Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
Эксклюзив Posta-Magazine: Иван Охлобыстин и его женщины. Журнал иван охлобыстин
Иван Охлобыстин и его женщины / Posta-Magazine — интернет журнал о качестве жизни
«Вот так все просто и получается? — спрашиваю скептически. — Придумал Иван Охлобыстин сказку, написал ее и перенес в кинореальность, сыграв того, кого захотел». «Да, именно так!— убеждает Охлобыстин. — Это приключение, которых в нашем кино очень не хватает. Плюс интуристам надо показать, как надо снимать кино». И хохочет. Он вообще очень много и заразительно смеется — веселый человек. Ну а начали мы наш разговор, естественно, с кино.
Posta-Magazine: В последнее время появляется все больше хороших российских фильмов, но мрачного и странного кино все еще немало. С чем это связано, как вы думаете?
Иван Охлобыстин: Кино — это искусство изображать действительность, а она сейчас — абстрактна. То есть она вовсе и не действительность, она больше на абсурдность похожа. Смотрите, вот о чем снимали во времена застоя? Об одиноких судьбах, безответной любви, о поисках себя — сейчас все эти вопросы тоже актуальны, но они прикрыты вопросами нереальными — большими и бессмысленными. Люди живут в хаосе, они ошарашены, не понимают, что происходит. Поэтому и в кино выражать нечего.
— Мы говорим об отечественном кино?
— Да, о нашем. Американское кино сделало Америку. А наше пытается их копировать. Но любая копия — это все равно копия. Бывают редкие исключения, когда выходят нормальные фильмы. Пока у нас не будет нормального государства, у нас и кино нормального не будет. Потому что из ничего не может выйти ничего.
— Ох уж эта загадочная русская душа. Вот, кстати, в чем эта загадка, на ваш взгляд?
— В том, что изначально каждый русский человек понимает, что смысл жизни в самой жизни. Мы единственный народ в мире, которому не требуется никаких дзен-откровений и просвещений, потому что каждый из нас от рождения просвещен. Мы живем теми чувствами, которыми живем сейчас.
— И еще очень любим страдать и заниматься самобичеванием.
— Русский человек, по моему мнению, только в двух вариантах может быть русским — либо святой, либо герой. Не гражданин, не обыватель, не налогоплательщик, а боец. Если женщина, то на танке, под танком, вне танка, как угодно. Когда воевать не с кем, мы киснем. На самом деле не существует такого народа, похожего на наш, с которым можно вот так сердечно и нормально проводить время без ощущения того, что оно проходит впустую. Ну ирландцы, возможно, и японцы.
Кадр из фильма «Иерей-сан. Исповедь самурая»
— А вы герой или святой?
— — А это только со стороны понятно и по поступкам. Я лично с собой не общаюсь, побаиваюсь. У меня до некоторых пор дома и зеркал-то не было.
— Как это? У вас же девочки растут?
— Ну вот их это как-то тоже не очень интересовало. Было зеркало в ванной, и они подпрыгивали, чтобы посмотреть, эк они хороши, но большое зеркало появилось в доме случайно — Оксанка (Оксана Арбузова, жена Ивана. — Прим. ред.) увидела стенной шкаф с зеркалами и сказала, что надо поставить его, чтобы так не висели куртки, чтобы красивенько было.
— Подождите, а зеркал по каким-то убеждениям у вас не было или просто не нужно?
— Да просто не надо было. Оксанка такая, я такой. Зубы чистим, да, умываемся. А когда я одевался, я всегда смотрелся в телевизор, там все видно (смеется).
Иван Охлобыстин с дочерьми
— Вот интересно, у вас есть склонность поучать окружающих. Рассказывать им, например, что зеркала никому не нужны?
— Вы знаете, больше поучают меня на самом деле. Меня окружают весьма добропорядочные граждане. Я из них самый неупорядоченный, и они меня воспитывают.
— И вы не сопротивляетесь?
— Нет. Это живой организм. Я верю в коллективное бессознательное, в разум улья. В одно время дочка Варя взялась собирать глянцевые журналы — со всякими папиными интервью. В итоге Оксанка со страшным криком «Вы загадили мне пространство!» все это дело выбросила. Вот она у нас главная по поучительству.
Большая семья Ивана Охлобыстина
— Вы с женой уже больше 20 лет вместе живете душа в душу. А вообще какую роль женщины играли в вашей жизни? Помогали или мешали?
— Определяющую. Женщины мне всегда помогали, мне везло, начиная с юношеских, послеармейских лет. Я влюблялся и ухаживал за очень достойными, и каждая из них была красавицей, умницей и лучше меня на несколько планок. И это я сейчас не утрирую. Видимо, в каждой женщине это заложено, что она должна какое-нибудь чудовище слюнявое, гадкое, царапающееся привести в цивилизованный вид.
Ну а потом, для кого жить — не для себя же? Если бы это было так, я бы не здесь был, а сидел где-нибудь в горячей точке. Я для Оксанки, для детей. Но тоже не фанатично — это будет неправда. Потому что думаешь и о друзьях, и о происходящем. Но все-таки именно женщина приводит к жизненному оптимуму. Вот идет мужик, а барышня за ним, чтобы не попасть в капкан. А когда они приходят домой — он идет за барышней, чтобы не сесть на горячую сковородку.
— Если бы не Оксана, то какая она — женщина вашей мечты?
— Тоже какая-нибудь маньячка ненормальная, воинствующая.
Оксана Арбузова в фильме «Авария — дочь мента»
— Которая сидела бы вместе с вами в горячей точке?
— Вроде того. Мне такой тип женщины нравится — энергичный. Знаете, поговорка такая есть: «Никогда не забывай, детка, что я не ухажер, а насильник — сопротивление приветствуется».
— Мне кажется, вы оба сумасшедшие. На фотографиях такие смиренные, а на самом деле все не так.
— Так Оксанка — это же стихия, Пандора! (Хохочет.)
— Вы, кстати, никогда не рассказываете, как ухаживали за ней. Почему?
— Да потому что это длилось минуты две, наверное.
— Искра пробежала — и готово?
— Да, до этого я ее видел две минуты во время первого знакомства, и то не могу вспомнить, как это было. Во второй раз, помню, в Доме кино увиделись, я сидел в вестибюле, она пришла, и я вспомнил ее по тому первому случаю. А третий случай произошел в «Маяке» (ресторан в театре Маяковского. — Прим. ред.), она сидела с однокурсниками, получила аккредитацию на Московский кинофестиваль и отмечала это с друзьями. Я вошел, увидел ее, подошел и говорю: «Мадемуазель, а не предпринять ли нам с вами романтическую поездку по ночной Москве?» Помню, на ней была смешная вязаная до пола штука. И два бородача рядом. А перед ними граненые — тогда они только начали возвращаться — «мухинские» стаканы, полные под каемочку водки. И она, выдохнув, одним глотком выпила стакан, подняла на меня глаза и ответила: «Почему бы и нет, если вы обещаете отвезти меня домой». И я ответил: «Клянусь!» И отвез. Правда, к себе. Так с тех пор и живем.
Оксана Арбузова и Иван Охлобыстин
— А до этого вы были ловеласом или всегда знали, что появится одна-единственная?
— Никогда не был. Нет, я всегда женщин любил, они все красивы и желанны. Все, что думают несколько миллиардов остальных мужиков, все это же думаю и я. Но с другой стороны, отношения мне интересны в продолжении. Секс — ну да. Но это же все одинаково, и ничего нового не придумаешь. Хоть пилой пили, и то старая. И было сорок раз. Поэтому самое интересное, что можно извлечь из отношений, — это их развитие. Которые, со временем раскрываются как книга, ты читаешь человека, вы сублимируетесь друг в друга. Это высокий уровень чувств. Случайные отношения не так интересны. Перед пацанами я никогда не хвастался. Сначала долгое время было нечем (смеется), а потом, когда все встало на свои места, стало уже неудобно.
— Ваши дочери уже совсем взрослые, как прививаете им правильное отношение к мужчинам?
— Я не думаю, что это можно привить беседой. Они извлекают это из личного опыта, глядя на нас с Оксанкой и на окружающих. Но самое большое влияние оказывают отношения родителей, тем более сейчас, когда одни мальчики на уме. Я пытаюсь что-то строгое на лице изображать, конечно, но надолго меня не хватает. Однажды утром я проснулся от того, что надо мной ругаются и спорят три взрослые тетки. Только через пять-шесть секунд понял, что две из них мои старшие дочери и третья — Оксанка. И, самое главное, я в их споре вообще не присутствую. То есть они пришли в мою комнату, встали надо мной и обсуждают, кто поедет первый на химию, а кто на математику. И тут я подумал: «Вот я и стал взрослым».
— Вы можете представить, что кто-то из ваших дочерей повторит судьбу ваших родителей, у них ведь была большая разница в возрасте?
— Очень не хотелось бы. Во-первых, моя мама была несчастлива. Да, отец в свои 70 выглядел прекрасно, ну и что? Когда они разошлись, ей очень сложно было найти себе пару. Мой отец был эрудит, он был веселый, настоящий герой — а это большая редкость. И на то, чтобы потом найти кого-то, у мамы ушло 20 лет. Второй раз она вышла замуж в 40 лет, и этот брак оказался неудачным. То есть в этом отношении она никогда не имела счастья. Поэтому такого своим детям я бы не пожелал. Что касается отца, тут все понятно. С другой стороны, ну а что я смогу сделать в случае чего?
Эволюция Ивана Охлобыстина
— Как думаете, это судьба — если человек каждый раз несчастлив в браке?
— Это отсутствие общей культуры. Мы ко всему привыкаем, но иной раз расставляем приоритеты не на тех вещах. Красота, ум, остроязычие. Не на том зацикливаемся. А то, на чем надо зацикливаться, не имеет обозначения. Нужно просветить общество в этом отношении, чтобы люди не были несчастными. Потому что они не знают, где искать. Потому что потом находят себе барышни парня, а он альфонсом оказывается. Прям замечательный, как кот, — что захотела, то и сделал. Но пьет. И бьет еще. Наверное, дело тут в отсутствии воспитания. Потому что нам столько лет прививали, что нужно быть свободными, а от чего — не сказали.
— Но институт брака претерпевает сегодня серьезные изменения. Он уже не так важен и священен, что ли.
— Я так не думаю — все само собой уладится, природа сделает это за нас. Наши с Оксанкой ценности будут передаваться нашим детям. Если что-то на этой планете и меняется, то за миллионы лет и всегда в лучшую сторону. Я думаю, надо просто относиться друг к другу аккуратнее. Потому что каждый из нас имеет слабое место, совершенных людей не существует. Я бы сказал — мы совершенны в своем несовершенстве.
Иван Охлобыстин
posta-magazine.ru
Охлобыстин в блогах - Живой журнал
С учетом удивительного внимания,проявляемого читателями литературных интернет-ресурсов к моим весьмаспорным умозаключениям, я решил еще раз сформулировать в доступнойформе свой взгляд на столь деликатную тему, как великая русскаянациональная идея.
Данная темастолетиями являлась предметом идеологических спекуляций, причемпредставителями диаметрально противоположных лагерей, что со временемсама попытка осмыслить эту идею стала казаться для людей порядочныхнеприличной. И в наши времена ситуация практически не изменилась: о«великой русской национальной...» можно услышать только из устпсихически неуравновешенных «русских патриотов», по иронии судьбы, какправило, с нерусскими фамилиями и внешностями, или из речейруководителей якобы проправительственных движений-паразитов, надеющихсярано или поздно заслужить себе необходимый для карьерного ростаполитический авторитет. Разумеется, ни тех, ни других не интересуетистинное значение великой русской национальной идеи, если она неприменима к немедленному решению их бытовых, по сути, проблем. Тем пачечто она действительно не применима. Более того, прямо противоположна.Русская национальная идея — это антиидея, что вполне органично длянарода, исповедующего своего Бога методом отрицания. Апофатически, еслинаучным языком. Всеблаг ли Господь? Да, но не только. Всемогущ лиГосподь? Да, но не только.
Однако неимеет резона в данной статье излишне увлекаться богословием — наукойбеспредельной и опасной. Имеет смысл в доступной форме довести досведения мое частное мнение. Оно следующее: Промыслом Божиим изнескольких десятков народностей, проживающих на евразийских территориях,был собран народ, сверхзадачей которого стало противодействиереализации великих национальных идей других народов. Под какими быблагородными и благозвучными эпитетами мы ни скрывали истинное значениевеликой национальной идеи, смысл ее волшебно прост — мировое господство.И для всех народов это одна и та же идея. Для всех, кроме одного,русского. Наша великая национальная идея — не допустить реализациивеликой национальной идеи какого-либо из других народов. Россияодновременно и основа гармонии мира, и территория хаоса, где гибнутлюбые попытки единообразить мир и лишить его возможности к дальнейшейэволюции. Именно в этом утверждении и следует искать источникигенетической неспособности русского человека к бытовому благоустройству,его смиренной покорности власти, его жертвенного величия. Именно за этомы именуем Русь Святой, а отнюдь не за оскорбительное для каждогоистинно верующего человека мнение, будто бы сама принадлежность крусскому народу делает достижение святости проще, нежели принадлежность ккакой-либо другой нации. А идея принятия Россией от Византии функцийхранителя традиций ортодоксии никоим образом не подразумевает еенационального превосходства и не может быть использована в целях решениягеополитических задач. В райских кущах не воюют.
Переводя фокус рассуждений от вопросов общего порядка квопросам практической реализации, дерзну предположить, чтоблагопроцветание моей великой родины напрямую зависит от политическойнестабильности во всем остальном мире. Чем нестабильнее мир, темвероятнее появление некой силы, способной его стабилизировать ивозглавить под единым началом, а соответственно, вероятнее и очереднойвыход на историческую арену России, дабы остановить вышеупомянутую силу.Не скажу, что мне нравится сама мысль отправлять своих детей накакую-либо войну, но факт остается фактом, даже если он разбиваетотцовское сердце. Также для меня очевидно, что демократическая формауправления не подходит для ведения боевых действий, поэтому я всегда былубежденным монархистом. Разумеется, что говоря «монархия», я ни в коемслучае не имею в виду искусственную реконструкцию института монархиипрошлого, подходящую разве что для благотворительных вечеров инаграждений алюминиевыми бирюльками чванливых общественных иждивенцев.Должен возникнуть принципиально новый метод избрания Помазанника Божия,при непосредственном участии Русской православной церкви и всоответствующие этому процессу времена.
И прав враг Бжезинский, называя Россиюглавным противником процесса глобализации. Пока существует русскийнарод, никакой силе на свете не удастся замешать в единое месивопроявленную в дарованиях и особенностях разных народов Милость Божию.
За сим утверждением было бы логичнопредложить список прогрессивных преобразований, но парадокс заключается втом, что ни одно из этих преобразований не принесет пользы безтотального изменения всей структуры российской государственности, вданный момент являющейся не более чем удобной схемой для мздоимства икумовства на всех уровнях управления. Что тоже понятно и не подлежиткритике, за отсутствием лучшего способа стимуляции работы власти вРоссии. Более того, рано или поздно именно этот, внешне порочный,механизм под влиянием внешних обстоятельств способен породитьпринципиально новый тип общественной организации, основанный не назаконодательных абстракциях, а на живом авторитете избранного Богом илюдьми лидера. Собственно говоря, последнее условие Россия соблюдалавсегда. Неважно, как именовался этот лидер: Генеральный секретарь ЦККПСС или Президент России, но отсутствие в лидере фактора сакральностичасто лишало его возможности принятия непопулярных, но жизненнонеобходимых решений, принуждая вместо того к бесконечной чередеоправданий перед внешним миром, с упорством маньяка навязывающим Россиинеорганичное, формалистичное мировоззрение, основанное не на пониманииПромысла Божия в отношении человечества, а на эгоистичных,кратковременных потребностях отдельной личности, к тому же воспитаннойагрессивной по отношению к морали, в ее классическом понимании, средой.
Так что единственное, что можно былобы сейчас предложить государству, так это всестороннюю помощь Церкви вобласти религиозного просвещения, чтобы однажды сама мысль о возможностиизбрания Помазанника Божия опять показалась русскому человекуестественной. Иначе никак. Иначе только война. А не хотелось бы.
СНОБ
ИванОхлобыстин
Доктрина 77: завораживающая речь Охлобыстина (Ё-маё......)
- вчера, 22:45
- anisiya_12
- anisiya-12.livejournal.com
Доктрина 77
доктрина 77, Охлобыстин
Выслушал Охлобыстина.Чувства вызывает прямо противоположные.Кто-то будет против, кто-то полностью за.Но не будет равнодушных.Завтра это будет новость номер один.Очень смело.Мне представляется, что Иван, как Матросов лег на амбразуру.Завтра кто-то будет называть его Гитлером,Гебельсом...Другие мессиейОн поднял вопросы национализма, русского самосознания...Он провозгласил "Империум".
Смесь идей Ницше, Массонства, христианства, человеколюбия, самодержавия...Очень смело.Но мы же русские.Нам это и надо.При маленьких целях мы спиваемся и умираем.Если е...ь, так королеву.Мы должны быть всегда первые.Может и правда нам нужна такая идея...
И за ним пойдут.Многие пойдут...Может это новый юродивый.Но он всколыхнет глубинные пласты русского самосознания.
Ждем завтра бурю эмоций.А пока надо спокойно прочитать печатную версию Доктрины 77.
В конце Иван был эффектен - С огромным тесаком в руке...Звал на бой.
- вчера, 22:33
- gmichailov
- gmichailov.livejournal.com
Кто смотрит?
Доктрина 77 - официальный сайт | Доктрина Ивана Охлобыстина | Билеты, фото, видео, форум, новости, интервью, twitter
- вчера, 22:28
- tr00per
- tr00per.livejournal.com
Насущное-28 (об Охлобыстине и "Доктрине 77")
"Приходил Ванька Охлобыстин. Звал всех на войну!"По поводу "Доктрины 77":Первое, что портит ощущение - бумажки. Охлобыстин от них не отрывается. Когда меняет листок, текст сбивается, речь становится несвязной. Не подготовился вождь, не подготовился. Хотя там наверху ветер, холодно, текст бы сбивался у всех. Но все равно - не понравилось.
Есть мнение, что было два Охлобыстина. Первый - Иванушка-дурачок. Бегал по пирамиде, тряс руками, нес пафосную херню, что-то про мечты, про то, как надо воспитывать детей. Брызгал слюнями, долбил в гонг. Махал ножом, Фродо недоделаный. Осторожнее, Ванька, порежешься!Второй Охлобыстин - тот, которого мы знаем по его творчеству. В меру амбициозный. Умный. Харизматичный. Толкал правильные вещи. Тыкал носом в аристократический национал-патриотизм. Призывал двигать народ. Рассказывал про дружбу, любовь. Предупреждал, что не к геноциду всех подталкивает. Поделился пищей для ума, информацией, которую можно и нужно обдумывать и обсуждать.
Хорошие речи выкрикивал, эффектные. Жаль только, толпа была к этому не готова. Не этого ждали от Охлобыстина. В следующий раз, если он будет, народу придет больше, реакция произойдет бурная) но сегодня - не получилось.
Итогом - Ванька Охлобыстин составил отличное резюме на должность идейного лидера страны. Хотя и не прокатит на эту должность - его попросту никто не купит. Но для него для самого это отличная возможность заявить о себе, о своих взглядах (хотя он и так о них заявляет постоянно), показать себя толпе и, чем черт не шутит, получить шанс на реализацию своей мечты. Ну а толпа пришла, послушала, подумала, сделала выводы, поорала "Ваааняя, отсыпь нам этой травы!", побесилась, еще раз подумала, остыла и пообещала прийти снова.И ведь придет. Большинство из тех, кто был сегодня, вернется. И приведет с собой других)Советую завтра в записи посмотреть интересующимся людям) интересные впечатления остаются)
Посмотрел онлайн-трансляцию "Доктрины-77" Ивана Охлобыстина.
Посмотрел онлайн-трансляцию "Доктрины-77" Ивана Охлобыстина.
Посмотрел онлайн-трансляцию "Доктрины-77" Ивана Охлобыстина.Очень сильное впечатление. От раздражения, внешнего неприятия до слез на глазах и молитвы за столь смелого русского человека.У всех на уме, все шепчут или глумливо сетуют, а он взял и сказал. Один на один с пустотой зрительного зала стадиона и мониторов.И не эвфемизмами там сказал, а как есть.Синод и Патриарх, конечно, не одобрят((Но "бомба" действительно запущена. Яркий факел на фоне всего этого серого дерьма.Как бы не покалечили и не убили его. Храни, Господь!
Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1Кор.1:18-21)
доктрина 77 -душевные ёпти моей скво от увиденного
Доктрина 77,или позор Охлобыстина!Не знаю ,как окрестить сие действие,ни каких матерных слов не хватит ...но,то,что Иван зазвездился и почувствовал себя не Бог весть кем,стало сразу понятно,как только он вышел на стадион в белом плаще помпезно раскинув руки-крылья. возомнив себя пастырем заблудших овец..Говорящим со зрителями о прописных истинах и зомбируя,тех кто пришёл на представление,
| <a class="link link-plus ItemMore-Switcher |
al-liturg.livejournal.com
Иван Охлобыстин. Интервью журналу "7 дней".
Я охарактеризовал бы свою семью одним словом — термоядерная. Я в ней — как в зоне облучения. Но поскольку облучен давно, выходить из зоны нельзя. Да, по правде говоря, и не хочется — мне необходима доза этой радиации. Хотя волосы от нее уже выпадают», — смеется Иван Охлобыстин — священник, режиссер, сценарист и актер, исполняющий сейчас главную роль в телесериале «Интерны» на канале ТНТ.— Иван, как известно, вы рукоположены в священнический сан. Скажите, а как в семье отца Иоанна проходят праздники? К Новому году, например, с женой готовитесь?
— Мы люди церковные, поэтому в большей степени празднуем Рождество. А Новый год приходится на пост. Но его мы тоже отмечаем. Честно слушаем речь президента, поднимая бокалы с лимонадом или квасом. После чего включаем «Неистового Роланда» — самую нудную, длинную и муторную оперу Вивальди. И под этот фон дети, как ртуть, растекаются по своим норам — и там кто-то из них смотрит кино, кто-то читает, кто-то играет, в общем, каждый занимается своим делом. А вот на Рождество у нас дома готовится праздничный стол, за которым собирается большая компания. По поводу же других праздников… В нашей семье так много народу, что почти на каждый день какое-нибудь событие да выпадает. Самые тяжелые из них — дни рождения, это финансовые катастрофы. Свой отмечаю только благодаря Оксане, сам ни за что не стал бы. По-моему, очень беспокойный и глупый праздник — по меньшей мере странновато гулять по поводу того, что тебе осталось жить на год меньше. Но Оксана все равно это дело наладила. На мое 40-летие вообще какое-то сумасшедшее торжество устроила. Я изо всех сил отнекивался: «Не надо этого делать, мне Гарик Сукачев говорил, что отмечать 40 лет — плохая примета». Но Кыса умолила меня согласиться. В итоге это был самый пестрый день рождения в моей жизни. На даче собралась куча народу, и дети, и взрослые подготовили для меня концерт, какие-то плакаты нарисовали, целую программу составили. А я вообще не знал, как себя вести. Никогда не понимал, с каким лицом следует принимать похвалы в свой адрес. Поэтому от смущения все больше по хозяйству вертелся — тарелки таскал туда-сюда… А вот в детстве я очень любил праздники, особенно Новый год. В моем представлении он всегда был связан с ощущением сказки. Вокруг белоснежный покров хрустящего, блестящего снега. Над головой огромные яркие звезды. И елка, и бой курантов, и новогодний стол с пирогами и рулетами, приготовленными бабушками. А потом ночные гулянки с ними по поселку. Все это ассоциировалось с чудом… Я жил с бабушкой и прабабушкой по маминой линии в деревне в Калужской области, расположенной рядом с военным пансионатом, где папа некоторое время работал главврачом. После развода родители мои перебрались в Москву: папа — в другую семью, на новую работу, мама — учиться в МФТИ. А я еще долго оставался на попечении бабушек.
— Значит, школу оканчивали в деревне?
— Я там учился до пятого класса. А когда маме дали комнату в коммуналке, она забрала меня в Москву. Поначалу мне тут было довольно комфортно: в школе на Каширке — прекрасные учителя, в классе — замечательная компания. До прихода мамы с работы я весело тусовался с ребятами. А в шестом классе в моей жизни происходит настоящая катастрофа. Мама получает однокомнатную квартиру на «Войковской», и я оказываюсь в настоящем кошмаре. Мало того что переходный возраст сам по себе колкий, со всякими внутренними проблемами, с революционными настроениями, с душевным дискомфортом, а тут еще хмурной, некрасивый район, чужой класс. Школа оказалась балованная, я чувствовал себя в ней почти изгоем. Ни класс не принимал меня, ни учителя. Конечно, я переживал. В качестве выхода завел компанию среди троечников и двоечников и, кстати, до сих пор дружу с этими ребятами. Однажды предложил членам своей маленькой банды: «Парни, давайте сделаем то, чего мир не сделал для нас, — станем аристократами. А для этого — я знаю, потому что прочитал в книгах, — необходимо несколько составляющих: надо полюбить классическую музыку, читать много книг, изучать хорошие манеры, ходить по музеям и смотреть лучшие фильмы». Друзья идею воодушевленно поддержали. И во исполнение задуманного мы стали регулярно бегать в «Иллюзион», а потом, мотивируя тем, что остаемся ночевать друг у друга, начали ездить в Таллин, в Питер, где честно ходили по музеям… Еще одним пунктом в составленной схеме становления на путь аристократизма было физическое совершенствование. В связи с чем мы прежде всего категорически отказались от курения, отвергнув этот порок как недостойный аристократов. Посчитали, что курить сигареты не по статусу, а трубки у подростков выглядели бы смешно. Для спортивных занятий использовали гантели да турник с брусьями, имевшиеся в любом дворе. А в дополнение, для развития отваги и бесстрашия, мы запрыгивали на товарные поезда — прицеплялись на подножку, а когда поезд притормаживал на повороте, спрыгивали… Еще лазали по крышам и жгли там костры. Все дома Войковского района облазали, и за нами постоянно охотился один и тот же очень вертлявый участковый. Если с кого-то и начинался современный паркур, то это с нас. Кроме того, мы изучили все очистительные сооружения и в районе «Сокола» неожиданно нашли вход в какие-то огромные катакомбы, бродя по которым в компании крыс неожиданно выбрались на подземную железную дорогу. Где повстречали солдатиков-охранников. Они бежали за нами по этим туннелям километра два, но мы все-таки оказались пошустрее — оторвались. Спустя годы я выяснил историческую подоплеку этого строения — оказалось, там был секретный объект, построенный еще во времена Сталина, где в форс-мажорной ситуации должны были аккумулироваться начальствующие чины с их семьями, чтобы в случае чего быстро передислоцироваться на Тушинский аэродром — для эвакуации на самолете полярной авиации… В тот период мы очень много дрались. Из традиционных драк — схватки «войковских» с «тушинскими». В оврагах Химкинского леса. Причем сначала на бой выходили взрослые, а второй волной шли мы, мелкие. Дрались жестко, в кровь, но без изуверств. Вообще правила очень соблюдались. Во-первых, положено было драться не больше одного раза в месяц, но и не меньше, а во-вторых, среди дерущихся не должно было быть особо искалеченных. Максимум — синяки, шишки, ссадины, ну ухо разорванное, глаз подбитый, сломанные ребра, нос… Хорошо помню, что одно из боевых крыльев с той стороны возглавлял Игорь Иванович Сукачев. У него внешность яркая, и я сразу заприметил и запомнил этого невысокого парня со злым, явно бандитским лицом. Дрался он сердито — либо водопроводным краном, либо какими-то железными палками.
— А девочки-то в вашей школьной жизни были?
— Влюбился я в седьмом классе. В красавицу Веру Годовикову, которая училась со мной в одной школе и была на год моложе. Но так и не решился подойти к ней, понимал, что мне ничего не светит. И с занозой в сердце сказал себе: «Нечего и пытаться». Я и сейчас-то невысокого мнения о своей внешности, а тогда совсем был неказистый. И я принял решение: пока не начну получать собственные заработки, которые помогут привлечь девичье внимание, вопрос о любви с повестки дня надо снять. И свободное время мы с ребятами стали посвящать добыванию денег. В основном приработки были честные. Мы бегали в Северный речной порт, помогали там в погрузочно-разгрузочных работах, бутылки собирали и сдавали. Самым криминальным был сигаретный бизнес — мы спекулировали сигаретами, перепродавая их в школе. Но дело оказалось нерентабельным и суетным: нам постоянно предъявляли претензии — то по поводу дороговизны курева, то из-за его качества. Для защиты у нас была бандитская договоренность с одним здоровым десятиклассником, которому мы приплачивали за то, чтобы он нас «крышевал». Поскольку парень был не слишком смекалистым, мы ему давали точные инструкции, что надо говорить, чтобы уладить неприятности с ребятами… Мама, будучи сама всю жизнь отличницей, очень печалилась, оттого что ее любимый сын троечник. Но поскольку она работала и домой приходила только вечером, повлиять на изменение ситуации с моей учебой не могла. Хотя, в принципе, уроки-то я учил. И мне одинаково хорошо давались как точные науки, так и литература. В связи с этим после школы я долго решал, кем быть — технарем или гуманитарием. Размышлял и над предложением папы, который, зная о том, что в медицину меня всегда тянуло, однажды сказал: «Хорошо бы тебе стать хирургом». И все-таки я остановил свой выбор на профессии режиссера. И, преодолев ряд препон, все-таки поступил во ВГИК.
— А в какой период своей бурной жизни вы украсили свое тело татуировками?
— Уже после института. Меня потом часто спрашивали: «Что твои татуировки означают?» — полагая, что в них заключен какой-то великий смысл. Приходилось разочаровывать: ничего они не означают. Это просто позиция определенного периода жизни. Вообще-то я уверен: те татуировки, которые делаются на трезвую голову и планируются заранее, называются боди-артом. И подходят они больше для представителей альтернативного типа сексуальности. А все нормальные мужские татуировки делаются по пьяни, когда сознание твое несколько отключено и ты — это не совсем ты. Вот тогда-то самое дно подсознания заказывает татуировку и диктует тату-мастеру, что нужно сделать.
— Поговаривали, что вы очень здорово и долго дружили с алкоголем.
— Правда, легенда о моем беспробудном пьянстве тянулась за мной шлейфом еще лет десять после того, как я бросил пить. Хотя на самом деле завзятым алкоголиком никогда не был. Видал людей, которые пивали гораздо круче меня. Первый раз я почувствовал себя пьяным в пионерском лагере «Салют», расположенном в Анапе, неподалеку от массандровских виноградников. Мы с пацанами долго думали, что бы подарить пионервожатому на день рождения. В итоге остановили выбор на вине. Обнаружив дорогу, по которой периодически проезжали фуры, груженные ящиками с винными бутылками, выверили место, где будем эти фуры грабить, — дерево, и на нем крепкий сук, нависший прямо над дорогой. Я на него забирался, усаживался поудобнее, ребята держали меня за ноги, и, когда мимо проезжала машина, я делал мостик через этот сук и акробатическим приемом ловко вытягивал бутылки из ящиков мимо идущего грузовика. Прямо с дерева. В итоге удалось навыдергивать четыре бутылки портвейна «Кавказ». Две мы припрятали для подарка, а две взяли с собой на море. В лагере как раз была пересменка, жизнь стала посвободнее, так что выпивать было удобно. Мы пошли на берег моря и распили сразу обе. Не понравилось. Но я виду не подал. Выпив свои полбутылки, пошел купаться, хотя был уже в полном раскладе. Как не утонул — до сих пор не понимаю. В результате тот же пионервожатый, ради которого мы пошли на такие испытания, меня же и побил. При этом отобрал оставшиеся бутылки и все выкинул на помойку... А следующее мое жесткое столкновение с алкоголем произошло уже в институте. По личной инициативе. Тогда я был уже довольно взрослым отроком лет двадцати трех. До этого, как и любой студент, я выпивал со всеми на гулянках, но, по большому счету, пить мне не нравилось. Равнодушен был к алкоголю. И в те разы, когда по-студенчески напивался, что случалось крайне редко, с утра чувствовал себя плохо. Но в какой-то момент вдруг понял, что все вокруг пьют, а непьющий я один. Также до меня дошло, что все деловые встречи, любые нужные контакты замешаны на совместной выпивке. И дал себе программу-установку: необходимо срочно стать таким же пьющим, как все. А поскольку я ко всему относился основательно, предварительно провел исследование наедине с самим собой — чтобы разобраться, какие напитки меня не убьют сразу. Вскоре пришел к убеждению, что ни один не в состоянии этого сделать. И из всех видов спиртного, выпускаемых алкогольной промышленностью, я остановился на самых жестких — абсенте и кальвадосе. И с тех пор стал поддерживать с ними близкие взаимоотношения, которые давали гарантированный результат. Примечательно, что пить, как правило, мне нравилось одному. А в компаниях не нравилось, потому что после второй рюмки я уже переставал понимать, о чем идет речь, и недоумевал, как можно в таком внутреннем раздрае решать какие-то деловые вопросы. Тем не менее я честно вел образ жизни крепко пьющего человека. И так продолжалось года три. Все это время в моей жизни была какая-то бесконечная беготня, зато я приобрел дикое количество друзей. Кстати, в этот же период мною и были сделаны все татуировки и большинство глупостей.
Гулял я бурно — постоянно втягивался в какие-то сумасшедшие и совершенно бессмысленные драки, на следующий день после которых уже и не помнил, с кем дрался и по какому поводу. На мотоцикле гонял вообще никакой, потом так же безумно и на машине безобразия устраивал. Помню, снимал квартиру в районе Затонной улицы и вечерами частенько отправлялся покупать себе пиво — мое любимое, темное, продавалось в определенном ларьке. Добирался я до него на своем авто. Внешним видом не заморачивался: выходил из дома в шортах, в тельняшке, обвешанныйперстнями, цепями и в тапочках — тогда только появились такие веселые, со зверюшками. Мои были с мышками. Оконфузился я в таких поездках дважды. Первый раз, не успев затормозить, чуть-чуть не снес бампером этот киоск, но был так близок к этому, что все бутылки, стоявшие на витрине, издав характерный звон, попадали. Пришлось за все заплатить. Но мне это было нипочем, я тогда неплохо зарабатывал — писал много сценариев, получал прилично, а расходная часть у меня была минимизирована. На широкую ногу я не жил, особо не шиковал, придерживался бытовых ценностей моего отца, состоящих в том, что хорошая квартира — та, из которой можно выйти не оборачиваясь. Короче, жил свободно. Из одежды — то, что удобно. Главный приоритет: сначала удобно, потом модно, и если это сочеталось — хорошо. Не сочеталось — наплевать…Так вот о конфузах. Второй оказался более серьезным. Зима, метель, я так же, в тапках, дохожу до своей «копейки», стоявшей во дворе, сажусь в нее и отправляюсь за любимым пивом к нужному ларьку. И вдруг замечаю: сквозь дикую пургу прямо на меня идет высокий милиционер с буденновскими усами. Начинаю бешено тормозить, но дорога скользкая, и удержать автомобиль я не в состоянии. В паническом кошмаре продолжаю честно ехать на него. Он пытается отбежать, но я нагоняю и с маху вминаю его прямо в сугроб. У него улетают и ушанка форменная, и рация, и палочка милицейская. «Ну все, — думаю, — конец. Сейчас выберется и таких тумаков мне надает! А потом и в тюрьму посадит. И ведь будет прав. Еще бы — милиционера задавил!» Но мент оказался дядечкой крепким, да еще и с юмором. Потом рассказывал, как представил в тот момент, что ему придется писать в протоколе: идиот такой-то направил машину в мою сторону и вдавил меня в сугроб… Но это потом нам было смешно. А тогда я как полоумный бегал вокруг него и своей машины, собирая разбросанное по снегу милицейское имущество, и без остановки бормотал: «Это случайно, не сердитесь. Знаете, я студент, учусь очень хорошо, давайте я отъеду». Но он в ужасе — половина тела-то у него еще оставалась под машиной в сугробе — затыкал меня: «Нет уж, не надо, я лучше сам откопаюсь. А то ты, студент, сейчас не в ту сторону поедешь и вообще свернешь мне позвоночник». Когда наконец выбрался, расхохотался. Мы поговорили, и он меня понял. Простил. На прощание только сказал: «Если еще раз увижу, что ты едешь в мою сторону, буду вести стрельбу на поражение». Потом мы с ним сдружились, через какое-то время он же продал мне машину и сам подучил, как надо правильно управлять автомобилем в форс-мажорных ситуациях...
А к прекрасному антиалкогольному прозрению, в корне изменившему мой образ жизни, меня подвиг один эпизод. Я тогда уже был завзятым автомобилистом. И вот в какой-то момент неожиданно обнаружил, что еду с товарищем к нему на дачу. Я — за рулем, в подстаканнике — полбутылки водки, а мы не пьяные. Вот это и было самым страшным — я не чувствовал себя пьяным. Просто брал бутылку и выпивал прямо из горлышка, как газировку. И мне было нормально. Вот тут-то я и осознал, что это уже катастрофа, что пришла химическая зависимость от алкоголя. Проанализировав позже ситуацию, пришел к выводу: все, не в состоянии я больше находиться со спиртным в таких плотных отношениях, иначе просто умру. Все-таки пьянство — процесс неуправляемый. Да и надоела такая безумная жизнь, устал я от нее. Думаю, что за те три года активных алкогольных экспериментов израсходовал свои резервы. Теперь выпиваю очень редко и совсем немного. Как-то подумал: «Что-то я давно не пил, странно». Решил себя проверить. И когда Оксанка уехала на дачу, купил бутылку рома да засел с ней за какую-то компьютерную игру. Выпил половину и понял, что ни запала, ни удовольствия не получил. Наоборот, вялость какая-то появилась. Стало ясно, что вкус «халвы» потерян. И я прекратил экспериментировать.
— А в тот, загульный, период какую вы все-таки нашли альтернативу алкоголю?
— Я занялся йогой, решил основательно познать эту методу и скрупулезно погрузился в это познание. Одновременно, получив свой первый загранпаспорт, начал путешествовать. И сразу же подружился с толпой шумливых интуристов. Причем дружба наша началась с увлечения мотоциклами. Так получилось, что я попал в тусовку фанатов-мотоциклистов, где были два ирландца, чех и парень из Лихтенштейна — позже выяснилось, что он сын какого-то члена княжеской семьи. Кстати, впоследствии я очень понравился его родителям, и они серьезно предлагали мне оформить гражданство. Но я, не понимая всех экономических и политических выгод от этого, с негодованием отрек предложение. Как истинный россиянин, гордо сказал: «Нет». В этой компании мы исколесили всю Европу. Кто имел возможность, перевозил свои мотоциклы из страны в страну, а я просто пользовался мотоциклом ирландского приятеля. Онжил под Ольстером, а в Россию попал с выставкой — каким-то техником на ней работал. Мне было страшно интересно узнать, что же происходит за границами моей родины, и окончательно сделать вывод, правильно ли решили там, наверху, родить меня в России. Выяснил — все правильно. Мне хоть и было хорошо в любой стране, но везде через какое-то время становилось скучно. Пожалуй, комфортнее всего я чувствовал себя в Ирландии. Народ тамошний понравился — очень похож на наших калужан. Я был на одной свадьбе в каком-то ресторане, смахивающем на столовую, и просто поразился сходству — длинный стол, от сигаретного дыма хоть топор вешай, дородные красивые женщины поют длинные, на триста куплетов, песни, по содержанию примерно те же самые, что «Черный ворон» или «Ой, да не вечер». Пьяненький папашка жениха, несколько хулиганов, которым пить нельзя вообще, — все как положено. А выходя с торжества, я увидел господина в костюме, в галстуке, сладко спавшего в луже. Заботливые соотечественники благородно подложили ему под голову кирпич, чтобы человек не захлебнулся и не утонул. Правда, из лужи не вытащили... Но в остальном мне там все понравилось. Однако я понял, что жить, как они, не смогу, все-таки не до такой степени я оседлый.
— Вы вели совершенно свободный, независимый, если не сказать отвязный образ жизни, который никак не предполагал то, что впоследствии получите сан православного священника, создадите семью, станете отцом шестерых детей. Как говорят французы, «cherchez la femme». Чем же вас увлекла Оксана?— Прежде всего замечу следующее: любой мужик, кроме человека с поломанной психикой или уж с совсем смещенными ориентирами, хочет иметь семью. Так же, как и женщина. Это базовый инстинкт. Поэтому я всегда знал, что у меня будет семья. И хотелось иметь семью большую, в которой будет много детей, хотя я понимал, что это принесет множество проблем. Но сам факт меня притягивал. Скажем так: меня манило в табор. И тут мой взгляд пал на Оксану. Что я увидел в ней из того, чего не было в других барышнях, объяснить невозможно. Наверное, тут больше всего подойдет слово «кураж». Вот узрел я в ней этот кураж, что-то такое вольное, стихийное, очень мне близкое. И мне сразу стало ясно: Кыса из той же стихии, что и я. С первого же раза, когда мы с ней встретились в Доме кино. Вот иду я через холл, смотрю на нее, она смотрит на меня, и мы улыбаемся друг другу. И вдруг, неожиданно для самого себя, я возвращаюсь от лестницы к ней и говорю: «Скоро ты будешь моя». Не знаю даже, почему сказал это, никогда такие крючки никому не закидывал. Причем это не был крючок в том понимании, что подцеплю девчонку на всякий случай. Тут другое — какое-то наитие на меня нашло. Плюс к тому я был тогда в самом творческом кураже — снимал как режиссер полнометражный фильм «Арбитр», потом монтировал его, бесконечно уставал, и у меня совершенно не было времени ни на что, включая личную жизнь... В другой раз я увидел Оксанку где-то через год, в кафе. Рядом с ней сидели два бородача. Перед ними стояло три полных стакана водки. Я подошел и сказал: «Мадемуазель, не предпринять ли нам с вами романтическую поездку?» Почему мне захотелось облечь свое предложение в такую гусарскую форму, не знаю. Но в этой девушке чувствовался какой-то азарт. В своей вязаной накидке она напомнила мне героиню эпизода из «Тени исчезают в полдень», где наследница миллионщика сидит на столе, а купцы и промышленники пьют шампанское из ее туфельки. То, что Оксана Арбузова — звезда, сыгравшая главную роль в нашумевшем фильме «Авария — дочь мента», я знал, правда, картины не видел, посмотрел только на пятый год женитьбы. Знала ли что-то обо мне Кыса — не представляю. Но отреагировала она на мое предложение своеобразно. Эффектно. Взяла стакан с водкой, не поморщившись, махом опустошила его и сказала: «А чего бы и нет?! Но обещайте, что вы отвезете меня домой». Я поклялся. И клятву не нарушил — действительно отвез ее домой. К себе. После чего уже не выпустил. Вот и до сих пор она у меня.Потом я узнал, что женихи у Оксанки конечно же были, но так себе, нудятина. Там и выбирать-то было не из чего. Один — скучный, другой — глупый как пробка. (Улыбаясь.) Возможно, я и не решился бы жениться на ней, но нельзя же было отдавать такую барышню куда попало. Пришлось сделать предложение и… получить согласие. Тут же напросился к ней в гости, знакомиться с родителями. Владимира Евгеньевича в тот день дома не было, он лежал в больнице, а Валентина Степановна была. Я пришел, сказал что-то возвышенно-изящное, стих Мандельштама прочитал, подпоил будущую тещу двумя бутылками сухого вина, после чего она, размягчившись, отпустила меня с дочерью на все четыре стороны. Хотя теперь Валентина Степановна утверждает, что вообще не пьет. Что является истинной правдой. А еще она говорит, что тогда я на нее особого впечатления не произвел. (Смеясь.) Что никак не может соответствовать действительности… Неделю спустя я явился к Кысиным родителям официально просить у них руки дочери. Опоздав на четыре часа. Не специально. Просто в этот день мы с Гариком Сукачевым писали в студии клип, и я не заметил, как пролетело время. Ситуация была форс-мажорная, оправдаться мне было нечем, и хотя я стоял на коленях, моля о милости, прощен был этими людьми только от доброго их нрава. Возможно, родителей Кысы и обеспокоил выбор дочери, но виду они не показали. Зато обо мне сразу узнали все — я не оказался для них котом в мешке. В этот же вечер прямо за столом я снял рубашку и продемонстрировал им свои татуировки. И сделал это не только из-за того, что был выпивши. Просто мне хотелось, чтобы между нами изначально все было по-честному. Чтобы сразу снять все вопросы, которые могли бы возникнуть потом. Я же увидел, что семья интеллигентная, люди приличные: папа — геолог, мама — юрист, а я был влюблен в Оксанку и действительно хотел создать с ней семью. (Со смехом.) Быть может, впоследствии и передумал бы, но Кыса «упаковала» меня в два счета — нарожала шесть штук детей, куда уж тут деваться. Было бы двое-трое, давно ее бросил бы, но когда шестеро, меня же просто засмеют... На каком-то этапе родственники хотели меня кастрировать, и, главное, моя мама тоже была в их числе. Не говоря уж о теще. Но я сказал: «Это не я виноват, а это ваша дочка. Ненасытная. Так что все претензии — к ней».
— А вы хоть как-то ухаживали за Оксаной?
— И до сих пор пытаюсь. Но угодить Кысе сложно, потому что она живет большими категориями и на какую-то ерунду не ведется. Равнодушна ко всяким украшениям, к женским безделушкам. Я под нее сделал несколько ювелирных игрушек, но ничего не срабатывало. Удалось только по-настоящему угодить точной копией креста святого Николая с монетки VI века. Вот его носит. И к тряпочкам у Кысы тоже никакой тяги нет, даже выбирать их стесняется. Однажды я говорю: «Оксанка, мы живем вместе почти полтора десятка лет, а я до сих пор не купил тебе шубу. Почему не настаиваешь? Должна же быть шуба, в анекдотах она у всех жен есть». А она ни в какую: «Нет, нет, нет...» Ну завел ее в магазин хитростью, сказал: «Давай хоть для меня шубу выберем, буду приезжать на натурные съемки по-шаляпински». Она согласилась, и там уже я уломал ее хотя бы примерить что-то на себя. В итоге чудом, с помощью продавщицы, все-таки уговорил согласиться на покупку… Постоянно пытаюсь затащить Кысу в какие-то кафешки, на концерты, на общественные мероприятия, которые я тоже не люблю, но на них ведь нужно ходить, чтобы встречаться с коллегами. Но она быстро устает от всего этого, начинает стесняться, и мне все время приходится ее обманывать, затаскивать изощренной хитростью. В основном действует, когда я мотивирую свое предложение словами «я сам хочу там побывать». Иначе ее ни фига не проймешь. Это просто катастрофа. Но Оксанка всегда была такой. И в профессию, будучи прекрасной актрисой, возвращаться не хочет — тот мир, в котором она существует сейчас, для нее комфортнее, нежели медийный.
— Кто кого из вас приобщил к религии?
— Сначала я привел Кысу в храм обвенчаться. Срочно. Очень хотел, чтобы она была моей навсегда. Потом Оксанка сама заинтересовалась религиозным учением, стала серьезно изучать все, что связано с вопросами религии, познакомилась с дивным человеком, замечательным священником Владимиром Волгиным, меня с ним познакомила и постепенно как-то систематизировала мое мировоззрение. Я подумал: «Наверное, это Судьба». И не то чтобы подчинился, я даже еще толком не поверил Оксане, а просто пошел за ней.
— Во всеобщем представлении те, кто посвящает себя служению религии, люди абстрагированные от большинства соблазнов светской жизни, погруженные в себя. Ваш образ жизни не противоречит религиозным догматам?— Это ошибочное мнение, навязанное. Все, о чем вы говорите, правильно для монашествующих. Они уходят в монастыри, в скиты и максимально отрешаются от мира. И в этом им помощью является вся история и духовная практика Церкви. А все остальное духовенство, наоборот, обязано знать, что происходит в окружающем мире. Господь назначил нас садовниками, и мы должны облагораживать то или иное место под солнцем или какое-то событие. А значит, следует это знать и понимать. К сожалению, большую часть своих знаний о Церкви мы получаем либо от неграмотных старушек, которым самое главное — соблюсти какие-то внешние атрибуты, либо от экзальтированных неофитов (новообращенные в религию. — Прим. ред.). А хорошо бы узнавать всю информацию от образованных священников, которые могли бы объяснить людям все простыми, понятными словами. Но их, к сожалению, очень мало.
— Ну поясните, разве внешняя атрибутика — все эти ваши татуировки, браслеты — не должна быть исключена для священнослужителя?
— Я действительно обременен всякими металлами. Таскаю их на себе просто потому, что мне нравится — железки дают какую-то свободу в одежде. И это абсолютно никак не противоречит вере. Что очевидно просто исходя из здравого смысла, который дал нам Господь. И этот здравый смысл подсказывает, что мир создан Богом по законам физики, химии, биологии и духа и в нем все разумно структурировано. И все эти законы в сути своей работают примерно по одним и тем же правилам. И нигде в них нет никаких канонов ни о перстнях, ни о железных украшениях, ни отатуировках, ни о кино, кстати. За десять лет, что я служил священником, ни разу не встретил ни одного настоящего православного ортодокса, который осудил бы меня за то, что я ношу свои железяки или снялся в кино. Нет, бывало, кто-то критиковал мою работу, говорил, к примеру: «Эту роль ты плохо сыграл», но такая критика — из разряда обычных, человеческих, а отнюдь не христианских категорий. Истинные духовные наставники оставляют людям право оставаться самими собой. Более того, само по себе христианство утверждает это право.
— А разве вас не лишили священнического сана за то, что вы начали сниматься? Кажется, вы теперь не служите.
— Несколько лет назад, когда стало совсем не хватать денег на семью, я по совету протоиерея Дмитрия Смирнова письменно обратился с прошением к прежнему патриарху Алексию II с просьбой о разрешении позволить мне сниматься в кино. И святейший благословил меня. Вскоре после чего я сыграл Распутина в фильме «Заговор». Но после того, как на экраны вышла картина «Царь», где я снялся в роли юродивого, в Интернете поднялась волна возмущения — многие стали резко критиковать меня, перепутав с моим персонажем. Осуждение перекинулось на Церковь, мол, как возможно такое позволять?! И тогда я написал письмо новому патриарху Кириллу, испросив разрешения на то время, пока я буду лицедействовать, отстранить меня непосредственно от богослужения — чтобы не искушать людей на негативные эмоции. Владыка позволил. Так что теперь, до той поры, пока работаю в кино, я не могу крестить, венчать, отпевать. Вот в этом смысле я под запретом. По собственному желанию. Но по-прежнему остаюсь отцом Иоанном.
— Да-а, совсем нетипичная ситуация. И еще более своеобразна она теперь. Все-таки одно дело — когда священник снимается в исторических фильмах, и совсем другое — когда он играет в комедийном сериале. А вы почти каждый вечер появляетесь на телеканале ТНТ в «Интернах». Не сомневались, соглашаясь на роль доктора Быкова — по его же собственному определению, «падлы, фашиста и заведующего интернатурой»?
— Очень сомневался. Когда режиссер Максим Пежемский пригласил меня, несказанно был удивлен. Даже представить себе не мог, что стану играть в сериале этого телеканала, да еще в нелюбимом мною жанре ситкома (ситуационная комедия. — Прим. ред.).Но, с другой стороны, я уже раньше работал с Максом в фильме «Мама, не горюй!» и был уверен, что, зная меня, он не станет предлагать мне какую-то ерунду. А когда прочитал сценарий, изумился не только его объему, но также и сюжетной интриге, и литературной выверенности. Да и уровень юмора порадовал — к счастью, в нем отсутствуют скабрезности. Я задумался. Потом познакомился с продюсером и автором идеи Славой Дусмухаметовым — в прошлом выпускником медицинской академии. Мы с ним поговорили, и я понял три вещи: первое — он очень адекватный человек, второе — мы с ним очень похожи по воззрениям, и, наконец, третье — мне понравились все его задумки по части сериала. Я еще немного подумал и согласился.
— Что для вас в работе над этой ролью оказалось самым сложным?
— Выдерживать грань, то есть играть так, чтобы, с одной стороны, это не грузило зрителей и было смешно, но с другой — чтобы все-таки получалась экранизация жизни. Хочется, чтобы, отсмеявшись, человек все-таки задумался: «Хм, а что, все точно, вот и у меня в жизни был такой случай». А если не он сам, то наверняка кто-то из членов его семьи попадал в аналогичные ситуации.
— Иван, а как бы вы охарактеризовали свою семью?
— Одним словом — термоядерная. Я в семье — как в зоне облучения. Но поскольку облучен давно, выходить из зоны нельзя. (С улыбкой.) Да и не хочется, по правде говоря, — мне необходима доза этой радиации. Хотя волосы от нее, конечно, выпадают. Среди своих домочадцев я чувствую себя... ну, как бы это назвать... в Золотой Орде, что ли. Чисто азиатчина. Вот обычный человек как живет? Встает, чинно выходит из дома, захватив с собой чемодан, болонку, фотоаппарат, ребенка, садится в машину и уезжает. Мы же всякий раз берем с собой не меньше десяти чемоданов, и большим успехом будет, если восемь из них доедут до места назначения. И с детьми так же: если по пути потеряем только одного — день можно считать удачным...Наблюдая за своими детьми, я больше всего удивляюсь тому, насколько все они разные. Каждый — индивидуальность, у каждого свои нюансы характера, свои интересы. Старшая, 14-летняя Анфиса, — добрейшее существо, но лентяйка, учиться не хочет. Зато у нее великолепные спортивные данные. В любом виде спорта она настоящий талант, просто Афина Паллада. Дуся в свои 13 лет очень уравновешенная, хотя иногда вдруг выдает бешеный всплеск эмоций. Хорошо учится, всегда точно знает, чего хочет, и умеет добиться результата. Варя — это источник силовой волны, причем уже к 11 годам у нее есть все приемы, чтобы обаять любого человека. У 10-летнего Васи характер еще не оформился, но уже понятно, что это человек вдумчивый, мечтательный. Он очень добрый, но пока дикий лентяй. Нюша — продолжение Вариной линии, в восемь лет — тоже невероятный харизматик. Но у нее главное качество — честность, даже себе во вред. А Савва — балованный-перебалованный и очень общительный пацан. Ему еще четыре года, но я уже вижу — будет шалуном, драчуном и проказником… Мы с Оксаной пытаемся уберечь наших ребят от негатива и искушений, которых сейчас так много вокруг. Во многом это достигается тем, что они ходят вхорошую школу с православным уклоном. А еще я разработал методу, как спекулятивно навязать им хороший вкус. Закачиваю им в смартфоны ту музыку, те фильмы и постановки, которые считаю правильными. Благодаря этому они у меня просмотрели чуть ли не все мхатовские спектакли начиная с 32-го года, все лучшие картины советского периода — почти всю отечественную классику. Дети ведь как зверьки — будут смотреть что угодно, даже если им не нравится, по 30 раз, лишь бы не делать уроки. После этого, с небольшой прокладкой из зарубежных фильмов 70-х годов, я перевел их в современное кино. И теперь, имея базу, они смотрят практически все. Но главное, что начали с лучшего. Так же и с музыкой. Сначала классика, потом помаленьку приобщил их к эстетике рок-н-ролла, к альтернативно-клубной культуре, и теперь они слушают все, включая готику. И больше всего меня радует то, что, хотя наши ребята и живут вполне насыщенной современной жизнью — занимаются спортом, музыкой, языками, рисованием, полноценно общаются со сверстниками и со взрослыми людьми, глаза у них пока еще остаются детскими. По-моему, так и должно быть. Плохо, когда детям приходится рано взрослеть.
— Прибавление в семействе планируете или на достигнутом результате решили остановиться?
— На самом деле я очень рассчитываю на пополнение количества детей. Вот после последнего Оксанка уже отдохнула, и теперь нам с ней самое время начинать думать о следующем...
enasiwa.livejournal.com
Иван Охлобыстин | Интервью | Журнал OK!
На канале ТНТ выходит сериал про врачей «Интерны» с Иваном Охлобыстиным в главной роли. Актер и сценарист, а по совместительству священник, отец шестерых детей, спортсмен и коллекционер мобильных телефонов рассказал ОК!, зачем ему все это надо
Молодые актеры, которые играют в сериале, зовут Охлобыстина уважительно «Иван Иванович», хотя он выглядит ненамного старше их. В Иване Ивановиче вообще много детского. Главным образом в улыбке — когда он смеется, невозможно не улыбнуться в ответ. Даже если вам по большому счету невесело. Это та самая заразительная смешливость, которая всегда располагает к человеку. Еще одна характерная черта — непосредственность. По Охлобыстину как-то сразу понятно, что он говорит начистоту. Не лукавит, не уходит от ответа. Он скептик, но при этом очень солнечный. Если бы не внимательный взгляд, который он время от времени бросает на собеседника, в какие-то моменты можно было бы заподозрить в нем человека одержимого. С ним хочется поговорить о серьезных вещах — об устройстве мира как минимум. Почему-то кажется, что он в этом кое-что понимает. Но Охлобыстин молниеносно сбивает первоначальный настрой рассказом о шиншиллах Клаусе и Мартине, которые уже несколько лет живут в его семье.
Мы с детьми купили шиншилл. А Оксана сказала, что она в таком случае морскую свинку возьмет. И взяла Клепу, Клеопатру. Причем мы сначала думали, что девка, а потом у нее яйца выросли. Это самое добродушное существо на свете. Она понимает, что ее любят: чешут, хорошо кормят. Выпустили ее однажды в огороде, так у нее чуть приступ не случился от обилия вкусноты. Она с шиншиллами дружит? Нет, им нельзя. Шиншиллы лают даже друг на друга. Мартин поначалу был добрый, выбегал из клетки, ползал по мне, давал себя погладить. А потом пришел Клаус и научил его плохому. Вы знаете, шиншиллы с морскими свинками окончательно сбивают с толку. Вы вообще кто? Писатель, сценарист, актер, священник, отец, заводчик домашних животных?.. Это, наверное, самый сложный вопрос в моей жизни. Я всегда зависаю, когда заполняю в бюллетенях графу «род деятельности». Если по-честному, то писать в этой строчке нужно много — практически все, что вы перечислили. Во мне сосуществуют и священник, и сценарист, и актер в той или иной степени, и спортсмен. Отец — это выше всего остального. Вообще я бы не рекомендовал потомкам писать мою биографию. Иначе как брехней это сложно будет назвать. А вы сами автобиографию могли бы написать? Серьезную автобиографию я бы из деликатности писать не стал. А очередной сборник армейских баек никому не нужен. Вам нравится то, чем вы занимаетесь? Мне все нравится. Сейчас нравится работать в проекте «Интерны» — там команда замечательная. Может, это покажется ненормальным, но я даже в спортивный зал иду с замиранием сердца (Охлобыстин на протяжении нескольких лет занимается кикбоксингом. — Прим. ОК!), потому что это некий мир со своими легендами, и я по-детски горжусь, что принадлежу к нему. Я понимаю, что великим борцом мне не стать — мне это и не нужно. Надежда стать великим — это не больше чем временная лесть самому себе. А что касается священнослужения, то мне еще многому учиться надо и совершенствовать себя. Как вы пришли к священнослужению? Я верующий человек, воцерковленный, уже шесть-семь лет плотно, системно посещающий церковь, все строго соблюдающий, преодолевший период неофитства, охлаждения, период умственного пленения... Я пришел к тому, что стал человеком, осознающим, что он христианин. Мне было 33 года, когда архиерей предложил мне стать священником. Я тогда понимал, что я сомнительная фигура для такого рода операций. Но как я мог отказаться? Для человека, который считает себя религиозным, священнослужение и есть самое главное, к чему он стремится. Это было предложение, от которого невозможно отказаться. Как это — просто взял и предложил? Это случайно получилось. Мы встретились на перроне — такой, знаете, синдром полустанка, когда незнакомому человеку рассказываешь больше, чем позволяешь себе с близкими людьми. Исповедуешься по-бытовому где-нибудь на платформе 140-го километра. Архиерей рассказал мне о своей жизни: о матери-пенсионерке, с которой жил во время войны, о занятиях боксом и шахматах. В шахматы он меня обыграл, кстати. А потом я рассказал ему о себе. Он меня выслушал и говорит: «Плохо, что ты не на своем месте, ты должен быть священником». Я ему говорю: «Ну вы понимаете, что при моем реноме вряд ли какой-то архиерей согласится положить меня во священники». Он говорит: «Я решусь. Ничего такого в тебе не вижу, честный христианин. Жизнь, конечно, не ахти какая, но ангелы ведь только на небе. Съездишь в Среднюю Азию (он сам был оттуда), поучишься, а потом приедешь сюда». После этого разговора я возвращаюсь домой и говорю жене: «Оксана, мы, судя по всему, уезжаем в Среднюю Азию. Я стану священником. Жить будем впроголодь, дети наши будут невоспитанны — ну, в общем, бытовой кирдык и духовный Эльбрус». А она что? Она подумала и сказала: «Я помню, кому отдала свой большой чемодан, — Маринке!» (Смеется.) То есть даже не дрогнула. Мы действительно уехали на какое-то время, а потом вернулись обратно в Москву. Быть священником — сложно? Бывают, что называется, издержки производства? Это бесконечно сложно. Основное время занимает общение с людьми. А люди, как кошки, чувствуют, когда ты искренне заинтересован в их рассказе, а когда по работе. Если сопереживаешь по-настоящему, это изматывает. У тебя бывает, когда к тебе приходит подруга и выкладывает, что у нее в жизни накопилось, и ты переживаешь, искренне, потому что любишь подругу? Но после разговора тебе самой становится тоскливо. А у священника в день до 50 человек — и всем нужно сочувствие. Это бесконечное внутреннее изнурение. А почему люди именно к вам приходят? Мне от природы легко дается общение. Наверное, потому, что я скептик, причем смешливый. (Улыбается.) Со мной им легко. К тому же я из себя не очень много представляю, и человек, который со мной общается, понимает, что я не ставлю себя выше его. Искренности больше. А если один искренний, второй будет искренним в ответ, тогда и диалог короче и интереснее. Сразу по сути. Как старые друзья, которые встречаются лет через десять и продолжают беседу с того слова, на котором остановились. А какие люди вам чаще встречаются? Хорошие. Глупые, правда, бывают, беспокойные. Но это все из детства. Детский страх остаться без мамы. Наблюдала когда-нибудь, как на детской площадке ребенка оставляют в песочнице, он в радиусе двух метров маму не видит и плакать начинает? А она на самом деле рядом стоит. Вы что-то новое о жизни узнали после того, как в церковь пришли? Нет, я все раньше знал. Не хочу сказать, что я какой-то особенный. Мы с рождения знаем, что хорошо и что плохо. Это не вопрос религии. Религия ниже. Это некое базисное знание, которое позволяет нам практически по любому вопросу принимать правильное решение. Противоречия, появляющиеся потом в человеке, — это отклонения, которые могут быть вызваны разными причинами. У меня взгляды на мир почти не изменились. Я, например, как относился к женщине до священства, так же и отношусь — с бесконечным восхищением. Для меня сама возможность порождения жизни… Понимаешь, получается, что мужики — это всего лишь дополнительная деталь в эволюционном процессе. Ой, вот про эволюционный процесс поподробнее… А что ты удивляешься? В нашей традиции религия никогда не противоречила науке. Неважно, круглая Земля или квадратная, идее божественного сотворения мира это не мешает. А круг общения у вас изменился после принятия сана? Друзья те же остались. Дружба — это такая штука… Тут многое завязано на возможности жертвы ради кого-то. Вот любовь, она безмерна, возможность жертвы аж до смерти. (Разводит широко руки.) Дружба — аж до смерти... но по ситуации. Приятельские отношения — аж до увечья, но тоже по ситуации. (Смеется.) Вот такая кровавая пирамида. И у всех людей она одинакова. Церковь в этом смысле ничего изменить не может. А дополнительное ощущение, которое появилось, — это ответственность. Поначалу на службе были скорее романтические эмоции. Когда стоишь у престола, ведешь службу... Это вдохновенное желание веры сродни духовному пьянству, эйфории. А почему после «Царя» вы попросили снять с вас сан? А потому, что я люблю религиозный институт. И поскольку я являюсь источником возможной критики, через меня могут критиковать церковь в целом. Де-юре все в порядке: съемки фильма, насколько мне известно, были одобрены церковью. Но «Царь» все равно вызвал критику. Причем со стороны священников, которых я безгранично уважаю. В частности, протоиерей Дмитрий Смирнов сказал что-то вроде: а Иван Иванович мне не понравился! А я этого человека больше чем уважаю. Он мне может в лицо плюнуть, я все равно буду ему преданно в глаза смотреть, потому что он — обалденный. Он очень хороший человек. И такой, который правду скажет. И когда поднялся этот шум вокруг фильма, я задумался: да, если отбросить все лишнее — интриги, пиар, — рассуждать сухо, получается, что какая-то часть публики все же искушается, а значит, критика оправданна. Что делать? Я написал патриарху письмо, где объяснил, что мой эксперимент по части совмещения зарабатывания денег и священнослужения не удался. И поэтому, чтобы избежать критики церкви, меня надо дистанцировать. Пока я снимаюсь, я не имею права венчать, исповедовать и так далее.
ПОЛНОЕ ИНТЕРВЬЮ ЧИТАЙТЕ В ПЕЧАТНОЙ ВЕРСИИ ЖУРНАЛА ОК!
www.ok-magazine.ru
"Русская женщина-это же чистая гибель для европейца!"
Известный актер, кинорежиссер, сценарист, священник Русской Православной Церкви, временно отстраненный от служения, продолжает вести цикл передач «Новая русская философия». В этой программе Иван Охлобыстин снова отвечает на вопросы зрителей «Царьград ТВ», присланных со всей России.
Юлия. 32 года. Донецк. Сейчас в оставленных городах Донбасса мы активно теряем поколение. Жовто-блакитная нечисть вершит свой шабаш похлеще, чем на остальной Украине. Вот в Покров дети Авдеевки и других городов славили «защитничков» (АТО). Параллельно им прививают ненависть к России. Эх, как бы вернуть потом этих детей? Ваши мысли?
Иван Охлобыстин: Мысли у меня незатейливые. Я - логик. Рядом с ними находится очаг сопротивления такой, как Новороссия. Живые легенды. У них через несколько километров живут люди, как древняя Фландрия воевала против испанского короля Филиппа Прекрасного, помните - «Тиль Уленшпигель»? И эта легенда не может не влиять на молодое поколение, которое живет рядом. Так, или иначе, они будут сопереживать. Это самый ближний уровень героев, который им доступен. Есть абстрактные герои, империя Марвелов, есть исторические герои, как Коловрат, он же - в кинотеатрах. А есть реальные люди, которые сражаются за свою независимость. Немного людей, но такая Троя и Спарта не могут не оказать влияние. Поэтому делать ничего особо не надо, нужно по-человечески относиться. И, к сожалению, все меньше и меньше упоминаний о том, что происходит на Донбассе, как-то раньше был энтузиазм у нас. Мы люди, ко всему привыкаем. Но к этому нельзя привыкать, потому что это может вернуться к нам. Максимально, насколько возможно, нужно поддерживать, хотя бы своим мнением, в тех же соцсетях жителей Новороссии. Героических жителей Новороссии. Так что, ничего опасного. За детей бороться не надо. За них борется легенда.
Вениамин. Москва: Почему в нашей стране так много нытиков? Что бы для них ни сделали – все им не нравится. И плитку им на тротуар не такую положили. И на Крымский мост сколько миллиардов потратили. Откуда берутся все эти нытики? Это бездельники?
Иван Охлобыстин: Меня окружают отнюдь не нытики. У меня вся компания, вне зависимости на каком социальном уровне или бытийном они находятся, но все привыкли как-то бороться. Никто особо не рефлексирует по поводу социума. А что касается профессиональных нытиков СМИ – так это ж СМИ. Надо ли обращать внимание на СМИ? Вообще, надо отдавать себе отчет в том, что мы находимся в такой исторической ситуации, хочешь-не хочешь, есть 10 причин, по которым совершенно очевидно - мы подходим к краю. Это технологические причины, начиная с того, что в самом скором времени исчезнет профессия кассира и с ней же потеряют работу десятки тысяч пожилых женщин. И заканчивая внедрением био-андроидов. Либо надо сделать что-то такое: у нас же есть эта прекрасная ракета, которая выводит из строя всю радиоэлектронику. Трах-бах! И заново начать опять товарно-сырьевой обмен. Но зато мы вернем некоторые представления об окружающем мире, восстановим семейные отношения. Запас знаний у нас хороший, книг у нас много. Зачем нам технологии? Технологии нас приведут в пропасть. Есть еще политические причины. Мы ж расширяемся, человек – существо агрессивное, в живых-то никого не оставляет, все с чем соприкасается. Если его вовремя не остановить – то он уничтожит планету. Планета истощена. Нефти еще больше обнаружили. Была надежда, что через 30 лет кончится – ан, нет! Видно, длиннее сделали этот бур, еще больше. Смотрите, какая у нас погода: постоянно везде какие-то шквалы, метеоритные дожди, северное сияние в центре города. Но, тем не менее, продолжают добывать нефть. Мы же только часть экосферы. Если смотреть из космоса - мы похожи на грибы, мы – плесень. Светящиеся ночью города - это грибница. Она и похожа. Видимо, в природе - все схожее, единое к единому. Господь создал этот мир совершенным.
Вопрос девушки из студии: Из вашего ответа мы поняли, вы отрицаете, что российский человек – нытик. Мы все здесь оптимистичны, все счастливы. Хотелось бы у вас уточнить, что для вас есть счастье? И чему радоваться в данный момент жителям, живущим в России?
Иван Охлобыстин: Прежде всего тому, что мы живем в России. Это не из-за того, что я живу в России, и у меня здесь какие-то интересы. Так Господь положил. Я искренне счастлив. Наверное, так же счастлив немец, что он живет в Германии, француз… Мы же русские люди, у нас уровень терпимости. Это не толерантность. Толерантность – это неправильно переводят. Нам всегда доводят толерантность в привычном понимании. А на самом-то деле в биологии это объясняют, когда организм уже не может реагировать, то есть, он беззащитный. Толерантность – это беззащитность. В том виде, в каком присутствует сейчас толерантность, и как она навязывается всему миру, по большому счету - это беззащитность. У нас этой проблемы нет. Нет национальной проблемы. Нет содомитской проблемы. Как-то диковаты мы. Отчего дикость? Она эволюционно выработана, как инстинкт. Это некое качество в русском человеке, которое выработалось в течение ну очень противоречивой истории, в зависимости от исторических событий, смешения кровей… Чего только нет! У нас же одна шестая часть земли. У нас есть все: у нас есть свои ортодоксы-православные, свои ортодоксы-мусульмане. Нам ИГИЛ-то зачем? У нас есть и евреи свои. Нам и сионизм-то не нужен. Наши, хазарские - всегда здесь и на нас работают. Несколько лет было недопонимание: увлекли нас товарно-денежные отношения мы, как подорванные, «варенки» варили, везде татухи себе делали. Что было - то сожрали, отравились, поболели. Потом – ну, пойдемте картошку копать… Ну как может быть нытиком представитель нации, у которой самая любимая азартная игра, и самая азартная игра в мире – это русская рулетка?! А все остальное не интересно. Баб мы любим так же. А бабы-то как любят! А русская женщина - это же чистая гибель для европейца. Тот и не поймет, что ей надо. И так он и хорош, и светел, и мыт, и при деньгах. Ан, нет! Тоскует барышня. И требуется ей вонючий Петрович в валенках, трусах и шубе бегущий через заснеженное поле. Что нам нужно? – Нам все нужно. Мы - очень творческий народ. В нас столько кровей, столько перипетий исторических записано в наших синоптических связях, глубоко-глубоко на подкорке, что мы не можем быть нытиками. Нытиков у нас нет. А если нытик – то не наш, или «психический».
Елена. Москва: Иван, помню вас по журналу «Империал», который издавался в 90-х годах. Вы тогда активно «тусили» по глянцевым изданиям. Всегда хотела вас спросить, что все-таки побудило вас бросить такую активную, бурную, интересную жизнь и уйти в церковь?
Иван Охлобыстин: Начну с «Империала». В те далекие, прекрасные времена звонких 90-х, как и в последующие нулевые, я как пес носился по округе в поисках пищи для своей семьи, которая уже была многочадна. И меня пригласили форматировать журнал «Империал». Потом я работал в «Столице», это замечательно. Вообще, жизнь журналиста прекрасна, если к этому относишься творчески, и на самом деле хочется что-то делать. К сожалению, жизнь заставляет многих журналистов зарабатывать просто на хлеб. Тут обстоятельства, обсуждению не подлежит. Но когда человек в состоянии реализовать себя творчески – это вообще, класс. А если платят за это – уф! В этом залог, наверное, успеха. (зачитывает фрагмент записки) «Побудило тогда забросить активную бурную жизнь…» - А я ее не бросал. А ушел в церковь я так: я встретил Оксану. Оксана девочка-огонек. Мы - два таких звонких колокольчика. Веселые огоньки. Я понял – сочетаемся. Любовь, все остальное – и взорвемся. Произведем «сверх новую» и толком ничего не получится. Хотелось какого-то ортодоксального быта, много детей. Я в детстве завидовал, что у моих одноклассников были братья и сестры. И Оксана так хотела, у них в семье тоже много детей. Она из купеческих, мы из купеческих .Что-то - щелк! И мы поняли, что нам нужен некий арбитр. Платформа идеологическая, бытийная такая, на которой мы сможем с ней существовать мирно. И нам встретился очень хороший духовник, отец Владимир Волгин. Он быстро развеял мои сомнения. Я говорю, знаете, отец Владимир, во мне есть белая сторона и есть темная. Он говорит: "Чушь какая! Есть только белая сторона человека. А все остальное – бесы, бесы, бесы". И он как взорвал меня. Вот чем он объяснил. От него исходило… у святых людей такое качество. Святой человек – это не велеречивый умник. Который бла-бла-бла и рассказал, нет. Отнюдь, не работает по законам журналистики. Это человек, с которым сидишь просто так чай пьешь. От него, как от лампы Чижевского, исходит какая-то волна, и ты так - раз! Внутри было что-то напряженное. И отпустило. Вопрос витал и решился. Само собой произошло. Он своей благодатью – раз! И унес. И мы с Оксаной лет 5 только улыбались друг другу. Улыбались, кашу ели. Не сразу отказались от котлет. Причастимся, помню, убежим на соседний двор, и у нас в термосе - котлеты. И жрали котлеты руками. Это было прекрасно! Мы юны, веселы, И вокруг звенели 90-е.
Вопрос молодого человека из студии: Иван, а какой у вас самый знаменательный, самый запоминающийся момент в жизни? И на что он повлиял?
Иван Охлобыстин: В жизни каждого из нас, и каждого из вас будет набор моментов, ответственных за то, что вы стали такими сейчас. По любовной линии, по деловой линии, по быту, по каким-то смешным странностям. Не всегда самые главные события в жизни – такие широкие, как фейерверки. Я был в Каннах. Ходил по этой красной дорожке. Скажу, что то было событие? - Нет. Не было событием. Это было странно. Это была халява, это была случайность, это была дикость. Нас посадили кино смотреть про насекомых. Я ушел через 10 минут. И уже пил пиво в соседнем ресторане. Я с Кустурицей тогда познакомился. Он тоже пил пиво в том же ресторане. Тоже про насекомых не хотел смотреть. Господь меня вывел и свел. Потом рождение первенца. Да, это меня очень изменило, потому что тут же появляется чуть-чуть другое отношение к миру. То тебе было интересно, ты как естествоиспытатель: тут пощупал, там потрогал. И вроде никому ничем не обязан, кредитов не взял. А здесь уже нельзя тут пощупать, там потрогать. От мотоцикла пришлось в итоге отказаться уже после шестого ребенка. Рождение каждого ребенка – это прямо откровение, откровение, откровение. Это очень хорошо. Чем больше детей, тем легче с ними. Один ребенок в семье всегда эгоист. Два ребенка - у них живая конкуренция. Больше внимания к родителям. Три ребенка – идеал, самообслуживание. Четыре – вообще можно делать все! Мы с Оксанкой уже и на лыжах на много часов уходили, или на великах. Потом они окрепли. Все это выросло. Сейчас это все ходит у меня по дому. И уже никак не выйдешь в исподнем-то чаю попить, уже неудобно: дамы ходят уже взрослые, корят меня, стригут меня. Интересно, слушайте, Это как цивилизацию зародить. Я не понимаю людей, которые не хотят семьи.
Сергей Данилович, Санкт-Петербург: Как вы относитесь к тому, что у нас свободно продаются и публикуются комплементарные книги про фашистов, типа «Белокурый рыцарь Третьего рейха»? Есть опасность, что через книги осуществляется идеологическая диверсия против нашей молодежи. И появится еще больше мальчиков, считающих солдат Вермахта «невинно убиенными»?
Иван Охлобыстин: Дураки будут всегда. Тут уж ничего не сделаешь. Целая генетическая цепочка дураков. Не буду давать оценки. Я думаю, что это глупость, мальчик искренне говорил (имеет ввиду мальчика, выступившего недавно в Бундестаге). Есть деревня, где у нас Святая мать Варфоломея, к ней прямо потоки людей были. Вся деревня – травники, целители. Во время второй мировой войны они много немецких солдат поставили на ноги. Поставили – все равно в тюрьму отдали. Тут уж ничего не сделаешь, но от смерти избавили, с полей вынесли. У меня бабушка была медсестра. Маша-солдат ее звали. Она состарилась, стала пухленькая, толстенькая, веселенькая. Муж ее бивал иногда. Всю семью на себе тащила – такая русская женщина. Самая моя любимая женщина на свете! (Прости меня, Оксана, ну ничего не поделаешь.) Я ее поминаю всегда. Так она вытащила человек сто, наверное, с полей. А там же непонятно, когда взрывы вокруг, пули. Туда бежит одна армия, в другую сторону бежит другая армия. Мясо! Зеленое что-то кряхтит. Когда мы бессознательны и стонем, мы стонем все одинаково. Она вытащила человек 70 наших солдат и человек 30 фашистов. И когда у нее был день рождения, уже в 70-х годах, я застал очень смешную картину. В начале вечера длинный стол. Хмурые наши ветераны в медалях, которых она спасла. И часть стола – сидят фашисты, которые мазь моей прабабушке привозили, у нее руки сохли, в войну стирали много. Мази как «Солкосерил» такие мази. А этот немец выяснил, что надо. Не стал ликеры возить, понял что не поймут. Стал мазь возить. А наши потом, как проходило начало вечера, вынужденные, что надо «ух, проклятые фашисты». Минут 10 это занимало, до первой рюмки. А потом народные песни. И с той, и с этой стороны. Немцы пели очень хорошо. Я не думаю, что нас испортят комплементарные книги про фашистов. Я думаю, что гораздо опаснее отсутствие комплементарных книг о наших героях.
tsargrad.tv
