Сталин: НУ И ПОЧЁМ У НАС БУДЕТ "РОДИНА"? Журнал родина сталин

Журнал "Родина": Сталин работает с документами

    (полный текст)    В декабре 1969 года исполнялось девяносто лет со дня рождения Сталина. Кремлю нужно было выступить. Не для того, чтобы высказаться по наболевшему вопросу о «культе личности». Следовало дать ответ и отпор. Пекинским раскольникам, которые имя и дело Сталина подняли на щит в своей «великой пролетарской культурной революции» и борьбе с «китайскими Хрущевыми». Чехословацким ревизионистам, которые под маской критики сталинизма во время пражской весны развернули эксперимент под названием «социализм с человеческим лицом». Наконец, ответить диссидентам во главе с Александром Солженицыным и академиком Андреем Сахаровым и примкнувшей к ним либеральной интеллигенции, твердившей об отходе от курса на десталинизацию. Адресатов ответа по поводу юбилея было много. Вопрос состоял в выборе правильной формы выражения авторитетного мнения.

    «Просчет» вождя    13 ноября заседает Секретариат ЦК КПСС. Выступают генсек Брежнев, премьер Косыгин, главный идеолог Суслов, партийный завхоз советской культуры Демичев, куратор военно-промышленного комплекса Устинов, шеф КГБ Андропов и партийный разводящий советской экономики Кириленко. Решено: «Поручить Секретариату ЦК КПСС подготовить статью для печати к 90-летию со дня рождения И. В. Сталина и внести в ЦК КПСС»1. Началось предварительное согласование текста. Была задействована едва ли не вся номенклатурная география телефонной книги «ВЧ» Первопрестольной: те же Юрий Андропов на Лубянке и Михаил Суслов на Старой площади, генералы и адмиралы на улице Фрунзе, академики в Нескучном саду.    Через месяц текст будет отшлифован, утвержден в Секретариате ЦК и попадет на голосование вкруговую в Политбюро. Остановились на публикации редакционной (без подписи) статьи в газете «Правда». По совету Брежнева на второй странице.    Поправки были минимальными, бюрократическими, стилистическими. За исключением одного положения из богатой биографии Сталина. Единственным эпизодом, по поводу которого наметилось глухое и принципиальное сопротивление, была трактовка роли генералиссимуса накануне и во время Великой Отечественной войны.    В проекте было сказано: «Накануне Великой отечественной войны И. В. Сталин, принимая руководящее участие в напряженной деятельности партии по укреплению обороноспособности страны, допустил просчет в оценке сроков возможного нападения гитлеровской Германии на СССР. Однако в ходе боевых действий (вычеркнуто) он, как председатель Государственного Комитета Обороны и Верховный главнокомандующий проделал колоссальную (исправлено на: «большую») работу по руководству советскими Вооруженными силами, организации тыла, сплочению и мобилизации всего народа на разгром фашизма».    Понятно, что речь шла не о Сталине как таковом. Его имя оказалось символом — заменителем неизбежности Октябрьской революции с ее букетом объективных и субъективных факторов, исторической правоты многонационального Советского Союза. Победа в войне виделась ключевым и самым ударным моментом доказательств безальтернативности советской власти, едва ли не самым бесспорным аргументом, консолидирующим общество. Положительная оценка роли Сталина в четырехлетие 1941—1945 годов служила объяснением и оправданием всему, что произошло в стране после октября 1917 года. B то же время победа над германским фашизмом в этой смертельной схватке примиряла бы правых и левых, детей XX съезда и номенклатуру, пришедшую к власти на волне кровавого террора тридцать седьмого и уничтожившую отцов этих детей. По крайней мере, наступала бы минута всенародного молчания.    Логично, что если для советского режима и для гражданского общества война была «нашим всем», то главное действующее лицо войны и победы — Сталин — оказывался и реабилитированной личностью, и персональным воплощением «нашего всего». «Культ личности» («плохо перевели с немецкого» — заметит престарелая Мариэтта Шагинян, должно быть сказано: «персональный культ»: начальник может быть и никакой не личностью, а претендовать на персональный культ по должности), «большой террор» (на языке антисталинистов), «ликвидация пятой колонны» (по словарю сталинистов), геноцид русского крестьянства (по убеждению деревенщиков), ликвидация кулачества как класса (на жаргоне преподавателей истории партии и диамата). Коминтерн, даже пакт Риббентроппа — Молотова — все это и многое другое могло быть представлено как трагические и судьбоносные этапы подготовки к Великой Победе.    Не отменяя решений хрущевских партсъездов и пленумов ЦК, Политбюро фактически и безоговорочно реабилитировало Сталина в главном эпизоде его и нашей биографии: четырехлетие Великой Отечественной войны.    В ночь со 2 на 3 декабря 1969 года, не дожив полутора лет до девяностолетия, умер «первый красный офицер» маршал Климент Ефремович Ворошилов. Его похоронам придали беспрецедентный государственный размах. Впервые за двадцать лет после похорон Жданова могила вырыта за Мавзолеем В. И. Ленина. (Ночное перезахоронение мумии Сталина в 1961-м не в счет.) Многим было понятно, что в лице Ворошилова — ближайшего соратника и подручного Сталина — чествовали самого генералиссимуса и выносили новый приговор субъективисту и волюнтаристу Хрущеву, который сместил маршала со всех государственных постов и на XXII съезде призвал его к публичному покаянию. Самого Хрущева через два года полутайно похоронят на Новодевичьем кладбище.    17 декабря в перерыве между заседаниями сессии Верховного Совета СССР товарищи обмениваются мнениями о предстоящей публикации в «Правде» юбилейной статьи. Явственно звучит твердая позиция не допустить очернения и двусмысленности.    19 декабря за два дня до юбилея поправки по согласованию с Брежневым (при Сталине — секретарь обкома и руководитель молдавской парторганизации) фиксируются главой агитпропа Михаилом Сусловым (он стал секретарем ЦК еще в 1947 году, до этого курировал советизацию Литвы). Брежнев осторожничает, добавляет слово «ЦК» к посту Сталина («Генеральный секретарь») и советует напомнить, что на этой должности он пробыл тридцать лет.    Секретарь ЦК Иван Капитонов предлагает снять два абзаца о «Письме к съезду» и о XIII съезде (при Сталине Капитонов руководил парторганизацией Московской области, по-нынешнему областной губернатор). Секретарь ЦК Андрей Кириленко (при Сталине секретарь обкомов партии на Украине) также предпочитает снять эти абзацы, на своем экземпляре проекта он пишет: «На 2-й странице и на этой (3) сказано, что Сталин допускал ошибки. О «Письме к съезду» наша партия, наш народ и весь мир знает из решения ЦК от 30/6 56 г. и других многих источников и вряд ли есть нужда об этом снова напоминать».    Брежнев решает оставить ленинские фрагменты (приближался столетний юбилей Ленина). Тот же Кириленко (возможно, выразив мнение группы высших руководителей страны, маршалов и магнатов из ВПК) решительно отвергает ключевую фразу о просчетах Сталина накануне войны. Секретарь ЦК протестует: «Сомневаюсь в целесообразности писать о «просчете». По этому вопросу дана оценка в мемуарах маршалов и генералов, и вряд ли надо нам об этом писать снова, тем паче, не имея на этот счет достаточно аргументированных данных».    Председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин (при Сталине — член Политбюро и министр), о котором бытует мнение как о выдающемся экономисте-реформаторе, чуть ли не о политике либеральных взглядов и предтече перестройки, также возражает против ключевой фразы о «допущенном просчете»: «Это вызовет недоумение у многих и вызовет новую волну обсуждения этого вопроса».    Руководитель коммунистов Радянськой Украины Петро Шелест в тезисе об ошибках Сталина в последний период его жизни меняет слово «серьезные» на «некоторые» (через два года это не помешает соратникам обвинить Шелеста в потворстве жовто-блакитному национализму чуть ли не бандеровского толка). Он тоже предлагает исключить ключевой фрагмент о «просчете» накануне войны: «Это противоречит утверждениям многих вид[ных] военных деятелей»...    Все же Брежнев решает оставить ключевую фразу. Правда, при этом добавляет одно слово: «определенный» — «определенный просчет». Понимайте, как хотите: в Пекине, Праге, на Би-би-си, на «Голосе Америки» и в Госдепартаменте. Эта косметическая правка на деле была концептуальной победой неосталинистов. Ведь вслед за этим следовали грандиозные титулы Сталина, перечисленные с заглавных букв: «Как Председатель Государственного Комитета Обороны и Верховный Главнокомандующий, в ходе войны он проделал большую работу по руководству Советскими Вооруженными Силами (...)» и т. д. Что в сравнении с этим величием «большой работы» «большого человека» слова «определенный просчет»? Брежнев оставался верным главному сталинскому уроку — всегда и везде выводить партию из-под огня. Выделенные курсивом слова о том, что «ошибки и извращения, связанные с культом личности, нанесли вред Коммунистической партии и советскому государству», он меняет на безлико-нейтральные: «нанесли вред делу коммунистического строительства». В этой стилистике и заключалась ревизия достижений «оттепели». Партии и государству ничто не могло нанести вреда (кроме грядущей перестройки, демократизации, гласности, ускорения). Не случайно, что свое наместничество на кремлевском Олимпе Михаил Горбачев (при Сталине — помощник комбайнера и студент юрфака МГУ) начнет ритуальным открещиванием: «сталинизм» — это «понятие, придуманное противниками коммунизма, и (оно) широко используется для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом»2. Но это будет в 1986-м.    21 декабря 1969 года небольшая редакционная статья «К 90-летию со дня рождения И. В. Сталина» была опубликована в «Правде». На предстоящие два десятилетия она директивно канонизировала трактовку войны как звездного часа Советского Союза, главного события двадцатого века, а оценку Сталина (часто неназываемого по имени) — как главного героя этой войны, хотя и допустившего «определенные просчеты».

    Самый главный редактор    Допустил Сталин просчеты или нет? Для отечественной истории это настолько же остро партийные вопросы, насколько для американцев — теория заговора в убийстве президента Джона Кеннеди, для англичан — загадка отречения от трона короля Эдварда VIII или гибель принцессы Дианы... Однозначного ответа, увы, дать невозможно. Но сохранились детали картины, позволяющие судить о деятельности Хозяина в те годы.    Если взять направление обратного отсчета, то красноречива едва ли не последняя известная на сегодняшний день развернутая довоенная письменная резолюция Сталина. 14 июня 1941 года народный комиссар среднего машиностроения (танковой промышленности) Вячеслав Малышев обращается к премьеру с запросом о строительстве в Кременчуге одного завода на сто тысяч грузовых трехтонных автомобилей с дизельным мотором и четырех заводов смежной промышленности в районе этого украинского города. Постановление Совнаркома (СНК) принято на заседании Бюро 19 июня. До начала агрессии — два с половиной дня. Что посоветовал Сталин? «Т. Вознесенскому. Идея правильная, только следовало поставить завод подальше от границы, скажем, в Камышине (воды в Камышине много, лес по Волге будут доставлять в изобилии, сталь будут подавать из Донбасса). Если остановимся на Камышине и в проекте будут проделаны соответствующие изменения, я буду голосовать за завод»3.    Рожденная в подполье партия большевиков никогда не отказывалась от иносказательного и шифровального способа ведения делопроизводства. Даже сегодня прочитывать дословно многие из документов советского руководства оказывается наивным и тупиковым занятием.    13 апреля 1941 года был подписан пакт о нейтралитете Советского Союза с Японией. Еще один вероятный противник умиротворен. Самураи ни в эту ночь, ни назавтра реки Амур переходить не собирались. Сопки Манчжурии спали. Часовые родины стояли. Полный штиль. А, судя по тетрадкам протоколов Политбюро, в Кремле принимаются странные решения. Целый ряд мероприятий на дальневосточном, японском театре военных действий и сегодня выглядит далеким от логики.    4 мая на том же заседании Политбюро, на котором предрешено назначение Сталина на высший правительственный пост Председателя Совнаркома, за день до его исторической речи в Большом Кремлевском дворце перед выпускниками шестнадцати академий и девяти военных факультетов гражданских вузов, заслушан вопрос: «О военном положении на железных дорогах» (отметка о записке прежнего премьера — Молотова). Неужели речь шла о введении военного положение на железнодорожном транспорте вдоль западных границ СССР? Судя по букве решения, нет. Проект постановления: «Оставить военное положение на железных дорогах Дальнего Востока и поручить тов. Кагановичу представить в ЦК ВКП(б) предложение о том, чтобы военное положение на дорогах проводилось на деле, а не бумажно». Сталину не понравилось наречие «бумажно». После его правки за словами «военное положение на дорогах» следует: «было усилено и чтобы оно проводилось на деле со всей строгостью»4. Оставить? Военное положение? На Дальнем Востоке? Строгость? Усилено? Под «Дальним Востоком» может пониматься все что угодно, в том числе и кодовый сигнал, направленный не на Дальний и не на Восток. Главное — суть решения, его модуль — введение, сохранение или усиление военного положения (ведь говорится «на дорогах» в общем!). Географическая конкретика — несущественна.    К важнейшим инструментам исторической экспертизы деятельности Верховного главнокомандующего прежде всего относится редакторская работа Сталина, о которой уже приходилось говорить на страницах журнала «Родина». Война не внесла особых изменений в литературное творчество вождя. Человек в шестидесятилетнем возрасте редко меняет стиль жизни, а стиль литературный — тем более. Хотя определенные изменения все-таки обнаружить можно. Невиданные угрозы и вызовы главному проекту своей жизни — проекту под названием «Сталин» — сын крестьянина села Дидо Лило Тифлисской губрении гражданин Иосиф Джугашвили встречал экспромтами, поисками адекватных речевых и письменных решений, которые и превращались в стальные буквы неумолимого закона жизни и смерти. После их апробирования Сталин, ставка, ГКО, Особый сектор ЦК а вслед за ними всемогущий аппарат с завидной последовательностью следовали найденным рецептам.    Например, строки в указах Президиума Верховного Совета СССР о награждениях говорят о том, в каком философском и геополитическом плане, Сталин видел «великое противостояние». Например, в проектах указов времен «зимней» советско-финляндской войны 1939—1940 годов было начертано: «За образцовое выполнение боевых заданий Правительства и проявленную при этом доблесть и мужество». У Ворошилова одно из ходатайств выглядело несколько по-другому: «наиболее отличившихся в боевых операциях против белофиннов»5. Сталин резко поменял формулировку: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной». Не «правительство», а «командование». Это оно проигрывало войну. Советское правительство заданий на проигрыш не давало. Не «доблесть и мужество» (почему тогда не победили маршала Маннергейма?), а «финская белогвардейщина». Здесь присутствует этнически окрашенная социальная ненависть и демагогическая бравада имперского милитаризма. Сталин видел в советско-финском конфликте отголосок незавершенного в годы Гражданской войны сведения счетов. Кроме этого, подразумевалось неминуемое восстановление геополитического пространства бывшей царской империи, предусмотренное секретными протоколами к Пакту. Впереди была аннексия Прибалтики. Финская кампания представлялась ступенью к этому запоздалому имперскому реваншу. Следующие проекты указов о награждениях безукоризненно и беспрекословно следовали сталинской формулировке.    Великая Отечественная. До сентября 1941 в указах о награждении повторяется одна стандартная фраза: «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с германским фашизмом и проявленные при этом»: «отвагу и геройство» (для Героев Советского Союза) и «доблесть и мужество» (для кандидатов на ордена и медали). Как будто следуют логике указов «финской» войны. Затем приказы о награждениях исчезают. Это совпадает с катастрофическим отступлением Красной армии. После нескольких недель молчания, в начале октября, когда уже пал Киев, началась блокада Ленинграда, враг был в Крыму и подходил к Москве, в указах появляется новый мотив. Борьба «с немецко-германским фашизмом» становится борьбой с «немецкими захватчиками» (4 октября).    Могут возразить, что это незначительный нюанс. Нет. Коминтерновское, интернационалистское понятие «фашизм» для славянского уха было абстрактным иностранным словом. Мобилизовать нацию на борьбу оно не могло. Вернулись к вековому, известному со времен Александра Невского, названию угрозы: «немецкие захватчики».    Это открытие прошло сталинским карандашом по призывам ЦК ВКП(б) к 7 ноября, по сводкам Совинформбюро, по материалам для газет. Прошло целенаправленно и неумолимо. Не догмы Коминтерна, а исконные символы веры и правды могли побороть девятый вал. Из октябрьских призывов сорок первого года:    «№ 23. Советская интеллигенция! Отдадим все наши силы и знания делу борьбы с фашизмом!». Слово «фашизм» зачеркнуто и вместо этого Сталин пишет: «с немецкими захватчиками!».    «№ 28. Женщины! Матери, жены и сестры! Фашизм (Сталин сначала уточняет: «немецкий фашизм») — злейший враг женщин всего мира! Все силы на борьбу с фашизмом!» Но ему не нравится слово «фашизм», он меняет его на конкретную характеристику врага: «с немецкими империалистами-захватчиками».    «№ 31. Комсомолки и комсомольцы! Будьте в первых рядах борцов против фашистов!» Фашистов Сталин меняет на: «немецко-фашистских кровавых собак!»    Заключительный аккорд. Лозунг № 33: «Да здравствует Всесоюзная Коммунистическая партия большевиков — организатор борьбы за победу над фашизмом!». Сталин исправляет: «над немецко-фашистскими захватчиками».    Итак, воевали прежде всего с коварными немецкими врагами («кровавыми псами») из-за несоблюдения ими подписанного пакта, из-за вероломного нападения. Поэтому ударение ставится на слове «захватчики». Отсюда и корректировка указов.    Для Сталина формальное и неформальное слово, казенная государственная бумага или талантливая беллетристика, сценарий фильма, передовая статья в газете или подпись под карикатурой в равной степени подпадали под единый стилистический модуль. Особенно в годы войны. Под этим углом прослеживается его редактура документов ГКО, Политбюро, СНК, Совинформбюро.    Сталин редактировал и свою собственную номенклатурную биографию. По мере ее написания. 6 февраля 1943 года редактор «Правды» Петр Поспелов послал Поскребышеву текст постановления собрания коллектива рабочих, инженерно-технических работников и служащих московского завода «Рессора». Поскребышев пересылает письмо Молотову, Берия и Маленкову:    «1. Возбудить ходатайство перед Президиумом Верховного Совета ССР о награждении Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Союза ССР Иосифа Виссарионовича Сталина, за выдающиеся, непревзойденные в военной истории боевые заслуги в деле освобождения Родины от немецких фашистских захватчиков — орденом Суворова 1-й степени и присвоении ему как гениальному полководцу высшего военного звания — Генералиссимуса Красной Армии.    2. Обратиться к заводам Наркомата среднего машиностроения гор. Москвы и всего Советского Союза с обращением о поддержке нашего ходатайства перед Президиумом Верховного Совета Союза ССР о награждении Иосифа Виссарионовича Сталина»6.    15 марта временно исполняющий обязанности ответственного редактора газеты «Красная звезда» Д. Вадимов (Давид Ортенберг) переслал в ЦК письмо инструктора по школам Пензенского городского военкомата «старейшего по возрасту старшего лейтенанта Красной армии» Румянцева: «Ведь Иосиф Виссарионович не главнокомандующий по положению только, как например, Рузвельт, а фактически руководитель боевой деятельностью войск». Румянцев предлагает присвоить Сталину звание «фельдмаршала» и «генералиссимуса»: «Звание фельдмаршала надо Иосифу Виссарионовичу присвоить теперь, а генералиссимуса — за успешное окончание войны. Как высшую воинскую почесть персонально для Иосифа Виссарионовича, спасшего страну и дело трудового народа всего мира, надо установить, чтобы воинские части, приветствуя его, склонили свои боевые знамена»7.    Не услышали в Кремле голоса масс и старейших советских ветеранов? Вернее было бы сказать наоборот: это Кремль заставил Родину услышать и узнать свой голос. Указ о присвоении Сталину звания генералиссимуса был заготовлен еще в январе 1943 года, когда еще не стихли бои под Сталинградом. Но не утвердили. Хотя текст без изменений будет повторен в указе, принятом накануне Парада Победы в июне 1945-го. Даже дата останется незаполненной: «....» января 1943 года»: «установить высшее воинской звание — генералиссимус (зачеркнуто: «Советского Союза», пометка: «надо»), персонально присваиваемое Президиумом Верховного Совета СССР за особо выдающиеся заслуги перед Родиной в деле руководства всеми вооруженными силами государства на время войны». Из указа сорок пятого исчезнет только один момент: будет исключено дважды повторенное слово «товарищ». Генералиссимус и товарищ окажутся несовместимыми понятиями8. Пока же Сталину присвоили лишь звание Маршала Советского Союза.

    Большой начальник    6 ноября 1941 года Сталин выступал с докладом на торжественном заседании, на станции метро «Маяковская» в Москве. В тексте для публикации в газетах он лично проставил «аплодисменты», «бурные аплодисменты», возгласы «Правильно», крики «Ура!», «Смех, шумные аплодисменты», заключительную канву оваций. Главный драматург и режиссер-постановщик страны сочинил апофеозный финал: «Бурные аплодисменты. Все встают. Возгласы: «Великому Сталину ура!!!», «Да здравствует тов. Сталин!» Бурная, долго несмолкающая овация»9. После тирады культового самообожания, написанной простым карандашом телеграфным стилем, он зеленым карандашом внес финальный аккорд: «Пение Интернационала».    Одним из ключевых в докладе видится абзац о помощи союзников СССР и оценка целей альянса. Что же в действительности сказал Сталин на перроне самой красивой станции московской подземки, носящей имя «лучшего и талантливейшего поэта нашей советской эпохи»? Опять-таки неизвестно. Стенограмму не видели, а рукописный текст доклада из его архива свидетельствует: «Недавняя конференция трех держав в Москве при участии представителя США г. Гарримана и представителя Великобритании г. Бивербрука постановила систематически помогать нашей стране танками и авиацией. Тот факт, что мы уже начали получать на основании этого постановления танки и самолеты, снабжение нашей страны такими дефицитными материалами, как алюминий, свинец, олово, никель, каучук, предоставление Соединенных Штатов Америки Советскому Союзу займа в сумму 1 миллиарда долларов, — все это говорит о том, что коалиция Соединенных Штатов Америки, Великобритании и СССР есть не пустое слово, а факт, призванный похоронить гитлеровский империализм и его захватнические армии» (курсив мой. — Л. М.).    Этот фрагмент исторической, программной речи претерпел редакторскую правку. После редактуры Сталина (он переставил фамилии англо-саксонских дипломатов местами) сам смысл существования коалиции зазвучал по-новому: «(...) то можно сказать с уверенностью, что коалиция Соединенных Штатов Америки, Великобритании и СССР есть реальное дело, которое растет и будет расти во благо нашему общему освободительному делу».    В чем смысл разночтения и его значение? Первоначально поставленная стратегическая задача «похоронить гитлеровский империализм и его захватнические армии» (во множественном числе) — политология исключительной важности. Не гитлеровский фашизм, не нацизм, а именно империализм, который, по определению Ленина, был последней стадией капитализма, в том числе и английского, американского или, как Сталин будет называть его после войны, — англо-саксонского империализма. Сталин уловил, что проговорился и тут же зашифровал свою фрейдистскую (но увы, реалистическую и провидческую) оговорку под политкорректную на тот момент и общечеловечески ценную цель: союз «во благо нашего общего освободительного дела». Не могли же империалистические государства заключать союз со своим классовым врагом против империализма, то есть против самих себя. Сталин оставлял открытой возможность послевоенного маневра. Когда общее освободительное дело станет реальностью, на повестку дня встанет и разгром империализма и его захватнических армий.    …Прошло десять лет. В ноябре 1951 года Сталин продолжал работать с документами. На азиатский театр военных действий, где шла битва Корейской народной армии и китайских добровольцев с американскими империалистами и их ооновскими и южнокорейскими марионетками, летели шифровки вождя, подписанные псевдонимом «Филиппов». На восточноевропейский, народно-демократический театр, где готовились спектакли больших чисток и показательных процессов, также отправлялись депеши «Филиппова». Давно в прошлое ушли романтические времена, когда криптограммы китайским товарищам заканчивались самым реалистическим из псевдонимов Джугашвили: «Бикбос». Большой начальник (по-английски).

    Примечания    1. Протокол заседания Политбюро ЦК КПСС № 145 от 13 ноября 1969 г. П. 6.    2. Ответы М. С. Горбачева на вопросы газеты Юманите//Правда, 1986 года 8 февраля.    3. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1316. Л. 107—109.    4. Там же. Д. 1313. Л. 63.    5. Там же. Д. 1244. Л. 167, 179.    6. Там же. Оп. 11. Д. 1348. Л. 73.    7. Там же. Д. 1348. Л. 79.    8. Там же. Оп. 163. Д. 1452. Л. 118—120, 121.    9. Там же. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1094. Л. 15—33.

archive.li

Гори - родина Сталина - def

Гори - это не грузинский вариант произношения слова "горы", а вполне себе настоящий грузинский город, столица края Шида-Картли. Точной даты основания нет - считается, что город был основан Давидом Строителем в XII веке, однако некоторые исследователи утверждают, что Гори упоминается ещё в летописях VII века. А археологические раскопки и вовсе свидетельствуют о наличии в этих местах городского поселения в период ранней бронзы - около 3 тысяч лет до нашей эры. Но кого этим сейчас удивишь? Главный факт в биографии города заключается в том, что в Гори родился сам отец народов - Иосиф Сталин и с его именем здесь очень многое связано.

Мы с вами в парке Сталина.

2.

Это музей Сталина. Внутри постройки на первом плане виден родной дом Сталина. Как он прошёл через развенчание культа личности непонятно.

3.

А главная улица города - проспект Сталина.

4.

Мэрия города также на проспекте Сталина. Перед ней до недавнего времени стоял и памятник Сталину, но его демонтировали в 2010 году. Сейчас он вроде бы возле музея Сталина, но я его чёто проглядел.

5.

Здание рядом. Вывеска утверждает, что это банк, но раньше вроде бы было казино.

6.

Теперь давайте пройдём к крепости Горисцихе.

7.

По пути собор Рождества Богородицы. Построен в начале XIX века.

8.

Ещё одна церковь. По всей видимости недавно построенная.

9.

Вокруг небольшой скверик.

10.

У подножия холма монумент погибшим воинам.

11.

Не очень понятна концепция этого памятника - дырки на теле это, чтоб было понятно, что они не только погибли, но уже разложились? Как-то не сильно уважительно.

12.

13.

Вот и крепость Горисцихе. Время её основания также точно не известно. В письменных источниках упоминается, начиная с XII века, но был найден фрагмент стены, который специалисты отнесли ко времени до нашей эры. Сейчас крепость сильно разрушена. Но больше всего она пострадала не от врагов, а от землетрясения 1920 года.

14.

15.

В общем видно, что за город взялись и если не сбавят оборотов, то скоро он может стать значимым туристическим центром.

16.

Вид на город Гори.

17.

Предыдущие посты:Бюджет поездки в Грузию и Армению на автоДорога в ГрузиюЧерез границу между Россией и ГрузиейОсобенности дорожного движения в Грузии и АрменииВоенно-Грузинская дорогаКрепость АнануриМцхетаТбилиси. Часть 1Тбилиси. Часть 2Тбилиси. Крепость НарикалаСигнахиСигнахи. Бодбийский монастырьТелавиДорога из Телави в ТбилисиАтенский Сион

def.livejournal.com

ОТВЕТА НА ВОПРОСЫ ЖУРНАЛА «РОДИНА»

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ ЖУРНАЛА «РОДИНА»

 

 

- Чем является для Вас Сталин как государственный деятель?

- В 1917 году Россия, по выражению Василия Розанова,  спалась и исчезла в момент. Здесь не место рассуждать, по каким причинам. Но на месте только что великой империи с политической точки зрения образовалась своего рода «черная дыра». И ее надо было как-то «зарастить». Знаете, это как у танкиста со сгоревшим лицом замещают кожу, «лепят лицо» с других частей тела. И главе государства, получившему такое наследство, надо было обладать чуть ли не сверхчеловеческими качествами – как «плохими», так и «хорошими». Таким был и стал Сталин.

Не будем говорить о тайных пружинах истории, изначально влиявших на ситуацию (масонский заговор, ленинские секретные договоры о поставках российского сырья иностранным государствам, мистическая подоплека жертвоприношений времен «красного террора» и последующих).

Ясно одно. Масштабы таких личностей, как Сталин (Николай II, Гитлер, Черчилль) настолько велики, время их деятельности настолько судьбоносно, а документальная база настолько недостаточна (уверен, основные документы уничтожены), что однозначно судить о них мы не имеем права. Более того, эти фигуры – внешние, в известном смысле «представительские». О таких же кукловодах мировой истории, как, скажем, Бернард Барух, Яков Шифф или Дэвид Рокфеллер, в учебниках не пишут.

Вообще-то, меня не покидает ощущение, что существует как бы две истории. Одна – для общего пользования, сотканная из примитивных пропагандистских клише, податливая для текущей политической конъюнктуры, и другая - истинная.

Так вот, в рамках этой второй истории Сталин (как, впрочем, и Гитлер) никогда толком не обладали полнотой власти. Максимум – в какие-то периоды.

Сейчас наиболее «продвинутые» авторы начинают это понимать-осмыслять. Из последних примеров напомню о трех книгах, вышедших недавно: «Странная исотрия оружия» А.Купцова, «Великая гражданская война 1941-1945» И.Дьякова и «Тень победы» В.Суворова. Там есть многое, о чем стоит подумать

Уверен в искусственности происхождения основных войн и революций по крайней мере ХХ века, и насколько искренними и успешными были попытки вернуть историю, так сказать, в естественное русло со стороны  того же Сталина, судить трудно.

Очевидно только, что как государственный деятель Сталин – фигура колоссального масштаба. Я сознательно не делаю моральной оценки – положение было таково, что эта фигура стояла как бы «за пределами добра и зла».

Несомненно положительными его качествами как государственного деятеля является личная бескорыстность, наличие гигантской политической воли, работоспособность, феноменальные личные способности (как, например, известно из воспоминаний Шипилова, Сталин прочитывал до 500 страниц разных текстов в день). Но, пожалуй, главное – это отлично организованный мозг, системный подход и способность брать на себя ответственность, принимая решения.

О Сталине написаны тонны литературы. Но то, о чем я говорю – для меня, что называется, «сухой остаток».

 

- Каково, на Ваш взгляд, место этой личности в истории отечественной государственности и политической культуры ХХ века?

 

- Помнится, Сталин как-то сказал: «После моей смерти много мусора навалят на мою могилу. Но время сметет весь этот мусор...»

    Антисталинская истерия, начавшаяся после ХХ съезда и до сих пор не заглохшая, во многом объясняется следующими факторами.

Первый. Враги сильной России, под каким бы названием она не существовала, сознательно связали со Сталиным все, что способствует укреплению государственности, и, круша Сталина, они крушили и гробят государство, стремясь уничтожить все предметы гордости, способные сплотить народ, воодушевить его.

Второй. Многочисленным, как песок, «моськам» по их природе положено лаять на слона, чтобы хоть как-то отметиться в этой жизни.

Третий фактор. Непрерывная ярость еврейского лобби всего мира, вызванная якобы сталинским антисемитизмом. Почему я говорю «якобы»? У Сталина были лишь робкие, и весьма сомнительные, попытки хоть как-то восстановить равноправие русского народа  «семь советских народов» и в рамках бывшей Русской Империи. Но уже это известными кругами, претендующими на всевластие, и не меньше, воспринимается как покушение на их права. Страдали все. Но больше всех – русские. Однако они воспринимают страдание со стойкостью и благородством, возможно, чрезмерным.

Четвертый фактор (которым пока ограничимся). Это месть жертв политических (и не только политических) репрессий, далеко не всегда несправедливых и не столь масштабных, как принято считать после Конквеста и Солженицына.

Касательно репрессий хочу сделать только одно замечание.

Единственный выход разгромить численно превосходящего врага – вывести его на узкую горную тропы «по-над пропастью» – тогда его можно бить по одному и «всего». Именно для этого Сталин в пропаганде и чисто внешне канализировал до абсурда схоластическую терию Маркса и требовал неукоснительно, опять же до абсурда, придерживаться «ленинской линии». Для этого ему был нужен культ Ленина, чтобы им, как дубинкой, гвоздить всех, кого он считал врагами. А надо признать, его врагами в высших эшелонах власти были, как правило, и враги России, измученной, мутировавшей, но России.

          Для того повышения эффективности борьбы с теми, кого он считал врагами государства, ему был нужен и собственный культ. Уверен, что лично «Сосо Джугашвили» по природе был человеком умным (поговаривают, что он был сыном Пржевальского и потомственным агентом имперского охранного отделения), а умному человеку доведенный до абсурда культ собственной личности не нужен.

          Здесь надо особо сказать, что Сталин в какой-то момент просто не стал сдерживать проявление искренней любви к себе со стороны очень многих простых людей. Они ценили его несомненные яркие и сильные качества, вплоть до того, что даже после отсидок против него лично ничего не имели (Рокоссовский). Кроме того, надо учесть, что уставший от вековых непрерывных страданий народ впервые увидел хоть какую-то, но видимую заботу о себе со стороны верховной власти.

          Все это надо учесть при ответе на ваш вопрос. Хотя полный ответ, вероятно, может занять тысячу страниц.

 

- Видите ли Вы в «контурах» современной России наследие (или отдельные черты) «сталинской эпохи»?

 

В чисто материальном плане наследие этой эпохи видно всем: остатки великолепной системы образования, организации функционирования главнейших экономических отраслей, московские высотки, метро...

В политическом плане – только отдельные карикатурные попытки некоторых деятелей пыжиться, как вождь.

Если же говорить серьезно, то страна без вождя – это страна без отца, страна-сирота. Во всяком случае, для России это трагедия.

          Тоска по сильной руке – это не тоска раба по кнуту, не ностальгия по тоталитаризму, как об этом твердят враги или глупцы. Это естественная потребность здорового народа в иерархии ценностей, в прозрачности государственных институтов, а главное, целей существования государства.

          Главное в государственной политике – умение различать добро от зла и поддерживать добро, пусть даже жестоко, и крайне жестоко пресекая зло.

          Судите сами, насколько учитывается нашей смехотворной политической элитой этот, быть может, важнейший положительный элемент сталинского наследия.

 

 

 

rus-antifa-centr.narod.ru

СТАЛИН-ЦЕНТР

Журнал этот открыт, прежде всего, ради стремления к справедливости. В нашей стране существуют масштабные пропагандистские проекты, в открытую занимающиеся десталинизацией, восхвалением Ельцина и компании, восхвалением деятелей перестройки и и подрывных сил, действовавших в СССР на его закате. Поскольку немалая часть народа этих взглядов не разделяет (что показывает растущая доля тех, кто деятельность Сталина одобряет), справедливость требует активной пропаганды противоположных взглядов.

Мы прекрасно понимаем, что не нам тягаться с государством, котороё за наши народные деньги отстроило роскошный дворец пропаганды ЕЛЬЦИН-ЦЕНТР и на эти же средства содержит армию наёмных писак, готовых за деньги услужить любой прихоти нанимателя. Наш СТАЛИН-ЦЕНТР это пока-что инициатива граждан, готовых пложертвовать ради справедливости своими силами и своим временем. Но, несмотря на несоизмеримость весовых категорий, наша инициатива - это уже лучше, чем ничего. Вода, как говорят, по капле камень точит, и мы недеемся что найдём широкий отклик среди тех, кто, деликатно выражаясь, не приемлет господствующую ныне идеологию антисталинизма.

Засилье антисталинизма требует от нас также предвзятого отношения к нашему главному герою. (Опять-таки ради справедливости) Потому здесь не будет объективности. Для нас Сталин исключительно положительный герой и журнал будет публиковать только позитивную информацию. Всех, кого наша принципиальная установка не устраивает, мы просим отсюда убираться: полно мест, где они могут найти более приятное для себя общество.

Почему этот журнал назван журналом конструктивного сталинизма? Прежде всего потому, что антисталинизм разрушителен. Он уже сделал однажды своё чёрное дело, разрушив взгляды всей массы простодушных граждан СССР, разуверившихся в идеалах коммунизма, и сплочённых идеей о величии страны. Страны, вышедшей победителем из тяжелейших испытаний. Страны, окончившей вторую мировую войну, триумфальной победой. Достаточно было грязи и клеветы на руководителя страны, чтобы следом очернить всю его великую эпоху и лишиь народ объединяющей идеи. Чем кончилось это, мы все прекрасно знаем. К сожалению, власть не в силах отказаться от антисталинизма и теперь. В пору острейшей потребности в общей национальной идее государственная идеология одновременно и превозносит победу в Великой Отечественной Войне и льёт помои на эту великую пору. Какой тут может быть конструктив? Разброд и шатания! Потому журнал предлагает альтернативу.

Коль скоро наше государство из перестройки и ельцинизма выросло, оно не способно отказаться от важнейшей его составляющей части - идеологии антисталинизма. Потому дело борьбы с десталинизацией народ должен взять в свои руки. Этот журнал мы предлагаем как информационный ресурс сопротивления десталинизации. Поначалу он не будет отличаться от обычного журнала частного лица. Мы просматриваем публикации близкой к нам тематики и репостим заитересовавшие нас материалы. Всех, кто желает, чтобы его публикация появилась на страницах этого журнала, мы преглашаем присылать нам личное сообщение со ссылкой на предлагаемый материал. В случае, если журнал приобретёт хотя-бы какую-то популярность, он будет переформатирован в сообщество. Публикации в журнале должны отвечать следующим требованиям:

1) Только позитивная информация1) Публикации должны быть иллюстрированы2) Содержать ссылки на факты4) Как можно дальше от современной политики

По пункту четвертому пояснение. В современной политике нам больше всего не нравится именно идеология антисталинизма. Журнал и предназначен для борьбы с этим. Все остальные социальные и экономические проблемы современности здесь не рассматриваются. (Нельзя сказать, чтобы нас они не волновалаи, но журнал не про это.) Потому просьба не присылать материалы про плохого Путина или плохого Медведева.

Вот, собственно и всё, что мы хотели сказать о нашем журнале. Надеемся, что мы заявленных целей добьёмся.

За Родину, за Сталина!

stalin-center.livejournal.com

НУ И ПОЧЁМ У НАС БУДЕТ "РОДИНА"?: v_kalashnikov

Товарищ Сталин не был обделен чувством юмора, несколько примеров:

1) Из воспоминаний одного из охранников Сталина А.Рыбина.В поездках Сталина часто сопровождал охранник Туков. Он сидел на переднем сиденье рядом с шофером и имел обыкновение в пути засыпать. Кто-то из членов Политбюро, ехавший со Сталиным на заднем сиденье, заметил:- Товарищ Сталин, я не пойму, кто из вас кого охраняет?- Это что,- ответил Иосиф Виссарионович, – он еще мне свой пистолет в плащ сунул – возьмите, мол, на всякий случай!

2) Однажды Сталину доложили, что у маршала Рокоссовского появилась любовница и это — известная красавица-актриса Валентина Серова. И, мол, что с ними теперь делать будем? Сталин вынул изо рта трубку, чуть подумал и сказал:— Что будем, что будем… завидовать будем!

3) Сталин ходил с Первым секретарем ЦК Грузии А. И. Мгеладзе по аллеям кунцевской дачи и угощал его лимонами, которые вырастил сам в своем лимоннике:- Попробуйте, здесь, под Москвой, выросли! И так несколько раз, между разговорами на другие темы:- Попробуйте, хорошие лимоны! Наконец собеседника осенило:- Товарищ Сталин, я вам обещаю, что через семь лет Грузия обеспечит страну лимонами, и мы не будем ввозить их из-за границы.- Слава Богу, догадался! – сказал Сталин.

4) Конструктор артиллерийских систем В. Г.Грабин рассказывал мне, как в канун 1942 года его пригласил Сталин и сказал:- Ваша пушка спасла Россию. Вы что хотите – Героя Социалистического Труда или Сталинскую премию?- Мне все равно, товарищ Сталин.Дали и то, и другое.

5) Во время войны войска под командованием Баграмяна первыми вышли к Балтике. Чтобы преподнести это событие по пафоснее, армянский генерал лично налил в бутылку воды из Балтийского моря и велел своему адъютанту лететь с этой бутылкой в Москву к Сталину. Тот и полетел. Но пока он летел, немцы контратаковали и отбросили Баграмяна от балтийского побережья. К моменту прилета адъютанта в Москве об этом были уже осведомлены, а сам адьютант не знал — в самолете радио не было. И вот гордый адъютант входит в кабинет Сталина и пафосно провозглашает: — Товарищ Сталин, генерал Баграмян посылает Вам воду Балтики! Сталин берет бутылку, несколько секунд вертит ее в руках, после чего отдает обратно адъютанту и произносит: — Отдай обратно Баграмяну, скажи, пусть выльет там, где взял.

6) Разные люди, которым довелось смотреть кинофильмы со Сталиным, рассказали мне много эпизодов на эту тему. Вот один из них.В 1939 году смотрели «Поезд идет на восток». Фильм – не ахти какой: едет поезд, останавливается…- Какая это станция? – спросил Сталин.- Демьяновка.- Вот здесь я и сойду, – сказал Сталин и вышел из зала.

7) При разработке автомобиля «Победа» планировалось, что название машины будет «Родина». Узнав об этом, Сталин иронически спросил: «Ну и почем у нас будет Родина?» Название автомобиля сразу изменили.

8) Обсуждалась кандидатура на пост министра угольной промышленности.Предложили директора одной из шахт Засядько. Кто-то возразил:- Все хорошо, но он злоупотребляет спиртными напитками!- Пригласите его ко мне, – сказал Сталин. Пришел Засядько. Сталин стал с ним беседовать и предложил выпить.- С удовольствием,- сказал Засядько, налил стакан водки: – За ваше здоровье, товарищ Сталин! – выпил и продолжил разговор.Сталин чуть отхлебнул и, внимательно наблюдая, предложил по второй. Засядько – хлобысь второй стакан, и ни в одном глазу. Сталин предложил по третьей, но его собеседник отодвинул свой стакан в сторону и сказал:- Засядько меру знает.Поговорили. На заседании Политбюро, когда снова встал вопрос о кандидатуре министра, и снова было заявлено о злоупотреблении спиртным предлагаемым кандидатом, Сталин, прохаживаясь с трубкой, сказал:- Засядько меру знает!И много лет Засядько возглавлял нашу угольную промышленность…

9) Один генерал-полковник докладывал Сталину о положении дел. Верховный главнокомандующий выглядел очень довольным и дважды одобрительно кивнул. Окончив доклад, военачальник замялся. Сталин спросил: «Вы хотите еще что-нибудь сказать?»«Да, у меня личный вопрос. В Германии я отобрал кое-какие интересующие меня вещи, но на контрольном пункте их задержали. Если можно, я просил бы вернуть их мне».«Это можно. Напишите рапорт, я наложу резолюцию».Генерал-полковник вытащил из кармана заранее заготовленный рапорт. Сталин наложил резолюцию. Проситель начал горячо благодарить.«Не стоит благодарности», – заметил Сталин.Прочитав написанную на рапорте резолюцию: «Вернуть полковнику его барахло. И.Сталин», генерал обратился к Верховному: «Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник».«Нет, тут все правильно, товарищ полковник», – ответил Сталин.

10) Адмирал И.Исаков с 1938 года был заместителем наркома Военно-Морского флота. Однажды в 1946 году ему позвонил Сталин и сказал, что есть мнение назначить его начальником Главного Морского штаба, в том году переименованного в Главный штаб ВМФ.Исаков ответил: «Товарищ Сталин, должен вам доложить, что у меня серьезный недостаток: ампутирована одна нога».«Это единственный недостаток, о котором вы считаете необходимым доложить?» – последовал вопрос.«Да», – подтвердил адмирал.«У нас раньше был начальник штаба без головы. Ничего, работал. У вас только ноги нет – это не страшно», – заключил Сталин.

11) В первый послевоенный год министр финансов А.Зверев, обеспокоенный высокими гонорарами ряда крупных писателей, подготовил соответствующую докладную записку и представил ее Сталину. Тот попросил пригласить к нему Зверева.Когда министр вошел, Сталин, не предлагая ему сесть, сказал: «Стало быть, получается, что у нас есть писатели-миллионеры? Ужасно звучит, товарищ Зверев? Миллионеры-писатели!».«Ужасно, товарищ Сталин, ужасно», – подтвердил министр.Сталин протянул финансисту папку с подготовленной им запиской: «Ужасно, товарищ Зверев, что у нас так мало писателей-миллионеров! Писатели – это память нации. А что они напишут, если будут жить впроголодь?»

12) Осенью 1936 года на Западе распространился слух о том, что от тяжелой болезни скончался Иосиф Сталин. Чарльз Ниттер, корреспондент информационного агентства Ассошиэйтед Пресс, решил получить информацию из самого достоверного источника. Он отправился в Кремль, где передал для Сталина письмо, в котором просил: подтвердить или опровергнуть этот слух.Сталин ответил журналисту немедленно: «Милостивый государь! Насколько мне известно из сообщений иностранной прессы, я давно уже оставил сей грешный мир и переселился на тот свет. Так как к сообщениям иностранной прессы нельзя не относиться с доверием, если вы не хотите быть вычеркнутым из списка цивилизованных людей, то прошу верить этим сообщениям и не нарушать моего покоя в тишине потустороннего мира.26 октября 1936. С уважением И.Сталин».

13) Как-то иностранные корреспонденты спросили Сталина:- Почему на гербе Армении изображена гора Арарат, ведь она не находится на территории Армении?Сталин ответил:- На гербе Турции изображен полумесяц, а ведь он тоже не находится на территории Турции.

14) Наркома сельского хозяйства Украины вызвали на Политбюро, Он спросил:- Как я должен докладывать: коротко или подробно?- Как хотите, можете коротко, можете подробно, но регламент три минуты, – ответил Сталин.

15) В Большом Театре готовили новую постановку оперы Глинки «Иван Сусанин». Послушали члены комиссии во главе с председателем Большаковым и решили, что надо снять финал «Славься, русский народ!»: церковность, патриархальщина…Доложили Сталину.«А мы поступим по другому: финал оставим, а Большакова снимем.»

16) Когда решали, что делать с немецким военным флотом, Сталин предложил поделить, а Черчиль внёс встречное предложение: «Затопить».Сталин отвечает: «Вот вы свою половину и топите».

17) Сталин приехал на спектакль в Худ. театр. Его встретил Станиславский и, протянув руку сказал: «Алексеев», называя свою настоящую фамилию.«Джугашвили», – ответил Сталин, пожимая руку, и прошел к своему креслу.

18) Гарриман на Потсдамской конференции спросил у Сталина:«После того, как немцы в 1941 году были в 18 км. от Москвы, наверное, вам сейчас приятно делить поверженный Берлин?»«Царь Александр дошел до Парижа», ответил Сталин.

19) На переговорах шли споры о послевоенных границах, и Черчилль сказал:«Но Львов никогда не был русским городом!»

«А Варшава была», – возразил Сталин.

Источник

v-kalashnikov.livejournal.com

Рассказы маршалов о Сталине — Российская газета

Публикуемые отрывки из мемуаров Семёна Ильича Рощина, прошедшего Великую Отечественную войну и впоследствии принявшего активное участие в написании её истории, представляют определённый интерес. Несмотря на то, что литература по истории войны многочисленна и разнообразна, трудно вместить и описать всё то, что происходило на фронтах за 1418 дней войны.

Семён Ильич Рощин (15 февраля 1902 - 28 августа 1991) - обычный человек, проживший большую жизнь вместе со своей страной. Ему было 15 лет, когда большевиками была провозглашена новая власть и на смену распавшейся империи пришло новое государство, ставшее для него родным. Ему было около 90 лет, когда страна, в которой он прожил всю жизнь, перестала существовать, распавшись, как когда-то распалась Российская империя. Он защищал свою страну, пропагандировал её идеалы не только на фронтах, но и в учебных классах. Он писал её историю и обучал её молодежь. Его жизненный путь был похожим на другие, прожитые советскими людьми. Бедное крестьянское детство, учёба на рабфаке и в институте, служба в армии, участие в войне, преподавательская работа. Не обошли стороной его семью и "перегибы" в истории страны. В период коллективизации он был исключён из партии, в годы репрессий его старший брат Василий, председатель колхоза в родном селе, был арестован как враг народа. До последнего дня жизни он вёл дневник, куда записывал всё интересное, что происходило с ним и с его страной. Этот дневник помог ему при написании трёхтомных мемуаров, хранящихся сейчас в семейном архиве. В них описана трудная, но славная жизнь, посвящённая своей Родине, своим идеалам.

Когда началась война, в июне 1941 года, старший политрук Семён Рощин был вызван в Главное политическое управление Красной армии (Главпур) и получил задание - в составе одной из комиссий ЦК ВКП(б) выехать в Алабино, где начиналось формирование первых восьми гвардейских миномётных полков, на вооружение которых предназначались установки БМ-13, знаменитые "Катюши". Члены комиссий вызывали для беседы каждого призывника и офицера, вплоть до командира полка, и подолгу беседовали о социальном происхождении, семейном положении, образовании, партийности, потому что "надо было отобрать наиболее крепких, политически выдержанных солдат и офицеров, которые могли бы быстро освоить эту новую технику, проявить стойкость, выдержку, находчивость в бою и умели держать язык за зубами". В связи с приближением немецких войск к Москве комиссии по формированию гвардейских миномётных полков были эвакуированы в Ачинск, недалеко от Казани, а академия - в Башкирию, в Белебей.

В декабре 1941 года Рощин, вызванный в Москву, получил назначение в 7-е управление Главпура, которое руководило работой среди войск противника, в частности, издавало газету "Свободная Германия", листовки на немецком языке, комплектовало 7-е отделы на фронтах и направляло их работу. Непосредственное участие в работе 7-го управления принимали Д. З. Мануильский - член ЦК ВКП(б) и секретарь Исполкома Коминтерна, немецкие коммунисты-антифашисты В. Пик, В. Ульбрихт, Э. Вайнерт. Возглавлял управление полковник М. И. Бурцев.

Рощин, хорошо знавший немецкий язык, был назначен начальником 7-го отдела политуправления Волховского фронта. Затем он руководил аналогичным отделом политуправления 2-го Белорусского фронта. Осенью 1944 года он был назначен инспектором Главпура. Ему приходилось часто выезжать на фронты, в том числе на 1-й и 4-й Украинские, 1-й Прибалтийский, для инспектирования 7-х отделов.

Основной смысл всей пропагандистской работы сводился к тому, чтобы подорвать политико-моральное состояние противника и убедить немецких солдат и офицеров, что победить советский народ невозможно и что лучший исход для них - сдаваться в плен. Основными средствами убеждения были прежде всего листовки и устная пропаганда, которая велась через мощные окопные говорящие установки и даже с самолётов через рупоры. В текстах листовок использовалась любая информация, в том числе и рисунки. Были в листовках и советы, как сдаваться в плен - "отставать от бегущих групп, прятаться в лесах, во ржи, в траве, в огородах". Важно было, чтобы листовки были изданы своевременно и оперативно, особенно в момент окружения и отступления противника.

Рощин писал в мемуарах о работе 7-х отделов: "Из опроса пленных, из переписки немецких солдат и офицеров с родными, из захваченных немецких документов удавалось узнавать многие подробности и детали, очень важные для пропаганды среди войск противника. Становились известны фамилии многих командиров частей и соединений, норма их поведения, их взаимоотношения с солдатами... Однажды наши разведчики захватили полевую почту противника - несколько мешков писем из Германии от родственников солдат и обратно - от солдат на родину. Все работники отдела засели за разбор этих писем. Многие из них были переведены на русский язык и потом обобщены".

Работа 7-х отделов приносила свои плоды. За 1943 год на Волховском фронте, по данным Рощина, добровольно сдались в плен 74 человека, а из 565 человек, взятых в плен, многие читали листовки и слушали передачи, подготовленные 7-м отделом. В июле 1944 года большой успех был достигнут на 2-м Белорусском фронте. По данным Рощина, во время проведения операции "Багратион" и "разгрома окружённой группировки" было взято в плен 38 000 человек, из них около 15 000 сдались добровольно. Тогда же помимо листовок и устной пропаганды 7-ми отделами и отделениями (в армиях) активно применялся отпуск военнопленных к своим окружённым частям. Приведённые Рощиным "далеко не полные" цифры свидетельствуют об эффективности этой работы: из отпущенных 558 человек вернулись 344, которые привели 6085 немецких солдат и офицеров. Известие о победе в мае 1945 года застало подполковника Рощина в Дрездене, но уже 9 мая он был в Берлине, откуда в конце мая с большими трофеями (документы, ордена, медали, фашистские штандарты) приехал в Москву.

После войны Рощин вернулся на преподавательскую работу в Военно-политическую академию. В 1950 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата исторических наук. К этому времени он получил звание полковника и орден Красной Звезды за 20-летнюю службу в армии. 1 октября 1956 года по приказу № 100 Семён Ильич был демобилизован.

В сентябре 1957 года ЦК КПСС принял постановление о создании в Институте марксизма-ленинизма (ИМЛ) специального отдела истории Великой Отечественной войны Советского Союза, чтобы к 20-летию Победы написать историю войны1. Основную работу по написанию истории должны были провести рабочие группы-редакции. Одну из таких редакций возглавил Рощин: он был назначен руководителем 5-го тома истории войны2. Вместе с ним работало восемь человек, в том числе три переводчика с немецкого, английского и французского языков.

12 лет проработал Рощин в ИМЛ. Эти годы были наполнены не только организационной работой. В мемуарах он писал: "Материалов было много, документов тоже!.. Много ещё жило самих участников войны, которые приходили, приносили материалы, просили напечатать... Поступало много рукописей, много книг, фотографий. Всё это надо было просматривать и распределять по соответствующим адресам. Несмотря на это, всё же находилось время для того, чтобы самому писать". Рощин писал главу "Освобождение Белоруссии" для 4-го тома истории войны. Наряду с этим он занимался сбором и обработкой материала для своего тома, принимал активное участие в обсуждении рукописей всех шести томов серии, а также двух изданий однотомника истории войны. Не забывал он и лекторскую работу, продолжая выступать с лекциями в различных городах. В последние годы много писал, стараясь оставить для своих детей, внуков, родных то, что считал важным.

Предисловие и публикация Майи Рощиной (Хрычёвой) при участии доктора исторических наук Нонны Тарховой

***

 Из рассказов маршала Ивана Степановича Конева в 1963 году.

...Однажды после того, как был разослан конспект пятого тома истории Великой Отечественной войны всем членам главной редакции и всем заинтересованным инстанциям, Семёну позвонил Болтин Евгений Арсеньевич: - Семён Ильич, съездите, пожалуйста, к маршалу Коневу. У него есть какие-то замечания по главе "Берлинская операция". Выслушайте их и учтите при окончательном редактировании главы: - Хорошо, - ответил Семён и отправился к маршалу во второй половине дня 10 января 1963 года. Внизу в доме, где жил Конев, Семёна встретил его адъютант, майор, и проводил в квартиру. Семёна встретил Конев. - Полковник в отставке Рощин, - отрапортовал Семён по-военному. - А что же без формы? - поинтересовался маршал. - Так удобнее, товарищ маршал, меньше бросаешься в глаза. Конев прошёл в свой рабочий кабинет. Огромная комната, по стенам шкафы с книгами, в простенках между книгами портреты Сталина, Суворова, Кутузова. Около входа большой стол, покрытый зелёным сукном, около него маленький столик с тремя телефонными аппаратами. Усадив Семёна в мягкое кожаное кресло, маршал начал [разговор]. - Итак, вы редактор пятого тома? - Так точно. - Вы редактировали главу "Берлинская операция". - Конечно. - А я со многим в этой главе не согласен. - Слушаю Вас, товарищ маршал. - Первого апреля 1945 года я и Жуков были приглашены к Сталину на совещание. Он поздоровался с нами и, протянув какуюто бумагу, сказал: - Читайте! - Это была телеграмма Суслопарова3 об обстановке на западном направлении театра военных действий в апреле 1945 года. В ней говорилось, что союзники собираются брать Берлин. Когда мы прочитали эту телеграмму, Сталин спросил нас: - Так кто же будет брать Берлин? - Я, - вырвалось у меня. - А есть ли у тебя для этого силы и средства? - Есть, товарищ Сталин, есть. Мы у себя на фронте все подсчитали, предусмотрели. - А как Вы думаете это сделать? - Я доложил план взятия Берлина, разработанный в штабе 1-го Украинского фронта. - Ишь ты какой хитрый, - пошутил Сталин и, обратившись к Жукову, сказал: - А как ваш план? Жуков доложил: - Мои войска стоят в шестидесяти километрах от Берлина. В моих руках Кюстринский плацдарм. Я имею достаточно сил и средств, поэтому, естественно, я буду брать Берлин. Сталин выслушал нас внимательно и приказал к завтрашнему дню представить планы Берлинской операции. На следующий день мы с Жуковым представили планы, которые были утверждены без всяких изменений. Вот как было в действительности, а вы пишете, что планы были проиграны на карте. Ничего этого не было. Семён согласился и сказал, что это замечание будет учтено редакцией. - Далее, - сказал Конев, - вы пишете, что товарищ Сталин уже во время совещания в Москве, на котором разрабатывался план Берлинской операции, говорил о двух вариантах боевых действий 1-го Украинского фронта. Это неверно. Второй вариант - т. е. поворот танковых армий на Берлин - возник у меня после того, как 1-й Белорусский фронт задержался у Зееловских высот и появилась угроза, что Берлин может быть не взят, вот тогда и возникла у меня мысль повернуть танковые армии на Берлин в помощь Жукову. Я доложил свои соображения Сталину, и Сталин одобрил этот вариант. Вот как обстояло дело 4.

Не ко всем командующим фронтами Сталин относился одинаково

- Но, товарищ маршал, мы использовали Ваше же выступление на Берлинском совещании в 1946 году, на котором вы говорили о двух вариантах действий войск 1-го Украинского фронта, предложенных тов. Сталиным на совещании в Москве в начале апреля 1944 года. - Нет, я этого не говорил, - резко отрезал маршал. - Учтите, пожалуйста, товарищ редактор, что я частенько на фронте принимал ответственные решения военно-политического характера и потом докладывал о них Сталину. Так, я повернул 3-ю танковую армию Рыбалко в Верхней Силезии, чтобы окружить крупную группировку немцев и в то же время сохранить важнейший промышленный район Польши от разрушения. Об этом я доложил тов. Сталину, и он утвердил моё решение. - Как же это получается, товарищ маршал, - возразил Семён, - Вы без предварительного согласования со Ставкой Верховного Главнокомандования поворачиваете целые танковые армии в другом направлении? А маршал Малиновский в своих воспоминаниях об Ясско-Кишинёвской операции пишет, что в ходе войны существовала строжайшая централизация управления войсками, и когда он попросил у Сталина разрешения перебросить одну дивизию с одного направления на другое, ему Сталин запретил сделать это. Иван Степанович лукаво улыбнулся.

- Я Вам отвечу. Не ко всем командующим фронтами Сталин относился одинаково. Мне в этом отношении везло. Ведь я один из всех командующих фронтами всю войну пробыл в этой должности и без всякого перерыва. И везде я имел успех. Сталин, видимо, это учитывал и ценил, считался с моим мнением. Хотя, бывало, попадало от Сталина и мне. Но об этом несколько позже. ...Теперь мне хотелось бы поделиться с Вами некоторыми воспоминаниями о Сталине. Вы не спешите? - Нет, нет. Я с удовольствием слушаю Вас. - Итак, осень 1942 года. Немцы ворвались в Сталинград. Главное командование советских вооружённых сил разработало план перехода Красной армии в контрнаступление с целью окружения и ликвидации крупной группировки фашистских войск во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Под Сталинград стягивались войска с Дальнего Востока, из Сибири, Урала, Поволжья. И всего этого было мало. Помню, в середине октября вызвал нас - меня и Жукова - Сталин. Я тогда командовал Калининским фронтом, а Георгий Константинович - Западным. Войдя в кабинет Сталина, мы остановились и поприветствовали его. Ответив на наше приветствие, Сталин прошёлся по кабинету и потом спокойным голосом сказал: - У нас очень тяжело под Сталинградом, не хватает ни сил, ни средств. А в скором времени там развернутся ещё более крупные события. Я вызвал вас для того, чтобы посоветоваться, сколько дивизий могли бы вы выделить со своих фронтов в помощь Сталинграду. Первым ответил Г. К. Жуков: - Товарищ главнокомандующий, мой фронт непосредственно обороняет Москву всего в 100 километрах от неё. Во всякое время немцы могут начать здесь наступление. У меня сил и средств в обрез. Не могу выделить ни одной дивизии. Сталин чуть-чуть нахмурился. Тень недовольства промелькнула на его лице. Но он сдержался. - Ну, а вы как думаете? - обратился он ко мне. - Товарищ Сталин, Калининский фронт находится также на подступах к Москве. Мы много потеряли сил и средств в битве под Москвой. Я тоже не могу выделить ни одной дивизии. Сталин побагровел. Стукнул кулаком по столу. - Вон отсюда! ... Мы с Жуковым так и выкатились в переднюю. Сидим и дрожим. Что-то будет? Минут через сорок пять позвали нас к Сталину. Входим. - Ну, что надумали? - спокойно спрашивает Сталин. - Надумали, - отвечает Жуков. - Я могу выделить пять дивизий. - А я - три, - присоединился я. - Ну, вот это другое дело, - усмехнулся Сталин, и приказал: - Выполняйте! Мы развернулись и вышли5.

Из рассказов маршала Андрея Ивановича Ерёменко в 1970 году.

 

...Хочу рассказать, как мы разбили немецкий воздушный мост. Как известно, окружённая группировка Паулюса получала продовольствие и вооружение воздушным путём, транспортными самолётами. Сталин приказал уничтожить воздушный мост противника. Мы мобилизовали фронтовую авиацию, всю зенитную артиллерию. И в один день были сбиты почти все самолёты противника, стремившиеся прорваться к окружённой группировке Паулюса. В плен была взята большая группа лучших немецких лётчиков-асов. Я тотчас доложил Сталину: - Товарищ Сталин! Воздушный мост немцев уничтожен. Взято в плен 40 лётчиков-асов. Что с ними сделать? Сталин приказал: - Соберите их, хорошенько накормите, напоите водкой и отправьте обратно к Паулюсу. Пусть они опровергнут ложь, что мы всех пленных расстреливаем. - Есть, будет исполнено. Приказал я собрать всех пленных лётчиков в столовой, угостить водочкой. Когда всё было подготовлено, вышел я к ним, встал за стол, поднял рюмку и произнёс тост: - За победу Советского Союза! Смотрю, все подняли кружки, чокнулись и выпили. Когда стало тихо, я говорю: - Мы решили всех вас переправить через фронт обратно к Паулюсу. Расскажите там, что мы пленных не расстреливаем, а даже угощаем и иногда отправляем обратно. Ну как, Вы согласны?

Мы решили к Паулюсу не возвращаться. Лучше уж расстреляйте нас здесь

Поднялся шум - одни согласны, другие нет. Тогда встаёт старший по чину - капитан - и говорит: - Господин генерал! Мы просим дать полчаса на обсуждение. После этого дадим ответ.

- Хорошо, - говорю. - Подумайте! Через полчаса вхожу. - Ну что, - спрашиваю, - подумали? Капитан встаёт и отвечает. - Надумали. Позвольте один вопрос. - Слушаю. - Господин генерал! Что сделали бы Вы с лётчиком, который вернулся бы к Вам из немецкого плена? - Отдал бы, - отвечаю, - в трибунал. - А Паулюс нас просто расстреляет без всякого трибунала и семьи будут репрессированы. Поэтому мы решили к Паулюсу не возвращаться. Лучше уж расстреляйте нас здесь. - Ну, как хотите. Докладываю Сталину: - Не хотят идти к Паулюсу. Сталин, чувствую, рассердился, выругался и приказал: - Отправьте их в лагерь военнопленных6.

Примечания 1. Начальником отдела был назначен генерал-майор Е. А. Болтин, его заместителем - Б. С. Тельпуховский. Наряду с военачальниками, входившими в состав главной редколлегии, активное участие в работе по написанию истории войны принимали многие полководцы, в том числе указанные Рощиным: П. И. Батов, С. Г. Горшков, А. Н. Грылёв, А. И. Ерёменко, П. Ф. Исаков, И. С. Конев, Д. Д. Лелюшенко, Ф. Я. Лисицын, Р. Я. Малиновский, К. К. Рокоссовский, Н. А. Таленский, В. Ф. Трибуц, В. И. Чуйков, В. М. Шатилов и др. "С каждым из них, - как пишет Рощин, - приходилось вести беседы. Они помогали восстановить точную картину боевых действий в ходе той или иной операции, уточнить разговоры со Сталиным, его указания". 2. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. В 6 т. М. 1960-1965. Т. 5. Победоносное окончание войны с фашистской Германией. Поражение империалистической Японии (1945 г.). М. 1963. 3. Суслопаров И. А. (1897-1974) - генерал-майор артиллерии (1940). Глава военной миссии СССР во Франции при штабах союзных войск (ноябрь 1944 - сентябрь 1945). 4. О встречах со Сталиным в апреле 1945 г. в связи с разработкой Берлинской операции см.: Конев И. С. Сорок пятый. 2-е изд., испр. и доп. М. 1970. Более подробно об этих днях - совещании в Ставке, приёме у Сталина, обсуждении вопроса о разграничительных линиях между фронтами. См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2. М. 2002. С. 291-293. 5. Мемуары Конева, вышедшие в 1972 г., - "Записки командующего фронтом" - были посвящены наступательным операциям Красной армии, проводившимся в 1943-1944 гг. Более ранний период в них не освещён. В переиздании мемуаров, осуществлённом в 2000 г., в качестве приложения было включено письмо из архива Конева, направленное 2 апреля 1965 г. в Президиум ЦК КПСС вместе с фрагментом рукописи его воспоминаний о встречах со Сталиным. В опубликованном фрагменте описаны встречи со Сталиным в Москве, в том числе осенью 1942 г., но с иными деталями (Конев И. С. Записки командующего фронтом. М. 2000. С. 488-497). В мемуарах Жукова этот факт не отражён. По журналу посещений кабинета Сталина в Кремле стало возможным уточнить дату описываемого посещения - 29 или 30 сентября 1942 г. В эти дни Конев и Жуков вместе были в кабинете Сталина. См.: На приёме у Сталина. Тетради (журналы) записей лиц, принятых И. В. Сталиным (1924-1953 гг.). М. 2008. С. 385-386. 6. Факт пленения лётчиков, правда не сорока, а только 16 человек, описан в мемуарах А. И. Ерёменко. При этом автор опустил слова Сталина о водке: "Он [Сталин] поблагодарил нас и просил передать свою благодарность всем лётчикам, участвовавшим в этом бою. В конце разговора приказал мне лично поговорить с пленными лётчиками, предложить им вернуться к Паулюсу" (Еремёнко А. И. Сталинград. М. 1961. С. 376). В мемуарах Рощина приводится интересный факт, связанный с Паулюсом. В частности, 11 июля 1957 г. Рощин приехал в Польшу в небольшой город Свянтоши, в котором был роскошный особняк. "По рассказам местных жителей, - пишет Рощин, - в этом особняке останавливался Паулюс, отсюда он и его дивизия с большой помпой направлялась под Сталинград. От особняка до автострады (5 км) были постланы ковры, и солдаты во главе с Паулюсом прошли по этим коврам до шоссе, а там сели на машины и двинулись навстречу своей погибели".

rg.ru

Журнал "Родина" провел онлайн-презентацию номера о Большом терроре

Историко-просветительский журнал "Родина" при поддержке петербургской Президентской библиотеки имени Ельцина провел онлайн-презентацию свежего июньского номера, центральной темой которого стал Большой террор - термин, характеризующий период наиболее массовых сталинских репрессий и политических преследований в СССР 1937-1938 годов.

Видеомост связал Москву, Пермь, Екатеринбург, Красноярск, Уфу, Симферополь, Челябинск, Ростов-на-Дону, Нижний Новгород и Санкт-Петербург, где зародилась идея онлайн-презентаций новых номеров "Родины".

- На этот раз мы специально сделали жесткую обложку, поскольку столь серьезная тема требует соответствующего оформления, - рассказал главный редактор журнала Игорь Коц.

В номере Лев Аннинский рассуждает о том, чем был Большой террор в СССР тридцатых годов - разгулом кровавой диктатуры или непрекращающейся мировая войной. Юлия Колбина рассказывает историю платка, на котором пермский арестант-"антисоветчик" вышил послание сыну и выбросил его в окно с просьбой доставить по адресу. Но первый же прохожий поднял платок и занес его обратно в тюрьму, и тот стал "вещдоком". Вадим Эрлихман раскрывает детали биографии генерального прокурора Андрея Вышинского, руководившего открытыми процессами во время репрессий 1937 года в Москве. Однако самым ярким материалом, по мнению Игоря Коца, стала статья кандидата исторических наук Андрея Смирнова о полковнике Илье Дубинском - идеалисте-интеллигенте и убежденном большевике, вступившем в партию еще в 1918 году и попавшем под сталинский каток во время чисток в армии, но пережившем все невзгоды.

- Именно против таких, как Дубинский, и проводились репрессии. Сталин готовился к войне, ему нужны были абсолютно верные и на сто процентов надежные военачальники. А бойцы старой закалки, ставшие большевиками еще в Гражданскую войну, чувствовали за собой право оспаривать слова и поступки Сталина - таких он старался уничтожать. Дубинский был обречен. Не стоит забывать, что доказательная база всех обвинений 1937 - 1938 годов была ничтожной. Признания и доказательства добывались под пытками либо попросту фальсифицировались. Показания свидетелей и подследственных зачастую сочиняли и записывали в протокол сами следователи. Дубинский не признался. Чего ему это стоило, остается только догадываться, - отметил Андрей Смирнов. - При этом общий эффект от репрессий остается неоднозначным. Считается, что они привели к ухудшению выучки Красной Армии, однако подобные утверждения бездоказательны. Мы обнаружили, что после репрессий войска были подготовлены примерно так же, как и до них, а после 1937 года уровень образования в армии начал даже расти.

Впрочем, в номере есть место и для материалов, связанных с самыми разными эпохами российской и советской истории. Например, расследованию сахалинских поисковиков о судьбе партизанского отряда, который после поражения в Русско-японской войне 35 дней держал оборону от неприятеля. Или серьезное интервью, посвященное концерту хора Турецкого в Берлине, на котором россияне исполнили песни военных лет. Или познавательный материал о том, что полезного сделали большевики для экономики страны за три года Гражданской войны, оказалось, очень много.

Кроме того, прямо во время видеомоста возникла идея совместного проекта "Родины" и петербургской "Звезды" - одного из старейших журналов страны. Как рассказал специальный гость встречи, главный редактор "Звезды" Андрей Арьев, в прошлом году на ее страницах были опубликованы интереснейшие мемуары инженера Бруно Мейснера - сына известного народовольца и изобретателя ручной гранаты Ивана Мейснера. Почти 20 лет рукопись его воспоминаний лежала на полке, и вот теперь увидела свет. Русский немец Бруно Мейснер был арестован дважды: в 1937 году по сфабрикованному НКВД "Делу о вредителях" на Уральском вагоностроительном заводе а в 1941 году - как "немецкий шпион". Чудом не расстрелянный и выживший под пытками, он поклялся обязательно записать свою историю - и сдержал обещание. Записки подлинного русского интеллигента и патриота читаются как настоящий роман,  и в будущем, возможно, его историю расскажет и "Родина".

Как отметил Игорь Коц, подобные встречи с регионами имеют большую перспективу и уже сегодня начинают приносить свои плоды - благодаря им редколлегия журнала взяла в разработку несколько интересных тем, реализуя свое кредо оживления забытой или неизвестной истории на местах через призму людских судеб.

Центральной темой следующего июльского номера станет 200-летие первого выпуска Царскосельского лицея - в 1817 году его стены покинул 18-летний Александр Пушкин. Читатели "Родины" смогут узнать, что стало с его однокашниками из материала "29 друзей Пушкина".

Кстати

Президентская библиотека имени Ельцина начала оцифровку выпусков журнала "Родина". Теперь все посетители библиотеки смогут ознакомиться с материалами издания в читальном зале.

rg.ru

---

Смотрите также

• 
  Estate development журнал
• 
  Игил исток журнал
• 
  Журнал музыкальное оборудование
• 
  Бурда основательница журнала
• 
  Издательская этика журнала
• 
  Солнечный ветер журнал
• 
  Журнал горизонты культуры
• 
  Журнал эмигрантская лира
• 
  Журнал вестник свфу
• 
  Живой журнал умирает
• 
  Журналы израиля литературные