Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Правила жизни Наталии Басовской. Журнал эсквайр правила жизни
Правила жизни Ирины Антоновой | Журнал Esquire.ru
главная задача человека — не угробить себя.
я человек, воспитанный на идеях революции. Я не только не отрицаю их, они сущность моей натуры.
сейчас любой дурак может привезти на выставку все, что захочет, хоть кучку дерьма (такое, кстати, уже бывало), и положить перед картиной великого мастера — вот, мол, какой он смелый. Но мы предпочитаем убрать за ним. Потому что это не есть современное искусство.
Далее Правила жизни Татьяны Черниговской
Далее Правила жизни Жака-Ива Кусто
кончилось создание прекрасного — разве вы не замечаете? Возникло антиискусство. Я констатирую это без отрицательных знаков: искусство трансформировалось во что-то другое. И скоро этому продукту придумают название.
ко мне часто подходят простые люди и просят объяснить им «Черный квадрат». "Неужели вы сами не понимаете? — спрашиваю я. — Это полное отрицание. Малевич говорит нам: ребята, пошли домой, все закончилось". — «Но ведь что-то там брезжит?» Я отвечаю: «Ничего не брезжит! Это черный квадрат, полное ничто. Малевич показал нам, где точка».
помню времена, когда каждое мое утро начиналось звонком с вопросом «Ну как там баланс?». Эти слова были понятны только мне, они не касались бухгалтерии. Звонили узнать о правильном балансе между формалистами и реалистами.
я постоянно рассказываю, как меня однажды приперла к стенке Екатерина Фурцева (в 1960−74 гг. министр культуры СССР. — Esquire): «Что у вас происходит?» Я подумала, в музее начался пожар, пока я сидела на общем собрании. Я спрашиваю: «Что случилось?» — «У вас открыли выставку Тышлера! Он не член Союза художников!» Мимо проходил Борис Иогансон (в 1958−62 гг. президент Академии художеств СССР. — Esquire), он сказал: «Катя, Тышлер — хороший художник». Она ответила: «Да? А мне говорили обратное…»
вопрос, где делать выставку «Москва — Париж», обсуждался в центре Помпиду. Фраза тогдашнего директора Третьяковки стала почти крылатой: «Через мой труп». Примерно так же отреагировала Академия художеств. Но я сказала следующее: «Знаете, коллеги, у нас такая подпорченная репутация из-за международных выставок, что эту я бы взяла на себя». Все облегченно вздохнули. С моей стороны это уже был поступок.
знаете, с чем я ухожу на тот свет и что меня огорчает? Ужасное несовершенство человека. Он способен на все: закрыть своим телом амбразуру, совершить невероятное открытие, забраться куда угодно. А добра в нем мало.
люди не нуждаются в подлинниках, их удовлетворяют репродукции. "А зачем мне Лувр? Я все это видел в интернете". Это удручает.
самое поразительное в искусстве — возможность по‑новому взглянуть на вещи, которые, казалось бы, хорошо знаешь. Великие произведения вечны, вы всегда будете открывать их заново. Этот феномен Андре Мальро называл «непредвиденным бытием».
наше восприятие искусства зависит не от уровня нашей подготовки, а от того, что мы чувствуем в данный момент. Я хожу на музыкальные концерты, и случается иногда, сижу и думаю: «Что же я, как заслонка печная, ничего не чувствую? Вроде бы и музыка любимая…» А бывает состояние, когда мы все впитываем полностью.
наверное, мне надо было становиться врачом. Человеком, который что-то делает и сразу видит результат. Я люблю мыть посуду. Потому что сразу видишь, что вот она, чистая, стоит и мне доставляет удовольствие.
когда я пришла работать в музей, сказала себе: "Долго я здесь не задержусь". Я любила искусство, но в 1945 году музей был пустой: картин на стенах не было, стояли ящики, еще не распечатанные. Только холод и весьма пожилой персонал — многим тогда было лет по пятьдесят. Я подумала: «Неужели они будут моими подружками? Какой кошмар!»
я глубоко уважаю специалистов, которые занимаются «фрагментом античного гвоздя», как я это называю. Они очень много знают, чтобы понять, что вот это — античный гвоздь, а вот это — его фрагмент. Это тоже очень важно. Но я привыкла играть по‑крупному. И я ни секунды не жалею, что не стала узким специалистом.
к концу жизни меня волнует только одно: что будет дальше.
я думаю, скоро человек выйдет на какой-то иной уровень создания искусства. Но пока мне не хватает воображения, чтобы понять, каким это искусство будет.
я знаю одно: жизнь — это необыкновенный дар. ≠
esquire.ru
Правила жизни Мэттью Макконахи | Журнал Esquire.ru
Главное мое правило? Не быть чрезмерным.
Всего их было одиннадцать — одиннадцать разных работ в моей жизни. Я работал в порту, работал банковским клерком, работал плотником, а еще я фасовал на ферме горох.
Далее Правила жизни Хью Джекмана
Далее Правила жизни Кэрри Фишер
Надо хотя бы один раз в день вспотеть по‑настоящему — так мне кажется.
Перед тем как поступить в Техасский университет, я на год уехал в Австралию и устроился там ассистентом адвоката, потому что и сам собирался стать адвокатом. Мне понравились эта страна и эта пустыня, а еще я научился у австралийцев особому умению: не позволять другим забивать тебе голову всякой херней.
Я не стал адвокатом, потому что понял: большинство адвокатов прекрасно знают, что оправданный ими подзащитный был виновен.
Лучше всего на свете я помню ту 15-секундную паузу, когда позвонил родителям, которые только что оплатили мое адвокатское образование, и сказал: «Мать, отец, я хочу все поменять. Я иду в киношколу».
Я не люблю награды и премии, но мне кажется, что судить искусство — это честно. Не владей мы какими-то измерительными приборами в этой сфере, Шекспир значил бы не больше, чем дневник школьницы.
Мою жизнь изменил Джоэл Шумахер, когда позвал меня во «Время убивать» (триллер 1996 года. — Esquire). Раньше мне говорили «нет» по сто раз на дню, а тут вдруг я получил все, и даже то, о чем не просил.
Уйдя из жанра романтических комедий, я не сменил торговую марку. Я, скорее, отказался от каких-либо торговых марок.
Я скучаю по «Настоящему детективу». Должен признаться, мы с женой смотрели новую серию каждое воскресенье — и так восемь недель подряд. Мы укладывали детей, готовили легкий ужин с красным вином, а потом смотрели в экран так, будто никогда раньше об этом не слышали.
Примерно 60 секунд — столько я сомневался по поводу того, что покидаю большой экран ради экрана телевизора.
Когда для «Далласского клуба покупателей» я похудел на 38 фунтов, каждое мое утро начиналось с того, что я подходил к зеркалу и говорил: «Черт возьми, Макконахи, ты выглядишь как проклятая рептилия».
Чтобы потерять вес, нужно очень хорошо питаться — только очень мало. Пять унций рыбы дважды в день, тарелка овощей дважды в день — и так четыре месяца подряд.
Люблю вещи, которые подталкивают к совершенству.
Мы еле нашли деньги на «Далласский клуб покупателей», потому что ты всегда должен предоставить инвестору аннотацию сценария длиной в одну строчку. Типа «драма про СПИД из недалекого прошлого с безумным героем». А в ответ ты слышишь: «И как я потом это продам?»
Честность бывает очень жестокой, но я ценю любую честность.
Была одна ночь на съемках «Настоящего детектива», когда все мы напились и стали изрыгать друг на друга правду. Мы с Вуди сказали друг другу кучу вещей, после которых большинство людей просыпаются поутру и говорят себе: «Кажется, я просрал дружбу». Но утром мы встретились, пожали руки и сказали друг другу: «А вчера был классный вечер. Ты пар выпустил? Я — да».
Иногда нужно устраивать себе такие дни, когда с вечера знаешь, что завтра ничего не нужно делать.
Когда живешь один, ты можешь собраться в Африку за десять часов. Сейчас для меня это невозможно. Но дети не отнимают у тебя возможности путешествовать. Посмотрите на моих. У них все паспорта во въездных штампах.
Я люблю гулять с детьми. Дорогу, по которой ты прошел уже сто раз, они способны сделать для тебя новой.
Мне нравится быть отцом: моя жизнь вдруг стала интересней моей работы.
Если бы люди были цифрами, семья была бы общим знаменателем.
Дети задают множество вопросов, и ответить я могу почти на все. Вот разве что недавно подошла ко мне дочь и говорит: «Папа, а почему у тебя шея длинная, как у жирафа?»
Почему — это величайший вопрос. Только потом уже идут все эти «как», «что», «когда» и «где».
Жизнь надо прожить просто. Никаких прилагательных и наречий. Только существительные и глаголы.
Не так давно здесь, недалеко от дома, я нашел хорошую церковь, где отличная музыка, а пастор проповедует так, что любой агностик или атеист может послушать его и сказать: «Да, я не верю в Бога, но то, о чем он говорит, похоже на отличный совет, как жить счастливо». Теперь я хожу туда каждое воскресенье — провожу инвентаризацию того, что произошло со мной за неделю.
Прожить жизнь, не согрешив, — это как станцевать под дождем, не замочившись.
Сложнее всего выстроить отношения с самим собой.
Следи за своим садом — вот мое правило. Ухаживай за цветами, а не гоняйся за бабочками, и тогда бабочки прилетят к тебе сами. Так жизнь и устроена.
Хочешь быть писателем? Садись и пиши. Хочешь быть режиссером? Сними что-нибудь на свой сраный телефон прямо сейчас.
Ярость, чувак. Какая еще эмоция даст тебе столько всего? От ярости все и происходит.
Сорок — лучший возраст для мужчины. Самое время любить и смеяться.
Мне нравятся странные любовные истории. Я рыдал, когда они отняли Кинг-Конга у Джессики Лэнг. Так же нельзя, уроды!
Я люблю сарказм. Я даже люблю легкий цинизм, и думаю, что цинизм может быть остроумен. Но так сложно понять, когда остроумие конструктивно, а когда — нет.
Я не переношу дураков, но в жизни через них приходится буквально продираться.
Мне рассказывали про одну девушку, которая вообразила, что у нее со мной отношения. Она писала мне письма, а потом писала себе ответы от моего имени, и в ее сознании мы были женаты, и у нас было двое детей. Завершилось все тем, что в конце концов ей потребовалась серьезная помощь.
Я не веду дневник, но у меня есть по записной книжке с каждого снятого фильма и из каждого большого путешествия.
Сны мне, как правило, снятся цветные и в основном про межгалактический шпионаж.
Я помню, как кто-то из космонавтов сказал: чем дальше ты от Земли, тем больше ты понимаешь про Землю. Точно так же и я: больше узнал об Америке, когда из нее уехал. И я многое узнаю о себе, стоит мне потеряться где-то в глуши.
Миру не нужны космонавты. Миру нужны фермеры.
Не хватает красоты — езжайте в Исландию.
Из спорта я люблю гольф и серфинг. Именно они заносят тебя в по-настоящему невероятные места.
В мире очень мало однозначно правильных вещей, и одна из них — не мусорить.
Я повар-утилизатор. Обожаю открыть холодильник воскресным вечером и вымести из него все, что там остается, а потом сделать из всего этого какое-то вкусное месиво.
Чувак, который изобрел гамбургер, был крутым, но чувак, который изобрел чизбургер, был гением.
Мы сделались цивилизацией болванов, когда стали слишком много думать о том, что именно съесть на обед.
Почему-то мы анализируем свои поражения гораздо подробнее, чем свои успехи.
Каждое кино, что я делаю, я бы хотел воспринимать как последнее.
В детстве я обожал джинсы из J. C Penney (техасская сеть недорогих универмагов. — Esquire) с простыми карманами без нашивок. Мне никогда не нравилась идея таскать чужое имя у себя на заднице.
Никаких иллюзий. Больше никаких иллюзий.
Вода не бывает неуклюжей.
esquire.ru
Правила жизни Райана Гослинга | Журнал Esquire.ru
если ты канадец и не интересуешься хоккеем, тебя называют мудаком.
все детство я, маленький мальчик из канады, смотрел фильмы про черных парней и потом рыдал в подушку.
мой отец работал на фабрике, как и все мужчины в нашей семье. А я не знал, чем хочу заниматься в жизни. А потом мой дядя начал пародировать Элвиса, и жизнь обрела смысл.
Далее Правила жизни Хью Джекмана
Далее Правила жизни Кэрри Фишер
дядя перебрался к нам в дом, когда потерял все свои деньги. Он жил в подвале, а в какой-то день решил, что будет зарабатывать, пародируя Элвиса. Он ходил по дому в блестящих костюмах, парике и очках. По правде говоря, у них с Элвисом не было ничего общего: мой дядя был лысым, усатым и с гигантской родинкой на лице. Но стоило ему переодеться — и все менялось. Мои родители считали его чудаком, но когда он завязал со сценой, это стало ударом для всех. Потому что моя семья вернулась к привычной жизни, в которой нам всем было очень скучно друг с другом.
кажется, со мной что-то не так.
интернет — странная штука. Тысячи человек могут возненавидеть тебя просто потому, что тебе не нравятся кукурузные хлопья.
я ненавидел свое детство, свое тело, свои волосы, ненавидел, когда мне говорили, что нужно делать. Наверное, поэтому я уехал из дома при первой возможности.
перед съемкой «ла-ла ленда» мы с Дэмьеном Шазеллом (режиссер. — Esquire) встретились с вдовой Джина Келли (актер, сыгравший главную роль в мюзикле «Поющие под дождем». — Esquire). У нее была собачонка, которую в конце этого чудесного вечера мы случайно выпустили на улицу. Некоторое время мы с Дэмьеном носились по оживленной дороге, пытаясь ее поймать. А потом Дэмьен посмотрел на меня и сказал: «Мы не можем убить собаку вдовы Джина Келли, Райан! Этого никогда не случится!» И мы не убили.
дэмьен всю жизнь мечтал снять «ла-ла ленд». Я мог или разрушить его мечту, или научиться играть джаз на пианино.
моя вера — это снимки, сделанные телескопом «Хаббл».
иногда лучше смеяться, чем плакать.
с детства мечтаю ограбить банк. Но в реальной жизни, к сожалению, это невозможно: меня могут посадить в тюрьму.
ходит слух, что «дисней» выращивает армию кошек-убийц. Они живут в казармах на окраине парков развлечений, а по ночам пробираются к аттракционам и убивают всех мышей. По‑моему, очень странное решение для империи, которая держится на одной гигантской мыши.
я всегда извиняюсь без повода.
моя мать — очень красивая женщина, и мне всегда было страшно гулять с ней по улице. Стоило нам пройти пару метров, как машины начинали сигналить ей одна за другой.
дети заслуживают, чтобы их любили. А еще они заслуживают великих отцов.
когда я смотрю клипы бритни спирс, где она держит змею на шее, всегда спрашиваю себя: «Неужели это все из-за меня?» Когда-то ее мать жаловалась моей, что я слишком часто говорю о сексе.
сначала канада возлагала надежды на меня. Потом у нас появился Джастин Бибер. Теперь у Канады наконец-то веселый премьер.
за любое лишнее слово о «бегущем по лезвию 2049» меня взорвут на месте. Так сказал режиссер, после того как накормил какой-то дрянью.
ридли скотт — обыкновенный романтик, в 1982 году он выдумал мир будущего, полный разрухи и хаоса. И, к сожалению, это будущее наступило.
я поправился на пятнадцать килограммов, когда готовился играть в «Милых костях» у Питера Джексона. Но в последний момент он заменил меня другим актером. И я остался толстым и безработным.
каждый раз я надеюсь, что «Дневник памяти», «Драйв», «Ла-Ла Ленд» или хоть что-нибудь будет успешнее «Аватара».
впервые я посмотрел «бегущего по лезвию», когда мне было 14, то есть спустя 12 лет после премьеры. И не нашел ничего особенного: я был подростком, который любил фильмы со спецэффектами.
если бы «ла-ла ленд» снимали в 1950-х, никто в конце не заплакал бы.
в школе меня называли Проблема.
не нужно придавать значение татуировкам — все равно о них будешь сожалеть.
легко дать оценку комедии: если смеешься, значит она хороша. С драмой сложнее: смотришь и не понимаешь, страдают люди или им очень скучно?
женщины лучше мужчин, все это знают.
моя мама была на церемонии «оскара» только однажды. В тот год она решила, что пучки — это хит сезона. Но на ковровой дорожке все были с распущенными волосами. В зале мы сидели перед Рэйчел Вайс, и она все время подпрыгивала, чтобы увидеть сцену, а моя мама только ниже сползала в кресле. И я не знал, что делать, но очень хотел, чтобы она не расстраивалась. Я попросил Мерил Стрип: «Не могли бы вы сказать моей маме, что вам нравится ее прическа?» И когда пустили рекламу, она сказала: «Знаете, а я ведь тоже хотела сделать пучок. Жаль, что не решилась». Тогда мама чуть не умерла от гордости.
лучшие фильмы — те, в которых можно молчать.
мне больше не одиноко. ≠
esquire.ru
Правила жизни в России | Журнал Esquire.ru
Записала Светлана Рейтер. Фотограф Йола Монахов (Yola Monakhov).
Ханс-Вильгельм Штейнфельд, шеф-корреспондент московского бюро норвежской телекомпании NRK
Далее Правила жизни в России
Далее Правила жизни в России
Мой интерес к России родился в 1960-х, когда я был совсем юн. Во‑первых, тут жил мой дедушка, Яков Штейнфельд. Он родился в Лиепае, оттуда убежал в 1891 году, от погромов. Во‑вторых, в 1968 году во всех западных университетах шли бурные дискуссии о социализме вообще и о сталинизме в частности. Я всегда был противником сталинизма и позже защитил диссертацию «Исторический фон и осуществление коллективизации на Северном Кавказе с 1927 по 1932 год». Иосиф Виссарионович Сталин — главный преступник ХХ века, после Гитлера. Мой отец, Хаим, был членом национального антифашистского подполья в Норвегии. Он говорил мне: «Когда меня пытали гестаповцы, я понимал, что страдаю от чужих рук. Моим ровесникам в СССР было гораздо хуже — их пытали свои».
Мне очень повезло: диссертацию я писал в Союзе, в Институте всеобщей истории. Научным руководителем у меня был Виктор Петрович Данилов. После аспирантуры в Москве мне даже предложили бесплатное место в Оксфорде: они тщетно приглашали с лекциями Данилова, он был невыездным, и меня принимали в качестве живого доказательства его существования.
Середина 1970-х — это разгар культа личности Брежнева, провластная интеллигенция болтает о развитом социализме, все до обморока повторяют лозунг «Экономика должна быть экономной». Общественные дискуссии ничтожны, а академическая свобода — на уровне ниже попки лягушки. Один пример: все газеты, вышедшие до 1943 года, хранились в архиве в Химках. Чтобы попасть туда, иностранцу требовался спецдопуск. Его, конечно, не давали. Причин не объясняли. Тогда мой первый научный руководитель из МГУ посоветовал мне успокоиться, перестать копать материал по Северному Кавказу, а вместо этого поехать в Центральное Черноземье. Для консультации он рекомендовал обратиться к профессору Шаровой из Воронежа. А потом я случайно узнал, что профессор Шарова к тому времени уже два года как умерла. Абсолютно гоголевская ситуация, если вдуматься.
Помню, жарким летом 1975 года я приехал собирать материал для диссертации в Ставрополь. Местный партийный атаман счел это своеобразной экзотикой — норвежский медведь приезжает в советскую провинцию — и решил со мной познакомиться. Звали атамана Михаил Сергеевич Горбачев. Девять лет спустя, когда он встречался с Рональдом Рейганом в Рейкьявике, я был первым иностранным журналистом, которому он дал интервью.
Хотите цифр? Северокавказский край был самым важным зерновым регионом РСФСР, 10 миллионов жителей. Сбор с гектара в 1930 году составлял 16 центнеров, в 1931-м — 8,5 центнера, в 1932-м — 2 центнера. От голода по всему Союзу погибли миллионы людей. Раскулачивание было страшным. Тот же Горбачев мне рассказывал, что у его деда была одна корова сверх нормы середняка, и его сослали на 12 лет валить лес на Урале. Горбачев говорил: «Я вырос в доме врага народа, так имею ли я право осуждать родного деда?!» Конечно, нет.
Я делал передачу о советском юморе и снимал в цирке на Цветном бульваре Юрия Никулина. Я задал ему вопрос: «Легко ли смешить людей, когда у тебя у самого на душе кошки скребут?» Он ответил: «Один раз я выступал перед школьниками. В антракте позвонила жена и сказала, что у сына подозрение на лейкемию. Возвращаться на сцену и смешить чужих детей было невероятно сложно». Но он себя заставил.
Я стал корреспондентом московского бюро NRK в 1981 году. Через три года в газете «Неделя» вышла статья «Кто вы, господин Штейнфельд?». Ее написали под псевдонимами сотрудники КГБ. Они утверждали, что я вел вербовку для ЦРУ. Гэбэшники сели мне на хвост: они парковали черную «волгу» прямо перед моим подъездом, прокалывали колеса моей машины, ходили за мной по пятам. Я думаю, они меня боялись, потому что я свободно говорил по‑русски. Вдобавок я дружил с Роем Медведевым и общался с Андреем Сахаровым, когда он вернулся из ссылки, что тоже не приводило их в восторг.
Отношения с советскими коллегами у меня были непростыми. Например, Генрих Боровик обвинял меня, что я пользуюсь методами Геббельса. Выражалось это вот в чем: летом 1982 года в Смоленске проходил один из этапов «марша мира», я затащил всю скандинавскую прессу в Смоленский лес и показал им место Катынского расстрела. После этого газета «Правда» опубликовала статью Юрия Жукова, в которой меня называли нацистом. Блин, половина моей семьи погибла в Освенциме!
Вы все время врете. Помню, в 1981 году возле Шведского архипелага была обнаружена советская подлодка «Петр Гущин». До этого в СССР отрицали, что ваши лодки барражируют этот регион, и вдруг — оп, торчит дизельная лодка возле главной военной базы Швеции, Карлскруна. И команда есть, и капитан, и армия людей окружила эту лодку, и уже никак не отвертеться. То же самое вранье было и с «Курском». Помните, когда в августе 2000 года «Курск» затонул, ваши власти кричали о том, что это вина американских подлодок? Только потом Генпрокуратура установила истину. У вас всегда были воображаемые враги — со всеми вытекающими последствиями.
Я должен вам рассказать одну историю. На проспекте Вернадского жил диссидент Виктор Браиловский, редактор самиздатовского журнала «Евреи СССР». Его сослали на пять лет в Казахстан, и я помогал его семье. После ссылки он с женой Ирой и детьми эмигрировал в Израиль. В 2004 году я поехал к нему в гости, в Тель-Авив. Витька был замминистра в правительстве Ариэля Шарона. Представьте себе: вечер пятницы, Шаббат, на столе закуски. Мы, как принято в России, сидим на кухне. Браиловский начинает мне рассказывать какие-то правительственные сплетни и автоматически открывает воду в кране — чтобы не подслушивали. Я говорю: «Витя, мы же так делали на Юго-Западе! При Брежневе!»
Первое интервью с Ириной Браиловской я сделал в 1984 году, в разгар съезда КПСС, и потратил три часа на то, чтобы дойти от машины до подъезда — путал следаков из КГБ. Этот материал я отправлял через специального курьера. Тогда мы все снимали на пленку 16 мм, и если содержание материала было совсем отчаянным, то подсовывали ролики дипломатам, проходившим таможню без досмотра.
См. также:
Правила жизни в России шефа-корреспондента итальянской газеты Corriere della Sera в Москве Фабрицио Драгосеи.
В конце 1980-х в россии было невесело, поскольку жрать было совершенно нечего. Но люди пребывали в эйфории, они перестали бояться. Улицы пустели, когда по телевизору показывали Сахарова и Евтушенко. Впрочем, они так же пустели, когда выступал Кашпировский.
В одном здании с нами находился корпункт финского телевидения, и у них был подземный кабель, позволявший транслировать картинку прямо в Хельсинки. Финнам полагались такие привилегии, они считались вашими младшими братьями. В разгар путча КГБ перекрыл абсолютно все телевизионные точки, но они забыли о финском кабеле. 20 августа 1991 года в Белом доме Борис Ельцин дал мне интервью — я был единственным, кто удостоился такой чести. Ночь с 19 на 20 августа я провел в кабинете Хасбулатова. В четыре утра меня разбудили и повели в кабинет Ельцина. КГБ вырубил в Белом доме электричество, и мы долго шли по длинным коридорам, освещенным лишь свечками. Хасбулатов собирается разбудить Ельцина и доложить, что армия выбрала его, а значит и демократическую Россию. Рядом с его кабинетом спали на стульях два человека — молодой солдат с ружьем и Мстислав Ростропович. Потом Ельцин дал мне интервью. Многие западные лидеры признавали ГКЧП, и я сказал: «Борис Николаевич, скажите Западу, что этот путч — уголовный». Он ответил: «Да, это так. И еще одно дело. Только через такие передачи, как ваша, мы сможем достучаться до всего мира. И, что особенно важно, мы сможем сообщить Горбачеву в Форосе, что бьемся за нашу свободу». Я понял, что получил чистое золото, помчался в финский корпункт и моментально отправил интервью в Хельсинки. Спустя час его увидел весь мир.
Я делал передачи о коррупции в России. Вы помните, кто был самым популярным человеком в вашей стране на рубеже девяностых? Следователи Гдлян и Иванов. Они посадили партийное руководство Узбекистана, отправили за решетку зятя Брежнева, Юрия Чурбанова. Я снимал встречу Ельцина с студентами Политехнического института в Ленинграде. Ельцина бомбардировали разными вопросами, но все они в основном касались спорных фигур Гдляна и Иванова. Студенты считали, что они слишком жестко работают. Но разве ваши следователи когда-то работали иначе?
В России стабильность легко превращается в застой.
Путин закрыл Россию. Вот пример: раньше меня пускали в Кремль совершенно спокойно. Помню, в день расстрела Чаушеску, 25 декабря 1989 года, я брал интервью у председателя Верховного совета СССР Анатолия Лукьянова. И вдруг по телевизору объявили, что Чаушеску по слухам бежал в Китай. И Лукьянов прямо в разгаре телеинтервью говорит: «Смотрите, Чау побежал к Мао!» Люди были раскрепощенными, а сейчас этого нет.
Я снимал митинг на Пушкинской площади и видел там Михаила Касьянова. Я снимал митинг на проспекте Сахарова, где выступал Алексей Кудрин. Они оба работали с Путиным, а сейчас вышли на площадь. Это о многом говорит.
Я часто бывал у Анатолия Собчака. Помню, я как-то спросил его: «Анатолий Александрович, почему вы не убираете памятник Ленину от главного входа Смольного?» Он ответил: «Это наша история, пусть стоит». На памятнике выбит дурацкий текст: «Диктатура пролетариата». Мы сидели, по‑дружески препирались, и тут зашел начальник канцелярии Собчака и налил нам кофе. Кто это был? Владимир Путин. А кто дежурил у телефона в приемной? Дмитрий Медведев.
Я уже 17 лет подряд живу в России, но не провел тут ни дня отпуска. Россия изматывает, от нее нужно отдыхать.
Год назад я был в Дагестане, после теракта в «Домодедове». Тогда лесная братва убила в Махачкале моего хорошего друга, профессора Максуда-хаджи Садикова. Мне удалось разыскать в Дербенте одного из организаторов его убийства, совершенно сумасшедшего фундаменталиста. Садикова боялись. Он был одним из немногих, кто говорил о переговорах с ваххабитами, о том, что молодежь Дагестана зомбируют и призывают к джихаду. Поэтому от него избавились — чтобы не отвлекал молодежь, не пытался ее вразумить и не мешал устраивать теракты.
Я боюсь, что в российской политике культивируется презрение к тому, кто слаб. А это преддверие фашизма.
Паралич вашей власти очевиден. Московский метрополитен на грани коллапса. Необходимость инвестиций очевидна, не хватает муниципального жилья. При этом у вас отличные рестораны и магазины, люди охотно тратят все свои бабки, и я не понимаю, почему. Мы с женой, например, одну получку в год всегда откладывали на будущее, брали ссуды, покупали недвижимость. Почему люди в России никогда не думали о будущем?
У меня больше друзей в России, чем в Норвегии, и я понимаю, что все-таки люди — важнее мест.
Фальсификации на выборах — недостаточный пусковой механизм для создания «уличного парламента». К тому же у вас нет личностей, аналогичных Горбачеву и Ельцину. Если Болотная площадь будет не в состоянии сформулировать вопросы, волнующие всю страну, вся их борьба уйдет в песок.
Можете мне объяснить, кто собирается атаковать Россию? Кто угрожает вашей независимости и самостоятельности? Путин выбрал путь в сторону славянофильства, и это плохо. Называть Америку причиной Болотной — интеллектуальный тупик, и я не думаю, что Путину будет ловко встречаться с президентом Обамой.
Пенсионный возраст мужчин в России — 6о лет. Путину — 59 лет. Когда-то Николай Рыжков сказал мне: «Если мы не находимся в наших кабинетах по 18 часов в день, в стране ничего не происходит». Способен ли на это Путин — большой вопрос. Я боюсь, идейный фонд Путина иссяк, и будущего за ним нет.
esquire.ru
Правила жизни Наталии Басовской | Журнал Esquire.ru
лишенные исторической памяти люди превращаются в животных — это факт.
скажу страшную вещь: науки политологии не существует. Политологами назвали себя капээсэсники, специалисты по истории КПСС. Они себя переименовали и все. А теперь это, видишь ли, наука.
Далее Правила жизни Татьяны Черниговской
Далее Правила жизни Жака-Ива Кусто
когда-то мне показали безумного пророка, индийского отшельника, который говорил: «У России великое будущее». Я тогда отнеслась скептически, а сейчас думаю так: из-за расположения между Востоком и Западом Россия не упирается в какие-то единственные ценности, она способна синтезировать разные культуры. Да, я полагаю, у России великое будущее. Величайшие катастрофы — одновременно Первую мировую войну и большевистскую революцию — она уже перенесла.
мои студенты прекрасны. Во-первых, они достаточно эрудированы и не занимаются только своими телефонами. Да, был провал, когда их оглушили технологии, но сейчас они снова приобретают человеческий облик. Во‑вторых, я вижу, что у нас с ними взаимный интерес.
«так устроен этот мир, о, учительница», — говорил Волька в знаменитом «Хоттабыче». Гениальные слова. Надо принять все и успокоиться.
человечество не учится на ошибках, оно развивается.
еще Паустовский писал, что люди не могут видеть немыслимую чистоту и святость поведения человека и начинают бросать в него комья грязи. Так было с Жанной д’Арк. «Она монархистка», — сказал Вольтер. Нет, она не монархистка. Для нее король — это и есть Франция. Наша несчастная Наташа Поклонская осталась на уровне этих же представлений: для нее Николай II и есть Россия. Но это же Средневековье! Средневековой девочке-крестьянке это простительно, а теперь, конечно, никуда не годится.
человечество прощает все, кроме убийства детей.
есть совершенно обожаемые мною авторы и мыслители — Аркадий и Борис Стругацкие, которые писали о слиянии культур и мечтали о коммунизме. Но как и все искренние люди, они были обречены, их последние произведения — это полное разочарование.
нельзя сотворять себе кумира, это в Библии сказано. Не сотвори себе кумира ни из Николая II, ни из кого другого! Не надо!
в советское время у меня были вьетнамские студенты, мы с ними изучали пути развития капитализма, в частности прусский путь, который классики назвали мучительным. Я на экзамене строго спрашиваю: «Каким путем развивался в Германии капитализм?» «Мутительным», — сказали они, одетые в пальтишки из «Детского мира» и в шапки-ушанки. Они старались запомнить наизусть, что им говорили, и запомнили слово «мучительно». Мучительно идет улучшение социума!
слияние рас, этносов неизбежно, от этого никуда не уйдешь. Или наш шарик исчезнет, или он будет населен разнообразными типами людей. В этом хорошего больше, чем плохого.
какая была бы скука, если бы все были историками.
пылкие французы любят поклоняться женщине, слагать сонеты, но допустить ее к власти — ни-ни.
история будет продолжаться, пока человечество не сможет стать толерантным, а по-моему, оно не сможет.
коммунистическая мечта невыполнима. Первые признаки попыток построить коммунистическое общество я отыскала в древнеегипетской истории. Все они истлели, как папирус.
когда я впервые была в Иерусалиме и ночью смотрела на Старый город, на его огни, у меня вырвалась фраза: «Люди всю жизнь сражались за эту землю и сражаются, но это ничье, это Божье».
Россию сейчас вечно тычут, Москву упрекают Крымом, но, если Трамп уничтожит Северную Корею, Крым померкнет. Это будет пустячок.
я неисправимый оптимист.
esquire.ru
Правила жизни Сергея Бодрова младшего
Я очень трепетно отношусь к главным ценностям. Может, это и неправильно, но я не думаю, что норма — это когда человек хороший. Кто сказал, что люди должны быть хорошие, честные, искренние? Почему они должны радоваться и улыбаться нам? Нормально — это когда люди обманывают, лукавят, ищут себе какие-то блага. И тогда все остальное, выходящее за рамки этой нормы — когда человек сказал тебе «спасибо», не соврал, поддержал тебя, сделал что-то хорошее, хотя мог этого и не делать при условии, что ты не зависишь от него, а он — от тебя — вызывает большую радость, ликование, и вообще делает мир прекрасным.
Время — одна из тех вещей, на которые мы не в состоянии повлиять. Единственное, что мы можем сделать, — это наполнить наши дни, сделать их длиннее, шире. И средство одно — любовь и внимание к окружающим.
Далее Правила жизни Хью Джекмана
Далее Правила жизни Кэрри Фишер
Помню, в детстве я съезжал с горок на деревянных лыжах, просто как нефиг делать. Потом через несколько лет пришел на эту горку, и у меня внутри пробежал холодок. Я подумал: «Нет, надо съехать». Съехал, сломал одну лыжу и понял — больше никогда! В Австрии в горах дети — крохи по 2,5 года — катаются по таким местам, где взрослые сто раз подумают: «Я упаду, сломаю ногу, отпуск насмарку, гипс, страховка…» А дети не думают о причинно-следственной связи. Так надо и в кино, и везде — не размышлять долго и бесплодно, а отрываться!
Поверьте, я очень далек от мысли о своей особой роли в фильмах Балабанова. И поэтому могу сказать о них прямо: это умелая или неумелая, но терапия, это какой-то кислород, который сейчас нужен.
Я же не актер, у меня этот орган, ведающий актерским самолюбием, отсутствует. Для актера, наверное, обидно после героев получить маленькую роль. У него амбиции, честолюбие… А для меня этого вопроса не существует. Мы с Лешей Балабановым друзья, которые вместе что-то делают.
Я отвечаю за моего героя и не отказываюсь ни от одного его слова, ни от одного поступка, хотя все это режиссер придумал. Может быть, я вообще слишком много значения придаю работе. Я всегда и везде говорю: я не артист, я не артист, я не артист.
Я опасаюсь заявлений типа «наше время пришло». Чье время? Время думающих интеллигентных людей? Но почему, кто нам его подарил, как мы им распорядились? Мне кажется, это ложная формулировка — «теперь наше время».
Я нисколько не хочу приуменьшать силу воздействия фильмов о Брате. Но мне кажется, что их не стоит разбирать как реальную историю, случившуюся с конкретными людьми.
Мне интересно жить. Интересно разговаривать с таксистом, проституткой, которая сидит в этом баре, гулять, смотреть на лица. В магазины заходить, смотреть хорошее кино, читать хорошую литерутуру, потому что везде-везде-везде есть то, что тебя радует.
Думаю, публика ждет чистого человека. Он наивен, мало что знает о том, как должна быть устроена жизнь, вряд ли у него в голове есть такая же четкая картина мира, как, скажем, у Данилы Багрова. Этот человек очень молод, но уверен в себе, хотя и беззащитен. Он будет силен своей чистотой — и все.
Конечно, суеверие — грех, но есть какая-то кармическая ответственность. Это тысячи раз было проверено.
Вообще-то я больше люблю слушать. Мне это интереснее. Когда я выступал в эфире, время постоянно надо было чем-то заполнять. И ты чувствуешь себя мясорубкой, в которую забрасывают мясо, а она выпускает фарш. Меньше слов. В этом больше силы.
Признание, популярность — это далеко не всегда адресное попадание. И тяжело бывает… Пробую я девочку на главную роль в своем первом фильме, разговариваю, спрашиваю: «Тебя предавали когда-нибудь в жизни?» А она: «Подпишите, пожалуйста, открыточку»…
esquire.ru
Правила жизни Кэрри Фишер | Журнал Esquire.ru
Я очень здравомыслящий человек в осознании того, насколько я сумасшедшая.
Мне сообщили, что у меня биполярное расстройство, когда мне было 24 года, но я не могла принять этот факт до 28 лет, когда у меня случилась первая передозировка и я стала вести трезвый образ жизни.
Далее Правила жизни Хью Джекмана
Далее Правила жизни Киллиана Мерфи
Мир человека с биполярным расстройством — это мир необдуманных решений.
Мои родители были любимцами Америки, ослепительной парой с двумя чудесными детьми, сбывшейся американской мечтой — до тех пор, пока Эдди (отец Кэрри Фишер. — Esquire) не ушел от Дебби (мать. — Esquire) к роскошной Элизабет Тейлор.
Дэвид Леттерман как-то сказал, что слышал песни моего отца из каждого утюга. А я ответила: «Да, весь мир для него — душевая кабинка». И ему часто нравилось использовать женщин вместо мыла.
В подростковом возрасте я думала, что у меня лучшая мать в мире. Но когда мне исполнилось 15, а маме было 39, у нее распался второй брак, и она снова впала в депрессию. Я хотела помочь преодолеть ее. Это было очень неприятно. Я не хотела этого кризиса, я хотела обратно свою изящную мать. Ну, я вернула ее пять лет спустя.
Меня начали фотографировать в том возрасте, когда я ничего не могла с этим поделать. По моему грустному лицу на детских фотографиях видно, что я не люблю, когда меня снимают.
Мне было сложно встречаться с парнями после того, как мне исполнилось 20. Я не хотела давать им возможность говорить, что они трахали принцессу Лею.
Мне нравится принцесса Лея и ее решительность. Больше всего я люблю сцену, где она убила Джаббу Хатта.
Я научилась стрелять для роли в «Звездных войнах». Ходила к тем же ребятам, которые готовили Роберта Де Ниро к «Таксисту».
Когда я впервые увидела Харрисона Форда, я подумала: этот парень будет звездой, не просто знаменитостью, а настоящей кинозвездой. У него типаж, как у Хамфри Богарта. От него исходила какая-то эпическая энергетика и он был совершенно не из моей лиги. По сравнению с ним, у меня даже не было лиги.
Я не думаю, что он догадывался о глубине моих чувств. Я сама неохотно в этом признавалась себе, потому что это был провал. Нет, не провал — а безответная любовь. Что, в принципе, и есть разновидность провала.
Уверена, что в списке приоритетов Харрисона я была где-то на 15 месте, в то время как он был для меня номером один.
У меня чувство, будто я и доктор, и пациент одновременнно, только доктор зачастую отсутствует. А оперирует он на таком уровне, что иногда это становится опасно.
Я верю в Бога в зоне высокой турбулентности.
Книги были моим первым наркотиком.
Я могла бы стать писателем. На самом деле я никогда не хотела быть актрисой, но когда второй фильм в твоей карьере — это «Звездные войны», у тебя просто нет выбора.
В моей книге «Записки с края бездны» есть герой, который колет себе героин. Прочитав ее, моя мама сказала: «Люди будут думать, что это это ты». А я подумала: «Нет, они будут думать, что это твоя дочь».
Название для своей книги «Розовый капитулятор» я взяла из истории, которую мне рассказала моя подруга. Как-то она встретила в Нью-Йорке парня-латиноамериканца. Они пошли в номер, он набросился за нее и сказал раздвинуть ноги, выкрикивая: «Сдай розовое!» (Surrender the Pink. — Esquire) .
У меня было много хороших трипов под ЛСД. В одном из них я была с Полом (бывший муж Фишер, музыкант Пол Саймон. — Esquire), как вдруг мое пальто загорелось. Мы смеялись, окруженные пламенем.
Мне было весело под кислотой, грибами и прочими веществами. Это было частью моей жизни в юные годы. Из-за этого у меня было много неприятностей. Не из-за ЛСД. Из-за других наркотиков.
Я не боюсь смерти, я боюсь самого процесса. Не люблю все, что ассоциируется с болью. Я была свидетелем того, как умирали люди, и это совсем не весело.
Как бы я ни умерла, пусть напишут, что я утонула в лунном свете, будучи задушенной собственным лифчиком.
esquire.ru
