Чак Паланик. 36 ЭССЕ (часть 1). Текст экспресс журнал

Правовая информация » ТЕКСТ.express. Электронный литературный журнал

Учредители, издатели© Андроник Романов, Вадим Месяц_______________________________________________© 2016-2017 Издательский дом "ЛИTERRAТУРА"© 2016-2017 Издательский проект "Русский Гулливер"

Редакция© 2016-2017 ТЕКСТ.express

Все права защищены.

Правила использования материалов 

Электронный журнал «ТЕКСТ.express», расположенный по адресу - http://text.express (далее — Журнал) содержит материалы, охраняемые авторским правом, товарные знаки и иные охраняемые законом материалы, в частности тексты, фотографии, видеоматериалы, графические изображения, музыкальные и звуковые произведения и др.

Издателю принадлежит авторское право на использование содержания Журнала (в том числе право на подбор, расположение, систематизацию и преобразование данных, содержащихся в Журнале, а также на сами исходные данные), кроме случаев, отдельно отмеченных в содержании опубликованных в Журнале материалов.

Пользователь не имеет права вносить изменения, публиковать, передавать третьим лицам, участвовать в продаже или уступке, создавать производные продукты или иным образом использовать, частично или полностью, содержание Журнала без письменного согласия редакции Журнала. Исключение составляют:

— использование размещенных текстовых материалов в объеме не более 300 (трехсот) знаков, без учета знаков препинания, с упоминанием имени автора, а также с ссылкой на журнал «ТЕКСТ.express» и адрес http://text.express. При перепечатке материала журнала ТЕКСТ.express в интернете необходимо указать адрес (URL) на сайте Журнала, по которому опубликован материал;— свободное воспроизведение видеороликов и фотоизображений в личных некоммерческих целях (личные блоги, прочие личные ресурсы). При таком использовании необходимо указать имя автора (имя фотографа), «© ТЕКСТ.express» и адрес - http://text.express.

Во всех случаях мы будем благодарны, если вы проинформируете нас об использовании наших материалов.

Полное или частичное воспроизведение материалов, размещенных на сайте цифрового журнала «ТЕКСТ.express», правообладателем которых является не «ТЕКСТ.express», без письменного разрешения правообладателя запрещается.

Ответственность

Ответственность за содержание рекламных объявлений, в том числе баннеров, размещенных на веб-сайте «ТЕКСТ.express», несет рекламодатель.Редакция «ТЕКСТ.express» не несет ответственности за содержание веб-сайтов, на которые даются гиперссылки.Мнения авторов материалов сайта не всегда совпадают с позицией редакции.Содержимое сайта адресовано читателям, достигшим 18 лет. Публикации могут содержать ненормативную лексику.

Условия размещения материалов на сайте цифрового журнала «ТЕКСТ.express»

1). Пользователь Сети обязуется использовать сайт только в законных целях. Пользователь Сети обязуется не размещать на сайте Журнала и не направлять куда-либо через/посредством сайта Журнала любые материалы следующего характера:

— нарушающие законодательство, содержащие угрозы и оскорбления, дискредитирующие других лиц, нарушающие права граждан на частную жизнь или публичный порядок, носящие характер непристойности;— нарушающие в той или иной степени честь и достоинство, права и охраняемые законом интересы других лиц;— способствующие или содержащие призывы к разжиганию религиозной, расовой или межнациональной розни, содержащие попытки разжигания вражды или призывы к насилию;— а также иные материалы, которые побуждают других лиц на противоправное поведение, влекущее уголовную, гражданско-правовую и иную ответственность или каким-либо образом нарушающее положения законодательства Российской Федерации.

Любые действия пользователя Сети, которые, по мнению редакции, ограничивают или препятствуют осуществлению прав другого пользователя Сети, использующего сайт Журнала, не допускаются.

Редакция не несет ответственности за личное мнение, выраженное пользователями Сети на сайте Журнала.

2). Пользователь Сети обязуется не размещать на сайте Журнала и не направлять через/посредством Журнала материалы, являющиеся рекламой каких-либо товаров или услуг, без получения предварительного письменного согласия редакции.Пользователь Сети обязуется не использовать сайт для рекламы или иного стимулирования сбыта любых товаров и услуг.3). Пользователь Сети обязуется не загружать, размещать или иным образом использовать на сайте какие-либо материалы, охраняемые законодательством об интеллектуальной собственности (в том числе, авторским правом, законодательством о товарных знаках), и иные охраняемые законодательством материалы без получения письменного разрешения обладателя прав на охраняемый материал. При этом бремя доказывания того, что размещение на сайте пользователем Сети материалов не нарушает авторские, смежные и иные права третьих лиц на размещаемые материалы, лежит на пользователе Сети.4). Пользователь Сети соглашается с тем, что он несет единоличную полную ответственность в отношение размещаемых на сайте материалов, в том числе, за содержание таких материалов, соответствие их требованиям законодательства, за нарушения прав третьих лиц на размещаемые пользователем Сети материалы и возмещает любой ущерб, возникающий вследствие таких нарушений, а также любой ущерб, возникающий вследствие загрузки на сайт таких материалов.5). При размещении каких-либо материалов в разделы сайта для всеобщего пользования пользователь Сети тем самым автоматически предоставляет редакции безвозмездное, постоянное, безотзывное, неисключительное право на использование, воспроизведение, изменение, редактирование, опубликование, перевод и распространение таких материалов (частично или полностью) на территории всех стран мира и/или включение таких материалов в другие произведения в любой форме посредством использования любых средств массовой информации или технологий, которые известны в настоящее время или могут быть изобретены в будущем, на весь срок охраны авторского права, предусмотренный законодательством РФ, в отношении таких материалов.

Пользователь Сети также разрешает доступ, просмотр, хранение или воспроизведение таких материалов другим пользователям Сети для личного использования. Пользователь Сети предоставляет редакции право редактировать, копировать, публиковать и распространять любые материалы, размещенные пользователем Сети на сайте.

Комментарии к материалам, размещенным в цифровом журнале «ТЕКСТ.express»

Уважаемые читатели! Просим вас, оставляя комментарии, уважать друг друга и не злоупотреблять возможностью свободно высказать свое мнение. Администрация сайта будет удалять со своих страниц в социальных сетях:

1). Комментарии с грубой и ненормативной лексикой.2). Оскорбления, угрозы и непристойные высказывания.3). Высказывания, разжигающие национальную, религиозную и прочую рознь и вражду.4). Комментарии, содержащие другие нарушения законодательства и прав граждан.

5). Комментарии, рекламирующие и продвигающие другие веб-ресурсы, товары и услуги, а также комментарии, не имеющие отношения к дискуссии.

шаблоны для dle

text.express

Чак Паланик. 36 ЭССЕ (часть 1) » ТЕКСТ.express. Электронный литературный журнал

 (перевод Cергея Торонто)

В 2004 – 2008 годах Чак Паланик на официальном сайте своих фанатов ежемесячно публиковал эссе о литературном мастерстве, основываясь на методах, выработанных личным опытом. Все эссе находятся в свободном доступе, но на русский язык никогда не переводились._______________________

ЭССЕ №1. Создание авторитетности

Это произошло после баскетбольной тренировки, за год до окончания школы.Мы все были в раздевалке, открывали свои шкафчики, чтобы взять полотенца, когда тренер вызвал меня обратно на площадку. Отработать штрафные или бросок из-под кольца. Неважно.Оставив шкафчик открытым, я вышел из комнаты.

В то время у меня было два друга: Фрэд Рутз и Роберт Краус, и казалось, мне их вполне достаточно. Никто из нас троих не был популярен. Фрэд и я – потому, что мы были ужасны в спорте. Роберт – потому, что он только что перевелся из школы в штате Колумбия, и мы все слыхали, что родители заставляли его ходить на уроки балета. Носить колготки. Но все же, если кому-либо из нас троих суждено было подняться выше в школьной среде – это был бы Роберт.

Вернувшись назад в раздевалку, я увидел, что все уже вымылись и оделись. Я тоже принял душ.Просовывая ноги в свои светлые плавки, я лишь краем сознания отметил, что белая материя на внутренней стороне трусов, спереди, выглядит потемневшей. Как будто окрашенной. Небольшое пятнышко, отливающее желтизной.

Мои ноги скользнули в прорези трусов, резинка обвила бледные колени, и я подумал: «Наверное, мама не использует отбеливатель.»

Мы жили в пустыне, где вода из скважины была такой жесткой, такой плотной, с нерастворенными минералами, что всё белое, что вы стирали – нижнее бельё, футболки или носки – в скором времени становилось ржавого цвета.

Так что в тот момент, когда мои плавки поднялись выше моих колен, у меня был ответ: недостаточно отбеливателя. Плавки на мне, я натянул брюки, рубашку и носки. Я зашнуровал ботинки и причесал мокрые волосы, все сделал быстро, не обратив внимания на то, что в раздевалке всё еще полно ребят, полностью одетых, но они не идут домой, ждут чего-то. Тихо.

На улице уже стемнело. Это был сезон баскетбола. Зима. Время, когда местные собаки бегают стаями, чтобы согреться. Включая мою собаку колли. Ниже по реке можно найти окровавленные, разорванные на части останки оленя или кроликов, схваченных собачьей стаей. Было темно, и мне нужно было возвращаться домой через заросли полыни и колючих пустынных кактусов, пробираясь через снег и низкие песчаные дюны. Там, в ночи, были слышны лай и клацанье зубов бродячих собак. Такие ночи, когда на небе нет луны и воздух так холоден, что заставляет твои легкие выкашливать большие белые облачка, так холоден, что рык собак звучит совсем рядом, в эти ночи мне нужно было пройти три тысячи шестьсот двенадцать шагов от задней двери спортзала до порога моего дома. Давай, шагай. Размер моего шага. Или, если я побегу…

Не знаю, набросится ли на меня моя собственная собака. Но бежать вместе с этой сбитой, катящейся, кусающейся волной зубов и шерсти она могла.

В общем, думая об этом я не заметил, что вся баскетбольная команда все еще стоит вокруг. Не идет домой. Просто ждет.Конечно же, Фрэд и Роберт ждали. Они были моими друзьями. Вместе мы замышляли купить Шпанской Мушки из рекламы на задней обложке мужского журнала «Хастлер» и каким-то образом подмешать ее в школьный водопровод. Мы говорили о том, чтобы за ночь проехать тысячу миль до Ранчо Мустангов в Неваде[1] и успеть вернуться назад. В школе были старшеклассники, которые, стоя рядом с моим шкафчиком, ждали меня для того, чтобы прокричать: «Пала – Ник – пососи мой Дик…» Так громко, как кричат группы поддержки спортивной команды во время матча. Ну, два друга это не много, но их было достаточно. Два – лучше, чем ни одного.Когда я оделся, когда закрыл мой шкафчик и защелкнул замок.

Я почувствовал, что моя промежность горит. Мои яички. Мои яйца горели жарким огнем, и все в раздевалке хохотали.Брюки сброшены, рубашка сорвана так быстро, что пуговицы разлетелись по комнате… ботинки откинуты в сторону вместе с носками, застрявшими в них, я запрыгнул в душ и начал тереться.

Пятно на моих плавках, то желтоватое, что нужно больше отбеливать – было шуткой. Это был спортивный разогревающий гель, такой, что чем больше ты его трешь, тем горячее он становится, жирный, который невозможно смыть, невозможно оттереть мылом и водой, супер-сильный, закупленный школой и стоящий в раздевалке в этих белых пластиковых тюбиках. Пока я отрабатывал броски, кто-то натер мои плавки этим гелем.

Все смеялись, а я всё пытался отмыться. Все надели и застегнули свои куртки, натянули на головы шапки и взяли свои рюкзаки, а я стоял в душе голый и тер свои яички. Все ушли, и тренер уже выключил свет, а я все терся. Мои яйца продолжали гореть огнём.Три тысячи и шестьсот двенадцать шагов через темноту все еще ждут меня. Моя сбежавшая собака лает где-то там, в стае, разрывая что-то на куски.

Это был Роберт Краус. Он намазал гелем мои плавки, чтобы поднять свой авторитет среди одноклассников. Кто-то, кому я доверял.После этого он стал популярным. Вся школа слышала эту историю.

В следующую зиму я не занимался баскетболом. Я нашел работу в кинотеатре – отрывать корешки у билетов, готовить попкорн, резать кинопленку – работу, которая была так далеко, что там никто меня не знал. Каждую ночь поездка занимала двадцать песен по радио или полную аудиокассету, прослушанную дважды. Мир гораздо больше, чем городок Бербанк в штате Вашингтон, и после того, как я окончил школу – я просто продолжал жить.

В этом году я получил письмо из Техаса. От Роберта Крауса, у которого свой гараж, и он просто написал, чтобы поздороваться и спросить, что я делал в последние двадцать три года. В шапке его письма было указано, что он член Бюро Лучшего Бизнеса. В ответ я послал ему копию Беглецов и Бродяг – путеводитель с короткими «открыточными» эссе[2].

Мой друг Боб в качестве хобби делает мыло, домашнее мыло, отлитое и обернутое абсолютно так же, как мыло из фильма Бойцовский клуб[3]. Боб только что привез мне целую коробку мыла, все брусочки великолепны, пахнут гвоздикой и ромашкой, но он сказал не использовать его. Мыло должно отлежаться, так как в нем еще слишком много каустика, и оно сожжет кожу любого, кто им помоется.

Так что я послал его Роберту в Техас. Две упаковки. На странице Беглецов и Бродяг я написал:«Роберту: Подмой свои яйца…»

*

Первое эссе в этой серии – о «Создании Авторитетности». Как только вы создадите себе авторитет, вы сможете увести читателя куда угодно. Читатель будет доверять вам, верить вам, и вы сможете делать все что захотите с сюжетом.

Такая авторитетность, возможно, самая важная часть начала вашей истории.

Два наиболее эффективных способа для создания авторитетности – которые использую я – это:

Честность и откровенность.

или

Демонстрация знания предмета, о котором пишешь.

Говорить от сердца или, напротив, от разума.

В первом методе (который я продемонстрировал в вышеизложенном эссе) вы рискуете показать что-то, что выставит вас в плохом свете. Вы позволяете себе стать глупцом вместо того, чтобы быть героем. И делая это, вы позволяете вашему читателю рискнуть и стать вовлеченным, эмоционально вовлеченным, в вашу историю. До известной степени, ваша честность доказывает читателю, что история не будет о том, чтобы показать вашу победу. Вы признаете свои неудачи и недостатки, и это позволяет читателю признать и принять свои собственные. Вы доказываете, что ваша история – и жизнь вообще – совсем не о том, чтобы выглядеть хорошо в глазах других.

Второй метод создания авторитетности идёт через знания: Докажите своему читателю, что вы провели исследования. Что ваш рассказчик самый лучший, самый квалифицированный человек из тех, кто может поведать эту историю. Этот метод не захватит читателя так же эмоционально, как метод честности, но он может быть убедительным и впечатляющим.

Для иллюстрации, история выше – это история от чистого сердца.

Следующее эссе – в большей степени история, рассказанная от разума.

Эмоции против интеллекта.

В моей книге Уцелевший[4] в главе 46 описан метод «от сердца». Там показано, как рассказчик организует фальшивую службу помощи самоубийцам для того, чтобы встретить людей таких же сломленных, как и он сам.

Но глава 44 – с ее смутным хором домашних советов - это «метод разума».

Еще раз, метод «от сердца» впечатляет читателя честностью и уязвимостью.

«Метод разума» впечатляет читателя своими знаниями.

Вы можете убедиться, что Стивен Кинг[5] в основном использует метод «от сердца». То, как вводится каждый персонаж, медленно и осторожно, незамедлительно вызывает у читателя чувство симпатии и привязанности. Не так часто в романах Стивена Кинга вы пробираетесь сквозь густые заросли статистики, фактов, инсайдерской информации и сведений.

Среди моих любимых книг – сборник рассказов Дениса Джонсона[6] Сын Иисуса, где есть моменты такой жестокой и нелестной честности, что я буду перечитывать их снова и снова. И буду вновь шокирован и тронут, всякий раз, когда их читаю.

Вы также можете убедиться, что Том Клэнси [7] в основном пользуется «методом разума». Он использует описания военных и правительственных процедур и технологий для того, чтобы читатель уверился, что главный герой умен и натренирован и поэтому заслуживает, чтобы вы потратили на него свое время. В данном случае здесь дополнительно задействован прекрасный внутренний жаргонный язык. И это еще один способ впечатлить читателя своей осведомленностью.

Среди моих любимых книг – Ill Nature Джона Вильямса [8], она наполнена таким бременем ужасающей информации об уничтожении живой природы, что чтение становится наркотиком.

Книга Грейга Клевенджера Справочник акробата[9] также изобилует информацией, создающей авторитетность рассказчика как фальсификатора, преступника, настолько сведущего в своем ремесле, что мы готовы простить ему его преступления, потому что мы впечатлены его навязчивыми методологическими рабочими привычками и умениями.

В любом случае, и «Метод сердца», и «Метод разума» – оба метода создают авторитетность автора или рассказчика.

Они завлекают читателя и помогают доказать подлинность истории.

Держа авторитетность в уме, помните, что на самом деле вся эта серия эссе не о том, как наилучшим способом написать художественное произведение. Здесь только то, что работает лично для меня. Так что примите или забудьте все, что вы здесь читаете. Если это вам поможет – используйте. Если нет – спасибо за то, что рассмотрели мою точку зрения.

Речь идёт не о том, чтобы вам как автору выглядеть хорошо в глазах читателя. И не о том, чтобы я выглядел хорошо в ваших глазах. А о том, чтобы служить интересам читателя с помощью вашего наиболее эффективного способа повествования. В течение следующего года эта серия эссе охватит несколько основных правил – как бы мне хотелось, чтобы кто-то рассказал о них мне, когда я учился на своих первых курсах по литературному мастерству. Несколько правил, применение которых сделает ваше повествование крепче, непосредственнее и эффективнее.

Есть и другие возможные способы создания авторитетности. Наиболее популярный – быть заумным. Но через несколько минут вы скажете, что автор за этим что-то прячет. Кто-то испугался и нечестным образом пытается отвлечь вас от правды или того, что действительно имеет значение. Нам всем знакомы такие болтливые, глупые люди, и это просто удивительно, как их подшучивания становятся утомительными и жестокими. Может быть, для коротких сцен заумствование является забавным, но оно не сможет убедить читателя прекратить не верить вам и последовать за вами куда угодно.

Иной способ создания авторитетности – это просто задавить читателя. Постоянно говорить ему, что чувствовать, как реагировать. С ложечки запихивать в него каждую мысль и идею. Если вы будете давать читателям разжеванной каждую мысль, очень скоро они не смогут мыслить самостоятельно и будут доверять вам полностью. Этот тип мягкого голоса от третьего лица, голос Бога в повествовании, вы видите очень часто. Но, Боже мой, такие истории могут стать скучны.

Ещё одним методом является очарование, но даже прелестнейший, лиричный язык становится скучным через несколько параграфов. Такой способ хорош для героических историй, так как он наглядно показывает самого писателя и то, как он пишет. Но перед тем как его использовать, вам нужно, чтобы произошло что-то интересное. Расскажите что-то конкретное.

Поэтому на данный момент давайте сконцентрируемся на создании авторитетности, используя или «метод сердца», или «метод разума».

*

В качестве домашней работы возьмите несколько книг с полки и поищите примеры сцен Ума или Сердца, где автор создает свою авторитетность. Обычно они находятся в начале книги, там, где авторитетность наиболее необходима. А затем, после её создания, не замедлит проявиться эскалация сюжета.

Напишите короткий рассказ, в котором вы создадите свою авторитетность с помощью честности и уязвимости. Ради этого рискните и расскажите полную боли, постыдную историю. Историю, которая оставила у вас в душе шрам или унизила вас. Торжество такого риска в том, что очень быстро другие люди пойдут на такой же риск, раскрывая свои собственные истории, и это даст им мгновенное чувство свободы и облегчения.

Затем напишите короткий рассказ, в котором авторитетность создается с помощью знания и информации. Возможно, вам нужно будет провести какие-то исследования для того, чтобы создать «базу знаний». Один хороший метод для создания базы – это встретиться и невзначай расспросить кого-нибудь о том, что он знает лучше всего – обычно это то, чем они зарабатывают на жизнь. Вы увидите, что люди выглядят великолепными, открытыми и воодушевленными, когда они говорят о своей профессии.

Продолжение >

Источник - chuckpalahniuk.net Автор: Чак Паланик, перевод с английского: Sergey Toronto

______________Примечания:

[1] Ранчо Мустангов, первоначально известное как Ранчо Мустанг-Бридж, является борделем в округе Сторей, Невада. Стало первым лицензированным борделем Невады в 1971, в конечном счете приведя к легализации проституции в борделях в 10 из 17 округов штата. [2] Книга Чака Паланика, вышедшая в 2003 году. [3] Американский кинофильм 1999 года режиссёра Дэвида Финчера по мотивам одноимённого романа Чака Паланика, вышедшего тремя годами ранее. [4] Роман Чака Паланика. Написан в 1999 году. [5] Стивен Эдвин Кинг (1947 г.р.) — известный американский писатель, работающий в разнообразных жанрах, включая ужасы, триллер, фантастику, фэнтези, мистику, драму; получил прозвище «Король ужасов». Продано более 350 миллионов экземпляров его книг, по которым был снят ряд художественных фильмов, телевизионных постановок, а также нарисованы комиксы. [6] Денис Хейл Джонсон (1949 г.р.) – американский писатель, наиболее известен по своему сборнику рассказов Сын Иисуса (1992) и роману Древо Дыма (2007), получившему Национальную Книжную Премию по художественной литературе. [7] Том Клэнси (1947-2013) — американский писатель, работал в жанре технотриллера и описывал альтернативную историю. Известен благодаря детально проработанным с технической точки зрения бестселлерам, посвящённым холодной войне и событиям после неё. [8] Ill Nature: Проповеди и размышления о человечестве и других животных - документальный роман американского писателя Джона Вильямса.  [9] Крэг Клевенджер (1964 г.р.) - современный американский писатель. Работы Клевенджера относятся некоторыми критиками к нео-нуару, а также отмечены Чаком Палаником и Ирвином Уэлшем.

_________________________________________О переводчике: СЕРГЕЙ ТОРОНТО

Родился в 1976 году, в Уфе. Рано начал читать, уже в два с половиной года сам читал сказки. Окончил школу. Поступил в университет на юридический факультет. После окончания университета уехал на обучение в Канаду. Учился, жил и работал там 4 года. Литературным переводом начал заниматься случайно, увидев одно из эссе Чака Паланика в ЖЖ. Увлёкся. За полгода перевёл все 36 эссе, еженедельно выкладывая их у себя в блоге. Фотограф, победитель и лауреат конкурсов The Best Of Russia и Серебряная Камера. Женат, воспитываю двоих сыновей 10 и 8 лет.шаблоны для dle 11.2

text.express

Алексей Серов. СОВЕРШЕНСТВО » ТЕКСТ.express. Электронный литературный журнал

(рассказ)

В одних трусах будучи, семейных, в горошек, он легко поднял и вылил на себя ведро холодной воды. На улице было минус восемь - прелесть что за погода, скоро река схватится льдом, можно будет купаться нормально… Он бодро переступил несколько раз босыми ногами в образовавшейся на асфальте луже, звонко похлопал себя ладонями по твердому животу и рассмеялся от удовольствия.

Никто уж не глядел на него в окна, как на придурка - привыкли, да и рано было, народ спал, пять утра. Он вошел с пустым ведром в подъезд, нарочито медленно поднялся по ледяным бетонным ступеням на свой шестой этаж. Дверь не заперта.

Он вытерся, вымыл ноги в ванной, пошел готовить завтрак. Скоро на работу.

Жена лежала в комнате на диване и тихо постанывала во сне. Болела уже давно. В шестьдесят лет, если собой не заниматься, какое у человека здоровье? Никакого. А она собой не занималась никогда, ну вот и пожалуйста. Сколько он ее пытался приохотить к этому делу – нет, только рукой махнет, не надо. Да и наследственность плохая, почки. Судя по всему, недолго ждать.

А он вот здоровее молодых, может фору дать любому. Недавно у них в отделе были полушуточные гиревые соревнования, его сначала и допускать не хотели, но потом все же, посмеиваясь, допустили, а когда он пудовой гирькой шутя поиграл да взялся за двухпудовую, улыбки стали кривыми. Короче, всех переплюнул, показал, кто чего стоит... Иззавидовались. Пошли сразу тихие разговоры, что пора бы человеку на пенсию, возраст-то подходящий, молодым надо дать дорогу, да и что он за инженер, всю жизнь ни одного интересного проекта, сплошной штамп и повторение... В глупой стенгазете нарисовали совершенно лысого старика с преувеличенно богатырской грудью и лошадиной улыбкой. Не постеснялись. Что ж, он воспринял это как должное. Значит, сила на его стороне.

Позавтракал, собрался ехать. Кроссовки, спортивные трусы, легкая майка. За спиной школьный рюкзачок с книгами. Запер дверь, спустился вниз, побежал к трамвайной остановке.

Добежал. Транспорта пока не было. Можно, конечно, успеть и на своих двоих (он часто так и делал), но сегодня надо было ему еще прочитать то, что вчера не успел из-за жены.

Трамвая все не было. Он покружил вокруг остановки, дал длинный кросс вдоль линии. Дышал, как хороший насос, пар валил, даже очки слегка запотели. Протер их на ходу. Наконец дождался, влез в толпу одетых людей, смотревших на него с ужасом и почти отвращением. Очки снова запотели, он снял их и протер. Не теряя ни минуты, достал из рюкзака учебник. Какое-то время здесь можно продержаться без движения.

Десять минут на техническое чтение. Потом десять минут на свежую «Роман-газету». Ровно столько, чтобы доехать до работы. Краем глаза он подметил, с каким гадливым выражением стоящий рядом парень поглядывает на его седовласую грудь и морщинистую кожу. Не нравится - не смотри. И действительно, не выдержал парень, отвернулся. Да, так всегда и бывает.

А у нас свобода, каждый может ходить в чем угодно.

Добежал до проходной, измерил пульс. Отлично.

На работе все было как всегда, те же подначки дураков-коллег из мужской половины, фальшивые восторги женщин. Как же - не курит, не пьет, здоров как бык, и все такое. Он прикидывал, которую из них можно взять, когда жена освободит его наконец. Получалось - никого. Все глупы, неразвиты, грубы, жутко красятся. Почти у всех лишний вес… Нет, надо приискивать где-то еще. Здесь - только время терять.

Чертил что-то до конца дня, совсем не думая о работе. Прислушивался к своим внутренним ощущениям, все ли в порядке, нет ли где пробоин, незаделанных дыр. Зуб что-то стал побаливать, один из последних. Видимо, придется всерьез подумать о протезе. У него был такой принцип: ничего не запускать. Если выпал зуб, иди вставлять новый. Если заболел желудок - иди лечить, но лучше вообще не доводить до болезни, питаться правильно. Зубы-то у него почти все уж были вставные. Да так и легче - не болят, меньше проблем…

Остальное вроде все было в порядке. Организм работал как часы. Дефекация произошла в обычное время, легко и быстро.

Он успел просмотреть несколько рекламных газет с объявлениями похоронных контор, позвонил кое-куда, нашел самую дешевую, поторговался. Да, на все нужны деньги. Что ж, на работе помогут, потом положены какие-то гроши из собеса… в общем, хватит. Без особых проблем. Надо, чтобы тело сразу забрали.

Рабочий день закончился. Градусник за окном показывал минус три. Домой он побежит, это куда приятнее, чем толкаться среди усталых и нервных людей, почти каждый из которых готов по малейшему поводу в драку. Драк он боялся хуже всего на свете, драк и вообще нелепых случайностей, которые могут стоить здоровья и даже жизни. Это было, наверное, единственное, чего он не мог контролировать - и боялся постоянно. Вечером из дому не выходил, предпочитая для всех своих занятий раннее утро, когда хулиганы спят, ложился рано. Да так оно и лучше - здоровее, в полном соответствии с биоритмами…

Час легкого бега, и вот он уже в своем микрорайоне. Последнее усилие, финальный аккорд - без остановки взлетает по лестнице на шестой этаж и долго ходит по длинному коридору, успокаивая дыхание, восстанавливая нормальный сердечный ритм. Рука на запястье, подсчет ударов… Нет, еще немного подождать. Так, вот теперь все в порядке.Дверь не заперта. Странно. Он ведь запирал, точно помнит.

Анна куда-то ходила? Неужели смогла встать? Вряд ли.

Но точно, вот она, лежит на пороге комнаты грузной тушей, вся отекшая, слоноподобная. Упала. Неужели - все?.. Нет, дышит. Дышит, хотя и еле-еле. Без сознания. Редкие волосы прилипли к щекам, нос торчит какой-то безобразной пористой блямбой, глаз почти не видно.

Перевернул, дотащил до кровати, кое-как поднял, перевалил через край. Тут она застонала, так громко и мучительно, что ему на мгновение стало остро жаль ее, хотя сама она была виновата: за здоровьем не следила. Да и наследственность - ничего не поделаешь…

Открыла глаза, долго не узнавала, потом заплакала.

- Вот… Юрик… ухожу… один остаешься… дурачок ты мой… как без меня будешь?..- Зачем ты вставала,- сказал он терпеливо,- лежать надо было. В твоем состоянии нельзя вставать. А ты встала.- В окно… последний раз посмотреть…- Ну и глупо. Сейчас я «скорую» вызову.- Не надо… Ухожу… Дай спокойно уйти…- Как хочешь.- Сядь…

И он послушно и терпеливо уселся на пол возле кровати прямо в своих пропотевших спортивных трусах и майке, с рюкзачком на спине, и его согнутые мускулистые ноги нелепым детским домиком торчали кверху. Он держал жену за руку, гладил, а она, нащупав его лысую голову, просто положила сверху ладонь и так держала. Он хотел было уклониться, но она не отпустила. Пришлось сидеть, терпеть.

- Я тебе много… хлопот…- Да ничего-ничего, - быстро сказал он, ужаснувшись, что ей сейчас надо будет выговорить длинное и неудобное слово «доставила» или «причинила», а ему придется лишний раз слышать, как она тяжело, со свистом втягивает воздух.- Ты уж прости меня…- Да, да, конечно.

Наверное, с час он так сидел, гладил ее, и за все это время она пару раз говорила ему: «дурачок ты мой», а потом замолчала надолго. Он думал о чем-то постороннем, о каких-то пустяках - и вспомнил вдруг момент, когда разлюбил ее. Много лет ей удавалось питать в нем иллюзию того, что она молода, свежа и подобна цветку. И однажды случайно услышал из кухни ее старушечий кашель. Не видел ее, а слышал только этот ужасный кхекающий кашель... тут-то он и прозрел.

Вдруг почувствовал, что рука на его голове начинает холодеть. Кожа головы у него была очень чувствительна к перемене температуры. Он осторожно встал, нащупал ее пульс. Точнее, попытался. Пульса не было.

Да, действительно. Все. Ушла.

Свободен.

Он положил ее поудобнее, скрестил ей руки как полагается. Хотя - все равно без толку, ведь повезут, будут вскрывать… Глаза у нее были закрыты, очень хорошо. Выпрямился над телом, не зная, что делать дальше. Зачем-то перекрестился, наверное, первый раз лет за десять. Так полагается.

Его поразила собственная реакция на смерть близкого человека. Почти полное отсутствие чувств, переживаний. Наверное, заранее уже привык, обдумал это все. Теперь осталось только действовать.

Надо идти, звонить куда-то. Или врачам, или сразу в эту фирму…

Когда выносили тело двое дюжих парней (оба почему-то с лагерными наколками), он испытал смутное сожаление. Она теперь покидает его, они становятся разделены. А ведь всю жизнь были вместе. Конечно, он ее давно не любил, просто она всегда была рядом. И теперь вот такая перемена. И ничего нельзя сделать.

Он вдруг немного испугался.

- Подождите…- Что, отец?- спросил представитель фирмы, начальник тех двоих, с наколками.- Минутку.- Разумеется.

Носилки опустили на пол. Он стоял почти вплотную, громоздко возвышаясь над ее телом. Простыню убрали, чтобы он мог посмотреть, попрощаться. Но когда он снова увидел жену, то понял, что зря остановил людей. Все давно было ясно, все так и должно было быть. Чтобы его поведение не истолковали как странное, он вдруг наклонился над нею и нежно стащил с пальца обручальное кольцо. Оно сошло неожиданно легко, хотя пальцы сильно опухли.

- На всякий случай,- сказал он представителю фирмы, который невозмутимо смотрел куда-то в сторону.- Память.- Разумеется.

Подняли и унесли. Он проводил до грузового лифта. Поехали. Все. Вот теперь уже действительно все.

Еще через час он уже очистил квартиру от ее вещей, ненужных тряпок, каких-то затянутых паутиной цветочных горшков, прогнивших полок с рассадой, любовных романов в мягкой обложке. Отдал соседям старый шкаф, который раздражал его уж лет двадцать. Подрядил за чекушку одного местного алкаша, и они вдвоем вытащили на помойку кровать. Он поспит и на полу, ничего. Так даже здоровее, на жестком-то… Тщательно вымыл пол.

В ближайшие выходные он сделает ремонт, побелит потолок и переклеит обои. И можно будет жить нормально, как давно уже хотелось. Спартанская обстановка, спортивный инвентарь, нужные книги… Пожалуй, бабу брать не стоит, она все опять испортит. Можно встречаться на ее территории, не связывать себя никакими обязательствами.

Свалил в углу несколько фуфаек, накрыл чистой простыней. Отличная получилась лежанка. Мягко, удобно, и места в комнате много. Почему нельзя было раньше так жить?

Открыл форточку настежь. Теперь она никогда не будет закрываться. Ему уже давно надоел царивший здесь кислый стариковский запах.

Перед сном, лежа на фуфайках, определил цели на будущее. Надо научиться готовить; впрочем, это нетрудно, есть масса книг. Средств на жизнь ему, при его-то минимальных потребностях, хватит с лихвой. Не нужно теперь тратиться на дорогие лекарства… Можно сделать еще что-нибудь полезное. Английский выучить, например. Времени полно.

Он сейчас совершенно не понимал, зачем столько лет потратил на эту женщину, которую любил только в молодости, которая постоянно болела и не оставила ему детей, за которой нужно было все время ухаживать… Непонятно! Сколько всего мог бы он сделать, не будь ее. А так, получается, жизнь прошла почти впустую; впрочем, он может, если постарается, активно прожить еще лет двадцать или даже тридцать, здоровье-то есть, так что не все потеряно.

Уснул поздно. Спал как обычно, без снов, словно внутри теплого шерстяного носка.В три часа ночи подскочил вдруг, пошарил вокруг себя, ничего не понимая, спросил:

- Аня… ты как себя чувствуешь? Принести воды?.. Где ты, Аня?!

И тут вспомнил все, увидел себя в углу на подстилке в пустой холодной квартире (а ее-то нет!) - и взвыл, скорчился в судороге, что-то невнятно голося сквозь стучащие от внезапного холода зубы…

Долго лежал без движения и без мыслей, в полной пустоте.

- Аня!- позвал он снова.

Она пришла. Села рядышком, привычно положила ему руку на голову, а он лежал на своих фуфайках как больной и все спрашивал радостно:

- Ведь правда, смерти нет, Аня?- Ну конечно, нет,- говорила она, мерно качая головой и гладя его.- Значит, я никогда не умру?- Да.- Как хорошо! И ты будешь со мной?- Всегда.- Ты прости меня, Аня.

Проснулся от того, что продрог насквозь. Форточку-то вчера не закрыл, и по полу здорово сквозило. Спина была вся холодная.

Хотел встать, но его вдруг пронзила такая боль, что от неожиданности и удивления вскрикнул. Протянуло, черт!.. Еле-еле, держась за поясницу и охая, поплелся на кухню, закрыл форточку, включил весь газ, чтобы согреться. Поставил чайник.Но тут его бросило в жар, он напился холодной воды, погасил газ и вернулся на свою лежанку, там, на полу, было прохладно, хорошо…

Через две недели квартира была уже свободна от прежних хозяев, и туда заехали другие люди.

Хоронили старика рядом с его женой как раз на ее девятый день (сослуживцы подсуетились, видя его безнадежное состояние, заказали сразу двойную ограду - не ошиблись, деньги потратили не зря), и многие женщины плакали. Вот как, всю жизнь вместе, и ушли вместе. Не перенес горя, а ведь очень здоровый был мужчина. Теперь таких нет, другое поколение.

Гроб, установленный для прощания на земляном валу, был плохо сколочен, крышка прилегала неплотно, и даже когда забили гвозди (один из могильщиков животом навалился на крышку, чтобы вмять внутрь торчащие носы ботинок), низкое зимнее солнце ослепительной звездой сияло в щели.

А некоторые мужики с очень серьезными лицами тихо говорили, оглядываясь: кто не курит и не пьет… Впрочем, это были те, кого старик недавно переплюнул на гиревых соревнованиях, дело понятное.

_________________________________________

Об авторе: АЛЕКСЕЙ СЕРОВ

Родился в Ярославле, в семье рабочих. И до, и после армии работал на заводе газорезчиком. В 2001 году окончил Литературный институт имени Горького. Автор трёх книг прозы: «Семь стрел» (2001), «Мужчины своих женщин» (2006), «Обеднённый уран» (2014). Публиковался в журнале «Наш современник», «Литературной газете», коллективных сборниках и антологиях. Лауреат премии им. Леонида Леонова (2013). Член союза писателей России.Живет и работает в Ярославле.шаблоны для dle 11.2

text.express

Юлия Лукшина. КОПЫТО » ТЕКСТ.express. Электронный литературный журнал

(рассказ)

Сценарная мастерская А.Гоноровского

 А еще лошадь эта. Напасть.

С козырька капнуло на сигарету. Гущин стоял за домом, там, где под навесом лежали почерневшие дрова.

Отсюда просматривался соседний участок: заросли малины и темная изба, хозяйкой которой была неуловимая старуха.

Дети прозвали ее Бабой Ягой и мечтали пробраться в дом.

Гущин тоже силился представить, что там, в этой избе – косой, с лужей у крыльца.

- На собрание уже пошли, - донесся голос Татьяны.

Дождь был мелким как взвесь, а одежда волглой, как посудная тряпка.

Он вышел за калитку и вместе со всеми стал спускаться под горку по желтому проселку. Внизу, на поле, которое еще месяц назад свободно стелилось у ног, стоял забор и бульдозеры в разворочанной колее.

Гущин знал, что так или иначе, она снова ему попадется.

Два дня назад он подкараулил Бабы Ягу возле калитки: - Извините, а это не ваша лошадь, случайно, к нам заходит? Серая такая?

Старуха промолчала. Глухая.

Прошлой ночью он проснулся оттого, что лошадь его целовала. Ее слюнявые складчатые губы - или как там у лошадей называется эта часть морды – возились по его лицу. Он открыл глаза, и, до того, как она растаяла, успел глянуть ей в глаза. Лошадей он раньше толком и не видел. Лучше всего знал ту, что из мультфильма Норштейна. Дыхание шумное. Ноздря черная с розовым. Заснуть уже не смог, перепугался.

*

За май и июнь посмотрели семь участков. Все мимо: то размеры не те, что в объявлении, то не подъехать толком. Или неуютно, и дети начинают хныкать: поехали да поехали.

Например, армянин молодой. Показывает участок. В глаза не смотрит. Кругом глина распаханная. Обувь повисла липкой гирей. И дом вроде бревенчатый, добротный, лес рядом, а подвал - в воде. Мрачняк. Танька детей к себе прижала. На обратном пути вспоминали рассказ Агаты Кристи «Коттедж Соловей». Про маньяка. Радовались, что уехали быстро.

Другой участок более-менее, на дачу похож – домик с террасой, сайдинг, смородина, яблони.

Уже расслабился, торговаться стал. Но свекровь уперлась, не нравится. В итоге, стали под съем снова что-то искать, вернулись туда, откуда начали.

А потом он объявление возле подъезда сорвал. Маленькое, от руки.

Приезжают – красота. Деревенька на холме. Мужик дом продает: сестра умерла, ему не нужно, сговорчивый. Двенадцать соток,  напротив домик – синий, ставни резные. Машины хорошие стоят, куры за петухами бегают. За кустами по соседству бабка между крыльцом и колодцем хромает. Последняя деревенская среди дачников.

Через неделю уже договор оформляли. Вопрос с вывозом детей из города на лето решился, слава тебе Господи.

*

В первый раз увидел ее, когда приезжал с риэлтером подписывать акт приемки-передачи.

Подписали, риэлтер увез мужика в город, а Гущин остался.

Пошел округу изучать. Поля – лес – вниз – вверх – вниз.

Шагал по нижнему полю во вьетнамках, боялся споткнуться. Трава по пояс и стрекотом кишмя кишит.

Расслаблено думал, что в траве могут быть змеи и вдыхал объемный аромат поля.

Из травы поднималось тепло.

Гущину захотелось превратиться в червячка или в кузнечика, или в маленькую недоросшую травинку и просто тянуться вверх или ползти тихонечко пыхтя, нагреваясь, как солнечная батарейка, всем маленьким хрупким членистоногим тельцем.

Он подвернул ногу, и правая вьетнамка порвалась. Пришлось разуться. Первые шаги босиком дались как по стеклу, потом приноровился.

Вдруг - лошадь на опушке, мордой в землю тычет. Под каштаном. Каштан молоденький, на пальму похож. А лошадь серая. Откуда на поле каштан – загадка. Лошадь хвостом помахивает, грива длинная и тоже серая. Идиллия. Странно только – пар из пасти, как в мороз.

В глазу защекотало. Проморгался – исчезла, нету. В лес что-ли ушла?

Вернулся поздно. Нарыл в багажнике кеды, которые два года  выкинуть забывал. Чего-то в доме попереставлял, но быстро выдохся.

Напоследок решил покурить на сваленном посреди огорода дереве.

Лошадь за домом щипала осоку. Круп громадный, хрипит явственно. Изо рта – снова пар.

Он двинулся к ней, и следующее, что помнит - холод. Сильный, сильный, а потом он уже едет с холма в машине своей, пересчитывает незнакомые еще колдобины, выруливает на трассу.

Он потом много раз ходил туда, где видел ее впервые и детей водил. Отличная прогулка – двадцать минут до каштана, двадцать обратно, в рваной тени его было замечательно лежать – трава примялась, получилась как будто травяная постель.

Видел лошадь только он. Ни дети, ни Татьяна, ни свекровь ее не замечали. Один раз свекровь по двору шла, лошадиный круп своим задела. Обе не заметили. Как в кино про призраков.

Гущин решил, что сходит с ума. Всегда этого боялся. И вот оно.

А потом поле внизу забором обнесли. Приехала строительная техника. Оказалось, что все, включая мужика-продавца, знали, что районные власти отдали поля под застройку. Картодром. Очень доходный проект для области-донора. Много рабочих мест, налоги, движуха, гостиница и заправка.

Картодром, - произносил про себя Гущин несколько раз. Это объясняло и вопрос цены, и сговорчивость мужика. Объясняло и еще кое-что – в любой гущинской удаче крылся подвох. Гущин знал это с детства, и удачу не жаловал, был к ней подозрителен, близко старался не подпускать. А тут принял за чистую монету. Лох, вот же лох! Взгляды свекрови теперь – как снаряды.

Татьяна ничего не говорила, но от этого было не легче.

А вчера подслушал, как теща говорит дочери: - Да он простых вещей устроить не может.

И еще раз повторила с удовольствием: - Не справляется с элементарными задачами, понимаешь?

*

Гущин шел на собрание инициативной группы. Народ все-таки жить хотел и позиции свои отстоять старался. Гущин знал, что будет много ругани и глупости. А потом – машины гоночные и асфальт вместо травы.

Сегодняшнее собрание было недолгим. Подписали какой-то протокол. Сосед слева – деловой мужик, у которого с женой было по китайскому джипу – все бубнил, что, знает адрес квартиры на Ленинском, которую получил от застройщика глава районной управы в виде взятки. Что налоговую надо на него наслать.

Другой сосед – писатель-фантаст, что жил в синем домике и любил мороженое – тоже возмущался: здесь бои были, танки косяками шли, люди жизни за нас клали, а теперь мы тут картодромов понастроим?

Но все подписывали бумаги в трех местах и спешили домой – за последними днями тишины и чемпионатом Европы по футболу. Подавлен был народ.

Гущин оторвался от соседей и пошел назад, в горку, один.

А ведь в последние месяцы Гущин строил планы, мечтал. Сменить работу или даже бросить, взять ребят и умотать в какое-нибудь путешествие. Мерещились теплые страны, всякое разное мерещилось, даже один раз приснилось, что он – пилот. И тут - такое.

И не то чтобы было что-то плохо. Отличные мальчики, жена много готовит. Не было и скандалов, и до работы Гущину добираться всего минут двадцать пять, и там еще минут семь пешком, быстро. Но в самой своей глубине, Гущин чувствовал несбывшееся, и в моменты неудач начинал его видеть. Как будто была внутри него тайная комната, открывать которую не стоило, да только решал это не Гущин, а комната.

Домой не хотелось. Решил пройтись.

У забора сидела Баба Яга. Раньше за ней не водилось. Лавочка была хлипкая - перекладина на подпорках.

Но старуха сидела.

Гущин кивнул.

- Что? Ходит к тебе?

Гущин обернулся.

- Это вы мне?

Она похлопала по скамье.

- Сядь.

Гущин впал в нерешительность, оттого прошел несколько шагов задом, как Майкл Джексон.

Он боялся, что от нее будет пахнуть немытым телом, мочой, смертью. Но нет. Как будто пылью сладкой.

- Ты не бойся. Она смирная.- Вы про лошадь?- Помоги. - Она вытянула вперед согнутую руку.

Рука оказалась сухой и теплой.

Старуха поковыляла в дом, Гущин нехотя пошел следом.

Снова начало накрапывать.

Лошадь стояла на его участке. На своем излюбленном месте рядом с дровами, дымила паром. То ли моргнула, то ли подмигнула. Гущин задел носком за истертую доску крыльца и чуть не упал.

Нагнулся, чтобы не задеть за притолоку. Все скрипело. Ничто здесь не было привычно к его весу.

В избе пусто и не так темно, как можно было представить. Комната была почти стерильной, потолок низким.

Несколько полосатых половиков. Печь. Кровать. Сундук - забытый тип предмета.

- Открой, найди там.

Она уселась на единственный стул и кивнула на сундук.

В сундуке были вещи. Что-то шерстяное царапнуло, коснулся пальцев фетр.

- Слева там.

Рука наткнулась на твердое в тонкой ткани.

- Нашел?

Он посмотрел в окно. Гущин всегда видел это скособоченное окно снаружи. Представил удивление детей, когда скажет им, что побывал у Бабы Яги.

Значит вот так, - думал Гущин, взвешивая сверток на ладони. – Одиночество – это, значит, вот как. В сущности, хорошо. Как в спичечном коробке.

Под тряпицей оказалось что-то темное, цвета мокрой мыши. Сначала подумал, кусок бакелита – были раньше такие телефоны.

Он держал в руках копыто.

- Четверо их было. Бегали и бегали.

Замолчала. Он ждал.

- Палка в углу.

Действительно увидел в углу палку, принес. Она поерзала, оперлась двумя руками.

- Зима была. Когда немец с той стороны поля шел.

Гущин подумал, что сейчас снова услышит рассказ про вражеские танки. Наверное, старуха тоже решила возмутиться стройкой. Но не угадал.

- Сначала черную словили, потом яблоки, потом эту вот – крапленую, а потом серую. Солили. Морозили. Мать с дядькой Павлом нам каждый день по куску, до весны, давали. Кости вываривали в россыпь. Я за старшую была, мне варить доверяли. Старикам хрящи отдавали.- Не понял. Вы про лошадей? Откуда они?

Но старуха погрузилась в задумчивость. Потом вынырнула:

- Забирай его.- Да зачем же это?- Забирай.

*

О своем визите Гущин рассказывать не стал.

Отобрал планшет у старшего сына и залез в интернет. Вторая же ссылка по запросу «ВОВ, деревня Бельское» прояснила картину. В сорок первом этот подступ к Москве охраняла дивизия артиллеристов, в помощь приставлен был казачий полк. Накануне сражения лошадей отпустили: в сорокоградусный мороз против танков они оказались не у дел.

Лошади потом возвращались к телам хозяев, дышали на заледеневшие лица, носились по полям и действительно излавливались деревенскими на прокорм. Всей деревней в сорок первом перезимовали на казачьих лошадях.

*

Спал Гущин плохо. Продать дачу в километре от картодрома, да еще и с привидением представлялось делом нерешаемым. Жить с ощущением провала, утвердиться в полноте своего поражения Гущину тоже было слабо. Копыто, оказавшееся на редкость тяжелым, он сунул под кровать.

Наконец, наворочавшись, забылся сном, а когда открыл глаза и взглянул на телефон было четыре утра. Лил дождь. Стало совершенно ясно, что делать.

Быстро оделся, схватил сначала зонт. Потом оставил и нашарил в предрассветной мгле, застящей комнату как серый дым, дождевик, вынул из-под кровати копыто.

Достал под навесом лопату.

Он шагал вниз и заглядывал в соседские окна – окна отвечали немотой.

Идти было легко и скользко.

Спустившись, обернулся – деревенька спала. Доносился лишь жидкий гул с трассы.

Гущин дошел до строительного забора цвета электрик - то ли пластик - то ли металл крашеный. Сорвал лопатой замок.

Месиво. На опушке вместо заблудившегося каштана зияла воронка.

Он прошагал в точку, которую можно было считать центром. Вонзил лопату, начал рыть. Все заняло минут десять. Зарыл копыто, потоптался на месте, носком сапога разровнял землю. Просто.

Выйдя со стройплощадки, он, как это часто с ним бывало, поскользнулся, поднялся и пошел обратно в кровать.

Лошадь соткалась из дождя и перешла улицу, как обычно мерно раскачивая хвостом. Смотрела под ноги.

Потом вдруг возникла еще одна, и еще, и четвертая. И они пошли перед ним вверх, на холм, в облаке дождя и пара, бок о бок, хвосты раскачиваются, каждый в такт своей мелодии, как метрономы. Потом побежали резвее, похрипывая, вздымаясь, игриво взбрыкивая.

Гущин шел следом, дождь тек по щекам, бил в глаза.

Земля содрогалась. Земля радовалась.

_________________________________________

Об авторе: ЮЛИЯ ЛУКШИНА

Родилась и выросла в Москве, окончила отделение искусствоведения исторического факультета МГУ им. Ломоносова, мастерскую кинодраматургии ВСКР (Высшие Куры Сцнаристов и Режиссеров). Сценарист, драматург, автор короткой прозы. Работала переводчиком, редактором и журналистом. Преподает драматургию в сценарной мастерской Александра Гоноровского и МШК (Московской Школе Кино). Финалист фестиваля «Любимовка – 2016».шаблоны для dle 11.2

text.express

Георгий Балл. ДЫРА » ТЕКСТ.express. Электронный литературный журнал

Жизнь одной свадьбы

Светлой памяти моего сына Андрея Демыкина, художника

…И последнее, что я забуду, будет наш городок Сажино. Экая важная штука –  этот прыщавый городок умудрялся цвести до самой зимы. А зимой весь, по завязку засыпанный снегом (старожилы не припомнят, чтоб у нас снег убирали, хоть лопатами, хоть снегоуборочными машинами), наш городок бодрился, чтобы как-либо исхитриться и все-таки продышать хоть небольшую дырку в жизненной хмурости, так понятной в нашей российской среднеевропейской заварушке, а когда вдруг, ранней весной, совершенно нежданно-негаданно, точно сторублевку прибавили к зарплате, падал луч солнца, наш городок весь так и вздрогнет (привыкнув никому и ни во что не верить), но как тогда освобождено расцветали снега, будто свершалась поллюция. Наш городок молодел. Да. Это так. На колокольне, отдельно стоящей от почти совсем разрушенного храма, уже много лет не просыпался колокол. И теперь надо думать, чтоб все восстановить, возродить.

 О город, устремленный в будущее… Вечно ожидающий по Интернету невиданных щедрот от скупого, скукоженного Запада. Зачем ты сразу не воспел? Зачем ты сразу не высеребрил дорогу понимания, когда... когда Адолия вошла в Интернет с плодоносной целью поиска (не опошлить!!! Поиск предмета, может, даже в пределах трансцендентального идеализма) кого-либо подходящего, пусть не такого молодого, но вполне заграничного, вошла невинно, вошла без донжуанских корреляций, а точнее, всей грудью своей молодости (по паспорту ей исполнилось не более двадцати трех лет), даже не то что вошла, нет, а вбежала, опушенная будущим счастьем, забыв все, даже свой компьютер, а погодные условия нашего городка это вполне позволяли, и, в какой-то мере, способствовали. Интересно отметить, что бытие продолжалось и за пределами Интернета, именно в эту минуту Нина Федоровна Куравлева, живущая ближе к оврагу (три дома от Адолии), закричала «Вась!» и, не получив должного ответа, вынуждена была добавить несколько редко встречающихся слов: «Что ж ты, пьяная рожа, спишь и спишь, совсем уела тебя водка, нажрался и дрыхнешь, а я горло надорвала, да проснись ты, слышишь, корова у нас отелилась». И, уже совершенно подчиняясь своей российской женской доле, сама пошла управляться и с коровой и с теленком, таким образом, все это дает повод задуматься, простое ли это совпадение, или тут мы можем наблюдать двигательный момент, когда душа, освобождаясь от быта, уносится к высшему, и ее готовность к дальнейшим потрясениям не только в отдельной местности, а гораздо шире, державнее, и никто, разумеется, из живущих у нас, не мог предположить, что Адолия путем обычного Интернета выйдет на своего Англичанина.

           Вам довелось           Прыгать с парашютом       Охотиться на львов на сафари    Спускаться с аквалангом на дно моря    Узнать красоту Карибских островов         Оседлать дикого мустанга    Плавать наперегонки с дельфинами        Выиграть миллион долларов                Нет?

А жаль... эээ… Вы знаете, что такое живое соприкосновение с любовью? И вообще, что такое любовь?Если коротко – удача и еще удивление, желание, радость и горе. Эх, если бы Адолия знала бы, то что?… поиск и… еще раз поиск… Любовь - это поиск… Любовь – это АНГЛИЧАНИН

Р Е К Л А М Н А Я   П А У З АСохрани свое здоровье! Зайди в магазин. Купи бутылку… нет, совсем не то, что ты подумал… А все началось еще в начале ХХ века, точнее, в 1908 году молодой технолог Ирина Сахарова, владеющая всеми тонкостями молочного производства, отправилась на Северный Кавказ, чтоб раскрыть тайну приготовления целебного молочного напитка-кефира. Только горские народы умели готовить этот напиток, но хранили рецепт в строжайшем секрете.Путешествие было полно приключений. Князь Бек-Мирза Байчаров, крупнейший поставщик кефира, выкрал Ирину и решил на ней жениться. Так все кончилось свадьбой.  Купи бутылку кефира!!!  Пей кефир, это освободит твой желудок от многих неприятностей!

Вот, однако, понятно, почему нам нужно не просто компьютер, а чтоб он непременно был подключен к Интернету, что великолепно сечет и пятилетний ребенок. Условие необходимое, однако не единственное, чтобы некто приехал в наши Палестины из туманного Альбиона, и в таинственной глубине произрастает некий корень, для простоты скажем inner der natur, то есть его должна взрастить сама природа.Мы стремимся кратчайшим и наиболее выразительным способом скорости и мощи письма интегрировать репрезентативные формы в единый мета игровой универсум, и Витя - подполковник, сильно немолодой, сильно пьющий, сильно на пенсии, со всеми уважительными орденами и медалями, включенными в его знакомый каждому жителю нашего городка  истрепавшийся пиджачок, неукоснительно встававший из любых ямок и колдобин к шестичасовому  утреннему поезду, чтобы  доставить подписчикам центрально - правительственные газеты и другую почту, а накануне он находился в предельной сфере алкогольного опьянения, из реалий его частной жизни добавим, что он в странствии времени успел умереть, но даже косвенным образом это не коснулось его обязанностей, кстати, никто их на него не возлагал, но за несколько минут до шести утра Витя принес страшную весть. Все газеты писали о разрушительном тайфуне, пронесшимся над Великобританией.                  Тайфун получил имя Элеонора… Одна из газет вышла с таким заголовком: «Элеонора рассердилась». Далее шло описание того, что Элеонора натворила – снесены дома, улицы превратились в русла рек, перевернуты машины, отключилось электричество и так далее… Приезд к нам Англичанина под большим вопросом. Простое ли это совпадение? И не скрывается ли за этим бурливым фактом, под одеждой вздыбившей природы, с неоправданным киданием на береговые утесы, с распущенными волосами текучих волн, уничтожающих все на своем пути, обычная женская истерическая ревность? Мы ничего не утверждаем. Путь в Интернет никому не заказан. Имя еще ничего не говорит о возрасте. И не скрывается ли в тайфуновском парике злобная старуха? Завистливая. Со вставными зубами. Она кричит о себе и безобразничает, брызгая слюной. Отвратительно. Наблюдая отсюда, из Сажино, скажу откровенно, Британия – это не Бурунди, там пресловутое спокойствие и королевское величие. Теперь для нас, в Сажино, вся надежда на нашего интернетовского друга, на его волю, силу духа, благородство, мы достигли крайних пределов натурализма, когда уже нет сил терпеть и необходимо справить малую нужду, и только мистическая тень способна укрыть Адолию, а также всех ей сочувствующих, и вот замечательный факт: он, покинув Интернет, один должен был воплощать в себе истинного джентльмена. Англичанин, явись и спаси престиж Великобритании. Как поется в гимне, правь Британия морями! Пусть беззубая тайфуновская старуха отойдет в сторонку. Естество времени, страсть молодой души приоритетнее опыта старости. С вершин таких надежд, таких сладостных и прочее… Англичанин явись! Здесь тебя ждут. Самое ужасное для Адолии – ожидание, и после того знаменательного момента, когда она обнаружила в запутанной паутине Интернета своего Англичанина, не знаю как лучше и наиболее емко сказать, в ее сердце или, уж совсем для простоты, в ее душе, да, проще в душе, так значит, именно там, во глубине Сибирских руд, нет, это откуда-то не оттуда прилетело, возгорелось, если будет позволено такое сравнение, весьма мощно возгорелось мифотворчество нестандартного характера, и  в ней одной воплотились три классических образа: Вера, Надежда и Любовь. А между тем, три эти девушки, что не противоречит ни старому, ни новому реализму жили совсем недалеко от дома Адолии.Адолия запыхалась. Вернее, расстегнулись пуговицы на ее кофточке, оплодотворенной золотой искрой. Верхние пуговицы сами собой расстегнулись. А одна - то, одна совсем оторвалась. И закатилась под стол. Надежда, было, полезла под…, чтобы ее найти… Юбка сзади и вообще все сзади…

ПришелНе пришелПришелНе пришел

Я смотрел на этих девушек. Боже мой, какие же вы… Тут и Никоноров подоспел. Я, кстати, вспомнил, что у Вити – подполковника была эта самая фамилия.Адолия поскорее запихнула в себя поглубже все три классических образа – и Веру, и Надежду, и Любовь… А пуговица? Где пуговица? Юбка сзади. Быстро там, сзади, провела взволнованной рукой.Разрушительное действие мысли. Именно мысли разрывают одежды, раньше, чем это положено. Беда. Но ничего. Справимся. Набухающее напряжение у нас тут, в Сажино, и легко могли бы взорваться пороховые склады, если бы они находились рядом. В конце-то концов, мы не строим из себя девственниц. Чего уж теперь темнить, коли наполовину вылез из Интернета…

ПришелНе пришелПришелНе пришел

И тогда Ирина Павловна запела любимый свой романс «Не покидай меня, голубчик. С тобою не увидим мы страны другой, страны другой... А если ты меня покинешь, мой дорогой, мой дорогой... Но я не верю… Нет! Я не верю, не верю я звезде иной, звезде иной…». Голос, мощный ее голос, меццо-сопрано, надрывал всем сердце. Всем ожидающим явления Чуда, и мы все с еще большим чувством мысленно повторяли слова, и глядели вдаль, где и должен был самоопределиться объект или субъект, путник с другого берега, при максимальной концентрации внимания нас всех, но, конечно же, в первую очередь, Адолии, еще не суженой невесты, только готовой, и по русскому древнейшему обычаю уже успевшей забросить чепцы за мельницу, да ведь однова живем, не чурки мы… эх! Раз! Еще раз… голубым шелковым платочком над головой, а ноги, они сами… сами… Но Боже мой, где же он? Чего он медлит?

ПришелНе пришелПришелНе пришел 

Англичанин был толст, да к тому же и стар (не с лица кефир пить). Стрижка на его круглой голове весьма короткая, колючим ежиком. И существующие до сих пор изображения могли быть плодом досужих художественных вымыслов, претендующих на древность ваятелей.Подчиняясь какой-то нематериальной силе, Адолия сразу захотела именно такого Англичанина. Его голова была похожа на бильярдный шар, который просто необходимо загнать в лузу. В руках Адолия, естественно, не держала необходимого кия, а в подобной свадебной ситуации он (кий) легко заменялся обычной сердечной страстью, дающей верное и твердое направление удара, которое способен преодолеть любые заграничные моря и океаны, то есть явить невиданные чудеса профессиональной клавиатурной беглости. Откуда это? Откуда такая благозвучность и верность бифуркации мелодии? Мы ведь в Сажино, как по-простому, по-нашенски говорится, консерваториев не кончали, даже построенное еще в ХIХ веке на деньги купца Никиты Тропырина здание музыкальной школы с течением времени обратилось в мастерскую по ремонту тракторов, но обвалившийся верхний этаж заставил сделать коровник, а в связи с ящурной болезнью коров и их подыханием пришлось круто изменить первоначальный проект, а точнее, кирпичи растащили на свои индивидуальные нужды, и на этом месте сохранилась лишь гора навоза, слежавшаяся в не разбиваемый камень.

- Кать, ты закрыла калитку?- Поэзия человеческого очарования всегда была и будет.- Не бормочи кулаком.- Послушайте, что он говорит. Боже мой, что он говорит! Люди, скажите ему, да разве можно «бормотать кулаком?» Люди, скажите ему… люди…-Успокойтесь, Мирра Евсеевна, в конце-то концов, разве вы выходите замуж?- Да вы меня не поняли. Я бедный человек, живу на пенсию. Подумайте, какой Интернет, да если хотите знать, у меня не то что компьютера нет, телевизор три недели, как сломался. (Сильно задыхается). И я не могу его починить… Нет, это не тот Англичанин. Я знаю англичан. Они все сухие, как маца к еврейской пасхе…Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья вышли из калитки посмотреть на Англичанина, который возник из Интернета.

РЕКЛАМНАЯ ПАУЗАСкажи, в каком доме ты живешь, и я скажу, кто ты. Вы думаете, что только короли бежали суеты и прятались в темных позолотах дворцов. Да, то самость прошлых веков. Косность. Вы, нынешние нарушители схем и образов дворцовых призраков, смелее топчите усохшие мумии аристократического благородства! Помните, что говорил Сократ прежде, чем отправиться в иной мир? ”Обогащайтесь и стройтесь”. В Калифорнии, неплохо и в Испании. Бон Джови, кстати говоря, страдает клаустрофобией. Страдает настолько, что никогда (!) не пользуется собственным лифтом. За 500 тысяч долларов вы можете без серьезных затруднений приобрести дачку - дворец на Лазурном берегу Франции. Окна Бамо – счастье вот оно!!! Все виды наращивания ногтей по технологии STARNAIL. 

Никоноров любил прохладное пиво. Был у него и свой коронный номер. Когда вся привычная компания, уже прилично приняв пиво, с прицепом разогревалась до полной прозрачности мысли, а пьяные мухи в пивной, отяжелев, падали в кружки, и когда появлялась возможность ретроспективным взглядом сравнивать цикличные заблуждения  человечества, и когда наконец-то появлялась возможность в эти абстрактные состояния человеческой души вставить живую конкретность, хотя, как я писал, Витя - подполковник успел умереть и успел этого не заметить, ведь есть нечто большее, чем смерть, а именно то, что хранил он в правом кармане пиджака, вот тогда он выдергивал оттуда  фотографию. - Между прочим, – пояснял Никоноров, – как вы можете, сами ополоснутым взглядом, то есть своими глазами наблюдать, как я более чем молодой, стою (показывал для еще большей верности указательным пальцем правой руки с желтым ногтем) вот тут, стою, вот он я, молодой, и вот, какое окружение, представляете, всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин с бородкой клинышком жмет мне руку. Поздравляет с главным, самым почетным орденом. Всем видно? Глядите. Только из моих рук. Я до войны занимался снабжением армии продовольствием. Кто-нибудь узнал Михаила Ивановича? Теперь вы знаете, кто я. Налейте мне. И если товарищ Калинин видит сейчас меня, то…Никоноров закрывал рукой лицо, будто Михаил Иванович, оторвавшись от сложных дел, там, в ином мире, снова захочет вложить свои персты, а это уж не надо, не стоит беспокоить, а что было, то было. Вот он факт. Уже много лет Витя – подполковник вырывает из своего дырявого кармана то щепочку, то ржавый гвоздь, то кусочек бумажки…

ПришелНе пришелПришелНе пришел

 В саду у матери – Софьи, чей сад был вместительней сада Адолии, уже поставлены столы, и уже покрыты белыми скатертями (для этого использованы простыни сестер), а сестры Вера, Надежда и Любовь уже сидят во главе стола… Сама же Адолия хотела обратиться через Интернет к великому угоднику и провидцу Льву Николаевичу Толстому, чтобы окончательно уточнить время свадьбы. Англичанина срочно нужно было усадить за стол рядом с Адолией в белом платье невесты, а спереди у нее совершенно подходящие к такому духовному случаю искусственные розы….– Боже же мой, до чего она хороша! – вскричала Мирра Евсеевна, пробуя начать традиционный свадебный плач по невесте.

ПришелНе пришелПришелНе пришел

 А между тем толстый Англичанин из Интернета уже многим являлся, и свадьба удалась на славу, и, почти не делая перерыва, кричали горько, и струила свое дыхание любовь, и зелено-голубыми волнами плескалось бескорыстие в пшеничной широте русской души с горьким привкусом антоновских яблок. И толстый Англичанин, который плохо соображая, пил водку из стакана, часто вскакивал и попугайски повторял «sorry», поднимая опорожненный стакан над собой, и некоторое время, как бы через подзорную трубу, смотрел на собравшихся в амальгамическом удивлении. И когда все происходящее не могло выйти из длинного ряда видений, а последовательность поступков уже теснилась к надвигающейся трагедии, и когда мать их Софья уже считала вилки и ложки, и когда в детских глазах толстого Англичанина светилась плохо переводимая на бытовой русский язык безнадежно - нетрезвая просьба «Отпустите меня, леди и джентльмены», и когда сестры Вера, Надежда и Любовь сказали: «А не погулять ли нам? Что-то мы засиделись», то Адолия сказала: «Пойдем, осмотрим окрестности нашего города - сада, дорогой», и, конечно, она все это хотела сказать на том далеком языке, откуда явился ей суженый.– Горько! – висело прикидочной фатою над свадебным столом.В такие минуты у человека проявляется возможность понимать детонированные видения, а лучше о них ничего не знать, между прочим, злостными хакерами иногда оказываются мальчишки, которым лет четырнадцать-пятнадцать. Там, на Западе, откуда свалился к нам круглоголовый Англичанин, эти юные умельцы запросто могут умыкнуть номер кредитной карточки, только у нас, в Сажино, такое не проходит, поскольку в России особый путь, и мыслим мы не головой, а открытой всем ветрам душой, и если уж свадьба, то гуляй, а воровство – это другое, и чтобы наши дети, и дети наших детей пели бы исключительно свои фольклористические гимны.

Ослепительность летнего дня уже томилась приближением вечера.ПришелНе пришелПришелНе пришелПришелНе пришелИ сегодня такой день. И жужжание пчел. И какая счастливая Адолия. И пусть не расстраивается.

– Пойдем, дорогой, – говорила Адолия. – Необходимо осмотреть окрестности. Ты, наверное, это очень хочешь. Извини, – вдруг спохватилась, – может, тебе привычнее говорить со мной на «вы»? Только мне сподручнее по-русски на «ты». Не возражаешь?– Что он клеем, прилипший, – говорила мать их Софья, – сейчас я его подниму… - Она стала раскачивать ничего не понимавшего Англичанина. И он смотрел маленькими детскими глазками.– Я по - своему скажу, - пояснила ситуацию Нина Федоровна Куравлева, – пока мужик весь до выпертого пупа водкой не зальется, он от стакана не отлипнет.– Ты его вилкой подцепи, – посоветовал ни весть откуда прикрутившийся к почетному столу мусорный мужичонка Шурик.А молчавшая до сего момента медсестра Гермина Ярославовна в один глоток, по-медицински, опрокинула свой стакан с водкой в бездонную топку и, естественно, даже не дрогнув закуской, вдруг громко сфокусировала мысль:– А не шпион ли он? Я из глубины души на него давно смотрю, думаю, плачу навзрыд внутри себя, как черемуха небосводно горюю, думаю… И что он – шпион, это нам бурьяном-травою и ясно, и понятно, и мы в нужное время Х его, конечно, всенародно разоблачим и обезвредим, тут ничего хитрого нет, а только вдруг мое выражение лица еще и другое почуяло: позволь мил-хороший, а не цыган ли ты? Цыган в томление девушки войдет и хоть в копеечную дырочку проскочит. Отуманит девицу. А что, ему Интернет – заслонка? Пролезет, и будет у нас лошадей ловить и стреножить.– Откуда у нас лошади?– Вот и я об этом варианте думала. Лошади все подохли, дак он со стола что упрет. Цыган и есть цыган. Не то что девушку, самого черта в карты обыграет и заставит под стол лезть и там плясать.– Цыган в карты так может, что ты ему в руки глядишь, а он уж карту из задницы вынул. А как? Не поймешь.– В глаза тебе глядит и колечко с пальца жучит, а ты и не почуешь.– Наш-то цыган Англичанин медведя еще из Интернета не приволок? Спросите Адолию. Уж больно она проста, красавица, невеста дорогая.Мусорный мужичок Шурик выскочил из-за стола, замахал не в лад руками:– Эй, цыган … пей, цыган …Чавела! – попробовал в присядку. – Эх, подруга семиструнная …чори…чоп…эх, чори!– А я вилки давно уж считаю. Не сходится, – вздохнула мать сестер Софья.– Sorry, – все же он сумел подняться. Наклонил голову. Прислушивался, как внутри у него горел пожар, рушились балки, скрежетало железо. И беззащитный ужас остеклил глаза.– Горько! Горько!А он не падал. Раскачивался всем своим огромным телом, изумленная улыбка кривым углом ломала его рот:– Sorry…– Горько! Горько!Кот, изогнув спину, забрался под стол, приник к ногам Англичанина, терся спиной и мордочкой. Прямостояние Англичанина подверглось новому испытанию, даже внутренний пожар не заглушил коварных укусов маленьких существ, пролезших под брюки. Вся прежняя геометрия его жизни рухнула, в его воспаленном мозгу родилась страсть живой крови, ногтями раздирать ноги, не просто чесать, а ногтями, чтоб до мяса, до костей … чесать… и чесать…Жаркий поцелуйГо-о-о-рьк-о-о-о-о! Го-о-о- рьк-о-о-о –о! Го-о-о-о-о-о-о …Нашинкованный   поцелуями, истерзанный укусами, залитый вином до самых пяток, Англичанин окончательно потерял ориентацию. Маленькие его глазки уже перестали что-либо видеть. Он вытянул вперед руки. Адолия ухватилась за его толстые пальцы.– Ну, дорогой, ну, идем же, – тянула Англичанина сильно поджаренная вином невеста, их хабе, посмотреть окрестности, немножко шпацирен, ну идем для прогулочки, милый чубученька. Хочешь я тебя еще поцелую? Ты не падай, обхвати меня своими ручонками. Ножками шпацирен, еще ножками, умница, все по-русски понимаешь, еще шпацирен, еще ножками, еще шпацирен… еще.Адолия провела ладонью по круглой голове Англичанина и укололась о его щетину.–Ты мой ежик колючий, – засмеялась невеста. А искусственные цветы на ее высокой груди заколыхались.И что истинно печально – у прекрасной нашей Адолии не было ни папы, ни мамы, по этой причине они не могли сидеть в такой торжественный день в саду матери Софьи. А ее дочери Вера, Надежда и Любовь уже встали из-за стола.И когда в саду матери их Софьи ощутилось движение народа, и когда с яблонь уже посыпались дети, собравшиеся со всех концов Сажино, чтобы посмотреть на все это действо, и, что примечательно, никто не загонял их спать, Адолия все тянула своего суженого, такого ужасно огромного, неповоротливого, с хорошо выбритыми толстыми щеками, и хотя вся инфраструктура свадьбы вполне позволяла, и он мог бы уже обрасти щетиной, или бородка могла у него вырасти, но ничего такого не случилось, а детей действительно никто не гнал, пускай уж наглядятся, пускай, и некоторые совсем маленькие  ползали внизу, между ножками стульев, скамеек и ногами гостей, собравшихся в саду у матери их Софьи, а сама мать Софья, не забывая пересчитывать свадебные ложки и вилки, старалась, насколько могла, помочь Адолии тащить уж совсем метафизически осоловелого Англичанина, и Никоноров, который, соблюдая необходимую дистанцию, старался добыть из правого кармана пиджака несуществующую фотографию, где товарищ Калинин, всесоюзный староста, с бородкой клинышком и прочее и прочее, и когда  Адолия, уже не в силах сдержать рыдания, умоляла «ну, милый, джентльмгунчик ты мой, ну пойдем шпацирен, чтобы осмотреть окрестности», и, в конце-то концов, ей удалось его поволочить за собой, правда, не без помощи Веры, Надежды и Любви, и матери их Софьи, хотя последняя, пересчитывая ложки и вилки, сбилась и в ужасе поняла, что не хватает двух вилок и одной ложки, и, следовательно, все надо начинать сначала, но очень сбивал Никоноров, который время от времени выдергивал из правого карман своего пиджака, то щепки, то железки, а то кусок водопроводной трубы, и весь народ повалил из сада, и залаяли дворовые собаки, и ближе к вечеру в садах запели птицы, и перебегали дорогу трясогузки.

РЕКЛАМНАЯ ПАУЗАМаг-профессионал ИЛЬЯ ГЕРМАН Абсолютный инвольтированный приворот И полная сексуальная привязка Раз и навсегда сделаю Вас единственным для близкого человека и избавлю от измен. Результат – за 1 день. Работаю только до100% решения Вашей проблемы. Гарантия. Все от кухни до гвоздей Есть в «Миллионе мелочей». Иветта, Жанетта, Жоржетта, ах!.. Мариетта!  Красавчик Том Круз – кумир женщин – вдруг почувствовал себя одиноким и брошенным. Но все-таки сумел найти правильный выход…он полюбил опять свою жену Николь. И подарил ей дом в Испании. Молодец Том! SwedishCare Жорик, приходи трахаться. Дома только бабка. Мы ее закроем на ключ. Если сможешь, купи брикетик мороженого. Очень хочется!!! А еще сигареток. У меня в пачке три остались. Спички дома есть. Твоя Кэт до позднего вечера.

Толпа двигалась по бывшей центральной улице Ленина, а теперь новая власть вернула ей прежнее название Преображенская, и иных изменений улица не претерпела. Толпа, направляемая некой невидимой силой, целесообразность которой не улавливалась, не несла в себе понятие смысла, и не делала анализа направляющего движения, а между тем, она выглядела, как огромная птица, крылья и спину которой покрывали множество разноцветных перьев, но клюв был огромен и черен. И то, что рядом суетилось Адолия со своими бумажными цветами на груди, не заслоняло величественного клюва, именно Англичанин чернел все больше, все стремительней, и по ходу движения птицы, в домах на улице Преображенская открывались окна, и люди высовывались из окон, чтобы крикнуть «Горько!»Хотя некоторые повторяли еще упорнее, еще оппозиционнее:

ПришелНе пришелПришелНе пришелПришелНе пришел

– Мне бы на вас … У меня теленок заболел. Лежит. Не пьет.

– А вот наша знаменитая дыра, – поясняла Адолия, – не помню, говорила я вам, вернее тебе, еще в Интернете, что у нас на площади, как бы это вам, вернее тебе, иностраннее объяснить, чтоб по-русски, и у нас есть свой деликатес, представляешь, мы в детстве говорили: «Хочешь дерябнуться? Закрой глаза. Прыгни в Америку!». Тогда мы думали, что запросто можно в Америку убежать.  Так вот, пожалуйста, смотри, мой дорогой…Птица подняла голову. И свет заходящего солнца делал особо важным ее кривой клюв. Все убедительней становилась и голова не виданной в нашем Сажино этой заморской птицы. Она несильно встряхнула крыльями. И все, держащиеся некрепко пьяными руками, попадали вниз. Со смехом и криками, не больно и ушибались. Освободившись от лишнего груза, птица громко щелкнула клювом, когда в это время на небо вдруг набежала небольшая тучка, сверкнула молния, орнаментально прокатился гром, прыснул дождик, как бы предваряя  будущие события в нашем городке, и в тот момент птица взмахнула своими огромными крыльями, между прочим, площадь позволяла, взмахнула, чуть-чуть не добежав до дыры, и успела клювом уцепить Адолию в ее платье с бумажными цветами, да при этом еще ухватила когтистыми лапами трех сестер Веру, Надежду и Любовь, и мать их Софью, и совершенно непонятно с какой целью коготком на левой ноге уцепила еще и бывшего подполковника Никонорова, и уже поднялась в воздух, не готовая к такому обращению жениха Адолия, и, увидев внизу, прямо под собой черную, не заживающую дыру, пронзительно закричала :- Милый, у меня темно в глазах от этой дыры! Осторожней, ведь я твоя…Крик Адолии соединился с воплем матери их Софьи, у которой из рук падали вилки и ложки, и, что печально - восемь ложек и тринадцать вилок были серебряные, а из левого кармана Вити – подполковника сыпались в дыру щепочки, железки, как бы размноженные фотографии Всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина, и все это вместе с мелким дождичком, и когда птица, оглушенная криком, раскрыла клюв, то бедная Адолия, невинная  жертва Интернета, начала падать, закрыв глаза, в дыру, а вот Вера, Надежда и Любовь, и мать их Софья, оказались только на самом краю, вместе с Никоноровым, который даже не заметил полета, поскольку в его жизни было столько грубых превратностей, что одной меньше, одной больше – это лишь повороты судьбы, а вот когда Михаил Иванович, или, как вы полагаете, и это сон, ну знаете ли… Может, кто сейчас плеснет в стакан… А к шести утра к поезду кто должен поспеть, мертвый или живой? (Кстати, в отношении поезда и вообще, железной дороги. Ее проект был готов еще в конце ХIХ века. Потом естественно пересматривался, дорабатывался, перекручивался, пока вдруг в один прекрасный день не нашел свое окончательное решение в качестве грандиозного масштабного переосмысления не только в пределах Сажино, но как теперь принято выражаться, на молекулярном уровне, и с движением времен, когда вокруг Сажино раскинулись поселения за колючей проволокой с бараками, сторожевыми будками и военизированной охраной, что естественно повлекло к объявлению города и прилегающей местности закрытой зоной, и старожилы до сих пор называют не Сажино, а Креозот №5, так спокойнее, намекая, что не все еще потеряно, – именно в ту, мифо-эпическую эпоху, в те идеологические времена развернулась персонализация строительства, закипела девятым валом работа, рассчитанная по минутам, гомеоморфия которой объединяла победный гул миллионнопудового колокола, способного разбудить монументальную тишину лесов и полей своим яростным гимном, а также протянуть железнодорожные рельсы к океану, и дальше, дальше в бескрайность мечты, и путем железного кулака достучаться, как говорят, французы -au bout du compte, то есть в конце-то концов, в пока еще закрытую для нас дверь Австралии…. Помешал неожиданно упавший на землю туман. Вообще погода резко изменилась, и вот уж могилы энтузиастов из зоны заросли бурьяном, онемели заржавевшие рельсы, под влиянием дождей обрушились и бараки, и сторожевые вышки, жители Сажино нашли способ приспособить для своих огородных нужд колючую проволоку, молодежь успела забыть Креозот №5, а подполковник Витя Никоноров, с ветроупорным пенсионным стажем, как всегда, спешил за газетами, к шестичасовому утреннему поезду…)И тут в самый раз завязалась песня, а вечер подготовил ей свой плацдарм, когда зазвучало мощное меццо-сопрано Ирины Павловны «Не покидай меня, голубчик. С тобою не увидим мы страны другой, страны другой…».Все выше поднималась кривоносая черноклювая заморская птица. А с неба вместе с дождиком все еще сыпались ржавые железные гвозди, болты, крышки от консервных банок, и это было связано с именем товарища Калинина. Дождик еще плакировал землю, исчезнувшую в дыре бедную Адолию, а рядом с дырой все еще сидели Вера, Надежда, Любовь и мать их Софья, и также спал безмятежным сном Никоноров, а в прежние времена сажинские мальчишки приспособили дыру, чтобы смотреть на другую сторону земли, и, как они полагали, если особо густо закоптить стеклышки, то можно увидеть Америку, и уже широкими и властными ногами двигался Васька - кривая труба, наш знаменитый  сантехник, которого всегда выбирали во власть пока еще местного характера, но всем было понятно, что он консеквентно двигается дальше, и он на ходу бросал жестко «Нельзя одинаково улыбаться гражданам иностранного происхождения. Надо прекращать коксовать демократию. Доигрались!», и тут же предложил закрыть дыру досками, чтобы не было никаких связей с потусторонней Америкой.- Погодите! – возвысил голос Олег Иванович Сычугин, компьютерный мастер. – Почему досками? Почему только доски? Вы меня извините, Василий Никанорович, но закрыть дыру только досками, это не решение проблемы. Я, конечно, не архитектор, и в сантехнике не сильно разбираюсь, хотя и на вас жалобы, что вы не Энштейн.– А я и не хочу быть Эбштейном, резко возразил Васька – кривая труба. У меня нет денег в Швейцарском банке и налоги я плачу.– А с чаевых тоже платите? Но Васька- кривая труба резко повернулся, не отвечая на выпад, и пошел вдаль.– Про Эпштейна, вернее, про Энштейна я, конечно, зря дал ему прямо в руки такую козырную карту, да еще добавил про налоги, будто он чаевые берет и кладет себе в карман без всякого зазрения совести… А истинно хочется сказать по-современному, хоть Васька злопамятный черт.

Эх, бывать ли грозе грядущей,да, вижу я как небо потемнело и молния кривой трубойуже свернулась в жестоких тучахи воздух опустел вокруг меня, пускай,не славы добиваюсь, а лишь любовью дышит голос мой,пускай они меня подслушивают по телефону,по Интернету - пускай,а я свою идею брошу им, которым,и голос мой пускай взовьется хмелем торжества:тут, на этом самом месте, построить надо,нет, воздвигнутьпамятник - предупреждение людям планеты нашей,летящей в мировом пространстве,в честь юной горестной невесты,и, прорвавшейся сквозь сумрак будней зарей прощальнойнаписать слова предупрежденияОПАСАЙТЕСЬ ЛЕГКОМЫСЛЕННОГО ОБРАЩЕНИЯС  И Н Т Е Р Н Е Т О МА там, в туманной высотеДА НЕ ИССЯКНЕТ ВЕЧНАЯ ЖАЖДА ЛЮБВИ!

Олег Иванович Сычугин устало склонил свою голову на грудь. На его голове еще было много волос, и по самой середине неспешно катил серебристые воды ручей, его истоки брали свое начало из мифо-эпической эпохи. Прошлое – вот оно! Только мы вместе с Олегом Ивановичем смотрим в будущее.Энергетика его мыслей была столь мощной, что мы, собравшиеся у дыры, сразу же воплотили их в жизнь. Только мы добавили памятнику функциональный момент, поставив тут Народный Дом.Здесь могли собираться коллективы самодеятельности, и в нужное время свил бы свое гнездо штаб по выборам в местное самоуправление.Побежденные густой кровью энергетической мощи Сычугина, мы увидели, вернее, познали чудо рождения Народного Дома. (А вдалеке как бы еще слышался голос Олега Ивановича: "Любовью голос дышит мой, любовью...”)Мы все были свидетелями, как на семнадцатом этаже Народного Дома мужской и женский хор добровольного союза рабочих и служащих исполнял песню - плач, и руководил хором местный композитор Араб-оглы, и к небесам, на наших глазах, поднимался грустный музыкальный цветок, и когда женская группа хора пела «Миленький ты мой, возьми меня с собой, там, в стране далекой, назовешь меня женой», то мужская группа отвечала: «Милая моя, не возьму тебя…sorry...sorry…не возьму тебя…».И Англичанин, который уже почти совсем превратился в точку, спустился и, широко раскинув крылья и стараясь расслышать слова и понять, что же с ним произошло, некоторое время молча парил, а потом каптировался в посветлевшее утреннее небо.

_________________________________________

Об авторе: ГЕОРГИЙ БАЛЛ

(1927-2011)

Прозаик. Родился в Москве. Окончил Московский институт международных отношений. С 1960 г. публиковал сказки, рассказы и пьесы для детей (в т.ч. в соавторстве с женой, Галиной Демыкиной). Произведения для взрослых печатаются с середины 80-х гг. Лауреат Фестиваля малой прозы им.Тургенева (1998) и Сетевого литературного конкурса "Улов”.шаблоны для dle 11.2

text.express

---

Смотрите также

• 
  Арт менеджер журнал
• 
  Эксперт апк журнал
• 
  Журнал математическое образование
• 
  Первый шахматный журнал
• 
  Журнал вяжет золушка
• 
  Медиа кит журнала
• 
  Стандарты образования журнал
• 
  Журнал учета доверенностей
• 
  Журнал передачи смены
• 
  Сибвед живой журнал
• 
  Журнал колготки livejournal