Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Мурат Куриев: «Сейчас миллионы хотят знать неправду». Журнал historicum 2017
Журнал Historicum – будущее тоже станет историей | Г
Новый майский номер журнала HISTORICUM уже в продаже! До выхода следующего, июньского мы будем знакомить уважаемых читателей Тайм Аут СПб с материалами, опубликованными в мае. Мы уверены, что любители истории захотят прочитать все статьи в новом HISTORICUM. Увлекательные сюжеты, события далекого прошлого и новейшей истории, редкие фотодокумента – все это вы найдете на страницах журнала HISTORICUM.
В рамках материалов, посвященных 110-летию российского парламентаризма, читателям предлагается «Думский цитатник»:
P.S.
В истории осталось немало крылатых фраз, которые произносились в парламентах разных стран и эпох. За 22 года работы Государственной думы РФ российские депутаты тоже выдали множество афоризмов, из которых при желании можно составить толстенный «цитатник». Мы ограничились лишь некоторыми из них.
Наш народ миролюбив и незлоблив. 800 лет провел в походах и боях.
Геннадий Зюганов, КПРФ
У КПСС были гениальные идеи: решили строить царство небесное не на небесах, а на земле.
Геннадий Зюганов, КПРФ
Давайте подумаем о Полярном федеральном округе.
Артур Чилингаров, «Единая Россия»
Некоторым представителям «Единой России» я бы посоветовал поменьше пить. Тогда и тараканы… будут меньше мерещиться».
Николай Левичев, «Справедливая Россия»
Еще в 92-м году этот человек стрелял в свою жену. Не попал. Был понижен в должности.
Борис Грызлов, «Единая Россия»
Вы бы видели: когда мы прилетели со своим визитом в Африку – люди плакали. Они не верили уже, что у России есть там свои национальные интересы.
Геннадий Селезнев, КПРФ
О какой демократии вы говорите, если 65% территории России – вечная мерзлота?
Владимир Жириновский, ЛДПР
Выдыхаются машины со мной. Техника не выдерживает. Вот где сила интеллекта.
Владимир Жириновский, ЛДПР
Я была, есть и остаюсь женщиной-депутатом. По-другому не получится.
Ольга Баталина, «Единая Россия»
Если сказать русскому народу, что мы будем жить сыто, как в Швейцарии, но для этого должны стать затрапезной страной, эта программа будет обречена на поражение. Наш народ хочет идейного удовлетворения больше, чем материального!
Андрей Исаев, «Единая Россия»
Министерство образования полностью находится под американским управлением. Отсюда его состав. Чтобы человек попал в Министерство образования, он обязательно должен быть американским агентом. Бывают исключения, но их немного.
Евгений Федоров, «Единая Россия»
Я был чемпионом Украины по боксу. Я единственный экономист в России, по чьей книге учат в Америке. Мне не нужно раздувать себя ни особняком, ни офисом.
Григорий Явлинский, «Яблоко»
Чё-то мы какие-то чудаковатые, глянь… Чё-то мы… Пить нельзя, курить нельзя. Гей-парады разрешаем… Чё-то мы чё-то делаем непонятное… Чё-то творим не то, наверное…
Олег Малышкин, ЛДПР
В советское время была очередь в Мавзолей Владимира Ильича Ленина. Сейчас такая очередь ко мне. Идут и бедные, и нищие, и больные.
Василий Шандыбин, КПРФ
Чем дальше бутылка от конкретного человека, тем трезвее нация.
Сергей Миронов, «Справедливая Россия»
Почему вывоз икон считается контрабандой? Раз берут – надо продавать. И рисовать их, рисовать. Что, у нас Рублевых, что ли, нет?
Владимир Брынцалов, группа «Народный депутат»
В России, как известно, две беды: дураки и дороги. Есть такой анекдот: «Вчера в Государственной думе одна беда обсуждала другую».
Станислав Говорухин, «Единая Россия»
Никак еще не могу это для себя понять. Где я? Куда я попал?
Виктор Черномырдин после своего избрания в Госдуму
Подробности в главной теме «Место для дискуссий? 110 лет российскому парламентаризму».
А еще в майском номере: «Бал герцогини Ричмондской»; «Истина в еде»; «Экологика»; «Наши в НХЛ: ветры перемен из России» и «Путешествие в страну «Фарго»: антология американских кошмаров».
Всем желаем добрых и солнечных праздничных дней вместе с HISTORICUM!
И помните – будущее тоже станет историей.
Подписаться на журнал HISTORICUM можно по адресу: http://historicum.ru/subscriptionpage
www.timeout.ru
Мурат Куриев: «Сейчас миллионы хотят знать неправду» | Реклама Маркетинг PR
Экс-глава «Недели с Марианной Максимовской» о своем новом историческом СМИ
На протяжении долгих лет телеканал РЕН-ТВ ассоциировался с аналитической передачей Марианны Максимовской "Неделя". В связи со сменой формата передача была закрыта, а её команда покинула телеканал. Сама Максимовская, как известно, стала топ-менеджером PR-агентства "Михайлов и партнёры". А что стало с остальной командой?
Как оказалось, большая её часть, включая экс-руководителя "Недели" Мурата Куриева, в настоящее время занимается выпуском нового исторического журнала HISTORICUM (издатель - TLC Media). Sostav.ru пообщался с г-м Куриевым и выяснил, каково ему и его команде выпускать печатное издание после многих лет, отданных телевидению, и что из себя представляет их новый проект.
Мурат Куриев, кандидат исторических наук. Преподавал в МГПИ им. Ленина, на историческом факультете. Специалист по Новой истории, истории Великобритании. Основная специализация – эпоха наполеоновских войн. Автор книг, статей, учебников истории для ВУЗов и школ. С 1997 на телевидении, работал на НТВ, затем 11 лет руководил программой "Неделя" с Марианной Максимовской на канале РЕН ТВ. Член академии Россиийского телевидения, вместе с программой – неоднократный лауреат ТЭФИ. С 2016 года - главный редактор исторического журнала HISTORICUM.
- Вы много лет отдали работе на ТВ, не тоскуете?
- Нет. Я проработал там 20 лет, это важный и интересный опыт, о котором я нисколько не жалею. Мы многого добились, ТЭФИ вообще не знали куда ставить. Но я никогда не относился к телевизору серьёзно. Не в плане профессионализма. Телевидение для меня как для человека, имеющего другой опыт – вещь очень важная. Но до телека я написал немало книг и учебников, поэтому просто не мог относиться к телевидению также, как к своей предшествующей работе.
У меня не было внутренней драмы, когда уходил с телевидения. Жалко было просто расставаться с друзьями, с другой стороны, мы и сейчас продолжаем общаться, просто уже не в рамках ТВ. Для меня главное делать то, что мне интересно. Я бы вот ни за что не ввязался в эту «авантюру», если бы это не был исторический журнал. Тем более, издатели нам доверяют и не вмешиваются в редакционную политику.
Мы никогда не будем доказывать, что наш «русский слон» лучше других, но и в другую крайность бросаться не собираемся. Я против необъективности, но любая объективность в нашей стране может быть воспринята не так. Не врать и писать интересно об интересном – вот наше кредо.
- Расскажите о вашем журнале.
- Несмотря на непростые времена, они решили издавать исторический журнал и сейчас сделали ставку именно на печатную версию. Моя команда приступила к работе над журналом с середины января. Создали совершенно новую концепцию и с момента ее утверждения выпустили уже два номера. В конце мая увидит свет третий июньский номер.
Тут надо пояснить, что наша команда приступила к работе над проектом после того, как было выпущено несколько пилотных номеров, и делал их другой редакционный состав. Издатели не были удовлетворены результатами и продолжили поиски команды, которая бы предложила по-своему уникальный печатный продукт. Мы решили рискнуть и сделать журнал флагманом проекта, хотя ведется разработка онлайн версии, и мы надеемся, что с ее помощью аудитория издания будет значительно расширена.
- Могут ли подобного рода проекты быть экономически выгодными в сегодняшних реалиях?
- Да, могут. Для экономически выгодного издания важен энтузиазм издателей относительно печатного издания и также онлайн-версия, которую необходимо будет активно развивать. Дело в том, что люди очень интересуются историей, так как перекормлены политикой и развлекательным контентом. Один из журналов, посвященных истории - «Дилетант» как раз и возродился, потому что этот интерес к истории присутствует.
Есть и опыт «Арзамаса»; они пытаются вывести журнал на другой уровень, например, делать лекции на сайте, сделать его интерактивным. С коммерческой точки зрения исторические издания идут к успеху тернистым путем, но это не только у нас, тоже и на Западе. Однако, не смотря на трудности, мы видим большие перспективы нашего исторического журнала как бизнес-проекта.
- Как потребители восприняли продукт?
- Журнал вызывает интерес, его покупают. Выход каждого номера сопровождается рекламной и PR-кампанией. В нашем случае неплохо работает сарафанное радио. Сейчас мы продаемся через розничные торговые сети; принимаем участие в крупных акциях, словом, пытаемся заявить о себе.
- Что интересно сейчас читателям в данной нише?
- Вы знаете, мне всегда становится смешно, когда я слышу, что люди начинающие издавать исторические журналы при этом говорят, что мы вам расскажем то, чего вы никогда не знали и не видели.Я был профессиональным историком долгое время, поэтому понимаю,что-то неизвестное можно и следует рассказывать только историкам-специалистам, а широкой публике нужно рассказывать то, что известно.
Не секрет, что одни и те же факты можно интерпретировать по-разному. Особенно это касается нашей истории с ее непредсказуемым прошлым. Даже для подготовленного человека, который начитан, обладает базовым гуманитарным образованием и увлекается историей, многое будет в новинку. Сумма фактов, собранная в одном месте, воспринимается по-другому. Поэтому, здесь не идёт речи о чём-то новом.Я также очень не люблю словосочетание «объективная история».
История не должна быть объективной: таковой была только марксистко-ленинская история, потому что она в свое время «была единственно верной».
Мы не стремимся к единообразию при создании материалов, но я слежу за тем, чтобы статьи были поданы примерно в одной стилистике. Это должно быть легко, но не легковесно, интересно, но доступно, нельзя перегружать читателя кучей фактов, в которой он утонет. Нужно рассказывать историю ярко. Например, в майском номере журнала главная тема была сдвоенной-окончание Крымской войны и отмена крепостного права. Мы попытались дать свой взгляд на то, что происходило.
Мы взяли период от окончания Крымской войны до отмены реформ как некую пятилетку, которая подготавливала к этому событию. И нам было интересно, какие изменения произошли за эти пять лет. Мало людей знают об этом. Мы не останавливаемся подробно на Крымской войне, как военной операции, но мы предлагаем подробно познакомится с теми словами и выражениями, которые вошли в историю только благодаря ей (Крымской войне). Это интересно, когда человек может материализовать историю. Вот так мы хотим работать. И я вижу, что такого подхода нет ни у кого.
Мне не нравится бессистемность в ряде журналов, ведь факт, что люди пытаются писать обо всем, в итоге получается некая «напиханка». Мы уходим от этого подхода. В итоге, конечно, всех читателей удовлетворить не можем, но мы и не ставим перед собой такую задачу.
- Кто он - ваш читатель?
- Наши читатели разного возраста, так как историей интересуются и молодые и немолодые люди. С точки зрения оформления и подачи материала журнал рассчитан на продвинутую часть общества. Мы делаем обложки концептуальными, а не выносим на них некую историческую личность, чтобы все было понятно. Мы принципиально не хотим предлагать читателям информацию «в лоб». Мы продвигаем концепцию, потому что ориентируемся на читателя думающего.
Я часто сравниваю наше время с «перестройкой», если «перестройка» была временем, когда миллионы людей хотели знать правду, то сейчас миллионы людей хотят знать неправду. Для тех, кто хочет думать - наш журнал.
- Как вы находите авторов?
- Примерно четверть контента – продукт нашего творчества, моего лично и творчества квалифицированных редакторов. Это мои друзья, знакомые, люди с большим опытом.
Евгений Матонин, например, человек, с которым мы работали на телевидении, при этом он автор нескольких книг в серии ЖЗЛ (Жизнь Замечательных Людей). Он уже мастер истории, автор книг о Иосифе Броз Тито, Николе Тесле, Якове Блюмкине. Со мной работает Серёжа Ерженков - молодой человек, который даст фору многим профессиональным историкам, он очень хорошо пишет и при этом обладает аналитическими способностями.
Три четверти контента создается приглашенными авторами. Для нас пишет, например, ведущий обозреватель «Спорт – Экспресса» Игорь Рабинер и один из лучших спортивных журналистов страны, Евгений Дзичковский. Найти историка, замечу, легко, найти тех, кто хорошо пишет-это проблема. Исторические факты нужно подавать правильным языком и под правильным соусом.
Мы ввели в журнал большую рубрику о спорте, но в историческом разрезе. Например, в России Чемпионат Мира по хоккею и у нас статья в майском номере о том, как российские хоккеисты все годы разными составами играли в НХЛ, то есть чем отличались одни от других-всё это исторические, по сути, вещи. Скоро выходит очередной июньский номер и главная его тема – день 22 июня 1941 года и трагическая дата 75-летия начала Великой Отечественной войны.
- Ваш журнал, получается, похож на современный глянец, но только отправленный в прошлое?
- Верно. Нам же надо привлекать новых читателей, а некоторые из них покупают журнал только потому, что увидели яркую картинку. Не в обиду коллегам будет сказано, но по уровню дизайна у нас нет конкурентов. На дизайне экономить нельзя, для меня это принципиальный момент. В этом смысле у нас сложилась не только прекрасная дружба, но и партнерство с Вадимом Жакевичем. Жакевич мыслит масштабно, когда он имеет дело с хорошим текстом, то идеи сами зарождаются у него в голове.
- В какой момент вы осознали, что ваша «авантюра» по выпуску журнала успешна?
- По-хорошему, я вижу, что для такого рода изданий необходима онлайн-версия, поэтому не могу говорить об успехе. Думаю, смогу с уверенностью заявить о нем через год. Технически у нас уже почти всё готово. Редакция онлайн версии журнала будет подчиняться непосредственно мне. Там подача информации должна будет быть более оперативной.
Относительно того будет ли контент целиком дублироваться, этот вопрос мы пока еще обсуждаем. Для сайта принципиально важна оперативность. Материалы будут меньше, будут мультимедийные материалы – те же лекции, к примеру. Планируем мы также снимать репортажи. Для этого есть профессиональный опыт и технические возможности.
www.sostav.ru
Интервью журналу Historicum (сентябрь-октябрь 2016 года), полный текст — Екатерина Глаголева
Почему Вас заинтересовал Луи Рено?
Давно хотелось написать о человеке, который прославился благодаря изобретательной голове и умелым рукам, оставил неизгладимый след в материальной культуре. Многие ныне существующие автомобильные марки – фамилии создавших их людей с непростой и зачастую удивительной судьбой, но мы почему-то мало о них знаем. В этом плане больше повезло Генри Форду: о нем написаны книги, многочисленные статьи, но жизнь его современников – Луи Рено, Карла Опеля, Луи Шевроле или Армана Пежо – была не менее интересной. Луи Рено привлек меня тем, что сумел своими руками создать с нуля огромный завод, был не просто «патроном», а рабочим человеком, способным выполнить любую операцию в любом цеху, и при этом изобретателем-самородком. Конечно, немаловажную роль в моем выборе сыграло и то, что его судьба была трагичной.
Как бы Вы могли охарактеризовать период его деятельности?
Луи Рено прожил 67 лет, с 1877 по 1944 год, и за это время сменилось несколько эпох. Бóльшая половина его жизни пришлась на Прекрасную эпоху, затем была Первая мировая война, потом «безумные годы», Великая депрессия, Вторая мировая война…
Что в нем — в этом периоде — было главным или важным с исторической точки зрения?
Прекрасная эпоха – время, когда мечтатели и фантазеры осуществляли свои безумные мечты. Тогда в повседневную жизнь людей ворвалось множество изобретений: электрическое освещение, телефон, граммофон, кинематограф и, конечно же, автомобиль, аэроплан. Искусство тоже стало полем экспериментов: импрессионисты, ар-деко, «Русские сезоны» Дягилева. Появлялись новые виды спорта, например теннис; началась эмансипация женщин. С другой стороны, разные люди мечтают о разном, и в тот же период затевался очередной передел мира, шла борьба за колонии и сферы влияния, нарастала гонка вооружений. Потом грянула Первая мировая, обескровившая Францию, разразилась серия революций. Версальский мир маршал Фош назвал не перемирием, а передышкой лет на двадцать; так и случилось. Но во всех этих исторических периодах Луи Рено всегда был полезен, даже необходим: в мирное время он делал новые автомобили и двигатели для самолетов, в военное – танки, в послевоенное – тракторы, автобусы, автомотрисы…
Луи Рено — что он за человек?
Это прежде всего человек труда, который сделал себя сам. Да, ему не удалось бы основать свой завод без поддержки старших братьев, которые внесли стартовый капитал, но общество «Братья Рено» было создано, чтобы производить автомобильчик, собранный Луи своими руками от и до, а основной доход приносил патент на сделанное им изобретение, которое использовали многие другие автопроизводители. Целеустремленный, упорный, требовательный к себе и к другим, Луи Рено порой требовал невозможного и ставил, казалось, нереальные задачи, но, как ни странно, эти задачи в большинстве случаев оказывались решены. Вместе с тем его упорство иногда переходило в упрямство, а требовательность – в тиранию. Кроме того, хотя он был промышленником, в его характере проглядывают некоторые крестьянские черты: осторожность, прижимистость, хитреца, недоверие к власть имущим, нежелание лезть на рожон. Лучше всего его характер раскрывается в противопоставлении Андре Ситроену, его вечному сопернику и антагонисту, который, по словам самого Рено, «заставлял его работать», чтобы не отстать. Ситроен прекрасно сходился с людьми, любил шумные компании, блестящие вечеринки, был своим человеком в парижской богеме, всерьез занимался рекламой и изобрел новые маркетинговые приемы, но при этом был знающим инженером с высшим образованием. Рено высшего образования не получил, до всего доходил инстинктивно, предпочитал общество технарей, деловых и просто дельных людей, был абсолютно не светским человеком, однако гораздо лучшим «бухгалтером», чем расточительный Ситроен. Знавшие их люди говорили потом, что если бы эти двое объединили свои усилия, во Франции возник бы автомобильный гигант, который затмил бы даже «Дженерал Моторс», но этого не случилось.
Что Вас больше всего привлекает, а что отталкивает в Луи Рено?
Привлекает его трудолюбие, способность брать ответственность на себя, а не перекладывать ее на других, верность в дружбе. Отталкивает – авторитарность, из-за которой, собственно, он и не был счастлив в личной жизни, несдержанность, неинтеллигентность.
Что нового Вы узнали про героя, про эпоху?
Когда я пишу чью-нибудь биографию, я пытаюсь увидеть мир глазами своего героя. Даже чисто в бытовом смысле. Вот, например, в начале своей деятельности Луи Рено сам участвовал в гонках на своих автомобилях ради их рекламы. Что такое гонка в 1903 году? Человек в очках-консервах и кепке сидит в открытом автомобиле даже без ветрового стекла и, выжимая из него максимальную скорость, несется, глотая пыль, по изрытой яминами проселочной дороге, практически ничего не видя и ориентируясь по деревьям, если они есть. Если в машине что-то сломается, он должен будет сам ее починить, потому что помочь ему некому. Один раз Луи Рено завершил этап гонки, одной рукой управляя автомобилем, а другой смазывая из ложечки маслом двигатель. В другой раз он угодил колесом в какую-то яму, вылетел из машины, ударился головой и потерял сознание. Он отказался от участия в гонках, когда в одном из таких трагических происшествий погиб его брат Марсель, но всё равно до конца жизни оставался гонщиком в душе и сам испытывал новые модели своих автомобилей – не на треках, а на обычных дорогах, попадая порой в опасные ситуации. Он вообще был очень спортивным и старался поддерживать себя в форме: играл в теннис, бегал на лыжах, плавал, ходил под парусом. Со своей первой женой он познакомился в «пробке», образовавшейся в Булонском лесу, а со второй – на теннисном корте. А еще лично для меня было очень интересно познакомиться с мнением Рено о социалистическом строе, который тогда устанавливался в СССР и который французские коммунисты преподносили как рай на земле. Рено видел в коллективизме угрозу для свободной личности, индивидуальности, частной инициативы, выступал резко против уравниловки. Для него, отслужившего в армии, худшим на свете была казарма, где ходят строем, делают, что прикажут, и не рассуждают.
Удалось ли Вам разгадать какие-нибудь тайны его жизни?
Мне кажется, что Луи Рено страдал легкой формой аутизма, так называемым «синдромом Аспергера». Его замкнутость, боязнь выступлений на публике, неадекватное поведение в компании малознакомых людей, театральные вспышки гнева «на публику», манера повторять много раз одну и ту же мысль – это всё характерные симптомы. Среди таких людей бывает много талантливых, технически и творчески одаренных самородков, но жить с ними довольно тяжело. Возможно, и афазия, которая сильно отравляла ему жизнь в последние годы, усложняя общение, была связана с постоянным напряжением нервов, усиленных этим врожденным недугом.
Говорили, что Рено был противоречивым человеком. Например, он заботился о рабочих, но в тоже время жестко подавлял забастовки. По мнению автора — это правда, или миф?
Оба утверждения не вполне корректны. В представлении Рено заботиться о рабочих было хорошо им платить. И действительно, квалифицированные рабочие получали у него больше, чем у Ситроена, но на чернорабочих это не распространялось. На заводах Рено возник прообраз собеса, работники получали в свое пользование огороды для выращивания овощей. Вообще Рено мечтал о создании этаких «рабочих городков» неподалеку от завода, с развитой инфраструктурой, чтобы рабочие не тратили много времени на дорогу, а после работы могли бы заниматься спортом или читать, вместо того чтобы напиваться в кабаках. Он хотел создать такой идеальный завод нового типа в Ле-Мане, но возникло слишком много препятствий, и его энтузиазм в конце концов иссяк. Рассказывают, что рабочие дрались за то, чтобы поступить на завод к Рено – из-за зарплаты, но работать им приходилось в антисанитарных условиях, было много несчастных случаев. У Ситроена же раздевалки, душевые, туалеты блистали чистотой, большое внимание уделялось женщинам-работницам и их нуждам, имелись санчасть, даже зубоврачебный кабинет, кооперативный магазин и кинотеатр, где показывали фильмы о родном предприятии.
В том же, что касается забастовок, то выражение «жестко подавить» ассоциируется с разгоном при помощи полиции. Такого не было. Рено сначала пытался уладить дело путем переговоров, он отнюдь не возражал против участия рабочих делегатов в совещаниях с руководством завода, но ему было нужно, чтобы завод работал, в этом смысл его жизни. Поэтому если переговоры заходили в тупик, поступали так: всем работникам присылали извещение о локауте. И вместе с ним – новый трудовой договор. Хочешь – подписывай и выходи завтра на работу, не хочешь – будь здоров. Таким способом удавалось избавиться от зачинщиков, активистов разных организаций левого толка. Рабочие боялись своего вспыльчивого патрона, но уважали его и даже любили, называя за глаза «малыш Луи».
При каких обстоятельствах Рено стал сотрудничать с немцами? Во Франции его назвали предателем и посадили в тюрьму. Был ли он действительно предателем?
Рено был отцом «танка победы», который во многом решил исход Первой мировой войны. После войны он неоднократно обращался в правительство с проектами нового танка, доказывал необходимость укреплять обороноспособность страны, но эта работа велась небрежно, бессистемно. Более того, этому препятствовала Лига Наций, которая принимала укрепление обороны за милитаризацию. Все были настолько уверены, что Германия, раздавленная контрибуцией, никогда не поднимется… А она поднялась и делала успехи. В 1938-м и 1939-м годах Рено ездил на Берлинский автосалон, представлять там свои новые модели и смотреть на немецкие. Есть его знаменитая фотография рядом с Гитлером, сделанная в 1938 году, которые потом многие предъявляли как доказательство его «предательства». Но это был довоенный год, год «Мюнхенского сговора», когда Франция и Англия отдали на растерзание Гитлеру Чехословакию и при этом весьма гордились собой – якобы они отвели угрозу миру. В итоге к началу новой войны Франция оказалась совершенно не готова, немецкие танки на порядок превосходили французские, в 1940 году страна была завоевана в считаные недели. Рено, кстати, находился тогда в США и вел переговоры с Рузвельтом о том, чтобы наладить в Америке производство новых французских танков для отпора Гитлеру. Но было уже поздно. Ему советовали не возвращаться во Францию, и он мог бы остаться, но он поехал, потому что там был его завод, а для него родина и завод – одно и то же. Когда он вернулся, на заводе уже распоряжался представитель немецкой администрации, от концерна «Даймлер»; Рено всеми силами старался, во-первых, предотвратить вывоз оборудования в Германию, а во-вторых, дать работу сотрудникам своего предприятия, ведь им надо было на что-то жить и кормить свои семьи. Французское правительство, возглавляемое Петеном, практически заставляло его сотрудничать с немцами. Всех руководителей крупных заводов вызвали на совещание и заставили подписать документ о сотрудничестве. Рено не поехал, договор подписал исполнительный директор. Не стоит забывать, что Рено был тогда уже серьезно болен, и фактически руководство заводом осуществлял Рене де Пейрекав.
В чем выражалось это сотрудничество? Завод должен был ремонтировать немецкие танки и механизмы, он мог также выпускать собственную гражданскую продукцию, но не разрабатывать новые модели. Так вот, немецкие заказы саботировали как могли. Затягивали сроки, выполняли работу плохо. Среди молодых инженеров, работавших на «Рено», были участники Движения Сопротивления; сын Луи Рено – Жан Луи – поддерживал с ними связь. Во время войны завод дважды бомбили союзники; Рено каждый раз восстанавливал разрушенные цеха, прилагая к этому все силы. Его обвинители увидят в этом желание выслужиться перед врагом, но на самом деле он понимал, что конец войны не за горами (вторая бомбежка была в 1943 году), а он должен сохранить завод для Франции. Производство наладили уже в 1945-м, и это полностью заслуга Рено, которого тогда уже не было в живых. Более того, Рено знал, что его сотрудники тайно разрабатывают новую модель бюджетного автомобиля, и поддерживал их в этом. Наконец, он вытащил двух инженеров-подпольщиков из Гестапо.
Арестовали его по доносу злопыхателя. Кстати, Рено мог скрыться, но он сам явился к следователю, потому что арестовали Рене де Пейрекава, и он не хотел выглядеть трусом и подлецом. Никакого обвинения ему предъявить не успели; по всей видимости, его избивали в камере, хотя следователь распорядился поместить его в лазарет (у Рено были больные почки, к тому же из-за афазии он утратил способность внятно изъясняться). В общем, его «вина» перед своей страной, если таковая вообще была, просто несоизмерима с чудовищной жестокостью, проявленной по отношению к нему самому.
Внуки Луи Рено добиваются восстановления его честного имени. Многие люди, живущие в его бывших поместьях на островах Шозе и в Эркевиле, которые помнят его по рассказам родителей и дедов, говорят о нем только хорошее. Конечно, история не пишется только одной краской, но всё же судить о людях надо по их делам.
eglagoleva.ru
