Почвенничество. Журналы почвенников

Из истории русского консерватизма. Почвенники.

Почвенничество — одно из первых направлений русской консервативной мысли, сделавшее выбор в пользу прагматизма. Его основали объединившиеся вокруг журнала «Время» А.А. Григорьев, Ф.М. Достоевский, Н.Н. Страхов. Только заявив о себе, буквально с выхода в свет первого номера журнала, они были вынуждены вступить в жесткое полемическое противоборство и с «Современником» Н.Г. Чернышевского, и с «Русским вестником» М.Н. Каткова, и с «Днем» И.С. Аксакова.

Противоборство было неизбежно, потому что почвенничество складывалось, строя свою идеологию на объединении аргументов западников и славянофилов и их критики. Сами авторы идеологии не отрицали своей связи с предшествующей идейной эпохой. И хотя Григорьев сам писал славянофилу А.И. Кошелеву: «В учении о самостоятельности развития, о непреложности православия мы охотно признаем вас старшими, а себя учениками», почвенники критиковали славянофилов за их нежелание признать, что Русь решительно и бесповоротно «переменилась» после Петра Великого. «Славянофильство, как и западничество, не брало народ, каким он являлся в жизни, а искало в нем всегда идеального народа, обрезывало по условной мерке побеги этой громадной растительной жизни».

В западниках же почвенники не могли принять того, что те молятся «абстрактному чудовищу человечества» и приносят жертвы универсальной теории прогресса. Кроме того, во все времена западники не любили, плохо понимали и презирали русскую историю, стихийную народную жизнь, считая ее безграмотной, по-европейски не упорядоченной и «не доросшей» до цивилизации.

А.А. Григорьев был убежден, что и те, и другие не желают видеть реальность, ограничиваясь рационалистическими конструкциями.

Создавая же собственную идеологию, эти российские консерваторы взяли за основу идею «почвы» как уникального единства природно-географической и культурной реальности.

Принципы политического преобразования в России, которых придерживались почвенники, прямо вытекают из их «органической теории» и тесно связаны с особенностями национального характера русского народа. Политика для почвенников — это концентрированное выражение духовной традиции народа. Эта традиция предопределила изначальную стертость границ между классами и сословиями русского общества. Относительный социальный мир в России и должен был обеспечить эффективность и органичность только тех преобразований, которые будут носить мирный и постепенный характер. Путь вооруженных переворотов и революций, которым пошли некоторые страны Европы, был заранее отвергнут.

Почвенники не принимали теорию прогресса, социализма и политического радикализма. Они выступали от лица отличного от Запада культурного мира, так как в основу всей европейской культуры, начиная с Нового времени, была положена мифология свободного Разума. А разуму, не ограниченному никакой религиозной дисциплиной, как раз и свойственно вечное сомнение, метания, вечный прогресс, достигающий относительных истин и никогда не могущий постичь истину абсолютную.

Европа строила свою политическую философию в условиях почти полной независимости от религии. Все формы социального утопизма, теории общественного договора, принципы «социальной физики» — яркая демонстрация стремления к автономной политической рациональности. Почвенников тревожило, что путь политических и общественных изменений, предложенный Западом, был отмечен тотальной дифференциацией не только сословий и классов, но и всех сфер общественной жизни и общественной мысли. А.А. Григорьеву, например, казалось странным, как вообще можно размышлять о власти, социализме, прогрессе вне контекста не только христианской, но вообще нравственной аксиологии.

С другой стороны, «внутренний европеизм» России и непрерывное духовное влияние Европы определили сложное переплетение общеевропейских и национальных элементов в отечественной политической мысли. Хотя нужно подчеркнуть, что сами почвенники считали теории «естественного права», «общественного договора», аксиологию личности, концепцию социализма, прогресса и т.п. по большому счету не имеющими глубокой почвы в России. Даже разорванное реформами Петра I русское культурное пространство способно было на отторжение всего того относительного и переменчивого, что агрессивно насаждается в нем новоевропейским разумом, считали почвенники.

Они отрицали не только революционные, но и любые формы политического радикализма, особенно в России, где, по их мнению, для него не существовало никаких предпосылок и оснований. Радикальные настроения определенной части отечественной интеллигенции, группировавшейся в шестидесятых годах вокруг журналов «Современник» и «Русское слово», почвенники оценивали как следствие некритического восприятия чужеродных европейских идей, наложившихся на традиционный русский максимализм и «жажду могучей деятельности».

Главная заповедь политической культуры почвенничества гласит, что и в повседневной политической деятельности, и — особенно — в переломные моменты государственного развития, в эпохи крупномасштабных реформ, следует руководствоваться не заимствованными идеями и схемами, а вникать в собственный исторический опыт, сущность национального характера. И только базируясь на таких представлениях, можно должным образом организовать социальную и политическую жизнь: «Нам не нужно искать каких-нибудь новых, еще не бывалых на свете начал, нам следует только проникнуться духом, который искони живет в нашем народе, и содержит в себе всю тайну роста, силы и развития нашей земли… Эту бессознательную жизнь, эту духовную силу, исполненную такого смирения и такого могущества, нам следует привести себе к сознанию, и им одушевить наше просвещение.

Обнаружив еще неслыханную в мире стойкость, живучесть и силу распространения, русский народ, однако же, никогда не отдавался исключительно материальным и государственным интересам, а, напротив, постоянно жил и живет в некоторой духовной области, в которой видит свою истинную родину, свой высший интерес».

Позитивная программа преобразований, предложенная идеологами почвенничества, была по-своему даже радикальна. В ней ставилась задача слияния образованных сословий с народной почвой, примирения «цивилизации» с «народным началом». Из своего культурного «инобытия» высшие классы должны вернуться в лоно органического развития. По сути, почвенники описали «псевдоморфозу» (термин О. Шпенглера), т.е. механизм наполнения своим национальным содержанием чуждых культурных форм, пришедших от западных образцов. Но они также выступили и с программой развоплощения этой «псевдоморфозы», которая мыслилась как обратная усилиям Петра I, масштабная контрреформа, «огромный переворот, — по словам Ф.М. Достоевского, — которому предстоит свершиться мирно и согласно во всем нашем отечестве».

Программа «сближения с народом образованных классов» (Ф.М. Достоевский) включала просвещение (грамотность) народа; уничтожение сословных перегородок; нравственные преобразования как народа, так и самих образованных слоев. Без грамотности, образования невозможно духовное объединение нации, поэтому реформа образования в плане его распространения приобретала в глазах почвенников характер политической программы, вместо славянофильской идеи «воспитания общества», потому что в ней преобладает религиозное, «православное» начало. Культура начинает восприниматься русскими консерваторами более широко; культура — это и правосознание, и светские элементы жизни, язык, фольклор и пр. Таким образом, можно говорить о том, что в рамках почвенничества в русском консерватизме возникает более масштабное представление о народе, расширяющее границы той социальной и конфессиональной базы, на которую опирались в своих представлениях славянофилы.

В лице почвенничества русский консерватизм приобрел систему ценностей и установок, ориентирующуюся на опыт «народной жизни» русского общества.

Прямым следствием «органического взгляда» было то, что политические интересы и задачи почвенники предлагали осмысливать и трактовать, исходя из коренных духовных инстинктов народа, его культуры, традиций, исторического опыта, которые выполняют функцию генотипа культуры. Разрушение генотипа или даже простой разрыв с ним (а этот разрыв неизбежен, если идет заимствование чуждых «почве» институтов, традиций) нарушает органическую жизнь нации. «Почва» — уникальное единство природно-географической и духовной реальности — рождает нацию, дает импульс развитию ее духовных традиций, которые в ходе реальной исторической жизни формируют общественную психологию, устойчивые особенности национального характера. Лишь постижение национального характера может сделать политическую деятельность конструктивной и плодотворной.

Отсюда внимание, уделенное почвенниками изучению и описанию проблем русского национального характера, основными чертами которого они видели отсутствие приверженности «материальным» интересам, потребности бороться за политические права и свободы, заниматься государственной деятельностью; «всепримиримость» русской души почвенники считали основой для бесконфликтного сотрудничества различных классов и сословий российского общества, их прошлого и будущего единства.

Идея преемственности, бережного сохранения «связи времен» в историческом бытии народа как важнейшая основа социально-политических взглядов почвенников обуславливает «хранительный», консервативный характер их теории.

Александр Ширинянц

 

rusconservator.livejournal.com

Почвенничество Википедия

По́чвенничество (от рус. народная почва) — литературное течение и направление общественной и философской мысли в России 1860-х годов. Основы мировоззрения восходят к идеям и концепциям так называемой «молодой редакции» журнала «Москвитянин» (1850—1856)[1] во главе с Аполлоном Григорьевым[2]. Приверженцы называются почвенниками. В. Н. Захаров указывает, что термин «почвенничество» является поздним — Достоевский и его единомышленники не называли себя почвенниками[3].

Принципы

Основные принципы почвенничества были сформулированы на страницах ряда толстых литературных журналов, но главным образом сотрудниками журналов «Время» и «Эпоха» Аполлоном Григорьевым, братьями Михаилом и Фёдором Достоевскими, Николаем Страховым, проводившими острую полемику с рупором нигилизма — «Русским словом» Д. И. Писарева и оплотом революционных демократов журналом «Современник», когда его редактором был Н. Г. Чернышевский[1].

Несмотря на то, что почвенничество представляло собой разновидность европейского философского романтизма и примыкало к позднему славянофильству, полное его отождествление с последним не вполне корректно[1]. В непримиримом противоборстве славянофильства и западничества, когда «редкий современник представлял себе иное решение проблемы „Россия—Запад“, нежели альтернативное»[4], представители почвенничества признавали положительные начала этих течений, но претендовали на собственную независимую «нейтральную» позицию[1]. Об этой собственной позиции Ф. М. Достоевский декларировал в сентябре 1860 года в «Объявлении о подписке на журнал „Время“ на 1861 год»[5], которое стало кратким манифестом почвенничества[6]. Независимая позиция почвенников относительно западников и славянофилов утверждалась в различных публикациях сотрудников журнала, в частности в статье Ф. М. Достоевского «Два лагеря теоретиков (по поводу „Дня“ и кой-чего другого)» (1862, № 2 (февраль))[7].

А. Л. Осповат писал, что Достоевский и Григорьев «равно отвергали славянофильство и западничество как замкнутые идеологические системы, предполагавшие четкое разделение людей на „наших“ и „не наших“ и канонизировавшие свои опорные постулаты, по отношению к которым (внутри соответствующей структуры) не допускалось ни сомнения, ни иронии»[8]. Прежде всего, Достоевского и Григорьева сближало общее представление о «русской идее»[9]. Устойчивым и неизменным «ядром» понятия Ф. М. Достоевского «русская идея» была «вера в нашу русскую самобытность»[10].

Почвенники признавали особой миссией русского народа спасение всего человечества, проповедовали идею сближения «образованного общества» с народом, на народной или национальной «почве» с религиозно-этической основой.

Представители почвенничества выступали против крепостнического дворянства и бюрократии, призывали к «слитию образованности и её представителей с началом народным» и в этом видели залог прогресса в России в её противостоянии Западу. Почвенники высказывались за развитие промышленности, торговли, за свободу личности и печати. Принимая «европейскую культуру», они одновременно обличали «гнилой Запад» — его буржуазность и бездуховность, отвергали революционные, социалистические идеи и материализм, противопоставляя им христианские идеалы.

В 1870-е годы черты почвенничества проявились в философских сочинениях Николая Яковлевича Данилевского и «Дневнике писателя» Фёдора Достоевского. Наиболее обстоятельно почвенничество рассматривается в монографиях польского политолога Анджея де Лазари[11] и канадского историка Вэйна Доулера (Wayne Dowler)[12].

В XX веке

Во второй половине XX века почвенничество возродилось в «деревенской прозе» и публикациях на историко-патриотические темы, против которых заведующий Идеологическим отделом ЦК КПСС А. Н. Яковлев в 1972 году направил статью с сокрушительной критикой с позиций ортодоксального марксизма-ленинизма.

Представители XIX века

Представители XX века

Согласно В. Н. Захарову в круг почвенников определённо входят Д. С. Лихачёв и А. И. Солженицын, В. Г. Распутин и В. П. Астафьев, В. И. Белов и В. М. Шукшин[13].

Представители XXI века

См. также

Примечания

1. ↑ 1 2 3 4 Соловьев Э. Г. Почвенничество // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9.
2. ↑ Х. Москвитянин // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
3. ↑ Захаров, 2012, с. 14.
4. ↑ Осповат А. Л., 1978, с. 145.
5. ↑ Достоевский, Ф. М. <Объявление о подписке на журнал «Время» на 1861 год> // Собрание сочинений : в 15 т. / Ф. М. Достоевский. — Л. : Наука, 1993. — Т. 11. — С. 7.
6. ↑ Время (публицистика). Федор Михайлович Достоевский. Антология жизни и творчества. Проверено 15 марта 2016.
7. ↑ Достоевский Ф. М. Два лагеря теоретиков (по поводу «Дня» и кой–чего другого) // «Время» : Литературно-политический журнал / Под ред. М. Достоевского. — СПб.: Типография Э. Праца, 1862. — Т. VII, вып. 2 (февраль).
8. ↑ Осповат А. Л., 1978, с. 146.
9. ↑ Осповат А. Л., 1978, с. 147.
10. ↑ Тихомиров Б. Н. «Наша вера в нашу русскую самобытность» (к вопросу о «русской идее» в публицистике Достоевского) // Достоевский. Материалы и исследования / гл. ред. Г. М. Фридлендер. — СПб. : «Дмитрий Буланин», 1996. — Т. 12. — С. 108—124. — 280 с. — ISBN 5-86007-061-6.
11. ↑ Лазари, 2004.
12. ↑ Dowler, 1982.
13. ↑ Захаров, 2012, с. 24.

Литература

• Захаров В. Н. Почвенничество в русской литературе: метафора как идеологема // Проблемы исторической поэтики (Евангельский текст в русской литературе XVIII—XX вв. Вып. 7) : Сб. ст.. — Петрозаводск : Изд. ПетрГУ, 2012. — Вып. 10. — С. 14—24.
• Зеньковский В. В. Глава XI. «Почвенники». Аполлон Григорьев. Н. Н. Страхов. Ф. М. Достоевский // История русской философии. — 2-е. — Париж: YMCA-PRESS, 1989. — С. 404—437.
• Лазари Анджей де. В кругу Федора Достоевского. Почвенничество = W kręgu Fiodora Dostojewskiego. Poczwinnictwo / Пер. с польск. М. В. Лескинен, Н. М. Филатова. Отв. ред. В. А. Хорев. — М.: Наука, 2004. — 207 с. — ISBN 5-02-033377-8. (недоступная ссылка)
• Московцева Ж. Ю. «Русская идея» во взглядах почвенников: (А. А. Григорьев, М. М. Достоевский, Ф. М. Достоевский, Н. Н. Страхов) // Научные труды МПГУ : сб. ст.. — М. : Прометей МПГУ, 2005. — С. 107—112.
• Осповат А. Л. К изучению почвенничества (Достоевский и Ап. Григорьев) // Достоевский. Материалы и исследования / Редактор Г. М. Фридлендер. — Научное издание. — Л. : Наука, 1978. — Т. 3. — С. 144—150.
• Dowler W. Dostoevsky, Grigor'ev, and Native Soil Conservatism. — Toronto, 1982.

Ссылки

wikiredia.ru

Почва и метафизика Земли в представлениях почвенников

Центрообразующим значением почвенничества было понятие «почва», выражавшее собой тот духовно-нравственный слой русской жизни, на основе которого возможно органическое соединение образованности и народной нравственности, культуры и народности, интеллигенции и народа.

Отметим софийную акцентуацию «почвы». Софиология в составе метафизики Достоевского – отдельная большая тема; мы не будем здесь ее развертывать. Но стоит указать на существенную транскрипцию С.С. Аверинцевым «почвы» у Достоевского: «Бытие как бы разбито для Достоевского на три уровня: эгоистически-бесструктурная среда”, сохранившая софийную структурность “почва” и сама София – “земля”»[1.с.62]. Тезис этот полемично соотнесен с не упомянутой здесь старой статьей Б.М. Энгельгардта, в гегельянском этюде которого отстаивается та мысль, что в картине мира писателя развертывает себя онтологическая триада: «среда» (мир механической причинности) – «почва» (органика народного духа) – «земля» (высшая реальность подлинной свободы) [2.с.91].

То, что выше названо софийностью почвы, т.е. обнаружением в Земле высшего руководительного принципа и онтологическим основанием мудрой жизни, можно связать и с другой, важной для Достоевского темой – темой освящения жизни и земли. Русская Земля сплошь святая, потому что ее «Царь Небесный исходил, благословляя» (эти строки Тютчева не раз цитировал Достоевский).

Достоевский пытался вывести формулу национального развития России на основе выросшей из народной «почвы» русской идеи. Суть русской идеи заключена в единении во Имя Христово. Русская идея, по Достоевскому, – это образец нравственного единения сословий, прекращения распрей, созидания общих дел. Тема Русского Христа, столь важная для классики 19-20 вв., крепко повита почвенническими интуициями.

Именно в этом он видел самой историей предоставленные России возможности внести свой вклад в устройство идеального общества. Достоевский писал: «Нет, судите наш народ не по тому, что он есть, а по тому, чем желал бы стать» [3.с.84]. В статье «Русский Антей» К.Г. Исупов показал, что «почвенничество» является не только идеологией, но и кардинальным принципом национальной картины мира[4.с.241].

Такой взгляд соответствует мировоззрению самих почвенников. Мы ранее уже показали, что для почвенников символ «почвы» есть самовыражение национального духа (и в онтологическом и теургическом планах - осуществление), ибо не существует человечества вообще, но есть мировая семья наций, которым свойственно нечто типичное именно для них, этих таких разных, народов, населяющих определенные территории.

В романах Достоевского его герои целуют землю. Читаем в романе «Преступление и наказание»: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и пред ней согрешил, и скажи всему миру вслух: «Я убийца!»… Всё разом в нем размягчилось, и хлынули слезы. Как стоял, так и упал он на землю...» [5.с.498].

Для Достоевского идеологема «почвы» насыщена смысложизненным и культурным содержанием и тесно связана со сферой религиозных представлений. Обретение почвы в этом плане есть одновременно прикосновение и обретение подлинного смысла православия и православной святости, бережно сохраняемых в простом народе[6.с.21].

Земля в представлении русского человека «всё видит», она судит поступки людей. Как мать она прощает грехи, но и как судья не прощает «смертные» грехи. Землей клялись, её целовали, ей исповедовались, её брали благочестивые паломники в дальние страны, чтобы возвратиться к ней же. Языческая мистика, проникнув в христианство, усилила почитание Божьей Матери – Земли. Об этом писали В. Соловьев, С. Булгаков, П. Флоренский[7.с.194].

В полемике с радикально-демократическим лагерем, особенно с М.Л. Антоновичем, слово «почва» именно как смыслообраз обнаруживает в себе весьма богатое содержание. Прежде всего, оно содержит в себе древнейшие мифологические коннотации, раскрывая один из фундаментальных ярусов бытия. В книге «Язычество древних славян» Б.А. Рыбаков показал, что у земледельческих племен Великая Мать мыслилась, с одной стороны, космогонически - как Прародительница Мира, мать богов и всего сущего, а с другой – как Мать-Земля, Мать-сыра-земля и была покровительницей урожая.

«На русской почве это выразилось в образе богини Макоши (иногда – Мокошь) – единственного женского божества, включенного Владимиром Святым в свой дохристианский пантеон. Ма-кошь – Мать урожая» [8.с.194]. Эти контексты «почвы» Достоевский вкладывает в романе «Бесы» в уста Марьи Тимофеевны: «Так, говорит, Богородица – великая мать сыра земля есть, и великая в том для человека заключается радость» [9.с.157].

Свой взгляд на понимание «почвы» у Достоевского выразил и В. Иванов (во многом с ним соглашаясь и усиливая мистические обертоны образа): «Неудивительно, что народ в глазах Достоевского – личность, не мысленно синтетическая, но существенно-самостоятельная, жизненно целостная: есть в ней периферия многоликости, и есть внутренняя святыня единого сознания, единой воли. В этом единстве различимы два начала: женственное, – душевное, совершительное, – и мужественное, духовное, зачинательное. Первое вырастает из общей Матери – живой Земли, Мировой Души; корни второго – в иерархиях сил небесных. Свободное, оно – это второе, мужественное начало – может самоутвердиться в себе, сказав: «я – бог и жених небесный», – или, отдав свое я Христу, предстать Земле богоносным вестником; и только богоносность народного я делает его всечеловеческим» [10.с.439].

Здесь мы явно наблюдаем двоеверие, которое существенно отразилось в мифопоэтическом сознании восточных славян. По мнению К.Г. Исупова, в отечественной картине мира – и для почвенников это имеет первостепенное значение – интегральным моментом является Земля[11.с.241]. В своих исследованиях Исупов пришел к выводу, что мифологию Земли можно проследить от инока Филофея до евразийцев и современных политических доктрин[12.с.240]. Мы считаем, что почвенная мифология, преобразуемая в идеологию и национальную философию культуры, в полной мере была принята почвенниками.

Русское мышление в целом можно описать как хтоническое по преимуществу. Земля для русского сознания есть Земля – Матушка, Кормилица, Защитница и Спасительница, дающая жизнь человеку, кормящая, оберегающая и принимающая его в свое лоно в конце земного пути.

Почва является источником воли и физического здоровья русского человека, как в языческой мифологии, так и в православной религии, и в современном обыденном сознании. Она наделялась не только эмпирическими, но и сверхъестественными характеристиками[13.с.190].

Необходимо указать в контексте упомянутой полемики мнение Г.И. Успенского, который писал: «земля, о неограниченной, могущественной власти которой над народом идёт речь, есть не какая-нибудь аллегорическая или отвлеченная, иносказательная земля, а именно та самая земля, которую вы принесли с улицы, на своих калошах в виде грязи, та самая, которая лежит в горшках ваших цветов, черная, сырая, – словом, земля самая обыкновенная, натуральная земля» [14.с.214].

Ещё до христианизации Руси Земля почиталась, как божество, что и отразилось в духовных стихах отца Павла Флоренского и в его книге «Столп и утверждение Истины» (1914). Земля здесь - живой организм. Символы земли таковы: камни – есть тело, корни деревьев – кости, деревья и кусты – жилы, трава – волосы. У земли даже имеется крестительное имя – Татьяна[15.с.192].

Для Достоевского «Душа Мира» отвечала его представлению о русской душе, которая укоренена онтологически в ландшафт национального существования. П.П. Семенов-Тян-Шанский, посещавший собрания Петрашевского и общавшийся там с Достоевским, подчеркивает, что уже в 40-е гг. писатель был близок крестьянам, их быту и всему нравственному облику русского народа[16.с.47].

Достоевский говорил о крестьянстве: «Уж когда свободы без земли не хотел принять, значит, земля у него, прежде всего, в основании всего, земля — всё, а уж из земли у него и всё остальное, то есть и свобода, и жизнь, и честь, и семья, и детишки, и порядок, и церковь — одним словом, всё, что есть драгоценного» [17.с.268]. Народу, – по мнению Достоевского, – прежде всего необходима «натура», а вслед за этим «самостоятельная жизнь и вера в свои собственные силы».

Метафизика земли продолжает восприниматься наследниками Достоевского в учении о Софии; здесь опять нужно напомнить имя В. Соловьева и другого учителя-натурфилософа Тютчева. Им сказано о почвенном человеке: «Великой Матерью любимый, / Стократ завиден твой удел: / Не раз под оболочной зримой / Ты самое ее узрел».

Метафизику почвы, таящей прах всех почивших и ждущих «научного воскрешения» поколений развивал Н.Ф. Федоров.

Представителями почвенничества «соединение с «почвой», – писал Андреев, – мыслится как обретение твердой опоры и вместе с тем «корней», дающих необходимые для роста и развития «живительные соки». В самом общем смысле наличие или отсутствие «почвы» становится критерием отделения подлинного бытия от неподлинного – неустойчивого, хрупкого, лишенного внутренне силы и смысла» [18.с.20].

Достоевский утверждал, что он и его единомышленники ничего не придумывали от себя; подобно всем великим идеям, идея «почвы» существовала вечно: «Она не новая <…> она собственно никогда и не начиналась, а всегда преемственно продолжалась в здоровой и постоянно протестовавшей против космополитизма части нашего общества <…>»[19.с.11].

В своей публицистике П.П. Сокольский также утверждал, что почвенников связывали воедино общие мифологические и эпические сказания, единство религиозных верований и общность смутно сознаваемых в начале их пути политических интересов[20.с.230].

Стоит отметить, что «почва» – это не то только исконно-древнее, что объединяет, но и то, что формирует само содержание культуры или должно её определять. «Почва» более всего выражает себя в народной мифологии, архаичном эпосе, в религии, в языке, обычаях, нравах и формах быта, выступая как совокупность сакральных основ исторического бытия социума, она обеспечивает самобытность его развития.

Носителями родной самобытности почвенники считали всё российское допетровское общество в целом, а после Петра I – крестьянство и купечество. Таким образом, излишне многословно доказывать, что культ земли, рода и дома связан с религиозными, этическими и эстетическими представлениями народа[21.с.11].

Обращение к традициям народной жизни, поиск идеала в основах национального бытия представляется достаточно органичным и закономерным для мировоззрения Достоевского, выросшего в патриархальной семье и хорошо знавшего народный быт, что многократно отмечалось им самим и знавшими его людьми[22.с.47].

Явления культуры следует, – по мнению Григорьева, – признать почвенными, если они не привнесены извне и не придуманы нарочито. Страхов так определил понятие «почва»: «Под именем почвы разумеются те коренные и своеобразные силы народа, в которых заключаются зародыши всех его органических проявлений <…> Когда о народе говорят, по аналогии, как о почве, то почва здесь разумеется не в геологическом смысле и не в агрономическом <…>, а в смысле органической географии. В смысле этой географии почва означает часть земной поверхности, отличающуюся известным характером своих растений» [23.с.113-115].

Н. Страхов при этом не был апологетом официального патриотизма и заскорузлого националистического отношения к жизни. Во вступительной статье к современному изданию сборника статей Страхова Н.Н. Скатов говорит, что он умел трезво смотреть на русскую действительность, вступал в противоречие и с догматами казённого русофильства, и с догматами неказённого и потому, может быть, менее жесткого, но более наивного славянофильства[24.с.10].

Понятие «почвы» в общественно-историческом и историко-культурном смыслах этого слова не представлялось столь уж экзотическим и неопределенным. Оно давно уже употреблялось и у славянофилов («Мы похожи на растения, обнажившие от почвы свои корни», – писал, например, еще в 1847-м году К. Аксаков), и у революционных демократов – Белинского, Герцена, Добролюбова, - и употреблялось действительно как синоним «народа», вернее – «народных начал» жизни.

Сохранив это значение, понятие «почва» обрело во «Времени» и новое качество: «почва» – это та духовно-эмпирическая основа общественно-политической жизни, на которой только и возможна встреча и органическое соединение интеллигенции и народа, образованности и народной нравственности, культуры и народности.

Почвенники в целом обличали оторванность общества от народа, говорили о сближении с народом, с «почвой», в которой они видели подлинное выражение русского национального характера. Достоевский, например, считал, что А.С. Пушкин нашел свои идеалы в родной земле. В сочинениях Пушкина слышится вера в духовную мощь русского характера[25.с.144].

Как мы увидели, в представлениях А. Григорьева, Н. Страхова и Ф. Достоевского «почва» является полисемантическим смыслообразом, допускающим многообразие интерпретаций, при этом выражающим собой определенную культурную традицию. «Почва» – это не строгое понятие, а, скорее, «веяние», мифологема и идеологема, смыслообраз, вырастающий из русской жизни, известная неопределённость которого есть неопределённость самой жизни. «Почва» – это уникальное единство физической и духовной реальности, выступающее как субстанциальное основание природно-космической и социально-культурной жизни народов.

Мы считаем, что будет уместным рассматривать «почву» и как имя генофонда народа-нации, и как итоговую сумму культурных репрезентаций его исторического опыта во всех сферах творческой активности, включая литературу и искусство.

Литература:

1. Аверинцев С. С. София // Филос. Энциклопедия: В пяти томах. –– М.: Советская энциклопедия, 1970. Т. 5. С. 62.

2. Энгельгардт Б.М. Идеологический роман Достоевского // Ф.М. Достоевский. Статьи и материалы / Ред. А.С. Долинин. –– М., Л., 1924. Сб. II. С. 91. Впервые отмечено К.Г. Исуповым в его книге «Судьбы классического наследия и философско-эстетическая культура Серебряного века» (СПб.: РХГА, 2010. С. 17).

3. Достоевский Ф.М. «Задачи русского народа» –– СПб. 1892. С. 84.

4. Исупов К.Г. Русский Антей // Христианство и русская литература. –– СПб.: Наука, 2006. Сб. 5. С. 241.

5. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. // Достоевский Ф.М. Собр. Соч.: В 15 Т. Т. 5. –– Л., 1989. С.498.

6. Андреев А. Л. Ф. М. // Ф.М. Достоевский - наш современник : [Сб.] МГУ им. М.В. Ломоносова. –– М.: ТЕИС, 2000. С. 21.

7. Чечулин А. В. Земля. (Почва). // Идеи в России. Т. 4. С. 194.

8. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. –– М., 1994. С. 194.

9. Достоевский Ф. М. Земля и дети. Собр. Соч.: в 15 т. –– Л., «Наука». Т. 7. 1990. С.157.

10. Иванов В. И. Собр. соч. в 4 т. / Ред. при участии А.Б. Шишкина. –– Брюссель, 1987. Т. 4. С. 439.

11. Исупов К.Г. Русский Антей // Христианство и русская литература. –– СПб. 2006. Сб. 5. С. 241.

12. Исупов К.Г. Русский Антей // Христианство и русская литература. –– СПб. 2006. Сб. 5. С. 240.

13. Чечулин А.В. Земля (Почва) // Идеи в России / Под ред. А де Лазари. Варшава; Лодзь, 2001. Т 4. С. 190.

14. Успенский Г. И. Власть Земли. –– М., 1988. С. 214.

15. Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины. –– М., 1990. С. 192.

16. Седельникова О. В. Формирование почвеннических взглядов в мировоззрении раннего Ф. М. Достоевского. С. 47.

17. Достоевский Ф. М. Земля и дети // Ф.М. Достоевский. Собр. соч.: в 15 т. –– Л., «Наука». 1994. Т. 13. С. 268.

18. Андреев А.Л. Достоевский и почвенничество // Ф.М. Достоевский - наш современник: - М.: ТЕИС, 2000. С. 20.

19. Достоевский Ф.М. Несколько слов о М.М. Достоевском // Эпоха. 1864. № 6. С. 11.

20. Сокольский П.П. Наши главные спорные пункты // Время. 1863. № 4. С. 230.

21. Горн В.Ф. Истинное величие – почвенно. / Алтай. Барнаул. 1993. № 5. С. 11.

22. Седельникова О.В. Формирование почвеннических взглядов в мировоззрении раннего Ф. М. Достоевского // Вестник Томского ГУ. 1999. Т. 268. С. 47.

23. Страхов Н.Н. Из истории литературного нигилизма, 1861-1865. –– СПб., 1890. С. 113-115.

24. Страхов Н.Н. Литературная критика: Сборник статей. –– СПб.: РХГИ, 2000. С. 10.

25. Достоевский Ф.М. ПСС. XXVI. С.144.

Основные термины (генерируются автоматически): Достоевский Ф.М, –– СПб, понятие «почва», –– Л, контексты «почвы» Достоевский, русская литература, Исупов К.Г, Достоевского идеологема «почвы», Русский Антей, мировоззрении раннего Ф, составе метафизики Достоевского, Формирование почвеннических взглядов, Достоевского «Душа Мира», Достоевского темой, романах Достоевского, Идеологический роман Достоевского, Достоевского «почва», глазах Достоевского, наследниками Достоевского, мнению Достоевского.

moluch.ru

---

Смотрите также

• 
  Горец журнал
• 
  Радиофронт журнал
• 
  Журнал фмм
• 
  Журнал вегетарианство
• 
  Журнал грибоводство
• 
  Грибоводство журнал
• 
  Психодиагностика журнал
• 
  Журнал камаз
• 
  Ковчег журнал
• 
  Журнал психодиагностика
• 
  Эльф журнал