересоваться мнением о породе.
Б. В. Дмитриев всё больше смотрел и молчал. Молчал поначалу, рассматривая ринг, и А. О. Бочаров, а потом так расчувствовался, что не мог сдержать слезы радости. Всё ходил и приговаривал: "Боря, ты только посмотри на этих красавцев... Как я рад, как я рад видеть этих богатырей. Значит, наш труд не пропал даром. Ты же помнишь, Боря, с чего мы начинали и о чём мечтали... Вот оно, наяву. Как бы я был рад, если бы узнал, что где-то далеко хоть в одном из этих красавцев течёт кровь моего Помчилы…". Вот она, заслуженная гордость и радость за породу русская пегая гончая Анатолия Оскаровича Бочарова, оставившего добрый след в её создании в советское время.
Хочется верить и надеяться, что члены вновь избранного президиума РФОС не оставят наболевший вопрос без внимания и вернут породе наше национальное название - РУССКАЯ ПЕГАЯ ГОНЧАЯ.
Не могу не отметить, что в крупнейших кинологических центрах, где культивируется порода русская пегая гончая - Московском, Тульском, Калужском - на выставках проходит экспертизу и признаётся только русская пегая гончая порода, а не какая-то англо-русская помесь.
Алексей КУЗЯЕВ,
эксперт-кинолог, кандидат биологических наук
doezzhachiy.narod.ru
