Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Русская история «Charlie Hebdo»... История журнала charlie hebdo
Русская история «Charlie Hebdo»... — Блоги — Эхо Москвы, 09.01.2015
Я думаю, что кроме меня тут почти никто этого не помнит, да и я-то узнал когда-то по чистой случайности, так что давайте все же напишу.
На самом деле журнал «Charlie Hebdo», о существовании которого большинство наших соотечественников впервые услышало только теперь, в таких трагических обстоятельствах, удивительным и совершенно неожиданным образом связан с Россией, с русскими, с нашей общей историей.
И вот в чем тут дело.
Сначала общеизвестное, точнее, ставшее теперь общеизвестным: «Charlie Hebdo» появился на свет после того, как в 1970 году его предшественник — сатирический журнал «L'hebdo Hara-kiri» — был закрыт специальным приказом министра внутренних дел Франции за оскорбление памяти только что умершего генерала Де Голля («Харакири» отозвался на смерть экс-президента отвратительно циничной и бестактной обложкой, — ее нетрудно найти в сети, но речь сейчас не о ней).
Так вот, главным редактором «Харакири», а в последствии и «Шарли» был человек по имени Франсуа Каванна (кстати, это он позвал в редакцию художников Кабю и Волински, которые тоже были убиты позавчера). Это была совершенно удивительная личность: карикатурист, репортер, кинодокументалист и писатель, — он на протяжении всей своей жизни создавал себе репутацию самого грубого, гадкого, безжалостного, циничного и едкого писаки, готового относиться абсолютно ко всему окружающему с единственным принципом «нихера святого!».
Он придумал и много лет издавал «Большую Французскую Энциклопедию, Глупую и Злобную», в которой обсмеял и обдразнил все, что только есть дорогого для каждого добропорядочного француза. Он же потом соорудил из этой энциклопедии свой «Глупый и Злобный ежемесячный журнал Харакири», позже превратившийся в еженедельник.
Каванна был — несмотря на свою адскую злобу, неудержимое хамство и демонстративный цинизм (а на самом деле, конечно, именно благодаря им), — невероятно популярен во Франции 60-х, начала 70-х. Ему прощали все его выходки и ценили как самого мудрого и острого на язык шута Франции, умеющего — может быть единственного во всей стране, — сказать безжалостную правду кому угодно и по любому поводу, когда никто больше не посмеет. Но его, конечно, и боялись: ведь в самом деле, язык его был такой остроты, а глаз такой зоркости, что никому не приходилось ждать пощады. Он даже внешность себе придумал соответствующую: этакий грубый косматый мужик с пудовыми кулачищами и толстыми обвисшими усами, похожий то ли на дальнобойщика, то ли на лесоруба.
И вдруг в 1979 год этот Каванна, в самом расцвете своих творческих, безжалостных и разрушительных «глупых и злобных» сил (ему не было еще и 60-ти), публикует книжку под названием «Les Ruscoffs». «Рюскофф» — это снисходительно-пренебрежительное прозвище русских, давно, еще до войны, принятое во Франции, что-то вроде того, как в нашей старой традиции французы назывались «лягушатниками», а итальянцы «макаронниками». Я бы это перевел как «Русопятые» или, может быть, «Ваньки»...
Но штука в том, что книжка с таким «многообещающим» названием — на самом деле полна необыкновенной нежности, теплоты и любви к этим самым «ванькам». Для Каванны это что-то совершенно невообразимое, нечто выбивающееся совершенно вон из всего ряда его злобной и безжалостной издевательской сатиры на все, что только попадается ему под руку. Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви.
Вот тут обложка одного из ранних изданий.
В книге, которая называется романом, а на самом деле совершенно документальна, он описывает историю своей депортации на принудительные работы в Германию во время Второй мировой войны. Каванна — в 1941-м ему было 18, — оказался в пригороде Берлина под названием Трептов (кажется, кое-что это название должно всем нам сказать) на заводе, где производились артиллерийские снаряды. Он обслуживал огромный гидравлический пресс, а помогали ему две полумертвые от ужаса и тоски девочки, пригнанные сюда же из Советского Союза. С одной из них — по имени Маша Татарченко — у молоденького французика случилась любовь. Они встречались в лагере для депортированных рабочих почти три года, научили друг друга своим языкам — крест-накрест, и как-то помогли друг другу выжить.
А весной 1945-го — вдвоем сбежали из лагеря. И вот дальше идет поразительно напряденная и трагичная история их бегства — пешком — через всю Германию: Каванна надеялся довести Машу до западного фронта, а там перебраться через него и дойти до Франции. Шли они только ночами, а днем прятались в разрушенных немецких фермах, по подвалам и сеновалам, питались заквашенной в силосных ямах брюквой и остатками кормового овса на случайных разбомбленных хуторах.
И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, — узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
Дальше Каванна проделывает весь свой путь обратно — уже с запада на восток — в погоне за девушкой, которую передают в специальную армейскую команду, собирающую по оккупированной Германии советских военнопленных для отправки их обратно в СССР. Машу под конвоем перевозят сначала на маленький сборный пункт, потом в центр сбора побольше, потом в лагерь перемещенных лиц. Каванна каждый раз опаздывает на несколько часов туда, где она только что была, но откуда ее вот-вот сейчас опять увезли. Наконец он узнает, что опоздал окончательно: Машу с большой группой депортированных русских женщин погрузили в эшелон, составленный из вагонов для скота, и увезли окончательно на восток.
Каванна вернулся домой, во Францию, и потом двадцать лет пытался найти Марию Иосифовну Татарченко, о которой знал только, что она происходит из деревни где-то между Харьковской и Белгородской областью, и что она приблизительно 1924-го года рождения. Писал всюду, куда мог добраться. Однажды приехал, чтоб продолжать поиски, в СССР. Никакого ответа ни откуда не добился. Ничего не нашел.
И от отчаяния написал свою полную нежности и любви книгу, на минуту разрушив образ безжалостного циника, который сооружал всю жизнь. В посвящении «Les Ruscoffs» стояло: «Марии Иосифовне Татарченко — где бы она сейчас ни была…»
Кстати, книга однажды вышла и у нас — правда, очень поздно, только в 2004 году, да и в довольно неудачном переводе: называлась «Русачки». Жанр почему-то был обозначен как «женский роман»... Поищите, если любопытно. Но такого пронзительного отчаяния, как во французском оригинале, в ней нет.
Ну и потом, надо знать, кто такой Каванна, чтобы оценить это удивительное и странное движение жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника.
Оригинал
echo.msk.ru
Русская история "Charlie Hebdo"... - ФРАНЦия РУСскими глазами
Postée à l'origine par
cook sur Русская история "Charlie Hebdo"... Журнал "Charlie Hebdo", о существовании которого большинство наших соотечественников впервые услышало только теперь, в таких трагических обстоятельствах, удивительным и совершенно неожиданным образом связан с Россией, с русскими, с нашей общей историей.Сначала общеизвестное, точнее, ставшее теперь общеизвестным: "Charlie Hebdo" появился на свет после того, как в 1970 году его предшественник - сатирический журнал "L'hebdo Hara-kiri" - был закрыт специальным приказом министра внутренних дел Франции за оскорбление памяти только что умершего генерала Де Голля ("Харакири" отозвался на смерть экс-президента отвратительно циничной и бестактной обложкой, - ее нетрудно найти в сети, но речь сейчас не о ней).
Так вот, главным редактором "Харакири", а в последствии и "Шарли" был человек по имени Франсуа Каванна (кстати, это он позвал в редакцию художников Кабю и Волински, которые тоже были убиты позавчера). Это была совершенно удивительная личность: карикатурист, репортер, кинодокументалист и писатель, - он на протяжении всей своей жизни создавал себе репутацию самого грубого, гадкого, безжалостного, циничного и едкого писаки, готового относиться абсолютно ко всему окружающему с единственным принципом "нихера святого!".
Он придумал и много лет издавал "Большую Французскую Энциклопедию, Глупую и Злобную", в которой обсмеял и обдразнил все, что только есть дорогого для каждого добропорядочного француза. Он же потом соорудил из этой энциклопедии свой «Глупый и Злобный ежемесячный журнал Харакири", позже превратившийся в еженедельник.
И вдруг в 1979 год этот Каванна, в самом расцвете своих творческих, безжалостных и разрушительных "глупых и злобных" сил (ему не было еще и 60-ти), публикует книжку под названием "Les Ruscoffs". "Рюскофф" - это снисходительно-пренебрежительное прозвище русских, давно, еще до войны, принятое во Франции, что-то вроде того, как в нашей старой традиции французы назывались "лягушатниками", а итальянцы "макаронниками". Я бы это перевел как «Русопятые" или, может быть, «Ваньки"...
Но штука в том, что книжка с таким "многообещающим" названием - на самом деле полна необыкновенной нежности, теплоты и любви к этим самым "ванькам". Для Каванны это что-то совершенно невообразимое, нечто выбивающееся совершенно вон из всего ряда его злобной и безжалостной издевательской сатиры на все, что только попадается ему под руку. Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви.
Вот тут обложка одного из ранних изданий.
В книге, которая называется романом, а на самом деле совершенно документальна, он описывает историю своей депортации на принудительные работы в Германию во время Второй мировой войны. Каванна - в 1941-м ему было 18, - оказался в пригороде Берлина под названием Трептов (кажется, кое-что это название должно всем нам сказать) на заводе, где производились артиллерийские снаряды. Он обслуживал огромный гидравлический пресс, а помогали ему две полумертвые от ужаса и тоски девочки, пригнанные сюда же из Советского Союза. С одной из них - по имени Маша Татарченко - у молоденького французика случилась любовь. Они встречались в лагере для депортированных рабочих почти три года, научили друг друга своим языкам - крест-накрест, и как-то помогли друг другу выжить.
А весной 1945-го - вдвоем сбежали из лагеря. И вот дальше идет поразительно напряденная и трагичная история их бегства - пешком - через всю Германию: Каванна надеялся довести Машу до западного фронта, а там перебраться через него и дойти до Франции. Шли они только ночами, а днем прятались в разрушенных немецких фермах, по подвалам и сеновалам, питались заквашенной в силосных ямах брюквой и остатками кормового овса на случайных разбомбленных хуторах.
И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, - узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
Дальше Каванна проделывает весь свой путь обратно - уже с запада на восток - в погоне за девушкой, которую передают в специальную армейскую команду, собирающую по оккупированной Германии советских военнопленных для отправки их обратно в СССР. Машу под конвоем перевозят сначала на маленький сборный пункт, потом в центр сбора побольше, потом в лагерь перемещенных лиц. Каванна каждый раз опаздывает на несколько часов туда, где она только что была, но откуда ее вот-вот сейчас опять увезли. Наконец он узнает, что опоздал окончательно: Машу с большой группой депортированных русских женщин погрузили в эшелон, составленный из вагонов для скота, и увезли окончательно на восток.
Каванна вернулся домой, во Францию, и потом двадцать лет пытался найти Марию Иосифовну Татарченко, о которой знал только, что она происходит из деревни где-то между Харьковской и Белгородской областью, и что она приблизительно 1924-го года рождения. Писал всюду, куда мог добраться. Однажды приехал, чтоб продолжать поиски, в СССР. Никакого ответа ни откуда не добился. Ничего не нашел.
И от отчаяния написал свою полную нежности и любви книгу, на минуту разрушив образ безжалостного циника, который сооружал всю жизнь. В посвящении "Les Ruscoffs" стояло: "Марии Иосифовне Татарченко - где бы она сейчас ни была..."
Кстати, книга однажды вышла и у нас - правда, очень поздно, только в 2004 году, да и в довольно неудачном переводе: называлась "Русачки". Жанр почему-то был обозначен как "женский роман"... Поищите, если любопытно. Но такого пронзительного отчаяния, как во французском оригинале, в ней нет.
Ну и потом, надо знать, кто такой Каванна, чтобы оценить это удивительное и странное движение жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника.
france-ru.livejournal.com
Русская история "Charlie Hebdo"... : cook
Я думаю, что кроме меня тут почти никто этого не помнит, да и я-то узнал когда-то по чистой случайности, так что давайте все же напишу.На самом деле журнал "Charlie Hebdo", о существовании которого большинство наших соотечественников впервые услышало только теперь, в таких трагических обстоятельствах, удивительным и совершенно неожиданным образом связан с Россией, с русскими, с нашей общей историей.
И вот в чем тут дело.
Сначала общеизвестное, точнее, ставшее теперь общеизвестным: "Charlie Hebdo" появился на свет после того, как в 1970 году его предшественник - сатирический журнал "L'hebdo Hara-kiri" - был закрыт специальным приказом министра внутренних дел Франции за оскорбление памяти только что умершего генерала Де Голля ("Харакири" отозвался на смерть экс-президента отвратительно циничной и бестактной обложкой, - ее нетрудно найти в сети, но речь сейчас не о ней).
Так вот, главным редактором "Харакири", а в последствии и "Шарли" был человек по имени Франсуа Каванна (кстати, это он позвал в редакцию художников Кабю и Волински, которые тоже были убиты позавчера). Это была совершенно удивительная личность: карикатурист, репортер, кинодокументалист и писатель, - он на протяжении всей своей жизни создавал себе репутацию самого грубого, гадкого, безжалостного, циничного и едкого писаки, готового относиться абсолютно ко всему окружающему с единственным принципом "нихера святого!".
Он придумал и много лет издавал "Большую Французскую Энциклопедию, Глупую и Злобную", в которой обсмеял и обдразнил все, что только есть дорогого для каждого добропорядочного француза. Он же потом соорудил из этой энциклопедии свой «Глупый и Злобный ежемесячный журнал Харакири", позже превратившийся в еженедельник.
Каванна был - несмотря на свою адскую злобу, неудержимое хамство и демонстративный цинизм (а на самом деле, конечно, именно благодаря им), - невероятно популярен во Франции 60-х, начала 70-х. Ему прощали все его выходки и ценили как самого мудрого и острого на язык шута Франции, умеющего - может быть единственного во всей стране, - сказать безжалостную правду кому угодно и по любому поводу, когда никто больше не посмеет. Но его, конечно, и боялись: ведь в самом деле, язык его был такой остроты, а глаз такой зоркости, что никому не приходилось ждать пощады. Он даже внешность себе придумал соответствующую: этакий грубый косматый мужик с пудовыми кулачищами и толстыми обвисшими усами, похожий то ли на дальнобойщика, то ли на лесоруба.
И вдруг в 1979 год этот Каванна, в самом расцвете своих творческих, безжалостных и разрушительных "глупых и злобных" сил (ему не было еще и 60-ти), публикует книжку под названием "Les Ruscoffs". "Рюскофф" - это снисходительно-пренебрежительное прозвище русских, давно, еще до войны, принятое во Франции, что-то вроде того, как в нашей старой традиции французы назывались "лягушатниками", а итальянцы "макаронниками". Я бы это перевел как «Русопятые" или, может быть, «Ваньки"...
Но штука в том, что книжка с таким "многообещающим" названием - на самом деле полна необыкновенной нежности, теплоты и любви к этим самым "ванькам". Для Каванны это что-то совершенно невообразимое, нечто выбивающееся совершенно вон из всего ряда его злобной и безжалостной издевательской сатиры на все, что только попадается ему под руку. Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви.
Вот тут обложка одного из ранних изданий.
В книге, которая называется романом, а на самом деле совершенно документальна, он описывает историю своей депортации на принудительные работы в Германию во время Второй мировой войны. Каванна - в 1941-м ему было 18, - оказался в пригороде Берлина под названием Трептов (кажется, кое-что это название должно всем нам сказать) на заводе, где производились артиллерийские снаряды. Он обслуживал огромный гидравлический пресс, а помогали ему две полумертвые от ужаса и тоски девочки, пригнанные сюда же из Советского Союза. С одной из них - по имени Маша Татарченко - у молоденького французика случилась любовь. Они встречались в лагере для депортированных рабочих почти три года, научили друг друга своим языкам - крест-накрест, и как-то помогли друг другу выжить.
А весной 1945-го - вдвоем сбежали из лагеря. И вот дальше идет поразительно напряденная и трагичная история их бегства - пешком - через всю Германию: Каванна надеялся довести Машу до западного фронта, а там перебраться через него и дойти до Франции. Шли они только ночами, а днем прятались в разрушенных немецких фермах, по подвалам и сеновалам, питались заквашенной в силосных ямах брюквой и остатками кормового овса на случайных разбомбленных хуторах.
И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, - узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
Дальше Каванна проделывает весь свой путь обратно - уже с запада на восток - в погоне за девушкой, которую передают в специальную армейскую команду, собирающую по оккупированной Германии советских военнопленных для отправки их обратно в СССР. Машу под конвоем перевозят сначала на маленький сборный пункт, потом в центр сбора побольше, потом в лагерь перемещенных лиц. Каванна каждый раз опаздывает на несколько часов туда, где она только что была, но откуда ее вот-вот сейчас опять увезли. Наконец он узнает, что опоздал окончательно: Машу с большой группой депортированных русских женщин погрузили в эшелон, составленный из вагонов для скота, и увезли окончательно на восток.
Каванна вернулся домой, во Францию, и потом двадцать лет пытался найти Марию Иосифовну Татарченко, о которой знал только, что она происходит из деревни где-то между Харьковской и Белгородской областью, и что она приблизительно 1924-го года рождения. Писал всюду, куда мог добраться. Однажды приехал, чтоб продолжать поиски, в СССР. Никакого ответа ни откуда не добился. Ничего не нашел.
И от отчаяния написал свою полную нежности и любви книгу, на минуту разрушив образ безжалостного циника, который сооружал всю жизнь. В посвящении "Les Ruscoffs" стояло: "Марии Иосифовне Татарченко - где бы она сейчас ни была..."
Кстати, книга однажды вышла и у нас - правда, очень поздно, только в 2004 году, да и в довольно неудачном переводе: называлась "Русачки". Жанр почему-то был обозначен как "женский роман"... Поищите, если любопытно. Но такого пронзительного отчаяния, как во французском оригинале, в ней нет.
Ну и потом, надо знать, кто такой Каванна, чтобы оценить это удивительное и странное движение жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника.
cook.livejournal.com
Русская история Charlie Hebdo
Этот текст написал в своем блоге на Livejournal известный журналист Сергей Пархоменко. Опубликован он был 8 января 2015 года, на следующий день после теракта в редакции французского журнала Charlie Hebdo. Я думаю, что кроме меня тут почти никто этого не помнит, да и я-то узнал когда-то по чистой случайности, так что давайте все же напишу.
На самом деле журнал Charlie Hebdo, о существовании которого большинство наших соотечественников впервые услышало только теперь, в таких трагических обстоятельствах, удивительным и совершенно неожиданным образом связан с Россией, с русскими, с нашей общей историей.
И вот в чем тут дело.
Сначала общеизвестное, точнее, ставшее теперь общеизвестным: Charlie Hebdo появился на свет после того, как в 1970 году его предшественник — сатирический журнал «L’hebdo Hara-kiri» — был закрыт специальным приказом министра внутренних дел Франции за оскорбление памяти только что умершего генерала Де Голля («Харакири» отозвался на смерть экс-президента отвратительно циничной и бестактной обложкой, — ее нетрудно найти в сети, но речь сейчас не о ней).
Так вот, главным редактором «Харакири», а впоследствии и «Шарли» был человек по имени Франсуа Каванна (кстати, это он позвал в редакцию художников Кабю и Волински, которые тоже были убиты позавчера). Это была совершенно удивительная личность: карикатурист, репортер, кинодокументалист и писатель, — он на протяжении всей своей жизни создавал себе репутацию самого грубого, гадкого, безжалостного, циничного и едкого писаки, готового относиться абсолютно ко всему окружающему с единственным принципом «нихера святого!».
Каванна был — несмотря на свою адскую злобу, неудержимое хамство и демонстративный цинизм (а на самом деле, конечно, именно благодаря им), — невероятно популярен во Франции 60-х, начала 70-х. Ему прощали все его выходки и ценили как самого мудрого и острого на язык шута Франции, умеющего — может быть единственного во всей стране, — сказать безжалостную правду кому угодно и по любому поводу, когда никто больше не посмеет. Но его, конечно, и боялись: ведь в самом деле, язык его был такой остроты, а глаз такой зоркости, что никому не приходилось ждать пощады. Он даже внешность себе придумал соответствующую: этакий грубый косматый мужик с пудовыми кулачищами и толстыми обвисшими усами, похожий то ли на дальнобойщика, то ли на лесоруба.
И вдруг в 1979 год этот Каванна, в самом расцвете своих творческих, безжалостных и разрушительных «глупых и злобных» сил (ему не было еще и 60-ти), публикует книжку под названием «Les Ruscoffs». «Рюскофф» — это снисходительно-пренебрежительное прозвище русских, давно, еще до войны, принятое во Франции, что-то вроде того, как в нашей старой традиции французы назывались «лягушатниками», а итальянцы «макаронниками». Я бы это перевел как «Русопятые» или, может быть, «Ваньки»...
Но штука в том, что книжка с таким «многообещающим» названием — на самом деле полна необыкновенной нежности, теплоты и любви к этим самым «ванькам».
Для Каванны это что-то совершенно невообразимое, нечто выбивающееся совершенно вон из всего ряда его злобной и безжалостной издевательской сатиры на все, что только попадается ему под руку. Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви.Вот тут обложка одного из ранних изданий.
В книге, которая называется романом, а на самом деле совершенно документальна, он описывает историю своей депортации на принудительные работы в Германию во время Второй мировой войны. Каванна — в 1941-м ему было 18, — оказался в пригороде Берлина под названием Трептов (кажется, кое-что это название должно всем нам сказать) на заводе, где производились артиллерийские снаряды. Он обслуживал огромный гидравлический пресс, а помогали ему две полумертвые от ужаса и тоски девочки, пригнанные сюда же из Советского Союза.
С одной из них — по имени Маша Татарченко — у молоденького французика случилась любовь. Они встречались в лагере для депортированных рабочих почти три года, научили друг друга своим языкам — крест-накрест, и как-то помогли друг другу выжить.
А весной 1945-го — вдвоем сбежали из лагеря. И вот дальше идет поразительно напряженная и трагичная история их бегства — пешком — через всю Германию: Каванна надеялся довести Машу до западного фронта, а там перебраться через него и дойти до Франции. Шли они только ночами, а днем прятались в разрушенных немецких фермах, по подвалам и сеновалам, питались заквашенной в силосных ямах брюквой и остатками кормового овса на случайных разбомбленных хуторах.И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, — узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
Дальше Каванна проделывает весь свой путь обратно — уже с запада на восток — в погоне за девушкой, которую передают в специальную армейскую команду, собирающую по оккупированной Германии советских военнопленных для отправки их обратно в СССР. Машу под конвоем перевозят сначала на маленький сборный пункт, потом в центр сбора побольше, потом в лагерь перемещенных лиц. Каванна каждый раз опаздывает на несколько часов туда, где она только что была, но откуда ее вот-вот сейчас опять увезли. Наконец он узнает, что опоздал окончательно: Машу с большой группой депортированных русских женщин погрузили в эшелон, составленный из вагонов для скота, и увезли окончательно на восток.
Каванна вернулся домой, во Францию, и потом двадцать лет пытался найти Марию Иосифовну Татарченко, о которой знал только, что она происходит из деревни где-то между Харьковской и Белгородской областью, и что она приблизительно 1924-го года рождения.
Писал всюду, куда мог добраться. Однажды приехал, чтоб продолжать поиски, в СССР. Никакого ответа ни откуда не добился. Ничего не нашел.И от отчаяния написал свою полную нежности и любви книгу, на минуту разрушив образ безжалостного циника, который сооружал всю жизнь. В посвящении «Les Ruscoffs» стояло: «Марии Иосифовне Татарченко — где бы она сейчас ни была...»
Кстати, книга однажды вышла и у нас — правда, очень поздно, только в 2004 году, да и в довольно неудачном переводе: называлась «Русачки». Жанр почему-то был обозначен как «женский роман»... Поищите, если любопытно. Но такого пронзительного отчаяния, как во французском оригинале, в ней нет.
Ну и потом, надо знать, кто такой Каванна, чтобы оценить это удивительное и странное движение жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника.
Из: Сергей Пархоменко
www.izbrannoe.com
Для чего придумали "Шарли Эбдо" | Блог Прихожанка
Многие в России удивляются тому равнодушию и чёрствости, которые проявляют европейцы к бедам и несчастьям не только других народов, но и своим собственным.
Для многих россиян шоком была реакция немецких мужчин на разгул сексуального насилия в Кёльне.
Однако такое поведение является результатом многолетней и целенаправленной деятельности «сильных мира сего» по формированию нового типа человека — человека, лишенного базовых гуманитарных ценностей, лишенного основных социальных скреп — религии, школы, семьи. Человека, культом которого являются потребительство и эгоцентризм. Такую деятельность называют ещё расчеловечиванием человека.
Одним из примеров того, как осуществляется эта деятельность, является история французского журнала «Шарли Эбдо».
Краткая историческая справка:
Журнал «Charlie Mensuel» был основан в 1969 году как ежемесячник и выходил до 1981 года, затем перестал выпускаться, но был возрождён в 1992 году уже как еженедельник.
С 1960 года издавался другой предшественник «Charlie Hebdo», ежемесячный журнал «Хара-Кири». Журнал существовал под девизом «журнал глупый и злой». Они это делали нарочно — оскорбительные карикатуры, ужасная безвкусица.
В 1970 году журнал был закрыт после грубой шутки о смерти Шарля де Голля.
23 ноября 1970 года вышел первый номер «Шарли Эбдо», название журнала содержит аллюзию на предысторию его существования.
У "Шарли Эбдо" долгая история непочтительности и провокации
"Шарли Эбдо" давно отказался от слогана "глупый и скверный", который использовался его предшественником - изданием "Хара-Кири", но его авторы продолжали чтить идеал, выраженный основателем журнала Франсуа Каванной.
"Нет ничего святого!» - принцип №1.
Ни ваша мать, ни еврейские мученики, ни даже люди, умирающие от голода", - написал г-н Каванна в 1982 году, как цитирует его слова парижская исследовательница Джейн Уэстон. "Смейтесь надо всем, жестоко, едко, чтобы изгнать старых чудовищ".
К таким чудовищам относили стыд, нравственность, религиозность, сострадание...
На протяжении ряда лет против "Шарли Эбдо" было подано более десятка исков от оскорбленных христиан, но первые намеки на насилие были спровоцированы постоянными вызовами исламским фанатикам.
В 2006 году была угроза взрыва бомбы и судебный иск, в 2011 году - бросание зажигательных бомб. Персонал журнала стал привыкать жить под охраной полиции.
Журнал публиковал карикатуры на ведущих политиков, святыни христианства и ислама, в том числе на пророка Мухаммеда, часто непристойного характера.
1 марта 2006 журнал опубликовал «Манифест двенадцати» против нового тоталитаризма —исламизма, как «новой мировой угрозы для демократии после фашизма, нацизма и сталинизма»
Череда громких скандалов, тем не менее, не сделала журнал популярным, он существовал на грани маргинальности и был близок к банкротству.
Пока не произошло событие, резко взвинтившее ставки в игре.
7 января 2015 года в ходе вооружённого нападения на офис редакции в Париже были убиты 12 человек, включая двух полицейских. Нападавших было двое, они произвели около тридцати выстрелов из автоматического оружия.
Оставим за скобками несуразицы, вылезающие изо всех щелей при подробном рассмотрении этого теракта.
В тот же день по всему миру была развернута массовая акция «Я — Шарли!»
Властями Парижа принято решение присвоить газете Charlie Hebdo звание «Почётный гражданин города Парижа».
Власти французского города Ла-Трамблад в департаменте Приморская Шаранта приняли решение переименовать одну из городских площадей в честь еженедельника Charlie Hebdo. Как сообщил мэр муниципалитета Жан-Пьер Тайё, новое название получит небольшая площадь, расположенная рядом с библиотекой Ла-Трамблад..
Почти через год после трагедии,- 5 января 2016 года, президент Франции Франсуа Олланд, премьер-министр Мануэль Вальс и мэр Парижа Анн Идальго открыли мемориальные доски в память о погибших:
«Никто не читал Шарли Эбдо, всем были отвратительны эти извращенцы, которые сейчас стали едва ли не святыми, - возмущается журналист Эммануэль Ратье. - Их чуть ли не в Пантеон хотят поместить. С одной стороны — мы живем в стране, где процветают гей-парады, уничтожаются национальные корни, презираются нравственные нормы. А с другой стороны, существует сильное исламское сообщество, которое хранит традиционные ценности. Мы сами создали это болото, а теперь удивляемся, что сюда налетела куча москитов!»
Граждане России решительно осудили убийство карикатуристов во Франции, но так же решительно возмутились по поводу самих карикатур.
И тут французы слегка опешили. Как же так? Ведь право на богоборчество и богохульство — составное право демократии в Европе, начиная со времен Французской революции. Бог умер! А значит, вообще никогда не жил! Христиане в Европе нынче жалкие существа. Если хотите верить — делайте это тихо.
Трагедия 7 января вознесла полумаргинальный и малотиражный журнал на вершины популярности.
14 января 2015 года, через неделю после теракта, вышел очередной, 1178-й, номер журнала тиражом 3 млн экземпляров. В Париже был раскуплен за 15 минут. (по цене 3 евро).
Тем самым журнал установил абсолютный рекорд за всю историю французской прессы. В будущем (четверг-пятница) планировалось увеличить тираж до 5 млн экземпляров. С допечаткой довести до 7 миллионов..
Что же, провокация удалась, средний тираж поднялся с 60 тысяч до 5 млн
Не лишним будет отметить и тот факт, что рейтинг Олланда после расстрела Charlie Hebdo и подчеркнутой на него реакции французских властей подскочил на 21 пункт .
Итак, посмотрим на этапы большого пути этого издания.
Начало — 1970 год. Ему предшествовал бурный 1968 год - это был год огромных социальных потрясений: по всему миру прокатывались многотысячные акции против войны США во Вьетнаме.
В большинстве развитых стран нарастала забастовочная напряженность и наметился резкий всплеск акций рабочих и студентов за свои права.
И в тот же период начинается так называемая «сексуальная революция», «революция хиппи», идёт резкий всплеск наркомании.
То есть кто-то умелой рукой направляет социальный протест молодёжи совсем в иное русло.
Вместо протеста против условий общества предлагается уход из общества.
Вместо осмысления тех или иных социальных явлений предлагается смех.
Произошла драка студентов с полицией.- Ха-ха-ха!
Распылили слезоточивый газ. - Ха-ха-ха!
Погибли дети — вот умора!
Непрерывные сатанинские пляски на костях и на нравственных чувствах целого народа привели к тому, что многие из этих чувств отупели, а то и вовсе перешли в разряд отмирающих.
Тебе стыдно участвовать в акции «Гуляем по городу в исподнем»? - ну ты же лузер и неудачник!
Тебе жалко страдающих в Палестине детей — ты просто слюнтяй и размазня!
Ты веришь в Бога — да ты больной!
Открытие окон Овертона? - несомненно.
И заметьте: война в Ливии и Сирии практически не вызвала никакой реакции во французском обществе, хотя уровень информированности о творящихся там злодействах за счёт интернета гораздо выше, чем это было с информацией про зверства американцев во Вьетнаме.
На страницах еженедельника карикатуры на пророка Мохаммеда так же публиковались вперемежку с похабными картинками с демонстрацией половых органов, что теперь выдаётся за основную ценность европейской цивилизации.
«Шарли Эбдо» был просто инструментом для разрушения традиционной французской христианской культуры, - говорит писатель и философ Жан-Мишель Верноше. - Журнал выступал против семьи, за аборты и гомосексуализм. Расстрел карикатуристов — это необходимый шок, чтобы приготовить Францию к Большой Войне».
Принц Карл-Филипп Орлеанский, Герцог Анжуйский, на своей странице в «Фейсбуке» сказал: «Почтить память погибших - да. Солидаризоваться с «Шарли» - нет. Нет, я не «Шарли», ибо мне никогда не нравился этот вульгарный листок, презирающий любое мнение, кроме собственного, занимающегося провокациями под предлогом выражения свободы мнений. «Шарли Эбдо» - это воплощение левого европейского общества, которое подрывает авторитеты и сеет вражду между людьми и народами».
Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова уверена, что редакция Charlie Hebdo, утверждая, что для их юмора нет запретных тем, обманывают и нас и себя.
"Если бы это было так, то и карикатуру на мертвого сирийского ребенка можно было быть понять (не принять, а понять). Но это лишь при одном условии - если бы на следующий день после теракта "Шарли" выпустила свежий номер с карикатурой на погибших товарищей. Что-то вроде изображения мертвых журналистов "Шарли" с подписью: "Вот мы и избавились от коллег, которых стеснялись уволить"
Но они до такой степени не отморозились. Пока. Что свидетельствует о том, что рисуют свои пакости они не в творческом порыве, а по конкретным заказам лиц, преследующих серьёзные глобалистские цели.
Что еще настораживает? Преувеличенная реакция международного сообщества. Теракты — явление, к сожалению, не редкое.. Ни лондонский, ни мадридский теракты, ни даже Парижский с огромным количеством жертв не вызвали такого шока в ЕС.
Даже в Америке после 11 сентября не проводилось массовых шествий с прибытием глав всех государств. А тут целый парад ВИП-персон!
Если в 1970 году журнал закрыли за карикатуры на смерть Шарля де Голля, то в 2015 году журнал безнаказанно измывается над смертями парижан в терактах.
Тогда общество не приняло кощунства, а сейчас даже награждает за это.
И если раньше карикатуристы этого неприличного журнальчика находились на уровне между городскими сумасшедшими и выдохшимися профессионально и творчески неудачниками, то теперь они стали гуру! Вон сколько им почестей понаоказывали! Попробуй-ка их теперь покритикуй - сразу получишь обвинение в том, что оскорбляешь память павших за свободу слова.
А свобода слова тем временем превратилась в свободу одних оскорблять других, в свободу лжи и клеветы, в свободу безнравственности и бесстыдства.
При написании статьи были использованы источники:
http://perevodika.ru/articles/26269.htm
http://www.spb.kp.ru/daily/26330.7/3213277/
http://politrussia.com/news/ya-ne-sharli-675/
×cont.ws
Шарли Эбдо Википедия
Charlie Hebdo[К 1] (произносится: [ʃaʁli ɛbdo], Шарли́ Эбдо́, рус. «Еженедельник Чарли»[К 2]) — французский сатирический еженедельник, выходит по средам. Публикует карикатуры, репортажи, дискуссии и анекдоты нонконформистского характера. Занимая левые и светские позиции (по словам Шарбоннье, редакционная политика журнала представляет «все составляющие плюралистической левой и даже абсентеистов»), высмеивает политиков, ультраправых, ислам и христианство.
История
Стенд Charlie Hebdo, 2012 Журнал «Charlie Mensuel» был основан в 1969 году как ежемесячник и выходил до 1981 года, затем перестал выпускаться, но был возрождён в 1992 году как еженедельник. С 1960 года издавался другой предшественник «Charlie Hebdo», ежемесячный журнал «Хара-Кири (фр.)русск.», закрытый после грубой шутки о смерти Шарля де Голля в 1970 году. 23 ноября 1970 года вышел первый номер «Шарли Эбдо», название журнала содержит аллюзию на предысторию его существования[1][2].
Журнал публиковал карикатуры на ведущих политиков, святыни христианства и ислама, в том числе на пророка Мухаммеда, часто непристойного характера. Последней такой публикацией, в сентябре 2012, стал отклик на любительский фильм «Невинность мусульман» и последовавшие за ним беспорядки в арабских странах с американским присутствием[3]. Также, в 2014 г. журнал иронизировал над референдумом в Крыму и внешней политикой Путина в отношении Украины[4].
1 марта 2006 журнал опубликовал «Манифест двенадцати» (фр. Manifeste des douze) против нового тоталитаризма — исламизма, как «новой мировой угрозы для демократии после фашизма, нацизма и сталинизма»[5].
В ноябре 2015 журнал опубликовал две карикатуры на катастрофу российского самолёта A321 над Синайским полуостровом, что вызвало негативную реакцию МИД РФ и Государственной думы[6][7]; карикатуры расценены как «циничные», «кощунство» и «глумление над памятью погибших»[8]. Последовала реакция и с французской стороны[9][10].
Карикатурный скандал 2008 года
2 июля 2008 года в журнале «Charlie Hebdo» была опубликована карикатура за авторством 79-летнего художника Сине (англ.)русск. (полное имя — Морис Сине), убеждённого атеиста и коммуниста. В ней утверждалось, что сын президента Франции Николя Саркози Жан Саркози (англ.)русск., который недавно обручился с наследницей сети бытовой техники «Darty (англ.)русск.» Джессикой Сибун-Дарти, «беспринципный оппортунист, который далеко пойдёт»[11]. «Жан Саркози — достойный сын своего отца, он делает блестящую карьеру, а суд едва не наградил его аплодисментами после несчастного случая на дороге, когда он стал причиной ДТП и скрылся с места преступления» — сообщала подпись к картинке[11]. Художник намекал на происшествие 14 октября 2005 года, когда Жан Саркози на своём мотороллере врезался в BMW, после чего скрылся с места аварии. (29 сентября 2008 года суд признал его невиновным)[12]. Карикатурист подытожил, что ради выгодного брака сын президента готов перейти в иудаизм[11] (избранница Жана — еврейка по национальности, и пресса раздувала слухи о том, что сын Саркози намерен поменять католицизм на иудаизм)[13].
Главный редактор «Charlie Hebdo» Филипп Валь (англ.)русск. назвал эту публикацию «мелочной и лживой», потребовав от художника, чтобы тот отказался от карикатуры. Сине ответил: «Скорее я отрежу себе яйца!» и был уволен по обвинению в антисемитизме. Главного редактора также поддержала «Международная Лига против расизма и антисемитизма (англ.)русск.». Карикатуру Сине раскритиковала министр культуры Франции Кристин Альбанель (англ.)русск., назвав картинку «отражением древних предрассудков, которые должны исчезнуть раз и навсегда»[11].
Нападение 7 января 2015 года
7 января 2015 года в ходе вооружённого нападения на офис редакции в Париже были убиты 12 человек, включая двух полицейских. Причём один из полицейских, которого сбили с ног, был убит в упор, в лежачем положении. Нападавших было двое, они произвели около тридцати выстрелов из автоматического оружия[14]. Среди погибших — рисовальщики-карикатуристы Стефан Шарбоннье (известный под псевдонимом Шарб; 47 лет), Жан Кабю (76 лет), Жорж Волински (80 лет) и Бернар Верлак (57 лет). По сообщениям СМИ, нападение произошло спустя несколько часов после появления в «Твиттере» издания карикатуры на одного из лидеров группировки ИГИЛ Абу Бакра аль-Багдади[15].
Впоследствии[когда?] в Charlie Hebdo отказались от карикатур на пророка Мухаммеда[каких?][16].
Общественный резонанс
Нападение вызвало волну протестов. В Париже прошёл грандиозный марш в память о жертвах терактов, в котором приняли участие несколько десятков глав государств мира, в частности Бельгии, Великобритании, Германии, Испании, Италии, Польши, Украины и других[17]. Другие страны прислали своих представителей. От России присутствовал глава МИД Сергей Лавров.
Слоган Je suis Charlie в стандартной форме Среди российской общественности нападение вызвало смешанную реакцию[18]. Представитель Московского Патриархата заявил, что терроризм не может быть оправдан, но участники кампании «Je suis Charlie» ошибочно, по его мнению, ставят свободу слова выше чувств верующих[18]. Роскомнадзор призвал российские СМИ воздержаться от публикации карикатур на религиозные темы[18].
После нападения террористов фраза Je suis Charlie (рус. Я — Шарли) стала лозунгом защитников свободы слова во всем мире[19]. Дизайн лозунга — бело-серая надпись характерным шрифтом Charlie Hebdo на чёрном фоне — создан французским художником и журналистом Йоахимом Ронсаном (Joachim Roncin)[20]. Защитники свободы слова во всем мире используют и другие символы: плакат «Не боюсь», изображения перьев, карандашей и проч. Однако наиболее популярным символом остается плакат Je suis Charlie[21].
17 января 2015 года в столице Ингушетии городе Магас состоялся многотысячный митинг против карикатур на пророка Мухаммеда[каких?][22]. 19 января Глава Чечни Рамзан Кадыров организовал в Грозном многотысячный марш против карикатур на пророка Мухаммеда[23]; по данным МВД России, акция собрала более миллиона человек[24].
Память
Властями Парижа принято решение присвоить газете Charlie Hebdo звание «Почётный гражданин города Парижа»[25].
Власти французского города Ла-Трамблад в департаменте Приморская Шаранта приняли решение переименовать одну из городских площадей в честь еженедельника Charlie Hebdo. Как сообщил мэр муниципалитета Жан-Пьер Тайё, новое название получит небольшая площадь, расположенная рядом с библиотекой Ла-Трамблад[25].
Чуть меньше, чем через год после трагедии, 5 января 2016 года, президент Франции Франсуа Олланд, премьер-министр Мануэль Вальс и мэр Парижа Анн Идальго открыли мемориальные доски в память о погибших:
- на улице Николя-Аппер в XI округе Парижа, где ранее располагалась редакция еженедельника;
- на бульваре Ришар-Ленуар, где был убит полицейский Ахмед Мерабе;
- на здании магазина «Ипер-Кошер» вблизи Порт-де-Винсен в Париже[26].
Накануне рядом с местом гибели Ахмеда Мерабе уличный художник, известный под псевдонимом С215, изобразил на стене здания портрет погибшего полицейского, а бывшие коллеги последнего — раскрашенный в цвета национального флага тег со словами Je suis Ahmed (я — Ахмед) на тротуаре напротив мемориальной доски[26].
9 января 2016 года ещё одна мемориальная доска была открыта президентом Олландом в Монруже, где за год до этого от рук террористов погибла 25-летняя муниципальная полицейская Кларисса Жан-Филипп. Также была переименована улица, на которой произошла трагедия: из авеню Пе в авеню Пе — Кларисса Жан-Филипп (фр. avenue de la Paix - Clarissa Jean-Philippe[27]
Сатирические иллюстрации про крушение Ту-154 в 2016 году в Сочи
28 декабря 2016 года опубликованы карикатуры на катастрофу самолета Ту-154 Минобороны России под Сочи, в которой погибло 92 человека и на убийство посла РФ в Турции Андрея Карлова[28][29]
Тираж
14 января 2015 года вышел очередной, 1178-й, номер журнала тиражом 3 млн экземпляров. В Париже был раскуплен за 15 минут. Тем самым журнал установил абсолютный рекорд за всю историю французской прессы. В будущем (четверг-пятница) планировалось увеличить тираж до 5 млн экземпляров[источник не указан 1242 дня][30]. С допечаткой довести до 7 миллионов[31].
В начале февраля выпуск журнала был временно приостановлен[32], но возобновлён 24 февраля (предыдущий номер достиг тиража 8 миллионов)[33].
Стоимость
Стандартная стоимость журнала — 3 евро. Своеобразный неофициальный рекорд стоимости для свежего номера журнала на аукционе eBay составил до 300 евро[34]. Рекордная стоимость одного экземпляра предпоследнего номера, с которого начались дальнейшие события, достигла на аукционе eBay 80 000 долларов США[35].
Руководство
Главными редакторами Charlie Hebdo были
Критика
 | Этот раздел описывает ситуацию применительно лишь к одному региону (Россия), возможно, нарушая при этом правило о взвешенности изложения. Вы можете помочь Википедии, добавив информацию для других стран и регионов. (Июнь 2016) |
По оценке портала «Православие и мир», «тезис о том, что атака на журнал — это попытка ограничить свободу слова, стал общим местом во многих изданиях»[36]. Ряд российских критиков не считает журнал выражением свободы слова.
Публицист Алла Ярошинская заявила по этому поводу:
Я, несомненно, за свободу слова, и в своё время немало сделала для того, чтобы она, наконец, появилась в СССР и в России. Однако я абсолютно против такой «свободы» слова, которую десятилетиями практиковал журнал «Шарли Эбдо». Жаль, что власть и лидеры некоторых стран, вместо того чтобы, осудив убийство, исламских радикалов и, выразив общественную солидарность, дать оценку также и провокационной «журналистике», пошли по пути нагнетания межрелигиозных страстей и ложного понимания свободы слова. Как можно не понимать, что выход нового журнала «Шарли Эбдо» с карикатурами на пророка Мухаммеда — это, по крайней мере, неумно. Я уже не говорю про пресловутую западную толерантность и обычное человеческое уважение чужих святынь[37].Рассуждая о традициях смеховой культуры у разных народов, о роли французской карикатуры в десакрализации власти в эпоху французской революции, культуролог, историк и искусствовед Григорий Ревзин считает, что карикатуры журнала «Шарли Эбдо» не имеют отношения к свободе слова, относя их к явлениям «гораздо более древней свободы — освобождения от оков цивилизованности, раскрепощения животного начала в себе»:
«…по уровню художественного замысла, глубине мысли и языку они сродни картинкам в публичном сортире, хотя по тематике несколько шире. И всё же принцип свободы слова существует не для того, чтобы рассказывать похабные истории о Боге и церкви, государстве и семье, великих и мелких людях»[38].Верховный муфтий России Талгат Таджуддин, комментируя размещение карикатуры на пророка Мухаммеда в «Шарли Эбдо», заявил, что считает недопустимым печатать любые карикатуры, порочащие святых — исламских, христианских или иудейских: «В Европе это довело до убийства людей. Такие провокации должны вызывать в обществе порицание»[39].
Российский политик, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виталий Милонов призвал внести «Шарли Эбдо» в список экстремистской литературы, запрещенной в России[40]:
Этот журнал разжигает межрелигиозную рознь и его публикации, как мы видим, ведут к эскалации насилия. Этим запретом мы хотим упредить выход русской версии журнала. Подобного рода идеи и картинки не найдут поддержки у подавляющего числа россиян.
Иной позиции придерживается ряд публицистов, отмечающих, что именно благодаря сомнительному уровню и малоприятному характеру юмора «Шарли Эбдо» и служит наилучшим показателем свободы слова, поскольку весь смысл свободы слова — в том, что разрешены в том числе и неумные, некрасивые, вызывающие у других недовольство высказывания[41][42].
Размышляя о правомерности табу на критику систем ценностей в принципе, публицист Иван Давыдов проводит границу «конфликта цивилизаций» «между теми, кто способен проблематизировать собственные ценности, и теми, кто пока не ощутил важности этого навыка»:
«…выбирая сторону в сложноописуемом конфликте цивилизаций, помните: нет таких ценностей, которые хоть кого-нибудь, да не оскорбили бы. А оправдывая возможность карать за слова, — не важно, за какие именно слова, — вы не себя оправдываете, но того, кто однажды придёт вас убить»[43].В ноябре 2015 года журнал опубликовал две карикатуры на катастрофу российского самолёта A321 над Синайским полуостровом, что вызвало негативную реакцию российского общества[44][45].
См. также
- «Канар аншене» — французская сатирическая еженедельная газета.
Примечания
Комментарии- ↑ Название можно перевести как «Еженедельный Чарли».
- ↑ По имени Чарли Брауна, персонажа серии комиксов «Peanuts»: «Le journal est directement inspiré par le mensuel italien de bande dessinée Linus : il tire son titre, comme son modèle italien, de l’un des personnages principaux des Peanuts, en l’occurrence Charlie Brown» (fr:Charlie Mensuel).
- ↑ Pourquoi Charlie Hebdo s'appelle Charlie Hebdo // Direct Matin. — 2015. — 8 Janvier.
- ↑ Hamilton, G. Charlie Hebdo has had a long tradition of disrespect and provocation // National Post. — Canada, 2015. January 7. (фр. hebdomadaire — еженедельный).
- ↑ Charlie Hebdo publie des caricatures de Mahomet (фр.). BMFTV. Архивировано 31 октября 2012 года.
- ↑ Среди карикатур расстрелянного Charlie Hebdo нашлась и об аннексии Крыма // Крым.Реалии
- ↑ « L’islamisme y est dénoncé comme un totalitarisme religieux mettant en danger la démocratie, à la suite du fascisme, du nazisme et du stalinisme.» Manifeste des douze.
- ↑ Захарова: «Еще кто-то Шарли?» // РИА Новости
- ↑ В Госдуме призвали Францию дать оценку карикатурам на крушение А321 // Интерфакс
- ↑ Charlie Hebdo опубликовал циничные карикатуры на крушение А-321 в Египте // РЕН-ТВ, 5 ноября 2015
- ↑ В МИД Франции отреагировали на публикацию карикатур на крушение А321 в Charlie Hebdo // РЕН-ТВ, 6 ноября 2015
- ↑ Главный редактор «Шарли Эбдо» Жерар Биар ответил на обвинение Кремля в кощунстве // 6 ноября 2015
- ↑ 1 2 3 4 Во Франции уволили карикатуриста, изобразившего сына Николя Саркози принявшим иудаизм ради богатой невесты. NEWSru.com (4 августа 2008). Проверено 9 января 2015.
- ↑ ДТП с участием детей чиновников. Коммерсантъ (17 августа 2010). Проверено 9 января 2015.
- ↑ Сын Николя Саркози сыграл наискромнейшую свадьбу. top.rbc.ru (11 сентября 2008). Проверено 9 января 2015.
- ↑ EN DIRECT. "Charlie Hebdo" : 10 morts suite à une attaque d'hommes armés (фр.), pure médias (7 janvier 2015). Проверено 7 января 2015.
- ↑ Теракт в Париже произошел спустя несколько часов после публикации «Шарли Эбдо» карикатуры на одного из лидеров ИГ (рус.). Интерфакс-Запад (7 января 2015).За час до атаки журнал Charlie Hebdo разместил карикатуру на лидера ИГ. РИА Новости (7 января 2015). Проверено 21 января 2015.Charlie Hebdo: le tweet de vœux de la rédaction devient un symbole de la liberté d'expression (фр.). Huffington Post (7 janvier 2015). Проверено 28 января 2015.
- ↑ В Charlie Hebdo отказались от карикатур на пророка Мухаммеда // Lenta.ru, 18 июля 2015
- ↑ Марш памяти жертв терактов начался в Париже (рус.). РИА Новости (11 января 2015).
- ↑ 1 2 3 Сара Рейнсфорд «Charlie Hebdo разделил Россию» // Русская служба Би-би-си, 15.01.2015
- ↑ image. Enis Yavuz. Проверено 8 января 2015. Архивировано 9 января 2015 года.
- ↑ #JeSuisCharlie creator: Phrase cannot be a trademark. BBC News (14 January 2015). Проверено 14 января 2015.
- ↑ Isabelle Hanne. Charlie" s'installe à "Libé" : "Bon, on fait le journal ? (фр.). Проверено 9 января 2015.
- ↑ В Ингушетии митинг против карикатур на пророка собрал более 20 тысяч человек // Полит.ру
- ↑ Александра Федотова. Марш миллионов (рус.). Lenta.ru (19 января 2015).
- ↑ МВД насчитало более миллиона участников митинга в Грозном (рус.). РБК (19 января 2015).Жители Чечни сегодня любили какого-то другого Мухаммеда. Специальное расследование (19 января 2015). Проверено 21 января 2015.
- ↑ 1 2 Захват заложников во Франции. Хроника событий. 9 января (рус.). ТАСС (7 января 2015).
- ↑ 1 2 Charlie Hebdo, un an après: Hollande dévoile une plaque en mémoire des victimes (фр.). L'Express (2016=01-05). Проверено 5 января 2016.
- ↑ Attentats de janvier : une plaque en hommage à la policière tuée à Montrouge (фр.). Le Monde (2016=01-09). Проверено 9 января 2016.
- ↑ http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/3913811
- ↑ https://themoscowtimes.com/news/french-satirists-at-charlie-hebdo-infuriate-russians-with-mockery-of-dec-25-plane-crash-56685
- ↑ Новый «Шарли Эбдо» вышел тиражом в 5 млн экземпляров | podrobnosti.ua
- ↑ Тираж последнего номера Charlie Hebdo будет доведен до 7 млн экземпляров — 1-nah.ru — новости
- ↑ Редакция Charlie Hebdo приостановила выпуск журнала. Полит.ру (2 февраля 2015). Проверено 2 февраля 2015.
- ↑ Новый номер «Шарли Эбдо» выйдет 24 февраля — ФРАНЦИЯ — RFI
- ↑ Журналы Charlie Hebdo подорожали в сто раз
- ↑ Последний выпуск Charlie Hebdo продается в рунете от 1 рубля до 35 тыс.
- ↑ Православие и мир.
- ↑ Ярошинская, А. Я не Шарли Эбдо. Росбалт (15/01/2015). — «…"талантливой" похабщиной, цинизмом, безграничной наглостью и хамством набиты все выпуски журнала «Шарли Эбдо». И это, уверяют нас, европейские ценности? За такую свободу слова мы должны бороться и гордо, непримиримо и с вызовом отождествлять себя — «Я Шарли Эбдо»?». Проверено 15 января 2015.
- ↑ Ревзин, Г. Неверно считать журнал «Шарли Эбдо» выражением свободы слова. Православие и мир (11 января 2015). Проверено 16 января 2015.
- ↑ Верховный муфтий РФ назвал провокацией карикатуры на святых // Российская газета. — 14 января 2015.
- ↑ Милонов попросил Роскомнадзор запретить «Шарли Эбдо» в России. Lenta.ru (15 января 2015).
- ↑ А. Бабицкий. Зачем нужны карикатуристы. // Ведомости : газета. — 16.01.2015.
- ↑ А. Цветков. Канарейка в шахте // InLiberty.ru, 15.01.2015.
- ↑ Давыдов И. Не шарли, убьёт. Свобода слова и её пределы. Slon.ru (21 января 2015). — «И если уж мы мира взыскуем, то не о том должны рассуждать, какие «животные равнее прочих», а о том, где разумные пределы конвенций, касающихся пресловутого оскорбления чувств. Вариантов ответа два: либо мы признаём, что нет такой системы ценностей, которую можно было бы критиковать, и умолкаем навеки, либо, наоборот, утверждаем, что нет системы ценностей, которая обладала бы иммунитетом. И нет, соответственно, системы ценностей, проповедь которой могла бы быть запрещена.». Проверено 23 января 2015.
- ↑ В Госдуме призвали Францию дать оценку карикатурам на крушение А321 // Интерфакс, 06.11.2015
- ↑ Захарова: «Ещё кто-то Шарли?» // РИА Новости, 06.11.2015
Ссылки
wikiredia.ru
Русская история "Charlie Hebdo"... - Лариса Белага
Показательно, что последние теракты в Париже, предназначенные сеять страх, смуту, ложь, раздор, разъединение и, в итоге, привести планету к катастрофе, в реале, у миллионов людей впервые вызвали стремление к объединению, сплочению и противостоянию.
Так много горя, злобы, ненависти и безразличия в мире! Так много невежества... Тяжелейшее время переходного периода на переломе Космических Эпох.
Просто необходимо большей части человечества осознать, что окончательная победа над злом, террором, беспределом, приводящими к разрушениям и взаимоистреблению, к неисчислимым бедствиям, произойдёт только при консолидации сил всех стран и народов мира. Только объединение тех, кому поистине небезразличны человеческие ценности, создаст защиту от насилия и зла. И не решить этого всплеском однодневных эмоциональных массовых демонстраций! Постоянным и организованным должно быть противостояние.
Да, осознают уже люди, что невозможно более пребывать в ленивом созерцании. В общем доме нашей планеты нет той хаты, которая с краю. Потому не может продолжаться более непротивление злу, не может быть безразличия.
Определить свою позицию надо – с кем ты. Со Светом или с тьмой? А отсиживающимся в спальных вагонах «тёпленьким», срочно вагоны свои надо оставить, т.к. поезд этот уже идёт под откос.
Нежелание осознать неисчислимые беды, к которым приводят ложь и двойные стандарты, политические игры и торговля совестью, неизбежно вызовет обратные удары. Кармические узлы в переходное время развязываются невероятно ускорено. Ведь заканчивается последнее раздление человечества по светотени. Времени на раскачку уже нет. Мировые события, накатывающие снежным комом, требуют срочной переоценки ценностей. Требуют пересмотра принципа взаимоотношений между людьми и народами.
Все попытки сил зла по разрушению планеты будут терпеть отныне крах. В режиме ускоренного времени начинает срабатывать тактика Adversa. Как сейчас с Шарли.
Максимально напряжены пространственные токи. С невиданной интенсивностью идут глобальные изменения.
От каждого в отдельности и ото всех вместе требуются решительные действия. Спасти от глобальной катастрофы Землю можно лишь в единении людей доброй воли.
Решающий час для планеты.
Не устрашимся очистительного Огня – он неизбежен. Именно с ним Новая Эпоха начинает входить в свои права.
Я думаю, что кроме меня тут почти никто этого не помнит, да и я-то узнал когда-то по чистой случайности, так что давайте все же напишу.На самом деле журнал "Charlie Hebdo", о существовании которого большинство наших соотечественников впервые услышало только теперь, в таких трагических обстоятельствах, удивительным и совершенно неожиданным образом связан с Россией, с русскими, с нашей общей историей.
И вот в чем тут дело.
Сначала общеизвестное, точнее, ставшее теперь общеизвестным: "Charlie Hebdo" появился на свет после того, как в 1970 году его предшественник - сатирический журнал "L'hebdo Hara-kiri" - был закрыт специальным приказом министра внутренних дел Франции за оскорбление памяти только что умершего генерала Де Голля ("Харакири" отозвался на смерть экс-президента отвратительно циничной и бестактной обложкой, - ее нетрудно найти в сети, но речь сейчас не о ней).
Так вот, главным редактором "Харакири", а в последствии и "Шарли" был человек по имени Франсуа Каванна (кстати, это он позвал в редакцию художников Кабю и Волински, которые тоже были убиты позавчера). Это была совершенно удивительная личность: карикатурист, репортер, кинодокументалист и писатель, - он на протяжении всей своей жизни создавал себе репутацию самого грубого, гадкого, безжалостного, циничного и едкого писаки, готового относиться абсолютно ко всему окружающему с единственным принципом "нихера святого!".
Он придумал и много лет издавал "Большую Французскую Энциклопедию, Глупую и Злобную", в которой обсмеял и обдразнил все, что только есть дорогого для каждого добропорядочного француза. Он же потом соорудил из этой энциклопедии свой «Глупый и Злобный ежемесячный журнал Харакири", позже превратившийся в еженедельник.
Каванна был - несмотря на свою адскую злобу, неудержимое хамство и демонстративный цинизм (а на самом деле, конечно, именно благодаря им), - невероятно популярен во Франции 60-х, начала 70-х. Ему прощали все его выходки и ценили как самого мудрого и острого на язык шута Франции, умеющего - может быть единственного во всей стране, - сказать безжалостную правду кому угодно и по любому поводу, когда никто больше не посмеет. Но его, конечно, и боялись: ведь в самом деле, язык его был такой остроты, а глаз такой зоркости, что никому не приходилось ждать пощады. Он даже внешность себе придумал соответствующую: этакий грубый косматый мужик с пудовыми кулачищами и толстыми обвисшими усами, похожий то ли на дальнобойщика, то ли на лесоруба.
И вдруг в 1979 год этот Каванна, в самом расцвете своих творческих, безжалостных и разрушительных "глупых и злобных" сил (ему не было еще и 60-ти), публикует книжку под названием "Les Ruscoffs". "Рюскофф" - это снисходительно-пренебрежительное прозвище русских, давно, еще до войны, принятое во Франции, что-то вроде того, как в нашей старой традиции французы назывались "лягушатниками", а итальянцы "макаронниками". Я бы это перевел как «Русопятые" или, может быть, «Ваньки"...
Но штука в том, что книжка с таким "многообещающим" названием - на самом деле полна необыкновенной нежности, теплоты и любви к этим самым "ванькам". Для Каванны это что-то совершенно невообразимое, нечто выбивающееся совершенно вон из всего ряда его злобной и безжалостной издевательской сатиры на все, что только попадается ему под руку. Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви.
Вот тут обложка одного из ранних изданий.
В книге, которая называется романом, а на самом деле совершенно документальна, он описывает историю своей депортации на принудительные работы в Германию во время Второй мировой войны. Каванна - в 1941-м ему было 18, - оказался в пригороде Берлина под названием Трептов (кажется, кое-что это название должно всем нам сказать) на заводе, где производились артиллерийские снаряды. Он обслуживал огромный гидравлический пресс, а помогали ему две полумертвые от ужаса и тоски девочки, пригнанные сюда же из Советского Союза. С одной из них - по имени Маша Татарченко - у молоденького французика случилась любовь. Они встречались в лагере для депортированных рабочих почти три года, научили друг друга своим языкам - крест-накрест, и как-то помогли друг другу выжить.
А весной 1945-го - вдвоем сбежали из лагеря. И вот дальше идет поразительно напряденная и трагичная история их бегства - пешком - через всю Германию: Каванна надеялся довести Машу до западного фронта, а там перебраться через него и дойти до Франции. Шли они только ночами, а днем прятались в разрушенных немецких фермах, по подвалам и сеновалам, питались заквашенной в силосных ямах брюквой и остатками кормового овса на случайных разбомбленных хуторах.
И вот однажды, уже совсем недалеко от линии фронта, Франсуа все-таки решается днем выйти на поиски какого-то пропитания, оставляет Машу одну на очередной пустой ферме, а когда возвращается, - узнает, что через деревню прошла группа советских разведчиков, и что Машу они случайно нашли и увезли с собой.
Дальше Каванна проделывает весь свой путь обратно - уже с запада на восток - в погоне за девушкой, которую передают в специальную армейскую команду, собирающую по оккупированной Германии советских военнопленных для отправки их обратно в СССР. Машу под конвоем перевозят сначала на маленький сборный пункт, потом в центр сбора побольше, потом в лагерь перемещенных лиц. Каванна каждый раз опаздывает на несколько часов туда, где она только что была, но откуда ее вот-вот сейчас опять увезли. Наконец он узнает, что опоздал окончательно: Машу с большой группой депортированных русских женщин погрузили в эшелон, составленный из вагонов для скота, и увезли окончательно на восток.
Каванна вернулся домой, во Францию, и потом двадцать лет пытался найти Марию Иосифовну Татарченко, о которой знал только, что она происходит из деревни где-то между Харьковской и Белгородской областью, и что она приблизительно 1924-го года рождения. Писал всюду, куда мог добраться. Однажды приехал, чтоб продолжать поиски, в СССР. Никакого ответа ни откуда не добился. Ничего не нашел.
И от отчаяния написал свою полную нежности и любви книгу, на минуту разрушив образ безжалостного циника, который сооружал всю жизнь. В посвящении "Les Ruscoffs" стояло: "Марии Иосифовне Татарченко - где бы она сейчас ни была..."
Кстати, книга однажды вышла и у нас - правда, очень поздно, только в 2004 году, да и в довольно неудачном переводе: называлась "Русачки". Жанр почему-то был обозначен как "женский роман"... Поищите, если любопытно. Но такого пронзительного отчаяния, как во французском оригинале, в ней нет.
Ну и потом, надо знать, кто такой Каванна, чтобы оценить это удивительное и странное движение жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника.
***Для более полной картины личности Каванны привожу три комментария, написанные к этой публикации в ЖЖ
bgmt9 января 2015
Я уже поместил этот коммент у перепостившего вас dassie2001, но, конечно, он более уместен здесь, в источнике.=====Тут не всё точно, и довольно существенно неточно.Неверно, что "Ничего подобного никогда в своей жизни Каванна больше не писал: никогда он не позволил себе быть мягким, сентиментальным, обаятельным, трогательным, никогда никому не сказал таких слов преданности и любви."
Лучшая (с моей точки зрения) книга Каванна, это, конечно, не Les Russcoffs, а Les Ritals - книга о его детстве в итальянском предместье Парижа, он сын неграмотного итальянского каменщика и француженки из Морвана (плато в Бургундии). Он сумел получить образование сверх обязательной тогда только начальной школы исключительно за счёт способностей и силы устремления. Оттуда абсолютно ясно становится, что нет никакой "жестокой, просоленной, проспиртованной души безжалостного шута и циника", а есть тонкий, превосходно умеющий описать чувства и мысли себя и других человек, который - это не следует из самой книги, конечно, она про детство - взял на себя в дальнейшем, много позже, классическую роль шута. "Никогда никому не сказал таких слов преданности и любви"? Нет, конечно. Он их сказал сначала своим родителям.Это сочетание нежности и роли шута очень трудно понять со стороны, и эта трудность особенно ясна сегодня: французская смеховая культура пусть и описана Бахтиным, это описание не было понято большинством даже тех, кто Бахтина читал. Чтобы её понять, надо быть внутри - лучше не только французской литературы, начиная с Рабле и Вийона через Просветителей к Брассансу и Брелю, но и просто Франции. Та единодушная реакция, которую я вижу с позавчерашнего дня и которую неверно интерпретируют со стороны как исключительно поддержку свободы слова, на самом деле она выражает ощущение принадлежности к культуре, где ничто не запрещено осмеивать и где очень мало "сакрального", если не считать, в частности, вот эту самую свободу смеха и свободу нежности. Собственно, чем отличается Брассанс? Только пропорцией этих двух ролей.Я не отрицаю, что Les Russcoffs прекрасная книга. Кстати, история Маши описана не в одной книге, а в двух - Les Russcoffs и Maria. Но всё же первая книга о детстве лучше.
Возможно, это менее ясно в переводе. Первую книгу очень трудно перевести, в ней, скажем, отец говорит на очень итальянском французском, который я не смог бы воспроизвести по-русски. В ней вообще предполагается, что читатель заранее много знает - но французы действительно имеют о своём прошлом тот уровень представления, который, если бы существовал в России, радикально изменил бы всё в ней происходящее. У французов есть история.
puhova_opushka11 января 2015Здравствуйте! Спасибо, что вспомнили, ни в какие дискуссии вступать не буду, зато у меня есть поправка по содержанию, позволю себе написать, как франкофон:-)Франсуа Каванна создал себе такого вот "злого" персонажа, это именно "персонаж", роль с которой он в прессе выступал. Как писатель он совсем другой. Я как раз сейчас читаю его по-французски... Книг у него много, она вовсе не одна-единственная. Более того, книга, о которой говорится в посте, часть трилогии. Вторая часть. В первой Каванна пишет о детстве, где с огромной любовью, без всякого цинизма рассказывается о родителях, учителях, друзьях детства... Третья рассказывает о первом браке с девушкой, выжившей после медицинских опытов, которые проводили на ней в концлагере, и которая все-таки умерла от последствий, или от врачебной ошибки (он не смог выяснить) через пару лет после брака... И еще в третьей книге он пишет о смерти отца. Цинизмом не пахнет, я рыдала над этими воспоминаниями, как маленькая. В этой же книге он рассказывает о создании журнала Хара-Кири, а потом Шарли, о погибшем только что Волинском... пишет о дружбе. Да, иногда грубо, за словом, в т.ч. матерным, он в карман не лезет, иронизирует иногда довольно зло, это точно. Но это не цинизм. Он пишет с любовью.
Yves Gauthier9 января 2015Сергей, я немножко не согласен с Вашей оценкой раннего Каванны. Как многие пацаны Франции, я вырос и сформировался на его публикациях. Там не было ни "хамства", ни "цинизма" тем более. Там была сатира, которая шла от Мольера прямым поездом из 17-го века. Не хам, а богатырь пера, боец-сатирик. А потом вышла его книга "Les Russkoffs", которая меня поразила и побудила к освоению русского языка. Не перелом в его творчестве, а вершина, ведь "здесь вам не равнина..." Каванна - и вправду французский Высоцкий в публицистике. Я был на его кремации. Почти год назад. Как хорошо, что он не дожил до... Жму Вашу руку. Мы с Вами Шарли. Yves
la-belaga.livejournal.com
