Это интересно
- ОКД
- ЗКС
- ИПО
- КНПВ
- Мондиоринг
- Большой ринг
- Французский ринг
- Аджилити
- Фризби
Опрос
Полезные ссылки
РКФ
Все о дрессировке собак
Стрижка собак в Коломне
Поиск по сайту
«Трутень». Журнал трутень 18 век
Сатирическая журналистика второй половины XVIII века. Полемика в изданиях "Трутень" и "Всякая всячина" в аспекте образования и просвещения
Санкт-Петербургский государственный университет
Факультет журналистики
Кафедра международной журналистики
Курсовая работа на тему
Сатирическая журналистика второй половины XVIII века. Полемика в изданиях "Трутень" и "Всякая всячина" в аспекте образования и просвещения
Выполнила: Ковалева Д.И.,
Студентка 3 курса
Научный руководитель:
Балашова Ю.Б.
Санкт-Петербург 2013
Оглавление
Введение
Глава I. Сатирическая журналистика второй половины XVIII века. "Всякая всячина" как родоначальники полемики в журналистике
1.1 "Всякая всячина". Официозная "бабушка" порождает неправильных "внучат".
1.2 Н.И. Новиков. Журнал "Трутень" как смелый ответ правительству
Глава II. Полемика "Трутня" и "Всякой всячины". Обсуждение вопросов образования в эпоху просвещения
2.1 Концепция Просвещения: разница взглядов в России и Европе
2.2 Новиков и Екатерина II: принципиальные вопросы в полемике двух изданий
Заключение
Список литературы
Введение
Русская журналистика прошла в своем развитии три столетия. За это время она претерпевала немало изменений ввиду политических, общественных и социальных перемен в стране. На протяжении этого срока зарождались не только новые течения и тенденции, но также жанры и их составляющие. Делалось это для того, чтобы под разным углом смотреть на происходящее в стране. Вот и мы в нашем исследовании остановимся на периоде в истории, когда только начинало зарождаться такое направление, как сатирическая журналистика.
Перед третьим поколением передовых людей XVIII века - поколением Фонвизина, Новикова, Державина, Княжнина - стояла крайне сложная задача: после крушения идей просвещенного абсолютизма, сразу обнаружившегося в первые же годы царствования Екатерины II, найти замену этим идеям, "не производя ни политической, ни тем более социальной революции". (1, с.11).
Внезапный рост числа изданий с выраженной сатирической направленностью, рассчитанных на широкие читательские круги, был отмечен в конце 60-х годов XVIII века. "Примечательной особенностью возникновения этой массовой сатирической журналистики явилось то, что инициатива в пробуждении интереса к периодическим изданиям исходила от высшей власти в лице императрицы Екатерины II". (7, с.59). Императрица не только в январе 1769 года начинает выпуск еженедельных листов под названием "Всякая всячина", но и дает разрешение на выпуск подобной периодики всем желающим. Екатерина II делает ставку на либерализацию монархической системы власти, а проводимые ею многочисленные акции были призваны убедить верноподданных в просвещенном характере ее правления.
Активное появление вслед за "бабушкой" большого количества сатирических листков и газет не заставило себя долго ждать. Ввиду сложившейся иллюзии свободы сатирической печати, появляются такие издания, как "И то, и сио", "Поденщина", "Смесь". Однако основной "удар" приходится на май 1769 года, когда начинает выходить журнал "Трутень" под редакцией Н.И. Новикова. Поначалу ничто не предвещало беды, однако вскоре екатерининская "Всякая всячина" вступает в довольно жесткую полемику с новиковским "Трутнем". Эта полемика носила скорее политический характер, и, конечно же, понимание сатиры у официальной власти и у оппозиции были диаметрально противоположными. Данная полемика - это не что иное, как первые попытки диалога власти и представителей общественности, широких масс. Это - одна из первых в российской журналистике возможностей высказывать свое мнение и получать ответ на все актуальные вопросы прямиком от правительства. Для данного исторического периода это явление было новым, а рассматриваемая нами тема просвещения и образования - одно из ключевых направлений не только при правлении Екатерины II, но и на сегодняшний день. Именно поэтому исследование является для нас актуальным.
Задачи, которые ставятся в данной работе, следующие:
.Рассмотреть основные тенденции сатирической журналистики второй половины XVIII века.
2.Рассмотреть подходы к системе образования не только изучаемых нами оппонентов, но и проанализировать, как европейская традиция повлияла на формирование взглядов о просвещении в России.
.Проанализировать полемику на страницах "Трутня" и "Всякой всячины".
.Выяснить, как выражены в полемике взгляды Новикова и Екатерины II.
Целью данной курсовой работы будет являться выявление самых главных вопросов об образовании и просвещении, которые ставили Екатерина II и Новиков, полемизируя на страницах "Всякой всячины" и "Трутня".
Объектом исследования станут опубликованные письма, статьи и послания, помещенные на страницах обоих изданий.
Предметом исследования станут не только отдельные фрагменты, взятые из полемики, но также и теории о воспитании и образовании, которые были ключевыми в Европе и Российской империи.
Практическая значимость данного исследования заключается в систематизации раннее накопленных знаниях не только о тенденциях сатирической журналистики того времени и наиболее ярких ее представителях, но и в исследовании данной полемики с довольно неожиданной точки зрения, а именно в аспекте образования и воспитания личности.
сатирическая журналистика трутень полемика
Глава I. Сатирическая журналистика второй половины XVIII века. "Всякая всячина" как родоначальники полемики в журналистике
.1 "Всякая всячина". Официозная "бабушка" порождает неправильных "внучат".
Как известно, во времена правления Екатерины II случился самый мощный и в то время невиданный по силе и размаху крестьянский бунт под предводительством Емельяна Пугачева. "В канун и во время восстания Пугачева возникли произведения литературного и публицистического характера, вышедшие из народной среды". (17, с.139). Наиболее сильное впечатление из дошедших до нас произведений - это "Плач холопов", который был написан между 1767-1769 гг. и являлся откликом народа на Комиссию нового уложения и прочие указы императрицы. "Плач холопов" и другие произведения народного творчества, написанные в том числе и людьми Пугачева, явились предтечей публицистики 60-70-х годов XIX века. Произведения имели, на самом деле, огромную силу и потенциал, поэтому их боялось не только дворянское, в то время всесильное сословие, но даже и правительство.
Плюс ко всему, в широкую публику постепенно начинали проникать отголоски несмолкаемых споров о будущем России между представителями разных сословий. Такая ситуация в корне не устраивала Екатерину, обсуждавшую как раз в то время вместе с депутатами новое Уложение, и поэтому распустила их в конце 1768 года по домам. Начавшаяся война с Турцией оказалась как нельзя кстати. Звон оружия заглушил голоса недовольных. Однако не так-то просто было разом перечеркнуть всю проводимую доселе политику реформ. "Это могло вызвать нежелательный для Екатерины политический резонанс за рубежом, да и внутри страны позиции дворянской фронды оставались еще достаточно сильными. Стремясь оградить себя от обвинений в деспотизме, она переложила ответственность за роспуск Комиссии на строптивых депутатов, не пожелавших с должным благоговением принять ее милостивые законы, как подобало разумным гражданам просвещенного государства". (8, с.12). Поэтому единственной, реальной перспективой развития страны на ближайшие десятилетия было провозглашено именно нравственное развитие общества и просвещение умов. Екатерина взяла курс на просвещение.
Таким образом, рост оппозиционных настроений, возможность порчи репутации империи, усилившееся воздействие литературы на формирование общественного сознания вынудили Екатерину прибегнуть к новому способу оказания влияния на мнение масс. С начала 1769 года она начинает издавать сатирический журнал под названием "Всякая всячина". Следует сказать, что "ревнуя ко славе сочинительницы, российская самодержица желала славиться по всей Европе в одном ряду с самыми просвещенными монархами - королем-философом Фридрихом II и пр. Она - автор и юридических, и полемических, и мемуарных, и педагогических, и иных сочинений". (2, с.171).
"Всякая всячина" часто черпала материалы из английского сатирико-юмористического журнала "The Spectator", из него же брала и образцы написания текстов и общего построения материалов. Формально издателем "Всякой всячины" был секретарь Екатерины Г.В. Козицкий, но по факту руководством журнала занималась сама императрица, и это не было секретом в литературных кругах.
Большинство материалов в журнале принадлежало Екатерине, хотя помимо нее в нем публиковались и другие авторы: Г.В. Козицкий, А.П. Сумароков, И.П. Елагин, А.О. Аблесимов и некоторые другие.
В первом номере "Всякой всячины", который был еще и бесплатным, было написано: "Сим листом бью челом; а следующий впредь изволь покупать". Императрица начала поощрять и других издателей и литераторов к изданию подобных сатирических журналов, "причем желающие издавать подобные журналы могли не открывать своих имен", то есть печататься анонимно или же под псевдонимами. (17, с.140).
Таким образом, объявив себя "бабушкой" нового поколения русских журналов, "Всякая всячина" надеялась, что вскоре у нее появятся "внуки"-последователи. Но основной "огонь" был направлен не на освещение каких-либо политических процессов, общественных явлений, а на порицание в "улыбательном тоне" таких пороков, как скупость, мотовство и щегольство дворянства, суеверие или же неумение правильно преподнести себя в обществе. Екатерина II также придавала большое значение нравоучительной функции своего журнала. Подтверждение тому - первые страницы журнала, где курсивом задается риторический вопрос: "К чему служат законы, когда нравы испорчены?" (3, с.9).
"Всякая всячина" выступило со своей, полностью официозной программой, которой и должны были придерживаться все желающие издавать сатирические газеты и журналы:
"1. Никогда не называть слабости пороком.
.Хранить во всех случаях человеколюбие.
3.Не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того просить бога, чтоб нам дал дух кротости и снисхождения." (14, с.292).
Но так уж вышло, что читательская аудитория быстро разгадала уловки императрицы. Ведь больше всего на свете она боялась серьезного и основательного обсуждения политических проблем. Однако зеленый свет был дан, и вскоре стали появляться "внуки", не желающие играть по правилам официозной "бабушки". Различные по степени своей социальности, по объему и периодичности, журналы эти сыграли положительную роль в развитии русской общественной мысли. Но наиболее острыми и злободневными были журналы "Смесь" и "Трутень".
1.2 Н.И. Новиков. Журнал "Трутень" как смелый ответ правительству
Ранним июньским утром 1762 года рядовой лейб-гвардии Измайловского полка Николай Новиков становится невольным участником дворцового переворота, инициатором которого была властолюбивая супруга Петра III Екатерина. "Сохранилось предание, что он одним из первых встретил новую императрицу в Петербурге и присягнул ей на верность. Так впервые скрестились их пути". (8, с.6). Впечатлительный и очень начитанный юноша, Новиков приветствовал новую императрицу, будущую "ученицу просветителей", которая взошла на престол. Но далеко не сразу к Новикову пришло понимание того, что за вдохновенными словами Екатерины II о всеобщем блаженстве, гуманизме, правах личности, законности и просвещении кроется сильное желание укрепить свои позиции.
Новиков уходит в отставку в начале 1769 года и начинает реализовывать себя в той сфере деятельности, которая действительно бла ему по душе - "журналистику как форму служения обществу". (1, с.8). Журнал Новикова "Трутень" увидел свет 1 мая 1769 года. И стоило Новикову выступить в новом амплуа издателя сатирического еженедельника, как к нему практически мгновенно пришли не только слава, но и коммерческий успех. Выход первых номеров "Трутня" вызвал огромный общественный интерес. Всех поразила злободневность и меткость обличительных зарисовок, независимость суждений и страстная публицистичность. Казалось, что здесь пишут о том, что было подслушано в трактирах и салонах, на улицах столицы и провинции.
Новиков был не только создателем "Трутня", но и самым активным его публицистом. С каждым днем он все больше убеждался в неизбежности социальных конфликтов между "благородным" сословием и угнетенными массами. Бить тревогу - вот что было, по мнению Новикова, в то время высшим гражданским долгом. 25-летний журналист оказался дальновидней, чем великовозрастные государственные мужи. "Они работают, а вы их хлеб ядите" - эти строки из притчи Сумарокова Новиков выбрал в качестве эпиграфа к "Трутню". Таким образом, он открыто заявил о своих политических взглядах не только читателю, но и власти. По его мнению, самые отвратительные пороки современного общества - это произвол крепостников, лихоимство чиновников, космополитизм дворянских трутней. Это все и стало главными объектами новиковской сатиры.
Довольно скромный тираж первых 12 номеров "Трутня" (626 экз.) разошелся почти мгновенно. С конца июля 1769 года, всего лишь спустя три месяца после выхода первого номера, тираж журнала вырос вдвое (ок.1240 экз.), и Новикову пришлось делать заказ на допечатку первых листов. Одновременно с ростом популярности "Трутня" читатели явно начали отказываться от екатерининской "Всякой всячины", что сказалось на ее тираже: он сократился с 1500 до 500 экз. за год.
Стоит отметить, что в предисловии к первой части "Трутня" сквозь шутливые фразы, говорящие якобы о присущей издателю журнала лености, Новиков проводит весьма серьезную и важную для него мысль: ни одна форма службы в государственном аппарате - ни военная, ни приказная, ни придворная - "не по его склонностям". "К чему ж потребен я в обществе?", - задает он себе вопрос и отвечает словами Сумарокова: "Без пользы в свете жить - тягчить лишь только землю". И продолжает: "Сие взяв в рассужденье, долго помышлял, чем бы мог я оказать хотя малейшую услугу моему отечеству". Он решает заняться журналистикой и печатать произведения, "особливо сатирические, критические и прочие ко исправлению нравов служащие, ибо таковые сочинения исправлениям нравов приносят великую пользу", "а сие то и есть мое намерение". (16, с.46-47).
Если расшифровать это предисловие, то можно сделать следующий вывод: "оказать услугу отечеству", по мнению Новикова, на государственной службе нельзя, а пользу можно принести лишь деятельностью сатирического журналиста.
Подобный "манифест" означал, что что Новиков не верил в способность государственной власти решать насущные общественно-политические проблемы. За это должно взяться само общество. Именно этой идее Новиков остался верен до конца своих дней, и именно этой верности своим новаторским убеждениям и не могла простить ему Екатерина. Новиков занял принципиальную позицию, исключавшую любые компромиссы с совестью ради приобретения материальных выгод.
Глава II. Полемика "Трутня" и "Всякой всячины". Обсуждение вопросов образования в эпоху просвещения
2.1 Концепция Просвещения: разница взглядов в России и Европе
Российская система образования поначалу была соткана из множества противоречий, что в первую очередь определялось позицией государственной власти, которая была решительно настроена повернуть Отечество к Западу; власть стремилась как приобщить своих подданных к западноевропейской образованности и культурности, так и усилить свое единоначалие и сохранить неограниченное самодержавное правление.
"В XVIII веке в образовательном процессе за основу был взят западноевропейский гуманитарный идеал воспитания, который исходил из уважения к правам и свободе личности". (12, с.68-69). Екатерина мечтала о "самостоятельном умственном развитии" юношества, с тем чтобы "произвести здесь людей, способных служить Отечеству делами рук своих в различных искусствах и ремеслах", "чтобы воспитанники могли сделаться всем тем, чем пожелают быть, и выбрать себе поприще по своим вкусам и склонностям". В то же время императрица считала, что "прилежание к наукам должно быть умеренное", важнее "больше тело приучать к трудам, ежели принуждать разум к размышлениям и соображениям", а воспитатель прежде всего обязан донести до своего подопечного, "что есть человек в обществе, чего требует чин, место или то состояние, в каком он находиться будет, как жить с родителями, наставниками и властителями". (6, с.256-258).
Но несмотря на все заявления, наставления и публикации, начиная от Петра I и, в принципе, до последнего дня своего существования, государственная власть главным качеством человека считала глубокую и неисчерпаемую преданность лично императору и беспрекословное служение на благо государя и Отечества. Именно на это и была направлена государственная образовательная политика.
Всем нам известно, что с понятием "просвещенный абсолютизм" связано в России правление Екатерины II. Именно при ней был сделан огромный вклад в становление более-менее оформленной системы образования, открывались школы и университеты. Императрица, как известно, увлекалась трудами западноевропейских мыслителей, ученых и философов. Именно благодаря их влиянию Екатерина начала проводить политику просвещенного монарха и открыла большое количество образовательных учреждений.
Стоит сказать, что французское Просвещение дало миру "Энциклопедию" - свод знаний эпохи, имевшей просветительский, педагогический смысл. По существу, этот громадный труд был предназначен для воспитания в духе новых идеалов целого поколения Энциклопедисты, в числе которых были Дидро, Кондильяк, Гольбах, Гельвеций, верили в природные силы человека, стремились формировать его в полезном для общества направлении, развивать способности каждого. Общая идея здесь - заменить оторванное от жизни, догматическое образование воспитанием нового человека. Они делают вывод о равенстве представителей всех сословий и предлагают план просвещения третьего сословия
Сильное влияние оказывает на Екатерину и Ж.Ж. Руссо, интерес к которому в России в общем и целом никогда не увядал.Ж. Ж. Руссо выдвинул идею естественной свободы и равенства людей. Он мечтал устранить социальную несправедливость путем искоренения предрассудков и путем воспитания, отводя тем самым именно обучению и воспитанию роль мощного рычага прогрессивных общественных перемен. Руссо принадлежит множество работ по педагогике, самая известная из которых носит название "Эмиль, или о воспитании", увидевший свет в 1762 году. В "Эмиле" автор дает идеал воспитания для того, чтобы войти в общество "свободы, равенства и братства". Цель воспитания определяется на основе теории естественного права, т.е. права личности на свободу, которую она умела бы защищать. Также автор подвергает резкой критике существовавшую тогда практику организованного воспитания ("Я не вижу общественного воспитания в тех смешных заведениях, которые зовут коллежами"). (4, с.189). Он показывает кастовость, ограниченность, неестественность воспитания и обучения в сословных школах, заявил об антигуманном характере воспитания, принятого в аристократической среде, когда ребенок находится под присмотром гувернера или в пансионате, будучи оторванным от родителей. По Руссо, нельзя доверять воспитание ребенка современному обществу, так как оно уродует человека и не достигает цели. Целью же является воспитание настоящего человека, свободного от предрассудков, гуманного, который бы ни от кого не зависел, а жил плодами своего труда, ценил бы и умел защищать свою свободу, уважал свободу других, основанную на труде.
Руссо считает, что человек формируется под влиянием трех факторов воспитания:
.Природа. Это та наследственность, с которой ребенок приходит в жизнь.
2.Вещи - в широком понимании - это среда, которая окружает ребенка.
.Люди.
Ж.Ж. Руссо в этом труде также разработал и обосновал идею естественного свободного воспитания; по идее, оно сообразно с природой; необходимо следовать природе ребенка, учитывать его возрастные особенности.
Для всей педагогической теории Руссо характерны:
резкое, критическое отношение к средневековой системе воспитания;
утверждение прогрессивного идеала воспитания, при котором выступают в единстве умственное и физическое развитие: голова у Эмиля работает как у философа, а руки - как у крестьянина;
выступление в защиту детства на заре развития капитализма;
отрицание средневековой системы образования; воспитанник ставится в активную позицию поиска знаний;
защита идеи безрелигиозного воспитания. После 15 лет воспитанник вправе сам решить, какую религию принять, и принять ли ее вообще;
демократизм системы воспитания.
Данная теория Ж.Ж. Руссо, безусловно, была очень популярной в то время. Однако Россия, хоть и имела в то время тенденцию перенимать какие-либо обычаи из Западной Европы, все же имела свой, неповторимый и уникальный путь развития. Об образовании, воспитании и просвещении тогда размышляли многие общественные деятели. В том числе Екатерина II и Н.И. Новиков.
Что касается Новикова, то ему принадлежит не только авторство статей "О воспитании и наставлении детей" (1783) и "О раннем начале учения детей" (1784), но и издание детского журнала "Детское чтение для ума и сердца". В своей статье о "О воспитании и наставлении детей" Новиков говорит о том, что родителям необходимо самим заниматься воспитанием своих детей для того, чтобы "образовать детей счастливыми людьми и полезными гражданами". Новиков в своей работе большое внимание уделяет доброте нравов, так как считает, что без этого качества молодые люди перестают быть благодетельными, что "обессиливает законы, обезображивает религию, прекращает успех всякой полезной науки и делает художества рабами глупости и роскоши". (5, с.113). Доброта же нравов зависит, в первую очередь, от воспитания. А хорошо воспитанные граждане - это залог сильного и прочного государства. Так же, как и Руссо, Новиков считает, что воспитание должно быть разносторонним: "дети наши должны образованы быть счастливыми людьми и полезными гражданами. При сем опыт и человеческая натура напоминают нам, что здоровье и крепкое сложение тела весьма споспешествует нашему удовольствию. Итак, оказывается теперь первая главная часть воспитания, то есть попечение о теле, или должность родителей стараться о том, чтобы дети их имели здоровье и крепкое сложение тела. Сию часть образования называют ученые физическим воспитанием; а первая она потому, что образование тела и тогда уже нужно, когда иное образование не имеет еще места". (5, с.114).
Таким образом, Новиков считает, что воспитание и вместе с тем образование, должны состоять из трех главных частей: это физическое, нравственное и разумное воспитание. Позиции Новикова и Руссо сходились во мнении относительно демократизации системы образования и воспитания, а также в стремлении примирить науку и религию. Оба просветителя считали, что получать знания должны представители всех сословий. Однако, в отличие от Руссо, Новиков критиковал дворянское воспитание и считал, что молодые люди не должны находиться в изоляции от общества и пребывать в состоянии консервации, в то время как Руссо оградил своего Эмиля от пагубного воздействия внешней среды. В этом и была главная разница.
Но чтоб понять, как теории воплотились в жизнь, нам следует рассмотреть ту ситуацию, которая сложилась при Екатерине, так как у нее тоже была своя позиция на этот счет.
В 1782-1786 годах была проведена школьная реформа. Согласно этой реформе, в каждом городе учреждались главные училища с четырьмя классами, а в уездных - малые народные училища, где весь курс обучения составлял 2 года. Было введено предметное преподавание, общее для всех время занятий, классная урочная система. Также в 1755 году был учрежден первый в стране Московский университет. Активно открывались все новые и новые учебные заведения, однако народ не очень-то охотно шел учиться. На вопрос Екатерины о причинах неудач, московские профессора ссылались на недостаток средств, не позволявший заполнить пустовавшие кафедры и классы, на отсутствие автономии у университетов. Также они требовали улучшения социального и материального положения профессоров, просили не брать студентов на службу до окончания курса (на 300 вышедших, таким образом, приходилось в 1770 г. только двое окончивших курс - юристов). По большому счету, "потребности в высшем образовании еще не было в самом обществе; правительство нуждалось в нем, как и прежде, лишь для целей государственной службы, а люди из "общества" привыкли смотреть на службу, как на привилегию известного общественного слоя, и отнюдь не хотели - в самый период расцвета дворянских вольностей - связывать службу с дипломом". (10, с.642).
В первое время царствования Екатерина не хотела ограничивать свою политику только лишь задачами открыть школы, гимназии и университеты. Увлеченная педагогическими идеями просветительской литературы, она задалась более широкой мыслью - в корне изменить самое назначение общественной школы. Прежняя школа только учила; новая же школа должна была еще и воспитывать. Если выражаться словами И.И. Бецкого, "главное намерение" Екатерины в то время "клонилось к тому, дабы не науки токмо и художества умножить в народе, но и вкоренить в сердца добронравие". Таким образом, впервые в России школа брала на себя задачи воспитания, принадлежавшие раннее исключительно семье.
Подражая размышлениям педагогов и философов эпохи Просвещения, Екатерина II мечтает посредством особого воспитания создать "новую породу людей". Такое воспитание, по мнению Екатерины и Бецкого, должно вестись в закрытой школе, дабы изолировать "особенных" детей от всех влияний внешней среды и дать педагогу возможность вылепить из ребенка человека, необходимого государству и тогдашней государственной идеологии. Именно Бецкой, приближенный императрицы, в 1764 году представил ей доклад об общей реорганизации в России дела воспитания детей, который впоследствии был опубликован под названием "Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества". Помимо идеи создания "новой породы людей", в докладе была озвучена цель подобного мероприятия. Ее суть заключалась в том, что правильно воспитанные молодые люди смогут гуманно обращаться с крестьянами и управлять государством, руководствуясь принципами справедливости, и разночинцев, способных развивать промышленность, торговлю, ремесло. Для этого Бецкой предлагал организовать специальные воспитательно-образовательные учреждения, в которых дети обучались с 5-6 до 16-18 - летнего возраста. Учащиеся подобных заведений практически полностью изолировались не только от внешнего мира, но и даже от родственников, свидания с которыми проходили под строгим контролем и при свидетелях.
По этому типу Екатерина II и принялась переделывать существовавшие учебные заведения. В академической гимназии и в сухопутном шляхетском корпусе были открыты отделения для детей 4-5 лет.
Однако императрица думала еще и об изменении системы женского образования, суть которой в то время сводился к нескольким частным гимназиям, которые находились в ведении иностранцев. Так, по инициативе Бецкого и с легкой руки Екатерины в Петербурге было открыто Воспитательное общество благородных девиц (позднее Смольный институт). "Составляя учебный план женской школы, императрица и ее помощники исходили из того мнения, что между мальчиками и девочками, по отношению к общему образованию, не нужно делать разницы". (10, с.647).
Однако зачаточный характер изменений, нежелание большей части населения учиться, ужасное социальное положение учителей и профессоров и, как следствие, низкое качество обучения охладили пыл Екатерины. И если в 60-е годы ее позиция была близка как к Руссо, так и к Новикову, то 80-е годы вопросы именно обучения, а не воспитания выходят у нее на первый план. Как мы видим, поначалу идея отстранить воспитанника от окружающей среды роднит позицию Екатерины и Бецкого с позицией Руссо. Однако здесь ничего не говорится как о физической крепости, так и о единении с природой. Также здесь сходны тезисы о том, что образование должны получать все слои населения. Однако Екатерина вряд ли допустила бы низшие сословия к обучению в университетах. Позиции Новикова и Екатерины сходны в том, что ребенок должен получать не только образование, какие-либо научные знания, но и воспитание, прежде всего нравственное. Новиков же ничего не говорит о создании "новой породы людей", он скорее считает, что все общество в целом должно быть полезным и иметь добрые нравы.
.2 Новиков и Екатерина II: принципиальные вопросы в полемике двух изданий
Теперь, когда мы разобрали не только концепцию изданий Новикова и Екатерины II, но и выявили основные тезисы по вопросам об образовании и просвещении того времени, можно перейти непосредственно к анализу полемики на страницах "Трутня" и "Всякой всячины".
Во "Всякой всячине" в 52 листе от 1 мая 1769 года написано:". а до тех пор просим господина А. сколько можно упражняться во чтении книг таких, посредством которых мог бы он человеколюбие и и кротость присовокупить ко прочим своим знаниям; ибо нам кажется что любовь его ко ближнему более простирается на исправление, нежели на снисхождение и человеколюбие; а кто только видит пороки, не имев любви, тот неспособен подавать наставления другому". (9, с.34). Таким образом, можно предположить, что Екатерина здесь имеет в виду тот факт, что невозможно кого-то правильно обучить чему-либо, не имея любви или стремления обучать. Своему оппоненту она, советует читать книги о том, как стать более человеколюбивым, предполагая, что он скорее склонен к исправлению пороков, нежели к снисхождению. Именно этой теме и посвящена отдельная часть полемики.
В 53 листе помещено следующее: "P. S. Я хочу завтра предложить пятое правило, а именно, чтобы впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит; и шестое, чтоб никому не думать, что он один весь свет может исправить". (9, с.35). Здесь скорее намек на то, что "каждый сверчок знай свой шесток". Императрица говорит о том, что в этой стране пока и речи не может быть о свободе слова, и если человек в чем-то не разбирается или ему не хватает знаний, то ему и следует оставаться в таком состоянии. На самом деле, эти мысли не с самой лучшей стороны характеризуют просвещенную императрицу. Выражение же "один весь свет не может исправить", вероятно, говорит о том, что нет смысла спорить с могуществом самодержавной власти.
Ответ "Трутня" не заставил себя долго ждать. Новиков пишет: "По моему мнению, больше человеколюбив тот, кто исправляет пороки, нежели тот, который оным снисходит или (сказать по-русски) потакает; и ежели смели написать, что учитель, любви к слабостям не имеющий, оных исправить не может, то и я с лучшим основанием сказать могу, что любовь к порокам имеющий никогда не исправится". (9, с.36). Новиков здесь явно выступает сторонником исправления пороков и строгого нравственного воспитания. Он считает, что учитель, задача которого - дать правильное воспитание, должен и сам быть уважаемым человеком, и не иметь склонности к различного рода порокам. Потому что воспитанник, особенно в закрытых учреждениях, о которых говорилось раннее, будет полностью впитывать то, что сможет дать ему наставник. Что и соответствовало концепции специальных учреждений, учрежденных Бецким и Екатериной II.
Далее Новиков пишет следующее: "Госпожа Всякая всячина на нас прогневалась и наши нравоучительные рассуждения называет ругательствами. Но теперь вижу, что она меньше виновата, нежели я думал. Вся ее вина состоит в том, что на русском языке изъясняться не умеет и русских писаний обстоятельно разуметь не может; а сия вина многим нашим писателям свойственна". (9, с.37). В данном аспекте полемики это дерзкое высказывание Новикова представляется наиболее ценным и исчерпывающим. В небольшом отрывке он полностью передал картину существовавшей тогда в России ситуации. Он открыто говорит императрице, что она не может правильно говорить по-русски. А как, собственно, можно говорить о грамотности и просвещении населения, если даже самодержица толком не разумеет по-русски? Данное рассуждение также наводит на мысль о том, что не только Екатерина II, но и практически все дворянство в основном не могло не то что писать, а даже изъясняться по-русски: в те времена было принято говорить по-французски. Новиков также упоминает в своих рассуждениях писателей. Это в лишний раз подтверждает то, что Новиков, как просветитель и прогрессивный общественный деятель, прекрасно понимал, что существующая ситуация с безграмотностью и неумением говорить на родном языке может привести к серьезным проблемам, если не предпринимать меры и не проводить реформы.
Также Новиков в лишний раз делает акцент на важности знания русского языка: "Кажется, я ясно написал, что слабости человеческие сожаления достойны, но что требуют исправления, а не потачки; и так думаю, что сие мое изъяснение знающему российский язык и правду не покажется противным ни справедливости, ни милосердию". (9, с.38).
В 13 листе "Трутня" Новиков помещает следующее письмо читателя: "Я слыхал следующие рассуждения: есть преступление противу законов; в увеличивающем, то есть среднем степене, или среднестепенном человеке воровство есть порок; а в превосходительном степене, или человеке по вернейшим математическим новым исчислениям воровство не что иное как слабость. Хотя бы и не так надлежало: ибо кто имеет превосходительный чин, тот должен иметь и превосходительный ум, и превосходительные знания, и превосходительное просвещение: следовательно, и преступление такого человека должно быть превосходительное, а превосходительные по своим делам и награждение и наказание должны получать превосходительное. Но полно, ведь вы знаете, что не всегда так делается, как говорится!" (9, с.40-41). Вероятно, Новиков помещает эти строки на страницы своего журнала для того, чтобы отразить действительность с помощью так называемого "взгляда со стороны". Действительно, читатель метко подмечает, что от чина человека зависит очень многое. Например, мера его наказания за те или иные преступления или пороки, а также тот уровень образования, который человек может получить. Это еще раз подтверждает сказанное раннее: система образования, введенная Екатериной, подразумевала разные образовательные ступени для разных слоев населения.
В ходе изучения текстов, которые публикуют Екатерина и Новиков, мы выяснили, что мысли об образовании и просвещении намного чаще появляются на страницах "Трутня", нежели "Всякой всячины". Екатерина больше рассуждает о добрых и злых нравах, говорит на более отвлеченные темы, в то время как Новиков публикует даже письма читателей, в которых затрагивается исследуемая нами тема. Вот отрывки из письма некоего дяди **** к своему племяннику Ивану, который жил в Петербурге: "Мне твое воспитание известно: ты до двадцати лет своего возраста старанию покойного твоего отца соответствовал. Он из детей своих полагал на тебя надежду; да и нельзя было не так: большой твой брат, обучаяся в кадетском корпусе светским наукам, чему выучился? Ты знаешь, сколько он приключил отцу твоему разорения и печали. А ты, под присмотром горячо любившего тебя родителя, жил дома до двадцати лет и учился не пустым нынешним и не приносящим никакой прибыли наукам, но страху божию; книг, совращающих от пути истинного, никаких ты не читывал; а читал жития святых отец и библию". (9, с.47). Здесь мы видим не только неприятие широких слоев населения нововведений в области образования и наук, но и их искреннее неверие в то, что знания могут приносить пользу, а не только туманить головы молодого поколения. Это явление описано и в художественной литературе, например, в "Горе от ума" Грибоедова: процветало невежество фамусовых и молчалниных. Еще мы можем увидеть, что во времена Екатерины все еще сохранялись средневековые традиции, которым были характерны строгое следование закону Божию и глубоко религиозные основы воспитания. Отнюдь не все люди были готовы отойти от традиции изучения житий святых и Библии и приступить к освоению наук, которые многие считали ересью. Вот именно таких взглядов и придерживался автор письма.
Далее автор пишет: "Опомнись, племянничек! И посмотри, куда тебя стремительно влечет твоя молодость! Оставь сии развращающие ваши разумы науки, к которым ты толико прилепляешься; оставь сии пагубные книги, которые делают вас толико гордыми, и вспомни, что гордым господь противится, смиренным же дает благодать. Перестань знатися по-вашему с учеными, а по-нашему с невеждами, которые проповедывают добродетель, но сами же столько ей следуют, сколько и те, которых они учат, или и еще меньше". <. > "На что тебе учитися речениям иностранным; язык нам дан для прославления величия божия, так и на природном нашем можем мы его прославляти; но вы учитесь оным для того, чтобы читать их книги, наполненные расколами противу закона; они вас прельщают, вы читаете их с жадностию, не ведая, что сей мед на устах ваших преобращается в пелынь во утробах ваших. "<. > "Какую пользу приносят все ваши науки, а о прибыли уже и говорить нечего! Итак, последнее тебе пишу: ежели хочешь быть моим наследником, то исполни мое желание, вступай в приказную службу и приезжай сюда; а петербургские свои шашни все брось". (9, с.48-49).
В этой, казалось бы, обычной переписке с родственником, отражено не только отношение большинства населения к новой системе образования. Мы можем сделать вывод, что качество обучения в то время оставляло желать лучшего и что подавляющее большинство населения страны оказалось в целом не готовым к появлению новых учебных заведений. Здесь народ в лице некоего дядюшки **** говорит о том, что они не видят никакой пользы в изучении наук. Особую неприязнь представители не дворянского сословия питали именно к проникновению в Россию трудов и произведений иностранных авторов. По мнению людей, имеющих традиционное представление о том, что знания Библии и закона Божьего вполне достаточно, новые и незнакомые науки только туманили разум молодого поколения и не приносили пользы. Но тут также имеет место вечная проблема отцов и детей. Можно предположить, что Новиков публикует подобные письма для того, чтобы обнажить невежество русского народа и заставить власть предпринимать новые и новые шаги для совершенствования системы образования. И, зная, что ведет полемику с самой императрицей, не боялся публиковать материалы, бросающие вызов самым могущественным людям империи.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что именно Новиков чаще говорил на страницах своего "Трутня" о проблемах образования и просвещения: он не только высказывал собственное мнение о необходимости знания русского языка и просвещения широких масс населения, но и публиковал своеобразные доказательства - письма невежественных дядюшек и просто читателей журнала, которые говорили о том, что образовываться могут лишь обеспеченные люди, обладатели высоких чинов. Отдельное место Новиков отводит обсуждению незнания русского языка самой императрицы, тем самым говоря о том, что просвещение невозможно, если родной язык не знает даже верховная власть. В целом, редактор "Трутня" - за действенные меры в сфере образования и желает, чтобы они были претворены в жизнь.
Что касается Екатерины, то она предпочла говорить более на темы нравственности и о человеческих пороках, нежели о каких-либо существенных проблемах. Это в лишний раз подтверждает то, что Новикову удалось успешно атаковать официозную "Всякую всячину" и высказать свою точку зрения. Однако в итоге ему за это пришлось дорого заплатить - "Трутень" был навсегда закрыт.
Заключение
Проведенное в данной работе исследования полемик двух сатирических изданий "Трутень" и "Всякая всячина" в аспекте образования и просвещения показало, что, несмотря на в целом общественно-политический характер дискуссий, рассматриваемая нами тема все же подвергалась обсуждению. В ходе проделанной работы мы также рассмотрели деятельность каждого издания в отдельности и их особенности. Мы выяснили основные причины, которые обусловили появление сатирической журналистики в России. Необходимость исторического дискурса в работе обусловлена тем, что без общих знаний о состоянии и тенденциях журналистики того времени было бы невозможно представить, какие основные причины и факторы повлияли на появление полемики на страницах изученных нами изданий.
Стоит отметить, что для наиболее полного рассмотрения аспекта образования и просвещения нами была подробно рассмотрена теория воспитания одного из самых прогрессивных мыслителей эпохи Просвещения Ж.Ж. Руссо. Мы выявили основные ее концепции и сравнили их с работами и мнениями Н.И. Новикова и Екатерины II. Таким образом, перед выполнением практической части, у нас сложилась наиболее полная картина как относительно позиций оппонентов, так и относительно тех теорий, последователями которых являлись соперники.
В ходе исследования в практической части мы выяснили, что в основном выбранную нами тему каким-либо образом затрагивал Н.И. Новиков, несмотря на то, что оба издателя были ярыми сторонниками просвещения широких масс. Но именно Новиков на страницах своего "Трутня" не стеснялся обнажать все язвы, пороки и недостатки российского общества. Иногда он сам пишет о них, иногда помещает письма читателей. Опираясь также и теоретическую часть работы, можем прийти к выводу, что Екатерина предпочитала больше поучать своего читателя, нежели в открытую обсуждать какие-либо общественно-политические вопросы. То же самое касается и образования. Что касается исхода полемики, то она закончилась вместе с закрытием "Трутня" безоговорочной победой Новикова. Победа была за оппозицией, однако сила неограниченной монархии еще на протяжении долгого времени не давала лучшим умам страны открыто выражать свое мнение на страницах газет и журналов.
Список литературы
1. Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский дом). XVIII век.Н.И. Новиков и общественно-литературное движение его времени. - Л., 1976.
. Афанасьев Э.Л. На пути к XIX веку (Русская литература 70-х гг. XVIII - 10-х гг. XIX в.). - М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 304 с.
. Всякая всячина [СПб., 1769-1779]
. Джуринский А.Н. История педагогики: Учеб. Пособие для студ. педвузов. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2000. - 432 с.
. История педагогики в России: Хрестоматия: Для студ. гуманиарных фак. высш. учеб. заведений/ Сост. С.Ф. Егоров. - М.: Издательский центр "Академия", 1999. - 400 с.
. История педагогики и образования: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений/ [И.Н. Андреева, Т.С. Буторина, З.И. Васильева и др.]; под ред.З.И. Васильевой. - 4-е изд. Испр. - М.: Издат. центр "Академия", 2008. - 432 с.
. История русской журналистики XVIII-XIX веков: Учебник/ Л.П. Громова, М.М. Ковалева, А.И. Станько, Ю.В. Степник и др.; Под ред. Л.П. Громовой. - СПб.: Изд-во С. - Петерб. Ун-та, 2003. - 672 с.
. Мартынов И.Ф. Книгоиздатель Николай Новиков. М., 1981.
. Новиков Н.И. Избранные сочинения. - М. - Л., 1951.
. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 2-х т. - Т.1/ П. Н Милюков; [сост., автор вступ. ст. и коммент.Н.И. Канищева]. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - 904 с. - (Библиотека отечественной общественной мысли с древнейших времен до начала XX века).
. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. М., 1994. Т.2.
. Просвещение на Руси, в России: исторический опыт: Материалы Девятнадцатой Всероссийской заочной научной конференции / Науч. ред. С.Н. Полторак. СПб: Нестор, 2000. - 272 с.
. Российская Академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский дом). XVIII век. Сборник, т.24. СПб., "Наука", 2006.
. Русская проза XVIII века, т.1.М. - Л., Гослитиздат, 1950
. Руссо Ж. - Ж. Педагогические сочинения: В 2-х т. Т 2/ Под ред. Г.Н. Джибладзе; Сост.А.Н. Джуринский. - М.: Педагогика, 1981. - 336 с.
. Сатирические журналы Н.И. Новикова / Под. Ред.П.Н. Беркова. М.; Л., 1951.
. Татаринова Л.Е. История русской литературы и журналистики XVIII в. - М., 1974.
Теги: Сатирическая журналистика второй половины XVIII века. Полемика в изданиях "Трутень" и "Всякая всячина" в аспекте образования и просвещения Курсовая работа (теория) Журналистикаdodiplom.ru
Книгопечатание в России — история, развитие, доклад, реферат, сообщение, вики — WikiWhat
Содержание (план)
При Петре I (1682-1725)
см. Культура при Петре I#Книгопечатание при Петре I
Вторая половина XVIII века
Во второй половине XVIII в. наблюдается быстрое развитие издательского дела. Газеты, журналы и книги были эффективным каналом распространения информации. Успешность реализации идей Просвещения напрямую зависела от состояния и характера издательской деятельности.
В 1783 г. был обнародован указ, разрешающий создавать «вольные», то есть частные, типографии. Для этого предпринимателю достаточно было иметь необходимые денежные средства и разрешение полиции. Новые типографии открылись в 17 губерниях страны: в городах Астрахань, Воронеж, Калуга, Кострома, Смоленск, Нижний Новгород, Пермь, Тамбов, Тобольск, Ярославль... Увеличилось количество печатаемых изданий: если при Петре I в свет вышло около 600 книг, то за последнюю четверть XVIII в. — уже 7 тыс. 500.
Многие выпускаемые книги переводили с других языков, в основном с французского. В 1768 г. в Москве было даже открыто «Собрание, старающееся о переводе иностранных книг на российский язык», целью которого стало ознакомление русского читателя с произведениями мыслителей XVIII в. Переводились и издавались труды многих просветителей, в том числе и отрывки из знаменитой «Энциклопедии искусств и ремёсел» Дидро и Д’Аламбера.
Вторая половина XVIII в. — время развития русской журналистики. Неудача Уложенной комиссии привела императрицу к мысли воздействовать на общественное мнение с помощью особого журнала — сатирического.
В это время появляются сатирические издания: «Всякая всячина», «И то, и сё», «Ни то, ни сё...», «Подёнщина», «Смесь», «Трутень», «Живописец»... Последние два из перечисленных сильно отличались от «Всякой всячины». Их издателем и автором был Николай Иванович Новиков (1744-1818). Материал с сайта http://wikiwhat.ru
В конце 80 — начале 90-х гг. XVIII в. острые общественно-политические статьи перестают печататься на страницах различных периодических изданий. Зато издавались специальные научные и научно-популярные издания: «Труды Вольного экономического общества», «Санкт-Петербургские учёные ведомости», «Сельский житель», «Собеседник любителей российского слова» и др.
Всякая всячина
В 1769 г. секретарь Екатерины II Г. В. Козицкий приступает к изданию журнала «Всякая всячина», настоящим редактором и автором которого была сама императрица. На страницах «Всякой всячины» Екатерина в тоне весёлой насмешки просила россиян смотреть на жизнь легко и не очернять её. Она призывала к терпимости, христианскому смирению, осуждала «всякое задевание особ». Осмеянию подвергались лишь некоторые человеческие пороки, например обжорство, нескромность, безвкусие в одежде.
Картинки (фото, рисунки)
Журнал «Трутень»
«Покоящийся трудолюбец». Образец журнальной полосы
На этой странице материал по темам: Развитие отечественного книгопечатания и периодической печати
История книгопечатания в россии реферат по истории
Начало книгопечатания в россии доклад 8 класс
Культура в 18 веке в россии литература
Книгопесатание в росси
wikiwhat.ru
«Трутень»
По времени своего появления 1 мая 1769 г. «Трутень» был седьмым журналом, вышедшим после «Всякой всячины». Он внес дух боевой полемики в русскую журналистику этой поры, его выступления были по-настоящему смелы и злободневны и приковали к себе общественное внимание. Читательский успех журнала целиком обусловлен его направлением и характером.
Издатель «Трутня» Н. И. Новиков (1744–1818) происходил из дворянской семьи, учился в гимназии при Московском университете, а затем служил в Измайловском полку. В 1767 г. Новиков был командирован в Комиссию по составлению Нового уложения для составления письменных документов и назначен «держателем дневной записки», т. е. протоколистом, в частную комиссию о среднего рода людях. Впечатления были очень сильны. Новиков слушал и записывал речи защитников крестьянских интересов – депутатов Коробьина, Козельского, Маслова и других, и в нем зрело намерение поднять голос протеста против насилий, чинимых над русским народом.
В 1768 г. в связи с окончанием работы Комиссии Новиков ушел с военной службы и до 1770 г., когда занял должность переводчика в Коллегии иностранных дел, не служил13[7], отдавшись издательской деятельности: он начал выпускать журнал «Трутень».
На страницах этого издания перед читателем во всем своем значении возникла крестьянская тема. Новиков открыто заявил, что он сочувствует крепостным, и осудил их бесчеловечных господ. Материалы «Трутня» с большой сатирической остротой показали, что вопрос о положении крестьянства в России имеет важнейшее государственное значение. Так, в таком объеме и с такой силой тема эта еще не ставилась в русской литературе.
Следует, однако, заметить, что из числа периодических изданий 1769 г. первой напомнила о крестьянах «Всякая всячина». Предвидя неизбежное выдвижение этого вопроса в печати, редакция правительственного журнала вознамерилась обезопасить его постановку и дать ему безболезненное для себя направление. С этой целью в одной из статеек «Всякой всячины» («Мне скучилося жить в наемных домах...») было упомянуто о телесных наказаниях дворовых людей. Обычная гуманность заставляет сочувствовать им, «но кто за людей смеет вступиться? Хотя сердце соболезнует о их страдании. О всещедрый боже! всели человеколюбие в сердце людей твоих!» (с. 95).
«Всели человеколюбие» – не больше. Нельзя улучшить состояние крестьян, – нужно молиться о ниспослании душевных добродетелей их свирепым владельцам... Только такой совет давала «Всякая всячина» и только он был безопасен для государственного режима, который поддерживался этим журналом. После всех ужасов крестьянской жизни, раскрывшихся на заседаниях Комиссии, после громкого требования ограничить бесконтрольную власть помещиков и учредить положение о «собственном рабов имуществе» журнал Екатерины II воззвал лишь к частному милосердию.
Это была попытка уклониться от решения важнейшего злободневного вопроса, намерение внушить журналистам единственный, по мнению императрицы, возможный вид отношения к крестьянской теме в русской литературе. Но мог ли истинный просветитель примириться с таким советом?
Статья «Мне скучилося жить в наемных домах...», где сообщалось об избиении крепостных, появилась в 13-м листе «Всякой всячины» в апреле 1769 г., это было первое упоминание о крепостном праве в современной печати. И лишь выслушав его и яростно протестуя против такого лицемерия, Н. И. Новиков приходит к мысли о необходимости дать должный ответ правительственному изданию: в мае 1769 г. он начинает выпускать свой журнал «Трутень», в котором показывает крепостное право как бедствие для народа. Противопоставление господ и крепостных, помещиков и крестьян подчеркнуто в эпиграфе из притчи Сумарокова, украшавшем титульный лист «Трутня» в 1769 г.: «Они работают, а вы их труд ядите». И само название новиковского журнала было связано с этой основной его темой и полемически направлялось против журнала Екатерины П.
Вступая в круг журналистов, Новиков, естественно, перечитал современные издания во главе со «Всякой всячиной». В предисловии к ней он нашел беглый набросок фигуры представителя сословия господ, живущего чужими трудами. Он воспользовался этим образом издателя «Всякой всячины» и, отталкиваясь от него, нарисовал фигуру издателя «Трутня». И то, как он выполнил эту задачу, заслуживает внимания.
Бездельник, изображенный во «Всякой всячине», – подлинный трутень, довольный тем, что может жить на нетрудовые доходы. Издатель «Трутня» принимая на себя это неуважительное имя, сознает, что он так же как и дворянин, живет за счет других людей, но тяготится этим и желает быть полезным своему отечеству. Где и как? В предисловии Новиков критически оценивает три рода служебной деятельности, предстоящие дворянину – военную, гражданскую и придворную, в особенности сурово отзываясь о последней. Нежелание подличать и раболепствовать заставляет автора вообще отказаться от государственной службы.
Необычайно важен вопрос, который ставит себе автор: «К чему же потребен я в обществе?». Одним из первых в русской литературе спросил себя об этом дворянский интеллигент Николай Новиков и ответил на него наиболее достойным образом: «Без пользы в свете жить тягчить лишь только землю, сказал славный российский стихотворец [А. П. Сумароков. – Ред.]. Сие взяв в рассуждение, долго помышлял, чем бы мог я оказать хотя малейшую услугу моему отечеству. Думал иногда услужить каким-нибудь полезным сочинением, но воспитание мое и душевные дарования положили к тому непреоборимые препоны. Наконец вспало на ум, чтобы хотя изданием чужих трудов принесть пользу моим согражданам».
Отвергнув все служебные карьеры, Новиков находит для себя возможным только один вид деятельности – издание трудов своих сограждан, «особливо сатирических, критических и прочих ко исправлению нравов служащих», ибо намерение его – исправлять нравы. Перед нами – сложившаяся программа действий. С виду шутливое предисловие к «Трутню» на самом деле оказывается глубоко продуманным изложением прочно устоявшихся взглядов Новикова и, более того, является напутствием для всех его дальнейших трудов на ниве русского просвещения.
Первые же номера «Трутня» показали, насколько серьезно понимал свой журналистский долг Н. И. Новиков, какими сильными сатирическими средствами он пользовался и как ожесточенно выступала против него «Всякая всячина».
В листе II «Трутня», вышедшем 5 мая, Новиков поместил письмо дяди к племяннику с рекомендацией поступить в «приказную службу», т. е. стать чиновником. «Ежели ты думаешь, что она по нынешним указам ненаживна, так ты в этом, друг мой, ошибаешься. Правда, в нынешнем времени против прежнего не придет и десятой доли, но со всем тем годов в десяток можно нажить хорошую деревеньку». Это письмо, говорившее о том, что в судах процветают взятки, не понравилось «Всякой всячине»: Екатерина II считала, что с началом ее правления недостатки аппарата монархии уже уничтожены.
Как бы упреждая выступления «Трутня», «Всякая всячина» в 19-м номере поместила письмо Афиногена Перочинова, направленное против критики и сатиры вообще. Автор рассказывает о своей встрече с человеком, который везде видел пороки, «где другие, не имев таких, как он, побудительных причин, насилу приглядеть могли слабости, и слабости, весьма обыкновенные человечеству». Конец письма содержит требования: «1) Никогда не называть слабости пооком. 2) Хранить во всех случаях человеколюбие. 3) Не думать, чтоб людей совершенных найти можно было, и для того 4) просить бога, чтоб нам дал дух кротости и снисхождения».
Однако этого редакции показалось мало, и потому письмо было усилено таким постскриптумом: «Я хочу завтра предложить пятое правило, а именно, чтобы впредь о том никому не рассуждать, чего кто не смыслит; и шестое, чтоб никому не думать, что он один весь свет может исправить».
Начальственный гневный окрик ясно слышится в этих строках, и принадлежит он именно негласному редактору «Всякой всячины» – Екатерине II. Этот тон она сразу усвоила в спорах с непокорными литераторами и так заговорила позже с Фонвизиным, отвечая в «Собеседнике» на его вопросы, обращенные к автору «Былей и небылиц», т. е. к самой императрице.
Программа уничтожения журнальной сатиры, предложенная «Всякой всячиной» с помощью письма Афиногена Перочинова, вызвала резкую отповедь Новикова. В V листе «Трутня» от 26 мая за подписью «Правдулюбов», ставшей затем постоянным псевдонимом издателя в полемике 1769 г., Новиков писал: «Многие слабой совести люди никогда не упоминают имя порока, не прибавив к тому человеколюбия. Они говорят, что слабости человекам обыкновенны, и что должно оные прикрывать человеколюбием; следовательно, они порокам сшили из человеколюбия кафтан; но таких людей человеколюбие приличнее называть пороколюбием. По моему мнению больше человеколюбив тот, кто исправляет пороки, нежели тот, кто оным снисходит, или (сказать по-русски) потакает...».
Далее Новиков высмеивает попытку «Всякой всячины» разграничить «слабости» и «пороки». «Любить деньги есть та же слабость, – пишет он, – почему слабому человеку простительно брать взятки и побогащаться грабежами... словом сказать, я как в слабости, так и в пороке не вижу ни добра, ни различия. Слабость и порок, по-моему, все одно, а беззаконие – дело другое».
«Всякая всячина» в №23 обвинила Правдулюбова в жестокости по отношению к ближним: «Думать надобно, что ему бы хотелось за все да про все кнутом сечь». Новиков в VIII листе «Трутня» ответил: «Госпожа Всякая всячина на нас прогневалась и наши нравоучительские рассуждения называет ругательствами. Но теперь вижу, что она меньше виновата, нежели я думал. Вся ее вина в том, что на русском языке изъясняться не умеет и русских писаний обстоятельно разуметь не может, а сия вина многим нашим писателям свойственна».
«Трутень» упрекал императрицу в плохом знании русского языка, делая вид, что не знает, с кем переписывается и спорит. Дерзость эта не имела еще себе равной. Далее Новиков дает понять, что спесь «Всякой всячины» объясняется административной властью, находящейся в руках ее издателя.
Вслед за этой статьей, подписанной фамилией Правдулюбова, Новиков поместил письмо Чистосердова, выступившего в поддержку журнала. Чистосердов предупреждает издателя: в придворных кругах считают что автор «Трутня» не в свои садится сани и совсем напрасно пишет о знатных людях. «Кто де не имеет почтения и подобострастия к знатным особам, тот уже худой слуга. Знать, что де он не слыхивал, что были на Руси сатирики и не в его пору, но и тем рога посломали». Чистосердов передает прямую угрозу оскорбленных Новиковым придворных господчиков, напоминающих сатирику о судьбе Антиоха Кантемира, который в самом начале своей литературно-сатирической деятельности был отправлен за границу в должности посла, сначала в Лондон а затем в Париж, белее в Россию не возвратился и умер на чужбине.
Этим письмом Новиков предупредил своих читателей о том, откуда «Трутень» может ожидать себе неприятностей, но не сбавил тона сатиры и не перестал нападать на знатных людей. Его поддерживали журналы «Смесь» и «Адская почта». Постепенно «Всякая всячина» стала выходить из боя, убедившись, что ей трудно состязаться с «Трутнем» в остроумии и доказательности, и поле сражения осталось за Новиковым.
Спор о характере и направлении сатиры, разгоревшийся в 1769 г. между «Трутнем» и «Всякой всячиной», имел чрезвычайно важное и принципиальное значение. Екатерина II старалась, привить русской литературе охранительные тенденции, она желала, чтобы писатели поддерживали монархию и прославляли государственный строй России, закрывая глаза на его огромные недостатки. Литература, по ее мнению, должна была защищать незыблемость монархического принципа и не имела права выступать с критикой существующего режима. Сатира при этом объявлялась действием незаконным, а сатирики именовались злыми, бессердечными людьми.
В противоположность «Всякой всячине», Новиков выступал за смелую, действенную сатиру «на лица», требовал разоблачения конкретных носителей зла, не признавал мнимой «сатиры на пороки», бессильной что-либо исправить, кого-либо пристыдить и остеречь. Он умел затронуть общественные язвы, задеть больные стороны социальной жизни, чтобы сделать их более ощутимыми и постараться лечить. Новиков не посягал на основы монархии, не думал об уничтожении крепостного права, но злоупотребления им стремился прекратить и горячо сочувствовал положению крестьян.
На страницах «Трутня» Новиков представил читателю несколько кратких и выразительны характеристик господ, которые мучат крепостных людей и не признают за крестьянами права на человеческое достоинство – Змеяна, Недоума, Безрассуда и др.
Не ограничиваясь этим, он развертывает в «Трутне» типичную картину взаимоотношений помещика с крепостными, публикуя переписку барина со старостой принадлежащей ему деревни. Писательское умение Новикова сказалось здесь в драматическом эпизоде с Филаткой, в безысходности тона крестьянского письма, в жестокости параграфов помещичьего указа.
Староста докладывает барину о деревенских делах. Недоимки велики: «крестьяне скудны, взять негде, нынешним годом хлеб не родился», был падеж скота. Неплательщиков секут на сходе, но денег от этого у них не прибавляется. Деревню разоряет соседний помещик Нахрапцев – «землю отрезал по самые гумна, некуда и курицы выпустить». «С Филаткой, государь, как поволишь?» – спрашивает староста. Он лето прохворал, хлеба не сеял, работать в доме некому, лошади пали, что с ним делать?» (лист XXVI).
Затем, в листе XXX, Новиков опубликовал письмо Филатки господину и копию с помещичьего указа, отправленного в деревню. Перед читателем раскрывается – и нужно сказать, впервые в нашей литературе – правдивая во всех деталях и страшная в своей простоте картина крестьянской жизни. Филата подкосило несчастье: «Робята мои большие и лошади померли, и мне хлеба достать не на чем и не с кем, пришло пойти по миру, буде ты, государь, не сжалишься над моим сиротством. Прикажи, государь, в недоимке меня простить и дать вашу господскую лошадь, хотя бы мне мало-помалу исправиться и быть опять твоей милости тяглым крестьянином». Бедняк обращается к барину с горячей просьбой, называет отцом, умоляет: «Неужто у твоей милости каменное сердце, что ты над моим сиротством не сжалишься?».
Помещик не пожелал прийти на помощь своему крепостному. Зато это сделали крестьяне, которые оставили ему корову, чтобы не уморить с голода ребятишек. Новиков приводит этот пример народной взаимопомощи, показывая, насколько гуманнее ведут себя трудящиеся люди, как человечно они относятся к окружающим. Моральная сила тут на стороне крестьян, к ним и обращены все симпатии Новикова.
Писатель не щадит сатирических красок, описывая дворянские нравы, особенно резко возражая против увлечения иностранщиной и презрения к русскому, что было очень заметным явлением в привилегированном обществе этой эпохи. Он высмеивает модников, вертопрахов, щеголих, зато с большим уважением говорит о «среднего рода людях», разночинцах, которые не обладают преимуществами аристократического происхождения, но имеют такие высокие способности и твердые моральные принципы, что оказываются достойными государственного доверия. В листе IV своего журнала Новиков представил читателям трех кандидатов на важное служебное место, попросив угадать, «глупость ли, подкрепляемая родством с боярами, или заслуги с добродетелью наградятся?» И вовсе не надо обладать особой проницательностью, чтобы человек, мало-мальски знакомый с жизнью, после этого сказал: «Конечно, место будет отдано глупому, но знатному дворянину...».
В том же IV листе «Трутня» рассказано о том, как жестоко поплатился купец, осмелившийся заявить, что богатая барыня стащила у него драгоценное украшение. В письме из Москвы, помещенном в XIII листе журнала, напечатана «истинная быль» о том, как судья обвинил честного подрядчика в краже часов, которые на самом деле похитил у него племянник. Подрядчика жестоко истязали в суде, и допросы под плетьми чинились с тем большей строгостью, что судья был должен подрядчику по векселю.
Смелая социальная сатира «Трутня» вызывала сильное недовольство «Всякой всячины», не раз выступавшей с прямыми угрозами ему. Другие журналы также принимали участие в завязавшейся полемике, причем почти никто из них не поддерживал «бабушку» изданий 1769 г. Журналисты, несомненно, понимая, с кем они имеют дело, под маской анонимности изданий, заявляли, что «бабушка» выжила из ума, стала учиться «лягушечья языка», что она желает ко всем «причитаться в родню», о чем вовсе не просят, и т. д. Это обижало редакцию «Всякой всячины», пытавшуюся, и всегда неудачно, отвечать насмешникам и спорить с ними.
«Всякая всячина» перешла и на 1770 г. и на протяжении января–апреля выпустила 18 номеров. Содержание их было совсем ничтожным: печатались нравоучительные рассуждения, не представлявшие никакого интереса для читателей, так что окончание выхода «Барышка Всякой всячины» прошло незамеченным.
«Трутень», наученный опытом своей литературно-политической борьбы, в 1770 г. должен был несколько убавить резкость нападок и сатирических выступлений. Причину такого ослабления тона Новиков указал в новом эпиграфе журнала. Там стояло: «Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много», и смысл этих строк Сумарокова как нельзя лучше характеризовал обстановку второго года издания «Трутня».
Новиков охотно подчеркивал вынужденность такой перемены тона. Он напечатал несколько писем читателей, в которых выражалось недовольство ослаблением журнальной сатиры (лист XV), а через номер заявил о прекращении издания.
В заключительном листе Новиков писал: «Против желания моего, читатели, я с вами разлучаюсь; обстоятельства мои и ваша обыкновенная жадность к новостям, а после того отвращение тому причиною». Можно без большой ошибки полагать, что «Трутень» закрылся под административным нажимом: к этой разгадке ведут и общее направление и лучшие материалы журнала. Но к своему концу «Трутень» пришел, если можно так сказать, и естественным путем: он был создан Новиковым для противодействия фальшивым разглагольствованиям «Всякой всячины», для того чтобы противопоставить ее ханжеским фразам о «милосердии» к крепостным крестьянам истинную картину их состояния. Как только закрылся журнал императрицы и отпала нужда в том, чтобы парализовать его вредное влияние на общество, прекратилось и издание «Трутня».
Однако Новиков не думал оставлять журнальное поприще. В июне 1770 г. в Петербурге вышла книжка нового ежемесячного журнала под названием «Пустомеля». Как показали исследования, издателем его был Новиков, действовавший на этот раз через подставное лицо, некоего фон Фока, объявившего себя в типографии издателем этого журнала. О связи же «Пустомели» с «Трутнем» говорят некоторые материалы, помещенные на его страницах.
В своем новом журнале, что отметил П. Н. Берков, Новиков помещал произведения «не только критического, но и положительного характера. Словно Новиков хотел дать своим читателям, в противовес галерее отрицательных персонажей, также и образы героев положительных»14[8]. Речь идет о повести «Историческое приключение», напечатанной в первой книжке «Пустомели», где описывается воспитание Добросерда, образованного дворянина, могущего служить примером для всех представителей своего сословия.
В журнале были помещены две театральные рецензии – об игре известного актера И. А. Дмитревского и о представлении на сцене придворного театра в Петербурге трагедии Сумарокова «Синав и Трувор». Можно с полным основанием сказать, что это были первые квалифицированные театральные рецензии в русской печати, и в этой области журналистики, как и во многих других, Новиков выступил зачинателем, открывавшим новые жанры и виды печатных материалов.
Второй номер «Пустомели» стал и последним. В нем Новиков поместил «Завещание Юнджена, китайского хана, к его сыну», перевод с китайского А. Л. Леонтьева. В этой статье говорилось о долге и обязанностях государя и вельможи и при чтении ее невольно возникали сопоставления с тем, что происходило в России. А дальше Новиков напечатал стихотворение Д. И. Фонвизина «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке», в котором легко усматривались атеистические ноты и был весьма заметен «дух вольнодумства». Видимо, этих материалов оказалось достаточно для того, чтобы дальнейшее издание «Пустомели» было прекращено.
Гораздо осторожнее повел себя М. Д. Чулков. Он также не спешил покинуть журнальное поприще и с мая по декабрь 1770 г. ежемесячно издавал «Парнасский щепетильник». Это выражение обозначало продавцов модных галантерейных вещей. Чулков торгует литературным товаром и в первой книжке журнала продает с аукциона двух стихотворцев – драматического и лирического. Нельзя утверждать, что в том и другом случае Чулков метил в какое-то определенное лицо, он высмеивает шаблоны классицизма и общие недостатки его представителей, однако отдельные конкретные черты указывают на некоторых современных литераторов (А. Ржевского, М. Хераскова). Все же общий замысел нового журнала остался неосуществленным. Начиная со второй книжки, в «Парнасском щепетильнике» все чаще публикуется нейтральный материал – переводы из Овидия, статьи исторического характера и даже «Экономические примечания о пользе огородных кореньев, к поварне принадлежащих» и т. д.
Таким образом, после бурного расцвета в 1769 г. периодические издания затем значительно снизились в числе и ухудшились качественно. Журналистам сразу же дали понять, с какой осторожностью могут они касаться действительно наболевших вопросов русской жизни. Но это вовсе не значит, что сатира вообще исчезла в эти годы из русской печати.
в начало
studfiles.net
