Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Биография и книги автора Экштейн Александр. Исповедь стукача журнал огонек
Автор "Исповеди стукача" 20 лет спустя
Александр Экштейн: «Дневник стукача» сломал мою жизнь».Я, Экштейн Александр Валентинович, 1956 года рождения, русский, осужденный к 12 годам л/с с содержанием в колонии усиленного режима, находясь в здравом уме, добровольно, без принуждения, обязуюсь сотрудничать с оперчастью в местах лишения свободы… Для подписи своих донесений буду пользоваться псевдонимом «Назаров». 11. 77. Через двенадцать лет, отбыв срок от звонка до звонка, «Назаров» нарушил оперативную тайну. Он не просто публично раскрыл псевдоним, а написал документальную повесть «Дневник стукача», которая стала настоящей бомбой. Перестроечный «Огонек» шарахнул исповедь трехмиллионным тиражом. Артем Боровик пригласил вчерашнего зэка в популярную программу «Взгляд», журналисты брали у него интервью. Это был звездный час Александра Экштейна.
…За двадцать лет зоновский налет слетел, как шелуха. В скромно одетом сутулом мужчине с вкрадчивым голосом трудно узнать автора пожелтевшего бестселлера начала девяностых. Осталось мягкое украинское «г», цепкий взгляд, а также неискоренимое стремление к эпатажу. Жизнь потрепала Александра основательно. Литературная карьера не задалась. Журналистская – тоже. Сегодня он готов на любую работу, но его даже на должность курьера не берут. Александр считает: во всем виноват «Дневник стукача». Сомнительная слава, словно раковая опухоль, пустила метастазы в его жизнь.Детство мальчика с непростой фамилией «Экштейн» не было лучезарным. Если об отце у него еще сохранились какие-то смутные воспоминания, то мать не оставила в его жизни никакого следа. Детский дом, интернат, приемная семья с историей: «мы тебя потеряли, а потом нашли». Потом армия, стройбат. - О том, что я русский немец, узнал в интернате, хотя лет до двенадцати мне снились сны на немецком языке, - рассказывает Александр. - Меня дразнили либо жидом, либо фашистом. В интернате у меня сформировалась психология одиночки, там я научился приспосабливаться. Если я сижу среди сварщиков, через час буду своим. И так в любом коллективе. Благодаря этому качеству я выжил на зоне долгие двенадцать лет. Я сел двадцатилетним парнем, и это было величайшее благо, - неожиданно заявляет он. Двенадцать лет за колючей проволокой – благо? Но он объясняет, что все могло кончиться намного страшнее, если бы его не остановили. Пошел бы дальше – наверняка. И признается, что сегодня с собой двадцатилетним разговаривать бы не стал, обошел бы за километр.- Когда освободился и вернулся в Таганрог, посмотрел вокруг – выжженное поле: кто спился, кто сидит, кого расстреляли. Я вырос в самом неблагополучном районе Соловки. Там палку кинь, и попадешь во двор, где обязательно кто-то сидит, и жизнь строго по понятиям. Я был парнем без тормозов. Сигареты, спиртное, драки. Но при этом мог набрать в библиотеке книг, закрыться на неделю и читать запоем все подряд. Он не хочет вспоминать детали преступлений. Спустя годы ему кажется, что все выглядит, можно сказать, невинно. - Пацаны пришли с обрезами на гоп-стоп, забрали гитару. А переведи на официальный язык и получится: «группа лиц, по предварительному сговору…» Правда, гитара была болгарская – предмет роскоши в то время, ни у кого такой не было. Никто из нас играть не умел, тут же продали, деньги пропили. Кто грабил, кто насиловал – разбираться особо не стали и дали «всем сестрам по серьгам».- Саша, почему ты стал стукачом? Тебя заставили? - Нет, никто меня не вынуждал. Просто я – авантюрист до мозга костей. Мне надо выпендриться. Любой ценой. Добровольно завербовался ради интереса еще в следственном изоляторе. - Не страшно было, что тебя вычислят?- Если бы я хоть капельку боялся, я бы не выжил. Даже мысль, что я делаю что-то подлое, мне не приходила в голову. Я бы выдал себя, и меня опустили бы ниже уровня городской канализации. Мне нравилась моя роль, я вообразил себя героем-одиночкой.- Неужели никто ни разу тебя не заподозрил?- Подозревали, конечно, но я своей наглостью подавлял. Не раз был на грани запала. Для завоевания авторитета среди блатных и бить кого-то приходилось. Я особо не маскировался. Когда становилось по-настоящему горячо, меня вывозили в другую зону. За эти 12 лет объехал весь Советский Союз. Даже в Чечне сидел – в Науре, где чисто кавказский контингент. Иногда фантазировал, целые сценарии сочинял. Работаю, к примеру, на оперативника и начинаю выдумывать, будто я коноплю в штрафной изолятор загнал. Он чувствует: что-то не то, начинает меня щемить, а я перевербовываюсь на вышестоящее начальство. Начальник оперчасти чувствовал за мной управление, которое, в свою очередь, подозревало за мной ГУИТУ. И все были недалеки от истины. Так я вербовался за эти 12 лет много раз. Всегда выкручивался. Я, наверное, скотина и подлец, потому что так легко об этом говорю. В конце срока с оказией отправил письмо в КГБ, где написал о взятках, о наркотиках, о том, как в колонии гуляет анаша. Меня тут же перевели из Краснодарского края в Оренбургскую область, потом в Чистополь – в тюрьму КГБ. Там на втором этаже сидели диссиденты, Натан Щаранский, в том числе. Мы с ним даже партию в шахматы сыграли.- Скажи, а почему тебе не сократили срок за заслуги перед оперчастью? Хоть какие-то поблажки были?- На зоне хорошо живут только настоящие авторитеты. У них и деньги с воли, и еда. Я вообще никогда никакой пользы для себя не имел. Наверное, хотел выжить таким способом.Он освободился и приехал в родной Таганрог. В голове – готовая повесть, в душе одно желание – попасть на волну популярности. Любой ценой. Не думал о том, что наживет себе смертельных врагов из числа криминала и сотрудников колоний.- Ко мне стали приезжать знакомые, с которыми я сидел. То таганрогские ребята пожалуют, то оренбургские, то из Орджоникидзе. Я понял: опять этот круг, который замкнется в тюремной камере. Еще месяц, и меня вовлекут. А я никогда бы не хотел попасть в тюрьму еще раз. - Пока писался дневник, ты поехал в Москву, в приемную КГБ…- Предложил стать их осведомителем. Мне посоветовали начать по месту жительства. Если бы у меня был выход на Андропова, я б и ему что-нибудь бы придумал. …Он был хорошим агентом, а это, по словам известного правозащитника Валерия Абрамкина, «вообще какой-то особый тип человека. Он артист, творческая натура, человек, не обделенный талантом. Актерский дар у него должен быть непременно, ведь ему постоянно приходится разыгрывать разные сюжеты и роли. Он вынужден быть и сценаристом и актером одновременно. Многие из агентов испытывают тягу к писательству, ведут постоянные дневниковые записи, сочиняют стихи, некоторые из агентов обладают даже определенными литературными способностями. Я назову одного из них, Александра Экштейна, с которым был знаком. Его имя стало широко известным после публикации "Дневника стукача" в "Огоньке". Александр Экштейн, безусловно, одаренная натура». - Как отразилась публикация «Дневника стукача» на твоей жизни?- Много денег не заработал, но популярность была бешеная. В Таганроге мне нельзя было оставаться. Приезжали ребята на машинах – искали меня. Встретил друга детства, он сказал: «Я тебе руки не подам!» Я поехал в Москву. Написал книгу. Потом еще одну. И еще. «Байки из зоны» вышли тиражом 20 тысяч и разлетелись за неделю. Французы напечатали в своем журнале. Пересылают мне деньги в банк «Столичный», который принадлежал Смоленскому, и тут грянул дефолт. Ни Смоленского, ни банка, ни денег. - И ты вступил в ряды РНЕ (Русское национальное единство). Разделял нацистские взгляды?- Никогда. Мне это чуждо. Мной руководило любопытство. У меня инстинкт передачи информации. Хороший журналист – это шпион, осведомитель. В РНЕ я шел с одной мыслью – внедриться в эту организацию и написать книгу, чтобы спасти русский народ от спасающих его. Кстати, я им честно сказал, что собираю материал о нацистском движении, но они считали, что я разделяю их взгляды и не подозревали, в каком ракурсе все это будет. Я, как и на зоне, жил двойной жизнью. - Фамилия твоя их не смутила?- Нет. А что? Я – Экштейн, немец. Мне доверяли. Сначала меня определили в первичную организацию в Болшево, по месту моей регистрации. У них с этим было строго. Потом стал посещать все акции.- Например? - Тогда дела были такие: раздача газет «Русский порядок», расклейка листовок, встречи с людьми. Мне даже деньги платили. Милиция нас не трогала. За три года я сделал «карьеру» – стал заместителем командира подразделения по работе с сочувствующими и сторонниками. Меня выбрали делегатом съезда, когда Баркашов сказал: «Я выведу на улицу 4 с половиной миллиона». Потом мое расследование «Я – русский фашист» напечатал «Огонек». Так что, в том, что РНЕ закрыли, есть и моя заслуга. Но они никуда не делись. Перешли на нелегальное положение. Просто сейчас их не узнаешь. Встретил недавно одного знакомого по РНЕ. Он работает разносчиком пиццы. - А компетентные органы больше тобой не интересовались?- Интересовались. Неожиданно активизировалась «первичка» Таганрога, где в 1989 году я стал осведомителем КГБ, доказывая мне, что бывших агентов КГБ не бывает. Некто Прохоров из таганрогского подразделения ФСБ вдруг активно стал интересоваться моей писательской судьбой, просил через знакомых позвонить. Я не звонил: звоните сами. Мне много не надо, авантюру, вербовку и неприятности связанные с ними, я узнаю даже когда они ещё за углом, ещё не вывернули мне навстречу. Все, как одна, классика, вербовки низкого уровня начинаются с того, что просят дать им заведомо никому не нужную информацию, но придают ей элементы чрезвычайной важности. У меня много вопросов без ответа…- Чем ты сейчас занимаешься?- Ищу работу. Литература не кормит и даже не поит. А ничего другого я делать не умею. Гвоздь в стену забиваю – он гнется, кран течет – жена кричит: «Не подходи!» Постоянно шепот за спиной. Никуда не могу устроиться. Меня подозревают: а вдруг он куда-то настучит! Хоть иди и снова вербуйся. Я даже делал попытку, но мне сказали: «Ты непредсказуемый». При этом многие думают, будто я живу припеваючи. Даже мать считает, что я жлоб богатый, на московских харчах. Другие из Москвы туда деньги присылают, а мне впору у них просить. Я как будто в черный список занесен. Сначала встречают доброжелательно, а потом прекращают все отношения, как будто я прокаженный. Однажды я решил все «послать» и уехать в Германию. Земля отцов все-таки, ну не отцов, дедов, прадедов – какая разница! Я навел справки: мой дед оказался в России в 1914-м году в составе австро-венгерской армии. Я написал роман о русских немцах «Русские ноты в немецкой симфонии». Чуткий, нежный, красивый, наполненный солнцем и югом, настоящий – без дураков. Всё так красиво начиналось…- А дальше?- Я пошёл обычным путём, обратился в посольство, представил документы, предполагающие наличие у меня права на ПМЖ в Германию. Получил вежливый и вполне обнадёживающий ответ. И целую кипу информативных документов для будущего переселенца Начал трудиться, собирать информацию о родственниках и тому подобное. Съездил в Тельманово. Тяжкий труд. Собрал, отнёс в посольство. Через неделю предлагают явиться. Мне говорят, что всё идёт к положительному результату: в Германии мне жить. Но в любом случае период оформления, согласований и принятия окончательного решения займёт довольно-таки много времени, возможно, два-три года. Спросили: не хотел бы я это время посотрудничать с МСНК (Международный Союз Немецкой культуры)? Работал над составлением энциклопедии о творчестве русских немцев в России и за рубежом. Бесплатно, надо заметить. Все мои потуги уехать заглохли. - И все-таки, почему ты решил уехать? - Я хотел уехать из России в Германию, возможно, и умереть там от тоски по Родине, лишь только потому, что в России мне не нашлось места. Моё покаяние перед обществом, тот самый «Дневник стукача», преследует и мстит мне по сегодняшний день. Меня приговорили. И криминал, и националисты. Спецслужбы выкинули меня на обочину жизни. Общество не прощает покаяний, не прощает искренности. Елена СВЕТЛОВА.
elenasvetlova.livejournal.com
Дневник стукача читать онлайн, Экштейн Александр Валентинович
Тогда говорит им Иисус: Все вы соблазнитесь[1] о мне в эту ночь, ибо написано, поражу пастыря, и рассеются овцы стада.
Петр же сказал Ему в ответ: «Если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь»
Иисус сказал ему: «Истинно, истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня».
Говорит Ему Петр: «Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя». Подобное говорили и все ученики.
Если бы Вы знали, сколь трудно будет писаться эта исповедь.
Договор.
Я, Экштейн Александр Валентинович, 1958 года рождения, русский, осужденный по ст. 117, ч. 3, 146, ч. 2, 218, ч. 1 к 12 годам л/с[2] с содержанием в колонии усиленного режима, находясь в здравом уме, добровольно, без принуждения, обязуюсь сотрудничать с оперчастью в местах лишения свободы, то есть давать сведения о готовящихся преступлениях (побег, убийства, подготовка массового выступления против администрации) в среде осужденных. А также о случаях нарушения служебного долга среди контролерского состава и администрации. Обязуюсь сохранять оперативную тайну. В случае ее разглашения предупрежден об ответственности, Для подписи своих донесений буду пользоваться псевдонимом «Назаров».
11.77 года. Экштейн А. В. - подпись
…Натаскивание, вернее втаскивание в шкуру «искариотины», велось профессионально и деликатно. Бедные оперуполномоченные, сколько возни с двадцатилетними стукачами!
«…Источник сообщает, что 7 ноября подследственный Желтков определил, что подследственный Иванов А. является педерастом. Желтков этой же ночью вступил с ним в половую связь в извращенной форме, предварительно избив его. Примеру Желткова этой же ночью последовали подследственные Рычков, Амосенко и Тосиков.
Назаров».
«Саша, ну какая нам разница? Для нас все одинаковы, но лучше, конечно, когда изнасилованных больше, ведь они быстрее идут на контакт с администрацией и, главное, работают как трофейные кони, потому что им больше делать нечего, как забыться в работе и искать у нас помощи от «волков»… В общем, черт с ними, «петухами», ты больше в отрицаловку погружайся, будь с ними, прими их законы, а мы поможем… — терпеливым и спокойным голосом давал мне урок оперуполномоченный капитан Катаев, а я дрожащим от волнения голосом отвечал: «Я сделаю все… Сделаю все, чтобы помочь вам в борьбе». — Я СДЕЛАЮ ВСЕ!!!
…Толика Мамченко убили в рабочей зоне, ночью, во время второй смены, убили «петухи» за то, что он взял у них деньги для покупки водки и послал подальше.
Убив, они, а их было трое, бросили его в котлован, который был вырыт в цеху для нового штамповочного пресса, и забросали строительным мусором. В зоне очень трудно остаться незамеченным, так и в этот раз нашлись те, кто видел, как убивали и куда бросали, поэтому через некоторое время труп был извлечен контролерами из котлована, а затем… А затем была совершена ошибка. Оперативникам нужно было извлечь тело, не привлекая внимания з/к, нужно было немедленно вывезти из колонии тех, кто видел, как убивали Мамченко, и скрыть все обстоятельства этого убийства. Но этого не было сделано, напротив, тело Мамченко более грех часов пролежало возле вахты как раз во время съема второй смены с работы. И зона начала ШЕПТАТЬСЯ…
«…Источник сообщает, что в связи с убийством осужденного Мамченко опущенными в колонии через некоторое время произойдет массовое избиение «петухов». Уже в цехах «Гранита», «Сельмаша» и «ОПР» затарено большое количество заточек и железных прутов. Все начнется, видимо, завтра, возможно, и сегодня ночью.
Назаров».
…Совсем неожиданно, сразу же по подъему, с утра, меня вызвали по селектору в санчасть и там сказали, что сегодня я буду отправлен в областную больницу для з/к на обследование, так как у меня подозревается туберкулез. В десять утра я и еще несколько осужденных, в основном пожилые и два молодых, совершенно цветущего вида, тряслись в воронке. А на следующий день в больнице я узнал от вновь прибывшего этапа, что побоище в зоне состоялось с кровью, разбитыми черепами, трупами. А также узнал, что почти четыре часа в ход событий никто не вмешивался, солдаты стояли вокруг зоны, предварительно выведя родственников осужденных из комнат личного свидания. И, лишь когда основной всплеск побоища кончился, солдат ввели в зону. «Но ведь они знали, что побоище состоится?..» — и заметался в моих мыслях вопрос без ответа.
«…Источник сообщает о том, что в колонии, среди отрицаловки, идет разговор о том, что Армик и Манел (ростовские) являются осведомителями оперчасти. В колонии резко произошел раскол внутри отрицаловки. Ростовские поддерживают Армика и Манела, таганрогские, шахтинские, сальские и залетные — против. Возможно, и с большой вероятностью, столкновение между ними.
На мой взгляд, Армика и Манела нужно этапировать из колонии.
04.79 г. Назаров».
…Армяка убил Нефед из Азова, или азовский, как принято говорить в зоне. Убил профессионально. Этому двадцатилетнему, невысокого роста убийце нельзя отказать в хладнокровии и непомерном самолюбии. Армик, пользовавшийся авторитетом среди ростовских, которых было в зоне около 800 человек, был умен, статен и высокомерен. Именно в случае с Нефедом его и подвело высокомерие. Когда Нефед зашел к Армику в каптерку, находящуюся в рабочей зоне и которую тот превратил в свою «квартиру», обставив роскошными для зоны вещами, Армик отдыхал в самодельном кресле, сделанном ему из уважения, а точнее, из-за обыкновенного «боюсь» и угодничества.
Нефед спросил его прямо в лоб: «Почему идет базар, что ты кумовка?.. И вообще, что это ты как барин живешь и менты тебя не трогают?..»
Армик не мог ничего умнее сделать, как плюнуть Нефеду в лицо. Это последнее, что он сделал в жизни.
Нефед убил его с первого удара отверткой, которая лежала у Армика на столе в каптерке, после этого он этой же отверткой нанес ему еще шесть ударов, после чего, тщательно вытерев ее от следов своих рук, положил на место, затем взял напильник без ручки, этого добра в каптерке было много, ибо она вместе с жил-углом Армика была также инструментальной кладовой, и воткнул его острым концом еще пять раз в тело, вытерев и вернув его на место, он взял электрод и выбил трупу глаз, вновь протерев и оставив его, взял молоток и несколько раз ударил мертвого по голове, после чего, наведя в каптерке порядок, покинул ее. Начали искать не одного убийцу, а четверых…
Имя Армика невозможно было произнести вслух.
Стоило в разговоре упомянуть его имя, как мгновенно срабатывал стукач или «козел». Человека сразу же вывозили в Новочеркасскую тюрьму и протягивали сквозь систему изощреннейших камер, от простых, где концентрировали до 10–20 стукачей, до камер пыток, где находились рецидивисты — «шерсть», которых уголовный мир уже давно приговорил к смерти и у которых в камере были наркотики, вино, ножи и даже наручники. ЭТИ ЛЮДИ ЖАЛОСТИ НЕ ЗНАЛИ!
Человека также могли кинуть в камеру, где сидели по 40–50 опущенных, которые могли изнасиловать, могли и просто попугать, исходя из того, какой приказ получил их лидер в оперчасти. Парень в этом случае должен кого-то порезать или убить из стаи, уйдя на второй срок, или резать лезвием себя, вены, живот, чтобы вынесли на крест, то есть в больницу. Новочеркасская тюрьма в 1977–1982 годах была своеобразной лабораторией по выращиванию античеловеческих, безнравственных методов пыток. В 1977–1982 годах в Новочеркасской тюрьме функционировало до 30–40 спецкамер с разными методами издевательств, вплоть до убийства. Опыт этой методики затем распространялся по другим тюрьмам и СИЗО страны. Спросите у тех, кто был в Верхнеуральской, Златоустовской, Тулунской, Вологодской, Андижанской тюрьмах. В Ростовской области нарушителей режима содержания собирали в этапы по 30–40 человек и регулярно вывозили в Новочеркасскую тюрьму со всех колоний, на «профилактику». Специально обученные группы контролеров избивали привозимых, причем били так, что становилось ясно — они уверены в своей безнаказанности и правоте.
После избиений осужденных раскидывали по камерам, дабы определить степень увечий и возможность огласки. Пока люди находятся в «отлежниках», со всех колоний «слетаются» оперативники и начинают дергать из камер своих людей, получая информацию о настроении прошедших «профилактику». Если кто сломался, вербовать, кто не сломался, продолжить «профилактику».
Из «отлежников» на прогулку не ходили, так как это означало, что бить дубинками будут до прогулочного дворика, в прогулочном дворике и от прогулочного дворика до камеры. Самыми страшными камерами считались по праву те, где сидели приговоренные к вышке и которых помиловали, дав взамен смерти пятнадцать или десять лет тюремного режима.
Эти заслуживали себе жизнь и тюремный комфорт (жратва, водка, наркотики) еще более страшными делами, чем те, за которые их приговорили к высшей мере.
…На одной из таких пресс-хат Нефед признал себя убийцей. Суд проходил в колонии, в клубе-столовой.
Когда суд спросил у матери Армика, желает ли она смерти убийце ее сына, она ответила: «Нет, не желаю…» Нефеда приговорили к высшей мере, объявив приговор по зоновскому радио… Правда, потом довольно-таки часто возникали слухи, что его не расстреляли и видели то во Владимирской СТ, то в Златоустовской СТ, но не знаю, не знаю.
О том, что Москва, я имею в виду ГУИТУ СССР (Главное управление исправительно-трудовых учреждений МВД СССР), знала обо всем, что происходит в Новочеркасской спецтюрьме, можно не сомневаться.
По пальцам не пересчитать, сколько всевозможных ...
knigogid.ru
Исповедь иуды. Записки тюремного «стукача» (+фото)
В 1977 году Алек Экштейн был осуждён на 12 лет строгого режима. Тогда же он стал стукачом лагерной администрации. На зонах ГУИН помог ему заработать авторитет. Освободившись в конце 1980-х, он стал стукачом КГБ, внедрённым в первые перестроечные политкружки.
Малотиражная брошюра «Тюремный стукач» вышла в середине 1990-х. И она осталась совершенно незамеченной. Её автор – Александр Экштейн к тому времени уехал в Израиль, а потому выбыл из политической повестки дня того времени. Да и слишком неудобная для многих получилась эта брошюра, был смысл её не замечать – Экштейн чистосердечно описал, как он сначала был стукачом на зоне, а затем – в основных южнороссийских и московских политобъединениях. После чтения этой автобиографий у многих людей наверняка возникла бы мысль, что такими экштейнами пронизана вся советская, а после – и российская система. Наверняка некоторые из прочитавших узнали в этом произведении и себя.
Александр Экйштейн был осуждён в 1977 году на 12 лет строгого режима за изнасилование и грабёж. На сотрудничество с тюремной администрацией он пошёл ещё в СИЗО. После тюремщики ему сделали легенду криминального авторитета, без пяти минут «вора в законе». При малейших подозрениях зеков на то, что Экштейн – стукач, его перебрасывали в другую зону, инсценировав перед этим самоистязание, ШИЗО, туберкулёзную больницу или даже бунт, во главе которого оказывался этот стукач. В итоге Экштейн за 12 лет отсидки сменил 9 зон. В последние годы ему даже откладывалась зарплата за работу стукачом – по 40 рублей в месяц. Ни в чём он не нуждался и на зоне.
Вот отрывки из автобиографичной брошюры Александра Экштейна «Тюремный стукач»:
«Поножовщина произошла, были убитые, покалеченные и много шума. За всё это в зоне был приговорен к расстрелу один человек, на 8–15 лет особого режима было осуждено 5 человек, на срок 3–5 лет строгого режима было осуждено 14 человек, на тюремный режим было отправлено 30 человек, вывезено за пределы области 200 человек. Удар по отрицаловке был сделан мощный, и в зоне стали у «власти» козлы, то есть активисты.
Потом, когда я уже сам находился на тюремном режиме, куда свозятся нарушители со всех колоний страны, я заметил закономерность: именно в те годы, когда произошла в Ростовской колонии поножовщина, начала действовать лагерная статья 77 прим, направленная против отрицаловки, и именно в эти годы по колониям страны, почти одновременно, прокатилась волна междоусобиц, а также так называемых случаев массового волнения. Именно тогда начали «закручивать гайки», очень сильно заработали в зонах жестокие методы «исправления». Появились локальные зоны между отрядами, слово «исправительная» в аббревиатуре ИТК потеряло даже приблизительный смысл.
Режим колоний принял карательный уклон, достаточный для создания сильной и волевой элиты преступности — воров…
Одновременность междоусобиц по колониям страны, которые как-то странно напоминают нынешние национальные столкновения, ясно говорила о том, что пока такие, как я, молодые стукачи, давали сведения о готовящихся столкновениях, другие, более опытные, их подготавливали по заданию оперативников, которые, в свою очередь, имели задание из Москвы, это не может вызвать сомнения умных людей, но что никогда не докажешь. Я-то знаю методы работы ГУИТУ СССР. Как стукач, я «рос» от агента зоновской оперчасти до агента непосредственно работающего на ГУИТУ СССР, то есть стучал на всех подряд. В зоне стучал «куму» на з/к и контролёров, в управлении стучал на «кума», а на управление стучал в ГУИТУ…
Вскоре мне стали платить за доносы деньги, поощрительные, от 40 до 60 рублей. Зам. по оперативной работе начальника Ростовского УИТУ был тогда подполковник Евдокимов. Это он предложил мне работать на управление, и он же, лицемерно пуская слезу умиления, благодарил мою бедную мать за меня такими словами: «Какого сына вырастили, спасибо». Жесточайшая ирония, я осужден за грабеж, изнасилование, и мою мать благодарят за это…
***
…Человека также могли кинуть в камеру, где сидели по 40–50 опущенных, которые могли изнасиловать, могли и просто попугать, исходя из того, какой приказ получил их лидер в оперчасти. Парень в этом случае должен кого-то порезать или убить из стаи, уйдя на второй срок, или резать лезвием себя, вены, живот, чтобы вынесли на крест, то есть в больницу.
Новочеркасская тюрьма в 1977–1982 годах была своеобразной лабораторией по выращиванию античеловеческих, безнравственных методов пыток. В 1977–1982 годах в Новочеркасской тюрьме функционировало до 30–40 спецкамер с разными методами издевательств, вплоть до убийства. Опыт этой методики затем распространялся по другим тюрьмам и СИЗО страны. Спросите у тех, кто был в Верхнеуральской, Златоустовской, Тулунской, Вологодской, Андижанской тюрьмах. В Ростовской области нарушителей режима содержания собирали в этапы по 30–40 человек и регулярно вывозили в Новочеркасскую тюрьму со всех колоний, на «профилактику». Специально обученные группы контролёров избивали привозимых, причем били так, что становилось ясно — они уверены в своей безнаказанности и правоте.
После избиений осужденных раскидывали по камерам, дабы определить степень увечий и возможность огласки. Пока люди находятся в «отлёжниках», со всех колоний «слетаются» оперативники и начинают дёргать из камер своих людей, получая информацию о настроении прошедших «профилактику». Если кто сломался, вербовать, кто не сломался, продолжить «профилактику».
Из «отлёжников» на прогулку не ходили, так как это означало, что бить дубинками будут до прогулочного дворика, в прогулочном дворике и от прогулочного дворика до камеры. Самыми страшными камерами считались те, где сидели приговорённые к вышке и которых помиловали, дав взамен смерти пятнадцать или десять лет тюремного режима.
Эти заслуживали себе жизнь и тюремный комфорт (жратва, водка, наркотики) ещё более страшными делами, чем те, за которые их приговорили к высшей мере.
***
1981–1983 годы. Краснодарский край, город Хадыженск.
Колония №9. Начальник колонии подполковник Зайцев, начальник оперчасти капитан Теменев, оперуполномоченный Коробов, замнач по РСР капитан Лысенко.
С 1981 года в колониях страны начались «ломки», то есть кампания по борьбе с отрицаловкой. Людей начали бить, и очень сильно бить… В Краснодарском крае, в 9-й колонии, это началось обвально. Отряд выводили на плац, выстраивали в шеренгу, и председатель СИП вместе с нач. отряда и режимниками подходили к осужденному, отдельно к каждому, и предлагали красную повязку на руку для дежурства по зоне. Кто отказывался, того уводили в ШИЗО, кто надевал повязку, того не трогали, но путь к бродягам для него становился закрытым. Надо заметить, что таким путём создалась самая гнусная разновидность преступности, так называемые черти, зная, что замараны и им ничего не светит в лагерной карьере, а также не имея ни малейшего желания вести нравственный образ жизни, они совершают самые гнусные и явно «шизоидные» преступления.
…В ШИЗО на 300 человек было забито вдвое больше. Были перекрыты все доступы нелегальных путей чая и табака, били с поводом и без повода, в камерах задыхались, теряли сознание, пища, не отличавшаяся качеством в зоне, в ШИЗО была абсолютно несъедобной. Когда заканчивался срок 15 суток, осужденного выводили из камеры в козлодёрку — так окрестили помещение для контролёров, где проходили все экзекуции, — и вновь предлагали надеть повязку и выйти с ней в зону, если нет, то вновь избивали и добавляли очередные 15 суток. Через несколько месяцев поток освобождаемых из ШИЗО достиг высокого уровня, ШИЗО очистился, те 60 человек, которые остались, выдержав всё, были частично вывезены за пределы Краснодарского края, частично осуждены на тюремный режим и частично отправлены в туберкулёзные зоны с дальнейшим переводом на инвалидность…
…Во время «ломки» мне предложили в недрах кабинета начальника оперчасти капитана Пушкарского (Теменев его заменил позже) небольшую игру для поднятия моего авторитета среди бродяг… Когда отряд, в котором находился и я, выгнали на плац для раздачи повязок, в тот момент, когда ко мне подошел с этим предложением председатель СПП (бывший капитан милиции) Шохин, я нанёс ему несколько ударов по лицу кулаком. Так как били «кумовья» и завербованные ими контролёры, то, несмотря на несколько чувствительных ударов во время «экзекуции», я, естественно, не пострадал. Как совершивший «опасный» и «дерзкий» поступок, я был «брошен» в сухую и проветриваемую одиночку, где, мне на «удивление», в «нычках» камеры был большой запас чая, сигарет, сахара и теплое байковое одеяло… В этой камере, которую не шмонали, я находился долго и безболезненно, хотя все остальные сидящие в ШИЗО и находящиеся в зоне считали, что я страдаю наиболее сильно… Затем меня вывезли в больницу с несломленными рёбрами, а после больницы и закончившейся ломательной кампании я нарисовался в зоне, имитируя туберкулёзное покашливание, сутулясь особой тюремной сутулостью бродяги, и уже в качестве «авторитета»…
***
Впервые я начал контактировать с КГБ ещё в 1983 году, направив туда сообщение о коррумпированной администрации азербайджанской колонии №2. Сообщение возил в Москву мой отец, естественно, не зная, о чём и почему. Он выполнил мою просьбу, а что почём, его не интересовало и не интересует до сей поры.
В Андижане мы уже оформили отношения, и я получил псевдоним «Булгаков», хотя хотел получить «Булгарин», но они что-то там напутали… Надо сказать, организация эта весьма осторожна с подборкой агентуры, даже как-то пуглива.
(1989 год, ноябрь. Москва. После освобождения)
…Я обратился в приёмную КГБ и предложил свои услуги в качестве осведомителя в ноябре 1989 года. Но столичный КГБ не нуждался в осведомителях из провинции и посоветовал мне: «По месту жительства начни, а там увидим…»
(1989 год, декабрь, Таганрог.)
…Начал я по месту жительства в Таганроге. Вначале ко мне отнеслись настороженно, а затем, усмотрев во мне печать «иудушки», поверили и расположились.
Первый, с кем я начал контактировать, работать, был Прокопенко Геннадий Георгиевич, молодой человек, довольно-таки приятный на внешность и в общении ничего, кроме симпатии, не вызывал.
Он посоветовал мне внедриться в городское неформальное политобъединение «Гражданин» и завести знакомство с Ананьевским Леонидом Алексеевичем, в то время являвшимся лидером таганрогской группы РНФ. Я внедрился, познакомился и стал давать информацию о заседаниях, которые проходили по вторникам, клуба «Гражданин» и стучать на Ананьевского Леонида. Он пользовался особенным вниманием КГБ, по нему я давал информацию даже о его семейных неурядицах (его оставила жена)…
Пример типичного моего донесения в КГБ, 1990 год:
…На мой взгляд, политическая обстановка в нашем городе нейтральная, если исходить из обстановки во всей стране, но нестабильно нейтральная. Все зависит от таких центров, как Москва, Ленинград, Ростов, что произойдёт там, то в виде уменьшенной и ослабленной копии произойдет в Таганроге. Самой серьёзной ситуация в городе может стать лишь в том случае, если торговля и цены перейдут тот рубеж, за которым кончается терпение обывателя. А наш город обывательский…
В нашем городе существуют следующие политические образования:
а)Группа РНФ (Российский народный фронт), членами которой являются Ананьевский, Шматов и отделившийся от них Понякин, который создал вторую группу — РНФ. Как таковой, наш таганрогский РНФ не является РНФ, ибо никто из членов его не имеет точного представления о программе и направлениях московского (на платформе Иванова) РНФ. Поэтому наш РНФ ограничивается лишь выходами с демократической и антикоммунистической информацией на щитах к парку КиО им. Горького и на улицу Свободы, в перерывах между выходами выясняя отношения между собой, в том смысле, кто глубже и шире понимает процессы, происходящие в стране и мире, а также подвергая остракизму всё, что было после 1917 года. Определенный круг лиц симпатизирует РНФ, но этот круг, как и РНФ, не сможет делать погоды, то есть поднимать и руководить массами.
б)Политклуб «Гражданин»-политико-демагогическо-демократическое образование, которое тем не менее содействует созданию определенных постулатов для людей нового мышления, что само по себе вызывает иронию, ибо во всей прогрессивности «Гражданина» видна неприкрытая конъюнктура в лице председателя клуба Болотина В.А.
в)«Вече» — марксисты, отпочковались от клуба «Гражданин» и являются, на мой взгляд, «бурей в стакане». Но при определённых процессах в политжизни страны могут «пошуметь», впрочем, как и РНФ, и клуб «Гражданин», не более, не более…
г)«Монархисты» — молодёжь, лидер Игорь Задорожный. Цель восстановление монархии, возрождение русской культуры. А также у них существуют элементы антисемитизма, элементы идиотизма и элементы агрессии, которая, на мой взгляд, является более возрастной, чем идейно наполненной. В данный момент они выступают под вывеской «Пушкинский клуб» и вряд ли могут вызвать серьезные опасения.
На этом список политических образований нашего города можно закончить, лишь добавлю к нему, что в будущем возможны образования групп ХДС и религиозно-философских обществ. На мой взгляд, наиболее активным, умным является член РНФ Ананьевский Л.А. Имеет связи с Москвой, а именно с журналом «Гласность», газетой «Экспресс-хроника» и Ивановым (РНФ). Целенаправлен, честолюбив, порядочен — это моё мнение. Не принимает коммунистической идеологии. Имеет реальные данные для того, чтобы стать заметной фигурой в городе. Имеет желание выехать за границу и ищет пути, чтобы в случае «похолодания» покинуть страну. Религиозен, но не до фанатизма, а скорее по «моде». В разговорах часто говорит, что борьба с коммунистической идеологией (но не коммунистами) его смысл, а если понадобится, он возьмется за оружие.
И повторюсь в конце, самые взрывоопасные в городе являются обыватели, и неизвестно, какой будет лидер во время этого (возможного) взрыва, при нынешней инфляции… Булгаков».
(Фотографии сделаны в городе Ангарске, в зоне особого режима в 1988 году)
Блог ТолкователяЕсли вам понравилась эта и другие статьи в Блоге Толкователя, то вы можете помочь проекту, перечислив небольшой благодарственный платёж на:Яндекс-кошелёк - 410011161317866Киви – 9166313201Skrill – [email protected]PayPal - [email protected]
Ссылки по теме:
«Остров фантазий»: где доживают свой век американские психопаты (+фото)
Лукьяновское СИЗО. Мифы и реальность нового УПК
В неволе. За что сидят украинцы в зарубежных тюрьмах
Приговорённые к смерти. Сотни осуждённых не доживают до свободы
Ад на земле. Самый страшный музей Америки (+ФОТО)
Шоковая терапия. Тюрьмы в России (ФОТО)
crime.in.ua
Биография и книги автора Экштейн Александр
(Псевдоним: Александр Сэн) (1956- )Русский писатель прозаик. Первая публикация в 1990 году - повесть в журнале «Огонек» «Дневник стукача».
Родился в 1956 году (по другим данным - в 1958) в городе Таганроге Ростовской области. Мать русская, отец немец (но мать его еврейка). Детство мальчика с непростой фамилией Экштейн не было радостным. Если об отце у него еще сохранились какие-то смутные воспоминания, то мать не оставила в его жизни никакого следа. Детский дом, интернат, приемная с историей: «Мы тебя потеряли, а потом нашли». Потом армия, стройбат. Вырос Э. в самом неблагоприятном районе города. Сигареты, спиртное, драки. Но мог и в библиотеке взять стопу книг и с головой, на неделю, погрузиться в чтение. Был участником вооруженного ограбления, отнял с друзьями дорогую гитару. После продали и пропили. За это получил 12 лет. Свой срок отсидел по полной, не смотря на добровольное сотрудничество с органами, т.е. был доносчиком. Когда освободился и вернулся в Таганрог, посмотрел вокруг — выжженное поле: кто спился, кто сидит, кого расстреляли.Э. начал писать. Он нарушил оперативную тайну, не просто публично раскрыл псевдоним, а написал документальную повесть «Дневник стукача», которая стала настоящей бомбой. Перестроечный «Огонек» шарахнул исповедь трехмиллионным тиражом. Артем Боровикпригласил вчерашнего зэка в популярную программу «Взгляд», журналисты брали у него интервью. Это был звездный час Э. Еще во время написания повести Э. приезжал в Москву, в приемную КГБ и там предлагал свое сотрудничество осведомителем. Ему предложили начать по месту жительства. Что он и сделал. Публикация исповеди перевернула всю его жизнь. В Таганроге он уже не мог оставаться, не опасаясь за свою жизнь. И Э. поехал в Москву. Там он втисался в ряды русских националистов и не смотря на фамилию, был принят в РНЕ. В последствии он занялся журналистикой и опубликовал о РНЕ разоблачительный материал. Опыт в этом у него имелся. Но ни литераторская, ни журналисткая карьера у него не задались. Через всю его жизнь клеймом проходила «Исповедь». 
В 1998 году у него вышла под псевдонимом Александр Сэн книга «Байки из зоны». Известность как писатель-фантаст Э. получил после того, как в издательстве«Аст» начала выходить его авторская серия «Люди полной луны». Изданы две книги из трилогии: «Люди полной луны» (2002) и «Лунные бабочки» (2003). Третья книга Э. в серии очевидно не вышла, хотя ее публикация там готовилась. Существует изображение ее обложки. Но была публикация в журнале «Смена»№ 10 за 2002 год - «Око вселенной». Часть 1. «Хакер». Вторая часть «Око вселенной» была опубликована по всей видимости в № 11 или 12, за 2002 год. «Око вселенной». Часть 3. «Начало бесконечности» - вышла в № 8 за 2003 год. В цикле «Люди полной луны» смешение жанров иронической фантастики с мистикой и детективом. Русский «Твин-Пикс».
После трилогии Э. написал роман о русских немцах «Русские ноты в немецкой симфонии». Хотел переехать в Германию на постоянное место жительства. Но у него не получилось. В настоящее время живет в Москве.
www.rulit.me
Теория Экштейна - МК
Самый знаменитый сексот СССР: “Дневник стукача” сломал мою жизнь”
17.02.2010 в 17:11, просмотров: 4248
Я, Экштейн Александр Валентинович, 1956 года рождения, русский, осужденный к 12 годам л/с с содержанием в колонии усиленного режима, находясь в здравом уме, добровольно, без принуждения обязуюсь сотрудничать с оперчастью в местах лишения свободы… Для подписи своих донесений буду пользоваться псевдонимом Назаров. 11.77 года.
Через двенадцать лет, отбыв срок от звонка до звонка, “Назаров” нарушил оперативную тайну. Он не просто публично раскрыл псевдоним, а написал документальную повесть “Дневник стукача”, которая стала настоящей бомбой. Перестроечный “Огонек” шарахнул исповедь трехмиллионным тиражом. Артем Боровик пригласил вчерашнего зэка в популярную программу “Взгляд”, журналисты брали у него интервью. Это был звездный час Александра Экштейна. Чем живет сейчас “доносчик номер один”, выяснил обозреватель “МК”. …За двадцать лет зоновский налет слетел как шелуха. В скромно одетом сутуловатом мужчине с вкрадчивым голосом трудно узнать автора пожелтевшего бестселлера начала девяностых. Осталось мягкое украинское “г”, цепкий взгляд, а также неискоренимое стремление к эпатажу. Жизнь потрепала Александра основательно.
Литературная карьера не задалась. Журналистская — тоже. Сегодня он готов на любую работу, но его даже на должность курьера не берут. Александр считает: во всем виноват “Дневник стукача”. Сомнительная слава, словно раковая опухоль, пустила метастазы в его жизнь.
Детство мальчика с непростой фамилией Экштейн не было лучезарным. Если об отце у него еще сохранились какие-то смутные воспоминания, то мать не оставила в его жизни никакого следа. Детский дом, интернат, приемная семья с историей: “Мы тебя потеряли, а потом нашли”. Потом армия, стройбат.
— О том, что я русский немец, узнал в интернате, хотя лет до 12 мне снились сны на немецком языке, — рассказывает Александр. — Меня дразнили либо жидом, либо фашистом. В интернате у меня сформировалась психология одиночки, там я научился приспосабливаться. Если я сижу среди сварщиков, через час буду своим. И так в любом коллективе. Благодаря этому качеству я выжил на зоне. Я сел двадцатилетним парнем, и это было величайшее благо.
Двенадцать лет за колючей проволокой — благо? Но он объясняет, что все могло кончиться намного страшнее, если бы его не остановили. Пошел бы дальше — наверняка. И признается, что сегодня с собой 20-летним разговаривать бы не стал, обошел бы за километр.
— Когда освободился и вернулся в Таганрог, посмотрел вокруг — выжженное поле: кто спился, кто сидит, кого расстреляли. Я вырос в самом неблагополучном районе Соловки. Там жизнь строго по понятиям. Я был парнем без тормозов. Сигареты, спиртное, драки. Но при этом мог набрать в библиотеке книг, закрыться на неделю и читать запоем все подряд.
Он не хочет вспоминать детали преступлений. Спустя годы ему кажется, что все выглядит, можно сказать, невинно.
— Пацаны пришли с обрезами, на гоп-стоп забрали гитару. А переведи на официальный язык и получится: “группа лиц по предварительному сговору…” Правда, гитара была болгарская — предмет роскоши в то время, ни у кого такой не было. Никто из нас играть не умел, тут же продали, деньги пропили. В степени вины каждого разбираться особо не стали и дали всем сестрам по серьгам.
— Почему ты стал стукачом? Заставили?
— Нет, никто меня не вынуждал. Просто я — авантюрист до мозга костей. Мне надо выпендриться. Любой ценой. Добровольно завербовался ради интереса еще в СИЗО.
— Не страшно было, что тебя вычислят?
— Если бы я хоть капельку боялся, я бы не выжил. Даже мысль, что я делаю что-то подлое, мне не приходила в голову. Я бы выдал себя, и меня опустили бы ниже уровня городской канализации. Мне нравилась моя роль, я вообразил себя героем-одиночкой.
— Неужели никто ни разу тебя не заподозрил?
— Подозревали, конечно, но я своей наглостью подавлял. Не раз был на грани запала. Для завоевания авторитета среди блатных и бить кого-то приходилось. Я особо не маскировался. Когда становилось по-настоящему горячо, меня вывозили в другую зону. За эти 12 лет объехал весь Советский Союз. Даже в Чечне сидел — в Науре, где чисто кавказский контингент. Иногда фантазировал, целые сценарии сочинял. Работаю, к примеру, на оперативника и начинаю выдумывать, будто я коноплю в штрафной изолятор загнал. Он чувствует: что-то не то, начинает меня щемить, а я перевербовываюсь на вышестоящее начальство. Начальник оперчасти чувствовал за мной управление, которое, в свою очередь, подозревало за мной ГУИТУ. И все были недалеки от истины. Так я вербовался за эти 12 лет много раз. Всегда выкручивался. Я, наверное, скотина и подлец, потому что так легко об этом говорю. В конце срока с оказией отправил письмо в КГБ, где написал о взятках, о наркотиках, о том, как в колонии гуляет анаша. Меня тут же перевели из Краснодарского края в Оренбургскую область, потом в Чистополь — в тюрьму КГБ. Там на втором этаже сидели диссиденты, Натан Щаранский в том числе. Мы с ним даже партию в шахматы сыграли.
— Скажи, а почему тебе не сократили срок за заслуги перед оперчастью? Хоть какие-то поблажки были?
— На зоне хорошо живут только настоящие авторитеты. У них и деньги с воли, и еда. Я вообще никогда никакой пользы для себя не имел. Наверное, хотел выжить таким способом…
Он освободился и приехал в родной Таганрог. В голове — готовая повесть, в душе одно желание — попасть на волну популярности. Любой ценой. Не думал о том, что наживет себе смертельных врагов из числа криминала и сотрудников колоний.
— Ко мне стали приезжать знакомые, с которыми я сидел. То таганрогские ребята пожалуют, то оренбургские, то из Орджоникидзе. Я понял: опять этот круг, который замкнется в тюремной камере. Еще месяц, и меня вовлекут. А я никогда бы не хотел попасть в тюрьму еще раз.
— Пока писался дневник, ты поехал в Москву, в приемную КГБ…
— Предложил стать их осведомителем. Мне посоветовали начать по месту жительства. Если бы у меня был выход на Андропова, я б и ему что-нибудь придумал.
…Он был хорошим агентом, а это, по словам известного правозащитника Валерия Абрамкина, “вообще какой-то особый тип человека. Он артист, творческая натура, человек, не обделенный талантом. Актерский дар у него должен быть непременно, ведь ему постоянно приходится разыгрывать разные сюжеты и роли. Он вынужден быть и сценаристом и актером одновременно. Многие из агентов испытывают тягу к писательству, ведут постоянные дневниковые записи, сочиняют стихи, некоторые из агентов обладают даже определенными литературными способностями”.
— Как отразилась публикация “Дневника стукача” на твоей жизни?
— Много денег не заработал, но популярность была бешеная. В Таганроге мне нельзя было оставаться. Приезжали ребята на машинах — искали меня. Встретил друга детства, он сказал: “Я тебе руки не подам!” Я поехал в Москву. Написал книгу. Потом еще одну. И еще. “Байки из зоны” вышли тиражом 20 тысяч и разлетелись за неделю. Французы напечатали в своем журнале. Пересылают мне деньги в банк “Столичный”, который принадлежал Смоленскому, и тут грянул дефолт. Ни Смоленского, ни банка, ни денег.
— И ты вступил в ряды РНЕ (Русское национальное единство). Разделял нацистские взгляды?
— Никогда. Мне это чуждо. Мной руководило любопытство. У меня инстинкт передачи информации. Хороший журналист — это шпион, осведомитель. В РНЕ я шел с одной мыслью — внедриться в эту организацию и написать книгу, чтобы спасти русский народ от спасающих его. Кстати, я им честно сказал, что собираю материал о нацистском движении, но они считали, что я разделяю их взгляды, и не подозревали, в каком ракурсе все это будет. Я, как и на зоне, жил двойной жизнью.
— Фамилия твоя их не смутила?
— Нет. А что? Я — Экштейн, немец. Мне доверяли. Сначала меня определили в первичную организацию в Болшеве, по месту моей регистрации. У них с этим было строго. Потом стал посещать все акции.
— Например?
— Тогда дела были такие: раздача газет “Русский порядок”, расклейка листовок, встречи с людьми. Мне даже деньги платили. Милиция нас не трогала. За три года я сделал “карьеру” — стал заместителем командира подразделения по работе с сочувствующими и сторонниками. Меня выбрали делегатом съезда, когда Баркашов сказал: “Я выведу на улицу 4 миллиона”. Потом мое расследование “Я — русский фашист” напечатал “Огонек”. Так что в том, что РНЕ закрыли, есть и моя заслуга. Но они никуда не делись. Перешли на нелегальное положение. Просто сейчас их не узнаешь. Встретил недавно одного знакомого по РНЕ. Он работает разносчиком пиццы.
— А компетентные органы больше тобой не интересовались?
— Интересовались. Неожиданно активизировалась “первичка” Таганрога, где в 1989 году я стал осведомителем КГБ, доказывая мне, что бывших агентов КГБ не бывает. Некто Прохоров из таганрогского подразделения ФСБ вдруг активно стал интересоваться моей писательской судьбой, просил через знакомых позвонить. Я не звонил: звоните сами. Мне много не надо, авантюру, вербовку и неприятности, связанные с ними, я узнаю, даже когда они еще за углом, еще не вывернули мне навстречу. Все, как одна, классика, вербовки низкого уровня начинаются с того, что просят дать им заведомо никому не нужную информацию, но придают ей элементы чрезвычайной важности.
— Чем ты сейчас занимаешься?
— Ищу работу. Литература не кормит и даже не поит. А ничего другого я делать не умею. Гвоздь в стену забиваю — он гнется, кран течет — жена кричит: “Не подходи!” Постоянно шепот за спиной. Никуда не могу устроиться. Меня подозревают: а вдруг он куда-то настучит! Хоть иди и снова вербуйся. Я даже делал попытку, но мне сказали: “Ты непредсказуемый”. При этом многие думают, будто я живу припеваючи. Даже мать считает, что я жлоб богатый, на московских харчах. Другие из Москвы туда деньги присылают, а мне впору у них просить. Я как будто в черный список занесен. Сначала встречают доброжелательно, а потом прекращают все отношения, как будто я прокаженный. Однажды я решил все послать и уехать в Германию. Земля отцов все-таки, ну не отцов, дедов, прадедов — какая разница! Я навел справки: мой дед оказался в России в 1914 году в составе австро-венгерской армии. Я написал роман о русских немцах “Русские ноты в немецкой симфонии”. Настоящий — без дураков. Все так красиво начиналось…
— А дальше?
— Я пошел обычным путем, обратился в посольство, представил документы, предполагающие наличие у меня права на ПМЖ в Германии. Получил вежливый и вполне обнадеживающий ответ. И целую кипу информативных документов для будущего переселенца Начал трудиться, собирать информацию о родственниках и тому подобное. Съездил в Тельманово. Тяжкий труд. Собрал, отнес в посольство. Через неделю предлагают явиться. Мне говорят, что все идет к положительному результату: в Германии мне жить. Но в любом случае период оформления, займет довольно-таки много времени, возможно, два-три года. Спросили: не хотел бы я это время посотрудничать с МСНК (Международный союз немецкой культуры)? Работал над составлением энциклопедии о творчестве русских немцев в России и за рубежом. Бесплатно, надо заметить. Все мои потуги уехать заглохли.
— И все-таки, почему ты решил уехать?
— Я хотел уехать из России в Германию, возможно, и умереть там от тоски по родине, лишь только потому, что в России мне не нашлось места. Мое покаяние перед обществом, тот самый “Дневник стукача”, преследует и мстит мне по сегодняшний день. Меня приговорили. И криминал, и националисты. Спецслужбы выкинули меня на обочину жизни. Общество не прощает покаяний.
www.mk.ru
1981. Исторический фон: Дневник стукача. Часть 3
Я правильно говорю: оперуполномоченный к.н.Горбань и начальникоперчасти Казначеев? (1978-1979 гг. ИТК-398/1. 1979 г. Ростовская область.)Я правильно говорю: зам. по оперативной работе начальника управленияРостовской области подполковник Евдокимов, а затем вас сменившийПшеничный? (1977- 1979 гг. УИТУ Ростовской области.)
Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Володин? (1979-1981 гг.Чечено-Ингушетия. Колония № 1.)
Я правильно говорю: опер Коробов и начальник оперчасти капитан Теменев?(1981-1983 гг. Краснодарский край. Хадыженск. 9-я колония.)
Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Ага^ронов? Сколько тебез/к платили в день? Ты и со мной делился, спасибо... (1983 г. Азербайджан,пос. Бина. 2-я колония.)
Я правильно говорю: начальник оперчасти капитан Сенеговец? В принципеты отмазал меня от всех бед, связанных с моим запалом, но и больше всего яподлостей наделал под твоим руководством... (1983- 1987 гг. Оренбург, 1-яколония. С перерывом полтора года на тюремный режим.)
Я правильно говорю: начальник оперчасти майор Вуренков? Вы были лучшийиз оперов... (1983-1985 гг. Чистополь, Татарская АССР. УЗ-148/СТ-4.)
Я правильно говорю: ст. лейтенант Зулимов? Это у тебя я шел уже подпсевдонимом "Кузнецов" - не забыл?.. Это ты меня оформил на полгода водиночку, когда я тебе привез и отдал прямо в руки две стеклянные трубкииз-под валидола, набитые "пурий этаминаланатрия", которые мне передалибродяги из больницы для з/к, где контролеры по стойке "смирно" становятсяперед авторитетами, для передачи бродягам в УЯ64/Т-1. Ты их вернул имвновь, за деньги, естественно... (1987-1989 гг. Узбекская ССР, г. Андижан.УЯ 64/Т-1.)
Кто вы сейчас? В каком звании? Не хотите ли покаяться?Основная масса заключенных, так, как я, или частично, "стучат". Стучатне обязательно "куму", стучат режимникам, стучат хозяину, замполиту,отряднику и даже пред. СПП колонии. Но то, что стучат, ничего, пустяк,дело в том, что стукачам почти все сходит с рук, им можно почти все... Изних делают наркоманов, если они не были таковыми, они в прекрасныхотношениях с администрацией, они освобождаются тысячами - и это, по сути,есть тайная, могучая сила администрации ГУИТУ СССР при МВД СССР, нет такойподлости, на которую они не пойдут. Кого надо, убьют, что угодно сделают,и все будет шито-крыто. Начала пресса нападки на работу МВД и ГУИТУ, таксейчас же возросла преступность по стране, связанная с насилием, и та жепресса взмолилась: "Спасите от преступности, защитники наши". Это ответ состороны этих двух учреждений, и ответ не от руководства, а от тех, ктовнизу, это там, по городам и весям, безвестные полковники, капитаны,майоры дали приказ таким, как я: "Делайте, хлопцы, что хотите, все будетништяк, если что, то на зоне отсидитесь немного, не помрете, самизнаете..."Уже давно ГУИТУ СССР является не исправителем для преступников, аразмножителем их методов в жизни. Там уже давно произошло слияние мыслей ицелей.Я видел! Я знаю! Давая информацию оперчасти о доставках наркотиков,водки или о готовящихся драках, я видел, что эта информация шла на пользупреступному миру, а не обществу. Канал наркотиков продолжал действовать,лишь маскировалась та цель, в которой я его заметил. Это я, оказывается,помогал операм замечать слабые звенья этой цепи, а я ведь не один... И такбыло везде. Работа администрации в ИТУ с преступностью похожа (и таковойявляется. - А. Э.) борьбой противодействующих преступных группировок,которые при опасности всегда могут договориться... Вся АДМИНИСТРАЦИЯ ИТУсодержится за счет ПРЕСТУПНОСТИ и кровно заинтересована в большомколичестве з/к.Будьте осторожны, обратите внимание на глубинную суть системы ГУИТУ! Вычто, не видите, что это законсервированный на время ГУЛАГ?Нужны ли стукачи? Или нет, не так. Нужны ли "истинные граждане",которые доводят до сведения, ставят в курс дела органы?.. По телевидениюкак-то задавали вопрос одному эксперту из ученых в соответствующей этомувопросу передаче: "Нужен ли штат осведомителей?" Он ответил: "Видимо,все-таки нужен..."Штат?! - Армия!!! Огромная, многомиллионная, страшная по своейразрушительной силе армия. Безобразная и ядовитая бородавка органов...Впервые я начал контактировать с КГБ еще в 1983 году, направив тудасообщение о коррумпированной администрации азербайджанской колонии № 2.Сообщение возил в Москву мой отец, естественно, не зная, о чем и почему.Он выполнил мою просьбу, а что почем, его не интересовало и не интересуетдо сей поры.В Андижане мы уже оформили отношения, и я получил псевдоним "Булгаков",хотя хотел получить "Булгарин", но они что-то там напутали... Надосказать, организация эта весьма осторожна с подборкой агентуры, дажекак-то пуглива.
(1989 год, ноябрь. Москва.)...Я обратился в приемную КГБ и предложилсвои услуги в качестве осведомителя в ноябре 1989 года. Но столичный КГБне нуждался в осведомителях из провинции и посоветовал мне в лице непредставившегося мужчины солидного вида:"По месту жительства начни, а там увидим..."
(1989 год, декабрь, г. Таганрог.)...Начал я по месту жительства в г. Таганроге. Вначале ко мне отнеслисьнастороженно, а затем, усмотрев во мне печать "иудушки", поверили ирасположились.
Первый, с кем я начал контактировать, работать, был Прокопенко ГеннадийГеоргиевич, молодой человек, довольно-таки приятный на внешность и вобщении ничего, кроме симпатии, не вызывал. (Его рабочий телефон: 6-36-18,домашний: 3-38-66. Телефон дежурного по ТагКГБ - 6-34-27.) Он посоветовалмне внедриться в городское неформальное политобъединение "Гражданин" изавести знакомство с Ананьевским Леонидом Алексеевичем, в то времяявлявшимся лидером таганрогской группы РНФ. Я внедрился, познакомился истал давать информацию о заседаниях, которые проходили по вторникам, клуба"Гражданин" (да, да, гражданин Болотин Владимир Андреевич, да, да, ШматовЮрий, да, да, Чесноков Сергей, да, да, Сысоев Владимир, да, да, КаменскийЛеонид, да, да, Эдуард Яковлевич, да, да, Семертин Павел, да, да... Навсех вас я дал информацию, на всех вас есть дело в КГБ, так что знайте обэтом. - Л. Э.) и стучать на Ананьевского Леонида. Он пользовался особеннымвниманием КГБ, по нему я давал информацию даже о его семейных неурядицах(его оставила жена)......Затем меня командировали в Донецк, на выставку "Дизайн США", это ужев 1990 году. Выглядело это так. "А1ы тебя финансируем, вот тебе телефоныдонецких товарищей, они тебя проинструктируют, посылаем тебя просто навсякий случай, у тебя подходящая биография, тюрьма и все такое, может, ктои клюнет... Короче, там скажут". Надо сказать, что к этому времени я ужепошел на повышение, со мной работал начальник того отдела, где работалПрокопенко (Ручко Евгений Иванович. Рабочий телефон: 6-28-35, домашний:4-65-28. Проживает по ул. Октябрьская, 84, кв. 5, вернее, не он проживает,а его родственник, куда мне нужно было присылать письма с доносами. - А.Э.). Спросите у него, если появится желание, спросите, сколько раз мнеплатили, за что платили, за кем посылали следить, о ком собиратьинформацию!.. В Донецке я позвонил по телефону (90-91-54 - основной, идублирующие - 90-93-19, а также 90-92-65. Спрашивать Николая Николаевича, это пароль, сидит там кто угодно, но, спросив Ник. Ник., тут же услышите:"Что вам нужно, я слушаю...". - А. Э.) и спросил Николая Николаевича,сказав, что я от Евгения Ивановича, в итоге встретился с ВиталиемЯковлевичем. Я получил такую инструкцию: ходить и пытаться с кем-нибудьпоговорить - это называется "поконтактировать", - а затем составитьподробную докладную, о чем говорил, с кем говорил (у американцев на каждомстенде висела табличка с данными ведущего стенд. - А. Э.) и каким способомначался этот разговор. Виталий Яковлевич дал мне пригласительный билет навыставку, и я без очереди вдоль нее (а какая очередь была! Помните, жителиДонецка? - Л. Э.} прошел на выставку. Хорошо! Бесплатный кулек, значок,журнал при входе плюс к этому созерцание американских достижений. Аделов-то! Поговорил с неким Мейером (или Майером, запамятовал. - А. Э.) втечение 15-20 минут, а затем подробную докладную Виталию Яковлевичу. И ведьне было конкретного задания поговорить именно с Мейером (Манером). Нет!Просто с кем удастся поконтактировать, на того и докладную...Надо сказать, что у меня в это время был годичный надзор послеосвобождения. У меня не было нарушений по надзору, но зато я писал стихи,и милиция меня видела (она не могла знать, что я внедрен. - А. Э.) в таг.группе РНФ. Поэтому надзор был проведен тютелька в тютельку, хотя при мнесняли досрочно надзор одному освобожденному из лагеря, а он через месяцвновь за грабеж на 10 лет устроился. Я в это время на оперов не работал, аКГБ в лице Евгения Ивановича сказал: "Это хороший конспиративный фон, тыкак будто репрессированный, если случится что-то конкретное, топоможем..." Не знаю, не знаю... Затем я сделал ряд донесений, отображаяполитическую обстановку в городе, и ко мне расположились окончательно.Надо сказать, что методы работы с агентурой у КГБ весьма приятны:дружеское отношение, встречались с Евгением Ивановичем у него на квартире,все вежливо, культурно..."Источник сообщает (этих слов в письменных сообщениях к КГБ не было, ноэто сути не меняет. - А. Э.), на мой взгляд, политическая обстановка внашем городе нейтральная, если исходить из обстановки во всей стране, нонестабильно нейтральная. Все зависит от таких центров, как Москва,Ленинград, Ростов, что произойдет там, то в виде уменьшенной и ослабленнойкопии произойдет в Таганроге. Самой серьезной ситуация в городе можетстать лишь в том случае, если торговля и цены перейдут тот рубеж, закоторым кончается терпение обывателя. А наш город, надо признать,обывательский...В нашем городе (Таганрог. - А. Э.) существуют следующие политическиеобразования:а) Группа РНФ (Российский народный фронт), членами которой являютсяАнаньевский, Шматов и отделившийся от них Понякин, который создал вторуюгруппу-РНФ. Как таковой, наш таганрогский РНФ не является РНФ, ибо никтоиз членов его не имеет точного представления о программе и направленияхмосковского (на платформе Иванова) РНФ. Поэтому наш РНФ ограничиваетсялишь выходами с демократической и антикоммунистической информацией нащитах к парку КиО им. Горького и на улицу Свободы, в перерывах междувыходами выясняя отношения между собой, в том смысле, кто глубже и ширепонимает процессы, происходящие в стране и мире, а также подвергаяостракизму (по возможности) все, что было после 1917 года. Определенныйкруг лиц симпатизирует РНФ, но этот круг, как и РНФ, не сможет делатьпогоды, то есть поднимать и руководить массами...б) Политклуб "Гражданин"-политико-демагогическо-демократическоеобразование, которое тем не менее содействует созданию определенныхпостулатов для людей нового мышления, что само по себе вызывает иронию,ибо во всей прогрессивности "Гражданина" видна неприкрытая конъюнктура влице председателя клуба Болотина В. А. ..в) "Вече" - марксисты отпочковались от клуба "Гражданин" и являются, намой взгляд, "бурей в стакане". Но при определенных процессах в полит,жизни страны могут "пошуметь", впрочем, как и РНФ, и клуб "Гражданин", неболее, не более...г) "Монархисты" - молодежь, лидер Игорь Задрожный. Цель -восстановление монархии, возрождение русской культуры. А также у нихсушествуют элементы антисемитизма, элементы идиотизма и элементы агрессии,которая, на мой взгляд, является более возрастной, чем идейно наполненной.В данный момент они выступают под вывеской "Пушкинский клуб" и вряд лимогут вызвать серьезные опасения...На этом список политических образований нашего города можко закончить,лишь добавлю к нему, что в будущем возможны образования групп ХДС ирелигиозно-философских обществ. На мой взгляд, наиболее активным, умнымявляется член РНФ Ананьевский Л. А. Имеет связи с Москвой, а именно сжурналом "Гласность", газетой "Экспресс-хроника" и Ивановым (РНФ).Целенаправлен, честолюбив, порядочен - это мое мнение. Не принимаеткоммунистической идеологии. Имеет реальные данные для того, чтобы статьзаметной фигурой в городе. Имеег желание выехать за границу и ищет пути,чтобы в случае "похолодания"покинуть страну. Религиозен, но не до фанатизма, а скорее по "моде". Вразговорах часто говорит, что борьба с коммунистической идеологией (но некоммунистами) его смысл, а если понадобится, он возьмется за оружие...И повторюсь в конце, самые взрывоопасные в городе являются обыватели, инеизвестно, какой лидер во время этого (возможного) взрыва, при нынешнейинфляции...Булгаков".
"Источник сообщает, что Ананьевский, будучи в Москве, в которую оьвыехал с целью узнать возможности публикации журнала, макет которогосоставлен в Таганроге из машинописных текстов и который имеет название"Благие вести", позвонил Экштейну А. В. (так мне посоветовал писать послепервого доноса Евгений Иванович, от третьего лица, а не от первого. - А.Э.) и поделился с ним достигнутыми результатами, впечатлениями, верней, отпоездки:а) Знакомство с генералом Калугиным (бывшим).б) Распродажа портретов царя и царской семьи.в) Полная невозможность издать журнал.г) Покупка всевозможных неформальных газет и договор на их высылку емув Таганрог для распространения...С Калугиным, судя по разговору Ананьевского с Экштейном, Ананьевскийвстречался и собирается встретиться еще, имея у себя домашний адрес ителефон Калугина. Телефон квартиры, где остановился в Москве Ананьевский,- 336-71-05...
...Это копии, я их снимал всегда, когда писал донесения в КГБ.Некоторые я писал при Евгении Ивановиче, и по этой причине копий нет.Булгаков".
И вот итог. Мне дают деньги, я пишу расписку. Денег дают всего 100рублей (больше в кассе не было. - А. Э.), дает Евгений Иванович послесогласования с начальником Таганрогского КГБ, дает на дело чрезвычайнойгосударственной важности, то есть мне нужно выехать в Москву и проследитьза Ананьевским Леонидом, так как он познакомился с генералом Калугиным, ипо приезде в Таганрог мог еще сильней досаждать местному КГБ. Досаждал онсильно, например, взял и пришел однажды с членами РНФ и другиминеформалами на встречу с руководством ТагКГБ, его приняли доброжелательно,а он им портрет царя последнего подарил для музея, сказав: "Этимэкспонатом, как началом своей деятельности, открывайте экспозицию своегомузея". Ну, что это?.. А то еще постоянно вопрос задает на сессиигорсовета депутатам от КГБ:"Зачем КГБ нужно в Таганроге, чем оно занимается в большом, импринадлежащем здании?" Ответить на этот вопрос трудно. А действительно,чем?.. Я в Москву поехал, этими деньгами воспользовался, но поехал не дляслежки за Ананьевским, а для передачи своей исповеди в "Огонек", тем самымдействительно на пользу государству истратив эти деньги. Кто не согласен,пусть первым кинет в меня камень...Ананьевский Леонид Алексеевич, с первого дня нашего знакомства и допоследнего я имел конкретное задание давать по вам информацию в КГБ. Тысчитал меня своим другом, Леонид, а я стучал на тебя. Прости... Я знаю,что помыслы и дела твои были чисты, а это всегда подвергается слежке внашем Отечестве...Многие замечали, что у меня двойное лицо. Слева если смотреть - одно,справа - другое, Я сам однажды увидел это в зеркале и осознал в одиночке.Так что презирайте меня, кидайте камни, расправляйтесь, но хотя бы изредкасмотритесь в зеркала души своей, а если таковой нет, то внимательносмотрите на себя в зеркало, висящее в ванной...
_________________________________________________________________________
П 75 Приключения-91 : Сборник / Сост. Н. Матвеев. - М. : Мол. гвардия,1991. - 443[5] с. - (Стрела).
Сборник остросюжетных, приключенческих произведений.
4702010201-184 ББК 84Р7п 078(02)-91 91
444ИВ № 6838
ПРИКЛЮЧЕНИЯ-91
Заведующий редакцией В. Володченко Редактор М. КатаеваХудожник П. ИльинХудожественный редактор Н. ФадинТехнический редактор Н. НосоваКорректор Е. Дмитриева
Сдано в набор 31.05.81. Подписано в печать 19.08.91.Формат 84Х108 1/32. Бумага типографская JMS 1. Гарнитура "Литературная".Печать высокая. Условн. печ. л. 23,52. Условн. кр, - отт, 23,94.Учетно-изд. л. 24,7. Тираж 200 000 анэ. (1-й э-д 100000 экз.). Заказ 1143.Типография ордена Трудового Красного Знамени издательскополиграфическогообъединения "Молодая гвардия". Адрес ИПО: 103030, Москва, Сущевская, 21.
rostov-80-90.livejournal.com
Александр Валентинович Экштейн | Либрусек
Александр Валентинович Экштейн - русский писатель прозаик. Первая публикация в 1990 году - повесть в журнале «Огонек» «Дневник стукача».Родился в 1956 году (по другим данным - в 1958) в городе Таганроге Ростовской области. Мать русская, отец немец (но мать его еврейка). Детство мальчика с непростой фамилией Экштейн не было радостным. Если об отце у него еще сохранились какие-то смутные воспоминания, то мать не оставила в его жизни никакого следа. Детский дом, интернат, приемная с историей: «Мы тебя потеряли, а потом нашли». Потом армия, стройбат. Вырос Экштейн в самом неблагоприятном районе города. Сигареты, спиртное, драки. Но мог и в библиотеке взять стопу книг и с головой, на неделю, погрузиться в чтение. Был участником вооруженного ограбления, отнял с друзьями дорогую гитару. После продали и пропили. За это получил 12 лет. Свой срок отсидел по полной, несмотря на добровольное сотрудничество с органами, т.е. был доносчиком. Когда освободился и вернулся в Таганрог, посмотрел вокруг — выжженное поле: кто спился, кто сидит, кого расстреляли.Экштейн начал писать. Он нарушил оперативную тайну, не просто публично раскрыл псевдоним, а написал документальную повесть «Дневник стукача», которая стала настоящей бомбой. Перестроечный «Огонек» шарахнул исповедь трехмиллионным тиражом. Артем Боровик пригласил вчерашнего зэка в популярную программу «Взгляд», журналисты брали у него интервью. Это был звездный час Э. Еще во время написания повести Экштейн приезжал в Москву, в приемную КГБ и там предлагал свое сотрудничество осведомителем. Ему предложили начать по месту жительства. Что он и сделал.Публикация исповеди перевернула всю его жизнь. В Таганроге он уже не мог оставаться, не опасаясь за свою жизнь. И Экштейн поехал в Москву. Там он втисался в ряды русских националистов и не смотря на фамилию, был принят в РНЕ. В последствии он занялся журналистикой и опубликовал о РНЕ разоблачительный материал. Опыт в этом у него имелся. Но ни литераторская, ни журналисткая карьера у него не задались. Через всю его жизнь клеймом проходила «Исповедь».
В 1998 году у него вышла под псевдонимом Александр Сэн книга «Байки из зоны». Известность как писатель-фантаст Э. получил после того, как в издательстве «Аст» начала выходить его авторская серия «Люди полной луны». Изданы две книги из трилогии: «Люди полной луны» (2002) и «Лунные бабочки» (2003). Третья книга Э. в серии очевидно не вышла, хотя ее публикация там готовилась. Существует изображение ее обложки. Но была публикация в журнале «Смена» № 10 за 2002 год - «Око вселенной». Часть 1. «Хакер». Вторая часть «Око вселенной» была опубликована по всей видимости в № 11 или 12, за 2002 год. «Око вселенной». Часть 3. «Начало бесконечности» - вышла в № 8 за 2003 год. В цикле «Люди полной луны» смешение жанров иронической фантастики с мистикой и детективом. Русский «Твин-Пикс».
После трилогии Э. написал роман о русских немцах «Русские ноты в немецкой симфонии». Хотел переехать в Германию на постоянное место жительства. Но у него не получилось. В настоящее время живет в Москве.
http://www.fantastika3000.ru/node/3989http://1001.ru/arc/mk/issue1083/
librusec.pro
