«Дневники вампира. Пробуждение» Л. Дж. Смит читать онлайн - страница 17. Журнал пробудитесь читать онлайн

Дневники вампира. Пробуждение читать онлайн - Л. Дж. Смит (Страница 11)

«Какой странный старый дом», — подумала девочка, отыскивая потайную лестницу.

Голоса от входа едва доносились сюда, а когда Елена стала подниматься, они и вовсе затихли. Вокруг воцарилась тишина, и, когда Елена достигла смутно освещенной двери наверху, у нее возникло ощущение, что она попала в другой мир. Стук в дверь прозвучал тихо и нерешительно.

— Стефан? — Елена не услышала ни звука, но дверь внезапно распахнулась.

«Должно быть, все сегодня выглядят бледными и усталыми», — успела подумать Елена, а затем она очутилась в объятиях Стефана.

Его руки почти судорожно ее сжали:

— Елена. Ах, Елена…

Затем Стефан отстранился. Все вышло почти как прошлой ночью: Елена едва ли успела заметить, как между ними разверзается пропасть. В глазах у Стефана появилось что-то до тошноты рассудочное и холодное.

— Нет, — вымолвила Елена, едва сознавая, что говорит вслух. — Я тебе этого не позволю. — Целуя, она прильнула к нему всем телом.

Сначала Стефан никак не откликнулся, но затем его тело задрожало, и их поцелуй стал поистине жгучим. Его пальцы погрузились в ее волосы, и вселенная сжалась вокруг Елены. Более не существовало ничего, кроме Стефана, его рук, обнимавших ее, и огня, рождавшегося от соприкосновения их губ.

Несколько мгновений или столетий спустя они разорвали объятия, не в силах справиться с дрожью. Но взгляды влюбленных так и остались прикованы друг к другу, и Елена заметила, что зрачки Стефана слишком широки даже для этого скудного света; вокруг них оставалась лишь тонкая зеленая полоска. Юноша выглядел потрясенным, а его рот — этот рот! — казался немного припухшим.

— Думаю, — начал Стефан, и Елена опять смогла расслышать излишнюю рассудочность в его голосе, — думаю, в таких случаях нам следует быть осторожнее.

Елена кивнула, потрясенная произошедшим не меньше.

«Только не на публике, — подумала она. Не в тот момент, когда Бонни и Мередит ждут внизу. Да и наедине тоже, если только…»

— Но ты можешь просто меня обнимать, — заметила она.

Как странно, что после такого страстного порыва она испытывала в его объятиях такой мир и покой.

— Я люблю тебя, — прошептала Елена в грубую шерсть его свитера.

И почувствовала, как его охватывает дрожь.

— Елена… — снова начал Стефан, и в голосе его зазвучало откровенное отчаяние.

Елена подняла голову:

— В чем дело, Стефан? Разве в этом можно ошибиться? Разве ты меня не любишь?

— Я…

Он беспомощно на нее посмотрел — тут они услышали, как от подножия лестницы слабо доносится голос миссис Флауэрс:

— Мальчик мой! Мальчик мой! Стефан! — Похоже, старуха вдобавок барабанила туфлей по перилам.

Стефан вздохнул:

— Лучше я пойду посмотрю, что ей нужно. — С непроницаемым лицом он выскользнул из ее объятий.

Оставшись одна, Елена сложила руки на груди и невольно вздрогнула. Здесь было так холодно.

«Где то должен быть огонь», — думала она, медленно оглядывая комнату и, наконец, упираясь взглядом в комод красного дерева, который она рассматривала прошлой ночью.

Металлический ларец.

Елена взглянула на закрытую дверь. Если Стефан внезапно вернется и ее поймает… Нет, ей определенно не стоило этого делать… однако Елена уже двигалась к комоду.

«Вспомни жену Синей Бороды, — сказала она себе. — Ее погубило именно любопытство».

Но пальцы Елены тем временем уже ощупывали железный ларец. Сердце стучало оглушительно, но она откинула крышку.

В тусклом свете шкатулка сначала показалась пустой, и Елена нервно рассмеялась. Чего она ожидала? Любовные записки от Кэролайн? Окровавленный кинжал?

Но затем Елена увидела тонкую шелковую полоску, аккуратно свернутую и уложенную в угол шкатулки. Достав полоску, она пробежала по ней пальцами. Вот она, та самая абрикосовая ленточка, которую Елена потеряла на второй день занятий в школе.

«Ах, Стефан!»

Слезы жгли Елене глаза, а в ее сердце неотвратимо поднималась всесокрушающая любовь.

«Так сразу? Ты так сразу в меня влюбился? Стефан, я так тебя люблю!»

«И совершенно неважно, что ты не можешь в этом признаться», — подумала Елена.

За дверью раздались какие-то звуки. Быстро свернув ленточку, Елена положила ее обратно в угол ларца. А затем обернулась к двери, торопливо утирая непрошеные слезы.

«Неважно, что ты не можешь сказать мне это прямо сейчас. Я скажу это за нас обоих. И когда-нибудь ты ответишь мне».

Глава 10

7 октября, около 8 утра

Мой милый дневник!

Пишу это на уроке тригонометрии и отчаянно надеюсь, что Гальперн ничего не заметит.

Вчера вечером у меня при всем желании не нашлось времени записать новости. Получился безумный, непредсказуемы день — вроде того вечера встречи выпускников. Сегодня утром на уроке мне показалось, что все, случившееся в прошлый уик-энд, было сном. Скверные события оказались очень скверными, зато хорошие — необычно хорошими.

Я не собираюсь официально выдвигать обвинения против Тайлера. Правда, он временно исключен из школы и из футбольной команды. Так же как и Дик — за пьянство на танцах. Никто, правда, открыто об этом не говорит, но я не знаю, что очень многие считают его ответственным за то, что случилось с Вики. Сестра Бонни видела вчера Тайлера в клинике и говорит, что у него под глазами два колоссальных фингала, а все лицо в лиловых подтеках. Я волей-неволей тревожусь о том, что случилось, когда они с Диком вернутся в школу. Теперь них куда больше причин ненавидеть Стефана.

Итак. Стефан. Я проснулась сегодня утром и запаниковала, думала: «А что, если все это не правда? Или, если этого никогда не происходило? Или если он передумал?» Тетя Джудит за завтраком тоже беспокоилась, потому что я опять толком ничего не ела. Но затем я отправилась в школу и увидела Стефана в коридоре рядом с канцелярией. Мы просто посмотрели друг на друга. И все мои сомнения развелись. Стефан мне лукаво улыбнулся. Я сообразила, что он опять прав, что нам лучше не набрасываться друг на друга в школьном коридоре. Если мы, конечно, не собираемся своими страстными объятиями повеселить секретарей.

Между нами все замечательно. Это точно. Теперь мне просто надо найти способ объяснить это Жан-Клоду. Ха-ха-ха!

Однако я, впрочем, определенно не понимаю. Почему Стефан не пылает счастьем как я? Когда мы оказываемся в компании, я могу понять, как Стефан себя чувствует, я знаю, как сильно он меня любит, как я ему нужна. У него внутри появляется такой отчаянный голод, когда он меня целует, словно он желает насладиться не только моим телом, но и душой. Получается как с той черной дырой, которая…

По-прежнему 7 октября, но теперь уже 2 часа дня.

Пришлось прерваться, потому что мисс Гальперн все-таки меня поймала. Она даже начала было читать вслух то, что я написала, но потом, как мне показалось, она вспомнила о предмете урока и перестала. Однако учительница была откровенно расстроена. Что ж мне придется серьезно подумать о таких ничтожных делах, как возможный провал по тригонометрии.

Мы со Стефаном вместе перекусили — точнее, просто посидели в углу футбольного поля, куда я захватила свой ленч. Стефан даже не потрудился что-нибудь себе взять. Мы почти — а на самом деле совсем — друг друга не касались, только разговаривали и переглядывались. Я очень хочу до него дотронуться. Больше чем до любого из моих знакомых мальчиков. И Стефан тоже хочет до меня дотронуться, потому что явно сдерживается. Вчера у него в комнате я нашла стопроцентное доказательство того, что он с самого начала в меня влюбился. Помнишь, я рассказывала тебе, как на второй день занятий мы с подругами были на кладбище? Ну, так вот, в комнате Стефана я нашла абрикосовую ленточку, которую я в тот день носила. Наверное, она у меня выпала из волос на бегу, он, должно быть, подобрал и сохранил ее. Я не стала рассказывать о своем открытии, потому что Стефан хочет держать это в секрете. Но ведь это неопровержимо доказывает, как сильно он меня любит, разве не так?

Между прочим, у нас тут есть еще одна откровенно расстроенная персона. Кэролайн. Очевидно, она каждый день заволакивала Стефана в фотографический кабинет на больших переменах, и, когда он сегодня не показался, она стала его искать, а нашла нас двоих. Бедный Стефан, он совсем про нее забыл и явно был собой недоволен. Как только Кэролайн ушла — позеленевшая от злости, — Стефан сказал, что она к нему цеплялась с самого первого дня. Кэролайн заметила, что он ничего не ест за ленчем, а сама она тоже ничего не ела, так как сидела на диете. Так они и сблизились. На самом деле ничего плохого Стефан о ней не говорит, хотя я догадываюсь, что просто таково его представление о хороших манерах, что джентльмену так поступать негоже. Тем не менее, он заверил меня, что между ними решительно ничего не было. А быть забытой для Кэролайн наверняка оказалось хуже, чем, если бы они поссорились.

Однако мне интересно, почему Стефан ничего не ест за ленчем. Для футболиста это странно.

Вот черт. Мистер Таннер только что прошел мимо, и я еле-еле успела накрыть дневник учебным блокнотом. Бонни захихикала, прикрываясь учебником истории, — мне видно, как трясутся ее плечи. А Стефан, который сидит прямо передо мной, так напряжен, будто в любую секунду может вскочить из-за стола. Мэтт одаривает меня красноречивыми взглядами типа «ты ненормальная», а Кэролайн злобно сверкая глазами. Я же веду себя очень-очень невинно, делая записи в дневник и одновременно не сводя глаз с мистера Таннера. Так что если мой почерк будет не совсем ровным, ты поймешь почему.

В последний месяц я была не в себе. Никак не могла толком обдумать что-то или сосредоточиться на чем-то помимо Стефана. Накопилось столько дел, что даже страшно. Предположительно, я несу ответственность за обустройство Дома с приведениями к Хэллоуину, а мы еще даже не начинали. Теперь у меня ровно три с половиной недели на то, чтобы все как следует организовать. А я все время хочу быть со Стефаном.

Конечно, я могла бы выйти из комитета. Но тогда там стали бы распоряжаться Бонни и Мередит. Как тут не вспомнить, что сказал Мэтт, когда я попросила его пригласить Стефана на танцы: «Ты просто хочешь, чтобы весь мир вращался вокруг Елены Гилберт».

Это правда. Или, по крайне мере, если так было в прошлом, больше я этого не хочу. Я хочу… да-да, я знаю, это прозвучит предельно глупо, но я хочу быть достойной Стефана. Я знаю, он бы не позволил товарищам по футбольной сборной просто отбывать игру. Я хочу, чтобы он мной гордился.

Я хочу, чтобы он любит меня так же сильно, как люблю его я.

— Скорее! — крикнула Бонни от входа в физкультурный зал.

Рядом с ней в ожидании стоял мистер Шелби, старший вахтер школы.

Елена бросила последний взгляд на отдаленные очертания футбольного поля, а затем неохотно прошла по асфальтовой дорожке, чтобы присоединиться к Бонни.

— Я просто хотела сообщить Стефану, куда пошла, — объяснила она.

После недели в обществе Стефана Елена по-прежнему чувствовала восторженный трепет от одного лишь произнесения его имени. Каждый вечер перед закатом на этой неделе он приходил к ней домой, держа руки в карманах куртки с неизменно поднятым воротником. Они с Еленой обычно гуляли в сумерках или сидели на веранде, болтая о всякой всячине. Хотя ни слова на этот счет сказано не было, Елена подозревала, что Стефан, таким образом, заботился о том, чтобы они не оставались наедине. С той самой ночи после танцев Стефан всячески старался соблюдать определение предосторожности.

«Защищает мою честь», — лукаво думала Елена, хотя в груди у нее при мыслях об этом что-то покалывало.

— Один вечер он прекрасно и без тебя проживет, — бессердечно заметила Бонни. — Начнешь говорить, так никогда не закончишь, а я еще хочу домой к ужину поспеть.

— Здравствуйте, мистер Шелби, — поприветствовала Елена вахтера, который терпеливо стоял у дверей. К ее удивлению, Шелби торжественно ей подмигнул. — А где Мередит? — спросила она.

— Здесь, — послышался голос у нее за спиной, и Мередит появилась в проеме, держа в руках картонную коробку с папками и блокнотами.

— Я забрала вещи из твоего шкафчика.

— Теперь, значит, вы все собрались? — спросил мистер Шелби. — Хорошо, девочки, значит, заприте дверь на замок. Тогда никто туда не войдет.

Бонни, уже готовая войти в физкультурный зал, вдруг остановилась.

— А вы уверены, что там сейчас никого нет? — настороженно спросила она.

Елена толкнула ее между лопаток.

— Скорее! — язвительно передразнила она. — Я еще хочу домой к ужину поспеть.

— Никого там нет, — заверил подруг мистер Шелби, недовольно кривя рот. — Но вы, значит, девочки, кричите, если что потребуется. Я буду рядом.

Дверь захлопнулась за ними с каким-то безнадежным стуком.

— Итак, работаем, — покорно промолвила Мередит и поставила картонную коробку на пол.

Елена кивнула, оглядывая большое пустое помещение. Каждый год ученический совет устраивал Дом с привидениями как благотворительное предприятие по сбору средств. Последние два года Елена вместе с Бонни и Мередит входила в комитет по обустройству, но должность председателя была для нее в новинку. Ей приходилось принимать решения, которые затрагивали всех до единого, и она даже не могла положиться на опыт прошлых лет.

Дом с привидениями обычно устраивался на лесном складе, но, в связи с растущей напряженностью в городке из-за происшествий на кладбище, было решено, что школьный физкультурный зал гораздо безопаснее. Для Елены это решение означало пересмотр всего дизайна интерьера, причем всего за три недели до Хэллоуина.

— На самом деле здесь и так чертовски страшно, — тихо заметила Мередит.

«И действительно, — подумала Елена. — В таком большом и пустом помещении становится как-то тревожно».

Она вдруг обнаружила, что невольно понижает голос.

— Давайте для начала его измерим, — предложила она.

Девочки двинулись по залу, их шаги гулко отзывались в тишине.

— Ну вот, хорошо, — сказала Елена, когда они закончили измерения. — Теперь давайте за работу.

Она старалась успокоиться, убеждая себя в том, что просто глупо чего-то бояться в школьном физкультурном зале, когда Бонни и Мередит рядом с ней, а футбольная команда тренируется менее чем в двухстах ярдах.

С ручками и блокнотами в руках три девочки сели на открытую трибуну. Елена и Мередит сверились с набросками дизайна предыдущих лет, а Бонни тем временем кусала ручку и задумчиво оглядывалась по сторонам.

— Итак, вот физкультурный зал, — начала Мередит, делая быстрый набросок в своем блокноте. — А вот отсюда будут входить гости. В самом конце экскурсии мы можем расположить Окровавленный труп. А кто, кстати сказать, станет в этом году Окровавленным трупом?

— Тренер Лайман, наверно. Он прекрасно справился в прошлом году. — Елена указала на набросок. — Ну ладно, вот здесь мы поставим перегородки и оборудуем Средневековую пыточную камеру. Оттуда народ пойдет в Камеру живых мертвецов…

— Думаю, мы должны сделать Комнату друидов, — вдруг предложила Бонни.

— Кого? — переспросила Елена, но, как только Бонни начала орать «дру-и-дов», успокаивающе подняла руку: — Хорошо-хорошо, я помню. Но почему?

— Потому что это именно они изобрели Хэллоуин. Он начался как один из их священных праздников, для которого они раскладывали костры и выставляли напоказ репы с вырезанными на них человеческими лицами, чтобы отогнать злых духов. Друиды верили, что именно в этот день грань между живыми и мертвыми почти исчезает. И все это было по-настоящему страшно. Они приносили человеческие жертвы. А мы могли бы принести в жертву тренера Лаймана.

— А что, совсем неплохая идея, — одобрила Мередит, — Окровавленный труп мог бы стать жертвой. Представьте, он лежит на каменном алтаре, а рядом валяется окровавленный нож. И кругом лужи крови. А когда люди будут подходить к нему совсем близко, он может внезапно садиться.

— Может случиться слишком много сердечных приступов, — сказала Елена, однако ей тоже пришлось признать, что эта идея совсем неплоха, и ее точно можно назвать пугающей.

Ей даже стало как-то нехорошо, когда она об этом задумалась. Лужи крови… хотя на самом деле там была бы всего лишь кукурузная патока «Каро».

Две другие девочки тоже притихли. Из мужской раздевалки послышался шум бегущей воды, хлопанье шкафчиков и глухие, неразборчивые голоса.

— Тренировка закончена, — резюмировала Бонни. — На улице, должно быть, уже темно.

— Да-да, и наш герой отмывается, — сказала Мередит, со значением поднимая брови в адрес Елены. — Хочешь подсмотреть в замочную скважину?

— Очень бы хотелось, — лишь наполовину шутливо призналась Елена.

Атмосфера в пустом зале заметно помрачнела. И в этот момент Елена действительно пожелала увидеть Стефана, оказаться рядом с ним.

— А вы больше ничего не слышали про Викки Беннетт? — внезапно спросила она.

— Почти ничего, — отозвалась Бонни, — Только то, что родители Бонни подыскивают ей психиатра.

— Специалиста по душевным болезням? А зачем?

— Ну-у… наверно, они думают, что ее рассказы… в общем, что все это связано с галлюцинациями или с чем-то вроде того. И еще я слышала, что Бонни видит чертовски кошмарные сны.

— Надо же, — выдохнула Елена.

Звуки в мужской раздевалке постепенно затихли, и девочки услышали, как хлопает наружная дверь.

«Галлюцинации, — подумала Елена. — Галлюцинации и кошмарные сны».

Почему-то она вдруг вспомнила ту ночь на кладбище, когда Бонни заклинала их спасаться от чего-то, чего никто из них видеть не мог.

— Думаю, мы все-таки должны вернуться к работе, — сказала Мередит.

Елена стряхнула с себя неприятное воспоминание и кивнула.

— А знаете… мы могли бы устроить кладбище, — неуверенно предложила Бонни, словно бы читая мысли Елены. — В Доме с привидениями, я имею в виду.

— Нет, — резко откликнулась Елена. — Нет, думаю, нам нужно придерживаться того, что у нас уже запланировано, — добавила она уже немного спокойнее, склоняясь над своим блокнотом.

Снова какое-то время не слышалось ни единого звука, кроме негромкого скрипа авторучек и шуршания бумаги.

— Ну, хорошо, — наконец подытожила Елена. — Теперь нам придется сделать замеры для других перегородок. Кому-то придется забраться за трибуны… Что скажете?

Тут свет в физкультурном зале моргнул и стал тусклым.

— Вот тебе и на, — раздраженно отреагировала Мередит.

Свет еще раз моргнул, погас и опять загорелся, но ярче не стал.

— Не могу ничего различить, — сказала Елена, вглядываясь в свои записи.

Посмотрев на Бонни и Мередит, она увидела два белых пятна вместо лиц.

— Наверно, что-то не так с аварийным генератором, — предположила Мередит. — Я позову мистера Шелби.

— Может, мы лучше закончим завтра? — жалобно попросила Бонни.

— Завтра суббота, — напомнила Елена. — А мы еще на прошлой неделе должны были все это закончить.

— Я позову Шелби, — снова сказала Мередит. — Бонни, тебе лучше пойти со мной.

— Мы все могли бы пойти… — начала было Елена, но Мередит ее перебила:

— Если мы все пойдем и не сможем его найти, тогда нам уже не удастся вернуться в гимнастический зал. Пойдем, Бонни, это совсем рядом.

— Но там так темно.

— Сейчас везде темно: дело уже к ночи. Идем, нам двоим там ничто не грозит. — И Мередит потянула упирающуюся Бонни к двери. — А ты, Елена, никого сюда не впускай.

knizhnik.org

Мои заклятые друзья Свидетели Иеговы.

Читаю журнал "Пробудитесь!" от 8 августа 1985 года и глазам своим не верю: неужели секта Сторожевой Башни была такой милой и тёплой в своих высказыванияхоб ООН и разных католиках, баптистах, православных четверть века назад? Цитирую статью о переживаниях ОСБ по поводу мира на земле:".... Международный призыв к миру был слышен, наконец, и в Генеральной Ассамблее ООН. Как писал Ассошиэйтед Пресс, этот светлейший орган (!!!) принял ряд резолюций подавляющим большинством..."

.... В мае 1982 года в Москве состоялась «Всемирная конференция представителей религий для спасения святого дара жизни от ядерной катастрофы», на которую пригласил глава русской православной церкви. Присутствовало около 600 представителей почти всех вероисповеданий из 90 стран: буддисты, парсисты, индусы, иудеи, мусульмане, сикхи, синтоисты и христиане. Одним из популярных делегатов был американский евангелист Билли Грэхем, о котором одна немецкая газета сказала, что он является «своего рода посланником нового американского движения за мир»...."

Повторю для понимания-офигевания:в год начала Перестройки ОСБ считала ООН СВЕТЛЕЙШИМ ОРГАНОМ, а не мировой блудницей, как сейчас:http://nastyrnyi.liv....com/39913.html

А представителей ныне "ложных и мерзких предателей Бога" - представителями ВЕРОИСПОВЕДАНИЙ ( ):http://nastyrnyi.liv....com/32574.htmlhttp://nastyrnyi.liv....com/25209.html

___________________________________________

Когда ОСБ слетела с катушек приличного поведения?Кто научил Сторожевую Башню бранным словам в адрес мировых религий?Зачем миру такая мировая проповедь Свидетелей Иеговы, разжигающая национальную вражду?Почему все боятся потребовать от данной секты уважения к "коллегам по цеху"? Хотя бы номинально?

Вот такие вопросы роятся у меня в голове после прочтения статьи  из журнала "Пробудитесь!" от 8 августа 1985 года :

"Становятся ли лучше шансы на мир?"

С ТЕХ пор, как ведутся войны, человек жаждет мира. Поэтому современная жажда мира не является новой. Но все же некий журналист недавно отметил современное движение за мир как «идею, которая достигла теперь своего великого часа». Почему? Являются ли теперь шансы на мир во всем мире лучшими, чем в прошлом? Что является таким необычным в сегодняшнем движении за мир?...

( Читать статью дальше...Свернуть )

nastyrnyi.livejournal.com

Дневники вампира. Пробуждение читать онлайн - Л. Дж. Смит (Страница 17)

— На какое-то время Дамон присоединился к так называемым вольным наемникам, безжалостным убийцам, грабителям и мародерам. Он бродил по стране, устраивая драки, пьянствуя и выпивая кровь своих жертв. Я тогда уже обитал за городскими воротами, вел полуголодный образ жизни и питался животными. Жизненная сущность людей гораздо мощнее, и их кровь дает колоссальную энергию. А смерть странным образом усиливает их жизненную сущность. Словно в последние мгновения жизни страх и борьба делают человеческий дух более мощным. И вот, благодаря тому, что Дамон убивал людей, ему удавалось втягивать в себя куда больше Сил.

— Каких Сил? — спросила Елена.

В голове у нее стала настойчиво пульсировать одна мысль.

— Обычных физических сил, о которых ты говорила, и еще быстроты. Максимального обострения всех чувств, особенно по ночам. Это основные Силы. А еще мы можем… как бы чувствовать разумом. Мы можем чувствовать присутствие других существ, а порой и понимать природу их мыслей. Мы можем вселять замешательство в более слабые умы или подчинять их своей воле. Есть и другие возможности. Употребив достаточное количество человеческой крови, мы можем менять обличье, становясь животными. И чем больше убиваешь, тем мощнее эти Силы становятся. Голос Дамона очень явственно звучал в моем сознании. Он сообщил мне, что он теперь главарь своей собственной банды и что он возвращается во Флоренцию. Еще Дамон сказал, что, если я там окажусь, он сразу же меня убьет. Я охотно ему поверил и покинул те места. С тех пор я несколько раз его встречал. Угроза всегда остается одной и той же, но Дамон становится все более и более могущественным. Новое положение очень удачно совпало с природой Дамона. С тех пор он, похоже, просто наслаждается самыми темными сторонами своего могущества. Но такова и моя природа. Та же Тьма сидит и внутри меня. Я думал, что смогу ее себе подчинить, но ошибся. Вот почему я прибыл сюда, в Феллс-Черч. Я решил, что, если мне удастся обустроиться в небольшом городке, вдали от старых и памятных мест, я смогу спастись от Тьмы. И вот, вместо этого я сегодня убил человека.

— Нет, — энергично заявила Елена. — В это, Стефан, я поверить никак не могу.

Эта история наполнила ее ужасом и отвращением, И испугала. Однако отвращение испарилось, и теперь она была совершенно убеждена в одном. Стефан абсолютно точно не был убийцей.

— Скажи, Стефан, — продолжила Елена, — а что произошло сегодня вечером? Ты поспорил с Таннером?

— Я… я не помню, — слабо выговорил Стефан. — Я воспользовался Силами и успешно убедил его в том, что тебе требовалось. А потом я оттуда ушел. Но позднее на меня вдруг нахлынула слабость и страшное головокружение. Впрочем, такое уже бывало и раньше. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — В последний раз это случилось на кладбище, рядом с разрушенной церковью. В ту самую ночь, когда было совершено нападение на Викки Беннетт.

— Но ты этого не делал. Ведь ты не мог этого сделать… просто не мог.

— Понятия не имею, — резко отозвался Стефан. — А какие еще могут быть объяснения? И я действительно брал кровь у того старика под мостом. В тот вечер, когда ты с подругами побежала с кладбища. Я мог бы поклясться, что взял недостаточно, чтобы нанести ему серьезный вред, но несчастный бродяга чуть было не умер. И я оказывался рядом, когда совершались нападения на Викки и на Таннера.

— Значит, ты не помнишь, как ты на них нападал, — с облегчением заключила Елена.

Мысль, что пульсировала у нее в голове, стала почти уверенностью.

— А какая разница? Кто, кроме меня, мог еще это сделать?

— Дамон — сказала Елена.

Стефан вздрогнул, и Елена заметила, как его плечи опять напрягаются.

— Чудесная мысль. Признаться, поначалу я тоже надеялся, что всему случившемуся может быть какое-то подобное объяснение. Что за всем этим может стоять кто-то другой, кто-то вроде моего брата. Но я обшарил свой разум и никакого чужого присутствия там не нашел. Простейшее объяснение состоит в том, что я сам и есть убийца.

— Нет, — возразила Елена, — ты меня не понял. Я не просто имею в виду, что кто-то вроде Дамона может быть во всем этом повинен. Я хочу сказать, что Дамон сейчас здесь, в Феллс-Черче. Я его видела.

Стефан лишь непонимающе на нее посмотрел.

— Наверняка это он, — упрямо заявила Елена, делая глубокий вдох. — Я уже видела его дважды. А может, и трижды. Ты, Стефан, только что рассказал мне длинную историю, но теперь и у меня есть что тебе рассказать.

Как можно быстрее и проще Елена поведала Стефану о том, что приключилось в физкультурном зале, а также в доме у Бонни. Губы юноши сжались в тонкую белую полоску, когда Елена рассказала ему о том, как Дамон пытался ее поцеловать. А щеки Елены залила краска, когда она вспомнила, как она чуть было ему не отдалась. Но она рассказала Стефану все до мельчайших подробностей.

Между прочим, и про ворону, про все те странности, что приключились с ней после возвращения из Франции.

— И знаешь, Стефан, по-моему, Дамон был сегодня вечером в Доме с привидениями, — закончила Елена, — Сразу же после того, как ты почувствовал головокружение, мимо меня кое-кто прошел. Он был одет совсем как… совсем как старуха с косой, в черную мантию с капюшоном. Правда, я не смогла разглядеть его лица. Просто движения показались мне знакомыми. Да, Стефан, наверняка, это был он. Дамон был сегодня в Доме с привидениями.

— Пусть так. Но предыдущие случаи это никак не объясняет. Я имею в виду Викки и бродягу. Я действительно пил кровь того несчастного старика, никаких сомнений, — Лицо Стефана было напряжено, как будто он чуть ли не боялся надеяться.

— Но ты сказал, что не причинил ему серьезного вреда. Пойми, Стефан, кто знает, что могло приключиться со стариком после твоего ухода. Разве для Дамона было не проще простого тогда на него напасть? Особенно, если Дамон все время за тобой шпионил. И, может статься, в каком-то совсем другом обличье…

— Вроде вороны, — пробормотал Стефан.

— Да, вроде вороны. Что же касается Викки… Послушай, Стефан, ведь ты же сам сказал, что можешь приводить в смятение более слабые умы, подавлять их. Не могло ли получиться так, что Дамон проделывал это с тобой? Что он подавлял твой разум подобно тому, как ты можешь подавлять разум обычного человека?

— Ну да, и при этом Дамон старательно скрывал от меня свое присутствие. — В голосе Стефана нарастало напряжение. — Так вот почему он не отвечал на мои призывы. Он хотел…

— Он просто хотел, чтобы случилось то, что случилось. Он хотел, чтобы ты сомневался в себе, считал себя убийцей. Но это неправда. Стефан, ах, Стефан, ведь ты теперь это знаешь. И тебе не нужно больше бояться, — Елена встала, чувствуя, как у нее внутри растекаются радость и облегчение.

Эта чудовищная ночь наконец-то породила что-то совершенно чудесное.

— Именно поэтому ты и был так со мной холоден, правда? — промолвила Елена, протягивая к нему руки, — Потому что ты боялся того, что мог бы со мной проделать, Но теперь уже нет нужды бояться.

— Правда? — Стефан стремительно дышал, с таким видом разглядывая руки Елены, словно это были две змеи. — Ты думаешь, нет причин бояться? Да, Дамон мог напасть на тех людей, но он не в силах управлять моими мыслями. А ты еще не знаешь, что я на самом деле о тебе думал.

— Ничего плохого ты сделать со мной не хотел, — уверенно заявила Елена.

— Да? Откуда ты знаешь? Несколько раз, наблюдая за тобой, я с трудом удерживался от того, чтобы до тебя дотронуться. И как меня тогда искушала твоя белая шея, твое нежно-белое горлышко со светло-голубыми венками под кожей!.. — Взгляд Стефана был теперь устремлен на ее щеку подобно взгляду Дамона в доме у Бонни, и Елена почувствовала, как сердце ее забилось быстрее. — А сколько раз я думал, что вот-вот схвачу тебя и испытаю несказанное удовольствие прямо там, в школе!

— Тебе нет никакой необходимости меня принуждать, — заметила Елена, чувствуя свой пульс по всему телу: особенно на запястьях и на сгибах локтей… и в горле. — Знаешь, Стефан, я уже приняла решение, — негромко продолжила она, не сводя с него пристальных глаз. — Я этого хочу.

Стефан с трудом сглотнул:

— Ты сама не знаешь, о чем просишь.

— А по-моему, знаю. Стефан, ведь ты уже рассказал мне, как это было у тебя с Катриной. Я хочу, чтобы у нас было так же. Правда, я не хочу, чтобы ты меня изменил. Но ведь мы можем немного поделиться кровью без того, чтобы это случилось, правда? Я знаю, — еще тише добавила она, — как сильно ты любил Катрину. Но ведь она ушла, а я здесь. И я люблю тебя, Стефан. Я хочу быть с тобой.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь! — Стефан стоял в напряженной позе, лицо его пылало гневом, а в глазах таилось страдание. — Если я один раз это себе позволю, что удержит меня от того, чтобы навсегда тебя изменить? Или вообще убить? Пойми, Елена, эта страсть сильнее, чем ты можешь себе представить. Разве ты еще не осознала, кто я такой, на что я способен?

Елена стояла и молча на него смотрела, однако подбородок ее был гордо приподнят. Казалось, слова Стефана не на шутку ее разгневали.

— Разве того, что ты уже видела, недостаточно? — продолжал он. — Или мне следует показать тебе что-то еще? Можешь ли ты себе представить, что я способен с тобой сделать? — Стефан прошел к холодному камину и выхватил оттуда длинное и толстое полено. А затем одним движением переломил его, как тонкую лучину. — Представь, что это твои хрупкие кости! — прорычал он.

В другом конце комнаты лежала подушка с кровати. Подняв ее, Стефан одним взмахом острых ногтей оставил от шелковой наволочки одни клочья.

— Представь, что это твоя нежная кожа! — Затем Стефан со сверхъестественной быстротой метнулся к Елене.

Прежде чем она поняла, что происходит, он уже сжимал ее в крепких объятиях. Несколько секунд юноша смотрел Елене прямо в глаза, а затем так свирепо оскалил зубы, что от страха у нее встали волоски на спине.

Тот же самый оскал Елена видела на крыше. Белые зубы снова были обнажены, острые клыки достигли невероятной длины. Это были клыки хищной твари, охотника.

— Представь, что они входят в твою белую шейку, — не своим голосом проговорил Стефан.

Еще мгновение Елена стояла, словно парализованная, глядя прямо перед собой так, будто неведомая сила приговорила ее к этому леденящему кровь видению, но затем что-то в глубинах ее подсознания взяло свое. Из сдерживающего круга рук Стефана она потянулась вверх, ловя двумя ладонями его лицо. Оно оказалось на удивление прохладным. Елена так нежно его держала, как будто она желала ободрить Стефана, сделать так, чтобы он еще крепче обхватил ее голые плечи. И она видела, как лицо юноши постепенно заливает смущение, пока он ясно осознавал, что она вовсе не собирается его отталкивать, не намерена от него отбиваться.

Елена подождала, пока смущение захлестнет Стефана, разбивая его агрессивно-пристальный взор и делая его взгляд почти умоляющим. Девушка точно знала, что на ее собственном лице выражается теперь бесстрашие, нежность и страстная напряженность. Губы ее чуть приоткрылись. Теперь оба они дышали быстро, в едином ритме. Елена почувствовала, как Стефан задрожал, охваченный тем же трепетом, что сотрясал его тело при мучительных воспоминаниях о Катрине, в моменты совершенно невыносимой боли. А затем, очень нежно и медленно, Елена притянула оскаленное лицо юноши к своим губам.

Стефан пытался ей сопротивляться. Однако нежность Елены оказалась сильнее всей его нечеловеческой Силы. Девушка закрыла глаза и отдалась мыслям о Стефане. Не обо всем том страшном, что она узнала в эту ночь, а о Стефане, который так нежно гладил ее по волосам, словно она могла сломаться в его руках. Подумав об этом, Елена нежно поцеловала хищный рот, который несколько минут назад так грубо ей угрожал.

И она почувствовала перемену, мягкую трансформацию его губ, пока Стефан ей поддавался, с ответной нежностью встречая ее поцелуи. Елена почувствовала, как дрожь проходит по телу Стефана, пока его руки на ее плечах ослабляли хватку, сменяя ее настоящим любовным объятием. Елена поняла, что победила.

Их нежные поцелуи прогоняли прочь весь страх, все одиночество и всю отчужденность, таившиеся внутри каждого из них. Елена чувствовала, как счастье вспыхивает в ней подобно летней молнии, а самое главное — она ясно ощущала ответную страсть в Стефане. Их обоих наполняла нежность столь всеобъемлющая, что это даже становилось пугающим. Не было никакой нужды в грубости или в спешке, пока Стефан аккуратно усаживал Елену на кровать.

Постепенно поцелуи становились все более настойчивыми, и Елена почувствовала, как летняя молния полыхает по всему ее телу, заряжая его, заставляя сердце колотиться и делая дыхание прерывистым. Из-за этого она испытывала странную слабость и легкое головокружение. Закрывая глаза, девочка чуть запрокинула голову.

«Пора, Стефан», — подумала Елена. И нежно, но настойчиво притянула его губы к своему горлу.

Она чувствовала легкое касание губ Стефана, ощущала его дыхание на своей шее, одновременно и теплое, и прохладное. Наконец последовал острый укол.

Но боль почти мгновенно угасла. Ее сменило чувство сильнейшего наслаждения, от которого Елена буквально затрепетала. Текучая нега наполнила ее тело, постепенно передаваясь и Стефану.

Наконец Елена поняла, что смотрит ему в лицо, в это лицо, которое уже не было скрыто за непроницаемой маской, не было окружено глухими стенами. И выражение этого лица вызвало у Елены приятную слабость.

— Ты мне доверяешь? — прошептал Стефан.

А когда Елена просто кивнула, он, так и не сводя с нее глаз, потянулся за чем-то лежащим рядом с кроватью. Вскоре у него в руке оказался кинжал. Елена без страха посмотрела на клинок, а затем опять сосредоточила взгляд на лице Стефана.

Юноша не отворачивался от нее, вынимая кинжал из ножен и делая небольшой надрез у себя на шее. Широко распахнутыми глазами Елена смотрела на кровь, яркую как барбарис. А когда Стефан притянул ее к себе, она даже не попыталась воспротивиться.

Потом они долгое время просто обнимали друг друга, слушая ночной концерт сверчков. Наконец, Стефан зашевелился.

— Как бы я хотел, чтобы ты смогла остаться здесь, — прошептал он. — Как бы я хотел, чтобы ты осталась здесь навсегда. Но это невозможно.

— Я знаю, — так же тихо отозвалась Елена.

Из глаза встретились в безмолвном согласии. Теперь, когда у них появилось столько причин быть вместе, хотелось так много сказать.

— До завтра, — выговорила Елена, а затем, прислоняясь к его плечу, прошептала: — Что бы ни случилось, Стефан, я буду с тобой. Скажи мне, что ты в это веришь.

Стефан зарылся лицом в ее волосы.

— Да, Елена, — приглушенно отозвался он, — я в это верю. Что бы ни случилось, мы будем вместе.

Глава 15

Стефан проводил Елену дома и поехал в лес.

Под мрачными облаками, среди которых не проглядывало ни единого лоскутка неба, он двигался по Старой Ручейной дороге к тому самому месту на опушке, где была припаркована его машина в первый день учебы в школе.

Оставив машину, Стефан по собственным следам вернулся на ту самую поляну, где он видел ворону. Инстинкт охотника очень ему помог. Встав на открытом месте среди древних дубов, юноша в точности припомнил форму того куста и тот узловатый корень.

Здесь. Здесь, под этим покрывалом грязно-коричневой листвы вполне могли остаться кости того кролика.

Переведя дух, чтобы хоть как-то себя успокоить, чтобы собрать воедино свои Силы, Стефан настойчиво бросил прощупывающую мысль.

И тут, впервые со дня его прибытия в Феллс-Черч, юноша почуял ответную вибрацию. Однако эта вибрация оказалась очень слабой, колеблющейся, и в пространстве ее зафиксировать не удалось.

Стефан вздохнул, огляделся по сторонам — вдруг застыл на месте.

Прямо перед ним, скрестив руки на груди и небрежно прислоняясь к самому могучему дубу, стоял Дамон. Создавалось такое впечатление, как будто он уже многие часы там находился.

— Итак, братец, — с тяжелым чувством в груди начал Стефан, — это правда. Давненько не виделись.

— Не так давненько, братец, как тебе кажется. — Стефан сразу же вспомнил этот голос, этот бархатный, ироничный тон. — Я многие годы за тобой следил, — спокойно признался Дамон. Кусочек коры со своей кожаной куртки он смахнул с такой же небрежностью, с какой прежде поправлял парчовые рукава. — Но ведь ты об этом даже не ведал, не так ли? Надо думать, твои Силы так же ничтожны, как и раньше.

— Будь осторожен, Дамон, — негромко предупредил Стефан. — Сегодня ночью будь особенно осторожен. Я не стану долго тебя терпеть.

— Святой Стефан обиделся? Подумать только! Полагаю, ты расстроен из-за моих маленьких набегов на твою территорию. Но я совершал их лишь потому, что стремился быть как можно ближе к тебе. Братья должны быть близки.

— Сегодня вечером ты убил человека. И попытался заставить меня думать, будто это сделал я.

— А ты совершенно уверен, что этого не делал? Может статься, мы сделали это вместе. Будь осторожен! — резко предупредил Дамон, когда Стефан к нему шагнул. — Я сегодня тоже не в самом миролюбивом состоянии духа. И немудрено. Мне достался всего лишь хлипкий учитель истории, тогда как тебе — прекрасная девушка.

Ярость внутри у Стефана словно сфокусировалась в одну ярко горящую точку, подобную крошечному солнцу.

— Держись подальше от Елены, — прошептал он так угрожающе, что Дамон действительно чуть запрокинул голову. — Держись от нее подальше, Дамон. Я знаю, что ты за ней шпионил. Но это должно прекратиться. Только подойди к ней еще раз, и ты горько об этом пожалеешь.

— Ах, любезный братец, ты всегда был слишком эгоистичен. И вину за это ты уже несешь. Так ты теперь не желаешь ничем делиться? — Внезапно губы Дамона скривились в исключительно самодовольной улыбке. — К счастью, прекрасная Елена куда более щедра. Разве она не рассказывала тебе с той маленькой интрижке, которая между нами завязалась? Должен тебе сообщить, когда мы с ней встретились, она чуть мне прямо на месте не отдалась.

— Это ложь!

— О нет, дорогой братец, в важных вопросах я никогда не лгу. Или я хотел сказать — в незначительных? Так или иначе, твоя роскошная девица чуть было мне на шею не повесилась. Полагаю, ей нравятся люди в черном. — Когда Стефан, отчаянно стараясь совладать со своим дыханием, устремил взгляд на своего брата, Дамон почти нежно добавил: — Знаешь, насчет Елены ты заблуждаешься. Ты думаешь, она мягкая и послушная, как Катрина. Но она совсем не такая. Скажу тебе, мой святой братец, Елена совсем не твой типаж. В ней есть такой огненный дух, с которым ты просто не знаешь что делать.

— А ты, надо полагать, знаешь.

Дамон развел руками и опять медленно улыбнулся:

— О, да.

Стефану отчаянно хотелось на него наброситься, изуродовать эту прекрасную, надменную улыбку, разорвать Дамону горло. С трудом сдерживаясь, он произнес:

— Ты прав в одном. Елена сильная. Достаточно сильная, чтобы от тебя отбиться. И теперь, когда она знает, кто ты на самом деле такой, она от тебя отобьется. Ничего, кроме отвращения, она к тебе не испытывает.

Дамон с деланным удивлением поднял брови:

— Думаешь? Серьезно? Ну, это мы еще посмотрим. Возможно, Елена вдруг обнаружит, что Тьма ей больше по вкусу, чем слабые сумерки. Я, по крайней мере, не боюсь признать правду о своей подлинной природе. А ты, братец, выглядишь совсем слабеньким и недокормленным. Надо думать, Елена — большая любительница подразнить? А? Я угадал?

knizhnik.org

Дневники вампира. Пробуждение читать онлайн - Л. Дж. Смит (Страница 3)

Глава 3

Розовыми и бледно-зелеными полосками растекались по ночному небу первые лучи зари. Стефан наблюдал за ними из окна своей комнаты в пансионате. Он специально снял эту комнату из-за люка в потолке — люка, который открывался на площадку с перильцами на крыше. Сейчас эта дверца была открыта, прохладный воздух стекал вниз по приставной лесенке.

Стефан был полностью одет, но вовсе не потом что рано встал с постели. Правда заключалась в том, что он вообще никогда не спал. Стефан только что вернулся из леса. Он брезгливо смахнул влажные листья, прилипшие к ботинкам. Вчерашние замечания школьников от него не ускользнули, и теперь он знал, что они с интересом разглядывали его одежду. Он всегда одевался как можно лучше, и вовсе не из тщеславия. Просто так было правильно. Его наставник часто говорил: «Аристократ всегда должен одеваться соответственно своему положению. Если он этого не делает, он выказывает пренебрежение к окружающим». Каждый в этом мире занимает свое место, и место Стефана всегда оказывалось среди самых знатных. По крайней мере, так было прежде.

Почему он так долго задерживался на таких, казалось бы, мелочах? Разумеется, Стефану следовало понимать, что исполнение роли школьника, скорее всего, погрузит его в воспоминания о поре его прежнего ученичества. Теперь эти картины прошлого действительно вернулись — такие живые и яркие, как будто он листал страницы красочного журнала.

Память Стефана то и дело выхватывала отдельные эпизоды. Одна картина вспыхнула перед ним особенно живо. Он ясно увидел лицо своего отца, когда Дамон объявил о том, что бросает университет. Стефану никогда этого не забыть. Ни разу он не видел своего отца в таком гневе…

— Так ты хочешь сказать, что больше туда не вернешься?

Обычно Джузеппе бывал исключительно учтив, однако теперь его природный темперамент проявился в полную силу. Старший сын вызвал у него неподдельную ярость.

В этот момент Дамон обмакивал губы шафранового цвета шелковым носовым платком.

— Помилуй, отец, мне казалось, что даже ты сможешь понять такое простое предложение. Неужели мне следует повторить его на латыни?

— Дамон… — напряженно начал Стефан, пораженный подобным неуважением.

Но отец его перебил:

— Так ты говоришь, что я, Джузеппе, граф де Сальваторе, должен предстать перед моими друзьями, зная, что мой сын — Scioparto? [Scioparto — лодырь, бездельник (ит.).] Никчемный бездельник? Лентяй, который не вносит посильный вклад в процветание Флоренции? — Слуги бочком расходились по сторонам, пока ярость Джузеппе разгоралась.

Дамон даже глазом не моргнул:

— Безусловно. Если только тебе угодно называть друзьями тех, кто лебезит перед тобой в надежде, что ты одолжишь им денег.

— Sporco parassito. [Sporco parassito — гнусный паразит, дурья башка (ит.).] — возопил Джузеппе, вскакивая со стула. — Тебе мало того, что ты, находясь на учебе, впустую тратишь свое время и мои деньги? О да, я знаю все про твое увлечение азартными играми, дуэлями и женщинами! И знаю, что, если бы не секретарь и наставники, ты не смог бы закончить ни одного курса! А теперь ты хочешь окончательно меня опозорить… Но зачем? Чего ради? — Его большая ладонь взметнулась и ухватила Дамона за подбородок. — Затем, чтобы ты смог вернуться к своей охоте и соколам?

Стефан был вынужден отдать своему брату должное — Дамон даже не вздрогнул. Он стоял, едва ли не нежась в отцовской хватке, до мозга костей аристократ — от элегантного берета до отороченного горностаем плаща и мягких кожаных туфель.

Губы его были надменно изогнуты.

«Однако на сей раз, ты зашел слишком далеко, — подумал Стефан, наблюдая за тем, как отец и сын сверлят друг друга огненными взорами. — На сей раз даже тебе не удастся выпутаться, воспользовавшись своим неотразимым обаянием».

Но как раз в этот момент в дверь кабинета негромко постучали. Обернувшись на стук, Стефан оказался ослеплен глазами цвета сияющего лазури, обрамленными длинными золотистыми ресницами. Это была Катрина. Отец этой девушки, барон вон Шварцшильд, привез ее из холодных немецких краев на благодатную итальянскую землю, надеясь, что это поможет ей излечиться от продолжительного недуга. И с того самого дня, как Катрина сюда прибыла, для Стефана все изменилось.

— Прошу прощения, я не хотела помешать. — Голос девушки был мягким и чистым.

Она сделала движение, словно собираясь уйти.

— Нет, не уходи. Останься, — быстро сказал Стефан.

Он хотел сказать что-то еще, взять Катрину за руку — но не отважился. Нет, только не при отце. Юноше лишь оставалось смотреть в эти подобные голубым самоцветам глаза, спокойно устремленные на него.

— Да-да, останься, — поддержал сына Джузеппе, и Стефан увидел, как мрачно-грозовое лицо его отца понемногу светлеет.

Граф де Сальваторе отпустил подбородок Дамона и сделал шаг вперед, расправляя складки своего длинного, отороченного дорогим мехом плаща.

— Твой отец как раз сегодня должен вернуться после деловой поездки в город, и он будет несказанно рад тебя видеть. Но твои щеки бледны, малышка Катрина. Надеюсь, ты не заболела снова?

— Вы знаете, синьор, что я всегда бледна. Я не пользуюсь румянами, как ваши смелые итальянские девушки.

— Тебе никакие румяна не требуются, — вставил Стефан прежде, чем смог себя остановить, и Катрина ему улыбнулась.

Ах, она была так прекрасна! В груди у него заныло.

— Я так мало вижу тебя в течение дня, — продолжил его отец. — Ты редко радуешь нас своим присутствием до наступления сумерек.

— Мое время проходит за уроками и молитвами, синьор, — тихо откликнулась Катрина, стыдливо опуская ресницы. Стефан знал, что это неправда, но промолчал. Он никогда бы не выдал тайну Катрины. Затем девушка снова взглянула на Джузеппе. — Однако сейчас я здесь, синьор.

— Да-да, это правда. И я должен позаботиться о том, чтобы сегодня вечером, в честь возвращения твоего отца, у нас состоялась роскошная трапеза. Дамон… с тобой мы поговорим позднее. — Как только Джузеппе сделал знак слуге и направился к двери, Стефан с радостью повернулся к Катрине.

Раньше им удавалось пообщаться без присутствия его отца или Гудрун, ее флегматичной немецкой служанки.

Но то, что Стефан увидел в следующее мгновение, словно нанесло ему удар в солнечное сплетение. Катрина улыбалась — той самой тайной улыбкой, которую она порой с ним делила.

Но улыбалась не ему. Девушка пристально смотрела на Дамона.

И в этот самый момент Стефан возненавидел своего брата. Он возненавидел темную красоту Дамона, его грацию и чувственность, которые притягивали женщин, как огонь манит мотыльков. В этот миг ему захотелось ударить Дамона, вдребезги разбить эту красоту. Однако вместо этого ему пришлось стоять и наблюдать, как Катрина медленно, шаг за шагом, движется к его брату. И только ее зеленое парчовое платье шуршало по каменным плитам в полной тишине. А затем, прямо у него на глазах, Дамон протянул руку к Катрине и улыбнулся жестокой улыбкой триумфатора…

Стефан резко отвернулся от окна.

Зачем бередить старые раны? Однако, едва погрузившись в воспоминания, Стефан достал тонкую золотую цепочку, которую он носил под рубашкой. Лаская пальцами висящее на ней кольцо, юноша поднес его к свету.

Маленький кружок был блистательно выполнен из золота, и пять столетий ничуть не замутнили его блеска. В оправу был вставлен один камень — лазурит размером с ноготь на мизинце. Стефан посмотрел на золотое кольцо и перевел взгляд на массивный серебряный перстень с таким же лазуритом, украшавший его безымянный палец. В груди снова все сжалось.

Нет, он никак не мог забыть прошлого, да и не желал на самом деле. Невзирая на все случившееся, Стефан лелеял память о Катрине. Тем не менее, существовало одно воспоминание, которое ему действительно тревожить не следовало, одна страница красочного журнала, которую не следовало переворачивать. Если бы ему еще раз пришлось оживить в памяти тот кошмар, тот… ужасный момент, он бы сошел с ума. Как Стефан сошел с ума в тот день, в тот последний день, когда ему пришлось обратиться лицом к собственному проклятию…

Юноша наклонился к окну и прижался лбом к прохладному стеклу. У его наставника имелась еще одна поговорка: «Зло никогда не успокоится. Оно может восторжествовать на некоторое время, но никогда не найдет покоя».

Зачем он вообще явился в Феллс-Черч?

Да, Стефан надеялся найти здесь покой, но это было невозможно. Его никогда и нигде не примут, и никогда не найдет себе успокоения. Ибо он само зло. И этого ему во веки вечные не изменить.

* * *

Елена в то утро встала раньше обычного. Она слышала, как тетя Джудит возится у себя в комнате, готовясь принять душ. Маргарет крепко спала, свернувшись в своей постели, как маленькая мышка. Елена бесшумно прошла мимо полуоткрытой двери в комнату своей младшей сестренки и направилась дальше по коридору, собираясь выйти из дома.

Утренний воздух был исключительно чист и свеж. Большую айву облепили сойки и воробьи. Елена, которая вчера отправилась в постель с жуткой головной болью, подняла лицо к ясному голубому небу и глубоко вздохнула.

Она чувствовала себя гораздо лучше, чем вчера. Елена пообещала Мэтту встретиться с ним до уроков. Хотя она не особенно радовалась этой встрече, у нее не возникало сомнений, что в итоге все закончится хорошо.

Мэтт жил всего лишь в двух кварталах от здания средней школы, в обычном каркасном доме, подобном всем остальным на этой улице, если не считать того, что качели на крыльце были чуть более потрепанными, а краска на стенах — чуть более облупившейся. Мэтт уже стоял у дома — такой милый и привычный, что на мгновение сердце Елены сжалось от нежности.

Мэтт действительно был симпатягой. Никаких сомнений. Однако красив он был не в той ослепительной, почти досадной манере, какая характерна для некоторых людей, а просто как здоровый американец. Вообще, Мэтт Хоникатт был американцем до мозга костей. Его светлые волосы были коротко подстрижены перед футбольным сезоном, а чистая кожа отлично загорела после ударной работы на ферме его бабушки и дедушки. Голубые глаза парня светились честностью и прямотой. Вот только сегодня, когда он подошел, чтобы нежно обнять Елену, эти глаза были немного грустны.

— Зайдешь?

— Нет. Давай просто погуляем, — предложила Елена.

Они пошли бок о бок, не прикасаясь друг к другу. Улицу обрамляли клены и ореховые деревья, а в воздухе чувствовался свежий утренний запах. Ступая по влажному тротуару и чувствуя неожиданную неуверенность, Елена смотрела себе под ноги. Она решительно не знала с чего начать.

— Ты все еще не рассказала мне про Францию, — напомнил Мэтт.

— О, там было очень здорово, — с наигранным энтузиазмом начала Елена, искоса поглядывая на Мэтта.

Он тоже смотрел себе под ноги.

— Все было просто здорово, — продолжила она, стараясь вдохнуть в свой голос еще больше воодушевления.

— Люди, еда, все остальное. Все правда было очень… — Тут голос ей изменил, и она нервно рассмеялась.

— Да-да, я уже понял. Очень здорово, — закончил Мэтт за нее, остановился и начал сосредоточенно рассматривать свои обтрепанные тенниски.

Елена сразу узнала в них те, которые он носил в прошлом году. Семья Мэтта едва сводила концы с концами. Скорее всего, он просто не мог себе позволить новую обувь. Подняв взгляд, Елена увидела, что спокойные голубые глаза парня сосредоточились на ее лице.

— А знаешь, ты сейчас чертовски классно выглядишь, — сказал Мэтт.

Елена раскрыла было рот в смятении, но он продолжил:

— И я подозреваю, что ты хочешь мне что-то сказать.

Елена смотрела на него, и Мэтт ответил ей какой-то кривоватой, грустной улыбкой. А затем снова протянул к ней руки.

— Ох, Мэтт, — вымолвила Елена, крепко обнимая старого приятеля. Затем она отстранилась, заглядывая ему в лицо. — Мэтт, ты самый славный парень, какого я когда-либо знала. Я тебя не заслуживаю.

— Ну да, и поэтому ты меня бросаешь, — сказал Мэтт, когда они продолжили путь. — Потому что я для тебя слишком хорош. Мне давно следовало бы это понять.

Елена ущипнула его за руку:

— Нет, не поэтому, и я вовсе тебя не бросаю. Мы ведь останемся друзьями, правда?

— О да, конечно. Безусловно.

— Потому что мы поняли, что мы с тобой именно друзья. — Елена остановилась, снова на него глядя. — Добрые друзья. Ну, Мэтт, скажи честно, ведь ты испытываешь ко мне только дружеские чувства?

Мэтт внимательно на нее посмотрел, затем возвел глаза к небу.

— А нельзя мне честно об этом промолчать? — спросил он.

Видя, что лицо Елены вытянулось, парень добавил:

— Но ведь это не имеет никакого отношения к тому новичку, правда?

— Нет, не имеет, — после секундного колебания осветила Елена, а затем быстро добавила: — Ведь я с ним еще даже не знакома. Я его не знаю.

— Но тебе очень хочется его узнать. Нет, не надо, лучше ничего не говори. — Мэтт обнял ее и нежно притянул к себе. — Давай лучше направимся к школе. И, может быть, я успею угостить тебя пончиком.

Стоило им только пойти дальше, как вдруг что-то забилось среди ветвей соседнего орехового дерева. Мэтт даже присвистнул, указывая пальцем:

— Ты только глянь! Такой огромной вороны я не видел еще ни разу в жизни.

Елена взглянула вверх, но ворона уже улетела.

Школа в тот день оказалась совершенно неподходящим местом для подробного обдумывания плана.

Утром Елена проснулась, точно зная, что делать. И между уроками уже успела собрать поразительное количество информации о Стефане Сальваторе. Что, впрочем, было нетрудно, поскольку в средней школе имени Роберта Ли все только о нем и говорили.

Все знали, что у Стефана вчера случилась какая-то заминка с секретарем приемной комиссии. Но выяснилось, что сегодня его вызвали в кабинет директора. Якобы возникли какие-то проблемы с документами. Однако директор отправил мальчика обратно в класс (после, как утверждали, телефонного звонка не то в Рим, не то в Вашингтон), и теперь, судя по всему, затруднение было улажено. По крайней мере, официально.

Когда Елена пришла к кабинету европейской истории, ее приветствовал дружный свист. Дик Картер и Тайлер Смоллвуд уже стояли у дверей.

«Парочка первостатейных придурков», — подумала Елена, игнорируя свист и пристальные взгляды.

Эти двое думали, что почетное членство в основном составе школьной футбольной команды уже делает их классными парнями. Елена краем глаза поглядывала на них, пока открывала пудреницу и подкрашивала губы. Она дала Бонни особые инструкции, и план предстояло привести в действие, как только Стефан покажется в коридоре. Зеркальце пудреницы позволило Елене незаметно наблюдать за всем коридором.

И, тем не менее, она умудрилась проворонить свою добычу. Стефан внезапно оказался рядом с ней, и она резко защелкнула пудреницу, когда он проходил мимо. Елена хотела было его остановить, но что-то ей помешало. В движениях Стефана вдруг начала сквозить какая-то бдительная настороженность. И в этот момент Дик и Тайлер загородили ему вход в кабинет истории.

«Нет, все-таки настоящие уроды», — подумала Елена.

Внутри закипал гнев, она разъяренно взирала на развязных парней из-за спины Стефана. Двое футболистов явно наслаждались забавой, стоя в дверном проеме и словно не замечая стоящего перед ними Стефана.

— Прошу прощения.

Тон реплики был тот же, что и в разговоре с учителем истории. Вежливая невозмутимость.

Дик с Тайлером переглянулись, затем осмотрелись по сторонам, словно до них дошли голоса бесплотных духов.

— Прощения? — фальцетом переспросил Тайлер. — Да за что? — И парни дружно захохотали.

Елена увидела, как на спине у Стефана напрягаются мышцы. Игра казалась вопиюще нечестной — оба парня были выше Стефана, а Тайлер к тому же вдвое шире.

— Что, есть проблемы? — Новый голос за спиной у Елены поразил ее так же, как и парней.

Она повернулась и увидела Мэтта. Взгляд его голубых глаз был тверд как камень.

Елена прикусила губу, сдерживая улыбку, когда Тайлер и Дик медленно разошлись в стороны, с обиженным видом освобождая дорогу.

«Добрый старина Мэтт», — подумала она.

Но теперь добрый старина Мэтт уже входил в класс следом за Стефаном, а Елене оставалось лишь место в кильватере. Когда парни расселись, она скользнула за стол позади Стефана, откуда можно было за ним наблюдать, оставаясь незамеченной. Осуществление плана пришлось отложить до следующей перемены.

Мэтт звенел мелочью у себя в кармане, а это означало, что он хотел что-то сказать.

— Э-э… послушай, — неловко начал он. — Эти два парня… знаешь, они вообще-то…

Стефан горестно рассмеялся:

— Кто я такой, чтобы их судить?

В его голосе Елена слышала теперь больше эмоций, чем раньше, даже когда он разговаривал с мистером Таннером, И преобладало там откровенное уныние.

— Да и вообще — почему меня здесь должны привечать? — закончил юноша, обращаясь скорее к самому себе.

— А почему нет? — Мэтт внимательно смотрела Стефана, теперь на его лице читалась решительность. — Послушай, — сменив тему, продолжил он. — Ты тут вчера про футбол говорил. Так вот, наш лучший крайний вчера порвал связки, и нам нужна замена. Тренировка сегодня днем. Что думаешь?

— Я? — Стефан явно оказался в замешательстве.

— Гм… не знаю, смогу ли я.

— Ты бегать умеешь?

— Бегать?.. — Стефан повернулся к Мэтту, и Елена заметила на его губах слабый намек на улыбку. — О да. Еще как.

— А мяч ловить?

— Да.

— Больше крайнему ничего и не требуется. Я разводящий. Если сумеешь поймать мой пас и бежать с мячом, вполне сможешь сыграть.

— Понятно. — Стефан действительно улыбался, а в голубых глазах Мэтта, несмотря на серьезное выражение лица, плясали веселые искорки.

Сама себе изумляясь, Елена вдруг поняла, что ревнует. Между этими двумя мальчиками внезапно возникла такая теплота, которая не предполагала места для кого-то еще.

Однако в следующую секунду улыбка Стефана исчезла, и он отчужденно произнес:

— Большое спасибо… но нет. У меня много других занятий.

В этот момент по своим местам расселись Бонни и Кэролайн, и урок начался.

На протяжении всей лекции Таннера о европейской истории Елена повторяла про себя сочиненный текст: «Привет. Я Елена Гилберт. Я состою в комитете по адаптации новичков, и мне поручено показать тебе школу. Ну что, ты ведь не станешь отказываться и позволишь мне выполнить задание?»

Последнюю фразу следовало произнести с широко распахнутыми, полными грусти глазами — но только если по лицу Стефана станет заметно, что он хочет от нее избавиться. Беспроигрышный вариант. Стефан Сальваторе наверняка совершенно беззащитен перед девицами, взывающими к его галантности.

Девочка, сидящая справа от Елены, передала ей записку. Развернув клочок бумаги, Елена узнала круглый, детский почерк Бонни. Записка гласила:

«Я постараюсь как можно дольше сдерживать К. Ну как? У тебя получилось? Твой план работает???»

Елена перевела взгляд на Бонни, нетерпеливо ерзающую на стуле в переднем ряду, указала на записку, покачала головой и одними губами произнесла: «После урока».

Казалось, прошло целое столетие, прежде чем Таннер выдал последние разъяснения по поводу устных докладов и отпустил учеников. Все мигом вскочили со своих мест.

«Ну вот, — подумала Елена — теперь не трусь».

knizhnik.org

Дневники вампира. Пробуждение читать онлайн - Л. Дж. Смит (Страница 12)

— Будто мне требуется об этом напоминать — отозвалась Елена, выпуская девочек за дверь и наблюдая, как они идут по коридору.

Когда их силуэты стали растворяться в сумерках, она отступила назад и закрыла дверь.

«Фантастическая катавасия», — обычно выражалась в подобных случаях ее матушка.

Елена подошла к картонной коробке, которую притащила Мередит, и начала складывать папки и блокноты обратно. В скудном свете она едва различала смутные очертания предметов. Не слышалось никаких звуков, кроме ее собственного дыхания и шорохов, которые она производила. Елена оказалась одна в этом огромном, плохо освещенном помещении… И кто-то за ней наблюдал… Елена сама не понимала, как такое может быть, но она ни секунды в этом не сомневалась. Кто-то находился у нее за спиной в физкультурном зале, внимательно наблюдая за ней.

«Глаза в темноте», — сказал тогда бездомный старик.

Викки тоже о них упомянула. И теперь эти глаза смотрели на Елену.

Она быстро развернулась лицом к просторному залу и принялась отчаянно напрягать зрение, вглядываясь в темноту и стараясь даже не дышать. Елене казалось, что если она издаст хоть один звук, то тварь, которая там таится, тут же на нее набросится. Однако ничего увидеть и услышать ей не удавалось.

Трибуны были мрачны, их угрожающие формы простирались в никуда. Дальний конец зала растворялся в сером безликом тумане.

«Темная мгла», — подумала Елена, отчаянно прислушиваясь, и почувствовала мучительное напряжение всех мышц.

Господи, что это еще за негромкое шуршание? Наверняка воображение играло с ней злые шутки… Да-да, пусть уж лучше воображение.

Внезапно разум Елены прояснился. Ей требовалось как можно скорее отсюда убраться. Здесь таилась реальная опасность, а вовсе не ее фантазия. В тенях определенно пряталось что-то злое, что-то ужасно навязчивое. И Елена была совершенно одна. Внезапно в дальнем конце зала что-то зашевелилось.

Крик застыл у Елены в глотке. Мышцы тоже одеревенели, скованные страхом — и какой-то неведомой силой. Елена беспомощно смотрела, как неясная форма двигается среди теней, направляясь в ее сторону. Ощущение было такое, как будто сам мрак ожил и теперь, прямо у нее на глазах, оформляется в человеческую фигуру, в симпатичного молодого человека.

— Извините, если я вас напугал.

Голос был очень приятным, с легким акцентом, принадлежность которого Елена определить не смогла. Однако складывалось ощущение, что молодой человек вовсе не извинялся.

Облегчение оказалось таким сильным и внезапным, что стало почти болезненным. Елена расслабилась и шумно выдохнула.

С виду молодой человек напоминал недавнего школьника или помощника мистера Шелби. Обычный улыбчивый парень. Казалось, его позабавило, что Елена из-за него чуть не лишилась сознания.

Хотя… может быть, не вполне обычный. Этот парень был удивительно привлекателен. Пока он подошел, Елена успела разглядеть под шапкой темных волос почти идеальное четко очерченное лицо. Эти изящные скулы были настоящей мечтой скульптора. Парень был почти незаметен в темноте, потому что носил все черное: мягкие черные ботинки, черные джинсы, черный свитер и черную кожаную куртку.

И он по-прежнему еле заметно улыбался. Облегчение Елены сменилось гневом.

— Как вы сюда вошли? — требовательно спросила она. — И что вы здесь делаете? Вам здесь не следует находиться.

— Я вошел в дверь, — ответил молодой человек.

Его негромкий голос был очень вежливым, однако Елена различила в нем нотки какого-то самодовольства и насторожилась.

— Все двери заперты, — заметила Елена, и в ее тоне прозвучало обвинение.

Парень удивленно поднял брови и улыбнулся:

— В самом деле?

Елена ощутила еще один приступ страха.

— По крайней мере, им полагалось быть закрытыми, — произнесла она самым холодным тоном, на какой была способна.

— Вы злитесь, — серьезным тоном отозвался молодой человек. — Но я же извинился. Еще раз прошу прощения, если я вас напугал.

— Я вовсе не испугалась! — недовольно рявкнула Елена и почему-то на удивление по-дурацки себя почувствовала.

Она теперь казалась себе маленьким ребенком, которого высмеивал кто-то старший и куда более опытный. От этого девочка еще сильнее разозлилась.

— Я просто очень изумилась, — продолжила она. — И это вряд ли удивительно, когда вы так затаились в темноте.

— В темноте порой происходят очень интересные вещи. — Парень по-прежнему явно над ней потешался — Елена могла прочесть это в его глазах.

Затем он подступил еще на шаг, и Елена различила, что глаза у него очень необычные — почти черные, но со странными огоньками внутри. Казалось, вглядываясь в их глубину, можно было упасть, и это падение могло продолжаться вечно.

Елена вдруг поняла, что пристально смотрит в эти черные глаза. Почему же до сих пор не зажегся свет? Елене хотелось убраться подобру-поздорову из физкультурного зала. Она немного отодвинулась в сторону, так что между ней и юношей теперь оказался край трибуны, и собрала оставшиеся папки в сумку. На сегодняшний вечер о любой работе можно было забыть. Теперь Елене хотелось только выбраться отсюда. Однако затянувшееся молчание заставляло ее испытывать определенную неловкость. Молодой человек просто стоял, не двигаясь и внимательно за ней наблюдая. Почему он ничего не говорил?

— Вы здесь кого-то искали? — Елена подосадовала на саму себя за то, что ей пришлось заговорить первой.

Юноша по-прежнему на нее смотрел, его черные глаза буквально в нее впивались, отчего Елена испытывала все большее и большее неудобство. Она с трудом сглотнула слюну.

— О да, — прошептал молодой человек, не сводя глаз с ее губ.

— Что? — Елена уже забыла, о чем спросила.

Ее щеки и шея горели от прилившей к ним крови. Елена чувствовала необычайную легкость в голове. Если бы он только перестал так на нее смотреть…

— Да, я здесь кое-кого искал, — повторил он не громче чем раньше.

А затем неспешно пододвинулся к ней, так что теперь их разделял только угол сиденья на трибуне.

Елена даже не могла вздохнуть. Он стоял так близко. Достаточно близко, чтобы до нее дотронуться. Елена чувствовала легкий запах одеколона и кожаной куртки. Зрачки его глаз, черных как полночь, были расширены, точно у кота. Таких глаз Елена еще никогда в жизни не встречала. Она видела только эти глаза, пока молодой человек нагибался к ней, постепенно склоняя голову. Елена ощутила, как глаза ее закрываются. А затем почувствовала, как голова ее запрокидывается, а губы раздвигаются.

Нет! Елена очень вовремя мотнула головой в сторону. И почувствовала себя так, словно только что отшатнулась от края пропасти.

«Что я делаю? — подумала она в шоке. — Я чуть было не позволила ему меня поцеловать. Совершено незнакомому человеку, которого я каких-то несколько минут тому назад впервые в жизни увидела!»

Но это было еще не самое худшее. Помимо всего прочего, случилось нечто совершенно невероятное. На эти несколько минут Елена совершенно забыла о Стефане.

Однако теперь образ любимого заполнил ее разум, и страстное томление разлилось в ней почти как физическая боль. Елена отчаянно хотела, чтобы Стефан как можно скорее ее обнял, хотела быть вместе с ним.

Она с трудом сглотнула. Ноздри ее раздулись, тогда Елена резко втянула в себя воздух. В ее ровном голосе наконец-то зазвучало достоинство.

— Мне лучше отсюда уйти, — произнесла Елена. — Если вы тут кого-то искали, вам следует посмотреть в другом месте.

Глава 11

Елена брела по темному коридору, пытаясь хоть что-то различить в окружающем сумраке. А затем мир вокруг словно вспыхнул и снова стал ярким, и Елена обнаружила, что стоит среди хорошо знакомых ей шкафчиков. Облегчение стало таким сильным, что она чуть не вскрикнула. Никогда бы Елена не подумала, что будет так счастлива просто видеть все окружающее.

Молодой человек как-то странно на нее смотрел. Елена никак не могла понять, что отражается у него на лице. Пожалуй, смесь раздражения, невольного уважения… и чего-то еще. Чего-то яростного и жаркого, смутно пугающего.

Юноша подождал, пока она возьмется за дверную ручку, а затем ответил тоном негромким, но серьезным, лишенным всяких следов прежнего удовольствия:

— Возможно, я уже ее нашел… Елена.

Когда она обернулась, то уже ничего не сумела там различить. С минуту она стояла, благодарно озираясь.

— Елена! Что ты здесь делаешь?

По коридору к ней спешили Бонни и Мередит.

— Где вас носило? — гневно спросила Елена.

Мередит скорчила гримасу:

— Мы никак не могли найти Шелби. А когда наконец-то нашли, оказалось, что он спит. Я серьезно, — добавила она под недоверчивым взором Елены. — Он спал. И мы никак не могли его разбудить. Только когда свет вспыхнул, он соизволил открыть глаза. Тогда мы пустились обратно к физкультурному залу. Но что ты здесь делаешь?

Елена заколебалась.

— Я устала ждать, — как можно непринужденней объяснила она. — И решила, что на сегодня мы уже достаточно поработали.

— Как странно от тебя это слышать, — отозвалась Бонни.

Мередит ничего не сказала, однако бросила на Елену пристальный, любопытный взгляд. У Елены возникло неприятное ощущение, будто темные глаза ее подруги заглядывают к ней в душу.

Весь уик-энд и всю последующую неделю Елена работала над планами для Дома с привидениями. Времени на личную жизнь отчаянно не хватало, но еще больше ее разочаровывал Стефан. Елена чувствовала, как страстно он ее любит, но в тоже самое время ясно видела, как он с собой борется, стараясь, чтобы они ни на минуту не оставались вдвоем. Во многих отношениях Стефан оставался для нее такой же загадкой, как в день самой первой их встречи.

Он никогда не заговаривал с Еленой о своей семье или о своей жизни до прибытия в Феллс-Черч. Если же она задавала вопросы, Стефан оставлял их без внимания. Однажды Елена спросила его, не скучает ли он по Италии, не сожалеет ли о том, что приехал сюда. И на мгновение глаза Стефана прояснились, и в их лиственной зелени промелькнули искры.

— Как я могу сожалеть, когда ты здесь? — спросил он в ответ у Елены и поцеловал ее так, что у нее из головы тут же вылетели все сомнения.

В это мгновение Елена вдруг поняла, что значит быть абсолютно счастливой. Она также почувствовала радость Стефана и, стоило ему только отстраниться, увидела, что лицо его сияло, словно освещенное солнцем.

— Ах, Елена, — прошептал Стефан.

Если бы так было всегда! Однако в последнее время Стефан все реже и реже ее целовал, и Елена чувствовала, что дистанция между ними все увеличивается.

В пятницу они с Бонни и Мередит решили заночевать у Маккаллогов.

Серое небо грозило пролиться дождем, когда они с Мередит приближались к дому Бонни. Было непривычно прохладно для середины октября, а деревья, обрамлявшие узкую улочку, уже явно почувствовали укусы холодных ветров. Между темно-алыми вспышками кленов желтели китайские гинкго.

Бонни приветствовала их у двери радостными восклицаниями:

— Ура! Все уехали! Весь дом будет в нашем распоряжении до завтрашнего дня, пока мои родные не вернутся из Лисберга. — Она поманила подруг внутрь, одновременно придерживая перекормленного пекинеса, который отчаянно пытался выбраться наружу. — Нет-нет, Янцзы, останься! Не надо, Янцзы! Нет!

Но было уже слишком поздно. Янцзы вырвался на волю и стремительным колобком прокатился через передний двор к одинокой березе, где увлеченно залаял куда-то в сторону ветвей. Складки жира на его спине тревожно подрагивали.

— Ну и на кого он теперь ополчился? — зажимая уши, поинтересовалась Бонни.

— Похоже, там ворона, — сказала Мередит.

Елена оцепенела. Затем сделала несколько шагов к дереву, внимательно вглядываясь в золотистую листву. И точно, там сидела та самая ворона, которую она уже дважды видела.

«Возможно, даже трижды», — подумала Елена, припоминая темную форму, что махала крыльями среди дубов на кладбище.

При виде вороны в животе у девочки все сжалось от страха, а руки похолодели. Птица снова смотрела на нее блестящими черными глазами, почти человеческими. Эти глаза… где же еще она видела такие глаза?

Внезапно все три подруги разом подпрыгнули, когда ворона испустила хриплое карканье и забила крыльями, срываясь с березы в их сторону. В самый последний момент птица изменила направление и понеслась прямиком на маленькую собачонку, которая по-прежнему истерически лаяла. Промчавшись в считанных дюймах от собачьих клыков, наглая ворона снова взмыла вверх и, перелетев через дом, исчезла в ветвях черного ореха на противоположной стороне. Девочки изумленно застыли. Затем Бонни и Мередит переглянулись, и их нервный смех несколько рассеял общее напряжение.

— На какое-то мгновение мне показалось, будто она летит прямо на нас, — заметила Бонни, подходя к взбешенному пекинесу и унося его обратно в дом.

Пес так и не переставал истерически лаять.

— Мне тоже, — тихо промолвила Елена.

Следуя за подругами, она не присоединилась к их смеху.

Однако стоило только им с Мередит оказаться в знакомом, теплом и светлом доме, как вечер пошел по привычному сценарию. Трудно было удержать в себе тревогу и неловкость, сидя у Бонни в гостиной перед полыхающим камином, с чашкой горячего шоколада в руках. Вскоре все трое уже энергично обсуждали окончательные планы относительно Дома с привидениями, и Елена заметно расслабилась.

— Вообще-то мы удивительно непредусмотрительны, — наконец заметила Мередит. — Мы так долго и подробно обсуждали костюмы всех остальных, что даже не успели подумать о своих собственных.

— Мой костюм будет предельно прост, — откликнулась Бонни. — Я собираюсь нарядиться друидской жрицей, так что мне нужен только венок из дубовых веток и какие-нибудь просторные белые одежды. Мы с Мэри сможем сшить их за один вечер.

— А я, пожалуй, буду ведьмой, — задумчиво произнесла Мередит. — Мне потребуется всего лишь длинное черное платье. А ты, Елена?

Елена улыбнулась:

— Вообще-то я намеревалась держать это в секрете, но ладно… Тетя Джудит позволила мне сходить к портному. В одной из книг, которые я использовала для устного доклада, я нашла картинку с дамским платьем времен Ренессанса и скопировала ее. Мой наряд из венецианского шелка снежно-голубого цвета будет великолепен.

— Это даже звучит великолепно, — заметила Бонни. — И очень дорого.

— Я использую деньги из родительского кредита. Очень надеюсь, что Стефану понравится мой наряд. Для него это станет сюрпризом… в общем, надеюсь, ему понравится.

— А сам Стефан, что собирается делать? Он помогает тебе с Домом с привидениями? — заинтригованно спросила Бонни.

— Не знаю, что он надумал, — после некоторой заминки призналась Елена. — Стефана, похоже, не слишком вдохновляет вся эта возня с Хэллоуином.

— Сложно представить его завернутым в рваные кровавые простыни подобно другим парням, — согласилась Мередит. — Для такого он… ну, скажем, слишком благороден.

— Я знаю, что надо сделать! — вдруг воскликнула Бонни. — Точно знаю, и ему даже наряжаться особенно не придется. Послушайте, ведь он иностранец, и он такой бледный. У него такой чудесный задумчивый вид… Просто оденем его во фрак — и получится идеальный граф Дракула!

Елена, сама того не желая, криво улыбнулась.

— Что ж, я ему предложу, — сказала она.

— Кстати, о Стефане, — медленно произнесла Мередит, не сводя темных глаз с Елены. — Как у вас там дела?

Негромко вздохнув, Елена отвернулась от камина.

— Не знаю… не уверена, — медленно промолвила она, наконец. — Бывает так, что все чудесно, а бывает по-другому…

Бонни и Мередит переглянулись, а затем Мередит спокойно спросила:

— Как по-другому?

Елена заколебалась, размышляя. Затем она приняла решение.

— Одну секунду, — сказала она и поспешила вверх по лестнице.

Вскоре девочка вернулась с синей бархатной книжкой в руках.

— Я написала это прошлой ночью, когда никак не могла заснуть, — начала Елена. — Тут все просто идеально изложено. — Она нашла нужную страницу, перевела дух и стала читать:

17 октября

Мой милый Дневник!

Сегодня ночью я ужасно себя чувствую. И я непременно должна с кем-то поделиться своими мыслями.

Между мной и Стефаном происходит что-то непонятное. У него внутри таится страшная печаль, до которой я не могу добраться, и это нас разделяет. Я просто не знаю, что делать.

Я неспособна вынести даже мысли о том, что могу его потерять. Но Стефан из-за чего-то так несчастен. Если он не скажет мне, что это, если он полностью мне не доверится, я не вижу для нас никакой надежды.

Вчера Стефан меня обнял, и я почувствовала что-то гладкое и округлое у него под рубашкой. Оказалось, что кольцо на цепочке. Я насмешливо спросила, не подарок ли это от Кэролайн. А Стефан вдруг застыл и даже не ответил. Как будто он вдруг оказался за тысячу миль оттуда, а его глаза… в его глазах появилась такая боль, что я с трудом смогла это вынести.

Тут Елена перестала читать и молча пробежалась глазами по последней записи в дневнике.

Мне кажется, кто-то причинил ему ужасную боль в прошлом, и Стефан так и не смог с этим примириться. А еще мне кажется, что у него есть какая-то страшная тайна, и он отчаянно боится, что я ее открою. Ах, если бы я только узнала, что это за тайна, я смогла бы доказать Стефану, что он может мне доверять. И тогда он уже станет доверять мне до самого конца.

— Если бы я только знала, — невольно прошептала Елена.

— Что? — переспросила Мередит, и Елена подняла глаза, наполнившиеся слезами.

— Если бы я только знала, что будет дальше, — быстро проговорила Елена, закрывая дневник. — Я хочу сказать, если бы я только знала, что мы в конечном итоге разойдемся, может статься, я бы захотела со всем этим покончить. А если бы я только знала, что, в конце концов, все сложится хорошо, я бы не стала уделять столько внимания тому, что происходит прямо сейчас. А так, ничего толком не зная, просто ужасно день за днем все это терпеть.

Бонни прикусила губу, и глаза ее заискрились.

— Я могу показать тебе, Елена, как это можно выяснить, — предложила она. — Моя бабушка рассказала мне про один из способов узнать, за кого ты выйдешь замуж. Этот ритуал называется «немой ужин».

— Ваш старый друидский фокус, как я догадываюсь, — язвительно вставила Мередит.

— Не знаю, насколько он старый, — отозвалась Бонни. — Бабушка говорит, что «немые ужины» существовали всегда. Так или иначе, этот способ работает. Моя матушка попробовала его и увидела образ моего отца, а через месяц они уже поженились. Все очень просто, Елена, да и что ты теряешь?

Елена перевела взгляд с Бонни на Мередит.

— Не знаю, — сказала она. — Наверно, ничего. Но послушай, неужели ты, правда, веришь, что…

Бонни напустила на себя оскорбленный вид:

— Так ты называешь мою матушку лгуньей? Брось, Елена, попытка не пытка. Почему бы и нет?

— А что я должна сделать? — с сомнением спросила Елена, чувствуя себя на редкость заинтригованной, но в то же время несколько напуганной.

— Все очень просто. Мы только должны успеть подготовиться до полуночи…

В итоге за пять минут до полуночи Елена стояла в столовой дома Маккаллогов, чувствуя себя последней дурой. Из заднего дворика доносился бешеный лай Янцзы, но внутри дома не было никаких звуков, если не считать неспешного тиканья старинных часов с боем. Следуя инструкциям Бонни, Елена молча расположила на черном ореховом столе одну тарелку, один стакан и один столовый серебряный прибор. Затем она зажгла свечу, стоящую в серебряном подсвечнике в центре стола, после чего встала за стулом, держа его за спинку.

knizhnik.org

Дневники вампира. Пробуждение читать онлайн - Л. Дж. Смит (Страница 14)

— С меня довольно уже этих нелепых одежд. — Кратко отвечал мистер Таннер. — Никто не сообщил мне о том, что меня с головы до ног измажут сиропом.

— На самом деле он к вам даже не пристанет, — продолжала убеждать строптивого учителя Бонни. — Сироп будет только на одежде и на алтаре. Вы жертва, — повторила она с таким видом, как будто одно это слово могло невесть как его убедить.

— А что касается всей этой декорации, — с отвращением произнес мистер Таннер, — то аутентичность ее весьма сомнительна. Да-да, весьма! В противоположность популярным верованиям, друиды вовсе не строили никакого Стоунхенджа. Напротив, его возвела культура бронзового века, которая…

Елена решительно выступила вперед:

— Поймите, мистер Таннер, дело вовсе не в этом.

— Для вас, может быть, и не в этом, — возразил учитель. — Именно поэтому вы с вашей невротичной подружкой дружно проваливаете историю.

— А вот этого уже вовсе не требуется, — произнес чей-то голос, и Елена быстро обернулась на голос Стефана.

— Мистер Сальваторе, — произнес Таннер с таким видом, как будто эти его слова завершали весь праздник, — полагаю, вы можете предложить нам какие-то новые и необычайно мудрые истины? Или вы просто собираетесь поставить мне фингал? — Взор учителя истории с вызовом был устремлен на Стефана, невероятно элегантного в идеально пошитом смокинге, и Елену вдруг поразила догадка.

«На самом деле Таннер немногим старше нас, — потрясенно подумала она. — Просто он кажется старше из-за небольшой лысины, однако я ручаюсь, что ему еще нет и тридцати».

Затем Елена почему-то вспомнила, как неказисто Таннер выглядел на вечере в честь встречи выпускников в дешевом лоснящемся костюме.

«Уверена, — подумала девочка, — на собственном вечере в честь встречи выпускников он даже никогда не бывал».

И впервые ощутила что-то похожее на симпатию к несуразному историку.

Судя по всему, Стефан тоже испытал что-то подобное, ибо, хотя он воинственно подступил к замухрышке, голос его остался сдержан и тих:

— Нет, не собираюсь. Я просто думаю, что во всем этом деле слегка нарушены пропорции. Почему бы нам не… — Дальнейшее Елена не расслышала, ибо Стефан еще больше понизил голос, говоря успокоительным тоном, и мистер Таннер, похоже, действительно к нему прислушался.

Девочка оглянулась на толпу, что собралась у нее за спиной: пятъ-шестъ упырей, оборотень, горилла и горбун.

— Порядок, все под контролем, — сказала она уродам, и те стали постепенно разбредаться по сторонам.

Каким-то странным образом Стефану все-таки удалось исправить ситуацию, хотя Елена видела теперь только его затылок и не слышала, что он говорит.

Затылок… На мгновение непрошеный образ вспыхнул у нее в голове. Тот первый день в школе. Стефан стоит в канцелярии, разговаривая с секретаршей — миссис Кларк. Миссис Кларк тогда как-то очень странно себя повела. Теперь же, когда Елена взглянула на мистера Таннера, она обнаружила, что на лице у него застыло точно такое же слегка озадаченное выражение. Елена внезапно заволновалась.

— Пошли, — бросила она Бонни. — Давай пройдем дальше.

Они пробрались прямиком через зал приземления инопланетян и Кабинет живых мертвецов, ловко проскальзывая между перегородками. Наконец они оказались в самой первой комнате, куда как раз входили гости и где их приветствовал оборотень. Непринужденно общаясь с парой мумий и египетской царицей, страшилище стянуло с себя голову.

Елена вынуждена была признать, что Кэролайн совсем неплохо выглядит в роли Клеопатры. Великолепные линии ее бронзового тела прекрасно просматривались сквозь просвечивающее, облегающее фигуру льняное платье. Так что Мэтта, того самого оборотня, вряд ли можно было винить в том, что его глаза то и дело опускались от лица Кэролайн на очертания ее прелестей.

— Ну что, как дела? — с наигранной легкостью спросила Елена.

Мэтт слегка вздрогнул, затем неловко повернулся к ней и Бонни. Елена не видела его с того самого вечера встречи выпускников, но знала, что у них со Стефаном тоже вышла размолвка. Из-за нее. Хотя Мэтта и в этом сложно было обвинить, Елена понимала, насколько болезненно все это переживал Стефан.

— Все отлично, — смущенно откликнулся Мэтт.

— Когда Стефан закончит с мистером Таннером, я пошлю его сюда, — сказала Елена. — Думаю, он поможет привлечь побольше народу.

Мэтт безразлично пожал плечами.

— А что он закончит с Таннером? — спросил он.

Елена удивленно посмотрела на старого друга.

Она могла бы поклясться, что минуту назад он сам был в Друидическом зале и все видел. Пришлось объяснить.

Снаружи вновь прогрохотал гром, и через настежь распахнутую дверь Елена ясно увидела в ночном небе вспышку молнии. Спустя несколько секунд последовал новый, более мощный удар грома.

— Надеюсь, хоть дождя не будет, — подосадовала Бонни.

— Да, — выдавила из себя Кэролайн, которая не проронила ни слова, пока Елена разговаривала с Мэттом. — Будет такая жалость, если никто сюда так и не придет.

Елена резко на нее взглянула и увидела в узких, кошачьих глазах Кэролайн неприкрытую ненависть.

— Послушай, Кэролайн, — импульсивно произнесла она. — Разве нельзя считать, что мы с тобой в расчете? Разве нельзя забыть о том, что случилось, и начать все заново?

На какой-то миг глаза Кэролайн невольно расширились, а затем опять превратились в узкие щелки. Рот девочки скривился, и она подступила поближе к Елене.

— Я никогда тебе этого не забуду, — прошипела Кэролайн, а затем повернулась и ушла.

Последовало молчание. Бонни и Мэтт смотрели в пол прямо перед собой. Елена подошла к входной двери, чтобы подставить свежему холодному ветру свои горящие щеки. Снаружи она увидела футбольное поле и раскачивающиеся ветви дубов за ним. Снова ее переполнило то странное чувство невнятного предвестия.

«Сегодня та самая ночь, — горестно подумала Елена. — Сегодня ночь, в которую все случится».

Но что именно случится, она понятия не имела.

В преображенном физкультурном зале прозвучал чей-то громкий голос:

— Все в порядке, очередь с автобусной остановки сейчас пойдет. Гаси свет, Эд! — Внезапно сгустился мрак, а воздух наполнился тяжкими стонами и маниакальным смехом, словно какой-то инфернальный оркестр настраивал свои инструменты.

Елена со вздохом повернулась к своей подруге.

— Приготовься проводить гостей внутрь, — велела она Бонни.

Та кивнула и исчезла во тьме. Мэтт-оборотень щелкнул выключателем магнитофона, который добавил зловещую музыку к общей какофонии.

Из-за угла вышел Стефан, его волосы и одежда сливались с окружающей тьмой. Ясно была видна только белая рубашка.

— С Таннером все улажено, — сообщил он. — Могу я еще чем-то заняться?

— Вообще-то ты можешь поработать здесь с Мэттом, приглашая людей на вход. — Тут Елена осеклась. Мэтт склонялся над магнитофоном, вроде бы настраивая громкость, но головы он не поднимал. Затем Елена посмотрела на Стефана и увидела, что его до того спокойное лицо напряглось, — Или ты можешь пройти в раздевалку для мальчиков, взять на себя ответственность за кофе и бутерброды для персонала, — устало закончила она.

— Я пойду в раздевалку, — решил Стефан.

Пока он разворачивался и уходил, Елена успела подметить легкую неуверенность в его походке:

— Стефан? С тобой все в порядке?

— Все отлично, — отозвался он, восстанавливая равновесие. — Немного устал, только и всего. — Наблюдая за тем, как он уходит, Елена чувствовала, что на сердце у нее становится все тяжелее и тяжелее.

Тогда она повернулась к Мэтту, желая ему что-то сказать, но в этот самый момент цепочка гостей стала проходить в дверь.

— Представление началось, — сказал Мэтт и пригнулся, надевая голову.

Елена двигалась по лабиринту, по ходу решая возникающие проблемы. В предыдущие годы она больше всего наслаждалась этой стороной дела, наблюдая за развертыванием жутких сцен и за трогательным страхом гостей. Однако на сей раз на все накладывало свой отпечаток общее напряжение и страхи, которые никак ее не покидали.

«Сегодня та самая ночь», — снова подумала Елена, и кусок льда у нее в груди стал, казалось, еще объемнее.

Старуха с косой — так, по крайней мере, следовало воспринимать сгорбленную фигуру в плаще с капюшоном — прошла мимо Елены, и девочка вдруг задумалась, не видела ли она эту старуху на одной из прежних вечеринок в честь Хэллоуина. Движения этой фигуры вдруг показались Елене очень знакомыми.

Бонни обменялась усталой улыбкой с высокой и стройной ведьмой, которая направляла поток гостей в Паучьи чертоги, Несколько мальчиков класса этак из третьего-четвертого хлопали ладонями по резиновым паукам, что свисали с потолка. Вдобавок дети громко кричали и в целом являли собой сущее неудобство. Бонни поторопила их в Друидический зал.

Здесь стробы света придавали всему помещению эффект картинки из сновидения. Бонни испытала мрачный триумф при виде того, как мистер Таннер возлежал на каменном алтаре. Белые одежды учителя были густо заляпаны кровью, а его глаза слепо таращились в потолок.

— Классно! — выкрикнул один из мальчишек, подбегая к алтарю.

Бонни отступила в сторону и ухмыльнулась, ожидая, когда окровавленная жертва поднимется и до смерти напугает пацана.

Однако мистер Таннер не двинулся даже после того, как мальчик сунул руку в лужу крови рядом с головой жертвы.

«Вот странно», — подумала Бонни, спешно предотвращая попытку школьника ухватиться за жертвенный нож.

— Не смей, — рявкнула она, и мальчуган поднял окровавленную руку.

Во вспышках строба рука показалась как-то слишком уж красной. Бонни ощутила внезапный иррациональный страх, думая, что мистер Таннер так и останется лежать, пока она к нему не склонится, а затем заставит ее подскочить. Однако учитель истории просто глазел в потолок.

— Мистер Таннер, с вами все хорошо? Мистер Таннер? Мистер Таннер!

Ни звука, ни жеста. Даже широкие белые глаза не моргали.

«Не трогай его, — вдруг внезапно и настойчиво произнес голос в голове у Бонни. — Не трогай его, не трогай, не трогай…»

В свете огней девочка увидела, как ее рука словно по собственной воле тянется вперед, как она хватает мистера Таннера за плечо и трясет, как голова его безжизненно запрокидывается. А потом Бонни увидела его горло.

И дико завопила.

Елена услышала крик — звонкий, отчаянный и долгий, не похожий на любые другие звуки в Доме с привидениями. Она сразу поняла, что это не шутка.

Дальше последовал кошмар.

Бегом добравшись до Друидического зала, Елена увидела настоящую живую картину, но вовсе не ту, которая была заготовлена для визитеров. Бонни пронзительно кричала, Мередит держала ее за плечи. Три мальчугана пытались выбраться через занавешенный выход, а два здоровенных старшеклассника, напротив, пытались туда заглянуть, загораживая им путь. Мистер Таннер бессильно раскинулся на каменном алтаре, а его лицо…

— Он мертв! — всхлипывала Бонни, пока ее вопли с трудом преобразовывались в слова. — Господи, кровь настоящая, и он мертв! Ах, Елена, я до него дотронулась, и он мертв, действительно мертв…

Народ ломился в комнату. Кто-то начал орать, и крики оказались подхвачены кем-то еще, после чего все стали пытаться оттуда вырваться, в дикой панике расталкивая друг друга, врезаясь в перегородки.

— Включите свет! — выкрикнула Елена и услышала, как этот крик опять подхватили остальные. — Мередит, быстро доберись до телефона в физкультурном зале и вызови «скорую помощь», вызови полицию… Да врубите же свет!

Когда свет внезапно вспыхнул, Елена огляделась, но так и не увидела никого из взрослых, никого, кому следовало бы взять ситуацию в свои руки. Отчасти Елена была холодна как лед, и разум ее лихорадочно работал, пока она пыталась прикинуть, что делать дальше. А отчасти она просто онемела от ужаса. Мистер Таннер… Да, он никогда ей не нравился, но от этого все почему-то становилось еще ужаснее.

— Уберите отсюда детей! — скомандовала Елена. — Пусть здесь останется только персонал!

— Нет! Закройте двери! Не позволяйте никому отсюда выскользнуть, пока не прибудет полиция! — вдруг закричал один из стоящих неподалеку оборотней, срывая с себя маску.

Елена в изумлении обернулась на голос и увидела, что это не Мэтт, а Тайлер Смоллвуд.

Тайлеру позволили вернуться в школу только на этой неделе, и на его физиономии по-прежнему красовались впечатляющие следы трепки, которую устроил ему Стефан. Однако в голосе верзилы прозвучала определенная авторитетность, и Елена увидела, как вахтеры закрывают входную дверь. Затем она услышала, как еще одна дверь закрывается в противоположном конце физкультурного зала.

Примерно десяток людей столпился вблизи Стоунхенджа. Только в одном из них Елена узнала своего соратника по организации Дома с привидениями. Остальные были учениками из других классов, не очень хорошо знакомыми ей. Один из них, мальчик, одетый пиратом, обратился к Тайлеру:

— Ты хочешь сказать… ты думаешь, тот, кто это сделал, по-прежнему здесь?

— Все верно! Тот, кто это сделал, по-прежнему здесь. — громогласно ответил Тайлер.

В голосе его прозвучало странное возбуждение, словно он почти наслаждался сложившейся ситуацией. Затем верзила ткнул пальцем в лужу крови на каменном алтаре.

— Кровь еще не свернулась. Убийство произошло только что. И посмотрите на то, как перерезано горло. Убийца, должно быть, воспользовался вот этой штуковиной. — Он указал на жертвенный нож.

— Тогда убийца должен быть здесь прямо сейчас. — Испуганно прошептала девочка в кимоно.

— И нетрудно догадаться, кто это! — безапелляционно заявил Тайлер. — Наверняка это тот, кто ненавидел Таннера, кто вечно вступал с ним в споры на уроках, Тот, кто спорил с ним не далее как сегодня вечером. Я сам видел!

«Значит, оборотнем в этой комнате был именно ты, — недоуменно подумала Елена. — Но что ты в таком случае здесь делал? Ты же не входишь в оргкомитет».

— Тот, кто очень даже склонен к насилию, — продолжал Тайлер, невольно скаля зубы. — Тот, кто является злостным психопатом! Тот, кто прибыл в Феллс-Черч с желанием убивать!

— Тайлер, о чем ты болтаешь? — Терпение Елены лопнуло как мыльный пузырь, и она агрессивно подступила к здоровенному парню. — Ты спятил!

Тайлер ткнул пальцем в Елену, даже на нее не глядя.

— Так говорит его подружка — но, может статься, она малость предвзята!

— А может, это ты, Тайлер, малость предвзят? — раздался голос из толпы, и Елена заметила еще одного оборотня, энергично прокладывающего себе дорогу в зал.

Это был Мэтт.

— Я? В самом деле? А почему бы тебе просто не рассказать нам всем, что ты действительно знаешь о Стефане Сальваторе? Откуда он родом? Где его семья? Откуда у него столько денег? — Тайлер немного развернулся, адресуясь к остальной части толпы. — Кто вообще хоть что-то о нем знает?

Народ дружно качал головами. Елена ясно видела, как на лицах появляется недоверчивое выражение. Недоверие к чему-то неизвестному, к чему-то иному. А Стефан действительно был иным. Он был среди них иностранцем, а теперь людям потребовался козел отпущения.

— До меня дошел слух… — начала девочка в кимоно.

— Вот именно! Слухов мы все наслушались! — воскликнул Тайлер. — Но толком о нем никто ничего не знает. Хотя одно я знаю совершенно точно. Нападения на людей в Феллс-Черче начались в первую неделю занятий — сразу же после того, как сюда прибыл Стефан Сальваторе!

Тут стали раздаваться шепотки, а Елена вдруг потрясенно осознала простую истину. Конечно, все это было прямо смехотворно. Простое совпадение. Однако по сути Тайлер говорил чистую правду. Нападения на людей начались, когда в городок прибыл Стефан.

— И я вам кое-что еще скажу! — заорал Тайлер, взмахом руки призывая к молчанию. — Вы только послушайте! Я вам кое-что еще скажу! — Он подождал, пока все глаза не обратились на него, а затем медленно, стараясь произвести впечатление, произнес: — Стефан Сальваторе находился на кладбище в ту ночь, когда было совершено нападение на Викки Беннетт.

— Конечно, он был на кладбище — тебе физиономию чистил, — заметил Мэтт, но его словам не хватало привычной силы и убедительности.

Ухватившись за эту ремарку, Тайлер погнал дальше:

— Да-да, и он чуть было меня не убил. А сегодня кто-то действительно убил Таннера. Не знаю, что думаете вы, но, по-моему, это сделал Стефан Сальваторе. Я думаю, он убийца!

— Но где он теперь? — выкрикнул кто-то из толпы.

Тайлер огляделся.

— Если он это сделал, то должен быть где-то здесь, — резонно заключил он. — Давайте его найдем.

— Стефан ничего такого не делал! Тайлер, ты просто… — воскликнула Елена, но ее заглушил шум толпы.

Слова Тайлера, многократно повторенные, были восприняты как призыв к действию.

«Найдем его… найдем его… найдем».

Елена услышала, как настойчивое требование Тайлера переходит от одного человека к другому. Теперь лица в Друидическом зале светились не только недоверием: Елена видела в них гнев и жажду мести. Толпа вдруг обернулась чем-то уродливым и неконтролируемым.

— Где он, Елена? — вопросил Тайлер, и она ясно увидела, как глаза парня пылают огнем победы.

Он явно всем этим наслаждался.

— Не знаю, — яростно отозвалась Елена, желая его ударить.

— Он по-прежнему должен быть где-то здесь! Найдем его! — выкрикнул кто-то, а затем все сразу лихорадочно задвигались, указывая пальцами, толкая друг друга, сшибая и отпихивая перегородки.

Сердце Елены бешено колотилось. Группа школьников превратилась в разъяренную толпу. И Елена страшилась того, что эта толпа может сделать со Стефаном, если он попадется под руку. С другой стороны, пытаясь предупредить Стефана, она приведет Тайлера прямо к нему.

Елена отчаянно огляделась. Бонни все еще заворожено смотрела в мертвое лицо мистера Таннера. От нее ждать помощи было бессмысленно. Снова оглядев толпу, Елена встретилась глазами с Мэттом.

Парень выглядел смущенным и разгневанным, его светлые волосы растрепались, а щеки пылали. Елена вложила всю свою энергию в умоляющий взор.

«Пожалуйста, Мэтт, — подумала она. — Ведь ты можешь мне поверить. Ты же знаешь, что это неправда».

Однако в глазах парня читалось явное сомнение.

«Пожалуйста, — подумала Елена, пристально вглядываясь в эти голубые глаза, отчаянно желая, чтобы Мэтт ее понял, — Пожалуйста, Мэтт, только ты можешь его спасти. Пожалуйста, даже если ты сомневаешься, попытайся мне довериться… пожалуйста…»

И к облегчению своему, Елена увидела, как лицо Мэтта постепенно меняется. Смятение уходило, уступая место хмурой решимости. Парень еще мгновение смотрел на Елену, буквально сверля ее глазами, а затем лишь раз кивнул. Наконец он резко развернулся и исчез в возбужденной, мятущейся толпе.

Мэтт энергично пробивался сквозь людскую массу, пока не добрался до противоположной стороны физкультурного зала. Там, рядом с дверью в раздевалку для мальчиков, стояли какие-то новички. Мэтт кратко приказал им поднимать поваленные перегородки, а когда они отвлеклись, дернул дверь раздевалки и проскользнул внутрь.

Там Мэтт быстро огляделся, не желая подавать голос.

«Раз уж на то пошло, — подумал он, — Стефан должен был слышать шум в физкультурном зале. Наверно, он уже отсюда сбежал».

Но затем парень заметил фигуру в черном на белом кафельном полу.

knizhnik.org

Дневники вампира. Пробуждение читать онлайн - Л. Дж. Смит (Страница 13)

Согласно поучениям Бонни, как только пробьет полночь, Елене следовало отодвинуть стул на себя и пригласить своего будущего супруга на него присесть. В этот момент свече предстояло погаснуть, а на стуле должна была появиться призрачная фигура.

Сначала Елена испытывала по этому поводу легкую неловкость, вовсе не уверенная в том, что желает видеть любые призрачные фигуры, пусть даже своего будущего мужа. Но затем вся церемония стала казаться ей глупой и безвредной. Как только часы начали бить, Елена выпрямилась и покрепче ухватилась за спинку стула. Бонни велела ей не отпускать его, пока вся церемония не закончится.

Господи, все это и впрямь было предельно глупо. Возможно, ей не следовало произносить слова… но, как только часы пробили полночь, она вдруг с удивлением услышала собственный голос:

— Входи, — смущенно предложила Елена пустой комнате, вытягивая на себя стул. — Входи, присядь…

Свеча погасла.

Елена вздрогнула во внезапно сгустившейся темноте. Она почувствовала порыв ветра, который, судя по всему, и задул свечу. Этот ветер определенно исходил от застекленной двустворчатой двери у нее за спиной, и Елена быстро повернулась, по-прежнему придерживая одной рукой стул. Она могла бы поклясться, что дверь была закрыта. Что-то двигалось в темноте.

Страх охватил Елену, унося прочь ее смущение и любые следы интереса к любопытному ритуалу. Господи, да что же она такое наделала, что навлекла на себя? Сердце глухо стучало в груди, и Елене показалось, будто она только что без предупреждения нырнула в самый ужасный ночной кошмар. Вокруг было не только темно, но и тихо, как в могиле. Нечего было видеть и слышать, и Елена падала…

— Разрешите! — вдруг произнес чей-то голос, и яркое пламя вспыхнуло в темноте.

На какое-то ужасное, тошнотворное мгновение Елене показалось, будто это Тайлер. Ей припомнилась его зажигалка в разрушенной церкви на холме. Но когда свеча на столе снова загорелась, Елена увидела вовсе не мясистый кулак Тайлера, а бледную руку с длинными тонкими пальцами, которая держала подсвечник. И тут еще на одно мгновение Елене показалось, будто это Стефан, однако затем она перевела взгляд на лицо гостя.

— Вы! — потрясенно воскликнула она. — Да что вы здесь делаете? — Елена посмотрела на застекленную дверь во двор, которая действительно оказалась открыта. — Вы всегда приходите в чужие дома без приглашения?

— Но ты попросила меня прийти. — Голос был именно такой, каким она его помнила, тихий, ироничный и довольный. Елена припомнила и эту улыбку. — Спасибо, — добавил молодой человек и грациозно сел на стул, который она к себе притянула.

Елена отдернула руку.

— Вас я не приглашала, — беспомощно возразила она, разрываясь между гневом и смущением. — А зачем это вы около дома Бонни болтались?

Юноша улыбнулся. Его черные волосы, слишком мягкие и тонкие, отражали пламя свечи, словно темная вода. Лицо его было очень бледным, но в то же самое время совершенно неотразимым. Внезапно он посмотрел ей прямо в глаза:

— О Елена, краса твоя нежнаяПодобна баркам ниццейским,Что в море душистом плывут…

— Думаю, вам лучше уйти.

Елена больше не хотела с ним разговаривать. Собственный голос творил с ней странные вещи, загадочным образом заставлял ее чувствовать свою слабость. В животе у Елены словно что-то таяло.

— Вам здесь быть не полагается. Пожалуйста, уходите. — Она потянулась к свече, собираясь взять ее и выйти из столовой, стараясь преодолеть нарастающее головокружение.

Но прежде чем Елена успела дотянуться до свечи, произошло нечто совершенно экстраординарное. Молодой человек ловко поймал ее протянутую руку, не грубо, но нежно, и задержал ее в своих изящных прохладных пальцах. Затем он аккуратно повернул руку, нагнул темную голову и поцеловал мягкую ладонь.

— Не надо… — в шоке прошептала Елена.

— Идем со мной, — произнес юноша и заглянул ей в глаза.

— Пожалуйста, не надо… — снова прошептала Елена, пока мир кружился вокруг нее.

Чистое безумие. О чем он говорил? Куда она должна была с ним идти? Но Елена испытывала такое головокружение, такую слабость.

Молодой человек встал со стула, галантно ее поддерживая. Елена оперлась об него и почувствовала, как те прохладные пальцы взялись за первую пуговицу ее блузки, у самого горла.

— Пожалуйста, нет…

— Все будет хорошо. Сама увидишь. — Он отдернул ворот блузки, другой рукой придерживая ее затылок.

— Нет! — Внезапно силы вернулись к Елене, и она резко отстранилась, натыкаясь на стул. — Я серьезно велела вам уходить. Убирайтесь… сейчас же!

На мгновение чистая ярость засверкала в глазах молодого человека, и словно темные волны угрозы начали исходить от него. Но в следующий миг его глаза вновь стали спокойными и холодными. Легкая улыбка едва мелькнула на лице юноши.

— Я уйду, — произнес он. — Но ненадолго.

Елена покачала головой и стала наблюдать за тем, как он без единого слова выходит в застекленную дверь. Когда дверь, наконец, захлопнулась, девушка замерла, стараясь восстановить дыхание.

Тишина… но ведь здесь вовсе не должно было быть так тихо. Изумленно повернувшись к старинным часам, Елена обнаружила, что они остановились. Однако, прежде чем она смогла пристально их изучить, послышались громкие голоса Бонни и Мередит.

Елена поспешила выйти в коридор, чувствуя непривычную слабость в ногах. Поправив блузку, она застегнула ее на все пуговицы. Задняя дверь оказалась открытой, и Елена увидела две фигуры, склонившиеся над чем-то лежащим на газоне.

— Бонни? Мередит? Что случилось?

Лишь когда Елена к ним подошла, Бонни подняла потрясенный взгляд. Глаза ее были полны слез:

— Ах, Елена, он мертв.

Похолодев от ужаса, Елена взглянула на небольшое тельце у ног Бонни. Старый пекинес совершенно неподвижно лежал на боку. Глаза его были открыты.

— Ах, Бонни, — выдохнула она.

— Он был стар, — со слезами в голосе произнесла Бонни, — но я никогда не думала, что он умрет так скоро. Ведь еще совсем недавно он лаял.

— Думаю, нам лучше войти в дом, — предложила Мередит.

Елена посмотрела на нее и кивнула. В сегодняшнюю ночь оставаться в темноте определенно не следовало. Приглашать к себе призраков в эту ночь тоже было не лучшей мыслью. Теперь Елена это точно знала, хотя по-прежнему не понимала, что же случилось.

Только когда они вернулись в гостиную, Елена вдруг обнаружила, что ее дневник пропал.

* * *

Стефан оторвался от мягкой, как бархат, шеи оленихи. Лес был полон ночных звуков, и юноша не очень хорошо понимал, что именно его встревожило.

Когда Сила его разума рассеялась, олениха вышла из транса. Стефан почувствовал, как мышцы животного подрагивают, пока оно пыталось подняться на ноги.

«Иди же», — подумал он тогда, улыбаясь и отпуская олениху.

Та тут же легко встала и побежала прочь.

Итак, Стефан получил вполне достаточно. Аккуратно облизывая уголки рта, он чувствовал, как клыки его втягиваются и тупеют. Как всегда после утоления голода, вернулась сверхчувствительность. Так сложно было понять, когда нужно остановиться. Приступы головокружения вроде того, что случился у разрушенной церкви, больше не повторялись, но юноша жил в постоянном страхе перед их возвращением.

Мучил Стефана и один особенный страх: что в один прекрасный день он придет в себя после очередного приступа, а у него в руках окажется безжизненное тело Елены, что на изящном горле девочки окажутся две красные отметинки, а ее сердце навеки замрет.

Вот чего ему следовало опасаться. Жажда крови, со всем разнообразием страхов и наслаждений, даже сейчас оставалась для Стефана загадкой. Прожив с ней несколько столетий, он по-прежнему толком ее не понимал. Как человека, Стефана вне всяких сомнений отвращала, доводила до тошноты сама мысль о том, чтобы высасывать роскошную теплую влагу из живого тела. Если, конечно, именно так все это описывать.

Впрочем, никакие слова не использовались в ту ночь… в ту ночь, когда Катрина его изменила.

Даже после всех этих лет воспоминание по-прежнему оставалось ясным. Стефан спал, когда Катрина появилась в его покоях, тихая, как призрак. Да, он тогда спал, оставшись наедине…

Катрина пришла к нему в одной лишь тонкой полотняной сорочке.

Это случилось как раз перед тем днем, который она сама назвала, чтобы объявить о своем выборе.

Белая рука развела занавеси над его ложем. Стефан очнулся от сна и в тревоге сел на кровати. Но, увидев светло-золотистые волосы Катрины, поблескивающие на ее хрупких плечах, ее голубые глаза в полумраке, юноша лишился дара речи.

Еще ни разу в жизни Стефан не видел ничего столь безупречно-прекрасного. Он задрожал и попытался заговорить, но Катрина приложила два прохладных пальца к его губам.

— Тише, — прошептала она и легла рядом с ним.

Лицо Стефана запылало, а сердце глухо заколотилось от смущения и возбуждения. Женщина в его постель еще никогда не ложилась. И это была Катрина! Катрина, чья красота, казалось, сошла с небес! Катрина, которую он любил больше своей души!

Именно в силу своей любви Стефан сделал над собой великое усилие. Когда Катрина скользнула под одеяла, придвигаясь так близко, что Стефан смог почувствовать прохладную свежесть ее тонкой ночной сорочки, он все-таки сумел заговорить.

— Катрина, — прошептал Стефан. — Мы… знаешь, я могу подождать. Пока мы не обвенчаемся. Я скажу отцу, чтобы он на следующей неделе все организовал. Все будет… очень скоро…

— Тише, — снова прошептала Катрина, и Стефан ощутил холодность ее кожи. Тут он уже не смог с собой справиться — ему пришлось обнять девушку и прижать ее к себе. — То, что мы сейчас сделаем, никакого отношения к браку не имеет, — сказала Катрина и тонкими холодными пальцами погладила горло Стефана.

Он все понял. И ощутил внезапный страх, который, впрочем, вскоре испарился, подчиняясь нежному прикосновению ее пальцев. Стефан хотел этого, хотел чего угодно, лишь бы это позволило ему оставаться вместе с Катриной.

— Лежи смирно, любовь моя, — прошептала Катрина.

«Любовь моя». Два слова утонули в Стефане, когда он откинулся на подушки, так наклоняя голову, чтобы горло оказалось обнажено. Всякий страх пропал, сменяясь счастьем столь великим, что Стефан почти не дышал, опасаясь его разрушить.

Волосы Катрины мягко скользнули по его груди. Стефан ощутил нежное дыхание Катрины на своих губах, затем на горле. И, наконец, почувствовал ее зубы.

Последовала острая боль, но Стефан заставил себя лежать спокойно. Он не издал ни звука, думая только о Катрине, о том, как хотел ей отдаться. И почти мгновенно боль прошла, а Стефан ощутил, как кровь понемногу уходит из его тела. Все вышло совсем не так ужасно, как он того боялся. Преобладало скорее чувство отдачи, благотворного вскармливания.

Затем их разумы словно стали сливаться, становясь единым целым. Стефан смог ощутить радость Катрины, ее восторг от принятия теплой крови, которая давала ей жизнь. Он также знал, что Катрина может ощутить его восторг, его взаимное чувство.

Однако реальность понемногу уходила, граница между сном и явью становилась размытой. Стефан не мог думать ясно. Собственно говоря, он вообще не мог думать. Он мог только чувствовать, и его эмоции резко взмывали вверх по спирали, вознося его все выше и выше, разрывая последние связи с землей.

Некоторое время спустя Стефан вдруг обнаружил себя в объятиях Катрины, не понимая, как он туда попал. Она баюкала его, точно нежная мать, обхватив его голову и прикладывая его губы к своей обнаженной плоти как раз над низким воротом ночной сорочки. Там оказалась крошечная ранка, темный порез на фоне бледной кожи, Стефан не почувствовал ни страха, ни колебания, а когда Катрина ободряюще погладила его по голове, он начал пить теплую кровь своей любимой.

Холодный и спокойный, Стефан стряхнул грязь со своих коленей. Человеческий мир спал, погрузившись в ночной сумрак, но чувства юноши были остры как кинжал. Итак, ему следовало, как следует насытиться, он снова был голоден — воспоминания резко пробудили аппетит. Ноздри Стефана широко раздувались, ловя мускусный запах лисы, и он снова начал охоту.

Глава 12

Елена неторопливо поворачивалась, разглядывая себя в большом зеркале в спальне тети Джудит. Маргарет сидела в ногах массивной кровати с пологом, голубые глаза девочки округлились от восхищения и торжественности момента.

— Хотела бы я иметь такое платье для игры в «кошелек или жизнь», — выдохнула она.

— А мне ты больше нравишься в костюме белой кошечки, — сказала Елена, целуя сестренку между белых бархатных ушек, прикрепленных к ленте на ее голове.

Затем она повернулась к тетушке, стоящей у двери с иголкой и ниткой наготове.

— Просто идеально, — тепло поблагодарила Елена. — Нам ничего не придется менять.

Девушка, отражавшаяся в зеркале, вполне могла бы сойти со страниц альбомов по итальянскому Ренессансу. Ее шея и плечи были обнажены, а плотный лиф голубого как лед платья спускался к тончайшей талии. Длинные, широкие рукава были разрезаны так, чтобы из-под них выглядывал белый шелк сорочки, а широкая юбка едва касалась пола. Платье казалось безупречно-прекрасным, и его бледно-голубой цвет оттенял фиалковую синеву глаз Елены.

Взгляд девочки упал на старомодные часы с маятником над комодом:

— Ох, нет… уже почти семь. Стефан будет здесь в любую минуту.

— Значит, это его машина, — предположила тетя Джудит, выглядывая из окна. — Пойду приглашу его войти.

— Ничего-ничего, — легко отозвалась Елена. — Я, сама его встречу. До свидания, удачной игры в «кошелек или жизнь»! — И она поспешила вниз по лестнице.

«Ну вот, теперь или никогда», — подумала Елена.

Протягивая руку к двери, она вдруг вспомнила тот день, теперь уже почти два месяца тому назад, когда она встала на пути у Стефана после урока европейской истории. Сейчас ее охватывало то же самое чувство предвкушения, возбуждения и напряжения.

«Хотелось бы надеяться, что на этот раз все выйдет совсем не так, как с тем планом», — подумала Елена.

Последние полторы недели все ее надежды были связаны именно с этим моментом, с этим вечером. Если они со Стефаном в этот вечер не сойдутся, они уже никогда не поладят.

Дверь распахнулась, и Елена отступила на шаг, ощущая непреодолимое смущение и страшась увидеть лицо Стефана. Услышав его резкий вдох, она быстро подняла взгляд — и почувствовала, как сердце ее холодеет.

Да, Стефан смотрел на нее в удивлении. Но это была вовсе не та удивленная радость, которую Елена видела в его глазах в ту первую ночь в его комнате. Здесь оказалось что-то близкое к шоку.

— Тебе не нравится, — тихо прошептала Елена, до смерти перепуганная болью в его глазах.

Старательно моргая и качая головой, Стефан постепенно отошел от первого шока:

— Нет-нет, это платье прекрасно. Ты прекрасна.

«Тогда почему же ты стоишь здесь с таким видом, как будто увидел призрака? — подумала Елена. — Почему ты меня не обнимешь, не поцелуешь?»

— Ты тоже чудесно выглядишь, — тихо промолвила Елена.

И действительно — Стефан смотрелся великолепно в плаще и смокинге, подобранных им для образа вампира. Елена удивилась, с какой легкостью он согласился на эту роль. Странное дело — когда она поделилась с ним этой идеей, Стефан как будто даже обрадовался. И теперь он выглядел изысканно-элегантным, как будто подобный наряд был ему гораздо привычнее неизменных джинсов.

— Нам лучше идти, а то опоздаем, — с серьезным видом заметил Стефан.

Елена кивнула и направилась к машине, но сердце ее уже было не просто холодным — его словно затянуло льдом. Теперь Стефан казался дальше от нее, чем когда-либо, и она просто не представляла, как его вернуть.

Гром рокотал в небе, пока они ехали к школе, и Елена тревожно выглядывала из окна машины. Облачная пелена казалась густой и темной, хотя дождь еще не пошел. В воздухе ощущалась страшная наэлектризованность, и тускло-пурпурные грозовые облака придавали небу поистине кошмарный вид. Казалось бы, идеальная атмосфера для Хэллоуина, угрожающая и потусторонняя, однако в Елене она пробудила лишь страх. Со времени той ночи в доме у Бонни ее что-то не очень тянуло к зловещему и сверхъестественному.

Дневник так к ней и не вернулся, хотя они с Бонни и Мередит перевернули весь дом. Елена по-прежнему не могла поверить, что синяя книжица действительно пропала, а мысль о незнакомце, читающем самые заветные ее откровения, вызывала у девочки дикие ощущения. Разумеется, дневник был похищен — какое еще объяснение можно было предложить? Безусловно, не одна дверь открывалась той ночью в доме Маккаллогов; кто-то мог легко туда проникнуть. Елене хотелось жестоко отомстить тому, кто это сделал.

Темные глаза то и дело являлись ей в видениях. Тот молодой человек, которому она почти поддалась в столовой у Бонни, тот юноша, который заставил ее на время забыть о Стефане… так это он похитил дневник?

Как только они подъехали к школе, Елена поднялась с сиденья. Она заставляла себя улыбаться, пока они со Стефаном пробирались по коридорам. Физкультурный зал являл собой сложно организованный хаос. С тех пор как Елена видела это место в предыдущий раз, все изменилось. Тогда здесь суетились старшие ученики: участники ученического совета, футболисты, члены клуба «Ключ». Все они накладывали последние штрихи на реквизит и декорации. Теперь тут толпилось множество разных незнакомцев, людей и не только.

Несколько зомби повернули головы, когда Елена вошла. Их ухмыляющиеся черепа просвечивали сквозь гниющую плоть на лицах. Затем к ней зашагал гротескно искривленный горбун, а за ним потащился труп с мертвенно-бледной кожей и впалыми глазницами. С другой стороны к ней подбирался волк-оборотень, чья рычащая пасть была заляпана кровью, и подходила очень театральная ведьма.

Внезапно Елена с ужасом поняла, что она никак не может узнать этих страшилищ в красочных костюмах. Они роились вокруг нее, восхищаясь льдисто-голубым платьем, приставая с мелкими проблемами, которые уже успели возникнуть. Елена махнула рукой, призывая к тишине, и повернулась к ведьме, чьи длинные темные волосы роскошно сбегали по облегающему черному платью.

— В чем дело, Мередит? — спросила она.

— Тренер Лайман заболел, — угрюмо доложила Мередит. — И кто-то обеспечил нам Таннера на замену.

— Мистера Таннера! — Елена пришла в ужас.

— Да, и он уже доставляет немало проблем. Бедная Бонни только что получила за все хорошее. Тебе лучше пройти вон туда.

Елена со вздохом кивнула, а затем пробралась почти по всему извилистому маршруту Дома с привидениями. Проходя через вызывающую суеверный страх Пыточную камеру и жуткий Кабинет безумного головореза, она подумала, что эти аттракционы обустроены чересчур удачно. Даже на свету все там выглядело вполне натуралистично.

Друидический зал располагался ближе к выходу. Там был сконструирован маленький картонный Стоунхендж. Однако низенькая и прелестная друидическая жрица в белой мантии и венке из дубовых листьев, стоящая среди довольно реалистичных на вид монолитов, готова была вот-вот залиться слезами.

— Но ведь вы должны истекать кровью, — умоляюще говорила она. — Это часть декорации, ведь вы жертва.

knizhnik.org

---

Смотрите также

• 
  Журнал оперативных совещаний образец
• 
  Журнал обліку консультацій логопеда
• 
  Журнал нат гео вайлд
• 
  Журнал инкассации денежной наличности
• 
  Журнал земля сибирская дальневосточная
• 
  Журнал гравити фолз картинки
• 
  Журнал ведения домашнего хозяйства
• 
  Журнал soldat und technik
• 
  Журнал bello в россии
• 
  Детский православный журнал капелька
• 
  Гаилэ учагы журналы читать